Цена моей жизни

Глава 22

Фил

Я вышел из машины и захлопнул дверцу. Поднялся по лестнице к передней части ее подъезда и нажал кнопку домофона четвертой квартиры. Панель издала громкий, скребущий звук, а затем вся эта штуковина упала на землю.

Иисусе...

Я постучал по кривой деревянной двери, но ветер дул так сильно, что дверь тут же распахнулась. Направился по лестнице на четвертый этаж и встретился лицом к лицу с квартирой.

Я позвонил в звонок.

Дверь распахнулась, на пороге появилась Настя. Она захлопнула дверь у меня перед носом.

Не понял ? Она что перед мной дверь захлопнула?

- Если ты меня не впустишь, то я выбью это дверь к чертям! - я снова постучал на этот раз сильнее.

-Что тебе нужно? - Спросила она за дверью.

-Открой и поговорим. - Прокричал я.

- Нам не о чем разговаривать. - Ее тон стал резким.

Я снова начал стучать в дверь, но при этом мне не показалось, что трачу свое время впустую. Я повернул дверную ручку и толкнул дверь, открывая, а затем вошел в квартиру.

– Какого хрена? – Настя подпрыгнула на месте – Не заставляй меня вызывать полицию, Фил. Это взлом и проникновение.

Я проигнорировал ее слова и направился прямо на неё, она отпрянула. Она не посмотрела на меня. Просто глядела в пол, со скрещенными руками, красным лицом .– Настя...

-Нет. – Перебила она меня, все еще не поднимая взгляда. – Говори все, что тебе нужно сказать, и уходи. Сейчас.

Я осмотрел комнату, отмечая, что несмотря на внешний вид здания, ей удалось сделать эту квартиру изнутри совершенно иной.

-Говори все, что тебе нужно сказать, – повторила она себе под нос. – А затем оставь меня в покое.

– Ладно. – Я поправил наручные часы. -Я искренне считаю, что ты самая безумная и выносящая мозг женщина, с которой я знаком. Я скучаю по тебе.

-О, да у меня сердце замирает от твоих слов, – зашипела она. -ты ведешь себя, как мудак, Фил. – Ее голос надломился.

Я отступил назад. Мне и раньше доводилось видеть ее злой, на грани посинения от ярости, но смотреть на ее лицо прямо сейчас было чем-то новым. Я видел боль.

-Ты единственная кого я хотел видеть рядом с собой. Без тебя моя жизнь превратилась в ад, - признался я резким голосом и с мрачным выражением лица. - Я думал, что справлюсь. Думал, что смогу обмануть нас обоих.

Анастасия

-Фил, ты должен уйти.

Но вместо этого он внимательно изучал меня.

- Ты еще не готова это услышать, - заключил он. - Но мне нужно, чтобы ты знала, я собираюсь бороться за тебя. Я не повторю своей ошибки и не уйду от тебя снова. Я единственный мужчина в твоем будущем, Настя.

Выражение его лица изменилось, будто внезапно набежавшая туча.

-Ты закрыла дверь между нами, и я понимаю почему. Но я буду стоять с другой стороны и ждать тебя, пока ты будешь готова.

Прежде, чем я успела ответить, он выскользнул за дверь, оставив меня в разрозненных чувствах. Часть меня отчаянно жаждала позвать его обратно, чтобы в полной мере насладиться крошечными словечками, слетевших с его губ.

Насладиться снова и снова.

Но большая часть меня все-таки понимала, этого недостаточно. Возможно, с моей стороны поступать так эгоистично.

Я не знала, чего ожидать. Фил всегда относился к жизни легкомысленно, так что мне не верилось, что он на самом деле собирался за меня бороться. Честно говоря, я очень надеялась, что он не станет этого делать, потому что так мне проще ему отказывать.

Спустя три дня

Просто супер. Я не только не могла найти свою обувь, но еще и ударилась пальцем ноги об угол кровати. Прыгая на одной ноге, как идиотка, и проклиная все на свете, я села на кровать и практически разрыдалась. Меня уволят, потому что я опаздывала на работу. Вчера вечером я забыла постирать свой белый халат, и сейчас была практически уверена в том, что мой мизинец нуждался в ампутации. Сегодня точно был не мой день - я могла с уверенностью это сказать.

Мне необходимо было закончить собираться на работу, прежде чем я опоздала бы еще сильнее. Поднимаясь с кровати, я наконец проскользнула в свои туфли и расчесала пальцами длинные тёмные волосы. Беспокоиться о расческе не было смысла.

Итак, пора было уже начать эту двенадцатичасовую смену.

Я убирала вещи в свой шкафчик и избегала любых разговоров с другими медсестрами, что встречались мне на пути к комнате отдыха.

-Женщина, тебе вожжа под хвост попала? -спросил Михаил Петрович, заставляя меня подпрыгнуть.

Я не видела, как он подошел ко мне сзади. Но почему? Почему он снова здесь?У него нет другой работы? Развернувшись, я ответила:

-Нет, почему вы спрашиваете?

- Ты пролетела мимо меня, как ребенок преследующий фургон с мороженым. Всё в порядке?

-Просто опаздываю.

Маленькая волна тошноты накатила на меня, как гром среди ясного неба, вынуждая проглотить отрыжку. Я дотянулась до дверцы шкафчика и, держась за неё, быстро закрыла глаза и откинула голову.

- Эй, - Врач прикоснулся к моему плечу. - Ты в порядке? Ты выглядишь слегка зелёной.

Рукой я прикрыла рот и кашлянула, прочищая горло и игнорируя жуткое желание блевать.

-Все в порядке. Думаю, я просто не выспалась. Это будет убийственная неделя с двенадцатичасовыми сменами.

Я наблюдала, как на его лице появилось заинтересованное выражение. Сейчас, он внимательно рассматривала меня, склонив голову на бок.

- Я не уверен, -его рука прикоснулась к моей щеке. - Похоже на что-то другое. Как твоя голова? Чувствуешь жар?

Я покачала головой и немного отстранилась:

- Не-а, я в порядке, - его рука упала, опустившись на бедро.

Развернувшись, я порылась в своей сумке и вытащила типичную обувь медсестры-свои кроссы, скользнула в них и посмотрела на часы на запястье. Моя смена технически началась.

Как только он вышел, оставив меня в одиночестве, я опустила голову на руки. Это будет зверски тяжелый день.

Я услышала тихий кашель. На пороге стояла вчерашняя девочка с косичками. Она стояла бледная, как гипсовая модель для студентов художественных вузов, под глазами у нее четко выделялись темные круги. Разница с летящей девушкой, которую я видела в холле, была ошеломительной. Я ужаснулась.

-Что с тобой? - я подхватила ее за талию. Та поджала губы и посмотрела на меня большими глазами.

-У меня болит живот. -Девочка смотрела как бы на меня , но в то же время мимо.

-Скажи как тебя зовут? - я посадила ее на стул.

-Света - мягко сказал она.

- Так, уже не плохо. Как давно он у тебя болит.

-Я не хочу говорить. – Света отвернулась.

– Почему?

Она искоса на меня посмотрела.

– Потому что все, что я здесь скажу, обязательно передадут маме. А она сделает так, чтобы меня здесь продержали как можно дольше. По принципу: «Болит голова – надо лечить голову. Болит живот – надо лечить живот». Все равно что лечить, лишь бы в больнице.

Я оторопела. Такого ответа я не ожидала.

– Зачем же твоей маме держать тебя в больнице?

– Она меня ненавидит. Мечтает избавиться от меня, чтобы я не путалась у нее под ногами. Не мешала ее личной жизни. У мамы теперь новый муж и новый ребенок.

Они помолчали, не глядя друг на друга. Я испытывала неловкость. «Это, наверное, бред». И тут же спросила себя: «Ну, допустим, бред. И что, при этом не может случиться, к примеру, аппендицита?» А чувствительность у этих больных (она это прочитала) может быть не такая, как у обычных людей. Кроме того, вдруг то, что говорит эта девушка, вовсе не бред?

Я осторожно переспросила:

-Ну все же, когда она у тебя заболел?

-Вчера утром. -она стеснительно улыбнулась.

И тут же, вдруг согнувшись пополам, замотала головой, закусила губу и боком повалилась на пол со стула. Я оторопело вскочила. Света ёрзала на животе по вытертому ковру, постеленному возле моего стола, чтобы зимой и осенью не мерзли ноги, и бледными длинными ногтями судорожно скребла по пыльному голубоватому ворсу.«Это истерика», – подумала я. Света затихла, пальцы ее разжались. Я наклонилась к девушке и тронула за плечо. Она не двинулась. Тогда я перевернула ее на спину и с ужасом увидела, как глазные яблоки медленно покатились под бледные открытые веки.

– Дождались! – заорала я в сторону коридора. – Срочно сюда «острую» аптечку! Шприцы! Михаил Петрович! Срочно!

Я стал нащупывать Светин пульс, сначала на руке, словно не решаясь еще прикоснуться к ее тонкой, нежной шее.

Михаил Петрович, от двери отделения услышав мои крик, уже сам бежала к кабинету.

- Да будет вам, Анастасия! – я поводила ваткой перед ее носом. – Сейчас придет в себя.

-Вы не понимаете. А как насчет разорвавшейся маточной трубы? Или лопнувшей кисты?

- Все может быть. Гинеколог, конечно, осматривает больных при поступлении, но они могут и соврать, и срок может быть маленький... Лопают тоже черт знает что. - проговорил Михаил Петрович.

Запах нашатыря разлился в воздухе. Девушка застонала. Я встала пред ней на колени, осторожно поправила голову.

Мужчина подошел к столу и стал набирать номер секретаря больницы.

- У меня экстренная ситуация. -Ему что-то ответили. -Отлично. Нашего хирурга тоже нет. Звоните в местную «Скорую». Договаривайтесь с ними.

Это был очень длинный день. Мне казалось, что эта адская смена никогда не закончится. Девушку увезли на скорой. Я не могла нечего сделать. Этого я боялась больше всего. В этом случае я была бессильна .

Мои мысли постоянно крутились вокруг одного человека: Фил, Фил, Фил. Только о нем я и могла думать. Как я могла так облажаться?Просто... это был он.Конечно, с ним я ощущала себя в безопасности. У нас не было никаких причин полагать, что что-то может пойти не так. Я доверяла ему... пока мы не расстались.

-Пора домой, - проворчала я себе под нос.

***

Направившись в гостиную, я прилегла на гигантский диван, который, могу поклясться, был лучшим диваном для дремоты на свете, и сон сморил меня.

Я проснулась в полнейшем замешательстве, от звонка дверь. Где я, чёрт возьми? Ох, дерьмо, кто же это мог быть . Потирая свои уставшие глаза, я опустила ноги на пол и встала. Направляясь к двери, пыталась прийти в себя. Пожалуйста, Боже, пусть это будет Марта.

Когда я открыла дверь, то меня встретили яркие глаза, улыбающейся моей подруги, которая держала в руках два стаканчика кофе. Она выглядела идеально, в то время как мои волосы были в диком беспорядке, на мне не было макияжа, и я была уверена, что под моими глазами залегли тёмные круги.

— Эй, привет, солнышко. Ты что, только что проснулась?

Я фыркнула и забрала стакан из её руки. Поднеся его к своим губам, позволила горячему напитку опалить мой язык, и теплота окутала моё пересохшее горло.

— Как же хорошо.

Марта вошла в дом.

- Говори что случилось? -Она по царски уселась на мой диван.

Я последовала её примеру и села рядом.

- С чего ты взяла? Пробормотала я, затаив дыхание.

-Я же вижу. Говори. Она скрестила ноги и наклонилась немного вперёд.

-Ну хорошо. Я видела Фила. - в этом предложении, как оказалось, было не так много слов.

-Да ладно не может быть? Эмм... И что и что? Что вы решили?

-Нечего. Я сказала ему нет. Я не могу простить его. Не могу забыть его слова.

Она кивнула.

- Скажешь что-нибудь?

-Ш-ш-ш, я думаю, - она взмахнула своей рукой перед моим лицом.

-Ты... Что думать то? Факт остаётся фактом он приходил. Значит я важна так ведь?

Марта одарила меня нежной улыбкой, как будто я была пугливым котёнком и могла в любую минуту сбежать, если ко мне притронуться.

- Это нечего не значит. Может он испугался или ещё что-нибудь. Много разных вариантов.

-Фил и боится. Не думаю. У него нет такого понятия как испуг. - я вскочила с дивана и заметалась по комнате. Мне казалось, что нарастающие эмоции разорвут меня на куски, и мне требовалось выплеснуть их.

Раздался стук в дверь. Мы с Мартой переглянулись. Я шёпотом попросила ее узнать кто за дверью.

-Кто там? - строго спросила Марта.

-Доставка: на имя Анастасия Васильевская.

Я открыла дверь, на пороге стоял курьер. Стоит мальчишка с картонной коробкой и чавкает жвачкой.

-Анастасия Василевская? -Голос ленивый, скучный, и меня наполняет разочарование.

Царапаю свою подпись на квитанции и беру коробку. Она хоть и большая, но на удивление легкая. Внутри – две дюжины белых роз с длинным стеблем и карточка. :

«В будущем нас ждет свидание с расплавленным шоколадом...Я разукрашу им тебя, а потом начну слизывать, пока ты... Как там французы это называют? La petite mort («Маленькая смерть»)».