Бронзовый ястреб

Глава седьмая

«Звездный отель» в Акапулько был сказочно красивым современным зданием, расположенным высоко в скалах над ослепительно синими водами залива Акапулько. Да и весь этот курортный город выглядел просто потрясающе. Так думала Келли, пока старенький серый «Бьюик» отца Мигеля упорно поднимался по извилистой дороге, которая вела к возвышавшемуся на скале огромному небоскребу. Сверкающие под южным солнцем яркие краски и сама красота города воспринимались ею почти болезненно.

— Что, нравится? — тихо спросил Ник, наблюдая, как жадно она смотрит на город из окна машины. Ник сидел между ней и отцом Мигелем, и когда он наклонялся, чтобы показать ей наиболее интересные виды, то бедром прижимался к ее ноге.

Келли кивнула.

— Кому бы это не понравилось? Я считала, что итальянская Ривьера очень красива, но это просто невероятно! Ты ведь уже был здесь? — Увидев его кивок, она воскликнула: — Не понимаю, как ты мог отсюда уехать!

— Но тут нет ничего удивительного, — ответил он. — Ну подумай, дорогая. Ты и сама смогла бы выдержать эту ленивую курортную атмосферу недели три, не больше. Для таких людей, как мы, жизнь здесь слишком скучна. Тебе даже не приходится делать усилий, чтобы найти красивый вид, потому что стоит лишь повернуть голову — и вот он перед тобой. Здесь нет борьбы, тебе все подносят на тарелочке.

— Но я все равно рассчитываю получить здесь максимум удовольствия, невзирая на твой самоуверенный цинизм, Ник О'Брайен, — торжественно произнесла Келли. — А если Акапулько так скучен, то почему же ты решил сюда вернуться?

— Я не говорил, что здесь скучно, я просто сказал, что в больших количествах это не для меня, — спокойно возразил он. — Я приезжаю сюда время от времени, чтобы отдохнуть и заняться подводной охотой. — Его рука лежала на спинке сиденья, и он начал рассеянно перебирать локоны на ее затылке. — А тебе здесь наверняка очень понравится, особенно после тех напряженных дней, которые нам пришлось пережить. Я рассчитываю показать тебе здесь все самое красивое.

Келли едва сдержала вздох облегчения. Если Ник строит планы, включающие их обоих, значит, еще не собирается расставаться с ней. По пути из Матсалеи она попыталась загладить неприятный осадок от их ссоры и вернуться хотя бы к товарищеским отношениям. Это оказалось совсем непросто с таким словоохотливым спутником, как отец Мигель. Священник не переставал жизнерадостно болтать по-испански с того самого момента, как они вчера в полдень выехали из деревни. Келли надеялась, что она сможет помириться с Ником, когда они остановятся переночевать, но в жалком домишке, который выбрал отец Мигель в качестве пристанища, не было никакой возможности уединиться. Келли пришлось делить ложе с хозяйкой дома и ее маленьким ребенком, а Ник и отец Мигель спали на полу в соседней комнате.

— Это было бы здорово! — с энтузиазмом ответила она Нику, рассматривая затененные стекла и белую каменную кладку отеля. — «Звездный отель» действительно красив, но в нем нет ничего латиноамериканского, правда? Почему ты выбрал именно его?

— Боюсь, из самых прагматических соображений. Корпорация «Компьютеры О'Брайена» владеет значительным процентом акций отеля, и управляющий меня знает. Поскольку у нас нет ни денег, ни кредитных карт, никаких документов, то нам потребуется чья-то помощь, чтобы исправить создавшееся положение.

Исправить что? То, что ему пришлось жениться на какой-то Келли Маккенне? Ну что же, она знала, что Ник именно так и будет это воспринимать. Надо привыкнуть к этой мысли и ни на что не реагировать, но до чего же больно, когда Ник говорит об этом вслух!

— А сколько это займет, как ты думаешь? — тихо спросила она, не отводя глаз от входа в отель. Ник пожал плечами.

— Кто знает? Как только мы обоснуемся в отеле, я обращусь к юристу, но полное отсутствие бумаг может сильно затруднить дело. Придется проявить терпение. Первое, что мы должны сделать, это связаться с нашим посольством, чтобы они разрешили нам вернуться в США без необходимости подтверждать наше гражданство. Пограничный режим здесь в целом очень мягкий, но все, что связано с иммиграцией, сейчас сильно осложнилось из-за проблемы нелегальных мексиканских рабочих. Боюсь, что если твоя статья должна пойти срочно, то тебе придется диктовать ее по телефону. Думаю, пока мы пробьемся через все эти бюрократические рогатки и сможем уехать, пройдет недели две.

Келли боялась посмотреть на Ника, чтобы он не заметил, как засияли от счастья ее глаза.

— Я не связана никакими сроками, что касается статьи, — радостно сказала она. — Вряд ли Мак действительно ждал, что из этого что-то получится. Он просто ликовал, когда я позвонила перед отъездом и сказала, что ты согласен взять меня с собой. — Внезапно ее лицо окаменело от пришедшей ей в голову мысли, и она испуганно повернулась к нему. — Боже мой, ты ведь не думаешь, что они могли вызвать морских спасателей или что-то в этом роде, поскольку мы запоздали с прибытием?

Ник покачал головой.

— Полагаю, что нет, — сухо сказал он. — Воздушный шар не может считаться надежным транспортным средством. Скорее всего они думают, что нас задержала погода или встречный ветер. — Затем он вопросительно поднял брови. — Или ты считаешь, что твой редактор будет волноваться, что ты ему не позвонила? — В его голосе прозвучало скрытое раздражение, причину которого Келли не поняла.

Сам же вопрос заставил ее задуматься. Мак Девлин был одним из лучших друзей ее отца и иногда даже теперь относился к ней возмутительно покровительственно, несмотря на свою сухую манеру общения.

— Я лучше позвоню ему как можно скорее, — сказала она, хмурясь. — Он, должно быть, уже вне себя. Он страшно злится, когда я обещаю позвонить и не звоню.

— Ну, тогда мы обязательно должны позвонить мистеру Девлину при первой возможности, — саркастически заметил Ник. — Мы же не хотим, чтобы он волновался, разве не так? — Его лицо застыло, словно каменная маска, и слова звучали резко. — Ты так и не сказала мне, на что вы спорили с этим Девлином. Учитывая твою неопытность, ставка, видимо, была совсем иной, чем я сначала подумал. Но мне все-таки интересно, что бы твой редактор получил, если бы ты проиграла?

Келли не успела ответить, потому что отец Мигель как раз затормозил перед главным входом, и правая дверь была тут же услужливо распахнута улыбающимся мексиканцем в белом пиджаке. Он помог Келли выйти из машины с любезностью, которая говорила о высоком уровне обслуживания в отеле. Их приветствовали с такой же теплотой, как если бы они прибыли на сверкающем новеньком «Роллс-ройсе», а не на «Бьюике» 1952 года выпуска.

Келли уже была готова последовать за служащим в отель, но Ник взял ее за локоть.

— Ты лучше сейчас попрощайся с отцом Мигелем, — сказал он, поворачивая ее лицом к священнику, тоже вышедшему из машины. — Он вечером возвращается в Матсалею, а сегодня хочет еще успеть навестить друга.

— Но я была уверена, что он останется до завтра и пообедает с нами, — возразила Келли, а священник весело посмотрел на ее разочарованное лицо. Невзирая на языковой барьер, за время долгого и нелегкого пути она уже прониклась симпатией к толстенькому маленькому человечку. — А ты не можешь уговорить его остаться?

Ник покачал головой.

— Послезавтра он должен проводить обряд крещения, так что ему нужно ехать сегодня.

Отец Мигель сжал руки Келли и начал одну из своих длинных цветистых речей. Решено, как только она вернется в Сан-Франциско, она поступит на ускоренные курсы испанского. Она даже не может сказать этому милому, дружелюбному человеку, насколько она ему благодарна. Однако он казался вполне удовлетворенным, услышав от нее сказанное с искренним чувством «muchas gracias». Священник ласково потрепал ее по щеке и поцеловал в лоб. Затем он пожал руку Нику, что-то быстро сказал ему и опять забрался в свою машину. Келли почувствовала, как Ник будто невзначай обнял ее за талию и притянул к себе. Они так и стояли, обнявшись, наблюдая, как отец Мигель развернул свою древнюю машину и начал спускаться с холма.

— Он кажется таким очаровательным! — задумчиво сказала Келли. — Мне бы так хотелось знать, что он мне сказал!

Ник молча повернулся и повел ее к стеклянной двери, которую открыл перед ними молодой мексиканец.

— Это очень великодушно с твоей стороны, учитывая те проблемы, которые он тебе доставил, — после паузы бесстрастно проговорил он. — Надо надеяться, что твое отношение не изменится к тому моменту, когда мы покончим с юристами.

Они подошли к регистратуре, и она не успела ничего ответить, потому что Ник сразу же потребовал встречи с управляющим отеля Джоном Сайксом.

Двадцать минут спустя Келли восторженно осматривала расположенную в пентхаусе великолепную гостиную, куда ее проводил портье. О'Брайену потребовалось совсем немного времени, чтобы встретиться с управляющим и обо всем договориться. Он предложил ей подняться в номер, пока они с Сайксом позвонят в посольство и выяснят, что можно сделать насчет въездных виз.

Комнаты, которые им выделили, поражали своей роскошью, и Келли задумалась, сколько же процентов акций принадлежат «Компьютерам О'Брайена», если они могут позволить себе такое. Стены гостиной были обиты тканью сочного зеленого цвета, контрастировавшего с белым бархатом кушеток и стульев. В одном конце комнаты находился бар из красного дерева с искусно вырезанным на дверце ацтекским календарем. Раздвижные стеклянные двери, ведущие на усаженный цветами балкон, были тоже занавешены белыми бархатными портьерами. В гостиную выходили три двери, которые вели в спальни с прилегающими ваннами. В номере была даже маленькая, прекрасно оборудованная кухня.

Ну что же, хмуро подумала Келли, по крайней мере, она вполне вписывается в цветовую гамму, если не считать, что ее оливковый костюм помят и запылен. Должно быть, этот элегантный номер никогда раньше не видел такого потрепанного жильца. Ну, с одеждой она ничего не может поделать, но смыть с себя грязь можно прямо теперь.

Келли быстро осмотрела спальни, чтобы выбрать наиболее подходящую, и со вздохом отказалась от самой большой и роскошной. Это была явно комната хозяина, потому что в ней красовалась огромная широкая кровать, а также примыкала самая большая ванная, почти устрашающая в своем великолепии. Если Ник счел необходимым поселиться в номере с тремя спальнями, то он наверняка не собирается делить с ней одну кровать. Она не должна отталкивать его, требуя большего. Нет, она выберет хорошенькую небольшую гостевую комнатку, расположенную через две двери.

Через несколько минут Келли уже блаженно нежилась в белой мраморной ванне, добавив туда розовую пену. Струи горячей воды превратили воду в сплошные розовые пузырьки. Она осторожно подняла на пальце переливающийся розовый пузырь, любуясь его красотой. Ей казалось, было что-то изысканно женственное в этой розовой пене, а после нескольких дней, проведенных в джинсах и мужского покроя рубашке, она особенно нуждалась в маленьких женских радостях.

Выключив воду, Келли с удовольствием откинулась назад, положив голову на резиновую подушечку и ощущая, как усталость и напряжение потихоньку уходят из нее. Это было так замечательно — плыть по течению и ни о чем не думать, что наслаждение просто переполняло ее. Глаза ее сами собой закрылись.

Мягкое прикосновение губки к ее плечам было таким приятным, что она готова была замурлыкать. Видимо, она таки заурчала, потому что услышала довольный смех Ника. Ник? Она открыла глаза и встретилась с его веселым взглядом. Почему-то это казалось вполне естественным, что он сидит на корточках около ванны с засученными рукавами, умело растирая ее губкой.

Какое-то время Келли просто сонно смотрела на него, наслаждаясь ощущением его близости. Затем она слабо запротестовала, а в зеленых глазах отразилось смущение.

— Как ты здесь оказался, Ник?

— Ш-ш-ш, любовь моя, — ласково сказал он. — Ты устала. Дай мне о тебе позаботиться. — Он стал тереть ей шею. — Просто расслабься, а я все сделаю.

Ну что же, почему бы и нет? Нельзя отрицать, что его действия доставляли ей удовольствие, к тому же она пребывала в таком расслабленном состоянии, что вообще не хотелось двигаться. Удивительно, но движения Ника не несли в себе ничего сексуального, он нежно помыл ее от плеч и до маленьких ножек, а потом слегка наклонил вперед, чтобы потереть спину. Губка медленно скользила вверх-вниз по коже, а Келли сидела, словно в полусне, наслаждаясь оказываемым ей вниманием, как младенец во время вечернего купания.

Она почувствовала легкий поцелуй на левой лопатке, а затем губка была брошена в воду перед ней.

— Ну вот, дорогая, это все, что я могу выдержать. Теперь лучше выходи, пока я не решил к тебе присоединиться.

Ник выпрямился и снял с теплой трубы огромное розовое махровое полотенце.

— Давай, ангелочек, поскорее.

Келли послушно встала, и он обернул ее в мягкое, пушистое полотенце, а затем поднял на руки и поставил рядом, продолжая вытирать ее насухо. Она стояла не шевелясь, пока он не наклонился, чтобы легонько поцеловать ее в губы.

— Боюсь, это войдет у меня в привычку, — хрипловато произнес он.

— У меня тоже, — тихо ответила она, с любовью глядя на него. Келли удивлялась, что не испытывала ни тени смущения, пока он мыл ее. Она чувствовала такую близость с Ником, как будто он был продолжением ее собственного тела. Ей приходилось слышать, что такая близость возникает у супружеских пар, проживших вместе многие годы, но она никак не ожидала, что это произойдет с ней, да еще так скоро.

— Идем, любовь моя, — нежно сказал Ник. — Я заказал для нас ленч, его принесут с минуты на минуту. — Он поцеловал ее в кончик носа и быстро вывел из ванной.

— Я недостаточно одета, чтобы впустить сюда официанта, — с сожалением сказала Келли, оглядывая свою фигуру. — Но я ни за что не надену опять свои джинсы, пока их не постирают.

— Никаких проблем! — Ник подошел к встроенному шкафу и открыл раздвижные дверцы. — «Звездный отель» следует лучшим традициям некоторых европейских отелей. — Он взял с верхней полки свежевыстиранный белый махровый халат и с улыбкой протянул его Келли. — Конечно, жаль менять такое красивое розовое полотенце на нечто столь обычное. Единственная причина, по которой я на это иду, — я слишком ревнив, чтобы позволить официанту наслаждаться тем же зрелищем, что и я. Ну, пока ты это наденешь, я успею быстренько принять душ. Ты ведь откроешь, когда принесут еду? — Ник торопливо пошел к двери, но вдруг остановился и сказал довольно холодно: — Очень жаль, если тебе понравилась именно эта комната, потому что тебе придется переехать. Увидишь, большая кровать в главной спальне гораздо удобнее. — Не дожидаясь ответа, он вышел, так и не заметив радости, вспыхнувшей в глазах Келли.

Когда через двадцать минут он присоединился к ней за ленчем, то был одет в такой же белый махровый халат, а его черные волосы влажно блестели после душа.

Келли посмотрела на себя и скривилась.

— Мы выглядим как пара кукол — Барби и Кен, — с усмешкой сказала она. — Хотя сейчас, честно говоря, мне на это наплевать. Я мечтаю дорваться до этой восхитительной еды. — Она кивнула на столик, застланный белой дамасской скатертью, который официант подкатил к стеклянным дверям террасы. — Овощной суп, салат и красная фасоль. — Она блаженно вздохнула, пока Ник галантно усаживал ее за стол и шел к своему стулу. — Не то, что эти бобы!

— Я решил, что с тебя уже довольно местной кухни, — улыбнулся Ник, разворачивая салфетку и кладя ее на колени. — Судя по восторженным отзывам клиентов, у них здесь прекрасный шеф-повар. Мы вполне можем забыть про бобы, пока будем здесь.

— Замечательно! — сказала Келли, зажмуриваясь от наслаждения после первой же ложки супа. Затем она открыла глаза и приступила к еде всерьез. — А как долго мы сможем здесь пробыть? — спросила она как бы между прочим. — Ты уже дозвонился в посольство?

Ник кивнул и немного нахмурился.

— Тут могут возникнуть проблемы, на которые мы не рассчитывали, — медленно сказал он. — Во-первых, пока мы не подтвердим, законен наш брак или нет, любые иммиграционные документы могут быть недействительны. — Он пожал плечами. — Они предпочитают, чтобы мы подключили юристов и выяснили все нюансы, а потом займутся бумагами. На это уйдет не больше пары недель.

— Ну, нам остается только согласиться на их условия, — беззаботно сказала Келли, стараясь не показать, как она рада отсрочке. — Я давно поняла, что с бюрократией спорить бесполезно. Пара недель в Акапулько могут быть весьма приятными, если подумать. — Она улыбнулась. — Если, конечно, мне не придется провести их в оливковой рубашке и джинсах. Ты не мог бы воспользоваться своей дружбой с управляющим, чтобы обеспечить мне некоторый кредит? Я заметила внизу пару прекрасных бутиков.

— Я на шаг опережаю тебя, Кудряшка. Сайкс уже позвонил и распорядился, чтобы тебе предоставили все, что захочешь. Расходы будут отнесены на мой счет. — Он поднял руку, останавливая ее протесты. — Это вполне естественно. Мы ведь женаты, не забывай. — Он насмешливо поднял брови. — Ты даже можешь претендовать на списание части налогов.

— Ну, тогда не буду с тобой спорить… — Келли поколебалась. — Пока мы не вернемся в Сан-Франциско.

Ник усмехнулся и покачал головой.

— Не сомневаюсь, что будешь, дорогая. Я также сказал Сайксу, чтобы бутики послали тебе основной набор одежды и белья, пока ты не сможешь сама заняться выбором. Их принесут попозже.

— Как внимательно с твоей стороны, — с благодарностью сказала она. — Ты предупреждаешь все мои желания.

Он поднял глаза от тарелки, в них плясали шаловливые искорки.

— Я и дальше собираюсь это делать, — мягко сказал он. — Именно поэтому я попросил принести одежду попозже.

Келли изумленно раскрыла глаза и почувствовала, что заливается краской. Нет, ей явно не суждено избавиться от этой привычки краснеть!

— Понятно, — ответила она, поспешно опуская глаза. — Правда, рыба очень хороша?

Она не видела, а скорее почувствовала насмешливый взгляд Ника.

— Да, прекрасна, — торжественно признал он. Затем, пожалев Келли, он заговорил деловым тоном: — После ленча можешь позвонить. В большой спальне есть телефон. А здесь — отдельная линия, которой могу пользоваться я. — Он кивком указал на светлый телефон на ореховой тумбочке у кушетки. — Думаю, мне следует позвонить отцу и сказать, что я жив и здоров.

— Твой отец до сих пор президент и председатель совета директоров в «Компьютерах О'Брайена»? — поинтересовалась Келли. — Мне кажется, что он был бы расстроен, если бы знал, на какой риск идет один из его главных сотрудников, не говоря уже об отцовских чувствах. Вы с отцом очень близки?

Ник пожал плечами.

— Не очень. Думаю, со мной он всегда чувствовал себя немного неловко. Он был бы гораздо счастливее, имея обычного сына-лоботряса. Но, несмотря на это, я не могу отрицать, что он постарался дать мне как можно больше. Он советовался с лучшими специалистами по воспитанию одаренных детей. — В его синих глазах промелькнуло странное выражение тоскливого одиночества. — Он не виноват в том, что ему оказалось трудно примириться с таким сыном.

— Уверена, что ты ошибаешься насчет него, — с сочувствием сказала Келли и вдруг почувствовала спазм в горле. — Любой отец на его месте гордился бы таким сыном.

Ник покачал головой с довольно унылым видом.

— Нет, я не ошибаюсь, — грустно повторил он. — Не трать понапрасну свое сочувствие, Кудряшка. Мы с моим отцом давно пришли к взаимному соглашению. Я провожу свои независимые исследования и не вмешиваюсь в его корпоративные или общественные дела. Со своей стороны он не возражает, если я хочу отдохнуть, когда мне надоедает работа, или если меня увлекают какие-то новые идеи.

— Например, лететь в Акапулько на воздушном шаре, чтобы проверить совершенно новое горючее, — вставила Келли с понимающей улыбкой.

Он улыбнулся ей в ответ и кивнул.

— Ну, ты должна признать, что эта затея не была скучной.

— Да уж, это я признаю. Надо поблагодарить твоего друга, который изобрел это топливо, за исключительно интересное путешествие.

— Кстати, мне и ему надо позвонить, чтобы сказать, что ему надо еще поработать над формулой. — Ник взял серебряный кофейник и налил кофе себе и Келли. Улыбка его пропала, когда он сказал: — Должно быть, тебе не терпится поговорить с Девлином. Так ты скажешь мне наконец, на что вы спорили? До сих пор ты всячески уходила от ответа.

— Ты заслуживаешь того, чтобы я и дальше предоставила тебе возможность теряться в догадках, — сказала Келли, делая гримасу. — Ты уж слишком подозрителен, Ник. Мак Девлин по возрасту годится мне в отцы, и к тому же он очень счастливо женат. — Она отпила кофе, наслаждаясь его тонким вкусом, которого была лишена во время путешествия. — Но я уж, так и быть, удовлетворю твое любопытство. — Она откинулась на стуле и жизнерадостно проговорила: — Когда почти два месяца назад я вернулась из Азии, мне пришлось провести какое-то время в больнице из-за малярии. Мак в некоторых случаях жуткий перестраховщик, и он сказал, что не будет посылать меня в дальние командировки по крайней мере полгода. — Она хитро улыбнулась. — Боюсь, что своим нытьем я превратила его жизнь в ад, так что он решил что-то придумать, чтобы я отстала. — Она сделала эффектную паузу. — Тут на сцене появляется некий Ник О'Брайен.

Но ее улыбка моментально угасла, а глаза встревоженно расширились, когда она заметила, что Ник совсем не разделяет ее веселья. Наоборот, он был явно вне себя — брови нахмурены, глаза потемнели.

— Ты хочешь сказать, что вышла из больницы всего пару недель назад? — грозно спросил он.

— Ну… да, — растерянно ответила она. — Но сейчас я чувствую себя вполне нормально. Я же говорю, Мак иногда слишком волнуется из-за ерунды.

— Мы провели вместе практически пять дней, — сказал Ник, четко отчеканивая каждое слово. — И ты не посчитала нужным сказать мне, что даже твой редактор волнуется за твое здоровье?

Странно, почему он так сердится?

— Ну чего ради я стала бы рассказывать тебе всю мою историю болезни? Боже мой, Ник, неужели это имеет какое-то значение?

— Имеет значение? Да я готов тебе шею свернуть, Келли Маккенна! — Его синие глаза яростно сверкали. — Я позволил тебе пройти пешком пятнадцать миль под палящим солнцем, да еще по такой местности, которая даже горной козе показалась бы нелегкой! И все это ради какого-то фотоаппарата, вместо которого ничего не стоило купить новый! А ты еще говоришь, что это не имеет значения!

— Мой аппарат нельзя было купить ни за какие деньги! — с горячностью возразила Келли. — Так что ты был прав, что отказался от лошади. — Она провела по волосам слегка дрожащей рукой. — Я просто не понимаю, чего ты так разбушевался. Со мной ведь все в порядке, правда? Ты даже восхищался моей выносливостью, помнишь?

— Только потому, что я, слепой дурак, не видел дальше своего носа! — Ник опять сверкнул на нее глазами. — Нет, ты только посмотри на себя! — обвиняюще сказал он. — Да тебя может ветром унести! А ты выпрыгиваешь из воздушного шара, спишь на земле и проходишь милю за милей по горам. У тебя что, вообще нет соображения?

— Если ты припомнишь хорошенько, у меня не было особенного выбора, — разгневанно воскликнула Келли. — Что же мне было делать? Конечно, обычная женщина стала бы изображать беспомощность и поспешила бы опереться на твое большое мужественное плечо! — Она встала, сжимая кулаки. — Так вот, я не такая! Если тебе нужно именно это, то Келли Маккенна тебе не нужна! — Она резко развернулась и направилась в спальню.

Ей удалось пройти всего несколько шагов, прежде чем Ник схватил ее за плечо и развернул обратно. Он внимательно рассматривал ее пылающее лицо и дрожащие губы.

— Но мне нужна Келли Маккенна, — тихо сказал он. — Очень нужна.

— Тогда почему ты так разозлился? — глухим голосом спросила она, моргая, чтобы удержать слезы. — Ты заставил меня почувствовать себя преступницей!

Ник обнял ее и нежно прижал к себе, одной рукой поглаживая по спине.

— Да потому, что ты напугала меня до полусмерти, — мягко ответил он. — То, что тебе пришлось вынести за последние несколько дней, утомило бы и морского пехотинца! Если бы я знал, что ты не совсем здорова, я бы избавил тебя от многих трудностей. — Он начал нежно массировать ей шею, и она почувствовала, как напряжение постепенно уходит. — Ты могла бы опять оказаться в больнице из-за своего глупого упрямства.

— Я же говорю, что сейчас все в порядке, — устало проговорила Келли, прислонясь головой к его груди. — Ну почему ты мне не веришь?

— Потому что ты маленький упрямец, у которого больше смелости, чем здравого смысла, — с нежностью сказал он. — Я хочу, чтобы ты пообещала мне, что всегда будешь говорить мне, если хоть что-нибудь — повторяю, хоть что-нибудь! — будет с тобой не в порядке. Ладно?

— Ладно, — глухо ответила Келли, испытывая прилив счастья от того, что он волнуется из-за нее. — Понимаешь, я так долго жила одна, что мне и в голову не пришло обсуждать с кем-то мои проблемы.

Слегка отстранив ее, Ник заглянул в ее глаза.

— Кажется, никто из нас не привык, чтобы в нашей жизни присутствовал кто-то еще, — задумчиво сказал он. — И потом, наши отношения до сегодняшнего дня были такими бурными, что нельзя было и ожидать, чтобы ты захотела довериться мне. — Он нахмурился. — Мы начали не с того конца, Келли. Наше физическое влечение друг к другу так сильно, что у меня просто не хватило терпения на все то, что обычно предшествует серьезным отношениям. Я мог думать только о том, как бы поскорее затащить тебя в постель.

Келли собралась ответить, но Ник предостерегающе прижал палец к ее губам.

— Нет, послушай меня, — медленно произнес он. — Я сейчас думаю о том времени, которое мы проведем здесь, отдыхая после наших приключений и ожидая, пока все прояснится с нашими бумагами. Я предлагаю, чтобы мы использовали это время, чтобы вернуться назад и начать заново. — Он неожиданно широко улыбнулся, в глазах блеснули смешинки. — Ты необыкновенная возлюбленная, Кудряшка, — сказал он. — Интересно, каким ты окажешься другом.

Келли чувствовала, что радость, вызванная его словами, распускается в ее груди, словно чудесный цветок.

— Я очень хочу быть твоим другом, Ник, — сказала она севшим голосом, сглатывая комок в горле. И, почувствовав, что вот-вот расплачется, преодолев себя, весело сказала: — Если, конечно, это не помешает мне оставаться также и твоей возлюбленной. Понимаешь, теперь, когда я овладела этим умением, мне не хотелось бы терять его от недостатка практики.

Он засмеялся и нежно обнял ее.

— Об этом даже не волнуйся, дорогая. Теперь, когда я обрел тебя, я не смог бы жить без тебя, если бы даже захотел. Не прошло и тридцати шести часов со времени нашего последнего свидания, а я уже страдаю без тебя.

Его губы нежно прижались к ее губам. Но прошло действительно слишком много времени, и обоих переполняла лихорадочная страсть. Разомкнув губы и тяжело дыша, они стояли, судорожно прижавшись друг к другу.

Ник наклонился и зарылся лицом в ее волосы.

— Боже, ты такая сладкая, — хрипло бормотал он. — Такая сладкая!

— И ты тоже, — прошептала Келли, скользя губами по его шее. — Не знаю, как бы я могла жить без тебя!

— Это прекрасно! — Он обхватил ее руками за талию и развернул в сторону главной спальни. — Потому что в таком случае я продемонстрирую тебе некоторые особенности любви бедуинов, как и обещал.

— Это платье тебе и вправду очень идет, — с восхищением заметил Ник, оценивающе рассматривая сидящую напротив Келли. — Ты сегодня выглядишь как сексуальная лесная нимфа.

Келли взглянула на свое зеленое шифоновое платье с завышенной в стиле ампир талией. Оно было действительно красиво, а цвет перекликался с цветом глаз.

— А разве лесные нимфы были сексуальными? — скептически спросила она. Но, увидев, что в глазах Ника зажегся опасный огонек и он собирается отвечать, она спохватилась: — Забудь, что я сказала. Надо же было сообразить дать тебе такой повод! Не сомневаюсь, что ты готов наизусть цитировать эротические мифы, чтобы обосновать свою точку зрения.

Ник откинулся на стуле и поморщился.

— Какая жалость, что ты не хочешь слушать. Если правильно рассказывать, то мифы могут звучать очень возбуждающе. Я просто хотел выманить тебя из этой дурацкой дискотеки и вернуться в отель. Неужели ты не устала от этой какофонии?

— Нет, не устала, — твердо ответила Келли, глядя на танцующих. — Я пытаюсь найти тех «выдающихся людей», которые, по словам мистера Сайкса, используют этот ночной клуб для своих встреч. — Она сморщила носик. — Понимаю, что тебе это неинтересно, но мы, простой народ, находим такие места притягательными.

— Ты права, — медленно произнес Ник, не сводя голодного взгляда с ее лица и обнаженных плеч. — Ты — единственная выдающаяся личность, которая меня интересует в данный момент. — Он протянул руку через стол и взял ее за руку.

Келли испытала прилив счастья, глядя на их соединенные руки. И правда, сегодня она ощущала себя красивой, но не столько благодаря роскошному шифоновому платью, сколько благодаря особому взгляду, которым смотрел на нее Ник. Конечно, она понимала, что красивое платье тоже отнюдь не лишнее.

За те две недели, что они пробыли в Акапулько, Ник показал ей все мало-мальски интересные места города, от старинной крепости Сан-Диего, возвышающейся над заливом с семнадцатого века, до знаменитых ныряльщиков со скал, которых было прекрасно видно из отеля «Эль-Мирадор».

Келли вспомнила, как очарована она была грацией движений этих юношей, которые бросались со скалы, невзирая на острые рифы внизу, чтобы через несколько мгновений полета войти в воду. Она даже не заметила, что Ник наблюдает не за ныряльщиками, а за ее лицом, пока он не наклонился к ней и не сказал ей прямо в ухо:

— Зря я привел тебя сюда, Кудряшка! Теперь, если за тобой не следить, ты завтра же захочешь попытать счастья, прыгая со скалы.

Смеясь, она подняла на него глаза, уверенная, что он шутит, и с удивлением заметила его плотно сжатые губы. Если Ник считает ее способной прыгнуть с такой скалы, значит, он действительно уверен, что опасность манит ее, как наркотик. Ее глаза остановились на молодом мексиканце, как раз готовящемся к прыжку. Да, с легкой грустью подумала она, все-таки это должно быть здорово!

— Да нет, — со вздохом ответила она Нику после того, как юноша оторвался от скалы и полетел вниз, красиво изогнувшись. — Я и двух метров не проплыву. Когда я была маленькой, мы столько раз переезжали с места на место, что я толком и не научилась плавать.

— Слава тебе, Господи! — с чувством произнес Ник, облегченно переводя дух. — А то я уже собирался прийти сюда завтра и предложить им всем кучу денег, чтобы они не соглашались взять тебя в ученики.

— Ты шутишь! — засмеялась она. Но, заметив его мрачное выражение, сказала уже возмущенно: — Чтобы научиться так нырять, потребуются годы тренировок!

— Совершенно верно! — Глаза Ника все еще были мрачны. — Так что лучше держись подальше от этих скал. Поняла?

Келли даже и не думала пробовать нырять, это было бы чистым самоубийством, но самоуверенный поучающий тон Ника вывел ее из себя. Опустив глаза, она задумчиво сказала:

— Вообще-то надо подумать. Это, должно быть, просто потрясающе: сначала летишь как птица по воздуху, а потом — шок от холодных волн внизу.

Ник прищурился, изучая вызывающее выражение ее глаз.

— Ну ладно, — коротко сказал он. — Но одна ты этого не сделаешь. Если ты так упорствуешь, то мы прыгнем вместе. Завтра я найду ныряльщика, который объяснит нам, как это делается. — Он откинулся назад в кресле и усмехнулся. — Поскольку плачу я, то ты, надеюсь, не будешь возражать, если я прыгну первым.

Келли устремила на него тревожный взгляд.

— Ты же не серьезно? — неуверенно проговорила она. Сердитое лицо Ника не давало ответа, и она с ужасом подумала, что он действительно собирается это сделать. — Ты что-нибудь знаешь о том, как нырять?

— Не так уж много, — бодро признался он. — Но я и о воздушных шарах ничего не знал, пока не решил этим заняться.

— Позволь напомнить, что ту твою попытку вряд ли можно назвать удачной, — сказала она, нервно покусывая губы.

— Но ты так красиво все расписала, что я просто не могу ждать. И какое нам дело, если даже это немного опасно?

— Немного! Да стоит тебе чуть-чуть не рассчитать, и вместо моря ты полетишь прямо на эти скалы! — Келли почувствовала вполне реальную боль, представив себе, как тело Ника летит вниз, где ждут эти убийственно острые скалы. Боже мой, ну зачем она вообще поддержала этот разговор? Она же знала, как Ник любит рисковать! А теперь ей придется стоять и смотреть, как он будет рисковать своей жизнью неизвестно ради чего.

— Я передумала, — с отчаянием сказала она. — Я не хочу этого делать.

— Ты уверена? — Ник вопросительно поднял бровь. — А как же насчет того, чтобы лететь, словно птица?

Келли небрежно пожала плечами.

— Откуда мне знать, возможно, это совсем и не так интересно? — Услышав смешок Ника, она подозрительно посмотрела на него. На его смуглом лице было написано удовлетворение. — Ты что, разыграл меня, Ник О'Брайен? — с возмущением воскликнула она. — Ты собирался завтра на скалы или нет?

— Ты так и не узнаешь этого наверняка, правда, Келли? — насмешливо поддразнил он. Но затем его глаза потемнели, и всякое веселье исчезло с лица. — Единственное, в чем ты можешь быть уверена, это в том, что с этого момента, если ты когда-нибудь захочешь прыгнуть хоть с какой-то скалы, тебе придется сначала стоять и смотреть, как это сделаю я.

Келли затопила волна разнообразных чувств, где смешались и счастье, и страх. Как умно с его стороны так связать ее шелковыми путами! Она знала, что никогда не позволит Нику подвергать себя бессмысленной опасности, не попытавшись остановить его.

— Ты хитер как дьявол, Ник О'Брайен! А тебе не приходило в голову, что это обоюдоострый клинок?

— Ну да, я это знаю. И не могу сказать, что мне нравится, когда меня в чем-то ограничивают, — так же, как и тебе. Желание сохранить в целости твою хорошенькую беленькую шейку создает гораздо больше проблем, чем я мог ожидать. — Он взял ее за руку. — Пока мы вместе, все наши острые ощущения должны быть в спальне.

Келли отвела глаза и постаралась скрыть острую боль, причиненную этим вскользь брошенным «пока».

— Наверно, так и будет, — сдержанно отозвалась она.

Большим усилием воли она сосредоточилась на настоящем. Глядя на их сплетенные руки и рассеянно слушая музыку диско, она пыталась представить себе жизнь без Ника, но ничего не получалось. К ее удовольствию, их острые ощущения не ограничивались спальней. Помимо великолепной физической совместимости, за эти дни они открыли в себе и много общего в интеллектуальной сфере. Возможно, Ник и мог запросто победить ее в серьезном споре, но в его манере не было и намека на покровительственный тон, и он всегда внимательно выслушивал ее мнения и аргументы. Келли обнаружила также, что им обоим присущ ненасытный интерес к жизни. Если сложить все это вместе, то результат получался довольно внушительный, дающий ей надежду на будущее.

Последние две недели она жила словно в раю, и Ник казался таким же счастливым. Похоже было, что его вожделение к ней не уменьшается, а растет, и они проводили большую часть времени в объятиях друг друга, познавая разные возможности самого простого, но и самого неисчерпаемого из удовольствий. При этом Келли была почти уверена, что Нику, так же как и ей, были приятны и другие, менее бурные, стороны их совместной жизни. Ведь не могла же быть плодом ее воображения та нежность, которую она ясно читала на его лице даже в самые обыденные моменты их отношений.

— Ты что-то вдруг затихла. Ты точно не хочешь вернуться в отель? — заботливо спросил Ник. — Если ты устала, то мы можем прийти сюда завтра, чтобы увидеть твоих «выдающихся людей».

Келли покачала головой.

— Нет, я не устала, — сказала она, разочарованно оглядывая полутемный зал. — Но я не вижу никого интересного. — Она надула губки. — Ты, насколько мне известно, время от времени вращался в таких кругах. Ты кого-нибудь узнаешь?

Ник мотнул головой.

— Прости, Келли. Видимо, известным людям никто не сообщил, что это якобы их любимое место. А почему тебя так это интересует?

— Я просто хотела сделать и послать Маку несколько снимков, чтобы он не думал, что я сижу тут сложа руки, ожидая, пока будут готовы документы, — ответила она, еще раз сосредоточенно обводя взглядом зал. — Он был не очень-то доволен моей задержкой здесь, когда я говорила с ним на прошлой неделе. Он сказал, что из Мехико, видимо, труднее выехать, чем из страны с «железным занавесом».

— А ты говорила ему о сложностях с нашим браком? — как бы между прочим спросил Ник. Келли покачала головой.

— Тогда бы я вообще никогда не избавилась от нравоучений. Мак и так считает, что я вечно влипаю во всякие истории. Какой смысл давать ему в руки еще один аргумент? Нет, я просто попытаюсь сделать пару интересных кадров, чтобы успокоить его. Если, конечно, мне удастся… — Внезапно она замолчала и судорожно сжала руку Ника. Наклонившись поближе к нему, она возбужденно зашептала: — Ник, посмотри в кабинет в дальнем правом углу зала. Эти двое мужчин мне очень знакомы. Ты их не знаешь?

Ник посмотрел на двух хорошо одетых мужчин в углу зала, и его лицо вдруг стало совершенно бесстрастным.

— Они кажутся просто преуспевающими бизнесменами, — бросил он. — Это не те представители верхушки общества, которые тебе нужны, Келли.

Она подозрительно посмотрела на него.

— Ты что, действительно их не знаешь, Ник? Я уверена, что где-то видела обоих. Если даже я их узнала, то ты, с твоей фотографической памятью, просто не можешь их не знать.

— Я уже сказал, что это не то, что тебе нужно, — сказал он, нетерпеливо хмурясь. — И хватит об этом.

Она возмущенно ощетинилась.

— Ты ужасно уклончив, Ник. Почему бы тебе…

— Ник, дорогой, как приятно опять тебя увидеть! — Глубокий женский голос был полон страсти, и Келли даже не надо было оглядываться, чтобы понять, кто это. Она уже слышала этот голос, причем совсем недавно.

— Привет, Мария, вот сюрприз, — холодно сказал Ник, глядя поверх плеча Келли на женщину, обратившуюся к нему. — Что привело тебя в Акапулько?

Мария подплыла поближе в облаке «Шанели номер 5» и наклонилась, чтобы жадно поцеловать Ника в губы.

— Я гощу у Гомесов на их вилле. Разве ты не помнишь, дорогой, я же говорила, что собираюсь приехать через недельку-другую? — Она улыбнулась ему, сознательно игнорируя Келли. — В Акапулько обычно очень весело в это время года, но я скучала — до сегодняшнего вечера.

Ник говорил, что она очень прямолинейна, мрачно вспомнила Келли. И правда, что могло быть откровеннее, чем приглашение, сквозившее во всех ее словах и движениях. Келли с раздражением заметила, что Мария практически тает от близости Ника, а он вроде бы и не возражает. Впрочем, кто бы стал возражать против общества такой знойной красавицы, как Мария Домингес? В своем платье из белой парчи, открытом спереди почти до талии, а сзади даже еще ниже, она скорее походила на голливудский секс-символ, чем на жену дипломата. Даже ее лицо с черными как маслины глазами и пухлым ртом дышало чувственностью.

Ник наконец отвлекся от ее чар и повернулся к Келли.

— Келли, познакомься с моей старой подругой, Марией Домингес, — сказал он, иронично улыбаясь. — Мария, это Келли Маккенна.

— Весьма польщена, — равнодушно произнесла Мария, не отрывая глаз от О'Брайена. Боже, да она просто поедала его своими голодными темными глазами! — Ты потанцуешь со мной, Ник?

Да уж, откровеннее некуда! Однако Ник не выказал никакого недовольства. Он снисходительно улыбнулся и сказал:

— По-моему, невежливо оставлять Келли одну за столиком, Мария.

— Не обращай на меня внимания, — недовольно проворчала Келли, с завистью разглядывая ту часть тела Марии, которая так привлекала Ника, по его словам. Она не собирается сидеть здесь и наблюдать, как эта латиноамериканка испытывает на Нике свои чары. Она вскочила на ноги и схватила сумочку со стола. — Я все равно собиралась пойти попудрить носик. — Она метнулась в сторону дамской комнаты. Келли вполне отчетливо слышала, как Ник вполголоса выругался, но и не подумала вернуться. Проведя в дамской комнате не меньше пятнадцати минут, она аккуратно подновила макияж, причесалась, затем просто тянула время, сидя на диванчике и с негодованием думая о наглости некоторых южноамериканских женщин.

То, что она увидела, вернувшись наконец в зал, никак не улучшило ее настроения. Потребовался всего один беглый взгляд, чтобы удостовериться, что за столиком нет ни Ника, ни Марии. Она обнаружила их на площадке для танцев. Келли, ожидавшая в глубине души, что Ник избавится от неожиданной спутницы, раздраженно смотрела, как он улыбается ей во время танца.

Келли стояла неподалеку от танцплощадки, решая про себя, стоит ли прямо сейчас уйти и поймать такси, чтобы вернуться в отель, или же кротко сесть на место и ждать, пока Ник соблаговолит оторваться от своей роскошной партнерши.

Келли уже повернулась было к выходу, когда ее взгляд упал на двух бизнесменов, о которых она спрашивала Ника. Это заставило ее остановиться в раздумье. Что бы ни говорил Ник, она была уверена, что уже видела обоих. Теперь, когда она оказалась гораздо ближе к ним, ее уверенность возросла. Особенно знакомым казался ей крупный человек с черной бородкой, в строгом сером костюме в тонкую полоску. Орлиный нос и густые брови делали его лицо очень запоминающимся. Ну что ж, не может же она простоять весь вечер в сомнениях. Просто надо сделать несколько кадров и потом выяснить, кто это.

Она вынула свою верную «лейку», засунула сумочку под мышку и решительно двинулась к их столику. Остановившись в нескольких шагах, она подняла фотоаппарат и быстро навела его на сидящих.

— Скажите «сыр», джентльмены, — четко проговорила она и тут же щелкнула аппаратом, запечатлев их ошарашенные лица. — Спасибо, — весело добавила она, быстро ретируясь.

Но не прошла она и нескольких шагов, как двое дюжих мужчин в темных костюмах неожиданно встали из-за соседнего столика и выросли у нее на пути. Их позы были настолько угрожающи, а лица столь суровы, что Келли почувствовала внезапный страх. Как опытный журналист, она была хорошо знакома с таким типом людей и сразу признала в них телохранителей. Она испытала мгновенное торжество, оттого что явно наткнулась на что-то интересное. Незначительные люди не нанимают профессиональных телохранителей. Теперь ее главная задача — спасти пленку от этих головорезов и потом выяснить, кого это она потревожила.

Но задача была труднее, чем могло показаться на первый взгляд. Высокий лысый телохранитель проворно обошел ее сзади, а второй, ростом поменьше, но такой же мускулистый, стал прямо перед ней с угрожающим видом. Он властным жестом протянул руку.

— La camera, por favor.

— Даже не надейся! — пропела Келли, сладко улыбаясь ему. — Ты когда-нибудь слышал о свободе печати?

Но вряд ли хоть один из них об этом слышал, потому что человек сзади вдруг обхватил ее руками. Она со всей силы ударила его ногой в голень, так что он сдавленно застонал и ослабил хватку. Тогда Келли перешла в наступление. Повернувшись с быстротой молнии, она схватила его за руку, провела прием, которому ее учили на дзюдо, и бросила его на пол. Но прежде ей пришлось положить сумочку и аппарат на ближайший столик, и мужчина поменьше уже радостно тянул к ним руки. Она ударила его в лицо, и он упал навзничь, удивленно вскрикнув от боли.

Келли схватила сумочку и «лейку» и бросилась со всех ног через танцплощадку к выходу, расталкивая оторопевшие пары. Она уже почти добежала до крайних столиков, когда почувствовала, что кто-то схватил ее сзади и поднял в воздух. Ей оставалось только отчаянно дрыгать ногами. Должно быть, это лысый, возбужденно подумала Келли. Маленький не смог бы поднять ее так высоко. Черт возьми, у нее нет ничего, чем бы она могла воспользоваться как рычагом, а вот-вот подбежит второй и отнимет у нее аппарат. Она отвела назад локоть, чтобы половчее ударить его в солнечное сплетение, когда услышала, как он издал стон, больше напоминающий вздох. Совершенно неожиданно он отпустил ее, и она едва удержала равновесие.

— Идем! — резко прозвучал над ее ухом строгий голос Ника. — Давай скорее выбираться отсюда, пока нас тут не убили. — Он почти бежал, и Келли, взглянув на его суровое выражение лица, почла за лучшее не задавать вопросов и скорее следовать за ним.

Она не могла удержаться, чтобы не бросить последний взгляд назад, и чуть не остановилась как вкопанная, увидев своего лысого преследователя неподвижно лежащим на полу, окруженного толпой возбужденно говорящих людей. Она заметила бизнесмена с орлиным носом, он быстро шел к ним через зал. Но они уже выскочили на улицу и бросились к черному «Феррари», арендованному Ником. К тому моменту, когда мужчина с черной бородой выбежал из дверей дискоклуба, сопровождаемый невысоким телохранителем, Ник уже ловко выруливал с парковочной площадки.