Глава 3

Тут же уставилась во все глаза на Астахова, ведь это прозвучало нарочно и так вызывающе, что захотелось тут же провалиться под землю!

Нет, не реагируй.

Он специально тебя сбивает и провоцирует!

Стиснув зубы, я прислушалась к себе. Приняла бесстрастный вид, медленно приподнялась и вновь скользнула вниз по члену. Снова поднялась – села, только чуть быстрее. Затем еще чуть быстрее и увереннее.

Кажется, мне все же не удавалось полностью погрузить в себя завидное достоинство Астахова. Хотя я не представляла, куда еще глубже можно продвинуться?! Поэтому всецело сосредоточилась на том, чтобы движения были мягкими и более-менее ритмичными. И чтобы мне это не причиняло дискомфорт.

Вверх-вниз…

Вверх-вниз…

О возбуждении я даже как-то не думала, хотя, кажется, скользить уже давно помогала не искусственная смазка, а моя. Довольно трудно возбудиться, когда напряжена с головы до ног и постоянно представляешь, что предпримет связанный бандит в следующий миг, чтобы помешать мне… Он ведь мог попробовать уронить кресло. Или попытаться скинуть меня одним резким движением, или боднуть головой, хотя для этого слишком мало возможности, но все же она существовала!

Случайно поймав взглядом часы, я вдруг осознала, что двигаюсь уже довольно долго. До этого старалась не придавать значения подступающей усталости – просто чаще меняла положение, замедлялась, но теперь онемение в коленях и неприятное покалывание в мышцах бедер переносить стало гораздо труднее.

В голове неизбежно пронеслась мысль, приводящая в панику: а с чего я вообще взяла, что смогу довести Астахова до… конца процесса?

По нервным окончаниям током пробежала тревога. Покосившись на хмурого пленника, который за все время, кажется, только стал дышать немного тяжелее и громче, я взволнованно зажевала губу. Не стоило обманываться – старший сын Астахова был видным мужчиной… И женское внимание наверняка получал в избытке. А я… Далеко не мисс мира с богатым сексуальным опытом.

Ох, блин…

Решимость и вера в успех начали стремительно таять. Я уставала все сильнее. Прямо замечала, как без желания замедляюсь, как сбиваюсь с ритма, поддаваясь накатывающему отчаянию. Сколько еще я продержусь, прежде чем бандиту совсем это надоест? Да и между ног начинало ощутимо саднить из-за постоянного трения. Его здоровый орган порой казался мне бесконечным!

Незаметно зажмурившись от неудачной попытки безболезненно насадиться на него, я тихо хныкнула. Ну что за дура… В один миг показалось, что я совершила непоправимую ошибку. Что переоценила свои силы, когда задумывала всю эту дикость!..

Но миг прошел, и я тут же жестко одернула себя.

Не смей раскисать! Делай все, что можешь. Терпи и двигайся!

Превозмогая жжение в мышцах, я откинула назад упавшие на плечи волосы и заставила себя вернуться к прежнему ритму. Все мысли разом сосредоточились на том, чтобы заставить Астахова кончить. Я должна постараться… Надо ускорится! И садится пониже – не жалеть себя.

Дыхание начало срываться с моих губ резче, в унисон моим движениям. Про усталость я забыла, или она просто куда-то испарилась, когда внутри возникло неожиданное желание. Горячее, ноющее, требовательное. Оно спазмами щекотало внизу живота, приливало между ног и будоражащей энергией расходилось по телу.

Я понимала, что это возбуждение, но… такого яркого, искрящего возбуждения еще не испытывала раньше!

Оно затягивало и накрывало стремительно. Мое дыхание уже вовсю мешалось со всхлипами от получаемого удовольствия. Тело заставляло подчиняться ему, а еще запах Астахова так волновал обоняние, что хотелось уткнуться носом в мужскую шею и вдыхать, вдыхать!

Внезапно я ощутила внутри резкий всплеск, заставивший меня замереть. Насадившись на член бандита до самого упора, я сжалась всем телом и начала вздрагивать. На целые мгновения потеряла нить с реальностью, чувствуя, как сильно сжимаются стенки влагалища и как брызгают по мышцам сладкие спазмы. Я не осознавала, что бесстыдно прижалась к Астахову, что попыталась подняться с него, лишь бы убежать от невыносимого оргазма, но просто не нашла никаких сил…

Уткнувшись лбом в плечо пленника, я еще толком не пришла в себя, когда краем сознания отметила то, что меня заставило быстро трезветь. Как напряглось его тело. Прямо в сталь превратилось живую! Вместе с этим Астахов начал шумно и резко выдыхать через нос, а затем и вовсе как будто дернулся!

Затем настала тишина, которую я боялась нарушить даже мысленно.

Неужели?..

Почти не дыша долгие секунды, я, наконец, осторожно подняла взгляд к лицу Астахова. Он прожигал глазами пространство прямо перед собой. Его голова была слега запрокинута, а нос, через который он медленно втягивал воздух, наморщен, словно он оскалился под плотным слоем изоленты.

В следующую секунду бандит так резко посмотрел на меня, что я чуть не слетела на пол, испуганно отклонившись назад. Ремень еще так жутко скрипнул, впившись в его шею, будто едва не лопнул!

Внутри дрогнуло.

Взгляд Астахова напоминал лезвие, которым он беспощадно в меня вонзился! И это окончательно подтвердило мое лихорадочное предположение. А еще то… что мой пленник с самого начала был уверен – это не произойдет ни при каких обстоятельствах! Но произошло вопреки всему…

Уставившись на вздымающуюся мужскую грудь, я прокручивала набатом бьющуюся мысль, что надо как можно скорее оказаться подальше от бандита. Однако мои вспотевшие ладони продолжали упрямо впиваться в его плечи.

Мне нужно только немного времени… Ведь это может увеличить шансы!

Кровь неимоверно шумела в ушах, лицо жгло до костей от внимания Астахова, но я упрямо сидела, уговорив себя выдержать хотя бы еще полминуты. Они показались вечностью. Меня бросало то в жар, то в холод – я невольно ждала сопротивления бандита, в любую секунду, даже пугливо закрыла глаза. Однако он позволил мне эти полминуты. Именно позволил и только Бог знает почему.

Больше не желая испытывать терпение пленника, я приподнялась с его бедер, аккуратно высвобождая член, и поспешила слезть с кресла. Два неловких шага назад – и я застыла напротив Астахова, так потерянно уставившись на него, будто сама не поверила в то, что произошло! Хотя успела увидеть белые следы на основании члена и прекрасно чувствовала, как мокро и липко между моих ног.

Когда я, наконец, вышла из своего ступора, принялась торопливо надевать лифчик и натягивать верх платья. Сразу за этим прошла к тумбочке, где дрожащими руками открыла пачку влажных салфеток. Взяв больше, чем нужно было, я вернулась с ними к Астахову и опустилась на корточки возле его паха, упрямо пряча лицо за волосами.

Сосредоточив напряженный взгляд на члене, от которого заметно отлила кровь, я принялась бережно, но спешно вытирать его, складывая салфетки неровной стопочкой на пол. Затем я так же аккуратно спрятала достоинство пленника в боксеры и по возможности поправила его брюки.

Нужно было вставать и идти, но я отчего-то медлила. Так и не решилась поднять глаза на бандита, когда подавленно произнесла:

– Мне жаль…

Колючие мурашки сбежали по спине. Больше не теряя ни секунды, я собрала салфетки в руку и, выпрямившись, зашагала к двери. Щелкнув замком, громко стукнула по ней два раза, но дожидаться охранников не стала. Отступила в сторону и направилась по диагонали в ванную комнату, которая располагалась как раз за тумбочкой, где я оставила пистолет…

Заперев за собой дверь, я прислонилась к ней спиной и на некоторое время отрешенно уставилась в пространство. Тело пробивала мелкая дрожь. Я зацепила взглядом урну и неуверенно проскользила к ней по мраморной плитке, выбросить салфетки. Затем сразу двинулась к ванне шириной на всю бирюзовую стену с выпуклыми белыми орнаментами и дернула рычаг над краном. Из узкого горизонтального отверстия водопадом полилась вода. Сунув под нее руки, я принялась судорожно их намыливать, упорно игнорируя как сжимает и щемит грудную клетку.

От слез уже почти все превратилось в размытое пятно, когда я села прямо на пол возле ванны, так и не выключив воду. Притянув колени к груди, я начала сотрясаться от всхлипов, которые пробивались наружу один за другим. Пришлось даже зажать рот ладонью, по которой начали скатываться соленые капли.

Хватит… успокойся. Хватит!

Кажется, чем больше я давила на себя, тем сильнее становились рыдания. Зажатые эмоции, боль, обида, жалость – все, что я успешно держала внутри, много месяцев не зная слез, теперь вывалилось наружу. Именно сейчас, когда я должна стать по-настоящему сильной, меня накрыло как сопливую девчонку!..

Сквозь шум воды и своей истерики я вдруг расслышала за дверью хлопок и резко притихла. Поняла, что в мою комнату, наконец, зашли. Однако вместо того, чтобы вздохнуть с облегчением и собраться, мне неимоверно захотелось зажать уши…

Перед глазами вопреки воле предстала картина: охрана отвязывает его от стула, режет стяжки на ногах, снимает ремень. Астахов начинает сопротивляться, но его жестко подавляют, заламывают и волоком ведут из комнаты, чтобы как можно скорее избавить дом Князева от вражеского присутствия. И следа не останется от него. Только зеркало в углу моей спальни будет свидетелем. И я.

С губ сорвался прерывистый вздох. Эмоции начали потихоньку отступать, а сознание – становиться ясным. Начала прояснятся и страшная реальность, которую я отныне создала вокруг себя. В ней спокойно существовал мой отец, и по горло стояла вся остальная семья. Однако меня держали от всего этого настолько далеко, насколько было возможно.

Никаких подробностей, никаких опасных пересечений, никаких собраний в доме, который в последнее время буквально стал для меня башней заточения. Столько стараний, дабы оградить мою нежную нервную систему. Даже губы растянулись в горькой улыбке. Ведь я была на всех похоронах. Черный платок снимать не успевала в этом году и прекрасно узнавала все подробности от охраны, которая любила покурить возле машины, где я обычно ждала отца.

Столько стараний… А теперь я оказалась прямо в эпицентре событий. И вовсе не надеялась, что папа пощадит меня.

Не отрывая высохших глаз от двери, я, наконец, заставила себя подняться с пола. Измотанно повернулась к ванне и выключила воду. Времени на передышку не осталось. Начался новый этап моего плана, от успеха которого зависело очень многое.

Я задержалась у раковины и хорошенько ополоснула распухшее от слез лицо прохладной водой. Жаль, это не сильно помогло скрыть мою недавнюю истерику. Особенно выдавали красные глаза, которые я пристыженно отвела от зеркала.

Провернув замок, я нажала на ручку двери, чувствуя, как гулко застучало сердце. В мыслях уже стремительно складывался порядок моих дальнейших действий, и я всецело на этом сосредоточилась, поэтому чуть не ахнула в голос, когда толкнула дверь.

Что за черт…

Мой ошарашенный взгляд впился в Астахова, который все еще сидел связанный на стуле, с низко опущенной головой. Затем переместился на закрытую дверь, через которую его уже давно должны были вывести!

Что… что это нахрен значит? Мне почудилось, что ли!

Слепо закрыв дверь ванной, я недовольно протопала к кровати, где оставила свое нижнее белье. «Я сказала отойти от двери, а не с этажа!» – ругалась я про себя на охранников-идиотов, торопливо надевая трусики. Нарочно спиной к пленнику – не хватало еще, чтобы он понял, что я плакала.

Одернув платье, я схватила кофту и направилась к двери, уже представляя, как по-дурацки сейчас пойду искать охрану, но резко замедлила шаг, едва отойдя от кровати. Что-то острой иглой впилось в мысли. То, чему я от растерянности даже не придала значения! Почему на лице Астахова не было скотча…

Кофта выпала из рук. Сзади раздался тихий щелчок, от которого я впала в парализующий ужас. Только инстинкт заставил обернуться, и мой испуганный взгляд замер на пленнике – он только что спокойно поднялся из кресла во весь свой исполинский рост, с оружием в руке. Бандит не смотрел на меня. Его ленивое внимание было сосредоточенно на крупнокалиберном пистолете, который он передернул умелым движением, прежде чем не спеша направить дуло ровно мне в голову.

Дыхание застряло в горле. Мои глаза невольно метнулись к тумбочке, где должно было лежать то, что, я была уверена, мне не придется использовать!

Нервный всхлип сорвался с губ.

Астахов держал в руке совершенно другую модель. А это значило, что я привела в дом огромную беду…

Едва я вернула взгляд к бандиту, как он заставил меня в страхе пятиться. Спина ударилась о стену, из пересохшего горла вырвался глухой стон, и я машинально выставила перед собой руки, как будто это могло остановить мужчину, который стремительно надвигался грозной скалой.

Боже, какой хладнокровный взгляд…

По телу пробежал озноб от жуткого вида Астахова, и я зажмурилась что есть мочи. А в следующую секунду ощутила, как железное дуло уперлось мне в лоб.

Дыхание перестало заходить в легкие.

«Все», – пролетело в сознании, и я подобралась в ожидании выстрела.

Дуло вдруг больно толкнулось мне в лоб, заставляя жалко простонать. Я едва не описалась, а еще невольно распахнула глаза на секунду, из-за чего набежавшие слезы скатились по щекам.

– Больная мелкая сука! – внезапно услышала я протяжный мужской баритон и содрогнулась.

Не успела осознать, что в меня перестал врезаться пистолет, как ощутила жесткую хватку на шее. Мои руки начали царапать мужское предплечье, цепляться за пальцы Астахова, ведь он так сильно сдавил их, что я не могла вдохнуть! Даже толком не видела его лица – глаза с трудом открывались, закатывались…

– Слишком просто для тебя.

Этот жесткий вердикт – последнее, что я услышала от него. Паника выжгла последний кислород в моей крови, руки ослабели, в глазах начало темнеть. Я еще была в сознании, когда бандит резко отпустил меня, позволяя сделать вдох. Больно упала на пол, начала кашлять, жадно глотать воздух, не веря своему спасению. Внутри затеплилась надежда. Мне даже удалость приподняться и немножко проползти в сторону двери! Но затем тело внезапно перестало слушаться… Я беспомощно легла щекой на гладкий ковер, стремительно утопая в густой темноте.

Загрузка...