Цепеш

Фатима волновалась. Родители не знали, что она с Валей пошла на пробы в модельное агентство. Но девочкам недавно исполнилось восемнадцать, и они очень хотели быть как взрослые. А тут профессиональный мэйк-ап за фотосессию в образе. Потом ещё и в клуб можно. Впервые.

Как и условились, подруги встретились после обеда за рестораном «Женева». На место прошли дворами: так было меньше шансов, что их увидят знакомые родителей Фатимы. Фотосет проходил на первом этаже одного из домов, в частной квартире-студии.

На пороге их встретила высокая стройная брюнетка модельной внешности. При её виде девушки ахнули: 90-60-90, великолепный макияж, платье от модного бренда, шпильки. Идеал... Модель улыбнулась:

— Фатима? Валентина? Отлично, вы вовремя. Меня зовут Снежана, можно на «ты». Я не намного вас старше, ахах... Ну, проходите, проходите.

Девушки прошли вглубь квартиры. Напротив белого кожаного дивана уже всё было готово к фотосессии, рядом перед зеркалом был разложен набор профессионального визажиста. Снежана усадила подруг на диван, снова улыбнулась и подала им смузи. Закинула нога на ногу и разговорилась:

— Вы пейте, пейте. Викто́р задерживается, так что пока можете выпить смузи. Заодно малость поболтаем. Может, есть вопросы?

— Викто́р?

— Да, наш фотограф. Вообще-то он Ви́ктор, но после практики в Париже сменил ударение в своём имени. По-моему, ему так лучше.

Девочки переглянулись. Фотограф из самого Парижа.

— Ну вы пейте, пейте... Викто́р вечно опаздывает, ох уж эта богема. В итоге я не наношу макияж, пока он не появится. А то снова надо будет слышать причитания и всё исправлять. Он очень капризный.

— Да, мы понимаем... Ничего. Может, нам пока переодеться?

— О, нет, не стоит. Викто́р сам скажет, кому и что надеть, а я тогда сразу сделаю лук. Витенька после Канн пребывает под аффектом, хочет фотосессию в стиле «урбанистическая романтика». Потому вас и выбрал. Две молодые девушки в джинсовых комбинезонах, кэжуал, кроссовки, неяркий грим — как-то так. Ещё и разница в телосложении. Просто лоск!

Подруги снова переглянулись. Смуглая Фатима была стройной и высокой брюнеткой с глубокими карими глазами и скромными формами, в то время как светлокожая Валентина, обладая средним ростом и непримечательными серыми глазами, выделялась ярко-рыжими волосами и не по годам развитым телом. Девочки улыбнулись и допили смузи.

— О, допили? Прекрасно! А то на улице такая жара, такая жара. Я просто умираю. Пойду отрегулирую сплит.

Разговорчивая брюнетка процокала шпильками в прихожую, заглянула за дверь. В это время Фатима почувствовала лёгкое головокружение и откинулась на спинку дивана. Валентина стала массировать себе виски.

— Ой, девочки, что такое? Вам плохо?

— Да, малость нехорошо. Голова что-то кружится.

— А у меня пульсирует в висках и болит.

Модель улыбнулась.

— Это от нервов. Я на первом кастинге так волновалась, так волновалась. Просто кошмар. Чуть не упала на каблуках тогда, ноги были ватные... Ох, а вы глаза прикройте на пару минуточек, расслабьтесь. Помогает.

Девушки поступили согласно совету и отключились...

***

— Ну и что мне с ней делать? В лесу закопать?

Мужчина в очередной раз пригладил волосы на лысину. Достал из кармана пакетик, заложил под губу порцию нацвая. Сплюнул. Укоризненно посмотрел на двух крепких парней и высокую брюнетку модельной внешности, стоявшую между ними.

— Влад, ну что ты так вредничаешь? Кавказочку мы доставили, как ты и заказывал. Стройная, высокая, смуглая, субтильного телосложения. Лань, истинная лань. Ещё и совсем девочка. Покупатель будет доволен.

— Вот именно, Киса! Покупатель! Мне заказывали одну её. Всё. Никаких подруг довеском не надо. Был конкретный заказ на конкретный типаж. И что мне делать с рыжей? Хоть на органы пускай.

Влад снова сплюнул. Киса зловеще улыбнулась.

— Цепеш, вот только не ври мне, что ты не сможешь продать эту милашку. Отличный товар. Рыженькая, с формами, наверняка тоже ещё девица. Я уверена, что уж ты-то точно сможешь найти, кому нужна такая игрушка.

— Чёрт побери, как ты это себе представляешь?! Эй, господа хорошие, продаётся рабыня для сексуальных утех, рост средний, телосложение полноватое, волосы рыжие. Особых примет не имеет. Ах, да, девственница. Начальная цена лота — три тысячи баксов. Кто заинтересован — айди в «телеге»? Так?!

Мордовороты звучно засмеялись. Влад «Цепеш» снова поправил волосы на лысине и сплюнул. Подошёл к комоду, вытащил пачку стодолларовых купюр. Подумал немного, добавил несколько сверху. Протянул Кисе.

— Вот. Как договаривались, за тёмненькую. Сверху ещё штука за рыжую. И проваливайте, больше вам ничего не светит.

— Всего тысяча? Так ты ценишь товар первой категории?

— Целая тысяча. Так я ценю лишние проблемы и шанс засветиться, которые вы мне подкинули. И скажи спасибо, что я вообще заплатил за вторую. Знаешь, что такое «эксцесс исполнителя»?

Брюнетка только фыркнула. Забрала деньги, пересчитала, кивнула своей свите. Мордовороты положили девушек без сознания на несколько сдвинутых вместе матрасов, лежащих на полу. Театрально козырнули Владу, развернулись и вышли. Киса чуть задержалась.

— Влад, нашёл бы ты уже себе женщину. А то со своим ворчанием выглядишь ещё старше, чем есть. На нас кричишь ни с чего.

— Киса, пошла вон. Без тебя тошно.

— Ой, как скажете, мафиози... И, это, лысину залижи получше, чтоб так не блестела. Чао-какао!

Мужчина в ответ только выматерился. Захлопнул за посетителями дверь, вернулся к девушкам. Сплюнул наркотик, посмотрел на часы — у него ещё около часа, прежде чем придут в себя. Что ж, приступим.

С ничего не выражающим лицом Влад раздел девушек. Внимательно осмотрел: Киса и её «ребята» сработали хорошо, никаких следов, ни единого синячка. Товар не попортили. Раздвинул обеим ноги, посветил фонариком — отлично, обе были ещё девочками. На таких цена выше. Затем спокойно вышел в соседнее помещение, вернулся со всем необходимым. Сковал рыжей запястья и лодыжки наручниками, заклеил скотчем рот, натянул на голову мешок. На шею надел ошейник, пристегнув его к специальному кольцу в полу. Так можно не переживать, что девушка помешает, и заняться ей потом. Сейчас главное заказ.

Со смуглянкой он обошёлся более изящно. Ноги и руки заблокировал мягкими ремнями, шею украсил ярко-красным ошейником с поводком. Рот закрыл кляпом, на глаза надел маску. Осмотрел её снова, остался доволен увиденным. Товар был просто прекрасен. Наконец, достал маленький шприц, сделал инъекцию в венку на левой руке. Вот так и транспортировать можно, пора звонить заказчикам.

***

Валя пришла в себя и попробовала пошевелиться. Что-то удерживало её в лежачем положении, что-то в районе шеи. Потянулась — ноги и руки скованы каким-то металлом. Не наручники же? Хотела было открыть рот — он оказался заклеен. Тут до девушки дошло, что она в такой темноте с открытыми глазами. Что-то было на лице. Что-то пыльное и тёмное, с паутиной. Она истошно замычала. И тут же получила ощутимый удар плёткой по спине. Такой, что вся выгнулась.

— Молчать! Если не хочешь получить ещё — тише будь.

Девушка замычала снова, стала пытаться как-то освободиться. Несколько сильных ударов плёткой по бёдрам и животу заставили её перестать сопротивляться и заплакать.

— Ну-ну, не реви. Скажи спасибо, что я не отдал тебя Шилу и Бучу, подручным Кисы. Если бы не я, тебя бы уже пару часов насиловали, а потом придушили бы и в лес. Так что я тебе жизнь спас. Ясно?

Девушка продолжала плакать. Последовало ещё несколько ударов.

— Я сказал тихо. Тоже мне, плакса... Значит так. Поскольку ты мне обошлась в совершенно не запланированную штуку, придётся искать на тебя покупателя побогаче. Но завтра. Или послезавтра. А сейчас я за пивом и спать. Если будет тишина — дам тебе немного попить и поесть. Нет — оставлю так на ночь, чтоб подумала над своим поведением.

Влад встал и собрался уходить. Задержался взглядом на полных грудях девушки с нежно-розовыми сосками. Действительно развиты сильнее обычного, он бы ей никак не дал меньше двадцати. Улыбнулся и с размаху ударил девушку плёткой по груди, так что она даже завыла. Небрежно бросил плётку на диван и, насвистывая, стал подниматься вверх по лестнице. Потом закрыл подпол, придвинул на люк ящики. Внимательно осмотрел гараж, запер его за собой и ушёл.

В продуктовом, где Влад работал, его приветливо встретила продавщица, широко улыбаясь:

— Как обычно? «Вечерний пивасик»?

— Ага. Ещё колбаски «докторской» и, пожалуй, сока. Какой там на распродаже?

— Колбаски и сока? Влад, неужели у тебя планы на вечер?

Продавщица игриво накрутила прядь волос на палец и рассмеялась.

— А тебе, Галь, только расскажи — тоже захочется. Знаю я тебя.

— Ой, да ладно. Всё равно ж мужикам завтра на разгрузке растреплешь, а они уже мне. Можешь и не говорить.

— Да приятель ко мне приехал. На Севере вместе были. Вот, думал коньячку по такому поводу, а он зашился, зараза, не пьёт. Дай, думаю, хоть соку ему куплю, а то пиво одному совсем тоска. Да и закусь есть.

Галина сморщила губы, полным пальцем погрозила покупателю.

— Для приятеля и «докторская» да сок со скидкой? Не стыдно?

— А мне, Галя, вообще стыдно не бывает. Он у меня ночует несколько дней, пока на работу не устроится. Ест-пьёт, байки травит. Так что пусть жрёт что даю и не возникает. Всяко лучше баланды.

— Эх... Вот вроде хороший ты мужик, Влад, а порой такая скотина, что плюнуть хочется. Держи свою колбасу и сок. И яблок возьми, хоть чем-то приятеля чтоб угостил. Их на Севере нет.

Мужчина забрал продукты, расплатился и коротко распрощался. Вернулся в свой гараж, спустился в скрытый подпол. Валя уже перестала плакать и лежала очень тихо, свернувшись калачиком и замерев. Влад привёл её в чувство резким ударом плёткой по ягодицам, она взвыла. Стараясь придать голосу железа, заговорил:

— Соскучилась? Значит, так. Я щас подниму немного мешок, открою тебе рот. Пожрёшь и выпьешь. Если попробуешь закричать или укусить меня — еды и питья больше не получишь. Помычи, если поняла.

Девушка замычала и попробовала кивнуть головой. Влад улыбнулся, поправил слегка мешок на голове, чтобы глаза были закрыты, но рот нет. Снял скотч, от чего девушка немного постонала, но тут же прикусила губу. Вставил ей в рот трубочку сока — Валя стала жадно пить.

— Пей, пей. После Кисы всегда сушняк, особенность её химии. И голова гудит. Пройдёт. Как первую порцию высосешь — мычи, есть дам.

Девушка справилась с первым пакетиком сока, Влад стал протягивать ей нарезанную круглыми кусочками «докторскую». Ела она тоже жадно.

— Молодец, жуй и глотай. Ты мне здоровая нужна. А пока жрёшь, кратко обрисую твои перспективы. Щас я закончу тебя кормить и отстегну от пола, ошейник будет на цепи со стеной. Цепь пару метров, достаточно, чтоб дойти до тазика. Можешь мешок с головы снять, когда уйду. Ночевать здесь. Попробуешь как-нибудь наручники снять, нагадить как-либо тут или орать вздумаешь — лишу еды и питья на пару дней. Ясно?

Рыжая кивнула. Влад протянул ей второй пакетик сока и продолжил:

— Завтра у меня сложный день. Работа и побывка в «мусарне». Если за ночь ничего не натворишь — оставлю тебе немного еды и питья на день, вечером, может, даже порадую. И начну покупателя на тебя искать. Да, живой товар, конечно, вещь ценная, но не единственный способ от тебя избавиться. Разозлишь — продам на органы каким-нибудь албанцам. Так что от твоего послушания зависит не только еда-питьё, но и твоя жизнь. Ясно? Кивни, если поняла и будешь хорошей девочкой.

Валя кивнула. Влад улыбнулся садисткой улыбкой, погладил девушку по щеке. Тёплая, нежная и заплаканная. Встал с корточек, отстегнул ошейник похищенной от крепления в полу и зафиксировал цепью к стене. Девушка попробовала было дёрнуться, но тут же получила несколько ударов плёткой по телу. Заплакала и забилась в угол.

***

Валю разбудил яркий свет в глаза. Девушка прищурилась. Влад уже сидел на диване, поигрывая плёткой, и лениво изучал тело пленницы. Она попробовала было прикрыться, но удар плёткой по ключицам заставил её отскочить к стене, буквально вжавшись в холодный бетон, и снова заплакать, опустив руки. Раздался низкий голос:

— Доброе утро, страна! Снова ты ревёшь, тудыть твою дивизию. Сколько ж можно... Ты должна полюбить боль, запомни это хорошенько. А чтоб тебе помочь, я каждый вечер буду тебя воспитывать... Ну, звать как?

— Ва-Валя. Спи...

— Да плевать мне на фамилию, не в ЗАГСе. Значит так, Валя. Ночью ты была умницей — заслужила еду. Вон там, на полу, колбаса и сок. На день хватит, нет — считай, что диета. Тебе полезно.

Мужчина зло рассмеялся. Потом снова огрел девушку плёткой, продолжил:

— Я вернусь поздно. Твоя задача сидеть тихо и ждать. Да, называй меня Влад. Нет, лучше «хозяин», привыкай к своему новому статусу... Если захочешь по-маленькому — где тазик ты уже знаешь, по-большому тебе сегодня нельзя. Я не велю. Вопросы есть?

Валя шумно подтянула сопли и отрицательно покачала головой.

— Вот и славно. Всё, бывай.

Влад встал и дёрганной походкой направился к выходу. Уже у лестницы остановился, о чём-то задумался. Вытащил из кармана куртки яблоко, протёр его рукой и кинул на диван. Ушёл.

***

Вернулся Влад пьяный и злой. Ничего не сказав, стал избивать девушку плёткой. Несколько раз поднимал за волосы и наносил звонкие пощёчины. Валя только плакала и вскрикивала, пытаясь закрыть лицо руками в наручниках. Отползти от ударов она уже не надеялась. В какой-то момент Влад придушил её и, только когда она стала терять сознание, успокоился, прекратил издеваться над пленницей и без сил рухнул на диван. Порылся в карманах, достал пакетик с наркотиком и отправил большую порцию себе под губу. Пригладил растрепавшиеся волосы на лысину и пристально посмотрел на девушку. Та сидела на полу, как он её оставил, и тихонько плакала, обняв колени.

— Снова ты ревёшь, дура. Сама виновата, моделью она захотела быть... Ну ладно, ладно, я погорячился. Извини. Мусор, сука, наехал. У меня ведь УДО, я от этой падлы завишу. Так гад знает. Постоянно унижает, напоминает, за что сидел. Хочет, чтоб я корешей ему посдавал. А хрен ему с маслом и вазелином! Влад «Цепеш» стреляный воробей, всему уже научился. Да и не барыжу я больше, иным делом занят.

Преступник злобно рассмеялся. Сплюнул. Снова посмотрел на пленницу, изучающе. Задумался о чём-то. Заговорил через пару минут:

— Ну извини, извини. Чего ты ревёшь так? Я ведь ногами-руками не бил, так, к плётке приучал... Ну не реви. Знаешь, что за такое на Юге делают?

— Ч-что?

— Прижигают грудь. При этом только одну. Сосок, он самый чувствительный. Шрам небольшой, в глаза не бросается, особенно если иглой или шилом, а вот боль ужасная. Я же у тебя не такой. Добрый.

Девушка сглотнула и перестала плакать. Подняла глаза на своего мучителя и в сердцах выкрикнула:

— Ты злой! Злой жестокий урод! Я тебя ненавижу! Садист, пи...

Мощный удар по щеке наотмашь отбросил Валю к стене и заставил замолчать. Плакать она больше не могла.

— Ну вот что ты сразу так? Все вы, суки, так. Стоит один раз по морде дать — сразу «сволочь», «урод», даже «чмо». А я исключительно в воспитательных целях. И вообще. Вот злой, да?

— Злой. Злой и жестокий.

— Хорошо. Тебе что-нибудь нужно? Подумай, чего ты хочешь?

Девушка уставилась в непонимании на Влада. Долгое время просто смотрела, часто моргая. Потом решилась заговорить:

— Т-ты сейчас серьёзно?

— Абсолютно. Говори, что тебе надо здесь и сейчас. Ну, кроме свободы.

— Нууу... Ночью было очень холодно, я замёрзла и долго не могла согреться. Тут ледяные стены и пол, ещё и металл холодит. Может...

Мужчина улыбнулся, встал и вышел. Вернулся минут через десять с пледом. Подошёл и набросил его на плечи девушке даже с некоторой нежностью. Потом постоял, посмотрел в её испуганные удивлённые глаза, погладил по волосам. Отошёл и придвинул диван поближе, чтоб девушка могла не только руками до него дотягиваться, но и лечь на ночь.

— Злой и жестокий, говоришь. Можешь спать на диване. А плед, считай, подарок... Всё, утром приду. Начнём искать на тебя покупателя.

Уже когда похититель был у лестницы, Валя его окрикнула:

— Стой.

— Ну, что ещё?

— Спасибо. За плед и диван.

***

Утром Валя проснулась сама. Влад сидел на краю дивана с ноутбуком и разглядывал девушку, явно стараясь не разбудить. Взгляд у него был заинтересованный и какой-то растерянный, даже немного детский. Пленница села, подтянула ноги под себя и как могла прикрылась пледом. Мужчина в ответ только улыбнулся, бить не стал, хоть плётка и лежала у него возле правой руки. Заговорил:

— Ты милая, когда спишь. Парень есть?

— Н-нет. Я даже не целовалась ни разу.

— Ух ты! Ну прям принцесса. Что так? Принц не на том скакуне был?

Влад злобно рассмеялся, а Валя покраснела, потупив взгляд, и стала разглядывать наколки на руках мужчины. Он продолжил:

— Ну, не хочешь — не отвечай. Мне плевать. Давай, лучше расскажи, что умеешь. Ну, готовить там, крестиком вышивать, ухаживать за собакой. Я на тебя прайс составляю. Может, продам какому-нибудь шейху, будешь наложницей даже в хороших условиях. Английский знаешь?

— Знаю.

— Ага, плюс пятьсот баксов. Что по остальным? Ну, готовка-крестик.

Девушка попробовала не отвечать, но рука бандита потянулась к плётке. Тогда Валя затараторила:

— Готовить умею. Хорошо, даже очень. Бабушка научила. И вязать. И вышивать крестиком. И убираться люблю. Я вообще много что умею...

— Ну-ну.

Мужчина снова зло рассмеялся. Потом посмотрел на грустное лицо, попробовал его погладить. Пленница дёрнулась.

— Да не бойся ты. По лицу больше бить не буду. Не в духе просто вчера был. Сначала в магазине разгрузка чёртовых ящиков. Ненавижу эту работу. Но больше никуда не берут — сиделец, чего ты хочешь. Потом мусор. Ну, мент, надзиратель мой по УДО. Вот и снял злобу на тебе. Но по лицу больше бить не буду...

Помолчали.

— Бабушка, говоришь, научила. А родители что?

— Нет у меня их. Умерли, когда маленькой была. Бабушка воспитывала, а с полгода как и она ушла. Нет у меня больше никого...

— Сирота значит... Ну, бывает. Это хорошо, искать меньше будут. Друзей просто нахрен пошлют в ментовке и всё. Никакого шума... А из сирот, кстати, самые дельные люди вырастают. Я вот сам из детдома. Закалился там. Характер воспитал. И первые шаги во взрослую жизнь сделал. Ну, алкашка, тёлки, курево...

Влад замолчал, погрустнел и о чём-то задумался. Валя продолжала тихонько сидеть и рассматривать татуировки своего похитителя. Иногда изучала лицо, чтоб запомнить. Как ни странно, мужчина ей показался даже чем-то привлекательным. Если бы не ранняя лысина и зализанные на неё волосы, да приодеть, возможно, девушка бы попробовала пофлиртовать с ним где-нибудь на парах. Сошёл бы за интересного аспиранта.

Бандит резко захлопнул ноутбук и встал с дивана. Молча развернулся и ушёл. Девушка только тут поняла, что диван он убирать не стал. Спустила ноги на пол и заметила, что вместо кружочков колбасы и сока её ждали несколько бутербродов, бутылка негазированной воды и пара яблок. Полноценный завтрак. А возле тазика появилась туалетная бумага, полотенце и кувшин с водой. Видимо, мучитель решил таким образом извиниться за побои.

***

В течение следующей недели Влад избивал её ещё дважды. Один раз спьяну, другой — после общения со своим оперуполномоченным. Оба раза сильно, до ссадин от плётки, но по лицу действительно больше не бил. Только придушивал до потери сознания. Каждый раз утром он «извинялся» поступками. Так у девушки сначала появилась одежда: юбка и блузка, в которых она была в день похищения, а в другой раз бандит настроил замысловатую конструкцию самодельного душа, и она смогла помыться. Правда, не снимая наручников и ошейника, но всё-таки Валя была почти что счастлива. Тёплый душ, шампунь, полотенце. Потом сытный завтрак. Даже побои как-то потухли на фоне кратковременной эйфории. Для счастья порой нужно совсем немного...

Первые пару вечеров Влад прикладывал девушку плёткой, как и грозился. Сначала сильно, потом слабо, для виду. В какой-то момент и вовсе перестал, ничего не объясняя, лишь ходил очень хмурый и молчаливый. Валя удивилась такой перемене: поначалу похититель каждый вечер садился говорить, на самые разные темы. Чаще всего вытягивал из неё информацию, как жила прежде, иногда болтал без умолку, но практически ничего не говорил о себе. Например, рассказал девушке очень подробно и обстоятельно, почему у его любимого футбольного клуба большие проблемы в этом сезоне, как они не вытягивают оборону и вообще «разочаровывают своих болельщиков матч за матчем». Валя никогда прежде не видела, чтобы люди говорили о чём-то с таким энтузиазмом и огнём в глазах. Ещё больше Влад оживился, когда ни с того, ни с сего стал ей рассказывать про свои татуировки. Перескочил на тему, что означают тату в криминальном мире. Потом как-то смутился и стремительно вышел. И вот уже второй день после этого как будто сторонился пленницы, старался не смотреть в глаза и почти ничего не говорил...

С каждым днём в Вале просыпалось если не сочувствие, то жалость к своему надзирателю. Она уже знала, что он её не похищал, не хотел этого и всё произошло случайно. Понимала, что он попросту не знает, что делать с девушкой, а своему «боссу» говорить не спешит. К тому же, несмотря на садистские замашки, Влад явно старался быть с ней если не понежнее, то хотя бы не таким жестоким. Да и не выглядел он как преступник. Обычный сломленный жизнью неудачник. Рано начавший лысеть сиделец, с лишним весом и вечной грязью под ногтями. Исправно работает где-то на разгрузке ящиков, но не может порвать с криминальным миром. Больше всего он походил на статиста из хрущоб в авторском фильме.

***

В очередной раз Влад пришёл пьяный и явно злой. Под глазом красовался фингал, губа была рассечена и кровила. Валя сжалась в комочек на диване и приготовилась к побоям. Лучше не сопротивляться — так меньше достанется. И по возможности закрывать грудь: в аффекте садист любил проворачивать ей соски, что было ужасно больно.

Цепеш рухнул на диван. С ударами не спешил. Сидел и смотрел на девушку злыми глазами. Она решилась заговорить:

— Что-то случилось? Влад, ты подрался?

— Нет, чёрт побери, упал! Дура! Конечно, подрался. Вернее, получил по морде. Босс узнал от Кисы про тебя и задал вопрос, где его штука баксов, почему тебя не сбыл. Потом его бугаи меня отмордовали. Сказал, что на первый раз прощает, пусть у меня будет игрушка, но ещё раз что-то такое — и меня в реке найдут. А всё из-за тебя... Всё? Или ещё вопросы есть?

Девушка неловко замолчала. Не отдавая себе отчёт, провела нежно и аккуратно по фингалу пальцами правой руки, спросила:

— Болит?

Влад посмотрел на пленницу с нескрываемым удивлением. Смотрел долго. И ничего не говорил. Потом неожиданно согнулся пополам, закрыл лицо руками и заплакал. Вале стало его ужасно жалко, она попробовала приобнять парня и погладить по волосам. Тот вдруг заговорил:

— Не знаю я, что делать с тобой. Не знаю, понимаешь. Обычно девушек привозили по одной. В отключке. Я приучил себя воспринимать их просто как мясо. Товар. Проверил, переодел, спеленал, сбыл. Всё. Никаких разговоров. Ничего такого. Я уже пятерых так сплавил. Да и думал попроситься на другую работу — понимаю же, что рискованно. Снова к дури вернулся из-за стресса. А тут ты. И всё не так. Не должно было тебя быть здесь. Не должен был я тебе имя своё говорить. Да и вообще разговаривать. Да даже этот подвал — это ж так, на всякий случай. Выдали вместе с деньгами и всем необходимым. Я не представлял, что когда-нибудь буду кого-то тут держать. Тем более тебя.

Цепеш замолчал и долго сидел, уронив голову на колени. Валя робко и нежно гладила его по спине. Почему-то ей было ужасно стыдно, что он получил из-за неё. Парень продолжил:

— Понимаешь, завтра вечером привезут новую девушку. Мне нужно место. Нужно куда-то деть тебя. Продать я тебя не могу. Отпустить тоже — ты сразу в ментовку сдашь. А на зону я больше не вернусь, только не туда. С боссом говорить бессмысленно: он и так мне простил тебя и долг, чтоб я был обязан, если заикнусь с советом — точно измордует и выкинет, а тебя просто закопает. Это бизнес, товар-деньги-товар. А я не могу так. И не знаю, что с тобой делать. Хоть в петлю лезь.

Валя не знала, что сказать. Ей было искренне жаль Влада. Она смотрела, как он съёжился и теребит волосы, и понимала, что не может увидеть в нём преступника. Жертва обстоятельств. Поломанный жизнью парень, который не знает, что делать и как из всего этого выпутываться. В каком-то животном порыве девушка вдруг прижалась поцелуем к щеке Цепеша. Она оказалась неожиданно тёплой и мягкой, пусть и несколько покалывала щетиной. Валя тихо произнесла:

— Мы что-нибудь придумаем.

Влад оторопело обернулся. Долго и пристально смотрел ей в глаза, не мигая. Потом резко встал и вышел, ничего не сказав.

Спустя примерно полчаса вернулся. Снова посверлил девушку взглядом. Наконец заговорил:

— Сейчас я сниму ошейник и наручники на ногах. На руках оставлю. Их ты замотаешь пледом. И мы пойдём ко мне домой. Только без глупостей. Если хотя бы пикнешь — я тебя на перо возьму. Вопросы есть?

Валя скосилась на свои ступни:

— У меня нет обуви.

Влад запустил пятерню себе в волосы и взъерошил их так, что от зачёса на лысину не осталось и следа. Походил взад-вперёд. После сел на диван, снял с себя кроссовки и протянул их Вале.

— На. Обувайся. Я в носках дойду. Тут близко, но на улице уже холодно.

— Спасибо.

Девушка быстро обулась. Цепеш расстегнул наручники и ошейник — она и не подумала бежать. Лишь выжидательно и с явным интересом смотрела ему в глаза. Укутала руки пледом, как он и сказал, собралась выходить.

— Валя, стой.

— Да?

— Там прохладно, а ты мёрзнешь. Заболеешь ещё... В общем, вот.

Влад снял с себя и накинул на девушку куртку. Видавшая виды, явно купленная на рынке, тем не менее куртка на удивление приятно пахла. Сама не зная чему, Валя улыбнулась и укуталась в неё поплотнее.

Когда уже подходили к дому, Цепеш отпустил локоть девушки и подержал дверь подъезда, пропуская её вперёд. У Вали мелькнула мысль, что стоило бы ударить преступника ногой в пах и бежать. Момент подходящий. Но пленница почему-то не стала этого делать, послушно прошла вперёд, потом так же покорно зашла в миниатюрную однушку на первом этаже панельной девятиэтажки и стала ждать, что будет дальше.

***

Первые пару дней Влад постоянно держал девушку на цепи и грозился, что сделает, если она попытается сбежать. Потом стал доставать цепь только тогда, когда уходил. С таким виноватым лицом, что Вале даже становилось немного стыдно. Наручники на ноги так и не вернулись, на руках были только во время длительных отлучек Цепеша по работе: от работорговли тот смог как-то отказаться и снова раскладывал наркотики по закладкам. При этом по вечерам он вдруг начал массировать ей запястья и кисти, как будто извиняясь за наручники. Это было очень приятно.

Валя с каждым днём замечала проявления нежности к себе. Рацион стал значительно лучше, как и отношение: теперь Влад готовил по утрам и завтракал вместе с ней. Вечером готовила она — Цепеш исправно покупал всё, что нужно было, часто докладывая в пакет сверху шоколадку.

Поначалу он оставлял её спать на ковре, рядом с диваном, отдав ей свои подушку и одеяло, руку пристёгивал к батарее. Однажды Валя попросилась на диван, сославшись на месячные и вызванный ими дискомфорт. Влад очень растерялся, долго выспрашивал, что ей нужно, а вернувшись из аптеки, стал сам укладываться на ковре. Девушка улыбнулась и попросила его лечь рядом. Спали они в обнимку.

Спустя ещё какое-то время между ними был очередной задушевный разговор. Валя сказала, что всегда мечтала о красивом белье, но никогда не было лишних денег. Да и стеснялась она просить о таком бабушку, всё ждала, когда появится парень, который будет её баловать. Влад совершенно неожиданно резко встал, собрался и ушёл. Вернувшись, положил перед девушкой несколько комплектов дорогого красивого белья, пару милых пижам и сразу три плитки её любимого шоколада. Валя очень обрадовалась — никто и никогда прежде не делал ей таких подарков. Её вообще редко баловали. Она прижалась к Владу в объятиях, а потом взяла нежно за скулы, притянула к себе и поцеловала в губы. Очень неуверенно и робко, так, как училась целоваться по порно и сайтам с советами. Но первый поцелуй девушке ужасно понравился.

Влад крепко обнял её и повалил на диван, страстно целуя, начал раздевать. Вдруг замер, посмотрел девушке в глаза:

— Если ты не хочешь...

— Хочу.

Больше Влад не останавливался...

***

Однажды, в конце месяца пребывания Вали в квартире, Влад как обычно собирался на работу. Девушка послушно прошла в санузел — миниатюрную комнатку за дверью в захламлённой прихожей. Стала ждать, когда её пристегнут. Цепеш зашёл, поглядел ей в глаза. Снял цепь:

— Это лишнее... Знаешь, я тут подумал. Раз уж ты со мной, то можно и не пристёгивать. Лишнее унижение. Его и так в жизни очень много, начиная со школы и побоев сверстников... Да и вообще, будь что будет. Если захочешь — ты уже в курсе, где ключи.

Валя улыбнулась:

— Хлеба купить не забудь.

Мужчина собрался выходить, но девушка вдруг притянула его к себе и страстно поцеловала. Потом поправила ворот рубашки, что вчера выстирала и погладила, и пожелала удачи. Влад улыбнулся. Доброй растерянной улыбкой. Он начал так улыбаться, как привёл её в квартиру, и улыбался всё чаще. Вале это очень нравилось.

Когда Цепеш вернулся, девушка стояла на кухне и готовила борщ, что-то напевая. Влад неожиданно для самого себя нежно приобнял девушку за талию и поцеловал в шею, потом в волосы. Она повернулась, обвила его руками и припала поцелуем к губам. Долго и искреннее. Слегка отстранившись, легко высвободилась и вернулась к плите.

— Пожалуйста, раздевайся и за стол. Я как раз приготовила.

— Хорошо. И, да, это тебе. Вот.

Мужчина неловко протянул дешёвенький плеер, явно купленный у кого-то «с рук». Цепеш давно заметил, что Валя любит музыку и иногда напевает, когда готовит или убирает. Решил порадовать. Просто так.

Девушка с благодарностью посмотрела ему в глаза, потом прижала плеер к груди как величайшее сокровище, сама всем телом прильнула к своему возлюбленному. Тихо и нежно прошептала: «Спасибо».

Вечером в постели Влад старался быть максимально нежным и мягким. Поласкал девушке грудь, немного помассировал. Спустился поцелуями до пупка, потом ниже. Нежно и ласково там поиграл с ней языком и губами, после притянул к себе, прижался лицом к её груди и аккуратно вошёл. Слегка придушил, но соски не мучил, да и вообще явно старался доставить любимой поменьше боли и максимум удовольствия. После оргазма они ещё долго лежали в обнимку и целовались. Рука в наколках аккуратно перебирала рыжие волосы.

— Влад, знаешь, я должна тебе кое-что сказать...

— Валь, я никогда раньше не был таким. С тобой... Всё иначе. Если не так что, ты говори, пожалуйста. Я сейчас себя как неопытный школьник чувствую, если честно...

Девушка улыбнулась и прижалась лицом к волосатой груди, шумно вдохнула.

— Я хотела про нас... Сегодня было очень нежно. Очень ласково. Это мне приятно, даже очень... Но удушение мне нравится, возбуждает. Да и к шлепкам я уже привыкла, без них как-то не так. Хотя бы по ягодицам... В общем, не сдерживай себя. Пожалуйста. Ты же мой «хозяин». Если хочется, то действуй, я твоя.

Мужчина задумался. Аккуратно провёл рукой по щеке девушки.

— Хорошо... Спасибо тебе. Ни одна женщина прежде не говорила так со мной. Они вообще редко со мной говорили. В основном ведь по шлюхам бегал. Эх... Но соски проворачивать больше не буду, обещаю. Меня заводит, конечно, но тебе очень больно, я же вижу. И синяки потом...

— Люблю тебя... И ещё. Пожалуйста, сбрей волосы на голове. Лысина тебя ужасно старит, зализывать волосы просто омерзительно. А так будешь помоложе выглядеть, даже дерзко. Пожалуйста.

— Я подумаю. Спать ложись.

Они поцеловались. Валя снова улыбнулась и плавно скользнула под одеяло. Влад почувствовал её горячее дыхание у себя на животе, потом ниже. Полностью отдался удовольствию и лишь аккуратно поглаживал девушке голову, иногда поправляя волосы.

Покончив с ласками, Валя вернулась к груди Влада, прижалась к ней лицом и заснула, обняв плечи любимого. Наручники он давно использовал очень редко и только во время секса, после снимая и убирая под кровать. Ошейник девушка попросила оставить. Теперь он был кожаный, чёрный и даже изящный.

Утром она обнаружила возлюбленного в ванной за бритьём. Влад тщательно выбривал волосы на голове и постоянно смотрелся в зеркало. Пакетик с нацваем, повод постоянных переживаний и вздохов девушки, лежал в ведре на её прокладках.

Валя улыбнулась, обняла мужчину за талию и тихо произнесла: «Мой».