Бриллиант твоей души

Глава 1

Итак, что мы о нем знаем? – Положив руки на полированный сосновый стол, Ева бросила взгляд сначала на свою старшую замужнюю сестру, Бритт, а затем на младшую, Лейлу.

Щеки Лейлы порозовели, хотя она привыкла к допросу с пристрастием со стороны Евы. Сестра Лейлы была крепким орешком. И это еще мягко сказано. Ева становилась тем еще фруктом, произнося свои обличительные речи. Именно это сейчас и происходило. Лейла обожала обеих своих сестер, хотя временами страстно желала, чтобы Ева нашла себе подходящего мужчину и покинула родительский дом, забрав с собой свой взрывной характер. Насколько спокойной станет в таком случае жизнь? Лейла могла только предполагать, однако надеялась на лучшее. Но кто возьмет Еву? Лейла и Бритт пытались заинтересовать неженатых мужчин в Скаванге, описывая восхитительные качества своей сестры, но кавалеры не приглашали ее никуда, кроме как на игру в дартс. В ответ на превосходные характеристики, выдаваемые Лейлой и Бритт, они напоминали о всем известном характере Евы, о том, как громко она может кричать, а затем обращали свой взор в сторону более спокойных девушек.

– Ну, я слушаю! – выпалила Ева, выпрямляясь и упираясь кулаками в бедра. – Мне нужны ответы. В случае с Бритт все понятно – она вышла замуж за шейха Шарифа, одного из ведущих звеньев консорциума. Но ты, Лейла? Стыдно! Я удивлена, что ты ничего не видишь. И не говори мне, что я слишком остро на все реагирую. Надо уметь проявлять твердость.

«В этом Ева дока», – усмехнулась про себя Лейла. Ее сестра могла спорить даже сама с собой, не замечая, что в споре, кроме нее, больше никто участия не принимает.

– Я не позволю, чтобы все было так, как требует консорциум, хотя ты и согласна с ними, – страстно продолжала Ева. – И прежде чем ты скажешь слово, Бритт, позволь мне внести ясность. Может, я и вижу, что наш семейный бизнес крадут три беспринципных человека, но в отличие от тебя у меня нет намерения лечь в постель с одним из них, чтобы…

– Довольно! – неожиданно резко прервала ее Лейла. – Разве ты забыла, что твоя сестра замужем за шейхом Шарифом?

Лейла покачала головой, с улыбкой извиняясь перед Бритт за Еву. Бритт лишь пожала плечами. Обе сестры привыкли к тирадам Евы. Все, что ей было нужно, – это крепкая рука, чтобы она не закусывала удила. Ева была умной и разносторонней девушкой, однако, по мнению Бритт и Лейлы, редко думала перед тем, как что-нибудь сказать или сделать. Что касается Лейлы, это качество сестры она находила особенно тревожным.

– Вы обе абсолютно бесполезны! – взорвалась Ева, поскольку ее сестры продолжали пить кофе и просматривать газеты. Они привычно ждали, когда вспышка Евы пройдет сама собой.

Тряхнув головой, Ева отбросила назад яркие, словно пламя, рыжие волосы длиной до талии и взяла газету. Ее морщина на лбу стала глубже, когда она прочитала статью о последних улучшениях на руднике, инициированных ее врагом, Романом Квисвадой, который шокировал ее на свадьбе Бритт своей привлекательной внешностью и несгибаемым характером.

– Граф Роман Квисвада? Кошмар! – ядовито проговорила она. – Для начала у него идиотское имя.

– Он итальянец, Ева, – терпеливо сказала Бритт, продолжая читать газету. – И он самый настоящий граф. Это древний титул…

– Граф? Как же, – фыркнула Ева. – Он может считать, сколько штакетника понадобится в шахте. Подсчитывая[1], он хотя бы будет занят!

– У него сильный характер, – мягко заметила Бритт, бросая взгляд на Лейлу.

– Ведь это тот самый мужчина, перед которым я захлопнула дверь на твоей свадьбе? – Ева взглянула на фотографию Романа в газете. – Насколько я помню, ему это не понравилось.

– Перестать потирать руки от предвкушения сделать что-нибудь подобное, – предупредила ее Лейла. – На свадьбе ты не впустила его к невесте, которую он должен был сопровождать в церковь.

– Можно подумать, он произвел на тебя впечатление, Ева, – заметила Бритт, откладывая газету. – И не забывай, он нам нужен.

Ева засопела.

– Просто он мне не нравится, – заявила она.

– Но нам нужны деньги, – спокойно напомнила ей Бритт. – Мы не можем позволить себе расстроить этого человека. Шахта пропадет без инвестиций консорциума. Сотни людей лишатся работы. Ты этого хочешь?

– Конечно нет, – запротестовала Ева. – Но должен быть другой путь, более продуманный, хотя, может, и растянутый во времени. Вы хоть представляете, сколько раз я просила этого ужасного человека встретиться со мной, чтобы мы могли обсудить мои тревоги по поводу ускорения его программы?

– Обсудить? Или выступить в качестве последней инстанции? – поинтересовалась Бритт, вскидывая подбородок и глядя на свою сестру.

Вспышки Евы не пугали ни Бритт, ни Лейлу, но, как и Лейла, Бритт мечтала о том дне, когда их средняя сестра встретит мужчину и ее страстная натура найдет альтернативное поле деятельности.

– Он должен услышать правду хоть от кого-то, – бушевала Ева. – И я говорю по-итальянски. Так что у него нет повода отказываться от встречи со мной!

– Насколько я помню, граф говорит на шести языках, – мягко сказала Бритт, чем вызвала презрительное фырканье со стороны Евы.

– Если вы не хотите ему противостоять, это сделаю я!

– Я знала, что мы можем на тебя рассчитывать, – с кривой улыбкой произнесла Бритт.

– Кому свежий кофе? – предложила Лейла, которая, как всегда, выступила миротворцем. Свою среднюю сестру она обошла на расстоянии, словно Ева была динамитной шашкой, готовой взорваться.

Но Ева еще не закончила.

– Только взгляните на это! – заявила она, раскладывая на столе местную газету. На первой полосе красовалась большая фотография графа Романа Квисвады, а заголовок, набранный жирным шрифтом, гласил: «Граф спасает Скавангу». – Как будто он спас нас единолично! – возмущенно воскликнула Ева.

– Именно это он и сделал, – вздохнула Бритт, поднимая голову и кидая взгляд на свою сестру. – Квисвада, Шариф и третий член консорциума, Раффа Леон, спасли Скавангу. И если ты этого не видишь…

– Тебя даже не упомянули, Бритт, – бросила Ева. – А ведь ты вроде как управляешь рудником.

– Я управляю рудником, – подтвердила молодая женщина. – Единственная причина, почему граф оказался в центре внимания, заключается в том, что он согласился на интервью, когда посетил рудник, чтобы увидеть, как выполняются его поручения.

– Но он был слишком занят, чтобы увидеться со мной! – продолжала возмущаться Ева.

– Он действительно был слишком занят, чтобы увидеться со мной, – подтвердила Бритт, снова пожав плечами и глядя на Лейлу.

– Наверное, у графа не было времени на то, чтобы отвлекаться на подобного рода беседы, – мягко добавила Лейла.

– Ну спасибо, – фыркнула Ева и закусила губу, внимательно изучая фотографию своего врага в газете. – Приятно слышать, что я отвлекаю невероятно занятого графа от дел. Насколько я могу судить, семья Скаванга в этой статье ни разу не упоминается. Все, что интересовало журналистку, так это информация о могущественном графе Романе Квисваде.

– Может, потому, что она брала интервью у него? – рискнула спросить Лейла.

– Может, потому, что она переспала с ним? – резко парировала Ева. – Впрочем, мне все равно. Для мужчины, подобного ему, любая женщина – всего лишь очередной трофей.

– Это только твое мнение, – пробормотала Бритт.

– Что? Что ты хочешь этим сказать? – требовательно поинтересовалась Ева у своей старшей сестры.

Бритт покачала головой, сжала губы и приняла невинный вид, в очередной раз обменявшись взглядом с Лейлой. А та постаралась вовсе не выказывать никаких эмоций, чтобы ни в коем случае не подлить масла в огонь.

– Он опасный тип, если хотите знать, – проворчала Ева, отодвигая газету.

– К счастью, мы тебя не спрашивали, – мягко возразила Бритт.

– Его прилизанные волосы, дизайнерская одежда только подчеркивают высокомерие и высокий титул, – пробормотала Ева, с явным неодобрением глядя на фотографию графа.

– Волосы у него уж точно не прилизанные, – возмутилась Бритт. – Я бы это заметила. А во-вторых, Шариф доверяет графу, как самому себе, поэтому ему доверяю и я.

Ева сузила глаза, предвкушая конфликт.

– Ну, а я не могу дождаться, когда встречусь с ним снова, – пропела она.

– Уверена, ваши чувства взаимны, – не удержалась Бритт.

– А я уверена, что Ева увидит в нем благоразумного человека, – вставила Лейла, пытаясь предотвратить назревающую ссору.

– Благоразумного? – Бритт скорчила гримаску. – Интересно ты выразилась. Но как бы то ни было, позволь напомнить тебе, Ева, что без денег Романа и денег двух других членов консорциума и рудник, и город давно пропали бы.

– Я все помню, – заверила свою старшую сестру Ева. – Я просто не понимаю, почему он не остался, чтобы посмотреть, как все пройдет. Ах да, я забыла, – колко продолжала она. – Он предпочел вернуться на свой остров.

– Он уехал на остров ради свадьбы своего кузена, – заметила Бритт.

– Все равно он мог бы увидеться со мной, как я и просила, прежде чем уезжать, – настаивала на своем Ева. – Если бы он соизволил дать объяснения, мы наконец смогли бы понять, что происходит на руднике.

– Для этого требовалось, чтобы ты перестала протестовать и выслушала бы. – Бритт старалась говорить мягко, зная, что Ева искренне тревожится по поводу того, какой ущерб окружающей среде могут причинить нововведения на руднике. – Не можешь же ты в самом деле ожидать, что он забудет обо всех своих делах, чтобы встретиться с тобой. У него есть своя жизнь, а также другие деловые интересы. В бизнес вовлечены очень большие деньги.

– Конечно, речь всегда идет об очень больших деньгах, – обронила Ева, качнув головой.

– Боюсь, что так оно и есть, – спокойно сказала Бритт. – Мы хотим, чтобы у людей была работа.

– Меня это тоже волнует, – заверила сестру Ева. – Но меня также беспокоит земля, которая остается нетронутой на протяжении вот уже тысячелетия.

– Почему бы тебе не поговорить на эту тему с Романом, а не обсуждать это с нами? – предложила Лейла.

– Я пыталась. – Ева скривилась. – Он не желает со мной встречаться.

– Но ты можешь попытаться снова, – произнесла Бритт, взглянув на Лейлу. Предварительно она убедилась, что Ева на них не смотрит. Они обе заметили вспыхнувшее влечение между Романом и Евой – как те обменивались взглядами, стоя через проход в церкви. – Ничего нельзя предугадать заранее. Что, если отношения между вами улучшатся, когда вы встретитесь еще раз?

– Это вряд ли возможно, – фыркнула Ева, пропуская сквозь пальцы свои огненно-рыжие волосы. – Вероятность того, что он согласится выслушать женщину, примерно равна утверждению, что на завтрак он ест гвозди.

– Но ты не узнаешь, если не попробуешь, – возразила Лейла.

Бритт встала и обняла Еву.

– Не стоит расстраиваться, – сказала она. – Не переживай. Даже ты не можешь в одиночку спасти мир.

– Но я могу попытаться.

– Верно, ты можешь попытаться спасти небольшой кусочек мира, – согласилась Бритт.

– Именно это я и сделаю. – Голос Евы, чье лицо уткнулось в плечо старшей сестры, звучал приглушенно.

– Что ты сделаешь? – настороженно поинтересовалась Бритт и отодвинула Еву на расстояние вытянутой руки, чтобы посмотреть ей в глаза. – Что бы ты ни собралась предпринять, может, сначала обсудим это?

– Нет, не думаю, – вздохнула Ева и сделала шаг назад. – Мне больше не наливай кофе, Лейла, спасибо. Мне надо кое-куда съездить.

Он никогда не пил – предпочитал не терять контроль над собой. Роман ухватился за возможность ускользнуть во время приема с шампанским, последовавшего после церемонии венчания. Все будут готовиться к сегодняшней вечеринке, и это даст ему шанс принять душ и переодеться, а возможно, и освежиться в бассейне.

Он остановился, как и всегда, на скалистой тропинке. Это место имело для него особое значение, ибо здесь Роман стоял в свой четырнадцатый день рождения и думал, не бросить ли ему золотую цепочку, которую он носил, в море. А затем он, возможно, последует за ней, подталкиваемый юношеской злобой.

К счастью, он оказался сильнее минутного порыва и не последовал желанию выплеснуть свое горе. Это могло бы доставить боль другим и причинить вред ему самому.

Для свадьбы было жарковато. Скинув с себя пиджак, Роман расстегнул несколько пуговиц на рубашке. Его рука коснулась тонкой золотой цепочки.

Приемная мать подарила ему эту цепочку в день рождения. В тот же день она, запинаясь, объяснила, что его родная мать умерла. Она выполнила просьбу покойной, которая хотела, чтобы ее единственная драгоценность принадлежала сыну.

Так впервые Роман узнал, что воспитывается не родной матерью. Кем же была женщина, которая сидела тогда перед ним? Он до сих пор помнит свой шок и свою боль. Известие о том, что отец не является его отцом и воспитывает Романа не родная мать, навсегда изменило его жизнь. Приемный отец пришел в ярость, когда узнал, что Роману известна правда о его рождении, но непоправимый ущерб уже был причинен. Приемный отец не сомневался, что Роман, узнав правду, сломается. Приемная мать спорила с ним, считая Романа сильным молодым человеком. Он был для нее настоящим сыном, и она понимала его, как никто другой.

В тот день, полный ярости и боли, он стоял на скале, словно молодой лев, готовящийся к прыжку. В нем бурлили юношеские эмоции. Затем он вернулся домой и потребовал, чтобы ему рассказали всю правду. Так Роман услышал историю о своем родном отце, графе, пьянице и игроке, который передал сына бездетной семье мафиози в счет уплаты карточных долгов.

– Ты не родной сын, поэтому ты не можешь унаследовать семейный бизнес, прости, – сказал вдобавок приемный отец, когда Роман еще не полностью пришел в себя. – Но я не мог бы любить тебя сильнее, будь ты моим родным сыном. Ты унаследуешь мой остров и всю мою собственность, в то время как кузен займется бизнесом. Твоя работа будет заключаться в том, чтобы защищать его.

В тот день Роман понял, что он отлично умеет владеть собой. Его не взволновало, что он получит остров или значительный доход. Самым страшным было то, что до настоящего момента его жизнь была ложью. В тот день он изменился. Его приемная мать сказала, что он стал отстраненным и отдаленным. Это убивало ее, а его приемный отец полыхал бессильным гневом, видя, что ничем не может помочь.

Роман до сих пор испытывал вину и часто спрашивал себя: не ускорило ли его поведение смерть приемной матери? Он об этом никогда не узнает, но время от времени в голове Романа слышался ее нежный голос, говорящий, что у его родной матери не было выбора. В их кругу женщина обязана подчиняться решениям мужчины.

Он подумал об этих двух женщинах – его родной и приемной матерях, – двух сестрах, глядящих на него сверху. Его охватило единственное желание – сделать так, чтобы они были счастливы на небесах и гордились им.

Сигнал телефона заставил Романа вернуться в реальность. Взглянув на дисплей, он нажал на кнопку. Спустя мгновение мужчина почувствовал прилив гнева. Потребуется полчаса, чтобы добраться до особняка, если он будет следовать по тропинке, но ведь можно и сократить путь.