Блейд

Глава 5

Всё не так,

Как писали в детских книгах,

Всё лишь ложь,

Что рисовали нам в мультфильмах.

Не уснуть – всё виновато наше время

И поздно уже выбраться из плена.

Жаль, что любовь не актуальна

Прости, но это реальность.

Origami, Искренняя©

Блейд сидел в своём кабинете, разбираясь с рабочими вопросами. Бегло просмотрев очередной электронный документ, парень вывел его в печать и, взяв распечатки, пересел на диван. Не смотря, он дотянулся до бокала с бренди, который стоял на низком стеклянном журнальном столике.

Сделав глоток, блондин пробежался глазами по уже материальному документу. Это такая рутина – эти отчёты и таблицы с детальным рассмотрением прибыли, убытков и так далее. Но иначе никак – если не держать свои дела в порядке и под контролем, если пускать их на самотёк и в вольный творческий полёт, то они очень скоро окажутся на улице.

Шутка. К двадцати шести годам, благодаря незаурядному уму, чутью и умению в нужные моменты рисковать, Блейд уже имел на своём счёте вполне приличное состояние, которое не позволит ему с Майклом остаться на улице в голоде и холоде. Даже, если он потерпит фиаско в одной из сфер своей занятости, останутся другие, а шансов на то, что Блейд потеряет всё и сразу, было катастрофически мало, потому что так просто не бывает. Нельзя просто так взять и в одночасье потерять всё. Нельзя, если держишь всё в своих руках и сам строишь свою жизнь. Уже нельзя…

А когда-то давно, в детстве, Блейд сумел потерять всё и сразу, в один вечер. И потери эти были намного важнее, чем финансовые убытки или даже полное банкротство. Потому что деньги можно вновь заработать, вновь скопить, вновь начать с нуля даже тогда, когда от тебя отвернулся весь мир и ты сидишь под проливным дождём, не имея даже такой банальной и обыденной вещи, как спальное место. А есть то – другое, что тоже можно потрогать, осязать, но что никогда не получится вернуть, будь ты хоть олигарх, хоть нищий, хоть гений, хоть тупица.

И вещь эта носит привычное и такое скромное, не навязчивое имя – другой человек: человек тёплый и родной. И, также, эта вещь именуется – домом, родительским домом, в который можно вернуться и в буйные шестнадцать после бессонной ночи, и в загруженные работой и идеями двадцать пять, когда повсюду дедлайн, и в зрелые сорок, когда у тебя уже самого есть дети. В это место можно вернуться в любую погоду и в любом настроении, просто сказать: «Мама, папа, я дома!» и сразу станет немного теплее и проблемы отойдут на второй план, потому что рядом с тобой родители, на столе горячий ароматный чай, а вокруг тебя те стены, которые лечат не хуже самого дорогого лекарства.

Вернуться… Было бы, куда возвращаться. Были бы те самые стены и те самые лучшие люди, а не пепелище и пустота, на чёрно-сером фоне которой курсивом по небу жизнь пишет слово: «Никогда».

Мотнув головой и нахмурившись, Блейд силой заставил себя отвернуться от мыслей и воспоминаний, тех дум, которые не имели никакого смысла и ценности, потому что ни черта они уже не могли изменить. Продолжая чуть хмуриться, держать брови напряжённо сведенными, отчего между ними образовалась складочка, блондин вернулся к просмотру рабочих документов.

Наверное, от этого вполне можно было отказаться, нанять того человека, который бы за определённое вознаграждение занимался разбором его бумаг и решением рабочих вопросов. Но Блейд не привык доверять никому, кроме себя и потому всякий раз тянул с этим делом, отказывался от него, вновь вспоминал и снова решал для себя, что не стоит этого делать.

Единственным посторонним, кому доверял блондин, была Лили. И то, доверие его выражалось не в искренности и открытости, а в том, что он позволял женщине переступать порог его дома и даже самостоятельно, без его присмотра перемещаться по нему. Никто другой такой почести не мог удостоиться. Впрочем, никто и не пытался. Разве что девушка, которую Блейд нанял убираться до Лили. Она была молоденькой, говорливой и очень хотела сблизиться, сдружиться со своим холодным работодателем. Указывать на её фундаментальные ошибки парень не стал, а просто выгнал без объяснения причин. Можно сказать, что ей повезло…

Через полтора часа с рабочими вопросами было покончено, по крайней мере, на сегодня. Убрав все бумаги в стол, Блейд вернулся на диван, раскинулся на нём, вытягивая длинные ноги, запрокидывая голову и закрывая глаза. Спать не хотелось – хотелось напиться и забыться. Точно, он же как раз планировал заняться этим. Удивительно, что он не выпил всю бутылку за время разбора рабочих бумаг, а заправил себя лишь одним бокалом.

Желая исправить эту оплошность, Блейд потянулся к бутылке, что стояла на столике. Чтобы не сшибить её, глаза пришлось открыть. Наполнив бокал, парень сделал глоток прямо из бутылки, словно так могло быть вкуснее или крепче и, неплотно закрутив пробку, вернул бутыль на прежнее место.

Через какое-то время, когда в крови Блейда уже повысился градус, а голова приятно расслабилась, в дверь постучали и через несколько секунд открыли. Это была Лили. Заглянув в помещение, женщина сказала:

– Я закончила с уборкой, – Блейд промолчал в ответ. Лили продолжила: – Надеюсь, ты не против, что я у вас поужинала?

– Не против, – бесцветно ответил блондин, даже не смотря на домработницу.

– Просто, не хотелось ехать через весь город, потом готовить… Так бы я села ужинать только к полуночи.

– Да, наверное, это поздно, – так же безразлично ответил парень.

Лили постояла примерно минуту, ничего не говоря, смотря на работодателя, который, в свою очередь, смотрел куда-то в сторону, в стену. Наконец-то, она спросила:

– Я могу ехать домой?

Медленно повернувшись к женщине, Блейд смерил её непонятным взглядом, по которому, как обычно, Лили ничего не сумела понять. Парень ответил:

– Ты спешишь домой?

– Не очень. А в чём дело? Ты хочешь, чтобы я ещё что-то сделала? Вроде бы, комнаты в доме закончились…

Блейд вновь не стал спешить с ответом. Одарив женщину ещё одним непонятным, проникновенным взглядом, парень вздохнул и спросил:

– Выпьешь со мной?

Лили вопросительно изогнула бровь. Это не было первым разом, когда парень предлагал ей подобное, чего только стоили те попойки, когда она только начала работать на него. Порой, они напивались настолько, что наутро женщина не могла вспомнить, что было вчера. Но сейчас она была удивлена потому, что примерно тогда же, когда она только начинала работать на него, подобные «дружеские» посиделки и закончились. Наверное, тогда, в двадцать два, когда Блейд только вернулся на родину, ему нужен был кто-то, кто просто будет пить вместе с ним и не задавать лишних вопросов. Теперь же, когда он повзрослел, он ещё больше закрылся от мира, заткнул даже ту маленькую щель, через которую в его душу мог проникнуть свет и свежее дыхание жизни.

Но, как видно, сейчас его вновь что-то заботило, что-то было не так, иначе бы он не предложил Лили такое.

Не ответив, женщина подошла к дивану, на котором лежал парень. Блейд убрал ноги, чтобы она смогла сесть и, без лишних слов, наполнил бокал и передал его домработнице.

Сделав два глотка и поморщившись от крепости напитка, Лили спросила:

– У тебя что-то случилось, Блейд?

– С чего ты взяла? – он взглянул на женщину, слегка выгибая в вопросе бровь.

– Просто, ты очень давно не просил меня выпить с тобой.

Обычно, Лили не отличалась патологической любовью к спиртному, но сейчас она выпила порцию бренди практически залпом и сразу же вновь наполнила бокал, пригубила напиток. Она добавила:

– Вот я и подумала, что у тебя снова что-то случилось…

– А с чего ты взяла, что у меня тогда что-то было не так? – тон холодный, звучный, взгляд тяжёлый, гнетущий. – Просто, иногда мне надоедает пить в одиночестве, – он сделал глоток и добавил уже мягче: – Вот, например, сейчас надоело.

– Я рада, если это так, но…

– Если ты планируешь устраивать мне сеанс психоанализа или просто беседовать со мной по душам, то, будь добра, уберись к чёрту из моего дома.

– Почему ты так груб?

Лили подсела ближе к парню и взяла его за руку, пытаясь заглянуть ему в глаза. Блейд медленно повернулся, положил ладонь на затылок женщины и притянул к себе, чуть сжимая её светлые волосы, заставляя смотреть в глаза.

– Потому что я не желаю, чтобы ты лезла ко мне в душу.

– Ты мне настолько не доверяешь? – голос женщины чуть дрогнул.

Такая близость её странного хозяина, такой его пристальный жёсткий взгляд прицельно в глаза заставляли слегка цепенеть, теряться, пусть Лили и была не из робкого десятка. Блейд практически не моргал, смотря ей в глаза, что вводило женщину в некое подобие транса. Слишком его глаза были тёмными сейчас, слишком близко находились…

– Я просто хотела помочь… – Лили хотела произнести это нормальным тоном, но получился шёпот.

– Если ты хочешь мне помочь, – спокойно ответил парень, – придумай способ получше, чем пустая болтовня.

Он отпустил её и откинулся на спинку дивана, кладя левую руку на его спинку. Взяв бокал, Блейд сразу же осушил его наполовину.

Немного помявшись, подумав, Лили подсела ближе к блондину, касаясь его бедра своим, и положила ладонь ему на колено.

– И что может тебе помочь? – спросила женщина, смотря на парня из-под полуопущенных ресниц.

Блейд повернулся к ней, как обычно, медля с ответом, смотря на неё, скользя взглядом по чертам лица: густоватым бровям, ровному, но широкому носу, ярким губам с чуть смазанным естественным контуром. Парень протянул руку и прикоснулся к вьющимся волосам Лили, убрал прядь, которая стремилась попасть в рот, с лица.

Негромко сглотнув, женщина прикрыла глаза и потянулась вперёд. Она поняла, что может помочь. Прикоснувшись к губам Блейда, она начала неспешно целовать его, касаться языком его губ.

Парень ответил на поцелуй, быстро перехватывая инициативу, но не делая поцелуй грубым. Он был жёстким, но не пугал, не заставлял желать отступить, потому что Блейд обладал истинным умением держать власть в своих руках так, что у партнёра в душе зарождался не протест, а желание отдаваться снова: ещё и ещё.

Поняв, что Блейд не оттолкнёт её, Лили сменила своё положение, садясь к нему на колени, углубляя поцелуй и добавляя в него больше страсти, желания. Поцелуи становились всё более горячими и безумно влажными, чуть чмокающими, заполняющими острыми звуками кабинет.

Оторвавшись от губ парня, женщина перешла на его шею, целуя тёплую кожу, под которой билась кровь, несильно прикусывая, скользя по ней языком. Когда Лили дошла до ключиц Блейда, парень отстранил её и стянул с себя мешающую футболку. Избавившись от ненужной вещи, блондин вновь притянул женщину к себе, властно прижимая её к своей груди и бёдрам, давая почувствовать то, как его тело откликается на недолгую, но приятную ласку.

Прикусив мочку уха Лили и нежную кожу прямо под ним, оставив на белой коже шеи следы от зубов, которые наполнились багрянцем, Блейд спустился к её ключицам, которые были оголены достаточно большим декольте, к груди, что часто вздымалась под тканью трёхцветного платья. Оторвавшись на мгновение от тела женщины, взглянув ей в глаза, Блейд положил ладонь ей на левую грудь, сжимая почти до боли, почти до страха, но такого приятного и нужного в этот момент. А, затем, едва уловимо погладил её через платье, обводя пальцами ареол и очень скоро добиваясь того, что бусинки сосков начали заметно проступать даже через одежду.

Не отводя взгляда от лица Лили, продолжая этот томительный, гипнотизирующий контакт глазами, Блейд взялся за застёжку её платья, потянул собачку молнии вниз, оголяя грудь женщины, прикрытую лишь тонким тёмным бюстгальтером. Медленно, невыносимо медленно приблизившись к лицу Лили, парень поцеловал её, прикусил нижнюю губу, вырывая из её груди болезненный, но полный удовольствия и предвкушения стон.

Покрывая поцелуями шею женщины, Блейд спустил с её плеч платье и бретели бюстгальтера, потянул чашки вниз, оголяя её небольшую, но красивую грудь с маленькими розовыми сосками. Сжав комок розовой плоти пальцами, парень задрал платье Лили, оголяя бёдра и немного морщась от того, что она оказалась в колготках, это было неудобно.

Не желая больше медлить, не видя в этом смысла и потребности, потому что узнаваемый запах секса заполнил комнату, Блейд столкнул Лили со своих колен и сказал:

– Раздевайся, – тон приказной, но это не задевает, его просто невозможно ослушаться.

Кивнув, Лили не слушающимися пальцами начала стягивать с себя одежду. Тонкий капрон колготок пострадал из-за её не слишком осторожных и точных движений и отправился на пол, укрыв его тонкой паутиной.

Блейд не смотрел на то, как Лили раздевалась. Его не слишком интересовало её тело, пусть оно и было привлекательным, а, оказавшись освобожденным от одежд, обещало и вовсе стать потрясающим. Эта женщина обладала тем редким типом фигуры, когда всё тело является невероятно приятным на ощупь, мягким, но, в то же время, лишенным неровностей и проблемных мест. Таких хотелось заключать в свои объятия снова и снова, чтобы почувствовать эту мягкость, насладиться тем удовольствием и удивительным уютом, которые способно подарить такое тело.

Но Блейд насмотрелся за свою жизнь на столь многих обворожительных дам, которым прямая дорога была на подиумы и обложки глянцевых журналов, что его практически перестала интересовать женская нагота. Она не вызывала в нём трепета и интереса, которые присущи большинству представителей мужского пола. У него не возникало желания узнать, что кроется у дамы под одеждой, заглянуть, так сказать, за занавес тайны. Ему это было не нужно. Он знал, что, если он того пожелает, практически любая разденется и упадёт в его объятия, сражённая магнетическим обаянием парня или же подкупленная кругленькой суммой, потому что, как бы это мерзко не звучало, но всё и все в этом мире продаются, нужно лишь назвать нужное количество нулей.

Скользнув взглядом по ровному, молочному телу Лили, по её округлым бёдрам, очаровательной впадинке пупка и сомкнутым ногам, между которыми, верно, было сейчас так жарко и влажно, блондин расстегнул свои штаны и спустил их до колен вместе с трусами.

Женщина чуть прикрыла глаза, разглядывая практически полную наготу хозяина, его впечатляющее возбуждение, и подошла к парню, поставила колено на диван.

Подняв на Лили взгляд, неотрывно смотря ей в глаза, Блейд провёл кончиками пальцев по её бедру вверх. Дёрнув женщину на себя, парень вновь усадил её на свои бёдра. Дотянувшись до ящика стола, он достал презерватив и, быстро надев его, без лишних нежностей прижал Лили к себе, почти грубо врываясь в её тело сразу на всю длину.

Женщина охнула от неожиданности, прикрыла глаза и уже в следующую секунду застонала, выгибаясь в спине, потому что Блейд, не давая ей возможности привыкнуть, что-то сказать, начал двигаться, избирая для себя быстрый и резкий темп, который сулил скорейшую разрядку.

Лили запрокинула голову, чуть откидываясь назад, если бы Блейд не держал её, она бы точно упала. Она была сверху, но парень не давал ей ни малейшей возможности на инициативу, на движение и управление процессом. Он врывался в её тело мерно, быстро, несколько грубо, давая понять, что, несмотря на то, что в данный момент она – его любовница, он по-прежнему остаётся начальником, а она лишь подчиненной, прислугой.

Переместив одну руку Лили на бедро, сжав его так сильно, что на светлой коже остались следы от его пальцев, Блейд прижал её к себе ещё сильнее, ближе, углубляя и без того почти невыносимое проникновение, ещё более ускоряя свои движения.

Пошлые хлопки кожи о кожу заполнили помещение, удивительно звучно звуча в его стенах. В открытое окно врывался прохладный ночной ветер, но, несмотря на это, в комнате было жарко.

Не открывая глаз, Блейд ритмично врывался в тело Лили. При каждом мощном толчке её бёдра подлетали вверх и вновь возвращались на место силой земного притяжения и сильной рукой блондина. Она выгибала спину, наслаждаясь каждым движением и этим потрясающим ощущением, когда ты находишься в руках кого-то сильного и властного, кто способен подчинить. Кто уже это сделал.

Прикусив губу, Лили завела руку за спину, опираясь ладонью на колено Блейда, откидываясь назад. Её светлые волосы метались по покрасневшим от сумасшедшего ритма плечам, щекотали нежную кожу между лопаток. От природы очень яркие губы женщины стали просто алыми от того количества укусов, которыми она же сама их и наградила, пытаясь сдержать слишком яркие эмоции, всё-таки, они были в доме не одни.

Крепко держа Лили уже двумя руками за бёдра, врываясь в её тело невыносимо глубокими толчками, Блейд пытался полностью раствориться в их близости, которая, несмотря на контакт тел, не обеспечивал контакта душ, не подводила их друг к другу ближе ни на шаг. В голове парня стучал сбитый пульс, который создавал ощущение бесконечного низкого гула, бил по нервам.

Парень чувствовал, что осталось немного. Это радовало. Потому что этот спонтанный секс был лишь способом лишний раз провалиться в яркий, но такой недолгий оргазм. И смысла тянуть, оттягивать этот момент, чтобы подольше насладиться процессом и близостью другого человека, который так искренне открывается перед тобой, отдаётся тебе без остатка, желая получить хоть крупицу твоего тепла в ответ, не было.

Почувствовав, как в крови закипает удовольствие, ощутив это предельное напряжение возбуждения и желания, которое бывает перед самым концом, Блейд стиснул зубы, предупреждая любые звуки, которые могут вырваться из его горла, и через несколько толчков кончил.

Всё было, как обычно: нарастание напряжения, предельное закипание крови и резкая разрядка, которая застилает глаза чёрным пологом и на доли секунды выбрасывает из реальности, погружая в некое подобие коматозного сна, когда ты не ощущаешь ни своего тела, ни мыслей, ты лишь знаешь, что ты есть.

Но, обыкновенно, это быстро проходит, как прошло и сейчас. Чуть помутнённое алкоголем сознание сбросило с себя покрывало расслабленной темноты, подавая сигнал открыть глаза.

Не получив разрядки, до которой не хватило совсем чуть-чуть, Лили хотела исправить ситуацию, продолжить их слишком внезапно оборвавшийся секс. Она всем своим возбужденным нутром чувствовала практически не ослабшую твёрдость члена Блейда и желала воспользоваться этим, наградить и себя, и парня большим удовольствием. Но Блейд не позволил ей этого.

Почти брезгливо столкнув домработницу со своих коленей, проигнорировав её непонимающий взгляд, блондин дотянулся до пачки сигарет и закурил.

– А как же я? – спросила Лили.

Блейд пожал плечами и ответил на выдохе, отчего змейки сизого дыма поползли из его рта:

– У меня нет настроения, чтобы сейчас продолжать.

Немного помолчав и глубоко затянувшись, парень добавил:

– Если хочешь, оставайся на ночь. Может быть, исправим несправедливость.

Потушив сигарету, Блейд встал и натянул обратно трусы и штаны. Взяв новую сигарету, не оборачиваясь на женщину, парень произнёс:

– Только придумай, что скажешь мужу. Не хочу, чтобы вы после этого развелись.

– А зачем придумывать? – удивилась Лили. – Скажу почти правду – у тебя было очень грязно, и ты попросил меня остаться на ночь, чтобы с утра пораньше продолжить. Насколько я помню, такое бывало.

– Как хочешь, – без интереса ответил блондин.

Бросив недокуренную сигарету тлеть в пепельнице, Блейд взял свой бокал и залпом допил его содержимое, после чего направился к двери. Обернувшись на пороге, парень спросил:

– Ты остаёшься?

– Да, – кивнула Лили.

Сейчас, когда всё встало на свои места, когда Блейд вновь стал холодным и стальным, недоступным, а их контакт в очередной раз погиб в зародыше, женщина начала чувствовать себя немного неловко из-за своей наготы. А неразряженное возбуждение, почти достигшее своего пика, продолжало крутить низ живота и заставлять думать о себе ежесекундно. Сжав колени и положив руку на бёдра, прикрывая лобок, Лили отвела взгляд и прикусила губу.

Наверное, стоило что-то сказать, но Блейд предпочёл этого не делать. Не проронив больше ни слова, парень покинул кабинет, несильно хлопнув дверью.