Бунтарь

Да. — Я? Это ты зациклился на чем-то, что тебя не касается!

Невесело рассмеявшись, он кладет кулаки на стол и наклоняется над ним, опустив голову. — О, точно. Трахни меня за то, что мне не насрать.

Этот разговор ни к чему не приведет. Ситуация будет обостряться только до тех пор, пока не произойдет одно из двух — либо он откажется от этого, либо я расскажу ему, что произошло. Я не вижу, чтобы он делал первое, и я не хочу делать второе, так что мы находимся в тупике.

Я бросаюсь к двери, ничего так не желая, как поскорее уйти, но в ту секунду, когда моя рука касается ручки, я останавливаюсь. Мое тело поворачивается, и я прислоняюсь спиной к дереву. Я не знаю, хочу ли я кричать или плакать. Ашер секунду смотрит на меня. Он выпрямляет спину и идет ко мне, его руки заключают меня в клетку, его глаза отказываются встречаться с моими.

Единственный звук в комнате — это наше тяжелое дыхание. Он так близко, что я могу ощутить его вкус, почувствовать интенсивность той внутренней борьбы, которую он переживает. Наконец, его рука опускается, и я слышу щелчок замка. Его взгляд, наконец, останавливается на мне, зрачки расширяются от чистой похоти, и мы оба одновременно двигаемся.

15

АШЕР

Наши губы встречаются в мучительном, горячем поцелуе, по сравнению с которым ночь, которую мы провели вместе, меркнет. Вся сдерживаемая агрессия, которую мы оба сдерживаем, проявляется в том, как ее губы двигаются напротив моих. Это грязно, и сердито, и чертовски невероятно.

Наклоняясь, я хватаю ее за задницу и поднимаю, пока ее ноги не обхватывают мою талию. Мой язык переплетается с ее языком, когда я оттаскиваю ее от двери и прижимаю к классной доске. То, как она сжимает мою спину и дергает за волосы, говорит мне все, что мне нужно знать. Она хочет меня так же сильно, как я хочу ее.

Искушение трахнуть ее прямо здесь настолько сильно, что я мог бы подавиться этим. Все, что для этого потребуется, это поднять ее юбку, сдвинуть трусики в сторону и скользнуть внутрь нее. Боже, это было бы так просто, но я не могу.

Неохотно я прерываю поцелуй и прижимаюсь лбом к ее лбу, тяжело дыша, сосредотачиваясь на том небольшом количестве сдержанности, которое у меня осталось.

— Я не могу потерять контроль, — шепчу я. — Не с тобой.

Она слегка хнычет, и мне почти конец, когда мои глаза встречаются с ее умоляющими. Но это Тесса. Она больше не та девушка, которую я встретил посреди ночного клуба. Она не просто девушка, с которой у меня была бурная ночь. Она моя ученица. Она мой друг. Она моя «вишневая бомба».

Звенит звонок, и я опускаю ее на землю, все еще приходя в себя от того, что только что произошло. Она выглядит такой же смущенной, как и я, пока поправляет юбку и прическу. Я подхожу к двери, но перед тем, как открыть ее, я наклоняюсь и целую ее еще раз — потому что, по-видимому, мой разум и мое тело не на одной странице.

— Мне жаль, — говорю я ей. — Я оставлю это, но я надеюсь, что однажды ты скажешь мне, потому что хочешь. Потому что ты доверяешь мне настолько, чтобы впустить меня.

Она выходит из комнаты, не сказав ни слова, и я понимаю, когда она уходит, что на этот раз Тесса Каллахан потеряла дар речи.

***

Остаток дня и всю тренировку я не могу выбросить этот гребаный поцелуй из головы. И поверьте мне, в спортивных брюках безумно трудно скрыть стояк. Моя концентрация сбита. Единственное, что приходит мне в голову, — это звуки, которые она издавала, и то, какая она была на вкус — как клубника и грех.

Я выхожу из машины и подхожу к двери, даже не потрудившись постучать, хотя это не мой дом. Однако, в ту минуту, когда я вижу девушку на коленях с головой, качающейся вверх и вниз, я понимаю, что, вероятно, мне следовало хотя бы предупредить его.

Колби в своем личном раю, откинув голову на спинку дивана и запустив руку в волосы этой цыпочки. Пиво в другой руке все еще холодное, что означает, что он, вероятно, не собирается допивать в ближайшее время.

Я бросаю ключи на стойку, они громко звякают, как я и намеревался, и они оба вздрагивают. Глаза Колби удваиваются, когда он хватает и грубо отрывает ее от себя. Он сворачивается в клубок, обхватывает себя руками и бормочет какую-то чушь, раскачиваясь взад-вперед. Мои брови хмурятся, когда я смотрю на девушку, а затем снова на него.

— Что, черт возьми, с тобой не так?

Он смотрит на меня со слезами на глазах. — Она, блядь, укусила меня.

В мире нет ни одной чертовой вещи, которая могла бы удержать меня от смеха. Я прижимаю руку к груди в попытке обрести немного самообладания, но в ту секунду, когда я вижу, что девушка все еще сидит там с застенчивым выражением лица, я снова теряю самообладание.

— Милая, тебе, наверное, стоит уйти.

Она кивает мне и встает. — Позвони мне.

— Он не будет, — отвечаю я за Колби, поскольку он все еще бормочет кучу глупостей и беспокоится о своей любимой части тела.

Как только она уходит, я снимаю одеяло со спинки стула и бросаю ему, чтобы он мог укрыться. Последнее, что мне нужно, это видеть член Колби. Мы были лучшими друзьями уже много лет. Поверьте мне, когда я говорю, что я видел это достаточно.

Когда он успокаивается, он сужает свой взгляд на мне. — Ты мудак.

Я хихикаю в ответ и поднимаю руки. — Эй, это не моя вина, что ты получил минет от пираньи.

— Фу, почему я с тобой дружу?

— Я делаю твою жизнь интересной.

Он стонет и встает, показывая мне еще одно шоу, которого я никогда не хотел, когда он натягивает штаны. — У тебя есть какая-то причина быть здесь, или ты намеревался просто чуть не кастрировать меня, заказав на гарнир синие яйца?

Я пожимаю плечами. — Ну, была причина, но это был огромный бонус.

— Придурок.

Он идет к холодильнику и берет два пива, поскольку то, которое он пил, было отброшено через комнату, когда зубы погрузились в его мужское достоинство. Я открываю бутылку и делаю глоток, удивленный, что он не взболтал ее сначала. Холодная жидкость стекает по моему горлу и немного успокаивает желание зарыться лицом между ног Тессы.

— Я поцеловал ее, — выпаливаю я.

Колби смотрит на меня и ухмыляется. — Ну, черт возьми, самое время.

Я качаю головой. — Конечно, ты мог бы так подумать.

— Почему бы и нет? — Возражает он. — Ты ведешь себя так, как будто сделал что-то не так. Тессе восемнадцать, и если что-то кардинально не изменилось за последние тридцать шесть часов, я уверен, что она была более чем добровольным участником вашей маленькой игры в хоккей с миндалинами.

Оглядываясь назад, я знаю, что она хотела этого так же сильно, как и я. Черт возьми, она пошла бы дальше, если бы я позволил этому случиться. Но ничто в этом поцелуе не меняет того факта, что это неправильно, независимо от того, насколько хорошо это было. Неважно, как сильно я хочу, чтобы это повторилось.

— Я не могу, — говорю я ему. — Она может быть законной, но она все еще студентка. Вероятно, существует по крайней мере пятнадцать правил против такого рода вещей. Возможно, законы тоже.

— Фу. — Он откидывает голову назад и закатывает глаза. — Ты как ходячий, говорящий ребенок с плаката о том, как прожить самую скучную жизнь в мире.

— Ну, извините меня за то, что у меня есть моральный компас.

— Да? И куда это тебя привело? Ты потратил восемь лет на цыпочку, которую тебе следовало выбросить на обочину в тот день, когда ты закончил среднюю школу.

Колби не сдерживается, когда говорит о Никки, хотя я и не ожидаю, что он этого сделает. Эти двое никогда не ладили, даже когда мы с ней все еще были вместе. Он думал, что она чопорная сука, и сказал мне трахнуть ее в задницу, чтобы немного облегчить давление, а она думала, что он свинья, которая собирается развратить меня и сделать похожим на него. Забавно думать о том, насколько она на самом деле хуже. По крайней мере, Колби никому не дает ложных ожиданий. Он не соглашается жениться на ком-то, только чтобы изменить им, как только у него появляется шанс.

— Послушай, все, что я говорю, это то, что Тесса не какая-то случайная ученица средней школы, — продолжает он. — Она другая. Более зрелая. Если ты беспокоишься о том, что она пойдет и разболтает об этом своим друзьям, ты не знаешь ее так хорошо, как должен был бы знать.

Я вздыхаю, откидываясь на спинку стула. — Если бы она собиралась рассказать людям, она бы уже рассказала им о ночи, когда мы встретились. Дело не в этом.

— Тогда что это?

— Ей восемнадцать. Она только начинает свою жизнь, а я уже потерял карьеру, — объясняю я. — Скоро она захочет серьезных отношений. Остепениться с кем-то и создать семью. Мы оба знаем, что я не могу дать ей этого. Не после того дерьма, через которое Никки заставила меня пройти.

Хотя этот разрыв и близко не уничтожил меня так, как моя травма, это все еще больно. Я обещал, что никогда больше не поставлю себя в такое положение, и я его сдержал. Я не стал кем-то вроде Колби. Клянусь, он трахает всех, у кого есть пульс. Тем не менее, я отказался от идеи провести свою жизнь с кем-то.

Он наклоняет голову в сторону. — Я не совсем уверен, что Тесса относится к типу обязательств.

— Может быть, пока нет, но она будет.

— И чего именно ты боишься? — Он наклоняется вперед и кладет руки на колени, одаривая меня взглядом, который говорит, что он видит мою чушь насквозь. — Что она слишком к тебе привяжется или что это сделаешь ты?

— Колби, — предупреждаю я, но он не отступает.

— Что? Не сиди здесь и не веди себя так, будто боишься, что она захочет иметь с кем-то будущее. Ты боишься, что она захочет иметь будущее с кем-то, кто не похож на тебя.

— Пошел ты.

Смеясь, он поднимает свое пиво в мою сторону и делает глоток. — Перестань мучить себя. Она хочет тебя, ты хочешь ее. Просто убедись, что она не укусит тебя за член. Это дерьмо причиняет боль.

***

Утром я прихожу на работу, чувствуя себя таким же противоречивым, как и вчера, когда уходил отсюда. Поход к Колби сделал только хуже. Это только усилило мое внутреннее смятение. Единственное, что из этого вышло хорошего, — это воспоминание о выражении его лица, когда она прикусила его член. Это я запомню на всю оставшуюся мою чертову жизнь.

Выпив кофе, я направляюсь в свой класс и начинаю готовиться к новому дню. Не поймите меня неправильно, эта работа по-прежнему отстой, но теперь, когда я освоился, становится немного легче.

Когда студенты начинают заполнять комнату, я чувствую ее присутствие еще до того, как вижу ее. И действительно, я отрываю взгляд от своего компьютера и вижу входящую Тессу. Она о чем-то разговаривает с Келланом, рядом с ней Леннон. Однако, какое бы внимание она ни уделяла ему, оно исчезает в ту секунду, когда ее глаза встречаются с моими. Это как первый день в школе, только гораздо более напряженный.

Леннон что-то шепчет ей на ухо, дергая за руку, и Тесс выходит из транса, в котором она находилась. Они вдвоем идут к своим столам, и я изо всех сил стараюсь отвлечь свое внимание, чтобы избежать подозрений.

— Кто здесь знает историю о Ромео и Джульетте? — Я задаю вопрос, и большинство детей поднимают руки. — Джеки, какова основная динамика отношений между героем и героиней?

— Что им запрещено быть вместе, — отвечает она.

— Хорошо. — Я оглядываю комнату. — Скай, почему им запрещено быть вместе?

— Потому что их семьи — враги, а их родители этого не допустят.

— И это их останавливает?

— Нет.

— Черт возьми, да! — Кричит один из обкуренных. — Предоставь это мужчине! Кому нужны родители? По крайней мере, у них счастливый конец.

Смешки эхом разносятся по комнате, когда я закатываю глаза от удовольствия. — Конечно, Мэтт, если ты называешь двойное самоубийство счастливым концом.

Его лицо на секунду вытягивается, прежде чем он смеется, без сомнения, под кайфом.

Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на Тессу, но это легче сказать, чем сделать, когда я чувствую на себе ее взгляд. Я сдаюсь и на секунду оглядываюсь. Она улыбается, и я в полной заднице, потому что инстинктивно улыбаюсь в ответ. Должно быть, это длится дольше, чем я предполагал, потому что Леннон намеренно роняет свою книгу на пол, возвращая мое внимание туда, где ему самое место.

Подальше от Тессы.

***

Ладно, если раньше мне казалось, что сопротивляться ей было трудно, то после того, как я сломал эту печать, это стало значительно сложнее. Переспать с ней до того, как я узнал, что она станет моей ученицей, — это одно. Я мог отделить их друг от друга, как будто на самом деле это была не она. Это были Тесса, с которой я познакомился в клубе, и Тесса, которая каждое утро полтора часа сидит в моем классе. Но вчерашний поцелуй с ней сделал так, что они слились воедино. Поцелуй, то, какой она была на вкус, желание и нужда, стоящие за всем этим… Это было точно так же, как и в первый раз, но больше.

Прозвенел последний звонок, и ученики с моего последнего занятия собрали свои вещи и начали уходить. К несчастью для меня, юниоры еще хуже, чем старшеклассники, тем, как они бесстыдно пытаются флиртовать со мной. Как раз в тот момент, когда некоторые из них, выходя, хлопают мне ресницами, входит Тесса. Она бросает на них неприязненный взгляд, от которого они убегают, и одно это зрелище заставляет меня смеяться.

— Тебе нравится, когда девушки заискивают перед тобой весь день? — Спрашивает она, когда мы наконец остаемся одни и дверь закрывается.

— Нет, — говорю я ей. — Они практически дети.

Ее брови приподнимаются, и я сразу же понимаю, о чем она думает.

— Ладно, это не то, что я имел в виду.

Она прикусывает губу, чтобы скрыть улыбку. — Осторожнее, детка, твоя старость проявляется.

Я не могу удержаться от смеха. — Ты маленькая засранка.

— Я знаю, — говорит она мне, отправляя в рот кусочек шоколада с моего стола.

Пока я собираю свои вещи, Тесса усложняет задачу, сидя на одной из ученических парт и листая свой телефон.

— Ладно, что такое #БедныйКолби и почему он в тренде?

Я фыркаю и качаю головой. — Ты не захочешь этого знать.

Ее ноги свисают с края, и я почти уверен, что ее юбка по крайней мере на три дюйма короче, чем была этим утром. Наконец, когда она больше не может ждать, она спрыгивает вниз и идет ко мне.

Я убираю ее руки с того места, где они лежат на моей рубашке. — Тесс, нам нужно поговорить.

Она вздыхает, как будто предвидела, что это произойдет. — Почему? Так ты можешь сказать мне в миллионный раз, насколько это неправильно? Что это против правил, и мы не должны этого делать? Оставь это, Ашер. Ты уже достаточно сказал. Не нужно попусту тратить время.

Повернувшись, она собирается уходить, и это что-то пробуждает во мне. Я протягиваю руку и хватаю ее сзади за шею, разворачивая к себе и мгновенно прижимаясь губами к ее губам. Оно и близко не такое лихорадочное, как вчерашнее, но сдерживает тягу ровно настолько, чтобы сосредоточиться.

— Зачем это было? — Выдыхает она, когда мы отстраняемся.

Я убираю прядь волос с ее лица. — Вчера это лишило тебя дара речи. Я надеялся, что это снова сработает, и я смогу вставить словечко.

— Итак, ты не собираешься сказать мне, почему этого не может произойти?

Я улыбаюсь. — Ну, я был… во всяком случае, таков был план. Черт, Тесса. Мы играем с огнем.

Она подходит еще ближе, и мне хорошо виден вырез ее рубашки спереди. — Разве не в этом суть? Та часть, которая делает это таким заманчивым? Опасность всего этого так чертовски привлекательна.

— Если нас поймают…

— Этого не произойдет.

И вот так мое сопротивление ослабевает, и наши рты снова соприкасаются. Ее руки обвивают мою шею, и она прижимается ко мне. Я исследую ее языком, в то время как мои руки скользят вверх и под ее юбку, сжимая ее задницу. Хриплого стона, который она издает, достаточно, чтобы свести меня с ума, но я держусь на волоске — очень раздражающей нити моральной целостности, за которую остальная часть меня действительно хотела бы ухватиться острыми ножницами прямо сейчас.

Я кладу руки ей на бедра и прерываю поцелуй, удерживая ее на расстоянии, когда она пытается вернуться за добавкой.

— Тесса. Тесс! — Я стискиваю зубы. — Мы не можем.

— Почему, потому что мы в школе? — Она закатывает глаза. — Тогда давай вернемся к тебе домой.

— Нет, это не поэтому.

Ее лицо вытягивается. — Но ты просто…

Я вздыхаю. Я буду чертовски ненавидеть себя за это. — Я знаю, и мы можем целоваться, может быть, даже немного подурачиться, но мы не можем заняться сексом. Нас уже слишком влечет друг к другу, чтобы быть осторожными. Секс только усложнил бы задачу скрывать это.

Она приподнимает бровь, как будто я только что сказал ей самую нелепую вещь, которую она когда-либо слышала. — Что это за чертовщина такая?

— Некоторые люди назвали бы это компромиссом.

— Звучит больше как гребаное поддразнивание.

Я усмехаюсь, наклоняюсь и нежно целую ее. — Да, но ты справишься с этим.

16

ТЕССА

Все, что я могу чувствовать, это Ашер, когда мы сидим на его диване в разгар жаркого сеанса поцелуев. Его руки на моей талии. Его губы двигаются напротив моих. Его волосы под моими кончиками пальцев. Наши языки переплетаются, и я чувствую его вкус. Запах его одеколона проникает в мои чувства. Клянусь, я могла бы получить кайф от него и только от него.

— Ты уверен, что это все, что мы можем сделать? — Я бормочу против него, скользя рукой по его промежности.

Он вздрагивает и хватает меня за запястье. — Не надо. Я так давно прошел тот момент в своей жизни, когда кончать в штаны было отдаленно приемлемо.

Я прикусываю нижнюю губу. — У кого-то проблемы с соблюдением собственных правил?

Рыча, он отстраняется только для того, чтобы поцеловать меня в левую сторону шеи. Я наклоняю голову в сторону, чтобы дать ему лучший доступ, но в тот момент, когда его губы касаются кожи, я возвращаюсь в субботний вечер.

— Посмотри на себя. Ты как будто умоляла о нашем внимании, не так ли, детка?

Его рука скользит по моему боку. Я пытаюсь оттолкнуть его от себя, пытаюсь убежать, но не могу пошевелиться. Мое тело как будто парализовано. Почему я, блядь, не могу пошевелиться? Мой рот открывается, чтобы позвать на помощь, но ничего не выходит.

— Нам будет так весело с тобой, — говорит мне другой и наклоняется, чтобы лизнуть полоску сбоку на моей шее.

Я замираю при воспоминании, и Ашер мгновенно останавливается. Он смотрит на меня с беспокойством в глазах.

— Что? Что не так?

Маленькая часть внутри меня, которая умоляет о помощи, говорит мне быть честной. Сказать ему, чтобы он остановился и потратил время, чтобы выяснить, что со мной происходит. Но я не могу. Разговор о том, что произошло, и признание того, что это повлияло на меня, дает им силу. Это заставляет их побеждать. Я этого не допущу.

— Н-ничего, я просто боюсь щекотки с этой стороны, — лгу я. — Попробуй другую.

Он нежно целует правую сторону моей шеи, и я стону от облегчения, когда это не вызывает такой реакции. Я провожу ногтями по спине его рубашки, желая, чтобы она просто исчезла. Я знаю, что его рот посасывает чувствительную кожу так, что это оставит след, но я не могу беспокоиться об этом. Это слишком хорошо.

Теперь, если бы только я могла взять свой разум под контроль.

***

Заходя в танцевальную студию, я наблюдаю, как Леннон танцует так завораживающе, как это делает только она. Вещи, которые она может делать со своим телом, не от мира сего. Я видела только двух человек, которые танцевали бы так, как она может — она и Саванна. У Сев были настолько непревзойденные таланты, что ей предложили полную стипендию в Джульярдской академии танца. Если бы Леннон не был полностью загружена, ей, вероятно, тоже предложили бы. Она уже надеется присоединиться к Саванне в следующем году.

Брейди сидит на полу, прислонившись спиной к стене, внимательно наблюдая за ней в поисках ошибок или мест для улучшения. Может, он и не владелец этого места, но вы можете сказать, что он любит быть здесь так же сильно, как и его мама. Он провел свою жизнь в этой студии и, возможно, даже более искусен, чем его мать. Миссис Лоуренс больше уделяет внимания младшим ученикам, в то время как Брейди берет старших, более опытных танцоров. На данный момент он больше их друг, чем учитель.

— Подними ногу выше, Леннон, — командует он.

— Если я подниму еще выше, я вывихну ее.

Он встает и подходит к ней, кладя одну руку ей на бедро, а другую под ногу. Я никогда в жизни так не ревновала к своей лучшей подруге. Не имеет значения, что он гей. Брейди Лоуренс чертовски горяч, хотя он и не сравнится с Ашером, так что я действительно не могу жаловаться.

Я наблюдаю, как он слегка меняет ее позу, и ногу Леннона можно поднять еще на несколько дюймов, не причиняя ей никакой боли вообще. Она игриво закатывает глаза и шлепает его по руке, чтобы освободить ее. Затем она возвращается к рутине, как будто не пропустила ни одного удара. Брейди хихикает и подходит ко мне.

— Привет, Тесс. Здесь, чтобы забрать дерзкие штанишки?

Не сводя глаз со своей лучшей подруги, я киваю. — Да, но я подожду. У нас девичник.

Он мгновенно надувает губы. — Почему меня никогда не приглашают на девичник?

Мои брови хмурятся. — Э-э, потому что ты не девушка?

Леннон находится в разгаре напряженного танца, но все равно смеется. — О, пожалуйста. Он больше похож на девушку, чем я.

— Эй! — Брейди швыряет в нее пустой бутылкой из-под воды. — Я хочу, чтобы ты знала, что Джейк — девушка в наших отношениях, большое тебе спасибо.

Образы, которые я мысленно разрываю, воспроизводятся в моем сознании. — Вау. Всего за пять минут я узнала о тебе больше, чем когда-либо хотела знать.

Он откидывает голову назад, смеясь. — Верно. Как будто каждая девушка в этом городе не задавалась вопросом, какие мы с ним в постели.

Что ж, он не ошибается. Когда в прошлом году впервые стало известно, что последние четыре года он встречается с парнем, а не с Саванной Монтгомери, как все думали, мы поспорили, кто окажется дном. Часть меня рассматривает возможность разыскать Картера и Джейса, чтобы забрать то, что мне причитается. Несмотря на то, что они были отвергнуты этой идеей, Картер сказал, что ни за что на свете танцор не был бы топом из них двух. Я, однако, знала, что Брейди — это ничто иное, как мужественность.

Леннон заканчивает несколькими минутами позже. Мы с Брейди хлопаем, когда она заканчивает, просто потому, что она этого заслуживает. Если бы я могла делать половину того, что умеет она, возможно, затащить Ашера в постель со мной было бы не так сложно.

— Ладно, придурок, — говорит она Брейди. — Увидимся завтра.

— Тебе же лучше. Увидимся, Тесс.

— Пока, Брейди.

Мы выходим из студии и направляемся к моей машине. Как только мы входим, она бросает свой телефон в подстаканник и поворачивается ко мне.

— Хорошо, так скажи мне. Вы двое говорили о вчерашнем?

Я ничего не говорю, когда снимаю толстовку с шеи. Ее глаза расширяются, как только она это видит.

— Святое дерьмо! Это засос?

Она тычет в него, и я вздрагиваю, отбрасывая ее руку. — Нет, я нарисовала это на шее, чтобы выглядеть как шлюха. Да, это засос.

— Черт возьми, — говорит она, впечатленная. — Я не воспринимала Ашера как человека, оставляющего отметины.

— Я не уверена, что он такой. Мы ненадолго вернулись к нему домой, и я думаю, что он, возможно, просто увлекся моментом.

— Итак, я так понимаю, вы спали вместе?

Я завожу машину и выезжаю на дорогу. — К сожалению, нет, и это не из-за отсутствия попыток.

Она выглядит такой же смущенной, как и я. — Что случилось потом?

— Ашер случился, — стону я. — Он фактически объявил нас безбрачными. Он сказал, что мы можем поцеловаться, но это все. По-видимому, даже несмотря на то, что мы целовались, он все еще думает, что нам нехорошо спать вместе.

— Он так сказал? — В ее тоне ясно слышится веселье.

— Не смейся надо мной. У девушки есть потребности, Лен, и этот компромисс, как он любит его называть, становится на пути того, что мне нужно!

Ее руки поднимаются в знак капитуляции, и она хихикает. — Мне жаль. Это просто забавно. Большинство парней убили бы за девушку, которая хочет секса так же сильно, как ты.

Я в отчаянии откидываю голову на подголовник. — Я знаю! Тьфу. Что с ним не так?

— Ты уверен, что готова к этому? Даже просто делать что-то с ним?

Моя единственная бровь приподнимается. — Почему бы мне не быть?

Она пожимает плечами. — Ну, ты сказала мне, что после всего, что случилось с твоим дядей, тебе потребовались недели, прежде чем ты смогла вынести что-либо сексуальное с Истоном. Учитывая то, что произошло в прошлые выходные, я беспокоюсь, что, возможно, это неподходящее время.

Я понимаю, к чему она клонит. Я понимаю. И я знаю, что она говорит это только потому, что ей не все равно, но ни одна часть меня не хочет позволить действиям двух придурков помешать этому.

— Я в порядке, правда. Это был отстой, и с этим было трудно смириться, но я не собираюсь позволять этому влиять на меня так, как это было шесть месяцев назад. Я не позволю чужому выбору снова иметь надо мной такую власть. Я отказываюсь.

Я не рассказываю ей о воспоминаниях или о том, что кошмары стали настолько частыми, что я почти не сплю. Это классическая победа разума над материей. Если я смогу убедить себя, что со мной все в порядке, так и будет. Ясно и незатейливо.

***

Я сижу за своим столом, любуясь тем, как Ашер выглядит в этом костюме. Судя по тому, как он изо всех сил старается оставаться сосредоточенным, ему так же трудно, как и мне, притворяться, что мы не хотим прямо сейчас бросаться друг другу в объятия. Каждые несколько минут он поглядывает в мою сторону, и мне приходится отводить взгляд, чтобы не улыбнуться. Чтобы отвлечься, я тереблю шарф, который висит у меня на шее — необходимый аксессуар на сегодня.

Звенит звонок, и все встают, собирая свои вещи.

— Мисс Каллахан, можно вас на секунду?

Он говорит это очень профессионально, но я знаю, что не сделала ничего, чтобы привлечь внимание мистера Хоторна, а это значит, что вместо этого я привлекла внимание Ашера. Келлан бросает на меня странный взгляд, но Леннон, будучи богиней, привлекает его внимание, когда она спрашивает о вечеринке, которую он устраивает в эту субботу. Как только они уходят, Ашер появляется у меня за спиной.

Его рука касается моего бока, и я инстинктивно наклоняюсь навстречу его прикосновению.

— Что, по-твоему, ты делаешь?

У меня перехватывает дыхание. — Что?

— Сними шарф, Тесса. — Властность в его тоне угрожает заставить меня беспрекословно повиноваться ему, но я все еще продолжаю сопротивляться.

— Видишь ли, я бы так и сделала, но тогда все увидели бы засос у меня на шее, из-за которого все выглядело бы так, будто я целовалась с вампиром.

Он протягивает руку передо мной и сам снимает ткань, затем приближает свой рот к моему уху. — Какого хрена, по-твоему, я его там оставил?

Я оборачиваюсь и обнаруживаю, что он стоит так близко, что мне приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на него. Несмотря на то, как сильно мне хочется прогнуться под его пристальным взглядом, я ухмыляюсь.

— Ты ужасный собственник для того, кто не хочет со мной спать.

Он издает хриплый смешок, облизывая губы и на секунду разглядывая меня. — Просто потому, что я не буду трахать тебя, это не значит, что я не могу заставить тебя кричать.

Я прикусываю губу так, как, я знаю, он любит-ненавидит. — О, да? Докажи это.

Раздается следующий звонок, и он, ухмыляясь, отступает назад. — Иди в класс, Каллахан.

Я изо всех сил стараюсь прикрыть отметину на своей шее волосами, просто чтобы разозлить его. Затем я беру свои книги и выхожу из комнаты, покачивая бедрами на ходу. Мне не нужно оглядываться назад, чтобы знать, что он не сводит глаз с моей задницы.

***

Когда я прихожу в себя, воздух наполняет густой запах сигаретного дыма. Проходит всего секунда, прежде чем я осознаю, что лежу на чьих-то коленях, а он поглаживает вверх-вниз внутреннюю поверхность моего бедра. Моя голова раскалывается от удара, который вырубил меня в первую очередь. Я стону от боли и слышу, как все замолкают.

— Итак, принцесса проснулась, — говорит один из придурков. — Теперь ты не такая крутая, не так ли?

— Отвали.

Они все хихикают, и ближайший ко мне крепко сжимает мою ногу. — Разве так должна разговаривать леди?

Я сбрасываю с себя его руку и пытаюсь пошевелиться, но меня толкают на землю. Прежде чем я успеваю попытаться встать, меня хватает кто-то другой, кто грубо ласкает мою грудь. Тот, кого я пнула по яйцам, встает передо мной.

— К несчастью для тебя, босс сказал, что мы можем делать все, что захотим, пока сохраняем тебе жизнь. — Он хватает мои джинсы и стягивает их с моих ног, затем проводит рукой по внешней стороне моих трусиков. — Это будет лучший рабочий день за все время.

Крик срывается с моих губ, когда я резко просыпаюсь. Я глубже погружаюсь в свою постель, шепотом повторяя про себя обычную мантру.

— Это ненастоящее. Это всего лишь сон. С тобой все в порядке.

Но я не знаю, правда ли это, потому что это было реально. Это был не просто сон, это было воспоминание. Итак, что заставляет меня думать, что со мной на самом деле все в порядке?

***

Мы с Леннон сидим на моей кровати, едим мороженое и просматриваем наших любимых моделей в социальных сетях, как мы делаем по крайней мере раз в неделю. Разница лишь в том, что чем больше я смотрю, тем больше хочу Ашера.

Прошло уже три недели с тех пор, как мы заключили соглашение с рейтингом PG, и с каждым днем я становлюсь все более сексуально неудовлетворенной. Как он, черт возьми, чуть не покалечился от ярко-синих шаров, для меня загадка, потому что я готова взорваться.

— Тьфу. Мне нужен секс, — ною я.

Она смотрит на меня и хихикает. — Я не могу поверить, что он продержался так долго. Я думала, он сломается к концу первой недели.

— Ты и я, оба! — кричу я. — Единственная причина, по которой я согласилась на этот глупый компромисс, заключалась в том, что я решила, что это лучше, чем ничего. Теперь я не так уверена в этом.

— Итак, заставь его сломаться. — Она пожимает плечами, как будто это самое простое, что можно сделать.

— Ты думаешь, я не пыталась? Самое большее, чего я добилась, это слегка задела его член, и это только потому, что я разыгрывала это так, будто у меня затекла нога.

Леннон садится и смотрит на меня сверху вниз. — О, да ладно тебе. Ты гребаная Тесса Каллахан — девушка, которая пришла в дом Нокса Вона с коктейлем Молотова, потому что думала, что он предал твою сестру.

Я усмехаюсь при этом воспоминании.

— Ты хочешь сказать, что не можешь заставить парня переспать с тобой, как бы сильно ты ни старалась? — Она снова обращает свое внимание на свой телефон. — Чертова девчонка, ты теряешь хватку.

***

Я вхожу в квартиру Ашера с новообретенной решимостью. Его брови удивленно приподнимаются в ту секунду, когда он видит меня, и это именно та реакция, которую я ожидала. Я ухмыляюсь, подхожу прямо к нему и сажусь верхом на его колени.

— Поцелуй меня.

Он улыбается. — С удовольствием.

В ту секунду, когда его рот начинает двигаться против моего, я прижимаюсь к нему. Его член твердеет подо мной с рекордной скоростью, и он стонет, прежде чем отстраниться.

— Тесса.

Я одариваю его невинной улыбкой. — Что?

— Что ты делаешь? Мы договорились.

— Я сказала «хорошо». Я никогда не говорила, что собираюсь облегчить тебе задачу. — Я наклоняюсь и дразню зубами мочку его уха, отчего по его коже бегут мурашки, а его член подергивается у моего центра. — Поверь мне, Ашер. Я не просто добьюсь своего. Я заставлю тебя умолять об этом.

17

АШЕР

Я должен был знать, что этот компромисс так долго не будет сходить мне с рук, прежде чем Тесса начнет сопротивляться. Но, Боже мой, я никогда не думал, что она будет так жестока. На самом деле, это моя вина. Девушка чертовски сногсшибательна, с телом, о котором мечтает каждый парень, и она знает это. Это был только вопрос времени, когда ей придет в голову идея использовать это против меня. Буквально.

С той секунды, как она подошла, бросилась ко мне на колени и практически объявила войну, мой член умолял меня погрузиться в нее. Я почти все время хожу с вечным стояком. Никакое количество холодных душей и занятий дрочкой не сравнится с тем, что делает со мной Тесса Каллахан.

Это началось той ночью, когда она поцеловала меня в шею, застонала мне в ухо и потерлась об меня своей киской, пока я не был чертовски близок к тому, чтобы взорваться. Затем, прямо перед тем, как я почувствовал облегчение, она встала, подмигнула и вышла, оставив меня в смущенном тумане блаженной пытки.

В течение следующих нескольких дней она начала делать маленькие вещи. Встает передо мной, намеренно делая так, чтобы ее задница терлась о мою промежность. Сосет леденец на палочке во время урока так, что может посрамить порно. Сидит на моем кухонном столе и спрашивает, думаю ли я, что это хорошая высота для нее, чтобы оседлать меня. Ответ был утвердительным.

Короче говоря, девушка знает, чего она хочет, и она не отступает. Возьмем, к примеру, прямо сейчас: я сижу на своем диване, пока она продолжает моделировать свое новое нижнее белье, чтобы «узнать мое мнение». Когда она выходит в черном кружевном лифчике и соответствующих трусиках, я стону и поправляю себя в сотый раз с тех пор, как начался этот сеанс пыток.

— Ты думаешь, это мило? — Она спрашивает, как будто это обычный вопрос. — Слишком откровенно?

Я тупо смотрю на нее, делая все, что в моих силах, чтобы скрыть, сколько усилий требуется, чтобы удержаться на этом чертовом месте.

Она наклоняет голову набок. — Что? Если тебе неудобно, я могла бы просто пойти и найти Оукли. Я уверена, что он позволит мне моделировать в этом белье для него.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе одной ногой выйти за эту дверь, ты, блядь, не в своем уме.

Ее вздох показывает, насколько она застигнута врасплох, и я использую это в своих интересах. Встав, я подкрадываюсь к ней, пока она не прижимается к стене. Мое тело нависает над ней, когда ее дыхание начинает учащаться. Я осторожно провожу рукой вниз по ее переду, останавливаясь, когда оказываюсь именно там, где она хочет меня.

Слегка надавливая на ее клитор, она издает стон, который доходит прямо до моего члена. Я двигаю пальцами круговыми движениями, пока ее глаза закрываются в экстазе. Однако я позволяю этому длиться всего пару секунд, прежде чем отстраниться и оставить ее молча умолять о большем.

— Помни, детка, — подмигиваю я, делая шаг назад. — Ты не единственная, кто знает, как дразнить.

***

Я нахожусь в середине преподавания в классе, когда я оглядываюсь и замечаю, что голова Тессы опущена на ее стол. Если бы мое внимание не было так постоянно приковано к ней, все более усталый взгляд на ее лице мог бы остаться незамеченным — но это не так. Кажется, что чем больше времени проходит, тем более измученной она выглядит. Все еще великолепна, но тем не менее измотана.

Даже в прошлые выходные, когда она провела ночь у меня дома, выпив слишком много бокалов вина, я обнаружил, что она проснулась в три часа ночи. Она просматривала социальные сети на своем телефоне и дала мне какое-то слабое оправдание, что не может уснуть, но не сказала мне, почему. Я на собственном горьком опыте узнал, что происходит, когда я нажимаю на нее, чтобы получить информацию, поэтому я решила не развивать тему. Теперь я начинаю задаваться вопросом, стоило ли мне это делать.

— Леннон, можно тебя на секунду? — Спрашиваю я, держа в руке случайный листок бумаги для прикрытия.

Она встает из-за стола и выходит в переднюю часть комнаты. Как только она встает передо мной, я бросаю взгляд на спящую Тессу и снова на нее.

— С ней все в порядке? — Шепчу я.

Выражение ее лица говорит мне, что это не так. — Я не знаю. В последнее время она стала более раздражительной, но всякий раз, когда я спрашиваю ее об этом, она говорит, что с ней все в порядке.

Именно тогда Тесса просыпается с громким вздохом и испуганным выражением на лице. Это привлекает к ней всеобщее внимание, включая мое. Когда она оглядывает комнату, ее плечи расслабляются, а выражение лица становится чистым. Она бросает на меня застенчивую улыбку, прежде чем отвести взгляд. Я смотрю на Леннона, который вздыхает.

— Я посмотрю, что я смогу из нее вытянуть.

***

Я вхожу в свой пентхаус, крепко прижимая телефон к уху. Всю дорогу домой я пытался заставить Колби дать мне номер телефона Леннон. После того, что произошло в классе, я беспокоюсь о Тессе. И поскольку я не могу точно спросить у нее номер телефона ее лучшей подруги, не выглядя чертовски подозрительно…

— Колби, просто дай мне этот чертов номер телефона.

Он хихикает. — Я не знаю, мистер моральное превосходство. Я не думаю, что для твоего имиджа «я хороший парень» было бы хорошо иметь в своем телефоне номер телефона семнадцатилетней девушки.

— Прекрати это дерьмо. Я же говорил тебе. Я просто хочу проверить Тессу. С ней что-то не так.

— Конечно, с ней что-то не так, — говорит он, как будто это очевидно. — У нее, черт возьми, сексуальное расстройство, вызванное придурком, который хочет ее, но не позволяет себе на самом деле обладать ею.

Я закатываю глаза. — Пошел ты.

— Нет, Ашер. Трахни ее.

Оставляя тему, я слушаю, как Колби переходит к чрезмерно длинной тираде о том, что тренеру нужно убрать свой член, и что, пока он появляется на играх и тренировках, его личная жизнь должна быть его собственным выбором. Очевидно, что он все еще зол из-за того, что Колби трахнул его племянницу без оглядки на мир и отказался видеть ее снова после.

Полчаса спустя он все еще продолжает жаловаться. Я сижу на своем диване, когда двери лифта открываются, и из них выходит Тесса. На ней черная юбка, достаточно короткая, чтобы не оставлять места воображению, и рубашка с глубоким вырезом. Она выглядит как гребаная богиня, но это не то, что привлекает мое внимание. Выражение ее лица говорит мне, что я в этом участвую.

Вместо того, чтобы вообще что-либо сказать, она садится на стул напротив меня и раздвигает ноги. Ее рука медленно скользит вниз по ее телу, пока она не добирается до нижней части юбки. Она сдвигает ее, и я смотрю, как она просовывает руку в трусики. Ее голова откидывается на спинку стула, но ее глаза не отрываются от моих, когда она начинает доставлять себе удовольствие, прерывистые стоны подчеркивают ее движения.

Голос Колби все еще доносится, но я не слышу ни слова из того, что он говорит. Все мое внимание сосредоточено на Тессе и на том, что она делает прямо сейчас. Прежде чем у меня есть секунда, чтобы задать вопрос, я расстегиваю штаны и беру свой твердый член в руку. Она смотрит на меня, когда я глажу его, и то, как она облизывает губы, говорит мне, о чем именно она думает.

Не говоря ни слова, я заканчиваю телефонный разговор и бросаю устройство, не заботясь о том, где оно приземляется. Тесса ухмыляется, когда я встаю и подхожу к ней. Она переводит взгляд с моего лица на то, где я все еще дрочу.

— Это то, чего ты хочешь?

Она кивает.

— Насколько сильно?

Ее горло сжимается от резкого сглатывания. — Так чертовски сильно. Это все, чего я хотела неделями. Моих пальцев недостаточно. Мне нужно что-то большее, чтобы наполнить меня.

К тому времени, как она заканчивает говорить, я нависаю над ней. — Да? Ты хочешь чего-то крепкого внутри себя? Что-нибудь, за что можно ухватиться?

— Да. Черт возьми, да.

Она тянется к моему члену, но как раз перед тем, как она доберется туда, я хватаю ее за запястье, чтобы остановить. Глядя глубоко в ее глаза, я ухмыляюсь и быстро целую ее в губы.

— Тогда купи фаллоимитатор.

У нее отвисает челюсть, и все ее движения замирают, когда она смотрит, как я ухожу. Я поворачиваю замок, как только закрываю дверь своей спальни. Внезапно мне захотелось принять ледяной душ.

***

Пятница наступает быстрее, чем я ожидал, и мы с Тессой, Колби и мной планируем пойти в какой-нибудь новый ночной клуб в центре города. Я не совсем фанат того, чтобы Тесс снова воспользовалась своим поддельным удостоверением личности, но когда она заявила, что поедет со мной или без меня, у меня не было особого выбора, кроме как согласиться. После той последней вечеринки братства мысль о том, что она куда-то пойдет без меня, чтобы защитить ее, вызывает у меня неприятное чувство в животе.

Колби появляется у меня дома чуть позже восьми. Он одет в джинсы и рубашку на пуговицах, и выглядит так, словно готов забить гол. Зная Колби не хуже меня, я понимаю, что этот наряд и одеколон, которым он пользуется, означают, что он хочет вернуться домой не с одной девушкой под руку, а с двумя. Просто отвратительно, как легко ему удается получить то, что он хочет.

— Дай мне только принять душ и собраться, а потом мы пойдем, — говорит Тесса, целуя меня один раз, прежде чем удалиться в мою комнату.

Колби присвистывает, садясь на диван перпендикулярно моему. — Посмотрите на вас двоих, у вас совсем нет платонических отношений. Как у тебя с этим обстоят дела? Ты уже трахнул ее?

— Нет, придурок, — я делаю глоток пива, зная, что оно мне понадобится, чтобы разобраться с его задницей. — И это не значит, что она не пыталась. Я заслуживаю гребаную медаль за то дерьмо, которому я сопротивлялся.

— Я не уверен, что ты получил бы медаль, — говорит он, фыркая. — Свидетельство о глупости, может быть, но не медаль.

— Пошел ты. По крайней мере, не мне чуть не откусили член.

Он закатывает глаза. — Во-первых, это была твоя вина, а во-вторых…

Его челюсть отвисает, а зрачки расширяются, когда он смотрит мне за спину. Я поворачиваю голову и вижу Тессу, выходящую из моей спальни совершенно, блядь, голой. Каждый дюйм ее безупречного тела выставлен на всеобщее обозрение и мне, и Колби, чтобы поглазеть на него. Ее каштановые волосы струятся по обнаженной спине, а попка восхитительно покачивается при ходьбе.

Она проходит через гостиную, кухню и попадает в прачечную. Когда она возвращается с полотенцем в руке, то просто ухмыляется.

— Забыла полотенце, — говорит она без тени стыда.

Колби все еще сидит в шокированном молчании, когда она исчезает обратно в моей комнате. Но я? Я никогда не чувствовал себя таким гребаным собственником.

— Колби, — рычу я, и большего ему и не нужно.

— Да, нет. Я понял. — Он встает и сразу же направляется к лифту. — Увидимся позже.

Как только он уходит, я марширую через свою комнату в ванную, даже не потрудившись постучать. Взгляд Тессы встречается с моим через отражение в зеркале, в ее глазах сверкает озорной огонек. Я прижимаюсь к ее обнаженному телу сзади и обхватываю рукой ее шею спереди.

— Посмотри на себя, ты практически напрашиваешься на неприятности.

Ее зрачки расширяются, говоря мне, что ей это нравится — моя хватка на ее шее, глубокий тон моего голоса. Она так возбуждена, и, черт возьми, я тоже. Я никогда не встречал кого-то, кто сводил бы меня с ума так, как она. От того, как она смотрит на меня, до ее совершенно бесстрашного поведения. Это опьяняет, и я ничего так не хочу, как напиться от нее.

— Кто сказал, что есть что-то плохое в небольших неприятностях? — Возражает она.

Я сбрасываю туфли и свободной рукой расстегиваю ремень. — Никто, но ты сама это сказала. Я собственнический ублюдок, когда дело касается тебя, а ты только что устроил Колби шоу всей его жизни.

— Разве я это сделала? — Вопрос звучит приторно-сладким тоном, и она улыбается. — Упс.

— Да, упс, — ворчу я.

Высвобождаясь из тесных рамок своих штанов, я хватаю Тессу за горло, чтобы развернуть ее и прижать спиной к стойке. Она хнычет, прикусывая губу, чтобы не шуметь, но, черт возьми, я хочу это услышать.

— Не стесняйся сейчас, детка. Идти вперед. Выпусти это наружу. — Я прижимаюсь к ней и провожу рукой по ее обнаженной киске. — Никто, кроме меня, тебя не слышит.

Когда я просовываю в нее палец, она сжимается вокруг него и издает самый сексуальный стон, который я когда-либо слышал. Я прижимаюсь губами к ее губам и притягиваю ее ближе, заставляя приоткрыть рот, чтобы я мог попробовать ее на вкус. Она целует меня в ответ с тем же энтузиазмом, что и всегда, за исключением того, что на этот раз это смешивается с прекрасными звуками ее удовольствия.

Как только она начинает немного расслабляться, я просовываю внутрь еще один палец. Легкого сопротивления мне достаточно, чтобы понять, что у нее не было секса с той ночи, которую мы провели вместе несколько месяцев назад, и это пугает, как сильно мне это нравится. Я прижимаю большой палец к ее нервному сплетению, пока мои пальцы входят и выходят из нее. Судя по тому, как меняется ее тон, я знаю, что она близка к этому.

— Вот и все. Кончай прямо на мои пальцы. Позволь мне почувствовать тебя.

Моя хватка на ее шее усиливается ровно настолько, и это все, что ей нужно. Она вскрикивает от оргазма, и я чуть не взрываюсь, когда чувствую, как она сжимается вокруг моих пальцев, а ее теплые соки стекают по моей руке. Я помогаю ей пройти через это, практически поддерживая ее, когда у нее дрожат колени.

Когда она заканчивает, я вытаскиваю свои пальцы и засасываю их в рот. Ее вкус — это все, что я помню, и он вызывает болезненное привыкание. Она наблюдает за мной из-под полуприкрытых век.

— Ты такая чертовски вкусная, — говорю я ей, проводя рукой от ее шеи к волосам. — А теперь будь хорошей девочкой и встань на колени. Пришло время тебе узнать, какой я на вкус.

18

ТЕССА

Для разнообразия я просыпаюсь в хорошем настроении, несмотря на то, что после пятничного вечера Ашер вернулся к своим шалостям с разрешенными поцелуями. Мы провели все выходные вместе, и каким-то образом мне удалось немного лучше спать. Не поймите меня неправильно, кошмары все еще приходят — они просто немного слабее, чем обычно. Похоже, Ашер смог заменить их прикосновения своими собственными, и, черт возьми, я хочу больше этого. Мне нужно больше этого.

Заезжая на парковку, я более чем готова зайти внутрь и провести следующие полтора часа, уставившись на моего мужчину. Ну, ладно. Итак, он не совсем мой мужчина, но мы целуемся и проводим друг с другом больше времени, чем кто-либо другой. Честно говоря, я думаю, что это максимум, с чем любой из нас может справиться прямо сейчас. Не нужно быть ученым-ракетчиком, чтобы увидеть, как его бывшая облажалась с ним, и Господь знает, что у меня достаточно своих собственных проблем.

Я прохожу к передней части школы, когда вижу двух людей, которых я никак не ожидала здесь увидеть. Я потрясена, но не могу сдержать улыбку, которая появляется на моем лице. Как только они видят меня, они ухмыляются. Они оба выглядят как секс на ножках. Давайте просто скажем, что была причина, по которой я пропустила так много занятий в прошлом году.

— Что вы, ребята, здесь делаете?

Зейн первым раскрывает объятия, и я охотно иду, смеясь, когда он кружит меня.

— Ну, он хотел тебя видеть. — Зет кивает головой в сторону Истона. — И как я должен был отказаться от шанса увидеть мою любимую девушку?

Я смотрю на своего бывшего, который опускает голову и улыбается земле. В воздухе чувствуется слабое напряжение, поскольку мы не виделись с тех пор, как расстались в августе, но он все еще Истон. Может быть, не мой Истон, но он все еще тот парень, который помог мне пережить ужасное время в моей жизни.

— Итак, ты собираешься просто стоять там или обнимешь меня?

Он игриво закатывает глаза. — Иди сюда.

Когда он обнимает меня так же, как всегда, я кладу голову ему на грудь и вдыхаю запах его одеколона. Я бы не сказала, что скучала по нему, но увидеть его снова — тоже не самое худшее в мире. Отстраняясь, я провожу пальцами по волосам, и он делает то же самое — нервная привычка, которой мы оба обладаем.

— Что ты делаешь в Норт-Хейвене? Разве ты не должен быть в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе?

Зейн фыркает, и Истон подталкивает его локтем. — Многое нужно объяснить. Как ты думаешь, может быть, мы могли бы пойти куда-нибудь и поговорить?

Мне даже не нужно рассматривать вопрос, чтобы знать ответ. Проводить первый урок с Ашером — лучшая часть моего дня, и я не собираюсь упускать это. Вместо этого я грустно улыбаюсь Истону.

— Извини, я не могу, — говорю я ему, когда иду назад к школе.

Он выгибает одну бровь. — С каких это пор Тесса Каллахан отказывается пропускать занятия?

Я пожимаю плечами с ухмылкой. — Поскольку я не хочу снова застрять здесь.

С этими словами я посылаю им обоим воздушный поцелуй и захожу в школу, не задаваясь вопросом, что скажет мой бывший. Единственное, о чем я думаю, это добраться до первого урока.

***

По какой-то причине Ашер выглядит сексуальнее, чем обычно, в светло-сером костюме, который он решил надеть сегодня. Галстук, свисающий с его шеи, выглядит так, как будто он идеально подошел бы для того, чтобы связать меня. Он явно из тех, кто делает что-то подобное, особенно после вечера пятницы. Чувствовать, как его рука сжимает мое горло, угрожая перекрыть мне доступ воздуха при малейшем сжатии — это было так чертовски сексуально.

Мой телефон жужжит в кармане, и я вытаскиваю его, чтобы увидеть сообщение от Ашера.

Ашер: Перестань трахать меня глазами и делай свою работу. И, ради всего Святого, вынь ручку изо рта. Это не совсем подходящее место для стояка.

Я тихо хихикаю, печатая свой ответ.

Тесса: Может быть, я бы так и сделала, если бы ты действительно трахнул меня.

Он читает мой ответ, но не отвечает, и я продолжаю жевать и сосать кончик своей ручки, просто чтобы подразнить его. Возможно, я и получила от него что-то, но это все равно не то, чего я хочу. И эй, по крайней мере, это не леденец на палочке. Этот было жестоко.

***

Как только звенит звонок, все вскакивают. Они как будто думают, что класс болен, и им нужно уйти как можно скорее. На самом деле, единственное место, куда они идут, — это их следующий класс, так к чему спешка?

— Тесса, можно тебя на пару слов? — Спрашивает Ашер.

Я улыбаюсь Леннон, когда она уходит с остальными нашими друзьями, и направляюсь к его столу. Время между тем, когда его первый класс уходит, и приходом следующего, короткое.

— Кто были те двое парней, с которыми ты была этим утром?

Мои глаза инстинктивно смотрят в окно, и я понимаю, что он, вероятно, мог видеть нас со своего стола.

— Зейн и Истон, — отвечаю я. — Зейн — мой друг, а Истон… ну, Истон — мой бывший.

Его челюсть сжимается, и на лице появляется собственнически-ревнивый взгляд. Вместо того, чтобы ждать его ответа, я подхожу немного ближе, пока не оказываюсь прямо перед ним.

— Эй, нет. Это даже не так. Я не хочу его. Это, — я делаю жест между нами — именно то, что мне нужно прямо сейчас.

Он бросает на меня недоверчивый взгляд. — Даже если я не буду спать с тобой?

Я прикусываю губу и позволяю своим глазам скользить по нему. — Необходимость немного поработать ради этого еще никого не убивала. Кроме того, это делает все это интересным.

Это заставляет его рассмеяться, и его поведение расслабляется. — Сегодня нет тренировки. Ты придешь?

— Это вообще вопрос? Дополнительные три часа насмешек и пыток? Зачем мне подвергать себя этому?

Он улыбается. — Итак, ты встретишься со мной у меня дома?

— Конечно. — Я подмигиваю, поворачиваюсь на каблуках и ухожу как раз вовремя, чтобы его следующие ученики просочились.

***

Когда я выхожу из школы, после того, что закончилось довольно раздражающим днем, единственное, о чем я могу думать, это добраться до Ашера и выплеснуть все свое накопившееся разочарование на страстный сеанс поцелуев. К сожалению, когда я открываю двери, я понимаю, что у жизни другие планы на меня. Внизу лестницы стоит не кто иной, как Истон, и на этот раз он один.

— Ты знаешь, большинство людей заканчивают школу и ставят своей миссией держаться как можно дальше от нее.

Он хихикает и качает головой. — У большинства людей нет причин возвращаться.

— А у тебя есть?

— Я смотрю на нее.

О боже. Я на секунду оглядываюсь на окно Ашера, но там одностороннее стекло, а это значит, что я не знаю, смотрит он или нет.

Убирая волосы с лица, я сосредотачиваюсь на своем бывшем. — Чего ты хочешь, Истон?

Он поднимает руки. — Я просто хочу поговорить. Мы можем куда-нибудь пойти?

Я не хочу. На самом деле есть миллион вещей, которые я бы предпочла сделать, но я знаю Истона. Он не прекратит попыток, пока я его не выслушаю, так что я, пожалуй, покончу с этим.

— Ладно, — говорю я со вздохом. — Давай я возьму свою машину, и встретимся у озера.

Улыбаясь, он обходит машину со стороны водителя и забирается внутрь, отъезжая прежде, чем я успеваю передумать. Я глубоко вздыхаю, разворачиваюсь и направляюсь к своей машине. Ну, я не так представляла себе, как пройдет мой день. Я достаю свой телефон и отправляю быстрое сообщение Ашеру.

Тесса: Истон хочет поговорить. Я собираюсь выслушать, что он хочет сказать, а потом покончу с этим. Максимум полчаса. 😘

Я не дожидаюсь его ответа и засовываю устройство обратно в карман. Не похоже, что он будет этому рад. И, честно говоря, я тоже не такая.

***

Я сворачиваю на парковку и останавливаюсь рядом с Истоном. По иронии судьбы, мы находимся точно в том же пространстве, в котором находились, когда расстались. Если бы я не знала его лучше, я бы подумала, что он пытается переписать прошлое или что-то в этом роде.

— Ладно, у тебя есть десять минут.

Его брови приподнимаются от любопытства. — Тебе нужно где-то быть?

Я скрещиваю руки на груди и прислоняюсь к своей машине. — Что-то в этом роде.

Не так уж много раз я видела, чтобы Истон нервничал. Будучи лучшими друзьями с Ноксом Воном и остальными ребятами, они правили школой. Между вечеринками, которые устраивал Зейн, и Нокс, который почти все портил с пульсом, во всяком случае, до того, как он встретил мою сестру, он всегда был дерзким маленьким засранцем — до сих пор. Внезапно он находит свои ботинки действительно интересными.

— Ты собираешься сказать мне, или…

Он стонет и поднимает глаза к небу. — Я видел, что все будет происходить по-другому. Я думал, ты будешь рада снова меня увидеть.

Ладно, теперь я чувствую себя плохо. — Да, но ты явно хочешь мне что-то сказать. Я просто пытаюсь выяснить, что это такое.

— Я не знаю, с чего начать.

— Ну, ты мог бы начать с того, почему ты здесь, а не в колледже.

Глядя в землю, он легонько почесывает руку. — Я перевелся в университет Норт-Хейвен.

— Прости, что ты сделал на этот раз? — Спрашиваю я, неуверенная, правильно ли я его расслышала. — Зачем тебе это делать?

Он пожимает плечами. — Потому что я скучал по своим друзьям. Скучал по тебе.

И вот оно здесь. Основной смысл всего этого, который я видела с расстояния в милю. Черт, даже Ашер, должно быть, заметил это, когда увидел нас сегодня утром. Истон совсем не деликатен в том, как он смотрит на меня, и я уверена, что он это заметил.

— Да, — выдыхаю я, ненавидя то, каким уязвимым он сейчас выглядит.

— Я знаю. Тебе не обязательно это говорить. Я просто подумал, что ты тоже по мне скучала. Теперь я понимаю, что был неправ.

— Дело не в этом, — идя на попятную я, пытаясь избавить его от душевной боли. — Я кое с кем встречаюсь.

Его глаза расширяются. — Ух ты. Это совсем не заняло у тебя времени, да? Ты вообще думала обо мне последние пару месяцев?

Не совсем, но я не собираюсь ему этого говорить. — Истон, ты знал, кто мы такие. Это было задумано только для того, чтобы хорошо провести время.

— Чушь собачья! — Огрызается он. — Все было совсем не так. По крайней мере, не для меня. Я хотел, чтобы это сработало! В то утро, когда мы расстались, я собирался сказать тебе, что хотел попробовать. Я думал, ты попробуешь после всего дерьма, через которое я помог тебе пройти, но вместо этого ты отшвырнула меня, как будто это была самая легкая гребаная вещь в мире.

— Потому что так оно и было! — Слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить. — Ты что, не понимаешь? Я хотела избавиться от всего, что было с того дня, включая тебя.

Мрачно смеясь, он закатывает глаза. — И что? Кто-то, кто сыграл в этом определенную роль, может остаться просто потому, что он член семьи?

— Нокс получил гребаную пулю из-за Делейни. Это далеко не одно и то же, и я не собираюсь говорить ей, что она не может быть с ним. Кроме того, они переехали через всю чертову страну.

Он в отчаянии качает головой. — Я говорю не о Ноксе.

Мой желудок переворачивается от его слов, и не в хорошем смысле. — Тогда о ком ты говоришь?

— Ничего, — парирует он, пытаясь взять все свои слова обратно. — Забудь, что я что-то сказал.

— Нет, Истон. О ком, черт возьми, ты говоришь?

Его рука двигается, чтобы потереть затылок, в то время как он смотрит куда угодно, только не на меня. — Давай просто скажем, что твой отец не был невинной жертвой, за которую себя выдавал.

***

Я врываюсь в парадную дверь своего дома, направляясь прямиком в кабинет отца. Единственное, что Истон сказал бы мне, так это то, что мой отец знал больше, чем показывал. Он не сдвинулся бы с места ни в чем другом, так что я беру дело в свои руки.

Садясь за его компьютер, он сразу же запрашивает у меня пароль. Блядь. Я ввожу пару разных данных, например, девичью фамилию его матери и место, где он познакомился с моей мамой, но безуспешно. Наконец, до меня доходит.

День рождения Эйнсли.

Компьютер открывается через секунду, и я закатываю глаза. Конечно, так оно и было бы. Его глупая маленькая гордость и радость. К черту тот факт, что у него есть еще две дочери. Серьезно, иногда я удивляюсь, почему у моих родителей вообще было больше детей. Очевидно, что он был счастливее всего с той единственной.

Я просматриваю запись с камеры наблюдения за тот день, надеясь, что ей удалось зафиксировать разговоры моего отца с моим дядей до того, как я вошла в комнату. Прошло много времени, прежде чем я научилась маневрировать в этом месте, не попадая в объективы камер. Я никогда не понимала, почему этот человек чувствует необходимость записывать то, что происходит внутри его дома.

В ту секунду, когда на экране появляется мой дядя, мне сразу же хочется блевать. Прошло шесть месяцев с тех пор, как мне приходилось видеть его в последний раз, и мне это нравилось. Джексон, предавший этого человека земле, был лучшим решением для всех.

Просматривая запись, я не слышу ничего подозрительного — потом я вспоминаю приглушенный разговор, который они прервали в ту секунду, когда я спускалась по лестнице. Я переключаю видео на то, что из фойе, и нажимаю воспроизведение.

— Мои люди искали его всю ночь, но ничего не нашли, — говорит Доминик моему отцу.

Он прислоняется к стене. — Да, ну, если он с Делейни, тогда Тесса — лучший способ выманить их. Девушка, может, и умна, но когда дело касается ее сестры, она готова на все.

— Это может стать некрасивым. Если Делейни не думает, что Тесса в беде, Нокс может убедить ее прятаться.

— Все в порядке. Может быть, ты даже заставишь Тессу начать вести себя прилично. Напугай ее хорошенько.

Дом усмехается. — Принимаешь желаемое за действительное. Эта девушка — безнадежное дело. Но я сделаю все, что в моих силах.

Мой отец кивает. — Просто пообещай мне одну вещь — Нокс Вон не выберется оттуда живым.

Я появляюсь в поле зрения с улыбкой на лице, понятия не имея, что должно было произойти и как это погубит меня.

Я останавливаю видео, и моя грудь сжимается, как в тисках, угрожая затащить меня в глубины отчаяния. Позыв к рвоте появляется, когда мой желудок переворачивается. Единственный человек на этой планете, который призван защитить меня от мирового зла, без раздумий повел меня прямо на бойню.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — Мой отец стоит в дверях, он очень похож на человека, который вырастил меня, но я вижу его совершенно в другом свете.

Я вытираю выступившие слезы тыльной стороной ладони и встаю. — Ты знал.

— Прошу прощения?

— Не прикидывайся гребаным идиотом. Ты знал! — Кричу я. — Ты знал, какие у него были планы, когда он заехал за мной тем утром, и все равно позволил ему забрать меня!

Он нерешительно делает шаг вперед. — Тесса.

Взяв ближайшую ко мне вещь — случайно оказавшуюся фотографией нашей такой счастливой семьи в рамке, как кстати, — я бросаю ее прямо в него, и он отскакивает назад.

— Ты хоть представляешь, что они сделали со мной в тот день? Чему ты позволил случиться? — Я бросаю что-то еще — на этот раз пресс-папье. — Я была заперта в комнате с четырьмя парнями, в то время как Доминик позволял им делать со мной все, что им заблагорассудится! Я часами терпела приставания мужчин, которые были такими же больными и извращенными, как и он!

Поднимая руки в знак защиты, он остается на месте. — Я не знал, что он позволит этому настолько выйти из-под контроля.

— О, пожалуйста! Ты, блядь, практически сам попросил его!

Я нажимаю кнопку на компьютере, и он воспроизводит ту часть, где он говорит о том, как напугать меня, чтобы заставить вести себя прилично. Слушать это один раз было тяжело, но услышать это во второй раз — сущий ад. Тон его голоса, как будто он шутит с самим дьяволом о том, какое я безнадежное дело, это как удар ножом прямо в сердце. Все надежды, которые у меня когда-либо были на отношения с моим отцом, умирают в одно мгновение.

Он вздыхает. — Все, что он сказал мне, это то, что собирался использовать тебя, чтобы напугать Делейни и Нокса и заставить их больше не прятаться. Это все, что я знал.

Все, что слетает с его губ, — не что иное, как чертова ложь. Этот дом. Эта жизнь. Все это лишь видимость. Он не заботится ни о ком, кроме самого себя. Он доказал это, когда бросил своих собственных дочерей в логово льва.

Я оглядываю офис в поисках выхода своей ярости. Внутри меня закипает ярость, и все, чего я хочу, — это заставить его почувствовать хотя бы каплю той боли, которую я перенесла.

Я вытаскиваю клюшку для гольфа и внимательно осматриваю ее. Это подойдет. — Нет, видишь ли, мне очень трудно в это поверить. Особенно потому, что я слышала, как ты приказывал ему не выпускать Нокса оттуда живым.

— Тесса, — пытается он снова, но это бесполезно.

— Он пытался убить Делейни!

Я хватаюсь за рукоятку дубинки, и его глаза расширяются, когда я со всей силы замахиваюсь ею на его компьютер.

— Он чуть не убил Нокса!

На этот раз я замахиваюсь на все остальное на столе, отправляя все это в полет.

— Его гребаным намерением было убить нас всех!

Книжная полка.

Я беру самое дорогое, что есть у моего отца, — позолоченный футбольный мяч с автографом, который Эйнсли однажды подарила ему на Рождество, — и держу его в руке.

— А потом у тебя хватило наглости сыграть роль жертвы.

Невеселый смех эхом вырывается из меня, когда я подбрасываю эту дурацкую штуковину в воздух и швыряю ее через всю комнату, наслаждаясь звуком, который она издает, и выражением его лица.

— Тесса, остановись! — Кричит он, как будто у него есть какое-то право голоса в этот момент.

Свет, проникающий через окно, отражается от куска металла на земле и привлекает мое внимание. Ключ. Взяв его в руки и прочитав этикетку на нем, я крепко сжимаю его в ладони и встречаюсь взглядом с отцом.

— Пошел ты, — выплевываю я. — Ты не имеешь права указывать мне, что делать. Не сейчас. Никогда. — Я делаю еще пару шагов, пока не оказываюсь прямо перед его лицом. — Ты кусок дерьма, и я надеюсь, что ты сгниешь в аду рядом со своим братом.

Когда я вручаю ему клюшку для гольфа, он молча наблюдает, как я покидаю только что разрушенное пространство и полностью покидаю дом.

***

Я сворачиваю на длинную подъездную дорожку к уединенному участку. Знакомый, огромный дом стоит в конце, насмехаясь надо мной. Я беру канистру с бензином с пассажирского сиденья и вылезаю из машины. Когда я подхожу ближе, по моим венам не течет ничего, кроме ненависти, которую я испытываю к человеку, который жил здесь.

Вставляю ключ в замок, дверь распахивается, и я вхожу внутрь. Все выглядит точно так, как я это помню: мебель, декор, цвета. Воспоминания о том, как мы с Делейни бегали по этому месту детьми, угрожают всплыть на поверхность, но я больше не приветствую эти воспоминания.

Я хожу по нижнему этажу, поливая бензином каждую комнату. Затем, когда все потушено, я достаю из кармана спички.

— Ни у кого не будет чего-то на память о тебе, — говорю я вслух. — Ты этого не заслуживаешь. Память о тебе, блядь, умрет, как это сделал ты.

Чиркая спичкой о пачку, я позволяю ей упасть на землю и отступаю, когда пламя пробегает по бензиновому следу, представляя, как мои воспоминания сгорают вместе с этим домом.

19

АШЕР

Я расхаживаю по своей гостиной, не находя утешения даже в стакане виски, который сжимаю в руке. Мои глаза бросают взгляд на часы в сотый раз с тех пор, как я вернулся домой. На час позже.

Увидев Тессу этим утром с двумя парнями, которых я не узнал, я почувствовал дискомфорт внизу живота. По тому, как тот смотрел на нее и прикасался к ней, было ясно, что у них общая история, которой нет у нее и у меня. Колби сказал бы мне, что я ревную — что я боюсь потерять ее из-за кого-то ее возраста или еще какого-нибудь дерьма — но лично я наслаждаюсь тем, что у нас происходит. Подайте на меня в суд за то, что я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Я как раз заканчивал короткий разговор с Трентом, когда получила ее сообщение, в котором говорилось, что Истон хочет поговорить, и она опоздает на полчаса. Мне не обязательно это нравилось, но я не ее телохранитель. Если она хочет выслушать его, это ее выбор. Тем не менее, прошел час после того, как она сказала, что будет здесь, и Тесса ничего, кроме как прямолинейна. Если бы она решила не приходить, она бы сказала мне.

Стакан падает на стойку с силой, которой я не намеревался. Что-то не так. Я достаю свой телефон и проверяю ее местоположение. Ладно, может быть, я включил это без ее ведома, но это было после провала на вечеринке, и я беспокоился, что она окажется в другой потенциально опасной ситуации — как сейчас.

Ее синяя точка находится в доме, который ей не принадлежит, и моя паранойя возрастает в десять раз. Не проходит и пары секунд, как я беру ключи и направляюсь к лифту.

***

Дым, заполняющий небо, становится гуще, чем ближе я подхожу к ее местоположению. Ужас охватывает меня в ту секунду, когда я сворачиваю на длинную подъездную дорожку и вижу ее Lamborghini, припаркованный под странным углом на подъездной дорожке. Он пуст, но ее телефон не звонит из машины.

Когда я вижу дом, все мое тело холодеет, и каждый мой страх усиливается. Не только телефон Тессы сигналит внутри него, но и все вокруг охвачено пламенем.

Нет.

Нет, нет, нет.

Я выпрыгиваю из машины и оглядываюсь, надеясь увидеть ее где угодно, только не там.

— Тесса! — Я кричу в чистом ужасе, но ответа нет. — Тесс!

Приняв решение за долю секунды, я подбегаю к двери и выбиваю ее. Дыма поднимается достаточно, чтобы я увидел, как моя девочка сидит на полу, наблюдая, как все горит вокруг нее. Облегчение захлестывает меня, когда я прикрываю рот рубашкой и бросаюсь к ней.

— Тесса, детка, мы должны вытащить тебя отсюда.

Она моргает, глядя на меня, совершенно без эмоций. Она кажется пустым сосудом, но даже сквозь сажу и пепел, покрывающие ее лицо, я вижу это. Покрасневшие глаза. Насморк. Она плакала.

— Позволь мне позаботиться о тебе, — умоляю я. — Пожалуйста.

Протягивая руку, я умоляюще смотрю на нее. Нам нужно убираться отсюда, пока вся эта чертова штука не обрушилась на нас. Позади меня падает доска, и я вздрагиваю. К счастью, Тесса хватает меня, и я поднимаю ее на ноги. Мы вдвоем выбегаем на улицу и не останавливаемся, пока не оказываемся у моей машины.

Я осматриваю ее, убеждаясь, что нет травм, требующих медицинской помощи. Она пару раз кашляет, но ее глаза остаются прикованными к дому, все еще лишенные жизни, которую я всегда находил в них.

— Что, черт возьми, там произошло? — Я задаю вопрос, но в этом нет смысла. Как будто меня здесь даже нет.

Достав свой телефон, я набираю номер единственного человека, который сделает то, о чем я прошу, без каких-либо колебаний.

— Привет, чувак, — отвечает он.

— Колби, — говорю я, радуясь, что он поднял трубку после второго звонка. — Где ты?

— Просто заканчиваю тренировку. Почему? Что случилось?

Спасибо, черт возьми. — Хорошо. Мне нужно, чтобы вы с Гриффином сели в свою машину и приехали за Lamborghini Тессы по адресу, который я вам отправляю. Как только он у вас будет, позвоните 911 и сообщите о пожаре, если здесь еще никого не будет.

— Подожди, какой пожар? — Он звучит встревоженным, но я его не виню.

— Я объясню позже. У меня даже нет ответов на все вопросы прямо сейчас.

Смех Тессы доносится до моих ушей, и это первый намек на что-либо с тех пор, как я нашел ее. Она смотрит на то, как дом горит дотла, с маниакальной ухмылкой на лице. Она снова смеется, и тревога пробегает по моему позвоночнику.

— Она смеется? — Спрашивает Колби.

Я тяжело сглатываю, задаваясь вопросом, что, черт возьми, произошло сегодня. — Просто пригони ее машину ко мне домой, когда закончишь.

Никакая часть меня не ждет его ответа, когда я вешаю трубку и засовываю его обратно в карман. Я веду Тессу вокруг и сажаю ее на пассажирское сиденье моего внедорожника.

— Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

Садясь в машину Тессы, я выезжаю с подъездной дорожки и отвожу ее немного вниз по дороге, в лес и скрываюсь из виду. Я отправляю Колби местоположение и фотографию, где это находится, затем на полной скорости возвращаюсь к своему Range Rover. Когда я вхожу, Тесса смотрит в окно, ее глаза не отрываются от дома, который скоро превратится в груду пепла.

***

Я несу ее через пентхаус в свою ванную. За всю дорогу домой она не проронила ни единого слова. Она просто сидела совершенно неподвижно, не сводя глаз с моей приборной панели. Неважно, что я ей говорил, к какой части ее я прикасался, меня как будто не существовало.

Включив душ, я настраиваю его на теплую струю и отступаю. Я осторожно подхожу к Тессе и нежно провожу рукой по ее плечу.

— Тебе нужно привести себя в порядок, детка.

Я не уверен, слышит ли она меня вообще, и я беспокоюсь, что что-то не так, что требует медицинской помощи, но я боюсь сделать что-то не так и сделать ей еще хуже. Я опускаю голову, когда она не отвечает, и поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Не оставляй меня.

Слова звучат так тихо, что я почти задаюсь вопросом, не почудились ли они мне, но боль в ее голосе — это то, что останавливает меня на месте. Я стягиваю рубашку через голову и бросаю ее на пол.

— Я здесь, — говорю я ей. — Хорошо? Я прямо здесь.

Деликатным прикосновением я осторожно снимаю с нее школьную форму. Она слушает все, что я говорю, помогая мне раздеть ее, но ее глаза по-прежнему не встречаются с моими. Когда она, наконец, обнажена, я быстро избавляюсь от остальной одежды и веду ее в душ.

Вода течет над нами двумя, смывая пепел с ее кожи. Я осторожно наклоняю ее голову назад, чтобы вымыть волосы, и провожу по ней рукой. Она наклоняется к моему прикосновению ровно настолько, чтобы я заметил, и я понимаю, что она все еще там. Где-то, несмотря на то, что бы ни случилось, она борется с ужасом, с которым имеет дело.

— Тесса, поговори со мной.

Наконец, ее взгляд встречается с моим, и у меня перехватывает дыхание от муки, которую ты видишь в этих медовых глазах. Рыдание прорывается сквозь нее, слезы быстро текут по ее лицу. Ее рука движется, чтобы схватиться за грудь, и я мгновенно боюсь худшего.

— Что случилось? Ты можешь дышать? Должен ли я отвезти тебя в больницу?

Она качает головой и плачет. — Это просто больно.

— Что? Что у тебя болит?

Прислонившись спиной к плитке, она явно ломается прямо у меня на глазах. Эта девушка всегда была ничем иным, как чистой уверенностью, бесстрашной и храброй, но прямо сейчас она человек. Ее голова наклоняется в сторону, и она смотрит на меня, тяжело дыша.

— Все.

Я беру ее руки в свои. — Что я могу сделать? Что тебе нужно?

— Заставь это прекратиться. — По мере того, как ее хватка усиливается, из глаз вытекает еще больше слез. — Пожалуйста, Ашер. Заставь меня забыть. Мне нужно, чтобы ты отвлек меня. Мне нужно, чтобы ты забрал эту боль.

Делая шаг ближе, я прижимаю ее руки к стене и сажаю в клетку. Мое подсознание полно мигающих красных огоньков, кричащих мне бежать. Она слаба. Она уязвима. Она не в своем уме. Но все, на чем я могу сосредоточиться, — это тот факт, что ей больно, и она нуждается во мне.

Я прижимаюсь губами к ее губам, и она выгибается навстречу мне, кожа к коже. Отстраняясь на секунду, я пристально смотрю ей в глаза в поисках каких-либо признаков того, что это не то, чего она хочет, но ничего не нахожу. Все, что я вижу, — это мучительную потребность в облегчении, и черт возьми, если я не собираюсь дать ей это.

— Ты уверена?

Она выдыхает. — Пожалуйста.

Между болью в ее мольбе и тем, как она прикусывает нижнюю губу, моя решимость ослабевает, и я с полной силой бросаюсь во все, чего поклялся не делать.

Наши губы сливаются в поцелуе, одновременно нуждающемся и страстном, как грех. Я отпускаю ее руку и придвигаюсь, чтобы обхватить ее лицо, в то время как ее ногти впиваются в мои лопатки. Вода теплой струей бьет мне в спину, но все остальное в огне. Теперь, когда я знаю, что позволяю себе сдаться, все мое внимание сосредоточено на ней.

— Я держу тебя, — мягко говорю я ей.

Она издает стон, который чуть не разрывает меня на части. Я скольжу руками вниз, пока не обхватываю ее груди. Ее соски твердеют, превращаясь в точки, в тот момент, когда они ощущают мое прикосновение, и я перекатываю их между кончиками пальцев. Тесса стонет, когда я слегка втягиваю один в рот, продолжая дразнить другой.

— Ашер, — выдыхает она, и мое имя звучит как молитва, слетающая с ее губ.

Я протягиваю руку и выключаю воду, прежде чем подхватить ее на руки. Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, она трется киской о мою эрекцию таким образом, что я угрожаю кончить, как какой-нибудь девственник. Мы оба промокли насквозь, когда я выношу ее из ванной и опускаю на свою кровать.

Она выглядит как богиня, вся раскинувшаяся и ожидающая меня. Она смотрит на меня с желанием, отражающимся в ее глазах, и единственное, чего я хочу, — это заставить ее кричать от удовольствия. Положив руки ей на колени, я раздвинул ее ноги, чтобы показать мне ее восхитительную киску. Как я мог когда-либо отказывать себе в этом?

— Черт возьми, Тесс.

Она вцепляется в простыни, отчаянно нуждаясь в моих прикосновениях, и я более чем готов дать ей это. Я провожу двумя пальцами по ее лону. Она уже такая мокрая, и ее тело извивается от соприкосновения. Наклоняясь, я просовываю два пальца внутрь нее и провожу языком по ее клитору. Звуки, которые она издает, граничат с животными, и мне хочется услышать их еще. Гораздо больше.

Ее пальцы запутались в моих волосах, пока я посасываю маленький комочек нервов. Мои пальцы трутся о ее точку G, и по тому, как крепче она сжимает меня, я могу сказать, что она собирается кончить в рекордно короткие сроки.

— Вот и все, детка. Отпусти.

Я смотрю на нее снизу-вверх и вижу, как выгнута ее спина и как она кусает кулак — это все. Еще пара щелчков моим языком, и она вскрикивает, и я чувствую, как она сжимается вокруг моих пальцев. Я продолжаю, даже не замедляя движений, пока она не перестает биться в конвульсиях. Затем я вытаскиваю их и поднимаюсь на ноги.

— Пожалуйста, не останавливайся, — умоляет она.

Уголок моего рта приподнимается в ухмылке. — Я этого не планировал.

Схватив с тумбочки презерватив, я надеваю его и двигаюсь, пока не нависаю над ней. Мой взгляд встречается с ее, и я делаю паузу, чтобы дать ей любую возможность отступить. Все, что ей нужно сделать, это сказать слово, и я остановлюсь. Это было бы чертовски отстойно, но все закончилось бы в тот же миг. Однако, судя по выражению ее глаз, она не намерена ничего говорить.

Я выпрямляюсь и погружаюсь в нее, наслаждаясь ощущением ее стен вокруг меня. Ее ногти царапают мою спину, когда она выгибает бедра мне навстречу. То, как она жаждет каждого дюйма моего члена — как будто это каким-то образом исцеляет ее — это грубо, страстно и по-настоящему.

Врываясь в нее, я сохраняю легкий темп. Медленный. Осторожно, чтобы не навредить ей в том хрупком состоянии, в котором она уже находится. Хотя каждая частичка меня хочет ускориться, но дело не во мне. Это для нее.

Время, необходимое для того, чтобы внутри меня нарастало давление, проходит до смущения быстро. Я наклоняюсь и прижимаю большой палец к клитору Тессы, потирая его так, что ее голос повышается на пару октав. Мы вдвоем ловим кайф, и в ту секунду, когда она крепче обнимает меня, я больше не могу сдерживаться. Я отпускаю ее, пульсируя внутри нее и опустошая все, что у меня было, в презерватив.

***

Мы лежим в моей постели, ее голова покоится у меня на груди. Я слегка провожу рукой вверх и вниз по ее спине успокаивающим движением. Я даже не уверен, что она все еще не спит, учитывая, что мы находимся в таком состоянии уже полчаса, а она до сих пор ничего не сказала. Единственный признак, который у меня есть, — это легкое движение ее руки на моем животе.

— Это было весной, — выдыхает она. — Моя сестра отсутствовала всю ночь, что было совсем на нее не похоже, и мой дядя Доминик приехал, чтобы забрать меня. Он сказал, что хочет пригласить нас обоих куда-нибудь позавтракать.

— Тесс, ты не обязана—

— Я хочу, — обрывает она меня. — Если я кому-нибудь не расскажу, это съест меня живьем.

Я запечатлеваю поцелуй на ее волосах. — Хорошо.

Сделав глубокий вдох, она продолжает. — Когда я села в машину, я поняла, что с ним что-то не так. Как будто меньше чем за минуту он превратился из любящего дядюшки, которого я всегда помнила, в монстра. Я попыталась убежать, но кто-то был на заднем сиденье. Они положили что-то мне на лицо, и следующее, что я помню, это то, что я просыпаюсь в каком-то сыром подвале.

У меня болит сердце, когда я слушаю ее, но я ничего не говорю. Вместо этого я продолжаю растирать ей спину и стараюсь, чтобы ей было как можно комфортнее.

— Он провел следующие несколько часов, издеваясь надо мной и позволяя своим друзьям делать с моим телом все, что они хотели. Если бы я не делала того, что они говорили или чего они хотели, они бы избили меня. Я сбилась со счета, сколько раз я теряла сознание, но этого было достаточно, чтобы получить сотрясение мозга.

— Мой дядя заставил меня позвонить моей сестре. Очевидно, ее парню удалось вывести его из себя, и когда он не смог их найти, он планировал использовать меня, чтобы выманить их. Я пыталась сказать Делейни, чтобы она держалась подальше, но, конечно, она не послушала. Он привязал меня к стулу и рассматривал каждый из моих порезов и синяков с такой гордостью, что мне стало плохо.

Она останавливается на секунду, чтобы взять себя в руки, вытирая слезы одеялом, и я улучаю момент, чтобы поцеловать ее в лоб. Каждое слово, которое она произносит, подобно ножу прямо в сердце.

— Итак, дом…

— Я доберусь туда, — говорит она мне. — После того, как Нокс и Делейни добрались туда, стало ясно, что у него не было намерения позволить кому-либо из нас выбраться оттуда живым. Он собирался убить нас всех, и самое обидное, что ему, вероятно, это сошло бы с рук. Нокс каким-то образом убедил его отпустить меня и Делейни. Он собирался пожертвовать собой ради нас.

— Однако, как только он приказал своим людям развязать меня, снаружи поднялась суматоха. Доминик был уверен, что Нокс и Делани привели с собой полицию, и он взбесился. Он приставил пистолет к моей голове, чтобы заставить Лейни перестать прятаться за спиной ее парня и заставил ее отойти подальше от Нокса. Я была полностью убеждена, что в тот день умру. Мы все были такими. — Она на мгновение замолкает, делает глубокий вдох, затем продолжает.

— К счастью, ФБР уже наняло парня под прикрытием на его бойцовский ринг, Джексона. Он обучал Нокса и Грейсона тому, как бороться для Доминика. Это был безумный способ зарабатывать деньги на больных и невменяемых. Он вышел с пистолетом, направленным на моего дядю, и, поскольку все его ребята разбирались с дерьмом снаружи, он был беззащитен.

Вместо того чтобы сдаться, он совершил немыслимое. Он направил пистолет на Делейни и нажал на курок.

Все ее тело содрогается, как будто одного воспоминания об этом достаточно, чтобы мучить ее всю оставшуюся жизнь.

— Я даже не обратила внимания на то, что в моего дядю выстрелили десять раз, когда он стоял прямо рядом со мной. Его кровь брызнула мне на лицо, но мое внимание было приковано к сестре. Каким-то образом Ноксу удалось вовремя подскочить к ней и принять пулю на себя. Пуля застряла у него в груди, и он потерял много крови.

— Ему показалось, что он пролежал в операционной целую вечность, а после этого несколько недель был в коме, но он выкарабкался. Я никогда не была так благодарна за человека, как за него, потому что потеря моей сестры — это не то, с чем я смогла бы справиться. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

— Тесса, — шепчу я, чувствуя, как мое сердце разрывается из-за нее.

— Я почти закончила, — отвечает она. — В то время я встречалась с Истоном, и он помог мне пройти через многое. Вот почему, несмотря ни на что, я никогда не смогу испытывать к нему ничего, кроме уважения. Он делал все, что мне было от него нужно, всякий раз, когда мне это было нужно, но он все равно был чем-то, что связывало меня с той ночью. Когда мы с ним расстались, я почувствовала почти облегчение. Эти отношения стали еще одной вещью, которая напоминала мне о том дне.

— И его сегодняшнее возвращение вернуло все это на круги своя?

Она кивает. — Он должен был быть в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, но сегодня он сказал мне, что перевелся в университет Норт-Хейвен и вернулся обратно. Он сказал мне, что хочет снова быть вместе, но это не то, чего я хочу. Когда он разозлился, то проговорился, что мой отец сыграл во всем большую роль, чем я думала. Больше он мне ничего не сказал, поэтому я пошла домой, чтобы посмотреть, что я смогу выяснить.

Мои руки непроизвольно сжимаются вокруг нее, и мне приходится подавлять гнев из-за поведения Истона. Его неосторожные выстрелы могли убить ее сегодня.

Она продолжает. — Мой отец помешан на контроле и зашел так далеко, что установил камеры наблюдения по всему дому. Мне удалось залезть в его компьютер и найти видеозапись того дня.

Ее губы начинают дрожать, и она двигается, пока не поднимает взгляд на меня. Ее глаза полны слез, а щеки промокли. Она прерывисто вздыхает.

— Мой отец все это время знал, что пытался сделать мой дядя. Он отдал своих собственных дочерей, не заботясь ни о чем на свете.

Просто так она снова срывается, и рыдания прорываются сквозь нее. Я притягиваю ее как можно ближе, крепко прижимая к себе, когда она распадается на части в моих объятиях.

***

Проплакав и дрожа в течение нескольких часов, Тесса наконец засыпает в моих объятиях — только после того, как она объясняет ссору со своим отцом и то, что она устроила пожар в доме своего дяди. Какая-то часть меня обеспокоена ее психическим состоянием. Одно дело сломать несколько вещей; совсем другое — сжечь дотла целый дом. Однако, зная все, через что ей пришлось пройти, я даже представить себе не могу, какую боль она испытывает.

Я выскальзываю из постели, осторожно, чтобы не разбудить ее, и иду искать свой телефон. Как и ожидалось, когда я открываю его, меня ждет сообщение от Колби.

Колби: Ламбо Тесс стоит в гараже. К тому времени, как мы добрались туда, пожарные машины уже тушили пожар. Хотя дом в полном дерьме. Она в порядке?

Я смотрю на ее спящую фигуру, вижу, как она сворачивается калачиком, и боль, которую все еще можно увидеть на ее лице.

Ашер: Нет, я не думаю, что она такая, но она будет. Я позабочусь об этом.

20

ТЕССА

Онемение. Холод. Темнота. Это единственные слова, который я могу придумать, чтобы описать то, что я чувствую. Не поймите меня неправильно, мне никогда не нравился мой отец. Он никогда не был таким отцом, о котором мечтает каждый ребенок. Из тех, кто появляется на ваших играх с мячом. Тот, кто угрожает твоему первому свиданию, но только потому, что он не хочет, чтобы ты взрослела. Тот, кто поведет тебя к алтарю и отдаст тебя, потому что это важно для тебя. Нет, он никогда не был таким. Но все же, ни одна часть меня никогда не задумывалась о том, насколько он презренный на самом деле.

Я сижу на диване, завернувшись в одеяло, и смотрю в телевизор. На самом деле я не обращаю на это никакого внимания, но просто уставившись в пространство, Ашер волновался.

Было приятно рассказывать ему все. Это сняло с моих плеч груз, который давил на меня и мешал дышать. Не то чтобы это исчезло полностью, но стало легче, и я могу справиться с этим.

Вчера он дал мне все, в чем я нуждалась. Отвлечение, чтобы боль не поглотила меня целиком. Плечо, на котором можно поплакать, когда я рассказываю о худшем дне в моей жизни. И он поддерживал меня, когда я сломалась, удерживая меня на земле и давая мне то, за что можно цепляться. Причина продолжать, когда мне это было нужно больше всего.

Я думала, что после того, как вчера увидела, как этот дом охвачен пламенем, я почувствую какое-то облегчение. Каждая последняя материалистическая вещь, которой он владел, каждая оставшаяся физическая часть его, сгорела в этом месте. Я должна чувствовать себя лучше. От этого монстра ничего не осталось. Но я не могу. Он все еще там — преследует меня в каждом кошмаре.

Открывается лифт, и Леннон выходит из него, вздыхая с облегчением, когда видит меня. Я сбрасываю с себя одеяло и подбегаю, чтобы обнять ее. Ощущение ее рук, обнимающих меня, успокаивает, как Ашера, только сильнее. Это самое близкое, что я могу получить от чувства, которое дала бы мне Делейни.

— Что ты здесь делаешь? — Я спрашиваю с недоверием.

— Я пригласил ее, — отвечает Ашер, выходя из кухни.

Леннон одаривает его застенчивой улыбкой. — Когда ты не пришла в школу, я забеспокоилась. А потом я заметила, что его тоже не было, поэтому я подумала, что вы двое были вместе. Почему ты не отвечаешь на звонки?

Я вздыхаю, не уверенная, что ответить на это. За последние двадцать четыре часа произошло так много всего, что я даже не могу осознать все это.

Ашер подходит и нежно кладет руку мне на поясницу. — Я собираюсь пойти за ужином в то итальянское заведение, которое ты любишь. Вы двое разговариваете. Я вернусь.

Я киваю и приподнимаюсь на цыпочках, чтобы поцеловать его на прощание. В этом нет ничего страстного или горячего, но каким-то образом в нем все еще сохраняется уровень интимности, к которому я не привыкла. Как только двери лифта закрываются за ним, мы с Ленноном устраиваемся поудобнее на диване. Я делаю вдох, быстро выдыхаю, а затем начинаю объяснять все, что произошло вчера.

Это трудно, переживать все заново, повторяя все это, но Леннон терпелива и добра, и я знаю, что она ни в коей мере не осуждает меня. Возможно, моего отца. Но не меня.

— Вау, — говорит она в шоке, когда я заканчиваю. — Я даже не знаю, что прокомментировать в первую очередь.

— Добро пожаловать в клуб.

Ее глаза сужаются, когда все это прокручивается у нее в голове, а затем она срывается. — Хорошо, нет. Прежде всего, твой отец — гребаный мудак. Что, черт возьми, с ним не так? А во-вторых, молодец, что спалила дом этого мудака! Я имею в виду, что, вероятно, были лучшие способы сделать это, особенно потому, что поджог является незаконным, но ты права. Все, что он имел превращается в пепел, — это то, чего он заслуживает.

Я не могу не улыбнуться. — Вот почему я люблю тебя.

Она хихикает и тянет меня так, что я лежу, положив голову ей на колени. — Ты уже рассказала Делейни?

Я качаю головой. — Я с ней не разговаривала. Думаю, я хочу заранее предупредить Нокса. Она не воспримет это хорошо.

— Это, наверное, хорошая идея.

Мы обе замолкаем на минуту, но это хорошая тишина. Та, которая позволяет вам думать и просто наслаждаться тем фактом, что с вами все в порядке. Ты жива. Ты дышишь. Ты в безопасности.

— Твой отец пытался связаться с тобой?

Я киваю. — Вот почему я не отвечаю на звонки. После пятого звонка я сунула его в ящик комода Ашера. Я не хочу слышать, что он хочет сказать.

Ее голова наклоняется в сторону, а губы поджимаются. — Понятно, но можно просто заблокировать его номер. Мне было так скучно сегодня без тебя.

— Ну, мы бы этого не хотели. — Я хихикаю, и она игриво закатывает глаза.

***

Ашер заканчивает тем, что приносит домой достаточно еды для нас троих, включая мою любимую курицу с пармезаном. Он познакомил меня с этим местом пару недель назад, и я влюбилась в него. Теперь он знает, что если он хочет заставить меня поесть, когда я утверждаю, что не голодна, просто принеси мне это. От одного запаха у меня текут слюнки.

Мы сидим в гостиной, едим и смотрим «Дневники вампира» — сериал, который Ашер притворяется, что терпеть не может, но все равно смотрит со мной каждый раз, когда я включаю его. Когда они двое со мной, я чувствую себя спокойнее. Более расслабленной. Как будто впервые за долгое время, все не идет насмарку. Конечно, меня могут арестовать за поджог, но это проблема для другого дня.

— Хорошо, но, например, как Елена вообще рассматривает возможность выбора Стефана вместо Деймона? — Леннон озвучивает то, что, вероятно, на уме у каждой девушки, которая когда-либо смотрела это шоу. — Только посмотри на него!

— Ты проповедуешь истину, милая.

Ашер смотрит на меня и поднимает бровь.

— О, да ладно. Ты не можешь думать, что я смотрю это шоу ради сюжетной линии.

Он хихикает и щиплет меня за лодыжку, пока мои ноги лежат у него на коленях. Это так удобно — так непринужденно и беззаботно. Я бы провела здесь вечность без жалоб.

***

Уже одиннадцать, когда Леннон говорит, что ей нужно идти. Она машет Ашеру на прощание, и я провожаю ее до лифта. После крепких объятий и заставив меня пообещать, что я начну отвечать ей, она оставляет нас с Ашером наедине. Я провожу пальцами по волосам и возвращаюсь к дивану, становясь перед ним.

— Чувствуешь себя лучше? — Спрашивает он.

Я киваю. — Спасибо, что позволили ей прийти сюда, и за все остальное. Это помогло больше, чем ты думаешь.

Улыбка, от которой у меня перехватывает дыхание, украшает его лицо. — Это вряд ли было рутиной, Тесс.

— Да, хорошо, я знаю, что это было то, чего ты пытался избежать, поэтому я не хочу, чтобы ты думал, что я ожидаю этого все время, особенно с тех пор, как я собираюсь остаться здесь с тобой. Кстати, ты уверен, что это нормально? Я всегда могу пойти погостить у Леннон.

Он хватает меня за запястье и притягивает к себе, заставляя меня упасть к нему на колени. Его рука обхватывает мою щеку, и он прижимается своими губами к моим в мягком, сладком поцелуе. Когда он отстраняется, искренность в его глазах почти ошеломляет.

— Это более чем нормально. Я хочу, чтобы ты была здесь, где я могу быть уверен, что с тобой все в порядке.

Я целую его снова. — Спасибо тебе.

Дважды хлопнув меня по бедру, он снимает меня с колен. — Поблагодари меня, помогая все упаковать, и убери этого парня с моего телевизора.

— Ты такой собственник.

Он подмигивает мне, и я чуть не умираю на месте. Почему он должен быть таким чертовски красивым? Я имею в виду, действительно. Убило бы его, если бы он выглядел немного более нормальным?

Мы вдвоем выключаем весь свет и поворачиваем ключ в лифте, чтобы он заперся — таким образом, даже тот, у кого есть код, не сможет войти. Когда мы, наконец, готовы лечь спать, и я беру свой телефон с его комода, я желаю ему спокойной ночи и направляюсь в коридор.

— Куда ты направляешься? — Спрашивает он.

Я в замешательстве оглядываюсь на него. — В комнату для гостей.

— Ой. — На секунду кажется, что он застигнут врасплох, но затем кивает. — Ладно. Сладких снов.

Одарив его самой лучшей улыбкой, на которую я способна, я разворачиваюсь и пока что иду в свою спальню. Это не совсем то место, где я хотела бы быть, но я также не собираюсь приглашать себя разделить с Ашером постель. Может быть, несколько недель назад я бы так и сделала, но я не думаю, что сейчас время быть настойчивой.

Я ложусь в постель и начинаю возиться со своим телефоном. Я отвечаю Леннон, просто чтобы она знала, что я выполняю свое обещание. Я удаляю все сообщения от своего отца и отключаю звук его контакта, чтобы, по крайней мере, мой телефон не издавал звук каждый раз, когда он отправляет новые. И я отправляю сообщение Ноксу, прося его позвонить мне завтра, после того как Делейни уйдет на занятия. Сообщить ему о том, что я выяснила — и что я сделала, если уж на то пошло, — это самый разумный выбор. Он — ее опора, и в этом деле он ей понадобится.

Я просматриваю социальные сети, когда дверь открывается, открывая Ашера с голой грудью, одетого только в пару низко свисающих спортивных штанов. Он подходит к кровати и, не потрудившись сказать ни слова, подхватывает меня на руки и перекидывает через плечо.

— Что ты делаешь? — Визжу я, едва держась за свой телефон.

Он выносит меня из комнаты и ведет обратно по коридору. — Я не могу уснуть, и я виню в этом тебя.

— Меня? Что я такого сделала?

Швыряя меня на свою кровать, он накрывает меня одеялом, а затем ложится на свою сторону. — Ты будешь спать тут. Не на другой стороне пентхауса. Прямо здесь, рядом со мной.

— Ой. И разве у меня нет права голоса в этом деле?

— Ты хочешь спать одна?

Я пожимаю плечами. — Я могла бы. Ты стар, а старики, как правило, храпят.

Он издает глубокий утробный смех, который заставляет меня чувствовать то, что я не уверена, что меня устраивает. — Вот это нахальство. Я испугался, что ты на минуту потеряла самообладание.

— Как пожелаешь, — язвительно замечаю я. — Кроме того, я думаю, тебе втайне нравится, когда я трахаюсь с тобой.

Обняв меня одной рукой, он притягивает меня ближе и целует, прежде чем положить голову на подушку и закрыть глаза. — Спокойной ночи, Вишневая бомба.

Я закатываю глаза и улыбаюсь этому прозвищу. — Спокойной ночи, пещерный человек.

***

На следующее утро я просыпаюсь и обнаруживаю, что кровать рядом со мной пуста. Время на будильнике показывает 9:13, сообщая мне, что Ашер знал, что идти сегодня в школу — это не то, что я планировала делать. Я знаю, что скоро мне нужно будет вернуться, но последнее, что мне сейчас нужно, это чтобы Истон снова попытался заговорить со мной, или, что еще хуже, там появился мой отец. Нет. Залечь на дно здесь — лучшее, что сейчас может быть для меня.

Я встаю и иду в гостиную в надежде застать Ашера за приготовлением завтрака, но вместо этого нахожу Колби. Он ест миску хлопьев и смотрит запись какого-то футбольного матча. Я прочищаю горло, это привлекает его внимание, и он улыбается мне.

— Привет, Спайро.

Из меня вырывается тихий смешок. — Спайро?

Его брови приподнимаются. — Э-э, да. Маленький огнедышащий дракон! — Он ставит миску на кофейный столик. — Скажи мне, что ты слышала о Спайро.

Я качаю головой, глядя на него так, словно он сошел с ума.

— Ладно, что ж, теперь я знаю, что мы будем делать сегодня.

Пока он хватает контроллеры PlayStation и переключает что-то на телевизоре, я обхожу его и сажусь на диван.

— Где Ашер? — Я задаюсь вопросом.

Он пренебрежительно отмахивается от меня. — Ему нужно было на работу, и он сказал мне, что ты останешься дома еще на один день, поэтому я решил зайти, чтобы составить тебе компанию.

Я смериваю его взглядом. — Ты имеешь в виду, что Ашер попросил тебя посидеть со мной?

Он смотрит на меня с самым виноватым выражением на лице, и я стону. Конечно, Ашер сказал ему прийти сюда. Как будто он не доверяет мне оставаться одной. Вчера, когда я сказала ему, что не пойду в школу, он без вопросов согласился со мной. Просто сразу было решено, что он тоже туда не пойдет. Я поняла это тогда, потому что накануне у меня буквально случился нервный срыв на его глазах, но это?

Я вытаскиваю свой телефон из кармана и набираю текст с чуть большей силой, чем необходимо.

Тесса: Няня? Действительно?

Как только я нажимаю «отправить», Колби вздыхает. — Не сердись на него. Я имею в виду, ты действительно сожгла дом пару дней назад. Вероятно, он просто хотел убедиться, что у него есть место, куда можно вернуться.

— Ха. Ха, — саркастически отвечаю я.

Он протягивает мне контроллер с улыбкой с ямочками на щеках. — Я обещаю быть веселым и даже не заставлю тебя есть овощи.

Я беру это у него как раз в тот момент, когда мой телефон вибрирует у меня на коленях.

Ашер: И тебе доброе утро.

Ладно, он хочет играть именно так.

Тесса: Ну, по крайней мере, на Колби приятно смотреть. Ты мог бы выбрать и похуже.

Ашер: Тесса. Не смей.

Тесса: Интересно, позволит ли он мне смоделировать для него мое нижнее белье? Мы оба знаем, что ваше мнение было не очень полезным. 😘

Чувствуя себя удовлетворенной, я нажимаю «отправить», устраиваюсь поудобнее и беру контроллер в руки. Телефон Колби звонит всего пару минут спустя, и как только он читает это, он откидывает голову назад и смеется.

— Ты — сатана.

Я мило улыбаюсь. — Я знаю.

***

Несмотря на мои первоночальные чувства по этому поводу, Колби на самом деле оказался хорошей компанией. Он не вытягивает из меня какую-либо информацию, и, что более важно, он не обращается со мной так, будто я ущербная. Он не боится шутить о том, какая я молодая, или даже о том, что я сожгла дотла дом своего дяди. Он прямолинеен и реален, а это именно то, что мне сейчас нужно. Единственный способ остаться целой — это искренне верить, что я еще не сломлена.

Я переписываюсь с Ашером во время его обеденного перерыва, когда замечаю количество текстовых сообщений, которые мой отец отправил мне этим утром. Даже при том, что я знаю, что не должна смотреть, любопытство берет надо мной верх, и я открываю тему.

Папа: Где ты?

Папа: Тесса Монро.

Папа: Я позвонил в школу, и тебя там не было последние два дня.

Папа: Ответьте мне, юная леди, или да поможет мне Бог.

Папа: Если ты хочешь испортить свою жизнь, прекрасно, но ты не будешь делать это в машине, за которую я заплатил.

Последнее задевает за живое. Мой Lamborghini был подарком на день рождения. Кое-что, что мы с сестрой получили на наше восемнадцатилетние. Я всегда знала, что это только вопрос времени, когда он начнет держать это у меня над головой, и я думаю, что это время истекло.

Это прекрасно. Я верну ему его машину. В любом случае, мне от него ничего не нужно.

— Эй, Колби?

Его голова откидывается набок на диванную подушку. — Да?

— Ты можешь проследить за мной до дома моего отца? Мне нужно оставить свою машину, и меня нужно подвезти обратно.

Он выдыхает и принимает сидячее положение. — Хорошо. Ты хочешь уйти прямо сейчас?

Я киваю. — Просто дай мне взять свои ключи.

Зайдя в спальню, я беру пару вещей, которые мне нужны, и выхожу. Колби ждет меня у лифта, и с ободряющей улыбкой мы заходим внутрь.

Всю дорогу до дома моего отца я восхищаюсь тем, насколько мощная эта машина. Мне это понравилось с той самой секунды, как я впервые села за руль. Черное на черном и звук двигателя — это рай на колесах. Отстойно, что мне приходится использовать это, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, но так оно и есть.

Я въезжаю на подъездную дорожку и испытываю легкое облегчение, когда вижу, что моего отца нет дома. Хорошо, я действительно не хочу его видеть. Колби паркуется в конце и выпрыгивает из своей машины.

— Все хорошо? — Спрашивает он.

Я ухмыляюсь. — Не совсем.

Обходя дом сбоку, я нахожу бейсбольную биту, которую Истон оставил здесь однажды после бейсбольной тренировки. Я никогда так не радовалась его склонности оставлять свои вещи буквально везде. Я возвращаюсь к своей машине, и в ту секунду, когда Колби видит биту в моих руках, его глаза расширяются.

— Э-э, что ты делаешь с битой, Тесс?

Я не отвечаю ему, сжимаю ее в руках и делаю первый замах, разбивая лобовое стекло и наблюдая, как оно покрывается паутиной из миллионов крошечных трещинок.

— Ой! Нет! — Колби плачет, хватаясь за волосы. — Только не Ламбо! Что этот драгоценный малыш когда-либо сделал тебе?

— Это должно быть сделано, Хендрикс.

Я несколько раз взмахиваю битой, разбивая вдребезги машину, которую когда-то любила. С каждым из них я представляю своего отца и то, как он разозлится, когда увидит это. Выражение, которое, я знаю, будет на его лице, только разжигает мой огонь. Я делаю это для себя. Я делаю это ради Делейни. Я делаю это, чтобы напомнить ему, что он здесь больше не главный.

— О Боже мой! Я не могу на это смотреть. — Колби прикрывает глаза, как большой ребенок.

К тому времени, как я заканчиваю, ни один дюйм красоты не остается неповрежденным. Я бросаю биту на землю и достаю из кармана тюбик красной помады. Открываю его, наношу краску на губы, а затем пишу свое сообщение на помятом капоте.

Вот твоя машина. Иди нахуй.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать капот, оставляя свою подпись в поцелуе губной помадой.

21

АШЕР

— Прости, что ты позволил ей сделать? — Я кричу в трубку.

Колби вздыхает. — Ну, я не позволил ей сделать это, по сути. Я не знал, что она планировала сделать, пока она этого не сделала.

Я зажимаю переносицу, делая глубокий вдох. Предоставь моему лучшему другу звонить мне, как будто это не имеет большого значения, и говорить мне, что Тесса только что взяла бейсбольную биту и пошла к своей машине стоимостью 400 000 долларов. Я слышу, как она на заднем плане хихикает так же, как она смеялась, когда смотрела, как дом ее дяди охвачен пламенем.

— Почему ты не попытался остановить ее?

Он фыркает. — Вы встречался с ней? Если бы я попытался встать у нее на пути, она, вероятно, тоже избила бы меня.

Я стону, зная, что он прав. — Хорошо, хорошо, верни ее ко мне домой и не позволяй ей уйти.

— Он такой властный, — бормочет Тесса, и я нахожу облегчение в том факте, что, по крайней мере, она все еще говорит.

Колби уверяет меня, что в этот день больше не будет разрушений, и мы заканчиваем разговор. Я бросаю устройство на стол и потираю лицо руками. Сказать, что я беспокоюсь о ней, было бы огромным преуменьшением. Такое ощущение, что она полностью распадается прямо у меня на глазах, и я ничего не могу с этим поделать.

Ну, это ложь. Есть кое-что, что я могу сделать, что я планирую сделать. Я просто надеюсь, что это поможет.

***

Тесса сидит на заднем сиденье Range Rover, пытаясь выжать информацию из Колби в миллионный раз с тех пор, как мы сели в машину. Она понятия не имеет, куда мы идем, или что мы собираемся там делать, и мне это нравится. Сегодня субботний день, и, поскольку в понедельник нет занятий в школе, я подумал, что эти выходные будут идеальным временем.

— О, да ладно. Ты не можешь просто дать мне подсказку? — Она скулит. — Подождите, вы двое меня сдаете? Я не могу сесть в тюрьму, Ашер. Я сильная, но я не для тюрьмы. Я бы стала чьей-нибудь сукой за Сникерс.

Колби смеется на пассажирском сиденье, не в силах сдержаться. — Сникерс? Правда? Это все, что нужно?

Она откидывается назад и скрещивает руки на груди. — Вы были бы поражены, на что я была бы готова ради лучших вещей в жизни.

Он смотрит на меня. — Это то, что ты сделал? Дал ей конфету?

Я выгибаю бровь, глядя на него с хмурым выражением на лице, что только еще больше забавляет его.

— Что? Это уместно, поскольку ты продолжаешь говорить, что она слишком молода для тебя.

— Пошел ты, — ворчу я.

Тесса хихикает на заднем сиденье, и мои глаза встречаются с ее глазами через зеркало заднего вида. Она ухмыляется так, что я понимаю, что мне не понравится то, что выйдет из ее рта дальше. Как раз перед тем, как я успеваю сказать ей не делать этого, она все равно открывает рот.

— Ашер ненавидит, когда у меня есть конфеты, — говорит она Колби. — Спроси его, что я могу сделать с леденцом.

Сдавленный звук срывается с моих губ, и Колби взволнованно выпрямляется на своем месте.

— О, я хочу знать!

Я поднимаю руку и натягиваю солнцезащитные очки на глаза, затем увеличиваю громкость музыки. — Мы не говорим об этом.

— Ты такой зануда! — Они оба скулят в унисон, заставляя меня стонать.

Я окружен детьми.

***

Подъезжая к частному самолету, машина останавливается, и Тесса отрывает взгляд от своего телефона. Она оглядывается вокруг, и ее брови хмурятся.

— Мы приехали? Подождите, где мы?

Лицо Колби расплывается в дерьмовой ухмылке, и он подмигивает ей. — Ты скоро познакомишься с мальчиками.

Мы втроем выходим из машины, и я вручаю свои ключи джентльмену, который собирается отогнать ее для меня. Тесса обходит внедорожник сзади, и у нее отвисает челюсть, когда она видит самолет перед нами.

— Мы полетим на этом?

Я улыбаюсь, вытаскивая чемодан из машины. — Ты думаешь, что живешь светской жизнью, потому что ты и твои друзья бегаете и тратите папины деньги? Вишневая бомба, ты еще ничего не видела.

Наши пальцы переплетаются, и я тащу ее к трапу самолета, пытаясь не обращать внимания на то, что я делаю большой шаг — такой же рискованный, как и серьезный. Представление Тессы команде никогда не приходило мне в голову, пока это не произошло. И как только это оказалось там, я, казалось, не мог его вытащить.

Мы садимся в самолет, и в ту минуту, когда они видят меня, уровень энергии возрастает. Крики моего имени заполняют небольшое пространство, и я не могу не улыбнуться. Может быть, я больше не в команде, но, по сути, эти ребята — моя семья.

— Тесс, ты знаешь Гриффина и Колби, но это остальные парни, — говорю я ей, затем поворачиваюсь к своей команде. — Ребята, это Тесса.

Один за другим они встают, чтобы обнять ее — приветствуя ее так, что мне становится очень неудобно, но я знаю, что они делают это, чтобы поиздеваться надо мной. Как только они заканчивают, я притягиваю ее в свои объятия и собственнически прижимаю к себе. Она закатывает глаза от этого жеста, но я вижу улыбку, которую она пытается скрыть.

— Ладно, успокойтесь, — говорит тренер, поднимаясь на борт. Его глаза встречаются с моими, и он улыбается. — Хоторн. Рад тебя видеть.

Я пожимаю его протянутую руку. — Я скучал по тебе, тренер.

— Мы тоже по тебе скучали. Не было никого, кто держал бы их в узде. — Он кивает головой в сторону Колби, и я смеюсь.

— Пожалуйста. Я не мог держать его в узде, даже когда мы жили вместе. Я уверен, что у меня и сейчас нет шансов.

Тесса смеется и бросается на колени Колби, к моему большому разочарованию.

— Я думаю, что он идеален, — игриво воркует она и щиплет его за щеки.

Он встает с ней на руках, передавая ее. — Прости, детка. Я люблю, когда мои яйца прикреплены к моему телу.

Она хихикает и щелкает меня по носу. — Да, он немного ревнив, не так ли?

— Я прямо здесь, и я слышу тебя.

— Я знаю. — Она усмехается, и я опускаю ее.

— Тренер, это Тесса.

Его брови, которые были плотно сдвинуты во время всей этой сцены, расслабляются, и он маскирует свое прежнее выражение улыбкой. — Приятно познакомиться с тобой, Тесса.

— Мне тоже, — вежливо отвечает она.

Убедившись, что все в сборе, тренер направляется в кабину пилота, чтобы сообщить, что мы готовы к взлету. Я веду Тессу к нашим местам и сажаю ее между мной и окном. Она позволяет мне пристегнуть ее и откидывает голову назад, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.

— Итак, куда именно мы направляемся?

Я ухмыляюсь, зная, что это лучшая часть всего этого. Ну, вторая лучшая. Лучшее — это то, что она получит завтра вечером.

— Майами.

Ее глаза взволнованно расширяются. — По-настоящему?

Я киваю, и она берет мое лицо в ладони, чтобы притянуть к себе для поцелуя. Когда она отстраняется, я улыбаюсь так широко, что чувствую, как появляются ямочки на щеках. Она прикусывает губу и тычет в одну из них пальцем.

— Убери это. Они опасны, — язвит она.

— Я знаю. Вот почему они мне нравятся.

***

В середине полета Тесса крепко спит в кресле. Я вроде как предполагал, что так оно и будет. Хотя она пытается делать вид, что ей становится лучше, ее кошмары не остались незамеченными. Я просыпаюсь почти каждый раз, когда она это делает, но после первых двух случаев, когда ей приходилось лгать мне о них, я начал притворяться, что все еще сплю. Кажется, это заставляет ее чувствовать себя лучше по отношению к ним, поскольку она не тратит полчаса на извинения за то, что разбудила меня, и это все, что имеет значение.

Я встаю, чтобы взять пива, и на обратном пути тренер кивает на место рядом с ним. Я бросаю взгляд на Тессу, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, и сажусь.

— В чем дело, тренер? — Спросил я.

Он бросает на меня недвусмысленный взгляд. — Что ты делаешь, мальчик?

Мои брови хмурятся. — Что вы имеете в виду?

— Сколько лет этой девочке?

Я опускаю голову, понимая, что если он понял это за миллисекунду, то и все остальные, вероятно, тоже. — Ей восемнадцать.

— И что?

— И она одна из моих учеников.

Тяжелый вздох слетает с его губ, и он качает головой. — Ты играешь с огнем, Ашер. Ты никогда не был из тех, кто идет на большой риск. Зачем начинать сейчас?

Я качаю головой. — Все совсем не так.

Он смеется, но ему не хватает юмора. — Уверен, что это не так. Сынок, я лишь однажды видел, чтобы ты смотрел так на другую девушку, и ты чуть не женился на ней.

От его слов у меня скручивает живот, и я думаю, он замечает это, потому что его тон меняется.

— Все, что я говорю, это будь осторожен.

Я киваю. — Будет сделано, тренер.

Как только я встаю, чтобы вернуться к Тессе, он останавливает меня, положив руку мне на запястье.

— И вы, возможно, захотите убедиться, что пресса не получит никаких ее фотографий. Ты же знаешь, какими они могут быть.

Дерьмо. Я даже не думал об этом. Прошли месяцы с тех пор, как я был вынужден скрываться, чтобы избежать их. За исключением того, что я приходил на игры, которые я тренирую, они оставили меня в покое, что было приятно. Однако, если они пронюхают о том, что я потенциально встречаюсь с кем-то, и особенно если они узнают, кто она такая, это приведет к тому, что папарацци станут преследовать нас с ней повсюду.