Босс Мой нежный зверь

Глава 23

Глава 23

Первый раз я сидела рядом с боссом в салоне на переднем сидении. В качестве пассажира. Тот день, когда ехала за рулём этого ледокола, не считается. Тогда я была в трансе от ответственности и других эмоций не испытывала. Теперь была возможность рассмотреть Данилова в движении.

Казалось, он сросся с машиной. Его уверенность и спокойствие передавались мне. Ехать было приятно, я вертела головой, рассматривала витрины, людей, снующих на улице.

Те, кто водит машину, отлично знают, как это сидеть рядом с водителем психом.

Когда раньше я сидела в машине со своим бывшим мужем, постоянно делала музыку погромче, чтоб не слышать его матов о том, что все вокруг козлы. А уж если я сидела за рулём, то бывший муж вообще угомониться не мог. Шипел, цвакал и нервно одёргивал меня на каждом перекрёстке.

Я, между прочим, ни разу ничего не нарушила и машину даже не царапнула. А его штрафы прилетали каждый месяц.

Ещё раз взглянула на своего босса. Вот, спрашивается, зачем я сравниваю его со своим бывшим, вообще сдурела.

Юрий красиво, мощно и спокойно держал руль, я смотрела на его кулачищи, на пальцы, без напряжения скользящие по коже рулевого колеса. Зависла глазами на запястье, на волосках чёрной шерсти, пробивающиеся из-под манжетов. Пальцы у дяденьки были тоже волосатые, аккуратно подстриженные ногти.

Странно, если бы у него были когти как у росомахи, я бы тоже не удивилась. Мужчина был весь на контрасте. Озверевший и недоступный ни для какой логики, совершенно невоспитанный хам, застращавший сотрудников, и одновременно красивый, благородный с потрясающим чувством юмора человек.

Чем дольше я смотрела на него и дышала с ним одним воздухом, тем больше меня лихорадило. Приятная тёплая волна от его энергетики давно укутала сердце некоторыми неприличными мыслями. Мне трудно было признаться себе, но этот мужчина нравился мне. Сексуально нравился. Может быть это был мой первый раз, когда в собеседнике я видела объект, с которым была готова к отношениям.

От собственных мыслей кружилась голова, чтоб не выдать себя, отвернулась в окно, чуть прикрыла глаза, с удовольствием вспоминая тот поцелуй у него в прихожей. Ах, сколько бы я отдала, чтоб повторить его снова.

Когда мы подъехали к следующему зданию, был уже поздний мартовский вечер.

Юра открыл тяжёлую деревянную дверь, пропустил меня вперёд. Я вошла и ахнула.

Тёмное царство бархата, сверкающих камней, чего то роскошного, дорогого и недоступного на полках. Всё переливалось, сияло. Ювелирный магазин проглотил меня алладиновой пещерой.

Я даже не могла оценить размеры помещения, в котором мы оказались. Всё тонуло в полумраке бархатной тишины. Откуда то неслышно к нам подошёл пожилой мужчина:

– Давненько, Юра, не видел вас. Не заходил уже сколько лет?

– Не было той, ради которой стоило наведаться, Адам Натанович.

– О, так вы со спутницей?

Любопытные маленькие глазки на круглом лице ощупывали меня, мужчина улыбнулся:

– Кольца? Помолвка?

– Пойдёшь за меня?– Данилов смотрел на меня без улыбки.

Я замотала головой:

– Не шутите так, Юрий Матвеевич. Что я вам плохого сделала.

– С кольцами чуть позже, – это он говорил толстяку, потом повернулся ко мне:

– Я тебя про цвет спрашивал. Какого цвета тебе камни нравятся?

Мне? Камни? Я перетряхивала мозги, пытаясь откопать там хоть один приличный вежливый ответ. Я и камни – мы никогда не видели друг друга.

– Постой Света. Ты говорила, у тебя какие то бусы есть. А, жемчужные. – повернулся к ювелиру: – Что, Адам Натанович, найдём приличную нитку жемчуга?

– Обижаете, Юрочка. Лучший жемчуг может быть только у меня. А какие серьги для той нитки! Тихоокеанские ракушки плакали на берегах Мьянмы, расставаясь с жемчужинами.

Передо мной на тёмно-синей палитре сафьяна лежало ожерелье из бусин. Я никогда не видела настоящего жемчуга, а теперь понимала, что больше ни с чем его не спутаю. Матовое сияние с серебристым налётом, с молочным свечением изнутри хотелось трогать, прижать к лицу, прикоснуться и замереть, ощущая драгоценный холод жемчуга. Я смотрела на драгоценность и не могла оторвать глаз.

– Вы, Юрочка, тонкий ценитель женской красоты, – пел льстец, – что же вы стоите. Помогите своей девушке примерить на себя элегантность веков.

Я недоуменно молча смотрела на босса. Отлично знала, что так просто драгоценности не дарят. Пролепетала:

– Даже не думайте, я не приму ваш подарок.

– Это рабочий аксессуар. Будешь увольняться, сдашь.

Он уже надевал на меня ожерелье, у меня расстаяло дыхание, я как заворожённая смотрела на украшение, по хозяйски расположившееся у меня на шее и скользнувшее под ворот.

Тяжёлое, на удивление тёплое, оно покорило меня. Чувствовала себя королевой. Видна была совсем небольшая его часть, всего пара жемчужин в небольшом вырезе блузы, но как же это было красиво!.

– Серьги, Юрочка – толстяк уже совал Данилову следующий футляр в руки. Я перестала выделываться, сама примерила серьги, повернулась к зеркалу. Это я?

Надо отдать должное ювелирным хитростям. Правильное освещение, тишина, драгоценности, офигительно красивый мужчина рядом– и ты в плену. Извечном плену собственного женского очарования, роскоши, мужской щедрости.

У меня сияли глаза. Я как будто ожила, как будто не было моего бестолкового брака, грязного развода, года тотальной нищеты, Данилова-младшего.

На меня из зеркала смотрела красивая женщина, достойная самого лучшего!

– Света, ты безумно хороша. Идём.

Данилов тащил меня за руку, я уплывала в сказку. С ума сойти! Мне обязательно хотелось оглянуться на себя в витрине, полюбоваться каплями перламутра в ушах, я пока бежала к машине, то и дело трогала серьги пальцами. Прежде чем сесть за руль, Данилов скинул пальто, пиджак. Ему тесно было в одежде, я видела, что рукава трещат, стягивают его движения. Уже сидя в салоне рядом с боссом повернулась к нему:

– Спасибо вам большое.

– Перестань выкать. Говори мне ты.

– Вы мой начальник.

– Это на работе, Света, я начальник. А здесь я твой любовник. Просто ты этого ещё не знаешь.

– Знаете что, любовник, забирайте свои безделушки и прощайте.

– Ещё раз выкнешь, трахну прямо на месте. Так понятно?

Пока я выбирала цензурные слова для ответа, Данилов придвинулся ко мне поближе:

– Дай полюбоваться.

Он не спрашивая отодвинул ворот пуховика, наклонился, посмотрел на мою шею. Бесцеремонно расстегнул пуговку, расширил вырез. Я замерла. Его пальцы потянулись к следующей пуговке, его лицо было слишком близко. Долгий пронзительный взгляд растёкшимся кипящим оловом проникал в меня.

Я знала, что сейчас будет.

Его взгляд скользил от моей груди к губам, лишая меня последнего благоразумия. Эйфория от близости мужчины кипела в котле моих чувств. Я уже дышала его энергией, порывом. В воздухе между нами звенело напряжение, воля, разум – два предателя – покинули меня.

Казалось, если он протянет ещё секунду, я умру от ожидания. Горячие, нежные прикосновения его губ касались моих мимолётно, чуть вжимаясь и отстраняясь на миг, с каждым разом впечатываясь всё плотнее. Оттолкнуть его не было сил, я просто впитывала ту нежность, что брала меня нахрапом, терзая мои губы.

– Едем к тебе, – горячий шёпот коснулся сердца, обжигающие поцелуи снова закрыли мне рот, я не могла ответить.