ГЛАВА 9

СОФИЯ


Шипение разрезало полотно сна и заставило разомкнуть веки. В темноте комнаты кто-то был. Его дыхание я слышала отчётливо. Инстинкт самосохранения заставил потянутся к изголовью кровати, чтобы нажать на кнопку экстренного вызова робота, следящего за правопорядком. Не успела. Теплая ладонь легла на запястье, и я вздрогнула.

- Тс-с-с, - прошептал ночной гость и присел на кровать. - Не надо так делать.

Я внимательно присмотрелась к сидящему около меня мужчине. Сквозь предрассветный сумрак проступили черты лица. Темные, зачёсанные назад волосы, выигрышно оттеняли глаз.

- Ратмир? Почему... - начала говорить, но губы гостя накрыли мои.

Поцелуй показался странным.

- Ты... - отстранившись от мужчины, возмутилась я, но не успела договорить фразу.

- Да, я не Ратмир. Ранимэль. Неужели... это очевидно?

- Да, - коротко ответила я и попыталась встать.

Попытка потерпела фиаско, и всё что мне удалось - это удобнее сесть на постели.

- Как вы оказались здесь, ваше высочество?

- Вошел. Скажи, ты намерена стать частью нашей семьи или ты действительно любишь моего брата?

- Вы пришли посередине ночи в мой дом, чтобы задать этот вопрос?

Ранимэль хохотнул и, помолчав немного, произнёс:

- Другого времени у меня не будет. Сегодня вечером отец намеревается дать официальное разрешение на твой брак с братом. На церемонии по этому поводу ты должна будешь определить свою судьбу. Прошение составлено не совсем обычно для Империи, ему тебе предоставляется право выбора. Можешь отказаться выходить замуж. Репрессий за это не последует. Вот я и хочу понять, что движет тобой? Скрывать не стану: я тебя люблю. Я понял это сразу, как только увидел. Но есть брат, и он опередил меня. Право предпочтения, указанное в прошении на брак, позволяет надеяться на другой исход. Потому интересно, что привлекает тебя: брат или возможность войти в элиту?

Мне стало трудно дышать. Речь принца испугала. Намеренья у обоих марианцев серьёзные, если отрешиться от того, что они братья. Мне выпала честь, как никому иному в Империи. Сейчас я взлетела очень высоко над своей долей, но на то и рок, чтобы было больнее падать. Не уверена в том, что есть хоть одна страница в истории великой державы, где отводилась такая роль человеческой девушке. Уникальность ситуации не исключает опасности. Именно ее, эту самую опасность, я чувствовала с того самого дня, как в нашем доме появился приятный парень из сектора 'А' и представился моим женихом. Я проявила себя не лучшим образом, отдавшись желанию 'плыть по течению' реки под названием 'Обстоятельства'. Но чем дальше уплываю от места, где положено быть, тем сильнее ощущаю участь игрушки. Монарх не жаждет видеть своих сыновей супругами кого-то из людей, но так случилось. Он признал это. Тому есть подтверждение, которое озвучил Ранимэль. Но быть женой сына венценосца от человеческой женщины, который никогда не унаследует корону из-за своего рождения это одно, и совсем другое посягнуть на свободу наследника трона. Даже если отбросить в сторону тот факт, что без ума от Ратмир, то могу с уверенностью признать - жених мне ближе по духу, чем этот высокородный Правящий. Я знаю, что буду счастлива с Ратмир, но судя по сегодняшнему визиту у меня проблемы, которые грозят расколу в семье. В этом я увязла по самые уши.

- Нет.

- Что 'нет'? - переспросил Ранимэль.

- Я не думаю об элите.

- Неужели ты так любишь брата? Не верю, ведь перед тобой открывается столько перспектив. Представь только: простая девушка из 'Лиги служащих' стала частью верхушки Империи. О тебе будут легенды рассказывать, впишут в великую книгу достижений, сложат песни и много чего еще.

- Я простая девушка, ваше высочество. Вы верно подметили. Служащий никогда не сможет представить широты возможностей, которые наследуют отпрыски Великой касты. Мне не положено размышлять об этом. Живу, люблю и ни о чем не задумываюсь.

- Достойный ответ, - хмыкнул Ранимэль. - Получается, что тебе нужен брат.

Я ничего не ответила. Просто кивнула в знак согласия и замерла, стараясь не дышать. Отчего-то захотелось раствориться в сумраке и уползти от принца в темноту ночи. Яркость рассвета показалась порочной и вульгарной по сравнению со спокойствием и изысканностью полумрака.

Его высочество задумчиво посмотрел на меня. Улыбка, отразившаяся на лице принца, заставила сердце застыть от ужаса. Ранимэль ударил меня ладонью по щеке и резким движением стянул с себя тунику. Я охнула от неожиданности и схватилась за ушибленное место. Боль разливалась под рукой, из глаз покатились слёзы. Но я не издала ни единого звука. Не могла. На моих глазах принц превращался в чудовище.

Острые черты лица, высокие узкие скулы, тонкий хищный нос, раздвоенные губы. Тело покрылось острыми иглами бледно-желтого цвета. Я попыталась крикнуть, но голос отказал. Мышцы напряглись, словно готовилась к прыжку, но это было не так. Все тело оцепенело от ужаса. Хищник молниеносно сгрёб меня в объятья и повалил на постель, накрывая своим телом. Я воспротивилась этому и попыталась выскользнуть, но он оказался сильнее. Придавленная к ложу, могла только ударить его рукой. Он перехватил запястье и крепко сжал. Улыбаясь, Ранимэль произнес:

- Люди никогда не слушают то, что им говорят, а жаль. Я признался тебе в любви и пообещал ввести в элиту. Ты извернулась весьма дипломатично. Знаешь, что меня раздражает в людях? Не знаешь? Ваша терпимость и нежелание тянуться к совершенству.

Ранимэль навис надо мной и его раздвоенные губы были в паре сантиметров от моих. Я вжалась в подушку, стараясь увеличить расстояние. Голос подвел меня. Из горла не появилось ни одного звука. Почувствовав, как ноги Правящего опутали мои, поняла, что не смогу ничего предпринять. Мутант рассмеялся.

- Вы отстаиваете свои чувства, когда можете иметь все блага мира. Вы носитесь с ними и изменяете им. Только у человеческой расы есть такие полярные понятия, как 'любовь' и 'ненависть'. Вы взращиваете их в себе и прячете от чужих глаз. Вы - смертельное оружие, которым так легко управлять. Овцы, которым нужны такие пастухи, как мы. Вы - биологическая масса, из которой любой может слепить то, что ему требуется. Брат собирается изваять из тебя принцессу и обогатить наш род здоровым потомством. Только для этого ты и годишься, ведь в борьбе между чувствами и разумом в твоей плоти победят эмоции.

Я приложила все силы к тому, чтобы освободиться. Активно работая руками и ногами, избавилась от хватки визитёра и отползла, перевернувшись на живот. Нужен был рывок, чтобы перевернуть исход битвы. Но монстр снова подмял меня под себя, закрыв мой рот своими раздвоенными губами. Он целовал, кусая, делая нестерпимо больно. Крик, рождающийся внутри, на поверхность выплеснулся слабым всхлипом. После того, как мутант перестал терзать мои губы, он прикрыл их ладонью и отстранился. Нависая и гладя моё тело свободной рукой, выдохнул, будто выплюнул:

- Я люблю тебя, София. Для марианца любовь - чувство абсолютное и безусловное. На уровне рефлекторного понимания. Оно однополярное и противоположности не имеет. Ты не ценишь то, что я готов дать тебе.

В этот миг из-за спины чудовища появилось нечто похожее на змею и начало приближаться к моему лицу. Замерев на мгновение, гадюка подкралась к предплечью и укусила. Я ощутила слабость, туман перед глазами, почувствовала, как проваливаюсь в бездну.

В мир, из которого выпала, меня вернули теплые прикосновения рук к лицу. Чьи-то губы целовали нежно, еле прикасаясь к щеке затем к виску. Я открыла глаза.

'Это не ночной кошмар и с этим придётся жить', - взмолилась я.

Ранимэль, удерживая меня в объятьях, улыбался.

- София, любимая, как ты?

- Ты чудовище! - осипшим голосом крикнула я. - Не смей меня трогать!

Я попыталась сбросить с себя Ранимэля. Предыдущий ужас сменила паника. Мышцы напряглись и смогла столкнуть его с кровати и вырваться. Вскочив на ноги, бросилась к двери.

- Тихо, милая, тихо, - успокаивающе произнес Ранимэль.

Я остановилась и оглянулась.

- То чудовище, это ты?

- Да, - горько вымолвил принц.

- Это... Это... Невозможно.

Я потрогала рану на плече и посмотрела в очи принца. Затем отвела взгляд и взглянула на пальцы, окрашенные кровью. Глаза Рани наполнились нежностью и обожанием. Вздох, и с его пухлых губ полились плавные утешающие звуки:

- Я понимаю, сейчас ты в шоке. Мне очень жаль. Ты такая непослушная, моя ненаглядная девочка, но ничего вернуть невозможно. Боль, которую ты испытала, я заглушил лекарствами. Пришлось сделать инъекцию. Недомогание будет тебя тревожить несколько дней. Я расскажу сэту маленькую историю. Это напрямую касается ситуации, и потому выслушай.

 Что еще за история? Слушать ничего не стану! Позову роботов!

 И что скажешь? Принц в твоей постели? Представь, каково будет твоему жениху? Какие неприятности ему грозят? Вот видишь, ты сделаешь ему больно. Ты хочешь этого? А что будет с твоими родителями, если я скажу о твоей утилизации, потому что не подошла мне?

Комната закачалась перед глазами. Пришлось их закрыть. Когда открыла веки, передо мной стоял Ранимэль. Он не шевелился, только лицо было искажено болью.

 Хорошо. Расскажи свою историю, но держись на расстоянии. Я пока здесь постою.

 Понимаю,  зло сказал сын Императора.

Он переместился к кровати и присел на нее. Я осталась стоять возле двери, готовая в любой момент открыть дверь и убежать.

 В императорской семье долго не было детей. Это нормально для нашей расы, мы иногда умираем, не породив чад. Потому и берём себе наложниц из людей. Вы совместимы с нами и можете производить на свет здоровое потомство. Так и в семье Императора  трон требовал наследия. Монарху предлагали взять себе вторую жену для воспроизведения потомства, на что он отвечал категоричным отказом. Спустя много долгих лет в венценосной семье родилось два сына, близнецы. Радость посетила дворец ненадолго. Старший из детей оказался болен неизлечимой болезнью... Саранктар... Суть её заключалась в дополнительном гене, вызывающем трансформацию. Есть лекарство. Оно заглушало симптомы, но не излечивало.

Я подошла к постели и встала недалеко от Ранимэля, стараясь сохранять дистанцию. Он выглядел абсолютно нормальным. Чутким и огорченным.

 Саранктар? То... Змея... Это  саранктар?

Принц кивнул и потер лоб. Было видно, что ему трудно признаваться. Жалости к нему не было, скорее брезгливость и злость.

 Этим можно заболеть? Что это такое?

 Это...  мужчина вздохнул.  Врожденное заболевание. До того как высадиться на Земле марианцы все страдали этим недугом. Внешне похожие на людей, всегда казались им опасными животными. Мы поработили человечество, а болезнь закабалила нас. Саранктар  страх появления безумцев никогда не трансформирующихся в другой облик. Это горе мариаских матерей, взирающих на деградацию своих потомков. Выход был найден. Им стали люди. Вы идеально подходите нам биологически. Здоровое потомство  все, что нужно Правящим. Но дети, появившиеся на свет напрямую от человеческих женщин, слабее любого марианца. В них проявляются черты Великой расы, но они не настолько выраженные, как у прямых потомков. Утишает одно  любой рожденный от марианца сильнее и выносливее человека во много раз.

 Люди  лекарство? Брать себе саркэ традиция?  спросила я, не особенно надеясь на ответ. Но он был.

 Люди  вечное лекарство, а саркэ  жизненно необходимая традиция.

Ранимэль глубоко вздохнул. Ему необходимо было высказаться. И собеседником выбрал меня. Но почему? Я прекрасно жила без знания о саранктар и существовала бы и дальше. Зачем все это мне? Вслух отважилась задать только один вопрос:

 Почему?

 Если мы женимся внутри своей расы, то появляется возможность снова скатиться к деградации. В Империи много марианских семей, в которых родители вынуждены воспитывать детей рожденных от саркэ, а своих... убивать.

Я прикрыла рот ладонью, чтобы удержать не прошеный крик. Принц словно не заметил мою реакцию и продолжил говорить:

- Необходимо постоянное взаимодействие с источником противоядия, но это осталось в нашей истории. Ребенок с таким геном никак не мог стать наследником государства. Отец очень любил своих малышей и делал всё возможное, чтобы никто не узнал о том, что один из них не здоров. Все посвященные в данные обстоятельства были стерты с лица Империи целыми семьями. Есть такой праздник в стране, и ты про него знаешь. День 'Великого наследования'. Это торжество для старшего из братьев не сулило ничего хорошего, ведь он должен был отречься от престола в пользу близнеца. И он отказался... Я отказался.

- Ты отказался, - повторила за принцем.

- Очень долго это было моей болью и проклятьем. Мне мнилось, будто все в этой жизни устроено несправедливо, до того момента, как встретил тебя. Твои пшеничные волосы и зеленые глаза... Ты - всё, что мне нужно для счастья. В лучах заходящего солнца твои кудри приобретают цвет расплавленного золота, а глаза становятся, словно два изумруда. Я - неудачник, несостоявшийся наследник престола, полюбил человеческую девушку и готов сделать всё ради неё. Прости, но яд - это единственное, чем могу удержать тебя возле себя. И ты откажешься от брака с моим братом в пользу супружества со мной.

Я выслушала монолог, боясь даже пошевелиться. Непреодолимый страх и безысходность сковали все тело. Безнадёжность просочилась в душу и захватила в плен кусок того, что было всегда только моим - внутреннюю свободу. Теперь моё существо было вывернуто наизнанку и распято на твёрдой и безукоризненной поверхности амбиций старшего из принцев. Я - приз. Я - трофей в игре за первенство самолюбий. Но почему Ранимэль соревновался с Ратмир, когда его брат, признанный законом, Федоэ, никаким образом не пострадает от моего выбора? Он хочет насолить отцу? Бросить ему вызов? Заставить стесняться собственного высокородного ребёнка? Но причем тут я и моя обычная жизнь? Почему мне выпало всё это?

Принц встал с кровати, подошел ко мне и погладил по руке. В глазах отразилась боль. После небольшой паузы он продолжил:

- Я не хочу скрывать от тебя нечто очень важное. Это тяжело, но придётся сказать, - глубокий вдох раздался в тишине. - Я отравил тебя, София. Я впрыснул в тебя свой яд.

Принц еле заметно прикоснулся к моему предплечью и погладил его. Я брезгливо поморщилась и отвернулась, чтобы Ранимэль не заметил выражения лица.

- Ты обречена. Яд действует медленно и незаметно. Примерно через два года, женщина заболевает и еще через неделю умирает. У меня есть противоядие, а у тебя два года жизни, в течение которых ты должна решить, будешь со мной или умрёшь в муках. Два года - это большой срок. Я буду любить тебя, лелеять. Мы уедем на остров, который принадлежит мне, и насладимся отпущенным временем. Я не откажусь от тебя, сэту, и не отпущу от себя ни на минуту. За эти два года ты полюбишь меня, а взамен получишь жизнь.

'Я умираю', - сердце забилось, словно маленькая пташка в клетке.

Накатила тоска и боль. Меня выпотрошили, сломали, уничтожили. Оставили без будущего, а есть только прошлое. Никогда не смогу иметь мечту или надежду, ведь теперь я не имею на них право. Душу растерзали и кинули в бездну, на дно которой придётся лететь два долгих года. Два года без права жизни. Два года с начала истребления моего тела.

'Я не буду с этим чудовищем. Не хочу видеть его', - бешено завопило всё моё существо.

Я хочу отсрочки своего заключения. Немного побыть собой в кругу семьи, а потом обречь себя на медленную мучительную смерть под присмотром этого чудовища. Разлепив пересохшие губы, прошептала:

- Ты должен мне одно желание.

- Я помню, - жестко сказал Ранимэль. - Но просить меня оставить тебя, не стоит хлопот. Без противоядия ты умрёшь, а я найду лазейку для нарушения обещания и всё равно отпущенное время проведу с тобой. Поэтому хорошо подумай, прежде чем произнести просьбу.

Угроза, в его голосе подействовала. Вдруг стало нестерпимо жаль себя.

- Я откажусь от брака с Ратмир, но нужно время, чтобы побыть с близкими перед отправкой на остров. Прошу тебя дать мне возможность подготовиться.

- Да. Месяца хватит? Я женюсь на тебе, как только всё уладиться, и ты будешь готова, - пообещал принц и неожиданно весело рассмеялся.

Когда он замолчал, я услышала возле самого своего уха:

- Представляю лицо братца, когда вместо него ты выйдешь замуж за меня.

Принц поднялся с постели и покинул комнату. Я легла в кровать и, повернувшись на живот, уткнулась в подушку. Заревела. Рассвет уже выплеснул на небосклон оранжевые краски, но эта красота ничем не привлекала. Грубые скомканные облака огненного цвета вполне отвечали моему состоянию. Меня разорвали ультиматумом, и я его приняла.

На следующий день попросила Ратмир отложить объявление о нашей помолвке, и он согласился, хоть и потребовал объяснений. Я промолчала. Две недели мы встречались с ним, гуляли, разговаривали, смеялись. Зная, что меня ждёт, попыталась насладиться его присутствием, его губами, глазами, руками. По ночам меня лихорадило от страха, злости и безысходности. Я сворачивалась в клубок, укрываясь с головой одеялом, и ревела. Наутро оставляла все страхи и общалась с родителями и женихом. Я начала двойную жизнь и двойные стандарты поведения, но надолго меня не хватило.

Загрузка...