Царство Страха

Один

Внезапно в спальне принца Гнева одновременно вспыхнули все свечи.

Несмотря на все попытки не усмехнуться, мои губы сами по себе предательски изогнулись вверх. Принц стоял на балконе, отслеживая происходящее внизу, а затем переместил внимание на мой рот, задержавшись там на долю секунды дольше, чем требовалось.

От его пылкого взгляда по моему телу разлилось другое тепло как раз в тот момент, когда в камине вспыхнуло пламя с золотыми наконечниками, бешено шипя и потрескивая.

Это было приятное чувство, особенно после холода, охватившего меня ранее и поселившегося в костях. Когда я увидела свою сестру в Тройном Лунном Зеркале, во мне надломилось что-то жизненно важное.

Кое-что, на чем я сейчас не хотела заострять внимание.

Сброшенная туника лежала у моих ног, и я остановилась у кровати Гнева. Я знала, что огонь в комнате пылал не из-за одноименного греха. Это было желание, которое он изо всех сил пытался контролировать; страсть, что я зажгла, когда выбрала его – точно зная, кто он такой, – и согласилась стать его проклятой королевой. Поскольку он уже украл мою душу, теперь я предлагала ему свое тело. Без игр и волшебных уз, связывающих нас. Не думая о Виттории и о том, как мое сердце сжималось каждый раз, стоило мне вспомнить об обмане сестры.

Глаза защипало от непролитых слез при одной только мысли о ней, и я отчаянно попыталась обуздать свои эмоции. Гнев почувствует мою боль, но я сейчас не хотела об этом говорить. Это горе подождет, пока завтра я не встречу свою близняшку на таинственных Изменчивых островах и не услышу, что она хочет сказать. До тех пор я не хотела тратить ни минуты на размышления о том, почему она инсценировала свою смерть. Или как она могла так долго причинять мне столь ужасную боль. Я уже потратила на Витторию месяцы своих слез и ярости, пока пыталась отомстить за нее.

Сегодня мне нужен был только Гнев. Самаэль. Король демонов. Самый опасный из семи бессмертных принцев Ада. Генерал войны и настоящий дьявол. Искушение и грех во плоти. Для кого-то кошмар, но для меня он в настоящее время выглядел как сон. И если проклятый демон сейчас не будет валяться со мной между простынями, я уже сама готова устроить настоящий ад.

– Так и собираетесь стоять там всю ночь, ваше величество? – Я изогнула бровь, но в ответ Гнев лишь слегка прищурил свои золотистые глаза. Упрямое, недоверчивое создание. Только он мог задаться вопросом, почему я нагая стою перед его кроватью, а не просто даю волю его низменным, плотским побуждениям, как я того желала. – Если тебе нужны дополнительные доказательства моего решения…

– Эмилия.

То, как он произнес только мое имя, заставило меня приготовиться к разочарованию. Его тон указывал на то, что нам нужно все обсудить, а в данный момент я не могла представить ничего хуже разговора. Разговор привел бы к слезам, и это заставило бы меня признать, насколько глубоко на меня повлияла встреча с Витторией. Я бы предпочла раствориться в притягательных поцелуях Гнева.

– Пожалуйста, не надо, – тихо сказала я. – Я в порядке. Правда.

Демон выглядел настороженным и неуверенным. Однажды он сказал мне, что я должна хотеть, но никогда не нуждаться, однако сегодня я испытывала и то и другое, и мне было все равно, ослабит ли это меня. Я молилась, чтобы он не отправил меня в мою спальню. Я не могла вынести одиночества. Мне нужен комфорт, связь, немного спокойствия, которое мог дать только он.

В этот момент прозрачные занавески, отделяющие его спальню от балкона, затрепетали на зимнем ветру, призывая его присоединиться к полуобнаженной королеве. Как будто само царство хотело, чтобы мы, наконец, объединились. С мягко мерцающими свечами и полуночными тканями спальня излучала тихую чувственность. Это была комната, созданная для всякого рода шепотов: когда слова произносятся нежно, благоговейно, губы в губы, а одежды с тихим шелестом медленно скользят по коже.

Все это я хотела испытать с принцем одновременно.

По его собственному признанию, Гнев предпочитал словам действие. И вспомнив об этом, я сделала свой ход. Он неподвижно стоял снаружи, наблюдая, как я наклоняюсь и сбрасываю сапоги. Что случилось? Он уловил мои эмоции по поводу Виттории и неправильно их истолковал, или же он все еще не верил, что я хочу сделать следующий шаг в принятии нашего брака. Секс был одним из двух последних действий, необходимых для того, чтобы мы стали мужем и женой. Конечно, мы могли бы заняться сексом и без свадьбы, но я хотела завершить нашу связь.

Учитывая, как мы впервые встретились – я вызвала его в Палермо, а затем случайно навсегда связала его со мной – и как мы оба поклялись ненавидеть друг друга и даже не целоваться, я понимала, почему он беспокоится.

Несколько месяцев назад я бы тоже назвала сегодняшний вечер маловероятным. Это было до того, как я поняла, что между нами есть нечто большее. Что я пылала к нему страстью столь же яростно, как огненные розово-золотые цветы, которые я могла по желанию вызвать из пальцев. Раньше я бы тоже сочла это невозможным, и это еще одна загадка, которую мне нужно разгадать вместе с правдой о том, кто я на самом деле. Но сейчас это не имело значения. Сейчас я хотела думать лишь о том, как завладеть моим королем демонов.

Снежинки начали падать вокруг него, слегка присыпая темные волосы и широкие плечи, но он как будто не замечал этого. Суровые стихии зимнего царства, казалось, никогда не беспокоили его, хотя, вероятно, исключительно потому, что он сам был силой природы, с которой всем приходилось считаться.

Я выдержала его пристальный взгляд, стягивая узкие бриджи с бедер и отбрасывая их в сторону туники. Дыхание Гнева почти остановилось, когда он заметил, что на мне нет нижнего белья. Кулаки сжались по бокам, костяшки пальцев побелели от напряжения. Не совсем та реакция, на которую я надеялась, обнажаясь.

Нахмурив брови, я молча проиграла в голове нашу беседу, тщательно вспоминая каждое слово. После того, как я обманом заключила с ним кровную сделку – чтобы ни один из его братьев не воспользовался мной, когда я впервые попала в подземный мир, – я спросила, считает ли он меня по-прежнему своей.

Он так и стоял неподвижно снаружи на снегу, не пытаясь последовать за мной в свою очень теплую и уютную спальню. Теперь я переживала, что неправильно его поняла. Он лишь сказал, что ему не нужно время на раздумья. Что технически не означало, что он считал меня своей.

– Передумал? – спросила я.

Гнев с отсутствующим выражением лица вгляделся в меня:

– Ты добровольно выбираешь меня. Зная, кто я. На что я способен.

Это не были вопросы, но я утвердительно кивнула:

– Да.

– И это решение никак не связано с твоей сестрой?

Он внимательно наблюдал за мной, и я знала, что он пытается уловить малейшее изменение моих эмоций. Гнев не повел бы меня к себе в постель, если бы считал, что я иду туда не только по собственному желанию. Впервые с тех пор, как мы встретились, я говорила ему одну только правду. Если у нас есть хоть какая-то надежда на будущее, то игры между нами должны закончиться.

– Я хотела тебя той ночью на вечеринке у Чревоугодия. А до этого… Помнишь, как ты волшебным образом снял с меня опьянение, пока мы тренировались противостоять его греху? Я и тогда хотела, чтобы ты взял меня. Оба раза были задолго до того, как я увидела Витторию. – Я заставила себя выдержать его взгляд, чтобы доказать серьезность своих намерений. – И сегодня вечером я поняла, что, несмотря ни на что, ты всегда был рядом со мной. Возможно, твои методы не всегда казались идеальными по меркам смертных, но ты всегда был готов помочь мне. Я хочу тебя, и никто другой здесь ни при чем.

После долгой паузы, заставившей меня напрячься в ожидании отказа, он, наконец, прокрался с балкона в свою спальню, медленно сокращая расстояние между нами. Его внимание блуждало между моими глазами и губами, прежде чем опуститься ниже, чтобы охватить тело.

В его взгляде появилась ярость, от которой сжались колени, пока он мысленно пожирал меня дюйм за дюймом, останавливаясь на пульсирующем месте между моими бедрами, которое внезапно возжелало его. В его груди раздалось низкое рычание, подтверждая, что он почувствовал мое желание.

Я искренне надеялась, что он позволит этому зверю сегодня вырваться на свободу. Я жаждала испытать все то страстное и безумное, что он только что придумал.

Гнев сверкнул ухмылкой, порожденной греховным обещанием, показывая, что он более чем готов осуществить задуманное.

Даже с холодом, цепляющимся к нему от бури, я чувствовала что угодно, но только не озноб, когда он приближался. Его обжигающий взгляд и то, как он молча очерчивал каждый из моих изгибов, словно замышляя, что он собирался сделать… Этого почти хватало, чтобы растопить меня прямо здесь и сейчас.

– Расскажи мне о всех своих темных желаниях, Эмилия, – он взял меня за подбородок, – о каждой своей фантазии. – Его пальцы слегка погладили пульсирующую точку на моем горле, а затем он приблизил свои губы к моим. Поцелуй был простым прикосновением губ, от которого у меня перехватило дыхание и появилось желание. Он отстранился и медленно провел руками по моей фигуре. – И я обещаю воплотить их все в жизнь.

Мое внимание было сосредоточено на красивом одеянии и твердом теле, скрытом под ним.

– Есть кое-какие мысли.

Новый взгляд, которым он меня наградил, подсказывал, что у него есть собственные интересные идеи.

В чем-то мы не сходились, но в этом мы были, к счастью, едины. Я притянула его для еще одного поцелуя в надежде сохранить этот момент навечно. Вскоре сладкий поцелуй превратился в жадный, и мы больше не довольствовались медленным или деликатным поведением. Мы стали существами, питаемыми яростью, страстью. И я хотела, чтобы наше первое воссоединение было таким же взрывным, как и мы сами.

Если Гнев хотел воплотить в жизнь все мои темные желания, я рассчитывала, что он не будет отставать. Я прикусила его нижнюю губу, и он, одобрительно зарычав, ответил тем же.

Гнев вступил в войну за мои уста и беспощадно сражался, как генерал. В этом поцелуе угадывалось собственничество, обладание. И я ответила тем же. Он был моим. Каждый дюйм его злой души, каждый гулкий удар его сердца принадлежали мне.

Его руки ласкали мое тело, и сладкий жар разливался по низу живота, распространяясь с каждым великолепным прикосновением его мозолистых пальцев. И почему именно сейчас он был полностью одет…

Я сорвала с него пиджак, затем потянула за край рубашки, прежде чем разорвать ее на части, жаждая увидеть его, почувствовать его, кожа к коже.

Он оборвал наш поцелуй и приподнял губы от удовольствия:

– Какими бы скучными обычно ни были добродетели, терпение может оказаться полезным прямо сейчас.

– Честно говоря, я надеялась, что ты лучше разбираешься в грехе. Насколько я помню, ты как-то спросил, не хочу ли я посмотреть, каким злым ты можешь быть. – Я пробежалась по нему взглядом, пряча улыбку, когда его глаза вспыхнули. – Это правда лучшее, на что ты способен?

– Бросаешь мне вызов?

Я подняла плечи, точно зная, что делаю, и наслаждаясь его реакцией. Учитывая выпуклость на брюках, он, похоже, тоже не возражал. Какой испорченный демон.

– А если и так, что будешь делать? – спросила я.

– Ложитесь на кровать, миледи.

Он говорил мягко, но в этом приказе не было ничего кроткого. Я смело шагнула назад, пока не дошла до кровати, и прислонилась к ней, погрузив пальцы в черное покрывало, со вкусом расположенное на краю. Однажды я представила, как мех будет ощущаться на моей голой коже.

Теперь мне предстояло это выяснить.

Гнев подбородком показал, что хочет, чтобы я лежала на кровати, а не просто прислонилась к ней. Сердце бешено колотилось в предвкушении, я приподнялась и скользнула по огромному матрасу, сдерживая стон, когда мягкий мех быстро сменился прохладными шелковыми простынями. Это было даже лучше, чем я себе представляла. Роскошь и декаданс, смешанные с чем-то диким и неукротимым.

Очень похоже на хозяина этого Дома Греха.

Гнев расстегнул брюки, его взгляд остановился на мне. Он хотел увидеть, действительно ли я готова к тому, что должно было произойти. Его штаны упали на землю, и его твердыня вырвалась на свободу, пугая и дразня, стремясь захватить меня.

Я прикусила нижнюю губу, желание почти захватило меня целиком, пока я упивалась им. Богиня на небесах, он восхитителен. Мой взгляд медленно перемещался от его гордого возбуждения к остальным частям тела. Более шести футов чистых мускулов с бронзовой кожей, которая, казалось, светилась жизненной силой, предстали передо мной во всем своем великолепии. Образец мужественности вкупе с грубой красотой.

Он шагнул вперед, и мое внимание переключилось с металлической змеи, нарисованной чернилами на его руке, на татуировку на левом бедре – обращенный вниз кинжал с выгравированными на клинке розами.

Я не могла разобрать геометрические узоры на рукоятке, и, когда Гнев взял себя в татуированную руку и медленно двинул кулаком, мой разум опустел. Демон одарил меня самодовольным взглядом, как будто точно знал, к чему приводит его соблазнительная насмешка. Прокляни его Богиня. Я хотела заменить его руку своей. Более того, я хотела использовать свой…

…Сильный треск расколол воздух, словно хлыст разгневанного бога, и спальня Гнева – вместе с демоном, которому она принадлежала, – исчезла, сменившись пустой, холодной, темной комнатой.

Это случилось столь неожиданно, что я не сразу осознала реальность происходящего. Я быстро моргнула, пытаясь приспособиться к внезапной темноте. Я чувствовала, как вокруг небольшого пространства двигались тени, практически корчась друг над другом в безумии.

Холод в воздухе стал жгучим, и по моим рукам побежали мурашки.

Должно быть, это была очередная странная иллюзия. Я с ними раньше сталкивалась, но ни одна не казалась настолько реальной. Раньше они появлялись каждый раз, когда мы с Гневом занимались романтическими делами, так что, вероятно, и сейчас причина крылась в этом. Я проклинала время этого нежелательного вторжения, ненавидя то, что чье-то прошлое увело меня от моего восхитительного настоящего.

Я попыталась потереть виски, но не смогла пошевелить руками. Я резко сосредоточилась, заметив кандалы, которые туго стягивали мои запястья. Я дернулась, но они были прикручены высоко к потолку. Цепи звенели при каждом движении, звук раздражал мои изнывающие нервы. Кровь и кости. Я посмотрела вниз. В этом видении я была обнажена, как и в реальности. Замечательно. Я оставила сон только для того, чтобы перенестись в обычный кошмар.

Я протяжно выдохнула, глядя на маленькие белые облачка дыхания, и напряглась. Как странно. В отличие от других иллюзий я, казалось, могла контролировать эту. Это было не то же самое, что погрузиться в воспоминания или увидеть прошлое с чьей-то точки зрения. Мои глаза сузились.

Что, если это не иллюзия и не воспоминание?..

– Ради всех семи кругов Ада, что происходит? – Безошибочный звук скрежета ботинка по камню заставил мой пульс учащенно биться, когда меня пронзил сильный укол страха. – Гнев?

До меня донесся запах серы, и где-то поблизости чиркнула спичка. Небольшое пламя вспыхнуло в дальнем конце комнаты, хотя тот, кто зажег свечу, волшебным образом исчез. Я снова потрясла цепями, дергаясь изо всех сил, но они не поддавались. Сбежать не получится, пока мой похититель не освободит меня. Если только не оторвать руки.

Чтобы предотвратить нарастающую панику, я прищурилась в полумраке, пытаясь найти ключ к разгадке своего местонахождения или своего похитителя. Помещение походило на камеру, а я была прикована цепью в своего рода нише.

В центре комнаты стоял алтарь, высеченный из бледного камня, такого же, как стены и пол. Земля была усеяна соломой и сушеными травами. Это напомнило монастырь на родине, где моя подруга Клаудия работала над мертвыми, но не совсем.

Мысли об этих комнатах вызывали у меня воспоминания о невидимых шпионах-наемниках, которые когда-то преследовали меня. Мне подумалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я столкнулась с демоном Умбры, и я поборола дрожь. Я была бы счастлива никогда больше не встретиться с одним из этих ужасных демонов.

– Кто бы ты ни был, покажись.

Я позвенела цепями и в ответ услышала лишь эхо металлического лязга, хотя могла поклясться, что уловила поблизости слабый звук чьего-то дыхания. Облачков от дыхания видно не было, но я понимала: это не означает, что я здесь одна. Гнев никогда бы со мной так не поступил, особенно учитывая, что мы собирались сделать. И значит, я не имела дело с какой-то извращенной, демонической версией предварительных ласк.

Я собрала показную храбрость:

– Ты боишься говорить со мной, даже когда я в цепях?

– Не боюсь, – произнес из темноты низкий голос с акцентом.

У меня перехватило дыхание. Я слышала этот голос раньше, но не могла вспомнить, где именно. Это был не Анир – человек, заместитель Гнева. И это не походило ни на одного из братьев принца демонов. Этот акцент был с моего острова в мире смертных. В этом я не сомневалась.

– В таком случае у тебя нет причин прятаться от меня.

– Я жду дальнейших распоряжений.

– От кого? – Между нами повисла неловкая тишина. Сложно притворяться властной, когда ты голая прикована цепями и разговариваешь с призрачным похитителем, но я все равно попыталась. – Кем бы ни был твой хозяин, он скоро будет здесь. В секретности нет нужды.

– Обо мне не беспокойтесь.

Фраза, которую каждый убийца и преступник говорит своим жертвам прямо перед тем, как перерезать им горло. Я тяжело сглотнула. Мне хотелось понять, кто он такой, но для этого он не должен молчать. И я знала, что раздражение заставляет людей реагировать, даже вопреки их желанию. Мы с Гневом применяли ту же тактику друг к другу в течение последних нескольких месяцев, и теперь я хотела расцеловать его за эти тренировки.

– Твой хозяин приказал тебе оставаться в тени?

– Нет.

– Хм. Понятно.

– Что?

– Ты просто извращенец, которому нравится наблюдать за своими жертвами, зная, что они не смогут увидеть тебя. Скажи, ты сейчас себя трогаешь? Представляешь, на что похожа моя кожа, когда я глажу твою? Может быть, ты подойдешь поближе? – И позволишь мне ударить коленом в твой пах, а затем в твои легкие. Мужчина вдруг появился передо мной с выражением чистого раздражения на лице. Определенно не демон, но это не утешало. Я резко вдохнула. – Доменико Нуччи.

На меня яростно смотрел молодой человек, который продавал аранчини со своей семьей в Палермо. Смертоносные когти вырвались из его пальцев, а затем втянулись, напомнив мне, что он не более человек, чем я. Я почти забыла, что мужчина, за которым тайно ухаживала моя близняшка, был перевертышем. А если точнее, оборотнем. В лучшем случае темпераментные существа, и, судя по тому, что мне говорил его отец, я только что спровоцировала недавно обращенного. Я понятия не имела, насколько хорошо он контролировал своего волка, но готова поспорить, что не особенно.

Глаза Доменико – обычно тепло-карие – засияли неземным бледно-фиолетовым светом, когда сузились, подтвердив мое подозрение. Он был близок к превращению.

Я затаила дыхание в ожидании, когда он нанесет смертельный удар. Казалось, он вот-вот приблизится, его челюсти сжались от сдерживания, он источал гнев, как разъяренное солнце. Волк несколько раз глубоко вдохнул, затем повел плечами, снимая нарастающее напряжение. По мановению его полукогтистой руки несколько теней перестали хаотично метаться и сформировались вокруг меня, создав своего рода халат.

– Где мы? – спросила я, не обращая внимания на странность одежды, когда она коснулась моей кожи. И тот факт, что оборотень создал ее с помощью магии, даже не произнеся заклинания шепотом.

– В Царстве Теней.

Я спокойно впитала эту информацию. В детстве бабушка Мария рассказывала нам об оборотнях и некоторых других волшебных существах. По ее рассказам, волки вели сверхъестественные войны с демонами в царстве духов, что, должно быть, он и имел в виду под Царством Теней.

Я всегда представляла царство духов с призраками, проходящими сквозь стены, жуткими и бесплотными, как в готических романах. Реальность сильно отличалась от моего воображения. Доменико был очень даже осязаем. И я определенно ощущала вес холодных наручников, когда они впивались мне в кожу. Я также почувствовала кое-что новое – легкое гудение магии в металле. Это были не обычные кандалы; на них наложили заклинание, чтобы держать мои собственные силы под замком.

Я легонько потянулась к своей магии и, как и ожидалось, наткнулась на барьер, который не позволял мне призвать огонь.

У меня было ужасное чувство, что я знаю, кто его хозяин, и не хотела бы встречаться с ним без своей магии. Я взглянула на своего похитителя. Никогда не слышала, чтобы волки переносили кого-либо с собой в царство духов. И до сегодняшнего дня ни за что бы не поверила, что они на такое способны, особенно недавно обращенные. Должно быть, Доменико невероятно силен. Будущий альфа.

– Мое физическое тело все еще в Семи Кругах?

Доменико пробежался по мне своим взглядом, частично утратившим блеск оборотня:

– Да.

Я не понимала, как это возможно, но взгляд оборотня указывал на то, что он не намерен дальше это обсуждать. Зная, насколько он будет опасен, если полностью превратится в волка, я оставила его в покое. В любом случае Доменико дал мне важную и необходимую информацию.

Мое тело все еще находилось в спальне Гнева, и теперь демон, несомненно, будет искать способ вернуть меня обратно. Если не получится сбежать самой, достаточно просто выждать время, пока он не придет за моей душой и не разберется со всеми силой. Любой, кто был достаточно глуп, чтобы напасть на будущую невесту Гнева в его королевском доме, заслуживал ощутить на себе одноименный грех. Я чуть не ухмыльнулась, представляя бойню, которую он устроит, когда будет вершить правосудие, но спохватилась.

– Здесь холодно.

– Мне не холодно.

Я хотела потереть руками плечи, чтобы вернуть тепло в свое «тело», но не могла из-за цепей. Доменико внимательно наблюдал за мной, и в его глазах появился угрожающий блеск. Одно неверное движение заставило бы его челюсти сомкнуться вокруг моего горла, несмотря на все приказы. Он вел себя гораздо более неуравновешенно, чем во время нашей первой встречи, хотя, вероятно, дело было в обращении. Я слышала, что молодым волкам иногда требуются годы, чтобы полностью созреть.

Не в силах терпеть его молчаливый взгляд, я откашлялась.

– Когда я видела тебя в монастыре после «убийства» Виттории, то подумала, что ты молишься за нее. Как оказалось, там ты впервые превратился. Ты и правда не подозревал, что ты на самом деле?

Мускул на его челюсти дернулся.

– А ты знаешь, что ты, Эмилия?

От меня не ускользнуло, что он сказал что, а не кто. У меня были подозрения, но не стоило раскрывать, какие именно.

– Я знаю, что я твоя пленница. И я знаю, что Гнев выследит тебя и разорвет на куски, если мне причинят какой-либо вред. – Я улыбнулась порочным, злобным изгибом губ. Волк, казалось, понял, что, даже если он сковал меня и связал мою магию, он не был единственным хищником в комнате. – И нет ни единого царства, в котором ты мог бы спрятаться, прежде чем он тебя найдет. Если, конечно, я не доберусь до тебя первой. Из нас двоих милосердный – он. Запомни.

– Ну что ты, сестра.

Даже при условии, что я ожидала увидеть ее здесь, голос моей близняшки заставил мое сердце болезненно сжаться. Я переключила внимание на другой конец камеры и сразу заметила Витторию.

Моя сестра скользила по маленькой комнате как призрак прошлого, одетая в длинное белое платье, которое развевалось за ней, словно пойманное призрачным ветерком. В ее присутствии было что-то сказочное, но она была такой же реальной, как я и Доменико. Я внимательно осмотрела ее в поисках ран, хотя знала, что именно она командует оборотнем, а не наоборот.

Слезы выступили у меня на глазах, когда я все осознала. Виттория действительно была здесь. Живая. Трудно было поверить, что прошел всего час или два с тех пор, как я узнала, что она на самом деле не умерла. Несмотря на ее предательство, мне хотелось заключить ее в объятия и никогда не отпускать. Это было благословленное Богиней чудо.

– Виттория.

Я прошептала ее имя, но при звуке моего голоса губы моей близняшки дернулись в знакомой ухмылке. Не будь я прикована, то рухнула бы на колени. Одно дело увидеть ее в Тройном Лунном Зеркале, и совсем другое – здесь, передо мной. Меня переполняли чувства. Я не могла выдавить и слова, когда сестра подошла ближе, с любопытством наблюдая за мной.

– Давай снимем с тебя цепи и посмотрим, каким трюкам ты научилась.

Ее лавандовые глаза блестели, напоминая мне, что она полностью изменилась. Она больше не была девочкой с карими глазами, как у меня. Не была девушкой, которая любила делать напитки и духи. Эта незнакомка была чем-то другим. От нее волоски на моих руках встали дыбом.

– Богиня свидетель, у меня самой есть чем поделиться. Оборотень?

Доменико двигался со сверхъестественной скоростью и схватил меня за волосы, заставив голову отклониться в сторону. Он приблизил нос к шее и глубоко вдохнул мой запах, вероятно, запоминая его, чтобы выследить, если я попытаюсь сбежать. Я содрогнулась от внезапной боли, но сумела сдержать крик.

Он зарычал, приблизив рот к моему уху. Звук был далек от человеческого.

– Только попробуй провернуть какую-нибудь глупость, и я вырву не только твое смертное сердце, Теневая ведьма.

Виктория цыкнула:

– Место, щенок. Не играй слишком грубо. Пока что.

Прежде чем я успела переварить боль от этого заявления или подумать, насколько все может быть хуже, не считая того, что я закована в цепи, Доменико оттолкнул меня, и после очередного ленивого взмаха руки замки на моих кандалах щелкнули. Оковы со стуком упали на землю, и звук был таким же зловещим, как лезвие палача, обрушившееся на шею приговоренного.

Как раз этого момента я и боялась, чувствуя себя совершенно неподготовленной.

С колотящимся сердцем я отвернулась от разъяренного оборотня и обратилась лицом к сестре-нежити, собираясь с духом, когда наши взгляды встретились.

На протяжении нескольких месяцев Виттория делала вид, что она мертва. Жестоко убита. Позволила мне обнаружить в могиле ее тело с вырванным сердцем, изломанное и окровавленное. Разорвав мой мир на части и уничтожив мою сущность. Обман Виттории был раной, которая никогда не заживет; он навсегда оставит эмоциональные шрамы в моей душе и в моем сердце.

Даже сейчас, когда она стояла передо мной, живая и здоровая, не было никакой надежды, что однажды все станет как прежде. Слишком многое произошло между нами, чтобы просто забыть и жить дальше, и это меня печалило больше всего. Как бы ни хотелось иначе, мы обе безвозвратно изменились. Я сомневалась, что наши новые жизни теперь подходят друг другу.

Чтобы справиться с нарастающей болью в груди, я подумала о своем женихе. О том, как сестра испортила мне эту ночь. Вместо грусти я сосредоточилась на ярости, гневе, который заставил меня пройти через мой личный ад. И все эмоции, кроме одной, исчезли.

Будь я способна чувствовать тревогу, а не чистый гнев, торжествующая улыбка моей сестры, возможно, обеспокоила бы меня. В нынешнем состоянии она вот-вот обнаружит, что не одна способна внушать страх. Пришло время Виттории испугаться меня.

Я погрузилась в свою магию, с облегчением почувствовав огромный источник силы, который потрескивал под моей кожей. Если сестра хочет посмотреть, на что я способна, я с удовольствием устрою целое представление.

– У тебя есть пять минут, чтобы объясниться.

Мой голос был холоднее воздуха вокруг, холоднее даже самого злого круга Ада. Я была готова поклясться, что тени остановились, прежде чем метнуться в никуда, прячась от расплаты, которую предчувствовали.

– А что потом? – спросила Виттория.

Моя улыбка расцвела обещанием тысячи кошмаров. Впервые Виттория нахмурила брови, как будто она только что поняла, что в ее плане был один роковой изъян. Монстров можно создать, но нельзя приручить.

– А потом, дорогая сестра, ты встретишь ведьму, которой заставила меня стать.