Человек — одинокая звезда

Глава пятая

Рэгги поставила корзину на землю и сама устроилась возле нее, опершись подбородком на руки.

— До сих пор не понимаю, как это тебе удалось меня уговорить. Такая пропасть дел!

Коуди хмыкнул и одним движением поднял ее на ноги.

— Пойдем поплаваем!

— Купальник не взяла, — буркнула она.

Он бросил шляпу на одеяло, расстеленное на траве, и стал расстегивать пуговицы рубашки.

— Как насчет купания голышом?

Пока он снимал рубашку, Рэгги хмурилась, думая о своем. В данном случае ее волновало не то, что Коуди предложил купаться голышом, а как это она позволила ему уговорить ее отменить телефонное совещание с агентами. Никогда еще она не пренебрегала своими обязанностями владелицы и управляющей компании по недвижимости. Она и выходные-то редко брала, а уж тем более отпуск — такое отклонение от привычного ритма, безусловно, выбивало из колеи.

— Так что же? — Коуди ждал, пока она поднимется. — Идем?

— Марси подумает, что я сошла с ума, — бормотала она, скинув рубашку, стягивая шорты и трусики. — Отменить совещание в последнюю минуту! — Фыркнула и бросила шорты на одеяло. — А мои агенты! — продолжала она ворчать, закинув руки за спину и нащупывая крючок бюстгальтера. — Одному Богу известно, что они подумают или, еще хуже, сделают! — Она сняла бюстгальтер и бросила в растущий холмик одежды. — Фил уже, наверное, играет в гольф, а Барбара, ставлю последний доллар, где-нибудь в мотеле с адвокатом! — И подошла к краю водоема. — А все ты, — обиженно бубнила она, окуная ногу в ледяную воду. — Если бы ты не… — Пронзительно вскрикнула и нырнула в ледяные глубины. Потом поднялась, разбрызгивая воду и откидывая волосы со лба, и посмотрела на Коуди.

Он нырнул и поплыл рядом с ней.

— Что ты сказала?

Рэгги гневным жестом обрызгала ему лицо. Он смеялся, запрокинув голову.

— Как ты мила, когда злишься!

— Ну, сейчас я тебе покажу «мила»! — Она поплыла к нему.

Коуди отплыл от нее на довольно приличное расстояние.

— Поймай меня, ну-ка, попробуй! — поддразнил он, нырнул и исчез.

Рэгги растерялась, покрутилась в воде — где же Коуди? И вдруг пронзительно взвизгнула: что-то коснулось ее лодыжки и некий водяной потащил ее под воду. Вода была кристально чистая. Рэгги рискнула открыть глаза: вот он, Коуди, широко улыбается ей, обнимает ее за талию, притягивает к себе. Выпуская изо рта пузырьки воды, касается губами ее губ… Позабыв о гневе, она вся отдалась поцелую.

Он продвинул руки к ее ягодицам, теснее прижал ее к себе, она почувствовала, как символ его мужественности коснулся ее ноги… Будто в невесомости, они взмыли вверх, не разнимая губ… А вокруг бурлила вода, придавая особую остроту их ощущениям. И выплыли на поверхность одновременно, по-прежнему прижимаясь друг к другу и тяжело дыша.

— Все еще злишься?

Рэгги тихонько потерлась обнаженной грудью о его волосатую, мокрую грудь, наслаждаясь прикосновением.

— Н-не уверена… — Все жалкие земные делишки вылетели у нее из головы.

Он засмеялся, захватывая ее губы своими.

— Ну, тогда приготовься!

Он рванулся и поплыл к широкой, скользкой скале, торчащей из воды. Забрался на уступ, помог ей влезть на камень и притянул к себе на колени. Солнечные лучи здесь падали прямо на них, согревая озябшие тела. Коуди покрепче прижал ее к себе, и она уткнулась головой в изгиб его шеи.

— Помнишь, как мы последний раз были здесь на пикнике?

Она улыбалась, прижимаясь к его груди, поглаживая подбородком волосы, вспоминая:

— Да-а… помню… Знаешь, что я помню? Мы тогда больше обнимались, чем ели.

Он усмехнулся, взъерошив ее мокрые волосы?

— А я — знаешь, что? Как я хотел тебя тогда — еле удержался.

— Так почему же… — подняла она на него взгляд, — удержался?

Он задумался, засмотрелся на нее и пробормотал нерешительно:

— Ну… потому что…

— Потому что я была сестрой босса? А ты боялся — вдруг Харли нас застанет, что тогда он с тобой сделает?

Коуди нахмурился, снова осторожно прижав ее голову к своей груди.

— Да нет, не в том дело… ведь я был на три года старше тебя.

— Три года — скажите какая разница.

— Да, тогда это было существенно. — Он словно защищался. — Тебе — шестнадцать, мне — девятнадцать: не пристало мужчине играть с невинными девочками.

— Но мне уже не шестнадцать, Коуди. — Она гладила его плоский живот. — И я уже не невинная девочка.

У него перехватило дыхание: рука ее скользнула ниже. Она ухватилась за его плечи и ущипнула губами мочку уха.

— Зато теперь, — Рэгги нежно стала ее посасывать, — мы можем взять реванш.

— Мо-ожем… — уже загораясь, согласился он.

Щеки Рэгги пылали. Она прижималась к нему всем телом. Легкие волны, ударяясь о скалу, обдавали их брызгами; влажная, полная грудь Рэгги блестела в солнечном свете… Коуди не мог бы устоять, даже если б захотел. Он опустил голову и начал слизывать с нее капельки, упиваясь ее ароматом, заглушавшим жившую глубоко внутри память о том, давнем…

Бедра ее подрагивали в такт его губам, прижимались к нему, касаясь его бедер. Он чувствовал, как напрягается, как его притягивает тепло ее женственности. Обхватив за спину, он привлек ее к себе, прижавшись губами к ее губам, поймав тихий стон наслаждения, сорвавшийся с ее губ при слиянии.

— Рэгги… — бормотал он, прижимая ее к себе. — О Боже, Рэгги!.. — стонал он, ощущая вокруг своей ее бархатную плоть.

Время утратило смысл, существовало только общее их движение во все учащающемся ритме… Оба часто, тяжело дышали, а волны вздымались вокруг них, ударяясь иногда об их разгоряченные тела…

Не в силах больше сдерживаться, он обхватил ее бедра и притянул еще ближе к себе.

— Сейчас, Рэгги! — стонал он. — Сейчас!

Запрокинув голову, выгнувшись в последнем напряжении, сдаваясь захлестывавшим ее сладостным порывам, она обхватила его за шею и снова нашла его губы. «Неделя!.. — мелькало в ее мозгу сквозь остатки сознания. — У нас всего неделя!» Где ей найти силы, чтобы еще раз покинуть его?

В магазинчике «Картерз меркантиль» Коуди положил свои покупки на прилавок.

Рут Мартин, владелица магазинчика, упаковывая для него филейные бифштексы, осведомилась как бы между прочим:

— Вы так проголодались?

Поглощенный мыслями о Рэгги и предстоящем вечере, Коуди смущенно смотрел на нее, а Рут пояснила:

— Четыре бифштекса — не многовато ли для одного человека?

— О! — только и вымолвил Коуди, и щеки его вспыхнули. — Но это же не все для меня. Сегодня вечером я готовлю ужин еще для троих — Рэгги, Стеффи и Джимми!

— Я слышала, — Рут взвешивала на весах мешок картофеля, — вы туда часто захаживаете, пока Харли и Мэри Клэр наслаждаются медовым месяцем. А я думала, вы заботитесь только об их скоте. — И бросила на Коуди подозрительный взгляд. — Не знала, что вы еще и еду готовите!

Коуди стоял весь красный, как провинившийся школьник. Рут Мартин обладала способностью извлекать из человека информацию, которой позавидовал бы любой агент ФБР; вдобавок она профессионально умела делать услышанное достоянием гласности.

— Стараюсь быть хорошим соседом, вот и все, — пояснил он уклончиво.

Рут понимающе посмотрела на него.

— А эта Рэгги штучка, а? Объявилась здесь после стольких лет…

Коуди кивнул, не зная точно, подтверждает ли он именно то, что имела в виду Рут.

— Да, у нее все в полном порядке.

— Насколько я слышала, дела у нее идут неплохо. Водит какую-то невероятную машину, имеет собственную квартиру в Хьюстоне, да еще занимается бизнесом по недвижимости.

Рут Мартин обожала поделиться всем, что знает, и потому не заметила, как сжались у Коуди губы при упоминании о том, чего добилась Рэгги.

— А знали вы, что именно в Хьюстоне она и познакомилась с Мэри Клэр и Лианой? И обе они арендовали у нее квартиры, прежде чем переехать сюда. — Рут покачала головой, упаковывая покупки Коуди. — Мир тесен, а? И с каждым днем все теснее.

— Да, мэм, вы правы, — пробормотал Коуди. Миссис Мартин подтолкнула пакет к Коуди.

— А не говорила она, собирается ли остаться здесь, когда Харли и Мэри Клэр вернутся после медового месяца?

Коуди помотал головой, с трудом проглатывая ком в горле: ему лишний раз напомнили — Рэгги скоро уедет из Темптэйшна.

— Нет, мэм. Уедет домой — ведь там ее ждет бизнес.

— «Домой»! И это дом — такая адская дыра, как Хьюстон! А по мне, так вот здесь, в Темптэйшне, дом, и другого не надо.

Вот в этом Коуди готов был с ней согласиться.

— Ей бы научиться кое-чему у Мэри Клэр и Лианы, — не унималась Рут. — Приехали они в Темптэйшн — и здесь им повезло. И мужей нашли хороших, и достаток! Пари держу, Рэгги ничего не стоит найти себе здесь мужа. — Посеяв наконец зерно в удобренную почву, Рут махнула рукой: — Ну ладно, что я тут распространяюсь? Вам-то ведь еще бифштексы жарить. — И проводила покупателя до двери. — Передайте привет отпрыскам Харли и Мэри Клэр!

Коуди стоял возле гриля во дворе дома Кэрров, скрестив руки на груди, и глядел на пастбище, на котором в сгущающихся сумерках еще паслись коровы, — он думал о том, что сказала Рут Мартин: «Пари держу, Рэгги ничего не стоит найти себе здесь мужа». Да и пари держать не надо. Мысль о женитьбе давно уже приходила ему в голову, и он пытался представить себе: вот они с Рэгги поженились, купили землю, построили дом — об этом он всегда мечтал. Они наконец вместе: она каждый вечер приходит домой, вместе провожают и встречают каждый день, делят все его события, все радости и огорчения…

Но согласится ли Рэгги остаться в Темптэйшне? Сомнения не давали ему покоя, он никогда и не думал всерьез о таком варианте, убедившись: она твердо намерена вернуться в Хьюстон.

Вонзая большую вилку в бифштекс, он отогнал от себя эти мысли. «Ты круглый дурак, Коуди Файпс! И бывают же такие непроходимые тупицы. Зачем Рэгги оставаться в этом захолустье? Все, ради чего она работала десять лет, — в Хьюстоне!»

Шепот Рэгги: «О чем задумался?» — и ее теплые, нежные руки, обнявшие его за талию, прервали его невеселые размышления.

— Сказал бы, да не стоит.

Рэгги засмеялась и уткнулась лицом в его спину.

— Ты никогда себя правильно не оценивал. Ты даже не знаешь, какой ты…

— Я-то? — Коуди в сердцах бросил вилку. — Какой я? Да всего лишь второразрядный шериф захолустного городишка. Немногого стою.

— Почему такое мрачное настроение? — Удивленная, она обошла его, все еще держа за талию и не сводя с него глаз.

Коуди пытался побороть гнев на самого себя и чувство разочарования. Стоит ли тратить то малое время, какое у них осталось, впустую? Он наклонился и поцеловал ее в губы.

— Просто констатирую факты. — Ему стало легче. — Ну где же эти сорванцы? Бифштексы почти готовы!

— У себя в комнате, делают уроки. Коуди, неужели ты и правда не понимаешь, что талантлив? Ты же так много умеешь!

— Например? — Он снова начал раздражаться.

— Ну, например, ты завоевал немало наград на родео!

А ей-то откуда известно об этих его победах? Он в изумлении воззрился на нее.

— Откуда ты знаешь?

— До нас в Хьюстоне тоже доходят новости, — туманно объяснила она, не желая признаваться, что все эти годы следила за его успехами. — Чтобы победить в таких состязаниях, нужно много решимости и мастерства. Редкие мужчины добиваются такого успеха!

Коуди пристально смотрел на нее: это серьезное выражение лица, вызывающий блеск в глазах… Она защищает его перед ним самим. Он глубоко тронут, но… но она заблуждается. Коуди Файпс никому ничего не может предложить, а тем более такой женщине, как Рэгги. Но хотя бы неделя с ней принадлежит ему. За это крошечное время он должен набраться воспоминаний на всю оставшуюся жизнь. Коуди обхватил ее за талию и притянул к себе.

— Спасибо, Рэгги. Если мне когда-нибудь понадобится агент по рекламе — приглашу тебя, — пошутил он и, заставив себя улыбнуться, уткнулся головой в ее волосы.

— Тили-тили-тесто, жених и невеста! — пропел задорный, звонкий, ехидный голосок где-то за их спинами.

Рэгги оторвалась от Коуди: ах ты Господи, Стеффи — стоит в шести футах от них…

— А вам, юная леди, полагается быть в вашей комнате и делать уроки. — Столь суровая отповедь не помогла Рэгги скрыть замешательство: все-таки ее застукали.

— А я уже все-е! — Стеффи помахала в воздухе бумажным листком. — Только меня надо прове-ерить!

Коуди, вздохнув, быстро поцеловал Рэгги в щеку и пробормотал, с сожалением отпуская ее талию:

— С этим я справлюсь. — И крикнул Стеффи: — О'кей, звонок, похоже, я тот, кто тебе нужен!

Девочка, сверкая глазенками, стремглав пересекла лужайку и кинулась прямо в объятия Коуди. Он подхватил ее и усадил на колено.

— Слов же немного, правда? — с надеждой спросил он, усаживаясь.

— Нет, много! — безапелляционно заявила Стеффи, устраиваясь поудобнее на его колене. — Первое… — она силилась произнести, — дэ… о… мэ…

Коуди взял у нее бумагу и мельком взглянул: список самых важных слов короткий.

— Дом, — повторил он. — Ты можешь произнести это по буквам?

Стеффи вскинула голову, улыбнулась и гордо, четко провозгласила:

— Дэ-о-эм!

— Что ж, неплохо. — Коуди чмокнул ее в макушку. — А это? Те-ле-га. — Он очень старался, чтобы Стеффи было как можно понятнее.

Рэгги наблюдала за ними, сложив на груди руки. «И он считает, будто ни на что не годится! — думала она. — Он такой терпеливый, добрый, любящий. Когда-нибудь из него получится замечательный отец». При этой мысли она вздохнула. Коуди — отец… Его-то собственный отец не подавал сыну доброго примера! Но сам Коуди будет хорошим отцом — судя по тому, с какой непосредственностью обращается он с Джимми и Стеффи. Он любит детей, и они это чувствуют безошибочно, как все малыши на свете, но умеет, когда надо, проявить строгость. Видение мелькнуло ей: одного ребенка Коуди держит на руках, другого качает на колене… От этой трогательной картины ей стало грустно. К чему такие праздные мысли? И она направилась в кухню: как там картошка, которую Коуди поставил в духовку?

Хотя Коуди не признавался, Рэгги видела: настроение его становится все более мрачным. В согласном, тихом молчании сидели они на веранде, и она задавала себе вопрос: чем это вызвано? В черном бархате неба над ними мерцали звезды. Луна четвертушкой — слиток золота на темном фоне — висела над огромным раскидистым дубом; в дальнем пруду не умолкал лягушачий хор.

Рэгги пошевелилась и теснее прижалась к Коуди, — где же то легкое, беззаботное настроение, что было у них сегодня, когда они купались? Он крепче обнял ее, но продолжал молчать и глядеть вдаль.

— Ты молодец, что приготовил нам ужин, спасибо. А то… если б не ты, пришлось бы детям жевать бутерброды с копченой колбасой. — И, не дождавшись ответа, потеребила его: — Ко-оуди!

— Что, Рэгги? — Он так и не вышел из оцепенения.

— Да нет, ничего. Просто хотела убедиться, что ты не спишь.

— Не сплю, не сплю. — Он потянулся и обнял ее за шею. — Просто… думаю.

— О чем? — Она уютно положила голову ему на плечо.

Он посмотрел ей в глаза.

— О тебе.

— И что же ты обо мне думал? — улыбнулась Рэгги.

Сказать ей это он не решился бы и потому уклонился от ответа.

— А ты уверена, что хочешь знать?

— Конечно, хочу!

— Ну, раз хочешь… что у тебя грудь теперь больше, чем в семнадцать лет.

Рэгги отпрянула и стукнула его по руке.

— Коуди Файпс! Я не верю своим ушам!

— Сама же спросила!

— Ну и зря спросила — не знала же…

Он снова обнял ее и попытался притянуть к себе, но она упиралась.

— Ничего не имею против, — тихо пробормотал он. — Ты стала еще привлекательнее.

Но она все делала вид, что сердится.

— Ну, Рэгги, — бормотал он, щекоча носом ее ухо, — не сердись, а?

Она вдруг прыснула и уже серьезно заявила:

— У тебя тоже кое-что… стало больше.

Коуди сознавал, конечно, что за эти годы несколько набрал вес.

— Что, например?

— Ну-у-у, — многозначительно протянула она, опуская взгляд.

Коуди тоже опустил глаза, покраснел, запрокинул голову и рассмеялся. Это была самая сладкая музыка, которую она слышала, — наконец-то, пусть случайно, ей удалось вывести его из угнетенного состояния, в котором он пребывал весь вечер. Обняв за шею, он, как в юные годы, пощекотал ее пальцем за ухом, словно котенка.

— Поддразнил тебя просто, вот и все. Но ведь мужчины должны замечать такие вещи.

— А женщины не должны?

Коуди поднял руки, как бы сдаваясь.

— Вот так-то лучше. А то мужчинам посильнее тебя доставалось и за меньшее. Одинокая женщина в большом городе должна уметь постоять за себя.

— Ну ты ведь, наверное, могла и уехать. — Предположение это сорвалось с его уст неожиданно для него самого.

— Уехать из Хьюстона? — засмеялась она. — И куда бы я поехала?

— Темптэйшн, например, неплохой город.

— Но что мне здесь делать? Как добывать средства к существованию?

Остаться — и думать об этом нечего. Но как ей будет не хватать Коуди. Она тихонько потянула его за рукав. При ее прикосновении он решительно соскочил с качелей.

— Забудь! Глупая идея! — Схватил со стола шляпу и нахлобучил ее. — Мне пора идти: завтра много работы.

Ошеломленная, Рэгги сидела на качелях, глядя, как он шагает к своему грузовику, и спрашивая себя, чем она его так задела.

Она не видела Коуди вот уже два дня. Во вторник и в среду он, как и обещал Харли, приходил на ферму, но только рано утром, когда Рэгги собирала детей в школу, или поздно вечером, когда она готовила обед и помогала Джимми и Стеффи делать уроки.

Рэгги эти два дня сидела как на иголках, задаваясь лишь одним вопросом: в чем она провинилась, что сказала обидного, чем так его расстроила? В четверг, на третье утро его отсутствия, терпению ее пришел конец. А тут еще Стеффи стоит у окна на кухне, смотрит на отъезжающего Коуди и спрашивает дрожащим голоском:

— Почему Коуди к нам больше не заходит? Мы его чем-то рассердили?

Рэгги решила раз и навсегда положить конец неизвестности.

— Вот что, ребята: сегодня я вас провожаю в школу.

Проводив их, она отправилась на главную улицу, в офис Коуди: сама все выяснит. Но, подъехав к полицейскому отделению и припарковав свой «лексус» рядом с его грузовиком, посмотрела в ветровое стекло и задумалась: какой прием ее тут ожидает?

На стене здания — тусклая, серая от времени надпись: «Офис шерифа».

В оконном стекле от одного угла к другому бежит длинная, извилистая трещина. Рядом с домом, на тротуаре, робко пробивается чахлая трава. «…Второразрядный шериф в захолустном городишке», — невольно вспомнила Рэгги. Приговор Коуди самому себе. Не удовлетворен он, видно, жизнью и работой здесь, в Темптэйшне. Но строить догадки бесполезно — лучше спросить его напрямик.

Стучать она не стала, распахнула дверь, вошла и на мгновение остановилась на пороге, чтобы привыкнуть к свету. Офис маленький, под углом к передней двери — серый металлический стол, напротив — четыре шкафа того же цвета, заполненные папками; у стола — два стула, один решительно повернут налево. У противоположной стены на видавшем виды столе кофейник и компьютер — единственная уступка Темптэйшна современной технике. Над столом доска объявлений с прикрепленными к ней табличками «Разыскиваются». Там, за закрытой дверью, в другой части здания, — квартира Коуди. Но где же он сам?

Чувствуя себя так, словно незаконно вторгается на чужую территорию, Рэгги робко вошла в комнату и тихо позвала:

— Коуди!

Не услышав ответа, подошла к его столу. Фотография в деревянной рамке в углу привлекла ее внимание, она взяла ее в руки: Коуди, сражающийся с Бодасиусом, самым роскошным быком на арене родео. Она ведь видела эту фотографию — в хьюстонской «Хронике» в том году, когда Коуди завоевал свой первый приз.

На снимке запечатлен момент, когда Бодасиус начал свое знаменитое верчение. Отчаянно пытаясь остаться в центре верчения, Коуди согнулся и рукой в перчатке крепко удерживает натянувшийся, натертый канифолью канат, а другая рука выгнута в воздухе; шляпа плотно надвинута на глаза. Она вспомнила, как плакала, увидев этот снимок в газете, гордилась его победой и всем сердцем жалела, что не может поздравить его…

За спиной хлопнула дверь; не выпуская фотографии из рук, она обернулась: Коуди стоял на пороге. Глаза их встретились, несколько секунд, пока он не закрыл за собой дверь, они смотрели друг на друга. Рэгги подняла фотографию.

— Жуткая, наверно, была схватка!

Коуди взял у нее фотографию и поставил на место.

— Что ты здесь делаешь?

Рэгги не позволила себе обратить внимание на его грубый тон. Она желает выяснить, в чем дело, и не собирается отступать.

— Вот, зашла посмотреть, где ты работаешь. — И повела вокруг рукой: — А у тебя тут славно. Тесновато, но порядок идеальный. — Она подошла к компьютеру. — И техника самая современная.

— Что тебе надо, Рэгги?

Он стоял перед своим столом, скрестив на груди руки. Серебряная звезда на его нагрудном кармане ловила солнечный свет, проникающий в окно, и он отражался на противоположной стене.

— Ничего особенного. Просто зашла повидаться. — Она подошла к нему и потерлась плечом о его плечо, теребя пальцами лежащие на столе бумаги. — Неплохо ты ведешь дела, — пробормотала она.

Коуди схватил ее за руку, замкнув пальцы на запястье как наручники. Рэгги вскинула голову, словно ударив его взглядом. В его глазах горел гнев. Она чувствовала, что и ее ярость вот-вот выплеснется наружу.

— Чего ты хочешь, Рэгги?

Она вскинула подбородок, готовясь к борьбе.

— Хочу знать, что произошло! Почему ты не зашел к нам, когда приходил на ранчо проведать скот?

Коуди с трудом сдержался, чтобы не выругаться, и укрылся за своим столом.

— Я занят, Рэгги. У меня много работы. — Он взял кипу бумаг и перемешал их.

Ну нет, так легко он от нее не отделается.

— Прежде у тебя находилось время!

Коуди бросил бумаги на стол, положил на них руки, пристально глядя на нее через стол.

— Что тебе от меня надо, Рэгги? Жаждешь крови?

Ошеломленная яростью, звучащей в его словах, она опешила.

— Мне… не надо от тебя ничего, чего ты сам не хочешь мне дать. Я… я думала, мы друзья.

— Друзья? — Голос его зазвенел. — Мы больше чем друзья, Рэгги. Мы любовники.

Она тяжело сглотнула и вздернула подбородок.

— Да, мы любовники.

— И что будет, когда неделя твоего пребывания здесь истечет? Что будет, когда ты вернешься в Хьюстон? — Он обошел стол и встал перед ней, упираясь руками в бедра. — Что потом, Рэгги?

— Я… я не знаю, — пробормотала она, не в силах оторваться от его, полных гнева глаз. — Ну… мы можем видеться время от времени. Ты мог бы навещать меня в Хьюстоне, а я — приезжать к тебе в Темптэйшн.

Коуди закрыл лицо руками, потом провел ими по волосам.

— «Видеться»… «навещать»… И этого тебе достаточно?

— А тебе этого достаточно? — с вызовом парировала она.

Он молчал, только жилка пульсировала на виске. Он тоже воюет сам с собой, поняла она, потому что ее переполняли те же чувства, перед ней вставал тот же неразрешенный вопрос: как же они будут жить врозь?

— Не знаю, — пробормотал он, опуская взгляд.

Она подошла к нему ближе и нашла в себе мужество положить руку ему на плечо. На этот раз он не отшатнулся, а взял ее за плечи и притянул к себе.

— О, Рэгги! Что мы делаем! — с мукой простонал он.

Она обняла его за талию и крепко сжала, борясь с непрошеными слезами.

— Пользуемся тем временем, которое у нас осталось, вот и все. — Она попыталась засмеяться и высвободилась из его объятий. — А теперь слушай меня — внимательно и спокойно. Сегодня вечером я жду тебя на обед — и никаких отговорок. — Она провела пальцами по его щеке и храбро заявила: — Не появишься в семь — сама за тобой приеду! — И прежде, чем он успел открыть рот, повернулась и направилась к двери; взялась за ручку, остановилась и оглянулась. — Да, Коуди, чуть не забыла, — голос ее смягчился, — на десерт ожидается нечто сногсшибательное!