Часть ПЯТАЯ. Проститься с прошлым. Черный Фронт

Глава Шестьдесят Пятая

* * *

(Лера)


Черный фронт. С первого взгляда ничего особенного. Даже, наоборот, лучше. Нааамного лучше, чем было прежде:

… комнаты на четырех человек, мягкие кровати, вкусный обед, возможность слушать музыку, играть в шахматы, карты, читать книги и периодику по вечерам, в свободное время, — истинно вдохновляло, подкупало… и сводило к мысли, что жизнь налаживается.


Света с Юрой наконец-то смогли уйти в свои чувства с головой, уже окончательно наплевав на окружающих. Семейная пара, а чем не она?


Роман Юли и Аристарха тоже не оставался на месте — всё набирал и набирал шальные обороты… Уже даже забыла, когда видела их последний раз по отдельности, не вместе. Как голубки, ей-богу…


… а я? А что я?

Ничего интересного.

Увы.

… спокойно, тихо отбываю свои дни,

всё меньше сражаясь, заглядывая в прошлое.

Пытаюсь забить себе голову историческими и любовными романами,

…и все шлифую свое мастерство в стрельбе.

Здесь, на грани обещанной смерти, и всё еще теплящейся в теле жизни, не о чем думать, кроме как о розовых мечтах, возможных вариантах придуманного больным рассудком романтика будущего,

… и попытки стать сильнее, чем враг.


… Вот так и живем. Вот так и дуркуем.

* * *

— Группа Венцова, для вас первое задание пришло. Готовы кости размять?

— Дерьмо вопрос, начальник! — едко прыснул Артем.

— Вот и хорошо. Принимайте…

Задание простое: не дать сделке состояться.

Ясно?


— Да. Валить кого угодно?

— Кого придется. Но не расслабляйтесь. Против вас уже не простые салдафоны или аборигены выступать будут, а такие же… "подкованные", как и вы…

— Ну, такие — не такие… А место пусть свое — знают! — едко захохотал Дима Жуков.

* * *

— Ребята, я пойду наверх.

— Давай, если что — кричи.

…

Наверх…

То же еще… сказала.


Разваленное здание, а или, точнее сказать — брошенная стройка…

Недобитые, недоделанные пятнадцать этажей…

Проемы без дверных полотен, окна — без стекол,

… а лестница — без нормальных, широких ступенек и перил — один каркас.


Ветер, жадный, гадкий, гуляя, танцуя, злясь и играясь, так и норовил меня сбросить вниз… к чертовой матери, на ржавые прутья…


Еще немного, еще вперед. Нужно выбрать удобную позицию и приняться поджидать цель.


Сегодня я в ударе. На плече — СВД, в правом кармане — дымовуха, в левом — ПМ, на груди — лимонка…

Но отчего-то только дурно в душе. Страшно, страшно…. что придется всё это (коль что) предпринять против человека,

Вот, чего боюсь, а не за себя… -

… пуля в лоб… и сразу все проблемы… боком.

А тут…


Снять каску (ненавижу! не понимаю, как можно всё это носить на себе — боковое зрение едва не на ноль сбили).

Черт, и снова Данька вспомнился…. как учил меня закреплять эти чертовы ремешки в петельки куртки…


Данечка, Данечка…

кажется, вечность тебя не видела,

… но больно…. больно до сих пор, очень больно.


Резкий стук (где-то внизу) — и тихий писк по всему зданию,

или это только в моей голове, ушах?…

Что происходит?


Быстрый рывок — и вскочила в проем, на этаж. Оглянулась по сторонам — ничего, и на лестнице — тихо. Пусто.


— Народ, в чем дело? — несмело прошептала в рацию.

(тишина)


Спешные шаги — приблизится к окну.


Но едва только бросила взгляд за борт, вниз, как вдруг резкий звук — кто-то чиркнул гравием за моей спиной.

Мгновенный разворот — двое молодых мужчин, под два метра ростом, стояли подле меня и едко улыбались.


— Манюня, ты заблудилась? — неожиданно излил яд мне в душу один из них, коварно, угрожающе заулыбавшись.

(замерла, замерла я в шоке, боясь даже вдохнуть)

Маниакальный блеск жажды крови, в его глазах… диким светом вмиг вгрызся в мое сознание, тут же пронзая все тело морозным оцепенением

— от ужаса заледенели конечности.


(тяжело сглотнула я;

невольно крепче сжала ствол оружия)


— Ню-ню-ню, девочка. Мальчиков злить ненужно, — резкий, молниеносный рывок (черт! даже с моей новой реакцией это было невероятно быстро!!!) — сорвал с меня снайперку.

Стоп? Нет…

Полностью обезоружил!

Ноооо… КАК???


И снова застыл, пристальным, жадным, шизофреническим взглядом изучая меня.


Плавное движение — и вдруг перед его лицом замаячил нож — мой нож, мой!

Похотливо, медленно, в растяжку удовольствия, провел кончиком языка по лезвию…


— Давай сыграем, милая?


— Шарк, что вы здесь застряли? — неожиданно раздался раздраженный, женский голос где-то за его спиной.

Момент — и молодая девушка застыла уже подле нас (все так же на грани уловимости движений).


— Не поняла, какого она в сознании? Почему импульс не вырубил ее? — (вопросительно, возмущенно кивнула в мою сторону).


— А малышка без своей красной шапочки бродила по лесу, — все тем же таинственно-маниакальным шепотом произнес слова "психопат". — Вот и осталась… одна, жива… при разуме,

меня, серого волка, дожидаться.


— Черт. Так выруби ее!

Не знаешь как? Или что?

Чего возишься до сих пор?


— Вам же моя помощь пока не нужна… Можно, я поиграю здесь?

Она такая сладкая… милая, не правда ли, Шаен? -

не отрывал и на мгновение, урод, от меня взгляд.


— Тронешь ее, и я сама тебе яйца оторву.


Четко, твердо, без капли юмора, произнесла девушка грубую речь; резкий шаг — и выпрыгнула с окна.

(с десятого этажа! это даже для таких, как я, попахивает тяжелыми последствиями, если не смертью)


Тихое приземление — и лишь гравий внизу уныло шаркнул.

(… покой вновь замер в своем больном, угнетающем царствовании).


— Сука, — желчно рыкнул "психопат", и вдруг дерзко толкнул меня на пол — невольно проехалась по керамзиту и замерла у стены.

— Ничего, сладенькая, мы еще встретимся…

И тогда уж… нам никто не помешает.


— Да пошел ты, — только и смогла прорычать я (на грани шока).

Хмыкнул, дерзко хмыкнул, вмиг подлетел — и резкий удар…

в голове тут же стемнело.

* * *

— Эй, тут эта… приходит в себя…


(в сознании все еще сражались мыльные пузыри за свое существование, в то время, как эти слова дошли до рассудка).


Грубый, глухой, басистый голос явно не принадлежал тому психопату… "Шарку" (кажется, так его назвала та девушка?)


— Так сделай с ней что-нибудь, чтоб не мешала.


Наконец-то, подгулявшее от нехилого удара (именно его я помню последним) зрение стало приходить в норму.

У оконного проема застыл снайпер. Черт, и судя по форме, он не был ни нашим (Ирис-ка), ни из тех, кто меня доселе… "навещал".


Еще шаг — и схватив за шкирку "басистый" мужчина потащил меня к краю, к окну.


— Может, ее сразу тут и уложить?

— Да не сбивай ты! Машина уже подъезжает.


Жадным взглядом отыскала внизу… виновников торжества.


Та самая девушка, Шаен… Шарк, его друг, и еще двое незнакомых мне молодых мужчин застыли в ожидании.


Наших нигде не видно.

И я, на краю пропасти, в руках двух бандитов.


А вот и сам автомобиль. Черное "Вольво" сделало последний поворот, несколько метров вперед — и застыло прямо перед собравшимися.


Резко открылись дверки — вышло наружу двое.


Черт, черт! Черт, не знаю!

(это я уже потом начну рассуждать, перебирать причины такого поступка:

… стало ли мне жаль, тех, кто внизу,

или просто побоялась оставаться с этими двумя, предчувствуя свою неминуемую гибель в последствии,

доверяя уж больше тем… в черных костюмах, которые меня (!) не убили, хотя что им стоило…?)


Но сколько было сил, дури,

… раздирая горло до крови и едкой боли, завизжала:


— С Н А Й П Е Р!!!


И в этот же момент (наверно, с перепуга) мужчина оттолкнул меня в сторону…


В сторону, в другую сторону от себя, и от… жизни…

… не совместимую с будущим…


Короткие мгновения, доли секунды, возможно, даже…

Но черт!

Как много все это было для меня, моего сознания и рассудка!

Я отчетливо смогла понять, уяснить, что лечу с десятого этажа головой вниз… И очень даже вероятно, что жизнь моя… выскальзывает из моих рук окончательно. Что вот он — мой КОНЕЦ.

Боль, боль, БОЛЬ!!! Я предвкушала лишь одну боль, адскую, дикую, невыносимо… долгую, долгую, очень долгую… — достаточно долгую, чтобы сойти с ума, и только потом умереть…


… обрывки прошлого.

Мама и Павлик. Мой Павлик… его, милая улыбка, добрые, полные наивности и любви к окружающему миру, глаза…


… чувство радости, удовольствия сейчас выплясывало в моей груди, в душе, чувство удовольствия, даренного прошлым, вмиг смешиваясь с горьким послевкусием ужаса, принесенным настоящим.


Резкий удар, но…


Но что-то не так,

не то…

Что со мной? (пытаюсь осмотреться) Что происходит?

… рассудок упорно не хотел констатировать творящееся.

Все плыло, плыло…. сознание плыло, хотя отчетливо все еще видела, слышала и чувствовала я, мое тело.


Жидкая мозаика ртути не хотела сливаться в одну картинку реальности —

Но факт, факт упорным, назойливым гостем врезался в мой разум:

меня держал на руках молодой мужчина,

(один из тех, что были внизу…)


Бережно уложил на пол.

(мы до сих пор в здании?)


Черт, снова не могу соображать.

Но главное — НЕ МОГУ ДЫШАТЬ!


Нет, я вдыхаю, втягиваю в себя, в легкие, воздух — но… всё равно, задыхаюсь.

Не хватает кислорода.

Лихорадочно содрогаюсь, в попытках из вакуума высосать жизненно необходимый газ — но тщетно —

ЗА-ДЫ-ХА-ЮСЬ!


— Что с ней? — узнала я голос той самой девушки.


— Иди, закончи сделку. Я здесь сам.


Проворное движение — и вдруг в его руках появился шприц.

Задыхаюсь — но пытаюсь (хотя бы мысленно) откинуть, оттолкнуть его руку от себя.


— Н-не, н-не надо, — усердие выдавить из себя слова, да разве можно?


— Не волнуйся, это тебе поможет, -

резко задрал мой рукав (едва не по локоть),

точное движение — и вколол, впрыснул прозрачную жидкость в вену,

— Сейчас ты успокоишься, и сможешь свободно дышать.

Затем — ненадолго уснешь.

Но придешь в норму.


(ком, камень в груди стал все меньше и меньше давить, разрывать меня — дышать становилось всё легче)


— Твое сердце чуть не разорвалось, не остановилось от страха.

Просто расслабься.

Сейчас шок пройдет…


— Ким, всё в норме, — снова из ниоткуда появилась девушка рядом. — Двое наверху были из "Северного". Трупы спрятать?

— Нет. Пусть лежат.


(вдруг присела рядом со мной, меряющий взгляд по всему телу)


— Зачем она нас предупредила? Ведь… не в ее интересах.


— Пока не знаю, — (перевел взгляд на меня). — Тебя как зовут?


— Л-лера, — едва слышно прошептала.


Уголки, уголки его губ вдруг дрогнули, дрогнули — а затем несмело изогнулись в милой, добродушной улыбке.


Еще мгновение — и темнота предательски скрыла незнакомца от меня.

* * *

— Лера! Лерочка! Приди в себя! Ну же! — узнала я дрожащий, на грани визга, голос Светы. — Лера!!!


— Да, да больно же! — гневно откинула ее руку от себя (пресекая очередную пощечину).


— Родная моя, солнышко мое, — вмиг прижала меня к меня груди. — Живая!


— Что произошло? — только и смогла я произнести.


— А черт его знает. Нас всех вырубило. Полегли, как грызуны паршивые. Благо, что не перестреляли…


— Ладно, девчата, хватит нежиться. Пора на базу — люлей отгребать… за проваленное задание.


— Чертовщина какая-то, — раздраженно сплюнул Филатов.


— Лера, ты сама сможешь идти? Или тебя понести? — вдруг присел рядом со мной Венцов.


— С-сама… — попытки встать, и все-таки жадно уцепившись Светке за плечо, пошагала на выход.


Стоп, я по-прежнему на десятом этаже? И трупов снайперов нет нигде.


Неужели всё то — мне… ПРИСНИЛОСЬ?

Глава Шестьдесят Шестая

* * *

(Света)


— Ну? Кто-то ответит мне внятно, что там произошло? И чьи это были трупы на восьмом этаже?


— Да хрен его знает. Кузьма молчит.


— Да кОоонечно! Молчит. Значит, как впаять нам "замечание" за проваленное задание — он тут как тут, а как разъяснить, что произошло: "Выясняйте сами, подключайте кадры, трясите своих Ведущих". Это — какой-то бред. Беспредел, а не военная дисциплина.


— Вот поэтому, мы — не армия. Здесь все — иначе.


О! Снова, как шавка та, выскочил на минуту из своего кабинета, погавкал — и вновь в будку, дабы никто камнем в голову не поцелил. ИДИОТ!


— Трупы — это бойцы "Северного Сияния", — вдруг подлетел к нам Жуков. — Опознала Третья группа связистов. А вот то, что нас вырубило…. они еще не поняли. Какой-то сигнал, импульс…


— Может, они к нам на канал связи подсели? — неожиданно выдала Лера (несмело, взволнованно, будто кто пристрелит ее за эти слова).

— Да, ребята мне так и сказали. А ты откуда знаешь?


Черт. Действительно. Если бы это Юля зарядила, никто бы и не удивился, а то Лерка…


— Да так, предположила, — кисло улыбнулась.

(темнишь, подруга, что-то темнишь! меня уж не проведешь!)


— Этот импульс известен под кодовым названием "WFA" — Whisper from Abyss, Шепот из Бездны.


(от его голоса даже немного передернуло)

Но откуда он здесь?


— Тимур?


(не только я — вся наша "банда" не могла поверить своим глазам).


— Привет, ребята.


(робко улыбнулся;

несмело обвел взглядом всех присутствующих — нет Юли с нами, нет…

тяжело сглотнул)


— Какими судьбами? — спешно протянул руку Аристарх старому знакомому в знак приветствия.


— Да так, перевел… ся сюда. Надоели причитания Ефимыча, — криво улыбнулся.

(живо притиснул одной рукой горшок с цветком к своей груди, а второй пожал ладонь Стаху)


— А я вижу, вы здесь… не скучаете без меня? — и снова дрожит голос. Ну, да. В этом и весь Авдеев: нервничать везде и всегда, без весомой на то причины.


— Да вот выпало… на нашу голову.

Так что ты там насчет шепота говорил?


— Правильно Лера сказала. Этот импульс затрагивает систему связи. Вычислили диапазон частот вашей группы — и бомбанули всех сразу. Усыпили, как котят.


— Так, а чего своих укокошили? И трупы нам оставили?


— Это не своих они…

(замер на мгновение)

Юля…?


— О! Тимур! Как жизнь?! Не ожидала тебя здесь увидеть… — (милая улыбка)

Привет, ребята, — (не упустила и нас)


(спешно обогнула стол, приблизилась к Венцову — короткий поцелуй в губы, и тут же обернулась ко всем лицом)


— Простите, если перебью, но пришла расшифровка Ведущих. Верха нам ничего так и не рассказали, потому пришлось связистам самим рыть информацию по закрытым каналам. В общем, нашли мало — но точно можем сказать одно: мы дело имеем с… какими-то… "Жуками".


— B-black Bugs, — от накала волнения и боли, Тим заметно, лихорадочно дрожал. Глаза метали безумные взгляды… то на Юлю со Стахом, то на всех остальных (в попытках убежать от источника шока).


— Да. Они так и сказали, — рястяжно, полусознательно прошептала Еременко, пристально наблюдая за волнением Авдеева. — Тимур,


— Черт, — (руки дрогнули, едва услышал свое имя).

Тим дернулся — и цветок выскользнул долой… Упал, цокнул пластмассовым ведерком по бетонному полу… земля вмиг больными грудками, кривыми горошинами, рассыпалась повсюду, вокруг. Белоснежные лепестки орхидеи вмиг смялись, скрутились, обижено "закровоточив" в местах жестоких, грубых изгибов, вымазались в грязь. Верхушка стебля неестественно согнулась, сломалась и уныло обвисла.


Вмиг кинулась я спасать это чудо…. да только что? Что спасать?

Лишь плакать остается…

Угробить такой цветок!


Присел рядом и Тим, жадно, лихорадочно, взволнованно стал сгребать пальцами землю. Но делал он всё это машинально, сейчас в голове были отнюдь не подобные моим мысли.


— Я думала, хакеры кактусы любят, — несмело прошептала я, пытаясь хоть как-то сгладить ситуацию.

— Й-я, это не себе… вез.


Черт, и кто дернул меня за язык?

Тут же стихла, пристыжено спрятала взгляд.


А я знала! Знала, про Тимура, ЗНАЛА! И ничего не предприняла.


Понимаю, что не факт, что Юля бы вообще захотела иметь что-то общее с ним. Но… могла хотя бы попытаться.

Мне он-то… жизнь спас — вернув Филатова, а я? ЧТО СДЕЛАЛА Я ДЛЯ НЕГО?


Ничего…


Живо выровнялась, шаг назад — и невольно спряталась за спиной Юрочки.

Боже, так стыдно мне еще никогда не было. Стыдно… и больно.


— Тим, мне, конечно, жаль твой кустик, но

— Это — Орхидея! — гневно, раздраженно рявкнул Авдеев.

— Прости, Орхидея, — спешно поправил себя Аристарх, — но ты можешь нам рассказать о этих… "Жуках", если, конечно, что-то знаешь.


— Знаю, — уже более сдержано ответил Тим.

(полусознательные попытки утрамбовать землю назад в горшок, привести растение в первичный вид)


Глубокий вдох.

Не смотрит, не смотрит уже никому в глаза — потупил взгляд в пол.


— Black Bugs, или же — Черные Жуки, это — немногочисленная, но очень могущественная организация протестантов (только не в плане религии, как… некоторые могут подумать, а так, аля бунтари), — у них своя политика, свои убеждения, несхожие ни с одной ведущей в мире корпорацией. Сами по себе. Причем, официально занимают позицию нейтралов по отношению "Ириса", того же "Северного Сияния" (трупы чьих бойцов вы нашли), "Азиатских Тигров", "Алмазной Долины", и прочего дерьма, пытающегося держать этот чертов мир под своим контролем.

Никто не обращал бы на них внимания, или что еще лучше — просто уничтожил, но BB — это уникальная технология, однажды разработанная гением в сфере нано технологий, Мейсиани Аланако, улучшающая тело человека в десятки ТЫСЯЧ раз, делая его сильнее, уникальней. И… результат, по сравнению с преобразованиями от нашей сыворотки (Ириса или тех же Тигров) превосходит, как минимум, в сотню раз.

"Нана", наша "нана" — это прошлый век, устарелые технологии.

Но сыворотка Жуков (как и ее рецепт) — уничтожена, Аланако — убит,

А потому мы до сих пор… вынуждены оставаться на прежнем уровне.

Лишь одни Жуки (кто успел) получили возможность быть уникальными и непревзойденными.

И их хоть и мало, но вполне достаточно — чтобы с ними считались, или даже — боялись.

BB — слишком могущественны, и остановить их, фактически, никому не под силу.

Странно, что Кузьма… вам ничего не рассказал,

ведь, наверняка, знал про их визит… еще ДО начала операции.


— Отлично!

— Вот урод…

— И мы теперь должны против этих Жуков воевать? Да?


— Нет. Против них никто не воюет. И они не воюют. Говорю же — нейтралы.

И корпорации пытаются обходить стороной, те дела, где Жуки замешаны.

Ну, или — если и рисковать, то с меньшими потерями в случае проигрыша.

Увы, никто достоверно не знает, заранее, на чью сторону BB станут в предстоящем деле.


— Почему "Жуки"?


— Те, кто их видел, то манеру поведения именно так и описывают. Но название сами BB и дали себе…


— И какая же это… манера у них?

— По стенам карабкаются, как пауки,

бегают, передвигаются — как тараканы, только намного быстрее.

Их моторика, реакция, выносливость, регенерация тканей, сенсорные системы, короче, все изменения — раз в сто выше наших.

Я же уже говорил.

И чтобы вы знали, прежде чем отправлять ту или иную группу на задание, любая организация, просчитывая вероятность летального исхода для команды, обязательно так же вычисляет процент возможности столкновения с Жуками.

Если он, этот процент, будет больше шестидесяти, то операции присваивают метку "Black". Вот почему этот фронт… стал Черным. Смертность высока из-за этих Жуков. Перешли дрогу — будьте добры, умрите.

Элита на такие задания не ходит.

Правильно, Филатов? Вы же про Жуков вообще никогда ничего не слышали?


— Не слышали.


— Ну вот. А вашу, Венцова, группу… почему-то направили, зная о Жуках. Вы там в Сирии ничего не наследили?

— Да нет… Тихо.


— Странно.


— Так нам еще повезло?


— Да. Очень даже. Вас, почему-то, пожалели…


— И что теперь нам делать? Мы в полной завязке с этими BB.

Верх от нас просто так не отстанет.


— Не отстанет. Я, я… если вы не против, пойду поговорю с Кузьмой, а затем, когда наконец-то обоснуюсь на новом месте, смогу пошерстить, что да как.

В основном, я думаю, вам будет приписано новое задание, но с той же серии.

Вы же сделку должны были сорвать?


— Да.


— Ну, тогда, может… будете ликвидировать последствия,

или пресекать дальнейшее развития запущенного процесса.

Не знаю. Вариантов уйма.

…

Ну, я пойду?

Да?


— Тим, тебе помочь? — набралась смелости я.


— А? Нет, спасибо, Света.


— Давай, всё же, — нагло вырываю из его рук цветок, лживо (мило) улыбаюсь нашим.


Чертов трус, теперь из-за тебя… я чувствую себя — ВИНОВАТОЙ!!!

Глава Шестьдесят Седьмая

* * *

(Света)


…


— И давно это уже?

— Еще с Эль-Ассада. Я хотела ей рассказать про тебя…


— НЕ НАДО!


— Ну, вот видишь, Тим. Ты — сам виноват.


— В чем? Ей нравится другой мужчина.

(нервно хмыкнул)

Ты посмотри только на меня? Разве можно сравнивать?

Венцов… -

смелый, красивый, уверенный в себе, успешный Командир элитной группы.

А знаешь, что самое смешное?

Я их сам свел. САМ.

САМ выбрал, куда Юлю направить — и теперь…


— Тимур.


— Что, Тимур? Трус, дурак… и просто идиот, а не Тимур!


— Если ты поговорил бы с ней тогда…


— И что? ЧТО?

…

Он был с ней… да почему был? Он ВСЕГДА с ней рядом, здесь, в бою, на любом деле — закроет, защитит. А я что? Что? буду визжать, как недобитое порося, в микрофон?


— Ты несешь бред. Честное слово, — (нервно вскочила).


— А вот если бы твой Филатов был трусом, ты бы его любила? ЛЮБИЛА?


— Я Филатова любила бы, даже если бы он был Квазимодо!


— Неправда. Не-прав-да!

Ты его любишь и за красиво тело, и за безупречный характер.

Ведь за что еще люди любят?

… За красоту телесную и духовную…


— А ты — очень умный парень. Я бы даже сказала — ГЕНИЙ! Тимур! И неправда, что ты некрасивый. Отнюдь!

Очень даже обаятельный, в расцвете сил, молодой мужчина!

А все, что ты несешь, все что сочинил, — это лишь рамки дерьма, придуманные, состроенные лично тобой и твоей фантазией! И только!!!

Всё причитаешь, что несчастный! И как тебе не повезло! Да оглянись! Посмотри в зеркало — и ОДУМАЙСЯ!… пока еще не поздно.


(немного помолчал, переваривая слова)

— Я — трус, и этим всё… сказано.


— Трусом… люди САМИ себя делают!

Да, у каждого есть свои страхи. Но только кто-то ведется на них, а кто-то — сражается.

Возьми себя в руки, и не будь киселем и тряпкой!

Нужна тебе эта девушка — ДЕЙСТВУЙ, а не сопли жуешь.


(едва не задыхаюсь от гнева и переживаний)

Резкий разворот — невольно уткнулась взглядом в орхидею.


Чертов романтик. Сердце у него… хрупкое. А у кого оно стальное??? А? Покажи мне пальцем?


Я бы сама горазд разныться, прибежать к Юрочке, скрутиться калачиком, уткнуться носом ему в живот… и вот так прожить свою "вечность", да только смысл?

Всем нам нужна — ОПОРА. Всем. И Юре — тоже, а не тряпка на гвоздке.


— Красивый цветок, — (пытаюсь заладить разодранные раны; черт, и чего я теперь… всю жизнь буду чувствовать себя ему обязанной? виноватой? да?

да.)


— Хочешь, забирай.

Я его Юле вез.

Но, как вышло, зря…


— ТАК ПОДАРИ ЕЙ! И плевать, что будет дальше!

(спешный разворот — и вылетела прочь)


…

— Подари. То еще мне сказала.

* * *

(Юля)


— Й-й-Юль… я, конечно, понимаю, что вид теперь у нее… у-ужасный, но… если ты хочешь…

— Тимка, ну, чего ты так нервничаешь? Мы же с тобой близкие друзья! Расслабься!

Что с тобой?


(тяжело выдохнул, нервно рассмеялся)

— Я… я… хотел тебе этот цветок подарить.


— Мне? — вмиг вскочила.


— Т-тебе, ес-сли, конечно, ты не против.


— Как я могу быть против?! Такая прелесть!!


— Я… обрезал, что сломалось…


— Спасибо, Тим! — тут же прильнула благодарным поцелуем к его щеке. — Спасибо большое, безумно приятно. Жаль, что я не могу… тебе ничего подарить взамен.


(краснеет, белеет, дрожит от волнения)


— Ничего, ты уже мне… подарила, — (несмело потер то место, щеку, где только что я касалась губами).


Черт, мне даже уже неловко! И трусит всю!

Умеет же заразить лихорадкой нервоза.


— Я отнесу орхидею себе в комнату, полью, а то земля уже пересохла…. Немного. Хорошо?


— Д-да, конечно. Б-буду рад.

* * *

(Лера)


— Ну, что… Тим. Нашел что-нибудь интересное для нас? — ненавязчиво начал Филатов.


— Да не особо.

Но уже знаю, что за задание вас ждет — я Лере уже объяснял.

В общем, там нить после той сделки, что вы не смогли пресечь, выходит на главного бухгалтера "Северных". Мартин Вольский, или его многие знают еще как Пузатый Лютик.

Задание на одиночную зачистку. Хотя, одиночным это сложно назвать.

И еще, вероятность в 80 %, что там и Жуки появятся…

В общем, проблема состоит только в том, как добраться до цели.

Пару мыслей у меня есть на этот счет… — через его подставные лица…

А их можно найти в клубе "Кровавые звезды" — каждый вечер там околачиваются, развлекаются с девушками…

И вот тут-то…

— Я смогу это дело взять на себя.


— Л-лера, — растяжисто пропел Тим, в сотый раз пытаясь мне втолковать бредовость этой идеи, — я же уже объяснял. Там нужно играть роль шлюхи. А ты, твой характер. Т-тут как раз бы Света…

— Ну, спасибо на слове, — едко сплюнула Киряева.


— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ???

Вмиг Филатов сорвался с места, резко схватил, сдавил за шею, выдрал из кресла бедного Тима (перевернув стул верх тормашками), рывок — и, протащив, как манекен, Авдеева несколько метров вперед, в момент прибил спиной к стене.


— Сука, повтори, — гневно зашипел в лицо, казалось бы, едва не вгрызаясь зубами в шею.


— П-п-простите, й-я не то, не то хотел сказать. Й-й-я НЕ имел ввиду, что С-света шлюха. П-просто, раскрепощенной нужно б-быть.


— Юрчик, отпусти его, — жадно прильнула Киряева к Филатову. — Отпусти. Не нервничай так.

Все нормально.


— Я справлюсь! — громко, с вызовом выкрикнула я, пытаясь перевести внимание всех на прежнюю тему.

— Подумаешь, что вам, мужикам, нужно, чтобы понравиться?

…

Быть доступной, развратной,

хихикать над всеми, пусть и тупыми, шуточками.

Выполнять любые желания…


— Ну, Лера, желания… тоже могут быть разными, — ехидно улыбнулся Стах и шаловливо (в издевку) замигал бровями. — Не всегда гуманные, или приемлемые адекватному рассудку.


Черт. Вот пристали!

Но мне, мне… до дикого визга… хочется вновь увидеть… этих Жуков.

… Кима.

(что-то в них есть, что-то притягательное для меня;

знаю! знаю, глупое это чувство… доверительности и интереса, неоправданное,

но не могу, не могу ничего поделать с собой, не могу не реагировать)


— Ну, вот и посмотрим, на что женская артистичность способна.


— Лер… — вдруг заныла Светка.


Ну, чего хоть ты лезешь, Киряева? Чего?!

— Светка, доверься мне.


— Не всё так просто, как кажется. Я как вспомню Бринка… И это мне еще повезло.


— Светочка. Я всё понимаю, но и ты посмотри правде в глаза: на это задание тебя не отпустит Филатов, Юльку — Стах. Остаюсь в нашей группе — лишь я.

На Жукова же не поведутся эти… засранцы?

(едко рассмеялась я,

скривилась шуточно, показав Димке язык).

Так что…

Или вы хотите сказать, я такая страшная, что не светит мне и пробиться туда, "за кулисы"?


— Да при чем тут??? Нет, конечно…


— Ну, так… хватит тогда ломать комедию!

Накрасят, оденут. И будет вам… игрушка-шлюшка.

* * *

— Бог мой, Клинко… — коварно заулыбался Жуков. — Тебя не узнать. Я бы сам не отказался побывать на месте этого Лютика.


(вдруг подошел ближе и уверенно, нагло обнял меня за талию, притянул к себе)

— Я, как прилежный работник корпорации "Ирис", просто обязан испытать эту Игрушку.


— Димочка, милый, у меня под платьем… острый ножичек, а в волосах — три шпильки-иголки со смертельным ядом. Не боишься, что после испытания…. тебе только морг светит?


— Лерочка, ну зачем же так сразу? — (дерзко притиснул меня к себе,

взглядом спустился к груди, скользя по вырезу глубокого декольте;

рука вмиг сплыла с талии вниз и тут же пошло сжала мою плоть)

— Мы же свои. А ты сразу — шпильки, яд…


— Жуков, не путай. Я играю роль шлюхи, а не являюсь ей, — резкий толчок, удар в грудь — и отлетел от меня на несколько метров, по пути перевернув собой пару стульев. Неслабо треснулся спиной, затылком об стену.


— Черт, да ты больная! — дико взревел Дмитрий.


— Еще раз распустишь свои лапы — оторву яйца.


(странно, но в этот момент я вспомнила никого другого, как…

Шаен, да ту самую… из Жуков Шаен,

то, как она жестко и твердо разговаривала с психопатом Шарком — ее уверенность в себе, гордость, самоуважение и сильный дух стальной жидкостью вмиг разлились по моим венам, и застыли крепкой конструкцией — быть такой, как она… И ничего не страшно).


— Да кому ты нужна такая, сука больная? — неожиданно вновь отозвался Жуков (обижено потирая затылок).


— Нужна-то я — нужна, а вот вопрос в другом: кому достанусь.


Резкий разворот — и пошагала прочь,

… ловко выкручивая пируэты модницы… на высоких шпильках.

Глава Шестьдесят Восьмая

* * *

С каждой минутой приближения к месту назначения, заряд самоуверенности гас.

Конечности немели, как в сорокаградусный мороз, тело трясло — словно от лихорадки.

Глубже дышать и не думать о плохом.

Что бы здесь не случилось, что бы мне не довелось сделать…. все равно, в конечном счете — ждет СМЕРТЬ. Это — МАКСИМУМ моих скитаний и бед,

что уже не так и плохо.

Только теперь я понимаю цену этой барышни.

Когда-то я ее кляла за существование,

желала всем…. вечной жизни — и только.


Сейчас же… свое право на неминуемую смерть я никому не отдам. Залог того, что любые мучения однажды непременно закончатся — не имеет цены. НЕ ИМЕЕТ.


Черт! Я никогда себя не считала закоренелым трусом, но в данную минуту… просто выть хотелось от страха.

Невольно вспоминаю фильм "Кавказская пленница", как на дороге… бедный "Трус", зажатый в лапах своих товарищей, дергался во все стороны, дабы сбежать, избежать участи быть сбитым автомобилем.

Вот так сейчас примерно моя душа металась во все стороны, прикованная телом. Металась в попытках убежать от предстоящего ужаса.


— Девушка, мы приехали.

— Спасибо, — спешно расплатилась с таксистом и выскочила наружу.


"Кровавые звезды".


Мать моя женщина, и до чего Вы, Валерия, дожились, докатились?

Первый раз в заведении подобного типа… и в роли кого?

Шлюшки для босса?


Только есть еще одно но, нужно суметь ею еще стать, пробиться. Кому такая кляча, как я нужна?

Похоть голодного Жукова — еще не показатель. Черт! И о чем я только думала, когда так рьяно отвоевывала право на это задание?

Или чем?

Даже не знаю…


Быстрые, хоть и не лишены грации, движения — и я на пороге здания. Милая улыбка… и попытка спрятать страх.


Чертов охранник нарочно меня так долго разглядывает?


— А проверить… наличие оружия?


(тяжело сглотнула)

Черт. Ну, Клинко. Забудь себя, и будь шлюхой!

Как видела все это в кино!

Ну же, милая, давай!


— Сладенький, это же какое такое оружие ты будешь у меня искать?


— Очень-очень злое, — игриво заулыбался, предвкушая наслаждение. — Таким красивым дамам доверять нельзя.

Попрошу поднять ручонки вверх.


Медленно, казалось бы, наслаждаясь каждым миллиметром женского тела, играя с собственной фантазией, стал развратно ощупывать всю меня, то и дело…. что пошло сжимая плоть, дабы еще больше возбудиться.


(молчу, молчу…. еле дышу — а от мерзости, гадких чувств едва сдерживаюсь, чтобы не убить его прямо здесь)


— И долго еще будем проверять?


— Я — прилежный работник.


— Тёма, хватит развлекаться. Тут сигнал… проверить задний двор, — неожиданно перебил нас его напарник. — Я отойду, а ты следи в оба…


(тяжело, расстроено вздохнул)

— Ладно, крошка, еще увидимся, — и на этих словах, пропуская меня внутрь, шлепнул ладонью по попе.

Ублюдок!

(невольно вскрикнула, айкнула — и тут же, лживо, захихикала, пряча свою ненависть)


— Несомненно…

Резкий рывок — и нырнула в прихожую клуба.


Несомненно, урод, увидимся. Пусть только будет возможность, попади мне под горячую руку, — я с удоОовольствием пулю в лоб тебе пущу, гад паршивый.


Фу!

До сих пор не отпускает чувство омерзительности. Будто кто меня помоями окатил. Нет… еще хуже. Так и хочется в душ — вымыть, стереть, содрать с себя грязь… его прикосновений, и пусть даже с кожей, но — долой.


Бог мой… Во что я вляпалась? ВО ЧТО??


Такими темпами…

Нет. Нет! Лучше ни о чем не думать, не думать, что будет дальше!


Быстро пробираюсь к барной стойке.

Бахнуть рюмку. Маленькую, чтобы контроль над собой не потерять.

Для смелости.

— Водки.


(черт! а нервы сдают; руки заметно дрожат от дикого страха —

и ни одни врачи уже рассудок мой не спасут)


— И мне одну.


(знакомый голос?)

Резко обернулась.


— Ким?


— Привет.

Не ожидал тебя здесь увидеть.


— Я тоже… — вмиг обернулась назад к бармену.

(глубокий вдох)

А вот и моя водочка.


— Ну что… выпьем за удачное проведение дела? — вдруг холодно произнес свои слова мой новый знакомый и тут же протянул свою рюмку, желая запечатлить тост.

(подняла, подняла и я свой "бокал" — да только моральных сил подыграть, чокнуться за произнесенные слова… не нашлось)


… пристально (или с опаскою?)

изучал меня,

лживо улыбался, реагируя на мое оцепенение.


Спешно отставила рюмку назад.

(черт, а руки еще сильнее трясутся)


Живо повторил за мной, отставив свою выпивку в сторону, нетронутой.

Вдруг неспешное движение (дабы меня не спугнуть) — приблизился вплотную,

И вкрадчиво прошептал:

— Ты боишься?


(несмелый взгляд в глаза;

криво улыбнулась:

сказать правду? или соврать?)

— Очень.


Неожиданно обнял меня за плечи и тут же притянул к себе.

Тихий шепот обдал жарким дыханием мою кожу

(невольно поежилась).


— Тогда не пей. Будет только хуже.

Лучше расслабься. И доверься нам.


(невольно отстранилась и взглянула в глаза)


Вам?

(немой вопрос — произнести который вслух не оставалось смелости)


Искренняя, радушная улыбка вынырнула в ответ на мое удивление.

Взгляд вмиг ускакал куда-то вдаль, за моей спиной выискивая что-то.

Еще мгновение… — и вдруг женская рука обвилась вокруг моей шеи

(невольно спугнув меня неожиданностью).

Притянула к себе, так что губы едва не коснулись уха.


— Следуй за мной.


(от ее голоса я вновь поежилась — будто сама смерть мне только что предложение сделала)


Резко обернулась. Взгляд в глаза.


— Шаен? — невольно вырвалось из моей груди.

— Я тоже рада тебя видеть, — уже более громко, жеманно выдавила из себя та.

Лживая улыбка вынырнула наружу, пряча истинные эмоции.

(какие именно, я так и не смогла разобрать — или теперь это уже неважно?)


Живо обняла меня за талию и насильно оттянула в сторону, еще шаги — и повела на танцпол.

(испуганно обернулась я на Кима, хватаясь молящим взглядом за последнюю надежду — но лишь равнодушие смотрело мне вслед)


Мамочка! Милая моя! Мамочка!!!

Спаси меня…


Что теперь будет со мной?


Вот тебе… Лера благодарность за предубежденное доверие к этим Жукам.

Плати за свою глупость.


Еще шаги — и пройдя через весь зал, спешно направились к лесенке, ведущей наверх, к офису хозяев клуба.


Едва музыка стихла, едва я сама смогла бы… уловить свой голос среди царствующего здесь шума, решилась на самый главный вопрос… оставшейся моей жизни:


— Ты меня убьешь?


(холодный, полный серьезности взгляд, обрушенный на меня в следующий миг, тут же сменился веселым задором и смехом, сдержанным в груди)


— Мечтать невредно, Лера. Запомни, чтобы не происходило — ни на шаг от меня не отходи.

И еще, лично моя просьба, ни в коем случае не порви мне платье.

Глава Шестьдесят Девятая

* * *

— Куда, дамы? — спешно преградил нам путь охранник.

— К боссу, — наивно похлопав ресницами Шаен, вмиг ласково, нежно улыбнулась.


— Зачем?


— Мммм, пупсик. Тебе лучше не знать, что мы будем с ним творить, — и тут же жадно, эротично облизалась.


— Я сейчас спрошу, сможет ли вас принять.


— Спроси-спроси… Но только предупреди, мы работаем исключительно в паре, — (игриво замигала бровями), — ну, ты понимаешь, о чем я?


(тяжело сглотнул, пристыжено отвел взгляд в сторону)


— Хорошо.


…


— Проходите. Босс вас ждет.

— Спасибо, сладкий, — шаловливо дернула за галстук охранника, и тут же вскочила в кабинет.


(спешно последовала и я за ней)

* * *

Четверо верзил у дверей, пятеро мужчин… развалившиеся на диване с девушками, давно уже поглощенные любовной игрой.

И в самом центре, за столом, — угрюмый старик, развратно, явно с задатками неприкрытого извращения, смиренно наблюдал за происходящим.


— Парни, кто хочет свежую плоть? — эти слова были нам вместо приветствия.


Жадные, пошлые взгляды вмиг стали мерить нас с Шаен с головы до ног (уже забыв о прежних завоеванных трофеях), и, казалось бы, не просто раздевая, а уже фактически играясь с нами в своих больных фантазиях…


(бог мой, а я едва дышу от жути и страха;

молчу, смиренно выжидая продолжение)


— А разве дама не может сама выбрать? — неожиданно отозвалась Шаен.


(удивленно вздернул бровью босс; улыбнулся)


— И кого же ты хочешь?


(неспешно скользнула взглядом вокруг… и вдруг замерла на мне)


— Её.


(захохотал от удивления старик)

— Вы же в паре работаете. И ты до сих пор…


— А она только мужчин хочет. Пара — парой, да не со мной. На меня не ведется, — гордый, меряющий взгляд обрушила на меня.


(долгая пауза)

— Ну что же, бери, — вдруг отчеканил тот.


(испуганно уставилась я на Шаен — она не шутит?)

Вдруг резкий шаг, обняла, обняла меня за талию и дерзко, пошло притиснула к себе, еще движение — и зарылась лицом в волосы.

— Подыграй. Ударь меня, — едва слышно шепнула.


(доля секунды на осознание)

И я моментально оттолкнула ее от себя.


— Отвали, больная!


(едко хихикнула)

— Да ладно, Лерочка. Хватит. Теперь уже тебе никуда не деться.


Пытается коснуться меня — откинула, отбила ее руку в сторону.


(черт! лишь бы не переиграть!)

— Пойми, сколько бы ты концертов не устроила мне, все равно не будешь интересна.

Ты не можешь дать мне то, что есть у них…


(несмело обернулась к сидящему рядом мужчине).


Вдруг резкий толчок…

— Ну и вали к своим уродам, — упала, упала я на него, невольно уткнувшись лицом в грудь.


(спешно обернулась, пытаюсь подняться)

— Да пошла ты, больная сука. Зачем сюда притащила меня? Чего добиваешься?


— Любви, — дернула за руку на себя, вновь жадно обняла. — Любви, Лерочка…


— А я тебя — НЕ ХОЧУ! — выплюнула едко слова.


Гневная пощечина вмиг влипла в лицо, и тут же Шаен оттолкнула меня от себя, как что-то гадкое — невольно попятилась я (жадно махая руками пред собой, в стараниях удержаться на ногах, в попытках схватиться за девушку) — но тщетно:

споткнулась — и тут же упала на пол, в ноги сидящим.


… Тихий треск, обиженное цоканье бусинок по полу… могли означать лишь одно — моментально побледнела, посинела я, осознавая ужас происходящего — я натворила плохое, что-то очень плохое.


— Ты порвала мне платье?? — вдруг неистово завопила, завизжала Шаен, давясь яростным гневом.

— Ну, всё сука. Концерт окончен!


(тяжело сглотнула я, осознавая свой искренний, не наигранный приговор;

невольно вжалась спиной в диван, скрутилась калачиком, спрятала лицо в ладони — ожидаю казнь)


Дикий, желчный, больной смех босса вмиг нарушил воцарившуюся тишину.

(остальные же были в немом замешательстве: ждали… занятную расправу взбешенной любовницы надо мной…)


Но я понимала, понимала, что сейчас всё будет намного хуже.

Я наступила пантере на хвост…

… слышала, чувствовала все ее движения,

даже с закрытыми глазами — отчетливо осознавала:

вытянула, вырвала из-под своего платья пистолет; череда глухих залпов — и тихие стоны разлуки души с телом.

Ждала, ждала, когда станет и во мне пусто. Легко и тихо, когда колкий выстрел в голову покончит со всем происходящим…


… но ничего, ничего подобного не случалось. Даже боли не появлялось.

Один лишь страх серебристой ртутью разлился по венам и застыл.


Смех старика резко стих.


— Ну, а теперь… здравствуй. Бобби.

(едко прошипела Шаен)


Еще мгновение — и непонятный шорох заставил меня распахнуть веки, оторвать ладони от лица — и взглянуть на творящееся.

Вокруг, вокруг были одни трупы. Даже сейчас я… прижималась к мертвой девушке…

(нервно отпрянула вбок; отползла на четвереньках в центр комнаты — замерла; взглядом прикипела к Шаен)


Та сидела на столе (в позе лягушки), и жадно всматривалась в глаза старику, замершему, застывшему в ужасе.


— Признайся, где Лютик — и будешь жить, а "нет"… — вдруг уткнула дуло пистолета ему в лоб, — и я исполню твои самые страшные кошмары.


Мгновение — и вдруг распахнулась дверь.

(испуганно обернулась я)


Ким?


Живо присел рядом.

— Ты как? — прошептал мне на ухо.

— Н-нормально.

— Вставай, давай, — бережно обнял за талию и помог подняться.


— Я тебе ничего не скажу. А через несколько минут сюда заявиться моя охрана… и снесет вас всех к чертям собачьим.


— Милый мой, мне и минуты хватит, чтобы с тобой расправиться… а с тем задором, который ты во мне заварил, это будет… очень жестко.

Говори!


(и вмиг выстрелила ему в плечо)


Дико, жалобно заныл.


— Тише, пупсик. Иначе придется тебе язык вырвать. И ответы уже будешь писать на бумажке.


— Его все равно нет в стране…


— Не ври, котик. Не ври мне… Все уже давно знают, что прилетел Мартин еще вчера вечером, и где-то рядом с этим клубом обосновался.


— Я не могу сказать…


Еще один выстрел — в коленную чашечку.


(резко отвернулась я — ужас колотил гвоздями в черепную коробку, взывая к тошноте и лихорадочной дрожи;

уткнулась лицом Киму в плечо

— промолчал, лишь несмело обнял одной рукой за талию и прижал к себе)


— Поверь, Лютик не стоит твоих мучений…


— Если я скажу, то мне не жить.


— Мальчик мой, ты такой наивный. Поверь, когда я до него доберусь, единственное, что там потом останется — так это кучка пепла.

Некому будет приказы отдавать.


Еще выстрел — завыл, заныл…


— Говорила мама, пользуйся виагрой… пока есть еще чем играть. А ты все наблюдаешь, да наблюдаешь.

Поверь, еще одна попытка промолчать — и уже точно лишишься своего мужского достоинства.


— Ой, не, не, не, — жалобно запричитал, видимо от прямого, неопровержимого напора, намека силой, Шаен. — Заброшенная шахта на севере. Дайвенс Штрассе.


— Вот так бы сразу.


… выстрел — и тут же всё стихло.


(испуганно обернулась я — мертв)


— Чего уставились? Быстро на выход, пока Лютик еще не сбежал.

Глава Семидесятая

* * *

— Чур, я поведу! — весело вскрикнула Шаен.


Промолчал, лишь покорно отдал ключи.


А я стою, стою у черного выхода из клуба, скрестила руки на груди, дрожу от холода и страха, от жути и предела чувств, дрожу и молча наблюдаю за происходящим.


— Лера? Ты чего там приросла? Едешь с нами? Или тебе уже Лютик не нужен?


— Н-нужен, — едва слышно прошептала я (выстукивая зубами)


— Так садись. Или ты опять… на такси будешь добираться? — язвительно рассмеялась девушка.


(тяжело сглотнула;

за и против)


Робкое движение — себя столкнула насильно с места, и пошагала к машине.


Ким любезно открыл заднюю дверцу.

Залезла внутрь.


(тут же обошел-облетел авто, и уже с другой стороны плюхнулся на сидение, рядом)


— Эм, а со мной сидеть спереди что ли страшно? — возмущенно уставилась на нас Шаен. — Или чего все назад убежали?


— Н-не люблю ездить спереди, — несмело прошептала я.


(рассмеялась)

— А как же ты тогда водишь автомобиль?


— Я не умею.


— Как??? Вообще?


— Вообще.


— Чего же вас там, в Академиях Ириса, учат?


— А меня выгнали…


(удивленно передернула бровями; промолчала; живо отвернулась)


— Весело… — прошептала, казалось, сама себе.

Ключ в зажигание, оборот — газ… и тронулись с места.


— Блин, Лера, Лера. Просила же…. платье не порвать. А теперь что?

Я его так долго выбирала!

Черт! — (гневно стукнула ладонями по рулю) — Ненавижу шоппинг.

* * *

— Зачем я вам? Вы и так без меня справляетесь…


Улыбнулась, улыбнулась Шаен. Пытливый взгляд в зеркало заднего вида, на меня.

— Нам без тебя скучно.


(раздраженно, возмущенно я вздернула бровью; промолчала)


— А если по правде, — вдруг продолжила девушка, — то будет очень неплохо, если на камерах засветиться твое лицо, а не наше. Убийство Лютика совершил "Ирис". А Жуки — не причем. Как всегда. По-прежнему, нейтралы, — едко ухмыльнулась. — Правильно, Ким?

(обернулась к нам лицом)


— Смотри лучше на дорогу, — хриплым голосом ответил молодой мужчина. Устало откинулся на спинку сидения, уткнулся бессмысленным взглядом в окно. — Нам нужно успеть прежде, чем люди "Северного" обо всем догадаются.

* * *

Когда пробирались через развалины старых построек — это было еще полбеды,

но как только застыли у темной, бездонной шахты… страх, в жадной обнимке с ужасом, трусостью и сомнениями, тут же стал истыкивать всю мою кожу иглами, заставляя ежиться и дрожать от жуткой передозировки волнением.


— Н-нам обязательно напрямую спускаться? Может, где лестница… поискать? — несмело я прошептала своим знакомым.


Едкая, ироническая ухмылка Шаен на прощание — и тут же сиганула вниз.


— Не бойся, — вдруг Ким крепко обнял меня одной рукой за талию, прижав спиною к себе, а второй — тут же прикрыл рот. — Закрой глаза.


Резкий шаг вперед — и выпрямившись стройным, отважным солдатиком, прыгнул вниз.

Доли секунды полета — а в моем рассудке вновь вечность.

Каждый метр высоты казался… последним.


Закрыть глаза? Да веки сами испуганно сжались, зашторивая картину ужаса от хрупкого сознания надломленного, уже прежними приключениями, организма.

Если бы не крепкая хватка Кима, если бы не назойливая боль… под ребрами (от того, что его лучевая кость едко врезалась в мою плоть, кажется, выдавливая вместе с воздухом и легкие), то давно бы я уже потеряла сознание.


Еще мгновение — и пружинистое приземление оповестило о конце.

Живы?

Несмело опустил на землю, давая возможность коснуться ногами твердыни.


Немного отступил назад — но, черт, я не удержалась и пошатнулась.

Ловко подхватил, прижал назад к себе.

— Тебе плохо? — едва слышно, на грани шепота и мыслей, слова коснулись моего слуха…


Пытаюсь отдышаться, прийти в норму.

(качаю, качаю отрицательно головой — а сама едва удерживаю сознание в теле, едва стою на ногах)


Еще вдох, еще — и несмело оторвалась от Кима. Шаг в сторону…


Представляю, как жалко я для него выгляжу: боюсь смотреть на то, как в человека стреляют, боюсь прыгать с высоты… Боюсь всего!

А та моя… попытка напиться по первых?


Фу, даже противно осознавать, что это отродье, этот жалкий трус — я.


Черт, еще эти пропащие шпильки — блудить в грязи, по разломам, где-то в шахте в модельных туфельках на высоком каблуке — предел грез любой гламурной леди.

Тьфу, мать вашу — споткнулась обо что-то и едва не распласталась на полу — и снова Ким подоспел вовремя…


Бог мой, и почему я так ужасно себя чувствую? Почему движения мои — словно попытки коровы на льду шагать вперед…

Солдат еще называется.

ПОСМЕШИЩЕ! Да и только…


…


Еще немного — и наконец-то вынырнули на свет.


— На, возьми. Пригодится, — спешно протянул мне свое оружие, и едва я забрала пистолет, как ту же (и снова не уловимы его движения для меня) передо мной замаячил уже другой — такой же… в его руках,

— Стреляй на поражение, если что.

Мы пойдем вперед, расчистим проход, а ты неспешно двигайся за нами.


(стою, молчу, внимаю каждому звуку)


— Стрелять хоть умеешь? — неожиданно выдал мне.


(удивленно взглянула в глаза)

— Д-да, конечно.


Черт, вот и окончательный мой приговор — полный неук. Именно так я выгляжу в его глазах. ЗАШИБИСЬ!


(тяжело сглотнула)


— Не волнуйся, если что — мы рядом. Кричи.


И вмиг исчез, растворился в воздухе

(предположительно помчал вперед).


Быстрые, спешные шаги за ними,

Шаги? Испуганно бегу в глупых попытках догнать!


Черт, и почему бы не двигаться вместе?

Расчистят ход… Да кому оно нужно?


А еще эти чертовы повороты.

Каждый раз неизвестность за углом бьет ужасом по мозгам, заставляя нервно вздрагивать от каждого звука — будь-то собственный шаг, будь-то просто крысиная пробежка…


Черт! Снять заранее предохранитель, как Юра учил… и глубоко, ровно дышать.

(а руки-то трусятся…)


Еще поворот — и вдруг замерла. Стою, стою… машинально дернулась вперед, наведя ствол на солдата,

… но пальцы заледенели, боясь зажать, нажать курок.


Стоит, молчит и смотрит на меня тот. Шок. Неожиданность…

Вдруг резкий стук где-то рядом — дернулась, дернулась я испуганно — и машинально зажата клавиша…


…вмиг разжались мои руки — словно от кипятка убегая

(выпал, цокнул об пол пистолет)


Нет, Боженька… нет! Не я это стреляла! НЕ Я!!

ПРОШУ!!!


Завыла, заныла я… видя перед собой мертвого, метрового молодого парня….

Кровь алой, болезненной жидкостью вдруг стала вытекать и черной точки во лбу.


Невольно прибилась спиной к стене… больное движение — и сплыла вниз, на пол.

Слезы психопатическим фонтаном брызнули из глаз.

Трясет, трясет меня… а взгляд не могу оторвать от быстрого, шального багрового ручейка, что стремительно приближается ко мне…


Болезненные галлюцинации вони, и морозности смерти… стали вгрызаться в плоть, сознание, заставляя мутнеть рассудок.


Реву, реву, тихо ною…. И уже ничего не могу с собой поделать.


Вдруг движение — метнулась тень, блимнул свет.

Рядом присел Ким.

(не сразу увидела отчетливо его лицо)


Секунды на осознание, что произошло со мной — и жадно прижал, уткнул лицом себе в грудь.


— Первый раз?


(несмело кивнула и вдруг дико, больше не имея сил сдерживаться, звонко зарыдала, во всю глотку… со всей горечи и боли)


— Не переживай. Все в порядке, — обнял, обнял, крепко прижал к себе, несмело провел рукой по волосам. — Всё хорошо…


— Ким, — вдруг раздался где-то над нами голос Шаен. — Остался Лютик.

(невольно притихла я, запрещая себе даже дышать, дабы сдержать рыдания и вой)


— Дальше иди сама.

(не отпускает, не отпускает меня — как замерли, так и сидим в обнимку)


— Но… — несмело продолжила девушка.


— Я сказал — дальше сама, -

(раздраженно, гневно рявкнул).


(шумно сглотнула)

— Слушаюсь, босс.


Резкое движение — и исчезла.

* * *

Минуты в тишине, в покое… в объятиях. И снова дежа вю миражного покоя.

Словно мы давно уже знакомы, словно я знаю его ни один век.


Была ли это игра сознания, путая меня в воспоминаниях прошлого, подменяя истинного Кима на образ Дани, или что другое,

более чистое, невинное, реальное…


… но в его объятиях было так спокойно и беспечно, что невольно стала ловить себя на мысли — возвращаться домой не хочу. Ничего не хочу.

Быть с ним рядом. Наедине. Вдвоем… Вот так.

Обняться и молчать…

… мечта вечности.


Несмелый шорох где-то рядом.


— У нас ровно минута, чтобы покинуть здании, - холодный голос Шаен невольно шаркнул по сердцу.


Нет… нет! Так быстро?


И злишься ты на меня? Что я твоего Кима отбираю?


— Идем, — вмиг подхватил меня себе на руки и быстро пошагал прочь…


А я, а я… как больной маньяк, маньяк-извращенец, уткнулась взглядом в труп.

Убитый молодой мужчина, убитый мною…

Почему-то мой рассудок пытался запомнить его лицо, запомнить всё, все детали.


Чтобы потом уготовить мне новый, жуткий… не менее маниакальный, шизофренический страх?


Наверно…


Скрылись за поворотом… нечего больше запоминать, нечего изучать — нечего вбирать для самобичевания… Уткнулась носом в шею, прикрыла устало веки — и теперь… перед глазами "фото" на вечную память.

… УБИЙЦА.

* * *

Выбираться из шахты довелось на лифте — слава Богу…


Еще драгоценные секунды — и лишь жуткий, глухой грохот, где-то под землей, оповестил об окончании миссии.


Лютик мертв.


А мы — живы…


Счастлива, счастлива я — но в душе пока только боль и горечь.


А дальше, дальше — будет только хуже…

Ким выпустит меня из объятий, отпустит меня из своего общества — и всё. Я вновь вернусь домой, играть роль тихони на забытых лавах запасных.

Наблюдать за чужой жизнью, отбывая свою… Отбывая — и безмолвно, в одиночку сражаясь с больными демонами внутри, которые уже уготовили мне новый котел…. котел греха "убийство".

Глава Семьдесят Первая

— Ну, вот и всё. Приятно было с тобой иметь дело, — удивительно, но прежняя обида Шаен вдруг куда-то улетучилась. И теперь девушка искренне обнимала меня и шептала эти слова. — Прости, если где была резка.

Я, я не думала, что это всё для тебя было впервой.


— Это тебе… вам спасибо. Спасибо за помощь, поддержку.

Я бы никогда не справилась.

Пристрелили бы давно…


(радушно улыбнулась)

— Не за что…


(а Ким, Ким молчит, лишь пристально наблюдая за моими эмоциями, своих же не выдавая и на пинту)


— И спасибо, что нас тогда… всех… не перестреляли.


(рассмеялась Шаен, но промолчала)


— У тебя есть план, как добраться назад до базы?


— Д-да, выберусь на трассу, а там к ближайшей заправке — по телефону свяжусь. Свои прибомбасы еще в клубе потеряла.


(рассмеялась, рассмеялась Шаен, но тут же мгновенно пресекла свою вольность)

— Прости.

Ладно, садись в машину. Подкинем тебя до АЗС.


— Спасибо.


— Ээээй! Ким! Куда ты мостишься! Дай я поведу! — вдруг завопила во все горло, едва не кидаясь на парня с кулаками.

— Ты сюда катила, и едва тачку не угробила, так что хватит с тебя, — и дерзко захлопнул перед ней дверцу.


(шутливо сузила глаза, корча ярость)


— Ты — урод.

— Сестренка, харе ныть. Лучше подумай, что закажем на ужин. А то прилично проголодался.


(от этого живого, увеселенного разговора, право, неожиданного и резкого в смене настроения, я невольно впала в шок, застыла в недоумении)


— Ким! Не будь лапшой! — забарабанила Шаен кулаком в окно, не желая уступать в сражении.


— Нет, лапши я не хочу, — язвительно заулыбался, спешно обернулся ко мне (бросив взгляд с водительского сидения через весь салон… на улицу, на застывшую меня у багажника). — Лера, ты садишься в машину, или нет?


— И-иду, простите, — быстрые движения — и тут же нырнула в салон.


— Ким Валлен — ты сегодня официально признаешься падлюкой!


(расхохотался)

— Не привыкать.


Неспешно обошла автомобиль, дернула на себя дверку.

(дуется, злиться, хотя всё это по большей части в шутку — что и не пытается скрыть)

Плюхнулась на переднее сидение рядом с водителем.


— Тогда я закажу себе много-много картошки фри и кофе с мороженым, а тебе купим всё, что хватит на сдачу.


— Ах, вот как? — (завел мотор, передернул рычаг коробки передач).

— Да, вот так. А ты, Лера, что будешь?


— А? — (опешила от опроса, невольно заикнулась). — Й-йя? Ничего, спасибо.


— Ой, не ломайся. Все хорошо поработали. И теперь заслуживаем награды, — (радостно погладила свой животик). — Кстати, круто ты разыграла сцену в клубе. Я даже на мгновение поверила.

Черт! — спешно обернулась, взгляд в глаза, — Да ты — отличная актриса!


(пристыжено улыбнулась я, опустила взгляд)

— Да ладно, чего там… я тогда чуть желудок не выплюнула от страха.

Несла всё подряд, что в голову взбредет.

И…

… за платье — прости.


— Ой, да ладно. Я уже и забыла. У Лютика еще больше его порвала, чуть на бусах этих чертовых не поехала и не грохнулась на пол.


— Шаен, ты хоть жесткий диск забрала? — неожиданно отозвался Ким (уже привычным для меня, холодным тоном голоса).


— Дурной вопрос — не стоит денег, — спешно протараторила Шаен. — Всё при мне, — и вмиг достала из бюстгальтера маленький, тоненький металлический предмет, протянула его Валлену.


— Молодчина, — радушно ответил тот, но так и не забрал вещицу.


Раздраженно покрутила ее в руке, рядом с его лицом, но не дождавшись нужной реакции, хмыкнула… и тут же спрятала его назад.


— Внимание, подъезжаем. Как раз и кафешка здесь. Сможем перекусить…

* * *

— Не картошка фри, но и не тараканьи лапки, — обижено пробурчала Шаен и откинула свой бутерброд назад в тарелку.


— Да куплю я тебе эту картошку! Куплю! Хватит жужжать! Уже три дня не можешь успокоиться.


— Вот почему я люблю моего Шарка. Он никогда не напомнит мне о моем брюзжании!


— Твой Шарк зато может втихую вырезать жертвам глаза, а потом начать утверждать всем, что это Полтергейст сделал.


(скривилась, показала Киму язык)


А я… а я… едва не поперхнулась куском хлеба.


Рассмеялся Ким.

— Шутка, Лера, шутка. Психов у нас не держат. Манекенам когда-то вырезал глаза, дабы нас напугать, и на этом его зверство закончилось.


(вдруг расхохоталась Шаен)


— А! Это мы как раз заговорили! Слышал бы ты, что он ей тогда плел на стройке. Бог мой, мне самой захотелось ему глотку прирезать за ту жуть.


— Т-так он не всегда такой?


(захихикала девушка)

— Нет. Не всегда… Хотя Шарк — большой шутник, да еще очень любит вгонять в ужас своих жертв, потому и вел себя так с тобой.

Не бойся, не тронет.

Да и потом, за то твое предупреждение о снайперах, тебе все мы благодарны. И чувствуем себя в долгу…

Жуки — хоть и сила, но нас мало, а потому — сплоченная семья. Смерть кого-либо из нас — прежде всего духовная трагедия, а уж потом минус один боец.

Понимаешь?


(несмело кивнула я)


— Ладно, чем дольше мы находимся здесь, тем больше шансов засветиться.

Мы поедем, Лера. А ты — вызывай своих. И помни — нас там нигде… не было.

(неожиданно отозвался Ким)


(молча кивнула в ответ)


— Эй, я еще не доела! — возмущенно вскрикнула Шаен.

— Меньше нужно было трындеть.


(спешно встал; бросил деньги на столешницу)


— Пока, Лера.


— Пока… — несмело ответила я.


— Пока, — с напханным ртом, попыталась улыбнуться мне Шаен,

тут же, на ходу натягивая на себя куртку, и при этом удерживая свой недоеденный бутерброд,

еще мгновение — и выскочила на улицу за Валленом.

* * *

Минут двадцать еще посиделок за столиком…

И наконец-то приехали по меня.


— Жуков?

— А ты кого ждала? Президента? — едко улыбнулся. — Да уж, потрепанный у тебя вид.


— Да пошел ты, — резко вскочила с места.


— Ладно, Лер. Хватит. Давай замнем нашу ссору. Что было, то было. Идет?


(черт, и почему после их ухода теперь тааААаак одиноко? и видеть этого Диму жуть как противно; почему меня не забрали с собой?)


— Идет, — не желая больше разговаривать о чем либо, выдавила я из себя.

Неспешно пошагала на выход.

— Лера. С тобой еще хотят серьезно поговорить насчет твоей своевольности.


— Чего? — вмиг застыла, обернулась. Гневный взгляд в глаза Жукову.

— Ну, — замялся, — ты за все время ни разу не вышла на связь с Ведущим.

— Я всё выполнила, что им нужно было. Что не так?


— Говорят, тебе Жуки помогали?


— Что ты несешь? Какие еще Жуки?


— Лер, не строй из себя дуру.

— Черт, Дима. Я такое там пережила, что говорить об этом ни с кем не хочу. Им нужен отчет — напишу. А так — ОТСТАНЬТЕ ОТ МЕНЯ! — вмиг вскочила в фургон и захлопнула за собой двери.


Улечься на заднее сидение — и тупо уснуть…

Глава Семьдесят Вторая

* * *

(Лера)


— Лера, я не пойму, зачем врать?


— Потому что они так просили…


— Ха. И теперь всё? Будешь подставлять свою голову?


— Тимур, они мне жизнь спасли…


— Лера. Это — Жуки. Как спасли, так и легко потом ее отберут. Запомни, свои — это только те, с кем кашу ешь, и то не факт, что до конца верными останутся…


— Авдеев, когда это ты таким циником успел стать?


— Когда те, кого я любил, оказались лживыми тварями…


(удивлено дрогнула бровь; промолчала)


— Понимаешь, Лера. Никто наверху не поверит в явление Рембо в твоей плоти…

ТаАакое количество трупов, такой погром… Клинко, тебе явно кто-то помогал.


— Тогда пиши, что мы все там были…

— Света? — (испуганно обернулась я на звук; вот это сюрприз…) — Ты всё слышала?


— Слышала. Пиши, Тимур, и меня туда, и Филатова, и Юльку, и Стаха…

Черт, — (резкий разворот, взгляд мне в глаза), — Лера. А теперь скажи правду, как долго ты собиралась нам насчет этих Жуков врать? А?


(пристыжено опустила взгляд я, молчу)


— И ради чего? Зачем?

Когда мы стали чужими? Когда секреты у нас появились друг от друга?

…

Чего молчишь? Скажи…


— Прости…


— Вот так всегда — прости… и всё должно забыться…

Очень легко…

Почему бы и нет?

…(тяжелый вдох),

Ладно, Клинко, Бог тебе судья.


— Прости меня, Свет…


(промолчала)

Вдруг разворот, взгляд на Тимаю

— А теперь твоя очередь, Авдеев, каяться…


— Моя? — (удивленно дернулся на месте)


— Твоя. Как так получилось, что на тАааакое (заметь, как ты сам так сказал) количество трупов — а значит, охраны и простых людей… — была послана одна Лера, да еще с опытом в круглый ноль?

КАК??


(тяжело сглотнул, опустил взгляд)


— А еще, на сколько не изменяет мне память, именно ты нас консультировал по этому делу… И ничего подобного не сказал. Всё просто — пришел, увидел, победил.


— Я не так говорил, — (едва слышно протараторил в свою защиту)


— Но тем не менее. Тот факт, что Лерка вернулась живой, — это чудо. Правильно?


(замялся, невольно задергался, пожимая плечами и качая головой)

— Ну, можно и так сказать.


— Что же, дорогой мой, — шаг вперед и пригнулась, приблизилась своим лицом к его лицу, — признавайся. Что ЭТО, мать твою, БЫЛО???


(боится и на мгновение глаза на Свету поднять — уткнулся в пол)

Глубокий вдох — попытка говорить (шепотом)


— У меня были неверные данные о многом, что ее там ожидало.

Я думаю, вернее, почти уверен… Теперь только, я понял.


— НУ! — (не выдержала Киряева и рявкнула)


— Я думаю, Верха и не хотели смерти Лютика. В планах — напугать только…

Черт. Простите, — (нервно обнял ладонями лицо — стянув долой напряжение, и вдруг уставился взглядом мне в глаза), — Черт. Прости, Лера. Я думал, что метка Black на том задании только из-за 80 % вероятности появления Жуков, о чем и предупреждал же тебя. Помнишь?

— Да.

— Но, как теперь все мы поняли, на самом деле… это означало летальность исхода для исполнителя.


(невольно звонко сглотнула я;

но молчу)


— Прости, еще раз. Я помогу, подтасую все отчеты и документы. Запишем твой взвод, словно они тебе помогали, а следы BB сотрем…


— И еще, — вновь заговорила Киряева, хриплым, непривычно сухим голосом, — больше мы никого никогда в одиночку не отпустим на задание. Хватит из нас камикадзе. Усёк?


(несмело кивнул головой)

* * *

…


Так и вернулась я в прежнее русло… тихого бытия.

Задания пока нам не вручали,

…и вот уже очередное тихое воскресенье сменилось понедельником.


Две недели — а ничего. Ничего в моей жизни не происходит.

Ночами дурные мысли лишь о Жуках, Жуках… Шаен и Киме…

Ким.


Черт. Больное чувство предательства… друзей, Данилы.

Прежней жизни…

Неужели эта моя тяга — ничто иное, как позывы гнилых задатков в человеке?


Нет, не хочу я так. Не хочу…

Я не смогу,

… и не хочу бросать своих друзей. Не хочу,

Но хотя бы помечтать можно? Помечтать… и только?


Знаю, знаю…

Ким. Ким — это просто ошибка. Я путаюсь с прошлым, а потому лживо воспринимаю реальность. Ошибочно.


Черт, нужно выбросить всё из головы — и жить дальше. С Даней, без Дани — но не пытаться намешать коктейль из грез и фантазий в новом флаконе. В новом человеке.

КИМ — НЕ ДАНЯ.

Он — другой.

И не стоит искать кого-то иного, из прошлого. Не стоит пытаться воскрешать… былое в другом человеке.

По крайней мере, это глупо… и жестоко.


Забыть.

Вот мой приговор всем этим играм грёз — ЗАБЫТЬ.

* * *

И снова девки уже запрятались куда-то.

Снова со своими парнями?

Снова этот вечер я проведу в гордом одиночестве?


Не хочу больше ни читать книги, ни общаться с Артемом, ни играть в карты с Жуковым.


Черт! Ничего больше не хочу.


Пойду, поищу Киряеву — а нет, то пойду спать.

Больше высплюсь…

* * *

Несмело постучала в дверь.


— Да? — тихий, горький голос Светки.


— Это я — Лера. Ты не занята?


— Заходи, — едва узнала я голос Юльки.


Резко пнула дверное полотно — и замерла в шоке.


— Что произошло? Юля??? — вмиг кинулась ей в ноги, обняла за коленки, испуганный взгляд в глаза. — Юленька? Почему ты плачешь?


— Я ей рассказала про Тимура.


— Тимура? А что с ним?


Вдруг резко оттолкнула меня Еременко, жадный рывок — и вылетела прочь из комнаты.

* * *

(Юля)


Бегу, бегу…. мчу со всей дури, изо всех сил — сердце на пределе, едва справляется с волнением и пределом чувств, едва не захлебывается, такой родной ему, кровью…


Еще один поворот — и, не церемонясь, пинаю его дверь долой, выбив замок к чертям собачим.


(испуганно подскочил с кресла; замер — пристальный взгляд в глаза)

— Ч-ч-что-то случилось, Юля?


— ЭТО — ПРАВДА??

(завопила, завизжала я, как бешеная)


— Что?

(замер, оцепенел; едва находит силы дышать)


— То, что всё это время, всё, что творилось в наших жизнях, с момента, как попали в Низы, ты… ты всё это делал для меня? Ради меня?

(стыдливо отвел взгляд в сторону; молчит)


(шаг ближе к нему)

— ЧЕРТ! НЕ МОЛЧИ!!! ТИМУР!


(едва слышно)

— Не пойму о чем ты.


(нервно рассмеялась я;

глотаю, глотаю слезы и лихорадочно дрожу)


— Чертов придурок, — (шаг вплотную), — да не будь ты таким трусом.

Скажи, скажи мне правду в лицо…

Молю…

Скажи.

Скажи, Тимка…


(молчит, не двигается, не дышит)


— Скажи, Тим. Умоляю, — вмиг прижалась к его груди, уткнулась носом в шею…

(больной, жалостливый шепот на ухо), — Скажи.


(шумно сглотнул)

— Тимка, скажи, молю…


— Я ЛЮБЛЮ тебя. И любил всё это время.


… будто кто выстрелил мне в мозг —

иголками слова…

… тысячью уколов,

острые осколки…

…разрезана душа

Бог мой!


(сорвалась планка)


Нервно вдруг заныла, завыла, запищала я от накала чувств, взрыва —

и… вытекающего облегчения

Резко дернулась — прилипла, впилась поцелуем ему в губы.

— Мальчик мой. Тимка мой…

(и снова целую)

Опешил, растерялся — боится даже дрогнуть под моим напором.

(а я всё притуляюсь, жадно притуляюсь к его груди, алчно упиваясь ароматом, ароматом такого дорогого мне человечка)

— Юля, — несмело позвал меня.

(приводя невольно в чувства, отрезвляя, возвращая на мгновение в реальность)


— И я люблю тебя, Тимка. Очень люблю.


И вовсе закляк. Застыл — пропала даже мелкая дрожь.

Шок прибил его гвоздями к полу…


Несмело вновь коснулась его уст своими губами

— Сладенький мой, любимый, — тихо шепчу… на грани бреда.


Еще мгновение — и удивленный взгляд спустился, коснулся моих глаз.

— Юленька, — вмиг крепко сжал меня за талию (наконец-то пришел в себя).

Резкий рывок — и усадил на стол, прижался всем телом к моему.


Взволнованно облизался — и тут же припал к моим губам,

еще, еще робкие касания —

и вдруг простые поцелуи, нежные ласки стали упорно сменяться шальной игрой страсти…


Движения, алчные, больные, безрассудные движения — зажать сильней струну на грифе — и тело уже не могло сопротивляться больной жажде, необузданному желанию, неразумному хотенью…

Вытолкать рассудок вон — и отдаться тяге…

Жаркими, страстными поцелуями от губ вдруг стал спускаться по шее моей к груди — застонала, запищала я от жидкого удовольствия, закипающего в крови…


Еще движение — и вдруг стал стягивать с меня куртку — поддалась.


…

(Бог мой, я сама себе сейчас не принадлежу… я — не я.

Юля! Одумайся…

что творишь?)


Жадно сжал мою грудь.

… руки, руки мои сами задвигались, едва осознанно, творя непоправимое…

Смелое, уверенное движение — жадно ухватилась Тиму за ремень и тут же его расстегнула.

момент — и Тимур стянул с меня майку,

… жадно впился губами в мою плоть, алчно втянув в себя сосок, облизал своим влажным языком и невольно сильно сжал губами…

… застонала, застонала я от больного прихода удовольствия…


(Боженька, что я творю? что? останови! останови меня! молю!)


Еще рывок и сняла, стащила с Тимура штаны — вмиг откинул меня на стол, давая и себе возможность освободить меня от одежды

(затарахтели какие-то стекляшки, разлился чай)


…. вновь притиснулись друг к другу, слились в объятиях…

Жадный, короткий поцелуй в губы.

Резкое движение — и вмиг ворвался в меня, ворвался, заставив неистово закричать…


… окончательно разломаны наши жизни напополам…


Страстные, больные, жадные движения, по пути, по нарастающей… от осколков рассудка до полного безумия…

— и не робость, и не спокойствие, не теплые чувства сейчас правили нами — жаркие, огненные потеки лавы по жилам. Дикий восторг, животная жажда поработила разум, застелив все черной пеленой экстаза…

Дрожу, дрожу от невероятного удовольствия… Дорожу в его объятиях, и невольно теряю сознание — на мгновения, на секунды… на вечность,

умираю

и снова возрождаюсь…


Врывается, врывается в меня…. нарушая все правила, жизненные принципы, каноны и устои.

Выпивает меня до дна, тут же даря себя взамен.

— а я не сопротивляюсь. Нет…

Лишь хочу еще,

Еще и еще…


…

* * *

Обнялись, обнялись — и замерли так, как два смертника перед казнью…

… тихий звон здравомыслия…


— И что теперь будет? — несмело прошептал Тим мне на ухо.

— Не знаю… и не хочу знать.

Не сейчас…


Короткий поцелуй в шею, и тут же уткнуться в это место своим носиком —

Бог мой, убей меня здесь и сейчас, потому что нет мне прощения…

Нет.

Глава Семьдесят Третья

* * *

(Юля)


И снова комната Киряевой. И снова мы втроем. Света. Лера… и я.


И снова молчание, короткие фразы и сорванные нервы.


— Юля, почему ты молчишь?

Что-то случилось?


Глубокий вдох — и…

— Я переспала с Тимуром.


— Что? — вмиг подскочила Лерка.

Замерла в шоке. — Кааак?


(заледенело всё и внутри меня, когда услышала эти слова вслух, когда окончательно осознала произошедшее)

— Что-что? Я ПЕРЕСПАЛА С АВДЕЕВЫМ. Вот и всё…


(и вновь мертвая тишина; заледенелые эмоции)


…

— И что теперь? — несмело прошептала Света.


— Не знаю…


— Как не знаю?! — вдруг вскрикнула Лера (невольно взмахнув от возмущения руками).


— Я люблю его.


— А Стах?


(тяжело сглотнула)

— А Стах? Стах… он — отличный мужчина,

сильный, смелый, красивый, крепкая опора в отношениях, но…

…

Ой, не знаю, девочки. Не знаю даже, что делать!

(невольно обхватила свою голову руками)

Не знаю…

Понимаете, — (глубокий вдох)

(короткий взгляд то на Свету, то на Леру, а затем и вовсе пристыжено уткнулась в пол)

Черт.

С Тимом. С Тимом все было изначально… так легко, хорошо.

(невольно шмыгаю от слез, соплей носом)

С ним всегда есть о чем поговорить, у нас столько общих тем, интересов… Да, что я вам рассказываю. Сами не раз подкалывали, что мы с ним, там, на базе Ефимыча, ночи напролет высиживали наедине, в аппараторской, в лабораториях…

Черт, мы так хорошо проводили время… Но я понимала, вернее, думала, что ничего большего, чем как просто "друг", я от него никогда не дождусь.

Друзья до мозга и костей…

Черт…

Сколько раз обнимались, бесед дружеских провели. И все это было жеманным, сдержанным — с обеих сторон.

А сейчас — стены рухнули…

И мы сорвались…

Черт, я даже как-то раз с ним обсуждала Аристарха…

О, Бог мой…


НО люблю я его. Люблю!


Вдруг резко распахнулись двери. Влетел Филатов.


— ЕРЕМЕНКО!


(от испуга я невольно подскочила на месте)

— Да? — (жалобно пискнула)


— Что ТЫ УЖЕ НАТВОРИЛА? — вдруг приблизился, приблизился ко мне вплотную, и едва сдерживается, чтобы в глотку не вцепиться.


— Юра, успокойся! Ты чего? — взволнованно отдернула его Света.


— Я ЧЕГО?? Да если бы не Жуков, то Стах убил бы его! УБИЛ бы твоего Тимура к чертовой матери!


— Тим? — вмиг подорвалась на ноги, — Как?? Что???


(растерянный взгляд то на Свету, то вновь на Филатова)


— Это я спрашиваю: ЧТО????


(резкий разворот — и вылетела я в коридор)


Буквально мгновение — и ухватил меня за локоть. Остановил.


— Ты куда??


— К нему…

в кабинет.


— Авдеев у врача сейчас — швы налаживают.

Так ты мне скажешь, что произошло?


— Юра… послушай.


— Нет, Юля, это ты послушай. Пусть. Ладно, я лезу не в свое дело. Но парней стравливать — последнее дело. Мы и так здесь смерти в лицо все смотрим, а ты еще…


— А ЧТО Я? ЧТО?? — обиженно закричала в лицо (уже глотая больные слезы). — Ну, люблю я другого! Люблю Тимура! Убейте меня за это! УБЕЙТЕ тогда!!!


Замер. Невольно выпустил мою руку из своей.

— Как любишь?


— А вот так! ВОТ ТАК! Как другие любят, и как никто другой!


— А Стах?


(промолчала; взгляд опустила в пол)

— Я могу уже идти? Или…


— И тебе неважно, что у Венцова сейчас крышу срывает?

Ты бежишь к своему Тимуру, полностью наплевав на Стаха?


— Нет.


— Ну, хоть на этом спасибо, — спешный разворот — и пошагал прочь.

* * *

(Света)


— Юра, что там случилось?


(скривился, спрятал лицо в ладони)

— Давай, не будем об этом. Пусть сами разбираются…


— Тимур тебя перевел ко мне, в Низы, ради Юли.


(резко взглянул на меня)


— И что?


— Как и что?


(раздраженно закатил глаза под лоб, отвернулся)

— Он любит ее. Очень любит. И как все мы теперь узнали, Юля тоже любит Тимура.


— Филатова, — вдруг косо на меня взглянул. — Я не понял, ты, что там… тоже замешана?


(замерла; тяжело сглотнула)

— Ну…. я не могла смолчать… про чувства Авдеева…


— ЧЕГО??? — вдруг подскочил. — Так этот бардак устроенный — дело твоих рук?


— Причем тут я? Они сами решили свою судьбу.


— ЧЕРТ! СВЕТА!!! ДА КАК ТАК МОЖНО?


(возмущенно скривилась я, глубокий вдох)

— Не ори на меня!


— Я не ору, — (уже более сдержано ответил)


— Нет, орёшь! И необоснованно. Я лишь Юле рассказала, что должна была. Она пошла к Тимуру — и вышло так, как вышло…

А то, что Стах каким-то образом это всё узнал…. И рванул, взбешенный, чинить расправу…

— Стоп.

— … так никто не виноват.

— Стоп, я сказал! Света! Так не Юля ему рассказала про их связь?

— Юля? Нет, конечно. Они еще не виделись с тех пор…

— ЧЕРТ!!!! Так он ее убьет тогда, когда найдет! — резкий рывок — кинулся к двери, точные движения и полетел уже по коридору в неизвестном направлении.

Помчала и я за ним…

* * *

(Юра)


— Лера? Юлю видела?


(стоит, стоит, прижавшись к стене)

— Они здесь. В комнате.

— Они?

— Стах и Юля. Разговаривают.

— И как?

— Пока стуков и крика нет…

* * *

(Юля)


Сидим на кровати…

Обнял, обнял меня, прижал спиной к своей груди, уткнулся лицом в волосы, и замер.


— Юленька, — тихо, отчаянно (Господи, таким я вижу его впервые), отчаянно прошептал. — Милая моя, прошу…. не разрывай всё, не топчи мне сердце.


— Но я люблю его.


Вмиг отпрянул от меня, резкий взмах, удар рукой — и сбил долой ночник, на пол (разбился, зазвенело стекло).

(испуганно отдернулась я в сторону, сжалась).


— ЮЛЯ!!! — горько взвыл от боли.

(жадно обхватил руками свою голову, казалось бы, выдирая волосы)


(спрятала, спрятала я пристыжено лицо в свои ладони, молча, беззвучно давлюсь слезами, боясь даже и на долю выдать себя всхлипом)


— МИЛАЯ МОЯ! ДОРОГАЯ!

Резко присел рядом, прижался к моим коленям своим лицом.


(а я молчу, молчу, и даже взгляд не решаюсь короткий бросить на него)


— Посмотри на меня, прошу…


(черт! черррт! Стах! нет!

неееет! слишком больно… и стыдно — я не могу!)

… не реагирую.


Секунды, минуты выжидания, немой тишины — и вдруг оторвался от меня. Встал. Шаги по комнате.


(испуганно метнула взгляд — уходит?)


Замер у двери. Резкий разворот.


(закусил губу от волнения и боли)

(живо отвела взгляд в сторону, уткнулась в пол)


— ЧЕРТ! НУ ДА! ДАААА! — неожиданно завопил Венцов. Глубокий, горький… с болезненным стоном вздох. — Не читал я ни Фрейда, ни Канта, или кого там… модно изучать в Гарварде? Не знаю. Черт! НУ НЕ МОГУ я взломать базу данных ФБР, не могу прорваться на сервера Пентагона! Не могу спаять тебе микросхему робота-уникала.

НЕ МО-ГУ!

…

ДА!!!!!! Я — пустоголовый, заурядный СОЛДАФОН!!!!!

Но Юленька! — (снова присел на корточки рядом, у моих колен; жадно схватил руки в своих ладони) — Юленька, это еще не означает, что я меньше тебя люблю…

Никак не означает.

(молчу, не смотрю на него, отворачиваюсь)


Вдруг резко встал (тут же выпуская меня из своих оков)

— Да, — сдержанно, сухо уже…. прошептал. — Единственное, что я могу…

Так это — отдать за тебя жизнь.


Ну… а… если… это для тебя мало,

… то уж… прости — больше мне нечего предложить.


Резкий шаг к двери — дернул на себя полотно.


— Стах! — взволновано вскрикнула я.

Замер. Несмело обернулся.


(молчу, вновь прячу взгляд)

— Что?


— Ты раньше мне никогда не говорил…

таких слов.

Не говорил…

что любишь…


(несмело захлопнул назад дверь, обернулся)


— А было незаметно?


(промолчала)


(невольно закивал головой)

— Ясно, — (сухо прорычал). — Да, Юля. Я не умею произносить громких речей. Я не красен словом, не умею заливать той сладости, что вы, девчата, хотите слышать.

НЕ УМЕЮ. Вот такой я. Вот такой…

Не могу о своих чувствах ни врать,

… ни кричать на всю глотку.


— Хоть бы раз…

— И это бы что-то изменило?


— Возможно.


— То есть, по-твоему, всё это время…. всё, что у нас было, все те дни и ночи — это так… коротали время от скуки?


— Нет.


— Да нет уж, Юля. Ты это и хотела сказать.

По крайней мере, так ты себя проявила.

Да, не спорю. Я был неправ. Возможно, в очень многом.

И этот случай мне на многое раскрыл глаза.

На многое, но…


… поздно.

Не нужен — уйду. Не гордый, но и не больной.

Путаться под ногами не стану.

Не мяч я — чтобы меня буцали по триста раз.


Прощай, Юля…


…


Глухой стук — и я осталась одна.


… Господи, что я натворила?


Прости меня, Стах. Прости…. если когда-нибудь сможешь.

Глава Семьдесят Четвертая

* * *

(Юля)


Эту ночь я провела у Леры. Спали в одной кровати, обнявшись, как две родных сестрички…

Спали, или… молча, перебирали тяжелые мысли в голове?

… боясь и вдохом себя выдать.


…

— Завтра нужно будет пойти… вещи свои забрать.

— Ты к Тимуру переедешь?


— Не знаю…


— А где он? кстати… ночует. А то я его только в кабинете и вижу целыми сутками…

— Да там же и спит.

— Где??

— На маленькой кушетке, что в углу.

— Как??? Как он там помещается?

(тяжелый вдох)

— Обычно он отвечает на такой вопрос: да и я не крупненький…

(хмыкнула, промолчала)


— Ну, а если двое…?

— Не знаю, Лера! Что-то придумается.

И вообще, я еще ничего не решила…

Не могу вот так всё бросить — и убежать к нему, у всех на глазах.

Так резко всё поменять…

Не могу так жестоко поступить со Стахом.


(черт! знаю, знаю какие у нее сейчас мысли в голове: мол, после всего того, что ты уже натворила — это лишь будет контрольным выстрелом…

… но, черт, НЕ МОГУ! так поступить… не могу


…поздно совесть проснулась, поздно — ЗНАЮ!!!!!!!!!!

хватит меня осуждать, хватит!!!!

… молю,

мне и своего самобичевания хватит…)


(тяжелый вздох)


— Здорово он его поколотил? — неожиданно выдала Лера.

— А? — право, не ожидала…

— Сильно Тима побил?


— … а это…

Да.

… нос сломал, два ребра, да и так куча ушибов. Если бы Тимур не был выносливым от наны, то точно бы убил…


— Он тебя любит.

(черт! издевается что ли???)


— Знаю.

Теперь уже знаю…


— Что такое, Юль? Что ты не договариваешь? Хочешь сказать, но боишься…

… чувствую же.


— Лерка, — жалобно вскрикнула я (быстрый разворот, взгляд в глаза). — Лера… я уже ничего не понимаю. Не знаю…

Мне казалось, что у нас с Аристархом… все больше как…

(… черт, и снова эти его слова всплывают)

Нет, не от скуки… но что-то вроде дружеского,

уважение, поддержка…

А Тим, Тим… когда я узнала, что человек, который мне безумно нравиться, которого я люблю — меня ЛЮБИТ, всё как будто рухнуло.

Сорвалась.

НО и Стаха я люблю. Люблю…

… и знаешь, теперь, теперь, когда я узнала о его чувствах…

Теперь еще эта привычка…

И я уже не знаю, что чувствую…

Я запуталась.


— Так остановись! Остановись, пока еще не поздно!


— Поздно, Лера. Слишком… поздно, — (спешно отвернулась, перекатилась на бок).


— Он простит тебя…


(немного помолчала)

— Может… и простит. А вот я — не смогу. Не смогу себя простить.

Не смогу переступить, что сама натворила.

Сколько боли ему причинила…

Не смогу жить, зная…. что эта измена, этот мой поступок, всегда будет между нами,

… пусть даже и в прошлом.


— И потому ты просто уйдешь к Тимуру?


— Да.

… наверно.

Не знаю.


Ладно, давай спать. А то завтра рано вставать.

И день будет не из легких…

* * *

— Юля…

— Стах, давай не будем…

(едва дышу… от боли)

Давай, я просто соберу свои вещи и уйду.


— То есть, мне даже уже с тобой разговаривать нельзя?

— А зачем?

Зачем… это только сделает нам обоим больно.


— Ладно.

Как хочешь…

Я просто зашел сказать, что уже нашел место, куда переберусь.

Можешь оставаться в этой комнате.

Ты же так радовалась, что рядом со своими девчонками поселилась.

В общем,

… пока ты сегодня будешь на тренировке, я оставшееся заберу.


(резкий разворот, шаг на выход;

вдруг застыл у двери)


— Я люблю тебя.


Еще шаг — и скрылся в коридоре…


БОГ МОЙ!


(рухнула, рухнула на кровать… в диком рёве…)

Что же я делаю???

ЧТО???


… но назад пути НЕТ.

Глава Семьдесят Пятая

* * *

(Лера)


Юля тоже переехала…

но не к Тимуру —

на совершенно другое… место.

Не выдержала натиска воспоминаний и собственных упреков.


… отношения с Авдеевым стали развиваться, но

скрытно…лишь наедине проявляли друг к другу чувства

(бывало, порой, как нагряну не звано — так потом и краснеем все вместе…

до колик в душе)


В общем, жизнь постепенно стала набирать обороты,

… рваться вперед

и так до тех пор, пока вновь не уткнулась в стену…

— очередное задание.

(вероятность встречи с Жуками едва перевалила за 7 %, но сложности, тем не менее, не убавила…)


Где-то в одном из зданий (браво, что хоть город вычислили), небезызвестной всем нам организации "Северное сияние", находилась заложница — одна из наших, Малена Данаем.

Цель — найти ее и доправить домой.


Вся наша группа в деле.

Вот только огромное количество пробелов в информации, обширное поле для поисков — не слишком вдохновляло на подвиги героя.

Действовать вслепую — едва не полоумный бред.

Не так ли?


И всё же…

… мы собрались в кабинете Тимура — и давай разрабатывать план.

* * *

Разбиться на группы, рассредоточиться по объектам…


…


Черт, и снова я бреду сама. Юлька с Артемом пошли верхние этажи прочесывать, а я с Жуковым — подвал.


— Ты — направо, я — налево. Если что — кричи.

(скомандовал Димка и тут же скрылся во тьме)


— Давай…


…


И кто придумал, вообще, эти подвалы?

Крысы, дохлые (да и живых немало) коты,

вонь канализации…

монотонная, но, тем не менее, жуткая капель из проржавелых труб и неисправных кранов…

сырой воздух и сводящий с ума полумрак;

… ночлеги бомжей, места сборов наркоманов…

Бог мой, и куда меня лихой снова тащит?


Руки давно уже предательски дрожат, а рассудок, рассудок испугано реагирует на каждый шорох.

Куда я забрела? Черт его знает.

заблудилась…


Просто… кабздец!

(нет, здесь явно не избежать ругательства)


Ловкий прыжок — и по трубе теплотрассы пробраться через проем в стене в соседнюю комнату.


Прыжок — и бухнуться, спуститься вниз…, подняв гадкое облако пыли…


Звук? Что это за звук?

Что-то шевелиться?


Крепче (нервозно) зажала ствол,

попытка подсветить фонариком…


Секунды на осознание, на сомнения и страх — и тут же кинулась к ней.


— Спокойно, тише… Все хорошо. Я выведу тебя отсюда.


Мать твою!


На нее было просто жутко смотреть.

Избитая, изрезанная… Черные мешки под глазами (от истощения, худосочия и усталости);

ссохшиеся, поморщенные от дикой жажды губы…

гадкие, иссиня-черные, желчно-рыжие отеки, синяки, багровые разводы засохшей крови… просто измазали все ее тело, не оставив и малейшего местечка живым, нетронутым.

Разорванная одежда… о многом… жутком, мерзком говорила,

… и что еще хуже — все эти следы мог оставить… лишь только человек, лишь животное с необоснованным названием — "человек".


Попытка держать себя в руках (а хотелось выть от ужаса).

Глубокие вдохи — и замирать перед каждым выдохом, дабы сдержать писк, стон боли и жути. Слезы невольно навернулись на глаза — предательски мешая следить за точностью своих движений…

Едва ли не на ощупь всунуть шпильку в замок наручников — еще, еще немного, и наконец-то высвободить бедную из оков. Обняла, прижала к себе девушку.

(дергается, толкается (едва не детским напором из-за отсутствия сил), пинает меня ручонками

… мычит, кричит, тихо плачет)


— Малена, прошу, успокойся. Все хорошо…

Сейчас мы тебя выведем. Все хорошо…

Свои.


(и снова мычит, отчаянно мотает головой, пытается отползти куда-то назад)


Взять под руки, крепко обнять за талию (насильно) — и двигаться хоть куда-нибудь, искать выход…


— Жуков, я нашла ее. Встретимся на выходе. —

(буду пытаться вспомнить, как сюда забрела) —

Жуков, ты меня слышишь?


Черт, и зачем говорить, что "коль что случиться", то он будет тут как тут. Идиот хренов…


— Дима! Ты меня слышишь?


— Он? — нет.

А вот я — да.

(током прострелили в мозгу слова;

нервно дернулась с места)


(попытка развернуться, но тут же "незнакомец" вдавил мне в затылок… твердый предмет… — инстинктивно замерла)

— Не — э - э! Так не пойдет.

Медленно, так чтобы я видел,

… отбрось свою пушку в сторону,

а затем — девушку все так же тихо опусти на пол…

И без самодеятельности, крошка.


Тяжело сглотнула;

(сердце упало куда-то вниз и тяжело забило в глухой колокол)

за и против — попытка анализа… и логики

(быстро, молниеносно метались мысли в голове, словно обжигаясь о стенки рассудка)

итог

— подчиниться,

да еще так, чтобы ненароком не вычудить что-то нелепое, неверное,

неоднозначное…


— Чего стоим, ждем? — вмиг стукнул меня, вновь пнул в затылок,

заставляя уже отчетливей почувствовать округлость холодного дула…


Но не тому, не тому меня учили…

нельзя поддавать страху и шантажу, пока есть шанс….

Рассудок (или инстинкт самосохранения?) заткнуть — и действовать по плану…


Глубокий вдох — и строю попытку изобразить покорность.

Буквально мгновение плавного движения (отвожу, "выбрасываю" оружие в сторону) — как в миг, когда тот немного послабил давление на мою голову,

(явно отвлекаясь на движение руки),

резко обернулась (тут же отбрасывая от себя девушку долой)

— (на грани страха и попыток жить) четкий удар по его рукам, пытаясь выбить пистолет.

Удержал, удержал (лишь немного отпрянув, дернулся по инерции в сторону) — выстрел, невольный выстрел в песок, под ноги.

Рывок — и тут же гневный, острый, пронзительный (пробирая до кости), удар мне в лицо (по губам, по зубам) лишил возможности ясно соображать

— пошатнулась, попятилась

еще удар (уже ногой) по моим рукам —

разжались, разжались невольно пальцы, и выпал пистолет…


(Малена, испуганная, зашевелилась где-то рядом, спешно, на четвереньках отползла вбок)


А я смотрю, смотрю теперь уже в лицо мужчине, внимаю его желчной ухмылке и… отчетливому кругу дула пистолета у моего лба

… не дышу.


— Допрыгалась, ириска? Просил же, без самодеятельности.


— Да пошел ты, — отчаянный рев дерзости (глотая собственные сопли с кровью)


Промолчал…

(резкий удар рукояткой в лицо — жалобно хрустнул мой нос,

ржавчиной, приторной, едкой ржавчиной, обильным потоком болезненной, тошнотной жидкости засластило во рту)


Невольно сжалась от боли, пытаясь руками схватиться, заглушить раны, боль.


(отвлекся)


Резкий рывок, мой рывок — (сражаться — так сражаться!… на грани безумия) — и ловкая подсечка тут же сбила его с ног — рухнул на задницу.

Доли секунды — кинулась к своему пистолету (упала на землю)…

Но… тут же… замерла в шоке.


Дуло, "мое" дуло уже было направлено против… меня же.


— М-малена?

(испуганно замерла я)


— П-прости, — резкий (насколько это было возможно в ее состоянии), резкий рывок — и тут же шмыгнула в дверной проем.

Выстрел, выстрел, донесенный из-за моей спины, тут же всколыхнул воздух — но впустую…

Живо обернулась я — и вновь приговор. Вот только уже… без надежды и шансов.

…

Несмело стала поднимать руки вверх, сдаваясь.


Захохотал победно.


… вытянул из своих брюк рацию…

— На пятой. Взял её.


(обреченно опустила взгляд в пол — поймалась)

* * *

Буквально и минуты не прошло,

минуты слежения за дыханием смерти,

минуты бессмысленного подсчета собственного сердцебиения,

и появился еще один…

(невольно взглянула на гостя)


— Дема? — от удивления округлились мои глаза.

Вздрогнула,

обидой предательства запекло в груди.


(лживо, мерзко улыбнулся)

— Ну, здравствуй, Лерочка. Здравствуй.


— Ты… ты с ними…?


— Милая, — вдруг присел на корточки рядом, взгляд в глаза

(колкий, холодный, мертвый взгляд), -

не я на такой путь себя толкнул. Не я…


(тяжело сглотнула)


— Вставай, давай, — вдруг грубо зарычал тот, первый, помахав в мою сторону пистолетом.

Нечего рассиживаться.


Неспешно приподнимаюсь, скольжу ладонями по воздуху.

(подскочил и Рамич на ноги)


Едва выровнялась во весь рост, как тут же прилип, прилип ко мне Демьян,

ладонями жадно облапывая все тело, обыскивая меня,

— лишил ножа, шпилек, иголок, гранаты, патронов…

Забрал всё, что могло бы помочь мне в дальнейшем спасти свою глупую, безрассудную жизнь…


— Веди ее, а я — за Маленой…


(щелкнули наручники на моих запястьях, обреченно сковав руки за спиной)

Дерзкий толчок в плечо.

— Попрошу милую даму пройти вперед, — гадко захохотал Демьян

и вновь пнул меня пистолетом в спину, подкрепляя свои слова материальной, более ощутимой угрозой.

* * *

Идем, идем неспешна,

… еле перебираю ногами.

В голове мутнеет…

и едва могу дышать — жадные попытки вбирать воздух ртом…


— Дема, зачем это всё тебе? Зачем?

… отпусти меня,

прошу…

Мы же из одного…


— Что мы? — вдруг резко перебил меня. — Девочка,

я не хотел ни той проклятой Академии, ни уж тем более Низов.

А вы, твоя Киряева, обожаемый Юрочка, вы сами меня сгноили… Сделали мою жизнь настолько невыносимой, что лююююбые… добрые, человеческие чувства во мне бесповоротно умерли.

Так что нет, Лера,

МЫ, НАС — НЕТ!

И никогда не было…

Дуй вперед!

И лучше смотри под ноги.

Дернешься неоднозначно — и тут же выстрелю тебе в затылок,

Поверь,

(едкий смех)

рука не дрогнет.

* * *

Буквально несколько метров — и пришлось лезть по какой-то огромной трубе (внутри бетонного кольца) — в другую комнату.

Еще немного — и оказались в просторном зале.


— Стой, — вдруг скомандовал Рамич.


Молчу, молчу — и просто выжидаю, что будет дальше…


Подошел вплотную. Губами притиснулся к уху.

— Сегодняшнюю ночку… ты запомнишь надолго, — вмиг похолодело все внутри от его жуткого голоса. Страх взрывным импульсом, едким комом, скатился вниз живота и испуганно сжал мышцы.


…


удар —

боль, адская боль в затылке…

… и тут же стемнело в глазах.

Глава Семьдесят Шестая

* * *

Едва рассудок стал приходить в норму, едва смогла раскрыть глаза —

… испуганно дернулась, дернулась от него в сторону, но тщетно.

Прикованная за обе руки к трубе,

(и ноги связаны веревкой)

… я могла разве что только головой свободно двигать.


(тяжело сглотнула; замерла)

Взгляд прикипел к его глазам.


— Демочка…


(едко ухмыльнулся; промолчал)


— О! пришла в себя? — вдруг раздался где-то позади незнакомый мне голос.

(неспешно отодвинулся Рамич в сторону, пропуская мужчину вперед). — Как ты моя радость?

Как себя чувствуешь?


(промолчала; лишь дрожу от страха — и тут же пытаюсь эту собственную трусость пресечь: нельзя поддавать слабости, не теперь! НЕ ТЕПЕРЬ!!!)


(жуткий, жуткий кошмар выполз наружу… в реальность?

… или я сейчас сплю?

как бы там не было, страх и волнение — лишь погубят меня)

Играть, играть в больную игру — и не признавать реальность происходящего! ИГРАТЬ!!!!!!!!!!!!!!

… словно вокруг камеры, и я — главный герой фильма…

Только так можно пережить этот ужас…


— Догадываешься, зачем ты здесь? Зачем ты нам?


(долгая, выжидающая пауза)

— Из-за Малены, — несмело выдавила я из себя.


(рассмеялся)


— Увы. Это Малена была… из-за тебя здесь.

А ты — по другой причине.

Так как? Какие еще есть предположения?


(вдруг его рука несмело коснулась моей груди, разводя лацканы куртки в стороны,

оголяя вырез майки;

сжалась от мерзкого, скользящего взгляда по телу, дернулась — но спрятаться, сопротивляться не как)


Улыбнулся. Коротко рассмеялся.

— Да ладно тебе. Не скромничай.

(глубокий вдох)

Ладно, — (убрал свою руку назад). — Я дам тебе подсказку.

Кровавые звездочки. Бобби Клаед.

Говорит тебе это что-то?


(молчу, молчу; лишь испуганно, покорно проглатываю колкие комы боли).


— Вижу,

вижу, что говорит.

И Лютика, наверняка, помнишь. Правильно?

…

Ну, чего молчишь?

Поверь, я панькаться — не буду.


И вдруг схватил, дико сжал меня за шею(сзади), пальцами невольно впиваясь в затылок.

— ГОВОРИ ДАВАЙ!

(сплюнул свой гнев словами в лицо)


— Д-да, — испуганно вскрикнула я (… от нарастающего давления, и боли).


— Вот.

Молодчина. Теперь второй вопрос, — и снова его голос сменился на лживо-сладкий, нежный яд. —

Расскажи, расскажи мне, моя девочка,

будь так добра,

… как это ты в одиночку справилась со всей нашей охраной, как уничтожила всех в кабинете Бобби, незамеченной выскользнула наружу. Добралась до Лютика — и там, там… прошла так легко через колоссальную систему защиты, оставив по себе тридцать пять трупов?

Ах, нет. Вру. Оставив лишь пепел от всего того, что там было.

КАК? — (и снова жуткий гнев вылез наружу)


(тяжело сглотнула; молчу)


— Ну, — (дрогнули брови; лицо приблизилось ко мне почти вплотную, так что глаза мои фокус не могли больше навести). — Я слушаю, — вмиг повернулся, едва ли не коснулся к моим губам своим ухом. — Давай, хотя бы простони!


Вдруг его рука, рука, удерживающая меня за шею, резко разжалась — тут же схватил за волосы и грубо, яростно рванул, едва не выдирая их с корнем.


(закричала, невольно закричала от неистовой боли; слезы невольно навернулись на глаза, пытаясь предательски выдать мою слабость)


— Ну же, не заставляй меня быть с тобой грубым.

Ты же видела Малену. Видела — не повторяй ее ошибок, ее глупую храбрость.

Это — безрассудно… и очень болезненно.

Будучи нынче уверенным в своем выборе, я не стану жалеть…


(тяжело сглотнула)


— Милая моя, — вдруг приблизился вновь — дыхание обдало мои губы, но буквально мгновение — и резко отпрянул.

Дерзкий рывок — и стукнул, стукнул со всей дури головой, лицом об трубу — вновь хрустнул нос (заныв старой раной), чиркнули зубы. Звон, дикий звон в голове стал сбивать рассудок с рельсов

— но всё еще в себе.

Ржавчина, едкая (едкая для осознания, но сладко-соленая на вкус) ржавчина больным, шальным потоком вновь сорвалась в бег…


— Ну, вот видишь, что ты натворила?

Зачем же так?

Просто ответь мне. Тебе кто-то помогал?

Я же прошу всего лишь одно, короткое слово…


— Да, — едва смогла прокряхтеть (захлебываясь, давясь кровавыми соплями).


— Вот! ВОТ!!! Это уже — дело. А то… в молчанку играешь.

Некрасиво же!

Теперь третий, логически вытекающий из предыдущего, вопрос:

КТО?


(тяжело сглотнула)

… всё равно убьют, всё равно…

и думать тут нечего… сомневаться.

не выдам, не выдам я им Жуков…


Играть, играть,

извращать реальность в выдумку —

и ничего нет настоящего вокруг,

это всё — кошмар, шутка, марево, бред (в конце концов)…

эти люди — ненастоящие,

… и боль — миражная.

Я умру, умру — но понарошку,

затем вмиг проснусь дома, рядом с мамой,

мамой и Павликом…


— Мне повторить вопрос?


— Нет… — уже более сдержано ответила я

(а хватка, хватка, удерживающая меня за волосы, его хватка всё крепла и крепла — доставляя, развивая боль по нарастающей: едва привыкну, едва нахожу силы терпеть покорно ее, как тут же ноющая вновь превращается в острую, яркую боль)


— И?


— М-мои… мы взводом были там.


(рассмеялся)

— Своих сдает, а истинных виновников — покрывает. Это что-то…


(и снова резкий удар — удар головой об трубу

— по-о-ошла земля кругом!

в глазах на мгновение стемнело — звезды заплясали хороводом;

а череп…. череп стал медленно разваливаться, раскалываться напополам, уныло гудя, как сорвавшийся колокол…

… агония, дикая агония вдруг стала сметать, сливать все болевые ощущения в один флакон, готовя приторный, буйный коктейль,

… меняя муки на удовольствие)


— Я… подскажу, направлю в… русло… — его голос, речь, далеким эхом раздавался где-то под небесным куполом (под потолком)… (отпуская некоторые слова не пойманными)

Эйфория сожрала страх, сменила на равнодушие…


— Жуки… Там были Жуки.

Правильно?


(молчу, молчу — нет больше сил ни на что,

кроме как упиваться агоническим экстазом и безрассудной прострацией)


— Она, кажется, того…

поплыла.


(раздраженно хмыкнул)

Выпустил, выпустил меня из своей хватки, оттолкнул от себя в сторону.


— Слабая какая. Давай шприц сюда, Дёма. Сейчас мы ее быстро починим.


Едва различимый укол,

в вену…


И БУДТО КТО ДВЕСТИ ДВЕДЦАТЬ ВОЛЬТ ЗАРЯДИЛ В МОЁ ТЕЛО!

Выгнулась, выгнулась я дугой, жадно заорав от боли…

… неистового, необратимого прихода адреналина в кровь, дикого возбуждения в мозг — яркая вспышка осветила всё вокруг. Мир вновь обретал краски: покраснело, залилось всё шоколадным, теплым цветом, а затем вновь… вымочилось в блекло-серые оттенки полумрака.

Мышцы испуганно сжались, погоняя страх и волнение по жилам.

Сердце… сердце больным молотом заколотило в груди, норовя вырваться, выбраться наружу…. или, хотя бы, как минимум, разнести свою клетку в хлам…

Едва не задыхаюсь от эмоций — жадно втягиваю ртом воздух, гудя больным паровозом.


И вновь отчетливые звуки капели, и вновь ясный взгляд на своего ката — да только сил внутри, в душе больше нет — ПУСТО ТАМ!!!!! ПУСТО!!!!!

Тело вернули, а душу — нет.


— Отвечай! Жуки там были?


(будто кто язык приклеил к небу: не могу, не могу им пошевелить)


— Черт! И чего? Зачем это упрямство?

Никогда не понимал.

Рамич, дай нож.


Что? Какой нож?

(испугано дернулась я назад — тщетно пытаясь убежать…)

Сжалось, заледенело всё внутри от очередного приступа страха.

(ведь для него, для страха, душа и моральные силы не нужны — инстинкты решают по-своему)…


Резко приблизился ко мне мужчина…

Лезвие, острое, безжалостное, серебристыми глазами вдруг засверкало рядом со мной, похотливо, ликующе оскалилось, зашипело от предвкушения,

… от дикой жажды, желания крови,

играясь, забавляясь бликами, метая взгляды хладной смерти.

— Не хочешь постепенно, не хочешь маленькими шажками двигаться вперед, тогда я быстро развяжу тебе язык — и ты у меня… ВСЁ РАССКАЖЕШЬ!


Укол острием…

И тут же целиком вонзился, впился холодным языком кинжала в кожу…

Тонкой, жгучей линией… от глаза,

… вдоль скулы, — вниз,

… и вниз

и вниз…


… всё дальше и дальше…. аккуратно, точно (словно кистью художник) вел, выводил четкую линию овалом к губам.


— Прошу, не надо… — (жалобно запищала трусость во мне)


(вмиг замер — рука застыла,

взгляд алчно прикипел к сотворенной картине…. наслаждаясь извращенной красотой)


— А вот и звук дали…

Правильно, милая,

и я не хочу уродовать, портить такую прелесть…

Честно. Не хочу.

Так что… давай, признавайся.

Что там забыли Жуки? Что они искали? Что вынесли от Лютика?

КАКОЙ ИХ ПЛАН???


— Не знаю, честно, не зна…

Ааааа…


(и договорить не смогла…; дикая боль вырвалась из меня наружу, лавой обжигая, разрывая горло от мощи)

Вогнал, вогнал мне кинжал в ногу. Вогнал — и тут же его выдрал назад.


— Если ты еще не поняла, то живой отсюда не уйдешь.

А то, что мне нужно — я узнаю. Пусть даже придется прибегнуть к пыткам инквизиции.

Поверь, с тобой я еще ой как гуманный.

Так что…. либо по-быстрому — и баиньки, либо долго-долго и мучительно шагать к концу.


(ною, реву — пытаюсь сдержать истерику, а в голове давно черти пляшут чечетку; нет больше меня — рассудок сорвало с катушек — лишь дикая боль в коробке, боль… и отсутствие здравых мыслей)


— Не переживай, от потери крови ты у меня не скончаешься. Я не настолько глуп.


(вдруг встал, встал рядом со мной, нехотя шаг в сторону, отвернулся)


— Лера, ради чего? Ради чего ты их покрываешь?

Или мне нужно кого-нибудь из твоих найти, и пытать их у тебя на глазах? Да?


— Нет, — взволновано вскрикнула я. — Нет!


— Вот и я так решил. А оказалось — труба… Ты не хочешь идти на контакт.

Что мне делать?


(вдруг резкий удар, удар ногой в грудь — невольно согнулась, сжалась я вдвое (глупые попытки лишь), еще рывок — и новая боль, удар пришелся по почкам)


Завыла, заорала я, давясь муками…


Вдруг рыкнула дверь.

(не вижу, не слышу уже ничего — просто жду боли…. и смерти…)

* * *

— Роман, пошли со мной. Наверху какое-то движение.

— Ты чего? Что сам не можешь разобраться?

— Короче,

давай выйдем…

— Ладно.

(развернулся к Демьяну)

Рамич, можешь пошалить пока с ней немного, но помни: девка нужна мне — живой.

Глава Семьдесят Седьмая

* * *

— Ну что, Клинко? Передашь мой привет своей Светочке?


— Меня все равно убьют, — сухо, без особых эмоций прошептала я.


(хмыкнул)

— Ничего, твой труп и сам… сможет многое сказать,

… объяснить, кому они вызов бросили.


Вдруг схватил меня за ноги и потянул на себя.


(черт, пытаюсь сопротивляться (хотя в голове уже давно вертолеты правят миром) — тщетно: все тело связанное — как селедка на крючке)


Вмиг рванул, содрал куртку. Еще рывок и разобрал на мне майку, белье.


(самодовольно хмыкнул)


— Я тебя убью… убью, как паршивого пса, — только и могла я сейчас словами сражаться…


— В следующей жизни, Лерочка. Разве что, в следующей жизни, — тут же жадно, алчно, как голодный, с помойки бомж, припал своим слюнявым ртом к моему телу.


— Подонок! НЕ ТРОЖЬ МЕНЯ — пытаюсь сжаться, оттолкнуть его — ничего не могу, лишь боль, боль от прежних ударов эхом расходиться по моей плоти, заставляя цепенеть и дрожать в муках.


Вмиг схватил меня за бедро, сжал, с внутренней стороны, сжал до крика. Еще движение, и скользя (ладонью протискиваясь между ног) спустился к щиколоткам.

Попытка развязать ноги.


— Ты только насиловать и можешь?

— Знаешь, — вдруг наши взгляды встретились, замер, — несколько месяцев назад я бы в рожу тебе дал за такие слова. А теперь, теперь смело признаюсь — да. Да — меня это невероятно заводит. А тебя? — вмиг приблизился, губами едва ли не касаясь моих.


— А меня заводит мысль о том, как я буду тебя убивать…

Медленно…

— И пылко, — вдруг добавил вместо меня, тут же дернулся назад — сорвал с ног веревку, и завалился на меня, сел сверху, пресекая попытку — драться, брыкаться.


(захохотал)


(черт, боль, дикая боль в ране (от удара ножом) неистово запекла тысячью взрывами ада)

Попытка, пусть даже чахлая попытка ногами оттолкнуть, скинуть с себя Рамича — и та стала едва ли заметной. Нелепой.


(вновь расхохотался)


— Я тебя ненавижу…

— А ты знаешь, Киряева тоже была агрессивной. Поначалу. А затем, затем сдалась — молила, просила, плакала.

— Я тебя уничтожу!

— Вот. А такое мне повторяла Малена. Всем нам такое говорила. И где она теперь? Что?

Мертвая лежит в помойке. Да и только…

Так что, Лерочка…

Не чуди, проживи последние часы, а, может, и минуты, достойно…


Вмиг раздвинул мне ноги (и втиснулся, сел на землю между ними, но по-прежнему давя всем своим весом на голени). Резкий рывок и разорвал змейку на брюках.


(сопротивляюсь, дергаюсь, брыкаюсь)

Но его попытки содрать с меня одежду намного успешнее, чем мои — дать отпор.

— Я быстрее сама сдохну, чем ты меня получишь!


— Ну, валяй. Я не против.

… едва попытался проникнуть между моими обнаженными бедрами своей рукой, как вдруг замер.


… буквально мгновение — и лишь затем я осознала причину.

За волосы, за волосы его удерживали, задрав голову назад… Кинжал, острый, мой, потерянный еще на том, первом задании, именной нож, сейчас прикипел к его горлу.

— А можно я немного вмешаюсь в вашу игру? — тихий, подобно шепоту ночи, мыслям маньяка, приторной нежностью обданный, сотканный из нитей лжи и яда, разлился голос из ниоткуда. Тихий шорох смерти…


— Шарк? — испуганно прошептала я.


(взгляд выстрелил мне навстречу; едкая, все та же на грани безумия ухмылка;

а глаза, глаза блестят дикой жаждой и неутолимым голодом)


— Моя. Моя Красная Шапочка. И никто не смеет с ней играть, кроме меня. Никто!


(замерла я)

Вдруг резкий рывок — и отодрал, стянул Демьяна с меня. Швырнул в сторону и тут же завалился на него сверху, сел.


— Я давно хотел себе в коллекцию нежно голубые глазки

(притиснул острие ножа к его глазу, векам,

вдавил в кожу, вожделенно пуская шальной ручеек крови). — А ты как? Готов посодействовать?


(молчит, дрожит Рамич от страха; не верит своему рассудку)


— Шарк, — испуганно позвала я. — Пожалуйста,

не надо…


(голос дрожал, дрожал мой)

Я ему верила, верила, как себе, как стороннику,

… но видеть, видеть чужие муки, калеченье человека, пусть даже врага, врага, которому я желаю лишь смерти, сейчас не могла. Сил моральных не хватало выдержать всё.

Страхом переполнена. Переполнена болью и жутью… Гадкие чувства — сполна…

Нет больше сил ни на что…

Хватит и своих мук, своей боли — нет стойкости пережить еще и чужие мучения,

видеть истязательства и смерть, что только что шептали мне, со стороны, собственными глазами… Пережить этот ужас снова…


(замер, но не обернулся)

Бог мой.

Вдруг движение — и алая кровь еще сильнее стала выступать… больной линией на щеке Демьяна…

мгновение — и жадные потеки жизни алчно стали расписывать бледное лицо в тонкую, рдяную паутину…

— Или вырезать тебе кадык?


(резко дернулся к горлу)


Разревелась, громко разрыдалась я (содрогаясь в ужасе)-

животный страх вгрызся вновь мне в душу, вторясь, разрастаясь еще большим комом…

… невольно зажмурилась.


(захрипел, завизжал… Демьян,

тягучие секунды и — шумный, прощальный выдох… оповестил о конце)


Несмело открыла я глаза:

мертвый, мертвый Рамич…

с перерезанным горлом.

(тошнота, тошнота больным позывом вмиг сжала мое горло)


— Прости, — вдруг опустился рядом со мной Шарк.

Голос тихий, ласковый, с нотками искренней вины, он казался чужим…


Доля секунды — и снял с меня наручники.

Немного отстранился…

(скрутилась, скрутилась я (в долгожданных позывах тела) от боли, не обращая внимания уже ни на что)

Но вдруг схватил меня за плечи Шарк, насильно выровнял, заставляя взглянуть ему в лицо.

— Ты как? Всё целое?

(молчу, молчу, отрешенно всматриваюсь ему в глаза, невольно дрожу)

… резкое движение — стащил с себя куртку и тут же накинул ее на меня. Жалкие, болезненные усердия — и просунула руки в рукава,

рыкнула змейка, окончательно пряча мою обнаженную грудь от посторонних взглядов.

Нервно дернулась я, но Шарк и сам уже принялся натягивать назад на меня мои брюки…

Еще мгновение — и тут же подхватил себе на руки.


— Сейчас мы отсюда выберемся. Всё уже позади.

Ни о чем больше не переживай.

Расслабься.


(невольно обвисла в объятиях, зарылась носом в его волосы)


… убрались из ада вон.

Глава Семьдесят Восьмая

* * *

Не сразу поняла, куда он меня несет.


От скорости все плыло, размылось в блекло-серые линии и штрихи.

Закрыть глаза — и пытаться просто забыться, потерять связь с этим миром хоть на время.


Застыл, застыл вдруг на месте. Дерзко пнул с ноги в дверь — зарычала, закричала та и проделала мгновенный, свой привычный ход.


На крыше?

Мы оказались на крыше высотного здания…


Но буквально шаг, и щелчки, щелчки предохранителя заставили замереть на месте.


Как минимум три дула было направлено в нашу сторону, жадно прикипели мушками к цели.


Рассмеялся, едко рассмеялся Шарк… (над глупостью угрозы?)

А мне, а мне отнюдь не смешно — все похолодело внутри, покрылось ледяной корочкой.

… не дышу.


— И это всё? Всё, на что вы способны? — от его уверенности только жутко стало.

(тяжело сглотнула, невольно сильнее впилась пальцами в кожу)


… доля секунды — и рухнули, рухнули тела вокруг нас, словно их кто выключил.

Еще мгновение — и рядом с нами прорисовался силуэт Шаен.


— Молодец, Ян. Ловко ты.


— А то, — игриво замигал бровью.


Еще мгновение — и вдруг из ниоткуда, на краю крыши, стали появляться новые силуэты. Люди. Жуки. Человек десять застыло в интересе, изучая меня.


— Сестренка, ты как? — неожиданно коснулась моей щеки Шаен…

(невольно ойкнула от боли — тронула порез)


… молчу (не нарочно… игнорирую).


— Я ее отвезу на базу, — все так же спокойно (или это так кажется на первый взгляд?) прошептала девушка. И вдруг ее руки проникли под мое тело, насильно вырывая из хватки Шарка, забирая к себе.

Поддался. Мгновение — и я уже оказалась у нее на руках (несмело обняла Шаен за шею).


— Да расслабься ты, — криво улыбнулась. — Жуки рядом, а значит — больше нечего бояться.


— Они хотели, чтобы я выдала вас, — резко, на грани боли и подсознательного возмущения прошептала я.


(удивленно вздрогнули ее брови,

но промолчала)


Навязчивый, нарастающий шум, где-то над нами, стал доноситься до моего слуха.


Еще немного — и к нам стал спускаться вертолет.


…


Уложила, усадила меня на сидение, тут же запрыгнула и сама в салон,

крепко обняла меня за плечи, насильно удерживая рядом, и громко скомандовала пилоту:

— Домой.

* * *

Громадная пещера в неприступной скале, на оторванном от бренного мира острове, — это и был дом, тайная обитель… Жуков.


Лишь один вход, и добраться сюда — можно только с воздуха.

Несмело покружляв над посадочной площадкой, наконец-то стали снижаться…

Еще мгновение — и я смогла уже отчетливо увидеть лица встречавших.

Ким, среди них был мой Ким.

Холодность и полное отсутствие эмоций невольно ужалили в сердце.


Еще немного — и приземлились, вертолет сел.

Ловкий прыжок — и тут же сгребла себе на руки меня Шаен.

Шаги навстречу своим…


— Я ее привезла сюда. Ты не против? — первое, что произнесла она Киму.


— Что там случилось? — сухо прошептал тот.


— Над ней издевались, — короткий разворот, маневр — и пошагала внутрь.

Ким последовал за нами.

* * *

Усадила меня на кушетку и тут же отступила назад, давая возможность добраться, пропуская ко мне врачей.


— А ты как? Получилось у вас пробраться внутрь? — неожиданно (или наконец-то?) поинтересовалась Шаен у Кима.

— Да. Всё, что хотели, получили. Поход удался.


Вдруг женщина (доктор) расстегнула на мне куртку. Еще движения — и упорно стала лишать меня одежды.


— Эй, — пристыжено дернулась я, смущаясь такого количества народа.


— Не сопротивляйся.


Резкие движения — и вдруг насильно уложили меня на спину.


— Мы тебе поможем, — и на этих словах точный укол в руку, в вену… пустил по моим жилам новый приход боли, жгучей лавы.


Дернулась, дернулась я, крича, рыча от страха,

но мужчины, что были (наблюдали за всем этим рядом), вмиг прибили меня назад к кушетке, за конечности схватили и прижали к матрасу, распиная крестом. Четкие движения — и закрепили ремни.


— Шаен! Шаен!!! — испуганно завопила я, зовя на помощь. —

Ким!!!!!!!!

(отчаянье взорвалась в сердце, и тут же… к горлу подступило слезами)

Прошу!!! Отпустите меня!


ПРОШУ!!!


Не надо…


Еще движения — и вместе с носилками, (как оказалось) на которых я лежала, — меня переместили, перенесли на другой стол.

Рыкнул, запищал аппарат. Медленно, усталый "эскалатор", потащил меня куда-то вперед.


— Прошу!!!! Прошууу, Ким!!!! Молю!!!

(захлебываюсь ужасом и страхом)


Смотрел, смотрел на меня мой Ким каким-то отрешенным, печальным взглядом, и ни капли не реагировал. Будто не он доселе меня так опекал.


Бог мой… Боженька!!! Спаси меня…

Один ты у меня остался! Один ты!

Спаси от лап безумцев…


… мир мутнел, с каждой секундой мутнел, и звуки тихли…


Огромный, словно кокон, саркофаг и вовсе меня поглотил. Втащил в себя, внутрь.

Яркая вспышка ламп — и в глазах закрутились больные золотистые спирали.

Сон… это был уже сон, бред, галлюцинации?

Или я… умерла?

Глава Семьдесят Девятая

* * *

Не сразу удивление пришло в мое сознание…

Сон…

Сон — лучший антидот памяти, стрессу.

Волнения, переживания, страх и ужас стерлись едва ли не бесследно…

Лишь спустя мгновения, секунды, а может и минуты, когда я окончательно воспроизвела в своей голове все последние события, вплоть до того, как, привязанная, была помещена в какой-то аппарат, нервно дернулась на месте. Подорвалась, расселась на кровати.


Удивительно, но в теле даже эха прежней боли не было. Полная расслабленность и блаженство.

Шальной взгляд метнулся округ, и тут же уткнулся в него…

Ким,

… Ким сидел в кресле (ко мне спиной), бессмысленно всматривался куда-то за окно, неспешно попивая спиртное. Мерные, плавные движения…


— Ты как? — вдруг, совсем неожиданно раздался его голос, невольно меня спугнув.

(не оборачивается)


(сердце ойкнуло и болезненно забилось, заколотило в моей груди;

пытаюсь успокоиться)


— Что вы со мной сделали?


(нехотя повернулся ко мне лицом; встретились взглядом)

— Ничего. Лишь заживили все твои раны…

(на последнем слове голос притих;

боль, боль, разразившаяся в этот момент внутри его, вмиг передалась мне)


Опустила взгляд в пол. Молчу, молчу…. а память, коварная сука, стала вмиг вырисовывать перед моими глазами отрывки гадкого прошлого. И как я не пыталась — мысленный поток все ставал только рьяней и жесточе…


Вдруг резкий рывок — и неожиданно Ким застыл рядом со мной, на кровати (спасая испугом от жути воспоминаний).

Колкий взгляд в глаза — и вдруг приблизился, приблизился на расстояние дыхания…


— Лера, — слова ударили, ужалили меня, словно звон пожарного колокола среди ночи, -

Скажи мне, зачем ты это делаешь? Зачем?


— Что? — несмело шепнула я, утопая в непонимании и удивлении.


— Зачем смолчала о нас?


— Ты знаешь?


— Да. Всё, что там было, -

(дыхание обдало мою кожу, вкрадчивый шепот на ухо,

да только нежность подменена на холод… сомнения истязателя).

— Наши взяли твоего палача. И он — во всем сознался… -

(тяжело сглотнула) —

Зачем? Что это за игра? — (вновь коснулись его колкие слова моего сознания)


(невольно поежилась)


(вдруг взгляд впился мне в глаза, пробуравливаясь в душу)


(дрожу, дрожу — от…

… от боли?

я ему верила, а он — … он оказался чужим, другим,

не таким, как рисовали мои мечты.

(настоящим?)

не верит мне, ищет подвохи)


Я глупо повелась на предубежденные, необоснованные чувства — а вот он,

а вот Ким,

… мой Ким…

оказался мудрее.


— Вы спасли мне жизнь, и я была у вас в долгу.

Я боялась… что мое признание… может сильно вам навредить…

(тяжело сглотнула)


— Не ври мне, не ври! ПРОШУ!!! — отчаянно запричитал Ким, вмиг схватился руками за мое горло и притянул к себе (сжать не решился). — Прошу, скажи, как есть…


— Я… я всё сказала, — (боль, боль с обидой вдруг вихрем завертелись внутри, взывая к слезам; едва сдерживаюсь…)


Черт, даже уж теперь не знаю, что мучительней — осознание неминуемой смерти, или сейчас… недоверие того, кому сердце свое прежде отдала…


— Я верю вам, верю… Пусть даже и необоснованно. Пусть глупо. Мне нравиться то, какие вы, и что делаете….

Хотя

… даже и на долю не знаю, не представляю, какие вы на самом деле.

(слова лились, вырывались изнутри, словно лава из взорвавшегося вулкана,

превращаясь в болезненную тираду,

… в исповедь) —

Может, и глупо было свою жизнь отдавать за вас, глупо… Но…

… я не могла иначе.


— Лера, — вдруг приблизился, приблизился своими губами к моим. — Пойми. Для меня эти люди, Жуки, — это единственное, единственное дорогое, что есть в этой чертовой жизни. Моя семья.

И я в ответе за них, за каждого. В ответе душой и телом.

И я верю, ХОЧУ верить тебе.

Но не могу.

… молю, молю… не ври мне!

Умоляю, — вдруг уткнулся своим лбом в мой и замер. — Скажи мне правду сейчас. Скажи — и я прощу, отпущу тебя с миром.

Но если…

потом… потом

… когда всё это окажется ложью, я уже не смогу,

ничего не смогу…

Понимаешь…?


(тяжело сглотнула)

— Мне нечего больше сказать, — несмелый звук.


(болезненно скривился; несмело оторвался от меня, взгляд в глаза)


— Но я не верю тебе…


— А я — верю…

(тебе)


Рука несмело дернулась на моей шее. Вдруг вдавил, вдавил пальцами в затылок, причиняя острую, дикую боль.

— Чувствуешь?

(неожиданно прошептал Ким; приблизился своими губами к моему уху)

Чувствуешь это?


— Что? — несмело переспросила я.


— Здесь… твой GPS-датчик. По нему тебя отыскивают. Пока он здесь, в тебе, до тех пор ты у них на поводке… очень коротком поводке (если не глушить сигнал).

Но я могу вытянуть его. Освободить тебя.

…

Хочешь?

Пойдешь

… к нам?

ко мне?


(шумно сглотнула;

секунды рассуждений — и сомнений:

убежать, УБЕЖАТЬ??????

"ко мне"

чееееерт! как же звучат эти слова — сердце невольно сжалось;

я так мечтала…)


Вот, вот… Я в шаге от пылкой звезды грез. В миллиметре от мечты.

Но,

…. наверно,

я слишком привыкла к боли, привыкла быть несчастной,

…. чтобы вот так легко позывы разума променять на безрассудное счастье…


— НЕТ.

Я не могу…

Моя семья — там.

Мои друзья — это всё,

… что у меня осталось.


Как и у тебя…


(отстранился, опустил голову;

рука вмиг обвисла, оторвалась от меня)


— Но я не смогу тебя вечно спасать…


— И не надо.


— Почему? — взгляд в глаза. — Зачем ты так?


— Как?


— Почему ты не ценишь свою жизнь?

… и на грамм


(взглянула в глаза;


черт! чееерт! (безумец завопил радостно в моей голове)

я этот вопрос давно ждала, давно…

вопрос на грани риторичности, но все же… с ответом)


(тяжело сглотнула)


Ответ?

Хотите ли вы его слышать?

И способны ли, вообще, хоть кто-нибудь!!!! его услышать?


— СЛИШКОМ ОДИНОКО, ЧТОБЫ ЖИТЬ.

Слишком, одиноко… чтобы, жить.


— А друзья?


(криво улыбнулась)

— Друзья?

друзья как соседние деревья в лесу — с ними ты рядом, с ними по жизни ты вместе. И ради них готов на все, отдаешь свою жизнь,

Но в бою, внутренней войне, на маленьком клочке земли (в своей плоти), в душевных терзаниях, — всё равно один.

На грани отчаяния и смерти души — вокруг пусто…


— Тогда почему ты не хочешь…

остаться здесь,

рядом

… со мной?


(и снова невольный выстрел взглядом в глаза)

— А вот здесь…. здесь Я уже не верю.

Не верю,

… что способный

хоть кто-то…

не просто пробиться сквозь мою скорлупу, а удержаться там… рядом,

… не смотря ни на что;

захотеть остаться вместе… и навсегда,

продержаться там до самого конца… в первородных, чистых чувствах.


(промолчал)


(нервно хмыкнула)

— Идеалист я? Утопист?

…или просто циник?

А лучше — просто псих. БЕЗНАДЕЖНЫЙ псих.

Не знаю. Но я устала так жить. И все мои порывы в вашу сторону — чисты.

Я хочу,

… хотела БЫ,

остаться.

Но не могу.


(опустил голову;

тяжелое молчание, закрытые мысли просто рубили душу напополам…

а, может, так и лучше…?

лучше… ничего не знать, не знать, что внутри его)


— Вы меня отпустите? — несмело прошептала я, желая убить тяжелую тишину.


(робко взглянул в глаза; шумный вдох)


— Да. Конечно.

Твои вещи выбросили, но новый костюм — здесь, на стуле, — (нехотя махнул рукой куда-то в сторону).

Как только будешь готова, мы отвезем тебя к твоим.


— Спасибо,

Спасибо за всё.


(промолчал, лишь взгляд отвел в сторону)


Нехотя встал с кровати. Шаги к двери — и тут же скрылся от меня, прочь.

* * *

Вертолет. Вертолет радостно загрохотал своими лопастями, завертел Карлсон пропеллером…

… еще мгновение — и взлетели, неспешно поднялись в небо.

До последнего, пока мне позволяло мое зрение, я всматривалась ему в глаза,

… в лицо,

в силуэт…


Еще немного — и разорвались наши нити, разошлись,

так и не успев сплестись…

Глава Восьмидесятая

… я удалился, я бежал,


мне думалось — навеки скрылся

от сотен… тысяч тех кто окружали,

меня… десятилетие… по жизни

сам заключил — себя я; в замок Иф!

и изнутри заколотил

всё… деревянными гвоздями,


наверно с мыслями; вернусь!

тогда, когда наступит время,

когда совсем невмоготу

когда соскучусь я, за многоликим миром


(ему-то, миру — явно все равно,

ему нет дела до меня конкретно)


пока же надо мерить пол,

неровными и нервными шагами

составить опись всех своих грехов

и взвесить собственное горе


я сотканный из разных лоскутков

и мой костюм нуждается в починке

себя на части расчленил

и не запомнил, где что было


собрать пытаюсь, но не помню план,

а стены мне не отвечают

бетонный пол немой,

оконце узкое под потолком,


его решетка; тоже — молчалива!


кто-то сказал,


душа бежит куда-то от людей,

движимая желанием вернутся

уединенье, пробуждает интерес,

ко всем… кого надолго ты покинул


поэт и в мегаполисе, как Робинзон,

и чаще одинок… среди людей,

тогда как в комнате один,

(но со своим пером)

общается он с миллионом сразу!!!


лишь в одиночестве,


мы в силах увидать в себе,

какими есть на САМОМ ДЕЛЕ!

живущий рядом — избалован,

на расстоянии., однако же — любим


я в замке — с дверью

(заколоченной гвоздями)


… пытаюсь снова обрести любовь.


"Сбежавший в замок Иф",

Андрей Писной

* * *

Обнимают, целуют, плачут…

… моя Светлана и Юля.

Но не могу,

Не могу…

злость, обида… МОЯ ЗЛОСТЬ, МОЯ ОБИДА!

Черт! Я предъявляю претензии, шью вину тем, кто и капли не причастен!

… автором сего падения являюсь лишь я одна. Сама отказалась от всего того, сама ушла…. прогнала счастье.

ТОГДА ПОЧЕМУ? ЗАЧЕМ? ОТЧЕГО???


Отчего так больно, отчего злюсь? Отчего виню невинных?

* * *

— Где ты была? Мы все прочесали, все осмотрели…

— А где Жуков? Чертов идиот, я на него до последнего рассчитывала…

— Он мертв.


…


— А Малена?

— Она тоже.

* * *

— Тимур, да успокойся ты…. откуда же знал?

— Честно, пинговал, искал, пытался пробиться, но глушили сигнал…

— Тим!

— Я, честно, я даже…

— ТИМ! Хватит! Проехали…

Дай все пережить, забыть.

(резкий разворот — и быстрые шаги на выход)

* * *

И снова я одна. Одна в своем царстве, замке Иф…


Очередное проваленное задание.

Мы все понимаем, чем это пахнет. Понимаем, что нас ждет…


Как у них все просто?

Не получилось — умри…

И только.

Чудно, не сдох во время исполнения, так свои исправят… ошибку.

Сколько нам осталось? Одно-два-три… задания?

А, может, вообще завтра нас во сне перестреляют?

Мечтаю? Слишком много мечтаю?

Наверно. Не даст никто привилегии быстрой, безболезненной смерти.


Или есть еще шанс искупить всё? Исправиться…?


Не знаю.

Надеяться?


Только на что?

… слишком огромный выбор грез,

и слишком крохотный список — реальных перспектив…

* * *

Жизнь?

… что за жизнь дальше меня ждала?

…… Как перенесла я все те приключения?

…………… Ночь без сна и в воспоминаниях?

…… Забыла ли что?

Ничего. НИЧЕГО НЕ ЗАБЫЛА!

До последнего вздоха…. всё хранилось внутри меня.

Возрождая страх и муки, всё вновь и вновь…

Ни одну ночь… с визгом и криком, больным криком на устах, я встретила и провела до рассвета…

Ни один еще раз смотрела в лицо своим палачам, пусть и миражным. Привидевшимся, плотью… мертвым.


Тело, тело мне залатали, излечили, восстановили! едва не из пепла… Но душу.

Душу так никто и не спас.

Кровоточащие, зияющие раны… жить которым — всю мою вечность…

Разодранные в хлам надежды и верования.


Пустота,

внутри осталась лишь пустота…

Вера хрустнула, надломилась,

оторвалась и свалилась на самое дно… — захлебнулась, в крови

… и слезах,

умерла.


Я одна.


В этом мире я снова одна.

Одинокая…

Глава Восемьдесят Первая

* * *

Отыскать Кузьму и узнать, что этот балбес от меня хочет.

Нет, конечно, может, и командир…, где-то в далеких галактиках, он и классный,

но не здесь, не у нас…

… это вам — не Ефимыч!

Кузьма быстрее лично прикончит оступившегося, чем будет хоть тень того вины на него падать.

Эгоист… или, просто, реалист, практичен, научен жизнью?

… уж не знаю. И мне, по сути, все равно.


— Шаен??? — замерла, оторопела я от шока.

— Привет, сестренка…

— Н-но… как ты?

— Я временно здесь. На конференцию…, - вдруг обняла меня за плечи и стала насильно уводить из кабинета прочь.

— О, вы уже встретились? — преградил нам путь Кузьма.


(милая… лживая! лжииивая улыбочка Шаен тут же вынырнула наружу, встречая "радостно" мужчину)

— Да, спасибо, что так быстро посодействовали. Теперь уж я сама разберусь с этой девушкой. Спасибо еще раз.


(заулыбался, радостно заулыбался старый хрыч, кажется, взлетая на седьмое от счастья)

— Очень рад был прислужить такой прекрасной леди…


— Спасибо, — вдруг Шаен дотронулась кончиками пальцев его плеча, и пристальный, нежный взгляд благодарно замер на уровне глаз. — Спасибо.


(игриво захихикала и ту же выскочила в коридор,

уводя, утаскивая и меня за собой).


…


— Лера. Где мы можем уединиться? Есть серьезный разговор.


— Шаен, но разве…. Разве то, что ты здесь — не опасно?


Замерла. Резкий разворот, взгляд в глаза:

— Сначала укромное место, а затем — вопросы и ответы. Ясно?


(живо закивала головой я)


— С-сюда, в мою комнату…

— Нет, комнаты могут прослушиваться. —

(ойкнула, невольно ойкнула я, на мгновение растерялась) —

Кладовка. Или душевая?


— Д-душевая…


— Веди.

* * *

— Ким сказал, я могу тебе доверять. А ты как думаешь?

— Мне?

(черт, Ким сам такое сказал??)

Да, конечно. Можешь…

— Вот и отлично. Мне нужна чья-то поддержка. Подстраховка. И я искренне надеюсь, что это будешь — ты.

— Но зачем… прям к нам на базу?!! Шаен!!

И еще, учти, моя группа с двумя замечаниями, а я — под наблюдением… после тех приключений.


(коротко рассмеялась)

— Не переживай. Миссию спасать мир я тебе не буду поручать. Расслабься.

Я здесь пробуду всего лишь несколько дней.

— Н-но…

— Слушай же, и не перебивай,

прошу…

Лера. Я, в прошлом…. тоже принадлежала организации "Ирис".

Затем…. затем мне удалось сбежать, к Жукам.

… но кое-какие следы той, моей прежней жизни, здесь остались. И я обязана, ради одного человечка, эти ниточки разорвать, стереть все данные обо мне. Понимаешь?

— И как я могу помочь?

— Мне нужно, что бы ты свела меня с вашим Начальником управления электронной системой РБЧИ. С тем, у кого есть доступ к архивным серверам.

— Свела?

— Да. Познакомила, расположила.

Нет, ничего незаконного, против правил, он мне не будет помогать делать. Под удар я не поставлю этого человека. Сама, тайно, без сторонней помощи, влезу в систему и учиню задуманное. Но вот остаться наедине с главным компьютером, не имея достаточного уровня доверия со стороны этой личности, вряд ли получиться.

— Так я просто должна сдружить вас с Тимуром?

— Тимуром?

— Да. Здесь главный — Тимур Авдеев.

(удивленно дрогнула ее бровь)

Ты его знаешь?


(коротко рассмеялась)

— Ох. Даже не знаю, как и ответить. Знала когда-то.

Пересекались на короткое мгновение наши жизни…

В прошлом я была сотрудником ОАиП (отдела анализа и прогнозирования). И кроме прямых обязанностей, мне приходилось очень часто посещать разного рода конференции (в основном — собрания ученых разных исследовательских центров и баз "Ириса"), вот на одном из таких форумов нам и довелось столкнуться.


В общем, без твоей помощи… все равно не обойтись.


— Хорошо.

Н-но…

как тогда ты объяснишь ему свой побег и возвращение?


— Насколько удалось мне разузнать, я до сих пор числюсь в сотрудниках "Ириса", и, что еще интересней, как работник Исследовательского центра в Арктике. В общем, о моем побеге знают только верха — и, почему-то, всё замалчивают.

Так или иначе…. не будем расстраивать Тимура, и поддержим эту легенду.

Незачем ему знать правду.

Документы наши ребята подделали. Кузьме вашему я наплела, что приехала в целях проверки и сотрудничества с отделом Прогнозирования…

Думаю, недели мне хватит…. чтобы пробиться к компьютеру, но при этом остаться незамеченной.


— Подожди. Шаен!… но если вы смогли влезть в нашу базу, подделать данные, направления, переводы, почему не смогли сразу уничтожить нужные файлы?


— Вся моя история — в архивах, а они — они хранятся на отдельных серверах, в обалденно защищенных местах. Напасть напрямую — сразу бросить вызов "Ирису". Приходиться обходными путями. Но через интернет, путем вирусами и вторжением, ничего не получиться. Доступ туда — доступ только через локальную сеть, с главных компьютеров баз.


Я выбрала это время и это место — ваше, осиное гнездо —

(криво улыбнулась)

лишь из-за тебя… До этого у меня не было надежной поддержки, и глупо было рисковать.

И да, кстати, я Кузьме навещала, что мы — старые знакомые. Дружила раньше с твоими родителями. Но виделись последний раз, лет семь назад.

— Воспитывала меня — одна мама.

А еще…

у меня есть младший брат — Павлик.


(удивленно вздернула бровью)

— Ясно…

(глубокий вдох)

В общем, это так…. чтобы объяснить причину, почему мы так близки.


Но, раз говоришь, что здесь заправляет всем Тим, то…

(невольно передернула плечами) —

шансы мои явно удвоились.

(шумный вздох)

Наверно.

Ладно. Будь, что будет.

Так…. Лера. Что?

… Пошли шокировать Авдеева?

Глава Восемьдесят Вторая

* * *

Шок. Оцепенение… и немая растерянность. Даже привычная дрожь у Тимура исчезла — будто кто его льдом сковал…


Мне это только кажется, или Шаен, действительно, что-то не договаривает?

По-моему, там не просто была… конференция…


…


— Здравствуй, Тимур. Как жизнь? — кокетливо захихикала Шаен и тут же протянула руку Авдееву в знак приветствия.

Стоит, молчит. Смотрит — и никак не реагирует.


— Ну, же. Ты пожмешь мне руку? Или так и дальше будешь гадать: снюсь я тебе, или нет.


(нервно дернулся, словно кто ущипнул его, приводя в чувства)

Резкий рывок — и коротко, нехотя коснулся ее ладони.


— Привет, — сухо, едва слышно… Вмиг отпрянул назад. — Зачем ты здесь?


(нервно хмыкнула, пристыжено опустила взгляд;

промолчала)


— С севера медведи выгнали? — вдруг отвесил Тим.

Резкое движение — живо (пренебрежительно) отвернулся, плюхнулся в свое кресло и тут же принялся дальше что-то набирать, нервно тарабаня пальцами по клавиатуре.


— Я здесь ненадолго. Не переживай, — неожиданно заговорила Шаен

(набравшись смелости… или сил?)


(замер, нехотя обернулся Тимур, косой взгляд через плечо;

руки покорно застыли)


— Быстрая сверка с отделом Прогнозирования… и


— Шай, что ты мне лечишь? Какая сверка?

Скажи, как есть. Или ты так и не научилась говорить правду?


(криво улыбнулась, оглянулась на меня)

— Верха недовольны теми успехами, которые здесь. Да и бояться вторжения Жуков. Говорят, эти твари недавно бомбили вашу базу?


— Ничего серьезного.

— И все же…

— Чего это тебя, работника с Севера, направляют…

— Брось, Тим. Меня, с моим IQ и на Север? Это — лишь прикрытие.

— И тогда откуда ты на самом деле?


(в дверь постучали;

вмиг обернулись мы)


Юля.


— Привет, народ.

(и едва взгляды с Шаен встретились, как тут же замерла в удивлении)

— Познакомься, — спешно отозвался Тим (что вовсе было на него не похоже!!!). — Это — моя Невеста Юля Еременко.

(НЕВЕСТА????)

А это, — (нехотя ткнул на девушку), — моя старая знакомая, и нынче — злостная проверка на нашей базе — Шаен Бри.


— Очень приятно, — мило (эй, стоп, лживо?) улыбнулась моей Юльке Шаен и тут же потянулась к ней рукой. — Рада, что Тим нашел свое счастье.


— Спасибо, и… взаимно. Приятно и мне, — спешно (нервно) протараторила Еременко, пожимая ее ладонь.


— Ладно, — глубокий, шумный вдох. — Пойду пока осмотрюсь здесь, да вещи свои разложу.


(быстрый разворот и пошагала прочь;

живо за ней выскочила и я)

* * *

— Шаен, ты явно что-то не договариваешь о том, что у вас было с Авдеевым!

— Было? — (удивленно скривила та свою бровь) — Лерочка, это сложно назвать словосочетанием "что-то было". Глупый флирт, да и только. Не переживай, я не буду вклиниваться в их отношения.


— Я не о том переживаю. Прости, конечно. Тим очень любит Юлю…

Но… то, что вы на ножах, разве это не будет проблемой?


— Мы не на ножах. Авдеев просто очень на меня обижен. Я уехала, не попрощавшись. Не сказав ни слова. Бросила его в сомнениях и предположениях. И все попытки со мной потом связаться пресекала на корню.

Обижается и злится, да и только.

Но врагом своим он меня не считает.


— Ну, не знаю…

— Спасибо за твои переживания, -

(вдруг нервно гаркнула, но затем, тут же, себя пресекла, сменив тон голоса уже на более ласковый, дружелюбный) — Все будет хорошо. Лера.

Раз пожал мне руку, а не просто плюнул в лицо, значит — еще не все так плохо, и даже — очень хорошо, — вдруг радостно захихикала Шаен и тут же обняла меня за плечи. — Ты не против показать, что здесь да как? Комнаты, столовая, оружейная, связисты…

— Оружейная?


(рассмеялась)

— Черт, Лера! Хватит уже меня подозревать в попытке устроить террористический акт у вас на базе. Свои планы я искренне тебя открыла. И буду трепетно верить в то, что меня не подведешь.

— Нет, конечно!

— Ну, вот! Все будет отлично. Вот поем сейчас — и всё будет… просто за-ши-бись!

Глава Восемьдесят Третья

* * *

Стоило ли разменивать крики циника на глупые мечты?

Не знаю.


Как больная, я радовалась появлению в моих буднях Шаен,

и… кто его ведает….

… был ли это голод на перемены в рутине? или же вновь необоснованные надежды, больная тяга к Жукам?

А, может, всё намного банальней и проще? Нашла такого же одинокого человека, как и я сама?


НЕ ЗНАЮ!


Но за Шаен я ходила, как дитя за мамкой.


Понимаю, девочки ревнуют… Света, Юля… Я их люблю!

ЛЮБЛЮ!

Но… дороги наши… изрядно покривило, и мы едва ли уже… на одной плоскости.

Тяжело наблюдать за чужим счастьем, когда сам… утопаешь в боли…


Мерзко? Черство?

Нет, я счастлива за них. Счастлива!

Завидую?… конечно. Только без черноты, без жажды отобрать.

Но, увы, ходить и постоянно восторгаться чужой

… хотя… какой чужой?

родной!

(Н-но всё же не своею…)

… радостью, жить так постоянно — НЕВОЗМОЖНО!


В моей душе — давно болото,

… обвал, руины, морок.

Разодрана я одиночеством на мелкие куски!


И жизнь изрядно надо мной… поиздевалась,

… безумно, ЕДКО хохоча в лицо.


Мне тяжело смеяться, когда душа моя… РЫДАЕТ…

НУ, НЕ УМЕЮ врать я, не умею лживо улыбаться…


Судите, осуждайте, проклинайте!

Мне всё равно…

Даааавно уж всё равно…


ВЕДЬ Я НЕ ВРУ и не скрываю правду!

А за нее казнить — признайте, нелегко…


…


Шаен. Теперь в моей жизни появилась Шаен.

Новая надежда… хотя бы другом скрасить свою жизнь,

заткнуть рот, связать по лапам одиночество — разбавить едкость кислоты теплом…

* * *

Эти шесть дней были просто невыносимыми.

Все время мне казалось, что кто-то… где-то пронюхает нашу тайну — и схватят ее…. схватят мою Шаен и разорвут на части.


И даже теперь, теперь я мчу к ней навстречу, дабы убедиться, что всё в порядке…


…


— Тим, ты не видел Шаен?


— А? Нет.

… Хотя стой, вроде Кузьма ее искал. Что-то там с документами…


— Что?


— Ну, не знаю. Может, отчет не понравился… Ты же знаешь нашего Кузю, — спешно отвернулся, уставился в монитор, — забей. Всё там нормально.


…

Забей?? Ну-ну!


Бегу, мчу уже по коридору…

* * *

— Где? Где Шаен?

— Чего плюешься на меня, Клинко? — раздраженно замахал передо мной рукой, прогоняя прочь, Кузьма. — Уехала она.

— Как уехала?

— Только что. Пришла бумага, срочно явиться к своему командованию.


(резко лязгнула дверь от грубого удара)

Невольно обернулись на звук.


Пот, больным ручьем пот стекал по поморщенному от сильных эмоций лбу. Глаза, округленные глаза от ужаса, едва не вываливались с орбит. Мужчина был… не в себе…


— Кузьма. Кабздец нам!!!


— Что такое?

Лера, выйди!


(не сразу сообразила, что ко мне обратились;

неспешные шаги прочь)


— Вертолет. Вертолет с этой… фифой.

ОН взорвался. На моих глазах взорвался. Прям в воздухе, едва только поднялись в воздух… и Бах…


— Есть выжившие? Катапультировавшиеся?


— ДА КАКОЕ ТАМ! Все произошло слишком быстро.

Словно кто тонну тротила подложил и тут же ляскнул.

Однозначно там все мертвы.


— Диверсия?


(невольно передернул плечами)

— Вероятно.


— Валерия!

— Да? — живо дернулась я навстречу.

(а в голове, в голове еще эхом расходятся слова — все никак не могу поймать суть за хвост,

… выскальзывает сказанное из моих ментальных щупалец — боюсь посмотреть правде в глаза)


— Зови свою группу. Едем на место аварии.

* * *

Как??? Кааааак? Боженька! Ну как это может быть реальностью?


Чертовы обломки были разбросаны всюду… ВСЮДУУУ! Всё так и кричало мне в глаза о жути произошедшего…


Еще немного, еще — и добрались до очага, до разбитого зверя, испуганно пускающего в небо целый столб серого, смогового дыма…


Пожарные тушили конструкцию,

… да только спасать там было уже некого! Разве что… груду метала? И вечно живой черный ящик… в едко рыжей кожуре?


Бог мой, пусть все это — окажется трюком Шаен.

Пусть,

… а не расправой Ириса над Жуком!!!


… Слезы? А слез давно уже не было…

Шок и ужас высушили, высосали всё до дна…

… нетронутым оставив лишь маленького, пугливого комочка, котеночка… — безрассудную надежду на чудо.


Она же — ЖУК! ОНА же ДРУГАЯ!!!

ШАЕН НЕ МОГЛА ТАК ЛЕГКО СДАТЬСЯ!! УМЕРЕТЬ!!

НЕ МОГЛА!!!


…

Угасло пламя, разошлись ищейки — лишь тогда меня пустили к ней.


Четыре трупа.

Четыре садилось внутрь — четыре и полегло здесь…


Рёв, крик, ужаааас разодрали мою грудь… мозг вскипел едкой кислотой, пуская больные пузыри.


Умерла…


Мою Шаен убили…


И неважно уже за что, кто… Я — ВИНОВАТА! Она мне доверилась — а я не смогла ее уберечь. НЕ СМОГЛА!!!


Рассудок поплыл, оставив в сознании лишь один факт: ЕЕ БОЛЬШЕ НЕТ.

* * *

Не знаю, почему меня несет к нему.


Или знаю?

Всё просто…

…мне больше не с кем это обсудить. МОЕ ГОРЕ ИЗЛИТЬ!

Не с кем, со знающим, понимающим, поделиться…


Ни для кого из близких мне людей, Шаен не была важна, ничего того, что вызвала у меня, не было в их сердцах

— обычный, простой, ничем не запоминающийся человек, такой же работник "Ириса", как и несколько сотен здесь, вот кем она им была…


А для меня — ДРУГ. Друг, коих оччччень мало…


… Тимур, я мчу к Тимуру выплакаться, излить душу

… и получить хоть капельку прощения за свою вину.

Знаю, понимаю! Я ничего не сделала такого, что могло бы вызвать ее разоблачение… или смерть.

Но от этого не легче. Не легче!

Все время кажется, что что-то я упустила, что могла что-то большее…

… могла этого не допустить.


Тимур

— он последняя связь, напоминание о ней.

Он единственный знал ее… так хорошо (да! мало — но… достаточно!!!)

чтобы запомнить навеки….


… иду, иду, иду к своему палачу и милостивцу за прощением, иду.

* * *

Робкий стук в дверь.


— Тим, к тебе можно?

— О, Лера? Да, конечно. А что там за кипишь наверху? А то… — криво улыбнулся, — я тут закрутился, все никак не выберусь разузнать.


— Так ты еще не слышал? — (глупый вопрос, но это максимум… на что я сейчас способна).


(вмиг стал серьезным Авдеев — волнение смело веселье)


Тяжело сглотнула я.

Глубокий вдох — но едва решилась издать звук, выдавить из себя жуткие слова, как вдруг рыкнула дверь.


Нарочно игнорирую. Не оборачиваюсь. Не реагирую. НЕ СЛЫШУ, в конце концов.

… отказываюсь отвлекаться сейчас на что-либо…


Взгляд упорно прикипел к Тиму.


— Шаен погибла.

… ее вертолет взорвали.


(и будто кто волной его окатил, будто кто жидким азотом обдал,

ужас вмиг вытиснул кровь из сосудов- посинел, побледнел Тимур, глаза округлились от шока)


(тяжело сглотнул;

взгляд невольно упал куда-то вниз, уткнулся в пол, бессмысленно теряясь в размышлениях)


Заблестели, заблестели глаза, и губы болезненно сжались, запрещая отчаянному стону вырваться наружу.


— Тим, она мертва… — казалось, это уже я прошептала себе — дабы втолковать, вдолбить, осознать наконец-то правду!

шаг ближе, несмело коснулась его плеча.


Вздрогнул, отпрянул в сторону.

Тут же выстрелил взглядом в глаза.


Слезы, слезы дрожали на его ресницах, боясь сорваться вниз.


— Я ее любил. Больше жизни любил…, - (тихий шепот, могильным голосом) —

ВСЕГДА любил…

и сейчас люблю…

Я не хотел признаваться… даже самому себе, что это так,

… что существую с тех пор…. как она ушла… лишь одной мечтой — увидеть ее снова, обнять…


Сбылось?

И что?

О ГОСПОДИ! она даже созналась мне в своих чувствах!!

Зачем они так со мной?


Эту ночь… эту ночь я провел с женщиной, которую боготворю…

И теперь… теперь — она мертва.


Застонала, запищала у дверях…

(резко обернулась я на звук)


— Юля? — только теперь мне дошло, кто это был, наш… невольный слушатель.

Глава Восемьдесят Четвертая

* * *

(Лера)


— Юля! Юленька! Подожди!


— Отвали от меня!! — нервно дернулась, вырывая свой локоть из моих рук. — Я не хочу с тобой разговаривать!

Рывок — и побежала прочь.


Замерла я.


(больно вдруг так стало в душе, запекло в груди, под сердцем…

меня, меня обвиняют в том, что я жалею, страдаю из-за гибели своего друга!!!

ДА ПРОПАДИ ВЫ ВСЕ ПРОПАДОМ… за такие слова…)


— Да!

Да, Юля!

Шаен мне была очень дорога! ОЧЕНЬ! — вдруг зарычала ей в спину.


(застыла та; резко обернулась…

… колкий взгляд в глаза, глотая слезы)


— Но она — мертва. И винить, запрещать мне страдать по ней, — это бесчеловечно!

(тут же продолжила я)


— Ну, валяй тогда! Раз она тебе важнее!

Валяй!

Жалей, страдай, сколько хочешь!


А Я ЕЕ — НЕНАВИЖУ!!!!!!

* * *

— СУКА, ты что натворил???

— Стах! Стах, прошу, отстать. Отпусти его!


— Я спрашиваю, урод паршивый, почему Юля вся в истерике?


— Отвали! — гневно дернулся, вырвался Тимур из его хватки.

Резко пнул, освобождая себе проход — и тут же выскочил долой из кабинета.


…


Кинулась я за ним.

Кинулась — да тщетно: след уже простыл.


Ищу, ищу — заглядываю в каждую комнату.


Нет Тима…


…

— Тимур! Молю, открой! Авдеев! Прошу!

Мне тоже больно!

Не надо!!!


— Уходи, Лера.

ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ!!!!!!!


Резко стукнула ногой со всей дури в дверь — запищало полотно на петлях, зарычало, зашаталось.


Замерла, замерла, растерялась я от увиденной картины. Оторопела.

Буквально секунда — и тут же кинулась к нему.

Жадный удар — и выбила пистолет из его рук.

(невольный выстрел в ноги)


— ТЫ НЕ СДЕЛАЕШЬ ЭТО! УБЛЮДОК! НЕТ!

Я ТЕБЯ НЕ ОТПУЩУ!!!!!

Мне тоже без нее… плохо!!

… останься хоть ты со мной!!!!


(зарыдала, уткнулась своим сопливым носом ему в шею, обняла…

… завыла на всю глотку, давясь болью)


— Я тоже ее люблю…

Глава Восемьдесят Пятая

* * *

Наша семья отныне разделилась на два лагеря.

И кто прав? Кто виноват?


По-моему, обе стороны при правде.


Невольно слезы наворачиваются на глаза.


Я должна заткнуть свои чувства… далеко-подальше и лгать, чтобы не рушить прежний уклад своей жизни….

… или же быть изгнанной Юлей, Стахом, как гнусный предатель.


Света пыталась держать нейтралитет.

Но разве можно это так называть,

… когда при появлении Юли — со мной резко перестают разговаривать?


Ей больно. Ее предали.

Понимаю…

А у меня — друг погиб!! УБИЛИ!!!!!!!!!


…


Один Филатов был моей поддержкой — не сойти с ума от этих всех интриг.


Тимур замкнулся в себе — и больше ни с кем не разговаривает.

И не факт, не факт что с утра…, однажды, я не найду его с пулей в голове…


Чертовая жизнь!

Как вихрь, как ураган, ворвалась в наши будни Шаен — и камня на камне не оставила, всё разбила, разгромила вдребезги…


Но я ее люблю. Очень люблю…. и так будет всегда…

… как бы за это меня другие не ненавидели.

* * *

Новое дело.

Почти вся наша группа в деле.

Юля будет связистом, среди Ведущих.

Аристарх меня попросту игнорирует.

А значит, нервных стычек на почве прежних разногласий — будет меньше.


…


И еще… тот факт, что Венцов во всем поддержал Еременко — еще не значит, что они сошлись и вновь вместе;

Нет…

теперь каждый из этого чертового треугольника остался в одиночестве,

… испепеляясь жарким прошлым

и болезненным будущим…

* * *

(Стах)


— Ребята, смотрите в оба. Северные, Тигры, Жуки. Кто угодно может стать проблемой перед нами, но эта конференция… любой ценой должна пройти успешно. Ни что не должно ей помешать.

Увы, это — последний наш шанс. И так, группа давно уж скатилась из рядов "Элитных" в "сомнительные".

Провалим и это задание — …

…и тогда уж выдумывайте себе надгробные эпитафии.


Ладно…

С Богом!

… по местам.

* * *

(Лера)


Гости стали постепенно заполнять зал…

До торжественной речи оставалось меньше часа…


…

Самой большой вероятностью среди попыток сорвать предстоящее дело — это убийство губернатора прямо посреди его выступления, в прямом эфире, перед прессой. Какой эпатаж! Шок! Прямой удар по политической базе и финансовым ресурсам "Ириса"!


… пиковый, самый напряженный момент уже не за горами. Страсти накаляются, нервы тонкой струной натягиваются на грифе сознания…

Глубже дышать, и пытаться свои мысли сохранять ясными и непредубежденными.


Страшно?

Да…

Хоть и понимаю, что это дело — самое безопасное, "светлое", задание из тех, что выпадало на мою судьбу прежде, здесь, на Черном фронте,

но, тем не менее…. какая-то непонятливая тревога сидит в сердце и шепчет, коварным змеем ропщет о чем-то страшном, ужасном,

… что ожидает всех нас здесь, сегодня…


Может, я просто, себя сильно накручиваю? Ищу подводные камни там, где ровное, песчаное дно?


Не знаю…

Пока ничего необычного или подозрительного не наблюдалось…


— Ким? — от неожиданности невольно подпрыгнула на месте.


Застыл, замер, удивленный.

(молчит)


— Привет, — несмело прошептала я, пытаясь прожевать шок;

кривая улыбка навстречу.


Вдруг схватил меня за руку и тут же грубо, дерзко потащил за собой, от посторонних взглядов, из зала вон,

… прижал к стене.

— Что ты здесь делаешь?? — прорычал гневно в лицо.


— К-как что? — (чуть не поперхнулась собственной слюной), — М-мы, мы — сопровождающие основной группы охраны губернатора.

Ай, Ким, отпусти руку. Ты мне больно делаешь!

— Лера, марш отсюда!

— Да отпусти, говорю!! — нервно дернулась я, вырвалась из его хватки

(невольно потерла свое запястье, прогоняя зуд и боль).

Обиженно взглянула в глаза. — Что происходит?


— Пожалуйста, покинь это здание… немедленно!


Черт!

(тяжело сглотнула: понимаю к чему ведет,

н-но…)


— Прости…. не могу.


(шумный вздох, промолчал, взгляд опустил в пол)


— Ким…


— Лера. Если ты сама не уйдешь, я тебя насильно вынесу…


— Ты же знаешь, что я не могу. Здесь все мои, и без них…

— Лера!

— Что Лера?

(невольно запищала я от возмущения и боли,

пытаюсь мыслить трезво)

Так или иначе, этот момент когда-нибудь, бы… да настал.

Мы по разные стороны баррикады. И пора было давно уже с этим смириться.


— Просто, покинь здание, прежде чем губернатор начнет свою речь…


— Нет, Ким. Хватит, — раздраженно скривилась, отвела взгляд в сторону (нарочно не смотрю в лицо). — Я ценю твою заботу, но… если погибать "ирисовцам", то только всем вместе.

— Лера…


Едва попыталась собрать силы на новую тираду, слова… как

вдруг, вдруг… словно взрыв в сознании — промелькнул старый образ,

… болезненный и тяжелый, яркий образ в голове. То, что так желаешь увидеть, но никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах более не дано — не возможно, не реально.

Мираж. Да и только.


Губы невольно дрогнули, и сами… сами прошептали эти слова, еще на грани полоумия и безрассудности.

— Это — ШАЕН???


(невольно обернулся в ту сторону, куда был уставлен мой взгляд; промолчал)


— Н-но… разве?


Рывок, рывок вперед — и уже не слышу, не вижу, не понимаю ничего.


Бегу, бегу туда, где только что мелькнуло мое безумное счастье.

Еще толчок, рывок — распихиваю толпу, рвусь в неизвестность, выискивая мечту.

Нет, нет ее…. нигде.


И вновь скольжу взглядом по кругу, ищу… зацепки.

И вновь мелькнуло ее красное платье.

Бегу, бегу вперед.

За тенью, следом… за грезами.


И снова что-то знакомое, родное мелькнуло рядом.


— ШАЕН! — тут же вскочила в женскую уборную.


Застыл, застыл у зеркала призрак прошлого.


— Шаен… — едва слышно, робко, боязно, позвала я.


Не оборачивается. Стальной хваткой прикипел взгляд к зеркалу — а в нем, к моему отражению.

Молчит.


— Шаен! — шаг ближе…

… рука невольно дрогнула, поднялась верх, желая коснуться ее плеча, но тут же замерла — а вдруг видение исчезнет?

Или я проснусь?


— … ты жива?


(тяжело сглотнула)

— Прошу, не молчи, — не выдержала я.


(только теперь заметила здесь лишнего человека — рыкнула дверь кабинки;

минуты, тягучие минуты, пока девушка подплыла к умывальнику…

… помыть руки, поправить челку,

подкрасить губы

… и лишь затем, неспешно, все так же вальяжно и самовлюбленно, пройтись к двери и наконец-то покинуть комнату)


(глубокий вдох)

— Прости, Лера, — (ее голос… такой родной, и любимый голос полосонул сердце, разорвав плоть до крови — запекла, зашипела обида, давясь бурой пеной боли) —

Я иначе не могла.

(молчу, молчу, внимаю дорогому звуку)


— … не могла тебя предупредить,

Твоя реакция, твоя и Тимура — это было единственным стопроцентным подвохом… или алиби, только так они могли поверить в мою смерть, только так я смогла бы покончить со всем этим…


(слезы, слезы навернулись на глаза, по пути вгрызаюсь солеными реками в душу, раздирая, распекая всё в груди до белого коленья)


— Мы едва с ума не сошли…


(резкий разворот, взгляд в глаза)

— Прости…


(тягучая пауза — из всех обид… и гадких слов желала выбрать я правильное и нужное)


— И как долго бы ты всё это скрывала?

Судя по реакции Кима, вы и не думали, что наша группа будет на этом деле? Не ради меня ты здесь?


— Не думали…


— Так как долго ты… бы?


— Лера…, - (скривилась от боли)


— Что ЛЕРА??? — (и понеслась! сорвали мой стоп кран; шаг навстречу) — Ладно, пусть я! Пусть! Кто я тебе? Так, вещь, которую ты бездушно использовала. Использовала и выбросила…

Но Тимур? Тим…

Зачем ты так с ним поступила?


— Лера…


— Так нельзя. НЕЛЬЗЯ растаптывать чужие души! НЕЛЬЗЯ!

— Я ради себя это сделала.


— Он же тебя любит. Больше жизни любит… а ты…


— У него теперь есть Юля.


(нервически расхохоталась я)

— Ююююля?

Ну, спасибо.

Не без твоей помощи… они разошлись.

Не без твоей помощи Тимур со всем покончил.


Скажи мне честно, ты переспала с ним…

… только из-за того, чтобы добраться до главного компьютера?


(резко отвернулась, пряча свои слезы)

— Нет. Нет, конечно.


— А что тогда, черт дери, что всё это было? Зачем ему растоптала сердце?

Ты вернула его к чувствам, расковыряла старые раны, чтобы на следующий день оповестить о своей смерти?

Ты, ты в такой способ, решила его добить?

Отомстить?


(тяжело сглотнула)

— Лера.

Все не так просто, как кажется…


— Да я уж догадалась!

Но… что бы там у вас прежде не случилось, Тимур не заслуживает такого отношения. Никто не заслуживает, чтобы его доводили до попытки самоубийства!

ШАЕН!


(тяжелый писк — и вдруг зарыдала, завыла, пристыжено затыкая себе рот рукою;

болезненно зажмурилась)


— Зачем ты так с нами поступила?

(реву и я)


(глубокий вдох…)

— Я это сделала ради своей дочери, Лера.


— Что?


(разворот, взгляд мне в глаза)

— Да, Лера. У меня есть дочь. И все это я делала только ради нее.


(молчу… молчу, сражаюсь с шоком)


— Три года назад, — (неожиданно продолжала), — мы повстречались с Тимуром, на той чертовой конференции. Любовь, тайные свидания, и неделя форума переросла в два месяца пылких отношений.


… пока однажды я не поняла, что беременна.

Я не могла позволить "Ирису" убить моего ребенка. Не могла позволить им насильно сделать мне аборт. НЕ МОГЛА!

… Понимаешь?

И я всё, всех бросила, не сказав ни слова.

Убежала к Жукам, тогдашнему новому моему другу, Киму.


— Авдеев так и не знает про ребенка?


— Нет. Не знает, и, надеюсь, что никогда не узнает.

Прошу… Лера.


— Н-но… так же нельзя…

… девочке нужен отец!


— Я знаю. И он у нее есть. Это — Ким.


— Как Ким? — (от шока едва смогла выдавить мысли в звук)


— Не переживай. Нас с Кимом ничего не связывает, кроме как дружеские отношения.

Но для дочери моей — … он вместо отца.

(нервно скривилась)


— Но это же… — бред!!


(промолчала Шаен)


(невольно уткнулась я взглядом в пол; секунды размышлений)

— Я расскажу Тимуру, что ты жива. Хочешь ты этого, или нет. Я не хочу однажды найти его труп с вышибленными мозгами…, да еще и ради той, которая и на грамм этого не заслуживает.


(шумно, болезненно вздохнула, простонала та)


— Хватит мне и всего того, что мы успели пережить из-за тебя.

(резкий разворот, шаги на выход)


— Лера!


(застыла я у дверях; холодный, колкий взгляд через плечо,

отчужденный голос…)

— И искренне надеюсь, что ты однажды поймешь, что ошибаешься.

Тимур заслуживает знать правду, как и твоя… ваша, дочь.

Глава Восемьдесят Шестая

* * *

Раздавленная чувствами, растоптанная болью, тяжестью открытий…

Замешательство, сомнения, обида… и самобичевание.

Черт! И чего я не могу просто радоваться тому, что Шаен, что мой друг…. ЖИВ?


Почему начинаю сразу поучать, воспитывать, выплескивать свой гнев, свою обиду… на нее…

Зачем ссорюсь????

Зачем гоняться за тенью, когда солнце так ярко светит?

Зачем мчать, рваться к боли, когда счастье… наконец-то улыбнулось мне?


Глубокий вдох — и попытка перебороть все эти страсти.

Не теперь, не сейчас.


Пять минут до начала…


Стою, стою за спиной у виновника торжества… и считаю секунды до взрыва. Взрыва эмоций, взрыва событий и рвений. Когда мир вновь… пошатнется…


Не знаю, что они замыслили. Как именно все это пройдет, но нужно быть готовой и собранной. Рискнуть собой, но спасти остальных… Такая наша задача? И такой мой… план?

Хватит, хватит уже и всего того, что натворила я из-за этой глупой тяги, любви к Жукам. Пора задуматься, и взглянуть правде в глаза. Выбрать — кто дороже: мои прежние друзья, или эти, новые?


Ким.

Отыскала взглядом в толпе…

Застыл, замер, пристально всматривается на меня, тяжело дышит.

Злиться. Гневается…

… понимаю, понимаю, но ничего не могу поделать.


Сегодня мы на разных чашах весов, и винить здесь — некого…


Три минуты до эфира…

… где моя речь?

…… черт! да уберите тот свет, глаза слепит!


— Девушка!

— А? — нервно дернулась я, будто кто внезапно разбудил.

— Отойдите в сторону,

… да, вот туда, в угол. А то в кадр влезаете.


— Простите…


— Минута до эфира!


… черт! я уже на пределе.

…… расслабьтесь! Все в порядке!


Пять…

… четыре, три, два, один…

Поехали!


— Здравствуйте, дамы и господа!


…


… ушел, исчез…. просто испарился из толпы мой Ким.

Пусто.


Сейчас всё и произойдет. Да?

… секунды тикают, а вокруг тихо. Напряжения игра. Я слышу, как все сильнее и сильнее натягиваются невидимые струны моих нервов, и одна… за одной, начинают лопаться, испуганно убегать к месту своего крепления, скручиваться…. А затем еще несколько секунд, по инерции, дергаться, шевелиться, дрожать… Доживая последние мгновения своей глупой, бессмысленной жизни.

На пределе…


Но мир не меняется. Все живы — … а значит, не всё так плохо.


Нет резких, подозрительных движений. Нет попыток застрелить, нет…

Черт!

Мне показалось… или земля шатнулась?

Еще мгновение — и речь прервалась. Испуганный взгляд по сторонам.

Еще мгновение — и с потолка стала упорно сыпаться штукатурка.

Еще миг — и повторный глухой стук и вовсе сорвал серый занавес вокруг.

Момент — и стемнело…

* * *

(Ким)


… упорные попытки прорваться, отыскать.

Я тщетно пытался вырваться из своей плоти душой, а пытался стать воздухом, лишь бы заполнить собой все пространство… и наконец-то ее отыскать.


Я верю, верю, что она жива, но…


Еще попытки…


— Лера! Лерочка, девочка моя…

* * *

(Лера)


Мир упорно стал врываться в мое сознание, прогоняя беспечную тишину и нежный мрак. Мысли, чувства, эмоции… вновь возрождались во мне, словно лепя ангела из пепла.

Прошу…. не надо.


— Лерочка, — и вновь прижал меня к своей груди. Жадные, отчаянные поцелуи пытались, казалось, смыть с меня пелену забвения…

… в голове еще туман, а тело, тело тихой, унылой болью… стонало, не издавая звуков — лишь дикая пульсация ран, немая дрожь растрощенной в хлам жизни…


— Ты всё-таки это сделал… — слова сквозь истинную боль, душевную и неизлечимую…


— Нет, нет, Лера! Не я!

Я бы не смог.

Я дал отбой. Пошли на попятную. Лерочка…


… хотела, было, слово, выдать, но кашель, кашель…. плюясь едкой ржавчиной, сдавил мою грудь, вырываясь из горла жадными позывами к жизни.


Подхватил себе на руки (невольно уткнулась носом ему в плечо;

— не дышать, так легче)


— Лера! Лерочка!! — узнала среди дикого визга нотки голоса Киряевой.


"Не отпускай!!" — но слова так и застряли в горле. Движение — и уже оказалась на руках у Филатова.


Прощальный взгляд в глаза…

(резкий разворот — и пошагал прочь)


— Киииим! — и снова хрип, едкий кашель вместо слов;

тошнота еще сильнее сковала, сдавила горло, щупальцами пробираясь, прорываясь к мозгу,

… тут же, по пути, выедая кислотой рассудок…


Ким…

Глава Восемьдесят Седьмая

* * *

(Лера)


Конечно, не уникальное, не сверхъестественное лечение, как это было у Жуков….

… но буквально за несколько дней все раны зажили, как на собаке. Да, именно как на собаке. Плоть — восстановилась, душа — треснула еще сильней.


Рассказала ли я Тимуру про Шаен?

Рассказала. Не верит, не верит, что жива… Сплюнул какое-то ругательство в мою сторону — и тут же ушел прочь.


Да и… насрать.

Знаете, теперь и мне самой уже не хотелось ни с кем общаться.

Боль смылась обидой и злостью. Моей злостью. Моей обидой. И пусто там, где раньше была… любовь.


Я рада, что у всех всё наладилось. Рада.

Теперь я смогу спокойно уйти в себя…, наплевать на весь мир, как это он сделал когда-то со мной…

* * *

— Завтра выезжаете.

— Как завтра? Кузьма. Но…

— Ах, и да. Говорили вокруг много глушилок. Так что, связь вряд ли удастся держать из базы, а обычный связист не взломает их защиту…

Тим, ты едешь с ними.


— Как с ними?

* * *

(Света)


— Юра…


— Да, мой котик. Ты что-то хотела?


— Юр. Я еще не знаю точно, но…. Мне кажется…

… я думаю.


— Светик, что случилось?


— Понимаешь,

… нет, я осознаю, и не жду от тебя никаких действий, но…

… просто, что бы знал.

Е-если…


— Света, ты меня пугаешь!


— Юра, на позапрошлом задании погибли наши, с прошлого не вернулось пятеро. Юра. Я не знаю, что ждет нас дальше. Но помни, я тебя люблю.

— И я тебя люблю…

— Филатов! — (нервно дернулась, вырываясь из объятий). — Да дай же сказать.

— Прости…

— Юра, я думаю…. я беременна.

* * *

(где-то в верхах)


— И что? Всех?

— Да. Прокола не должно быть. Факты более чем… говорят о тайной связи этой группы с Жуками. Да и постоянные их провалы… Нет. Откладывать больше нельзя.

— А Тимур?

— Авдеев? Мне надоело уже закрывать глаза на его самодеятельность.


СПИСАТЬ. Всех, до единого.

Глава Восемьдесят Восьмая

* * *

(Лера)


Никогда не думала, что когда-нибудь мне придется побывать в Соединенных Штатах, собственными глазами увидеть пустыню.


Глен Каньон.

Приземлиться в аэропорту города Пейдж. И по 89 шоссе на северо-запад, в сторону Биг Уотер.


Идеальная, ровная дорога черной лентой (прыткой змейкой, с ярко желтыми, с белоснежными полосами на спине…) разлеглась между сочно рыжими, персиковыми, даже порой красными, едко ржавыми… коржами медового торта. Редкая зелень (а в основном это — малые, подобно мохнатым ежикам, кустики) мало чем могла вообще напомнить, уверить меня в том, что я всё еще нахожусь на планете Земля. В странную шутку играло со мной сознание, подкупая на мысли, что точно так же выглядит мир там, на Марсе…

Планета сладостей и неба цвета крови…

Песок, здесь земля под ногами казалась ненастоящей, искусственной… нереальной.


Вот, даже мост у дамбы, на водохранилище Пауэлл, казался чем угодно, но не привычной мне металлоконструкцией для переправы людей и техники с одного берега на другой:

нет, здесь таилась фэнтезийная сущность творения, творения нечеловеческих рук — дитя фей и жутких чудовищ трансформеров…

… утонченная стрекозка, застрявшая между огромными пирожными, покрытыми целым, толстым, непробиваемым слоем джема, а сверху, подобно мини островкам, оазисам, каплям, брызгам… той, моей, привычной жизни, присыпано всё это зеленой крошкой мармелада…


Еще тягучие минуты — и промчали мимо дивной фантасмагории детского извращенного ума в другой, еще более сказочный мир Аризоны.


Скоро, скоро место высадки. Мы должны ворваться на одну из переездных баз "Северного сияния" и влезть в систему, слить данные.


Надеюсь ли я на успех этой миссии?


Знаете, если часто бить по голове — возникает рефлекс пригибаться, прятать ее… при ЛЮБОМ резком движении "из вне"…

… а не только при четких попытках вам… вмазать.


Нет. Я не верю уже ни во что. Будь что будет.

И мне уж всё равно,

… если даже пристрелят.

Мою душу и так изрядно потрепали, лишив не только веры, надежды на чудо, а и элементарного желания… жить.

Глава Восемьдесят Девятая

* * *

(Стах)


— Ну, что ребятки…

А дальше — дальше вещи в зубы, и пешочком…. пешочком…


(Света)


…

— Милая, тебе плохо?

— Да так… немного укачало… в машине.

— Светик, я всё же…

— Юр, ну, хватит!

— Я настаиваю: останься здесь. Ради нас троих — не ходи туда. Как только…

— Филатов, не надейся меня сплавить, — сухо рассмеялась. — Я тебя наедине с аризонскими девками не оставлю.

— Свет!

— Молчать, — вмиг прильнула поцелуем к его губам, глуша звуки. — И не нервировать будущую мать!

(обнял, крепко обнял за талию, прижал к себе)

— Сумасшедшая…

— Но твоя…

— Но моя…


…


— Судя по карте, мы уже скоро будем на месте. И так, разделимся. Вы пятеро — на восток, вы — на юго-запад, а мы — с севера…

* * *

— А вот и руины…

— Где?

(едко рассмеялся Стах)

— Вперед смотри, а не на меня. Вооон там.

— Так туда шагать еще хрен знает сколько…

— … Черт! Что это за звук?


(в момент замерли; невольно уткнулись взглядом в небо)


— ЛОЖИСЬ!


Тут же Филатов дернулся, пнул, толкнул, сгреб меня в охапку. Завалил, вдавил телом в горячий, жгучий песок.


Доля секунды — и вдруг…


Взрыв, взрыв… взрыв…

(звуки эхом из 45-го)

… чувствую, чувствую, как холод страха разливается по телу, как нити боли натягиваются в животе. Ноет, ноет плоть, грозя предательскими срывами, воплями…. истерикой. Держусь, держусь изо всех сил. Испуганно втягиваю в себя, прижимаю к себе своего Юрочку, будто пытаясь затащить, провалиться вместе с ним под землю. Внимаю, внимаю каждому его вдоху — жив…. еще жив.

А значит — и я… вместе с ним.


…


… свист, пронзительный вой материального насилия над живым, еще удар…

И вдруг — вжик… (где-то над нами, над головами)… -

… рык мотора стал стремительно стихать.


— Подорвались и быстро на север!

Руины рядом! В УКРЫТИЕ!

(пронзительный крик Аристарха, казалось, мог оживить даже мертвого)


Вмиг сорвался Филатов, подхватил меня, как манекен, и потащил за собой вперед.


Рывки, прыжки… — и нырнули в воронку, свежо… вырытую воронку.


— Ни хрена себе встреча, — гневно, возмущенно прорычал Юра. — Они нас ждали.

— Как так?


…


Рывок — и выскочили, снова сорвались в бег, в марафон, с торгом на жизнь.

… черт, земля горела под ногами

Цык, цык, цык…

(слышно, как пули разрезают воздух, как впиваются в тело пустыни — как та рычит, психует порывами ветра, пытаясь защититься от врага…. но тщетно — ничего не может поделать с человеческим бездушием)


— Суки, из-за холмов стреляют…


Прыжок — и, скользнув по гладким камням, тут же ворвались в полуразваленное здание.


Наши. Здесь уже сидели все наши.


Лера, Стах, Юля и Тимур.


— Как? А где остальные?


(промолчали, скривились)


— Они нас ждали, — тяжело вздохнул Венцов.

— И причем уже очень давно, — подытожил Филатов.


— Тимур, что ты там роешься с компьютером?


— Пытаюсь пробиться на их базу, отследить сигналы — но пусто. Здесь ничего, кроме как обычного радиоприемника, с десяток раций и три мобильных телефона… не используют.


— Эээ, и что это значит?


— А то, что никакой базы здесь нет. Нам либо дали липовую информацию, либо…


(тяжело сглотнула я; черт — и снова волна переживаний давит живот, невольно спустилась, села на землю;

спиной прислониться…. мать тв., а камень-то, словно печка, жгучий!)


— Есть у кого вода?


— Да, Свет. Вот…. возьми, — спешно протянула мне свою флягу Юля.


— Спасибо большое.


— И что делать будем? — (нервно откручиваю пробку, жадный глоток…)


— Я послал запрос на помощь. Не знаю, будем ждать — а там видно будет.


— А если нас того… зачистить решили? — от слов Леры невольно передернуло (чуть не поперхнулась водой), едкий, колкий мороз вмиг промчал по коже…


Как по команде, все уставились на Клинко…. словно меряя, изучая… степень реальности ее слов.

Тягучая, тяжелая тишина (а я боюсь даже сглотнуть).


— Та, ну… Они бы сделали это тихо, без привлечения Северных. А так…

(наконец-то решился на речь Стах). — Нет. Не могли…

* * *

(Лера)


— Прошло уже полчаса. Чего они ждут? Пришли бы, да расстреляли всех к чертовой матери!


— Лера, да что у тебя в голове… за один черный позитив? Может, хватит накручивать себя и остальных? — раздраженно запричитала Света.


— Прости.


Резкий звук (будто кто галькой чиркнул) — и тут же появилась рядом с нами…


…


— Шаен?


— Какого? — замерли все в шоке (парни невольно подскочили на месте).


— Я их нашла. Руины, — вдруг шепнула в рацию та, и тут же шагнула ко мне ближе.


Но следующий звук, щелчок заставил всех нас замереть, застыть

(правда, все же резко дернуться взглядом, обернуться к источнику).


— Ю-юля?


Ствол пистолета упорно прикипел к цели. К Шаен.


— Ты же сдохла?! — (едко зашипела Еременко, казалось бы, теряя рассудок…)


(неспешно перевела взгляд и Шаен (с меня) на нее;

кривая, циничная улыбка унизительно, немой волной ужалила взбешенную Юльку)


— Увы, не ты первая… разочаровываешься.

Да, Лера? — вдруг обернулась вновь ко мне девушка.


— Нет, конечно,

… не так! — от такого заявления даже передернуло, защемило в груди.


— Так… так это правда? — едва живой, сухой, полусознательный голос Тимура (где-то глухим эхом на заднем фоне)…


— Ну, так, что… давай стреляй, — вдруг кивнула Шаен Юле (игнорируя Авдеева), — или наконец-то перейдем к делу.


(невольно опущенный на несколько градусов пистолет вновь стал перпендикулярно к цели)


— Вы что?? БОЛЬНЫЕ?? — вмиг вскочила я между ними. — Юля, ты рехнулась?


— Клинко, не зли меня.


— И что? ЧТО??? Ты и в меня выстрелишь?


(промолчала; тяжело сглотнула)


— Юля, остынь.


— Скажи,

ты знала, что… она… жива? — сухо, едва живым голосом пробормотала Еременко.


— Да. На прошлом задании столкнулись…


— И ничего мне не сказала.


— А зачем?


(тяжелый вдох,

тягучая…

пауза)


— Суки вы, — вдруг резкий разворот,

щелчок (предохранителя) и спрятала оружие назад в кобуру.


… шаг к оконному проему.


(молчит, тяжело дышит, сопит)


Черт…

(резко развернулась я к…)


— Шаен…


(мило (лживо, едко) улыбнулась мне та)

— Да?


— Зачем ты здесь?


— О, подмога наша, — вдруг послышалось за спиной.


(но не успела среагировать я)

Как вдруг…

— НЕЕЕТ!!! — завизжала Шаен.


Но Юля уже давно выскочила наружу, навстречу "Хамеру" с эмблемами "Ирис".


Всё… всё как в замедленной съемке…


Доли секунды — резкие, на грани реальности, движения.

Стах, Стах выскочил за ней, на улицу, тут же пнул, стукнул — завалил на землю…. но череда, череда… выстрелов уже вгрызлась, вцепилась ему в спину, утыкивая невидимыми иглами, раздирая плоть…


Вмиг побагровела его куртка, разорванные лохмотья ткани пропитались кровью.


Визг, дикий визг Светланы

(невольно обернулась я, давясь собственным криком, испуганно застывшим где-то в горле)

— скрутилась, скрутилась Киряева в болезненный калачик, жадно хватаясь за свой живот.


Резко оттолкнула меня Шаен (освобождая себе путь) — прыжок и тут же выскочила на улицу к ребятам.

* * *

(Шаен)


— Черт!


(выстрел, выстрел… пули так и свистят над головой…

мать вашу…. прямо у моих ног застыла граната…

ну, суки… и не таких валяли!)


Резкий рывок, за доли секунды схватила ее и швырнула назад.


Жук я, бляха-муха, или какой-то криворукий баран?


Ба-баххх!!


Ух, как смачно! Не ожидали, уроды?


Отстреливаюсь

— попытки дать себе мгновения тишины на движения…


Рывок — и тут же застыла, упала на землю рядом с ребятами.

— Вы живы???


(тишина, едкая тишина в ответ, и ни шороха даже)


Невольно припала, притиснулась пальцами к горлу, нащупывая пульс.

Сначала парень, за тем — девушка…

Черт. Кровь, кровь болезненной краской измазала руку, взывая к гадким ощущениям.

Пытаюсь не дышать, не вбирать в себя запах этой полоумной жидкости…


— Они без сознания! — рычу, рычу я Валерии…

… но та не слышит. Ревет, ревет…

прикипела к месту, уткнулась взглядом мне в лицо… и ни на что не реагирует.

Черт!

… а плечо, плечо мое уже начинает ныть. Гадкая пуля. Ну и Шаен, ну, не могла ее не поймать? Да?

* * *

(Лера)


Мир поплыл, поплыл… и даже резкие вспышки боли вдруг сменились на пустотную агонию, болевую апатию.


Смотрю, смотрю, как кричит, кривится, злиться Шаен — а ничего не могу поделать с собой.


Вдруг, вдруг… из-за холма, целый рой… черные точки, словно нашествие насекомых, огромное полотно застелило, спрятало под собой рыжий покров. Размытые силуэты — доли секунды — и от врага нашего… остались лишь раскуроченные автомобили… и куча трупов.


Метнулась тень — и тут же кто-то схватил меня в свои объятия. Жадно сжал, прижал к груди.

— Ты как?


— Помогите ей!


— Что? — нервно растолкала всех Шаен. Присела рядом с плачущей Светой. — Что с ней?


— Живой, живот болит, — сквозь рыдания прорычала Киряева.


— Ранили?


— Нет.


(резкий рывок — достала из кармана шприц)


— Н-не, не, прошу, — резко дернулась Света в сторону. — Это может навредить ребенку…


— Ребенку? — на мгновение Шаен отдернулась назад.


— Да, она беременна, — спешно подтвердил Юра.


— Черт, — (раздраженно скривилась; секунды рассуждений, блуждающий бессмысленный взгляд по сторонам), — У кого есть B12-Hdf?

Шарк!


— Да, лови, — вмиг где-то из-за наших спин, над головами проделал замысловатый полукруг шприц.


Рывок — сорвала колпачок, резкий взмах — и точным движением загнала иглу прямо в шею Киряевой.

Вдавить сыворотку, доли секунд — и тут же обвисла Света в беспамятстве.


— Ее нужно срочно к нам на базу. У нее скорее всего… выкидыш…


Неспешно поднялась.

— А с теми двумя что?

— Да увезли уже.


…

Вдруг…

резкие, уверенные шаги… навстречу. Схватил за локоть и тут же дернул, потянул на себя.

Опешила, растерялась Шаен от такого поведения Тимура — секунды на осознание.

— Авдеев, ты чего?


(прижал, прижал к стене… голодным, диким, страстным поцелуем впился в губы)


(замерли, замерли все мы в растерянности)


Попытка сопротивляться, усердия прогнать (усердия, или лишь их видимость?) — и сдалась, поддалась на ласки,

ответила…


…


Поцеловал, поцеловал, в макушку, и Ким меня.

(робкий шепот на ухо)

— Все будет хорошо. Расслабься.


(только теперь я заметила, поняла, что изо всех сил… от волнения впиваюсь пальцами ему в руку — расслабила, разжала хватку;

обвисла, обвисла в нежных, беспечных объятиях — хотя конечности все еще дрожат от перенапряжения…)


… а рядом, за окном…уже спускаются вертолеты. Жужжат, ропщут своими огромными лопастями, дуются, что их нахально разбудили, и заставили отправиться в далекое путешествие… в саму Аризону…


…


И едва поднялись в воздух, как взрывы, жадные, дикие, бездушные взрывы вмиг слизали с лица земли… все следы… прежних наших… скитаний.


Нет больше группы Венцова.

Нет.


Зачистка прошла… успешно. Ирис может быть… "доволен".


Серый Фронт.

Глава Девяностая

* * *

— Ребята.

Все документы будут готовы к завтрашнему вечеру. Как раз сможете все продумать, решить куда лететь, как жизнь свою…, новую, построить…

Одно лишь хочу напомнить: никакого прошлого. Никаких попыток связаться со своими родственниками, друзьями…

Нет. Нет вас больше прежних. У-мер-ли.


Мы даем вам шанс начать все с чистого листа, осуществить сокровенные мечты о… нормальной жизни.

Так что… не провороньте.

Хорошо?


— Да, конечно…

— Спасибо.

* * *

(Света)


— Солнышко, ты как?

— Пить хочу…


— А так? Как животик?

— Врач сказал: жить будем.


— Ну, и слава Богу, а то ты меня… до смерти напугала…


— Спасибо тебе, Юр…

— За что?


— За то, что не ненавидишь меня… за мое упрямство.


(пристыжено улыбнулся)

— Иногда мне кажется, Светлана, что именно за него я тебя и полюбил…


— Папенька, так ты нам принесешь водички? Или маменьке самой сбегать по нее?

— Вот…. вот а за наглость я бы тебя шлепал по попе день и ночь.

(наигранный вздох усталости)

… несет папенька уже водичку, несет…

* * *

(Юля)


Прижимаюсь, прячу свой нос ему в грудь, а слова, слова заостряют в горле…


… не достойна я прощения, не достойна…

Но всё равно молю…


— Стах…


— Да, милая моя? -

(жадно, крепко сжал в своих объятиях;

ласковый поцелуй в макушку)


— Прости меня… молю, прости, если когда-нибудь сможешь… прости за всё.


— Юленька, я давно уже простил. Давно…

… мне достаточно того, что ты снова со мной. И больше ничего не нужно. Гори синим пламенем прошлое. Как там Ким говорил? С чистого листа?

… вот и мы начнем так. Уедем далеко-подальше, и начнем новую жизнь… без обид, без зла, и без боли…


— Спасибо тебе…


— Тебе… спасибо. Тебе…

* * *

(Шаен)


…


— Ариночка, доченька, познакомься…

… это — твой…

папа.


— Пливет.

— Привет, моя девочка, — жадно обнял, прижал к себе (тихо всхлипывая от счастья)…


Черт. И снова эти предательские слезы на моих глазах…

… сотни раз представляла этот момент, мечтала…

Но… почему-то сейчас вместе с радостью в сердце моем слишком много боли и обиды…


Знаю, пройдет. И не Тим виноват во всем том, что произошло…

… но… проще же кого-то винить, чем себя? Правильно?


Спешно присела рядом.

Обняла, крепко обняла родных моих, самых дорогих два человечка, на всём белом свете…


…


… едва сдерживаю стон боли… (облегчения) в горле;

едва давлю истерику в груди…


эй, Шаен, и когда ты успела стать такой ранимой, слабовольной

… плаксой??

* * *

(Лера)


Ким ничего мне не сказал. Не предлагал, не спрашивал…

Как и прежде… холоден и бесстрастен, даже дружеский запал пропал. Будто не он меня доселе так жадно целовал, отрыв из развалин. Будто не он…

Черт, да что тут перечислять?! Знаю, глупо надеяться, что все те вмешательства Жуков в жизнь "Ириса" были сделаны исключительно ради меня, Кимом, но…

… я уже ничего не понимаю. Почему он молчит? Почему… ОТПУСКАЕТ???


Документы и на меня готовятся, а значит — я уеду.

Новая история, новая жизнь…


Черт, но не хочу! Ничего этого не хочу! Мне не надо!!!


… я устала быть одинокой, устала убегать от действительности, от сегодняшнего дня, от нынешнего, реального счастья,

гнаться за какой-то непонятной, безрассудной мечтой…. за призрачным, неясным, до конца неосознанным мною… будущим.


Я хочу остаться с Кимом,

КИМОМ!

Но, а ему… я… нужна?

Не знаю.


Семнадцатилетняя дуреха, которая боится едва ли не собственной тени… Отличная партия для главнокомандующего Жуков.

Да?


Черт. А его молчание, его равнодушие жалит.

Ничего не понимаю. Сначала предлагает остаться с ним, здесь…

Затем, мир переворачивает с ног на голову, спасая меня…

… а потом, потом — просто вот так… отпускает?


Одно слово, один намек — и я сама брошусь ему на шею (в ноги?), не в силах… уже сомневаться и сопротивляться.

Но молчит. Упорно молчит.


А навязываться…?

… уж проще сразу умереть.


…

Иду, бреду по коридору, снуюсь… в полном одиночестве. Друзья…? У них теперь своя жизнь.

… и мне пора взрослеть. Строить свою…

Да и хочу! Хочу!!!

Но… не в одиночестве же? В нем — увы, только глупеешь, черствеешь… и высыхаешь. Дохнешь!… а не живешь.


Черт, сколько бы не кружляла по этому зданию — всё снова и снова, невольно, оказываюсь у его двери.

… Однажды я здесь уже была, в его комнате, в его постели…


Ааааааа, леший! И снова… эти глупые намеки, зацепки, заблуждения. Не каждому же он будет уступать свою кровать, пусть даже как бы человека изрядно не потрепали?

Да?

… или это была лишь жалость?


И снова за. И снова факт за его… чувства ко мне.

… и тут же отличное "против", рубящее все эти тоненькие "ниточки" на корню.


Не знаю уже…

Ни-че-го не понимаю!


Рыкнула дверь.


(невольно передернуло от неожиданности;

сердце бешено заколотилось в груди)

Испуганно уставилась ему в лицо.

— Ким…


— Лера?

Ты ко мне?

…

Что-то хотела?


(тяжело сглотнула;

а страх и волнение жидкой ртутью по венам гоняет безумие;

едва дышу)


— Я… я? Нет… то так,

гуляю…


(радушно хмыкнул, улыбнулся)

— Ясно.

Вдруг дернулся, вернулся на мгновение к себе в комнату, — и тут же уже застыл рядом со мной с огромной, черной сумкой в руках.


(секунды на изучение этой странной картины —

и вмиг испуганно уставилась ему в глаза)


— Ты… ты уезжаешь?


— Да.

… ненадолго. Кое-какое дело есть.


(защемило, заболело в душе;

молчу, растерянная)


— Но, я… надеюсь, что успею, прежде чем вы улетите, — (быстро добавил)


Короткий взгляд на меня, робкая улыбка и тут же, нехотя, шаг вперед. Еще движение.

— Ну…. я пошел? А то… меня вертолет ждет.


(едва осознано закачала я головой)

— Д-да, конечно.

(проглотить ком боли… и сдержать болезненный стон в груди)

Удачи.


— Спасибо, — милая, прощальная улыбка. Короткий взгляд в глаза — и пошагал прочь…

Глава Девяносто Первая

* * *

Ждала. Ждала всю ночь…

… расселась на диванчике у его комнаты — … и так и уснула.


Утро… утро ничего доброго не принесло.

Время убегало, а нашего… откровенного разговора так и не состоялось.


Я, как больная, молилась на настенные часы в холе… да толку?

Все равно это — ничего не изменит.


Обед, полдник…

Три, четыре часа дня, пять…

… солнце начало склонять свою голову к горизонту, дружески жмурясь, подмигивая мне шаловливыми лучами… а Кима все не было, нет его,

не прилетел.


В шесть утра прибудет за нами вертолет.

Меньше суток осталось…-

не успеет, не успеем,

… и больше никогда не будет этого… "мы".

* * *

— Шаен, а почему их так долго нет?

— Лера… если честно, не знаю. Ким говорил, что дело плевое, потому и мне не дал с ними рвануть. Хотя бы на прощание…

Но ты не переживай так.

Успеет…

* * *

Шесть, сем, восемь вечера…

… жизнь будто играла со мной в злую шутку: на спидометре своем пытаясь выжать максимум, и затем, в короткий миг — неожиданно, раздавить всех нас в развеселый блин.


Девять, десять, одиннадцать…


… и снова я сижу на диванчике у его двери. Снова жду.


… двенадцать, час ночи… два.


Пять часов осталось до отлета. Пять…

… ненавижу себя за свою трусость!!! НЕНАВИЖУ!!!!!!


И что теперь? Что? Улечу, так и не поговорив с ним, не объяснившись…?


…


Три ночи…

… глаза невольно слипаются, время от времени… проваливаюсь у беспамятство. Засыпаю.

Но едва прихожу в себя, тут же прислушиваюсь — вокруг тихо, а на часах — прошло только пять минут, десять… или максимум — двадцать.


Нет Кима. Не приехал…

* * *

— Лера. Лерочка…. проснись.

— А?

(глаза едва могут навести фокус; голова раскалывается от боли и желания вновь отключиться, уснуть)

Ким?

Ты?

(нервно дернулась, заерзала на месте)


— Тише, тише… успокойся. Не волнуйся так.

Ты хотела со мной поговорить? Что-то случилось?


Мысли… мысли роем взорвались, закружились в моей голове, толпясь в желании вырваться звуками наружу.

Но… всё не то, не так, не это…

… не могу найти правильные слова, чтобы начать, чтобы высказаться….


— Лерочка…. если хочешь, давай пройдем ко мне в кабинет…


— Ким.

— Да?


— Не отпускай меня…

(замер, застыл, пристально изучая мое лицо, впиваясь взглядом в глаза)

Не дай мне уехать…


(тяжело сглотнул)

— Н-но, Лера…

(невольно опустил голову вниз; бессмысленный взгляд уткнулся в пол)

там,

там — тебя ждет нормальная жизнь,

(и вновь выстрел в глаза)

… которую ты заслуживаешь. Понимаешь?

Там — будут твои друзья, которых ты так любишь…

А здесь,

со мной… что?

Вечная война? Постоянная игра со смертью?


— Ким, прошу… — (боль вмиг разодрала мне горло невидимыми когтями;

едва сдерживаю крик)


Вдруг резко дернулся, схватил меня за плечи, притянул к себе.

Уткнулся своим лбом в мой.

(невольно зажмурилась)


— Лера, я не смогу тебе пообещать покой.

Я… я думал уже над этим,

и не раз, но…

… мне…. просто, не на кого бросить всё это.

Я не могу уйти, вместе с тобой.

Не могу.


(тяжело сглотнула)

— И не надо.


(немного отстранился —

испуганно открыла веки я;

взгляд в глаза)


— И ты останешься здесь…

со мной?

Ты это сделаешь?


(несмело закивала)

— Да, если… хочешь.


— Очень, очень хочу, — вмиг припал губами к моим устам, короткий поцелуй (ладонями обхватил лицо, притянул к своему). — Очень.

Но… прошу,

подумай еще раз…. ибо потом,

потом я уже не смогу тебя отпустить.

Не смогу — слишком ты мне дорога…


— Я решила, — (несмело киваю). — Давно уже решила…


Рывок — и вдруг подхватил меня себе на руки. Крепко стиснул в объятиях

(невольно обвилась вокруг шеи, прижалась в ответ)


Шаги на ощупь — и ввалились в его комнату.

Мгновения — бережно уложил на кровать.


Дорожу. Дрожу от робости и страха.

Волнами, жаркой пульсацией разливается бушующая кровь по жилам.

Несмелое движение (пристальным взглядом следит за своей рукой) — и стянул с меня джемпер.

Нежный, ласковый поцелуй в губы, в шею… робкими касаниями скатился к ключице, к груди.

Невольно сжалась, дрогнула,

… дернулась под ним,

неосознанная попытка… убежать.


Опешил, тут же отодвинулся назад,

резко взглянул в глаза.


— Я… я… что-то не то…?


— Н-нет, Ким, — (спешно перебила его я), -

П-прости…

Просто,


… у меня

…

ни разу, ни с кем…


(еще немного подался назад, пристальным взглядом изучая меня, мои эмоции)


— К-ким… я, я…


— Если хочешь, мы не будем спешить.


— Нет!

(невольно вскрикнула от волнения,

глубокий вдох и сама, тут же, придвинулась,

притиснулась полуобнаженным своим телом к его груди,

робкий, короткий поцелуй в губы). — Я, я хочу… просто,

…немного… боюсь.


Обнял, обнял за плечи (нежно скользнул по моей спине ладонью), прижал к себе.

— Уверенна?


— Да, — (живо, лихорадочно закивала)


(короткая, немая пауза)

— Тогда, доверься мне…

(несмело улыбнулся, пряча свое волнение)


Ловкое движение, рывок — и стащил с себя свитер, еще — и снял футболку…

(невольно скользнула я взглядом по его груди;

пристыжено… звонко сглотнула скопившуюся в горле слюну и комок нервов)


… уложил на кровать и тут же повис сверху.

Скользнул рукой под лопатки (тем самым, заключая в свои объятия),

пальцами впился в шею,

властно стиснул ее, удерживая меня неподвижно,

… прижался, вновь припал жаркими, алчными поцелуями к моему телу.

Робкие, нежные ласки губ… неспешно стали спускаться от шеи к плечу… замысловатой линией, витиеватой лианой… куда-то вниз.

Вдруг касание языком — и невольно вздрогнула, поежилась, дернулась от неожиданности — взрыв, вспышка неведомых, непостижимых чувств,

…- но тут же покорно замерла, застыла — давая наслаждению разлиться по венам, давая удовольствию проникнуть в каждую, мою клеточку…

Еще мгновение, еще напор — и стал упорно спускаться к груди.

(сердце еще сильней забилось, заколотилось внутри, будто меня сейчас раздерут на части)

Вдохи, жадные мои вдохи едва успевали вбирать, наполнять легкие воздухом — тело, тело отказывалось расслабиться, хоть как бы я не силилась, не пыталась, не приказывала себе…

Больная дрожь нарастала все больше и больше, смешивая, правда, уже страх с безрассудным… желанием. То, чего я так долго сторонилась, боялась. То, чего доселе в полной мере никогда не ощущала и не изведывала.

То, чему отдаться теперь… безумно хочу.


Несмелое движение — и я почувствовала, как мой бюстгальтер предательски дрогнул, расстегнулся.

Ким несмело отстранился назад, ловкое движение — и лишил меня его, оголяя, представляя своему взору обнаженную грудь…


Невольно сжалась, дернулась я, инстинктивно желая прикрыться, — но тут же, всё это насильно пресекла. Мгновения созерцания, морального наслаждения, — и поцелуи вновь коснулись моего тела,

заслоняя стыд и смущение… совершенно уже другими чувствами, эмоциями,

… неподвластными контролю рассудка.


Рукой несмело скользнул по моей груди и тут же сжал ее.

… мгновение — и покорно выпустил, отстранился, уступая место уже другим ласкам. Притиснулся, прильнул губами к моему соску, вобрал его жадно в себя и тут же лизнул языком

— невольно дернулась, дрогнула,

Еще напор — и застонала, закричала я, жадно впиваясь руками в простынь.


Движения, движения, натиск безумных, сладких ласк — и уже вовсе не могла сопротивляться, думать, рассуждать.

… жаркие поцелуи стали спускаться от груди вниз, тут же, еще шальнее, погоняя кровь по венам, заставляя невольно сжиматься мышцы живота и желать, желать… чего-то неведомого, но такого… необходимого, и естественного. Желать слиться с этим человеком в одно-единственное целое, почувствовать его у себя внутри.

… отдаться Киму сполна.


Ловкое движение пальцев — и расстегнул змейку на моих брюках. Вмиг впился поцелуем внизу живота, выводя языком неясные силуэты, при этом ненавязчиво, едва заметно стягивая с меня одежду (вместе с бельем).


(несмело коснулась, нырнула, погрузилась рукой в его волосы, перебираю шелковые, нежные на ощупь пряди,

но еще одно, его движение — и непроизвольно застыла в удовольствии)

… мгновения, тягучие мгновения, поцелуи везде, где только отвоевывал пространство на моем теле — с внутренней стороны бедра, коленки…, щиколотки — и, вновь теряя рассудок, отпустила я попытки сознания следить за происходящим,

… рука покорно рухнула на постель, уступая бушующим потокам наслаждения)


Несмелый рывок — и окончательно лишил меня одежды. Спешно повис сверху, притиснулся коротким поцелуем к губам…

И вновь припал к моей груди, играясь, взрывая во мне шальные ощущения…

(невольно застонала, закричала я, не имея больше сил сдерживаться, держать в себе накопленные чувства)


Несмело обнял за бедра, раздвигая их в стороны, и тут же лег между ними — живо последовала, поддалась ему — обвилась ногами вокруг поясницы, скупо прижалась всем своим телом к его плоти.


Короткое движение, стянул с себя брюки, лишил нас последних преград, — и тут же притиснулся ко мне вплотную.


Чертовое волнение, страх вновь взорвались внутри меня, в голове, живо рисуя в сознании ответы на невольно возникшие вопросы и ощущения.

Чувствую, чувствую его… всего.


— Не бойся, — вдруг, едва слышно прошептал мне на ухо. Рывок, напор — и проник, ворвался в меня.

Невольно вскрикнула, дернулась я от боли,

испуганно впилась пальцами в спину…

Терплю, терплю, невольно дрожу от страха, но пытаюсь не выдать себя.


Несмело отстранился, короткое движение — и вновь я сжалась от боли.


— Лерочка, расслабься, молю…

Девочка моя.


(тяжело сглотнула слюну;

черт! да пытаюсь…. пытаюсь я!! но не выходит…)


Еще мгновения, еще усердия, еще — и… и проник, полностью вошел в меня… невольно вскрикнула от смешенных ощущений и чувств.

(отдышаться — и вновь замереть, ожидая, что будет дальше…)


Бережные, аккуратные движения, попытки быть крайне нежным — и

вдруг боль стала отступать, исчезать…

Напор и прилежания, жадные поцелуи в шею, ласки языком — и вовсе удовольствие тонкой нитью… стало врываться в мое сознание, зарождая там уже целый клубень неистового блаженства.


От каждого рывка, от каждого его проникновения внутрь меня — мир срывался в больную карусель, вызывая, взрывая невероятные чувства,

вплескивая внутрь в меня невероятную дозу бурного наслаждения…

… чувства, удовольствие, сравнение которым я не могу найти.


Вдруг нырнул, скользнул своими ладонями под поясницу, немного приподнимая меня вверх.

Рывок, движение — и невольно закричала, зарычала, застонала я от взрыва эмоций…

Еще, еще, еще — и чертов мир вовсе поплыл, потерял очертания. Черное полотно блаженства — и больной танец безрассудных, золотистых змеек перед глазами, вместо будней и серой мглы.


Движения, ласковые, нежные, порой сменяющиеся на страстный напор и легкую грубость, просто сводили с ума, лишали рассудка, убивали, и тут же вновь вливали энергию жизни назад в меня.


Отдалась, отдалась своим чувствам.

Обвилась руками вокруг его плеч, жадно прижалась. Алчные, голодные поцелуи в шею, губы, грудь…

… куда, куда угодно, куда попадала, куда неосознанно притискивалась, впивалась — хотелось просто чувствовать, чувствовать его всего, целовать и дарить взамен наслаждение, и ласку,

подобно тому… нет! больше, гораздо больше, чем он давал ее, их, мне…

Глава Девяносто Вторая

* * *

(Ким)


Чертов, настойчивый стук в дверь не просто меня разбудил, а, буквально, в момент вывел из себя.

Попытки не реагировать. Попытки отдать предпочтение сну, чем повестись на провокацию незваного гостя.


…но… еще минуты — и взбешенный, раскаленный до белого зарева, я, кинулся на звук, тут же разорвать нахала.


Резкий рывок дверного полотна на себя…


— Ё… п-перный театр, Шаен.

Какого хрена?


— Ким. Время отлета пришло.


— Уже?


— Да.

Я вот чего…

я… волнуюсь.

Лера.

Нигде не могу ее найти,

… уже всё оббегала.

Как бы…


Нехотя оттолкнул дверь от себя, давая пытливому взгляду проникнуть внутрь.


Застыла, замерла Шаен в шоке.


— Ее ищешь?


— Эээ…

Да… -

(тяжело сглотнула;

растерянная, но все же добродушная улыбка расплылась на ее губах). -

П-поздравляю…


— Спасибо.


— Н-ну…. тогда, — несмело затянула свою песню, — может, выйдете

… хоть попрощаться?

Она же… я так понимаю, уже не летит?


— Нет. Не летит.

Ладно, — тяжело вздохнул, невольно отвернулся, уткнулся взглядом в свою девочку. — Сейчас разбужу, приведем себя в порядок,

… и спустимся.

Идет?

Подождете?


— Давай…

Несмелый разворот, но вдруг застыла, замерла Шаен на месте.

(взгляд через плечо)


— Ким.


— Да?


— Я за тебя, за вас обоих, рада.

Искренне… рада.


— Я знаю.

Спасибо.


(радушно улыбнулась;

взглядом уткнулась пред собой — и тут же пошагала прочь)

* * *

(Лера)


— Простите, девочки…

Но…

поймите…, поймите меня правильно…

Каждого из нас… теперь ждет своя, отдельная жизнь. Взрослая,

… семейная…

И…

Э-это мое решение, решение остаться,

оно… никак не означает, что я вас не люблю, или меньше стала любить.

Просто…


— Лер, мы всё понимаем, — вдруг Киряева ступила шаг ко мне ближе. Жадно обняла за плечи. — Понимаем. Но… не забывай нас. Хорошо?

(взгляд в глаза)

Пиши… хоть иногда, когда сможешь…

Адрес теперь уже знаешь.


(криво, коротко (болезненно) улыбнулась я)

— Знаю.

(неспешно отстранилась от Светки…)

… Юля.


— Что было, то было. Пусть и остается там, в прошлом. Правильно, подруга? — вдруг резко перебила, запричитала Еременко. Шаг навстречу.

Жадно (спешно) обнялись, прижались друг к другу. — Береги себя…. и Кима береги. Пиши и мне.

Буду безумно рада,

и… прости… за все то, в чем была не права и виновата.

Хорошо?


(невольно закивала я головой)

— И ты прости.


(улыбнулась Юлька)


— Я вас никогда не забуду. У меня… кроме мамы, Павлика и вас…. больше нет никого ближе и роднее.


— Эй, а я? — обижено (шутливо) скривился Ким и тут же обнял меня за талию, притянул к себе.

— И ты… — (едва слышно)


— Нет, Ким, ты еще заслужить должен, — захихикала Киряева (тут же, быстро (пристыжено) вытирая, пряча свои слезы). — Ну, да ладно. Мы пошли…. а вы, как только надумаете размножаться — маячьте. С радостью стану крестной.


(рассмеялись)

— Ловлю на слове, — едко прыснула я (пытаясь шутить сквозь боль и нарастающую истерику)


— Ну, что? Всё готово. Можем отчаливать, — смущенно улыбнулась Шаен.


— Пока.

— Пиши и мне, буду рада.

— И я тебя люблю, — жадно обняла свою подругу. — Берегите себя.


— И вы здесь… не шалите.


Пока…


… пока…


свидимся еще…


… не прощаемся.

Глава Девяносто Третья

"Дорогая моя Светочка!


Вчера получила письмо от Юли! Представляешь, у них будет двойня! Еще не знают, кто именно — малыши упорно скрывают свою коварную, тайную сущность, но будущие родители и так безумно радуются, кто бы не был — свершилось! Наконец-то долгожданное пополнение в семействе В.!


Мы с Кимом, по-прежнему, еще не решились на детей. Думаем, пока подождать, годок-два, а там видно будет: как только, так и сразу…


А ты как? Как там твои ребятишки? Как Анечка со Стасом? Сильно шалят?

Как Юра?


Юлька писала, что ты снова беременна? Ф-ва, не многовато ли будет? Может, пора… угомониться? Шучу-шучу…

Очень скучаю.


Кстати, в прошлом месяце видела, как мой Павлик брал участие в концерте. Он у меня оказывается талантливый пианист!

Жаль, что не смогла поговорить, обнять…. Но и так приятно.

Мама как всегда нервничает и психует, но выглядит все же лучше, чем в те дни, когда я от них уезжала…


Ах, да… Шаен с Тимуром осуществили свою давнюю мечту — переехали в Австралию, купили там себе дом, разводят домашних животных. Хе-хе, не представляю Авдеева, гоняющимся за курицей, по двору… Ну, да ладно.


Безумно скучаю, люблю, целую, обнимаю.

С нетерпением жду твое новое письмо.


Лера."

* * *

(Света)

…


— Мама! Мама! К нам тетя какая-то приехала!

— Где?

(спешно выскочила во двор)


… и тупо замерла, не имея сил моральных поверить своим глазам, и издать хотя бы какой внятный звук.


Рыкнули, открылись и задние дверки. Вмиг выскочили наружу двое карапузов (мальчик и девочка) и тут же стыдливо притиснулись спинками к машине, засмущались, уткнулись взглядом в землю.


Движение — и за ними выбралась на улицу и сама виновница этого "детского сада"…


— Нет, я тупо не верю своим глазам!


Быстрые шаги навстречу (едва оцепенение спало).


— Стоп, — замерла опять я в шоке. — Лерка, а что это у нас с пузиком-то?

(улыбаюсь, улыбаюсь на все тридцать два зуба, не в силах сдержать эмоции, свою радость)


— Ну, не одним же вам пировать. Вот и мы с Кимом наконец-то решили отщипнуть у жизни счастья кусочек. Так сказать, делом полезным заняться…


— Ааааааа! Привееееет! — вдруг заверещала я на всю глотку

(словно наконец-то дошло до моего сознания творящееся),

кинулась, дернулась тут же к девкам,

завалилась на них,

… жадно, по очереди, да и всех сразу…. обнимаю, прижимаю, целую моих родненьких, мою Лерочку, и мою Юленьку!!!

… и дико визжу, как порося недорезанное, прыгаю на месте…


— Тяк,

(вмиг присела рядом с малышами, кривляюсь, улыбаюсь, строю рожицы — в общем, схожу с ума от счастья)

… а это что за радость у нас такая?


(засмущались сразу, закачались из стороны в сторону, краснея, пунцовея от пристального, чужого внимая)


Спешно отодвинулась я назад, повернулась к своим ребятишкам.


— А, ну, идите сюда, мои маленькие.

Так, знакомьтесь: это — ваши двоюродные сестричка и братик, Маринка и Артур, а это — (ткнула рукой я на своих карапузов) Анечка, Ксюша и Стасик.


— Эй, — вдруг обернулась я к "мамочкам". — А мужья-то ваши… где?


— Они пошли твоего Юрца с работы забирать.

В общем, — (пристыжено скривилась Лерка) — конспирация, если честно… вышла слишком… эм, "хорошей".


— Да какая конспирация! О чем ты? Уже лет семь нас никто не искал.

А то тут, сразу… так и засекут. Не мучайся!


Хватит, и так раз пять меняли место жительства, да свою историю.

Вечно письма, да письма…

Теперь пора уж и… пошалить, погудеть, пожить, в конце концов, как люди…


Так, гости мои дорогие, — (спешно подорвалась я на ноги, выровнялась во весь рост), — добро пожаловать в дом. Не зАмок, не хоромы — но…


Че… ой, бабай злостный, до сих пор не могу поверить. Что это — вы…

Аааааа! Девки!!! ДЕВКИ МОИ!!!

Мы снова вместе!!!!!!!


Е-хуууу!


Примечания

Пневмат — пневматическая винтовка.

Калашик — Автомат Калашникова, АК-47.

Эмка — M4A1 — вариант автомата M4, имеющий режим стрельбы непрерывными очередями.

АВП — AWP — Accuracy International Arctic Warfare — снайперская винтовка.

СВД — снайперская винтовка Драгунова, для уничтожения различных появляющихся, движущихся, открытых и маскированных одиночных целей.

Беретта — оружие (в т. ч. и пистолеты, и винтовки), разработанное итал. фирмой Beretta.

ПМ — 9-мм Пистолет Макарова — личное оружие для нападения и защиты, поражение противника на коротких расстояниях.

ТТ — Тульский Токарев — в годы ВОВ являлся основным личным оружием офицеров и генералов Советской Армии и был предназначен для ведения ближнего боя.


Кемперить — действовать, используя снайперскую винтовку. От слова кемпер — снайпер. В данной ситуации рассматривается ситуация постоянного отсиживания в засаде.

— Фурия — в древнеримской мифологии богиня мести. В древнегреческой мифологии фуриям соответствуют эринии.

— Раш, рашануть — (от англ. rush — порыв, стремительное движение) — спешное, срочное, резкое (зачастую заранее обдуманное, спланированное, целенаправленное) нападение.

Онлайн — (от англ. online) — на связи, в сети.

Хедшот — (от англ. head shot) — выстрел в голову.

Приватка — приватная линия.

Лузер — (от англ. Looser) — проигравший.

— Оревуар, мон ами — (с фр. Au revoir mon ami) — Прощай, мой друг.

— дымовуха — дымовая граната.

РБЧИ — русскоязычная база Черного Ириса.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги