Быстро падая

Глава 2

Я делаю глубокий вдох. Теплый летний воздух наполняет легкие, но не помогает успокоиться. Даже яркий солнечный свет, который разбудил меня час назад, когда я спала в машине, не дает согреться оледеневшим пальцам.

Несмотря на то что я уже два месяца в пути, войти в кафе, сесть за стол и самостоятельно заказать кофе мне все еще сложно. Смешно, знаю. Но со временем стало лучше. Я больше не чувствую, что все смотрят на меня, когда я достаю блокнот или ноутбук и исчезаю в собственном мире. Только в этот раз все и правда смотрят на меня, когда на следующее утро я захожу в маленькое кафе под названием «Кексики Лиззи».

Вот он – недостаток пребывания в маленьком городе. Здесь сразу узнают чужаков.

Кондиционер работает на полную мощность, остужая мое разгоряченное лицо. На заднем плане играет попсовая песенка, доносится тихое бормотание. Я позволяю взгляду быстро скользнуть по комнате в поисках ближайшего свободного столика и, обнаружив такой, направляюсь прямо к нему. Обычно я обдуманно выбираю место. У окна или в углу, спиной к стене, чтобы видеть помещение. Вряд ли есть что-то, что я ненавижу больше, чем людей, которые подкрадываются ко мне сзади или как бы случайно заглядывают через мое плечо, потому что хотят посмотреть, что я там пишу. Брр! Но сейчас я просто стремлюсь как можно скорее ускользнуть от их внимания.

Аромат кексов и жареных кофейных зерен витает в воздухе. Две стены выложены красным кирпичом и в сочетании с темными столами и уютными диванчиками с разноцветными подушками создают практически домашнюю атмосферу. Кроме того, здесь лежат стопки газет и журналов, а на столах стоят вазы с цветами. Над угловой стойкой, за стеклом которой выставлены всевозможные деликатесы, висит огромная черная доска. Вычурным шрифтом на ней выведена информация о видах кофе и чая, доступных здесь, в дополнение к огромному количеству домашнего лимонада и прочим безалкогольным напиткам.

Я устроилась на маленькой скамеечке в углу. Но несмотря на это все еще ощущаю на себе взгляды присутствующих. К счастью, около столика появляется девушка моего возраста с блокнотиком и ручкой. На ней белая блузка с высоким воротом и темно-зеленый фартук поверх черной юбки. У нее светлая кожа, белые волосы и стрижка пикси, которая вовсе не делает ее похожей на мальчишку, но подчеркивает высокие скулы. Она похожа на фею. За стеклами ее очков я вижу красивые голубые глаза.

– Добро пожаловать в «Кексики Лиззи»! – приветствует она меня дружелюбной улыбкой. – Что я могу принести?

Ой.

– Хм… – на мгновение я замираю, но потом заставляю себя улыбнуться в ответ. – Большой латте макиато и стакан воды, пожалуйста.

Быстро проговариваю заказ, не обдумывая слова слишком долго.

Официантка кивает:

– Сейчас принесу.

Какое-то время я смотрю ей вслед, а затем замечаю, что даже не дышала, и медленно выдыхаю. Ладно. Это было проще, чем я думала. Достаю блокнот и ручку и кладу их на стол. Только тогда снова осмеливаюсь поднять взгляд.

Никто на меня не смотрит. Пожилой господин за стойкой вернулся к чтению газеты, две женщины за соседним столиком погрузились в беседу, а семья с малышом в другом конце кафе, наверное, уже забыла обо мне. Они слишком заняты попытками сделать еду для ребенка повкуснее. Мои плечи очень медленно опускаются, и кажется, что напряжение уходит и из шеи.

Прежде чем я открываю блокнотик, официантка возвращается с заказом и ставит его на стол передо мной.

– Что-нибудь еще? У нас есть кексы и домашние пироги.

Она ручкой указывает на холодильную стойку и понижает голос:

– Но не берите яблочный. Осенью он лучше, когда яблоки слаще…

– Оу. Хм… хорошо. Может, попозже. Ну… в общем, пирог. Спасибо… – я бросаю быстрый взгляд на бейдж, – Шарлотта.

– Без проблем, – улыбается она и подходит к женщинам за соседним столом, которые разговаривают с ней так, будто они знакомы целую вечность.

Я высыпаю огромное количество сахара в кофе, размешиваю его и только потом делаю осторожный глоток. Вау, ничего себе. Крепкий. Пара таких кружек, и я поскачу как попрыгунчик. Но с учетом того, что я запланировала на сегодня, мне понадобится как можно больше энергии.

Украдкой я еще раз осматриваю кафе. За стойкой стоит бариста и сосредоточенно готовит кофе. Гул машин наполняет комнату и оказывает на меня такое же успокаивающее воздействие, как тихая музыка и голоса других гостей. К этому мне тоже пришлось привыкнуть: теперь я могу даже в компании чужих людей перечитывать последние страницы в моем блокноте.

Эмико как раз собиралась улизнуть из пещеры, и ей пришлось взять с собой маленького розового монстра, который пытался помешать ее побегу. Однако девушке удалось изгнать мохнатое чудовище с помощью волшебного огонька, который она носит на шее в маленькой стеклянной колбе. Это подарок бабушки, он позволял Эмико совершать самые невероятные вещи: ей не нужен был свет ночью, ведь она могла читать в темноте, так как волшебный огонек окрашивал слова в яркие цвета, а еще он открывал таинственные двери в ее новом доме. Но потом ее младший брат Аки исчез в одной из этих дверей, и Эмико отправилась на его поиски. Монстр чуть не украл у нее волшебный огонек – и тогда все пошло бы коту под хвост.

Я долго обдумывала эту идею, про Эмико, волшебный свет и приключения, которые она должна пережить. Но только благодаря Джасперу я осмелилась перенести на бумагу слова, которые до этого просто крутились в голове. В своей очаровательной манере он сказал, что у меня нет материала для сопливой книжки о любви для подростков, но идея, связанная с волшебным путешествием Эмико, стала бы идеальной историей для детей. Он был прав. Снова. С тех пор как я собрала сумку и села в машину в начале семестра, Эмико оставалась со мной. Я написала первое предложение в крошечной закусочной где-то на границе Калифорнии и Аризоны. Несколько глав были окончены в сарае в Канзасе, где мне разрешили остановиться при условии, что я помогу в полях. Первые страницы романа удалось перепечатать на ноутбуке две недели назад в одной из библиотек Нью-Йорка. Сейчас в рукописи уже восемь глав. Эмико защитила волшебный огонек в мире цветов от неоново-зеленых троллей, ярко- и светло-розовых монстров и солнечно-желтых призраков. Теперь все, что ей нужно сделать, это найти Аки и дорогу домой. Ее путешествие почти закончено. Прямо как мое. Мы завершим его одновременно.

Я настолько поглощена своим творчеством, что даже не замечаю, как допиваю кофе, пока в один момент не подношу к губам пустой стакан. Вода тоже почти закончилась. Когда я впервые за бог знает какое время поднимаю голову, две женщины из-за соседнего столика уже уходят. Семья с ребенком тоже исчезла. Только старик все еще сидит за стойкой и читает газету. К нему присоединились новые посетители. В кафе стало гораздо больше людей. Огромные часы на противоположной стене помещения подсказывают мне причину: уже почти двенадцать часов. Неудивительно, что столики заполняются, по-видимому, здесь подают обед в дополнение к кофе, пирогам и завтракам.

Я захлопываю блокнот, впервые за несколько часов опускаю ручку и разминаю затекшие пальцы. Шея тоже болит, когда я расправляю плечи, но я все равно улыбаюсь. Ничто не сравнится с чувством удовлетворения от работы, когда забываешь обо все остальном. О времени. Еде. Воде. Сне. Срочной необходимости сходить в туалет. О да, об этом я точно забыла!

Только я собираюсь встать, как мой взгляд падает на молодого человека, занимавшего столик совсем недалеко от меня – и замираю. Медленно опускаюсь обратно на скамейку на тот случай, если мне это все кажется, несколько раз моргаю. Конечно, вчера в баре было темно, но тем не менее я хорошо разглядела парня… что-то в его росте, широких плечах, загорелых руках и коротких каштановых волосах кажется ужасно знакомым. Возможно, потому что он подошел ко мне ближе, чем кто-либо другой за долгое время.

Перед ним чашка кофе, пустой стакан воды, и он что-то пишет на… салфетках? Нет, он рисует. По крайней мере, его карандаш двигается страшно быстро, и, думаю, что даже с такого расстояния могу разобрать небольшие эскизы.

Ни с того ни с сего у меня бешено заколотилось сердце. Прошлой ночью я спешно сбежала, поэтому не смогла ничего о нем узнать. Но после напряженной поездки сюда, посещения кладбища, а затем еще конфликта с тем странным парнем в баре, который не хотел от меня отвязаться… это действительно было чудо, что я не сделала ничего необдуманного и просто сбежала. Ну, если честно, обратиться к нему уже было чем-то безумным, но в тот момент я не знала, как еще помочь себе. Это был поступок камикадзе, ведь я хотела спрятаться от того мерзкого типа, а этот парень оказался единственным, кто заметил меня. Единственным, кто внушал доверие.

В других обстоятельствах я бы никогда так не поступила. Этот парень из другой лиги, он не для меня. Если бы мы встретились дома в Миннесоте или в колледже в Сан-Диего, я бы никогда не обратилась к нему. Не в этой жизни. И это не потому, что он привлекателен и этим пугает меня – своими каштановыми волосами, трехдневной щетиной, густыми бровями и манящей улыбкой. Дело в другом… Он не выглядит неприступным или высокомерным, как раз наоборот. Его улыбка казалась искренней, а низкий голос…

Я выпиваю оставшуюся воду, но она не помогает от жажды и боли в животе.

Я столько всего сделала для этой поездки, на многое рассчитывала, и уж точно не на знакомство с типом, который будет вызывать у меня странные чувства. Этим летом я решила делать все, на что меня подстрекала моя сестра-близнец Кэти. Все, что раньше не позволяла себе, но теперь обязательно сделаю. О боже, Кэти придет в восторг, когда я ей об этом расскажу – особенно о прошлой ночи. И сегодняшнем дне, если хватит смелости.

Вдруг он меня не помнит? Может, я стала временным развечением? Или он плохо обо мне думает после моего побега? Наверное, я должна извиниться. Впрочем, вполне возможно, что он пришел в кафе один, чтобы отдохнуть.

Нервно кусаю нижнюю губу. Может, мне не стоит этого делать? Я с ним только вчера говорила. Неужели каждый день надо быть храброй и прыгать выше головы?

«Да», – шепчет в голове голос, слишком похожий на голос моей сестры, которая старше меня на три минуты. Изумительно. Кэти все еще со мной, даже когда ее нет рядом.

Неожиданно одна из салфеток с его стола падает на пол и дает мне прекрасный повод, чтобы поговорить с ним. Больше никаких оправданий.

Глубоко вздыхаю. Я могу это сделать. Я могу это сделать!

Прежде чем успеваю себя отговорить, встаю и иду к цели. Этим летом я многое узнала о себе, например, что размышления душат спонтанность. Мне не стоит долго думать о чем-то – просто нужно это сделать.

С каждым шагом я все ближе к нему, сердце бьется быстрее. Не потому, что я отчетливо помню его взгляд и прикосновение. И даже не потому, что он может быть любовью всей моей жизни, и я хочу запомнить этот момент навсегда. Нет. Моя нервозность имеет совсем другие причины. Честно говоря, я ненавижу разговаривать с незнакомцами. А еще больше ненавижу обращаться к ним первой. Независимо от того, является ли это коротким разговором на автобусной остановке о погоде или мне нужно спросить дорогу. За последние два месяца стало получше. Ну, я так думаю. По крайней мере я больше не разворачиваюсь на полпути, едва срабатывает мой инстинкт бегства, но я все равно от этого не в восторге.

Будь смелой, Хейли. Будь смелой.

Мысленно я вновь и вновь повторяю эти слова. Даже не знаю, чего именно боюсь. Ладно, это вранье. Я могу замереть перед ним и не издать ни единого звука из-за паники. Он может посмеяться надо мной. Быть грубым. Или пренебрежительным. Или просто пошлым. Я уже знаю, что он не такой, ведь мы разговаривали. Однако сегодня у меня нет повода к нему обратиться, ах да, не считая…

Я опускаюсь на корточки рядом с его столом и поднимаю салфетку. Мои глаза удивленно распахиваются, когда я вижу на ней каракули – только это не каракули. Больше похоже на рисунок. Возможно, из комикса, если я немного разверну салфетку, то… Рядом со мной раздается кашель.

Я вздрагиваю, поднимаю голову и – смотрю в ласковые карие глаза.

– Э-э… – совершенно не красноречиво бормочу я и машу салфеткой перед его носом. – Это… в общем…

– Упала? – помогает он мне. Уголки его губ дергаются, но он не смеется надо мной, хотя эта сцена, похоже, может позабавить. Пожалуйста, может в полу открыться дыра и поглотить меня? Сейчас это было бы кстати, я с удовольствием подожду этого две секунды. Или три.

Когда ничего не происходит, я сжимаю губы и резко киваю.

– Я… ээ…

Слова, Хейли! Слова!

Но ни одно не пришло мне на ум. Все еще хуже, чем я представляла, – а у меня очень хорошее воображение. Кровь приливает к щекам, я практически на сто процентов уверена, что покраснела.

– Я должна…

Без дальнейших объяснений я бросаю салфетку ему в лицо, поворачиваюсь на каблуках и бросаюсь в противоположном направлении. Не к своему столику, а к туалетам, как только найду нужный знак. Мне нужна минута, чтобы успокоиться. А может, и две. Если повезет, там есть окно, через которое можно выбраться и исчезнуть. Никто никогда не узнает об этом. Даже Кэти. Я унесу это с собой могилу.

Выйдя в уборную, я бегаю перед зеркалом туда-сюда. Не нужно в него смотреть, чтобы понять: я в бегах. Правда, не от полиции. Красное, разгоряченное лицо, нервные движения, лихорадочно блестящие глаза. Как я могла быть смелой, такой уверенной вчера, а сегодня при ярком дневном свете кафе струсить? Мне хочется спрятаться, но не под кроватью и не в темном углу, поскольку у меня аллергия на пыль и страх перед тараканами. Возможно, под пушистым одеялом с книгами и включенным Netflix. Да, это было бы идеальное место, чтобы сбежать от мира.

Больше всего мне хотелось бы немедленно там оказаться, только, к сожалению, в данный момент у меня нет ни кровати, ни пушистого одеяла. Последнюю ночь я провела в своей машине, как и много раз до этого. На заднем сиденье не очень-то удобно, но со спальным мешком и небольшой подушкой на самом деле неплохо. И так как у меня весьма ограниченный бюджет, а еда важнее сна в комфорте, выбор очевиден.

Внезапно я так сильно жажду скрыться в салоне моей «хонды», что резко останавливаюсь. В любом случае я не собиралась задерживаться в Фервуде, поэтому могу ускорить отъезд и немедленно убраться отсюда. Это будет лучший вариант, прежде чем я еще раз опозорюсь. Тьфу! И зачем некоторые задаются вопросом, почему мне трудно говорить с людьми. С незнакомыми. С привлекательными.

Я глубоко вздыхаю, но затем решаю извлечь максимум из этой ситуации. Первое, чему я научилась в поездке, – это использовать туалет там, где его можно найти, потому что, кто знает, когда появится следующая возможность. Я мою руки и беззвучно говорю со своим отражением. Я выгляжу не так плохо, как боялась. Но на самом деле можно было бы обойтись и без этого оленьего выражения на лице. Из-за темных глаз и выцветших за лето волос, а еще веснушек на носу я выгляжу напуганной. Веснушки – россыпь маленьких точек на коже. Моя близняшка не знает этой проблемы, но, в отличие от меня, она унаследовала роскошную гриву волос темно-каштанового цвета и смуглый цвет лица (ладно, я тоже смуглая, просто она смуглее) от нашей бабушки-итальянки.

Покачав головой, я отворачиваюсь, делаю глубокий вдох, затем открываю дверь уборной и возвращаюсь в главный зал, прежде чем успеваю передумать. Мои блокнот и сумка все еще на месте. Господи, неужели из-за паники я оставила вещи без присмотра? Любой мог пройти мимо и забрать их – или прочитать блокнот.

Любой!

Мои колени дрожат, и я не осмеливаюсь поднять взгляд, когда сползаю обратно на скамейку и тону в темной обивке. Ни в коем случае не буду смотреть на парня из бара. Я даже не хочу знать, там ли он еще и заметил ли мое возвращение.

Тем не менее я чувствую покалывание на коже, будто кто-то наблюдает за мной. Я хочу собрать вещи и расплатиться, но останавливаюсь. Пытаюсь читать что-то в блокноте.

Не смотри, Хейли. Не смотри! Не смо… черт побери!

Я поднимаю голову. Он все еще там. И он пялится на меня.

На самом деле я хотела уйти, но сейчас ловлю себя на том, что сконцентрировалась на записях. Правда, написанное для меня быстро перестает существовать. Мой разум слишком поглощен этим парнем. Сердце колотится, руки настолько мокрые, что я вытираю их о платье. Этим утром я надела свободное платье с широкими рукавами и спущенным правым плечом, потому что день обещал быть жарким. И даже здесь, в кафе, мне не холодно, несмотря на кондиционер и то, что ткань доходит только до середины бедер, а на ногах ничего нет, кроме бирюзовых полусапожек.

Я смотрю вверх. Нет, мне определенно не холодно. Особенно когда наши взгляды снова встречаются. Биение сердца в груди усиливается, щеки снова вспыхивают. Что происходит? Такие парни, как он, обычно не флиртуют со мной. По крайней мере, не с прежней Хейли, которая пряталась за широкими свитерами и рубашками и делала все, чтобы не выходить из дома.

Секунду разглядываю раскрытый на столе блокнот, потом снова ищу парня глазами. Он все еще смотрит в мою сторону. И на этот раз на его лице медленно расползается улыбка. Проклятье. Ему надо запретить улыбаться.

– Тебе принести еще что-нибудь?

Бог мой. Я вздрагиваю, когда рядом появляется Шарлотта и дружелюбно смотрит на меня. Она ниндзя? Я подавляю желание положить руку на грудь, внутри которой безумно бьется сердце, и вместо этого откашливаюсь. Еще пять минут назад я хотела скорее убраться отсюда. Но теперь?..

– Еще один кофе, пожалуйста, – слова вылетают изо рта прежде, чем я успеваю подумать. Черт! Мне лучше было попросить счет.

– Уже несу, – и Шарлотта снова исчезает.

Что я наделала? Теперь я застряла здесь, пока не выпью второй латте. Я и так едва могу усидеть на месте. Последнее, что мне нужно – еще больше кофеина. Тем не менее я сдаюсь на волю случая. Я сама себя в это втянула.

Краем глаза замечаю какое-то движение.

– Привет, – улыбаясь, приветствует меня парень из-за соседнего столика. По-видимому, тихо подкрадываться – главное умение жителей этого города. – Можно?

Он ждет, когда я кивну, и только потом садится на свободный стул напротив меня. На мгновение его взгляд замирает на моем блокноте, но, в отличие от меня, нагло рассматривающей рисунки на салфетке, он не пытается расшифровать написанное. Какая-то часть меня облегченно вздыхает. Написанное не предназначено для чужих глаз, только для моих! Другая часть меня волнуется. Он подсел ко мне! Это хорошо. Нет, это здорово! Только… что теперь с ним делать?

Хочется встряхнуться и одновременно залепить себе пощечину. Я уже говорила с людьми до него. Большими. Маленькими. Старыми. Молодыми. Привлекательными. И не очень. На первом семестре я сходила с ума по своему профессору и по совместительству молодому предпринимателю, который произносил страстные речи о бизнес-администрировании. Если уж я смогла регулярно встречаться с человеком, в которого была влюблена, – хотя бы на короткое время, – то точно смогу пережить эту ситуацию. Это просто разговор, верно? Даже если у меня не очень получается болтать о пустяках. Честно говоря, никому подобные разговоры не нужны. Ну кому будет интересно говорить о погоде? Посмотри в окно, тогда и узнаешь, что там творится. Все. Тема закрыта.

Я откашливаюсь и заставляю себя держать руки неподвижно.

– Спасибо за помощь вчера, – произношу я, надеясь, что он действительно меня помнит. – И… хм… извини. Ну, за салфетку.

– Нет проблем, – усмехнувшись, кивает он. Его взгляд все такой же пристальный. До сих пор я думала, что у него карие глаза, но я ошибалась. Они зеленые. Что-то вроде колечка золотисто-коричневого солнца окружает радужку его глаз, и когда зрачки расширяются, они кажутся карими. Это удивительно.

– Ты нормально добралась до дома?

Дома? Ох.

– Я… да.

К счастью, моя машина стояла не слишком далеко. Но мне потребовалось некоторое время, чтобы уснуть. И это не только из-за моего пустого и урчащего желудка.

– Хорошо, – он растягивает слово, будто не знает точно, что сказать по этому поводу. Великолепно. Теперь мои короткие ответы делают наш разговор неловким.

– Ты же не отсюда, да? – прежде чем я отвечаю, он быстро добавляет: – Извини за вопрос. Я вырос в Фервуде, но не был здесь несколько последних лет. Я знаю всех старожилов, но не новичков.

В этом утверждении отчетливо слышится вопрос.

Я качаю головой.

– Я здесь не живу. Просто хотела… кое-кого навестить.

– Друзей? Семью?

Я киваю. И быстро добавляю до того, как разговор снова заглохнет:

– Джаспера Харрингтона.

Он застывает и очень внимательно меня изучает. Я беспокойно ерзаю на скамье. Его правая нога все время покачивается вверх и вниз. Он же не может нервничать?

Или?

– Ты хорошо знала Джаспера? – спрашивает он через мгновение.

Я откашливаюсь.

– Можно и так сказать.

Он был моим лучшим другом. Хотя я никогда с ним не виделась. Оглядываясь назад, хотелось бы это изменить. Но я знаю его: какие смайлики он использовал чаще всего, например. Я читала его истории, слышала его голос и смех. Мне нравился Джаспер, хоть он и часто спорил со мной, доказывая свою правоту. В этом у них с Кэти было чудесное взаимопонимание. Жаль, что я не встретилась с ним лично.

Мой взгляд падает на блокнот. Могу ли я рассказать незнакомцу, откуда знаю Джаспера? Все во мне противится тому, чтобы поделиться этой тайной. С другой стороны, не думаю, что Джаспера бы это расстроило. В конце концов, его здесь нет.

Я кладу руки на стол, борясь с жжением в глазах. Почему люди, которые важны для меня, просто так уходят? Не прощаясь. Едва эта мысль появляется в моей голове, я сразу задвигаю ее подальше. Потому что это нечестно. Мама и папа все еще здесь, несмотря на то что между нами бесконечно много миль – реальных и эмоциональных. А моя сестра… Вздохнув, я снова смотрю на парня, чьего имени даже не знаю. Джаспер бы не разозлился на меня, если бы я раскрыла его секрет, но придется раскрыть и свой. Я не знаю, готова ли к этому.

– Все в порядке, – наконец говорит незнакомец. – Ты не должна рассказывать об этом.

Этот парень знал Джаспера? Они ходили в одну школу? Может, они были друзьями? Похоже, Фервуд не особенно большой город, подобное вполне возможно. Я задумчиво разглядываю его. Почему-то он кажется измученным. Нет, не совсем так. По-видимому, темные круги под его глазами не только от недосыпа. Плечи опущены, в движениях читается ужасная усталость, и в то же время я бы сказала, что он напряжен. Он все еще покачивает ногой.

– Вообще-то я не собиралась приезжать в Фервуд, – в этом-то я могу признаться. Медленно закрываю блокнот и продолжаю: – Но потом оказалась рядом и… – я пожимаю плечами.

Почему-то я рассчитываю, что он снова начнет расспрашивать о том, откуда мы с Джаспером знаем друг друга, но он меня удивляет.

Робкая улыбка появляется на его губах. Только сейчас замечаю появившуюся при этом на щеке ямочку.

– Если бы я знал об этом, то представил бы тебя остальным. Ты не единственная, кто приехал в город в его день рождения.

Не единственная? Наверное, я не должна удивляться, но мы с Джаспером почти год переписывались чуть ли не каждый день, и он редко упоминал о ком-то еще. Мы практически не говорили о его родителях, и он вовсе не упоминал о том, что занимается творчеством с кем-то еще. Если он и заговаривал о своих друзьях, то, как правило, в прошедшем времени, будто по какой-то причине сжег за собой все мосты. А может, так и было на самом деле. Я помню истории, которые сочинил Джаспер, но, по сути, не знаю ничего о нем самом. Только то, чем он поделился со мной в прошлом году. И я понятия не имею, что с ним случилось – ведь мы хотели встретиться здесь и выпить кофе.

Незнакомец втягивает воздух, будто хочет что-то сказать, но громкий детский крик прерывает его, прежде чем он успевает издать хоть какой-нибудь звук. Через несколько секунд ему на шею прыгает мальчик лет шести-семи, и к нашему столику подходит женщина средних лет.

– Эй, прости, что я долго, – приветствует она его, одарив меня легкой улыбкой. – Знаю, ты давно хотел уехать с Филом, но завтрак длился целую вечность. Да и он успел побывать у твоего дяди в фирме. У меня назначена встреча с парикмахером, а после нужно по магазинам.

Она выпаливает это все так быстро, что я едва поспеваю за ее мыслью. Зато мне сразу бросается в глаза сходство между ними тремя. У них одинаковый цвет волос, только у женщины, скорее всего, это мама или тетя, тон отливает рыжиной. И когда она улыбается, у нее на щеке появляется такая же ямочка, как и у парня напротив меня.

Как и у маленького мальчика, который прыгает рядом со столом, вися на руке своего брата, или все-таки кузена?

– Пойдем! Пойдем! – он немного шепелявит, потому что у него не хватает переднего зуба, но это делает его очаровательным.

– Все в порядке. Спасибо, мам, – парень встает и целует ее в щеку.

Она похлопывает его по плечу и слегка поворачивается ко мне.

– Извините, что прервала вас, милая.

Я качаю головой и не могу не улыбнуться в ответ. Это было так искренне с ее стороны. Она машет нам и покидает кафе очень быстро.

Незнакомец неловко поднимает руки.

– Прости, я должен…

– Ну пооооошлиииии, – и снова мальчик – Фил, если я правильно поняла, – дергает его за руку, которая, должна заметить, весьма мускулистая.

Я отрываю взгляд от нее и заставляю себя посмотреть ему в лицо:

– Все нормально. Спасибо еще раз.

Он улыбается:

– До скорого.

Затем возвращается к своему столу и собирает вещи, тихо разговаривая с братом. У него мало что было с собой: две ручки, целая куча салфеток и рюкзак, который он перекидывает через плечо, положив рядом со своей чашкой несколько купюр. Последний раз он смотрит в мою сторону и исчезает – я прилагаю все усилия, чтобы побороть разочарование.

Потому что, несмотря на неловкое появление, мне было хорошо – с ним было легко. Господи, если бы Кэти знала, что я обратилась к незнакомому парню. К тому же к горячему красавчику! Я прижимаю руки к лицу, с трудом подавляя писк. Я не только разговаривала, но и флиртовала с ним. Флиртовала! Я! Пальцы тянутся к мобильнику в кармане, чтобы рассказать Кэти об этом, но вдруг незнакомец вновь появляется передо мной, обеими руками опираясь на столешницу.

В его зелено-карих глазах сверкает огонек.

– Ты скажешь, как тебя зовут?

Я смеюсь от удивления:

– Хейли. Меня зовут Хейли.

Он улыбается:

– Очень приятно, Хейли. А меня… – он что-то говорит, но фразу заглушает рев младшего брата, который скачет у двери с одной ноги на другую.

– Прости, – парень, имени которого я теперь никогда не узнаю, корчит рожицу и выпрямляется, прежде чем я успеваю возмутиться.

Внутри меня расползается паника. Я же не могу еще раз спросить его имя? Не тогда, когда он торопится. И уж точно не тогда, когда все посетители смотрят в нашу сторону. Насколько это стыдно и неловко?

– Я должен идти. Ты надолго в городе?

Автоматически качаю головой.

– Я уезжаю вечером.

– Я слышал это и раньше.

Я сердито щурюсь.

– Что, прости?

– Выражение, – повторяет он, бросив испытующий взгляд в сторону выхода, прежде чем снова посмотреть на меня. – Так все туристы утверждают. Но стоит только поддаться очарованию Фервуда и его обитателей, и захочется остаться. Или хотя бы вернуться сюда вновь. – И вот она, эта его обезоруживающая улыбка. – Надеюсь, мы снова увидимся.

Он поднимает на прощание руку, подбегает к Филу, подхватывает на руки и играючи перебрасывает через плечо.

Задумчиво смотрю вслед этим двоим, пока за ними не захлопывается дверь.

– Твой заказ, – вдруг передо мной появляется латте макиато.

Я вздрагиваю. Совсем о нем забыла.

– Ох… спасибо.

Шарлотта дружелюбно кивает и уходит с подносом в руке, чтобы принести напитки другим гостям.

До сих пор мне было довольно комфортно, но теперь я чувствую внутри странную пустоту. В принципе, кофе – единственная вещь, которая удерживает меня в «Кексиках Лиззи». Я не могу даже думать о том, чтобы продолжить писать. Мои мысли кружат вокруг других вещей. Вокруг людей. Вполне конкретного человека – и странного обещания, прозвучавшего в его словах.