Чёрная вдова по вызову

– Господи, откуда же столько сорняков взялось? Вроде бы недавно прополола, и опять всё заросло какой-то дрянью.

Ещё в конце марта, как только ввели карантин, Лика осталась без работы. Магазин одежды, в котором она трудилась в должности администратора, закрыли, и открывать в обозримом будущем не собирались. За три месяца ожидания победы врачей над собачьим гриппом она переделала решительно все накопившиеся дела и теперь была рада любому занятию. Садовые работы на клумбе возле подъезда стали для неё просто спасением. И теперь, стоя задом кверху и дёргая сорную траву, Лика испытывала невероятное удовольствие.

– Вы мои красавцы,– сняв перчатку с руки, она погладила первые распустившиеся бутоны бархатцев,– какие же вы чудесные.

Какое-то время Лика ещё продолжала заниматься клумбой, пока не почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она обернулась. Чуть поодаль стоял дядя Миша. Его маленькие, заплывшие жиром, глазки изучали Ликин зад, а дыхание стало таким частым, что марлевая маска на лице ходила ходуном. Садовница разогнула спину и повернулась к мерзкому старику.

– Здрасьте-пожалуйста,– поприветствовал её дядя Миша, заглядывая в вырез халата.

– Ну, здравствуйте.

– Помочь?– спросил старик, указывая на два саженца ивы и лопату, лежащие возле клумбы.

– Если можете, то помогите,– ответила Лика, понимая, что выкопать путную яму у неё всё равно не получится.

– Я могу,– дядя Миша прошёл в палисадник, взял лопату и расстегнул рубаху до пупа, оголяя круглое розовое пузо, поросшее седыми волосами.– Я вообще ещё много чего могу,– он бросил на Лику недвусмысленный взгляд и принялся копать.

Она сделала вид, что ничего не поняла, и чтобы направить разговор в другое русло, спросила:

– Это правда, что вы в своём палисаднике жасмин посадили?

– Правда. И жасмин, и сирень,– он отбросил лопату, поднял один саженец и попытался согнуть ствол.– Смотри, какой твёрдый, прям как у меня,– даже через маску было видно, как он ухмыляется.– А тебе какие нравятся? Наверное длинные и толстые?

– Ф-ф-фу,– сморщилась Лика.– Перестаньте говорить такие пошлости.

– А что такого? Это всё естественно. А у меня знаешь какой? Как канализационная труба. Тебе точно понравится.

– Какая гадость.

– Пригласи меня к себе,– не отставал похотливый дедок.– Ты же сейчас без работы, а я пенсию только вчера получил. Если всё будет хорошо, то я стану заходить к тебе иногда, а ты всегда будешь с деньгами,– он мусолил руками ствол ивы и притопывал от нетерпенья, отчего растянутые коленки треников мотались из стороны в сторону.

– Меня сейчас вырвет, ей богу.

– Брезгуешь?– сощурился дядя Миша, и глазки окончательно превратились в щёлочки.

– Брезгую,– честно ответила Лика.

– Вот идиотка!– разозлился помощник и бросил саженец обратно на землю.– Ну и сажай сама. Всё равно у тебя сил не хватит, чтобы копать.

– Если что, то я попрошу Костика. Он мне точно не откажет.

– А ты что думаешь? Да он попросит то же самое, но только денег не даст!

– Пусть просит. Ему восемнадцать лет, и он симпатичный!

– Ну и дура, тьфу!– дядя Миша снял маску, плюнул и ушёл широким шагом в свой двор.

У Лики от негодования так вскипела кровь, что она сама, безо всякой помощи, выкопала вторую лунку и посадила оба саженца.

«Всё-таки иногда полезно как следует разозлиться»,– подумала она, поднимаясь с лопатой по лестнице.

Возле квартиры её уже поджидала Катюха с бутылкой вина и мясом по-французски.

– Ты опять с цветами возилась? А я звоню, звоню, а ты не открываешь.

Дружба с Катей началась в тот день, когда она переехала в квартиру на третьем этаже. В тот самый день они успели жутко поругаться, познакомиться и помириться. И с тех пор девушки и горе и радость всегда переживали вместе.

Лика открыла дверь и пропустила вперёд гостью.

– А ты что такая недовольная?– поинтересовалась подруга, топая прямиком в зал.– Обычно общение с природой производит на тебя благотворное влияние.

– Если бы только с природой!

– Что, опять этот сморчок приставал?

– Не то слово,– Лика закинула лопату и перчатки на балкон и вытерла руки влажными салфетками.– Он предложил встречаться с ним за деньги. Ты представляешь?

– Так это хорошо,– отозвалась Катюха, разливая вино по бокалам.– Ты сама говорила, что сбережения походят к концу, а у карантина этого конца не видно. По счетам платить надо. Есть что-то надо. Да и других расходов достаточно – ты же молодая, красивая женщина.

Лика застыла с открытым ртом. Она не верила тому, что слышит. И это говорит ей её лучшая подруга!

– И не смотри на меня так! Я думаю о тебе,– стала оправдываться Катя.– Ты же коммуналку за этот месяц просрочила. У кого будешь занимать? Я сама на мели. Если бы не мой новый ухажёр, который тоже, кстати, недалеко ушёл от дяди Миши, я бы уже лапки кверху задрала. Ты даже не представляешь, сколько плюсов в таких отношениях!

Лика молча взяла протянутый Катюхой бокал и осушила за один присест. Потом положила в рот кусочек мяса и налила себе ещё вина.

– Он же старый,– продолжила свой монолог подруга,– поэтому долго мучать тебя не будет. К тому же у твоего есть жена, так что если будет наглеть, то можно его припугнуть.

– Он не мой!– Лика снова обрела дар речи.– И вообще, меня от него тошнит. Как я лягу с ним в постель?

– Во-о-от,– оживилась Катюха,– это уже ближе к делу. Я тоже поначалу не могла себя заставить, поэтому перед встречей выпивала пару-тройку рюмок коньяка. Здесь главное – это не переборщить. Но и закусывать не надо, а то не подействует.

Девушки выпили ещё по бокалу, и Лика наконец расслабилась.

– Ой, Катюха, ты не представляешь, какие мерзости он мне говорит. У старого хрыча такая буйная фантазия. Если он сделает со мной всё то, что он мне обещал, то я просто не выживу.

– Не переживай, дорогая, я с этим тоже столкнулась. Открою тебе один секрет. Если он любит пофантазировать, то оденься посексуальнее и свяжи его. Так и ему угодишь, и сама цела останешься. По крайней мере ничего лишнего не сделает.

Лика слушала, качала головой и думала о том, как быстро меняется жизнь, и не всегда в лучшую сторону.

– Если бы кто-то сказал мне три месяца назад, что я стану продавать своё тело старикам за пенсию, у меня бы случился шок. Скажи мне, что это неправда.

– Это правда, подруга. Стань уже взрослой и загляни ей в глаза.

– Кому?

– Правде.

– Я не могу. Мне наоборот хочется закрыть глаза и забыться сном. Возможно вечным.

– Перестань, всё не так уж и плохо. Подумай о тех женщинах, у которых нет ни денег, ни стариков с пенсией. Им даже продаться некому. Вот ужас-то!

– Действительно ужас,– сказала Лика. Она подумала, что в чём-то Катюха права, ведь у неё есть выход, которого лишены многие другие.– Давай ещё выпьем.

– А давай.

Они допили вино и сходили ещё за бутылочкой. И когда на её дне не осталось ни капли, Лика решилась на звонок дяде Мише. Когда-то он менял ей кран на кухне и оставил свой номер на случай протечки. Она достала со шкафа пыльную коробку с разной мелочёвкой «на всякий случай» и нашла в ней затёртую бумажку с номером. Немного поколебавшись, она всё же позвонила старому развратнику, рассудив, что на трезвую голову сделать этого уже не сможет. Тот обрадовался и разволновался. Заикаясь, он объяснил, что прийти к нему следует завтра в десять часов утра, когда жена уедет на дачу, а соседи отправятся на рынок. В дверь стучать не стоит, а лучше позвонить по телефону, перед тем, как зайти в подъезд. А ещё обязательно принять душ у себя дома, иначе расходы за воду и германский шампунь он вычтет из гонорара.

– Вот же жмот редкостный,– сказала Катюха, разглядывая пустое блюдо, оставшееся после мяса по-французски.– А у тебя нет чего-нибудь пожевать? Я так перенервничала, пока ты с ним договаривалась, что аж проголодалась.

– Для тебя есть. А мне до завтра кусок в горло не полезет, наверное.

– Везучая. Если бы мне нервы портили аппетит, то я бы только и делала что нервничала.

Кроме аппетита Лика лишилась ещё и сна, поэтому всю ночь она смотрела фильмы для взрослых и набиралась опыта. Представляя себя на месте главных героинь, она всё больше приходила в ужас от содеянного. Но договор с дьяволом уже был заключён, и отыграть всё назад не было никакой возможности. Однажды вцепившись в добычу, дядя Миша её уже не отпускал. Хватка у него была, как у бультерьера.

Утром, оглодавшая и измученная бессонницей, она приняла душ, выпила половину стакана коньяка, который принесла вечером заботливая Катюха и нарядилась для романтического свидания. Еле дождавшись десяти часов, Лика надела солнечные очки со стёклами чуть ли не на всё лицо и отправилась зарабатывать на хлеб насущный.

Возле нужного подъезда она остановилась и позвонила, как и обещала. Дядя Миша, повизгивая от радости, сообщил номер своей квартиры и оставил дверь открытой. Нетвёрдой походкой Лика зашла в тёмную прихожую и споткнулась о какой-то предмет на полу. Видимо жадный любовник выключил свет в целях экономии. Она плотно прикрыла входную дверь, но на замок закрывать не стала на случай, если придётся спасаться бегством.

– Проходи, проходи,– сладеньким голоском позвал Лику дядя Миша откуда-то из недр забитой мебелью квартиры.

С трудом ориентируясь на местности, она нашла его в спальне. Развратный восьмидесятилетний старик возлежал на аккуратно расправленной постели в распахнутом банном халате. Его огромный, как баклажан, прибор был в полной боевой готовности. На тумбочке рядом с кроватью красовалась гора таблеток от всяческих возрастных заболеваний, увенчанная яркой упаковкой средства для потенции.

У Лики появилось жгучее желание сбежать, пока всё не началось. В какой-то момент она чуть не поддалась ему, но перед глазами вдруг ясно нарисовалась неоплаченная квитанция за коммунальные услуги и умудрённая жизненным опытом Катюха. Она вздохнула полной грудью и спросила:

– А выпивкой даму не угостите?– просто глядя на полуголого «Аполлона» она поняла, что выпила слишком мало.

– Угощу. Водочкой. Причём, заметь, за мой счёт. И даже колбаски на закуску отрежу. Хотя можешь закусить и моей,– кокетливо засмеялся дядя Миша, выпячивая вперёд свои прелести.

– Вашей ещё рановато,– ответила Лика, еле сдерживая рвотные позывы.

– Оттягиваешь удовольствие?– спросил хозяин дома, отправляясь на кухню за угощением.– Понимаю. Чем дольше ждёшь, тем сильнее потом испытываешь наслаждение.

Лике хотелось поскорее напиться до беспамятства, чтобы ничего не видеть, не слышать и не чувствовать. Она вспоминала Катюху и крыла её мысленно последними словами за то, что подбила на такую авантюру. Сама бы она, конечно же, никогда даже и не подумала об этом. Внутри смешались стыд, страх и омерзение, но долго мучиться не пришлось, потому что в комнате появился предмет её переживаний. Он нёс графин с водкой и тарелку с докторской колбасой и салом. В кармане халата позвякивали рюмки. Дядя Миша поставил всё на комод, налил Лике полную рюмку до самого края и прошептал на ушко ласковым голосом:

– Пей, девочка моя. Так тебе легче будет расслабиться и получить удовольствие.

Подумав о предстоящих удовольствиях, Лика намахнула рюмку и занюхала рукавом плаща. Потом в голове на мгновение прояснилось, она припомнила Катюхины наставления и выдала:

– Деньги вперёд.

– Ух ты какая! Ты ж ещё ничего не сделала.

– Я работаю с предоплатой,– водка отполировала выпитый перед выходом из дома коньяк, и Лика осмелела.– Может вы мошенник? Может вы используете наивных женщин, а потом кидаете? Может вы и пенсию-то ещё не получили?

– Т-т-ты не слишком-то т-т-тут выступай!– принялся заикаться и подмигивать левым глазом дядя Миша.– У меня ц-ц-целая очередь на т-т-твоё место! У меня т-т-такие сбережения на к-к-книжке, что я весь наш двор к-к-купить могу!

И тут Лика, наконец, распахнула перед носом отвратительного старика плащ.

– Кх-х-х…– вырвалось из его горла.

Он увидел молодое тело, облачённое в чёрное кружевное бельё и ажурные чулки, и руки его затряслись. Дядя Миша пулей вылетел в соседнюю комнату, покопался в шкафу и вернулся обратно с обещанной Лике суммой.

– Вот, стерва. Здесь всё, как договаривались,– речь его снова стала чёткой и ясной.– А теперь ты станешь моей. Как же долго я этого ждал. В пять моя Антонина вернётся с дачи, так что до четырёх мы много чего успеем,– дядя Миша протянул свои волосатые руки к груди в прозрачном бюстгальтере и сжал её.

– Ай,– вскрикнула Лика от боли.– Подождите.

– Ну что ещё?

– Я хочу всё сделать сама,– она сорвала с дяди Миши халат, подвела к окну и усадила на стоящий там стул.– Я буду сверху,– полушёпотом произнесла она.– Вам понравится. Но сначала я свяжу вам руки.

Старик недоверчиво прищурился, но соблазн был так велик, что он отбросил колебания и согласился.

Лика выдернула из шлёвок плаща пояс и крепко привязала им руки дяди Миши к спинке стула. Он расплылся на стуле, изнемогая от желания.

– Ну давай, оседлай моего жеребца!

– Сначала шоу,– пьяная Лика начала входить в роль. В голове пронеслись каруселью просмотренные ночью фильмы, и она возомнила себя великой стриптизёршей. Горе-путана сняла плащ, достала из кармана телефон и включила любимую песню. Затем под музыку она принялась совершать непристойные движения, мало напоминающие танец.

– Да сядь же ты на меня!– злился дядя Миша и, перебирая ногами по полу, пытался подъехать к Лике.

– Ещё рано. Ты такой нетерпеливый,– ответила она и привязала его ноги к ножкам стула найденным на тумбочке бинтом. Отойдя подальше, она широко расставила ноги и низко нагнулась, вертя задом из стороны в сторону. Каблуки её туфель были такими высокими, а Лика такой нетрезвой, что неожиданно она опрокинулась вперёд, совершив кувырок через себя.

Глядя на раскарячившуюся на полу Лику, дядя Миша взвыл и задёргался, пытаясь освободиться от пут.

– Стерва! Фашистка! Развяжи меня, я сам на тебя залезу!

Лика перевернулась, встала на четвереньки и подползла к нему поближе. Она принялась медленно поглаживать себя и наблюдать, как мучается, глядя на неё, старый перечник. Это зрелище доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие.

Лике было около двенадцати лет, когда дядя Миша начал приставать к ней. Он всё время говорил гадости и норовил залезть ей под юбку. Теперь мерзкий извращенец был в её руках. Он кричал, умолял, угрожал, но… сделать ничего не мог. В какой-то момент он издал громкий стон и выгнулся дугой. На пол брызнула струйка беловатого цвета. Только что торчащий «баклажан» повис, тело обмякло, а голова неестественно запрокинулась назад. Лика застыла. Её напрягало молчание. Ещё несколько секунд назад этот гад трындел без умолку, а теперь ни слова.

Она поднялась на ноги, подошла совсем близко и заглянула ему в лицо. Оно было синим. Язык вывалился и свесился набок. Глаза выкатились, как в фильме «Вспомнить всё».

«Боже, что я наделала?»– подумала Лика и сразу же позвонила Катюхе.

– Привет,– сразу отозвалась та.– Ты что, уже отстрелялась?

– Скорее это он отстрелялся. Причём в прямом смысле.

– Что ты имеешь в виду?

– Старый козёл сдох, ничего не дождавшись.

– Он хоть успел тебе заплатить?

– Да, деньги при мне.

– Ну и хорошо. Значит ты уже дома?

– Нет, я в его квартире. Не знаю, что мне с ним делать.

– В смысле?– удивилась Катюха.– Уходи и всё.

– Я не могу. Он привязан к стулу. Ка-а-ать, помоги мне.

Катюха собиралась отказаться, но вспомнила, что сама уговорила эту дурочку Лику пойти к старику. И теперь она чувствовала себя в какой-то мере виновной в случившемся.

– Ладно, жди, я скоро,– успокоила подругу Катюха и нехотя поплелась одеваться.

Лика сидела в прихожей около двери и тряслась от страха. Каждый раз, когда на лестнице слышались чьи-то шаги, она вскакивала и глядела в глазок, молясь, чтобы жена покойного не вернулась домой раньше времени. Минуты ожидания тянулись, как годы. Наконец в глазке нарисовалось знакомое и такое родное лицо Катюхи.

Лика приоткрыла дверь и быстро втянула подругу в образовавшуюся щель.

– А ты хорошо подготовилась к свиданию,– похвалила Лику Катюха, когда смогла её разглядеть в светлой спальне.– Бельишко на тебе такое эротичное и туфли классные. Правда неудобные. У меня такие были, и я постоянно ноги подворачивала. Не для наших дорог их делали.

– Мы будем мой наряд обсуждать или следы заметать?– спросила Лика, покусывая нижнюю губу.

– Прости, забыла, зачем пришла,– Катюха огляделась и увидела дядю Мишу. Стул с трупом стоял на фоне белоснежного ажурного тюля, и казалось, будто он позирует фотографу.– Интересный арт-объект. Тебе не кажется, что эти белые узоры очень хорошо оттеняют некоторую синюшность его лица?

– Ещё слово – и ты дополнишь композицию.

– Поняла, больше не буду. Давай его развяжем и выпрямим тело, пока оно не окоченело,– сказала Катюха со знанием дела.– Нужен нож, чтобы бинты разрезать, а то мы их сто лет развязывать будем.

Лика метнулась пулей на кухню, принесла нож и разрезала бинты. Затем они освободили руки и разложили тело на полу, аккуратно выпрямляя конечности.

– Достань там из шкафа какую-нибудь одежду, чтобы он голый не валялся,– распорядилась Катюха, задумчиво тыкая пальцем в пузо усопшего.– Всё-таки ты его замочила. Сколько женщин об этом мечтало, а сделала это самая нерешительная.

– Ты так говоришь, как-будто я это специально сделала. Всё вышло совершенно случайно,– оправдывалась Лика, пытаясь выбрать подходящий для случая комплект вещей.– Как думаешь, может джинсы и рубашку?

– Нет, лучше достань белый костюм – он любил в нём летом гулять.

– Да нет, будет на полу валяться в белом. Испачкается. А вдруг его захотят в нём похоронить?

– Дурочка, стариков всегда хоронят в чёрном. Он что, невеста, чтобы лежать в гробу в белом одеянии?

– Блин, может напялить на него спортивный костюм и не мучиться?

– Точно. Давай. Кстати, трусы не забудь. А то начнут его раздевать, а он без трусов. Вопросы могут возникнуть.

Лика извлекла из шкафа заявленные вещи и бросила на пол рядом с трупом. Немного повертевшись вокруг него, девушки распределили обязанности и принялись за дело. Катюха, как более физически развитая, вызвалась поднимать нужные части тела, а Лике оставалось только натягивать на него вещи. Первыми на повестке были трусы. Они оказались сильно облегающими, и когда их дотянули до места разветвления ног, возникла небольшая проблема. Агрегат дяди Миши в них просто не помещался.

– И как этот извращенец их надевал при жизни?– удивлялась Катюха.– Мой, как приличный пенсионер, ходит в семейниках, а этот даже после смерти умудряется людям жизнь осложнить.

– Ну и что делать?– расстроилась Лика.

– Возьми и руками как-то запихни.

– Фу, мне противно. Может это сделаешь ты?

– А мне, значит, приятно, по-твоему? Это твой любовник, вот ты и запихивай. В конце концов ты за это деньги получила.

– Но у тебя всё же опыта в этом деле побольше. А я с тобой деньгами поделюсь, так и быть.

– Нет,– отрезала Катюха.– Привыкай справляться без моей помощи. Жизнь долгая, а я не всегда буду рядом.

– Кать, ты так говоришь, будто я всю жизнь буду трупы ворочать,– Лика поглядела на подругу и поняла, что в этот раз ей действительно придётся обойтись своими силами.– Ладно, сейчас поищу какие-нибудь подручные средства.

Она огляделась вокруг, но ничего подходящего не нашла, потом вышла из комнаты и вернулась с двумя шариковыми ручками. Катюха смотрела на неё с интересом. Лика наклонилась над покойным, подцепила орган старика ручками, словно палочками для еды, и запихнула в трусы.