Чудеса, да и только

Глава 3

Выходной. Еще глаза не открыла, а уже понимаю, что выспалась… Кайф! Не нужно вскакивать, собираться со скоростью пожарника и нестись как угорелая, штурмовать метрополитен… Интересно, который час?

Словно в ответ моим мыслям, бабушкин голос:

– Пора Егор! Без четверти одиннадцать!

– Раз, два – запевай! – командует голосок племянника.

Дальше, я подскакиваю в постели. Потому как, почти над ухом, во всю дурь грянуло:

– Беско – зырка белая. В пааа – лоску воротник,

Пионеры смелые спросили напрямик:

Кааа – кого парень года, с кааа— кого парохода,

И на каких морях, ты побывал моряк…

Бабушка в крупных бигудях и Егорка, с довольной, вареньем попачканной физиономией. Стоят посреди моей комнатки, вытянув руки по швам и горланят.

Прерываю исполнение аплодисментами.

– Алена, родители твои разбежались в разные стороны: мать ушла красить волосы, в другие дни мастер не сможет ее принять, отец поехал за уткой и гусем, какой-то знакомый с фермы свежих привез. Я тоже вскоре уйду. На сходку. – поясняет бабушка и отправляется к окну. Шторы поправлять, ей почему-то всегда кажется, что они недостаточно расправлены.

Егорка забирается ко мне на кровать.

– Ален, мы чем полезным займемся?

– У нас с тобой куча полезных дел, – сгребаю в охапку племянника, целую в перепачканную вареньем щеку. – Егорка, как ты умудрился так перемазаться?

– Нечаянно. Пойду умоюсь. – кубарем скатывается с кровати, убегает из комнаты.

Самостоятельный ребенок.

– Бабуль, далеко ваша сходка? – спрашиваю, выбираясь из-под теплого одеяла.

– Не далеко, в соседнем дворе: у Нины Ивановны. Ты ее должна помнить, шустрая такая, в прошлом году мы с ней занимались Скандинавской ходьбой. Наши ближе к обеду соберутся, я пораньше иду. Ивановна тесто поставила, теперь волосы на голове рвет: не рассчитала, получилось много. Придется помочь ей лепить пироги. Ален. Мы с твоими родителями решили Саше с Олей, подарки не покупать. Деньгами подарим. Как считаешь удобно?

– Очень даже удобно! Тогда к вам присоединюсь с подарком, сами решат, куда потратить. – вскидываюсь я.

– Ну и мы так подумали. Что говорить, ипотека сжирает у них львиную долю зарплаты. Н-да. При социалистическом строе квартиры давали бесплатно. По очереди.

– Бабуль, ты бигуди не передержишь? Смотри, станешь кудрявая, как Пушкин!

Специально от скользкой темы увиливаю, дабы не нарваться на политинформацию часика эдак на два. Да-да, ради возможности прочитать отдельно взятой мне лекцию о преимуществах развитого социализма, бабуля может плюнуть на обещанную помощь Нине Ивановне.

Попадаю я в точку, бабушка хватается за голову и довольно прытко семенит из комнаты. Чуть не сталкивается с возвращающимся из ванной Егоркой.

Егор выворачивает ей вслед шею, проводив взглядом, обращается ко мне:

– Ален, а разве львы деньгами питаются?

– Нет, не питаются. – меня разбирает смех, ну когда успел подслушать? В ванной же был.

– А раз не питаются, зачем им доля, которую импотен… Импоте… Ипотека! Сжирает?

– Под львиной долей, имеется ввиду большая часть чего-либо. Лев большо,й и часть большая, – терпеливо объясняю.

– А-аа. А Ивановна зачем вырывает волосы? Это же больно!

– Она не выдирает. Просто так говорят.

– Врут что ли?

Не успеваю ответить.

– Ален, – Егорка перешел на шепот, – А Дед Мороз, он ведь правдашний?

– Ну конечно, – от неожиданности, всплескиваю руками, киваю головой. Пусть наш малыш, как можно дольше не сомневается в Новогодней сказке. – думаю про себя.

– А почему тогда, детям подарки Дед Мороз приносит, а взрослые сами друг другу покупают? Или не покупают и деньги дарят? Как вы моим маме с папой? – продолжает допытываться Егор.

Я присаживаюсь перед ним на корточки. Притягиваю к себе, обнимаю.

– Понимаешь мой хороший, на Земле очень много людей, Дед Мороз не успевает ко всем прийти. Вот и договорились с ним, чтобы приходил только к деткам, а взрослые сами между собой разберутся. – таинственным тоном, шепчу ребенку в ушко. Поверил. Вздохнул облегченно.

После обеда, мы с Егоркой отправились в центр. Я планировала раньше выехать, но как-то не получилось. До метро малыш вызвался прогуляться пешком. Я не возражала. Шли себе не спеша, с неба сыпал легкий снежок.

– Егорка! Предлагаю Арбат на завтра перенести, а сегодня – ярмарка на Красной площади, там же каток, после катка отужинаем в ГУМе. Как тебе вариант?

– Хорошо! – мгновенно соглашается ребенок.

Да уж. Откуда мне было знать, чем закончится эта прогулка. Как в дальнейшем изменится моя жизнь. Да и не только моя…

***

Кирилл Михайлов

Закипевший мозг – результат двухчасового общения с родителем. Как еще пар из ушей не пошел!

Худрук самодеятельности, мать его! Не выпускал из кабинета, пока клещами не вытянул из меня, честное слово! Что от участия в Балагане не стану увиливать! Воссоединению семьи помогу!

Неужели нельзя, когда Оля вернется из командировки, просто взять и приехать к ней домой? Наверняка адрес знает! Нет, папе приспичило устроить многоходовку!

С массовкой! Цыганочку с выносом устроить приспичило!

От нечего делать, крышей тронулся. Однозначно от нечего делать. Привык к активной деятельности, а теперь, раз в два дня появляется головном офисе, чтоб топов своих в тонусе держать, а так, всеми делами его банка, руководит управляющий. Толковый мужик. Успешно руководит.

Тут отцу повезло. Бизнес в надежных руках, можно спокойно художественную самодеятельность осваивать!

Вываливаюсь из дверей офисного здания, подметая полами шубы мраморное покрытие, сбегаю по широким ступеням. Быстрым, размашистым шагом, устремляюсь к автомобилю. Делаю ноги, покуда родителю еще какая-нибудь гениальная идея в голову не стукнула.

Меховое изделие снимать не стал. В соболях за руль закорячился, неудобно, но ничего, доеду, куда мне надо! А куда мне, собственно, надо? Что я собирался сделать после визита к отцу? Что-то важное… Точно! Нелли! С ней однозначно необходимо распрощаться в этом году. Слишком много внимания требовать стала. Легкие, необременительные отношения, о которых мы договаривались, так сказать "на берегу", она тихим сапом пытается переформатировать в серьезные и не побоюсь этого слова – официальные. Мне такого счастья и даром не надо. Подарок в зубы и прощай на веки.

Поворачиваю ключ в замке зажигания, двигатель запускаю, но с места не трогаюсь. Набираю Неллькин номер. И гудка не прошло, в ухо полилось счастливое щебетание:

– Кирюша, привет дорогой, только подумала о тебе, как ты позвонил, я…

От приторного сиропа свело зубы. Не стал слушать дальше, бестактно перебил.

– Нелли, я хочу с тобой встретится. Буду ждать через полтора часа в ГУМе у Фонтана.

Щебечущий голос в трубке, сменился на растерянный.

– Через полтора часа? Я никак не смогу через полтора часа подъехать в ГУМ, мне как минимум час понадобится, чтобы собраться, плюс на дорогу время… Кирюш, давай вечером встретимся? К чему такая спешка? И… почему именно ГУМ?

– Вечером не получится. Занят делами. Хорошо. Через полтора не успеешь подъехать, подъезжай через два. В ГУМ. Выберешь себе подарок и заодно, обсудим некоторые нюансы.

– Подарок? Если новогодний, то зачем заранее? Или ты… Ты решился? Уииии… Я согласна!

Еще одна крышей поехавшая…

– На что ты согласна?

– Выбрать колечко…

– Нелли. Ты себе лишнего вообразила. Никаких колечек. В лучшем случае браслет, или серьги. А хочешь, шубу куплю. Как у меня.

– Не поняла…

– Не поняла, значит объясню при встрече. Все. Буду ждать у фонтана в четырнадцать ноль-ноль.

– Кирилл!

Я уже тридцать три года, как Кирилл. Отбиваю вызов. Перезванивает.

– Нелли, если не хочешь, чтобы я занес твой номер в черный список, не названивай. При встрече поговорим. – процедил угрожающе и снова отбил вызов. Черт меня дернул связаться с Нелькой! Ладно. Почти отвязался уже.

БМВ плавно тронулся с места, покатил на выезд с офисной парковки.

Город всё так же: на каких-то участках улиц двигался, на каких-то – полз. Потратив час времени и кучу нервных клеток, я с грехом пополам прорвался к Большому Каменному мосту. Здесь мне исключительно повезло, на платной стоянке нашлось свободное машиноместо. Бросил машину, пошел на Красную площадь. Прошел мимо собора Василия Блаженного, дальше влился в толпу, бредущую к зданию ГУМа и раскинувшийся перед ним, Новогодней ярмарке.

Когда до рядов деревянных сооружений, с украшенными разноцветными гирляндами красными крышами оставалось метров тридцать, бестолковая Нелли мне снова позвонила. Принял вызов.

– Кирилл, я вызвала такси, машину подадут через двадцать минут. Придется тебе меня подождать, в любом случае не успею к назначенному времени, – заявила официальный тоном.

– Отменяй такси! Прощальный подарок выберу сам и пришлю с курьером! На всякий случай, если до тебя не дошло: мы расстались. На этом все, – рыкнул, сбросил вызов и на сей раз, занес Неллькин контакт в черный список.

Громко видимо рыкнул. Впереди меня шла девушка с пуховом пальто стального цвета, вела за руку ребенка в зеленой куртке и смешной синей шапке, похожей на шапку гнома. Ребенок на мой рык обернулся. Измерил меня недоуменным взглядом. Дернул девушку за руку.

– Ален! Там дядя, похожий на бабушкину любимую певицу. Только, певица без бороды и ниже ростом. И еще у нее такой чепчик серебряный и на чепчике большая такая звезда. Знаешь, чем похож? Шубой! У нее, у певицы – точь в точь, такая. Она в ней еще песню поет:

Хорошо! Все будет хорошо,

Ой чувствую я девки, загуляюююю,

До субботы точно!

– Егорка, не смущай людей. Посмотри лучше, какие карусели… – проговорила девушка, и теперь она обернулась ко мне.

Глазищи огромные. Где я мог видеть… Не может быть…Отец мне сегодня показывал фото. Алены Самойловой…

***

На Сокольнической ветке метро – ожидаемо многолюдно, нам пришлось пропустить два поезда, только в третьем подъехавшем, вагоны были более или менее свободными. По крайней мере нас в вагон не внесли, а вошли мы в него сами. Все сидячие места конечно же оказались заняты, мне пришлось одной рукой ухватиться за поручень, другой – обхватить и прижать к себе племянника.

Он у меня молодец – не капризничал. Покачивался вместе со мной и вагоном, болтал без умолку: делился накопившиеся на неделю новостями.

– В саде сказали, что будут давать отвар из шиповника, и витамины для поднятия штуки такой, которая если теряется, то люди болеют. Вон сколько детей уже потеряли такую штуку, сразу три зайца: Коля, Игорек и Стас. А еще медведь – Женя и белочка – Соня.

На полдник теперь дают печенье вместо булочек и так будет до самого Нового года, потому что Света, это такая девушка, которая булки печет, выскочила в замуж и уехала в свадьбашный отпуск. Наша нянечка Анна Николаевна расстроилась, потому что у нее сын никак ни нака… не накоко… Не ненаколебируется…накобе…лируется!

Это я на тихом часе нечаянно услышал, мне никак не засыпалось, а Николаевна воспитательнице из подготовительной группы жаловалась.

– Ален, а что такое колеби… Кобелироваться?

Как человек к каверзным вопросам привычный, я нашлась быстро.

– Кабель тянуть. Для телевидения, интернета или электрический. Чтобы свет горел. – не моргнув глазом, отвечаю племяннику..

Егорка задумался. И тут как раз из динамиков прилетело:

– Следующая станция – "Охотный ряд".

– Нам выходить, – сообщила ребенку, отцепилась от поручня, кое-как пробрались к раздвижным дверям.

В толпе пассажиров добрели до эскалатора, поднялись наверх и, выплеснулись вместе с толпой на Манежную. Здесь толпа рассредоточилась в разные стороны, Мы с Егоркой шагнули прямиком в сказочный лес.

В этом чудо-лесу, было множество нарядно украшенных елок разных размеров, между елками – маленькие сказочные домики с острыми крышами, и фигурки лесных зверюшек. Все это увито гирляндами: сверкает, переливается золотыми огоньками несмотря на белый день.

– Алена… – восторженно выдохнул Егорка, крутя головой и с тем же восторгом продолжил: это как же много здесь кто-то кобелировал…Чтобы столько огоньков сверкало!

– Егорка, смотри, на домике снегири, как настоящие! – показываю на остроконечную крышу, отвлекаю от вопроса электро энергоснабжения.

– Почему называются снегири? Они в снегу живут? Им там не холодно?

– Снегири, потому что только зимой прилетают.

– А-аа.

Мы прошлись по волшебному лесу, потом, под аркой, так же как елки увитой сияющей золотом гирляндой и дальше, к Красной площади. из-за скопления туристов, чуть задержались у вмонтированной в брусчатку отметки "Нулевого километр", посмотрели, как туристы бросают в "нулевой километр" монетки.

Над площадью звучали детские новогодние песни, на катке, какая-то спортивная пара выделывала пируэты. За катком виднелись разукрашенные павильоны ярмарки. В какой-то момент, разрозненное движение слилось в общий поток, чем ближе к ярмарке, тем поток становился плотнее. Никто не толкался, не пытался никого обогнать, но я на всякий случай, перехватила Егоркину лапку покрепче.

До павильонов оставалось метров тридцать, как вдруг за нашими спинами, какой-то мужик рявкнул приблизительно следующее :

– Отменяй такси! Прощальный подарок пришлю с курьером! Мы расстались!

Егорка на мужика обернулся, и тут же дернул меня за руку.

– Ален! Там дядя, похожий на бабушкину любимую певицу. Только певица без бороды и ниже ростом. И еще у нее чепчик серебряный и на чепчике большая такая звезда. Знаешь, чем похож? Шубой!

Для подтверждения слов, Егор пропел кусок песни из репертуара Верки Сердючки.

Неловкий получился момент. Наверняка смутили незнакомого человека… .

Привлекаю внимание племянника к каруселям. Продолжая движение, оборачиваюсь с намерением извиниться. Мама родная. Позади идет верзила, под два метра ростом, одетый в длиннющую шубу из какого-то зверя: может из хорька, я в мехах не разбираюсь. Волосы у него темные, бородка ухоженная, глаза яркие, синие. Он на меня этими синими глазами так странно вытаращился, что не сразу вспомнила, зачем оборачивалась… Не вижу, но чувствую, что племянник вывернул шею, следом за мной.

– Извините, – бормочу опомнившись. И вдруг…

– Вы Алена? В смысле, Алена Самойлова? Егорка, это… Егорка?! – переводит взгляд на ребенка и умильно оскаливается.

У меня невольно приоткрывается рот. От удивления.

– Ничего себе! Дядя певица с нами знаком? Ален, он может на сходке был, когда бабуля старшая, членов собирала у нас дома? – радостно выдает Егор и все тем же радостным голоском, вопрошает у верзилы:

– Вы член? Этой, ну, где яйца… Ячейки, вот!

От попавшего в рот холодного воздуха, я икнула, громко и некрасиво.

А верзила продолжает скалиться, и говорит:

– Не пугайтесь! Я – Михайлов. Кирилл Михайлов. Давайте в сторонку отойдем, чтоб движению не мешать? Это же чудо, что я вас здесь встретил…