Бывшие. Запрети мне тебя любить

Глава 8

Среди трёхсот квадратных метров заняты все десять ремонтных постов. Монотонный гул работающих двигателей нескольких автомобилей перекликается с негромкими разговорами рабочих, одетых в синюю спецодежду поверх чёрных футболок. Моего появления никто не замечает. Как и я в свою очередь не акцентирую особого внимания на том, чем занято большинство присутствующих. Стоит только переступить порог в ремонтную зону, как всё окружающее пространство визуально сужается на одной конкретной персоне.

Артём стоит ко мне полубоком, а я просто замираю, разглядывая его.

«Срань господня…» – проносится в сознании вымученный итог тому, что вижу.

В отличие от остальных, верхняя часть комбинезона Рупасова стянута до самой поясницы. Футболка отсутствует. Он, как и прежде, само средоточие всего того, что я могла бы только назвать божественным идеалом мужского тела. Каждое, пусть и едва заметное, движение его рук приковывает взор к чётко выделяющемуся рельефу мышц спины и плеч. Моё сердце начинает биться чаще и громче, стоит подумать о том, что всё в этом мужчине почти так, как я помню. И даже ещё лучше. От правого плеча тянется тонкая чёрная вязь рисунка, хранящего облик огромного дракона. Татуировка покрывает всю спину, переходя на левый бок, и теряется где-то под грубой синей тканью спецодежды, не позволяя разглядеть весь образ в целом, но даже так у меня дух перехватывает. Прежде у Артёма её не было.

Становится мучительно жарко. Из лёгких исчезает весь кислород. Я просто не способна больше воспринимать реальность адекватно. Рассудок заполоняет одно единственное желание – дотронуться до того великолепия, которое покрывает мужское тело. У меня даже кончики пальцев начинает покалывать, едва стоит представить, как было бы возможно коснуться контура искусного очертания, провести по нему ногтями и продублировать этот путь по загорелой коже, опускаясь ниже… Чёрт! Нельзя же быть настолько озабоченной!

Но тогда почему ни о чём другом и думать не могу?

– Попалась! – пресекает мои мысленные терзания тихий шёпот над самым ухом.

В то же время тяжёлые мужские ладони ложатся мне на плечи, отчего я вздрагиваю и рефлекторно оборачиваюсь. Терпеть не могу, когда застают врасплох.

– Добрый вечер, моя королева, – следует незамедлительное дополнение.

Стоящий передо мной Арсений расплывается в озорной открытой улыбке. Я же невольно морщусь от прозвища, полученного после одного школьного осеннего бала, на котором меня «короновали», дав повод для подобного.

– Добрый, – отзываюсь, натянуто улыбаясь.

Вообще не слышала, как он подошёл, но то и неудивительно, учитывая, что явственнее всего остального для моего слуха – грохот собственного сердца, перемешанный с неприличными мыслями. Почему-то кажется, будто меня застают с поличным. Так цепко смотрит встреченный мною взгляд голубых глаз. Будто Рупасов-младший успевает просканировать насквозь, тем самым обнаружив все мои гипотетические грехи. И ощущение оного настолько остро врезается в сознание, что невольно содрогаюсь, а затем отвожу взгляд в сторону, про себя молясь, чтобы мне всего лишь показалось.

– Ты мне звонила, да? – маячит тем временем зажатым в руке телефоном бывший одноклассник, смотря куда-то позади меня. – Не успел трубку взять. Прости, – принимает покаянный вид, после чего порывисто обнимает. – Как раз собирался перезвонить, но потом заметил твою машину на парковке перед СТО, – немного отстраняется назад, убрав гаджет в карман своих джинс, и тянется к моей щеке, заводя одну из прядей моих распущенных волос за ухо. – Так зачем искала? Я тебе нужен? – добавляет, лукаво прищурившись.

Моим мнением по поводу сокращения дистанции и всем последующим за этим, конечно же, Арсений не интересуется. Хотя я и сама не особо сопротивляюсь, будучи привыкшей к его выходкам. Просто не воспринимаю их всерьёз. Да и как по-другому можно рассматривать мальчишку, который тебе в первом классе вплетает в косы ленточки от цветочных букетов «на первое сентября»?

– И всё-таки, какими судьбами? – продолжает мужчина, ведь я так и не нахожусь с ответом. Он до сих пор не отстраняется от меня, удерживая в полуобъятиях, а затем добавляет очень тихо, склоняясь ещё ближе: – Интересно, если я буду приставать к тебе ещё хотя бы несколько секунд, брат сможет быть ещё злее, чем сейчас?

Истина его посыла доходит до меня не сразу. Но, как только информация наконец усваивается в моём разуме, с ног до головы буквально проносится обжигающая волна, раскаляя каждый мой нерв до предела. Правда обернуться, чтобы удостовериться в сказанном Арсением и природой собственных ощущений, смелости всё равно не хватает. И что-то очень сильно подсказывает – «быть ещё злее» для Артёма всегда возможно.

– Я закончил, – раздаётся за моей спиной тоном, пронизывающим холодом до глубины души. – Забирай свою тачку.

Снова вздрагиваю и отступаю от Арсения на шаг назад. И, конечно же наталкиваюсь на стоящего позади Артёма. Обязательно упала бы, но широкие сильные ладони ловят за талию, помогая вернуть равновесие.

– Спасибо, – бормочу негромко.

Ответом никто не удостаивает. А мне становится не по себе ещё больше. Но всё равно развернуться к своему спасителю и узнать, что не так – банально не могу. Да и руки почему-то дрожат. Пока не вспоминаю, что вообще-то замужем, к тому же за тем, кого здесь вообще нет, а значит, и винить себя мне не в чем. Теоретически.

– Да, спасибо, брат! – продолжает светиться лучезарной улыбкой Рупасов-младший.

Мне бы столько невозмутимости. Она совершенно точно очень пригодится в наступившей тишине. Особенно, если учесть, что руки от меня Рупасов-старший так и не убирает. Лишь сжимает пальцы крепче, как только Арсений собрается подойти к нам ближе.

– Да всегда пожалуйста, – как-то недобро ухмыляется в ответ Артём.

Может быть моя мнительность достигает небывалых высот, но витающее в воздухе напряжение замечают даже остальные присутствующие в ремонтной зоне. Как минимум потому, что прекращают все свои разговоры, с интересом разглядывая нас троих.

– Ну, мы тогда поехали, – то ли оповещает, то ли спрашивает разрешения бывший одноклассник. – Жень? – обращается уже ко мне, бросая многозначительный взгляд на мой пиджак, где до сих пор покоятся руки Артёма.

– Вообще то я… – мямлю, не зная, как бы попроще подать, что изначально являюсь сюда не к нему, а к его старшему брату.

Хорошо, что договаривать и не приходится.

– Она тут останется, – существенно облегчает мне жизнь Артём.

На что Арсений вопросительно приподнимает бровь.

– Да? – переспрашивает у меня.

Смотрю на него растеряно. Ответ очевиден, по крайней мере для меня, но вот озвучить его вслух гораздо сложнее, чем должно быть.

– Да, – отвечает Рупасов-старший.

Исходя из тона, моё мнение здесь не учитывается. К тому же, Арсению это явно не нравится, судя по тому, как он поджимает губы в снисходительной ухмылке, реагируя на высказывание. Несколько секунд он напряжённо смотрит то на меня, то на брата…

– Ну ладно, – едва заметно пожимает плечами в итоге он, возвращая своему лицу былую беспечность. – Сами знаете.

Арсений протягивает родственнику правую руку в знак прощания. Тот реагирует не сразу. И новая наступившая пауза кажется чересчур длинной и странной, но в итоге я всё списываю на собственные сдающие нервы, ведь немного погодя Артём всё-таки отпускает меня, позволяя стоять самостоятельно, и обходит сбоку, принимая жест рукопожатия младшего брата. А после и вовсе притягивает к себе, тут же обнимая второй рукой за затылок. Склоняется ближе к Арсению, что-то тихонько нашёптывая на ухо. Лицо бывшего одноклассника буквально леденеет на глазах. Видимо, приятного в монологе мало.

В довершение, Артём заботливо похлопывает брата по плечу и отпускает, возвращаясь ко мне. Учитывая абсолютную мрачность мужчины, и думать не хочется на тему того, что он там ему говорит.

– Ребят, машину спустите! – бросает Рупасов-старший кому-то из рабочих.

Один из них понятливо кивает и направляется к панели управления подъемником, где до сих пор находится «Ford Mustang». Арсений же, не удостоив меня даже взглядом, направляется к автомобилю. А я… понятия не имею, как расценить произошедшее. И так и пребываю в ступоре после того, как Артём хватает меня за руку, беря направление в сторону лестницы, ведущей наверх.

– Мне переодеться надо, – сухо комментирует собственные действия он.

М-да… Суток мне явно не хватает, чтобы привыкнуть к новой эмоциональной стороне моего самого первого в жизни мужчины.

– Как ты узнала, что я здесь? – дополняет Рупасов, как только мы оказываемся в длинном узком коридоре второго этажа.

Он продолжает крепко держать меня за руку, но немного сбавляет шаг, а его плечи заметно расслабляются. Я даже успеваю разглядеть попадающиеся по пути таблички на закрытых дверях цвета тёмной вишни.

– Маме твоей позвонила, – урезаю полную версию своих поисков до минимума, больше занятая тем, что вижу вокруг, нежели надобностью отвечать.

Стандартные названия кабинетов администрации местной организации по типу «бухгалтерия» и «отдел кадров» немного озадачивают, ведь обозначение служебной комнаты для персонала я видела внизу, как и помещения, предназначенного «для клиентов».

– Куда мы идём? – срывается с моих уст сам собой мысленный итог уже вслух.

От мужчины слышится тяжелый вздох. Больше ничего. Но объяснения и не требуются больше, потому что мы доходим до конца коридора, остановившись перед дверью, на которой, в отличие от остальных, таблички нет и вовсе. Зато обстановка внутри красноречиво демонстрирует предназначение кабинета.

Просторное помещение поделено на две зоны прозрачной перегородкой. Та, что ближе ко входу, вмещает классический стол из тёмного дерева, эргономическое кресло, небольшой узкий шкаф, забитый канцелярскими товарами, а также некоторое количество техники, предназначенной вроде как для рабочего места секретаря. Соответственно, следующая зона явно для начальствующей должности. В общем, «сложить два плюс два» удаётся быстро.

– Что, автосалон тоже твой? – интересуюсь невольно, продолжая осматриваться.

Мебель за перегородкой более тяжёлая и массивная. Помимо шикарного стола и огромного кожаного кресла, размещён мягкий диван цвета топлёного молока, а напротив него – здоровенный встроенный стеллаж с книгами и различными сувенирчиками, призванными украсить полки, разбавляя сухость интерьера.

Ещё две двери плотно прикрыты, и пока не понятно куда они ведут.

– Тоже, – безразлично пожимает плечами Артём.

Реакция довольно скупая, учитывая, что к подобному он стремился большую часть своей жизни.

Так вот чем Рупасов был занят последние восемь лет!

– Здорово, – отзываюсь негромко.

И даже улыбку искреннюю добавляю, ведь я на самом деле рада, что у него получилось достичь своей цели.

– Наверное, – рассеянно проговаривает он в ответ. Взгляд синих глаз пристально проходится по мне, а через паузу мужчина добавляет: – Извини, что испачкал тебя.

Он демонстративно поднимает перед собой далеко не чистые ладони, а я с сожалением вспоминаю, что давно следует переодеться.

– Ничего страшного, – снова улыбаюсь я.

На моём пиджаке в районе талии и правда несколько масляных пятен. Стягиваю испорченную вещь, выворачиваю на левую сторону и бросаю её на спинку дивана. Всё это время Артём продолжает смотреть на меня, отчего былое ощущение неправильности происходящего вновь возвращается. Удивительно, как только до сих пор не приходится объясняться, зачем я вообще сюда являюсь.

– Кофе есть? – интересуюсь, раз уж молчание потихоньку убивает мой рассудок.

Хотя тяжёлый взгляд синих глаз, скорее всего, способствует подобному явно больше. Не в силах выдерживать его, отворачиваюсь.

– Да, подожди немного, принесу, – отзывается Артём.

За моей спиной хлопает одна из дверей, а когда я оборачиваюсь, Рупасова нет. Возвращается он через пару минут. В руках мужчины – две большие кружки, одну из которых протягивает мне, а вторую отставляет на край стола.