Будь счастлив в любви

6

Каюта, обшитая панелями темно-каштанового цвета, оказалась большой и величественной. От спальни в старинном особняке ее отличал только иллюминатор. Они пытались получить две каюты, но на борту проходил симпозиум, и все номера, кроме этого, оказались занятыми.

Осмотревшись, Патти решила, что было бы куда разумнее вернуться домой. Даже в проливной дождь.

Не успела она открыть рот, как Алекс обвил рукой ее талию.

— Я рад, что у нас появилась возможность остаться вдвоем и побеседовать, — сказал он. — Когда дождь стучит в окно, я чувствую себя так, словно слушаю рассказ о привидениях.

— Как в детстве? — спросила Патти, опускаясь в кресло. — Когда я была маленькой, в дождь мама читала мне такие сказки. А дождь в Сан-Франциско идет часто… Но как только я подросла, чтобы учиться читать самостоятельно, это прекратилось.

Алекс скинул туфли, уселся на кровать и вытянул длинные ноги.

— Когда мы на яхте возвращались в Кейп-Код, то разжигали на берегу костер. Родители и мы с братом садились у огня и по очереди рассказывали мрачные истории о мстительных призраках погибших матросов.

— Как здорово… — не скрывая зависти, протянула девушка. — У нас было по-другому. Когда мы куда-нибудь выезжали всей семьей, это расписывалось до мельчайших подробностей. Иногда казалось, что мы собираемся в военную экспедицию. Однажды мы поехали на карнавал и взяли с собой еду, чтобы не отравиться тамошней сахарной ватой, и сменную обувь, потому что потом собирались заехать к кому-то в гости, и мама боялась, что мы перепачкаемся.

— Что ж, это не лишено смысла. Все зависит от точки зрения — заметил он.

— Ну, может быть… — уступила Патти — Наверно, все дело в моей чувствительности. Я так хотела угодить маме и папе, что склонна была принимать эти правила чересчур всерьез.

— Вам холодно? — спросил Алекс.

— Немного. — До сих пор она не замечала, что слегка дрожит.

— Не знаю, как вы, — заявил Грин, — а я лезу под одеяло. Можете отвернуться, если стесняетесь.

Он начал расстегивать рубашку. Чувствуя себя неловко, Патти поднялась, подошла к иллюминатору и уставилась на залитую дождем автостоянку.

— Каким грустным все выглядит в дождь, — промолвила она. — Это напоминает мне Сан-Франциско и родителей. Мне всегда хотелось иметь образцовую американскую семью — вроде тех, что показывают по телевидению. Понимающих родителей и проблемы, которые можно решить за полчаса.

— А я в детстве влюбился в Аннету Фьюничелло, — ни с того ни с сего заявил Алекс.

— Да ну? — Изумленная Патти обернулась и увидела, что он уже лежит в кровати. Аккуратно сложенные брюки и рубашка висели на спинке кресла.

— И не говорите, что вы не были влюблены в какого-нибудь артиста, — лукаво сказал он.

— Ну… — Она никогда в этом не признавалась. — Честно говоря — в капитана Карка.

— Из «Звездного похода»? — Глаза Алекса заискрились от смеха, — я представляла его своим отцом — неизменно справедливым, верным и понимающим… — Патти заколебалась — И, конечно, красивым.

— Да, требования у вас высокие — Слова Грина прозвучали двусмысленно.

— Вы думаете что я хотела бы такого же мужчину в мужья? — спросила Патти, садясь на край кровати. Она действительно замерзла но не могла лечь в постель. Может устроиться на ковре? А чем же тогда, укрыться?

— Прошу прощения за вопрос, но о чем вы думаете, черт побери? — спросил Алекс.

— Пытаюсь сообразить, где мне спать. — Девушка посмотрела на кресло. Как-то дома она умудрилась уснуть в кресле, но потом у нее два дня не сгибал ась шея.

— А что, в кровати нельзя — удивился он. — Можно, но ведь ее заняли вы.

Он на мгновение задумался.

— Я хочу предложить сделку.

— Что?

— Мы с вами уснем в одной постели. По настоящему уснем. Обещаю не делать того, чего вы не захотите, но не стану обещать ничего другого.

Внезапно до Патти дошел весь комизм ситуации: взрослые мужчина и женщина торгуются из-за того, кому где спать.

— А почему бы и нет? — небрежно бросила она. — Конечно, если вы не станете красть у меня одеяло.

— Я краду сердца, а не одеяла, — напустив на себя обиженный вид ответил Алекс. — Я даже позволю вам первой воспользоваться ванной.

— О'кей.

Как и следовало ожидать, кабина оказалась старомодной — с глубокой ванной и кафельным полом, но все работало. В том числе — хвала небесам — и горячий душ.

Поскольку ночной рубашки у Патти не оказалось, ей пришлось облачиться в кружевную комбинацию почти не скрывавшую тела. Девушка почистила зубы пальцем и накинула на плечи полотенце, которое должно было служить ей дополнительной защитой.

За дверью дожидался Алекс. При виде Патти он по-разбойничьи свистнул.

— Мне нравится ваш наряд. За исключением полотенца.

— Это вместо шали, — быстро ответила она, не желая признаваться в подлинном назначении сего одеяния.

Несколько минут спустя свет погас, и под весом Алекса заскрипели пружины. Патти скорчилась на своей половине кровати, стараясь держаться как можно дальше. Она чувствовала себя до смешного неловко и сгорала от смущения. Патти никогда не считала себя застенчивой, но кое-что давалось ей с трудом. Например, лечь, в постель с мужчиной.

— У вас холодные ноги… — пробормотал Алекс.

Девушка с испугом поняла, что инстинктивно прижалась кончиками пальцев к его теплой голени.

— Ох… Прошу прощения. — Она убрала ступни.

— Ни за что не прощу. Долг платежом красен. — В темноте голос Алекса звучал глухо и таинственно.

— Что?

Вместо ответа к ее животу прижалась пара ледяных рук. Патти взвизгнула, отпрянула и схватила его за запястья.

Они возились, шептались и хохотали, когда то один, то другой умудрялся при коснуться замерзшей рукой или ногой к горячей части тела другого.

Наконец Алекс прижал запястья Патти, закинул ей руки за голову, накрыл своим телом и припал к ее жаждущим поцелуя губам.

От этого головокружительного прикосновения мысли о собственной безопасности разом вылетели из головы. Больше ничего не боясь, Патти отвечала на его поцелуи; их языки дразнили друг друга, пока по жилам вместо крови не потек жидкий огонь.

Она ощущала губы Алекса скулами щеками подбородком.:: А потом легкий, словно крылья бабочки, поцелуи коснулся ее губ и лба.

Оказалось, что самая нежная кожа находилась у нее под ухом; тело Патти сотрясла такая дрожь что ее можно было мерить по шкале Рихтера. Пальцы мужчины отыскали ямочку на ее горле, и горячий язык принялся вычерчивать на ней магические круги.

А затем Алекс поднял ее руки на этот раз по очереди и, проведя пальцами от нежного запястья до подмышки, начал легонько массировать ей плечи. Напряжение окончательно оставило девушку выйдя через кончики пальцев, и ее тело расслабилось, как у спящего котенка.

Он передвинул Патти на свою сторону, чтобы размять ей мышцы спины и снять накопившуюся за день усталость. Замечательно, думала она, испытывая одновременно и боль, и наслаждение.

— Я обещал, что ничего не сделаю без вашего разрешения, — хрипло сказал Алекс.

— Я знаю… — Она с трудом проглотила слюну. Хотелось большего, но Патти еще не была готова к этому. — Можно, мы просто полежим?

— Если хотите… — вздохнул он.

— Хочу. — Патти положила щеку ему на плечо. Она не могла припомнить, испытывала ли когда-нибудь такое же с Марком; казалось что никогда. Редкие проблески страсти, быстро кончавшаяся любовная игра, оставлявшая ее неудовлетворенной и разочарованной…

С Алексом она чувствовала себя совсем по-другому — просто и уютно, словно с закадычной подругой. Если бы так было всегда, если бы можно было избежать стрессов и конфликтов повседневной жизни… Но так не бывает.

— О чем вы думаете? — спросил Алекс.

— О том, что в жизни все по-другому — сказала Патти. — Сегодня вечером мы играем, правда? Вам не нужно заботиться о своих обязанностях, а мне — о своей свободе. Поэтому мы и вместе.

— Так могло бы быть всегда. — Он приподнялся на локте.

— Нет, — покачала головой девушка — Здесь мы на нейтральной территории.

Алекс рассмеялся.

— Как будто мы воюем!

Он попал в самую точку.

— В каком-то смысле мы и правда воюем, разве не так? Оба хотим одного и того же, но идем к этому разными путями.

— И правильный путь — только мой.

— Да?

— Вы много лет убегаете от своего детства, — объяснил Алекс. — Настало время остановиться и оглядеться. Может быть, все не так плохо, как вам кажется.

— А может быть, еще хуже. — Легкое, прикосновение ступни Алекса к ее лодыжке пробудило в Патти тревогу и желание. — Давайте спать.

— Думаете, нам это удастся? — хитро спросил он.

— Конечно. Посмотрите на меня. — Она закрыла глаза и притворилась, что спит.

— Хотите, я сделаю вам массаж спины по-другому? — прошептал Алекс.

Патти пыталась сохранить спокойствие, а он молча ждал, что из этого выйдет. Вынести это было невозможно, и она открыла глаза.

— Значит, вы знаете и другие способы?

— Позвольте продемонстрировать — Он тихонько перевернул ее на живот и начал ощупывать точки напряжения. Ладони Алекса заряжали девушку энергией, и через несколько минут Патти согласилась, чтобы ей размяли мышцы ног.

А потом настала ее очередь делать Алексу массаж и наслаждаться прикосновением рук к его мускулистому телу. Мало-помалу разминание сменилось поглаживанием, а поглаживание — новыми объятиями.

Дождь зарядил снова; стук капель напоминал Патти дробь первобытных тамтамов. В ней постепенно пробуждалось желание.

Алекс снова нашел ее губы и после нескольких поцелуев они уже не прекращались. Руки Грина вели таинственную игру с ее грудями.

— Я хочу тебя, — хрипло пробормотал он. — Очень, Патти…

Между ними словно ударила молния, и в каюте разбушевалась буря, с которой не могло сравниться то, что Происходило за стеклом иллюминатора.

Патти забыла обо всем на свете и дала выход неведомым чувствам, которые вырвались из самых глубин ее души.

Но когда она почувствовала, что вот-вот взорвется, Алекс прошептал:

— Не торопись, любовь моя. Это только начало.

Каким-то неведомым образом он сумел понять что Патти до сих пор не испытывала ничего подобного. Неужели этот поклонник строгих нравов мог быть таким необузданным если она — свободная независимая женщина — только сейчас вырвалась из оков невежества?

Он возобновил мучительно медленные ласки, и Патти начала тонуть в изливавшемся из нее потоке раскаленной лавы, который устремлялся к Алексу и тут же возвращался обратно.

Девушка с необыкновенной ясностью увидела его гордое, страстное лицо, напрягшиеся мускулы рук и плеч, завитки волос на груди…

А потом они соединились, не в силах больше жить друг без друга. Время медленного узнавания прошло. В иллюминатор стучали дождевые капли, каюту сотрясали раскаты грома, но они не слышали ничего, кроме барабанной дроби собственных сердец.

Его прежнее железное самообладание бесследно исчезло. Алекс кричал от радости, и этот пронзительный крик отдавался в ушах Патти ликующим гимном первобытной страсти. Теперь он принадлежал ей. Он хотел ее, и она завоевала его тем единственным способом, которым женщина может завоевать мужчину.

Они достигли пика одновременно, доведя друг друга до последней черты и сгорая от нетерпения. Тело Патти сотрясали судороги, похожие на землетрясение; волны наслаждения накатывали на нее одна за другой, заставляя забыть обо всем, и так продолжалось до тех пор, пока она вместе с Алексом не рухнула в пропасть.

Спустя какое-то время — только тут она поняла, что, должно быть, уснула, — Алекс зашевелился и разбудил ее.

— Что-нибудь не так? — пробормотала Патти.

— Нет, я… подумал, что надо принять душ. — Он нежно поцеловал ее в кончик носа. — А тебе вставать не надо.

— О! — Она сразу открыла глаза. — Я тоже пойду.

Алекс зажег ночник, осветивший ее округлые формы и его длинное, стройное тело. Он улыбнулся, откинул одеяло и оперся на локоть, любуясь ее наготой.

— Холодно! — запротестовала Патти, хватая смятое полотенце и набрасывая его на плечи. — Пойдем под душ!

Она стрелой понеслась в ванную, Алекс последовал за ней куда медленнее. Струя горячей воды заставила Патти вспомнить о скромности, и девушка легонько шлепнула любовавшегося ею Алекса.

Они намыливали друг друга, шаловливые, как два морских котика. Патти потерла ему спину и грудь, а затем ее руки скользнули ниже.

— Эй! — Алекс поймал ее за талию, привлек к себе и поцеловал в губы, на которых застыла мыльная пена.

Ни с одним мужчиной Патти не чувствовала себя такой свободной, такой раскованной. Она и думать не могла, что будет намеренно искушать его, изгибаясь всем телом под потоками горячей воды.

— Потаскушка… — хрипло прошептал Алекс.

Она может делать с ним то же, что и он с ней, думала Патти, разминая его мускулистые плечи и шею.

Погруженная во влажное тепло, она медленно изучала его тело — уже знакомые выпуклости и очертания; светло-русые курчавые волосы, покрывавшие его грудь, руки и ноги; чувствительные места, прикосновение к которым вызывало у него стон…

— Может, уйдем отсюда, пока не утонули? — пробормотал он.

Патти смахнула с себя струйки воды, а Алекс набросил на нее и себя простенькие полотенца. Затем они по очереди вытирали друг друга чувственными круговыми движениями, пока вновь в полный голос не заговорило желание.

Они снова забрались в кровать. Сначала простыни показались им холодными, но пыл этой пары скоро нагрел постель до температуры сауны.

— Теперь моя очередь, — сказала Патти, опрокидывая Алекса на спину.

Впервые в жизни она не чувствовала стыда, ложась на мужчину сверху; с Марком об этом не могло быть и речи — тот всегда стремился к лидерству.

Эти ласки заставляли Алекса метаться, шептать, ее имя, тянуться к ней, а затем снова падать навзничь от полноты вызванных ею ощущений.

Неужели она влюбилась в него? Такая возможность не исключалась. В мире не осталось ничего, кроме них двоих, этой каюты и негромкого шума дождя снаружи.

Когда прикосновения Патти лишили его остатков самообладания, Алекс заставил ее сесть верхом и снова овладел ею.

— Я никогда… не знал никого… похожего на тебя, — задыхаясь, простонал он.

Вновь в каюте между мужчиной и женщиной как бы разразился шторм с громом и молнией. Он довел их до оргазма, а затем улегся.

— Ох, Патти, мое сокровище… — шептал Алекс, прижимая ее к себе и баюкая. — Ты совершенно особенная…

Она блаженно уснула, полная небывалого счастья.

— Нам ведь не нужно торопиться домой, правда? — спросил Алекс, когда наутро они покинули «Куин Мэри».

— Зачем так спешить? И в следующем году успеется, — беззаботно ответила Патти.

— Вот и я так думаю.

Они оставили ее машину на стоянке и поехали на Венецианский пляж. День выдался великолепный, как всегда бывает в Южной Калифорнии после шторма. Солнце светило вовсю, и при взгляде в сторону материка можно было разглядеть вершины окружавших Лос-Анджелес гор.

Для завтрака Алекс выбрал маленькое кафе со столиками под открытым небом в нескольких десятках, метров от пляжа.

Кутить так, кутить. Дожидаясь заказанной ветчины, яиц, оладий и тостов, они читали друг другу выдержки из юмористических рубрик и обсуждали достоинства газетных передовиц. Естественно, они не могли сойтись во мнениях по вопросу о сокращении инвестиционных кредитов и снижении налогов для богатых.

В конце концов они решили поговорить о чем-нибудь более нейтральном.

— Хорошо, что сегодня суббота, — заметил Алекс. — Если бы нам пришлось обсуждать передовицы воскресных номеров, мы бы проторчали здесь всю неделю.

— А что, это было бы неплохо — откликнулась Патти.

Раздался какой-то шум, и они подняли глаза.

Мимо кафе проехали два подростка на роликовых коньках.

— Здорово… — сказала Патти, доедая булочку с голубичным вареньем.

— Да уж, — согласился Алекс — А как мы?

— Что «как мы»?

— Будем кататься на роликовых коньках? — Он приподнял бровь и лукаво посмотрел на нее.

— Конечно — улыбнулась Патти. — Почему бы и нет?

Бюро проката оказалось, совсем рядом, и они обменяли свои туфли на две пары-коньков с ботинками,

— Со времен моего детства эти штуки сильно усовершенствовались, — сказала, Патти, хватаясь за стойку, чтобы подняться. — Тогда металлические колесики прикрепляли — к ранту.

— Эти намного легче и безопаснее, — согласился Алекс. — Ну что, будем стоять, здесь весь день и обсуждать преимущества научно-технического прогресса?

Патти шутливо ткнула его в бок и выехала в дверь бюро, чуть не столкнувшись с велосипедистом. Тот одарил ее сердитым взглядом и нажал на педали.

— Эй! Мы же в одной команде! — Алекс поймал ее за талию.

— Тебе лучше держаться подальше, — предупредила Патти. — Чует мое сердце, что сегодня я буду много падать. — Она посмотрела на свою юбку, надеясь, что та убережет ее колени от ссадин.

— Тогда мне придется ловить тебя, — ответил Алекс.

Они медленно катили по набережной мимо других конькобежцев, малышей в ходунках, людей постарше на велосипедах, стариков на трехколесных велосипедах и девочек-подростков в вызывающе открытых купальниках.

Какой-то паренек принялся описывать вокруг них замысловатые кольца.

— Отлично, — одобрил Алекс.

— Это что, мужик, видел бы ты, как я танцую брейк! — просиял мальчишка и укатил.

— Дружелюбный здесь народ, — заметила Патти.

— Вот за это я и люблю Калифорнию, — откликнулся Алекс. — На пляже все чувствуют себя добрыми соседями.

В полдень они остановились, чтобы выпить холодного йогурта. Алекс взял шоколадный, посыпанный порошком какао, а Патти остановилась на клубничном с лежавшими сверху свежими ягодами.

— Не уверена, что это пойдет мне на пользу, — призналась она, заканчивая десерт. — Но… какая разница?

Наконец они сдали коньки и присели на лавочку, любуясь пляжем и раскинувшимся за ним безмятежным Тихим океаном. Вдали виднелся остров Каталина.

— Давно я не позволял себе отдыхать целый день, — задумчиво произнес Алекс.

Патти вздрогнула, поняв, что могла бы сказать то же самое. Хотя она предпочитала не связывать себя работой там, где требуется сидеть от звонка до звонка, но лодырничать было некогда. Приходилось то помогать Айрин с ее проектом, то возить кого-нибудь из стариков в супермаркет, то сидеть с Дженнифер.

— Оказывается, в нас обоих осталось много детского, — кивнула она.

Они пробыли на пляже до темноты, бродя по магазинам, утоляя голод горячими сосисками и жареной картошкой, и поддразнивая друг друга как дети.

Потом они заехали за ее машиной и вернулись в Ситрес-Гроув. На минутку заскочив домой, чтобы переодеться, Патти испытала такое чувство, словно вернулась после долгого путешествия в неведомые земли.

Дома у Алекса оба поняли, что смертельно устали. Они поставили кассету с любимым фильмом Патти «Виктор/Викторию»[11], обнялись и стали смотреть телевизор.

Кажется, я люблю его, подумала Патти, когда они погасили свет и легли в огромную кровать.

Веки ее начинали наливаться свинцом. Жаль, что жизнь не похожа на день, проведенный на пляже. Житейские препятствия не объедешь на роликовых коньках.

Патти вновь вспомнила их первую встречу. Алекс в костюме-тройке, идущий по коридору Сити-Холла. Чинный, важный Алекс, сидящий в президиуме вместе с членами совета.

Каким не похожим на самого себя он был сегодня — веселым, непринужденным, легкомысленным… В чем-то мы одинаковые, подумала Патти. Но как быть со всем остальным?

А затем она уснула.