Что такое не везет, или С рогами на выход (СИ)

Глава 5

Я критичным взглядом осматривала выделенный мне матрац, отмечая на нем дыры, с вываливающейся через их края соломой, и непонятного происхождения пятна. Вонь от этого спального аксессуара шла такая, что мне приходилось прикрывать нос надушенным платком. Да и в целом, в этой казарме было не очень приятно находиться. Мои губы не могли перестать кривиться от отвращения.

Я мысленно взывала к богам, спрашивая, за что они так меня не взлюбили?!

Почему даже некромантам, этим труполюбам, выделили красивое здание в готическом стиле, наверняка с невероятно удобными раздельными комнатами, а нам вот это полуразрушенное грязное нечто?!

Что самое поразительное, возмущена была я одна.

Другие ведьмы сидели на своих вонючих матрацах, подложив под голову не менее ароматные подушки и преспокойно болтали, облачась в какие-то странные, пугающие черные мантии и остроконечные шляпы со следами пыли.

Думала, что хотя бы Линта поддержит меня в моем негодовании, но она удивленно на меня посмотрела и сказала, что ни в одной академии не предоставляют условия лучше, чем в этой.

Вы представляете?! Та клоака грязи и мерзости, в которой я оказалась по условиям, оказывается, была совсем неплоха! Оказывается, это в нас так воспитывали отсутствие брезгливости.

Не знаю, работали такие методы воспитания или нет, но я в них участвовать не собиралась. Не хватало, чтобы у меня какие-нибудь вши завелись после такого!

Осторожно притащив все свои вещи к одному месту и попросив Линту за ними присмотреть, я пошла назад к мертвяку. Даже отзвук стука моих каблуков, казалось, звучал раздраженно.

Спустившись вниз, я подошла к стойке и хлопнула по ней ладонями. Мертвяк поднял голову и посмотрел на меня.

— Чего?

— Мне нужны матрац, подушка, одеяло и постельное белье.

— А что в комнате их не осталось?

— Осталось. Но на них невозможно даже сидеть! Они грязные и отвратительно пахнут!

— Других нет, — просипел он и уставился в свои бумаги.

— Быть не может! Это противоречит всем санитарным нормам! Не могу поверить в то, что гильдия, зная о таком безобразии, допустила это!

— Я не знаю, — буркнул он.

Ясно. Этот субъект особым умом не наделен, а значит, обращаться к нему бесполезно.

— Где находится деканат?

— В главном корпусе.

— Спасибо!

Я позволила себе нормально дышать, потому что запах гниения, исходивший от моего собеседника, больше не терзал ноздри и пошла к выходу.

Примерно поняв, что собой представляет территория академии, я свернула направо, и не ошиблась. Вскоре передо мной показалось здание, которое мы с Линтой увидели, как только вошли.

Я распахнула двери, встречая всю ту же скелетиху, которая, что удивительно, все еще красила ногти, правда уже зеленым лаком.

— Мне нужно поговорить с деканом!

— Девушка! Опять вы?! У вас назначено?

— Нет.

— Так идите отсюда. Не мешайте.

Я рыкнула и подошла к ней вплотную. Ужасно хотелось накричать на нее, начать угрожать, топать ногами, но я стала действовать хитрее.

— Красивый лак.

— Да. Я купила его в переулке Желтых фонтанов у мадам Бюльде. Знаете ее, у нее лучший выбор косметики!

— Это так, — согласилась я и улыбнулась. — Однако ж, ее косметика ни в коем случае не сравниться с косметикой из самого Ифровара. Как думаете?

Скелетиха заинтересованно на меня посмотрела. Ее глаза блеснули.

По моей коже теплом разнеслось удовлетворение. Все же, к каждому существу можно подобрать свой ключик.

— Вы мне ужасно нравитесь, госпожа, — протянула я, усмехаясь. — И, если бы мы были подругами, я, пожалуй, подарила бы вам два вида лака из империи. Нетронутых. Не распакованных.

Да. На какие только жертвы не пойдешь ради чистой постели! Я этот лак у папы год выпрашивала и еще столько ждала, пока он мне его привезет. Но думаю, я смогу прожить без этих двух бутыльков, а вот без нормальной кровати — нет!

— Так как?

— Я тоже всегда хотелось обзавестись такой подругой! — щелкнула челюстями она.

— Замечательно! Принесу вам обещанное сегодня же. А что насчет декана?

— Он в своем кабинете, на втором этаже.

— Спасибо! — улыбнулась я и понеслась в указанном направлении.

Вскоре я поняла, почему скелетиха не дала мне других указаний о его местоположении, нужную дверь было сложно спутать с какой-либо другой. Ведь она единственная из всех была старой, с облупившейся краской, паутиной в углу и очень грязной ручкой.

Я порадовалась за себя, потому что не сняла перчатки, и, постучавшись, вошла в кабинет.

К представшей перед моими глазами картине я была, конечно, готова, но все равно надеялась на что-то более чистое и приятное глазу.

Небольшая тесная комнатушка с полуразвалившимися книжными полками по бокам и невысоким столом впереди. За ним сидел собственно декан.

То был невысокий полноватый мужчина лет пятидесяти. Его жидкие волосы были прилизаны и выглядели грязными, одутловатое лицо было дружелюбным. Маленькие глаза непрерывно бегали по залу, будто выискивая кого-то. Его рога были очень большими и совсем не вязались с общим внешним видом.

При моем появлении он поднял голову и посмотрел на меня.

— Вам что-то нужно?

— Здравствуйте, — проявила я вежливость. — Я бы хотела поговорить с вами об условиях нашего проживания в стенах академии.

— Да?

Он отложил перо и откинулся на кресло, которое ужасно громко скрипнуло и покачнулось.

— Они ужасны! Так совершенно невозможно жить! Повсюду грязь, неприятный запах и даже пауки!

— А что вы хотели? — ехидно усмехнулся он. — Вы приехали поступать в академию колдовства Люпива Ужасного! Мы выпускаем лучших ведьм! Хотели жить в чистоте и прядке, поступали бы в институт благородных леди!

— Но условия жизни других факультетов…

— А вам что с того? — перебил меня он, щурясь. — Вы не на другом факультете, а на этом.

Я скрестила руки на груди и осмотрелась еще раз.

— Может быть, факультет просто не хотят финансировать? Ваш кабинет тоже уютом не блещет.

— А он и не должен! Я — ведьмак, а не робкая барышня! И вы тоже не она. Вы — ведьма. Или, по крайней мере, собираетесь ей стать!

Прищурилась.

У меня был дар. Я нутром чувствовала, когда мне врали или что-то скрывали. Сдавалось мне, что этот мужчина многое бы отдал, чтобы иметь нормальный кабинет. И поскольку терять мне было практически нечего, я все же надавила:

— И все же, что нужно сделать, чтобы факультету выделили необходимую сумму на ремонт общежития и вашего кабинета?

— Что за наглость! — вскричал он, вскакивая.

— Как вы правильно заметили, я — не барышня, а леди. Мне свойственен некоторый наглеж. И не свойственно спать в хлеву, как блюмп!

Тут декан вздохнул, плечи его опустились, и он рухнул в кресло, которое, не выдержав подобного надругательства, просто упало. Я кинулась к мужчине, подавая руку.

— Вы в порядке?

— Да… — прокряхтел он, поднимаясь и ставя назад кресло, потом осторожно сел в него и снова вздохнул.

Вытащил из ящика бутылку и, откупорив крышку, приложился к ней. Сделав несколько больших глотков янтарной жидкости, выдохнул через рот и с грохотом поставил бутылку на стол.

Я за всем этим дело наблюдала с сомнением.

— Ничего тут не сделаешь! По регламенту положено создавать ведьмам такие условия.

— А кто эти регламенты установил?

— Так предыдущая Валхара. А новая только поддержала ее. Во всей Рамиивии ты не сыщешь условия лучше.

— Но это же… Это просто дискриминация!

— Что поделать…

— А как мне прикажете спать?! Вы были в нашей комнате?! Там ужасно!

— Что поделать, — развел он руками, и я поняла, что диалог исчерпал себя.

Выйдя из кабинета, я ужасно хотела хлопнуть дверью, но побоялась, как бы она петлей не слетела, а потому пришлось держать себя в руках.

Я не знала, что делать.

Но одно было ясно, спать я в той помойке, точно не могла!

Когда я вышла из здания администрации, я была еще злее, еще более усталой и намного более злой и разраженной. Для этого было сразу несколько причин.

Во-первых, по всему так и выходило, что мне придется спать в той помойке.

Во-вторых, я уже почти рассталась с дорогим мне бутылечком лака, а в итоге не добилось по большей части ничего.

И в-третьих, меня просто все достало.

Настроение было рычать, оскалив зубы и припав к земле на каждого прохожего. Что было странно, ведь у меня выросли рога, а не кошачьи ушки. Было бы более логично хотеть всех забодать. С другой стороны, подумав об этом хорошенько, я поняла, что идея боднуть кого-нибудь совсем не казалась мне плохой. А даже наоборот.

Мимо меня шли колдуны в насыщенно синих мантиях с золотым отворотом, которые будут спать в теплых и мягких постелях, вокруг них будет витать аромат чистоты и порядка. А мне предстояло провести ночь в клоповнике, и от этого мне становилось еще хуже.

— Чего уставилась?

Я поняла, что девушка, на которую я довольно пристально смотрела, остановилась и сейчас, обернувшись ко мне, глядела с вызовом, перекрестив руки на груди. Возможно, ее черные очи должны были напугать меня, возможно, посох, который она держала в руках, должен был вселить в меня уважение. Возможно. Но это было не так.

Все эти чувства и в моем благодушном состоянии вселялись в меня довольно трудно, а уж когда я была зла и вымотана, им меня было не достать.

— А нельзя? — провокационно спросила я, не отводя взгляда.

Девица усмехнулась и медленно направилась ко мне, помогая себе идти посохом. Наверное, она думала, что так выглядит могущественно. Но на самом деле, ситуация была довольно комичной. Массивный, величественный посох никак не вязался с ее довольно миловидной внешностью и светлыми волосами. Казалось, будто она украла его у кого-то, и сейчас кичилась им.

— Ты же ведьма, да? — потом она фыркнула. — Конечно, ведьма. Только посмотрите на эти уродливые рога. Так вот. Запомни, вас тут и в грош не ставят. Вы — словно челядь. А челяди не пристало смотреть на хозяев вызывающе.

Если бы только можно было вообразить фразу, которая взбесила меня больше, я бы очень удивилась. Я не любила дискриминацию в принципе. Если я слышала, как кто-то оскорблял даэлей, многие из которых бежали в нашу страну в прошлом году, когда на границе была война, если я видела, как издевались над прислугой, я просто взрывалась.

Сейчас же эта девчонка покусилась на святое. На мои рога, уже полюбившиеся мне, и на мою принадлежность к ведьминскому роду. Да, пусть меня не растили ведьмой, но гордость к нашей фамилии я впитала с молоком матери. И заберите меня грорды, если я позволю какой-то выскочке меня оскорблять.

— Ты же колдунья, да? — я фыркнула, подражая ей. — Ну конечно, колдунья. Только посмотрите на отсутствие даже проблеска интеллекта во взгляде. Запомни, диктовать условия могут либо глупцы, которые просто не понимают, что их не послушают, либо владеющие силой и властью, которые знают, что им подчинятся, — я презрительно осмотрела ее с ног до головы. — И сдается мне, что ты относишься к первой категории. Смысл моих слов дошел до тебя, или я выражаюсь очень сложно?

— Я — колдунья! — гордо сказала она и зло на меня посмотрела. — Именно колдуны оказывают большее влияние на совет. Именно мы — богатейшая гильдия во всей Рамивии. Даже купцы послушны нам.

Я широко улыбнулась, понимая насколько убог ее умишко.

— И что?

— Как что?! — возмутилась она, кидая на меня презрительный взгляд. — Мы правим этим миром.

Я усмехнулась прямо ей в лицо.

— Ну, допустим, гильдия колдунов действительно оказывает большее внимание на наше королевство. Но только на него! До господства над миром ей еще ехать и ехать. Думаю, я скорее стану богом, чем ваша гильдия подчинит себе все державы. Но это все маловажно. Суть в другом. Неужели ты думаешь, что из-за того, что ты назвала мне общеизвестные факты о влиятельности гильдии, я паду ниц перед тобой? Неужели ты думаешь, что твоя тщедушная душонка хоть как-то причастна к их величию? Неужели ты думаешь, что им есть до тебя хоть какое-то дело?

— Ты должна! — вспыхнула она. — Мы…

— Мы то, мы се, — передразнила я ее и наступила на девушку, почти сталкиваясь с ней грудью. — Чего ты стоишь, колдунишка из деревушки? Думала, нацепишь нарядные тряпки, и никто не поймет, что ты приехала грорд знает откуда? Думала, подчистишь перышки, и уважение так и прилипнет к ним? Твои руки грубы и в мозолях. Ногти обгрызены, а камушки в ушах… Ох, да это никак подделки?

— Да что ты знаешь! — зашипела она, также наступая на меня. — Будто бы ты фифа столичная! Сама-то из какой дыры вылезла?

Я была чуть пониже ее ростом, поэтому пришлось чуть приподнять голову, чтобы смотреть ей прямо в глаза. По моим губам прямо-таки растеклась победная усмешка.

— Я бы сказала тебе, ибо мне нечего стыдится. Но знаешь… Я вдруг поняла, что ты не достойна знать даже моего имени, что говорить про название места, в котором я родилась. Ты — маленький, неуверенный в себе отросток колдуна, который стремится подняться, за счет унижения других. Искренне ненавижу таких людей. Даже презираю.

— Ты! — зашипела она.

Я улыбнулась и отошла на шаг.

— Надеюсь, ты сможешь жить с этим.

— Мы еще не закончили! — рявкнула она.

И тут я, окончательно взбешенная, оскалилась и зарычала, чуть прогнув спину и подавшись вперед. Рык у меня в последние дни выходил просто отменный. Утробный, угрожающий, дикий.

Это было неожиданностью для колдуньи. Она отпрянула, на мгновение испугавшись. Но потом взяла себя в руки и гордо сказала:

— Мы еще встретимся, ведьма!

Девушка отошла к своим подругам, которые ждали ее, презрительно косясь в мою сторону, и они продолжили свой путь.

Я прищурилась, напоследок рыкнула им вслед и, развернувшись, чуть нос к носу не столкнулась с каким-то юношей. Сделала шаг назад, стараясь вырвать для себя больше пространства, а заодно осматривая его.

Он был субтильного телосложения, тщедушность которого еще больше подчеркивал свитер, размера на три превышающего размер самого юноши. Его пепельные взлохмаченные волосы падали на лицо, закрывая глаза, которые, будто считая, что им мало этого пепельного прикрытия, прятались еще и за очками! И не какими-нибудь симпатичными очками, которые мы с сестрой видели в журналах столичной моды, а самыми обыкновенными заурядными очками. Не удивлюсь, если узнаю, что у него и душки чем-нибудь перемотаны.

Он как-то неловко улыбнулся и потер шею.

— Я видел ваш разговор. Ловко ты их.

Голос его был приятным. И несмотря на то, что вид он имел очень неуверенный, слова его звучали довольно насмешливо. Это как-то не вязалось с общей картиной.

Я прошлась по нему взглядом, не забыв ответить.

— Да. Не люблю, когда на меня давят.

— Я заметил, — улыбнулся он.

Еще раз осмотрев его, заметила на его правой груди герб с пауком, вышитый на свитере.

— Так ты учишься на факультете некромантии? — в лоб спросила я.

Он недоуменно посмотрел на меня, потом кинул взгляд вниз и понимающе кивнул.

— А… Да. Я — некромант.

Я хмыкнула.

— Думала, вы чуть более…

— Агрессивные?

— Скорее антисоциальные. А ты довольно дружелюбный.

— Можно сказать, что я — исключение, — усмехнулся он.

И сказано это было таким тоном, что я невольно снова я осмотрела. И, найдя то, что искала, довольно улыбнулась.

— Можно сказать, мне повезло.

— Да? — удивился юноша. — И почему же.

Я ловко подцепила его под руку и повела вдоль по дорожке. Он сначала хотел было вырваться, но я ему не позволила.

— Видишь ли, какая проблема. У нас на факультете ведьмачества ужасные условные проживания. Отвратительные. Они совершенно не пригодны для молодой девушки.

— Да, я слышал о подобном. Сочувствую, — прикинулся дурачком он, хотя я знала, что этот паренек понял, к чему я клоню.

— Зато у некромантов эти условия просто отменные. Одиночные комнаты… — продолжила я.

— Это так, но… Я не совсем догадываюсь, к чему все это…

Я почти по-братски похлопала его по плечу.

— Послушай, мне нужна нормальная комната. А тебе нужно сохранить свою тайну. Думаю, мы сможем друг другу помочь.

— Что? — рассмеялся он. — Какую еще тайну?

Я улыбнулась его смеху. Какая искренность, какая прекрасная игра.

— Ты не похож на темного эльфа.

— Почему я должен быть на него похож. Я — чистокровный человек.

— Мне тоже так показалось на первый взгляд. Но вот сережка в твоем ухе… Не лазурный завирский толит ли это? Редкая штучка.

Я спросила просто так, мне не нужно было его подтверждение, я знала правду. А еще знала, что с помощью этого камушка можно наложить на себя личину. Не думаю, что этому пареньку понравится, если вся его конспирация накроется медным тазом. А она накроется, если я хорошенько покопаюсь в этом деле.

— Что? Это обычный сапфир.

— Отрицай сколько хочешь. Но я знаю правду, и ты теперь знаешь, что я ее знаю.

— Не слишком ли ты наглая?! — вдруг огрызнулся он, и я широко улыбнулась. — Не лезь в это.

— Не буду. Если пустишь меня к себе в комнату и уступишь кровать.

Он остановился и посмотрел на меня. Как жаль, что я не видела его глаз из-за очков!

— Как ты себе это представляешь? У нас вообще-то комендант в общежитии сидит. Не думаю, что он пропустит, как на мужской этаж заходит девушка.

— Не знаю, — я еще шире оскалилась. — Придумай что-нибудь. Я уже сделала свое черное дело, или точнее лазурное.

Он рыкнул. И я уважительно приподняла брови. Даже у меня это так хорошо не получалось.

— Хорошо. Я пос-с-страюсь, — прошипел он. — Через час я зайду за тобой. Будь готова.

После этих слов он ушел, я же потерла подбородок в задумчивости. Что-то как-то легко он уступил. Слишком легко. Тут явно был какой-то подвох… Но вот какой?