Цена твоей любви

Глава 10

– Самир, чем обрадуешь?

– Пока нечем, фуры стоят на границе соседней области, надо пускать по одной или перегружать на легковые, там какая-то адская облава намечается.

– Понял, действуй по обстоятельствам.

– Демидов уже в курсе?

– Самир, не время и не место для таких разговоров.

– Понятно, ладно, брат, дел полно, удачи.

– И тебе.

Смотрю в окно, на небе ни облачка, солнце раскаляет воздух и плавит асфальт. С седьмого этажа клиники видна парковка, мой черный красавчик «Ягуар», Лёха с разбитым носом топчется рядом.

Пусть скажет спасибо, что целы почки и не ссыт кровью, а только харкал ею. Тварь паскудная Дина решила раздвинуть ноги за моей спиной. Честно, вот мне похуй на нее, но, пока она моя официальная жена, иметь тогда, когда захочу, буду только я ее.

Самир волнуется, конечно, ведь с уходом Демидова, а точнее меня, как его правой руки, его поставки могут прекратиться, а искать новые каналы ой как трудно, но я обещал ему и в этом помочь.

Нужно время, все спланировано и рассчитано. Но я был не готов к одному – к появлению вновь в моей жизни Регины. Словно фарфоровая куколка, такая нежная и соблазнительная, с яркими, сверкающими огнем зелеными глазами. Как много в ней всего намешано, как так она может быть одновременно невинной с виду и взрывоопасной?

А меня не то что накрыло, а словно и не отпускало все эти семь лет, ведь, как сейчас, помню ее тело, запах, вкус.

Совсем не вовремя она появилась. Когда все только начинается, когда я полгода как вернулся и из кожи вон лезу, чтобы снова угодить Демидову, которому уже на кладбище друзья прогулы ставят.

– Матвей Евгеньевич, пройдемте.

Доктор зовет за ширму, снимаю брюки и белье. Пришел провериться из-за подозрений о неверности жены. Рано, конечно, наш незащищенный секс был только вчера, но не мог спокойно сидеть и ждать, хотя ведь подозревал, что что-то не так, но в последнее время совсем нет дела до Дианы.

Доктор проделывает все необходимые процедуры, надеваю брюки. Хорошая клиника, много специалистов, все конфиденциально, но, сука, все равно на душе противно, даже удовлетворения от разбитой рожи Алексея нет никакой.

Он клялся и божился, что у них ничего не было, что Диана сама к нему липнет и соблазняет, но он ни разу не поддался.

Чувствую, пиздит Лёша, но не пришиб, пусть пока боятся и сидят тихо, прижав хосты. Я потерплю еще немного.

– Матвей Евгеньевич, вот направление, сдадите кровь на третьем этаже.

– Хорошо.

– Как все анализы будут готовы, мы с вами свяжемся.

– Спасибо.

– Всего доброго.

С интерната не проходил обследований и не видел врачей, кроме стоматологов, там каждый год нас словно готовили в космос, худых, вечно голодных, взвешивали, измеряли, писали отчеты.

Очень хорошо помню мать, родила в восемнадцать, не пойми от кого, имя своего отца узнал лишь тогда, когда научится понимать, что такое отчество. Евгений, значит, а может, мать все это и выдумала.

Я, наверное, всегда мешал ей жить, и мое рождение она считала ошибкой, на аборт побоялась идти, так и сказала мне однажды, десятилетнему пацану. Мало что понял, но потом, со временем, дошло, ненавижу ее за это даже сейчас.

Надо было избавиться от меня до рождения, не мучила бы никого тогда. В шесть лет отдала в интернат, это, конечно, не детский дом, где все отказники с пеленок, у многих были матери, кто сидел, кто безбожно пил и кололся.

Моя решила выйти замуж, молодая еще, не потрепанная жизнью, новый мужик был против чужих детей. Сука, мне сейчас тридцать семь, я должен забыть, перегореть, но мне все еще страшно и мерзко вспоминать, то время и родную мать.

Сжимаю в кармане брюк листок направления в кулак, смотрю в пол, а внутри меня поднимается осадок грязи и дерьма, которого я хлебнул в детстве.

Сигнал приехавшего лифта, створки открываются, вхожу не глядя и лишь потом поднимаю голову.

Зеленые глаза, распущенные длинные волосы, отливающие рыжиной, белая, словно прозрачная кожа и несколько веснушек на носу.

Регина.

Моя яблочная девочка.

На ней узкие голубые брюки, белая атласная маечка, высокие каблуки, что делают ее ноги еще длиннее и стройнее, я помню, как завис на них, когда увидел ее под колесами своего внедорожника.

Сглатываю скопившуюся во рту слюну, жму кнопку, два больших шага – я рядом с ней. В ее красивых глазах испуг, вот она хочет что-то сказать, но не даю ей этого сделать.

Если сейчас я ее не поцелую, не попробую эти влажные губы на вкус, точно захлебнусь дерьмом из своих воспоминаний.

Прижимаю одной рукой, другой зарываюсь пальцами в волосы, жадно вдыхаю ее аромат, а потом, накрыв губы, целую. Перед глазами яркие вспышки, а на языке вкус яблок и ванили.