Больше, чем ты знаешь

Глава 12

Вода в лагуне была настолько спокойной, что это даже внушало страх – казалось, она живет своей собственной жизнью. В первую минуту Клер даже заколебалась, не решаясь войти в воду. Застыв на выступавшем из воды обломке скалы, она широко раскинула руки, с наслаждением вдыхая ночной воздух, пропитанный ароматами цветущего гибискуса и влажной земли.

Уже успевший забраться в воду Рэнд молча смотрел, как она привстала на цыпочки. Даже если ей и было страшно, если она колебалась, Клер смогла это скрыть. Описав изящную дугу, тоненькая фигурка Клер с легким плеском разрезала воду и исчезла из виду. Вынырнула она в паре футов от него. – Рэнд?

Только сейчас Рэнд заметил, что все это время даже не осмеливался вздохнуть. Со свистом втянув в себя воздух, он рванулся к ней.

– Я здесь!

Расплескивая воду, Клер повернулась к нему.

– Дай мне руку.

Отыскав под водой ее запястье, Рэнд осторожно подтянул ее к себе. Потом вместе с Клер выбрался на мелководье, где можно было достать ногами дно. Оттого, что Клер предпочла прижаться к нему, а не вдоволь поплавать на глубине, у него вдруг потеплело на душе. Положив руки ему на плечи, Клер обвила ногами его талию, запрокинула назад голову, и волосы ее заструились по воде. Когда она подняла голову, ее уже ждали нетерпеливые губы Рэнда.

Он поцеловал ее глубоким, долгим поцелуем. Руки его крепче сжали ее маленькие ягодицы, и бедра Клер соблазнительно задвигались ему навстречу. У Рэнда перехватило дыхание.

Клер слегка отодвинулась, ласкающими движениями поглаживая его мокрые плечи.

– Ты смотришь на меня? – шепотом спросила она.

– Хм-м…

Она нетерпеливо дернула его за волосы.

– Смотришь?

– Да. – Даже сейчас, когда на небе не было луны, он без труда мог видеть ее бледное лицо. Зеленый шатер листьев не полностью прятал под собой лагуну, а мириады звезд, усеявшие бархатный купол неба, заливали все вокруг слабым серебристым светом. – Да, – прошептал он внезапно севшим голосом, – да, я смотрю на тебя.

– Не надо.

– Как это?

– Закрой глаза. Постарайся увидеть меня так, как я вижу тебя.

Рэнд послушно закрыл глаза. Через мгновение он почувствовал, как пальцы Клер коснулись его век. Он улыбнулся.

– Думаешь, я тебя обману?

– Шшш, – прошептала она, тронув его губы. Мгновением позже он ощутил ее губы у себя на губах, чуть солоноватые от морской воды. Грудь Клер упруго терлась о его грудь. Острые ноготки игриво царапнули его спину.

Все его тело напряглось, как туго натянутая струна. Из глубин его поднималась знакомая дрожь еще не наслаждения, а только восхитительного предвкушения его. Рэнд сгорал от желания почувствовать, как она шевельнется, как, приподнявшись, опустится на ту его часть, которая к этому времени, казалось, уже стала частью ее собственного тела. Но Клер не сделала этого. Его трепещущая от ожидания мужская плоть оставалась глубоко внутри ее, но она все медлила, словно боясь разрушить очарование минуты.

Рэнд замер, прислушиваясь к ее дыханию. И только сейчас заметил тот же самый ритм в шорохе волн, размеренно бившихся о берег, – первобытный ритм, не подвластный времени. Он становился все громче, волнами прокатываясь по всему его телу, пока не загремел в его ушах, подобно отдаленным раскатам грома.

Губы Клер прижались к его шее, поползли вверх, и кончик языка игриво пощекотал у Рэнда за ухом. Потом она куснула его за мочку уха и слегка потянула. Клер казалась легкой, как перышко, в его руках, и тем не менее Рэнд готов был поклясться, что никогда еще так полно не ощущал, что она принадлежит ему, как сейчас. Все изгибы и выпуклости их тел совпадали с почти идеальной точностью, будто какой-то неведомый скульптор создал их друг для друга. Набухшие соски Клер соблазнительно потерлись о его грудь, и мышцы Рэнда мгновенно закаменели. Почувствовав это, Клер выгнулась дугой, запрокинула назад голову и задвигалась в его руках.

Рэнду на мгновение показалось, что он сойдет с ума. Рот Клер жадно прижался к его губам, горячий язык скользнул в его рот. Все ее тело содрогалось. И тело Рэнда само откликнулось на ее безмолвный призыв. Он и не пытался предугадать заранее, что она собирается сделать в следующую минуту. Он был твердо уверен в одном – если Клер остановится, он умрет.

Прижавшись к нему всем телом, Клер спрятала лицо у него на плече. На мгновение могло показаться, будто это она поддерживает его, а не наоборот. Вода вдруг неожиданно стала холоднее, чем прежде, и Клер чуть заметно вздрогнула, почувствовав, что опускается под воду. Когда ее ноги коснулись дна, вода дошла ей почти до подбородка. Ни один из них не вымолвил ни слова.

Склонив голову, Рэнд прижался губами к мокрой гриве ее разметавшихся волос. Запах лавандовой воды исчез, сменившись пряным ароматом цветущего гибискуса и имбиря. Подхватив ее на руки, Рэнд уложил жену на заросший папоротником выступ скалы и жадно овладел ею.

– Словно тонешь, – слабым голосом прошептала она, сонно зашевелившись в его объятиях.

Клер позволила Рэнду вынести ее на берег, однако решительно воспротивилась, когда он предложил отнести ее в лагерь. Они вернутся на рассвете, упрямо твердила она, раньше она и с места не сдвинется.

Рэнд иронически усмехнулся.

– Мы и в самом деле чуть было не утонули, – хмыкнул он. Клер приподнялась на локте. Она отыскала губы Рэнда сначала кончиками пальцев, потом своими губами. Поцелуй показался ему восхитительно нежным.

– Это тебе в награду.

Плечи Рэнда заходили ходуном от едва сдерживаемого смеха.

– Спи! – велел он.

Она почти сразу же заснула, но ненадолго. Несмотря на приятную усталость, заставлявшую ее и во сне прижиматься к широкой груди Рэнда, Клер очень скоро обнаружила, что совершенно не хочет спасть. «Проклятие на оба ваши дома!» – вдруг вспомнила она. Фраза, брошенная умирающим Меркуцио, упорно вертелась у нее в голове. Монтекки и Капулетти. Уотерстоуны и Гамильтоны. Рэнд был не так уж далек от истины, отметив сходство во вражде, которая на несколько веков разделила оба семейства. Джеймс Гамильтон и Генри Уотерстоун могли бы стать подходящими персонажами для шекспировской драмы, а ведь легенда о сокровище как раз и брала начало во времена Шекспира. Могло ли так случиться, что, услышав старинную легенду о вражде двух семей, он положил ее в основу своей бессмертной трагедии?

Эта мысль заставила Клер подскочить, будто ее ужалили. Поджав под себя ноги, она натянула на них рубашку и глубоко задумалась, покусывая губу. «Проклятие на оба ваши дома»… Понадобилось почти три века, чтобы оно исполнилось и от семейства Уотерстоунов не осталось ни одного человека. Клер в испуге зажмурилась – страшно было даже представить себе, что и Гамильтонов ждет та же судьба! И однако… нельзя было отрицать, что из мужчин в семье, чьим долгом было хранить семейную легенду, уже почти никого не осталось. Шелби… Дэвид… отец Рэнда – все они в земле, а у Бриа, возможно, уже никогда не будет детей.

Клер вдруг почувствовала, как липкие пальцы страха сжали ей горло. От предчувствия надвигающейся беды перехватило дыхание.

– Клер?

Она даже не подозревала, что как-то выдала себя, пока муж не окликнул ее. Прикосновение его руки словно прорвало невидимую плотину – рыдания, которые она уже и не пыталась сдержать, сотрясали все ее тело, по щекам покатились слезы.

Испуганный, ничего не понимающий Рэнд, рывком приподнявшись, схватил жену в объятия. Почувствовав, что она вся трепещет, как лист на ветру, он сердито выругался.

– Немедленно возвращаемся в лагерь! Доктор Стюарт… Клер сдавленно ахнула.

– Нет, – задыхаясь, пролепетала она, – я не больна! Просто…

Только сейчас Рэнд сообразил, что Клер терзает безумный страх. То же самое произошло с ней на борту «Цербера» сразу же после того, как она оправилась от болезни.

– Успокойся, – нежно прошептал он, почти касаясь губами ее уха, – все будет хорошо. Я с тобой… я не позволю, чтобы кто-то причинил тебе вред.

«Господи, да разве в этом дело?» – в отчаянии подумала Клер.

– Да не мне, а тебе, – простонала она, прижимаясь к его груди. – Опасность грозит тебе!

– Хорошо, – покорно повторил он, желая только одного – чтобы она успокоилась, – я постараюсь, чтобы никто не причинил вреда мне.

Рассердившись, Клер стукнула его кулаком.

– Что ты знаешь о проклятии?! – крикнула она. От досады она даже перестала дрожать. – От проклятья кровь потечет рекой, Языки пламени взовьются вверх, Палящее солнце – жара и зной Выжгут травы под корень, как острый серп.

Реки бурные выйдут из русел своих. Дожди беспрерывные будут лить. Затянется небо, каждый день будет лих. Глаза потускнеют, и страшно жить!

Задохнувшись, Клер вскочила. Сейчас она была похожа на древнюю пифию. Рэнд осторожно взял ее за руки и попытался усадить.

– Ну какое же это проклятие, Клер? – сказал он, пытаясь успокоить взволнованную жену.

Она с досадой затрясла головой.

– Меркуцио, – прошептала она. – Помнишь? Ты же сам сказал…

Глаза Рэнда расширились. Чуть слышно выругавшись сквозь зубы, он прижал Клер к груди.

– Послушай, Клер, я вовсе не это имел в виду!

– Именно это.

Обнимая жену, Рэнд замолчал, понимая, что спорить бесполезно. «Слова тут вряд ли помогут», – подумал он. Вместо этого он принялся утешать Клер, гладя ее спутанные волосы и шепча на ухо какие-то бессмысленные ласковые слова. Он не знал, сколько прошло времени… может, несколько минут, а может, час… прежде чем тело Клер отяжелело в его объятиях. Набухшие веки устало сомкнулись, дыхание стало ровным. Она уже крепко спала, а Рэнд все еще боялся отпустить ее.

Первые утренние лучи, выглянув из-за горизонта, залили лагуну золотистым сиянием. Пробиваясь сквозь темно-зеленый полог листьев, они золотыми стрелами осыпали землю.

Опустившись на колени у берега, Рэнд погрузил ладони в воду, ополоснул лицо и шею, пригладил спутавшиеся во сне волосы. На горизонте, сквозь просвет в зеленой стене листьев, виднелись мачты стоявшего на якоре «Цербера». Стало быть, обойдя вокруг острова, Катч вернулся еще ночью, сообразил Рэнд, стиснув зубы. При мысли о том, что Катчу могло повезти больше, чем ему самому, он почувствовал невольный укол ревности.

Когда Рэнд обернулся, Клер уже проснулась. Обхватив себя руками, она зевнула и потянулась, как сонная кошечка. И тут же испуганно застыла, услышав сорвавшийся с губ Рэнда смешок.

– Могу я хоть минуту не бояться того, что кому-то придет охота подсматривать?! – проворчала она.

Рэнд смущенно кашлянул.

– Конечно. Я уже отвернулся, – поклялся он.

Клер ему не поверила. Повернув голову в ту сторону, откуда до нее донесся голос Рэнда, она поднялась и неуверенно двинулась в его сторону. Добравшись до берега, она последовала примеру Рэнда, встала на колени и плеснула водой себе в лицо, чувствуя взгляд мужа. Прохладная вода, скатившись по шее, намочила ворот ее рубашки.

– Ммм, как приятно, – промурлыкала она, – я даже чувствую солнечные лучи!

Кожа ее горела. Солнце, запутавшись в волосах, заставило их сверкать и переливаться всеми оттенками рыжего и золотисто-каштанового. В профиль Клер выглядела на редкость соблазнительно, а когда, умывшись, наконец повернулась к нему, Рэнд с удивлением убедился, что солнце тут ни при чем. Просто сейчас лицо Клер казалось безмятежно-счастливым, как будто, плеснув водой себе в лицо, она разом смыла терзавший ее страх.

Единственное, что пришло Рэнду в голову, – это поцеловать ее. Так он и сделал.

– Почему? – удивленно прошептала Клер, прижав пальцы к губам, когда он наконец отодвинулся.

– Потому что мне этого захотелось. Улыбка ее стала нежной.

– Гедонист! – насмешливо фыркнула она и резко выбросила руки вперед. Но Клер неправильно рассчитала расстояние, на котором был от нее Рэнд, и только чудом оба не свалились в воду. Хохоча, Клер отпрянула в сторону, легко увернувшись от его рук.

Рэнд, убедившись, что промахнулся, только досадливо покачал головой. Глаза его смеялись. Он посмотрел на жену, уверенной походкой пробиравшуюся туда, где на ложе из папоротников они провели минувшую ночь, и во взгляде его вспыхнуло неприкрытое восхищение. Ориентировалась она прекрасно. К тому времени, как он присоединился к ней, Клер уже отыскала свою одежду и принялась натягивать ее на себя.

Усевшись на землю, Рэнд вытащил из кучи одежды свои носки и башмаки.

– Нам надо обсудить то, что произошло ночью, – проговорил он.

Клер лениво натягивала чулок. Слова Рэнда заставили ее замереть. Пальцы, вцепившиеся в край чулка, слегка побелели. На губах появилась улыбка, полная насмешливого презрения к самой себе.

– Значит, это все-таки был не сон, – прошептала она.

– Нет, – подтвердил Рэнд, – не сон.

Клер медленно опустила голову. Совсем не это ей хотелось сейчас услышать… но по крайней мере это было то, чего она ожидала.

– Ты сможешь… простить меня? Оt изумления брови Рэнда поползли вверх.

– Простить тебя?! Но за что?

– За то, что я была такой… такой… – заикалась она.

– Такой слабой и женственной? – насмешливо подсказал Рэнд.

– Ты так говоришь только потому, что на этот раз я не швырнула тебе в голову ничего тяжелого! – тут же взвилась на дыбы Клер.

Рэнд невольно улыбнулся. «Что ж, – подумал он, – доля правды в этом есть».

– Я так сказал только для того, чтобы ты поняла, как это глупо с твоей стороны просить прощения за подобные вещи. – Улыбка исчезла с его губ, взгляд стал серьезным, даже мрачным. – Нынче утром я хотел бы обследовать Пулоту более тщательно. И особенно то место, где стоят тики. Если хочешь, я прикажу отвезти тебя назад на «Цербер». В конце концов, какой смысл для тебя оставаться здесь, в особенности если это место внушает тебе такой страх.

– Нет, я хочу остаться, – возразила Клер, – я хочу быть с тобой. Прошлой ночью я просто потеряла голову. Сегодня мне уже лучше. Честное слово, Рэнд!

Рэнд готов был поклясться, что ей до сих пор трудно говорить о том кошмаре, который терзал ее ночью. Легкие морщинки залегли в уголках ее рта.

– Расскажи мне о том, что пришло тебе в голову, – попросил он.

Натянув второй чулок, Клер задумчиво разгладила его, чувствуя, как знакомый страх кольцом сдавил грудь.

– До сегодняшней ночи мне как-то даже не приходило в голову, насколько пострадала вся ваша семья. Твой отец и все братья погибли, а сестра… вряд ли она решится выйти замуж. Я сообразила, каким камнем оно давит тебе на плечи… Эти слова в заклятии – те самые, которые, как ты думал, относились к драгоценным камням, образовывающим радугу, – с таким же успехом они могут относиться и к войне, в которой тебе пришлось принять участие.

– Они с таким же успехом могут относиться к любой войне, – возразил Рэнд. – Держу пари, наши предки думали так же. За последние три сотни лет, что существует заклятие, было столько всего – и войн, и пожаров и наводнений! – что оно могло исполниться не один десяток раз. Надо признать, тот картограф оказался на редкость талантливым пророком.

– Да, только вот от Уотерстоунов уже никого не осталось, – многозначительно заметила Клер.

– Многие семейства со временем исчезают, это неизбежно. Ты же изучала Дарвина – таков естественный отбор. Чем мы, в конце концов, отличаемся от животных? Такие же творения природы, как и они, и подвластны тем же самым законам, что и все вокруг нас.

– Последний из Уотерстоунов лишился жизни как раз из-за этого заклятия.

– Тогда он просто жертва собственной алчности, а заклятие тут ни при чем. Кстати, это чисто человеческий порок. Я уже вообще жалею, что упомянул при тебе о Меркуцио. Знай я, что ты примешь мои слова так близко к сердцу, скорее откусил бы себе язык, чем сказал об этом. Клер покачала головой.

– Я хочу отыскать сокровище, – неожиданно выпалила она. Рэнд зевнул.

– Так же как и я.

– И покончить наконец с этим ужасом, – добавила Клер. Он удивленно воззрился на нее.

– Похоже, ты не слышала ни слова из того, что я сказал.

– Успокойся, я все слышала. Хотелось бы мне в это верить. – Натянув на колени подол платья, Клер обхватила их руками. – Однако ты забываешь, что сейчас мы на Пулоту и ничто не говорит о том, что кто-то успел побывать здесь до нас. Конечно, тому, что не осталось никаких следов от лагеря отца, можно придумать подходящее объяснение, как и отсутствию растительности у подножия тики, только будет ли от этого легче? Сомневаюсь. Я знаю, что ты с уважением относишься к местным суевериям… правда, только до тех пор, пока это не касается лично тебя. – Клер подставила ему спину, чтобы он застегнул ей платье. – Можешь смеяться сколько хочешь, – пробормотала она, – в конце концов, какая разница, по какой причине мы хотим отыскать сокровище! Ведь потом мы оба получим то, о чем мечтали, – точь-в-точь как в твоем заклятии.

Взвешивая ее слова, Рэнд молчал. Клер была права: он и в самом деле относился с большой долей уважения к верованиям жителей Солнечных островов. У нее хватило такта не упоминать о том, что он считает себя выше всего этого, но Рэнд и так легко прочел ее мысли. Он был твердо намерен отыскать сокровище; Клер мечтала лишь об одном – чтобы в душе ее воцарился покой. «И в самом деле, – подумал он, – какая разница, что нами движет?»

– В первый раз это слышу, – удивился он. Догадавшись, что Рэнд больше не намерен твердить, что она ошибается, Клер перевела дыхание. Наконец он покончил с застежками, и, обернувшись к нему, Клер одарила его сияющей улыбкой.

– Неужели Элизабет никогда не читала тебе «Сказки Матушки Гусыни»? – удивилась она.

– Наверное, читала, – пожал он плечами. – Я просто не помню этот стишок.

– Моей матери он нравился больше других. Помнишь, я как-то упоминала о нем… когда ты рассказывал мне о тики. В нем тоже упоминаются семь сестер.

– Что-то припоминаю, – нахмурился Рэнд, – но, по-моему, я все-таки его не слышал.

– Но ей-богу, я читала его вслух. Помнишь, на корабле? После того, как ты прочитал мне наизусть свою часть заклятия. Стишок еще заканчивался словами: «Будет клад, королей достоин он». Забыл?

– Все ж таки мне кажется, что там было что-то о Шалтае-Болтае… – с сомнением протянул Рэнд.

Клер звонко рассмеялась.

– Ты все перепутал! Слушай:

– «Будет клад, королей достоин он», – эхом повторил вслед за ней Рэнд и как-то странно притих.

Заметив нечто непонятное в его голосе, Клер встревожилась. Что-то явно было не так.

– Рэнд, что случилось? Ты уже слышал этот стишок раньше?

– Никогда, – пораженный с трудом вымолвил он. – Ни разу в жизни.

– Тогда что… – Она осеклась, когда пальцы Рэнда сомкнулись вокруг ее запястий. Он слегка встряхнул ее, и Клер застыла с приоткрытым от удивления ртом.

– Клер, повтори его. Снова, только с самого начала. Она растерянно заморгала, когда Рэнд рывком поднял ее на ноги. Крепко ухватив ее за запястье, он почти волоком потащил ее за собой, к берегу.

– Еще раз! – приказал он.

Задыхаясь, Клер протараторила стихотворение ему в спину. К тому времени, как она закончила, они уже выбрались на открытое место. Клер попыталась было притормозить, но Рэнд неумолимо тянул ее за собой. Казалось, если она начнет упираться, он попросту вскинет ее на плечо и понесет. При одной только мысли об этом она возмутилась. Клер дернула рукой, стараясь высвободиться. И тут неожиданно почувствовала, что он целует ее. Поцелуи сыпались дождем. Он целовал ее щеки, широко раскрытые глаза, изумленно вскинутые брови, потом растрепал густые волосы. Немного успокоившись, Рэнд помог ей сесть на песок. Запыхавшаяся Клер почти упала на него.

– Господи помилуй! – пропыхтела она, пытаясь отдышаться.

– Аминь! – торжественно добавил Рэнд, обнимая ее.

Клер так и не поняла, шутит ли он или, наоборот, серьезен как никогда. Подняв к нему лицо, она иронически хмыкнула.

– Может, ты будешь настолько любезен, чтобы объяснить мне, из-за чего такой переполох? Ничего не понимаю!

Рэнд рывком отодвинул ее от себя.

– Неужели и вправду не понимаешь?! Клер поджала губы.

– Думаешь, мне так приятно в этом признаваться? Что ж, если это доставит тебе удовольствие, изволь. Да, я так ничего и не поняла! Запрокинув голову, Рэнд оглушительно захохотал.

– Господи, как я люблю тебя!

– Надеюсь. – Лицо ее немного смягчилось.

Рэнд снова порывисто прижал ее к себе и принялся целовать.

– Это все твой стишок, – сказал он. – С чего ты вообще взяла, что он из «Сказок Матушки Гусыни»?

– Конечно, оттуда. Ты просто не слышал его, но моя мать читала мне его вслух вместе с остальными.

– Знаешь, я начинаю думать, что твоя мать была куда умнее, чем все о ней думали. Она ухитрилась добиться того, что ты, сама того не зная, выучила наизусть заклятие Уотерстоунов. Да, умнейшая была женщина! Заложила тайну в твою детскую память, как в несгораемый сейф, рассчитывая, что в свое время и при определенных обстоятельствах ты обязательно вспомнишь ее.

Клер нетерпеливо оттолкнула Рэнда.

– Вздор! – фыркнула она. – С чего бы ей это делать? Точнее, как бы она смогла это сделать? Моя мать не имеет никакого отношения к Уотерстоунам! Я сто раз, если не больше, видела свое родословное древо. Нет там никаких Уотерстоунов и никогда не было!

– Я так и не думал. А вот хорошо ли ты знаешь семью своего крестного, Клер?

– Стикля?

– Да, если, конечно, у тебя нет другого крестного. Клер пропустила мимо ушей его мягкую насмешку. Ее мысль внезапно стремительно унеслась совсем в другом направлении.

– Та бумага… на которую я наткнулась… та самая, с дырками… выходит, это как раз и было заклятие Уотерстоунов!

– Похоже на то, – заявил Рэнд. – Получается, что герцог Стрикленд – либо один из потомков Уотерстоунов, либо приказал прикончить последнего из них, чтобы украсть листок с семейным заклятием.

– Стикль не убийца! Этого не может быть!

Но Рэнд не собирался спорить с ней по этому поводу. «Пусть считает так, пока у меня не будет на руках доказательств». Сам он привык смотреть на вещи трезво.

– Тогда, выходит, он сам из Уотерстоунов, – примирительно сказал Рэнд. – А в живых он остался только потому, что держал язык за зубами.

– Должно быть, он все-таки рассказал о заклятии моей матери. – Голос Клер чуть заметно дрогнул. – Он хотел разделить эту тайну с ней… Господи, как же он доверял ей! Я только сейчас начинаю догадываться, насколько сильно он ее любил!

«Возможно, – подумал Рэнд про себя, – но это лишь одна сторона медали». Впрочем, он отнюдь не собирался объяснять Клер, что можно взглянуть на все это и по-другому. Он ласково взял ее руку в свои.

– Успокойся, дорогая, я хочу вернуться. Только умоляю – ни слова никому, кроме меня! Слышишь, Клер? Позже я тоже выучу второе заклятие наизусть. А когда мы отправимся взглянуть на тики, я возьму тебя с собой.

Клер кивнула.

– И как это я раньше не догадалась?

– А как ты могла догадаться? Это было отлично придумано – спрятать заклятие среди детских стишков! Она была на редкость умная женщина, твоя мать. – Рэнд изумленно покрутил головой, потом снова рассмеялся. – «Сказки Матушки Гусыни», поди ж ты! Порыв вдохновения, не иначе!

– Стишок в первого взгляда такой же бессмысленный, как и все остальные, – возразила Клер, – однако в каждом из них что-то кроется. В одном, к примеру, намек на чуму. Ты слышал об этом?

– Да.

– А Лондонский мост и вправду падал до того, как его перестроили.

– Ну, а кто тогда Шалтай-Болтай, по-твоему? Клер рассмеялась.

– Похоже, это твой любимый герой, я угадала? Рэнд пожал плечами.

– Просто запомнил его с первого раза, вот и все.

– Держу пари, что тут имеется в виду король Ричард Третий. Рэнд немного подумал.

– И все равно… бессмысленные, они мне нравятся гораздо больше.

Клер порывисто сжала его руку.

– И мне тоже!

К тому времени, как Клер вместе с Рэндом вернулись в лагерь, остальные только-только проснулись. Растрепанные, с еще заспанными глазами, они принялись приводить себя в порядок. Рэнд готов был поклясться, что заметил внимательный взгляд Маколея, но что было в нем, осуждение или зависть, не мог понять. А самому доктору хватило ума промолчать.

Не успели они приняться за завтрак, как на берегу появился Катч в сопровождении небольшого отряда. Он и не скрывал, что внимательно следил в подзорную трубу за их действиями и дал команду спустить шлюпку, только заметив дымок от костра, свидетельствующий о приготовлениях к завтраку. Впрочем, ни у кого и в мыслях не было отказать ему в гостеприимстве.

Покончив с едой, Рэнд с удовлетворенным вздохом откинулся на спину.

– Мы с Клер поднимемся посмотреть на тики, – заявил он. Казалось, никого, кроме Маколея, его слова не удивили. – С нами пойдут еще двое. Кто именно, решайте сами.

Отозвались все, в том числе и доктор. Рэнд выбрал Уиттиера и Брауна.

– Это займет большую часть утра. Остальные могут пока порыскать вдоль берега и в лесу. За главного будет Катч. – Он обернулся к помощнику. – Я еще не слышал доклада о твоих поисках. Но догадываюсь, что, даже обогнув остров, вы так ничего и не нашли.

Катч угрюмо кивнул.

– На Пулоту нет другого лагеря, кроме нашего. Мы думали отыскать еще тики, но, похоже, эти семеро – единственные, что стоят на острове.

– Какие-нибудь идеи есть?

– Можно попробовать обследовать близлежащие острова. Может быть, даже атоллы. Их обитателям, возможно, что-то известно о тех, кого мы ищем. Это сильно облегчило бы нам поиски.

– Неплохо. – Кивнув, Рэнд вскочил на ноги. – Договоримся обо всем окончательно на борту «Цербера». Браун, ты и Уиттиер займетесь припасами. Чтобы поднять наверх Клер, понадобятся канат и лебедка. Обойтись без посторонней помощи она не сможет.

Клер могла бы добавить к этому и другое – что она не сможет взобраться на гору в платье. Но потом решила, что наглядный пример будет убедительнее. Незаметно юркнув в палатку, она появилась через несколько минут, натянув на себя запасную пару штанов, которую предусмотрительный Катч сунул в сумку для Рэнда. Конечно, они были ей невообразимо велики. Клер попыталась исправить дело, закатав брючины и туго стянув ремень вокруг тонкой талии, но одежда висела на ней мешком. Вокруг воцарилось тишина.

– Ну как? – нерешительно спросила она, обращаясь ко всем сразу. – Впрочем, и так понятно. Ваше молчание говорит само за себя.

Рэнд оглядел ее с головы до ног.

– Мы просто онемели от изумления, – сухо процедил он. – Могла бы хоть предупредить заранее…

Отсчитав шесть шагов от входа в палатку, Клер опустилась на песок возле того места, где стоял Рэнд. Потом, скрестив ноги, она принялась аккуратно закалывать волосы.

– Признайтесь хотя бы, что ползать по горам удобнее в штанах, чем в женских юбках.

– Что ж… – протянул Рэнд, в голосе его по-прежнему звучало сомнение, – если ты настаиваешь…

Но тут возмутился Маколей Стюарт:

– Не хотите ли вы сказать, что позволите ей ходить в мужских брюках?!

Рэнд моментально ощетинился.

– Интересно, а кто может ей это запретить? Уж не вы ли? – На лице его заиграла недобрая улыбка.

Стюарт моментально стушевался.

Клер спрятала лицо, чтобы скрыть скользнувшую по губам самодовольную улыбку. И пока Рэнд объяснял, чем будет заниматься каждый из них, она продолжала делать вид, что укладывает волосы. Никому и в голову не пришло поинтересоваться, для чего Рэнд решил еще раз осмотреть место, на котором стоят тики. Как ни странно, но, похоже, все члены команды, в том числе и Маколей Стюарт, испытывали какое-ю непонятное отвращение к самой мысли о поисках клада. А семь огромных тики имели непосредственное отношение к сокровищам. И этот факт наполнял сердца людей почти мистическим ужасом.

Взяв в руки палку, Рэнд начертил на песке семь небольших линий. Каждая из них указывала на один из склонов горы, где существовала возможность подняться на вершину, и соответствовала высоте одного из семи тики, охранявших Мауна-Пука. Подумав немного, Катч положил по большой раковине на каждую черту, чтобы обозначить тики.

Стараясь следить за разговором, Клер, прикрыв глаза, мысленно представила себе карту, которую вычертил на песке Рэнд. Вдруг голоса стихли, будто оборвавшись, и Клер озадаченно вытянула вперед голову. – В чем дело? – встревожилась она.

– Сама посмотри, – предложил Рэнд, вложив ей в руки палку, которой только что чертил на песке. – Сосчитай тики.

Взяв в руки палку, Клер отбросила назад волосы и протянула руку к Рэнду, чтобы он подвел ее к тому месту, где на песке были расставлены раковины. Переходя от одной к другой, она аккуратно ощупывала их, пока не добралась до последней.

Катч задумчиво поскреб подбородок.

– Ну надо же! – воскликнул он, бросив озадаченный взгляд туда, где у подножия Мауна-Пука грозно высились каменные стражи острова. Конечно, если рассматривать их на фоне горы, догадаться об этом было невозможно. Замысел того, кто еще в незапамятные времена расставил их тут, становился ясен, только если отметить место каждого из них на карте, как это сейчас сделал Рэнд. – Голову даю на отсечение, что это Большая Медведица!

Рэнд с молчаливым одобрением отметил про себя, как умело Клер скрыла охватившее ее волнение – никто из толпившихся вокруг них матросов ничего не заметил. Только легкая дрожь ее пальцев, которые он сжимал в своей руке, выдавала ее возбуждение.

– Как ты думаешь, что это значит? – спросила Клер.

Рэнд обвел взглядом сгрудившихся вокруг них мужчин. Катч по-прежнему разглядывал вычерченную на песке карту, видимо, прикидывая про себя, что это может им дать. По лицу же Брауна, Уиттиера и семи остальных матросов было совершенно ясно, что те уже думают, как распорядиться причитающейся им долей клада. Только Маколей Стюарт по-прежнему не сводил с него глаз, и Рэнд невольно поежился, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Доктор пожал плечами, давая понять, что для него это такая же загадка, как и для остальных. Наклонившись, Рэнд забрал палку из рук Клер.

– Думаю, вот что мы должны выяснить прежде всего. Маколей искоса посмотрел на Клер.

– И что это значит? Ответил ему Катч.

– Это северное созвездие, – сказал он. – В здешних водах суда ориентируются по Сириусу и Южному Кресту. И если жрецы в Полинезии расположили тики в таком порядке… – Перехватив на лету предостерегающий взгляд Рэнда, он замолчал на полуслове.

Но Маколей закончил фразу за него:

– То это не случайно, вы хотите сказать?

Катч молча кивнул, жалея, что вообще вмешался в разговор. Он слишком поздно догадался, что вопрос доктора был адресован Клер.

– Примерно так, – промямлил Катч.

– И какие же шансы на то, что это все-таки не случайно? – продолжал допытываться Стюарт.

Катч развел руками.

– Понятия не имею. Стюарт глянул на Рэнда.

– Капитан?

– Не знаю.

Голос доктора задрожал от возбуждения. Он протолкался в середину и обвел всех взглядом, стараясь привлечь к себе внимание.

– Но если это все-таки не случайно, тогда, значит, у островитян были веские причины расположить свои тики именно таким образом… Или их поставили здесь не местные жрецы, а кто-то еще.

– Если это не просто совпадение, – напомнила ему Клер. Нахмурившись, доктор яростно замотал головой.

– Ни в коем случае!

– Что ж, – сухо перебил Рэнд, – воспользуйтесь этим, если возьметесь разгадывать тайну Стонхенджа.

Вокруг послышались смешки, но доктор, похоже, отнесся к идее Рэнда на редкость серьезно.

– Может быть, именно этим я и займусь, – сухо отрезал он, поджав губы. – Открытие этой тайны обессмертит мое имя.

Тонкие брови Клер взлетели вверх.

– Никогда не думапа, что вы претендуете на место в истории!

Улыбка Маколея была преисполнена сарказма.

– Лишь на очень скромное, моя дорогая. Куда мне до Уотерстоунов – Гамильтонов!

Рэнд промолчал. Разбросав в разные стороны ракушки, он стер палкой линии на песке, и то, что осталось от карты, не имело уже ничего общего с тем путем, которым он планировал добраться до тики. Швырнув палку в воду, Рэнд встал. Потом помог подняться Клер и взял ее за руку.

– Браун, Уиттиер, отыщите прочную веревку. Катч, остальные отправятся с тобой.

Поднявшись, маленький отряд разделился. Маколей бросил умоляющий взгляд на капитана, рассчитывая, что тот предложит ему пойти с ним. Но капитан промолчал, и доктор, поколебавшись, присоединился к остальным.

Ведя за руку Клер, Рэнд зашагал к подножию горы.

– Я хочу обойти всех тики, следуя той невидимой линии, которая объединяет их в единое целое. Примерно так же, как это получилось на карте. Вчера мы шли совсем другим путем.

– Я тоже никогда так не ходила, – призналась Клер. – Мы с Типу обычно просто выбирали самый удобный путь для подъема, а потом уже лезли вверх.

– Может быть, это еще ничего и не значит, – предупредил ее Рэнд. – Ведь я осмотрел все тики один за другим еще вчера и ничего не нашел. Да и ты раньше тоже осматривала их, верно?

– Может быть, было бы лучше, если бы Катч тоже пошел с нами? – Услышав за собой шаги, Клер не сразу сообразила, что это Браун и Уиттиер торопятся догнать своего капитана.

– Согласен, – кивнул Рэнд. – Однако мне спокойнее, если он присмотрит за доктором.

– Доктора Стюарта наняли присматривать за мной, Рэнд, – с извиняющейся улыбкой возразила Клер. – Не думаю, что теперь, после нашей свадьбы, он будет считать свою миссию законченной.

– Это еще вопрос, – возразил Рэнд. Брови Клер изумленно поползли вверх.

– Что ты имеешь… – Рэнд схватил ее за руку, и она осеклась на полуслове. Браун и Уиттиер были уже так близко, что могли слышать каждое слово. Мысли Клер тут же устремились в другом направлении. Ей представилась мрачная громада горы, к которой они направлялись, многочисленные расселины, увитые диким виноградом и заросшие папоротником, и стоявшая перед ними задача вдруг показалась ей абсолютно невыполнимой. – Неужели ты и вправду считаешь, что мне по силам взобраться туда? – шепотом спросила она.

– Еще бы! Тем более что ты так подходяще экипирована! Клер рассмеялась. Она забежала вперед Рэнда, так что ему пришлось остановиться. Закинув руки ему на плечи, Клер вдруг страстным поцелуем прижалась к его губам. Браун и Уиттиер, словно сговорившись, молча прошли мимо, но через мгновение до ушей Клер долетел ехидный смешок.

Обхватив Клер за талию, Рэнд крепко прижал жену к груди.

– И чем же я заслужил такую награду? – осведомился он.

– Не понимаю… Ты что, жалуешься?

Ее кокетливая улыбка настолько не сочеталась с мешковатой мужской одеждой, что Рэнд не выдержал и расхохотался.

– Ничуть! Просто хотел узнать, могу ли я надеяться на подобные милости и в будущем. И что нужно сделать, чтобы заслужить поцелуй.

Потянув мужа за руку, Клер увлекла его за собой. Браун расчищал ножом дорогу.

– Ты веришь в меня, – тихо проговорила она. – Это так много для меня значит…

Рэнд притворно вздохнул.

– Что же ты раньше не сказала, что это действует на тебя как афродизиак[10]?

Клер приложила его руку к заполыхавшим щекам.

– Думай лучше о том, как отыскать клад, – чуть слышно пробормотала она.

– О, конечно, – спохватился он. – Я и думаю! – По его голосу Клер догадалась, что муж улыбается.

Карабкаться вверх с каждым шагом становилось труднее, поскольку склон горы становился все круче. Стараясь избегать камней и ям, Рэнд следил, чтобы Клер была рядом. Чтобы добраться до первого из тики, им даже не понадобилась веревка, но как только они ступили на край выступа, Рэнд предусмотрительно обвязал Клер под мышками. Судя по всему, она сообразила, что тут опасно, потому что и не подумала возражать.

К тому времени, как Клер вместе с Рэндом добрались до статуи, Браун и Уиттиер уж стояли на поляне, посреди которой возвышался каменный исполин. Вокруг него на несколько ярдов тянулось пространство как будто выжженной земли. Рэнд бросил взгляд на Уиттиера, чтобы убедиться, что тот крепко держит конец веревки, и успокоился, только когда увидел, что глаза молодого человека прикованы к Клер. Судя по всему, он был начеку.

Голова каменного идола возвышалась над Рэндом почти на целый фут. Черты лица, в незапамятные времена вырезанные древним скульптором в камне, несмотря на резкость, не казались ни суровыми, ни жестокими. Лицо каменной богини скорее было преисполненным мудрости и спокойствия. Как и у остальных тики, руки ее покоились на выпуклом животе. Крутые бедра и обнаженные круглые ягодицы создавали впечатление животной силы.

Положив руки Клер на плечи богини, Рэнд отступил в сторону, удивляясь про себя, какими слабыми и бледными они кажутся на фоне почти черного камня.

– Повтори еще раз вторую часть заклятия, – попросил он.

Клер начала читать заклятие, а ее руки в это время слепо шарили по каменному телу богини в поисках чего-то, недоступного глазу.

Рэнд внимательно слушал, критически разглядывая статую. Но на лице его было написано откровенное недоверие.

– На ней нет никаких украшений. Ни короны, ни цепей, ни браслетов – вообще ничего. А кольца… единственные кольца, которые я вижу, у нее вокруг глаз.

Привстав на цыпочки, Клер осторожно ощупывала круглые глубокие впадины, оставленные резцом вокруг глаз статуи.

– Но здесь их не семь. Только два – по кольцу на глаз. Я вспомнила! Точно такие же круги татуируют себе вокруг глаз полинезийские жрецы!

– Но если этот самый тики и есть один из семи языческих стражей, то где у него кольца?

– Подними меня, – попросила Клер, – я хочу осмотреть сверху его голову.

Рэнд, подхватив Клер под коленки, поднял ее повыше и, дав ей ощупать статую сверху, осторожно поставил на землю.

– Что-нибудь нашла?

– Абсолютно ничего – голова гладкая, как шар. В точности как у мистера Катча.

– М-да… грустно. – Взъерошив по привычке волосы, Рэнд попросил Клер прочитать заклятие еще раз. – Там, где Бог свои обещанья забыл… Слушай, а кто в Полинезии самый главный бог?

– Ороно. Он соответствует Оро на островах Общества. А в греческой мифологии Зевсу. И Юпитеру – в римской.

– Ороно… – задумчиво повторил Рэнд. – И какие же обещания он давал?

– Ни о каких обещаниях я никогда не слышала. А большинство историй, которые я знаю, заканчивались тем, что боги, дескать, помогли местным жителям избавиться от папалаги, то есть белых.

– Эти я тоже слышал. Только сдается мне, что обещания Ороно должны быть намного древнее, чем страх перед белым человеком. В конце концов, острова эти были населены за много сотен лет до того, как тут впервые появились испанские и португальские корабли.

– Это верно, но мне об этом ничего не известно.

Рэнд снова внимательно оглядел тики. Теперь уже улыбка; кривившая вырезанные в камне губы древней богини, больше не казалась ему преисполненной мудрости и спокойствия.

– Похоже, она издевается над нами, – процедил он сквозь зубы.

– Это все потому, что мы глупые папалаги. Ладно, давай думать дальше. В заклятии говорится, что ключ к сокровищам всего один. Так что то, что мы ищем, может храниться в одном из шести других тики.

То же самое она повторила, когда они обследовали статую пятого тики. Интерес Рэнда к оставшимся двум статуям заметно упал. Клер моментально уловила перемену в его настроении.

– Я не собираюсь сдаваться, – предупредила она.

– Клер, до следующего тики почти пятьдесят футов. И к тому же вверх, по почти вертикальной стене.

– Но об этом нам было известно еще с утра.

– Да… только я надеялся, что мы к этому времени уже что-то найдем. Твоя часть заклятия… – Как Рэнд ни старался, он так и не смог скрыть разочарования.

Клер тронула его за руку.

– Рэнд, – мягко прошептала она, – если ты боишься за меня, я могу подождать вас здесь. Но нельзя же останавливаться на полдороге! Если ты откажешься, честное слово, я полезу туда сама.

Рэнд разглядывал упрямо вздернутый подбородок Клер. Как всегда, выбившиеся из прически упрямые локоны дрожали на щеке. Вся ее тоненькая фигурка и решительное выражение лица доказывали, что Клер готова и дальше твердо стоять на своем. Рубашка, некогда принадлежавшая ему, туго обтянула высокую грудь. Клер машинально одернула ее, и у Рэнда тут же пересохло в горле. Плечи ее устало сгорбились под тяжестью обмотанной вокруг нее веревки. Бросив внимательный взгляд на жену, Рэнд попросил у Брауна флягу с водой. Клер напилась и вернула флягу Рэнду.

– Если ты сам не сможешь помочь мне, – заявила она, пока Рэнд пил, – то я попрошу мистера Брауна или мистера Уиттиера.

Рэнд покосился в их сторону, и мужчины, не сговариваясь, смущенно уставились в землю. Их упорное стремление избежать его взгляда несколько озадачило его, и впервые за все время он задал себе вопрос: неужто, если дело касается Клер, они решились бы на открытое неподчинение его приказу? Впрочем, у него не возникло желания подвергать испытанию их преданность. Сделав еще пару глотков, он вернул флягу Брауну.

– Отдохнем немного, – объявил он, поглядывая на Клер, – а потом снова полезем вверх. – Ее прелестная улыбка была для него лучшей наградой.

Рэнд устало откинулся назад, прислонившись спиной к тики, не опасаясь того, что каменный исполин опрокинется – даже на глаз он весил никак не меньше тонны. Браун и Уиттиер вытянулись в тени пальм. Уиттиер немного отпустил веревку, и Клер тоже устроилась на земле возле Рэнда, свесив ноги над обрывом.

– Мы сейчас высоко? – спросила она, обращаясь к мужу.

– Девяносто… может, девяносто пять футов над уровнем моря.

Слегка присвистнув, Клер опасливо отодвинулась подальше от края. И услышала за спиной смешок Рэнда.

– Обычно это я предлагала забраться сюда, – сказала она, – однако Типу часто просто из кожи вон лез, уговаривая меня сходить к тики. Настоящая обезьянка – никого и ничего не боялся. А мне, если честно, было страшновато. Да и сейчас… сказать по правде, ни за что не решилась бы усесться над обрывом, если бы могла видеть.

Рэнд промолчал. Его взгляд рассеянно скользнул по берегу, потом устремился к стоявшему на якоре «Церберу», остановился на каких-то неясных силуэтах, темными тенями скользивших по волнам к кораблю. Силуэты, еще мгновение назад расплывчатые и туманные, плясали на гребнях волн. Вдруг, повернув как по команде, они замерли, вытянувшись в струну, и Рэнд с замиранием сердца увидел туземные пироги. Они мчались вперед, по самым скромным прикидкам Рэнда делая не меньше двадцати узлов в час. Сбившись в тесную кучу, словно пчелиный рой, пироги легко летели вперед, перепархивая с волны на волну, и это было настолько красиво, что у Рэнда мгновенно перехватило дыхание. Тонкие мачты гнулись, как гибкие тростинки, а треугольные паруса, наполнившись свежим ветром, гулко хлопали при каждом повороте. Пироги двигались на редкость слаженно, будто всеми ими управляла одна невидимая рука. Они устремились к ничего не подозревавшему «Церберу», словно стая голодных волков – к беззащитному оленю.

Пирог было так много, что казалось, перед ними целый флот какого-то туземного государства.

Поверх головы Клер Рэнд подал знак Уиттиеру и Брауну, чтобы те взглянули в сторону моря. Потом многозначительно приложил палец к губам, призывая их сохранять молчание. Как только матросы увидели приближавшийся к «Церберу» туземный флот, между ними возобновился беззвучный, но весьма оживленный диалог.

Как будто почувствовав неладное, Клер подняла голову. Ее темные брови сдвинулись.

– Почему все вдруг так хлопают руками? – недоуменно спросила она. – Мистер Браун, что с вами такое? Решили взлететь?

Браун, ожесточенно размахивавший руками, чтобы дать понять остальным о своем намерении немедленно бежать вниз предупредить Катча, вздрогнул от неожиданности и застыл, Не в силах придумать подходящее объяснение, он смущенно закашлялся, окончательно перепугался и обратил умоляющий взгляд в сторону Рэнда.

– Мистер Браун… э-э… откликнулся, так сказать, на зов природы, – объяснил Рэнд и, покосившись в сторону Брауна, злорадно заметил, что лицо того мгновенно побагровело. – А его врожденная деликатность не позволила заговорить об этом вслух.

– Ой! – Смутившись в свою очередь, Клер низко наклонила голову.

Рэнд махнул Брауну, чтобы тот уходил. Матрос вихрем понесся вниз, продираясь сквозь густые заросли папоротника и по-видимому, напрочь позабыв об ими же самими прорубленной просеке. Рэнд тронул Клер за плечо.

– Позволь, я помогу тебе подняться.

– Уже пора идти? – Ухватившись за руку мужа, Клер встала. – А я-то решила, что можно отдохнуть подольше.

Рэнд промолчал, гадая про себя, заметили ли их с моря. Полинезийцы, оказавшись способными учениками, успели позаимствовать кое-что из арсенала папалаги, и теперь подзорная труба для островитян уже перестала быть редкостью. Схватив Клер за руку, Рэнд поспешно увлек ее за собой подальше от прогалины, где возвышался тики. Только укрывшись под зеленой крышей пальмовых ветвей и густых зарослей папоротника, Рэнд немного успокоился. Но их поспешное бегство моментально пробудило подозрения Клер.

– Что-то и в самом деле произошло, – заявила она непререкаемым тоном. – Можешь смело сказать мне, Рэнд. В конце концов, так будет проще.

Схватившись за веревку, пропущенную у Клер под мышками, Рэнд притянул ее вплотную и крепко прижал к себе.

– Будешь делать только то, что я скажу, слышишь, Клер? Ты поняла?

– Да, – послушно прошептала она, невольно испугавшись. Суровый голос Рэнда дал ей понять, что спорить сейчас не время и не место. – Конечно, как скажешь.

Он молча поцеловал ее в волосы, благодарный жене за то, что она на этот раз воздержалась от расспросов.

– Останешься тут с Уиттиером. Это все.

Руки Клер невольно сжались в кулаки – первым побуждением ее было помешать ему уйти. Только так ей удалось сдержаться и не схватить его за руки. И тут она вдруг услышала, как Рэнд с треском и топотом ринулся вниз – точь-в-точь как перед этим Браун.

– Похоже, зов природы тут ни при чем, – с сарказмом в голосе заметила она.

– Нет, мэм, – тяжело вздохнул Уиттиер.

– Не слишком-то порядочно со стороны моего мужа предоставить вам объяснять, что произошло, мистер Уиттиер, но тут уж ничего не поделаешь. – Передернув плечами, Клер стряхнула с плеч веревку. Поскольку ей велено оставаться на месте, она ей совершенно ни к чему. – Итак, я жду.

Вытянув шею, Уиттиер изо всех сил вглядывался в даль, стараясь разглядеть поверх плеча Клер пироги. Те уже подошли почти вплотную к «Церберу». Отсюда казалось, что несчастный клипер запутался в гигантском комке водорослей.

– Это туземцы, – прошептал он, – тут появился их флот. Клер нахмурилась.

– У туземцев никогда не было флота. Уиттиер озадаченно почесал бровь.

– Прошу прощения, миссис Гамильтон, но когда толпа людей забирается в лодки и спускает их на воду, то получается флот.

– Может, это просто рыбаки.

– Я насчитал пятьдесят пирог по шесть человек в каждой. – Пятьдесят?! – Сердце Клер ушло в пятки. До сих пор ей еще никогда не доводилось слышать, чтобы туземцы выходили в море с таким количеством пирог. – Этого не может быть…

– Тем не менее это так, – надулся Уиттиер.

Клер слишком поздно поняла, что невольно обидела своего преданного защитника. Как ни странно, ее нисколько не удивило, что, подумав об Уиттиере, она невольно употребила слово «защитник». Теперь она поняла, что имел в виду муж, когда потребовал, чтобы Уиттиер оставался с ней. – Простите, мистер Уиттиер. Я не сомневалась в ваших словах, просто ни на одном из здешних островов никогда не было флота.

– Истинная правда, мэм. Только флот – он флот и есть, – настаивал Уиттиер.

Клер покачала головой.

– Может, туземцы решили просто поприветствовать нас?

– А копья тогда на что? – резонно возразил матрос. – Я уж такое видел не раз. И сейчас голову даю на отсечение, что эти ребята выбрались сюда не на рыбную ловлю.

При этих словах Клер почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.

– Куда ушел капитан? – резко спросила она.

– За Брауном, – бросил Уиттиер. – Помчались искать Катча и остальных. Не то бедняга Катч так и не увидит, что там происходит. А потом будет уже слишком поздно.

– Похоже, и сейчас уже поздно, – вздохнула Клер, – не так ли?

Будто услышав ее слова, эскадра, состоявшая из туземных пирог, разделилась – половина ее окружила корабль плотным кольцом, остальные стремительно неслись к берегу.

– Что это за звук, мистер Уиттиер? – Клер вытянулась струной, пытаясь разобрать на слух. – Звук, заставивший ее насторожиться, был очень похож на гул туго натянутых ветром парусов. – Барабаны?

– Нет, это не барабаны, – возразил тот. – Похоже на какой-то напев… или на туземный боевой клич. – Сурово сдвинув брови, он следил за тем, как с туземных пирог, взявших клипер в кольцо, кинули веревки и те мгновенно опутали корабль со всех сторон, словно чудовищная темная паутина. Немногочисленная команда, оставшаяся на борту, просто не могла устоять против такой силы. Единственной надеждой матросов было немедленно сдаться и надеяться на милосердие туземцев.

Пронзительный крик коснулся слуха Клер, и она зябко поежилась.

– Это с «Цербера»? – побелевшими губами спросила она. – Его захватили?

– Да, – чуть слышно проговорил Уиттиер, – теперь корабль у них в руках. Только зачем он им? Огромный, неповоротливый… разве он может сравниться с их юркими пирогами? В прибрежных водах от него мало толку.

– А что с командой? Вы не видите никого из матросов, мистер Уиттиер? Как вы думаете, с ними все в порядке?

С того места, где они прятались, трудно было сказать наверняка, но Уиттиер решил, что его долг – успокоить Клер.

– Ничто не говорит о том, что на судне начался бой. Именно этого и хотел капитан.

Клер кивнула.

– А остальные пироги? Они… они близко?

– Тут тоже все в порядке – они и не думают приближаться к берегу. Я было решил, что та половина, что не участвовала в захвате «Цербера», пристанет к берегу, но нет. Вначале они двинулись к лагуне, потом остановились и, не дойдя футов шестидесяти до берега, поплыли вдоль него.

– Значит, они и не собирались высаживаться на берег, – уверенно сказала Клер. – Ни один из них не рискнет это сделать – ведь это неприкосновенная земля. Одни жрецы могут безнаказанно ступить на этот остров, не боясь тапу. – Клер не сомневалась, что, покарав чужеземцев, не побоявшихся высадиться на берег, жрецы только укрепят свой авторитет в глазах остальных туземцев. Рэнду понадобится все его хладнокровие, чтобы договориться с ними. Оставалось только надеяться, что удача улыбнется ему и все закончится благополучно. – Отведите меня к мужу, мистер Уиттиер.

Уиттиер с тяжелым вздохом покачал головой.

– Именно об этом предупредил меня капитан и сказал, что я ни в коем случае не должен этого делать. И не просите, миссис Гамильтон!

Клер с великим трудом удалось заставить себя сидеть на месте. Посчитав до десяти, он потянула Уиттиера за рукав.

– Что там происходит? – с нарастающим нетерпением прошептала она. – Посмотрите внимательно – не видите ли вы, случайно, одну пирогу, которая бы двинулась к берегу?

Уиттиер осторожно подобрался к краю обрыва и выглянул, потом с любопытством уставился на Клер.

– Да, одна пирога, видимо, собирается пристать, – сообщил он, придерживая Клер, чтобы та не свалилась с обрыва. – У тех, кто в ней сидит, на голове какие-то чудные штуки.

– Это жрецы.

При виде сидевшей посреди пироги фигуры глаза Уиттиера сузились.

– По большей части да, – замявшись, подтвердил он.

– Что вы хотите этим сказать? – удивилась Клер.

– Я имел в виду, что в большинстве своем это мужчины. Но не сойти мне с этого места, если не женщина ведет их сюда!

У Клер перехватило дыхание. Костяшки пальцев, вцепившихся в руку Уиттиера, побелели, голос упал до едва слышного шепота.

– Тиаре, – прошелестела она, – это наверняка Тиаре.