Чудес не бывает!

9

— Не говори пока ничего! — приказал Стивен, когда они спустились вниз на лифте. Он слегка прикоснулся к губам Мэнди указательным пальцем, как бы запечатывая их. — Может быть, ты хочешь выпить что-нибудь? — Он поспешно перевел ее на другую сторону улицы, взяв под руку. — Здесь за углом есть прекрасное кафе. Мы сможем там перекусить и выпить.

Они нашли столик на прохладной застекленной террасе, откуда можно было наблюдать окружающий мир, но не слышать его шума.

— Бокал шампанского и порцию шотландского виски, — заказал Стивен. — Извини, что не посоветовался с тобой, но сейчас тебе необходимо выпить, — объяснил он Мэнди. — К тому же я знаю, что ты любишь сухое шампанское.

— Необходимо что-то предпринять. — Мэнди попыталась как-то среагировать на случившееся. — Я чувствую себя так, как будто меня переехал автобус.

— Бедная Мэнди! — засмеялся Стивен. — Но ты доблестно выдержала экзамен, хотя события сегодняшнего утра потрясли тебя гораздо больше, чем меня.

— Ты хочешь сказать, что ждал чего-то в этом роде?

— Я был бы удивлен, если бы вся эта история закончилась только перехватом писем. У обоих — Рамона и его папочки — очень упрямые характеры.

Подошел официант с заказом. Мэнди сделала большой глоток пенящейся золотой жидкости и глубоко вздохнула.

— Лучше?

Мэнди кивнула.

— Все это так смешно. Этот ужасный старик предлагал мне деньги, приказывая немедленно уехать из страны, просил подписать дурацкое заявление с отказом от моих «претензий» к Рамону! — Щеки Мэнди вспыхнули от негодования.

— Поэтому я сделал единственный ход, который помог в создавшейся ситуации, заявив, что мы собираемся пожениться.

Румянец на щеках Мэнди стал малинового цвета.

— Это было весьма любезно с твоей стороны, — дрожащим голосом проговорила она. — Но я боюсь, что ты поставил себя в затруднительное положение — ведь шейх настаивает, чтобы было сделано официальное объявление о нашей помолвке?

— Разумеется, я сделаю это. — Стивен допил свою рюмку. — Я уверен, что старик вряд ли поверит мне на слово. Он славится своим восточным коварством. Нам придется действовать очень осторожно, Мэнди. — Он наклонился через стол и взял ее левую руку. — Здесь, на этом прелестном пальчике, должно сверкать кольцо. Надо какое-нибудь присмотреть, когда мы отправимся в редакцию газеты.

Мэнди отняла свою руку.

— Послушай, Стивен, не надо увлекаться этой игрой. Ты поступил очень любезно, но это может привести бог знает к чему. Из создавшейся ситуации должен быть какой-то другой выход. Например, я могу улететь домой сегодня вечером или завтра утром, оставив твоему дяде записку, объясняющую, в какую дурацкую историю я попала…

Подошел официант, и Стивен повторил заказ.

— Мне возьми то же самое, — попросила Мэнди, и сразу же пожалела об этом. Будет ли это ее последний бокал шампанского в Тунисе со Стивеном, облегченно вздохнувшим при мысли, что удачно сбыл ее с рук? Ей вспомнился Стивен, объявивший шейху, что они помолвлены. Это заявление прозвучало так уверенно, как будто все было решено давным-давно.

А сейчас Стивен внимательно смотрел на нее через стол, и теплота в его взгляде заставляла ее сердце сладко сжиматься.

— Ты не отдаешь себе отчета в происходящем, любовь моя. — Он укоризненно покачал головой. — Если ты сейчас уедешь в Англию, то Рамон подумает, что от тебя откупились, и тут же кинется за тобой. Ты можешь вообразить себе все последствия? В твой милый сердцу Кембридж прибывает Рамон с ищейками отца на хвосте. Честное слово, не соскучишься…

— Стивен, ты и правда думаешь, что дела обстоят так плохо?

— Разумеется. Неужели ты воображаешь, что я устроил бы маскарад с помолвкой, если бы в этом не было необходимости? — Маскарад любви. Мэнди внутренне содрогнулась. — И нам надо хорошо сыграть свои роли, — предупредил он. — Никто ничего не должен заподозрить, понимаешь? Мы должны вести себя как парочка голубков, ведь за нами будут наблюдать. Тунис — город сплетников, скоро сама увидишь. Как считаешь, ты справишься?

Мэнди кивнула, не в силах вымолвить слово. Стивен, изображающий пылкую страсть! Может ли быть что-нибудь более мучительное?

— Но что обо всем этом скажет Рената? — произнесла она непослушным голосом.

Легкая улыбка тронула губы Стивена.

— Рената все поймет. К тому же она — единственный человек, которого я могу полностью посвятить в нашу тайну. Уверен, что она с юмором отнесется к этой истории, но определенно будет на нашей стороне и сможет здорово помочь. Если шейху придет в голову поделиться с ней сомнениями, она сможет сказать то, что нужно. Думаю, будет лучше, если я сейчас же отправлюсь навестить ее. Вот только зайду в редакцию «Кларион».

Мэнди в отчаянии смотрела на тарелку с бифштексом, стоящую перед ней. Господи, он собирается посвятить в это дело целый свет, для него все — забавная шутка… Как же это жестоко, как отвратительно!

— Но ты не собираешься звонить моему отцу и рассказывать о наших делах?

— Думаю, что не стоит. Да и как я буду объяснять ему всю эту галиматью по телефону? Он решит, что я сумасшедший.

— Мне помнится, он собирался уехать в Шотландию на какую-то научную конференцию.

— Прекрасно, это позволит нам выиграть время, если шейх потребует доказательств нашего решения, — кивнул Стивен. — Мэнди, дитя мое, никогда больше не устремляй своих прекрасных мечтательных глаз в сторону эмоциональных арабских мальчиков, эта затея плохо кончается!

— Пожалуйста, не придумывай лишнего!

— Вот и прекрасно, — сказал Стивен. — А теперь нам надо расстаться. Я собираюсь заехать к Ренате. Думаю, что мне лучше было бы поговорить с ней наедине.

— Да, конечно, — уныло согласилась Мэнди. Шутка шуткой, но, похоже, Стивен всерьез взялся за дело. Конечно, сейчас она ему только помеха. Невеста без места… Мэнди усмехнулась. — Ты не должен беспокоиться обо мне. Я пройдусь по магазинам, мы встретимся, когда ты освободишься. Прогулка по городу — что может быть невиннее для твоей невесты, дорогой? Думаю, все останутся довольны моим примерным поведением.

— Вот и умница. Нам лучше соблюдать осторожность в эти дни, — заметил Стивен. — Надо дать старику время вернуться в Эль Хабес и сунуть под нос бедному Рамону объявление о нашей помолвке. Интересно, как он к этому отнесется?

Да, он прав, подумала Мэнди. Я не имею понятия об этих играх. Самое лучшее — положиться в этом деле на Стивена.

— И еще, — добавила она. — Я хочу, чтобы мне вымыли голову и сделали прическу.

Голос Мэнди звучал все так же уныло. Состояние волос совсем не интересовало ее. Но Стивен нашел эту мысль неплохой и вызвался проводить ее до салона.

— Я оставлю тебя там на часок, а потом мы отправимся к ювелиру.

— Нет, Стивен! — резко воспротивилась она. — Купить кольцо — значит зайти слишком далеко. У меня есть старинное кольцо с сапфиром, принадлежавшее еще моей бабушке. Думаю, оно подойдет.

— Прекрасно! — с явным облегчением сказал Стивен. — Слава бабушке!

Позже, сидя под сушилкой в парикмахерском салоне, Мэнди взглянула на свое отражение в зеркале и увидела в глазах грусть. Ее лицо казалось осунувшимся. Как будто прошло много лет с тех пор, как она вышла из дома после завтрака, надеясь встретить Стивена, поднимающегося по крутой тропинке.

Мэнди попыталась восстановить в памяти серию потрясений, обрушившихся на нее в этот удивительно безразмерный период времени. Спокойная жизнь — она была так далеко от нее сейчас… Только Стивен встал между ней и неясной угрожающей опасностью. Пожалел ее. Она оказалась в чудовищной ситуации и сама виновата — надо сначала думать, а потом делать. Сейчас Стивен, сидя в гостях у Ренаты, наверняка смеется над дурочкой Мэнди…

«Не смотри так мрачно, — приободрил он ее, когда привел в парикмахерскую. — Скоро все кончится, мы вернемся в Англию и будем вспоминать наши тунисские приключения. Ты сможешь забыть обо всем: о шейхе аль Хассане, его непослушном сыне… и о нашей мнимой помолвке. При желании можешь больше никогда не встречаться со мной…»

Как будто эти слова могли принести ей утешение! Что бы он сказал, если бы узнал, какую острую боль приносит ей мысль об их мнимой помолвке? Но он никогда этого не узнает…

Когда Стивен появился у дверей парикмахерской, чтобы забрать ее, она увидела, что он приехал на одолженном у Ренаты маленьком белом автомобиле.

— Рената хочет, чтобы мы вместе вернулись к ней, — заявил он. — У нее гостят друзья, и она решила, что если мы присоединимся к их компании, то избавимся от грустных мыслей. Эти ребята — англичане, они путешествуют по Тунису, и им наплевать на чужие помолвки.

— Слава богу! — облегченно вздохнула Мэнди. — Ты отнес объявление в редакцию «Кларион»? — вдруг вспомнив, спросила она, когда они подъезжали к дому Ренаты.

Стивен кивнул. В это мгновение его лицо показалось Мэнди каким-то чужим.

— Да, все написано и доставлено по назначению — я сделал объявление как можно короче.

«Объявляется помолвка между Стивеном, сыном мистера и миссис Турсби Хирон из Литл Бертона, Сассекс, и Амандой, единственной дочерью доктора Лаваля и миссис Лаваль из Кембриджа, Англия». Он повернулся к Мэнди и вопросительно взглянул на нее. — Все правильно?

— Да, думаю, что так.

— Тебе не по душе вся эта затея, правда?

Но у нее не было сил отвечать на этот надоевший вопрос — машина въехала в открытые ворота у дома Ренаты. Два шикарных автомобиля были припаркованы рядом с домом.

Рената вышла им навстречу. Она, как всегда, казалась элегантной и очаровательной.

— Мое бедное дитя! — сказала она, протягивая Мэнди обе руки. — Я так жалею, что вы втянуты в эту неприятную историю.

— Благодарю вас, — пробормотала Мэнди. «Благодарю вас за то, что вы не смеетесь надо мной», — хотелось ей сказать. — Было очень любезно с вашей стороны пригласить меня сегодня вечером. Но я одета не совсем подходящим образом. Дело в том, что я вышла из дома утром во время дождя, и у меня не оказалось возможности переодеться.

— Пойдемте в мою комнату и поболтаем, — предложила Рената. — Стивен, ты найдешь дорогу в гостиную, не правда ли? Можешь сам представиться гостям — это мои юные друзья Роксби и Динарды. Они путешествуют на машинах по Тунису и мечтают пересечь Сахару. Можешь дать им несколько деловых советов, ведь ты известный путешественник.

Как легко она управляется со всеми делами, подумала Мэнди, следуя за Ренатой в большую, великолепно обставленную спальню. Хотя еще не было темно, на потолке горели лампы.

— Это такая темная комната, — пояснила Рената. — Садовые стены слишком высоки, а вокруг много деревьев, бросающих тень на окна.

— Ваш дом великолепен, — сказала вежливо Мэнди.

— Он расположен в старом Тунисе. Я уверена, что раньше он принадлежал какому-нибудь богачу. Выбирайте все, что вам подойдет из косметики, моя дорогая. — Она указала на стеклянный туалетный столик.

Мэнди сняла плащ и оказалась в мятом хлопковом платье.

— Я просто в замешательстве, — смущенно сказала она. — У меня даже не было времени вернуться в дом и взять сумочку, поскольку… — Она заколебалась.

— Поскольку вы были похищены людьми аль Хассана, — закончила Рената. — Стивен рассказал. — Сидя перед зеркалом, Мэнди критически оглядела себя. — По крайней мере, вам не надо беспокоиться о волосах, они чудесны, — успокоила ее Рената.

— Я только что сделала прическу, — пояснила Мэнди.

— Думаю, здесь вы найдете все, что вам необходимо. — Открыв ящик, Рената достала большую коробку. — Здесь крем, салфетки, пудра, различные тени для век. Я держу все это для гостей, попавших в затруднительное положение.

Какая предупредительная, завистливо подумала Мэнди.

— Может быть, вы хотите остаться одна? — спросила Рената.

— Нет, пожалуйста, не уходите, — вежливо ответила Мэнди, хотя, честно говоря, она предпочла бы остаться одна.

Интересно, почему Рената не торопится присоединиться к гостям? Решила провести доверительную беседу? Мэнди испугала такая перспектива, но постепенно, сидя в тишине в мягко освещенной комнате перед зеркалом среди дорогих безделушек и косметики, она начала оттаивать. Рената, уютно устроившаяся в белом бархатном кресле, делала отдельные замечания, касающиеся внешности Мэнди. В конце концов, Мэнди даже сама не поняла, как они заговорили о Рамоне.

— Вы думаете, Стивен напрасно поднял шум, и вся эта история не стоит выеденного яйца? — спросила Мэнди.

— Вы имеете в виду его заявление о вашей помолвке? Нет, это гениальный ход с его стороны. Уверена, что его поступок прекратит войну между Рамоном и его отцом… Простите меня, моя дорогая, но я скажу, что эта ситуация возникла не из-за вас, хотя уверена, что Рамон действительно влюблен по уши. Сознает он это или нет, в вас сфокусировался смысл его жизни. Он слишком долго жил в Париже, впитал чуждую культуру, стандарты западного образа жизни, и по этой причине отдалился от родины… и от своего отца. Рамон понимает, что женитьба по приказу отца навсегда захлопнет за ним дверь темницы, и хочет спастись от подобной участи. Ему нужна свобода, он хочет поступать по-своему. И вы, как кажется Рамону, можете открыть перед ним дверь в новую жизнь.

— Ах, бедный Рамон! — вздохнула Мэнди. Рената хорошо поняла сложившуюся ситуацию и многое объяснила Мэнди. — Я упрекаю себя за то, что не сразу разобралась в его отношении ко мне и позволила событиям выйти из-под контроля…

— Не браните себя, моя дорогая, — мягко попросила Рената. — Может быть, это не так лестно для вас, но если бы вы не появились на горизонте этого юноши, конфликт рано или поздно все равно произошел бы. Конфронтация между Рамоном и его властным отцом была неизбежна. Я не знаю, как они решат эту задачу, но уверена, что все будет в порядке, — они искренне любят друг друга. Настало время найти компромисс между идеями отца и более современными взглядами сына. Все должно закончиться хорошо — как в сказке, вы не согласны?

Мэнди почувствовала, как огромная тяжесть свалилась у нее с плеч. Она повернулась от зеркала и благодарно посмотрела на Ренату. В глазах у нее стояли слезы.

— Я так благодарна вам, Рената. Вы не знаете, как мне стало легко после разговора с вами!

— Я очень рада. — Рената встала. — А сейчас, если вы уже готовы, давайте спустимся вниз и присоединимся к гостям. Вы выглядите прелестно, моя дорогая.

— Особенно в старом хлопковом платье.

— В вашем возрасте и с вашей внешностью, — с легкой завистью сказала Рената, — вам можно не беспокоиться о своих туалетах. Даже если бы на вас было платье из мешковины, то вы все равно были бы восхитительны.

Возможно, это просто грубая лесть. Но она поднимала настроение, возвращала уверенность в себе. Как чудесно, что у нее такие друзья — Рената и Стивен! Сердце Мэнди переполнила благодарность, она словно на крыльях спустилась с хозяйкой вниз по лестнице.

Следующие часы пролетели незаметно. Роксби и Динарды оказались двумя парами новобрачных, совершающих свадебное путешествие. Мэнди позабавило, что они отнеслись к ней как к старожилу, засыпая вопросами о местных красотах. Она рассказала им об исследованиях, проводимых профессором в Карфагене и Тимгаде. Ребята были в восторге. Возможно, они включат Тимгад в свой маршрут, заявили они. Достав дорожную карту, они вместе со Стивеном принялись горячо обсуждать изменение маршрута, особенно дороги, ведущие через дикие пустынные места.

Рената настояла, чтобы Стивен и Мэнди остались на ужин. Стол был сервирован в зале со стенами, выложенными мозаикой, и резным потолком. Призраки давно ушедших калифов и эмиров витали под арками, выходящими во внутренний дворик, где бил неизбежный фонтан.

Когда вечер подошел к концу, Рената предложила Стивену вновь воспользоваться ее автомобилем, объяснив, что ее шофер может подъехать на автобусе и забрать машину утром от виллы Ла Люсьоль. Со столь заманчивым предложением грех было не согласиться, и Мэнди оказалась рядом со Стивеном, ведущим автомобиль по ночной дороге. Откинувшись на сиденье, любуясь сверкающими звездами, она наконец почувствовала душевное спокойствие, которого ей так недоставало. Своим разумным объяснением Рената внесла покой в ее мятущуюся душу. История с Рамоном перестала казаться ей значительной.

Стивен вел машину молча, боясь нарушить умиротворенное настроение Мэнди. Казалось, он целиком сосредоточился на ведении автомобиля. Когда они добрались до Ла Люсьоль, Мэнди поспешила в дом, а Стивен поехал ставить автомобиль в гараж. Когда он вернулся, Мэнди уже поднялась в свою комнату. Услышав его шаги на ступеньках, она почувствовала непреодолимое желание сказать ему «спокойной ночи» и поблагодарить за все, что он сделал для нее.

Глядя на Мэнди сверху вниз, он приподнял рукой ее подбородок и заставил отклонить голову назад. Глаза их встретились. Она почувствовала, как по телу пробежала дрожь, а ноги будто приросли к полу. Сейчас Стивен поцелует меня, с волнением подумала она. Сердце в груди стучало так, словно было готово выпрыгнуть. Но никакого поцелуя не последовало. Со вздохом Стивен погладил ее по щеке.

— Спокойной ночи, прелестная Мэнди, — прошептал он, уходя. — Моя призрачная возлюбленная!

Следующие несколько дней были так бедны событиями, что Мэнди почувствовала себя разочарованной. День начинался и заканчивался удивительно однообразно. Место приключений заняла скучная и, казалось, бесконечная работа. Стивен старался не выходить из своей комнаты, печатая последние страницы своего отчета. Скоро, очень скоро он покинет виллу Ла Люсьоль, думала Мэнди.

— Поскорей бы вернуться в Англию, — как-то сказал он.

И с облегчением прибавил, что тогда их мнимая помолвка будет забыта. А пока делал вид, что ничего не произошло.

Больше его не заботила ее безопасность — на пляж Мэнди теперь ходила одна. Значит, это была только игра. Он забавлялся с ней как кошка с мышкой. А теперь она ему надоела, и Стивену захотелось домой.

Иногда полезно разобраться в происходящем, думала Мэнди. Надо поменьше думать о пустяках, а побольше о работе.

Теперь они со Стивеном редко завтракали или обедали вдвоем. Когда же они встречались, то Стивен рассказывал ей об исследованиях вблизи Эль Хабеса, но делал это только потому, что она сама приставала к нему с расспросами. Она живо интересовалась этой стороной его жизни. Его рассказы заставляли увидеть воочию картины пустыни — источник, куда, пользуясь вечерней прохладой, подходили верблюды, чтобы напиться, женщин, набирающих воду в курдюки. Стивен рассказывал об огромных пространствах, покрытых песчаными волнами, меняющих цвет в течение дня, о небе, проглядывающем сквозь дым от нефтяных скважин, лишающих пустыню ее первозданности.

— Человек слишком недальновиден, — сожалел он во время одной из таких бесед, — нефть когда-нибудь закончится, но на ее поиски потрачены миллионы, в то время как колодцы и каналы, прорытые в песках Сахары, находятся в преступном небрежении. Если эти источники не восстановить, перспектива голодной смерти может встать очень остро. Люди не могут есть нефть или золото. В конце концов, именно к земле и к тому, что на ней растет, должны мы вернуться, если хотим выжить.

— Но ведь ты ищешь воду во время своих изысканий, — сказала Мэнди. — Профессор тоже увлечен древней системой водоснабжения. Люди, подобные вам, помогут этому миру выстоять.

— Маленькая романтичная девочка, — засмеялся Стивен. — Этому миру требуется гораздо больше, чем мои жалкие исследования или остатки римского водоснабжения. Но с твоей стороны очень мило считать, что мы приносим пользу.

— А разве это не так?

Она подумала о нефтяных интересах, в жертву которым приносился Рамон. Но в разговорах они не касались этой темы, боясь ворошить прошлое. К тому же с течением времени вся эта история начинала казаться Мэнди нереальной. Она успокоилась. Поставленный перед фактом ее помолвки со Стивеном Хироном, Рамон наверняка смирился и подчинился требованиям отца.

Но потом тревога вдруг вспыхнула вновь…

Забыв о своих проблемах, Мэнди проводила время на пляже с Джексонами, английской семьей, жившей в отеле. В последний день своего пребывания в Тунисе они пригласили ее на ланч, поэтому, когда она вернулась на виллу, было уже далеко за полдень. Увидев лицо Стивена, Мэнди поняла — произошло что-то неприятное. Стивен сидел на террасе, явно ожидая ее возвращения.

— Есть новости, Мэнди. — Он встал ей навстречу. — Зайдем в твою комнату, и я расскажу тебе.

— Профессор вернулся! — радостно воскликнула Мэнди, увидев кучу вещей, с обычной небрежностью брошенную в холле: чемодан, саквояж, плащ, оборудование для фотосъемок.

— Да, он здесь, — сказал Стивен, почти силой заталкивая Мэнди в ее комнату. — Я должен поговорить с тобой, прежде чем мой дядя доберется до тебя.

От этих слов сердце у Мэнди замерло. Бросив на стул пляжную сумочку и полотенце, девушка повернулась к нему.

— В чем дело, Стивен? Почему ты так встревожен?

Он потер лоб рукой.

— Я думал, ты не вернешься домой до вечера, сказал он. — Я не мог понять, куда ты исчезла на такое время. Надо предупреждать меня в подобных случаях.

— Я осталась на ланч с Джексонами, — объяснила Мэнди. — Неужели мое отсутствие так обеспокоило тебя?

— Да. Сядь… и послушай.

С растущей тревогой Мэнди опустилась в кресло, в то время как Стивен осторожно прикрыл дверь.

— Профессор, — начал он, — вернулся совершенно неожиданно около полудня. Он сгорает от нетерпения принести свои поздравления по поводу нашей помолвки. Ему как-то попал в руки роковой номер «Кларион», и он увидел объявление. Но я не знаю, что делать…

— Боже! — в ужасе вскричала Мэнди. — Такое мне даже не приходило в голову.

— Мне тоже, — грустно сказал Стивен. — Когда я думал об этом, то представлял, что он вернется из Тимгада, когда все уже будет кончено. Во всяком случае, он не должен был узнать.

— Ты объяснил ему, что помолвка ложная?

— Нет. — Стивен покачал головой. — Это не так просто, и мне показалось, что разумнее будет, если мы отложим наши объяснения на будущее. Зачем его расстраивать, ведь он так рад.

— Господи, я думала, что все уже закончилось.

— Как видишь, нет. Кстати, я не говорил тебе, но многие из моих университетских приятелей в Тунисе тоже видели объявление о нашей помолвке и уже звонили с поздравлениями.

— Но совершенно невероятно, что твой дядя будет обсуждать с кем-нибудь из них этот вопрос!

— Напротив, вполне вероятно. Он уже упоминал о том, что ему надо провести пару дней в университетской библиотеке. Но это не самая худшая новость, девочка моя, — сказал он, меряя шагами ее комнату. — Наш приятель шейх снова в гневе…

Глаза Мэнди расширились, лицо побледнело.

— Но ведь его же нет здесь, правда? — дрожащим голосом спросила она.

— Нет, но он опять навестил Ренату. Видишь ли, Рамон, похоже, не поверил объявлению о нашей помолвке. Он догадался, что это просто трюк, и решил из твоих собственных уст услышать, как обстоит дело. Он убежден, что ты любишь его так же сильно, как он сам, и заявляет, что никакие слухи о дурацких помолвках не заставят его отказаться от тебя. Отец в своем гневе дошел до крайности и обратился за советом к Ренате.

Красивая, мудрая, готовая помочь советом Рената, к которой даже нефтяные шейхи обращаются со своими проблемами! Ничего удивительного, что Стивен любит ее, подумала Мэнди мрачно. И Рената, разумеется, не была бы Ренатой, если бы у нее не возникла чудесная идея.

— Она устроит вечер в честь нашей помолвки, — продолжил Стивен. — Торжественный вечер, и Рамон тоже будет на него приглашен. Таким образом он убедится, что помолвка настоящая. Мои университетские друзья, поверившие во все от чистого сердца, придадут ситуации правдоподобность… а мой дядя провозгласит тост, в это невозможно не поверить.

Мэнди прижала руку к губам и воскликнула:

— О нет, Стивен!

— Да! — твердо сказал он. — Тебе придется смириться с этим. Боюсь, ты не придумаешь ничего лучшего. Кстати, должен тебе напомнить, ты тоже приложила руку к этой истории. — В глазах Мэнди читался неподдельный страх. — Ну как, согласна? — торопил ее с ответом Стивен. — Или у тебя есть другой план?

Она покачала головой.

— Нет, — почти прошептала она.

— Итак, мы оставляем моего дорогого дядю в заблуждении относительно наших отношений. Он очень доволен моей предстоящей женитьбой. Он мечтал об этом уже давно и решил, что именно ты будешь для меня идеальной женой. Поэтому будь готова к объятиям и поздравлениям по поводу вступления в брак.

Если бы только в его словах не чувствовалось такой горечи! Как ему, должно быть, отвратительно все это, в отчаянии подумала Мэнди. Наверняка теперь он проклинает себя за то, что поддался рыцарским побуждениям и сделал попытку спасти ее от необдуманных отношений с Рамоном аль Хассаном.

— Вы так добры ко мне, — дрожащим голосом проговорила она. — Ты и Рената. Смогу ли я хоть как-то отблагодарить вас?

— Оставим пока слова о благодарности, — сухо сказал он. — А если ты на деле хочешь продемонстрировать свою благодарность Ренате, то самое лучшее — поддержать ее попытки помочь тебе. Сделать так, чтобы вечер, который она дает, имел успех. Тебе придется приложить много усилий, чтобы казаться счастливой. — Он сделал нетерпеливый жест. — Если ты сможешь заставить себя показать хотя бы немного любви ко мне, начни это делать сию минуту, ведь нам надо поздороваться с дядей. Прекрати изображать из себя оскорбленную невинность, хорошо?

Мэнди покраснела. Странно, чем сильнее она любила Стивена, тем больше злилась на него.

— Я произвожу такое впечатление? — Мэнди возмущенно вздернула нос.

Он усмехнулся, нисколько не раскаявшись в своих словах.

— Ну, возможно, это небольшое преувеличение. Но ты стараешься держать меня на расстоянии, не так ли?

— А что я, по-твоему, должна делать?

— Не имею понятия, — пожал плечами Стивен. — Я никогда еще не был женихом. Все, о чем я могу просить, так это чтобы ты как можно естественнее вела себя на людях.

Мэнди поднялась, давая понять, что разговор окончен.

— Когда состоится этот вечер?

— Сразу же, как только Рената соберет достаточное количество гостей.

— Разве это не потребует от нее огромных расходов? — осмелилась спросить Мэнди, в первый раз взглянув в лицо реальной деятельности.

— О, Рената никогда не позволит, чтобы ее планам помешала такая прозаическая вещь, как деньги. К тому же она любит устраивать вечера.

— Мне кажется, что за этот вечер должна заплатить я, — сказала Мэнди и со страхом подумала, что будет делать, если ее предложение будет принято.

Но Стивен рассмеялся.

— Дорогая моя девочка, Рената и слышать не захочет о чем-либо подобном. Ты плохо ее знаешь. Она просто упивается этой интригой, с жаром включившись в игру, как ребенок.

— Но как это может быть, — вырвалось у Мэнди, — ведь она любит тебя?

Взгляд Стивена выразил недоумение:

— Кто тебе сказал, что она любит меня?

— Нет, ты ответь — это так? — упорствовала Мэнди, начиная понимать, что ей лучше было бы держать язык за зубами.

Стивен вышел через открытое низкое окно и остановился, глядя на залитый солнцем сад, засунув руки в карманы.

— Больше всего Рената любит свою свободу, — произнес он, — независимость, положение королевы собственного маленького королевства. Замужество никогда ее не привлекало. Она классическая фигура признанной царицы, всеми обожаемой, отдающей себя всем поровну с невероятной теплотой и нежностью, в то же время она искусно остается отчужденной и недосягаемой, — в голосе Стивена звучала неизбежность, показавшаяся Мэнди непонятной и печальной.

Так, значит, мы оба страдаем от неразделенной любви, подумала Мэнди. Стивен безнадежно влюблен в недосягаемую Ренату, в то время как я сама безнадежно влюблена в него. А сейчас мы должны разыгрывать фальшивую драму, чтобы спасти Рамона аль Хассана от душевных мук.

— Что за жизнь! — тихо прошептала она.

Стивен, вернувшись от окна, подошел к ней.

— Ты расстроена, милая Аманда?

Он резко притянул девушку к себе. От его прикосновения Мэнди обдало жаркой волной, но если она и хотела возразить, у нее не оказалось такой возможности. Стивен наклонился и впился в ее губы долгим, безжалостным поцелуем. Когда он ослабил объятия и отстранился, Мэнди почувствовала, что ноги у нее подкашиваются. Голова шла кругом, а сердце, казалось, сейчас выскочит. Это не был поцелуй любящего человека, в нем чувствовалась только злость.

— Маленькая репетиция, — сказал Стивен глухо. — Я понимаю твое возмущение, но постарайся сделать вид, что получаешь удовольствие от моих объятий. Скоро нам придется целоваться на глазах у сотни людей.