Четвертый долг

ГЛАВА 7

Нила

― Она в ванной.

― Она плохо себя чувствует и не может подойти.

― У меня её кресло… Видите? Конечно она здесь, со мной.

― Она ещё спит. Мы ночевали вместе, и ещё валяемся.

Я застонала, потерев ладонями лицо.

― Это полный провал.

Слова повисли в пустоте комнаты. Хоук не услышит моего вранья.

С того момента, как я оставила Жасмин и Вона в коридоре, ведущем на кухни, я училась лгать. Правдоподобно. Проблема была в том, что у меня ничего не получалось. Моя ложь оставалась ложью. После явной ненависти и неприязни между нами на встрече с адвокатами, никто не купится на ночёвки с девчачьими разговорами и «мило проведённым временем вместе».

Полная безнадёга.

Единственное, на что я могла надеяться, что ко мне никто не придёт, и Ви и Жас вернутся в ближайшее время.

Мысли плавно перетекли к прошлой ночи.

По спине пробежал холодок, вспомнив, как в темноте Ви наклонился и нерешительно поднял Жасмин с её кресла. Я никогда не видела её ног. Они всегда были скрыты мешковатой пижамой или покрывалом. И картина, представшая передо мной, повергла в шок: ноги Жас безвольно свисали, болтаясь, на руках Ви.

А когда-то она могла бегать, и кататься верхом на лошадях, и играть в догонялки с братьями.

Теперь же она вынуждена полагаться на брата врага, чтобы он стал её средством передвижения.

Жестокая цена за плату, но за что она заплатила, я не знала.

От взгляда, брошенного Ви, прежде чем он повернулся спиной ко мне, оставив в пустом коридоре с пустой коляской в руках, сжалось сердце и перехватило дыхание. Помощь одному из Хоуков шла вразрез с его пониманием. Он полагал, что предал то, во что верил, что нарушил всю выстроенную схему с шантажом через соц сети, обличая Хоуков и отстаивая имя нашей матери и моё.

И вот он здесь, бросает свою сестру, чтобы помочь другой спасти её брата.

И сейчас мой брат показал, сколько в нём преданности, сколько силы ― я столько никогда не видела. Исчез самоуверенный шутник, соблазняющий женщин одной улыбкой. Исчез легкомысленный кутила, который работал не покладая рук, но умудрялся баловать себя, не отказывая себе ни в чём.

Я смотрела на его удаляющийся в темноте силуэт, и за это мгновение для меня он вырос из мальчика и стал мужчиной, и мне хотелось броситься за ним и благодарить. Благодарить за то, что спасает моего любимого, за то, что в очередной раз ставит на первое место моё счастье, не своё, и делает то, что я прошу.

Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не побежать следом. Сжав ручки кресла Жасмин, я развернулась и покатила его в противоположном направлении.

Они идут за тобой, Джетро.

Они тебя спасут.

И то, что я не могла быть там, умолять его жить, забирать его боль, убивало меня. Но с другой стороны справедливо, что это право принадлежит Жас. Джетро пожертвовал своей жизнью ради сестры, и вполне понятно, что она сейчас делает то же самое ради него.

Но опять-таки, она втянула моего брата в эту историю. И нельзя было точно сказать, что по задумке Жасмин, какой бы она ни была, всё пройдёт гладко. И никто не давал гарантий, что они останутся живы.

Если Кат всё узнает, Жасмин накажут, Джетро и Кеса добьют, а Вона снова изобьют. И, несомненно, будут делать это, пока он не станет молить о смерти.

И всё из-за чего? Из-за моей проклятой крови.

Перестань думать об этом.

Я перевела взгляд на коляску, спрятанную в тени двери. Она казалась такой пустой и одинокой без своей хозяйки. Металлическое устройство словно оплакивало свою пассажирку, больше не желая выполнять предназначенную ей функцию.

На горизонте замаячил рассвет.

Всполохи розового и фиолетового раскрасили небо, прогоняя прочь темноту.

Уже, наверное, в пятидесятый раз я посмотрела на часы.

Шесть тридцать семь утра.

Я вернулась в комнату в десять минут первого. Уже больше шести часов назад.

Где они?

Что они делали?

Джетро, ты ещё жив?

Ты в безопасности?

Я не спала и не могла расслабиться. Да и как это возможно, когда они были там. Пробирались где-то тайком под выключенными камерами и спасали того, кто, как полагал Кат, вроде бы должен быть мёртв.

Тяжёлый комод вернулся на место у двери, прижав её крепко и надёжно. Но это не останавливало моё нарастающее волнение. Ведь с каждым часом вероятность разоблачения возрастала.

― Что значит Жасмин пропала? Чушь! Она здесь… она в ванной. И, конечно же, нет, вы не можете её увидеть.

Я простонала, расхаживая взад и вперёд в изножье кровати. Так не пойдёт. Если она в ванной, ей нужно её кресло. Однозначно.

― Она дремлет, не хочу беспокоить её.

Кату нужно всего лишь как следует постучать в дверь, чтобы понять, что тревожить тут, кроме меня, больше некого.

― Боже, полнейшая чушь.

Пожалуйста, скорее!

Луна обратилась солнцем, лучи которого зайчиками запрыгали по металлическому основанию кресла Жасмин. Казалось, будто я не одна. Будто неодушевлённый предмет каким-то образом ожил и стал полноправным гостем в этой комнате ― призрак Жасмин, оставивший свой след здесь, со мной, пока сама она участвует в рискованной авантюре с моим братом.

Что вы сейчас делаете?

Всё ли пошло по плану?

Сколько ещё ждать?

Я не могла перестать думать об этом. Страшно бесило, что меня оставили за бортом, наедине с паникой и жуткими теориями и домыслами о том, что могло случиться.

Я бы всё отдала за возможность быть там, с ними.

Он не умер.

Он жив!

Радость пузырьками от шампанского пронеслась по телу и ударила в голову.

Прижав руку к груди, постаралась унять волнение. Рано радоваться. Слишком рано полагать, что его спасли. Побоявшись сглазить, не хотела верить в лучшее, когда худшее всё ещё могло произойти.

Время шло, минуты тикали, страх превращался в уныние.

Что, если Жасмин переоценила свои возможности? Что, если они опоздали? Что, если? Если что? Что?

Посмотрев на часы, я прикусила губу ― стрелки показывали семь утра. В Хоукскридже не просыпались рано, но Жасмин ходила по краю. Она должна вернуться, причём очень скоро. И она должна привести моего брата.

Вышагивая по толстому ковру, я прислушивалась, вздрагивая от каждого скрипа старого дома, а от скрежета и бульканья старой сантехники сердце пускалось в галоп.

Она должна была это сделать.

Она должна была спасти его.

И тут послышался стук, настолько слабый, что было подумала, показалось.

Я резко остановилась, обшаривая взглядом потолок, стены, окно, дверь.

И снова стук.

А затем еле слышный голос:

― Ниточка, открой.

Наверное я нашагала по этой комнате километры, обкусала до основания ногти, и вот, наконец, они вернулись.

Подскочив на месте, я рванула к двери.

С непонятно откуда взявшейся силой оттащила комод и открыла её.

― Впусти. Скорее. ― Голос Вона был хриплый и уставший, но, самое главное, брат был жив.

Спасибо, господи.

Я шагнула в сторону. Темнота коридора хорошо скрывала моих посетителей, пока они не шагнули внутрь освещённой комнаты. Вон аккуратно пронёс Жасмин, наступая на лужицы солнечного света, и направился прямо к её креслу.

Я быстро закрыла дверь, раздумывая, вернуть ли комод на место или пока оставить, как есть.

Жас обнимала брата за шею, и, казалось, абсолютно расслабилась в его руках. Что-то определённо изменилось.

Семь часов назад, когда Вон забирал её отсюда, эти двое вели себя неловко и скованно. Теперь у них было кое-что общее ― миссия, к которой меня не приобщили.

Было видно, как под новой футболкой перекатывались мускулы на спине брата, когда он бережно усаживал Жас в её средство передвижения на колёсах. Я внимательно его оглядела. На нём определённо была другая одежда прошлой ночью. Я точно помню окровавленную синюю рубашку, сейчас же её сменила тёмно-серая футболка, со спортивным лейблом на груди ― такое бы мой брат точно не надел.

Сердце стукнуло, предчувствуя какую-то тайну. Что же они видели вместе и что делали? Как достигли взаимопонимания? И почему я не смогла стать частью этого?

Я сжала зубы, увидев, как Жас улыбнулась Ви.

Он поставил её немощные ноги на подставку и отступил назад.

― Ты как?

― Хорошо, спасибо, ― кивнула она в ответ.

Я шагнула вперёд, чувствуя поступившие слёзы. Меня словно не замечали.

Она на нашей стороне. Она сделала всё возможное, чтобы спасти человека, которого мы обе безумно любим, но, тем не менее, я не могла забыть, какой мерзкой Жасмин могла быть. То, с каким усердием она притворялась, чтобы я возненавидела её, вызывало диссонанс во мне. Она вроде бы и нравилась мне, но какая-то часть меня всё ещё была настороже.

Она просила умереть за её брата.

Но… неужели я не попросила бы о том же, будь это Ви?

Сглотнув обиду и скрестив руки на груди, наконец, спросила:

― Ну, как всё прошло?

Прошу, скажите, что успешно.

И снова эти чувства ― обида, что не позволили разделить с ними риск, и грусть от того, что не смогла увидеть Джетро. Мне стало бы легче, если бы я знала, что они сейчас в руках тех, кто сможет помочь ему и Кесу.

Вон шагнул назад, а Жасмин поудобнее устроилась в кресле.

― Мы отвезли их в больницу, ― посмотрев мне прямо в глаза, ответила Жасмин.

― Ох, слава богу! ― Сердце чуть не выскочило из груди. ― Что говорят доктора?

― Нужно много рассказать, Ниточка. ― Вон подошёл ближе и крепко обнял.

На глаза накатили слёзы.

Я даже не осознавала, насколько одинока была, чувствуя себя как на иголках всю ночь.

Позволив брату меня обнять, я быстро вывернулась. Съедала ревность от того, что я не была с ними в тот момент. И утешения в его объятиях я найти не могла, слёзы были слишком близко.

― Расскажите, наконец. Всё расскажите!

Ви отпустил меня.

― Мы оставались в больнице так долго, как только могли. Привезли их туда, заполнили бумаги и ушли, как только парней забрали в хирургию, но ждать вердикта врачей у нас не было времени.

В животе у брата громко заурчало, оживляя звуком напряжённую атмосферу.

― Но им помогут? Их спасут?

У Вона снова заворчало в животе. Почувствовав свою пригодность, направилась к тайнику в шкафу с тканями.

Вон перевёл взгляд на Жас.

Она выглядела осунувшейся. А её чёрная толстовка и леггинсы делали эту женщину похожей на вора, проникшего в дом ночью для дельца. И если бы кто-то увидел её в данном наряде, Жасмин пришлось бы объясняться, и правдоподобно.

― Им начали оказывать помощь, когда мы уходили, и сейчас они в руках профессионалов. Всё, что мы можем ― надеяться.

Не желая снова впадать в пропасть отчаяния, я постаралась сфокусироваться на одном сценарии.

Врачи сделают это.

Рывком открыв шкаф, вытащила коробку батончиков мюсли. Посмотрев на Жас, спросила:

― Как тебе удалось поддерживать их так долго? И где? ― Вскрыв упаковку, кинула один батончик Ви, а второй Жасмин. Они оба их поймали.

Жасмин, благодарно улыбнувшись, сунула свой в сумку инвалидной коляски. Ви же наоборот, разорвав зубами упаковку, проглотил его практически, не жуя.

― Ох бл*, кажется, я не ел вечность.

Его что, не кормили? Сердце покрылось коркой льда, а ненависть к Кату и Бонни стала острее тысячи кинжалов. Я хотела убить их медленно и мучительно ― сделать с ними то же, что они делали с невинными людьми.

― Я бы одна не смогла. Мне помогли, ― ответила Жасмин.

― Конечно же, помогли. ― Подмигнул Ви. ― Это был я.

Она улыбнулась, и улыбка эта разбавила её хмурый взгляд.

― Нет, красавчик, ― и посмотрев мне в глаза, продолжила, ― это был Фло.

Я замерла. Так и знала!

В памяти всплыл наш разговор. Что-то о том, что я не осуждаю его, и что он неплохой человек.

― Он помог? Но как?

Вчера в коридоре.

Они шушукались… обсуждая Джетро.

― Я была раздавлена, когда Кат застрелил их, ― вздохнув, ответила Жасмин. ― С тех пор, как потеряла способность ходить, мне всегда хотелось хоть шаг сделать, но в ту секунду я хотела уметь летать. Мне хотелось пролететь через комнату и вырвать его чёртово каменное сердце из его чёртовой груди.

― Я тебя понимаю, ― с силой сжав коробку с батончиками, ответила ей.

― Позже, Бонни отвела меня наверх и попыталась успокоить. Дальше я не особо помню, помню только, что Фло поручили прибраться там. ― Девушка сглотнула, взгляд её потемнел. ― А он… он заметил, что они всё ещё дышат.

― Но там у них были капельницы и… всякие медицинские приборы, ― перебил Вон. ― Кто это сделал?

― Опять же Фло. Он бросил медицинский колледж после того, как узнал, сколько денег приносят бриллианты, и что это гораздо выгоднее, чем зашивать людей. У нас имелось оборудование, но он никому об этом не сказал. Фло перенёс братьев, оказал первую помощь и пришёл ко мне, когда я была одна. Всё шло по плану, пока не захлопнулась дверь темницы.

Это происходило в тот момент, когда Жасмин пришла и спасла меня от лап Даниеля.

Как ей удалось всё спланировать так быстро? И почему Кат послушался её и выполнил требования, как старшего ребёнка?

Мысли понеслись галопом.

― Так значит… Фло сохранил им жизни?

― Если бы не он, парни истекли бы кровью там, на ковре. ― Кивнула Жас.

― Но там было столько крови. И они были без сознания. ― Покачала головой я.

Жас подъехала ближе.

― Он сотворил чудо, Нила, и я буду вовек ему благодарна за это. Но никаких гарантий, что парни справятся. Врачи старались быть оптимистичными, когда мы приехали, но…

― Ты бы видела лица докторов, Ниточка, ― подхватил Вон с того места, где Жас замолчала. ― Можно сказать, что они не внушали надежды.

Чувство радости от осознания, что Джетро и Кестрел спасены, было испорченно. Оно моментально сдулось, словно шар, проткнутый булавкой.

― Так они всё ещё могут… ― я не смогла закончить страшное предположение.

― Давайте настроимся на позитив, ― сказала Жасмин, натянуто улыбнувшись, а в глазах её блестели непролитые слёзы. ― Они вдалеке от Хоукскриджа, с людьми, знающими своё дело. Пока это всё.

Упала гробовая тишина, словно полог, отделяющий нас от Джетро и Кеса.

― Почему они были там? ― наконец пробормотал Вон, нарушив тишину. ― Это же, бл*дь, темница.

Ход его мыслей помог переключиться на другую тему.

Жасмин поспешила с ответом, словно ей было невыносимо то молчание, которое наталкивало нас всех на одну единственную мысль: «Что, если..?»

Что, если им не смогут помочь?

Что, если мы слишком долго мешкали?

― Это единственное место в Хоукскридже, в котором нет камер. Все комнаты, ванные, погреба ― всё мониторится. Мы не могли рисковать и позволить Кату увидеть их.

Я вытянулась в струну.

― А что насчёт камер прошлой ночью?

Девушка запустила руки в волосы и расстегнула заколку. Её гладкий боб рассыпался, обрамив лицо.

― Пару месяцев назад Кес научил меня, как запустить вирус, который приводит камеры в спящий режим на несколько часов. Через какое-то время они перезагружается и работают дальше, как ни в чём не бывало. Если кто-то заметит и попытается «исправить» их, вирус проникнет на жёсткий диск и удалит все данные за последние два месяца. ― Она пожала плечами. ― В общем, либо подумают на техническую ошибку, либо спишут на повреждённый жёсткий диск.

― Интересно, ― потерев лицо ладонями, сказал Вон. ― Ты должна показать мне этот фокус. ― Его живот снова заурчал, только ещё громче.

Я не могла помочь Джетро в его восстановлении, но могла помочь другому мужчине, которого любила. Снова вернувшись к шкафу, вытащила несколько яблок, хлебцев и ещё одну упаковку с батончиками и, передав их брату, сказала:

― На, вот, держи. ― Затем ринулась к гардеробной и вытащила три свитера оверсайз, которые любила носить с плеча с ремнём, и тоже отдала ему. ― И вот ещё. Чтобы согреться.

Жас подкатилась ближе.

― Это хорошая мысль. В той комнате холодно. ― Её плечи поникли. ― Ви, с тобой было не просто поладить, но ты был великолепен. Помог перетащить Джета и Кеса, сел за руль автобуса, заполнил бумаги в больнице. И не подумай, что я не благодарна, это не так. Но…

― Но ты должна вернуть меня обратно, ― откусив смачный кусок от хрустящего яблока, ответил Вон.

Жас кивнула в ответ.

― Нет, я уверена, ты можешь отпустить его… ― встав между ними, возмутилась я.

― Нельзя ли сменить комнату? ― проглотив свой завтрак, спросил Вон. ― На какую-нибудь, в которой нет разбитого окна?

― Извини, ― печально улыбнувшись, ответила ему девушка. ― Всё должно выглядеть, как будто так и было. Кат не должен узнать, что ребята живы. Смена комнаты или твоё исчезновение вызовут подозрение. Однако я сделаю всё от меня зависящее, и в ближайшие пару дней тебя переведут.

Я встала перед Ви, отрезав Жас.

― Я не позволю дальше держать его здесь. ― Положив руки на бёдра и сверкнув глазами, я продолжила: ― Почему просто нельзя отпустить его? Вы же покидали сегодня поместье. Просто позволь ему вернуться в Лондон и пусть он спрячется, пока всё это не закончится. Если у Ката возникнут подозрения, он может обвинить во всём меня.

― Думаешь, я пойду на это? ― схватив меня за плечи, сказал Вон. ― Сбегу и брошу тебя здесь?

Я сбросила его руки.

― Если тебя здесь не будет, они не смогут давить на меня. И я буду вольна делать то, что мне нужно.

― Не будь дурой, Ниточка. ― Вон свернул глазами. ― Я никуда без тебя не пойду. И конец разговора.

― Ты хоть понимаешь, ― застыв, произнесла Жасмин, ― говоря «когда всё закончится», ты, получается, соглашается со своей смертью, так?

Я застонала. Прекрасно. Именно это нужно было сказать перед сверхопекающим братом.

― Что? ― взревел Ви. ― Что это, бл*дь, такое?

― Я не соглашаюсь на смерть, ― закатив глаза, попыталась исправить ситуацию. ― У меня есть свой собственный план, как всё это закончить. В любом случае, нужно чтобы тебя, Ви, здесь не было.

Жас внезапно рванула вперёд, схватив меня за руку.

― Не поступай опрометчиво, Нила. Я дала обещание Джетро присматривать за тобой, и я не могу его нарушить.

― Когда ты успела? ― распахнув глаза от удивления, спросила я.

Черты её лица смягчились.

― В этом доме происходит много чего, что ты не видишь и не слышишь. В тот день, после исполнения «Второго долга», когда за тобой приехала полиция, я уже знала, что брат стал другим. Ты его изменила. Он напрочь выбросил меня из жизни, и чтобы я поняла это, говорить мне было не нужно.

― Сколько же здесь херни происходит, о которой я не знаю, ― проворчал Вон. ― Может немного просветите? Кто-то должен рассказать мне о том, что я пропустил. Что за «Второй долг»?

Жас и я его проигнорировали.

Сердце пустилось в галоп, прокачивая захмелевшую от мыслей о Джетро кровь. Я представила его живым и совершенно счастливым. А тот факт, что он рассказал своей сестре обо мне… что его сестра знала, что он ко мне чувствует, делал нашу любовь ещё более реальной. Даже если она была запретной.

Понизив голос до шёпота, спросила:

― Ты такая же, как он… да?

― Как кто? ― набив рот печеньем, промычал Вон.

― Он тебе рассказал? ― опустив взгляд, Жас переадресовала свой вопрос.

Голос её был испуганный и в тоже время немного расстроенный.

― Ты обиделась? ― Я не смогла скрыть нотки неприязни в своём голосе.

Покачав головой, Жасмин ответила:

― Обида? Нет. Скорее удивление. Но… я знала, что он влюблён в тебя. Я чувствовала это в нём.

― Чувствовала? ― стряхивая крошки с футболки, спросил Ви. ― Странно прозвучало.

Повернувшись к нему, я пояснила:

― Она эмпат. ― После того, как Джетро на днях объяснил мне этот термин, я чувствовала себя чертовски самоуверенно. Термин для описания заболевания, встречающегося настолько часто, что оно стало обычным недостатком, по мнению общества.

― Что это ещё такое? ― поморщившись, спросил Ви.

Жас усмехнулась:

― Нет. И Нила ошибается. Я чувствительная к эмоциям, но не так сильно, как Джетро. И иначе я себя не называю, просто слишком восприимчива к брату ― так же, как вы друг к другу. ― Она махнула рукой в нашу сторону. ― Вы ― близнецы. Несомненно, внешне вы разные, но, в целом, в вас заложено достаточно генетической информации, чтобы чувствовать друг друга более глубоко.

― Такие уж близнецы, ― Кивнул Вон.

― Близнецы и эмпаты, ― улыбнулась Жасмин.

Вдруг, в нескольких комнатах от нас, что-то громко хлопнуло.

Мы застыли.

Жители Хоукскриджа начали просыпаться.

Меня, конечно, не радовало, что придётся ждать, чтобы получить ответы, но если нас поймают, рискую их не получить вовсе.

― Как бы ни хотелось продолжить нашу беседу, полагаю… пора расходиться.

― Ты права, ― кивнула Жасмин, направив коляску к двери. И, не оборачиваясь, продолжила: ― Ви, пойдём, я провожу тебя в твою комнату.

Сердце ёкнуло от того, как она непринуждённо назвала прозвище моего брата. Захотелось сказать ей, что права такого она не имеет. Но опять-таки, я украла брата у неё. Ворвалась в его жизнь и заменила Жасмин собой.

И тут я поняла Жас: я нравилась ей, так как подходила Джетро, и в тоже время она презирала меня за то, что я забрала его у неё.

Бросившись вперёд, приоткрыла дверь, выставив при этом ногу, чтобы немного задержать Жас. Нагнувшись к ней, прошептала:

― Хочу сказать тебе спасибо. Даю слово, что не причиню ему боли… больше никогда. Я теперь с ним до конца, и, надеюсь, ты понимаешь, что я не заберу его у тебя полностью, ― улыбнулась. ― Я умею делиться.

― Делиться чем? ― спросил Ви, опустив ладони на плечи сестры Джетро.

Этот непроизвольный жест, после всего одной авантюрной ночи, говорил больше, чем любые слова. Они вели себя расслабленно и непринуждённо в присутствии друг друга. И что бы ни произошло между ними за этот вечер, они стали доверять друг другу быстрее, чем мы с Джетро.

Я… Я, похоже, ревную.

Но в тоже время, кажется, я рада.

― Ничем. ― Попятилась я, улыбнувшись Ви и освобождая дорогу.

Но Жас поняла.

Она пожала плечами, заставив Ви убрать руки.

― Думаю, у нас с тобой ещё есть надежда, Нила Уивер. ― И, похлопав меня по руке, выкатилась в коридор.

Ви последовал за ней, остановившись, чтобы поцеловать меня в щёку. Свитера, что я дала ему, брат перекинул через плечо, а еду бережно прижал к груди.

― Увидимся как-нибудь, полагаю.

Скорее раньше, чем позже.

― Всё будет хорошо. Вот увидишь. ― Я сжала его руку.

― Я надеюсь, ― громко вздохнув, сказала Жасмин. ― Если Кес и Джет справятся, надежда появится у нас всех. ― Наши взгляды встретились, и на дне её глаз я увидела невысказанные мрачные мысли. ― В одном я уверена. Больше не будет противостояния Хоуков и Уивер. Мы ― новое поколение. И мы унаследовали грехи наших предков.

― И мы те, кто изменит историю.