Брак по расчету. Я развожусь! (СИ)

Глава 8

— Хватит, Дима, я не обжора! — протестую, едва парень указывает на тарелку с едой. — Прекрати, иначе я скоро лопну.

Пусть я думала, что Дима не отпустит меня, все же смогла его оттолкнуть, потому что он сожрал бы меня, не поступи я иначе. Так резко набросился, что я успела испугаться. Но не буду врать — рядом с ним не соскучишься. Однако дело в совсем в другом… В том, что в следующий раз я точно сдержаться не смогу. Этот парень действует на меня странным образом. Вот прямо сейчас смотрю на него и… Меня тянет обнять его, прижаться всем телом. Почувствовать себя желанной. Чувствую приятное покалывание внизу живота, кусаю нижнюю губу, чтобы не улыбнуться.

Влипла ты, Милена. Этот мерзавец потихоньку крадет твое сердце.

— Вот заставит нас отец работать до поздней ночи, тогда я тебе напомню, — ворчит Дима, отправляя в рот очередную порцию мяса. Продолжает с забитым едой ртом: — Он иногда может быть жестким, поверь мне.

— Все могут быть жесткими, даже не сомневайся. Жизнь такова, Дима… Я одно отчетливо поняла: каждому человеку надо отвечать той же монетой. Предал тебя? Ты тоже предавай. Обидел, ты точно так же сделай. Обманул, ты раз пять обмани. Как-то так.

— Не каждый так может, Мили. Вот давай приведем примеры, — Дима откидывается на спинку дивана и смотрит на меня в упор, скользя взглядом по телу до живота. Ниже не может из-за стола. — Врать ты не умеешь. Хоть убей, но ты пойдешь по головам, будешь кричать правду. А если даже что-то скроешь… Это так видно по твоему лицу. Ты отводишь взгляд или же краснеешь.

Ну да. Это действительно так. Вру я крайне редко. Например, папе. Как ему сказать, что я провожу время с парнем? Легче упомянуть работу. Тогда и лишних вопросов не будет слишком много.

— А ты… Любишь врать, Димочка Сергеевич, — хмыкаю в ответ. — Да и на самом деле… Не всегда хочется опускаться до такой степени, как это делают предатели. Лучше быть честной.

Парень встает со своего места и приближается ко мне, садится рядом и закидывает руку мне за спину.

— Не-а, — прижав к себе, целует в макушку. — Знаешь ли, Милен, это не есть айс. Ложь никого еще до добра не доводила. Поэтому пытаюсь быть максимально открытым. Да, скрыть тоже что-либо могу. Каждый может. Есть вещи, которые не должны знать все вокруг. Но поверь… Чувства… Они такие, что именно их скрыть невозможно. Ты только посмотри мне в глаза и все поймешь.

Посмотреть ему в глаза… Ну уж нет, увольте. Он опять набросится, в рот захочет залезть. Своим языком. А я и без того на грани.

— Может, закончим уже? — тихо уточняю, стараясь занять свои руки. Тянусь за бокалом гранатового сока. Люблю я кислое. Но легкое волнение никуда не исчезает.

— Еще есть время, — хриплый шепот совсем близко. Беркутов наклоняется к моей шее, утыкается носом. А потом втягивает воздух так, что мурашки по коже бегут. Да Господи боже мой… Что он со мной делает? — Давай так. Ты поцелуешь меня. Сама. А потом мы встанем и уйдем.

— Ты врешь.

— Честен как никогда.

— Дим, не испытывай свой шанс. Или мы уходим, или я ухожу сама.

— А кто тебе сказал, что я отпущу тебя?

— Дима… — он пальцами скользит от колена к животу… Где уже загорается огонь. — Черт тебя подери!

Я сама обхватываю его лицо руками и впиваюсь в губы парня. Да, целую. Как он хотел — сама. Добровольно. Его ладонь ложится на мой затылок, притягивает плотнее. Господи… Ну разве поцелуй может быть настолько крышесносным? Меня уносит в космос, тело начинает гореть. В висках долбит одно и то же слово: «Остановись».

Получается, да только с огромным трудом. Я отлипаю от Димы. Губы полыхают. Беркутов вздыхает, крепко обнимая меня. Мы дышим тяжело.

— Никуда ты от меня не денешься, кактус мой прекрасный.

Я решаю не отвечать. Это безумие какое-то. Стать девушкой этого гада? Вот именно сейчас я не против. Впрочем… Мне кажется, что Дима и без моего согласия уже считает меня своей. Интересно, о каком это согласии я сейчас говорю, если сама только что поцеловала этого мерзавца? И при этом еле сдержала себя, чтобы не застонать ему в рот от удовольствия.

Беркутов оплачивает счет, и я, взяв сумочку, следую за ним. Он снова не отпускает мою руку — ни на минуту. Так еще и ведет себя так… Собственник хренов!

На первый этаж мы спускаемся по лестнице. Пусть мысли мои ушли куда-то далеко-далеко, но все же я слышу сбоку удивленное «Дима» и поворачиваю голову.

Беркутов останавливается, как и я. В паре шагов от нас стоит блондинка — она прямо блестит. В прямом смысле этого слова. Столько на ней макияжа и блеска.

— Димочка, какой замечательный сюрприз, — подходит она к нам и, будто вовсе не замечая меня, обнимает Беркутова. Дикое желание оттолкнуть ее щекочет нервы. Но я держусь. И при этом крепко сжимаю руку Димы — он меня все еще не отпустил. — Совсем не ожидала тебя здесь встретить.

— Я тоже, — усмехается парень, не сводя глаз с девушки. Так еще и разглядывает ее таким образом, будто одежду оценивает, которую натянули на манекен. — Ужинать с любимой пришли. И нам уже пора, Стелла. До встречи.

— Ты, кажется, торопишься, — эта сучка ведет себя так, будто меня вовсе нет рядом с Димой. Будто не услышала, что он назвал меня любимой. — Может…

— Тороплюсь, — перебивает Беркутов, не дав возможности продолжить свою речь этой искусственной бабе. — Стелл, совсем не до разговоров мне сейчас.

Он обнимает меня за талию и привлекает за собой. Вот так… Люблю я таких парней, которым не до друзей и знакомых, когда рядом находится любимый человек. Молодец, Димочка Сергеевич, ты мне начал нравиться еще сильнее.

— Чего так смотришь на меня?

— Как смотрю? — сажусь в машину. Дима обходит автомобиль с широкой улыбкой на лице.

— Как влюбленная девочка, которая адски ревнует своего парня.

— Не преувеличивай, Беркутов. И не выдумывай то, чего нет. Фантазия у тебя — огонь.

— Я же тебе говорил, что… Когда ты врешь — сразу глаза отводишь. Вот как сейчас.

Сукин сын. А ведь он прав. Я отвернулась.

Почему мне стало не по себе, как только я представила Диму с той Стеллой в вип-комнате. Ей было плевать на мое присутствие рядом с Беркутовым. Даже задумываться не хочу, что она вытворяла бы в помещении, тем более оставшись с Димой наедине.

— Прекрати уже. Ты меня сегодня достал, — выдаю я, снова отворачиваясь к окну.

— Не злись, Мили. Нам несколько дней пахать вместе. Без отдыха и всего. Слушай, у меня есть предложение. Может… После работы поедем ко мне? Я неподалеку от агентства живу, ты же знаешь. Нас раньше одиннадцать при любом раскладе не отпустят. А завтра в семь снова на работу…

— Даже не мечтай, — перебиваю. — Дим, хватит. Нам нужно уже решить… Если ты при каждой встрече полезешь целоваться ко мне, то…

— Еще как полезу. И даже… — не договаривает, услышав, как звонит мой телефон.

Я достаю его из сумки и всматриваюсь в экран. Интересненько… И почему нет ни капли эмоций? Вот когда Дима звонит, я чувствую легкое волнение и хочу скорее ответить на звонок. А сейчас… Афанасьев никак на меня не действует.

— Кто вспомнил о тебе? Мой отец?

— Герман, — пожимаю плечами.

— Дай я отвечу, — протягивает руку, второй сжимает руль до побелевших костяшек.

— Чего, прости? С чего это? Ты с ума сошел… — отрицательно качаю головой. — Беркутов, иди в пятую точку, а?

— Вообще-то тебе следовало отправить его номер в черный список. Но раз ты этого не сделала, то отдай мне мобильный, и я отвечу. Пошлю его на три крутые буквы, и он больше не посмеет тебя потревожить. Милена, не тяни.

А почему бы и нет? Пусть Афанасьев знает, что он мне даром не сдался. Что совершенно не нужен он мне. Говнюк такой…

— Держи, — отдаю я телефон.

— Слушаю! — моментально отвечает Дима, резко притормозив на светофоре. — Еду, скоро буду на рабочем месте. Поговорим лицом к лицу, и ты мне поподробнее расскажешь, какого хрена звонишь моей девушке. Жди.

И отключается, потягивая мне обратно «Яблоко».

— Ты что творишь?

— Еще ничего.

— В смысле ничего, Дим? Зачем тебе с ним разговаривать?

Парень даже не оборачивается в мою сторону, взгляд сконцентрирован на дороге.

— Не знаю, Милена. Но чую той самой пятой точкой, куда ты меня пару минут назад послала… Скоро мы не то что с ума сойдем от ревности. Мы скоро с ума друг от друга сойдем.