Чертов папочка

Глава 1. Лиса

Как должен повести себя учитель, столкнувшись в коридоре с родителем ученика? Извиниться и уйти куда подальше? 

Так поступил бы правильный учитель. А я...

Я разглядывала русоволосого мужчину в форме полиции, который пару секунд назад вышел из кабинета Сергея Степановича вместе с дочерью. Голубые глаза с пронзительной теплотой посмотрели в ответ. На полноватых губах появилась улыбка, а широкие брови с удивлением метнулись вверх. 

— Добрый день, — произнес он.

— Доб… рый… — Я перевела взгляд на погоны и выхватила главную информацию: красная полоса и три звезды. 

— Лиса, у тебя пополнение в группе, — тем временем произнес директор додзё, а из-за спины своего отца выглянула  девчонка с тяжелым пшеничного цвета хвостом.

— Здравствуйте, а почему вас называют лисой? Вы ведь даже не рыжая. — Будущая подопечная школы карате, не скрывая своего любопытства, смешно покачала головой. 

— Катя! — одернул ее отец, но она лишь хитро блеснула глазками и сразу смягчила сурового мужчину.

— Ну, папочка, не ругайся. Мне просто интересно.

— Это неприлично.

Девочка нахмурилась и насупилась, как будто правила приличия ее заботили больше всего. Хотя нет, я ошиблась. Напряженные губы выдали егозу — она еле сдерживала улыбку и, казалось, ловила истинное наслаждение от ситуации. Дети любили школу карате. Для них — это неизведанный мир, способный сделать их круче в глазах сверстников, поэтому каждый раз, когда появлялся новичок, я наблюдала за неприкрытым восторгом. Один только интерес, направленный в сторону дверей тренировочного зала, чего стоил. 

Я посмотрела на девочку и подавила улыбку. На что же меня подписал Сергей Степанович?

— Женя, это Ева Лиса, мастер спорта, первенство европы, первый дан, — сказал тем временем он.

— Рад знакомству, — протянул мне руку мужчина, — Евгений Волков, следователь УВД. Надеюсь, вы сумеете справиться с Катюшей.

— Ос! — приняла я стойку, приветствуя новую ученицу, и удивилась. Катя тоже скрестила кисти, а после поклонилась, не забыв четко произнести:

— Ос, сенсей.

Обычно приходилось объяснять, почему на каждом шагу каратисты произносят слово “ос”, но девочка, по-видимому, уже многое знала.

— Ты раньше обучалась у мастера? — спросила у нее.

— Она обучалась у меня, — ответил вместо дочери Волков. — Коричневый пояс. В следующем году буду пробоваться на черный.

— Сергей Семенович?

Начальник словил мой вопросительный взгляд и усмехнулся.

— Нет, тренировал не я. Дюдюк.

— Сенсей?! — Перед взором тут же появилось, ставшее родным, лицо моего дорогого учителя. Того, кто заменил мне родителей, подарил смысл жизни. Я посмотрела на Волкова и заметила такую же тоску в глазах, какая грызла меня. — Почему он ни разу не упоминал вас?

— Индивидуальные занятия.

— А похороны? Вы присутствовали? Я не помню вашего лица, — продолжила допытываться, потому как любое упоминание о самом дорогом мне человеке было сродни свежему воздуху, которым никак не насытишься, продолжая вдыхать, наслаждаться, запоминать...

— Просто вы никого не замечали. Кажется, даже родные сын и дочь так не убивались по Михалычу.

— Понятно. — Следовало сменить опасную тему, иначе была вероятность показать свою слабость. — Ладно, я составлю расписание, и со следующей недели мы приступим к занятиям. Если Катя обучается где-то еще, помимо школы, сообщите, чтобы я могла подстроиться. — Посмотрела на девочку, внимательно слушавшую наш разговор, и протянула ей ладонь. — Добро пожаловать, малышка. Готовься. Твой сенсей очень строга.

— Папу вы точно не переплюнете в строгости, так что я готова!

Она сжала губы в тонкую линию, напомнив мне себя в ее возрасте, когда в мой восьмой день рождения коммунальная квартира сменилась стенами детского дома. Тогда единственной отдушиной для десятилетней девочки стало карате, а самым близким человеком — сенсей.

— Лиса! — одернул меня Сергей Степанович. — Ты чего опять в думы ушла? Долечишь ногу и тоже возьмешь второй дан.

— И даже третий. — Рука коллеги, появившегося неизвестно откуда, опустилась на мое плечо. — Денис Котов. А вы?.. — обратился он к гостю.

— Лейтенант Волков. Следователь УВД.

Мужчины поприветствовали друг друга рукопожатием.

— Лисичка, там Коля сидит у твоих дверей, грузиться опять, — хмуро сообщил Денис.

— Он с тобой говорил?

— Нет, отнекивается. Похоже, единственный авторитет для него — это ты. Найти к нему подход — нереально.

— Просто в вопросах воспитания важен не дан, а психология. К тому же, парню приходится оправдывать ожидания своего отца.

— Ну да, у Нестерова завышенные требования.

— Нестеров? — заинтересованно переспросил Волков. — Дмитрий?

— Да, он три года назад записал ко мне сына, — сказал Сергей Степанович. — Сложный ребенок.

— Там и отец тот еще экземпляр, — криво усмехнулся лейтенант, а я смекнула, что разговор перерастает в обмывание косточек, и решила не терять время попусту, разбирая чужое грязное белье. Попрощалась с новой ученицей и, посмотрев еще раз на Волкова, еле подавила смущение и зародившийся в теле легкий трепет. Что уж говорить, форма ему шла. Хотя здесь был тот самый редкий случай, когда не одежда красит человека, а наоборот. Но это потом, сейчас нам с Колей предстоял очень нелегкий разговор.

Парнишка действительно сидел на корточках возле моей двери, что-то листая в смартфоне.

Глава 2. Волков

— Папа, ты не видел зарядку для телефона? — донеслось до меня из прихожей.

— В гостиной на тумбочке.

— Точно!

Козочка опять носилась по квартире, как угорелая. Пять минут назад она точно так же искала второй носок с ее любимым бамбуковым узором, а до этого прыгала от счастья, узнав о планах на сегодня. Они у нас были ураганными: приготовить завтрак, чем я собственно и занимался, заехать ко мне на работу, после отправится в школу карате, а вечером — кино. Не пятница, а марафон.

— Катюш, иди кушать!

Топот в нашей квартире — обычное дело. Я порой даже радовался, что надел погоны. Никто из соседей не решался стучать в дверь и высказывать недовольство. Благо в последний год моя Козочка угомонилась, и стало не так напряжно.

— Фу! Опять яйца.

Дочь плюхнулась на стул и всем своим видом дала понять — надо срочно пересмотреть рацион, иначе кислое выражение лица сменится утренними истериками. Так было, когда мы месяц завтракали овсянкой.

— Бабушка звонила, — сказал ей и тоже опустился на стул.

— А? Она приедет к нам в гости?

— Да. В воскресенье.

— Ура-а-а! — Козочка довольно захлопала в ладоши и заулыбалась от счастья. — Наконец-то я перестану есть горелые блинчики.

— Эй! — Моему возмущению не было предела. — Вообще-то я старался.

— Но пап, там половина почернела.

— Я пек их впервые, так что не надо мне!..

— Молчу, — буркнула она под нос и хитро посмотрела исподлобья.

— Бабушка погостит у нас две недели. У меня намечается напряженка на работе. Я не смогу забрать тебя со школы, да и на готовку времени не останется.

— Ты снова будешь ловить преступника?

— Да. Доедай все, что на тарелке. Не ковыряйся в еде.

— Тут много…

— Ничего не хочу знать. Ты собираешься стать каратисткой или дохлой рыбой?

Она нахмурилась, опустила голову и нехотя начала уплетать жареные яйца с помидорами. Честно говоря, я и сам устал от быстрой еды, однако печь пироги в духовке и варить борщи — совсем не для меня. За что и расплачивался приличной суммой за ресторанную еду.

— Я все. — Козочка отодвинула от себя пустую тарелку.

— А чай?

— Не хочу.

— Тогда иди собирайся.

Я тоже доел, убрал со стола и закинул тарелки в посудомойку — вечером с ними разберусь. Знал, что так делать нельзя, но хозяюшка из меня никудышная. Не воняет, и слава Богу.

— Пап, расчеши, а.

Дочь протянула мне расческу и повернулась спиной. Посмотрев на спутанную копну волос, я вздохнул. Ловить преступника, как выразилась Катюша, намного легче, чем управляться с одной девчонкой.

— Косички? — спросил у нее с надеждой на отрицательный ответ.

— А можно просто хвостик? Я его через плечо перекину, как мама делала.

— Можно, — улыбнулся и принялся расчесывать. А о том, как раньше делала ее мама, постарался тут же забыть.

Спустя час мы заехали ко мне на работу. Надо было забрать некоторые бумаги по Дюдюку. Когда дело о смерти моего сенсея передали Хрустеву, я сразу понял, что до правды мы так и не докопаемся. Пришлось расследовать самому в обход законодательству.

Козочка, как всегда, осталась у дежурного Насюты — он учил ее всяким фокусам. Я ко всему этому относился скептически, а ребенку нравилось. Даже сейчас она звонко смеялась и умоляла показать, где спрятана монетка.

— Катюш, поехали.

Насюта вскочил и отдал честь, а искомая монета упала на пол.

— Я так и знала, что в рукаве! — цокнула языком моя егоза и спрыгнула с кресла. — Пап, мы в школу?

— Да. Поспеши.

Она подбежала ко мне и схватила за руку.

— А что это за папка?

— По работе.

— Ты такой сегодня серьезный. Опять убийство?

Кажется, я был самым плохим отцом на свете. Девочкам ее возраста следовало играть в куклы, учиться готовить и постигать науку полегче. Однако Катя с шести лет занималась со мной карате, листала уголовный кодекс, шаталась по коридорам Следственного Департамента и валила всех пацанов своего возраста на лопатки. Единственное, в чем проявлялась ее женская натура — это хвостики и целая полка разноцветных резинок с заколками. Хоть где-то я не оплошал. И то, благодаря маме.

Вскоре мы подъехали к месту, которое я считал вторым домом. Сенсей любил называть школу на японский манер — додзё, и часто шутил, что русские пацаны на татами как слоны в пруду — слишком неповоротливые.

— О, пап, смотри! Сколько мальчиков оттуда выходит. Даже девочка есть. Я буду не одна!

— Степаныч говорил, что вас четверо, но набор в группу еще открыт. — Я заглушил мотор и обратил внимание на знакомое лицо.

— Надеюсь, хоть с ними мне удастся подружиться, а то мальчики бывают очень вредными. Им только дай за косички дергать… Па-па!

— А? — Кажется, я засмотрелся.

— Ты меня вообще слушаешь? — возмутилась она. — Ой, все!

Козочка махнула рукой и выскочила из машины. Я последовал ее примеру, не забыв прихватить с собой документы. Нас с нынешним директором школы карате ожидала долгая беседа.

Мы постучали в дверь кабинета Степаныча. Он, ссутулившись, сидел за столом и листал бумаги. Стоило нам войти, как старый вояка широко улыбнулся.

— О-хо-хо! Кто к нам пожаловал?!

— Дядя Сережа, привет!

Моя егоза побежала к раскрытым объятиям, отчего забитый барахлом рюкзак на ее спине зашатался из стороны в сторону.

Глава 3. Лиса

Они оба красовались. Денис пытался выделиться на фоне противника за счет колких фраз, а лейтенант глядел на всех свысока. На всех, кроме меня. Он смотрел и безмолвно приказывал не сводить с него глаз. А может, я сама так воспринимала огонь, который бушевал в небесного цвета радужке, а мужчина лишь готовился к бою?

— Ей!* Поединок до трех баллов! — выкрикнул Сергей Степанович с секундомером в руках, и мужчины заняли свои позиции.

С техникой Котова я была знакома давно, а вот новое лицо, к тому же владеющее коричневым поясом — любопытный экземпляр.

Волков принял стойку. Сразу перенес вес на впереди стоящую ногу и расслабился. Идеальное начало. Опущенные плечи, опора на стопу, прямая словно стрела спина и сосредоточенный взгляд — кажется, он усвоил уроки Дюдюка на твердую пятерку. Вот только мой коллега не случайно повысил мастерство до третьего дана.

— Хаджимэ!*

Денис сразу пошел в наступление в своей излюбленной манере, серией круговых ударов рукой. Волков заблокировал все выпады и попытался ударить ногой в живот. Блок. Удар в шею — мимо! Прямые удары рукой — блок… Увернулся от иппона*, но получил удар в печень. Опасно.

— Сенсей, — склонился ко мне Коля, — а он неплох.

— Первый кю.

— Да ладно?! — недоверчиво посмотрел на меня паренек и перевел взгляд на площадку. Лейтенант сумел ударить в живот, но попал в ловушку. Денис зажал его кисти — против правил.

— Котов, без контакта! — сделал замечание Сергей Степаныч. — Первый балл есть!

Он усмехнулся и опять пошел в наступление круговыми. Его противник умело все отразил, попытался провернуть иппон, но снова наткнулся на блок.

— А он в нашей школе учился?

— Не совсем, но был учеником…

— А! — вскрикнул Коля и вскочил.

— Ямэ! — объявил об окончании поединка Степаныч, и я вмиг перевела взгляд на площадку.

Волков лежал на татами, а Денис тяжело дышал.

— Отличный иппон, Котов!

— Ос, сенсей! — поклонился он своему учителю. Я же продолжила смотреть на лицо проигравшего, стиснувшего зубы и не желающего мириться с поражением. Какое знакомое чувство...

Победитель подошел к нему и протянул руку.

— Вставай, лейтенант. На повторный звать не буду, но в будущем я бы махнулся еще разок.

Волков принял помощь, проявляя тем самым уважение к противнику, но после поклона поспешил в раздевалку.

Я проводила его взглядом, отметив, насколько хорошо на нем сидит кимоно, как красиво он сложен...

— Лисичка, ну как я тебе? — подошел к нам Денис, улыбаясь при этом во весь рот.

— Как всегда — молодец, — засобиралась я прочь, пока коллега не довел меня своим нарциссизмом до белого каления.

— Ты видела мой иппон?

— Нет, — чуть не хрюкнула я от смеха. А Николаев, сидевший неподалеку, не удержался и захохотал.

— Что значит “нет”? — Такого поворота Денис точно не ожидал. Еще бы!

Судя по молниеносной атаке, удар он выполнил блестяще. Только хвалить я его за это не собиралась. Третьему дану не нужна похвала. Тот, чей пояс окрашивается в черный, преисполнен мудрости. Он не имеет права возвышаться над остальными, принижая их достоинства. Ему не нужно подтверждение силы — сам факт обретения дана уже является символом мощи. А позерство Котова шло вразрез правил карате!

Я сложила руки на груди и вздохнула. Ну и чего, спрашивается, я так завелась?

— Ты был неподражаем, Денис, — дежурно улыбнулась ему и тоже покинула зал, направившись в свой кабинет. Через полтора часа соберется вечерняя ката-группа, среди которых четверо будут повышать кю на предстоящих соревнованиях, и мне следовало их проверить на вшивость.

Черт, как он умудрился пропустить такой удар? Он же неплохо отбивался, даже провернул удачную атаку, поставил целый ряд блоков, а потом раз — и на лопатки.

Я вспомнила свой последний поединок со сто́ящим противником. Вспомнила момент, когда, стиснув зубы, игнорировала боль и наносила точные удары, находясь в шаге от победы. Как неожиданный спазм парализовал ногу, и мой оппонент уложил меня базовым дзуки*, простейшим, самым обычным, которых я отбила в свое время тысячи, сотни тысяч…

Глоток холодной воды немного привел меня в чувство. Я поставила стакан на стол и посмотрела в окно, где между белыми пушистыми облаками виднелось синее небо. Снова в памяти возникло лицо нового знакомого, его глаза, блеск... После проигрыша он даже не взглянул в мою сторону, и я прекрасно понимала почему.

"Не стоит красоваться перед боем, Ева, чтобы потом не устыдиться".

Слова учителя, сказанные еще в далеком детстве до сих пор были в мыслях. Каждая сказанная им фраза запомнилась на всю жизнь.

Кто-то постучал в дверь, и после произнесенного мной "Войдите!", на пороге появился самый неожиданный гость, который только мог ко мне прийти.

— Дмитрий?

Я не стала скрывать своего удивления, ведь последний раз Нестеров заходил ко мне год назад, перед ежегодными соревнованиями. Встреча хорошо запомнилась, особенно негатив, который исходил от мужчины. В то время город шумел из-за громкого уголовного дела семьи Алмазных, а мужчина проходил по делу как свидетель. Видно было, что он раздражен вовсе не моим обществом, но все равно общался отвратительно.

И вот сейчас, спустя время Нестеров снова стоял передо мной.

— К вам можно? — Вопрос прозвучал больше для галочки, потому как, не дождавшись ответа, он переступил порог и закрыл за собой дверь.

— Здравствуйте, Дмитрий. Не ожидала вас увидеть сегодня.

— Добрый день, Ева. Я поговорить хотел.

Глава 4. Волков

Дерьмо!

Я расслабился. Всего на мгновение ослабил бдительность и упал плашмя на площадку. Котов оказался достойным противником, с уважением подал руку, но от упрека не сдержался. Чтоб его!

Я направился сразу в раздевалку. Оглядываться по сторонам, ловить усмешки и делать вид, что все замечательно, не хотелось. Представил разочарование на лице Лисы и вовсе стало тошно. А ведь она так на меня смотрела, изучала… черт! Да я готов дать голову на отсечение, но оказаться правым — мы друг друга зацепили.

Хмыкнул. До чего доводит отсутствие секса — готов мутить с любой симпатичной девушкой, хотя сам не особо люблю случайные связи. Если бы только Кристина не свалила…

— Ты в порядке? — спросила Козочка, как только я вышел в зал.

— В полном.

— Он был силен, — заметила она.

— Да.

Других слов, кроме банального согласия не нашлось. Держать лицо оказалось сложным — не привык проигрывать. Сколько себя помню, я всегда был первым, лучшим, самым-самым, и вот в такие моменты, когда мир переворачивался на сто восемьдесят градусов, а противник одним ударом вышибал из легких воздух, мириться с поражением не хватало сил. Виной всему уязвленное самолюбие.

Мы с Катюшей покинули зал и вышли в коридор. Следовало напоследок заглянуть к Степанычу, но уже в дверях я столкнулся с Нестеровым. Вот уж кого меньше всего ожидал увидеть, так этого сноба. В прошлом мне хватило одного допроса по делу Алмазных, чтобы понять, кто передо мной. Правда, информацию вытрясти из него так и не получилось. Удивительно грамотный.

— Волков? — удивился он искренне.

— Неожиданная встреча. — Я пожал ему руку. — К Степанычу?

— Не совсем, — хмыкнул в своей излюбленной манере, скривив рот и сузив глаза. — Твоя? — посмотрел на Козочку и немного подобрел.

— Моя. Решил в группу отдать. Время нынче неспокойное, даже девочки должны уметь защищаться.

— Я и тебя защищу, если понадобиться. — Катюша прижалась ко мне и уставилась исподлобья на внезапно рассмеявшегося Нестерова.

— Сегодня определенно не мой день. Уже вторая леди прожигает во мне дыру. Не бойся, малышка, мы с твоим папой друзья. Ведь так?

Короткий взгляд дал понять совсем обратное, но он не стал пугать дочь, и на том спасибо.

— Конечно, друзья.

— Тогда приглашаю тебя пропустить пару стаканчиков завтра вечером.

— Не пью.

— Дело есть, Волков. — Видимо, мириться с отказом он не собирался.

— Ты же знаешь, я работаю только с Палычем.

— Знаю. Потому и обращаюсь. Я позвоню.

Он похлопал меня по плечу и направился в кабинет Степаныча. Дерьмо! Теперь еще и в очереди стоять на визит к директору школы.

— Пап…

— В машину, — отдал я приказ своей Козочке.

— Сеанс в пять вечера. У нас еще полно времени!

Ох, уж этот хитрющий взгляд.

— Кушать хочешь? — я открыл перед ней дверь и пропустил на улицу.

— Да! Пиццу?

— Можно и ее. Только бабушке ни слова, она за фаст фуд мне шею свернет.

— Замётано! — она протянула ладонь, и я отбил пять.

По-хорошему, я не должен был идти у Катюшей на поводу и выбрать ресторан с домашней кухней, но спорить с ней — себе дороже.

— О! Сенсей! — обрадовалась Козочка и я обернулся, чтобы увидеть Лису.

Она удивленно взмахнула ресницами, слегка растерявшись, а потом отвела взгляд.

— Всего доброго, — произнесла тихо и направилась прочь. Я проводил ее фигуру взглядом до тех пор, пока она не скрылась за поворотом. Да так и замер, отгоняя прочь пошлые мысли и воспоминания из прошлого.

— Пап, она нас испугалась? — Козочка взяла меня за руку.

— По-видимому, не нас.

Я сразу сложил пазл, связав странное поведение Евы с Нестеровым. Тот был чем-то доволен, значит, уломал девушку на темное дело. Теперь мне стало интересно, чего от меня хочет этот упырь? И главное — что ему нужно от Лисы?

Всю дорогу до торгового центра, где располагался кинотеатр и множество кафе, я никак не могу выбросить из головы ситуацию. Катюша зависла в телефоне, и казалось, даже не замечала моей задумчивости, хотя в других случаях наверняка засыпала бы вопросами.

— Все хорошо? — спросил ее, когда мы припарковались у торгового комплекса.

— А? — растерялась она и покраснела. — Да! Все отлично!

— Ну хорошо.

Соврала. Однако, зная свою егозу, я был уверен, что не позже, чем этим вечером, тайна ее настроения будет раскрыта.

— Пап, давай на Злых Птичек сходим! — Козочка указала на афишу с нарисованной красной птицей.

— Первая часть была скучной.

— А мне понравилось!

— Ты уснула во второй половине мультика.

— Неправда! Там уже одиннадцать вечера было просто…

— Девять, — поправил ее и улыбнулся.

Как и ожидалось, во время сеанса моя егоза зазевалась, нагоняя сон и на меня. Однако, едва на экране появилась лента титров, как встрепенулась и включила мобильный телефон, подозрительно нервничая.

— Катюш… — протянул я имя дочери. Она покосилась и со вздохом сказала: — Пап, не переживай, пока ничего серьезного.

Что именно должно было перерасти в “серьезное”, я даже не хотел думать. Конечно, дочь росла как на дрожжах, время летело и неумолимо приближало день, когда она начнет прятаться от меня, стесняться и втайне общаться с желторотиками, но одна мысль о возможном одиночестве вгоняла в тоску.

Глава 5. Волков

— Я готова.

Козочка стояла в прихожей и сверлила меня взглядом.

— Раньше тебе нравилось ночевать у бабы Люды, — осторожно заметил я и сел на пуф, чтобы обуться.

— Она храпит! Там невозможно спать! — закричала Катя, но осеклась, боясь, что объект нашего спора услышит нас. Хоть женщина и была пожилой, но слух у нее отменный, и опасения были не беспочвенными. — Папуль, может, не надо?

— Я попросил отдельную комнату для тебя. Это не обсуждается.

— У нее нет интернета. — Дочь попыталась возразить единственным оставшимся аргументом.

— Мы пополнили твой баланс этим утром. Разве этого не хватит?

— У тебя на все есть отговорки, — обиженно надула она губы.

— Катюш, у меня деловая встреча. — Я погладил ее по волосам. — Так что вернусь я поздно.

— Ты поэтому вылил на себя чуть ли не весь флакон духов?

Ответом ей был кашель. Мой. Постыдился, что ли?.. С другой стороны, последние два месяца я, как примерный отец, каждый вечер находился дома, проводил с ней время, забивая на естественные потребности организма. Из-за них я даже переживал, не придется ли вернуться в то время, когда недостаток секса компенсировала рука. И вот, мне выдался шанс провести время в приятной компании… Нет, моя совесть чиста!

— Пошли! — Я скомандовал и открыл дверь. — На выход!

— Ты жестокий, — буркнула Катюша и переступила порог.

— Заберу тебя завтра утром в девять. После чего поедем в аэропорт встречать бабушку.

— Я ей на тебя нажалуюсь.

— Не забудь рассказать про горелые блины.

Я поцеловал ее макушку и постучался к соседке. Людмила Константиновна резво потопала по полу и открыла нам, сияя белоснежной улыбкой. Вот уже полгода, как она оставила в стоматологии свои старые изломанные зубы и годовую пенсию, но этот факт ее нисколько не омрачал. Женщина, наоборот, выглядела счастливой, постоянно демонстрируя обновку. Все бы ничего, но эта розовая помада…

— Ой, Катюша, проходи!

— Людмила Константиновна, я буду только утром... 

— Конечно, конечно, Женечка. Не переживай! Мы с Катюшей найдем чем заняться. Я как раз достала старые книги, надо будет их отсортировать. Надеюсь, Катюша мне поможет.

Катюша, к слову, обомлела от подобного заявления и посмотрела на меня так, что я сразу смекнул — лучше уйти прямо сейчас.

— Обязательно поможет. Ладно, мне пора. Всего доброго!

Давно я так активно не спускался по лестнице. Да, совесть грызла, просто обгладывала меня изнутри, но мне так не хватало небольшого отпуска. Хоть какого. Вот только увы.

Стать родителем — это значит наняться к собственному ребенку и работать на него до тех пор, пока не приколотят гвоздь на твоем гробу. Безусловно в отцовстве было много положительных моментов, и, как мне казалось, мы с ней нашли общий язык, а отсутствие женщины в доме порой даже не замечалось, однако сложности были всегда. И это только начало. Судя по ее активным перепискам в социальных сетях, в скором будущем меня ждала веселая жизнь. 

Я завел мотор и выехал с парковки. Несмотря на мысли о дочери, собраться с духом удалось сразу. Вечерним приятностям предшествовала встреча с Нестеровым. Чутье подсказывало — беседа вряд ли мне понравится.

Уже тот факт, что пришлось ехать к нему домой, был звоночком. Черт! И не таким отказывал, если что!

Спустя час, когда солнце начало клониться к горизонту, колеса вкатили меня на частную территорию, пафосную до зубного скрежета. Мне не приходилось здесь бывать раньше, но даже особняк Алмазного нервно курил в сторонке.

— Волков, — протянул мне руку Нестеров, встретив на крыльце.

— Добрый день.

— Давай без официоза, — попытался он сразу завязать панибратские отношения.

— Хоть время и не рабочее, но я предпочитаю такой вариант общения.

Он недовольно цокнул и пригласил меня в дом.

— Я еще на допросе по делу Алмазной заметил, какой ты правильный. Удивительно, что ты с Палычем сошелся во взглядах.

— Он хороший мужик, — сказал чистую правду. — Только с женой не повезло.

— Нам всем с бабами не везет. Тут одно из двух — либо любовь, либо деньги. Только счастливчики получают все и сразу.

— Или мошенники.

Нестеров мои слова принял за шутку. Тихий гортанный смех разнесся эхом по помещению. Неуютно, будто в отеле нахожусь.

— Прошу. — Он открыл передо мной дверь, за которой оказался кабинет. — Предлагаю сначала обсудить дела. По тебе видно, что болтать много не любишь.

Я не стал убеждать его в обратном. Вообще, эта встреча меня жутко напрягала, но был один важный момент — информация. И увы, ее не всегда можно достать через базу правоохранительных органов.

— Слушаю, — сказал я, заняв кресло и скользя взглядом по лицу своего собеседника. Выглядел он спокойным, собранным, правда первая седина и выпадающие волосы на лбу напоминали о том, что работа у Нестерова, может и не пыльная, но нервная. Время тоже было к нему беспощадным. Впрочем, меня ждала та же участь, как и каждого человека, рожденного в этом отвратительно несправедливом мире.

Дмитрий вздохнул и предложил воды, но я отказался.

— Ладно. — Его брови дернулись вверх, да так и застыли там. — Ты слышал про Таната?

— Допустим. — Мои пальцы сжались в кулак.

— Я столкнулся с ним примерно два года назад. Тогда он только подумывал о торговле камнями и, честно говоря, сотрудничество с ним сопровождалось большими рисками. Никогда не знаешь, что выкинет Чукча — слишком много подводных камней…

Глава 6. Лиса

— Лисичка, ты так аппетитно ешь.

Я замерла, а затем быстро дожевала мясо.

— Обычно на свидании девушки едят салатики, кушают мороженое…

— Гриш, я каждый день валю по двадцать пацанов на татами. Мне нужен белок.

Юстев тихо засмеялся и тоже отрезал кусок говяжьей печени. Я проводила взглядом его вилку, осознавая, насколько голодна. За последние сутки только два кусочка хлеба с колбасой. Если бы Масик не выпал из балкона, и не пришлось прошлой ночью, утром, да и весь день искать его по подвалам, то вероятно, мои глаза не пялились бы так на еду.

— Ваше пиво, — подошла к нам официантка с бокалом светлого.

Гриша поблагодарил ее и сделал глоток.

— Может, и тебе заказать?

— Не хочу. Я, наверное, завязала с алкоголем. Никогда не умела пить.

— Ну почему же не умела? — вкрадчиво спросил он. — Вся группа помнит день, когда ты взяла первый дан.

— Не надо! — предостерегла я его и тут же заметила веселье в зеленых глазах. — Я не перенесу еще раз такого позора.

В памяти сразу возникли кадры из прошлого. Вечеринка в мою честь проводилась в клубе, и выйти оттуда трезвой у меня так и не получилось. Более того, ребята устроили соревнование… До сих пор стыдно за то, что перепила троих одногруппников. Ну и за дружеский секс с Гришей тоже немножечко стыдно. Но тут уже ничего не поделаешь — алкоголь имеет свойство выводить наружу самые сокровенные желания. А в то время Юстев мне очень нравился.

— Как дела в додзё? — спросил он.

— Мог бы заглянуть сам. Думаю, Котов обрадовался бы старому знакомому.

Гриша скривился.

— Плохая идея. Он все еще петушится?

Я улыбнулась.

— А как же! Вчера с отцом ученицы бой затеял.

— Дай угадаю, — усмехнулся мой собеседник, — козырной иппон?

Я вспомнила позерство Дениса и, не выдержав, засмеялась. К веселью присоединился и Гриша, вспоминая день, когда Степаныч впервые похвалил Котова за технику. С тех пор он только и делал, что тренировал удар ногой. С одной стороны, его упорство достойно похвалы, но вот с другой…

— Ты будешь пробоваться в этом году на соревнованиях? — внезапно спросил Юстев.

— Если заметил, то я иногда хромаю. Нога еще ноет. Да и травма головы, похоже, будет мучить всю жизнь. — Я опустила взгляд на полупустую тарелку и с грустью ему сообщила. — Нарушена координация, Гриш. В прошлом году я проиграла. Думала, что пронесло, пришла в норму, но нет. Судорога, а потом и головокружение.

— Я помню. – он прочистил горло. – Там еще тот пацан был… Впервые видел, чтобы кто-то так болел за учителя.

— Это Коля, — сообщила я имя ученика. — Он вначале весны потянул лодыжку. Вроде ничего серьезного, но на соревнования не пущу.

— Строгая, да?

Взгляд Гриши изменился. Пиво ему пить не стоило. Раньше я бы обрадовалась такому вниманию, горящим глазам, откровенному намеку, а ведь в его глазах так и читалось желание оказаться со мной наедине, но сейчас мне это было не нужно.

— Скажи, — не удержалась от вопроса, потому как хотелось сразу расставить точки над “i”, — ты позвал меня на ужин по-дружески или как?

Гриша поперхнулся. Я тут же передала ему стакан с соком, но тот отвел мою руку в сторону и громко закашлялся.

— Лиса, — прохрипел он, принимая от меня салфетку, — тебя чувству такта совсем не учили?

— В детдоме учат выживать, а не ходить вокруг да около.

— А ты чего хотела бы? — В меня полетел встречный вопрос. — По-дружески или как?

— Думаю, время, когда ты мне очень нравился, прошло.

Юстев вздохнул, а потом рассмеялся.

— Евка, ну вот всегда ты так. По тебе же не только я сохну. Может, все-таки замутим? — он поиграл смешно бровями. – Хоть в чем-то преуспею на фоне других.

— Уши надо мыть водой, а не компотом, Гриш.

— Я серьезно, между прочим. С Ликой мы расстались четыре месяца назад, а ты, насколько мне известно, тоже одинока…

— Я не одинока. У меня есть Мася.

— Кто у тебя есть? — растерялся Юстев, так и застыв с бокалом пива в руках.

— Мася, Гриш. Рыжий, толстый и жрет, как не в себя. В общем, второго мужика в доме не потяну. Извини.

Он моргнул пару раз, а когда к нему пришло понимание, расхохотался. Хотя я не шутила. Мой кот постоянно что-то грыз, предпочитал исключительно Вискас и великодушно разрешал его гладить, когда испытывал острую нужду в ласке. Правда, после вчерашнего финта с балконом, власть в нашем маленьком королевстве официально изменилась, но Юстеву об этом знать было необязательно.

С Гришей мы просидели в кафе еще около часа. Тему отношений больше не затрагивали, но разговор зашел об учителе. Когда случилась беда, многие выпускники додзё находились за границей. Юстев попросил рассказать о событиях тех дней. Было больно вспоминать. Да и помнила я мало. И если бы не карате, если бы моя страсть к боевым искусствам, то Евы Лисы уже не было бы в живых. Следователь предполагал, что тогда я попала им под руку, а целью был учитель, но это было не так. Они пришли за нами обоими: мне отвели роль игрушки, а Дюдюку — зрителя. У них не получилось. Почти не получилось. Учитель погиб, а я... замерла.

Вспомнила! В ту ночь меня хотели…

На глаза навернулись слезы от ужаса.

— Ев, может прогуляемся немного? — предложил Гриша, пересев на мою сторону. – На тебе лица нет. Прости, что завел разговор об учителе.

— Все хорошо, – попыталась сделать вид, будто действительно ничего страшного не произошло. Хотя из-за внезапно охватившего волнения, у меня задрожали пальцы. – Попроси, пожалуйста, счет.

Глава 7. Волков

— Нравится?

Кристи мой взгляд оценила по-своему. Белые шорты ей без сомнений шли, тут не поспоришь, но они напомнили мне о другой, о которой хотелось бы сейчас забыть. И чего, спрашивается, так завелся?

— Прекрасно выглядишь, — со вздохом произнес я.

— Сложный день? — Кристина приблизилась и потянулась за поцелуем.

— С чего вдруг такие нежности?

— Ты напряжен.

Не получив желаемое, она чмокнула меня в щеку и отстранилась. Я разулся и пошел вслед за ней на кухню.

— Голоден?

— Немного.

Моя бывшая, как в давно забытые времена, вытащила из духовки запеченный картофель и поставила на стол буханку хлеба. В тот же миг рядом с ней звякнул нож на стеклянной доске.

— Нарежь, пожалуйста.

По правде говоря, я не смог удержаться от улыбки. От одного, казалось бы, обычного действия, у меня, как у какой-нибудь девчонки, защемило в сердце. Стыдно признаваться в собственной слабости, но мне не хватало домашнего уюта, вкусного ужина, женского внимания, разделения обязанностей и просто мысли, что дома ждет еще кто-то, помимо Козочки.
Моя малышка уже воспринималась, как нечто само собой разумеющееся, неотъемлемая часть меня. Однако, если я был отцом, то это не отменяло очевидного факта — я еще и мужчина.

— Жень, ты чего завис?

Кристина поставила на стол тарелку с дымящейся картошкой.

— Да так…

— Как дела у Катюши?

— Готовится к школе. Креветки? — немного удивившись, указал я на салат.

— Да. Мы столько не виделись… Не могла же я встретить тебя повседневной едой — Рядом с корзинкой для хлеба появилась закуска из баклажан и колбаса. Понятно, что Кристина проявляет гостеприимство, но все же.

— Все настолько плохо?

— О чем ты? — с недоумением отреагировала она, но заметив недоверие, с которым я на нее посмотрел, вздохнула: — Давай об этом позже. Думаю, не стоит портить момент.

— Мы его испортили несколько месяцев назад, когда ты ушла, оставив меня одного, сама знаешь, в каком положении.

Кристина нервно хихикнула и разложила вилки.

— Кушать подано, товарищ лейтенант.

Я улыбнулся.

— Расскажи, что стряслось. Не думаю, что задержусь здесь на всю ночь.

Она расстроилась. Только я ничем не мог ей помочь. Расставание было в первую очередь ее решением, и максимум на что ей следовало рассчитывать — это приятельский секс.

Кристина поправила светлые локоны, заправив часть за ушко, и села напротив.

— Гм… Ты ведь помнишь Ксюшу? — Я кивнул. — Ее младшая сестра, Алина, пропала три недели назад. Примерно в половине одиннадцатого вышла во двор выбросить пакет с мусором и не вернулась. Мы обратились в управление, заявление приняли, допросили возможных свидетелей, но с тех пор тишина. У меня возникает ощущение, что девушку никто не ищет.

— А она не могла сбежать из дома? — предположил я и заметил мелькнувшее в глазах Кристины замешательство.

— Мы думаем, что такой вариант возможен. Когда Ксюша рассказала Пелевину о проблемах, которые в это время переживала Алина, тот дал понять, что искать не будет. Повел себя как скотина. Честно говоря, даже не ожидала от него. Сам ведь знаешь, в каких отношениях мы с ним состояли.

Я сделал вид, что этого не слышал. До того, как Кристина стала греть мою постель, она встречалась с этим хмырем. Нет, как следак, он спец хороший. Но как человек…

— Фото Алины есть? — спросил у нее, не желая вспоминать прошлое. Ксюшу я в лицо знал, но вот с сестрой не сталкивался.

Пока ел картофель, Кристина принесла фотографии, на которых были изображены две миловидные брюнетки.

— Ясно. — Я изучил внешность пропавшей, но ничего примечательного, кроме больших голубых глаз, не нашел. Обычная.

— Пелевин отказался делиться информацией. Никакие уговоры не помогли...

— Кристин, ты же понимаешь, что моего влияния недостаточно?

— У тебя его точно больше, чем у меня.

— Не поспоришь.

Мы оба замолчали.

Тарелки опустели, она принялась убирать со стола, а в кухне все равно стояла безмолвная тишина. Разве что вода журчала и изредка стучала посуда, ударяясь о борта раковины.

Я смотрела на спину своей бывшей, скользил взглядом по ее фигуре и думал о причинах нашего разрыва. Хотя не только об этом. В мыслях была пропавшая девушка, Козочка, которая наверняка еще не спит, переписываюсь с подружками, и Лиса. Глядя на проклятые белые шорты, я просто не мог не вспомнить Еву. Но почему?
Симпатию я отмел сразу — забивать себе голову подобной ерундой не видел смысла. Да, мне многого хотелось, но в то же время романтические отношения сейчас все осложнили бы. Тогда…

Мои руки обвили талию Кристины. Она никогда не было худышкой, не обладала пышными формами, и тем не менее нравилась мужчинам. Такие девушки, как эта, умели преподать себя, тем более будучи одетыми в форму правоохранительных органов.

— Женя...

— Кристин, у тебя гость, а ты моешь посуду.

— Прости. — Она выключила воду и вытерла руки полотенцем. — Мне… Я понимаю, чего бы ты хотел сейчас, но не уверена, стоит ли.

Обороты, которые принимал наш разговор, мне совершенно не понравились. Более того, они могли испортить план по соблазнению. А ведь уходить отсюда без десерта я не собирался.

— Ты сама сказала, что мы всего лишь приятели. Или за это время ты нашла себе кого-нибудь?

Кристина развернулась в кольце рук и заглянула в мои глаза. Боль. Я увидел в них боль и тоску.

— Женя, ты ведь не любил меня никогда. И сейчас ты пришел только за тем, чтобы заняться со мной сексом. Не надо искать ответ. Твое сердце всегда принадлежало ей. Потом часть священного места заняла Катюша. Другим женщинам там нет места.

Глава 8. Волков

— Пап, идет! — Козочка указала пальцем на поток прибывающих людей.

Я вгляделся и наконец-то увидел маму. Непривычно загорелая, она шла к нам навстречу, катая следом любимый красный чемодан. Судя по затертым углам и залатанную ручку, за последний год он прилично потрепался.

— Бабуля!

Катюша рванула с места и кинулась в объятия женщины, которая отчасти заменила ей мать. Глядя на то, с какой нежностью мама целует макушку своей внучки, я невольно улыбнулся. Если бы не ее помощь, такой непутевый отец, как я, непременно сошел бы с ума. В свое время она сберегла мне немало нервных клеток.

— Привет, мам.

Я тоже подошел к ней и приобнял.

— Ну привет, папаша. — Она посмотрела на меня исподлобья. — Ты уже готов к взбучке?

— Люди моей профессии готовы ко всему. — Я забрал у нее чемодан. — А что?

— Пап, без обид, но я ей рассказала про блины, — сразу пояснила ситуацию Козочка, будучи чересчур довольная своим поступком.

— Да, Катюша много чего интересного рассказала, — сказала мама так многозначительно, что я понял — подстава. Ну держись, малая.

— И про сломанную вазу в гостиной тоже?

Я покосился на дочь, округлившую глаза. На меня, значит, наябедничала, а про бабушкино сокровище, однако, смолчала.

— Что? — возмутилась мама. — Какую вазу?

— Упс! — Катя опустила голову. — Ба, я случайно.

— Фарфоровую?!

— Бабуль, я правда случайно!

— Случайностей не бывает! Носилась небось по квартире опять, вот и не углядела. Женя! — строго произнесла мое имя мама. — Постыдился бы. Дочь прикрывать надо, а не сдавать с потрохами.

— Это не тот случай. Я так понимаю, Катя с тобой вчера вечером разговаривала, да?

Козочка отвела взгляд — я угадал. Маленькая вредина. Надо будет провести с ней воспитательную беседу.

— Да. Поведала мне про духи и ночевку у этой бессовестной женщины.

— Людмила Константиновна — милейший человек.

Я пропустил их вперед через револьверные двери.

— У нее не все дома, Жень. Но я сейчас не о соседке. Вы же вроде как расстались с этой белобрысой.

— Расставание не мешает нашему общению. И Кристина не белобрысая, а блондинка. Весьма умная, кстати.

— Знаю я, какая она умная. Может мозги и имеются, но достоинства — ноль. Боже, как я скучала по здешнему воздуху. — Заметив мою усмешку, она поспешила объясниться. — В Тае духота. Там запросто можно перегреться, особенно человеку, пол жизни прожившему на севере.

— Ну тебе виднее. Мой последний отпуск был четыре года назад. Уже и не помню, как оно.

Она пропустила мои слова мимо ушей, словив первое подошедшее такси.

— Он возьмет втридорога, мам.

— Знаю, но ждать не хочу.

Мы загрузили ее чемодан в багажник, и вскоре покинули аэропорт. Голова гудела после вчерашнего. Я прикрыл веки, обрадовавшись тому, что в машине тихо играет радио — не услышу шушуканья моих вредных девочек. Перед глазами тут же возникли события прошлой ночи, вызвавшие улыбку. Маме никогда не нравилась Кристина. Она совсем не скрывала своей неприязни к моей любовнице, но в то же время не открыто не лезла. Вероятно, заметила, насколько свободные и ни к чему не обязывающие у нас отношения. Хотя, могу ошибаться, но для Кристи я многое значил. Не удивлюсь, если это симпатия, влюбленность… Вспомнил сказанные ей слова о моей нелюбви к кому бы то ни было и посмотрел на пролетающие мимо машины.

Увы.

— Жень, холодильник полный?

Я обернулся, чтобы ответить, но меня одолела зевота.

— Ясно… — сделала свои выводы мама. — Придется закупаться.

Спустя час в кастрюле варились макароны, а на сковороде булькала подливка с мясом. Мама поворчала немного по поводу отсутствия в доме продуктов, но из остатков сообразила настоящую вкуснятину. Говорят, блюда матери кажутся самыми вкусными из-за привычки, потому что мозг запоминает вкус детства, однако я читал иначе. Просто она замечательно готовила. Всегда. Даже обычные макароны получались не скомканным пластом теста, а рассыпчатыми, мягкими, чего совсем не скажешь о моих кулинарных потугах.

— Мам, ты чудо.

Услышав мой комплимент, она недоверчиво прищурилась.

— Я сказал правду. Кать, скажи, что вкусно!

— Фкушно! — еле выдавила из себя Козочка и продолжила жевать макароны, а проглотив их сказала: — Твоя яичница с этим ни в какое сравнение не идет.

— Вредина. — Я улыбнулся. — Ведь вредина же. Еще и хитрая, как лиса.

— Как мой сенсей?

— Нет, как млекопитающее с медной шерстью и особой любовью к воровству.

— Женя! — строго произнесла мама, вызвав мой смех.

— Я не специально. Какой вопрос, таков и ответ.

— Боже, кого я воспитала! — запричитала самая прекрасная женщина в мире. — Взрослый детина, а поведение как у подростка.

Не стал ее переубеждать и украл макаронину у дочери. Та прищурилась подобно бабушке, схватила вилку всей ладонью и яростно пырнула ею кусок мяса в моей тарелке.

— Зуб за зуб! — мстительно произнесла Козочка, и кусок куриной грудки пропал у нее во рту.

— Ну, знаешь ли, это скорее глаз за зуб. Бартер совсем нечестный получается.

— Ты крадешь у детей, так что все честно! — Она прикрыла рукой свою тарелку и предупредила меня взглядом больше не лезть на ее территорию.

— Кстати о сенсеях, — заговорила внезапно мама. — Кто будет вести группу?

— Одна из учениц Дюдюка — Лиса. Черный пояс, — ответил ей.

Глава 9. Волков

Утром в десятом часу я припарковался возле додзё. Настроение было дерьмовым. Новое дело по убийству женщины, произошедшее прошлой ночью, поручили Хрустеву. Уж не знаю, к кому он там подлизывался, но поведение начальства начинало раздражать. Создавалось ощущение, что либо меня игнорируют, намеренно топят и не дают показать себя, либо кое-кто заострил зубы. И этот загадочный ублюдок профукал дело Дюдюка, сомнительный случай гибели тридцатилетней женщины тоже наверняка замнет.

— Руслан быстрее. Она голову открутит за опоздание!

— Да бегу я, бегу.

В дверях мимо меня, запыхавшись, прошмыгнули два пацана двенадцати лет. Понять, о ком именно они говорили, многого ума не надо — единственной женщиной в учителях значилась Ева.

Черт! Как бы она мне помогла, вспомни хоть что-нибудь.

Я вздохнул и направился в кабинет Степаныча. Он как раз выходил из него.

— А-а, Женя. — Мужчина протянул мне руку. — Я на пару минут в зал. Подождешь или спешишь?

— Подожду.

— Тогда входи.

Он направился туда, откуда были слышны возгласы учеников. А я, понаблюдав за его грузной походкой, вошел в уже знакомое помещение. Сел на стул и уставился на стенд, где висели все те же фотографии.

— Сергей Степа… — дверь резко распахнулась, и в кабинет заглянула Лиса. Увидев меня, она удивленно застыла.

— Привет, — отчего-то заулыбался я.

— Здравствуйте, Евгений. — Ева смешно тряхнула хвостом и спросила: — Вы Сергея Степановича не видели?

— Ушел в зал.

— Спасибо.

Дверь закрылась с легким хлопком, и я остался в тишине со своими мыслями. Она была в кимоно с черным поясом. Розовые щеки, брови домиком и маленький носик. А татуировка… Кажется — это была мордочка какой-то ящерицы. Хамелеон? Достав телефон, сразу ввел в поисковике запрос, но изучить ответы не успел.

Степаныч вошел и посмотрел на меня со всей серьезностью.

— Ты по делу Дюдюка или как?

— По нему. Изучил материал, который я оставил?

Он прошел на свое место и достал из ящика стола мою папку.

— Да, но знаешь, я вряд ли смогу помочь. — Степаныч растер лицо. — Серьезно. Вся информация расплывчата. Лучше бы ты это Еве показал.

— А она психологически выдержит?

— Не уверен. Тем более после того, как к ней заявился Нестеров. Жень, может, вместо расследования дела своего учителя, ты возьмешься за защиту Евки? Девушка похоже влипла.

— Объясни. — Я напрягся.

— А что тут объяснять? Нестеров наверняка предложил ей большие деньги в обмен на индивидуальное обучение в пределах своего дома. Либо чем-то пригрозил. Я пока не успел с ней серьезно поговорить, но когда этот богатенький папаша заявился ко мне в кабинет, чуть челюсть не уронил. Она же на дух не переносит тех, у кого пальцы веером.

Мои кулаки невольно сжались, и вывод напросился сам собой:

— Значит, угрожал.

— Вот урод! — воскликнул Степаныч и вскочил. — Я с ним не нашел общего языка. Попытался внести ясность, что Ева не просто какая-то баба, которую можно использовать, как разменную монету в своих делах, а он бросил свою фирменную ухмылку и свалил в закат. Только, знаешь, нервный был какой-то.

— Я тебя понял, — сказал ему, прикрыв на несколько мгновений веки. — А по делу Дюдюка точно ничего сказать не можешь? Или не хочешь?

В помещении установилась тишина, нарушаемая свистливым дыханием Степаныча.

— Заболел? — спросил его.

— Простудился немного. Сквозняк, видать, поймал. И это… Есть одна личность, которую стоит проверить. Я по своим связям кое-что пробил.

— Тогда почему несколько минут раньше говорил иначе? — посмотрел в спину одного из друзей своего учителя.

— Потому что ты лезешь в клоаку. — Он обернулся. — Слышал когда-нибудь об Ивашине?

— Допустим.

Информацию о нем еще следовало бы пробить, но кое-что мне было известно. Хоть и в общих чертах. Он вроде занимался добычей руды на севере, а именно — на Чукотке.

— Так вот, — Степаныч шмыгнул носом. — На приеме, где были Ева с Дюдюком, присутствовал Ивашин. А где он, там и Танат.

Я с трудом переварил услышанное.

Чукча прижал Нестерова, тот искал моей поддержки, потому как связей в органах правопорядка у меня куда больше, а после обратился к Еве. Значило ли это, что его сыну грозила реальная опасность? Он решил обезопасить мальца, но поставил под удар Лису.

Цепочка выстроилась мгновенно. Вот только я представил, как пару лет назад Дюдюк мог перейти дорогу Чукче, и стало не по себе. Мелькать перед такими людьми, как Танат, дважды не рекомендуется. И если его люди едва не проломили голову девушке, то даже страшно предположить, что с ней сделают во второй раз.

Я посмотрел на Степаныча, который немигающим взглядом уставился на меня.

— Я займусь этим, — сказал ему и заметил облегчение в серых глазах, обрамленных множеством тонких морщин.

— А хватит ли связей?

— Знаешь, Степаныч, я человек маленький. Даже несмотря на то, что есть знакомые в разных структурах, максимум, на что здесь можно рассчитывать — это влияние на Нестерова. С Танатом я один просто не справлюсь. Хотя и со связями не получится. Слишком крупная шишка, понимаешь?

Он вздохнул.

— Я так и думал. Я за Еву переживаю.

— Постараюсь решить проблему. Есть еще какие-то вопросы?

— Ну, — Степаныч замялся, — еще спросить хотел. Как там Геннадьевна?

Мне стало смешно.

— Она только приехала. Дай ей время с семьей побыть.

Глава 10. Лиса

Котов опрометью бросился в нашу сторону. Я едва успела отскочить, а он уже сбил с ног Юстева и провернул захват, сжав многострадальную руку противника. Гриша промычал что-то невнятное и начал бить свободной ладонью по татами.

— Ямэ! — повысила я голос, но моя команда не произвела нужного эффекта. — Эй!

Обернулась в поисках помощника и увидела стоящего у входных дверей Волкова. Мужчина, встретившись со мной взглядом, нахмурился, сжал губы в тонкую линию, а после отвернулся и вышел. И как это понимать?

— Да сдаюсь, я! — жалобно проскулили Гриша.

— Сдаешься? У тебя ни капли совести, Юстев. Я тут годами Евку клею, а ты пришел и сразу лавровый венок тебе подавай?

— Руку же оторвешь, идиота ты кусок!

— И не только руку…

— Денис! — Я выкрикнула его имя, наконец обратив на себя внимание парней. — Расскажу Степанычу!

— Так себе угроза… — пробурчал он, но Юстева из захвата выпустил.

— Что на тебя вообще нашло? — спросила его.

— Плохой выбор на меня нашел, Ев. Если бы с ментом этим замутила, не так обидно, а тут какое-то Г!

— Во-первых, Гриша не Г! — Денис хмыкнул, а я продолжила. — Во-вторых, я ни с кем не собиралась встречаться. На носу соревнования, а ты фигней страдаешь. Между прочим, у нас сорок человек должны быть в идеальной форме, в том числе ты сам.

— Не учи меня, Лиса. Не по рангу тебе.

— Не тебе решать, что мне по рангу, а что нет.

Он тяжело на меня посмотрел и тоже пошел прочь.

А его как понимать?

Я глянула на лежащего Гришу. Ай, в топку! Лучше пойду пообедаю!

— Долго тут не валяйся, скоро начнется урок у ката-группы Николаева, — бросила ему напоследок, закрыв за собой дверь.

Погода была неприветливой. Я поправила рукава водолазки и быстрым шагом направилась в кафе. Котова здесь не оказалось, хотя он всегда приходил в это время есть.

— Ева, тебе как обычно? — спросила Эльвира, подойдя ко мне с блокнотом.

— Нет. Давай что-то другое. Супчик.

Ее тонкие дугообразные брови коротко взлетели вверх.

— Без мяса?

— Без него, — вздохнула я.

— Все хорошо?

— Угу. Замерзла просто. Быстро будет?

— Минут десять.

— Спасибо.

Она улыбнулась и положила ладонь на мое плечо.

— Захочешь высказаться, имей в виду мои уши.

Я рассмеялась и поблагодарила ее за заманчивое предложение вопреки неожиданно выступившим слезам. А когда осталась одна, смахнула их, уставившись в окно.

Образ учителя вновь возник перед глазами. Грише следовало вручить премию за умение портить настроение. Несмотря на извинения, он все равно оставался идиотом, который даже не подумал обо мне. Порой мне казалось, что я действительно слишком ревностно отношусь к сенсею. Иногда думала, будто и он ведет себя не как родитель. Слишком строг и требователен. Но какими должны быть примерные родители?

О своих биологических я давно перестала думать. Хотя я помню день, когда мать пришла ко мне. Вероятно, ее заставила опека, либо она пыталась каким-то образом оправдаться перед людьми, якобы ее сердце радеет за дочь. Вот только жуткий перегар испортил впечатление. Ни новенькое платье, ни красиво уложенные волосы не показались мне привлекательными. Образ женщины, рядом с которой, согласно книжкам, должно быть тепло, радостно и светло никак не вязался с ней. Сплошное разочарование — такими мы были друг для друга. Ей и даром не далась хилая прыщавая дочь, а мне — мать-алкоголичка.

Помнится, в день назначенного свидания я очень ее ждала, а потом… сбежала. К Дюдюку. Тогда и поняла, что нет никого более доброго, чем чужой человек, пожалевший брошенного ребенка и протянувшего ему руку помощи.

Я вздрогнула от неожиданно прозвучавшей мелодии звонка.

— Да, Сергей Степанович.

— Ева, обедаешь? — спросил начальник.

— Да, жду заказ.

— Приятного аппетита. Зайди потом ко мне. Надо поговорить.

— Спасибо. Что-то серьезное?

— Не совсем, — уклончиво ответил он. — Надо потолковать о Волкове и Нестерове.

Каким образом могли быть связаны эти две личности — не знаю, но к директору школы обещала заглянуть.

Ну вот. Опять мне напомнили про лейтенанта. Наша вторая встреча вновь закончилась его злостью. Хоть и причиной негатива была не я, но странный осадок в душе имелся. Почему он зашел в зал? Посмотреть на тренировку ката-группы? Тогда, как давно он там стоял? Много ли видел? Все же Юстев был не только настойчив, но и чересчур прилипчив.

— Твой заказ, Ев. — Эльвира подошла к моему столику с подносом. — Сделай лицо попроще, великомученица.

— Не бузи! — показала я ей язык и вдохнула аромат наваристого супа.

Прочь все мысли! Блюда местного шеф-повара надо есть только с хорошим настроением.

***

— Сергей Степанович, можно? — спросила я, открыв дверь кабинета директора. Он оторвал взгляд от монитора и кивнул.

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо, — улыбнулась ему, усаживаясь в кресло напротив. — А с чего вдруг такая забота?

— Ева, поговорить надо.

— Вы уже предупреждали.

— Ну да. — Его кадык нервно дернулся. Я тоже напряглась, ожидая худшего. — Знаешь, Ев, мы за тебя переживаем.

— Мы?

— Ты… — Мой вопрос начальник проигнорировал. — Нестеров не тот человек, которому можно доверять, Ев.

— Сергей Степанович! — Вот откуда ноги росли. Но мне совсем не хотелось слушать мораль по поводу своего выбора. И все же начальник ее толкнул.

Глава 11. Лиса

Особняк Нестерова находился за пределами города. Обилие охраны в периметре дома меня насторожило сразу, но как только автомобиль въехал в территорию, никого больше не увидела. Разве что Коля сидел на крыльце с телефоном в руках.

При виде меня он встал и натянуто улыбнулся. Видно было, как неловко себя чувствует мой ученик, однако я решила вести себя спокойно и доброжелательно. Приобняла его и восхитилась архитектурой их дома.

— Ничего особенного. По мне так много пафоса, — насупился парень.

— Да, в некоторых моментах дизайнер переборщил, — не могла не согласится с ним, глядя на вычурную лепнину колонн. — Пойдем сразу в зал?

Коля кивнул и провел меня через пестрый холл, узкий коридор и небольшую комнату прямо в фитнес зал. При виде местных масштабов, я присвистнула. Железа здесь оказалось навалом, причем некоторые тренажеры выглядели потертыми. Значит, ими часто пользовались.

— Даже если вам тут нравится, я все равно скажу, что в додзё намного лучше. — Коля сел на табурет и затравленно на меня посмотрел.

— Все хорошо? — присела рядом с ним.

— Не считая того, что теперь каждый мой шаг отслеживается, все супер. — Я оглянулась по сторонам и заметила в углах камеры слежения. — Они висят почти в каждой комнате. Разве что в спальнях нет и ванных комнатах.

Безопасность превыше всего. Эту истину я помнила еще со слов учителя, однако стремление спрятаться от врага вполне могло принести вред. Например, человеческим отношениям. Ведь видно же было, насколько сильно Коля обижен на отца. Я бы тоже не обрадовалась, если бы меня заперли в доме.

— Давай начнем тренировку и не будем грузиться проблемами, — предложила ему, замечая, как парень хмурится. — Пора снять стресс!

— Раздевалка там. — Он указал на серую дверь в дальнем углу, а сам направился к выходу. — Камер в ней нет, если что.

Поблагодарив его, я вошла в совершенно простую комнатушку, где помимо одного ряда шкафов были только длинные лавочки. Наскоро натянула кимоно, собрала волосы в тугой конский хвост и вышла обратно. Коли еще не было, поэтому я прошлась по залу, изучила ассортимент тренажеров и сделала вывод, что к Нестерову частенько захаживают гости. Иначе зачем ему такое разнообразие. Одному человеку вполне можно обойтись парочкой железных монстров и скакалкой. Хотя, учитывая, какое пузо было у мужчины не так давно, то работал он над собой весьма усердно.

Коля присоединился ко мне очень скоро. Мы не стали подолгу болтать, как это бывало раньше, а сразу приступили к делу. Вот только не было в нем привычного энтузиазма. Ребенок потух, опустил руки и закрылся. Даже от меня. Непривычное ощущение не давало мне покоя. В какой-то момент я вздохнула и попросила его рассказать, в чем дело?

— Ева Юрьевна, я…

— Ева, добрый день! — В зал вошел Нестеров Старший, и Коля тут же отвел взгляд. Момент откровений был безвозвратно упущен.

— Здравствуйте, Дмитрий.

Мужчина был одет в домашние спортивные штаны и белую футболку с фирменным логотипом весьма известного бренда. Я посмотрела на галочку, вышитую у него на груди, а потом перевела взгляд на волевое лицо.

— Я приятно удивлена увиденным. Давно вы занимаетесь?

— Год уже, — с гордостью ответил Дмитрий и остановился в паре шагов от нас. — В молодости я ходил в секцию тхэквондо, но после того, как занялся бизнесом, времени на боевые искусства не осталось.

— Тогда почему карате? — Я покосилась на Колю, сжавшего ладони в кулак. Ему не нравилось присутствие отца здесь, и наш с ним разговор тоже наверняка злил.

— Он сам захотел. Кстати, после моего визита, проблем не было?

— Нет. А что, мне их уже ждать?

Мужчина усмехнулся и ответил:

— Всегда есть вероятность того, что кто-то постучит в твою дверь с дурными намерениями.

Я не стала проводить аналогию с его визитом, попросив нам дать возможность завершить начатое.

Как только Нестеров скрылся, Коля заметно расслабился, однако до конца тренировки не проронил ни слова, кроме обязательных команд.

Когда за окном сгустились сумерки, Дмитрий проводил меня до крыльца, где уже ждала машина.

— Может, поужинаете с нами? — По правде говоря, его любезность была неуместной, но он почему-то пытался выглядеть гостеприимным.

— Нет, спасибо. Меня ждут.

— Надеюсь, это прекрасный молодой человек?

— Конечно, — хихикнула я. — Настоящий мужчина. Таких днем с огнем не сыщешь.

Дмитрий не понял моего веселья, а я не стала говорить ему про кота. Да и вряд ли шутки про моего бедного Масю смогли бы пронять сурового бизнесмена.

А кот, между прочим, ждал. Как только автомобиль довез меня до дома, и я поднялась в свою квартиру, мое рыжее чудо обиженно замяукало, вылезая из спальни. Мася прибежал и начал тереться о мои ноги.

— Погоди, хоть обувь сниму.

— Мяу.

— Так я тебя и поняла, — пробурчала, снимая кроссовки.

— Мррр…

— Сейчас насыплю, дай хоть переоденусь.

Но двинутся с места он мне не дал — уперся лапками о колени и с надеждой взглянул. Вздохнув, я взяла его на руки и почесала за ушком. Спустя короткое мгновение Мася замурлыкал. Подлиза.

Глава 12. Волков

За окном еще стоял солнечный день, когда мне позвонил Степаныч и сообщил замечательную новость, лучшую из всех возможных — Ева что-то вспомнила!

И судя по тому, что она согласилась рассказать, это могло бы мне здорово помочь. Однако загадывать наперед я не стал. Поблагодарил директора школы, договорился о встрече в среду, и впервые за долгое время, стоя у окна и глядя на прохожих, так облегченно вздохнул. Ведь быть ищейкой — это не просто работа или призвание. Это стиль жизни. Когда кажется, что след пропал, дело обретает иной смысл, облачается в новую форму — принцип. И именно идя на принцип, я и решился продолжить расследование. Зря что ли диплом получал? Зря что ли погоны носил?..

— Жень, к тебе посетители.

Я обернулся. У порога в мой кабинет стояли Кристина с Ксенией.

— Проходите.

Девушки бодро застучали каблуками и вскоре заняли кресла для посетителей.

— Здравствуйте, Ксения, — кивнул я черноволосой девушке, а сам покосился в сторону бывшей, расстегнувшей на одну пуговицу больше дозволенного правилами приличия.

— Добрый день, Евгений. Мы по поводу Алины. Я… — она так быстро затараторила, будто ее подгоняли на скорый поезд, но скорость была мне на руку. Потому как в спешке она говорила даже то, что при тщательном обдумывании, наверняка скрыла бы.

Я вновь услышал ту же историю с пропажей в одиннадцать часов ночи, но уже из первых уст. И теперь меня заинтересовал один момент:
— Вы сказали, что она опять переписывалась с этим придурком. Кого вы имели в виду? И почему “опять”?

— Я не знаю всех деталей, но за день до этого она поделилась со мной секретом. Алина начала общаться по интернету с каким-то мужчиной, но там сидят одни придурки, поэтому я на нее накричала. Найти в социальных сетях адекватного мужчину-не извращенца — это как иглу искать в стоге сена. Она тогда на меня обиделась и отказалась показывать фото. Я надеялась, что следователь, ведущий дело, хоть что-то выяснит, все-таки популярная сеть, ну можно же там взломать, получить расписку, не знаю… Я не знаю, как, но за три недели можно же добыть хоть какую-то информацию, обнадежить!

Ксения уронила лицо в руки и заплакала. Кристина, не спрашивая разрешения, сразу налила из графина в стакан воды и подала ей. Сделав пару жадных глотков, девушку утерла и слезы:
— Понимаете, у нас всегда были доверительные отношения, но незадолго до этого она начала закрываться, появились секреты, а потом… — У нее вновь задрожали губы.

— Я все понял. Давайте поступим так.

Все оставшееся время до вечера я допрашивал ее обо всех подробностях. Могла ли уйти сама? Имелись ли друзья? С кем была в ссоре или, наоборот, в близких дружественных отношениях?

Несмотря на загруженность в делах, меня заинтересовал этот случай, поэтому, едва они ушли, я сделал пару важных запросов в архивы, компанию мобильной связи и попытался связаться с представителями социальной сети. Но перед этим надо было добиться разрешения, которые никто мне за красивые глазки бы не дал. Значит, придется наступить на свою гордость и поговорить с Хрустевым, чью рожу я видеть не хотел. Совсем.

Мысли о бывшем мужике Кристине вскоре сменились беспокойством за собственную дочь. Я уже который день замечал ее нездоровый интерес к общению с кем-то. А стоило представить по ту сторону мобильного телефона дочери какого-нибудь извращенца, у меня напрочь снесло крышу от негодования и ярости.

Этим вечером намечался серьезный разговор.

И что-что, а фактов и примеров необдуманных знакомств в интернете у меня была масса, уйма, да туева куча!

Впрочем, пока я ехал домой, мой пыл порядком остудился. А когда вошел в дом, наполненном ароматом фирменного мясного пирога мамы, то и вовсе успокоился. Стало так хорошо, будто все проблемы остались за порогом моей квартиры, а я сам вступил на территорию рая.

— Папуль, привет! — Козочка встретила меня объятиями. — Ба, можно накрывать стол! Папа пришел!

— Я слышала. Мойте руки. — донеслось из кухни, где зазвенела посуда. Мы с Катюшей сразу вошли в ванную.

Умывшись, а после и переодевшись, я сел за стол и устало взглянул на тарелку супа.

— А пирог? — вопросительно уставился на мать.

— На второе. Ешь!

Выбора мне, конечно, не оставили. Да и выбирать не хотелось.

— Ты не в настроении, — заметила мама, как только я доел первое.

— На работе завал. Да и беспокоится меня кое-что. — Две мои девочки вмиг подобрались, готовые слушать, чем вызвали улыбку. — Три недели назад пропала девушка. Перед этим она познакомилась с кем-то в интернете, общалась с ним, начала многое скрывать от близких...

Я покосился на Козочку, которая тотчас поняла мой взгляд.

— У меня в друзьях, пап, только одноклассники и учителя. Вчера я добавила сенсея с додзё и одного мальчика. Так что можешь не переживать.

— Ты уверена? — уточнил на всякий случай.

— Да! И вообще, мне нравятся мальчики моего возраста. Ну максимум до пятнадцати, но это уже совсем старики какие-то!

Мама хрюкнула от смеха, чуть не подавившись, а я невольно рассмеялся, хотя, казалось бы настроен был на серьезный разговор.

— Кстати, Жень, мы завтра на пробное занятие пойдем. Мне нужно ждать конца тренировки?

— Необязательно. За детьми следит тренер. И Лисе можно доверять.

— Да! — подтвердила мои слова Козочка. — Мне мальчик один сказал, что она лучший учитель в додзё!

— Это кто такой фанатичный там? — решил я снова попытать удачу, но Катюша только загадочно улыбнулась и объявила нам, что наелась. Вредина.

________________________

Глава 13. Лиса

— Мася, не скучай!

Я поцеловала холодную мордочку своего рыжика и, погладив шерстку, покинула квартиру. Шел десятый час. До прихода первой ката-группы на занятия было уйма времени, поэтому, дойдя до остановки неторопливым шагом, я села в автобус и спокойно понаблюдала за ожившим городом. О встрече, которая состоится завтра, не думала намеренно. Зачем лишний раз трепать себе нервы? Лучше сосредоточится на приятном.

В школе проходили утренние занятие, которые вел сам Сергей Степанович. Переодевшись, я начала готовится и к своим.

Примерно в половине одиннадцатого ко мне заявился Юстев. Он снова извинился и сообщил, что у него проблемы с жильем, но помощь уже подоспела.

— Денис обещал меня пристроить.

— Помирились?

— Не сказал бы. Ева, знаю, что поступил, как говнюк, но, может, у меня есть шанс исправиться?

— Есть. Больше не говори со мной об этом.

Он сразу воодушевился.

— Значит, я могу рассчитывать еще на одно свидание?

— Гриша. — Я закатила глаза. — Мне пора работать.

Оставив растерянного друга в коридоре, я отправилась в зал, где, наверняка, собрались ребята.

Тренировка, привычные движения, слова, обеденный перерыв… Время в этот день текло для меня медленно. Будто события происходили вовсе не со мной, а воспоминания того трагического вечера походили на назойливую муху.

Мне удалось отвлечься от мрачных мыслей, когда пришлось вести вводный урок для новичков. Среди учеников оказалось и дочь Волкова. Девочка выглядела серьезнее всех, но то и дело косилась в сторону, где на лавочке сидела женщина в бежевом костюме.

Едва закончилась тренировка, и дети покинули зал, чтобы переодеться, она подошла ко мне и протянула руку.

— Ева, здравствуйте. Меня зовут Ольга, я — бабушка Катюши Волковой.

Мать Евгения? Она выглядела ухоженной, стройной и весьма привлекательной для своих лет. А то, что ей было за пятьдесят, не трудно догадаться.

— Добрый день. У вас есть ко мне вопросы?

— Нет. — В голубых глазах мелькнула скука. — Хотела познакомиться. Ближайшие пару недель Катюшу буду привозить я. Да и мне показалось забавным, что уроки по боевому искусству ведет женщина, настолько молодая и красивая.

Она оценивающе прошлась взглядом по моей фигуре, задержавшись на шее, где был вытатуирован хамелеон – символ духовного богатства. Не могу сказать, что ее внимание было мне приятным. Положительных эмоций она не вызывала. И все же я улыбнулась.

— Спасибо. Мне нравится моя работа.

— Мой сын говорит так же. Но я все равно о нем переживаю.

— Понимаю вас.

— Разве? — удивилась женщина. — У вас есть дети?

— Нет, но чисто по-человечески могу посочувствовать.

— Вот как? А я уже испугалась. Вы слишком юны для детей. Не спешите с этим.

Напоминать о своем возрасте я не стала. Только улыбнулась в ответ.

Вскоре подтянулись дети. Среди последних вышла и Катюша. Я попрощалась с каждым по-отдельности, похвалив за первые успехи в карате. В сердце щемило от переполнявших меня теплых чувств. Каждый ребенок напоминал чистый лист, на котором мне следовало нарисовать светлое будущее, полное достижений и побед. И если он где-то согнется, помнется или, не дай Бог, порвется, именно мне предстояло выровнять, пригладить, воодушевить, помочь подняться с колен и никогда не сдаваться. Большая ответственность, ложившаяся на плечи учителя — я была готова к ней. Это то, что завещал мне мой сенсей.

— Ба, идем? — К Ольге Геннадьевне подошла Катя.

— Да, моя Козочка. Идем. — Женщина взяла внучку за руку и посмотрела на меня. — До встречи. Вы мне понравились, Ева. Пусть у вас все будет хорошо.

— Спасибо.

Они ушли, а я осталась в растерянности. Знакомство с матерью Евгения прошло обыденно, как и сотни предыдущих встреч с родственниками наших учеников, но почему-то осадок остался неприятный. Из ее уст лились такие теплые пожелания, ласковые слова, но взгляд оставался холодным, едва заинтересованным. Наверняка, характер у нее не сахар. Хотя за сына она переживала…

Поняв, что мои мысли плавно перетекли куда не следует, а именно в семейные отношения Волковых, я покачала головой. Вот еще! Нашла себе занятие.

Глава 14. Волков

Среда началась весьма неудачно. Едва часы показали восемь, как в дверь постучали соседи снизу, заявив, что мы их топим. Решив одну проблему, я тут же столкнулся с другой — пробка, где проторчал добрых полчаса. В довесок у входа в здание УВД столкнулся с Хрустевым, который и рад был задеть меня. Хотел бы его тоже огреть словцом… Хрен с ним!

Зайдя в свой кабинет и отогнав прочь злость, включил компьютер. Первым пунктом в делах стоял Ивашин. О нем можно было много чего нарыть в интернете, да и достать из архивов досье на скользкого бизнесмена не помешало бы.

Хотя и социальных сетей оказалось вполне достаточно. Уж не знаю, как так произошло, и почему Дюдюк ни разу мне не говорил об Ивашине, но фото, датированное тремя днями позднее смерти сенсея, дало подсказку — он был учеником в школе карате. Видимо, это и послужило причиной приглашения на званый ужин. Связи. Но как же Ева? Каким образом она с ним связана? И связана ли вообще или это неудачное стечение обстоятельств?

— Жека! — Костян постучал в дверь и сразу же ее открыл. — К тебе можно?

— Заходи.

— Слушай, смех да и только. — Он сел напротив и, широко улыбаясь, заговорщицки зашептал. — Начальство-то наше устало держать бесполезные кадры. Хрустева на ковер вызвали. Четвертое дело за последние два года, за которое он охотно берется, но расследует из ряда вон плохо. Короче, Жаров его так обрил, что тот вылетел из кабинета фиолетовым, как баклажан. Леночка из приемной все услышала и зафиксировала.

— Леночка всегда все слышит и фиксирует. Даже если она на первом этаже, а Жаров на пятом.

— Да погоди ты! — отмахнулся он. — Короче, припахали Борю!

— И что с того? Меньше надо себя в грудь бить и без оснований петушиться. Ладно. Ты достал, что я просил?

— А как же?! — Костян кровожадно улыбнулся и положил на стол папку с привычной подписью “Дело №…”. — Там еще в базе пробей, есть небольшое досье.

— Спасибо.

Мы пожали друг другу руки, а после я доверительно поведал ему об Ивашине.

— Есть у меня кое-кто… ну, ты понял. — Под кое-кем он подразумевал связи на черном рынке. — Попробую через него нарыть.

Эта новость меня обрадовала гораздо больше, чем отчитывание начальством Хрустева. Поэтому, когда я собрался ехать на встречу с Лисой, настроение, несмотря на серьезность предстоящей беседы, было замечательным. Наконец-то, спустя более чем два года, дело сдвинется с мертвой точки.

Да и впервые за долгое время я предвкушал встречу. Помнится, даже с Кристиной подобного не было. Отчасти я уже понимал причину своей заинтересованности в Еве, но эти мысли и желания — все не к месту и не ко времени.

Только об этом я благополучно позабыл сразу после того как увидел ее в тренировочном зале. В белом кимоно, строгом конском хвосте и босиком. Кажется, я впервые видел у взрослой женщины такие маленькие ступни…

— Алексей! – строго выкрикнула она. - Я сказала ногарэ*, а не ибуки*!

— Но сенсей, тамеши-вари*… — попытался возразить худощавый парнишка.

— Леша, нужна концентрация. Ты должен сначала успокоиться, затем сосредоточиться и наконец ударить. Мягко, но в то же время молниеносно. Мокусо*!

Паренек вздохнул и послушно закрыл глаза.

— Счет до дзю* и следом удар!

Спустя несколько мгновений он открыл глаза и с криком “Киай!” ударил по брусьям, стоящим перед ним. Те лишь надломились, а лицо парня исказилось гримасой боли. Еще не готов.

Лиса подошла к нему и о чем-то спросила. Тот виновато опустил голову, а после поклонился своему учителю.

— Ос!

Она положила руку на его голову и произнесла тихие ласковые слова, чем сразу изменила настроение парня, готового теперь горы свернуть, а не только разрубить тонкий брусок.

Все-таки какие мы мужчины идиоты. Достаточно одного слова, и ради женщины достанем даже звезду с неба, невзирая ни на какие трудности. Но опять же, таких, неповторимых, уникальных и незабываемых по пальцам можно сосчитать. А той, кому отдаешь самого себя, доверяешь даже самое сокровенное, и вовсе можешь не встретить.

Я вновь взглянул на хрупкую девушку с хвостиком и немного забылся, представив ее в ином виде и не здесь. Хотя татами тоже неплохой вариант…

Как только группа начала расходиться, она обернулась и заметила меня. Улыбка тут же сползла с лучезарного лица, наполненного детским восторгом. Она любила свою работу, любила карате и своих учеников. Нужно быть слепым, чтобы не заметить преданности Лисы своему делу, а ведь она, эта самая преданность, была настолько явной, что отрицать ее не имело смысла.

— Добрый день, товарищ лейтенант. — Подойдя, девушка слегка склонила голову и задорно хмыкнула. — По коридору до конца, правая дверь. Я скоро подойду.

Не дождавшись моего ответа, выпорхнула из зала. Почему-то сегодня она выглядела по-особенному. Да, нервничала, по глазам видно, как сильно, но все же другая. Рассеянная и грустная.

Я пошел по указанному направлению. Дверь оказалась заперта, поэтому встал у окна и понаблюдал за тем, как администрация рядом находящегося кафе принимает продукцию, заполняет декларацию и делает все это прямо на улице. Как говорится, все правила соблюдены, но каким образом, история умалчивает.

— Простите, что задержалась.

Ева оказалась за моей спиной неожиданно. Я даже не услышал ее шагов. А когда обернулся, то девушка уже открывала дверь.

— У меня сегодня насыщенный день. Только что отпустила четвертую ката-группа. После встречи с вами еще будут индивидуальные занятия.

— Мы долго не задержимся. Хотя это зависит больше от того, что вы мне расскажите.

Глава 15. Лиса

Щеки горели от стыда. Сердце разрывалось от боли. Однако я нашла в себе силы улыбнуться водителю. Он безусловно заметил мое состояние, но, как и полагалось подчиненному такого человека, как Нестеров, не проронил ни слова. Нынче теплое местечко дороже просто человеческого участия. О чем я бессовестно сказала в лицо Волкову. Боже, как я могла?

До сих пор не понимаю, как сумела открыться, удержаться от рыданий, вспоминая детали. Но я ведь не железная.

”Ева…” — Евгений произносил мое имя с таким трепетом. Впервые кто-то вкладывал особый смысл в то, что касалось меня. Впервые со смерти учителя.

Моя кожа до сих пор горела от поцелуя, оставленного Волковым. На плечах остался след от ладоней, а спина ощущала объятья — крепкие, удерживающие, но такие бережные. Он сам не понял, что сделал. Растерянность на лице Евгения соответствовала моей. Я же успела загрустить, лишившись такого желанного тепла, поддержки, чувства, что рядом действительно кто-то есть. Забытое, желанное, необходимое чувство. Я пыталась его заполнить уроками с ката-группой, тренировками, соревнованиями, да даже котом. Убегала от боли, воспоминаний, вины — куда-то вперед, где не было ничего моего, ничего кроме одиночества и судьбы типичной одинокой кошатницы. Беспросветное будущее, которому суждено было озаряться достижениями учеников, их улыбками, победами и кроткой благодарностью за потраченные время и силы.

Я достала из сумки платок и вытерла слезы, не скрываясь больше от хмурого водителя. Но вдруг вспомнила про Колю и попросила у мужчины воду. Он передал мне бутылочку и я плеснула себе немного воды на лицо, чтобы скрыть следы своего плохого настроения. Ребенку и так не легко, а тут я приду зареванная.

Да, Коля уже был с меня ростом и совсем не походил на дитя, но все же. Он тоже был одинок.

— Ос!

Коля отполз от меня и распластался на мате.

— Ты теряешь хватку, малый.

— Можно подумать, что у меня имелся шанс победить вас, сенсей.

Я улыбнулась и протянула ему руку, уже зная наверняка, о чем думает этот жулик. Чуйка не подвела. Едва наши ладони скрестились, как он схватил меня за рукав, упёр колено в живот и попытался опрокинуть. Конечно, у него ничего не получилось, но за технику исполнения вполне можно было дать пятерку.

— Ты шумишь больше, чем делаешь, Нестеров.

— А вас не проведешь, Ева Юрьевна. — Он встал и взглянул на меня исподлобья.

— Тренировка окончена, — сообщила ему, облегченно вздохнув. Еще один день позади.

— Сайонара*, сенсей.

Коля резво поклонился и, уточнив насчет пятничной тренировки, покинул зал. Я же направилась в раздевалку. Оттуда прошла в душевую, немного переживая о своей безопасности, но еще в прошлый раз меня заверили, что никто не побеспокоит, значит, все будет хорошо. Все-таки быть голой в чужом доме — так себе ощущение.

Однако все прошло благополучно. Я переоделась, вышла снова в зал, посидела немного на стульчике, подождала в тишине, пялясь на тренажеры, но никто не шел. Спустя минут двадцать я устала ждать. Коля никак не спускался проводить меня, поэтому я пошла в сторону выхода сама. Все же не первый раз тут — второй! Да и начало уже темнеть, а мне надо было заглянуть в магазин, купить хлеб и молоко. Не хотелось бы расхаживать по дворам в темноте.

Я прошла сквозь небольшую комнатку, длинные коридоры, сейчас пребывающие в полумраке, и вскоре выбралась в гостиную, где уже ярко горели лампочки. Вот только из-за стоящей тишины, я даже не подумала, что у Нестерова могут быть гости, еще и такие — смутно знакомые, от вида которых бросает в пот.

— Дмитрий, мы закончили. Я могу идти? — справившись с волнением, я подошла к нему и гостям. С последними отдельно поздоровалась. — Добрый вечер.

Крепкие мужчины совершенно разной, но единогласно неприятной внешности даже не шелохнулись, а вот узкоглазый тип в фиолетовом пиджаке расплылся в донельзя довольной улыбке.

— Какие люди! Ева...

Я сделала вид, что совершенно точно его не знаю. Хотя сложить дважды два, то есть достать это лицо из воспоминаний и совместить его с именем, который произнес Волков, не составило труда. Передо мной был некий Танат, и он почему-то фигурировал в деле моего учителя, только в официальной версии следствия о нем ни слова. Так с кем же мы имеем дело?

— Мы знакомы? 

— А ты не помнишь? — Он прошелся по мне липким взглядом и хмыкнул. Будто его откровенность должна была меня задеть или, не приведи Господь, понравится. 

— Не помню. А где мы встречались? 

— Их ты тоже не помнишь? — Он с насмешкой указал на своих парней, тех самых, с единогласно неприятной внешностью. Я с опаской оглядела их, но никого не узнала. Хотя… 

— Нет. Разве должна? — вернулась взглядом к нему, чтобы тут же понаблюдать за смехом. 

— Танат, отпусти девчонку. Она здесь по работе и ничего более. 

— Отпустить, говоришь? А какую работу выполняет эта малышка? 

— Я — мастер спорта по карате, и тренирую сына своего клиента, — ответила вместо хозяина дома, понимая, что это может быть ошибкой, но годы тренировок, в случае чего, не пропадут зря. Пусть страшно до колик в животе, но размазать бандитские морды за то, что они сотворили со мной, и за смерть учителя… Тише. Спокойно. Никаких слез, Ева. Вспомни, чему тебя учили. — Танат, если я не ошибаюсь? Боюсь, мы не знакомы с вами и вашими… друзьями. А если и были знакомы, то травма, полученная несколько лет назад, напрочь все стерла. Прошу прощения, мне пора. Доброй ночи. 

Я обогнула стоящие посреди зала диваны и направила к выходу. Правда, пришлось остановиться. 

Глава 16. Волков

— Так нечестно! — Козочка вскочила и уперла кулаки в бока. — Ты мухлевал! Я видела! Бабуль, скажи ему.

— Женя, ты играешь с ребенком. — Мама перелистнула страницу журнала и поправила очки.

— Я не мухлевал. Кать, умей проигрывать.

— Ты оставил меня в дураках. — Козочка топнула ногой.

— Шо поделать? — Я развел руками. — В жизни тебя еще не раз попытаются обмануть, поэтому лучше привыкнуть к подлянкам с детства.

— То есть мухлевал? — Мама посмотрела на меня поверх очков и укоризненно покачал головой.

— В воспитательных целях, — бросил я последний аргумент перед тем, как на меня кинулась Катюша. Ее желание защекотать отца до смерти было вполне оправданным, но ему не суждено было сбыться. Мелодия звонка прервала акт возмездия.

— Да, Кристин…

— Ну вот, опять эта женщина с большими сиськами звонит, — пробурчала Козочка.

— Так, Кристин, минуту. — Я прикрыл телефон ладонью. — Катя, еще одно слово, и лишу ноутбука на месяц.

— Но ей всегда что-то от тебя нужно! — возмутилась дочь. — Женя, у меня труба лопнула, а сантехник не едет. Спасешь? — спародировала она голос бывшей. — И это на автоответчике! Будто я тупая и не понимаю, о каких трубах речь.

— Катя!

Привычно тихая мама, услышав это, расхохоталась так, что мне пришлось покинуть гостиную. Черт! Надеюсь, она не услышала.

— Кристина, ты еще тут?

Она кашлянула.

— Да. Я по поводу Алины. Ксюша тут кое-что обнаружила на своем компьютере. Оказывается, Аля скидывала фотографии на незнакомый адрес с почты своей сестры.

— Какие фотографии? — Я вошел к себе в комнату.

— Очень личного характера. Я бы сказала порнографического содержания. Не знаю, но если бы это были романтические отношения, я думаю, Аля не изощрялась бы. Подошла бы любая форма отправки, те же социальные сети.

— Понял. Скинь мне все, что вы нарыли.

— И фотографии?

— На твое усмотрение. — Я включил компьютер, а сам прилег на диван. — Это все?

— Не совсем. — Кристина замялась. — Слушай, может встретимся на выходных? Мы ведь неплохо провели субботний вечер...

— Я занят, если честно. Не уверен, что получится.

— Понятно. Ну, если планы изменятся, звони.

— Обязательно.

Попрощавшись, я положил телефон на подушку, а сам прикрыл глаза. Прошлые выходные выдались действительно приятными, Кристина была прекрасной любовницей, но не более того. А после сегодняшней встречи с Евой, я понял, что просто секс меня больше не вставляет. Хотя если я снова пару месяцев буду на диете, то мнение может измениться…

Отогнав мысли о возможной неудаче в отношениях, я сел за стол и открыл браузер. Лезть на почту пока не хотелось. Имею же я право отдохнуть от работы.

— Сына, пойдешь первым в душ? — Мама заглянула в приоткрытую дверь и положила на тумбочку стопку полотенец.

— Нет. Я после вас с Катюшей.

— Все хорошо? — Она не спешила уходить.

— Да. Разве должно было что-то случится?

— Ты вчера пришел уставшим и недовольным, поэтому я не заводила разговора. Я вчера посетила додзё, видела эту Лису... Как специалист, она, конечно, хорошая, но внешне ничего особенного. Абсолютно невзрачная.

Я оторвал взгляд от монитора и уточнил у нее:

— С каких пор тебя интересует внешность женщин?

— С тех самых, как мой сын начал восторженно отзываться об одной конкретной особе. Я уж подумала, там как минимум секс-бомба, а оказалась совершенно обычная девчонка. К тому же совсем юная.

— Мам, можно я тебя попрошу кое о чем? — Спорить с ней не хотелось, обижать — тоже, но ее слова меня задели. Обычная? Ева обычная? — Раньше ты не лезла в мои отношения с женщинами. Пусть твоя позиция останется прежней. Тем более, что я давно не желторотик.

— Значит, она не просто учитель твоей дочери?

— Нет! То есть да... Ты не так поняла. Короче, мам, я в душ.

Я настолько запутался с ответом, что, схватив лежащее на краю тумбочки полотенце, банально сбежал. Прошел мимо нее, не глядя и смутно подозревая — мама сейчас улыбается. Как же! Раскусила!

Я хлопнул дверью ванной комнаты и закрылся на ключ. Немного озверев из-за собственного прокола, стянул через голову водолазку, скинул штаны и залез в кабинку. Думал, вода смоет напряжение, но не тут то было. Хватило одной мысли, всего несколько секунд, и к моим проблемам прибавился каменный стояк.

Я вспомнил ее, доверчиво прижавшуюся ко мне. Такую теплую, мягкую, особенную… Ева не была обычной, и тем более невзрачной. От нее пахло ни цветами и ягодами, ни ванилью или шоколадом, кокосом и прочей женской фигней.

Мята. Свежая, прохладная мята.

Пожалуй, единственное, что хорошо перебивало запах пота. Незаменимая вещь для бойца, тем более, для женщины.

Я улыбнулся, но на душе тут же стало погано. Ей хреново. Почему-то был уверен, что ей сейчас хреново. И одиноко. Она же сказала, что дома никого нет, даже кота. Насколько же ей одиноко, что она решила завести кота.

Черт! В голову лезли одни маты. Почему она, живя одна, согласилась на опасную сделку с Нестеровым? И что их вообще связывает?

Выключил воду и посмотрел вниз. Как прыщавый подросток уставился на собственный член, не зная, что с ним делать. Сейчас все мое нутро требовало ее. До безумия, до боли в яйцах. Прижаться, вдохнуть аромат, почувствовать под ладонью упругую грудь, зарыться носом в волосы, искусать всю и войти в нее!..

Услышать стон, словить его губами и снова, раз за разом ощущать, как она сжимает мой член, двигается навстречу и так же безумно хочет меня.

Глава 17. Лиса

Я застыла перед экраном ноутбука. Смотрела на фразу “пользователь печатает” и дышала через раз, не понимая, как так получилось, что я переписываюсь с самим Волковым.

«Как ты себя чувствуешь?»

Погано. Ужасно. Катастрофически плохо!

Сейчас мне было, как никогда, одиноко. В прошлом пустоту заполнял кот, забота о нем, школа, ученики, а сейчас поджилки тряслись. И даже Маси не было рядом, чтобы обнять и, слушая его мурлыканье, успокоиться. Я наконец-то начала приходить в себя и понимать одну важную вещь — жизнь не будет прежней. Рано или поздно Танат обнаружит пропажу, а единственным выходом для Коли была моя машина... Что, если Нестерова уже нет в живых?

Дрожащими пальцами я набрала ответ:

«Мне лучше. Спасибо».

И тут же спрятала лицо в ладонях. Неужели они придут за мной? Я же узнала этих мужчин. Подобные им не оставляют дело на полпути, а доводят до конца. В прошлый раз одному Богу известно, почему меня сняли с мушки, почему не убили, теперь же их ничего не остановит. Если узнают, что я их помню, то и вовсе уберут, запустят пулю в лоб, превратят в решето, либо, не приведи Господь, доберутся до тела.

«Я рад, что тебе лучше. Как дела у кота?»
Он серьезно? Какими же нелепыми сейчас казались обычные вопросы.

«Он еще в клинике. Завтра вечером поеду забирать».

Молчание. Волков не писал ничего в ответ минуты две, и все это время я пялилась на наш короткий диалог. Мы — чужие люди. У нас нет общих тем для разговора. Зачем он вообще написал?

Я взяла в руки бутерброд и наконец-то увидела, как сильно дрожат мои пальцы. У меня была истерика. Все эти мысли, придирки, страх — запоздалая реакция на то, что сегодня случилось.

«Евгений…» — набрала я и расплакалась, потому что меня начало рвать на куски от накрывших разум воспоминаний. Все до мелочей пролетело перед глазами. Дыхание сперло. Я закрыла глаза, но стало только хуже.

«Ева, доброй ночи».

Что? Нет. Нет! Нет!!!

Я судорожно вздохнула и попросила его не уходить, рассказать, как дела у Кати. Зачем-то написала о ее первых успехах — сумбурно, невпопад, даже с парочкой ошибок, но мне нужен был этот разговор. Пустой, почти ни о чем, чтобы отвлечься, забыться, не вспоминать.

Оказалось, он называет ее Козочкой.

«Она спорит с бабушкой, каким шампунем мыться».

Это показалось мне таким забавным, что я позволила себе улыбку сквозь слезы.

«Весело у вас)))».

А на меня тем временем сильно давила обстановка. Тишина в квартире угнетала, ночь за окном рождала детские страхи, а внутри меня что-то страшное затягивалось в тугой клубочек.

Так продолжалось больше часа, пока Волков шутил, а я отправляла ему добрые смайлики, пялясь при этом на старенький коричневый кафель и светло-желтую самоклейку на кухонных шкафчиках.

Он написал, что ему пора.

Я не смогла рассказать о случившемся. Не хватило сил пожаловаться на проблему. Мысль о том, что я сделаю только хуже, подставив и Колю, и самого Нестерова, привела в ужас.

“И вам доброй ночи, Евгений”.

Это последнее, что я отправила ему, приняв перед этим заявку в друзья. Как только хлопнула крышка ноутбука, клубок нервов превратился в камень. Тяжесть сдавила грудь.

Я встала, выключила свет и не зажигая лампочки в спальне, укуталась в одеяло. Уснула от собственных слез. И если раньше я оплакивала потерю, не зная причин, то сейчас правда открылась мне даже в тех мелочах, которые хотелось бы забыть. Моей вины в смерти учителя не было, только утешения эта новость мне не принесла. Ни капли.

Утро началось для меня поздно. Умывшись и сделав глоток остывшего с вечера чая, я побежала на работу. Опоздала. Впервые за все время работы в школе я извинилась за опоздание. Степаныч заметил мое состояние, но лезть с расспросами не стал, но вот Котов на обеденном перерыве подсел к моему столику и обеспокоенно заглянул в глаза.

— Ев, все хорошо?

— Да.

— Ты бледная. — Он взял мою ладонь в свою, но я мягко освободила ее.

— Денис, я не выспалась.

— Ревела?

Посмотрела на него и заметила сожаление.

— Не бери в голову. Это не из-за тебя, и причина моих слез тоже под тайной. Давай поедим. У меня еще урок с ката-группой.

— Новички?

— Угу…

Спустя час я наблюдала за неплохим уровнем владения техникой. Катя отлично держала стойку, мягко переходила с позиции на позицию и ни разу не отвлекалась от поставленной задачи. Я впервые видела настолько дисциплинированного ребенка, относящегося со всей серьезностью к каждому моему слову.

Но вот когда урок подошел к концу, вертлявая и любопытная егоза вернулась. Пока остальные направились в раздевалку, она на цыпочках подошла ко мне.

— Ева Юрьевна, вы сегодня очень красивая.

— Спасибо, Катюш, — вопреки плохому настроению, улыбнулась ей.

— Папа тоже так считает.

— Вот как? — ее слова привели меня в замешательство.

— Да. Это правда.

Девочка замялась, а потом спохватилась и убежала за остальными ребятами.

Были ли мне приятны ее слова? Не знаю. Так получилось, что сегодня мне до романтики. Поэтому проводив учеников, я сняла маску счастливого и всем довольного учителя и засобиралась в ветеринарную клинику. Следовало немедленно выехать, чтобы успеть туда в часы приема. Мася мне был необходим как воздух, ведь еще один такой вечер я просто не вынесу.

Я переоделась, в коридоре вслушалась в голоса, доносящиеся из зала, где в это время Николаев должен был начать тренировку со взрослой ката-группой, и пошла на выход. А там, меня ждал сюрприз. Круглолицый, узкоглазый, с похабной улыбочкой и двумя черными машинами с охраной. Не надо быть слишком умным человеком, чтобы понять — бежать некуда. И все-таки, я надеялась, что удастся. Взяв волю в кулак, я подошла к мужчине, стоящего с сигаретой в руках у одного из автомобилей.