Чудо двух континентов

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Тишина была просто оглушительной.

Пета и Гарри ушли, собаки последовали за ними, а Маркус остался в этом розовом домике наедине со своими мыслями.

Он включил свой ноутбук. Сейчас девять вечера, значит, в Нью-Йорке пять утра. Он ожидал обнаружить кучу корреспонденции от Руби, но ничего не было. «Возьми отпуск, — сказала ему Руби, — я серьезно, Маркус. Никакой работы в течение двух недель. Мы не хотим даже слышать тебя, посмотрим, как ты с этим справишься». И теперь, глядя на свои телефон и компьютер, Маркус понял, что Руби все сделала правильно. Она знала его лучше, чем он сам. Может быть, потому, что шла той же дорогой одиночества, как и он.

Сегодня Пета была счастлива, и Маркусу было от этого хорошо. Странное ощущение, но очень приятное — делать Пету счастливой, заботиться о ней.

Эй! Да он станет совсем сентиментальным здесь. Это ведь всего на две недели. Всего две недели, Бенсон, и ты покинешь это место.

Он, вероятно, сходил с ума.

Но что же ему делать?

Маркус включил телевизор и стал смотреть какой-то дурацкий американский канал. Зачем эта страна импортирует такую дрянь?

Как бы ему заснуть? По нью-йоркскому времени сейчас шесть утра, и он чувствовал себя очень бодрым.

Пета тоже привыкла к этому времени, подумал он, и, наверно, также не может заснуть.

На своей веранде? Он представил ее лежащей на кровати, возможно, со старыми пружинами, под тонкими, изношенными одеялами, а рядом будильник, который прозвонит на рассвете, а может, и раньше, чтобы она смогла проснуться вовремя и подоить своих коров...

Она настоящая Золушка, решил Маркус, и не важно, согласна она с этим или нет. А он... вызвался добровольцем, чтобы спасти ее.

Нет, это не так. То, что он предложил ей выйти за него замуж на две недели, вряд ли превратит его в Прекрасного принца.

Для этого он должен сделать гораздо больше.

Сказка! Он определенно сходит с ума!

Маркус открыл дверь и вышел на улицу. Он просто прогуляется мимо веранды...

В эту ночь никто не мог заснуть. Пета лежала и смотрела в темноту.

Когда умер их отец, мальчики решили, что спальня в доме должна принадлежать Пете, но та отказалась. Сколько себя помнила, она всегда спала в этой постели в дальнем конце веранды. Здесь было ее личное пространство. Здесь она могла с головой укрыться одеялом и остаться наедине со своими мыслями, в то время как в большом мире коровы жевали жвачку, деревья шелестели листвой на ветру, шумело море, ухали совы, квакали лягушки...

Пета лежала и смотрела на звездное небо, в котором не видела ничего, кроме Маркуса.

Маркус прогулялся вокруг своего маленького домика и решил удлинить прогулку. Светила полная луна. Он видел силуэты коров в загоне, деревья и горы на заднем плане. Слышал тихий шум прибоя внизу и чувствовал запах эвкалиптов и морской соли.

Он шел по тропинкам, проделанным многими поколениями семьи Петы. Он приближался к Пете?

Маркус уже узнал от Гарри, что Пета часто навещала Хетти. После смерти их отца именно присутствие тетушки давало детям возможность остаться на ферме. Хетти была слабой женщиной, которая заботилась о Пете, но не могла защитить ее от собственного сына.

«Я мало помню Чарлза, — сказал ему Гарри, — но Дэниел говорит, что Чарлз был настоящей скотиной. Он бил всех, кто оказывался у него на пути. Он ненавидел это место, он ненавидел нас. Все были очень рады, когда он уехал, и очень расстраивались, когда он приезжал. Дэн говорит, что он приезжал сюда только за деньгами и заставлял тетю Хетти плакать. Ему всегда не хватало денег. Пета не разрешала ему бить тетю Хетти, поэтому он бил Пету, очень часто».

Этот негодяй бил Пету? Маркус был в бешенстве.

Маркус всегда думал, что у него было ужасное детство. Оказалось, не только у него одного. Детство Петы было даже хуже, чем его.

Ноги несли его все дальше и дальше, пока он не оказался у маленького домика Петы. Она, должно быть, крепко спит, он ее не разбудит.

Собаки разрушили его планы.

Они появились из ниоткуда, но были настроены дружелюбно. Они тявкали и прыгали вокруг него, пока в ночи не раздался голос:

— Тип, Брисон! Кто здесь? Ребята, идите сюда.

Пета, он напугал ее, досадливо подумал Маркус.

— Если это ты, Маркус, то советую тебе смотреть под ноги, там везде коровьи лепешки. Мы разрешаем им пастись ночью во дворе перед домом.

Коровьи лепешки — какой кошмар!

Ну и что он должен на это ответить? Похоже, леди совсем его не испугалась.

— Я смотрю под ноги, — сказал Маркус.

— Рада за тебя! — крикнула она, в ее голосе слышался смех. — Ребята, идите сюда.

Она имела в виду собак, подумал Маркус, только собак.

— Почему ты не спишь? Тебе ведь рано вставать.

— Я бы спала, если бы всякие незнакомцы не ходили вокруг по моим коровьим лепешкам.

— Ты не спишь из-за меня?

— Я бы так не сказала, — осторожно протянула Пета, — не совсем так.

— А что бы ты сказала?

— Что я очень счастлива снова оказаться дома.

— И спать на веранде?

— Я люблю спать на веранде. Здесь очень удобно.

— Серьезно?

— Серьезно. — Она помолчала. — Иди сюда и посмотри.

— Ты приглашаешь меня к себе в спальню?

— Я приглашаю тебя на веранду. Впрочем, разницы никакой.

Маркус поднялся на веранду и застыл в изумлении. Он ожидал увидеть маленькую скромную кроватку, на самом же деле...

Подушки, подушечки, стеганые одеяла. Целая гора постельных принадлежностей в полном беспорядке. В лунном свете Маркус едва мог различить их цвет, но понял, что это дикое смешение всего того, что нравилось Пете. Дюжина больших подушек высилась позади нее, и столько же было рассыпано по полу. Самый старый пес на ферме, седой колли по кличке Тед, спал, свернувшись калачиком, около ее кровати. Когда Маркус приблизился, он меланхолично помахал хвостом, словно говоря: я очень рад видеть тебя, но не требуй от меня, чтобы я встал.

Этого Маркус совсем не ожидал. Если бы он устроился на таком скоплении одеял и подушек...

— Здорово, правда? — спросила Пета. Она еще глубже забралась под одеяла — так, что только нос выглядывал.

— Я-то думал, ты страдаешь от неудобств, — непроизвольно сказал Маркус, — а тут такое изобилие...

— Мне здесь очень удобно. Я вообще здесь счастлива. Нам всем здесь хорошо.

— Хорошо?

— И детство было у нас замечательное. У нас было это, — она протянула руку и ласково потрепала Теда за ухо, — были собаки, у нас были мы.

— Но совсем не было денег!

— Я не заметила, что ты очень счастлив, потому что у тебя есть деньги, — мягко сказала она. — Вот где ты предпочтешь спать — здесь или в своей ужасной стерильной квартире на Манхэттене? Это же самая прекрасная спальня в мире!

— А если пойдет дождь?

— У меня есть пластиковая занавеска. А если бывает очень, очень холодно, я могу позволить одной или двум собакам составить мне компанию. Это же здорово!

— Я в этом не сомневаюсь. Но мне больше нравится центральное отопление.

— Оглядись вокруг, — сказала Пета. Ее голос внезапно стал настойчивым.

Теперь она сидела на своей невероятной кровати, откинувшись на подушки. Она спит в футболке, отметил про себя Маркус. Интересно, есть ли женщины из его окружения, которые спят в футболках, а не в сексуальных неглиже?

— Смотри, — сказала Пета, и он был вынужден оглянуться назад.

То, что он увидел, было просто поразительно.

Так прекрасно, что дух захватывало. Лунный след тянулся серебряной лентой на морской глади. Широкий песчаный пляж простирался на мили вдаль, похоже, до прилива было далеко. Дом стоял всего лишь в двухстах или трехстах ярдах от пляжа. Мягкий звук волн напоминал колыбельную песню.

— Вот почему я вышла за тебя замуж, — мягко сказала Пета, — а не из-за денег.

— Не из-за любви?

Она улыбнулась.

— Тебя потянуло на романтику?

— Ммм... нет.

— У меня была просто отличная свадьба, — сказала ему Пета, — спасибо тебе большое. Разве не об этом все сказки? Шикарная свадьба, а потом принцесса живет долго и счастливо.

— Со своим принцем.

— Да кому нужен принц? У меня есть эта ферма. Есть собаки. А еще мои мальчики теперь в безопасности.

— Другими словами, ты хочешь сказать, что я могу вернуться в Нью-Йорк?

— Конечно, нет. Ты нужен мне здесь, — сказала она вполне дружелюбно. — Ты сам говорил — требуются две недели, чтобы наш брак признали действительным.

— Значит, спустя две недели я буду тебе больше не нужен?

— Это верно. Но ты спас меня, и я бы тоже хотела спасти тебя.

— Спасти меня?

— У тебя не очень хорошая жизнь.

Боже правый!

Маркус смотрел на нее в свете луны. Она сидела, обняв колени руками, не сводя с него внимательного взгляда, как будто он был каким-то очень интересным жучком...

— Может, тебе не стоит совать нос в мою жизнь?

— Если не хочешь об этом говорить, то и не надо, — пожала плечами Пета и снова нырнула под одеяло с головой. — Тогда спокойной ночи.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

Она немного сдвинула одеяло, так что были видны глаза, и пристально посмотрела на него.

— Тебе одиноко!

— Нет, я...

— Домик Хетти просто ужасен, — сказала Пета. — Все розовое. Неудивительно, что тебе одиноко.

— А тебе нет?

— Я скучаю по мальчикам, — призналась она. — Гарри сейчас спит в доме. У него там компьютер, и он считает, что здесь все провода отсыреют, так что он спит в спальне. Но мне нравится, когда они все спят здесь, — она указала на противоположный край веранды. — Отличное место для сна. Если хочешь, можешь его занять.

— Ты делишь со мной веранду?

— Но она ведь очень длинная.

— Ты всегда просишь незнакомцев...

— Ты не незнакомец, ты мой муж.

Да, верно.

— К тому же меня защищают собаки, — добавила Пета. — Хочешь проверить?

— Нет!

Теперь его глаза привыкли к лунному свету, и он мог видеть ее улыбку.

А вот к сложившейся ситуации он никак не мог привыкнуть.

Эта женщина была рядом с ним уже два дня. Она согласилась стать его женой, рука об руку стояла с ним перед журналистами и фотографами — его прекрасная невеста. Она спала рядом с ним в самолете, он держал ее за руку, когда они проходили через таможню. Она позволила ему все контролировать и решать все ее проблемы. Теперь она позволила ему спать на ее веранде.

— Это очень щедрое предложение, — весело сказала Пета, словно читая его мысли, — я никогда его никому не делала. А теперь, если ты не возражаешь, я буду спать.

Она повернулась на бок, всем своим видом показывая, что его решение ее совершенно не волнует.

Как здесь все отличается от его квартиры на Манхэттене, подумал Маркус. И внезапно его апартаменты показались ему неописуемо мрачными. Он долго смотрел на Пету, а потом медленно повернулся и направился на другой конец веранды.

Постель была готова. Вместительная, в три раза больше, чем кровать Петы. Так, значит, мальчики спали на ней. Все? Наверно, да.

И, возможно, их детство было не таким уж и плохим. Он смотрел на груду одеял и подушек и представил себе четырех маленьких мальчиков, кувыркающихся среди подушек, и Пету, спящую рядом.

Не плохо, совсем не плохо.

Маркус снял верхнюю одежду и скользнул под одеяло, чувствуя себя ребенком в детском лагере. В кровати его ждал еще один сюрприз — никаких сломанных пружин или протертых одеял. Постель заботливо окутала его. Умиротворяющие запахи и звуки окружали его, одна из собак подошла к нему и положила морду на край постели.

— Если у тебя блохи, лучше убирайся отсюда.

— У него нет никаких блох! — Этот вопль возмущения раздался с другого конца веранды.

— А я думал, ты спишь. — Маркус вздохнул, а собака, приняв его слова о блохах за приглашение, запрыгнула на кровать, прямо ему на грудь.

— Я никогда прежде не спала с мужем, — с удовлетворением в голосе сказала Пета. — Разве это не странное чувство?

Странное? Слабо сказано, подумал Маркус. Он лежал и смотрел на звезды, а большая собака тихонько храпела рядом с ним.

Он никогда не заснет. Как он вообще может спать?

Маркус заснул.