Глава 2

– Спасибо, дальше я сама, – говорю я, когда Эндрю доходит до двери в выделенную мне комнату, но вместо того, чтобы остановиться и отдать мне ведро, парень внаглую заходит, и мне опять ничего не остается, как двинуться следом.

Ведро Ольтон оставляет у камина, а потом с какой-то предвкушающей улыбкой сразу идет к выходу. Посторонилась, чтобы его пропустить, но вместо того, чтобы уйти, Эндрю берет стул и подпирает им дверь.

– Эндрю, для чего ты это сделал? – спрашиваю я, отступая от парня.

– Не хочу, чтобы нам случайно помешали. – Ольтон развернулся и теперь медленно наступает на меня. Лицо парня озаряет предвкушающая улыбка. – Послушай, Ри, я хочу тебе помочь. Знаешь, моя матушка настроена к тебе заранее весьма недоброжелательно, легкой жизни здесь тебе не будет. Отцу все равно, но если что, он всегда встанет на сторону матери. Уйти из дома, выскочив замуж, тебе не дадут, нам слишком нужен городской дом, а вкладываться в тебя, чтобы найти жениха, который сумеет покрыть стоимость дома и накинуть что-нибудь сверху, чтобы покрыть расходы на твое содержание и выход в свет, нет смысла. Так что ждет тебя долгая безрадостная жизнь старой девы под гнетом моей матери. Но… все может быть иначе.

Эндрю говорит все это, продолжая на меня наступать. Ситуация плохая. Если придется защищаться, то неизвестно, это чем закончится. Оружия у меня при себе нет, если Ольтон в своей академии лучший на курсе, то наверняка и физическая подготовка у него отличная, и магия на уровне, молчу уж про то, что я девушка, и он выше, тяжелее и сильнее. Возможно, в чем-то я могу и ошибаться, но проверять на себе не хочется.

– Это как же? – отвлечь разговором и придумать, как сбежать.

– Ты красивая девушка. Да что там, о-очень красивая. Станешь моей любовницей. От мамы защищу, более комфортные условия обеспечу, удовольствие будешь получать регулярно, а дальше как пойдет. И тебе хорошо при мужчине, и мне удобно – не надо по борделям деньги тратить, все, что нужно, есть под боком, и свое, чистенькое, ни с кем делиться не надо.

Меня чуть не стошнило.

– Нет!

Рванули вперед мы с Эндрю одновременно – я к выходу, он ко мне. Получилось неудачно, только ускорила сближение. Секунда, и парень валит меня на грязную постель и сам наваливается сверху. Еще мгновение, и я оказываюсь на животе с заломленными руками, что делает невозможным использование магии, а Эндрю задирает мне юбки.

– Сейчас все будет быстро, уж извини, но ты меня жутко возбуждаешь, а девушки не было довольно давно, мать сейчас сократила мне эту статью расходов, а нам надо закрепить договор. Не волнуйся, тебе понравится, потом сама просить будешь.

Пытаюсь вырваться и ударить парня, но пока не получается. Плохо, что вообще не успела навесить на комнату никакой защиты, это надо было делать, а не за дровами бегать. Так, надо сконцентрироваться и по возможности беречь силы, выбрав удачный момент для сопротивления. Козел!

– Знаешь, чем ты особенно возбуждаешь? – спрашивает Ольтон, немного отстраняясь, кажется, он расстегивает ремень. – Тем, что так похожа на покойную бабку. И внешне, и повадками. Можно представить, что это я ее, только в молодом варианте, кхм, покоряю. Извини, но уж очень она меня бесила. Тварь высокомерная.

На себя бы сначала посмотрел.

Спасло меня то, что окна в комнате выходят на подъездную аллею, и как раз сейчас стал слышен цокот копыт и звук подъезжающей повозки, а потом, когда грохот затих, громкий командный женский голос. Пока Эндрю напряженно прислушивался и рычал сквозь зубы проклятия и что-то насчет не вовремя вернувшейся матери, я смогла с помощью переката вывернуться из немного ослабевшей мужской хватки, сбросила с себя тяжелое тело и в мгновение оказалась у двери, отбросила стул и скрылась в коридоре. Когда надо, я и ветер могу обогнать, и пусть сейчас я убегаю, но это лишь для того, чтобы подготовиться и страшно отомстить.

Вначале у меня, как у бедной родственницы, было желание мирно договариваться, идти на уступки. Теперь нет. Не хотят меня принимать нормально – уйду. Хоть на улице буду ночевать, хоть за первого встречного замуж выйду, чтобы получить в наследство дом. Правда, дом тогда будет принадлежать уже мужу… Ай, да вдовой, в конце концов, стану, если совсем туго будет!

Спряталась в итоге под лестницей. Нервно поправляю юбки. Руки дрожат, а по щекам катятся слезы. Хочется и вовсе разреветься в голос, но я сильная, я справлюсь. Еще какое-то время посидела под лестницей, приводя нервы в порядок. И вроде бы морально успокоилась, а тело все еще мелко потряхивает от пережитого ужаса, ведь у Эндрю все могло бы получиться.

Дом наполняется звуками. Хлопают двери, слышен топот, голоса. Вылезаю из своего укрытия и вскоре встречаю экономку.

– Тамата, подскажите, это шения Ольтон прибыла?

– Да, вместе со своей дочерью.

– Могу я с ними увидеться?

– Конечно, вас искали и сейчас ждут в розовой гостиной, это на первом этаже по этому коридору направо.

Все, иду. Быть твердой, уверенной, сильной. Захожу в указанную гостиную, где пьют чай, по всей видимости, шения и шена Ольтон и… Эндрю. Подрастеряла немного свою смелость. Парень глядит на меня с довольной, многообещающей шакальей улыбкой.

– Надо же, пришла, наконец.

Шения оглядела меня с головы до ног высокомерным взглядом и поморщилась. Видимо, мой внешний вид баронессе не пришелся по вкусу, мне она тоже. Тучная женщина с довольно грубыми, мужскими чертами лица и тонкими, презрительно поджатыми губами. Блондинка. Волосы тщательно уложены в высокую затейливую прическу и украшены драгоценностями.

– Мама! На ней мое платье! – возмущенно восклицает юная шена.

Перевожу взгляд на дочку барона. Красивая. Немного пухленькая, но ее это не портит и скорее придает изюминку. Пышная, сильно подчеркнутая платьем грудь. Платье просто-таки до боли розовое, волосы светлые, как у мамы, завиты в крупные кудряшки и заколоты наверх. Лицо вполне миловидное, видимо, больше в отца пошла, глаза большие, светло-серые, почти голубые, губы тоже пухлые, сейчас сжаты в капризный бантик.

Шения приглядывается к платью, которое сейчас надето на мне.

– И правда, – баронесса нахмурилась.

Хочу заметить, что присесть мне никто не предложил, да и в принципе кажется, что смотрят на меня, как на прислугу.

– Ой, да бросьте, – неожиданно произнес Эндрю, не скрывая насмешливых ноток в голосе. – Видно же, что если это и твои платья, сестренка, то явно старые, потому как сейчас на тебя такой размерчик не налезет, слишком ты распышнела и подросла. Разве что в детстве тебе это было впору, даже для этой миниатюрной шены они немного коротковаты.

– И что? – Ансона поджала губы еще капризнее. – Они ведь мои!

– Вот ты жадина, – хохотнул Ольтон. – Будешь такой жадиной, мордашка скоро треснет.

– Дурак! Конь патлатый!

– Дети! Немедленно прекратите! – возмущается шения. – Иначе лишу вас денег.

Какие высокие отношения в семье. Молодежь притихла. Чувствую, угроза шенией Ольтон произносится не впервые и является наиболее эффективной.

Мне никто так и не предложил сесть, но я ведь не служанка, а потому прошла и села в свободное кресло, а потом еще и сама себе налила чаю, и все это под возмущенным взглядом онемевшей от такой наглости баронессы. Отпила глоток чая и невольно сморщилась. Не то, вот кофе – напиток, который как раз сейчас пришелся бы кстати, но какой теперь кофе.

– Шения и шена Ольтон, прошу простить меня за то, что попросила у вашей экономки одежду для себя, к местным холодам я оказалась не готова, а последние деньги у меня ушли на переезд сюда. Спасибо за выделенную комнату, она чудесная. Сейчас же я бы хотела узнать у вас, как вы видите мою дальнейшую жизнь здесь. Честно сказать, я уже успела заметить, что мне оказан не самый теплый прием, – сразу перешла к делу я.

– Как вижу? Живи уж, раз приехала, – далеко не самым вежливым тоном ответила мне шения. – Родственница, как никак, хотя официально твоя ветвь отлучена от семьи. Хочешь есть и носить теплую одежду – помогай по дому. На этом все.

Ну, на самом деле, не так уж плохо в моей ситуации.

– Что насчет денежного содержания? Мне оно будет выделяться? – в этой семейке деньги – главный вопрос, вот с чем сразу нужно разобраться. Даже если моя задумка удастся, и я поступлю в академию, деньги все равно понадобятся, а достойную работу я пока точно не найду.

Баронесса выпучила глаза.

– Какое такое денежное содержание? С какой стати? У нас и денег-то нет!

Глубоко вздохнула. Терпение.

– К вам под управление, согласно нашему договору, переходит городской дом.

– И что?!

– Самое логичное – это сдать дом, чтобы получать с него доход, в том числе и на мое содержание. У нас ведь с вами официальный договор, по которому барон берет надо мной опеку, за что получает во временное владение дом, предназначенный мне в наследство, и там прописано, что вы не можете отказаться от опеки и обязаны достойно меня содержать вплоть до моего замужества, моей или вашей смерти и еще пары исключительных случаев, когда права могут быть отчуждены согласно законам страны пребывания.

Шения Ольтон морщится, в глазах пустота, из того, что я сказала, она, кажется, поняла от силы половину.

– Мы не будем сдавать дом, – в итоге ответила женщина сварливо. – А денег свободных нет.

– Почему не будете?

– Совсем скоро начнется брачный сезон, большую часть времени мы будем проводить именно там. Дом в отличном состоянии, в нем будет не стыдно провести бал и потом организовывать приемы для будущих женихов моей дочери.

Вздернула брови.

– То есть на дорогостоящий бал у вас деньги есть, а на мое содержание нет? Заметьте, я многого не прошу, но мне нужна будет одежда к зиме и прочие личные вещи. Или вы предлагаете мне донашивать вещи вашей дочери и работать здесь прислугой за объедки с вашего стола? Такого не будет. Я немедленно уеду отсюда и обращусь к нотариусу, который разорвет наш с вами договор ввиду его ненадлежащего исполнения. Дом вы не получите. Да, в случае моей внезапной смерти дом вам все равно не достанется, я подготовилась, составив и свое завещание – дом отойдет короне.

Шения Ольтон нахмурилась, но потом вдруг натянула на лицо вежливую улыбку.

– Да будет тебе, я же не всерьез. Ну что мы, не оденем и не накормим нашу бедную, несчастную сиротку? Не надо так нервничать.

Едва заметно перевела дыхание. Неужели получилось? Но расслабляться рано.

– Какое содержание вы мне назначите?

Оказалось, что баронесса торгуется, словно лучший продавец на центральном базаре, проще уступить, чем спорить, но не в этом случае, на кону мое будущее, так что о размере ежемесячно выплачиваемой мне на личные расходы суммы я торговалась не менее жарко и настойчиво. В какой-то момент даже поймала на себе восхищенный взгляд Эндрю, а вот Ансона явно заскучала и сидела, зевая, бренные цифры не ее профиль, вот говорили бы о фасонах платьев – другое дело.

Когда говорить уже стало не о чем, из гостиной уходить не тороплюсь, хоть в ней и холодно, а комната моя так и не обустроена, да и чай давно допит. Дело в том, что и Эндрю не торопится уходить, явно меня карауля, видимо, хочет продолжения своего развлечения, так что пока есть время, я делаю вид, что задумалась и медитирую над пустой чашкой, а на самом деле плету защитные заклинания, ну и атакующие. Все, что можно успеть в такой срок, без слов и дополнительных ингредиентов, только руками и силовыми линиями. Дам красавчику бой, пускай проиграю, но никто не скажет, что я не сделала все, что возможно в этой ситуации. На помощь госпожи Ольтон не рассчитываю. Судя по наглости и уверенности этого подонка, насчет меня он договорился заранее. Обесчестит меня, и брака ни с кем из знати мне не видать, а его выгородят, даже если пожалуюсь. Я тут одна, без денег и поддержки, против целой семьи.

И вот, настал момент, которого я так боялась. Шения Ольтон, демонстративно сцедив широкий зевок в ладошку, засобиралась к себе, а вместе с ней и Ансона. Я остаюсь. Коридор мне почти незнаком, зато диспозицию в комнате я изучила и примерно знаю, как буду действовать, так что дам бой здесь. Вот баронесса степенно выходит из гостиной, а ее дочка следует за ней, но в дверях оборачивается и со злорадной улыбкой закрывает за собой дверь. Слышу, как проворачивается в замке ключ. Мы с Ольтоном заперты.

Загрузка...