Час на соблазнение

Глава 4

Прошло уже дня два, но слова Закари, сказанные им на прощание, все еще не шли из головы Квинтена. Он понимал, что брат имел в виду возможные события в компании, но мысли его крутились совсем в ином направлении. Пошла вторая неделя с момента приезда Кэти, но Квин уже чувствовал себя не в своей тарелке. Но он был твердо намерен отплатить братьям за их заботу. Ведь, пока он восстанавливался, они ни словом не обмолвились о том, что происходит, взяли весь груз забот на себя и ни разу не упрекнули его за отсутствие. Настал его черед заниматься работой и позволить братьям вернуться к своим обязанностям. К сожалению, это означало необходимость привлечь Кэти. Не то чтобы Квин сожалел о том, что их былые отношения закончились, просто было бы ошибкой позволить личным чувствам снова вторгнуться в их профессиональное общение. А Квинтен чувствовал, что по-прежнему хочет ее. Он понимал, что Кэти не хочет видеть его рядом в качестве спутника жизни – она сама сказала ему об этом весьма недвусмысленно, и он не мог ее винить. Он был эгоистичным подонком, поставив свое желание вернуться на склон выше нужд семьи.

Квинтен нашел повод на время сбежать из небольшого офиса, сказав Кэти, что ему нужно размяться, и отправился в тренажерный зал. Он достаточно быстро восстанавливался после травмы, и, будь на его месте любой другой, это стало бы поводом для праздника. Но Квина не устраивало то, что подходило остальным. Всю свою жизнь он старался быть лучше других, сильнее, быстрее. Лыжный спорт был его душой, и даже управление компанией не могло заменить ему его. Как жаль, что все спортивные успехи и навыки нельзя было применить при построении отношений. Мать он не знал и вырос в сугубо мужском окружении. Отец воспитывал его и братьев в строгости. Любое проявление эмоций могло закончиться поркой ремнем. Квинтен был упрямым и в детстве и никогда не показывал отцу своих страданий. Привычка скрывать свои чувства укоренилась в нем именно с тех пор – вот почему все отношения с женщинами сводились для него только к физической близости. Он не мог предложить им ничего большего. Кэти была единственной, кто заставил его задуматься о том, в состоянии ли он вообще в кого-либо влюбиться. И вот он скрывается от нее в собственном спортивном зале и тренируется до изнеможения.

Квинтен заставил себя отправиться в душ и вернуться в офис. Кэти встретила его улыбкой.

– Хорошо, что ты пришел. У меня накопилась куча вопросов.

Как она может быть такой счастливой, с досадой подумал Квинтен, неужели ее не преследуют призраки их прошлых отношений?

Десять минут спустя они сидели рядом, углубившись в отчеты и документы, что необходимо было пересмотреть и отправить руководителям департаментов. Всякий раз, наклоняясь, чтобы проверить число или ответить на вопрос, Квинтен ощущал знакомый аромат духов Кэти, и чувствовал, что в нем просыпается отчаянное желание. Как ему пережить еще целых пять недель?

Кэти же, казалось, была абсолютно спокойна и словно не реагировала на его присутствие: каждое утро она шла на пробежку по лесу, затем отправлялась в душ, а потом спускалась к завтраку. За едой они с Квинтеном перебрасывались ничего не значащими фразами и шли работать. В ней не читалось и намека на ту обаятельную шутницу, которой она когда-то была. Возможно, как и он сам, Кэти решила, что работа важнее переживаний.

К началу третьей недели Квинтен устал от сидения взаперти. Когда он пришел к Кэти, она была занята сканированием и отправкой отчетов подрядчику, что должен был приехать к ним на завод через пару месяцев. Увидев своего шефа, она подняла глаза.

– Фаррелл звонил на домашний телефон, сказал, что ты не отвечаешь по мобильному.

– Что-то срочное? – спросил Квин, чувствуя себя слегка виноватым: он все утро не отвечал на звонки.

– Думаю, они просто беспокоятся.

Квинтен вспыхнул.

– Я не ребенок. В конце концов, я управляю всей компанией.

– Я это знаю, Квин, и они тоже. Но ты едва не погиб, и тебе пришлось отказаться от любимого занятия – по крайней мере, на время. А еще потерял отца – любой бы сошел с ума.

– Я не собираюсь делать ничего глупого, но и не хочу, чтобы меня опекали.

Кэти медленно кивнула:

– Хорошо. Может, будет лучше, если я поеду ненадолго домой? Вернусь через неделю.

Квинтен удивился.

– Нет, ты совершенно ни при чем. У меня родилась идея, и я надеялся, что ты согласишься.

– Что за идея? – осторожно спросила Кэти.

– У Закари были билеты на бродвейское шоу в Нью-Йорке, он хотел поехать с одной из своих подружек – не помню, с кем, он их постоянно меняет. Но девушка заболела, а Закари утверждает, что не найдет ей замену за такой короткий срок. Билеты на постановку «Леди Гамильтон». Фаррелл как-то сказал ему, что ты любительница таких вещей, и они подумали, что ты захочешь посмотреть мюзикл со мной.

– О! – воскликнула Кэти, и щеки ее порозовели. – Никогда не была в Нью-Йорке, хотя и очень хотела туда съездить. А как мы туда попадем?

– Мне пока нельзя водить самолет, но я могу нанять пилота. У нас будут раздельные комнаты в отеле. Тебе понадобится что-нибудь особенное из одежды для вечерних выходов и повседневные вещи, если мы соберемся прогуляться в Центральном парке. Можем что-нибудь купить, если хочешь.

Кэти пристально посмотрела на него:

– Квин, это что, такая уловка, чтобы соблазнить меня?

– Конечно нет. Я просто хотел, чтобы тебе было приятно.

– Успокойся, я ценю твой порыв. Но послушай – ты же умный человек и должен понимать, что я по-прежнему хочу тебя.

Квинтен так изумился, что не сразу нашелся что ответить.

– Правда? – спросил он наконец.

– Разумеется. Ты симпатичный парень, нас с тобой некогда связывали отношения, и вот мы вдвоем в этом огромном доме. Поверь мне, если мы в какой-то момент решим лечь в одну постель, это не будет иметь ничего общего с работой. Ты понял?

Квин ощутил, как от ее тона по спине его побежали мурашки.

– Да, мэм, – шутливо отозвался он. – Так что ты скажешь насчет выходных в большом городе?

– Я в восторге от этой идеи, – ответила Кэти. – Поехали.

Кэти не находила себе места. С одной стороны, она старалась поддерживать деловые отношения с Квинтеном, с другой – была вовсе не уверена, что сумеет отказать ему при случае. Они собирались в один из самых красивых и романтичных городов в мире, да и не было смысла врать самой себе: ей хотелось быть с ним до такой степени, что она даже всерьез начала думать о том, не переспать ли им снова. Сейчас она была старше и рассудительнее, чем два года назад, но ей по-прежнему хотелось того, что Квинтен не в состоянии был ей дать: подлинной близости и любви. Кэти понимала, что, расставшись с ним, сделала правильный выбор, ведь для него лыжи были куда важнее отношений, да и что касается денег – они с Квинтеном были не просто разными, а диаметрально противоположными. Большинство знакомых Кэти беспокоились о том, сколько раз можно наведаться в «Старбакс» и не подорвать свой бюджет. Квин же покупал шампанское, точно питьевую воду.

Сейчас ее тревожил лишь один вопрос: если она отправится в Нью-Йорк, сумеет ли устоять перед соблазном очутиться с Квинтеном в одной постели? Время идет, и уже скоро наступит день, когда ему не потребуется ее помощь и присутствие в доме. Он вернется в Портленд к своим обязанностям руководителя, а Кэти вновь станет правой рукой Фаррелла в отделе исследований и разработок.

До отправления оставалось два дня, и большую часть этого времени Кэти провела за работой в одиночестве. Квинтен затерялся где-то в недрах огромного дома, и поэтому ей даже приходилось отправлять некоторые вопросы ему по почте. К утру пятницы Кэти была буквально на взводе от волнения и тревоги. Она просила Квинтена заехать в Портленд, чтобы она могла забрать кое-какие вещи, но он отказался, мотивируя это тем, что в данный период компания покрывает все ее расходы, а он как руководитель вполне может позволить себе купить пару вечерних платьев. Его тон при этом был пренебрежительным – точно речь шла о спортивной футболке и брюках, а не нарядах от кутюрье.

Наконец они были на борту воздушного судна «Кёррис Вижн Джет», и Кэти пришлось приложить все усилия, чтобы не глазеть по сторонам. Два года назад ей не довелось увидеть это чудо техники, потому что она считала, что они встречаются недостаточно долго для таких дорогих путешествий. Самолет был легким, быстрым и проворным, не говоря уже о том, что он был роскошным в плане убранства салона.

Квинтен перебросился парой слов с пилотом и сел на свое место. Из небольшого встроенного холодильника он извлек две небольшие бутылки вина и поднос с сырами, фруктами и крекерами.

– Перекуси, в аэропорту может быть весьма оживленно, кто знает, когда мы сможем пообедать.

– Мы только что позавтракали, – возразила Кэти, но все же взяла бокал и поднос.

Окна самолета были достаточно большими, и можно было любоваться бескрайней лазурью неба – день выдался ясным. Казалось, они скользят по воздушным облакам. Лететь было абсолютно не страшно, хотя Кэти и не была новичком в путешествиях по воздуху. К тому же вино придало ей уверенность и ощущение легкости. Неожиданно для самой себя она выпалила:

– Вот так ты себя чувствуешь, когда летишь вниз с горы?

Квинтен поморщился и как-то весь сжался. Кэти буквально физически ощутила его горечь.

– Наверное, – произнес он. – Наслаждаешься тишиной и ощущением свободы. Никогда больше я себя так не чувствовал.

Кэти пожалела, что подняла эту тему. Незачем было напоминать Квинтену о том, что катание на лыжах дарит ему что-то, что ей дать не под силу.

Сегодня он как никогда был похож на успешного богача в идеально сидящей спортивной куртке и брюках, подчеркивающих стройное тело, в своих новых очках, которые заставляли сердце Кэти сжиматься.

– Я не знала, что ты носишь очки, – заметила она. – Давно начал?

– Во время многочисленных операций мне было тяжело возиться с контактными линзами. Купил очки, а потом привык к ним. Я хорошо вижу и без них на расстоянии. Дальнозоркость – наша семейная болезнь. А может, это от привычки пристально всматриваться в заснеженные холмы вдалеке – кто знает.

Приземлившись в Нью-Йорке, они прошли стандартные процедуры регистрации, и вскоре их уже ждала машина. Кэти снова с трудом удалось сдержать эмоции при виде огромного мегаполиса, который прежде представал перед ней лишь на фотографиях и в фильмах. Всюду сновали знаменитые желтые такси и высились небоскребы – всюду, куда ни кинь взгляд, кипела жизнь. Город походил на огромный муравейник.

По пути из аэропорта в город Кэти успела полюбоваться на цветочные магазинчики, расположившиеся вдоль тротуаров, крохотные галереи и блестящие витрины самых роскошных магазинов на Мэдисон-авеню. Квинтен забронировал комнаты в отеле «Карлайл» в Верхнем Ист-Сайде, наиболее респектабельной части Манхэттена. Кэти буквально влюбилась в здание с первого взгляда. Оно было достаточно известным и имело богатую историю. Когда-то здесь останавливалась сама принцесса Диана. Отсюда нужно было пройти всего лишь квартал, чтобы оказаться в Центральном парке, и пять кварталов, чтобы дойти до музея «Метрополитен».

Носильщик проводил гостей до их комнат на тридцать втором этаже. Раздернув занавеси, Кэти ахнула при виде, открывшемся из окон: казалось, прямо под ними раскинулся огромный Центральный парк. Она подошла к Квину и обняла его.

– Это моя первая поездка в Нью-Йорк, Квин, спасибо тебе. Это просто невероятно.

Тот довольно улыбнулся.

– Сейчас самое время пройтись по магазинам, – произнес он. – Или сначала пообедаем?

– Может, съедим по хот-догу? – предложила Кэти. – Всегда об этом мечтала. И посидим на лавочке на солнце – что скажешь?

Квинтен насмешливо посмотрел на нее:

– В этих окрестностях не найти продавцов хот-догов. Но я могу отыскать неплохую пиццерию – подойдет?

Пицца оказалась выше всяких похвал. Впиваясь в сочные ломтики, покрытые томатным соусом и тягучим сыром, Кэти расслабилась. Стоит ли сейчас переживать о том, будет ли у них с Квинтеном секс или нет? Время покажет, а ей нужно избавляться от дурной привычки предвосхищать события и переживать из-за того, что еще не произошло. Сейчас время успокоиться и наслаждаться выходными.

Еще будучи парой, Кэти с Квинтеном много ругались из-за денег. Она думала, что он попусту тратит свое состояние, а Квин не переставал повторять, что родные Кэти не прочь поживиться за ее счет. Для Кэти деньги были способом помогать другим – так ее воспитали родители, которые, с трудом перебиваясь сами, ухитрялись выручать соседей. В ее глазах Квин с его состоянием должен бы заниматься благотворительностью. Однако Кэти вынуждена была признать, что в отношении близких у нее не было здоровых ограничений. Будучи единственной в семье, кто закончил колледж, она была относительно обеспечена по сравнению с братьями и сестрами – родными и двоюродными, жившими от зарплаты до зарплаты. Словно чувствуя некую вину перед ними, она никогда не отказывалась дать им денег в долг, однако долг ей никогда не возвращали.

Перед тем как расстаться, они с Квином особенно крупно поссорились из-за того, что Кэти решила дать денег молодому человеку сестры на лечение от алкоголизма. Квин тогда рвал и метал – и не раз заметил, что парень не раз уже оказывался за решеткой. Скорее всего, сказал Квин, он не согласится на лечение, а если даже и отправится в центр реабилитации, долго там не протянет. Кэти тогда обозвала Квинтена черствым, а он ее – наивной. Осадок от ссоры остался надолго, а потом вмешался отец Квина, и все полетело под откос.