Бывшее счастье (СИ)

Глава 8

— Тебе придётся брать отгул на работе, — листая модный журнал с великолепными вечерними платьями, Диана отхлебнула горячую кружку кофе. — Ведь вечер выпускников состоится в эту пятницу, а нам ещё предстоит добраться до той местности, где решились собраться практически все.

— Кого-то не будет? — интересуюсь, разглядывая свой телефон.

Не смотря на обеденное время, в любое время может позвонить анна Алексеевна, с просьбой поторопиться с распитием кофейных напитков и поспешить к нашему главному клиенту. Тому самому, у которого должен быть смешанный викторианский стиль с лофтом.

Этот заказ весь вечер воскресенья разбивал мою голову огромной кувалдой из многочисленных писем от секретаря. Сначала была просьба сделать только одну комнату в викторианском стиле — это рабочая зона, кабинет. Далее пришло оповещение с просьбой сделать под такой стиль ванную комнату.

И я это делала. С большим трудом сидела за ноутбуком и вырисовывалась в программе то, что от нас всех требовали. Ко всей моей усталости добавился псих от ещё одного сообщения секретаря, где чёрным по белому просили видоизменить эти две комнаты в лофт.

Написать грубый ответ в адрес заказчика не могла — могли уволить или лишить данного проекта, от которого зависела дальнейшая судьба ремонта комнаты сына.

В итоге пришлось делать сразу несколько проектов, создавая нужные комнаты так, как захотелось наглой пятой точке. Вдруг заказчику захочется вернуть кошку до собаки, а тут вот вам, пожалуйста, любуйтесь четырьмя разными эскизами. И обычный лофт, и смешанный с другим стилем.

— Та кто их знает, — долистав до последней странички, захлопнув громким хлопком журнал, Диана убрала его в свою сумочку. — Ты же знаешь, я толком ни с кем там не общалась.

— Знаю, — выдыхаю, откидываясь на спинку мягкого стула. Обожаю сидеть в этом уютном кафе напротив работы, тут такое хорошее кофе или чай с десертами. Даже сейчас, смотрю на тарелку, которую украшал съеденный чизкейк и думаю — заказать ли ещё или хватит? — Кстати, как твоё заявление об уходе?

Не знаю, чем думала Диана эти несколько дней, но идти и писать заявление о групповом изнасиловании не стала. Наоборот выплакала все свои слезы, намотала сопли на кулак и решительным тоном произнесла: «Я увольняюсь!». Наступил понедельник и она, сияя белоснежной улыбкой, произнесла:

— Представляешь, пришла увольняться, а вместо того старого пса и его ведьмы в кабинете сидит тако-ой красавчик! — и таким восхищённый голосом было произнесено… — Как выяснилось это наш новый начальник.

— О нет. — смотрю на неё, вижу в ослепительно сверкающих глазах танцующих чертов. Ох не нравится мне все это, ох как не нравится. — Только не говори мне про любовь с первого взгляда.

— Ну ты и дуреха, — разлилась звонким смехом, привлекая сидевших в кофейне мужской пол. Один из них умудрился заказать нам по два десерта, сообщив через официанта:

— Таким прекрасным дамам, украсивших такой теплый солнечный день. — и молоденький юноша поспешил удалиться. Хм, банально все. Очень приторные для нас самих десерты, кое-как слепленные из разбросанных слов комплимент. Но все равно женской душе приятно осознавать то, что на нас обращают тысячи взглядов мужчин. И один из них сидит за барной стойкой, попивает медленными глотками кофе, разговаривает с барменом одновременно косясь на нас.

— Не беспокойся, — тёплая ладонь ложится поверх моей, — я же не такая, как другие. Заигрывать ради повышения с новым начальником не собираюсь, кокетничать и смеяться над его глупыми шутками тоже.

Чувствую все эти слова перельются в настоящую романтику между рабочим персоналом и красивым боссом. Хм, не мне тут учить кому как правильно жить, создавая самую изящную судьбу из судеб. У подруги своя голова на плечах, имея способность разглядывать произошедшую ситуацию с разных углов, смело идёт в бой, вооружаясь несколькими многоходовочками.

Шахматная королева отдыхает в сторонке, здесь её власть абсолютно бессильна. — В общем не волнуйся, — заверяет подруга, вставая с места и поправляя на себе приталенное бежевое платье. — Буду дома ровно к шести, по дороге захвачу нам всем коробку пиццы с салями.

Обед закончился, пора уходить по своим рабочим местам, безотрывно пялясь в экран монитора, сменяясь со всем рабочим планом. Оплатив заказ, не забыв оставить официанту, чаевые, поспешила вместе с Дианой покинуть это, не зная почему, душное место.

Все эти пошлые взгляды на наши виднеющиеся из под платьев коленки и выпирающие части тела — грудь и попа, — не давали спокойно выйти. Кто-то присвистнул, кто-то постарался коснуться моего локтя, стараясь приблизиться и поговорить «по душам».

В одночасье милое и уютное домашним стилем кафе превратилось в бордель. Даже сидящие по уголкам парочки не смогли разукрасить посеревшее место радужными красками.

— Ладно, родная, — остановившись возле пешеходного перехода, дождавшись красный свет, Дианка поспешила к себе на работу. — Если что-то случится напишу!

— Хорошо. — махаю в её спину ладонью, разворачиваясь на девяносто градусов.

Шагая по потрескавшейся временем дорожке, сворачивая за угол, добралась до своей любимой работы. Сидевший в будке охранник ловко пропустил меня через закрытую магнитным замком калитку, сквозь которую должны приходить и уходить все работники.

Поблагодарив наклоном головы, добралась до открытого чёрного входа. Забравшись по трём ступенькам, отворив для себя тяжёлую железную дверь, юркнула внутрь.

— Павлуш, — подхожу к стойке с нашим молодым охранником. — как у тебя дела?

На самом деле вместо пришедшего только что с техникума мальчика должна была быть пожилая женщина вахтерша, которая подавала всем нам пришедшим ключи от кабинетов из припрятанного за картиной с натюрмортом ящичке. Но бедная Алевтина Ивановна ушла на пенсию, уступив место своему внуку — Павлу.

Хорошо упитанный парнишка умело выполнял свою работу. Постоянно сидел на своём месте, записывал в огромную тетрадь пришедших к нам клиентов. Ничего плохого о нём не могу сказать, с ним даже Артемка порой сидит в комок разговаривает, слушая различные истории с учёбы.

— Все хорошо, Варвара Григорьевна. — он тут же заливается небольшим румянцем. — Сижу, выполняю свою работу.

— Какой ты молодец, — не знаю почему, но мне так хочется потискать его за такие пышные щёчки. Может это из-за того, что у маленького Темы такие же были? — Пропустишь меня?

Лифты были перегорожены двумя турникетами. В ту сторону невозможно было пройти без пропуска или обычной просьбы, с той же стороны, когда хочешь вернуться домой, ты просто пробегаешь через железную палку и бежишь на свой автобус.

Щелчок и до этого красная стрелочка загорелась зелёным. Отблагодарив Павла обычным «спасибо», ринулась к открывшемуся лифту. Оттуда столько народа вышло, столько работников с разных этажей. И всем куда-то нужно бежать, разнося огромные папки с документацией по кабинетам.

Дождавшись выхода людей, чуть-чуть замявшись, зашла в освещённое пространство. Отвернувшись от огромного зеркала — не люблю взирать на себя, — подождав, когда внутрь протиснутся большее количество людей, чем нужно, нажала на кнопку своего этажа.

Уф, в следующий раз буду подыматься по ступенькам. Там хоть не слышится запах пота и носков от стоявших рядом мужчин, обильно политых духами молоденьких девушек. Стараясь держаться на максимум, задержав собственное дыхание, дождалась того, когда двери лифта отворятся и я выбегу оттуда сломя голову.

— Ой, — от испуга отшатываюсь назад, предо мной явилась перепуганная до жути Анна Алексеевна.

— Варя, это кошмар какой-то! — она не сдерживает свои эмоции, рыдает прямо возле лифтов. — Это конец.

— Что случилось? — перехватив её под локоток, увела в сторону бытовой кухни. Там нас никто не должен услышать из чужих глаз.

— Помнишь того самого заказчика, который нервы нам трепал с двумя разными стилями? — на этот вопрос решительно киваю. — Он сегодня прибыл к нам на обеде вместе с той самой помощницей, которая и заставила нас дрожать от всех эмоций эти несколько дней подряд. И знаешь что…

— Что? — мои руки начинают медленно хладеть от всей информации.

— Муженёк им показал все твои отправленные работы, — девушка стала всхлипывать от нарастающей истерики. Метнувшись к кулеру, налив оттуда прохладной воды, подала прямо в дрожащие руки. — И знаешь что? Тот самый заказчик, гневно глянув на свою ассистентку, одним лишь словом заставил дрожать нас всех… И это слово касалось перепуганной до дрожи под кожей девахи, сбежавшей из кабинета директора, а нас же попросил спровадить его в твой кабинет.

Ничего не понятно, но очень интересно. Прибывший заказчик является самым злющим из всех заказчиков, которые были даже на моей практике. Если от одного только слова его же ассистента сбежала сверкая пятками, то стоит держаться, держаться и ещё раз держаться, не показывая ему асе свои слабости и ломающийся в некоторых местах стержень.

— Он у меня? — больше утверждаю, чем спрашиваю, наливая для себя пластиковый стаканчик воды.

— Да. — кивает Анна Алексеевна, шмыгая носом. — Сидит ждёт тебя, заставляя всех нас нервничать.

Работа есть работа. Иду к своему главному палачу — клиенту, — пропуская удар за ударом ослабевшего сердца, павшего прямо в опустевший желудок. Вроде бы плотно покушала дома, плюс в кафе перекусила, а такое неприятное чувство, словно все внутренние органы превратятся в тугой узел.

Возле моего кабинета сидит не молодая, в моём возрасте, женщина. Удерживая в одной руке огромную папку с документами, по верх них раскрытый расписанный разными чернилами блокнот, девушка с кем-то разговаривала через спрятанный под блондинистыми волосами наушник.

Прохожу мимо неё, цепляюсь за её уставшее лицо. Бедная, работает не покладая рук, ей бы чашку кофе кто-нибудь подал с печеньем. Иначе загнётся как молоденькое деревце, не познавшее тёплых лучей.

Взираю на дверь рабочего кабинета, вижу табличку со своим именем и фамилией. Думаю, развернуться ли сейчас и сбежать от всех преследующих меня проблем либо же столкнуться с ними, проявляя всю стойкость во всей красе.

Выбираю второй вариант. Ловко дернув за ручку, открыв для себя проход в освещенный светом кабинет, прохожу внутрь.