Будешь моей!

Часть 1

- Мама, я доел.

- Нет, Женя, ты не доел.

Мне даже не нужно смотреть в его тарелку, я и так знаю, что сын привирает. Да и проверять совершенно нет времени - моя смена в "Голиафе" начнётся через какие-то сорок минут, а я ещё бегаю по квартире с одним накрашенным глазом и в домашнем халате.

- Доедай быстрее, нам уже пора собираться, а то мама опоздает на работу. 

- А зачем тебе на работу?

- Чтобы у нас были деньги. 

- А зачем нам деньги?

- Чтобы покупать тебе новые игрушки. Всё, ешь, не заговаривай мне зубы, - заглядываю на кухню и шутливо грожу пальцем. Сын, с выражением вселенской боли на лице, макает ложку в кашу и неохотно засовывает ту в рот, всем своим видом выражая ярый протест. 

Смотрю на белобрысую макушку своего ребёнка, тоненькую шейку, острые плечики и всю меня, до кончиков пальцев заполняет всепоглощающая своей мощью нежность. 

Какой же он ещё крошечный...

- Не люблю кашу.

- Я знаю, но больше из того, что тебе можно, у нас сейчас нет, - сажусь напротив и, перехватив из маленьких пальчиков ложку, набираю щедрую порцию овсянки. - На следующей неделе мы сходим к доктору, и если анализы покажут улучшение, то знаешь, какой тебя ждёт сюрприз?

- Шокола-ад? - зрачки ребёнка расширяются, а лицо озаряет поистине счастливая улыбка. 

- Ну, шоколад вряд ли... а вот варенье-е... абрикосовое, - подмигиваю и, пользуясь детским замешательством, отправляю ложку с кашей в рот сына. 

Кто бы мог подумать, что "обычный" атопический дерматит, который в норме дети перерастают в возрасте одного года, у нас затянется на целые четыре! И со временем становится только хуже, лечение практически не помогает, только лишь чуть-чуть убирает симптомы, но стоит ребёнку съесть что-то не то, как даёт о себе знать с новой силой. За спиной масса диет, препаратов, клиник, но всё это давало лишь временный эффект.

Если верить словам нашего лечащего врача, новая методика профессора Мухина из клиники "Розенталь" с вероятностью почти в сто процентов может помочь нам вытравить из организма все аллергены. Но, разумеется, это лечение стоит кучу денег... Мне, как матери-одиночке, совмещающей учёбу и работу ни за что не собрать эту сумму быстро. 

Учёба, будь она неладна! Мне кажется, я только и делаю всю свою жизнь, что учусь! 

Я забеременела Женей на четвёртом курсе и по состоянию здоровья незадолго до родов взяла академ, надеясь, самое большое через год снова приступить к занятиям. Но эта эпопея с дерматитом и постоянными простудами пресекла мои планы на корню - три с лишним года я была привязана к дому и ребёнку, и только в этом году смогла, наконец, восстановиться! Может, теперь хоть в этот раз получу диплом, смогу устроиться по профессии и мне не придётся работать официанткой.

Пять лет назад горничная, моющая чужие унитазы, сейчас принеси-подай... 

Да, можно было бы устроиться куда-нибудь в мелкий офис секретаршей, но разве это деньги...

"Голиаф" едва ли не самый шикарный ресторан города, и хоть работа далека от предела мечтаний, но заработная плата там достойная, не говоря уже про щедрые чаевые. Эти деньги позволяют нам жить если не роскошно, то вполне прилично, особенно если учесть, что лямку тяну я одна. Впрочем, грех жаловаться, кому-то в этой жизни гораздо хуже.

- Женя! Я сейчас начну злиться! - хмурюсь, наблюдая, как сын с постным лицом еле-еле пережёвывает овсяную кашу. - Сейчас приедет дядя Вадим, и я всё ему расскажу, за это он не даст тебе порулить. 

При упоминании машины ребёнок слегка воспрял духом, и следующая ложка скрылась во рту уже охотнее. 

- Ма-ам, а давай его себе оставим? - с набитым ртом бурчит Женя, и я снова заглядываю на кухню, натягивая между делом чулок. 

- Кого оставим?

- Дядю Вадима, - ещё одна ложка отправляется в рот. 

- В смысле "оставим", Женя? Это же не котёнок!

- Но котёнка же ты тоже не разрешаешь! А дядя Вадим хороший, он обещал отвезти меня в зоопарк, посмотреть на верблюда. Можно, мам?

Движения мои чуть замедляются и я чувствую, как на лбу вырисовывается хмурая складка. 

- Посмотрим, - ухожу от прямого ответа и натягиваю второй чулок. 

Женя продолжает нахваливать дядю Вадима, а внутри меня разрастается что-то похожее на чувство вины, приправленное безысходностью. 

Каждый ребёнок нуждается в отце, тем более мальчик, и Женя тоже хочет, чтобы у него был папа, как и у его друзей во дворе. Хочет ездить с ним на рыбалку и гонять мяч, и я ощущаю, что то, что у моего сына нет отца отчасти и моя вина тоже. 

Так вышло, что я забеременела от неподходящего человека. Я очень сильно его полюбила и доверилась ему, а потом оказалось, что всё время нашего романа он был несвободен. Я была для него просто развлечением и только. Жаль, что я смотрела тогда на жизнь сквозь розовые очки, предпочитая утопать в иллюзиях. Увы, когда мои глаза, наконец, открылись, я осталась одна, с ребёнком под разбитым сердцем.

Вадим появился в моей жизни именно в тот самый сложный для меня момент. Взрослый состоявшийся мужчина старше меня на двадцать лет. Он, сын Лидии Сергеевны, женщины, которая пришла мне на выручку в тот непростой период. Она не оставила меня одну, предложила работать сиделкой у неё старенькой матери, предоставив тем самым заработок и крышу над головой. Я вынашивала Женю заботясь о престарелой женщине, и Вадим постоянно был рядом. Привозил продукты, лекарства, просто приезжал вечерами на чай... Мне тогда было всего лишь двадцать лет, но я понимала, что приезжает он не просто так. Не знаю, какие чувства он тогда ко мне испытывал, но это определённо была не просто дружба.

Я видела, как он на меня смотрит, какой нежностью были наполнены его редкие случайные прикосновения... 

Мне было неловко принимать подобный интерес от взрослого мужчины: я была беременна от другого, да и сам Вадим был тогда в отношениях. Поэтому дальше обычных взглядов, ненавязчивой помощи с его стороны, и благодарности с моей, ничего между нами не заходило. Даже когда умерла мама Лидии Сергеевны и я съехала на съёмную квартиру, ремонт в которой помогал делать Вадим, мы так и не прекратили наше тёплое общение, но по-прежнему не переходя никаких приятельских рамок.

Часть 2

***   
- Ну, наконец-то! - администратор банкетного зала заталкивает меня в подсобное помещение, по пути стаскивая с вешалки рабочую униформу. - Ты опоздала на двадцать минут! 

- Я знаю, Лена, прости! Там была такая огромная пробка, плюс Женя...

- Злат, я всё понимаю: у каждого свои проблемы - семьи, дети, диарея. Но сегодня банкет у самого Фёдора Игнатьевича! Там вся семейка его собралась: друзья, коллеги - стол на двадцать персон! Рук не хватает, - причитает Лена, помогая стягивать мне кожаную куртку. 

- Я ужасно виновата! Я сейчас, через минуту буду.

- Давай. Минута, Злата! - зло стрельнув глазами, администратор скрывается за дверью подсобки, и я, путаясь в рукавах, торопливо стаскиваю через голову тонкий свитер. 

В "Голиафе" я уже снискала славу почётного "опоздуна", но честное слово, каждый раз это получается не специально! То Женю приспичит прямо перед выходом, то уже почти добравшись до автобусной остановки, выясняется, что он забыл дома своего любимого трансформера.

Конечно, можно было бы сказать своё материнское "обойдёшься", но совесть не позволяет мне отказывать сыну в таких смешных мелочах. У него и так нет отца, "человеческой" бабушки и нормального детства. Когда все в два года пошли в детский сад, Женя оббивал пороги больниц и поликлиник; когда все в парке едят мороженое, ему остаётся только смотреть на них с завистью и облизываться. 

А ещё, дело в том, что и тут я чувствую свою вину: ведь я так нервничала всю беременность, питалась как попало, а давно известен факт, что подобные иммунные заболевания зачастую дети приобретают ещё в утробе. От одной только мысли, что я навредила, пусть неосознанно, своему ребёнку, мне становится очень больно и поэтому хочется любить и баловать Женю по мере своих скудных возможностей. Да и кто ещё его побалует, ведь кроме меня у него, по сути, больше никого нет. 

Лидия Сергеевна его, конечно, очень любит, практически заменила ему родную бабушку, которая, узнав, что я беременна будучи не выйдя сначала замуж, окрестила меня падшей блудницей и зашептала в трубку что-то о каре господней. Именно тогда я окончательно поняла, что дорога домой для меня закрыта.

После смерти бабушки мама осталась абсолютно одна и окончательно помешалась на религии, напоминая уже не верующую, а адептку какого-то специфического культа, где Бог - каратель. И за каждый неверный шаг неминуемо последует наказание. 

Везти ребёнка туда, где его превратят в запуганного неврастеника? Нет, ни за что! Я сама подниму своего сына на ноги. 

А вообще, кто бы мог подумать, что всё повернётся вот так...

Я практически сбежала после школы из своего ПГТ в этот наполненный соблазнами город, искренне надеясь, что получу образование, устроюсь на хорошую работу. Потом выйду замуж за простого работящего парня и мы будем растить в любви и заботе наших общих детей.

Именно такую жизнь я представляла в своих наивных фантазиях, а на деле вышло, что я влюбилась в наследника гостиничной империи, отдала ему всю себя, а он просто вытер о меня ноги. Вот такая она, реальная сказка о современных Золушках. 

Как же всё-таки непредсказуема жизнь...

Тогда я ещё не знала, какой сюрприз она мне приготовила.                                                                   

Часть 3

***

- Запечённая форель, устрицы, фуагра... В общем, ничего особенного, - листает меню старшая смены Олеся, быстро водя указательным пальцем по дисплею электронной записной книги. - Вот, отнеси пока закуски, а потом мухой в "горячий" цех, скажи Армену, чтобы поторопился с отбивными из мраморной говядины.

- Хорошо, - завязываю ту́же за спиной длинный коричневый фартук и подхватываю поднос с гуакамоле. - "Сам" там?

- Конечно! И жена его, и дочь, и зять. И ещё чёрт ногу сломит - полный банкетный зал. Всё, иди уже, Кострова. Я потом из-за вашей нерасторопности по шапке получу, - торопит Олеся, подталкивая меня к выходу из кухни. 

Владельца нашего ресторана - Фёдора Игнатьевича Зотова я видела всего один раз и то мельком. Обычный мужчина слегка за шестьдесят, которому хватило ума не только сколотить состояние в разрухе девяностых - но и спустя годы многократно приумножить. Сейчас сеть его ресторанов самая дорогая и популярная не только в нашем городе, но и за его пределами. Сам Борис - ресторанный гуру, фамилия и внешность которого никому точно не известна, хвалил кухню Зотова, а более злостного и неподкупного критика ещё поискать. 

Не знаю, что они там празднуют - то ли юбилей, то ли ещё что - понятия не имею, да и это мне не особо интересно. Единственное, что я знаю - это то, что облажаться нельзя ни в коем случае. Едва заметная улыбка, добродушное лицо и закрытый когда следует рот - три кита, на которых строится "картера" первоклассного официанта. 

У входа в банкетный зал суетится Лена, проверяя, чтобы всё было по высшему разряду. 

- Долго. Невыносимо долго, Кострова! Иди, - быстро машет кистью, указывая на дверь. 

Перехватываю поднос в другую руку и, виртуозно удерживая баланс, вхожу в зал.

"Голиаф" выдержан в едином чопорном английском стиле: накрахмаленные скатерти, подсвечники, позоло́та. И банкетный зал не исключение. Только мне настолько приелась окружающая красота, что я уже давно перестала её замечать. Как и лица людей. Я могу мило отвечать на вопросы гостя, улыбаться и порой даже принимать комплименты, но стоит ему покинуть ресторан, я тут же забываю, как он выглядел. 

Вот и сейчас, приближаясь к столу и, пробегаясь тем временем быстрым взглядом по лицам гостей, я не могу понять, кто же из них Зотов.

Большинство мужчин в возрасте, как и ухоженные женщины, расположившиеся от них по правую руку. Но есть среди них и несколько молодых. Например, девушка с шикарными белокурыми локонами, сидящая спиной ко входу. Судя по тонкому запястью и миниатюрным пальчикам сжимающим ножку фужера - моя ровесница, может, чуть старше. И мужчина рядом с ней: стильно остриженный затылок и бугрящиеся под рукавами пиджака хорошо развитые бицепсы - он тоже не старше тридцати пяти. 

"Дочь и зять Зотова", - мелькает мысль, но она настолько незначительная, что я моментально о ней забываю, погружаясь в свои профессиональные обязанности. 

Тенью проскальзываю мимо о чём-то беседующих гостей, расставляя на столе тарелки с закусками. 

- Великолепный коньяк, Федя, - причмокивая, одобрительно кивает седовласый мужчина с двойным подбородком. - Очень похоже на "Генри". Где закупаете? 

- Ну уж точно не в твоём ликёро-водочном, - крякает кто-то напротив, и я быстро стреляю скользящим взглядом на говорившего. Ага, он и есть, великий и ужасный Зотов. - Это "Хайн", из Франции. Коньяком из твоей шарашкиной конторы только работяг из сталелитейного опохмелять. 

Седовласый взрывается булькающим хохотом, как и половина присутствующих.

Едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. 

У богатых только и разговоры, что об акциях, курсе доллара и марках элитных автомобилей. Целый год я работаю здесь и каждый раз слышу одно и то же. 

- Прошлой зимой в Куршавеле я пила игристый коньяк, - подаёт голос блондинка. - У вас есть такой в бутике, дядя Боря?

- Да, привезли пару марок на пробу. Но у нас он не пользуется популярностью. Менталитет русского человека слишком заскорузлый, чтобы тянуться к новому и прекрасному.

- Почему же, а я бы попробовала ещё. А вообще, ты прав - наша "рашка" уже в печёнках сидит, вместе с её пролетариатом. Мы с котиком всерьёз подумываем в следующем году перебраться в Европу. 

Поднимаю взгляд на девушку и первое, что замечаю - она невероятно красива. Черты лица настолько идеальны, что природа просто не могла одарить одного человека такой роскошью. Чудесные пухлые губы, точёный нос, высокие скулы и великолепные брови. Но вот глаза... глаза совсем ей не "подходят". Они недобрые. А скорее, даже откровенно злые. Презрительные.

Весь её вид кричит о том, что она лучшая. Первая. Непревзойденная. Да и кто бы стал спорить - она действительно прекрасна. 

- Вот, уговариваю мужа на Испанию. Сейчас там много наших, - продолжает блондинка, накалывая на вилку рулетик "Тинатин".

- Тебе же надоели "наши", - добродушно посмеивается Зотов.

- Нормальные наши, папа, а не всякий сброд, - кривится. 

И чёрт знает почему, но я сразу же принимаю сказанное на свой счёт. Да, я знаю, что мне давно стоит как следует поработать над самооценкой, но рядом с такой породистой красоткой непроизвольно начинаешь чувствовать себя на скамейке запасных. А уж если на тебе рабочий фартук...

Впрочем, какое ей до меня дело. Как и мне до неё.

Обхожу стол с другой стороны и тянусь, чтобы поставить на центр ароматные брускетты, как вдруг выхватываю из калейдоскопа незнакомых лиц знакомый до боли взгляд. 

Только один человек может смотреть так.

Не важно, сколько пошло дней, недель, месяцев, лет - это взгляд я не забуду никогда. Как и цвет его глаз. Потому что каждый день смотрю в точно такие же глаза своего сына.

Я поняла, что это он, ещё до того, как решилась на него взглянуть.

Это он. Марк.

Часть 4

А дальше потянулись секунды, которые показались мне помноженной на трое вечностью. Словно в замедленной съёмке я смотрю на него, он на меня, и окружающие звуки тонут в оглушающем грохоте мысли:

Это он. Марк. Это Марк! Он здесь!

Я не видела его долгие четыре года и он изменился. Стал мужественнее, черты лица грубее. И причёска стала совсем иной... Я помню, как любила запускать пальцы в его отросшие на висках волосы... Помню их запах...

Витиеватая цепочка на смуглой шее, расстёгнутый ворот рубашки... А потом я опускаю глаза на его руки и вижу его - тонкое золотое кольцо на безымянном пальце правой руки. И этот несчастный кусок металла неожиданно выбивает из лёгких последние глотки кислорода.

- Девушка? Вам нехорошо?

- Что? - вздрагиваю и от неожиданности роняю тарелку с брускеттами на стол, создав неимоверный грохот. 

- Вам плохо? - интересуется седовласый. - Вы как будто приведение увидели, - и обернувшись: - У тебя тут не водятся призраки, Федя?

- Если только один леший - ты, - бурчит Зотов, и присутствующие снова заходятся в показном хохоте. 

Воспользовавшись моментом, шёпотом извиняюсь и, вогнув голову, пулей несусь на выход, сбивая у двери Олесю. 

- Господи, Кострова, ты не Формуле один! - возмущённо отряхивает чёрную юбку-карандаш, слово моё прикосновение могло её испачкать. - Дуй на кухню и забирай отбивные. Срочно!

- Олеся, мне нужно домой! - хватаю её за плечи, чем окончательно пугаю несчастную. Наверное, я действительно выгляжу сейчас словно сумасшедшая. - Мне срочно нужно домой! Вот прямо очень!

- Что-то с сыном?

- Нет, Слава Богу, с ним всё хорошо. Я просто... плохо себя чувствую. Да, меня тошнит! Сильно! - и для пущего эффекта: - Меня сейчас вырвет!

- Ничего страшного, на кухне в шкафчике есть аптечка, - раздражается ещё сильнее, снимая с себя мои руки. - Выпей что-нибудь... сорбент, уголь... Что там ещё есть, я не разбираюсь, и продолжай работать! 

- Но...

- У нас аврал, Злата! Ты с ума сошла?! Всё, не тяни время! Иди! - психует, прогоняя меня взмахом руки. 

Спорить с ней бесполезно - она не отпустит. Даже если будешь лежать вытянув ноги, она заставит подняться, отнести заказ, а потом уже можно умирать. 

- А можно я тогда другой зал буду обслуживать? - ещё одна попытка. - В главном тоже полно посетителей.

- Нет, нельзя. Там Рита и Катя без тебя отлично справляются, - и гневно: - Иди-и-и!

Разворачиваюсь и бегу туда, где могу хоть секунду побыть одна - техническое помещение. Была бы моя воля, я бы плюнула на всё и ушла домой, но я не могу так рисковать. У меня сын и я не имею права из-за собственных эмоций оставить себя и ребенка без средств к существованию.

Но и остаться здесь... Там Марк! Марк со своей женой! 

Нет, я, конечно, знала ещё четыре года назад, что у него есть девушка и понимала, что рано или поздно он женится. Но одно дело предполагать и совсем другое - видеть воочию это проклятое кольцо... Кричащая печать, что этот мужчина - чужой! Не тронь!

А ведь он даже не знает, что у него есть сын... Хотя может быть у него уже есть свои желанные дети. От неё.

Дарина. Я помню её имя.

Выходит, она и есть дочь Зотова, а Марк, получается его...

Господи! Как в нелепой мелодраме, ну надо же. 

Как подкошенная оседаю на крошечный диванчик, практически полностью заваленный всякой-всячиной. Техническое помещение захламлено до отказа и меня это всегда раздражало, но не сейчас. Сейчас мне будет всё равно, даже если земля разверзнется. 

Я оказалась не готова к этой встрече. Абсолютно.

Не буду врать самой себе - я вспоминала о нём все эти годы. Иногда с грустью, иногда со злостью, иногда с огромной тоской... Я так сильно его любила когда-то... Боже мой, как же сильно я по нему страдала, сколько слёз выплакала... 

А теперь он сидит здесь, в десятке метров от меня. Весь такой холёный и недосягаемый. Словно это вовсе не он водил меня есть те несчастные гамбургеры на смотровую вышку, не он как влюблённый подросток ошивался возле моего подъезда...

Так! Это глупо! Пора брать себя в руки! Что за идиотское инфантильное поведение?

Рывком смахиваю набежавшие слёзы и, выпрямив спину, делаю глубокий вдох. Другой. Третий. Во-от. Так намного лучше. 

Я давно уже не та наивная двадцатилетняя девчонка. Я молодая женщина, мать и обязана вести себя подобающе. Да, встретились - бывает. Да, сердце ёкнуло, что тоже неудивительно - первая любовь долго не забывается, к тому же у меня от него сын. Но это не повод реагировать вот так. 

Конечно, он женат, было бы странно, будь оно иначе. Сколько ему сейчас? Двадцать девять, тридцать..? В этом возрасте мужчины, как правило, уже определяются. И, видимо, он сделал хороший выбор - его жена настоящая красавица. Зачем ему я... 

Хотя он смотрел на меня. Пристально, не отрываясь. Смотрел так, что волосы приподнялись на затылке и караван колючих мурашек вдоль позвоночника. Скорее всего он тоже не ожидал этой встречи, от того и такая реакция. Просто удивление, не более. 

Он оставил меня много лет назад. Предал. Развлекался со мной, собираясь жениться на другой! Надо выбросить из своей дурной головы и его и все эти нелепые сантименты. 
Сейчас я вернусь в зал и достойно обслужу их стол. Точка. 

И нет, я не буду ночью плакать.

Уверенно поднимаюсь с диванчика, одёргиваю фартук, тяну на себя ручку двери и... вздрагиваю, когда вижу перед собой Марка.

Он стоит прислонившись плечом к стене напротив. Увидев меня выпрямляется, и достаёт руки из карманов по-модному зауженных чёрных брюк. 

- Привет.

- Привет...

Четыре долгих года... Слёзы, обида, сложные роды, душевная боль и всего одно короткое слово - привет. Так, словно и не было ничего. 

- Что ты здесь делаешь? - закрываю за собой дверь и осматриваюсь по сторонам. - И как ты меня нашёл?

Часть 5

***
Марк сидел за рулём "Майбаха" и задумчиво смотрел в окно. Шёл дождь, дворники монотонно размазывали по стеклу сырость, мешая как следует рассмотреть переполненную автомобилями дорогу. Кажется, этот город никогда не спит: ночь, день, лето, зима, наводнение, цунами - всегда будет кто-то, кто куда-то спешит.

Хотя дорогу он бы сейчас и без этого светопреставления не видел - его мысли были совсем далеко...

Они хаотично метались то в прошлое четырёхлетней давности, то возвращались к неожиданной встрече сегодня вечером. Настолько неожиданной, что первые секунды он просто не мог поверить, что это действительно она - наивная девочка из этого самого прошлого, которая оказалась не такой уж и наивной. 

Виртуозно обвела его вокруг пальца, как сопливого пацана! Скромная, тихая, с чистыми приземлёнными мечтами... А сама крутила с ним, тем временем дожидаясь из армии своего законного парня. 

А ведь когда она смотрела на него тогда своими ясными голубыми глазами, он ей верил. Каждому слову! Гордился, что она досталась ему такой неиспорченной. А вон оно как в итоге вышло...

Нет, Марк, конечно, чувствовал, он ей нравился, скорее всего именно поэтому она "не дотерпела", но, видимо, нравился не настолько, чтобы остановить свой выбор на нём. 

И как он только не раскусил её сразу? Наверное, должно был ещё тогда, в их самую первую встречу на вечеринке, когда она сразу же ему отдалась... Должен был, но нет. Ничего не шевельнулось тогда в душе, ни малейшего подозрения. Олух. Что тут ещё скажешь.

Олух...

И всё вроде бы он понимал - что надо просто выбросить её из головы и всё, наслаждаться жизнью, его жена - настоящая красотка, мужики шею сворачивают, но вот дышать полной грудью очень долго не получалось. Не мог он её забыть...

Конечно, со временем воспоминания смазались и не давали о себе знать так часто и ярко, но всё равно порой проскальзывала мысль: а что если бы...

Может, всё-таки надо было тогда её найти и посмотреть в глаза, а не удовлетворяться тем смс, в котором она его откровенно послала? Может, и надо было... Но тогда его до этого никогда не битое самолюбие было задето настолько!!! Кроме пары раз, когда он всё-таки поддавался малодушному порыву и выслеживал её у "Адмирала", он запретил себе что-то о ней узнавать и искать - чтобы не делать хуже себе же. А потом он женился и действительно попытался начать жизнь с чистого листа...

И вот теперь он её увидел... и калейдоскоп с бешеной скоростью завертелся в обратную сторону.

- Что с тобой, котик? 

Марк перевёл взгляд на сидящую рядом жену. Всё как всегда: грудь из декольте наружу, ремень безопасности не пристёгнут. Говори ей, не говори об элементарной безопасности - всё бестолку. 

- Ничего, всё нормально, - отвернулся, честно пытаясь сосредоточиться на дороге. 

- Я же вижу, что нет. Ты какой-то не такой. Вернее, когда ехали в ресторан всё нормально было, а потом тебя словно подменили. 

- Говорю же - всё в порядке, - повторил раздражённо, ругая себя за неуместную несдержанность. Дарина совершенно ни в чём не виновата. Ни в том, что она вот такая - вульгарная, строптивая, несдержанная в проявлении эмоций, ни в том, что когда-то он сам на ней женился. Именно на такой, какая она сейчас, ничего не изменилось. 

Смешно, но женился он тоже "благодаря" Злате, как бы нелепо это не звучало. 

Марк как сейчас помнил тот день четыре года назад. Тогда точно так же шёл дождь, он ехал на заднем сидении отцовского "Порше" и увидел в окно Злату с каким-то мужиком на заляпанном "Ниссане". Да, это было уже после их расставания, но его тогда пробрала такая жгучая ярость...

То есть, бросила она его ради своего дембеля, типа любовь, а сама уже с каким-то старпёром по тачкам отирается?!

Дарина сидела тогда рядом, и он спонтанно предложил ей ускорить маячившую где-то там в будущем свадьбу. Словно назло ей, этой девчонке, которая посмела столько времени держать его за идиота. А на деле вышло, что только назло себе самому...

Дарину он никогда не любил. Вернее, наверное, когда-то до первой встречи со Златой и любил, но не той любовью, которая приводит двух людей в ЗАГС. Он никогда не мечтал иметь от неё детей, не хотел состариться вместе и вся эта прочая чепуха.

Просто в тот момент он сам не знал, чего хочет, он был зол, расстроен, даже раздавлен, самооценка упала ниже плинтуса, да и родители наседали: "женись, не прогадаешь. Вы знакомы с Дариной уже столько лет, она души в тебе не чает..." - и всё подобное в том же духе.

В итоге Марк женился. Не из-за желания родителей, конечно, вовсе нет, а из-за неё, Златы. Хотелось совсем по-мальчишески доказать именно ей, что ему и без неё отлично живётся. 

Ну не идиот ли?

Разумеется, он быстро осознал, к чему привела его импульсивность, но взять и бросить женщину, за которую он пусть и по горячности, но всё-таки взял ответственность, он не мог. 

Со временем ярость на Злату, конечно, ушла, а штамп в паспорте остался.

Не сказать, что он не выносил свою жену, ненавидел или что-то подобное, вовсе нет. Скорее, общий быт скоро доказал, что они совершенно разные люди, и совместимость в физическом плане далеко не тот фундамент, на котором строят крепкие семьи. Ведь страсть тоже довольно быстро сошла на нет и осталось только... Да ничего не осталось. Привычка и чувство долга, что мы в ответе за тех, кого приручили.  

Марк знал, что Дарина его любит. Какой-то своей странной, эгоистичной, концентрированной любовью, но действительно любит. И после грандиозных ссор, которые в последнее время происходили всё чаще и чаще, доказывала свою любовь известными каждой хитрой женщине методами. Но и её пылкая страсть в постели больше не могла распалить тот огонь, который был когда-то в его душе. 

Может, виной тому было то, что изначально разожгла его не Дарина, а девчонка из периферии? Обычная горничная, когда-то бесцеремонно испоганившая его жизнь.

Часть 6

***
- Всё в порядке? 

- Что? - вздрагиваю и поворачиваю голову на Вадима. 

- Ты просто молчишь всё время...

- Прости... Я немного задумалась.

- Что-то серьёзное? - Вадим нахмурился и на секунду оторвал взгляд от дороги: - Ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всём, что тебя волнует.

- Да, я знаю, - давлю улыбку, дабы хоть чуть-чуть развеять его тревогу. - Но у меня правда всё в порядке. Так, мелкие проблемы на работе...

Ну не назову же ему истинную причину своей задумчивости!

К тому же за спиной в детском кресле сидит Женя, ни к чему ему знать, что объявился его биологический отец. Да и просто мне сейчас не хочется ни с кем обсуждать неожиданное появление Марка. Мне ещё самой нужно свыкнуться с этой мыслью. 

Я думала об этом всю ночь, всё утро и весь день до работы... Я думала об этом так много, что теперь страшно раскалывается голова.

Казалось бы - ничего особенного не произошло. В конце концов эта встреча должна была рано или поздно состояться: мы живём в одном, пусть и очень большом городе. И хоть из-за разного социального статуса у нас совершенно нет общих точек соприкосновения, одна точка всё-таки нашлась. И снова это моё место работы! 

Карма у меня такая, что ли?!

Тогда мы впервые увиделись, когда я работала горничной в гостинице его отца, теперь вот ресторан его тестя. 

Впрочем, встретились - и ладно! Поговорили и разошлись. И вряд ли больше ещё когда-нибудь увидимся. Но почему же от этой мысли так болезненно ноет сердце...

Кажется, что я вела себя невероятно глупо и всё должно было быть совсем не так! Нужно было быть раскованнее, говорить уверенее... А у меня снова всё чёрт-те как.

И вообще, нельзя так много думать о человеке, который причинил тебе огромную боль. Недопустимо!

Он обманывал меня, он меня передал! А самое неприятное в этом всём то, что тогда он просто исчез, ничего не объяснив. Если бы не подруга, которая увидела его с день нашей несостоявшейся встречи с другой, я бы так и жила в неведении, мучилась, что это я во всём виновата. 

Хорош мужчина, ничего не скажешь. Наобещал всякого, заделал ребёнка и в кусты. Да, о ребёнке он тогда не знал, и не знает до сих пор, но всё равно это не снимает с него ответственности за совершённый поступок. 

- Мама хочет оставить Женю у себя на ночь. Ты не против? - Вадим снова отрывает от дороги ответственный взгляд, и тут же с заднего сидения подаёт голос сын:

- Мамочка, умоляю! Можно? 

- Хочешь снова остаться в гостях у Лидии Сергеевны? - оборачиваюсь. 

- Очень! Очень хочу! - радостно кивает Женя. Детские глаза горят, улыбка до ушей. 

И как я могу ему отказать?

- Хорошо. Но рано утром я тебя заберу. Завтра у меня выходной, проведём его вместе, да? 

- А завтра дядя Вадим обещал отвести меня в зоопа-арк... - тянет Женя, и я перевожу взгляд на Вадима. Тот, положив расслабленную ладонь на руль, улыбается, подмигивая ребёнку через зеркало на лобовом, а потом смотрит на меня:

- А мы маму с собой возьмём, - подмигивает уже мне. - А потом на дачу ко мне поедем. Будем жарить шашлыки. Ты не против?

Против ли я? Тут спорный вопрос. А впрочем, запирать себя в четырёх стенах и прокручивать в мыслях ненужные воспоминания?

- Давайте, почему нет, - улыбаюсь уже искреннее, испытывая в душе радость, смешанную со смятением.

Радость за сына, конечно. За то, что и Вадим и Лидия Сергеевна приняли Женю как родного, хотя он им вообще никто. Как и я. Но они столько для нас сделали! Моя родная мама даже не захотела увидеть внука, потому что он "зачат во грехе", а эти чужие, казалось бы, люди буквально спасли меня четыре года назад.

Если бы я приняла ухаживания Вадима и сделала шаг к нашему сближению - это было бы наверняка одно из самых верных решений в моей жизни.

Вадим очень хороший человек, он был бы прекрасным мужем для меня и чудесным отцом для Жени. Но почему у меня никак не получается разбудить в себе к нему хоть толику каких-либо иных чувств, кроме как только дружеских?! 

Сейчас я смотрю на его мужественный профиль, подёрнутый тёмной щетиной подбородок, чуть тронутые благородной сединой виски и просто вижу приятного доброго мужчину. Наверное, даже мужчину красивого. Но на этом всё. Ничего внутри не ёкает. Пусто.

И тут же вспоминаю, как зашлось сердце, стоило мне только увидеть вчера Марка... 

Стоп! Марк в прошлом! Он - моя перевёрнутая страница. И вообще, он женат. У него своя жизнь, у меня - своя. Точка. 

Притормозив у тротуара недалеко от входа в ресторан, Вадим выбрался из машины и, обойдя капот, галантно открыл мне дверь. Ещё один плюс к безупречности этого невероятного мужчины. 

Бог мой, Кострова! Ну, разуй ты уже свои глаза, в конце-то концов! Другие женщины годами ищут подобный клад, а ты!

Вкладываю ладонь в его крепкую руку и выбираюсь из уютного салона "Ниссана". 

- Хочешь, заберу тебя ночью после работы? - стоя практически вплотную, тихо спрашивает Вадим, не сводя с моего лица блуждающего взгляда: глаза, губы, потом обратно. - Можем поужинать где-нибудь или можем поехать ко мне, и я сам что-нибудь приготовлю. Женя всё равно будет ночевать у мамы, а завтра у тебя выходной.

Это уже третье или четвёртое его ненавязчивое предложение поехать к нему. И всегда это волшебным образом совпадает с тем, что Женя остаётся ночевать у Лидии Сергеевной. Мистика!

Конечно, я понимаю, что сердобольная мама желает счастья своему сыну и выступает в роли невидимой сводницы, подталкивая нас друг к другу, но как мне заставить себя решиться принять это приглашение? 

Понимаю я и то, с какой целью Вадим зовёт меня в себе. Он нормальный здоровый мужчина и устал ходить вокруг да около, ему нужно больше, чем поцелуй в щёку, но я так боюсь, что не смогу ему это большее дать. И дело даже не в интимной близости, в конце концов я тоже ещё совсем молодая и мне хочется мужской ласки, дело в том, что я не смогу дать ему что-то помимо секса... Я боюсь именно этого! Вадиму почти сорок пять и он давно мечтает о нормальной семье, я мечтаю о ней тоже, но... Так много этих Но!

Часть 7

***
- Ты какая-то грустная сегодня, - не глядя на меня говорит Таня, быстро собирая на поднос заказ. 

- Нет, всё нормально. Просто не выспалась, - пересчитываю купюры и, сложив пополам, засовываю во внутренний карман фартука. 

- И как там? Щедро?

- Тысяча.

Таня поджимает губы и одобрительно качает головой. 

- Ну, ничего так, учитывая, что ещё только начало смены. К ночи сорвёшь куш, особенно если те красавчики из бизнес-центра напротив снова придут отметить какой-нибудь юбилей. Помнишь конопатого, который ржёт постоянно? Ты точно ему понравилась!

- Таня-я! Не придумывай!

- Не болтаем, девочки, работаем. Козлова - почему так долго копаешься? Поторапливайся, - хлопает в ладоши подоспевшая Олеся, подгоняя напарницу. Та хватает переполненный поднос и быстро ретируется от стола раздачи. 

- Кострова, а ты иди в маленький зал. Там сегодня практически пусто. Позже к тебе присоединится Рита.

Маленький, так маленький. Абсолютно всё равно. Хотя там работать даже лучше: тихая музыка, приглушённый свет и минимум народа. После вчерашнего банкета, на котором помимо неожиданного привета из прошлого присутствовали ещё девятнадцать чересчур шумных человек - самое оно. 

Как я вчера доработала свою смену - одному Богу известно. Поменяться мне ни с кем не удалось, поэтому, скрепя сердце пришлось нацепить на лицо натянутую улыбку и безупречно выполнять свою работу. Приносить заказы, уносить опустевшие тарелки и при этом ни к коем случае не смотреть на молодого мужчину рядом с эффектной блондинкой. Не ловить на себе его взгляды-стрелы.

Сама не знаю, как мне удалось никого ничем не облить и не разбить ни одного бокала, ведь порой мне казалось, что взгляд Марка будто бы осязаем. Он смотрел на меня так откровенно, что будь я на месте его жены, я обязательно бы что-то заподозрила. 

Но я не на месте его жены и никогда там не буду. 

И вообще, сколько уже можно мусолить в воспоминаниях одно и то же? Марк, Марк, Марк! Уже даже не смешно!

Убираю за уши выпавшие из заколки волосы и захожу в маленький зал. Так и есть - совсем пусто, заняты лишь три столика из одиннадцати. Молодая пара, ещё одна пара в возрасте и... 

Марк.

Он сидит один за столиком у окна и, положив на столешницу сцепленные в замок руки, не отрываясь смотрит прямо на меня. 

Зачем-то озираюсь по сторонам, оборачиваюсь назад и смотрю в сторону туалета, словно ожидая увидеть где-то неподалёку его жену. Но, судя по тому, что на его столе сиротливо стоит одинокая чашка кофе - он явился сюда без компании.

Не встречать его в "Голиафе" целый год и тут увидеть дважды за последние два дня? Я не верю в такие совпадения. 

Он пришёл сюда специально. Только вот зачем...

Выхода нет, я на работе. Мой долг - обслуживать клиентов. Даже если вместо этого очень хочется провалиться сквозь землю...

Поправляю фартук и уверенно двигаюсь прямиком к его столу. Уткнувшись в электронный блокнот, бубню заученную фразу:

- Здравствуйте, рады видеть вас в нашем ресторане. Выбрали что-нибудь? Может, вам что-то посоветовать?

- Привет, - его голос подогретым мёдом растекается по зазубренным нервным окончаниям.

Можно было бы, конечно, выпустить колючки, можно было было бы игнорировать его приветствие, можно было бы сделать разное, но...

Поднимаю на него глаза и сдаюсь:

- Привет.

Повисает неловкая тишина. Я смотрю на него, он - на меня, и мы оба продолжаем молчать, изучая лица друг друга. Он практически не изменился, но, кажется, стал ещё красивее. Хотя разве это возможно...

- Ты здесь один? - выдёргиваю саму себя из морока волнительного момента.

- Да. Приехал выпить кофе.

- У нас здесь... хороший кофе. Принести ещё? - киваю на его почти опустевшую чашку и, не дожидаясь ответа, тянусь забрать тончайший фарфор. Руки предательски дрожат - чашка стучит о блюдце, и я очень надеюсь, что он этого не замечает. - Наш бариста готовит чудный латте, если хочешь...

- Как твои дела? - перебивает он мой бессвязный бред, и я решаюсь взглянуть на него снова. 

Господи, как же Женя на него похож...

- Всё нормально, - ловлю его взгляд на своей рабочей форме. - Ах, это... - разглаживаю на фартуке невидимые складки. - Это временно. Просто пришлось. Нужны были деньги.

- Ты же хотела после института пойти работать по профессии.

Хотела, но потом родила твоего сына и про учёбу пришлось забыть на почти долгие четыре года. Да-да, пока ты пил игристый коньяк в Куршавеле, я стирала пелёнки и практически жила в поликлиниках.

- И пойду. Когда закончу ВУЗ.

- Как? Ты ещё не закончила? - в глазах неподдельное удивление. - Но ты же ещё тогда уже была на четвёртом курсе! Тебя отчислили?

- Нет. Мне пришлось... временно бросить институт. Но я уже восстановилась, учусь заочно, всё в порядке, - уверяю его слишком поспешно. - Правда в порядке, в полном. 

В порядке, конечно. Официантка! Мне определённо есть чем гордиться. Но не профессия делает человека человеком, и вообще, какая мне разница, что он там обо мне подумает.

- Так что насчёт латте? - снова киваю на чашку.

- Ты замужем? 

Вопрос неожиданный. Такой дерзкий и неуместный. 

- Нет, - кошусь на его кольцо. - А ты, как я успела заметить, женат. Поздравляю. Жена у тебя очень красивая.

- Не спорю.

- Ты счастлив? - и вот кто меня за язык тянул? Но непрошенный вопрос вырвался сам собой. Дура! Ну почему я такая дура?!

Он смотрит на меня слишком долго и молчит. И вопреки расхожему выражению, я расцениваю его молчание как отрицание.

Это ужасно, отвратительно, это не делает мне чести, но... я рада, что он сейчас здесь. Один. И я рада, что его эффектная жена так и не смогла сделать его счастливым. 

- Я всё-таки принесу тебе кофе, - отворачиваюсь и хочу поскорее уйти. Дать себе хотя бы пару минут прийти в себя.

Часть 8

***                                                                                                                                                                         
- Уже уходишь?                                            

- Да, Олеся отпустила на полчаса раньше. Посетителей мало, а у меня кое-какие планы на этот вечер. 

- Оу, свидание? - глаза напарницы загораются. - Неужели неприступный бастион рухнул от обстрела любовными флюидами того красавчика? Ну, который тебя подвозит? Как его там?

- Вадим, - натягиваю свитер и вытаскиваю из воротника волосы. - Но между нами ничего нет! Пока что. Мы просто друзья.

- Но на свидание с ним ты всё-таки идёшь, - подмигивает. - Если что - я только поддерживаю. Давно пора тебе выбираться из своей раковины. Бери, даже не думай! Мужик он видный, и мальчишку твоего любит.

И это главное. Вадим любит Женю, Женя боготворит Вадима... Только ради одного этого я обязана дать этим отношениям шанс. Должна хотя бы просто попробовать!

Таня права - слишком долго я прячусь в своей ракушке, пора уже высовываться наружу. 

Думаю о том, что Вадим сейчас наверняка волнуется перед свиданием, готовит что-то вкусное - он потрясающе готовит - а мыслями то и дело возвращаюсь к сегодняшней встрече в маленьком зале...

Ушёл. Обиделся, наверное... Да и чёрт с ним! Он предатель. Женатый предатель! И то, что сердце при виде него ёкает - не причина с ним любезничать. И вообще, непозволительно думать так много о том, кто этого не заслуживает. 

- Ну, пока, - перебрасываю через плечо ремешок сумки. - Удачного завершения смены. 

- А тебе - свидания. Оторвись там по полной. Специально, наверное, выходной на завтра взяла? - хохочет.

- Таня-я! - кидаю в неё "страшный" взгляд и тоже смеюсь. Хотя выходит как-то натужно.

Кто бы знал, как мне не хочется сейчас ехать к нему домой. Дружили мы - и дружили бы себе дальше, без этого вот всего... Ну какая мы с ним пара?

Очень боязно, что у нас ничего не выйдет и Вадим исчезнет из жизни Жени. Хотя что говорить - если я буду тянуть, он и так исчезнет...

Вадиму всего лишь сорок пять - отличный возраст, чтобы осознанно создать семью. И претенденток на его свободное сердце вкупе с жилплощадью будет хоть отбавляй, более чем уверена. 

И я не могу отрицать, что мне он тоже в какой-то степени симпатичен и пора уже делать шаги... И я вроде бы даже практически настроилась уже на эту встречу, но всё-таки ужасно обрадовалась, когда позвонила ему десять минут назад, а он не взял трубку. Он не знает, что я освободилась раньше, поэтому наверняка ещё не выезжал из дома. И это тоже хорошо - лучше доберусь до него на такси - будут лишние двадцать минут ещё раз собраться с мыслями... и выбросить из них того, кого в них быть не должно. 

Миную подсобное помещение и двигаюсь по затемнённому коридору чёрного хода. 

Всё будет хорошо! Иначе и быть не может. Главное, перестать зажиматься. Нужно просто элементарно расслабиться. Вкусный ужин, вино, приятная музыка... Да, непременно всё получится. Должно получиться! Я должна дать ему шанс. Нам шанс.

В сумочке жужжит телефон, и я на ощупь достаю аппарат, стараясь при этом не навернуться со скользких ступенек. 

- Извини, пожалуйста. У меня там утка немного подгорела - маскировал следы бедствия и не слышал твой звонок.

- Утка?                                                          

- Ну, да. С апельсинами и лаймом, - я не вижу, но слышу через трубку его улыбку. - Не привык себя хвалить, но... это пища богов. 

- Даже не сомневаюсь, - улыбаюсь тоже и на ощупь набираю короткий четырёхначный код. - Жду не дождусь, когда продегустирую. Фуагра пробовала, чёрную икру пробовала - пищу богов пока нет, - толкаю дверь и выбираюсь в тёплый осенний вечер. Хотя какой вечер - двенадцатый час. Ночь. Нужно прямо сейчас вызвать такси, хотя до метро тоже всего два шага, так что...

Застываю и едва не роняю телефон.

- Ладно, прекращаем болтать - у тебя смена вот-вот закончится. Я сейчас быстро одеваюсь и пулей к тебе... Мне неудобно просить, но если я опоздаю на пять-десять минут - не сердись, ладно? - Вадим говорит и говорит, но я не слышу, что именно. Вернее, слышу отдельные слова, но мозг отказывается складывать их в связные предложения и обременять смыслом. 

Совсем рядом, в каких-то нескольких метрах от меня стоит Марк, прислонившись бедром к капоту чёрной спортивной машины...     

И сам весь в чёрном: свитер с высоким "горлом", кожаная куртка, чёрные узкие джинсы с прорезями на коленях.

Он что, ездил домой переодеваться?

И вообще - что он здесь потерял? В этот час, да и вообще...

- ... договорись? - выхватываю последнее брошенное Вадимом слово и, не сводя глаз с мужчины напротив, роняю в трубку:

- Извини, мне пора возвращаться в зал. Клиенты, - и, не дожидаясь ответа, сбрасываю вызов. - Что ты здесь делаешь? - уже Марку. 

- Честно? Не уверен, что знаю. Жду тебя, как видишь.

- И зачем? - переставляю одеревеневшие ступни. - Разве ты не должен быть сейчас дома? С женой?

- Должен, наверное, - отлипает от автомобиля и, заложив ладони в карманы брюк, тоже делает несколько шагов мне навстречу. - Но как ты уже успела заметить - я всё-таки здесь. 

- Какой-то ты робкий стал, Шелест, куда только делась твоя хвалёная уверенность? "Наверное... не знаю", - произношу и не понимаю, откуда вдруг нарисовалась моя. Даже не уверенность - наглость. - Или твоя уверенность ограничивается соблазнением молодых неопытных девочек? 

- А ты изменилась, - улыбается. - Раньше ты такой не была. 

- А какой я была? Глупой доверчивой студенткой? 

- Ну тут я бы поспорил - ума тебе было не занимать. Так ловко играть на два фронта...

- Это ты сейчас о себе? - горделиво задираю подбородок. И как только совести хватило перевести стрелки. - В общем, прости, я бы с тобой поболтала, но мне правда пора бежать. Важная встреча, - разворачиваюсь и собираюсь пойти в сторону метро, как вдруг ощущаю на своём предплечье его ладонь.

Часть 9

​​​​​​***

Я еду на переднем сидении автомобиля Марка и не могу поверить, что всё это происходит в реальности. 

Я и Марк едем в одной машине, и я не реву, не теряюсь и не обкладываю его на чём свет стоит. А обложить есть за что, но я почему-то молчу, упорно разглядывая за окном мигающие разноцветными огнями вывески. 

Волнительно, очень. Близость мужчины, от которого когда-то напрочь сносило крышу, кажется сейчас вопиюще интимной. Непозволительно близко! Мысли наскакивают одна на другую, путаются, теряют связующую нить... но я упорно продолжаю делать вид, что для меня эта поездка ровным счётом ничего не значит. 

- Это был твой парень? - он первый нарушает тишину. - Ну, которому ты звонила.

Прекращаю глазеть в окно и поворачиваю голову на Марка. Дорогой мужчина в кричаще дорогом автомобиле. Даже не верится, что когда-то мы, пусть недолго, но были вместе...

- Нет, он не мой парень, - отрезаю и теперь смотрю вперёд. 

- Муж?                                                      

- Я не замужем, - выходит чересчур резко. - Здесь поверни. 

Автомобиль какое-то время петляет по запутанному лабиринту спального района, растягивая последние минуты нашего неизбежного расставания. Мы так ни о чём и не поговорили...

Я садилась в его машину в полной уверенности, что выскажу если не всё, что о нём думаю, то многое, но находясь так близко уверенность куда-то иссякла. Даже не уверенность - желание что-то выяснять. Вот так - набегу, нахрапом. Словно рассказать о четырёхлетней обиде можно за какие-то несчастные двадцать минут по дороге до дома стоя в пробке... Нет, нельзя. Когда сердце стучит так сильно, заходясь от его бессовестной близости - нельзя!

Всё оказалось сложнее, чем я думала. И мне противно от этого накатившего вдруг малодушия.

- Сюда?                                                

Молча киваю, стараясь не смотреть на его лежащую на руле правую руку, а вернее - на поблёскивающее в свете тусклых фонарей обручальное кольцо. 

Чужой! Чужой! Он - чужой! Слепящим неоном. Лезвием по оголившимся вдруг нервам. 

Да и плевать! И на него самого и на его несчастное кольцо. Пусть катится... И нет, мне не больно!

Хотя какое к чертям собачьим - не больно...

Автомобиль подъезжает к сонному подъезду и, спустя мгновение, Марк глушит мотор. 
Я молчу, он тоже, но я слышу, как громко ворочаются наши мысли. 

- Спасибо, что подвёз. Мне пора, - отстёгиваю ремень безопасности и этот щелчок кажется сейчас тоже оглушительным. 

- Тебя проводить?                                            

Оборачиваюсь на него и не могу понять - он шутит? Три метра до подъезда.

- Сама дойду, - ещё один щелчок уже дверного замка - и я на улице. И почему-то совсем не удивлена, когда слышу за спиной хлопок водительской двери. 

- Я всё-таки провожу, - раздаётся короткий писк включенной сигнализации, и Марк,оставив на моём лице печать несокрушимой уверенности в своих действиях, шагает к дому. - Пошли. 

Словно в какой-то прострации шагаю за ним следом, прекрасно понимая, что так быть не должно. Я обязана заставить его уйти, но... послушно захожу за ним в темноту подъезда.

Поднимаемся мы молча, только шуршание его подошвы о ступеньки и цокот моих каблуков. Больше ни звука, лишь истошный крик в голове - голос разума умоляет меня остановиться! И я останавливаюсь... у своей двери на третьем этаже. 

- Это твоя квартира? - вопрос резонирует от бетонных стен. 

- Да.                                                               

- Ты живёшь здесь одна?                         

Я живу здесь с твоим сыном!                

- Одна...                                                                 

Достаю ключи и чуть трясущимися пальцами вставляю латунную закорючку в замочную скважину. Я понимаю, что сейчас произойдёт. Понимаю ясно и чётко, и знаю, что должна это предотвратить, но... не могу. 

Скрипят петли старой двери, из тёмной прихожей на меня не отрываясь смотрят два сверкающих жёлтых глаза взятого на постой соседского кота Рихарда.

- Пригласишь? - всего один простой вопрос. По позвоночнику пробежал колючий озноб предвкушения. 

Ничего не отвечая, сторонюсь, пропуская его в дом и сама захожу следом. 

Не успеваю я закрыть дверь, как Марк толкает меня спиной к стене и, запустив ладонь под расстёгнутую куртку, с каким-то отчаянным остервенением впечатывается в мои губы. Я не сопротивляюсь, наоборот - одной рукой обхватываю его затылок, а другой тянусь к пряжке ремня...

И пусть это аморально, предосудительно, неправильно. И в аду для меня наверняка заготовлен персональный котёл, но... я не могу его так просто отпустить сегодня. 

Не хочу.