Бывшие. Я тебя верну

Часть 42

– Мама! Ты спишь? Мам!

Доносится стук в дверь спальни.

Резко распахиваю глаза, сажусь на край кровати и подтягиваю край одеяла к груди.

Сердце колотится как сумасшедшее, еще бы, так неожиданно вырвать из такого сладкого сна.

А снилось мне то, что Ратмир провел эту ночь со мной. И наполнена она была небывалой чувственностью и страстью…

В этом сне я отпустила себя, свои комплексы и страхи и позволила себе стать счастливой. Позволила таять в его руках не думая о морали и последствиях. Не думая о том, что будет утром и вообще потом.

Он был так чуток, так нежен со мной. Словно не было этих лет разлуки. Словно мы те же, молодые и беззаботные, мечтающие о том, что все у нас получится и будет хорошо.

Поворачиваю голову и вижу спящего рядом Ратмира.

Это был не сон.⠀

Все это действительно произошло со мной.

– Ма-ам! – снова стук. – Ты вообще тут?

– Да, я тут, милый, – вскакиваю с постели и мечусь по комнате в поисках одежды. Вчера мы даже не успели толком дойти до постели, страсть захлестнула настолько неожиданно и остро, что я сама не ожидала, что способна на такое. – Я сейчас, минуту!

– А зачем ты вообще закрыла дверь? – ручка несколько раз опускается вниз.

– Это, наверное, случайно вышло. Ты иди пока почисть зубы, хорошо?

– А я уже почистил.

– Тогда… включи мультики.

Господи, да где же этот поясок от халата!

– Ты же не разрешаешь телевизор до завтрака, – справедливо подмечает голосок по ту сторону двери.

– А сегодня можно. Беги, пока не передумала.

Когда слышу радостный топот ног в сторону гостиной, стягиваю одеяло с Ратмира и, стараясь не обращать внимания на то, что он обнажен, трясу его за плечо.

– Ратмир! Просыпайся скорее! Ну же!

– Что случилось? – сонно при открывает он один глаз, а потом неожиданно хватает меня за талию и притягивает к себе. – Уже соскучилась?

– Миша проснулся, его пора кормить завтраком. Скорее вставай и одевайся! Правда я понятия не имею где твоя одежда, – после этих слов слегка краснею. – Свою я едва нашла.

– А в чем причина такой срочности? Почему "скорее"? У тебя выходной, у меня тоже.

– Как это? Ты должен одеться и незаметно уйти. Что я скажу сыну, когда он увидит тебя выходящим из моей спальни? Да, он маленький, но уже все понимает.

– Он уже знает правду, так что вряд ли сильно удивится.

– Одно дело ты его отец, и совсем другое, что уже проводишь здесь ночи. Слишком перемен за короткий срок. Мы долго жили одни и он привык, что мама полностью его. Не хочется, чтобы он начал чувствовать себя хоть в чем-то обделенным, – стараюсь говорить мягко. – Давай дадим ему время привыкнуть к этим переменам, постепенно. Вам нужно познакомиться ближе. К тому же… что я скажу ему, когда ты не останешься здесь сегодня или завтра?

– А кто сказал, что я не останусь? – он садится напротив меня и серьезно смотрит в глаза. – Я же сказал, что уже все решил. Я хочу начать все сначала. Мой сын почти шесть лет рос без меня и это нужно исправить. Почти шесть лет мы с тобой были вдали друг от друга и это тоже большая ошибка.

– Ратмир…

– Я сделаю все, чтобы ты простила меня. Я многое осознал, у меня было для этого достаточно времени. Понимаю, что это не так просто, но если ты дашь мне этот шанс – шанс заслужить твое прощение и доверие, я непременно им воспользуюсь.

Кусая губы, смотрю на наши сплетенные пальцы и ощущаю в глазах жжение.

Я столько лет мечтала когда-нибудь услышать подобное. Хотя даже не мечтала – не позволяла себе, но в глубине души хотела. И вот мы вместе, он просит прощения, он хочет стать настоящим отцом нашему сыну и мне снова кажется, что это сон…

– Нам обоим нужен этот шанс, – произношу, наконец. – Хотя бы ради Миши.

– Он нужен нам ради нас.

Сжимаю его пальцы и не могу скрыть счастливую улыбку.

– Ма-ам! – доносится приглушенное из гостиной. – А что у нас на завтрак?

– Извини, но сейчас тебе действительно лучше незаметно уйти. Мы обязательно все расскажем ему, объясним, но пожалуйста, давай не так резко.

– Хорошо. Я сейчас оденусь и постараюсь незаметно улизнуть.

Когда он наконец-то находит на полу свою одежду, я тихо открываю дверь спальни, в надежде, что Миша в гостиной смотрит мультики и Ратмир сумеет незаметно пробраться в прихожую. Но все мои надежды сыпятся прахом, когда прямо у порога я вижу хитро улыбающегося сына.

Я теряю дар речи, а Ратмир спокойно треплет волосы на и так взъерошенной после сна макушке.

– Доброе утро.⠀

– Привет, – произносит Миша и с любопытством осматривает нас обоих.

Он еще слишком мал, чтобы понимать причину по которой папа ночевал в комнате мамы, но наши улыбки его определенно порадовали.

– Ратмир, он… он только что пришел. Вот буквально минуту назад, – пытаюсь неловко оправдаться.

– Да? Странно. Я видел его обувь у двери уже давно, до того как пошел чистить зубы, – дернул худеньким плечиком и, мгновенно переключившись, берет курс на кухню: – Пойдемте уже поедим.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– Что ты будешь? Сгущенное молоко или варенье?

Миша незаметно, как ему кажется, косится на тарелку Ратмира и с деловым видом заявляет:

– Я буду мед!

– Мед? Ты же никогда его не ел.

– А теперь решил попробовать.

– Ну хорошо, давай попробуем, – с улыбкой переглядываемся с Ратмиром.

То, что сын хочет брать пример с отца – это нормально, даже в таких мелочах. У Миши никогда не было перед глазами нормального примера порядочного мужчины, и мне приятно, что теперь этот человек появился.

Я боюсь строить какие-то далекоидущие планы и пытаюсь жить моментом, но в глубине души, конечно, хочу верить, что это не последнее наше совместное утро. Что впереди будет много таких же приятных и светлых дней.

Он сказал, что разводится, а значит, скоро будет свободен.

Значит ли для него наша ночь столько же, сколько она значит для меня?

Хочется верить, что это так. Хочется…

– Ты пойдешь с нами на прогулку? – спрашивает Миша, осторожно макая краешек оладушка в цветочный мед. – Мы с мамой всегда гуляем вместе, когда у нее выходной.

– Я бы с удовольствием, но у меня есть срочные дела, – отвечает Ратмир, и улыбка сына гаснет. – Я постараюсь сделать все побыстрее и присоединиться к вам.

– Сегодня ты снова останешься ночевать у нас?

– Если твоя мама не будет против, – и бросает на меня вопросительный взгляд.

Я прекрасно знаю, какие его ждут дела – не откладывая в долгий ящик он хочет подать на развод, а так же разобраться с Еленой, для этого нужно ехать в агентство и решать, что делать с ее лицензией и вообще свободой. Маловероятно, что что-то выгорит, никаких доказательств причинения вреда у нас нет, но я вдруг поймала себя на мысли, что мне уже все равно. Главное, чтобы она, как и сумасшедшая Милана, держались подальше от моей семьи.

– Ты потом будешь жить с нами? – продолжает донимать расспросами сын.

– А ты бы этого хотел? – осторожно спрашивает Ратмир.

Миша думает несколько секунд, наблюдая, как тягучая капля меда стекает на тарелку.

– Ну раз ты мой папа, значит, должен жить с нами.

Он впервые озвучил то, что в курсе, и этот момент довольно волнителен.

– Я буду жить с вами, – твердо произносит Ратмир. – Как только закончу все свои дела, сразу же перееду к вам.

– Хорошо. Как раз научишь меня ездить на велосипеде без рук.

– Если честно, я не умею ездить без рук, но это отличный шанс научиться чему-то вместе.

– Тогда и маму научим! – радостно подключатся Миша. – Она совсем ездить не умеет, как и плавать!

– О, это нам придется лететь куда-нибудь на море.

– На море? – детские глаза загораются. – Я никогда не видел море и очень хочу!

– Тогда мы обязательно туда съездим.

– Все втроем?

– Конечно.

– Ура-а! – завтрак мгновенно забыт, ребенок с головой уходит в мечты. – Я скоро увижу настоящего осьминога!

– Обязательно. А также морских котиков, медуз и даже пингвинов. Ты был в океанариуме?

– Нет. А что это?

Пока Ратмир рассказывает в красках, что такое океанариум, что за обитатели там живут, я думаю лишь о том, как счастлива за своего ребенка. Сколько его ждет открытий, новых свершений и все это он пройдет вместе со своим отцом.

Все так, как и должно быть. Именно так, и не иначе. Каждый ребенок заслуживает иметь нормальную семью.

Удивительно, но Ратмир, прежде хладнокровный и малоэмоциональный рядом с сыном становится другим человеком. Он улыбается, его глаза горят. Он действительно изменился и созрел.

Был ли он готов к семье шесть лет назад? Сейчас я в этом совсем не уверена. Может быть мы должны были пройти через все это чтобы острее ощутить ценность того, что имеем?

Я действительно счастлива. И верю, что все осуществимо.

Звонит телефон, и пока папа и сын строят планы, принимаю вызов от мамы.

– Аня, тебе не звонили с больницы?

– Нет, а что случилось?⠀

– Отцу стало хуже. У него забрали телефон, и он попросил, чтобы ты приехала. И взяла с собой Мишу. Он хочет с ним познакомиться.

Часть 43

***

– А мой дедушка – какой он?

– Ну, он высокий. Немного хмурый. С бородой.

– Ты говорила, что он злой.

– Я не говорила, что он злой. Я сказала, что он может быть строгим.

– Разве это не одно и то же?

– Абсолютно нет. Я тоже могу быть строгой, когда отчитываю тебя за плохое поведение во дворе или детском саду, но я же не злая, правда?

– Ты – нет.

– Ну вот.

Мы с Мишей шагаем по коридору больницы, направляясь к палате отца.

Признаться, я волнуюсь, потому что не имею понятия чем может закончиться эта встреча.

Отец много лет игнорировал существование моего сына, не хотел признавать, что он родился не в браке.

Он еще не знает, что Миша сын Ратмира, но наверняка догадывался.

Как пройдет эта встреча?

Не скажет ли отец что-то лишнее?

Не обидит ли моего мальчика?⠀

Я надеюсь, что мои страхи не имеют под собой почвы. Все-таки как ни крути он дедушка Миши и вряд ли хочет причинить ему вред.

Сейчас он находится в больнице, в такой ситуации люди часто пересматривают свою жизнь. Может быть отец захотел искупить свои грехи?

Лично мне его расположение давно не нужно: я выросла, научилась сама распоряжаться своей жизнью, но мой сын очень нуждается и в отце, и в дедушке.

Пусть все пройдет хорошо.

– Пап? Ты не спишь? – заглядываю в палату.

Отец лежит на кровати, в вену вставлен катетер, по которому мерно поступает в кровь так необходимое ему сейчас лекарство. На тумбочке тихо болтает принесенный кем-то из пациентов телевизор.

– Нет. Подойдите сюда.

Придерживая Мишу за плечики, подвожу сына к кровати дедушки,и чувствую, как оба волнуются.

Конечно, не самое удачное место для первого знакомства, но уже вроде как знаковое – с другим своим дедушкой Миша тоже познакомился здесь же, в больнице. И пусть ему еще предстоит узнать, что "тот дядя" тоже является ему родственником, но думаю, его это только порадует.

Миша добрый мальчик и невероятно открытый. Уверена, он сумеет растопить зачерствевшие сердца двух этих мужчин.

Отец и Миша молча смотрят друг на друга. Отец – изучающе, а Миша – любопытно.

– Привет, – первым нарушает тишину он.

– Привет, – произносит отец. – Ты знаешь кто я?

– Знаю, ты мой дедушка. Мне мама сказала.

– Да, я твой дедушка, – подтверждает он, и снова рассматривает сына.

Его взгляд окутан непривычной теплотой, и я чувствую, как начинает пощипывать веки.

Я уже не верила, что когда-нибудь отец изменится, думала, что наша молчаливая вражда навсегда, но, как оказалось, что даже такие люди как он под влиянием ситуаций может стать добрее.

Здесь, в этих стенах, где люди борются за жизнь, помимо воли начинаешь смотреть на все под другим углом и ценить то, что имеешь.

– А почему мы не встречались с тобой раньше? – продолжает допытываться Миша.

– Так вышло. Но теперь, надеюсь, у нас появится время исправить это упущение, правда?

– Наверное, – дергает плечиком сын и без спроса садится на край застеленной казенной простыней кровати. – А ты умеешь ловить рыбу?

– Ловить рыбу? – удивляется мгновенной перемене темы отец.

– Ну да. У меня в саду есть друг Ваня, так вот они с дедушкой каждое воскресенье ходят на рыбалку. Однажды поймали вот такую акулу, – растягивает руки, показывая внушительный размер хищной рыбины. – Представляешь?

– Фантазер твой друг.

На лице отца расцветает скупая улыбка, и я снова ощущаю в горле ком.

Я знала, что мой сын способен творить чудеса.

Они о чем-то болтают, осторожно знакомятся друг с другом, а я просто радуюсь, что наконец-то произошло то, что должно было произойти. Пусть не сразу, но мы научимся быть семьей. И отец примет Ратмира.

Неожиданно внимание перетягивает болтающий фоном телевизор, настроенный на канал местных новостей нашего городка.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

"Сегодня утром в районе промзоны школьники обнаружили труп мужчины. Криминалистам удалось быстро идентифицировать личность погибшего – это сын местного предпринимателя Расула Байсарова – Айдар. Пока рано делать выводы о причине смерти, но он определенно был убит".

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

И только я успеваю подумать о том, сколько зла происходит в этом мире, как краска буквально отливает от лица, когда на экране показывают фотографию еще живого парня.

– Это же он, – не осознавая, что делаю это вслух, шокировано шепчу под нос. – Это он…

***

Случайности не случайны?

Или что-то действительно происходит просто так, и мы сами придумываем какую-то мистическую связь?

Весь день я думаю только о том парне с телевизора. Том самом, которому я собственноручно сделала операцию!

Как так вышло, что его убили?

Кто?

Почему?⠀

Неужели это сделал Василий?

Это просто не укладывалось в голове. Зачем он спасал его, если собирался следом убить?

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

"Меня не волнует его дальнейшая жизнь. Он просто должен очнуться и кое-что нам рассказать. Все".

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Это сказал мне Невзоров в день подпольной операции. Выходит, они выяснили, что хотели и…

Я не знаю его, этого Айдара Байсарова, не знаю, что он за человек. Может быть он был бандитом, беспощадным коллектором или убийцей. Вряд ли бы Невзорову нужно было выяснить что-то у милейшего воспитателя детского сада.

Возможно, там были замешаны большие деньги. Но получается, во всем этом косвенно теперь замешана и я. Ведь я, возможно, была последней, кто видел его живым. Даже кто вернул его к жизни…

– Мой дедушка классный. И совсем не строгий, зря ты так сказала, – болтает по пути из больницы Миша, воодушевленный встречей с новым родственником. – Он обещал, когда поправится, сводить меня на рыбалку. Даже купить мне собственный спулинг.

– Спиннинг, – на автомате поправляю я, продолжая размышлять о случившемся.

Это не дает мне покоя. Да, я не виновата в его гибели, но интуиция ли, шестое чувство или осторожность не дают мне выдохнуть свободно.

Нужно узнать, как связан с этой смертью Невзоров и связан ли.

Может быть этого парня отпустили и он сам влез в неприятности?

– Погуляй тут, хорошо? Мне нужно позвонить.

Миша радостно мчится на игровую, что прямо напротив нашего дома, а я сажусь на скамейку, подальше от других мамочек, загруженных колясками, трехколесными велосипедами и самокатами.

Мы обязательно познакомимся ближе, но не сейчас. Слышать им мой разговор не обязательно.

– Василий Александрович, добрый день, это Анна, – озираюсь по сторонам, – Анна Каримова. Та самая, что…

– Конечно, я узнал вас. Здравствуйте. Вы что-то хотели спросить? Может быть про обещанную сумму? Я все перечислил на ваш счет, как и обещал. Я всегда держу свое слово.

– Что? Вы перечислили мне деньги? Я же говорила, что ее надо!

– Деньги нужны всем. Не отказывайтесь.

Мне нужны деньги, да, но не эти… Я обязательно сниму их счета и отвезу дарителю, но сделаю это позже. Сейчас меня волнует другое.

– Василий Александрович, я видела новости, – понижаю тон, хотя рядом никого нет и точно никто ничего не слышит. – Там был этот парень, Айдар. Как так вышло, скажите?

– Вас это не касается, – несколько сухо отрезал он. – Просто забудьте о том, что видели.

– Как я могу забыть? Я, рискуя, возвращала его к жизни не для того, чтобы его безжалостно убили.

– Повторяю еще раз – забудьте. Всего хорошего.

– Василий Александрович, подождите! – выкрикиваю призыв не кидать трубку, но поздно – уже раздались короткие гудки. – Черт!

– Ань, что случилось? – откуда ни возьмись на скамейку рядом садится Ратмир.

– Что? А, нет, ничего такого, не волнуйся.

– Зачем ты звонила этому своему знакомому? Тому мутному типу. Невзоров, кажется? Ты же говорила с ним?

– Да… он спрашивал у меня кое-что. Касательно лечения.

– А выглядишь ты так, будто он тебе угрожал. Ань, – пытается поймать мой взгляд. – Ты ничего не хочешь мне рассказать? Если тебя что-то тревожит…

– Все в порядке, правда. Все хорошо, – давлю улыбку. Но не смотря на тревожность, я все равно безумно рада его видеть. – Мы были у отца. Он познакомился с Мишей. Кажется, они нашли общий язык. А как прошел твой день?

– Сегодня подал документы на развод и съехал из дома.

– Съехал? А где твои вещи?

– Чемоданы в багажнике.

Даже не верится, что это произошло. Скоро он будет свободен и у нас есть шанс стать нормальной семьей. Где у ребенка есть настоящие мама и папа.

– Еще у меня есть новость, – произносит он, убрав за мое ухо выпавшую прядь. И почему-то этот простой жест заботы тронул меня до глубины души. Как мне не хватало этого всего… – Один мой друг открывает частную клинику. И он хочет пригласить тебя стать заведующей отдела. Подожди, не спеши отказываться, – пресекает мои попытки возмутиться. – Он прекрасно знает, что у тебя мало опыта, но также он в курсе, какую сложную операцию ты провела. И провела успешно.

– Откуда он об этом узнал?

– Ну, у него в мире медицины свои связи. Думаю, ты справишься, я уверен. Эта городская больница с его токсичным коллективом не для тебя.

– Даже не знаю. Это все слишком серьезно.

– Не переживай, у тебя все получится.

– Спасибо, – теперь улыбка совершенно искренняя. – Для меня никто столько не делал.

– Я должен тебе.

– Ты ничего не должен мне, Ратмир.

– Нет, я должен! Мы упустили столько лет и я обязан все исправить.

Миша увидел нас и машет рукой, скатываясь с витиеватой горки. Эта сцена – наша семья все вместе – заставляет зажмуриться, чтобы удостовериться, что это не сон.

Мысли о том несчастном парне отпускают меня. Наверное, Невзоров прав – я сделала все, что он меня зависело и ничем больше не смогла бы ему помочь.

Но я могла бы стать свидетелем и вывести на Василия отца Айдара… Я – звено. И единственное, на что уповаю, что та сторона обо мне никогда не узнает.

Часть 44

Несколько дней спустя

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– Поверить не могу, что ты уходишь от нас, – сокрушается Виталик, сидя на краю стола в ординаторской.

Я, открыв шкафчик, собираю в сумку свои нехитрые вещи: сменную одежду и обувь, расческу и любимую кружку.

– Сама не верю. Кажется, что все это происходит не со мной. Еще совсем недавно я была уверена, что ничего особенного в моей жизни уже не произойдет. Что мы так и будем жить с Мишей вдвоем в той нашей съемной квартире. И отношения… о них я тоже, если честно, не помышляла. Казалось, что останусь до конца дней одна.

– Что за глупости? Ты красивая молодая девушка!

– Не знаю. Но почему-то я думала именно так, – застегиваю молнию, закрываю дверцу. – Извини, ты перешел сюда из-за меня. Выходит, я тебя в каком-то роде даже предала…

– Брось. Ты же не знала. К тому же тут платят лучше, – мягко улыбается он.

Он не обижен на меня, я знаю, и действительно рад моим переменам, но ему грустно. Это тоже не укрывается от моего внимания.

– А что за клиника? Хорошая?

– Новая. Только открывается. Я предупредила, что у меня мало опыта, но их это не напугало.

– Ты ценный специалист, Ань. Не обязательно иметь за плечами десятилетия стажа, чтобы творить чудеса в операционной. У тебя золотые руки и доброе сердце.

– Брось, я сейчас распла́чусь, – и действительно, глаза на мокром месте. – Иди сюда.

Обнимаю его, ощущая на душе тоску. Но это хорошая тоска, добрая. Я знаю, что все у него будет хорошо. Скоро у него родится первенец, и карьера наверняка пойдет в гору.

– Как освоюсь, перетяну тебя туда, – подмигиваю, смахивая сентиментальную слезу. – Не сразу, но через полгода…

– Не нужно. Мне и здесь неплохо.

И выглядит при этом каким-то хитро-подозрительным.

– Виталь, – складываю на груди руки. – Я чего-то не знаю?

– Мы с Ксюшей хотим переехать в столицу, – делится он. – Не сейчас, после рождения ребенка. Ее родители живут там, у них там небольшой фармацевтический бизнес.

– Серьезно? – ахаю. – Ты переезжаешь?

– Это пока в планах, не гони коней, – смеется он. – Но точно знаю одно – я скоро женюсь и, конечно, ты и Мишка в первых рядах приглашенных.

– Ты, кажется, совсем решил меня доканать! Свадьба? И почему это прошло мимо меня?

– Да у тебя своих забот хватало. Не до меня было.

– Если честно, да, это правда. Жизнь так закрутилась… Все кардинально изменилось.

– Ты счастлива с ним? – улыбаясь, спрашивает Виталик.

– Да, счастлива, – признаюсь, даже не пытаясь что-то скрывать. – Сама не верю, что говорю это, но оказалось, что люди все-таки меняются. Ратмир живое тому подтверждение. Он стал гораздо спокойнее, уравновешеннее, мягче. С Мишкой они не просто отец и сын, а лучшие друзья. Им всегда есть о чем поболтать и чем заняться.

– Когда у него развод?

– Заявление уже подано, так что скоро.

– А если его жена начнет вставлять палки в колеса?

– Вообще, она, конечно, сумасшедшая, но в этот раз у нее ничего не выйдет. У них нет общих детей и какого-то общего бизнеса, только имущество. Но Ратмир согласен поделить все поровну.

– Значит, и твоя свадьба не за горами?

– Ну, мы пока об этом не говорили… Будет видно.

– Странно, да? – спустя непродолжительное молчание произносит Виталик. – Совсем недавно все было по-другому. А теперь наши жизни так изменились. Каждый пошел в свою сторону.

– Но мы же останемся друзьями, правда? Пообещай!

– Конечно! Даже не мечтай так просто от меня отделаться.

– Бедная Алла. Она, наверное, будет в шоке. Не из-за моего ухода, конечно, тут ей наоборот впору откупорить бутылочку игристого. Но то, что женишься ты – это наверняка станет для нее ударом. Если ты перешел сюда вслед за мной, то она вслед за тобой.

– У Аллы роман с Дементьевым. Уже вся больница знает.

– Что? Уже точно? С ума сойти, я действительно все пропустила. Выходит, и на ее улице праздник?

– Выходит так.

– Ну все, мне пора, – поднимаю сумку. – Заявление подписано, больше меня здесь ничего не держит.

– Сейчас, подожди здесь минуту. Не уходи, – Виталик скрывается за дверью.

Я понятия не имею, куда он ушел, почему так резко, что вообще произошли, но стою и послушно жду.

Через пару минут открывается дверь и в ординаторскую заходят сотрудники нашего отделения: Виталик, медсестра Оля и Катя, даже Алла почтила своим присутвием.

В их руках цветы и торт.

– Анна Руслановна, мы будем скучать.

– Да, жалко, что так быстро уходите.

– Поздравляю, Каримова, – усмехается Алла. – Очевидно уходишь не просто так. Пошел слушок, что тебе нагрели место в новой частной клинике.

Я даже знаю откуда именно пошел этот "слушок", но сейчас у меня слишком хорошее настроение, чтобы обижаться или пререкаться.

Даже с ней мне грустно прощаться, кто бы мог подумать!

– И тебе удачи, Ал, думаю, ты тоже далеко пойдешь.

– Можно мы вас обнимем? – спрашивают девочки, и мы образуем круг из сплетенных рук и улыбок.

– Сегодня был чудесный день, – улыбаюсь, откинувшись на спинку автомобильного кресла. – Я совсем мало поработала там, но уже успела подружиться с девчонками. Все так искренне желали мне удачи. Сейчас я даже как будто бы жалею, что ушла оттуда. Вдруг у меня не получится в новой клинике?

– Все получится, – сжимает свободной рукой мою ладонь Ратмир. – Я даже не сомневаюсь.

– Ну если с такой поддержкой, то и я не буду так сомневаться.

Обмениваемся короткими многозначительными улыбками. На сегодня у нас запланирован ужин. Ничего особенного: паста карбонара, бутылочка любимого вина. Я уже предвкушаю, как мы зажжем свечи и будем говорить обо всем половину ночи. А другую половину…

Он предвкушения сладко щемит в груди.

Я все это заслужила!

– А когда мы поедем в зоопарк? – спрашивает с заднего кресла Миша. – Вы обещали.

Оборачиваюсь на сына, в его руках портативная приставка. Которой у него точно не было раньше.

– Ратмир! – возвращаю взгляд слишком рьяно взявшему курс на отцовство мужчине. – Ты слишком его балуешь.

– Я хочу наверстать упущенное, – улыбается он, глядя на дорогу. – К тому же консультант сказал, что это последняя модель – мечта всех шестилетних мальчишек.

– Да-да, я мечтал!

– В зоопарк пока не обещаю. Но у меня есть кое-что другое интересное для вас, – загадочным тоном произносит Ратмир.

– И что же это?

– Завтра мы летим в отпуск.

– Что? – ошарашенно округляю глаза. – Отпуск? Но…

– А тебе что-то может помешать насладиться солнцем и океаном? Ты пока временно без работы. С детским садом тоже не будет проблем.

– Но у нас даже нет загранпаспорта!

– Теперь есть. Я все устроил еще несколько дней назад. Я же обещал.

– Ураа! Я наконец-то увижу медузу, – запрыгал на заднем сидении Миша. – Вот это да!

– И когда вылет?

– Завтра вечером.

– Что? Завтра? Но я не успею собраться! У меня и купальника-то приличного нет!

– Мы все купим там, – смеется Ратмир. – Такая мелочь.

Я не привыкла к такому и сейчас все происходящее кажется каким-то безумием. Увольнение с работы, новое место, внезапный отпуск…

Неужели это все происходит со мной?

– Надеюсь, что крокодилы там тоже будут, – строит планы Миша. – Хочу сфоткаться с ним, а потом показать друзьям. Думаю, мне все точно будут завидовать.

И мы с Ратмиром заходимся в искреннем смехе.

Не знаю, что там получится за отпуск, но скучным он не будет точно.

Часть 45

***

– Ну почему ты не разрешила мне взять с собой конструктор? Я же еще его не собрал до конца!

– Миш, мы едем в отпуск. Будем купаться в океане, загорать. К тому же коробка огромная, а места в чемодане не так много.

– А велосипед?

– Ну только велосипеда нам там не хватало. Давай руку.

Терминал аэропорта просто огромный, и так как раньше я никогда не летала на самолете, испытываю небольшое головокружение от предвкушения.

Делать что-то в первый раз всегда страшно, но греет, что я не одна. Чуть позади идет Ратмир. В одной руке ручка чемодана, в другой – телефон. Сегодня он сменил костюм на светлые льняные брюки и свободно выпущенную из-за ремня рубашку. Завершают образ темные очки, делая его похожим на голливудского актера.

Мне очень повезло. Он и раньше был хорош собой, но с годами приобрел ту самую мужскую стать и маскулинность, которая восхищает всех без исключения женщин.

Я не боюсь, что не дотягиваю до его уровня, потому что давно переросла все комплексы.

– Сейчас сдадим багаж и скоро пора на посадку.

– А где здесь дамская комната?

– Вон, смотри на указатели.

– Я быстро. Миш, ни на шаг не отходи от папы, а то потеряешься. Понял?

Вырвалось. Я не планивала гнать коней и навязывать сыну любовь к отцу. И заставлять как можно скорее называть его папой тоже не собиралась. Всему свое время. Он сам должен ощутить эту потребность назвать его так. У нас впереди масса времени, чтобы привыкнуть друг к другу – кому-то заново, кому-то дальше знакомиться.

– Мам, прекрати, я уже не маленький! – злится уменьшенная копия моего любимого и бросает косой взгляд на отца. Даже позу принял такую же.

Со дня их знакомства, даже не зная о родстве, он неосознанно начал копировать повадки Ратмира.

Вечером, например, захотел такую же стрижку "как у папы" и впервые пересмотрел гардероб, критически отметив, что в нем катастрофически не хватает рубашек.

Я не против. Ратмир стал тем человеком, с которого можно брать пример. Я бы хотела, чтобы мой сын был похож на своего отца.

– Я быстро, – посылаю мальчишкам воздушный поцелуй. – Если потеряюсь – вызывайте сыщиков, – и следуя указателям, шагаю в сторону женской уборной.

– А когда вы с мамой поженитесь? – болтая ногами, спросил папу Миша. Ратмир улыбнулся.

Этот вопрос заданный с непосредственностью, на которое способны только дети, не мог не вызвать улыбку.

– Когда улажу несколько важных дел.

– А правда, что у тебя уже была жена?

Ратмир ошарашенно перевел взгляд на сына.

– С чего ты взял?

– Слышал, как вы разговаривали с мамой, – просто ответил Миша, забрасывая в рот очередную M$M. – Но это ничего страшного, папа моего друга был женат целых три раза.

Путь до аэропорта занял несколько часов, ведь пришлось ехать в соседний, более крупный город. Но приехали они с большим запасом, поэтому после контроля и досмотра было прилично времени чтобы попить кофе в зоне вылета. Что они сейчас и делали, дожидаясь Аню из уборной.

За разговорами с сыном время летело незаметно, но в какой-то неожиданно объявили посадку.

Ратмир взволнованно осмотрелся по сторонам. Как-то слишком долго ее нет.

– Это уже наш, да? Наш? – засветился Миша, запихивая открытую пачку сладостей в свой рюкзачок. – А где мама?

– Хотел бы я знать.

Ратмир достал из кармана телефон и набрал номер Ани, но бездушный робот ответил, что абонент не отвечает. Волнение стало ощутимее.

Аэропорт не был большим, но как и каждый человек в новом месте впервые там легко можно было потеряться.

Допустим. Но почему она отключила телефон?

– Так где мама? – что-то ощутив, насторожился Миша.

– А пойдем ее встретим, да?

Ратмир взял за руку сына и повел в сторону уборных. Мало ли, вдруг ей стало там внезапно плохо. Но там быстро убедился, что Ани ни в одной из кабинок нет.

– Вы не видели здесь девушку в желтом платье? – спросил он у уборщицы с компактной тележкой, в которой хранились всякие ведра, тряпки и моющие средства. – Длинное, в пол. Светлые волосы.

– Вот она, – оживил телефон Миша, на заставке которого улыбалась Аня.

– Видела, да, – не раздумывая кивнула головой женщина, едва взглянув на экран. – В желтом как раз. Запомнила, потому что она спросила у меня как открывается кабинка. Там замок заел.

– И куда она пошла, когда вышла?

– Не знаю. К ней подошли какие-то два мужчины и она ушла с ними.

– Не может этого быть! – возмутился Ратмир, волнуясь. – Вы что-то путаете. Она приехала сюда с нами и никого здесь не знает. Она не могла ни с кем уйти!

– Да точно вам говорю, это была она! – настаивала уборщица. – Я еще услышала, как они позвали ее – Анна Руслановна. Не знаю, молодой человек, кто это был, но скажу одно – ушла она с ними добровольно.

Часть 46

И снова камеры видеонаблюдения, снова дотошное всматривание в лица… Совсем недавно Ратмир прошел это разыскивая собственного сына, теперь же пропала Аня.

Не смотря на то, что сказала уборщица, что ушла она по своей воле, Ратмир ни на секунду не поверил услышанному.

Она не могла уйти. Вот так? Не предупредив?

Исключено!

Она бы никогда не оставила сына. Пусть даже не одного, а с ним, отцом. Нет, такого быть не могло. Значит, это не было добровольно.

– Вот, смотрите, она уходит с ними, – указывает пальцем на экран начальник охраны аэропорта. – Узнаете этих мужчин?

Ратмир всматривался в мелкие лица и не мог распознать в них никого даже приблизительно знакомого. Одно он знал точно – это не Марат. Те парни с кадров были выше и шире в плечах, с угольно-черными волосами.

– Нет, я не знаю, кто это, – вздохнул Ратмир, и потер подушечками пальцев переносицу. – Впервые их вижу. Нельзя увеличить?

– Увы, это максимум.

Обернулся на сына – Миша сидел в углу охранного пункта, за большим окном, и увлеченно играл в гонки на телефоне. Он не знал, что именно произошло, поэтому сильно за маму не волновался. Ратмир сказал ему, что она забыла дома документы и поехала за ними, что скоро она к ним присоединится и они обязательно улетят отдыхать следующим рейсом, ведь их самолет давным-давно улетел. Незачем пугать ребенка. И он действительно рассчитывал найти Аню в ближайшее время, хотя совершенно не понимал за что браться.

Никаких особенных зацепок, просто опасались руки. Двое неизвестных мужчин, с которыми она действительно ушла. Сама. Никто не тянул ее силой. Они просто подошли к ней, что-то сказали, она обернулась, затем попыталась достать что-то из сумки, но потом словно передумала. Снова обернулась и не слишком уверенно, но все-таки пошла за крепкими парнями.

Все.

Со стороны это не выглядело как-то подозрительно, но Ратмир точно знал, что что-то тут не чисто.

– Вы звонили ей снова? – проявив участие, спросил охранник.

– Многократно. Телефон по-прежнему выключен и это тоже подозрительно.

– А может… это какие-то ее знакомые о которых вы не знаете? – кинул удочку другой.

– На что это вы намекаете?

– Ну, мужья не всегда знают всю подноготную жены.

– Она не могла ни с кем никуда уйти не осведомив меня, – процедил он, теряя терпение.

Да, они потеряли много лет вдали друг от друга, у нее могли быть разные знакомые, которых он не знал, но она бы не ушла ничего не сказав! Кто угодно, но только не она!

В голове крутились разные мысли, и одна была мрачнее другой.

Аэропорт находился не в их городе, а более крупном соседнем, здесь она абсолютно точно никого не могла знать. Но тут было полно разных людей. У многих могли быть недобрые намерения. И то, что она не знала на помощь совершенно ни о чем не говорило.

– Думаю, вам следует подождать еще немного, – просто, словно рассуждая о погоде, произнес охранник. – Уверен, скоро она позвонит и все расскажет. Всему найдется логичное объяснение. На данный момент вызывать полицию не имеет смысла, ведь судя по этим кадрам угрозы ее жизни нет.

Заладили словно роботы, одно и то же!

Ратмир злился, и злость его периодически сменялась отчаянием. Ведь ситуация действительно была тупиковая.

Он безумно волновался за нее и, наве, впервые осознал, что безумно сильно боится ее потерять. Что он был так близко, в каких-то десятках метров, и не сделал ничего, чтобы обеспечить ее безопасность.

Но ведь ничего не предвещало! Она просто пошла в уборную!

– Я есть хочу, – заглянул в комнату Миша.

Ребенок очевидно устал, выглядел грустным и немного потерянным.

– У нас здесь есть кафе. И комната отдыха, можете перекантоваться там, – предложил начальник охраны, но Ратмир отрицательно покачал головой. Ловить здесь, в здании аэропорта, ему было большое нечего. Его обыскали, она точно покинула территорию.

Договорившись о сиюминутном звонке, если она появится здесь, Ратмир повез Мишу домой, в Исаевск.

Если для этих болванов не произошло ничего криминального, то Ратмир чувствовал, что это не так. Что-то определенно было не чисто и он был обязан докопаться до истины и найти ее. А чтобы искать, нужно было определить куда-то сына на ночь. Ведь сам он спать не собирался и тратить драгоценные часы на то, чтобы просто сидеть дома, пусть даже с собственным ребенком, он не мог.

А если ей грозит опасность?

Если ее как-то обижают?

Невыносимо было даже думать о том, что ей может что-то угрожать. Но эти люди выглядели очень внушающе. На пару бывших одноклассников или коллег по работе они точно мало походили. Скорее на головорезов...

Ратмир готов задушить их голыми руками, только бы вычислить их и поскорее до них добраться.

Перекусив бургером, Миша крепко уснул, а Ратмир, не выпуская из рук телефон, вел машину.

С момента ее исчезновения прошло уже четыре часа. Но она так и не позвонила.

Часть 47

– Это еще кто?

Тамара Артёмовна, мать Ратмира, близоруко сощурясь, смотрела на маленького заспанного мальчика рядом со своим сыном.

На часах уже был двенадцатый час ночи. Конечно, домочадцы уже крепко спали.

– Это мой сын, – произнес Ратмир. – Его зовут Миша.

Еще в машине он объяснил ребенку куда именно они сейчас приедут. Миша против не был, даже обрадовался, что появился шанс познакомиться с настоящими бабушкой и дедушкой.

– А почему ты привез его сюда в такой час?

– Долго объяснять, – и мягко подтолкнул мальчика внутрь дома. – Заходи, Миш, не стесняйся.

– А я не стесняюсь, – просто ответил ребенок и свободно вошел в гостиную. Стянул кроссовки и осмотрелся по сторонам. – Какой дом большой, – деловито осмотрел помещение. – Ого, лестница. Тут второй этаж есть?

Наверху, затягивая поясок клетчатого халата, появился отец Ратмира. Конечно, он сразу понял кто это.

– Привет, я тебя помню, – улыбнулся Миша дедушке. – Ты уже вылечился?

– Как видишь, – тоже улыбнулся Нодар и потрепал мальчишке макушку. – Ты к нам в гости?

– Ну типа того.

– А где его мать? – строго спросила Тамара, явно недовольная поздним визитом.

– Это тоже долгая история. Мне нужно срочно уехать, Миша останется здесь, с вами.

– То есть? – ошарашенно округлила глаза мать. – Ты приходишь сюда среди ночи, говоришь, что у тебя есть сын и вот так просто оставляешь его у нас на ночь?

– Да, именно это я и делаю, – вздохнул Ратмир. – И ты примешь его как самого долгожданного гостя. Пусть в моей комнате спит.

– Но Ратмир!

– Тамара! – грубо пресек ее Нодар, одним взглядом запрещая продолжать эту тему. – Иди лучше на кухню, приготовь мальчику что-нибудь поесть. Ты голодный? – опустил взгляд на ребенка.

– Немного. Я съел только бургер.

– Бургер? – ужаснулась мать. – Она кормит маленького мальчика этой дрянью?

– Это я его этим накормил. Больше было нечем.

– Так где шляется его мать?

– Я прошу тебя не выражаться о ней в таком тоне! – начал злиться Ратмир. – Ни при ребенке, ни вообще.

– Пойдем пока на кухню, посмотрим, что там есть в холодильнике, – сказал Нодар и увел мальчика подальше от взрослых бесед.

– Ты с ума сошел, Ратмир! Что ты творишь? – тут же принялась отчитывать сына Тамара. – Мне звонила Милана, она в шоке! Вы правда разводитесь?

– Именно так.

– Да ты точно не в себе! – всплеснула руками. – Так и знала, что появление этой девчонки в нашем городе снова ни к чему хорошему не приведет.

– Я просил тебя не выражаться! Она не "эта девочка". Аня – моя будущая жена.

– Где она? На работе?

– Мише нельзя арахис, у него аллергия. Он знает об этом и не ест, но может не заметить где-то в выпечке.

– Ты уходишь с темы.

– Мне пора. И мам, – строго прищурившись, выдал не требующим возражений тоном, – относись к Мише как в внуку. Если я узнаю, что ты была груба с ним…

– Я не настолько глупая, чтобы вредить ребенку. Он не виноват, что родился у такой непутевой… – и замолчала, спохватившись. – Я поняла.

Ратмир вышел из дома и первое, что сделал, набрал номер уже почти бывшей жены.

– Ратмир? – радостно воскликнула она спустя один неполный гудок. – Ратмир, где ты?

– Ты имеешь к этому какое-то отношение? – без предисловий спросил он.

– К чему именно?

– Похищению Ани.

– Ее похитили? – вопрос звучал действительно удивленно. – Как это? Когда?

– То есть ты точно не в курсе? Если я узнаю, что ты что-то скрывала от меня…

– Клянусь, в этот раз я не при чем! Или, по-твоему, если я раз согрешила, теперь можно спускать на меня всех собак? Я понятия не имею где она. Но если она испарится с концами – грустить не буду!

Не дожидаясь конца тирады, Ратмир сбросил вызов и начал лихорадочно думать, кто еще может знать о ней больше, чем он сам. Ему нужны были какие-то ниточки. Ему нужен был кто-то, кто знает ее друзей и возможных недругов.

Спустя всего лишь несколько минут он набрал еще один номер, и через продолжительную вереницу гудков услышал в трубке сонный мужской голос.

– Я слушаю.

– Это Ратмир. Ратмир Юнусов.

В трубке несколько секунд помолчали.

– Откуда у тебя мой номер?

– Узнал через персонал больницы. Ты единственный, кто знает Аню лучше меня.

– Что с Аней? – мгновенно проснулся Виталик.

– Ее похитили прямо из здания аэропорта.

– Как? Кто?

– Если бы я знал, я бы не звонил тебе среди ночи. У нее были недруги? Может быть какие-то завистливые коллеги или отвергнутый ухажер?

– Нет, конечно. Более миролюбивого человека еще поискать. Она ни с кем не ссорилась и врагов у нее нет. Только бывший муж порой вставлял палки в колеса, – и зло добавил, – и твоя жена.

– В этот раз они точно не при чем. Думай, вспоминай. Это точно не могли быть люди с улицы. Нет никакого мотива.

– Я не знаю. Понятия не имею. Если только… – задумался.

– Если только что?

– Был у нее один пациент, она спасла его от смерти – вытащила пулю. Спустя время он ее нашел, начал задаривать вдруг цветами.

– Василий Невзоров? – сразу догадался Ратмир.

– Да, он. Он какой-то мутный и точно связан с криминалом. Вряд ли это он, но проверить стоит. Я могу отыскать его контакты, в больничной карте все есть.

– Жду! И пожалуйста, поторопись. Ее нет уже более восьми часов. А за это время могло произойти все, что угодно…

В трубке повисла обоюдная гнетущая тишина.

– Дай мне пять минут, – отрезал Виталик и отключился.

***

Телефон, который Невзоров указал в своей анкете оказался нерабочим.

Ратмир чувствовал – это неспроста. Человек мог указать любой номер, лишь бы заполнить больничную карту. Что, видимо, он и сделал.

Он сам не мог понять, почему сделал такую высокую ставку на этого человека. Да, он мутный, но с чего вдруг ему похищать Аню. Зачем?

Но чуйка не молчала, буквально заставляя продолжать копать в этом направлении.

Не было в ее окружении больше того, кто мог бы хоть отдаленно бросить на себя тень. Или он или…

Тупик.

– Я скинул тебе телефон его матери, – связался с ним вновь Виталик. Не смотря на поздний час он так же не спал. – Не знаю, даст ли это хоть что-то, но вдруг она знает где его отыскать. Не исключаю, что и адрес он указал липовый.

– А матери-то его у тебя телефон откуда?

– Каждый пациент указывает телефон ближайшего родственника. Так положено.

– На случай если не очнется после операции?

– К нам не попадают просто так. Всякое бывает.

Ратмир недолго думал, удобно ли звонить в такой час наверняка немолодой женщине. Ему нужно было отыскать Невзорова во что бы то ни стало.

Он сам лично видел букет от него, такие цветы просто так не дарят.

Если она отказала ему, его это могло разозлить. Может быть он насильно вывез ее на свидание, на которое она не очень-то и хотела. Такой человек как он был способен на принуждение. Ратмиру хватило лишь одной встречи лицом к лицу, чтобы понять, что из себя представляет этот Невзоров.

И тут его осенило.

Они столкнулись у входа в его ресторан, а на территории установлены несколько камер, которые не только пишут, но и хранят информацию в течении трех месяцев.

Отложив звонок, он рванул к ресторану, и там самолично нашел запись.

Кадры, как они разговаривают с Аней возле ресторана больно резанули по сердцу. Тогда они еще были далеки друг от друга, она была враждебно настроена и не хотела идти на контакт. Тогда он еще не знал о том, что у него есть сын. И что всего лишь через несколько недель их жизни кардинально изменятся.

Если с ней что-то случится… Об этом он не хотел даже думать. Свою жизнь без нее он представлять уже не хотел.

На кадрах он увидел и Невзорова. Тот не выглядел каким-то монстром, Но то, как он следил взглядом за их беседой, еще больше убедило его в том, что этот человек если и не причастен напрямую, то точно как-то замешан в ее исчезновении.

Номер машины тоже удалось различить. Сделав несколько скриншотов, Ратмир отправил их знакомому, который имел нужные связи. Если все пройдет гладко, через какое-то время у него будет настоящий телефон и адрес этого человека.

Только бы этот след не был ложным.

Только бы все это было не зря.

Дожидаясь ответа с контактами, он отправился домой и попытался поискать там хоть что-то.

Может быть среди ее вещей окажется какая-то подсказка.

Едва открыв верхний ящик стола, он увидел фотографию в рамочке. На ней был изображен он и Аня. Еще молодые, шесть лет назад.

Это было изображение не очень хорошего качества, напечатанное с телефона.

Стало быть она хранила столько лет их совместное фото. Ненавидела его, и в то же время хранила…

Только бы она нашлась.

В кармане зазвонил телефон, и Ратмир оценил, как быстро отыскали адрес. Но это оказался не его человек. Номер звонившего был ему незнаком.

– Я слушаю.

– Ратмир!

Это была она, Аня.

Сердце застучало словно бешеное.

– Наконец-то! Ты до смерти меня напугала! Что случилось? Ты где?

– Ратмир, – повторила она и всхлипнула. – Я сделала непоправимое.

– Да что ты сделала? Что?!

– Кажется, я убила человека…⠀

Часть 48

Аня, 12 часов назад

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– Кто вы такие? Что вам нужно? – от безысходностью бью ладонью по спинке кресла.

Они ничего скажут, уже проверено. Можно сколько угодно требовать от них ответ, но толка не будет.

– Это Василий Невзоров вас подослал? Так?

Мой молчаливый водитель, как и его спутник, игнорируют мои многочисленные вопросы и просто везут меня в какое-то непонятное место.

Судя по примерному направлению, не к дому Невзорова, но кто знает, сколько у него домов.

То, что это снова его рук дело я почти не сомневаюсь. Это вполне в его духе – затолкать человека в машину, через это я уже прошла. Но что ему опять может быть от меня нужно?

Сделать очередную подпольную операцию?

Может быть он вознамерился поставить это на поток?

Если так – я умываю руки, связываться снова с этим рискованным и подсудным делом я не готова. Он не сможет заставить меня! И его угрозы больше не будут иметь силы. В конце концов мы живем в двадцать первом веке, в правовом обществе. Не может кто-то взять и среди белого дня похитить человека, а потом требовать от него выполнения немыслимого.

– Там было полно камер, думаю, вы это понимаете. Вас обязательно вычислят и найдут! И поверьте, я выгораживать никого не буду! Мне это надоело, понятно?

Из-за этого чертова Василия и его грязных дел я пропущу самолет. Мой первый в жизни отпуск!

А Ратмир? А Миша?

Они там наверняка с ума сходят! И я даже не могу позвонить им и сказать, что со мной все в порядке, потому что мою сумку с телефоном они сразу же забрали.

Когда эти люди подошли ко мне в здании аэропорта, я сразу же поняла, что ничем хорошим это не закончится. Но идти за ними безропотно я не собиралась и честно хотела устроить бунт, но они мягко напомнили мне, что здесь, всего лишь в нескольких метрах от меня, находится мой сын. И если я хочу, чтобы с ним все было хорошо, лучше без лишнего шума сделать то, что они говорят.

Тотальная уверенность в своей безнаказанности убедила меня в том, что лучше с ними не спорить. Ведь если люди вот так спокойно подходят среди белого дня, под прицелом десятка камер, значит, им точно ничего не страшно. Значит, они на самом деле способны на многое.

Неужели Василий насколько потерял совесть, что решил завербовать меня подпольным хирургом? Мне казалось, что на той операции наша история закончилась. Он дал мне это понять.

Сейчас я впервые пожалела о том, что не рассказала обо всем Ратмиру. Нужно было поставить его в известность. Если бы он знал о том, что мне пришлось выполнить для этого человека, он точно бы знал, где меня искать. А теперь он наверняка в растерянности и ломает голову, почему я ушла с этими людьми.

А Миша? Наверняка он сильно волнуется и переживает за меня. И именно из-за сына я особенно зла и готова разорвать на мелкие части этого человека. Я даже не боюсь, просто дико злюсь и даже жду момента, когда мы доедем до места и я выскажу Невзорову все прямо в лицо.

Когда мы подъезжаем к воротам какого-то дома, я сразу понимаю, что это не дом Невзорова, это совершенно другое место. Более защищенное и закрытое от любопытных глаз, с бо́льшим количеством охраны.

Становится тревожнее, но я уверена, что ничего ужасного мне не грозит. Потому что я не сделала ничего плохого.

Да, незаконная операция, но тогда я спасла человеку жизнь, а не лишила его ее.

Впрочем, если бы дело было связано с ней, разве меня не повезли бы в полицейский участок?

В голове миллион мыслей, но я стараюсь не паниковать. Просто шагаю за своими молчаливыми водителями, в надежде получить какие-то ответы внутри этого огромного дома.

Едва мы заходим, на пороге нас встречают еще какие-то люди в черном. Молча ведут меня куда-то вниз, в подвал или нулевой этаж. Ступени туда бесконечные, и с каждой мне становится все тревожнее.

Это точно не дом Невзорова. С ним мы знакомы, зачем все это?

Будь это он, разве он бы не встретил меня лично?

Кто бы ни был этот человек, но ему определенно есть что скрывать. Никто не строит под своим домом такие катакомбы!

Когда мы доходим до какой-то двери, я уже не могу контролировать страх. Одна, непонятно где. Никто не знает, где я.

Да, Ратмир наверняка уже занялся моими поисками, но как быстро он сможет добраться сюда. И доберется ли…

Мы заходим в какой-то кабинет, по крайней мере множество стеллажей с книгами, лампы с мягким светом и наверняка удобные кожаные кресла говорят именно об этом.

Не пыточная, и на том спасибо. Но тревога никуда не уходит.

– И долго мы тут будем стоять? – не выдерживаю я, когда проходит около пяти бесконечных минут.

Мои охранники продолжают молчать.

Наконец-то из примыкающей к кабинету двери выходит мужчина. В темном дорогом костюме, с седыми висками и хоть и потухшим, но все-таки опасным взглядом.

Ничего не говоря, он проходит за дубовый стол и смотрит на меня. А я смотрю на него и понимаю, что мы точно не знакомы. Но я определенно где-то видела этого человека.

Мужчина легким кивком головы отправляет охранников, те молча уходят и мы останемся вдвоем.

Удивительно, но когда пара этих отвратительных и огромных как гора роботов стояли рядом, мне было спокойнее. Но когда остаемся одни, почему-то становится не по себе.

Он не крупный, не молодой, у него нет мощных бицепсов или оружия (по крайней мере в руках), но от него веет ощутимой опасностью.

– Мы знакомы? – завожу разговор первая.

– Да вы присядьте, – низким голосом командует хозяин дома.

А то, что это хозяин – определенно.

– Я не рассчитываю задерживаться здесь надолго, поэтому, с вашего позволения, постою.

– Садитесь, – повторяет он тоном не терпящим возражений.

Выполняю его приказ и опускаюсь на край кресла.

Только теперь ощущаю, что действительно боюсь. Как оказалось, все происходящее прежде было лишь жалкой прелюдией.

– Меня не должно быть здесь, произошла какая-то ошибка, – набираюсь смелости. – Я впервые вижу вас. Полагаю, вы меня тоже.

– Вы хороший специалист своего дела, – неожиданно произносит он.

– Простите, что?

– Вы врач от Бога.

Похвала вводит в ступор.

– Спасибо, но я не совсем понимаю, при чем здесь моя профессия.

– Такая молодая, но руки золотые. Слышал, что вы спасали людей от неминуемой смерти. Как минимум двоих точно.

Черные глаза прожигают насквозь, и вдоль моего позвоночника бежит караван ледяных мурашек.

И тут меня словно молнией ударяет. Я вспоминаю, где видела этого человека.

– Вы Расул Байсаров?

Он молчит, и молчание его определенно означает согласие.

Расул Байсаров – богатый человек, предприниматель. Чем именно он занимается я не знаю и знать не желаю. Но не это главное, он – отец Айдара Байсарова, парня, которому я сделала операцию в доме Невзорова.

И которого, если верить новостям, потом нашли убитым на какой-то промзоне…

Кусочки пазла начинают образовывать единую картину. Я начинаю понимать, почему я могу быть здесь и это совершенно не сулит ничего хорошего.

– Я знаю, что вы работаете на Невзорова. И это был самый неверный выбор в вашей жизни, – качает головой он, будто действительно жалея меня.

– Я не работаю на Невзорова! – отрицаю, глядя в его опасные глаза. – Я поняла кто вы, вы отец того парня, Айдара. Да, я сделала ему операцию, но меня вынудили. Меня заставили против моей воли!

– Вы спасли ему жизнь. И наверное, я должен быть благодарен вам за это. Но вы спасали его понимая, что только лишь продлеваете его мучения. И этого я простить вам никак не могу.

Он поднялся со своего трона и важно обошел дубовый стол. Встал напротив меня, продолжая убивать глазами.

– Я не понимаю о чем вы, – инстинктивно вжимаюсь в кресло, – я ничего не знала! Понятия не имела! Я даже не знала, кто он, этот парень, когда делала операцию. Его имя я узнала уже позже из новостей.

– Это ложь.

– Нет, это правда! – не знаю, откуда у меня берутся силы отстаивать себя. – Все, что я рассказываю – правда. Я не могу это доказать, но так и есть. Вы правильно сказали – я спасла ему жизнь, а потом уехала. Я не знала, что будет с ним дальше.

Он молча смотрит на меня, размышляя. Наверняка пытаясь считать, какой процент в моих словах правда, а какой ложь.

– Василия Невзорова я практически не знаю. Однажды я спасла и его тоже – извлекла пулю, на этом все. Потом он нашел меня и угрозами заставил выполнить его приказ.

– И вы решили безропотно подчиниться.

– У меня маленький сын! И да, мне пришлось это сделать. Во-первых, потому что не выполни я тогда ту операцию, тот парень, Айдар, ваш сын, он бы умер. Как врач я не могла допустить такого. А во-вторых, я испугалась. Не за себя, за своего ребенка. Мне не за что себя винить и не за что оправдываться. Я говорю чистую правду и совесть моя чиста.

– Вы говорите складно, но вы все-таки лжете. На ваш счет поступила крупная сумма денег, от этого отпираться вы не будете, я надеюсь?

– Поступила. Но я не трогала эти деньги. И никогда не трону. Я верну их тому, кто их отправил. Они мне не нужны!

– А мне сдается, что для вас это была просто подработка. Выполнили грязную работу ради денег, совершенно не думая о том, на что обрекаете моего мальчика, – голос его дрогнул. И это стало первым проявлением живой эмоции. – Вы спасли его для того, чтобы потом его замучили и убили! Лучше бы он умер от ранения и ему не пришлось пройти через все то, что устроили ему после.

– Я ничего этого не знала! Клянусь! – повышаю голос, и тоже едва не плачу. – Я не знала… Не хотела… Я бы ни за что не допустила такого, если бы подозревала.

– Я не верю вам. Вы – соучастница. И будете за это наказаны, – заводит руку за ремень брюк, и я ощущаю, как с моего лица сходят все краски. В его руках пистолет и дуло направлено прямо на меня: – Сейчас вы расскажете мне все, что знаете о деятельности Невзорова. С кем он работает, где берет товар, и главное – кто именно сначала ранил, а позже замучил до смерти могло сына.

– Я не знаю! – голос срывается. – Я клянусь вам, я ничего не знаю! Я такая же жертва как и ваш сын!

– В ваших интересах сказать мне правду. С потерей Айдара мне терять нечего. Я убью вас, Анна. И сделаю это не моргнув глазом.

– Но я правда ничего не знаю! Как мне доказать вам это? Если вы выстрелите, то убьете невиновного человека и это на всю жизнь ляжет тяжким грузом на вашу совесть.

Он ухмыляется, и я понимаю, что его этим не напугать.

– Отпустите меня. Я свяжусь с Василием и попробую выяснить что-то для вас. Убив меня вы точно ничего не добьетесь. У меня сын! Вы не можете…

– У меня тоже сын. Был.

– Пожалуйста. Я прошу вас…

– Говорите! – и кладет на курок палец.

Вся жизнь пролетает перед глазами. Миша, Ратмир, наше будущее, мама… Неужели все закончится вот так?

Неожиданно в его кармане звонит телефон, и я понимаю, что это, возможно, мой единственный шанс.

Не знаю, что именно движет мной, и определения этому никогда не найду: когда он на секунду отвлекается, я рывком подаюсь вперед и выбиваю из его руки пистолет. Тот глухо падает на пол и есть всего секунду, чтобы кто-то из нас его поднял…

– Я прошу вас, просто отпустите меня, – голос дрожит, как и руки. Как и пистолет, который я сжимаю. – Я никому ничего не скажу, клянусь. Просто отпустите. Я не хочу стрелять в вас, но я сделаю это, чтобы спасти свою жизнь.

Он не боится. Он полон решимости. Он не думает, что у меня хватит смелости.

Мужчина делает рывок, чтобы отнять оружие, и в это мгновение я жмурюсь и нажимаю на курок.

Грохота от выстрела не следует. Едва слышный хлопок, словно кто-то ударил кулаком подушку. Наверное, что-то пошло не так, что-то не сработало.

Я по-прежнему стою с закрытыми глазами и вытянутыми руками и отсчитываю секунды до того, как Байсаров отнимет у меня оружие и выполнит свою угрозу.

Но ничего не происходит. Тихо, как в склепе.

Я осторожно открываю глаза и вижу перед собой минуту назад угрожающего мне убийством мужчину. Он не злится, на его лице нет ярости, только лишь удивление.

Слава Богу я его не убила! – это первая мысль.

А вторая: теперь ОН точно убьет меня.

Замешательство длится лишь пару секунд, хоть которые и показались вечностью. Потом я отпускаю взгляд и вижу на его белой рубашке небольшое круглое бурое пятно. Величиной не больше монеты.

Осечки не было. Это был глушитель. Я видела такое лишь в кино, но сразу же понимаю, что так и есть.

А еще тут же определяю, что если ему не помочь прямо сейчас – он умрет в течении нескольких минут. Отсутствие крови говорит о том, что оно внутреннее, а это гарантированная смерть при огнестрельном ранении.

Когда я это осознаю, он мягко сползает на пол и заваливается на бок.

Забыв об осторожности, о том, что он враг, что я рискую своей жизнью, я подбегаю к нему и задираю рубашку, мгновенно оценивая его шансы на выживание. В то же время свободной рукой нашариваю на полу телефон, который выронил Байсаров, и набираю по памяти номер.

– Ратмир… – всхлипываю, когда слышу в динамике его голос. – Кажется, я убила человека.

Часть 49

Тишина.

Такая давящая, звенящая. Кажется, я даже слышу как бьется собственное сердце.

Смотрю на человека, который вот-вот умрет из-за меня и осознание совершенного давит на плечи непомерным грузом.

Да, это была самозащита. У меня не было иного выбора. Он бы убил меня и точно не стал бы жалеть о содеянном. Но не смотря на это даже мысль о том, что я натворила, вызывает дрожь.

Я не хотела. Не думала… Я не желала ему такого и просто оборонялась.

Это вышло намеренно. Случайно…

Ратмир строго запретил мне вызывать "скорую". Когда я сказала, где я и назвала имя этого человека, он ответил, что знает кто это.

Семья Байсаровых имеет крайне дурную репутацию и славится ею уже несколько поколений. Торговля запрещенными препаратами, оружие, бандитизм.

– "Мир точно станет чище без этого ублюдка".

Но кем бы он ни был, он все-таки человек. А я врач, который не может стоять и смотреть на то, как кто-то умирает прямо на глазах.

Я сделала все, что могла: прямой массаж сердца, перевязала рану, но этого бесконечно мало.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– "Я должна вызвать бригаду скорой помощи. Обязана! Он же умрет!

– Если ты вызовешь их, на тебя заведут дело, понимаешь? Тебя посадят, ведь ты стреляла в человека! Просто дождись меня и я все решу. Пожалуйста, ничего не предпринимай. Включи на его телефона геолокация и жди меня. Я уже еду, слышишь? Я еду!

– А где Миша?

– Он в безопасном месте, с ним все хорошо. Жди, я скоро буду и вместе решим, что делать.

– В доме охрана. Я видела как минимум четырех.

– Это уже моя головная боль. Пожалуйста, ничего не бойся, сиди тихо и жди"

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

В его словах было логика, я прекрасно понимаю, что мне будет за то, что я совершила. И не важно, самооборона это была или намеренная попытка. Мне в любом случае грозит срок.

Но и оставить его умирать… это бесчеловечно!

Сажусь на корточки и поправляю импровизированную повязку из подола собственного платья, которое я безжалостно порвала.

Его лицо бледное, словно полотно, но оно такое безмятежное.

Он сказал, что у него никого больше не осталось. Он потерял сына. Да, возможно, отъявленного бандита и туда ему и дорога, но для каждого родителя его ребенок самый лучший, даже если он грабит, убивает и насилует женщин.

В глубине души мне жаль этого мужчину. И я хочу спасти его. Но я бессильна без медикаментов!

Неожиданно Байсаров словно выходит из забытья и начинает громко кашлять. Долго и натужно. А потом происходит чудо – повязка окрашивается алым, а это значит пуля сдвинулась. Я не знаю, хорошо это или плохо, но то, что из внутреннего кровотечения оно стало наружним обнадеживает.

Если помочь ему прямо сейчас, есть большой шанс на спасение.

Я обязана помочь ему и очистить свою совесть. Ведь знаю, что не смогу нормально жить зная, что когда-то натворила и даже ничего не сделала, чтобы спасти.

Ратмир поймет. Обязательно поймет, я же врач!

Хватаю телефон Байсарова и уверенно набираю номер.

– Скорая? Приезжайте! Срочно! У мужчины огнестрельное ранение с внутренним кровотечением!

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Дальше счет времени идет по какому-то совершенно иному измерению. Я смотрю на дверь, прислушиваюсь к звукам и когда слышу шаги, внутренне замираю.

А если это полиция?

А если меня действительно посадят?

Но в кабинет заходит Ратмир, и я сразу же кидаюсь в его объятия.

Я не плакала все это время, хоть и было безумно страшно. Держалась. Но теперь, увидев его, слезы хлынули единым потоком.

А если нас разлучат с ним и Мишей на несколько долгих лет?

Я не смогу без них. Просто не смогу!

– Ты в порядке? Все хорошо? Он не ранил тебя? – Ратмир хаотично осматривает меня и даже трогает, чтобы убедиться.

Отрицательно мотаю головой.

– Все хорошо, я цела. Ратмир… я вызвала "скорую помощь". Прости, я знаю, что ты не разрешил, но он жив. Жив, представляешь? Он дышит и это похоже на чудо. Я не могла не сделать этого. Это мой долг!

Ничего не говоря, Ратмир хватает пистолет и стирает с него отпечатки, потом бросает обратно на пол.

– Уходим. Раз "скорая" приедет, они сами тут со всем разберутся.

– Но у него осталась моя сумка. Там документы!

– К черту. Все восстановим. Нужно уйти отсюда как можно скорее. Они выкрали тебя силой и не станут заявлять. Давай, Аня, быстрее. Идем! – берет меня за руку и быстро ведет на выход.

– Как мы скроемся? Там же охрана!

– Она пока… не в состоянии что-либо сделать.

– О, Господи! Ты же не…

– Все живы и почти здоровы. Не волнуйся за них. Нам нужно торопиться.

Он дергает на себя ручку двери и мы сталкиваемся с человеком в синем медицинском костюме и… полицией.

Краска отливает от лица. Я же сказала, что было огнестрельное. Конечно, здесь побудет полицейский…

– Никто не покидает дом до выяснения, – отдает приказ инспектор. – Оцепите здесь все! – уже своим людям.

– Прости, – шепчу одними губами Ратмиру. – Прости…

– Что здесь произошло? Кто стрелял?

Вот и все. Это конец.

Нелепый. Бесславный. Невозможный…

– Я не… – начинаю произносить обескровленными губами, но Ратмир перебивает меня.

– Это я, – говорит громко и четко. – Это сделал я.

Часть 50

Три недели спустя

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– У вас десять минут.

Коротко киваю, и как только закрывается дверь, бросаюсь в объятия Ратмира.

Он так похудел, волосы отрасли и потеряли свой лоск, и одежда непривычная – темный спортивный костюм. Но он улыбается, что казалось бы совершенно невозможно в данной ситуации.

– Зачем ты это сделал? Зачем сказал, что это ты?

Всхлипываю, пытаясь совладать со слезами.

Я знаю, что нас не прослушивают – это заслуга дорогого адвоката, который смог организовать это короткое свидание-разговор. Первый за три долгие недели, которые пролетели как в кошмаре.

И вот я вижу его, и сердце замирает от счастья. И в то же время сжимается от боли, потому что все, что сейчас происходит – только по моей вине.

– Зачем, Ратмир? – повторяю вопрос, заглядывая в его уставшие, но не потухшие глаза.

– У меня не было другого выбора.

– Нет, был! Он был! Ты мог сказать правду, ты не обязан был покрывать меня!

– Я не хочу это даже обсуждать. Любой бы поступил так же на моем месте.

– Не любой, и ты это знаешь. Я должна была признаться. Он выкрал меня, это была самооборона…

– Без единого доказательства. Бесполезно, Ань. Ты бы обязательно сидела здесь сейчас вместо меня, а я бы этого ни за что не допустил. У нас маленький сын и ты нужна ему. Гораздо больше, чем я.

Слезы теперь душат, я не справляюсь с их безудержным потоком.

Прижимаюсь щекой к его спортивной кофте, безумно сожаления, что все так вышло.

Если бы я не сделала тогда ту операцию сыну Байсарова из-за темных дел Невзорова, Ратмир не был бы здесь. Но у меня не было выбора. Мне его не дали. Никто не спросил, хочу ли я, меня поставили перед фактом!

– Ты ни в чем не виновата, слышишь? – шепчет он, будто читая мои мысли. – Даже не думай винить себя.

– Но я не могу не винить. Ведь ты здесь.

– Все не так безнадежно. В этом деле много белых пятен. К тому же на оружии нет отпечатков, ни твоих, ни моих, я же их стер. Доказать точно им будет сложно.

– Но ты признался!

– Одно признание без улик ничего не значит. Хороший адвокат с легкостью это обыграет. Главное, что ты дома с нашим сыном. А мне все равно давно нужен был отпуск.

Невозможно не плакать, слушая такое. Он решился на безумие из-за меня. Рискнул всем, что имеет: бизнесом, связями, своей свободной, лишь бы прикрыть мой поступок.

Да, я могла не вызывать тогда "скорую", но точно не смогла бы после этого спокойно жить. Что я за врач такой, который видя, что человек умирает, ничего не сделал, чтобы его спасти.

Байсаров выжил. Именно благодаря тому, что врачи успели. Но он впал в кому, из которой, возможно, никогда не выйдет.

Но он все-таки жив, и тяжесть груза на моей душе не настолько велика.

А Ратмир… он поступил как настоящий мужчина, доказав, что готов исправлять ошибки не при помощи пустых слов, а делом. Он оградил меня от проблем, добавив их себе.

– Что ты сказала сыну?

– Что ты уехал по работе. В командировку.

– Правильно. Не нужно ему пока знать такие подробности.

– Он скучает по тебе. Постоянно просит позвонить… Ты был не прав – ты очень нужен ему. И ты обязан выйти отсюда как можно скорее! И не только из-за меня и Миши…

Произношу это и прикусываю язык.

Рано. Рано рассказывать об этом, потому что тест мог соврать.

Сегодня утром я почувствовала себя плохо, закружилась голова. Пришлось хорошо напрячься, чтобы вспомнить, когда должны прийти "эти" дни. С волнениями последних недель мне было просто не до этого.

И вот, тест показал вторую полоску. Слабую, неуверенную, но она точно была. Но чтобы удостовериться, нужно сдать кровь, убедиться наверняка.

Сейчас рано обнадеживать себя и его. Или расстраивать… ведь я не знаю, как именно он отнесется к подобной новости. Мы не успели обсудить это. Мы вообще многое не успели…

Только лишившись чего-то мы начинаем осознавать важность потерянного. Я поняла, как сильно Ратмир нужен мне. Как сильно я хочу быть с ним и растить наших общих детей.

Его поступок многое мне доказал и не нужны никакие проверки. Он вырос. Он многое осознал. И у нас обязательно все получится.

Только бы его оправдали и он вернулся домой.

– Ратмир, время, – заглядывает в комнату адвокат. – Мы и так рискуем, если кто-то узнает, что твоя жена здесь, без камер и микоофонов – полетит ни одна голова.

– Да, сейчас. Еще минуту.

Адвокат снова выходит, и Ратмир обнимает меня. Крепко, но в то же время так нежно.

Чувственно.

– Передавай Мишке привет. Скажи, что я скоро буду дома.

– Мы будем ждать тебя. Все мы.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Полгода спустя

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

– Наверное, нужно было покупать платье бо́льшего размера. Это слишком обтягивает и подчеркивает лишний вес.

– Ты прекрасно выглядишь, не придумывай. К тому же женщины в твоем положении не могут быть не красивыми.

Улыбаюсь, рассматривая себя в большом зеркале. Живот стал слишком большим и, кончено, скрыть факт беременности не получится, но мне все равно. Я никогда не скрывала, что жду еще одного сына. От человека, которого люблю вот уже скоро восемь лет.

Миша новость о появлении братика воспринял просто прекрасно. А я волновалась, что проснется ревность. Ничего подобного! Он уже придумал, какое даст ему имя и чем они будут вместе заниматься, когда брат подрастет.

– Иди сюда, – подзываю Мишу к себе и поправлю воротник. – Кто гладил тебе эту рубашку? Я же приготовила голубую.

– Так бабушка.

– Ну, конечно, бабушка.

Качаю головой.

Стало большой неожиданностью, что черствая тетя Тамара настолько войдет в роль. Мы почти не видимся с ней, сохраняя нейтралитет, но Миша проводит с удовольствием время у них дома, играя со своей двоюродной сестры Алёной, дочерью Лейлы. Моему мальчику удалось растопить ледяные сердца Юнусовых, и даже каким-то образом примирить две враждующие годами семьи.

Мы не стали друзьями, нет, но по крайней мере все, кажется, смирились с данностью и пока делают робкие шаги навстречу друг другу. Понадобится много времени, чтобы Монтекки и Капулетти зарыли топор войны, но начало положено. Дорогу осилит идущий.

– Пора спускаться, Ань. Все уже собрались, – напоминает мама, поправляя кремовое платье.

Удивительно, но когда мой отец принял внука, их отношения с мамой стали гораздо теплее. Он стал мягче, чуточку добрее. Когда-то я не могла даже представить, что в нашей семье когда-нибудь будет что-то подобное. И снова все благодаря Мише. Шестилетний ребенок сделал то, что куча взрослых не могли сделать годами – просто отпустить прошлое и научиться ценить настоящее. А когда родители узнали, что скоро появится еще один внук, в прямом смысле расцвели.

– Мы с Мишей вниз, – мама берет сына за руку. – Ждем тебя.

Коротко киваю и снова смотрюсь в зеркало.

Беременность изменила меня, и все говорят, что в лучшую сторону. Но я знаю, что дело не просто в беременности, в том, от кого она. От самого лучшего, любимого мужчины. Увы, нам тоже потребовались годы, чтобы проверить свои чувства. Годы, и не самые простые жизненные обстоятельства, которые доказали, что мы вместе чтобы не случилось. Готовы преодолевать все вместе, рука об руку.

Поправив жемчужное колье, неторопливо выхожу из комнаты и появляюсь на лестнице. Сразу же раздаются аплодисменты, и я вижу родных и близких мне людей: Мишу, девочек с работы, Виталика, с четырехмесячным сыном на руках и его жену. Вижу в стороне чуть хмурый клан Юнусовых, но знаю, что в глубине души они тоже рады за счастье своего сына.

Но главное, я вижу его – мужчину, при виде которого учащенно начинает биться сердце. Как будто мы только встретились и только-только зародились чувства. Хотя, возможно, отчасти, так и есть. Мы начали все заново. С чистого листа.

Мой Ратмир. Между нами не всегда все было просто. Вернее, просто не было никогда. Но это лишь укрепило наши чувства. Не смогли разлучить нас ни время, ни недруги, ни проблемы с законом. Теперь мы вместе, и я знаю точно, что это навсегда.

Мы все преодолеем вместе и со всем справимся.

Вместе будем радоваться успехам и достойно встречать поражения старшего сына. Переживать за его оценки, спортивные достижения и поддерживать, когда настанет пора страдать из-за первой любви.

Мы будем вместе растить нашего младшего. Дуть на сбитые коленки, прятать выпавшие молочные зубы под подушку, вытаскивать из манной каши ненавистные комочки и просто любить – безусловно, ничего не ожидая и не требуя взамен.

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

Я смотрю на Ратмира, вспоминаю все, через что нам пришлось пройти и понимаю – все было не зря.

Мои глаза говорят "я люблю тебя", и вижу в его улыбающихся глазах ответное "взаимно".

Конец