Босс и (не)подчинённая

Глава 2. Лина

Я отхлебнула черный кофе, воткнула флешку в комп и отправила файлы на печать. Принтер заурчал, немного подумал и начал нехотя исторгать из себя листы бумаги.

Вчера я взяла работу на дом, чтобы успеть закончить рекламные буклеты и баннеры для ателье авторской одежды одного очень популярного в городе модельера-дизайнера. Я проработала почти всю ночь, и теперь только крепкий кофе мог вернуть меня к жизни.

То, что получилось, мне очень понравилось. Выразительно, интересно, привлекательно. Лаконично и емко. Графика мне всегда хорошо удается.

Я распечатала все в двух экземплярах: для заказчика и для Софьи Павловны – нашей строгой и взбалмошной начальницы. Она любит делать поправки собственноручно на бумаге. Черкает безжалостно, но в итоге все равно остается то, что предложила я. Сыплет едкими замечаниями и сомнительными остротами. Начальнице нравится унижать подчиненных. Очевидно, в ее понимании это создает ей образ железной леди.

Налила себе вторую чашку кофе. Лишь бы успеть все подготовить до прихода начальницы, а то воплей будет как на пожаре. По мне, так она обычная курица с сильно завышенной самооценкой.

Я начала работу в фирме три года назад, пришла сюда сразу после института. Не то чтобы мне очень нравилось работать тут. Вечный аврал, нервная обстановка. Но с другой стороны, работа интересная и творческая. Если бы не Софья Павловна, все было бы просто замечательно. Но она любит изображать бурную деятельность. Ей нравится сталкивать сотрудников между собой. Руководит по принципу – разделяй и властвуй.

Начальница старше меня всего-то года на четыре, но сколько в ней гонора! Можно подумать, весь мир крутится вокруг ее персоны. А учитывая, что она официальная любовница нашего босса, спорить с ней и отстаивать свое мнение не стоит.

Поэтому я молча выслушиваю все ее замечания и вношу исправления. Потом она опять орет на меня, требует все переделать с нуля, и так несколько раз. В итоге возвращаемся к первоначальному варианту. Потом начальница беззастенчиво присваивает мою выстраданную работу себе. А я просто тупая девчонка, которой еще учиться и учиться. И учиться мне, естественно, следует у несравненной Софьи Павловны.

Зато со стороны кажется, что именно она генератор всех гениальных идей. Софья Павловна использует сотрудников сектора как личных рабов. Но исполнителям неплохо платят, так что коллектив особо не возмущается. В конце концов, кому не нравится, может идти на все четыре стороны. Никого тут силой не держат.

А коллектив у нас очень даже хороший. Только затюканный жизнью и Софьей.

Принтер утробно хрюкнул и выплюнул последний лист. Что ж, я успела вовремя.

Где-то за час до обеда в кабинет энергично вошла Софья Павловна. Я ожидала пришествия начальницы раньше. Как правило, наша Фурия влетает в кабинет в районе десяти утра и устраивает всем без разбора разнос. Очевидно, профилактики ради, чтобы негры не расслаблялись.

Она прошла прямо к моему столу. Нервозность сквозила в каждом ее жесте.

– Так, что у тебя получилось? Успела все? Заказчик ждать не будет. Или, как всегда, провозилась и результат сырой? – не посчитав нужным поздороваться с подчиненными, наша железная леди энергично приступила к работе.

Она была взвинчена до предела и даже не пыталась скрыть этого. Интересно, кто ее успел так завести? Однозначно, не я.

– Вот, – я разложила перед ней листы с окончательным вариантом рекламы. Эх, хорошо получилось! Приятно ощущать удовлетворение от отлично выполненной работы.

– Что это? – вскинула черные брови Софья. – Что это, я тебя спрашиваю?

– Это – рекламный баннер… – начала я, слегка опешив от такого резкого начала. Похоже, опять железная краля не в духе. – Цветовая гамма выдержана с учетом пожеланий заказчика. Мы с ним это обсуждали. Он остался доволен. А это…

Но она не дала мне договорить.

– Вижу. Это не баннер, это – убожество! Где ты училась, в малярной мастерской?

Ну, началось… Сейчас будет орать, как торговка на рынке. Но все оказалось намного серьезнее.

– Ты получаешь деньги за то, что рисуешь совершенно бездарные вещи. У тебя нет никакого креативного мышления. Никчемный сотрудник, занимающий хорошее место! Гнать таких, как ты, надо из фирмы!

Она взяла мою работу и начала не торопясь рвать ее. Потом Софья скомкала клочки и швырнула их мне в лицо:

– Переделать, немедленно! Бездарность!

Я замерла от такой наглости. Бумажки закружились вокруг меня, опадая снежными хлопьями на пол. Моя отличная работа была безжалостно раскритикована. А меня смешали с грязью.

Это стало последней каплей. Все, хватит! Я аккуратно собрала бумажки с пола, сложила их как снежок и швырнула в лицо Соньке. Надоело терпеть ее хамство.

– Это – отличная работа. И только слепой этого не видит!

Сонька задохнулась от праведного гнева:

– Да как ты!… Да кто ты!.. Как посмела!!! Вон!!! – ее голос сорвался на фальцет.

Она вскинула руку, и дрожащий от гнева палец с длинным холеным ногтем указал в сторону двери.

– Вон отсюда, хамка!!! – взвизгнула Софья.

– От хамки слышу! – парировала я. – Самодурка, а не начальница! Курица надутая!

Мне вдруг стало все равно. Ну, подумаешь, уволюсь. Зато нервы целее будут. Больше я молчать не стану. Пусть только попробует еще оскорбить меня. Я тоже ругаться умею, когда достанут.

Меня накрыл кураж самоубийцы, и я была не прочь ввязаться в скандал. Очевидно, Софья это поняла. И, неожиданно стушевалась. Видимо, раньше никто не смел дать ей отпор.

Я обвела кабинет победным взглядом. Сотрудники замерли от неожиданности. И по их лицам я поняла – они на моей стороне.

Софья Павловна, наконец, взяла себя в руки и попыталась натянуть на лицо холодное светское выражение. Это у нее получилось плохо – рот кривился от злости, а глаза хаотично метали молнии и слегка дергались.

– Лина, ты уволена. Ты перешла все допустимые границы приличия, – зловеще прошипела она.

Я перешла? А мне казалось, это Софья орала как резанная и первая начала меня оскорблять. Но я промолчала. Больше не хотела опускаться до ее уровня.

– Немедленно иди в отдел кадров и пиши заявление. Иначе выгоню по статье! – глаз железной леди напоследок дернулся. Сонька развернулась и спешно покинула поле боя. Бежала с позором. Типа, последнее слово осталось за ней. Ну, ну!

– Да пошла ты… – процедила я ей вслед сквозь зубы.

Она услышала и бросила мне через плечо:

– Дура деревенская!

Вообще-то я не из деревни, а из маленького и очень симпатичного городка. Да и в деревнях живут далеко не дуры. Повела себя Сонька не лучшим образом и показала свое гнилое нутро всем подчиненным. Хотя мы всегда догадывались, что за маской железной леди скрывается обычная хамоватая девица.

Все, можно собирать манатки. Ну и ладно. Надоело терпеть насмешки и унижения от гламурной овцы, единственное достоинство которой – умение плести интриги. Ах, да, и еще спать с боссом. Как я могла об этом забыть? Ведь именно так она построила свою карьеру в фирме.

Я скопировала все, что было на моем компе. Отформатировала диск. Возможно, что-то и смогут восстановить. Но не факт. Не доставайся же ты никому, моя интеллектуальная собственность!

Вокруг меня собрались коллеги.

– Ну, ты даешь! – восторженно выдал Антон, еще один молодой дизайнер. – Отчаянная!

– Молодец, не побоялась, – поддержала Елена Владимировна, дама бальзаковского возраста. Отличный художник и замотанная бытом женщина.

– Сама от себя не ожидала, – призналась я честно. – Просто достало ее постоянное хамство.

– Ты же не будешь увольняться? – с ужасом спросила моя подруга Инна. – Перебесится наша звезда и успокоится.

– Похоже, придется писать заявление. После такого она не успокоится. Я ее публично унизила. А Софья Павловна всегда считала, что это только ее право. Ну и пусть. Надоело вздрагивать каждый раз, когда Сонька подходит ко мне. Это же ненормально.

Но сначала я пойду к боссу и скажу все, что думаю о его паршивой фирме. Я собрала немногочисленные личные вещи в коробку из-под сапог, которую мне от доброты душевной выделила Елена Владимировна.

На меня смотрели как на народную героиню. Я даже загордилась. Видимо, тщеславие и мне не чуждо. Может, пора возглавить народное восстание? Объединить вокруг себя униженных и оскорбленных Сонькой? Нет, не стоит. Просто уйду красиво, громко хлопнув дверью в кабинете начальника.

Я зажала в руке флешку с моими работами и направилась к лифту. Через минуту он нес меня на Олимп, в обитель нашего всемогущего босса. Великого и ужасного. Он редко разговаривал с простыми смертными. Только при приеме на работу и на редких корпоративах. Там он изображал демократичного и справедливого начальника.

Именно сегодня господин Арбенин собирался пообщаться со своими верными подданными. Намечалась грандиозная вечеринка в честь дня основания нашей фирмы. На нее я уже не попаду. Ну, невелика потеря. Переживу.

Я разговаривала с Арбениным, когда проходила собеседование. По какой-то своей прихоти он с каждым претендентом на работу общается лично. Арбенин говорил мало, смотрел пронзительно, а я трепетала от ужаса, что меня могут не принять в фирму. Приняли. Теперь уже не знаю, хорошо это было, или плохо. Однако опыта я тут набралась. А это лишним не бывает.

Это было давно, и с тех пор я с боссом ни разу не общалась. Зато теперь я выскажу ему все, что думаю о нем, его руководстве, его любовнице и его фирме.

Двери лифта бесшумно распахнулись, и я очутилась в просторной светлой приемной, обставленной современно и очень функционально. За столом сидела роскошная пышногрудая блондинка. Секретаршу Владу знали все. Мужики тайно вздыхали по ее прелестям, женщины откровенно завидовали аппетитным формам.

Влада подняла на меня томные коровьи глаза:

– Что вам? – пропела она, естественно, не ответив на мое приветствие. Я же никто, в ее понимании.

– Мне надо видеть Игоря Юрьевича.

– Он никого не принимает, – устало произнесла Влада.

– Я увольняюсь.

Моя последняя фраза оживила умирающую от переутомления секретаршу.

– И что? – возмущенно воззрилась она на меня. – Все вопросы по увольнению к заму по кадрам. Идите на второй этаж, запишитесь на прием, оставьте телефон. Вам позвонят и сообщат, когда Евгения Петровна сможет Вас принять.

– Я увольняюсь немедленно и мне нужно к Игорю Юрьевичу.

– Зачем? Не думаю, что он вообще в курсе, кто вы. Идите в отдел кадров, – томным голосом сирены возвестила Влада. – Вы мешаете мне работать.

– Мне не надо к заму или в отдел кадров, мне надо к Игорю Юрьевичу, – священного трепета я не испытывала и была готова прорваться к боссу во что бы то ни стало.

Я окинула взглядом помещение. Дверь в святилище справа от входа. Я доберусь до нее скорее, чем томная Влада выскочит из-за стола. Вряд ли дверь заперта. Ну что ж, вперед!

В два прыжка я очутилась у заветных врат, ведущих в святая святых нашей фирмы. Рванула на себя ручку, влетела в кабинет босса. Услышала за спиной возмущенные вопли секретарши и грохот отодвигаемого кресла. Быстро захлопнула дверь и повернула замок. Все, прорвалась.

Дубовая дверь содрогнулась под напором врезавшейся в нее Влады. Наступила оглушающая тишина.

В кабинете было прохладно. На стене, над большим столом из какого-то экзотического дерева, висела огромная абстрактная картина с цветными пятнами и полосами. Кожаные кресла цвета кофе с молоком, такой же диван в углу. Рядом с ним чайный столик. Хозяина роскошного кабинета я увидела не сразу.

Босс стоял у большого окна вполоборота ко мне, скрестив руки на груди. Он взирал на город, лежащий у его ног, с задумчивым видом триумфатора. Прямо Наполеон, только высокий, без пуза и, к счастью, без белых лосин. На вид лет тридцать пять. Молодой у нас босс. Но шустрый, вон как развил свою фирму. Сложен как античный бог. Широкоплечий, стройный, подтянутый. Идеальная стрижка, роскошный темный костюм. Не сомневаюсь, что дорогой, и наверняка какой-нибудь Армани или Гуччи. Увы, не разбираюсь я в брендах.

Босс оглянулся через плечо и пронзил меня ледяным взглядом темно-серых глаз:

– Кто вы и как сюда попали?

– Я – Полина Воронцова, работаю в вашей фирме и мне надо с вами поговорить.

Арбенин выгнул бровь:

– У меня нет на вас времени.

И этот туда же! Времени у него на меня нет? А в окно смотреть, значит, есть? Ничего, найдет! Видимо, отчаяние обреченной на увольнение придало мне наглости.

– Я никуда не уйду, пока вы меня не выслушаете, – заявила я и рухнула в кресло.

Босс обошел меня, с интересом заглянул в лицо.

– С чего бы мне это делать? – он уселся за стол и нажал на какую-то кнопку.

Замок сухо щелкнул, дверь распахнулась, и в кабинет ввалилась Влада.

– Я ее не пускала! – заверещала секретарша.

– Вызови охрану, – устало попросил ее босс. – Или, может быть, все-таки сами уйдете? – обратился он ко мне.

– А что, так сложно послушать, то, что хочет сказать вам сотрудник? – наивно поинтересовалась я. – Это займет меньше времени, чем разбирательство в суде. А я туда обязательно обращусь, если ваши гориллы прикоснутся ко мне. Уж будьте уверены!

– Ладно, – махнул рукой Арбенин. – Иди, Влада. Но если эта ненормальная выкинет еще какой фокус, вызывай не охрану, а полицию. А вы, девушка, имейте в виду, что в кабинете ведется видеозапись, – он кивнул на маленькую коробочку под потолком, в которой зловеще горел красный огонек. – Так что не пытайтесь раздеваться и вешаться на меня, чтобы потом обвинить в домогательстве.

– И не надейтесь, – отрезала я. Еще чего не хватало!

– Итак, коротко и по делу. У вас пять минут, – произнес босс и нагло ухмыльнулся, изучающе глядя мне в глаза.