Брачная аферистка на императорском отборе

Глава 1

Планета Земля. 2204 г н. э.

— Суд вынес решение одобрить иск. — с трудом подавив довольную усмешку, сказала судья и моя подруга по совместительству. Конечно, одобрен! Ведь это она провела брачную ночь вместо меня, и предоставила мне фотоснимки в качестве неопровержимых доказательств. — В течение двух месяцев ответчик должен выполнить все требования брачного контракта. Решение суда окончательное и обжалованию не подлежит.

Удар судейского молотка был данью древней традиции судебного делопроизводства, но он прозвучал набатом для моего теперь уже бывшего мужа и сладкой песней для моих ушей. Даже я не верила, что смогу провернуть эту аферу с замужеством.

— Это подстава! — заорал Вадим Игнатов, владелец золотых приисков. Извините, бывший владелец, ха-ха. Широкую ликующую улыбку я даже скрывать не стала, привычным жестом откидывая за спину огненный локон. И, конечно, Вадим не мог не увидеть этот жест, как и тонну презрения в карих глазах. — Сука! Тварь!

Говори еще, нищий мужик, это самая сладкая музыка для моих чертовски богатых ушей. Да, я оставила его с голым задом, и сейчас страшно собой горжусь. За такой короткий срок свести с ума прожженного интригана, каким является любой бизнесмен, и так ловко обвести его вокруг пальца. Он ведь даже не читал брачный договор, который ему "сладкая Викуся" подсунула перед свадьбой, что бы "мой золотой не думал, что я претендую хоть на копеечку его денежек". Ведь это была большая и чистая любовь. Ха-ха-ха, ой не могу, любовь…

В итоге, я самая богатая девятнадцатилетняя невеста в стране. У здания суда уже должны стоять репортеры, что бы взять интервью у "страшно оскорбленной в лучших чувствах Виктории Игнатовой". Надо будет вернуть себе свою фамилию. Хоть мой покойный отец и умер бы еще раз, если бы узнал, что творит его красавица-доченька. Мой новый папочка еще год назад, едва мне исполнилось восемнадцать, выгнал из дома, под лозунгом "Долой проституцию из моего дома!". Вот только я все еще чиста, потому что умею мастерски динамить мужиков, держа их на расстоянии. Но на самом деле, это лишь распаляет их, заставляя совершать непозволительные в их положении глупости.

Например, жениться на мне, бросив законную жену и детей. Сказочная глупость, и она не остается безнаказанной.

— Крепись, мой золотой, — грациозно выходя из-за стола, ослепительно улыбнулась я бывшему мужу, — тебя ждет впереди не легкая жизнь, зато во всей этой истории есть один весомый плюс.

Я остановилась перед его столом, и оперевшись одной рукой о деревянную столешницу, наклонилась к его лицу. Он все еще не верил в происходящее и то и дело гневно сжимал губы и хмуря брови, но взгляд не отводил. Его сжимающаяся в кулак рука явно свидетельствовала о его намерениях по отношению ко мне. Но в конце-то концов, кому это тут изменили в первую брачную ночь? И то, что это была чистая подстава, никто и никогда не докажет. Смотреть надо, с кем спишь, золотой мой. И не позволять малознакомой жене завязывать себе глаза в первую брачную ночь, когда в брачном договоре четко написано, что изменять запрещено.

— Теперь ты точно узнаешь, кто все это время был с тобой из-за денег, а кому ты на самом деле дорог. — тихо сказала я и взглядом указала ему на дверь, где сейчас стояла его бывшая жена с маленькой дочкой. Их он бросил, что бы быть со мной. Девочка была у них поздним ребенком, долгожданным, и если бы я не видела гнилую натуру этого Вадима, то не полезла бы в их семью. А так… Меня не мучает совесть, что я увела мужа из семьи, лишила ребенка отца. Потому что этот отец — ублюдок, каких поискать еще. Лучше бы нашли себе нового главу семьи.

— Лариса? — удивленно вскинул он брови, разворачиваясь в сторону двери и недоверчиво глядя на женщину с ребенком. Женщина выглядела далеко не лучшим образом, но страдания редко кому вообще идут на пользу. Буду откровенна, она и в браке выглядела не лучшим образом, и нет ничего удивительного, что этот кобель так легко повелся на "свежее мясо".

— Все это время она ждала, когда ты нагуляешься и вернешься в семью. — наклонившись еще ниже и понизив голос, сказала я ему на ухо, глядя на то, как тревожно следит за нами Лариса. — И как можно так себя не уважать, золотой мой? Тем более, что ты ее никогда не любил. А ведь она даже сейчас верит, что ты к ней вернешься…

Выпрямившись и поправив на плечах меховую накидку от одного из самых модных стилистов в мире, я достала из сумочки визитку, которую сделала заранее и вручила ее бывшему мужу. На ней красивыми золотыми буквами на белом фоне было выведено "Генеральный директор ЗАО "Эльдорадо" Виктория Андреевна Алиева". Да, следующим этапом я верну себе свою фамилию. Сразу после развода с моей следующей жертвой, которая ждет меня в дорогом ресторане.

— Ты же это не всерьез, да? — напряженно спросил он, расширившимися зрачками глядя на меня в упор. — Вика, какой из тебя директор? Не глупи.

Я лишь презрительно улыбнулась, обходя его стол. Генеральный из меня директор, золотой мой, генеральный. Отработанной походкой известной топ-модели я продефилировала в сторону двери на двадцатисантиметровых каблуках, а в спину мне летели маты, угрозы, вопли, крики, стоны, слюни, делая мою улыбку все шире и кровожаднее. Кто сказал, что я не нашла себе достойного заместителя, который знает, как надо управлять добычей на приисках? Я не дура, Вадим, пора бы уже это понять. И проходя мимо Ларисы, я лишь мазнула по ней безразличным взглядом, ни капли не жалея несчастную влюбленную женщину, которая в два раза меня старше. Это законченный этап в моей жизни, и впереди меня ждет новая афера, потому что я наметила себе следующую жертву.

Выйдя в коридор здания суда, я слышала, как меня пытается догнать Игнатов, но не обратила на это внимания. Сейчас конец ноября, и улица встретила меня порывистым ветром, швыряющим в прохожих охапки опавших листьев. Мои волосы языками пламени взметнулись вверх под этими порывами, и мне пришлось прищуриться под сотнями вспышек фотоаппаратов газетчиков. Со всех сторон посыпались вопросы, на которые я не собиралась отвечать, уверенно разрезая толпу словно ледокол. На парковке стоял мой маленький красный кар, стоящий дороже, чем вся профессиональная аппаратура этой толпы журналистов.

В салоне было тепло и сладко пахло карамельным освежителем воздуха, и мягко заведя мотор, я на миг прикрыла глаза, переводя дух. Все прошло лучше, чем я рассчитывала. Думала, он меня на месте пристрелит, когда поймет, что остался ни с чем. Вадим может, я знаю. Поэтому надо побыстрее валить с места преступления, пока он не очнулся. Мягко тронувшись с места, я выехала с парковки. Дорога предстояла долгая, я купила себе квартиру в другом городе, здраво решив сменить место жительства. а дом Вадима я продам с аукциона. По приезду домой после свидания сразу займусь этим вопросом. Интересно, Камилла уже выгуливала Феликса?

Камилла — это моя домработница, а Феликс мой единственный мужчина на протяжении уже трех лет. Чистокровный алабай, которого мне подарил один олигарх, перед тем, как разрушить мою карьеру топ-модели, за отказ стать его любовницей. Олигарх умер через пару месяцев, а я решила отомстить за порушенную мечту через его сына. Андрей был женат и жил счастливой жизнью золотого мальчика, когда на пороге его кабинета появилась я. Это был день моего совершеннолетия, когда отчим меня выгнал. И моего пса за компанию. На празднике, который устроила мама, были его друзья, и один из них стал приставать ко мне. Я подняла крик, но особо разбираться никто не стал, потому что по стечению обстоятельств я оказалась сверху в весьма двусмысленной позе. С Андреем мы через две недели сыграли свадьбу, а еще через неделю развелись, я отобрала его холдинг и пустила с молотка, заработав кругленькую сумму. Достаточную, что бы устроить свою жизнь вдалеке от родительницы и ее хахаля. Только я и Феликс.

Меня мало что трогает в этой жизни. Не равнодушна я только к золоту и собакам. В золоте меня завораживает его блеск, а в собаках их преданность. Не смотря на то, что я крайне лживая личность, я знаю цену верности. И никогда не встану на пути у тех, в чьей семье царит настоящая любовь, которая невозможна без верности. А скоро у меня свидание с одним владельцем сети ювелирных магазинов. Думаю, сегодня он сделает мне предложение. Удивительно, но он в курсе, что я была женой его делового партнера Игнатова. И он знает, что сегодня я развожусь. Но не знает он, что в моей сумочке лежит брачный договор и для него. Я ухмыльнулась, выруливая на трассу и почему-то в голову пришло сравнение, что договор со мной похож на договор с Дьяволом. С той лишь разницей, что я плевать хотела на их души, отбирая все остальное.

И защита от меня есть лишь одна — верность.

Время близилось к вечеру, и я включила фары, освещая чернеющую впереди ленту дороги. Из динамиков лилась тихая классическая музыка, подсовывая мне образы предстоящей аферы. Я обожаю Моцарта, под его музыку мне в голову приходят просто гениальные идеи. Правда, идеи эти не несут в себе высокой морали. Зато отлично пополняют мой банковский счет. Я уже продумывала, как буду сводить с ума этого ювелира, о котором узнала от одной из девушек в модельном агентстве, где я раньше работала, когда у меня зазвонил телефон. Увидев, кто желает слышать мой чарующий голос, я не сдержала недовольного фырканья, но вызов все-таки приняла. Движением пальца я перевела вызов на систему динамиков в каре, на время выключив Моцарта. Прости, дорогой, сейчас я буду слушать истерику жены моей будущей жертвы. Да, мне звонила супруга ювелира, которая уже знала о новом увлечении своего благоверного.

— Дааа? — словно кошка растягивая гласные, сказала я.

— Ты! Оставь моего мужа в покое! — взвизгнула она дрожащим от слез голосом. — Он мой! Не лезь в нашу семью! Слышишь, тварь?! Он меня любит!

— Ты знаешь, что это не так. — мягко улыбнувшись, тихо протянула я. Уверена, моя насмешка сейчас больно полоснула по ее сердцу. В том, что она без ума от своего мужа я не сомневалась. Вот только он большой любитель молоденьких девочек. На столько молоденьких, что по нему тюрьма плачет. Мне его дочь рассказывала, что он заказывает себе девочек из другого модельного агентства, и девочки эти не достигли совершеннолетия. На этом я и сыграла. Невинность и красивое тело — это то, что сводит Ледова Василия Генриховича с ума.

— Нет! — продолжала голосить эта дура, как потерпевшая. — Он любит меня!

— Этот боров любит только себя. — спокойно сказала я, обгоняя фуру. — В любви нет места предательству. И знаешь, куда я еду? На встречу с ним. Он снял шикарный ресторан, куда тебя уже много лет не водил. А знаешь, для чего он это сделал? Что бы сделать мне предложение. Спорить готова, его адвокаты уже заканчивают готовить бумаги на развод с тобой. Но ты сильно не расстраивайся. Максимум через неделю после свадьбы я верну его тебе, и тогда мы посмотрим, на сколько сильна твоя любовь. Как думаешь, сможешь принять его обратно без денег?

— Что? — придушенно переспросила она. — Предложение? Развод? Ты лжешь!

— Почти постоянно. — легко согласилась я, обгоняя еще несколько машин. — Но никогда женам тех, с кем иду на свидание. Я пришлю тебе фотку моего кольца, которое он мне сегодня подарит. Пока, Ольга.

Попрощавшись, я отключила телефон и снова включила Моцарта. Мне была близка мелодия, родившаяся в душе мужчины, жившего несколько сотен лет назад. Он был признанным гением, и сейчас мне было нужно то спокойствие разума, что он может дать. Потому что Ледов действительно был мерзким боровом. Лысый, жирный, потный коротышка в дорогой упаковке. Его вонь не перебивал даже элитный парфюм. Не представляю, как Ольга могла родить от него троих детей и не умереть от омерзения. А мне предстояло сыграть смущенную невинность, которая мечтает быть с ним. Но есть у меня и тяжелая артиллерия, если он вдруг начнет колебаться, или решит прочитать наш брачный договор, на котором сейчас не хватает только его подписи.

Дорога финальной кардиограммой стелилась под моим каром, когда я заметила в боковом зеркале знакомую тачку. Он за мной едет что ли? Зря я оставила Вадиму машину, надо было и ее отсудить. Да, меня догонял именно мой новоиспеченный бывший муж, и меня настораживали намерения, которые могли у него сейчас быть. Явно же не поблагодарить хочет.

Он обогнал меня, вклинившись в поток каров передо мной и дал по тормозам. Хочет, что бы и я остановилась? Нашел дуру. Сделав музыку погромче, я ушла влево и вдавила педаль газа, быстро разгоняясь и обгоняя обиженного мужчину. Дорога была четырехполосной, и сейчас я ехала по крайней полосе. Но мой маневр ему не сильно помешал меня догнать и попытаться прижаться боком. Идиота кусок! Скорость на спидометре перевалила за отметку двести, и я только могла порадоваться, что впереди дорога чиста. Но вот по встречке ехала колонна фур, и это нравилось мне все меньше.

Наплевав на целостность крыльев, я повела свой транспорт вправо, оттесняя и кар Вадима. Если он улетит в кювет, это будет не моей виной. Не моей. Обшивка уже трещала под натиском его черного крупногабаритного монстра, когда бывший муж немного ушел в сторону. Но только для того, что бы повысить амплитуду толчка, с размаху выкидывая мою красную малышку на встречную полосу.

Прямо под несущуюся полным ходом грузовую махину. Я попыталась съехать с ее пути, вернувшись обратно на дорогу, но подвинуть Вадима у меня не вышло. Под фуру мы мчались вместе. В глаза ударил яркий свет ее фар, и это было последним, что я увидела, прежде чем мой мир разлетелся на осколки, потухая в ослепительной вспышке белого света. Черт, оно того не стоило.