Букетик нарциссов

5

Итак, все вернулось на круги своя, словно с момента их расставания не прошло нескольких лет. Григ только и ищет повод, чтобы причинить ей боль посильнее. Она развернулась, чтобы уйти, но Григ придержал ее за локоть.

— Столовая в противоположной стороне.

— Я не голодна.

— Но ты не спускалась к обеду, тебе нужно поесть, — грубоватым тоном сказал он.

— Скорее, выпить. — Она попыталась усмехнуться, вырвала руку и направилась в бар.

Он поглядел ей вслед, пожал плечами и пошел ужинать.

Бар был пуст, за стойкой тоже никого не было, но Дару это не остановило. Она прошла в соседнюю комнату, уселась за карточный столик и принялась раскладывать пасьянс. Ее руки растерянно перебирали карты, а в голове, в который раз вертелась мысль о том, как бы поскорее избавиться от общества Грига.

Уловив движение у входа, она подняла голову. Это опять был он. Григ немного постоял, затем вошел в комнату.

Оказалось, что он принес поднос с супом, булочкой и бокалом вина. Отодвинув карты, он молча поставил поднос перед ней.

— Спасибо. — Она коротко взглянула на него, ожидая, что он уйдет. Вместо этого Григ сел напротив нее, взял нож и намазал булочку маслом. Дара задумчиво смотрела на его ловкие длинные пальцы, и на нее нахлынули такие родные, такие ненавистные теперь воспоминания о далеких днях, когда они были вместе.

— Зачем? — бесцветным голосом произнесла она.

— Просто поешь.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости!

— Да нет тут никакой жалости. Это всего-навсего тарелка супа. Так что ешь.

Она заставила себя улыбнуться и поднесла ложку ко рту.

— А я, оказывается, тебя и не знала, как следует.

— Наверное.

Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу. Его лицо хранило бесстрастное выражение.

Суп был густой, сытный. Немного не доев, она отодвинула тарелку.

— И все же раньше я знала о тебе все. Но меня переубедили.

— Кто?

— Теперь-то какая разница?

— Впрочем, и так все ясно. Это Лорен. — Дара промолчала, и он продолжал: — Вы все еще подруги?

— Нет, конечно. Я не видела ее с тех пор, как добилась ее увольнения.

— Как же это произошло?

Дара помолчала, потом печально вздохнула:

— Я долго не понимала, что Лорен завидует всем, кто моложе и удачливее ее. В каждой девушке она видела угрозу своей карьере. Так что она всеми силами старалась мешать работать. Сначала она прикидывалась лучшей подругой, приглашала жить к себе, предлагала свои услуги во время отпуска — или, как, например, в моем случае — во время судебных заседаний. Затем с извинениями забирала клиентов себе, а потом вышвыривала подругу из своей квартиры, оставляя ее без жилья и лишая возможности заработать. — Дара отпила глоток вина. — Так милая Лорен поступила с тремя девушками, только со мной этот номер не прошел, потому что у меня был ты. Я переехала к тебе, а потом мне удалось найти новых клиентов для фирмы. Но у меня все же хватило глупости рассказать ей о своей беременности. — Дара прикусила губу. — Она тут же раструбила на весь свет, что я сделала аборт… — Она замолчала.

— Что было дальше?

Дара на мгновение взглянула ему в глаза.

— После того, как ты… как мы расстались, работа стала для меня сущим адом. Лорен постаралась. Она… — Дара на секундочку замолчала, не желая вызывать в Григе жалость к себе, и сообщила главное: — Но в то время в моей жизни не осталось ничего, кроме работы, так что я выстояла. Я решила победить Лорен любой ценой. Узнав, что не со мной первой она сыграла такую злую шутку, я нашла других пострадавших девушек, и мы вместе отправились с жалобой к руководству фирмы. На следующий день Лорен была уволена.

— Как именно она тебе вредила на работе?

— Это уже неважно.

— Ты так считаешь?

— Да, все уже давно в прошлом, а для тебя тем более интереса не представляет.

Ответ Грига ее удивил:

— Напротив, меня интересует ее судьба. Я рад, что все закончилось именно так. Она попросту шлюха.

— Почему ты так уверенно говоришь?

— А я на самом деле уверен. Однажды она пыталась затащить меня в постель, когда ты была в одной из своих командировок.

Дара изумленно уставилась на него.

— Ты мне ничего не рассказывал…

— Потому, что я считал ее твоей лучшей подругой, к тому же она угрожала — если я нарушу молчание, то она изобразит, будто все было наоборот: именно я пытался соблазнить ее.

— Она приехала к тебе и сразу предложила заняться любовью?

— Нет, не так откровенно. Однажды ночью она позвонила и сообщила, что слышит странный шум в системе отопления и боится взрыва. Я посоветовал вызвать слесаря, но она ответила, что в такой час никто не желает ехать и искать причину. Так что пришлось мне отправляться к ней.

— И?

— Она встретила меня в халатике, из-под которого виднелось черное кружевное белье, и сказала, что шум внезапно прекратился. Я хотел уйти, но она попросила меня остаться, вдруг он возобновится. Я на всякий случай осмотрел трубы и не нашел никаких неисправностей, а потом она начала заигрывать со мной…

Дара медленно отпила глоток вина.

— Ну а дальше?

Он пожал плечами.

— Дальше? Я объяснил, что у меня мало времени, а когда Лорен стала настаивать, сказал: «Ты последняя женщина, с которой мне бы хотелось лечь в постель».

Дара непроизвольно сжала бокал.

— Теперь понятно, почему Лорен так меня ненавидела. Я думала, что это из-за моих успехов на работе, а оказывается, к ее зависти примешивалась ревность. Знай это раньше, я бы не доверилась ей.

— Ты считаешь, я должен был предупредить тебя? — Григ нахмурил брови. — В том, что произошло, был виноват я?

— Конечно, нет. — Она отрицательно качнула головой. — В любом случае прошлого не вернешь, и всякие там «может быть» и «если бы только» — пустая трата времени и лишняя боль.

Немного помявшись, он спросил:

— Куда ты отправилась после того вечера?

— Я очень быстро нашла себе жилье, — небрежно ответила она и быстро сменила тему: — А как у тебя дела? Ты еще работаешь на прежнем месте?

— Нет. Я решил расширить свое поле деятельности и изучить иностранные финансовые рынки. Побывал в Америке, Гонконге и Токио.

— Неплохая карьера.

Он пренебрежительно усмехнулся.

— У моих путешествий была другая причина.

Она сразу поняла намек и подняла на него печальные глаза.

— Жаль, что мы не поговорили до того, как… как…

— До того, как я… выгнал тебя? — Григ поднялся и взял поднос. — Это бы ничего не изменило. Я не мог находиться рядом с тобой после того, что ты совершила.

Дара отвернулась, пытаясь скрыть боль, пронзившую ее сердце. Она не стала ни в чем оправдываться, лишь тихо сказала:

— Что ж, хорошо, что мы поговорили сейчас.

Григ кивнул и пошел с подносом в столовую, а Дара печально посмотрела ему вслед. Он так и не захотел узнать всей правды.

Минут через двадцать появился Джонатан и пригласил ее, как и накануне, сыграть в бридж. Однако Дара отказалась, сославшись на головную боль.

— Может, ты слегка простудилась? — сочувственно спросил он. — Вечером ложись спать пораньше и прими лекарство. Ты ведь не хочешь пропустить завтрашний праздник?

— Какой праздник?

— Неужели ты не знаешь? У двоих завтра дни рождения, и мы все репетируем поздравительную песню. Ты хорошо поешь?

— Честно говоря, нет, — призналась Дара. Так что от меня будет мало толку.

Джонатан засмеялся.

— Что-нибудь делать все равно придется. Меня, например, заставляют играть на гитаре.

— Ты умеешь играть на гитаре?

— И, говорят, неплохо. А почему ты так удивилась?

— Мне казалось, что ты ничем не интересуешься, кроме работы.

— Но завтра ведь выходной. Даже я не могу трудиться без отдыха.

— Вот это правильно. — Дара встала из-за стола, попрощалась и ушла, оставив своих собеседников играть в бридж без нее.

В кинозале показывали какой-то боевик со стрельбой и погонями, в соседней комнате пожилые люди увлеченно разговаривали о политике, в баре было полно народу. Даре показалось, что кроме нее никто не собирается укладываться спать так рано.

Сначала она хотела воспользоваться лифтом, но потом передумала и стала пешком подниматься по лестнице, чтобы хоть немного компенсировать свое сегодняшнее отсутствие в спортзале. Никто не встретился ей по пути, только поднявшись на свой этаж, она заметила движение в конце коридора. Быстро преодолев последние несколько ступенек, она успела увидеть женскую фигуру, входившую в лифт. Хоть и, не разглядев лицо незнакомки, Дара почти не сомневалась, что узнала Соню Гриффите по яркому платью и большой дамской сумочке, с которой та не расставалась.

Она постояла на площадке, вспомнив, что один раз уже видела ее на своем этаже. Вдруг здесь живет какой-нибудь мужчина, к которому она приходит? Странное время для визитов такого рода. Может, кто-то из охраны? Она знала, что в одном из номеров живет капитан Джонсон. Ее бы не удивило, что Соня встречается одновременно с несколькими мужчинами, хотя как может женщина испытывать потребность в ком-то еще, имея своим возлюбленным Грига?..

Дару обожгло знакомое пламя ревности, и она решительно направилась к двери. Уже взявшись на ручку, она увидела небольшие влажные следы обуви на ковре. Если не считать малютки Сони, их некому было оставить.

Охваченная любопытством, Дара двинулась по ним в сторону башни. Маленькая лесенка привела ее к двери на крышу. Мокрые отпечатки четко выделялись на каменных ступенях, и теперь не оставалось никаких сомнений, что их оставили женские туфли. Неужели Соня выходила на воздух в такой холод? Помешкав, Дара отомкнула дверь и приоткрыла ее.

Ледяной ветер чуть не сбил ее с ног, заставив задрожать, но она рискнула сделать шаг наружу, коченея в своем легком платье с короткими рукавами. Вокруг царил непроницаемый мрак, даже слабый свет из зашторенных окон замка не мог пробиться сквозь ночную метель. Вероятно, она ошибалась: Соня не могла выходить в такую погоду, не рискуя серьезно простудиться.

Дара повернула назад, однако новый порыв ветра подтолкнул ее, и она инстинктивно выбросила вперед руку, пытаясь ухватиться за что-нибудь. Крик ужаса вырвался из ее уст, когда она почувствовала прикосновение чего-то пушистого.

Вой ветра заглушил голос, а через мгновение она поняла, что испугалась самой обычной шубы, висящей на гвозде, торчащем из стены под козырьком, защищающем от осадков. Мех еще хранил тепло человеческого тела. Неужели эту шубу оставила здесь Соня? Интересно, что этой девице могло понадобиться на крыше? Правда, Дара сама тоже поднималась сюда, когда ей захотелось побыть одной. Хотя это было днем, светило солнце и ее собственная комната была занята. Нет, что-то здесь не так…

Озадаченная, она заперла дверь, а затем подышала на закоченевшие руки, чтобы хоть немного их отогреть. Вернувшись в свой номер, Дара решила позвонить капитану Джонсону и обо всем рассказать, но не смогла найти в себе достаточно храбрости и повесила снятую трубку, так и не набрав номер.

А что, если за всем этим не кроется ничего необычного? Вполне возможно. Тогда она будет выглядеть в глазах окружающих просто нелепо. И потом, она все же не на все сто процентов была уверена, что в коридоре встретила именно Соню.

Но главной причиной, по которой Дара раздумала звонить, было то, что ее заявление можно будет отнести на счет ревности. Все присяжные знали о ее романе с Григом, начавшемся во время суда, и она была уверена, что полиция была в курсе личных дел каждого. Пожалуй, лучше подождать до завтра, обо всем поговорить с Джонатаном и выслушать его мнение.

На следующее утро Дара проснулась рано. Не желая валяться в постели, она спустилась в спортзал, а затем полчаса плавала в бассейне. Переодевшись, девушка отправилась на завтрак. В столовой Джонатана не оказалось, что было неудивительно — он редко завтракал по утрам со всеми вместе.

После еды Дара хотела, было сама зайти к нему, но передумала, посчитав, что он может до сих пор спать. В конце концов, она написала ему записку с приглашением увидеться, которую прикрепила на доску объявлений в холле. Дара решила позвонить в номер Джонатана, если он не объявится через час.

Она все еще стояла у доски объявлений, когда входная дверь распахнулась, и на пороге появились двое полицейских с двумя большими, словно у Санта-Клауса, мешками.

— Почта! — весело объявили они.

Вокруг сразу же собралась толпа. Люди радовались, как дети, получив долгожданную весточку из внешнего мира, от которого были отрезаны. Охранники высыпали содержимое мешков на огромный стол, но затем убрали посылки обратно, оставив только письма и открытки.

— Посылки мы обязаны проверить, — объяснили они.

Большинство писем и открыток были мгновенно расхватаны, и со всех сторон доносился радостный смех и веселый гул голосов. Подошедший к столу Григ о чем-то оживленно беседовал с Соней. Отвернувшись, Дара безуспешно старалась не думать о том, провели ли они ночь вместе.

Некоторые понесли почту к себе, но большинство осталось в холле, делясь с окружающими новостями. Внезапно послышался громкий хлопок.

Женщины вскрикнули, прижимая к себе перепуганных детей. На лице каждого было написано недоумение и тревога. Григ, еще не нашедший на столе своих открыток, отступил на шаг, почему-то оказавшись между Дарой и дверью на кухню, и она не знала, случайность это или нет. Двое полицейских кинулись на шум, а за ними, продираясь сквозь толпу, устремился неизвестно откуда появившийся капитан Джонсон. Через десять долгих минут невыносимого ожидания он вышел в холл. Его лицо застыло, словно каменное.

Он распорядился увести детей и только тогда заговорил:

— К сожалению, в одну из посылок оказалось заложено самодельное взрывное устройство. Открывавший ее полицейский принял меры предосторожности и не пострадал. — Он улыбнулся и продолжил нарочито бодрым тоном: — Так что все в порядке — Рождество не будет испорчено.

Одна из женщин спросила дрожащим голосом:

— Капитан, кому была адресована посылка?

Оглядев взволнованных людей, тот ответил:

— Мисс Соне Гриффите.

Все сразу повернулись в сторону девушки, которая сильно побледнела и покачнулась. Стоящие поблизости попытались подхватить ее, но Григ успел первым. На руках он перенес девушку в кресло. Кто-то подал нюхательную соль, и Соня очнулась.

— Не верю, не верю, — причитала она, затем заплакала и беспомощно склонила голову на плечо Грига. Он обнял ее, ласково утешая.

Окружающие сочувственно смотрели на девушку, обсуждая происшествие, негодуя, что почта не может проверять посылки перед их отправлением к адресату. Мужчина средних лет, отец троих детей, возмущенно обвинял капитана Джонсона в недостатке бдительности.

Дара считала это нормальной реакцией — все слишком испугались. А что, если взрывное устройство было бы мощнее и кто-нибудь погиб?

Капитан Джонсон призвал к молчанию и возвысил голос:

— Приношу свои извинения за тот страх, который вам довелось испытать. В дальнейшем вся почта будет проверяться до доставки в это здание. Разве вы не понимаете смысл действий преступника? Он знает, что вы находитесь в безопасности, что ему до вас не добраться. Негодяй хочет заставить вас нервничать, переживать за свои дома, надеясь, что вы вернетесь. Доверьтесь полиции и армии, мы сумеем защитить вас. Я не устану повторять, что только здесь ваша жизнь вне опасности. Сегодня у нас праздник — так выбросите из головы грустные мысли!

Нелегко было последовать этому разумному совету, хотя многие честно пытались. В конце концов, толпа постепенно разошлась. Основная масса затворников отправилась репетировать поздравительную песню.

Дара как раз думала, чем бы заняться, когда заметила Джонатана. Тот держал в одной руке гитару, а в другой — ноты. Обменявшись многозначительными взглядами, они выбрались из холла, и пошли в комнату с карточными столиками. Как обычно, с утра солнечные лучи весело пробивались сквозь стрельчатые окна.

— Ты знаешь, что произошло? — спросила Дара.

— Конечно.

— Ты говорил, что Соня Гриффите — в самом начале списка Харри, верно?

— Да, а теперь она ни за что не захочет покинуть отель.

— Кажется, малютка пережила настоящее потрясение, узнав, что бомба была предназначена именно ей, — хмуро заметила Дара.

— Она могла быть адресована любому из нас.

— Пожалуй, это так.

Джонатан взглянул на ноты, которые держал в руке.

— Ты хотела поговорить со мной о чем-то важном?

— Ах, да! — Дара вспомнила о своих наблюдениях за Соней. Но теперь это казалось настолько глупым и незначительным… Чем бы там она ни занималась на крыше, кстати, надо еще доказать, что именно Соня была там. После бомбы в посылке это совершенно ясно. Ведь абсолютно невозможно с такой правдоподобностью разыграть обморок.

— Я просто хотела спросить, будем ли мы сегодня играть в бридж? — выпалила она.

Джонатан удивился.

— Само собой. Но мне пора, я опаздываю на репетицию.

Джонатан вышел, а Дара примостилась на широком подоконнике, вытянув ноги. На ней были узкие черные брюки, в которых она занималась в спортзале, и длинный белый свитер, перехваченный ремнем в талии. Волосы Дара стянула резинкой, но несколько непослушных прядей выбились из пучка, придавая девушке немного озорной вид. Прислонившись к стене, она с удовольствием грелась на зимнем солнце.

Должно быть, она слегка задремала, во всяком случае, ей так показалось, когда она открыла глаза. Перед ней стоял Григ. Нежность, сожаление, страсть — все это читалось на его лице, словно воскресли те далекие времена, когда они были вместе.

Дара спрыгнула на пол, жмурясь от яркого солнца. Григ и в самом деле стоял рядом, но выражение лица его уже стало холодным и безразличным. В руках он держал адресованные ей посылки, которые были грубо вскрыты и заклеены скотчем.

— Твои оставались последними.

— Спасибо, что принес. — Она взяла свертки и увидела, что они были отправлены родителями. — А как твоя Соня? — холодно спросила она.

— Уже лучше. Она выпила немного бренди и ушла к себе.

Дара незаметно наблюдала за ним из-под ресниц, гадая, зачем он подошел к ней.

— Представляю, как она потрясена.

Григ нахмурился.

— Еще бы. — Он пожал плечами. — Каждый думает, что подобные случаи могут произойти с кем угодно, кроме него.

— Но ведь она знала, что за человек ее дружок, — возразила Дара и, не удержавшись, добавила: — Причем весьма неплохо знала.

Григ скривил губы.

— Да, несчастная девушка. Она заслуживает сочувствия.

— Мне кажется, ты к ней слишком пристрастен, — язвительно улыбнулась Дара.

— Мы все бываем пристрастны. И ты лучше всех это знаешь, — усмехнулся Григ.

Возразить было нечего. Дара перехватила посылки поудобнее и собралась уходить. Григ тоже повернулся к двери, но в этот момент в помещение вошла Милли Уильяме.

— А, вот вы где, мисс Мидлер. А я вас не могу найти. У нас возникла замечательная идея, как отвлечь детей от этого ужасного происшествия. Мы решили поставить пантомиму.

— Да что вы? — Дара попыталась изобразить оживление. — Просто замечательно. А что именно?

— «Белоснежку и семь гномов», чтобы было побольше ролей для детишек. Надо приготовить кучу костюмов, нам очень нужна ваша помощь.

— Конечно, с радостью. А разве мы успеем до Рождества?

— Нет, вряд ли, но наша пантомима станет прекрасным развлечением и после праздника, как вы считаете? Репетиции и подготовку надо начинать уже сейчас. — Она повернулась к Григу. — Надеюсь, вы тоже поможете нам. Готовить декорации, устраивать освещение.

— Я? — кисло улыбнулся Григ. — Даже не знаю… Я вообще не очень-то понимаю в этом деле.

— Мистер Спайрс замечательно рисует, — с лукавой улыбкой заметила Дара, — никто не нарисует декорации лучше него.

— О! Это просто замечательно! — радостно вскричала миссис Уильяме. — А то я начала уже беспокоиться — все мужчины такие бессердечные, никто не хочет помочь. Вы можете подойти к тем, кого я уже собрала, прочитайте сценарий и выскажите свои соображения.

— У вас готов сценарий? — удивился Григ.

— Он дорабатывается, — величественно произнесла миссис Уильяме, а затем рассмеялась и сказала уже обычным тоном: — Разумеется, история Белоснежки известна всем. Нам только надо ее вспомнить и записать.

— А в чем будет заключаться моя помощь? — спросила Дара.

— А вы будете исполнять главную роль. Утром я разглядела, как следует вашу фигурку, и сразу поняла, что лучшую кандидатуру не найти. — Она повернулась к Григу. — Скажите, как мужчина, что у мисс Мидлер прекрасные ноги, не правда ли?

К негодованию Дары, оба уставились на нее.

— По-моему, для главной роли она подойдет идеально, — кивнул Григ.

— Вот и я того же мнения, — удовлетворенно заметила миссис Уильяме.

— Но я не смогу, — робко возразила Дара, понимая, что попалась в ловушку.

— Ерунда, сможете. Пусть вас не волнует отсутствие актерского опыта — мы все здесь любители.

— Нет, вы не так поняли…

— Наверное, она боится, что придется петь, — мстительно предположил Григ. — Видите ли, у нее проблемы с голосом.

— Откуда вы знаете?

— Да уж приходилось слышать, и не раз.

Покраснев, Дара метнула на Грига уничтожающий взгляд, но подтвердила:

— Это правда, миссис Уильяме. Боюсь, вам придется поискать кого-нибудь другого.

Почтенная дама посмотрела на нее в некотором замешательстве, но тут же вновь просияла:

— Все в порядке. Я попрошу свою знакомую, у которой чудный голос, петь за вас за кулисами. Так что все решено, милая. Ладно, теперь я пойду искать кого-нибудь на роль злой королевы.

Она повернулась, чтобы отправиться на поиски новой жертвы, но Дара, вскочив, остановила ее.

— Нет! Простите, миссис Уильяме, но вы все же не поняли меня. Я не стану исполнять главную роль в пантомиме.

— Если вы стесняетесь…

— Не в этом дело. Я с удовольствием помогу вам в подготовке спектакля, но только до Рождества. А сразу после праздника я уезжаю.

— Уезжаете? Но это невозможно! А если Харри не поймают к этому времени?

— И все же я уеду. Если я могу вам помочь сейчас, то, пожалуйста, но после праздника… Простите.

Миссис Уильяме нахмурилась, все еще не понимая.

— Да как же вы можете уехать? А полиция? Ведь вас просто не отпустят.

Объяснять что-либо в присутствии Грига не представлялось возможным, и Дара коротко сказала:

— Все уже согласовано. Еще раз извините. — Она подхватила свертки и поспешно вышла.

Григ пытался, было выскользнуть за ней, но миссис Уильяме ухватила его за рукав и заставила остаться.

Войдя к себе в номер и присев на кровать, Дара начала разворачивать посылки. В пришедшей от мамы была открытка и куча фотографий ее нынешней семьи — отчим и сводные брат и сестра, оба намного моложе Дары. Она погрузилась в чтение открытки, но ее прервал сильный стук в дверь.

Стук становился все настойчивее и нетерпеливее, но она не открывала. Затем раздался взволнованный голос Грига:

— Дара, я знаю, что ты здесь. Открывай дверь!

Она сидела тихо, слушая, как он барабанит по дубовой панели. Затем он, должно быть, ушел, потому что шум прекратился. Через две минуты пронзительно зазвонил телефон. Он продолжал трезвонить, пока она не смогла больше этого выносить и не подняла трубку, собираясь сразу же положить ее на рычаг, но раздумала, услышав четкий голос Грига:

— Слушай, если ты не ответишь, я поднимусь к тебе опять и выломаю дверь.

— Боже, какие угрозы!..

— Почему ты не открывала?

— Наверное, потому, что нам не о чем разговаривать.

— Но ты не можешь вечно избегать встреч. Ты что, действительно собралась уезжать?

— Ты слышал.

— Что, новая конференция? — В его голосе сквозило явное презрение.

— Думай, что хочешь! Кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывалась?

— Нет, Дара! Ты никуда не уедешь до тех пор, пока не поймают Харри, слышишь меня?

— Слышу. А если бы кто-нибудь слышал тебя, то подумал бы, что ты за меня переживаешь.

На другом конце провода наступило молчание, затем раздались короткие гудки отбоя, и телефон больше не звонил.

В одном Григ прав — невозможно прятаться друг от друга вечно.

Когда она спустилась к обеду, Григ сидел в холле, делая вид, что просматривает газету.

Завидев Дару, он решительно направился к ней.

— Нам надо поговорить, — резко сказал он, беря ее за локоть, и увлекая в пустую соседнюю комнату.

— Итак, — начал он, плотно прикрывая дверь, — мне хотелось бы узнать о причине твоего отъезда.

— Какая тебе разница?

— Это не ответ. Скажи почему, Дара?

— Да что с тобой? Из-за чего такое волнение?

— Это касается не только меня, но и нас всех. Разве ты не понимаешь, что Харри, если ты попадешь в его руки, сумеет заставить тебя открыть местонахождение нас всех? И не надейся, что он не сможет отыскать тебя. Соня говорила, что переезжала несколько раз, и все равно этот маньяк узнал ее последний адрес.

— Он, наверное, нашел ее по телефонной книге.

Григ подошел к ней и крепко встряхнул, схватив за плечо.

— Будь серьезнее, ведь это не игра.

Григ не в первый раз прикасался к ней за время их пребывания в отеле, но никогда еще он не находился так близко. Дара ощущала мускулистое тело Грига, чувствовала тепло его дыхания. Эта близость странным образом действовала на нее, отнимала силы к сопротивлению. Она подняла, было, руки, чтобы оттолкнуть Грига, но они бессильно замерли на его груди. Она застыла и подняла глаза, чтобы взглянуть в некогда дорогое лицо.

Невозможно было ошибиться в ее чувствах — затуманенный взгляд и зовущие губы говорили сами за себя. Слова застряли у Грига в горле, на мгновение его пальцы сжали плечи еще сильнее. Даре показалось, что еще секунда — и Григ поцелует ее, но неожиданно он отвернулся.

— Прости, — коротко извинился он, — но, кажется, ты имеешь надо мной власть, как никто другой. — На мгновение он замолчал, затем его голос вновь принял обычный холодный тон: — Наверное, ты не воспринимаешь ситуацию так серьезно, как остальные, потому что тебя какое-то время не было в Англии, и ты не читала газет. Как только стало известно, что Харри сбежал, большинство людей, принимавших участие в деле, немедленно обратились в полицию с просьбой о защите. Каждый боялся, что он может стать следующим. Полиция оказалась не в состоянии обеспечить каждому отдельную охрану, поэтому нас и решили всех перевезти сюда. Они проделали это с массой предосторожностей, опасаясь, что Харри может выследить убежище. — Он остановился, подбирая слова. — Нас привозили небольшими группами по несколько человек, и люди испытывали огромное облегчение, оказавшись здесь, в безопасности. Наконец мы все оказались в сборе — все, кроме тебя. Полиция говорила, что ты уехала из страны, но мы не были уверены в этом, полагая, что нас просто успокаивают, а на самом деле Харри добрался и до тебя.

— Ты тоже интересовался мной?

— Все спрашивали, — уклончиво ответил.

Дара с некоторым интересом посмотрела ему в глаза.

— Ты и в самом деле за меня волновался?

— Мы все здесь тесно связаны друг с другом, у нас общая судьба. Поэтому я и хочу знать причину твоего отъезда.

Итак, он незаметно вернул ее в начало разговора, избежав неприятной для себя темы. Дара усмехнулась.

— Значит, ты пришел узнать о моих планах только как представитель общественности?

Он проигнорировал ее вопрос.

— Итак, почему.

— Уверяю тебя, Григ, что Харри меня не найдет и я не подвергну никого из вас опасности.

— Звучит неубедительно.

— Это все, что я могу тебе сказать.

— Я могу спросить о причине твоего отъезда капитана Джонсона.

— А ты разве еще не спрашивал?

— Нет еще, потому что… — Он пристально поглядел на нее. — Это из-за твоего жениха? Ты обещала уехать к нему, или что-то в этом роде?

Она уже давно забыла о своем придуманном возлюбленном, но Григ, похоже, хорошо помнил об этом.

— Кто тебе рассказал о моем женихе?

Он неопределенно пожал плечами.

— Слухом земля полнится. Ну, так как?

— А если да, то что? — поддразнила она.

— Ты подвергаешь себя и других опасности. — В глазах Грига появилось презрение. — Видимо, твоего жениха не слишком заботит твоя жизнь, если он позволяет тебе так поступать, — убежденно произнес он. — Если бы он любил тебя, то не смог допустить далее мысли об этом.

Дара вглядывалась в его лицо, понимая, что Григ сказал больше, чем хотел.

— Ты ошибаешься, причина в другом.

— Так ты едешь не к жениху?

— Нет.

— К родителям?

— Нет. Я им не нужна.

— Тогда ты уезжаешь из-за работы, другой причины я не вижу.

Дара встала с кресла, в котором сидела, подошла к двери и взялась за ручку.

Внезапно Григ, разозлившись, загородил ей дверь.

— Черт возьми, дорогая, мне надоело играть в угадайку!

— Тогда оставь меня в покое. Я ничего не собираюсь рассказывать тебе, вот мой окончательный ответ.

Он и не думал отходить от двери.

— Слушай, я догадался, почему ты решила уехать отсюда. Из-за меня, ведь так? — Она отвела глаза, но недостаточно быстро, и в ее взгляде он неожиданно для себя прочитал, что был прав. — Но… — замялся, было, Григ, начиная что-то понимать, — но…

Дара толкнула его изо всех сил, так что он был вынужден отступить, распахнула дверь и выбежала из комнаты.