Брачная ночь длиною в жизнь

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Прошел июль, заполненный дневной жарой и ночным одиночеством, наступил август, принеся с собой приятную прохладу. Физически Виктория почувствовала себя лучше. Шел пятый месяц беременности. Слабость и тошнота прекратились. Зато появился зверский аппетит. Будущая мамаша ела не переставая.

Приняв душ, Виктория внимательно разглядывала себя в зеркале: впервые у нее появился бюст, зато талия постепенно исчезала. Выглядела она совсем неплохо. Если не знать, какой она была раньше, в голову не придет, что беременна. Виктория не питала иллюзий, поскольку знала, какими становятся женщины на последних месяцах. Но это ее не пугало. Ей слишком хотелось этого ребенка. Виктория упрямо мотнула головой, золотистые волосы рассыпались по плечам. Она молодая, здоровая, все будет хорошо. Она родит дочь или сына. Из нее получится хорошая мать. Не такая, как Корал. Ее ребенок будет окружен любовью, заботой и лаской… Жаль, конечно, что у него не будет отца…

Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, Виктория отвернулась от зеркала и торопливо прошла на кухню, где приготовила себе роскошный завтрак, поджарив хлебцы и яичницу с беконом.

В восемь часов ей пора было выходить. Пасмурная погода обрадовала Викторию: ей было невыносимо глядеть на сияющие под солнечными лучами чисто выметенные улицы, когда на душе кошки скребли. Собирался дождь, словно угадав ее тоскливое настроение.

Виктория вздохнула. Разве могла она предположить полгода назад, что счастливый вид смеющихся парочек, торопливо пробегающих мимо, будет вызывать у нее злость и… зависть. Так и хотелось крикнуть им вслед: берегитесь! Вас обманут!

Хотя разве кто послушает! В лучшем случае пальцем у виска покрутят, а то еще полицию вызовут. Впрочем, никого и ни от чего Виктория предостерегать не собиралась. Зачем? Когда людям хорошо, они слепы и глухи ко всему, что может омрачить их счастье. А ей бы со своими проблемами разобраться.

– Тори!

От неожиданности Виктория споткнулась, и если бы Зак не подхватил ее, наверняка оказалась бы под колесами проезжавшего мимо автобуса.

– Совсем с ума сошла? Ты бы хоть иногда по сторонам смотрела, – раздраженно рявкнул Зак, уводя ее от проезжей части. – Тебе что, жить надоело?

– Это мне жить надоело? – возмутилась она. – Сам же толкнул меня!

Как же он хорош! Просто глаз не отвести! Недаром она влюбилась в него с первого взгляда…

Она отдернула руки и скрестила их на груди, отводя в сторону глаза, чтобы он не смог прочитать ее мысли.

– Ну да, еще скажи, что я специально тебя подкараулил, чтобы бросить под колеса. – В голосе Зака звучала явная обида.

– Я этого не говорила. – Виктория пожалела, что не взяла зонтик – начинал накрапывать дождь. – Но в самом деле, как ты здесь оказался? – спросила она, поправляя растрепавшиеся волосы.

– Мне нужно поговорить с тобой.

Непривычно теплые нотки удивили Викторию. Словно и не было этих долгих месяцев разлуки, словно не было гадкой измены, словно ее не использовали как инструмент для упрочения финансового положения… На миг ей показалось, что перед ней стоит прежний Зак… Но наваждение исчезло так же быстро, как и появилось. Он никогда не принадлежал ей. Его возлюбленной была Джина. Прекрасная смуглая, страстная красавица Джина.

– Нам не о чем говорить. Думаю, мы все выяснили.

– Ты вернула мне чек, – нетерпеливо пояснил Зак. Дождь становился сильнее. – Здесь невозможно говорить. Пойдем в машину.

– Нет. – Виктория мстительно усмехнулась. У нее даже настроение немного поднялось: шутка ли – отказать самому Заку Хардингу. Ему редко говорили «нет», и сейчас ей доставляло удовольствие хоть в малости уязвить его.

– Виктория… – Он повысил голос.

Молодая женщина тряхнула головой. С волос разлетелись серебристые дождинки.

– Извини, дружок, я опаздываю на работу. Пока!

– Тебе совсем незачем работать в этой лавчонке.

– Мне нравится эта «лавчонка», – с улыбкой ответила Виктория. И это было правдой.

Она устроилась в цветочный магазин на следующий же день после их объяснения. Попытать здесь удачи ей посоветовали в агентстве по трудоустройству. Виктория ужасно переживала, что ее могут не принять: в самом деле, кому нужна беременная сотрудница, которая в любой момент может не выйти на работу!

Но все оказалось куда лучше, чем она могла предположить. Хозяйка была пухленькой, небольшого роста и очень дружелюбной. Так называемое собеседование больше походило на дружескую беседу за чашкой чая. Миссис Бреттон сообщила, что обычно ей помогала дочь, которая была совладелицей магазина. Но та уехала с мужем в командировку в Штаты на три месяца.

– Она всем тут заправляла. Но какая нормальная женщина – а моя Меган, милочка, уверяю вас, абсолютно нормальная – согласится отпустить своего муженька на три месяца одного! Вот и приходится искать кого-нибудь, кто бы помог мне. Вас не отпугивает, что работа временная? – вдруг встревожилась миссис Бреттон.

– Ну что вы! Напротив, мне это очень подходит, – успокоила ее Виктория. Деньги ей пообещали хорошие, цветы Виктория любила. Ей пришлось рассказать про свою беременность, но миссис Бреттон только поцокала языком и угостила Викторию домашним пирогом. Молодая женщина поняла, что само небо благоволит к ней: она не только нашла работу, которая ей нравится, но и обрела друга в лице собственной работодательницы.

– Зачем ты вернула чек? – повторил Зак. Виктория выразительно посмотрела на часы.

– Я в самом деле спешу. – Она посмотрела на его сердитое лицо и примирительно добавила: – Я позвоню тебе вечером. Договорились?

– Как ты себя чувствуешь? – вместо ответа спросил он.

Виктория не ожидала этого вопроса и потому запнулась, прежде чем ответить.

– Спасибо… Хорошо.

– Ты нормально питаешься?

Нормально? Да она ест в три горла!

– Конечно, не беспокойся. – Если не оборвать эти проявления заботы, то она снова почувствует себя маленькой девочкой и, чего доброго, совсем раскиснет. – До свидания.

Она зашагала прочь. Он молча смотрел ей вслед, засунув руки в карманы.

Цветочная лавка располагалась тут же за углом. Но когда Виктория распахнула дверь – та отозвалась мелодичным звоном колокольчика, – сердце ее колотилось так, словно она преодолела марафонскую дистанцию.

Почему он просто не позвонил ей насчет чека, спрашивала себя Виктория, подбирая букет? Ведь у него есть ее телефон. Или он решил, что она снова живет у Уильяма?

Нет, этого не может быть. Наверняка Зак давно выяснил, что того нет в стране. Может, он боялся, что, услышав его голос, она бросит трубку? Или просто счел, что такие вещи не решаются по телефону… Боже, сколько вопросов и ни одного ответа!

Виктория сгоряча с такой силой воткнула цветок в середину охапки растений, что поломала стебель и испортила всю композицию.

Если этому эгоисту втемяшилось в голову, что она ему изменила, то переубедить его будет невозможно. При этом он совершенно не считает, что его собственное поведение заслуживает куда более серьезного порицания. Собственник проклятый! Себе-то он ни в чем не отказывает. Джина по-прежнему с ним. Он просто решил поиграть в благородство и сделать красивый жест. Просто у него самого денег больше, чем он может потратить, вот он и решил ее облагодетельствовать. И конечно, возмутился, увидев, что все эти его жесты никому не нужны.

Виктория посмотрела на разлапистый веник и поняла, что все придется начинать сначала. Обычно миссис Бреттон нравились ее композиции, порой даже больше, чем работы собственной дочери, как однажды призналась хозяйка, но эта бесформенная мочалка вряд ли может кому-нибудь понравиться.

Она осторожно распустила ленточку, которой были перехвачены зеленые растения, и снова начала подбирать стебелек к стебельку, безуспешно пытаясь выбросить из головы образ рослого темноволосого красавца, так недолго пробывшего ее мужем.

Рабочий день заканчивался в пять. На этот раз он выдался на редкость сумбурным, и она очень устала. Дождь прекратился, выглянуло солнце. В воздухе пахло свежестью. Виктория постояла минутку, любуясь на прояснившееся небо.

Утренняя встреча с Заком испортила ей настроение на целый день. Она даже не ожидала, что так расстроится.

Виктория сделала несколько шагов по направлению к дому, потом повернулась и зашагала в обратную сторону: надо пройтись по магазинам и обновить свой гардероб. Вся ее одежда уже стала слишком тесна. Личные проблемы – не повод плохо выглядеть.

Виктория весьма содержательно провела целый час, купив себе три новых кружевных лифчика – не из тех, что предлагаются будущим мамам (слишком уж они безобразны!), и пару платьев. Хоть они были и не из магазина для беременных, зато прекрасно скрывали все дефекты и очень шли ей. Виктория так увлеклась, что ей стоило большого труда удержаться и не накупить лишнего: вряд ли она успеет все переносить за оставшиеся месяцы. Виктория взбодрилась и пообещала себе в самое ближайшее время сходить в парикмахерскую. Слава богу, беременность пошла ей на пользу. Перемены в организме благотворно сказались на ее внешности: обычно суховатая кожа обрела удивительную шелковистость и сияла свежестью, а волосы и прежде не доставляли никаких хлопот и теперь не требовали никакого специального ухода.

Подойдя к дому, она сразу же заметила серебристый «ягуар». Казалось, машина караулила ее, словно дичь. Зак!

Сердце ее на секунду замерло, а затем бешено заколотилось. Неужели ей предстоит выдержать еще один скандал?

– По-моему, мы договорились, что я позвоню тебе вечером? – осторожно выговорила Виктория и затравленно, как кролик на удава, посмотрела на его красивое смуглое лицо, снившееся ей почти каждую ночь.

– Вовсе нет, – ответил он невозмутимо. – Это ты так сказала.

Опять эти его фокусы! Он играет с ней, как сытый кот с насмерть перепуганной мышкой.

– Тебе не следовало приезжать, Зак. Мы вполне могли поговорить по телефону. Какого черта ты меня преследуешь?

– Это не телефонный разговор. – Он чуть повысил тон. – Хватит прятать голову в песок. Я предпочитаю разговаривать лицом к лицу.

А она нет. Ее опять затошнило. Хорошо ему быть таким смелым: сердце его молчит, уязвлена только гордость. Эта мысль придала ей сил, она упрямо сжала губы.

– Хорошо, – произнесла она как можно спокойнее. – Давай зайдем в дом.

– Спасибо, – иронично поблагодарил ее.

Как она его ненавидела! Как ему удается быть таким спокойным и холодным, когда она в его присутствии места себе не находит?

– Милая квартирка. – Чтобы протиснуться в крохотную прихожую, ему пришлось пригнуться.

Виктория прошла в комнату.

– Мне повезло, что я быстро нашла жилье. Кто-то из знакомых моей матери…

– Как мило с ее стороны, – резко прервал ее он. Видимо, он не мог простить Корал, что она так бесцеремонно спровоцировала их разрыв.

– Зак, – Виктория собралась с мыслями, – если ты хочешь говорить – говори. Я устала, и вообще нечего тянуть время и тратить его на взаимные колкости.

– Ладно, – он неотрывно смотрел на нее, – перейдем к делу. Ты вернула мне чек, потому что Ховард помогает тебе?

– При чем тут он! Вовсе нет! – горячо запротестовала она. – Я достаточно зарабатываю, и мне не нужна помощь ни от Уильяма, ни от… кого-то еще… – Она метнула в него испепеляющий взгляд.

– Сомневаюсь, – он перевел взгляд на ее живот. – Но оставим это пока. – В два шага он пересек холл и оказался в ее кокетливо обставленной гостиной.

– Ты собираешься сообщить Корал, что ей предстоит стать бабушкой? – неожиданно спросил он.

Виктория опустилась в кресло и жестом предложила незваному гостю последовать ее примеру. Гостиная была крохотной, так же как и сама квартирка. В ней едва умещались журнальный столик, телевизор, встроенный шкаф и два кресла. Не сравнить с апартаментами Зака.

– Не знаю… Наверно, скоро скажу. – Вопрос застал Викторию врасплох.

– Почему ты до сих пор молчала? – невинно осведомился Зак.

– Потому что ей будет неприятно узнать, что она скоро станет бабушкой. Она запросто решит, что я это сделала специально, чтобы напомнить ей о ее возрасте. Воспримет как личное оскорбление.

– Это не потому, что ребенок – незаконнорожденный?

Он знает, как ударить побольнее! Виктория постаралась ответить как можно непринужденнее:

– Нет. Мне безразлично, что она об этом подумает.

– Но скажешь ей все? Всю правду? Расскажешь о твоем благородном Уильяме Хо-варде?

Правду! Если она расскажет Корал, что ребенок от Зака, та моментально перезвонит своему драгоценному зятю и повторит слово в слово весь разговор. Но и соврать про Уильяма тоже невозможно. Тот еще не в курсе, что Зак считает отцом его: Ховард сидит себе на своем Ближнем Востоке и пребывает пока в счастливом неведении.

– Виктория? – он ждал от нее ответа.

– Оставим этот разговор, Зак. – Она измученно посмотрела ему в глаза. – Я не собираюсь лгать своей матери, если ты это имеешь в виду.

– Похвально! А со своей работодательницей ты так же честна? – Зак раскинулся в кресле, закинув ногу на ногу, и выглядел необычайно мужественно и привлекательно.

На первых месяцах беременности постоянная тошнота отвлекала ее от сексуальных мыслей, теперь же его сильное мускулистое тело внушало ей откровенное эротическое желание. Невозможность справиться с собой унижала.

– Я сказала миссис Бреттон, что жду ребенка, – просто ответила она. – Работа временная, только на три месяца. Потом ее дочь вернется из Америки.

– А ты что будешь делать? – Зак, прищурившись, посмотрел на нее.

– Я… Еще не решила.

Виктория пожалела, что у нее не было времени привести себя в порядок и причесаться. Стоп!.. Ради кого ты станешь прихорашиваться, девочка? – спросил ее внутренний голос. Хочешь произвести на него впечатление? Тебе не сравниться с Джиной – такой страстной и сексуальной, да к тому же не беременной.

– Миссис Бреттон сказала, что перед Рождеством я смогу подрабатывать по утрам.

– Великолепно, – с издевкой произнес Зак. – А ребенка ты будешь держать под прилавком?

– Прекрати!

– Это ты прекрати! – На скулах мужчины заходили желваки. – Тебе совершенно незачем работать. Ты сама прекрасно это знаешь. Я готов выплачивать тебе определенную сумму, пока мы не разведемся и окончательно не уладим все финансовые вопросы.

– Зачем? – Она никак не могла понять, зачем Заку Хардингу обеспечивать ее, если он уверен, что она носит чужого ребенка.

– Зачем? – Он передернул плечами, резко встал и подошел к окну. – Потому что по закону ты – моя жена и можешь претендовать на часть моего состояния. Другие причины нужны?

– Я не собираюсь жить за твой счет, – сказала она твердым голосом. Мало ли что там по закону. Она и пенни у него не возьмет.

– Да это просто смешно, – произнес он, не оборачиваясь. – Тебе нужны эти деньги.

– Я так решила вовсе не для того, чтобы смешить, – запротестовала она. – Мы были женаты меньше суток. Это и не брак вовсе.

– Наш брак имеет законную силу, Тори, – многозначительно произнес он. – Или ты все позабыла?

– Я ничего не забыла, – щеки ее вспыхнули. Сейчас она ему ответит. – Ты не обязан платить мне за ту ночь, Зак.

Несколько мгновений он молчал.

– Ну и дурак же я. Как я плохо, оказывается, тебя знаю.

Когда смысл его слов дошел до нее, щеки ее вспыхнули.

– Зачем тебе все это было нужно? Чтобы я научил тебя заниматься сексом? – спросил Зак с мрачной гримасой.

– Это не так, – горячо возразила она. – Ты знаешь, что это не так. Я ушла от тебя из-за Джины.

– Да что ты к ней прицепилась! – нетерпеливо отмахнулся он. – Не успела ты выскочить из моей постели, как тут же прыгнула в другую. Ты знала, что он влюблен в тебя, и примчалась, изображая оскорбленную Невинность. Классический прием!

– Я действительно была оскорблена. – Она не знала, как защититься. – Что значит «прицепилась»? Ведь ты… – Виктория прикусила губу, чтобы не расплакаться.

– Черт побери! – вскричал Зак. Он грубо схватил ее за плечи и встряхнул. – Ну что ты за человек? Сколько у тебя лиц? Почему ты меняешься каждую минуту? Ты перевернула всю мою жизнь! Ты поставила все с ног на голову!

– Отпусти меня! Не смей ко мне прикасаться!

Вместо ответа он прижал ее к себе и поцеловал.

У Виктории не было сил сопротивляться. Ее тело жаждало его ласк. Она чувствовала, как его пальцы расстегивают пуговицы на блузке, застежку лифчика… Она тихо застонала, ноги предательски ослабели. Зак осторожно опустил ее на ковер…

И вдруг зазвонил телефон. Он звонил и звонил, не переставая. Зак первым овладел собой.

– Наверно, ты должна ответить, – глухо сказал он.

Некоторое время Виктория не двигалась. Затем с усилием встала, подошла к аппарату, сняла трубку. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос прозвучал нормально. В ответ она услышала голос Уильяма:

– Виктория? Это ты? Что-то случилось? Как ты себя чувствуешь?

– Да, это я. Все в порядке, Уильям. Я только что вернулась с работы. День был тяжелым.

Спиной она чувствовала устремленный на нее взгляд Зака. Уильям продолжал:

– Надеюсь, ты не переутомляешься, Синеглазка. Если что, я помогу. У тебя и так хватает проблем.

Два человека предлагали ей деньги. Оба были готовы бросить к ее ногам все, что у них было, а она не могла принять помощь ни от одного.

– Не нужно, Уильям. Все в порядке. – Ради бога, перестань, мысленно умоляла Виктория.

– Хорошо. – В голосе Уильяма появились обиженные нотки. – Я просто позвонил, чтобы сказать, что вернусь недели через две. Тут все немножко сложнее, чем предполагалось.

– Береги себя, – тихо попросила она, чувствуя спиной взгляд Зака.

– Ты же меня знаешь, Синеглазка. Осторожность – мое второе имя. Ты сама побереги себя и не забывай, что у тебя есть друзья. Я позвоню тебе перед отъездом. Счастливо!.. – В трубке слышались какие-то звуки, очень напоминающие отдаленные выстрелы.

– Все-таки обещай мне, что будешь осторожен, Уильям. Не строй из себя героя.

– Я обещаю. – В его голосе послышалась улыбка. – Ты будешь моим ангелом-хранителем.

– Спасибо, что позвонил, – попрощалась Виктория и повесила трубку. Затем она обернулась к Заку.

– Это Уильям, он опять в командировке.

– Я догадался. – Лицо Зака словно окаменело.

– Он звонил, просто чтобы узнать, как у меня дела.

– Мне все равно, Виктория. Оставим это адвокатам.

Она чувствовала его ярость, но не понимала, что злится он прежде всего на свою собственную слабость. Она просто думала, что в эту минуту готова простить ему что угодно, лишь бы не видеть этого холодного взгляда угольно-черных глаз.

Но о прощении он не просил. И никогда не попросит. Она молча позволила ему уйти и потом долго лежала неподвижно, прежде чем снова смогла говорить и двигаться. Заснуть она так и не смогла. Далеко за полночь она встала, сварила себе крепкий кофе и стала размышлять об их отношениях.

Они принадлежат разным мирам. Денег его ей не нужно. Если бы он произнес хоть одно слово сожаления, признал, что совершил ошибку! Но этого ей никогда не дождаться.

Виктория слишком хорошо знала тот образ жизни, который вели ее родители. Она посчитала его иным – но ошиблась. Никогда, никогда больше она не пустит Зака ни в свою жизнь, ни в свое сердце.

Виктория чувствовала, как крохотный огонек надежды, который до сих пор слабо тлел в глубине ее души, затрепетал, вспыхнул на прощанье – и погас.