Цвет снов (ЛП)

В конце концов я начала отпускать желание узнать больше о человеке, чье сердце теперь бьется в моей груди. Я была слишком занята материнством и требованиями моего выздоровления, чтобы думать о чем–то еще, кроме повседневных дел. Я была сосредоточена на смехе Эллен в парке, на том, как она крепко спала в своей кроватке, и на чуде ее первых детских шагов.

Ей было всего одиннадцать месяцев, когда однажды вечером она потопала из рук Дианы в мои руки на кухне. Вундеркинд, конечно. Будущая гимнастка или бегунья на длинные дистанции. Мечты бывают разные.

Тем не менее, воспоминания о моих ночных похождениях постоянно присутствовали в моем сознании, паря там, как любопытные колибри. Каждый вечер, ложась спать, я смотрела в окно и думала, полечу ли я.

Каждое утро я просыпалась с чувством разочарования.

Потом пришло письмо.

***

– Это невозможно, – сказала я Диане, когда закончила читать. – Полная опека... он вообще может это сделать? С чего бы ему этого нужно? Здесь должно быть что–то еще, потому что ты знаешь, какой он. На самом деле он не хочет быть отцом Эллен.

Диана перечитала письмо во второй раз и положила его на стол. – Как родитель, он имеет законное право. Я просто никогда не думала, что он из тех людей, которые хотели бы их реализовать.

Это была длинная и сложная история, но Диана знала отца моего ребенка, Рика, лучше, чем большинство людей, потому что она почти вышла за него замуж два года назад. Однако я спасла ее от этой неминуемой опасности, когда сама поддалась его чарам и стала причиной их разрыва. Меньше чем через год, я осталась одна и беременна ребенком Рика, ожидая пересадки сердца.

А теперь вот это.

– Разве он не попрощался с этими правами, – спросила я, – когда сказал, что не хочет участвовать в воспитании Эллен и заплатил мне, чтобы я держалась подальше? Я подписала юридический документ, обещая не просить у него алименты или что–то еще, если я приму деньги.

– Он защищал его, а не тебя, – сказала Диана. – Семейный кодекс написан для того, чтобы дети имели частые и продолжительные контакты с обоими родителями после того, как они разошлись, и он поощряет родителей к разделению прав и обязанностей. Так что, если он просит полной опеки, у него должно быть что–то в рукаве.

– Но что если это не в интересах ребенка? – спросила я. – Рик даже не знает Эллен. Он никогда не видел ее и не обнимал. Он не знает, как она спит и что ей нравится есть.

Меня затошнило при мысли, что я могу потерять все свои права, как мать. Что мой ребенок будет разлучен со всем, что было ему знакомо и полно любви. Ее жизнь кардинально изменится. Мне было невыносимо думать о передаче Эллен человеку, который думает только о себе. Рик никогда не хотел ребенка. Он не любил ее.

– Когда дело доходит до доказательства того, что лучше для ребенка, – объяснила Диана, – ты должна показать, что Рик был бы неподходящим родителем, и я могу сказать тебе прямо сейчас, что это было бы практически невозможно. Рик–обаятельный, успешный, богатый, законопослушный и блестящий. Он мог бы продать снег Санта–Клаусу. Я просто не понимаю, почему он просит полной опеки или как он думает, что может ее получить. Это меня удивляет.

Я положила локти на стол и склонила голову. – Разве он не знает, что я назначила тебя законным опекуном Эллен в своем завещании? Ты лучший человек, чтобы взять на себя воспитание, к тому же она знает и любит тебя. И ты поддерживала нас обоих во все трудные времена в последнее время. Рик был с нами? Нет. Он предложил помощь? Конечно, нет.

– Он знает, что в завещании я названа ее опекуном, – объяснила Диана. – В последний раз, когда я говорил с ним, он, казалось, испытал облегчение, услышав это. Но, очевидно, передумал.

– Но почему? – спросила я. – Это на него совсем не похоже. Должно быть, что–то случилось, потому что в последний раз, когда я проверяла его страницу в Facebook, он наслаждался холостяцкой жизнью.

Диана подняла бровь. – Как давно это было?

Я закатила глаза. – Это было очень давно. И ты можешь быть чертовски уверена, что я ни разу не подумала об этом придурке с того дня, как забрала все его деньги.

– Ты забрала не все его деньги, – напомнила мне Диана. – У него осталось достаточно денег, чтобы нанять крутого адвоката, так что мы должны отнестись к этому серьезно. Нам нужно решить, что мы будем делать.

Загорелись огни радионяни, и Эллен заплакала.

– Я возьму ее, – сказала я, поднимаясь на ноги, – потому как не хочу пропустить ни единого момента с ней.

Поднимаясь по лестнице в нашу комнату, я думала о Рике, живущем на другом конце страны. Как именно он рассчитывал выработать какое–либо соглашение об опеке? Неужели он действительно думал, что я посажу Эллен в самолет и навсегда попрощаюсь?

Нет. Этого не должно было случиться.

Я буду драться с ним до смерти, если придется.

Глава 26

Той ночь, вскоре после того, как я заснула, снова пришел тот самый сон. Прошло больше двух недель с тех пор, как я летала, и после сна, когда я очнулась и встала в темноте, я чувствовала удивительное спокойствие.

Был ли этот сон каким–то защитным механизмом? Хотела бы я это знать. Было ли это способом моего тела избежать стресса в моей жизни? Способ защитить мое новое сердце?

Когда я встала на следующее утро, день был туманным и влажным. Я сменила Эллен подгузник, затем на цыпочках прошла в комнату Дианы, чтобы посмотреть, проснулась ли она. С тех пор как она обручилась с Джейкобом, в ее постели никто не спал, что было обычным делом.

Я отнесла Эллен вниз на кухню, разогрела бутылочку, затем, устроилась поудобнее на диване, чтобы посмотреть утренний повтор «Остров Гиллигана».

После того как Эллен выпила все содержимое своей бутылочки, я взяла ее на руки, перекинула через плечо и похлопала по спине. Она издала не подобающую для леди, отрыжку.

– Поразительно. Это было что–то, – сказала я ей на ухо. – Но послушай, я не осуждаю тебя.

Заиграли титры «Острова Гиллигана», и Эллен снова заснула. Я отнесла ее на кухню и осторожно положила в держатель, затем включила чайник, чтобы сделать чашку чая, готовя овсянку.

Пока мой завтрак кипел на плите, я перечитала письмо от адвоката Рика и попыталась понять, как я собираюсь справиться с этой горой передо мной.

«Мой клиент желает знать свою дочь и хочет как можно скорее установить родительские отношения».

Это была та часть, что привела меня в замешательство. Эта формулировка прозвучала почти настойчиво–как будто Рик не мог больше ни минуты находиться вдали от дочери.

Я предполагала, что именно так действовали эти адвокаты по разводам. Они агрессивно бросились вперед. Это не могло иметь ничего общего с истинными желаниями или желаниями Рика. Адвокат просто хотел выиграть.

Ощутив внезапную гениальную мысль, я встала из–за стола и направилась в кабинет, чтобы включить компьютер. Насколько я знала, мы с Риком все еще были друзьями в Facebook, и мне было любопытно, что происходит в его жизни в последнее время. У него были отношения? Может быть, его новая подруга хотела, чтобы милый ребенок свернулся калачиком, как котенок, и он хотел заполучить его для нее.

Когда я вошла в систему и в поисковике «вбила» Рика, обнаружилось, что он удалил свой аккаунт в Facebook, что казалось странным, учитывая, что он представлял спортсменов и спортивных знаменитостей и занимался установлением контактов.

Я могла бы просто позвонить ему, подумала я, но сначала хотела поговорить с Дианой, потому что не хочу рисковать своим положением. Мои отношения с Риком были не совсем зрелыми. Я уже не раз выходила из себя и не хотела давать ему никаких новых поводов для применения против меня в суде.

Если до этого вообще дойдет.

Я надеялась, что нет, потому что не была уверена, что мое новое сердце выдержит такой стресс.

Глава 27

– Я думала, – сказала мне Диана в тот вечер, когда я уложила Эллен в кроватку, – что нам нужно бросить ему вызов, и нам нужно бороться изо всех сил и убедить суд, что Рик не подходит для Эллен. Вряд ли мы сможем помешать ему увидеться с ней, если он захочет, но мы можем хотя бы попытаться свести к минимуму любые права на опеку и сохранить меня в качестве ее законного опекуна в случае твоей смерти.

– Как бы мы это сделали?

– Сосредоточившись на его холостяцком образе жизни и параде женщин, которые приходят и уходят из его квартиры. Но даже с этим, я все еще думаю, что судья вынесет решение в его пользу – по крайней мере, с частичной опекой – потому что он отец.

– Что если он с кем–то? – спросила я. – Помолвлен или что–то вроде того. Этот план может полностью провалиться, если он в стабильных отношениях, а я... Ну, ничего в моей жизни не было стабильным с тех пор, как я заболела. Я тоже мать–одиночка. Мы должны выяснить его статус.

Я села на диван, и Диана присоединилась ко мне.

– Сегодня утром я проверила страницу Рика на Фейсбуке, – сказала я ей, – но он ее удалил, так что нет никакой возможности узнать, свободен ли он еще.

– Я это заметила. – Диана положила голову на руку. – И его номер телефона отключен. Я попыталась позвонить в справочную службу Лос–Анджелеса, но у него не было указано ни одного номера. Я также позвонила в агентство, но они сказали, что он в отпуске. Он вполне мог переехать к кому–то, насколько нам известно.

– Странно, тебе не кажется, – сказала я, – с чего бы он вдруг стал таким недоступным?

– Да, – ответила Диана, – и нам нужно знать, что с ним происходит, прежде чем мы сформулируем план. Кто знает, быть может, он действительно изменился и хочет быть хорошим отцом. Может быть, в интересах Эллен было бы пригласить его обратно в твою жизнь. По крайней мере, он мог предложить финансовую поддержку.

Я усмехнулась. – Называй меня как хочешь, но я не представляю, как он может быть полезен Эллен. Он разбил твое сердце, потом мое и бесчисленное множество других, без сомнения. Я не хочу, чтобы он разбил сердце Эллен, как только почувствует себя загнанным в угол.

– Поверь мне, я знаю, – сказала Диана. – Но он биологический отец Эллен, и у тебя может не быть выбора.

Я встала, подошла к окну и уставилась в темноту. – Такое чувство, что всю свою жизнь я сражалась в одной битве за другое. Ничего не бывает легко, не так ли?

– Жизнь должна иметь предупреждающий ярлык, – ответила Диана. – Осторожно. Впереди взлеты и падения. Действуйте с особой осторожностью.

Внезапно мне в голову пришла мысль, и я повернулась лицом к Диане. – Рик когда–нибудь говорил тебе о своем брате?

Ее брови поползли вверх. – Нет. У Рика есть брат? Я жила с ним больше года, и он никогда мне этого не говорил. Он сказал, что был единственным ребенком.

– Брата зовут Джесси, – сказал ей я. – И он, вероятно, не сказал тебе об этом, потому что не гордился тем, что они не разговаривали друг с другом больше десяти лет. Рик никогда не говорил мне, почему, но я почти уверен, что в шкафу между ними есть какой–то темный и грязный скелет. Рик сказал, что Джесси живет здесь, на восточном побережье, но он не был уверен.

Диана встала. – Рик вырос в Коннектикуте. Я знаю это, и его родители все еще живут здесь. Его отец–дантист. Я встретила их однажды, когда они приехали в Лос–Анджелес в гости. Они никогда не упоминали другого сына.

Я наклонила голову. – Если Рик и Джесси отдалились друг от друга, как ты думаешь, может быть, Джесси захочет рассказать нам почему? Может быть, у него есть какая–то информация, которая была бы полезна.

Диана несколько раз моргнула. Вероятно, она все еще была в шоке от того, что у Рика есть брат, о котором она никогда не знала. – Это зависит от того, что произошло между ними и что за человек, Джесси. Если он наркоман или в тюрьме или что–то еще, он не будет заслуживать доверия.

– Как мы можем это выяснить?– спросила я. – Ты достаточно хорошо знаешь родителей Рика, чтобы связаться с ними?

– О нет, – ответила она. – Я бы не пошла по этому пути. Вероятно, они очень хотят помочь Рику получить опеку над своим единственным внуком. Кроме того, если они не сказали мне, что у них был еще один сын, когда я встретила их, они, вероятно, тоже отдалились от Джесси. Стыдно за него скорее всего.

Мы пристально посмотрели друг на друга.

– Давай поищем его в интернете, – предложила я.

Диана кивнула. – Великие умы думают одинаково.

Мы обе направились прямиком к компьютеру в кабинете.

Глава 28

На Facebook были десятки Джесси Фрейзеров. Хотя мы смогли немного сузить результаты, основываясь на приблизительном возрасте и местоположении. Было практически невозможно найти человека, которого мы искали. Мы даже не знали, был ли Джесси старше или моложе Рика.

В конце концов мы сдались и побрели спать. Однако мне было трудно заснуть, потому что что–то очень сильное заставляло меня найти этого человека. Я была уверена, что он нам как–то поможет и что мое будущее с Эллен зависит от того, найдем ли мы его.

Проснувшись на следующее утро после беспокойного сна без сновидений, я покормила Эллен на кухне и подождала, пока Диана спустится вниз, прежде чем отправиться на работу.

– Доброе утро, – сказала она, входя на кухню в черной юбке, блейзере и туфлях на каблуках. – Хорошо, что ты приготовила кофе. – Она налила себе чашку и поцеловала Эллен в макушку.

– Я подумала, что тебе это пригодится. Мы вчера поздно легли. Ты хорошо спала? Потому что я вот почти не спала. Не могла перестать думать о брате Рика. Я очень хочу найти его и поговорить с ним. У меня просто странное чувство.

Диана отхлебнула кофе. – Тогда мы должны продолжать поиски, потому что если я чему–то и научилась в жизни, так это никогда не игнорировать внутреннее чувство. – Она потянулась за бананом в вазе с фруктами и очистила его. – Я знаю парня, который мог бы помочь. Фирма иногда пользуется его услугами для сбора информации. Если я скажу ему имена родителей Рика, он, вероятно, сможет довольно быстро раздобыть нам номер телефона и адрес.

– Это было бы здорово. Ты бы сделала это?

– Да, без проблем, – ответила она. – Теперь мне надо бежать. Наслаждайтесь спортом сегодня, но не переусердствуйте.

Она схватила свой портфель из прихожей и вышла через входную дверь. Внезапно в доме воцарилась тишина, пока Эллен не начала стучать ложкой по подносу своего высокого стула.

Солнце светило в кухонное окно, и я села за стол, чтобы разложить свои лекарства. Я выстроила все свои таблетки в ряд и принимала их, одну за другой с овсянкой и стаканом апельсинового сока.

Позже я намазала себя и Эллен солнцезащитным кремом, пристегнула ее в коляске, и мы отправились на нашу ежедневную прогулку. После операции мне потребовалось много месяцев, чтобы достичь такого уровня физической подготовки, но теперь каждое утро мы бодро шагали в течение часа.

В то утро, несмотря на недосып, я чувствовала себя удивительно бодрой.

О, как я любила свое новое сердце.

***

Когда мы вернулись домой, Эллен уже спала в коляске. Я взяла почту и успела просмотреть конверты на ступеньках, прежде чем отпереть дверь.

Однако одно письмо привлекло мое внимание.

Я быстро села на ступеньку и открыла его прямо там, потому что конверт пришел из донорской сети органов.

Я сразу же начала читать…

Глава 29

«Получателю сердца моего сына,

Спасибо за ваше письмо. Для нас было очень важно узнать, что после смерти моего сына произошло что–то хорошее – что вы живы сейчас из–за выбора, который он сделал, чтобы пожертвовать свои органы. Мы слышали это и от некоторых других людей, так что, похоже, его щедрость помогла многим людям.

Еще раз спасибо за то, что рассказали нам о своем улучшении здоровья. Мы были рады и воодушевлены, услышав это.

Мы желаем вам всего наилучшего.

Искренне,

Семья, донора»

Не знаю, чего я ожидала, но когда я сидела под ярким солнцем ступеньках дома Дианы, меня захлестнула сокрушительная волна разочарования. Это был такой короткий и безличный ответ, как формальное письмо, которое они, вероятно, разослали всем получателям органов, которые связались с ними.

На что именно я надеялась? На знакомство с семьей? Увидеть фотографию моего донора? Узнать, какую жизнь он вел?

Он был женат? Образован? Был ли он одинок? Как он умер?

Очевидно, эта семья не хотела встречаться со мной, иначе они пошли бы набольшее. Тон письма определенно подразумевал, что они предпочли бы закончить любую будущую переписку на корню.

Слеза скатилась по моей щеке, и я не была уверена, почему плачу. Может быть, я просто потеряла всякую надежду узнать больше о своем доноре? Или потому что я разделяла горе этой семьи? Я никогда не знала сына этой женщины, но он отдал мне свое сердце, и сегодня оно бьется в моей груди, поддерживая во мне жизнь, чтобы я смогла узнать и вырастить свою дочь. Щедрость моего донора глубоко и необычайно повлияла на меня. Мне так хотелось поблагодарить его. Но я не могу.

А как же сны? Узнаю ли я когда–нибудь, что они означают и почему я вижу их практически каждую ночь?

Поднимаясь на ноги, я размышляла о том, что произойдет, если я напишу еще одно письмо семье и расскажу им о своих снах, потому что я не могу вот так просто сдаться. Я уверена, что эти сны представляют нечто важное.

***

– Я думаю, мы нашли его, – сказала Диана тем вечером, когда вошла через входную дверь.

– Кто это? – спросил я, думая, конечно, о своем доноре, потому что он весь день был у меня в голове.

– Брат Рика. – Диана положила сумочку на стол в прихожей и вошла в кухню, где Эллен сидела в своем высоком кресле, ожидая следующей ложки.

– И хорошие новости, – добавила Диана. – Он не заключенный и не наркоман.

– Замечательно! – Я положила в рот Эллен немного морковного пюре. Она сделала смешное лицо. – Ты знаешь, где он живет? – спросила я. – Мы можем с ним связаться?

– Мы можем попробовать. Хотя я не уверена, что он захочет нам помочь.

– А почему бы и нет?

Диана поцеловала Эллен в голову и присела. – А ты бы хотела участвовать в битве за опеку над детьми из–за двух незнакомцев, которых никогда не видела, и брата, с которым не разговаривала больше десяти лет?

– Нет, – честно ответила я. – Но, может быть, он тоже точит на него зуб.

– Разве это не было бы потрясающе, – сказала Диана с сарказмом в голосе.

– Так что же нам теперь делать? – Я соскребла пластиковой детской ложкой по дну морковной миски и отдала последний кусочек Эллен.

Диана наклонилась к ней и заговорила по–детски. – Мы позвоним ему! – Эллен улыбнулась и рассмеялась. – Вернее, позвонит наш адвокат, – добавила Диана.

– Ты же знаешь, что я не могу позволить себе адвоката, – напомнила я ей. – У меня нет денег.

Диана встала. – Вот почему хорошо, что моя специальность–семейное право, и у меня много друзей. У меня есть кое–кто на примете, и он превосходен. Его зовут Боб. Я позабочусь об этом, так что не волнуйся.

Я улыбнулась ей. – Что бы я без тебя делала?

– Понятия не имею. – Она пошла за ледяной водой из холодильника.

– Когда ты позвонишь? – спросила я.

Кубики льда с грохотом упали в ее стакан, и она посмотрела на часы. – Посмотри. Сейчас время ужина. Сейчас самое подходящее время. Я позвоню из своей комнаты.

С этими словами она наполнила свой стакан, отнесла его к лестнице и взяла портфель.

Я ждала весь день, чтобы рассказать ей о письме, которое получила от сети доноров органов, но решила, что это может подождать.

Глава 30

Через десять минут Диана спустилась по лестнице. – Ты серьезно не поверишь в это…

Я закончила вытирать пластиковый поднос на высоком стуле Эллен, затем взяла игрушечное кольцо для ключей, которое она только что уронила на пол, и вернула его ей. – Что случилось?

Диана вошла в кухню. – Я позвонила по номеру, который мы нашли сегодня, это был код города в Нью–Гэмпшире, но номер был отключен.

– Отлично, – ответила я. – Значит, начинаем все сначала?

– Нет, они дали мне новый номер – адресат прямо здесь, в Бостоне.

Я прекратила то, что делала, и повернулся к ней лицом. – Ты меня разыгрываешь. Ты звонила ему? Ты с ним разговаривала?

– Да, но он не ответил. Хотя я слышала его голос на автоответчике.

– Ты оставила ему номер телефона, чтобы он перезвонил?

– Да, – ответила она. – Но я не сказала ему, в чем дело. Я не хотела его отпугнуть. Я просто сказала ему, что это касается его брата и что это срочно.

– Значит, теперь мы просто ждем? – спросила я.

Диана кивнула, и Эллен снова бросила игрушечное кольцо с ключами на пол. Я подняла его, вытерла и вернула ей.

– Поскольку у нас есть время, – сказала я, – я хочу рассказать тебе о письме, которое пришло мне сегодня. Присаживайся, а я принесу тебе миску тушеного мяса.

Диана села за стол, но прежде чем я подала ей тушеное мясо, я пошла за письмом из сумочки. Я хотела, чтобы она прочитала его сама.

***

Прочитав письмо, Диана тактично ответила, – Очень... приятно, что они откликнулись.

Я поставила перед ней миску с тушеным мясом. – Я говорила себе это весь день, но все равно разочарована. Я действительно хотела узнать больше о своем доноре. Я надеялась, что смогу даже встретиться с семьей, может быть, увидеть его фотографию.

Диана положила письмо на стол. – Похоже, они этого не хотят.

– Я знаю, и я должна уважать их частную жизнь. Что мне нужно сделать, так это двигаться дальше и отпустить его. Кто бы он ни был, сейчас он ушел, и я уверена, что глупо воображать, что его дух по ночам влетает и вылетает из моей спальни, чтобы навестить свое старое сердце.

Диана опустила ложку в бульон. – Мне очень жаль. Я уверена, что это не просто так.

– Нет, особенно когда я так много читаю о клеточной памяти. Я даже подумывала о том, чтобы связаться с тем парнем, который написал об этом книгу – тот, о котором упоминала Софи Дункан. Но какой смысл, если я ничего не знаю о своем доноре?

– Я уверена, что со временем все станет ясно, – сказала Диана. – Иногда вещи случаются по какой–то причине, и, возможно, ты просто не должна встречаться с этой семьей прямо сейчас.

– Но почему не сейчас? – настаивала я. – Ты думаешь, я не готова к этому? И значит ли это, что я должна сдаться? Потому что я подумывала написать еще одно письмо семье, чтобы рассказать им о своих полетах во снах. Кто знает, может быть, им снятся те же самые.

Моя сестра поморщилась. – Не знаю, будет ли это хорошей идеей. Если им это не нравится, они могут подумать, что ты псих.

– Но я же псих, – ответила я с улыбкой. – Так будет всегда.

В этот момент зазвонил телефон, и Диана тут же отодвинула стул, чтобы встать. – Сейчас принесу. Это может быть он.

Под «ним» она подразумевала брата Рика, в то время как я не могла перестать думать о ком–то другом.

Глава 31

Диана подняла трубку телефона на кухне. – Здравствуйте, говорит Диана Мур.

Ее взгляд метнулся ко мне, и она кивнула, давая мне понять, что это был он. Брат Рика. Мой желудок сделал сальто.

– Спасибо, что перезвонил. – Диана прошла в гостиную и села на диван.

Я осталась с Эллен, чтобы не отвлекать ее, хотя и старалась слушать как можно внимательнее.

Диана объяснила ситуацию мистеру Фрейзеру.

Последовала долгая пауза. Затем она снова заговорила. – Да, это так. Да. Угу. Это было бы здорово.

Эллен вдруг стала болтливой и начала ерзать на стуле. Я подошла, чтобы отстегнуть ее и освободить на некоторое время, чтобы она могла вертеться вокруг стола.

Я услышала, как Диана поднялась с дивана. Она вернулась на кухню.

К этому времени мое сердце бешено колотилось, и я едва могла сдержать любопытство. – Это был он? – спросила я. – Что он сказал?

Диана поставила радиотелефон в зарядное устройство и вернулась, чтобы доесть тушеное мясо. – Да, это был он, и он очень удивился, услышав, по какому поводу я звоню.

– Он предложил нам свою помощь? – спросила я.

Она колебалась. – Не совсем, но я хочу подготовить его к разговору. Он показался встревоженным и в какой мере изможденный, но мне удалось убедить его встретиться с нами.

Я в шоке уставилась на нее. – Неужели?

– Да. Я думала пригласить его сюда, но не хочу давать ему наш домашний адрес, потому что мы ничего о нем не знаем. – Она взяла ложку. – Он сказал, что работает почти каждый вечер, и он как раз собирался уходить, так что я договорилась встретиться с ним завтра за полдником.

Я все еще не могла в это поверить. – Он согласился на это?

– Да, и Джейкоб свободен, так что я попрошу его пойти с нами.

Я последовала за Эллен, пока она шаталась, а затем упала, чтобы ползти вокруг кухонного стола. – Это может быть странно, – сказала я. – Джесси–дядя Эллен, ты же знаешь.

– Я знаю, – задумчиво ответила Диана, – и я почти уверена, что именно поэтому он согласился встретиться с нами.

Я наклонилась вперед, подхватила Эллен на руки и пощекотала животик. Она взвизгнула от смеха.

– Но куда это все денется? – спросила я. – Надеюсь, мы не ошиблись. Я чувствую, что это рискованно, потому что, как ты сказала, мы ничего не знаем о нем.

– Нет, – ответила Диана, – но что–то подсказывает мне, что это правильно. Не знаю почему, но у меня возникло предчувствие, когда я услышала его голос. Иначе я бы не предложила встретиться.

Эллен заерзала у меня на руках, и я опустила ее обратно на пол.

– И ты научилась никогда не игнорировать интуицию, – заметила я. – Так что давай скрестим пальцы, чтобы это не обернулось против нас. Было бы отстойно, если бы он оказался палачом.

Глава 32

– Он не придет, – сказала я Диане, в десятый раз взглянув на часы.

Диана и Джейкоб посмотрели на свои телефоны. – Он опаздывает всего на пять минут, – сказал Джейкоб, – а когда идет дождь, движение всегда замедляется.

Мы втроем сидели за квадратным столом в Imagination – ресторане в центре города, известном своими творческими салатами в качестве основных блюд. Я решила оставить Эллен дома с няней, потому что мне было неудобно знакомить ее с братом Рика, находящимся с ним в плохих отношениях, когда мы так мало знали о нем.

Подошла официантка и снова наполнила наши стаканы водой. Я снова посмотрела на часы. – Сейчас десять минут четвертого, – сказала я. – Он не появится.

В этот момент дверь открылась и вошел мужчина. Он остановился, чтобы вытереть рукой волосы и смахнуть капли дождя, затем оглядел ресторан, который был почти пуст, за исключением нас троих и еще одной пары.

Хозяйка поприветствовала его, затем взяла меню и проводила к нашему столику.

– Это он, – тихо сказала я.

Джейкоб встал и повернулся к Джесси.

– Я в нужном месте? – спросил Джесси.

– Да. – Джейкоб протянул руку, чтобы пожать руку Джесси. – это Диана Мур и Надя Кармайкл. Я Джейкоб Петерсон.

Джесси выглядел примерно моего возраста. Он был худощав, с каштановыми волосами, голубыми глазами и козлиной бородкой.

Закончив пожимать нам руки, он снял дождевик и повесил его на спинку стула. Затем он посмотрел на нас с Надей, когда присаживался. – Вы близнецы, – сказал он с некоторым удивлением.

– Да, – ответила Диана. – Одинаковые, хотя мы и не росли вместе. Мы узнали друг о друге всего лишь два года назад.

– Да ладно. – Уголки губ Джесси изогнулись в улыбке. – Как это случилось?

– Это долгая история, – сказала Диана, – но вот сокращенная версия. Нас разлучили при рождении и отдали на удочерение. Затем каким–то чудом мы оказались в одном городе, работая всего в нескольких кварталах друг от друга.

– Ого, – сказал он, – это действительно похоже на чудо.

Наступило неловкое молчание, пока Джесси переводил взгляд с меня на него и обратно. – Так кто же из вас…

– Мать ребенка Рика? – закончила я за него. Подняв руку, я сказала: – Это я.

Наши глаза впервые встретились, и он посмотрел на меня с любопытством, как будто хотел задать сотню вопросов. – Так ты и есть Надя...?

Я кивнула и почувствовала себя немного взволнованной.

– Извини, – сказал он, – у меня сейчас голова идет кругом. Это странно.

– У меня тоже кружится голова, – ответил я. – Последние пара дней были странными.

Я имела в виду не только новости о судебном иске Рика об опеке, но и письмо, которое я получила от семьи моего донора. Но Джесси ничего не знал о моей пересадке сердца, и я хотела, чтобы так было и дальше. Были и другие, более важные вещи для обсуждения.

– Ты не взяла с собой дочь? – спросил он.

Диана наклонилась вперед. – Нет, мы хотели сначала встретиться с тобой.

Он повернулся к ней. – Понятно. Чтобы убедиться, что я прошел лакмусовую бумажку*?

*Нечто, позволяющее определить качественное состояние какого–либо объекта или системы

Она пожала плечами. – Ну...я уверена, что ты поймешь.…

– Конечно, – ответил он. – Ты ничего обо мне не знаешь. Я ничего о тебе не знаю, и все это немного странно.

Внезапно в воздухе повисло напряжение.

– Да, это так, – ответил я. – И мне жаль, что мы застали тебя врасплох. Должно быть, это было сюрпризом услышать от Дианы, и я уверена, что тебе не очень нравится идея поговорить с нами, потому что Рик–твой брат, и ты даже не знаешь нас. Но я люблю свою дочь, Мистер Фрейзер, и мне нужно сделать все, что в моих силах…

Он поднял руку, чтобы остановить меня от выполнения приговора. – Прежде всего, – сказал он, – зовите меня Джесси. И во–вторых, давайте не будем тратить время друг друга. Ты не хочешь потерять опеку над своей дочерью, и я это понимаю. Так что же именно вам нужно от меня? Потому что я дам это тебе. – Он взял стакан с водой и откинулся на спинку стула. – Просто расскажи мне, что произошло между тобой и моим братом. И чего он просит?

Глава 33

Я чуть не выплеснула воду на стол, потому что не ожидала, что все будет так просто. Его ответ совершенно взволновал меня.

Однако реакция Дианы была не совсем такой же. Она нахмурилась и подалась вперед.

– Как давно ты в последний раз разговаривал со своей семьей, Джесси?

Отлично. Давайте проведем перекрестный допрос свидетеля. Он может оказаться врагом.

– С десяток лет назад, – ответил он.

Она помолчала. – Ты можешь сказать нам, почему потерял связь?

Он пристально посмотрел на нее. – Вы адвокат Нади и ее сестра?

– Сегодня да, – ответила она. – Но когда дело дойдет до суда, ее будет представлять мой коллега, потому что есть небольшой конфликт интересов.

Небольшой?

– Как же так? – спросил он.

Я пнула Диану под столом, потому что не хотела вытаскивать наше грязное белье так рано. Джесси только что согласился помочь нам. Я не хотела, чтобы он передумал. Но Диана проигнорировала меня.

– Во–первых, из–за меня Надя связалась с Риком, – объяснила она. – Мы с ним встречались в Лос–Анджелесе, когда я узнала, что Надя–моя сестра–близнец. Потом, после того как я встретила Надю, мы с Риком расстались. Я вернулась сюда, на восточное побережье, и они с Надей начали встречаться.

Это было тактично, но она оставила в покое все пикантные моменты.

Джесси долго молчал, потом повернулся ко мне и сказал с пониманием, – Мой брат–настоящий чародей, не так ли?

У меня сложилось отчетливое впечатление, что Джесси знал – или, по крайней мере, подозревал – что ситуация была намного сложнее, чем показывала Диана. Чего он не знал, так это того, что весь ад вырвался на свободу, когда Рик поцеловал меня в лифте отеля, когда они с Дианой были еще парой. Когда двери лифта открылись, в вестибюле стояла моя сестра, глядя на нас с выражением шока и ужаса, которое я никогда не забуду.

Вся эта ситуация была грязной и мерзкой, и я до сих пор удивляюсь, что она смогла простить меня.

– Сначала он был просто очарователен, – сказала я Джесси, чтобы дать понять, что пришла в себя. В конечном счете.

Официантка подошла, чтобы принять наши заказы, и когда она ушла, последовало еще одно неловкое молчание.

Джейкоб взял Диану за руку. – Чем ты занимаешься, Джесси? – вежливо спросил он. – Диана упоминала, что ты работаешь по ночам.

– Я пилот вертолета, – ответил он.

Мои брови поползли вверх. – Звучит увлекательно.

– Иногда это так, – сказал он. Затем он улыбнулся мне. – Но иногда нет.

Джейкоб и Диана рассмеялись и кивнули. – Я думаю, это можно с уверенностью сказать о любой профессии.

– А ты чем занимаешься, Надя?– спросил меня Джесси.

Мой желудок перевернулся, потому что я никогда ничего не делала в своей жизни – пока не родила Эллен и не пережила пересадку сердца.

– Я сейчас не работаю, – объяснила я. – У меня недавно были проблемы со здоровьем, а потом, конечно, появилась Эллен. Я просто счастлива быть мамой–домохозяйкой в данный момент.

Я избегала упоминать о причинах своих проблем со здоровьем, потому что часть меня беспокоилась, что если Джесси узнает о факторах риска, с которыми я сталкиваюсь каждый день, он может передумать помогать мне сохранить полную опеку над Эллен.

– А чем вы занимаетесь? – спросил Джесси у Джейкоба.

– Я кардиохирург в Бостон Месс, – ответил Джейкоб.

– Не могу себе представить, чтобы это когда–нибудь наскучило.

– Это держит меня в напряжении почти все дни, – любезно проговорил Джейкоб.

Одна вещь о Джейкобе–он всегда был очень скромным. Он не был одним из тех высокомерных докторов, которые ходят и бьют себя в грудь.

– Так что, думаю, хватит болтать, – сказал Джесси. Затем он повернулся к Диане. – Вы спросили, почему я не разговаривал со своей семьей в течение десяти лет, мисс Мур, и я рад вам это сообщить. Я просто не знаю, чем смогу помочь, потому что это было так давно.

Диана подалась вперед. – Мы будем признательны за любую информацию, которую вы нам предоставите.

Глава 34

Джесси рассказал нам о девушке, которую он когда–то любил – ее звали Анжела–и как Рик отбил ее и обрюхатил. Рик тогда пригрозил бросить ее, если она не согласится на аборт, поэтому она сделала его себе и истекла кровью в его ванной. Джесси был тем, кто нашел ее.

Официантка принесла нам еду, как только он закончил описывать события, никто из нас не мог есть. Мы все сидели молча.

– Мне очень жаль, что так получилось, – тихо сказала я.

Потом я подумала о том, как Рик полностью отдалился от меня, когда я сказала ему, что беременна, и как он обвинил меня в попытке заманить его в ловушку. Как он давил на меня, чтобы я взяла деньги и ушла.

Теперь я поняла, насколько безответственным он был. Во многих отношениях ... на многих уровнях. И все же он заставлял женщин чувствовать себя виноватыми, как будто случившееся не имело к нему никакого отношения.

По крайней мере, он никогда не просил меня сделать аборт. Теперь я знала почему.

Джесси взял вилку, и мы все принялись за еду, но настроение было мрачным.

– Твои родители знали, что случилось? – спросила Диана.

Джесси кивнул. – Я рассказал им все, когда летел домой, но они уже поговорили с Риком и выслушали его версию. Они намекали, что это моя вина, что она сделала то, что сделала – что если бы я не вмешивался, она бы отправилась в больницу, как они с Риком решили, и была бы жива сегодня.

Я была в ужасе, услышав, что его родители предложили такое. – Ты не можешь винить себя, – сказала я.

Его глаза поднялись и встретились с моими. – Я стараюсь этого не делать. – Он медленно ел. – Мои родители все подмели под ковер. Они не присутствовали на похоронах Анжелы и защищали Рика перед другими людьми. Они словно бросили меня под автобус, и именно поэтому я не разговаривал с ними и моим братом в течение десяти лет.

Мы с Дианой переглянулись.

– Рик никогда не рассказывал нам об этом, – сказала я. – Но он был довольно откровенен в том, что не хочет жениться или иметь детей.

– Не сразу, – напомнила мне Диана. – Он всегда говорил все, что я хотела услышать. Он представлял себя идеальным мужем, и я честно думала, что мы будем вместе.

Джесси, казалось, слушал, но ничего не ответил.

– Я пыталась дозвониться до него после того, как получила письмо адвоката, – сказала Диана, – но его телефон был отключен. Нам интересно, может ли он быть в отношениях с кем–то и, возможно, поэтому он хочет Эллен.

Я помешала салат на тарелке. – Может быть, он наконец встретил правильную женщину, которая была бы идеальной матерью, и он изменился.

Диана посмотрела на меня. – Нет смысла строить догадки. Я скоро поговорю с его адвокатом.

Джесси потянулся за водой. – Мне жаль, что я не могу помочь, но я понятия не имею, что происходит в жизни Рика в эти дни. Ты, наверное, знаешь больше, чем я.

– Возможно, – ответила я, – но то, что мы знаем, похоже на брата, которого ты только что описала, поэтому не похоже, что он сильно изменился.

У Джейкоба зазвонил сотовый. Он сунул руку в карман, чтобы проверить дисплей вызова. – Извините, – сказал он, – но я должен ответить. – Он встал и вышел из–за стола, чтобы ответить на звонок. Через несколько минут он вернулся. – Это из больницы, и мне нужно идти. Тебя подвезти до работы? – спросил он Диану.

– У меня есть зонтик, – сказала она. – Я дойду.

– Ты уверена?

– Да, можешь идти.

Он поцеловал ее в щеку, пожал Джесси руку и сказал, – Было приятно познакомиться с тобой.– Затем он поспешил к двери, навстречу пронизывающему ветру и дождю.

– Ты работаешь поблизости? – спросил Джесси у Дианы. – Потому что я могу тебя подвезти.

– Я бы не хотела тебя обременять, – сказала она.

– Ничего страшного. – Затем он повернулся ко мне. – Куда ты направляешься, Надя?

Я вытерла губы льняной салфеткой. – Мне нужно вернуться домой к Эллен. Мы живем в Бикон–Хилл.

Только после того, как я произнесла эти слова, мне пришло в голову, что Диана по какой–то причине устроила нам встречу с Джесси в центре города, и я только что спутала все карты, расскрыв, где мы живем.

– Я бы тоже с удовольствием тебя подвез, – сказал он, – если тебе это нужно.

Я встретилась взглядом с Дианой, и она пожала плечами, как будто ее больше не беспокоило, что он может быть убийцей с топором.

– Это было бы здорово, – сказал я. – Спасибо тебе. – Потом Диана попросила официантку принести счет.

***

После того, как мы высадили Диану в ее офисе, Джесси направился в Бикон–Хилл, и я обнаружила, что продолжаю болтать, исповедуя все свои сомнения и опасения по поводу ситуации с Риком.

– Это трудно, потому что он отец Эллен; с этической и юридической точек зрения я не имею права мешать ему видеться с ней. Не похоже, что у него есть судимость или что–то еще, и он, конечно же, не оскорблял меня или Диану. Он просто не хотел брать на себя ответственность за семью. Он не хотел жениться на мне и я не могу винить его за это. Я не просто приятное времяпрепровождение. Не то чтобы я приятная вещь или что–то в этом роде, но знаешь, иногда это просто не получается. Это происходит постоянно, и кто я такая, чтобы говорить Эллен, что она не может знать своего отца? Если бы я попыталась удержать ее от встречи с ним, я уверена, что когда она станет старше, она будет обижаться на меня, а я этого тоже не хочу. Поэтому, возможно, мне просто придется признать, что я не единственный ее родитель, и у Рика тоже есть права.

Джесси взглянул на меня. – Похоже, ты уже все поняла.

Я отрицательно покачала головой. – О нет. Ни в коем случае. Он живет на другом конце страны, так что как это будет работать? Он хочет полную опеку. Это похоже на войну со всевозможными маленькими битвами, чтобы сражаться в разных местах, и я действительно не чувствую себя готовой для этого прямо сейчас. Это был тяжелый год.

Я смотрела в мокрое от дождя окно и прислушивалась к шуму шин, шуршащих по лужам на улицах.

– Как же так? – спросил Джесси.

Не знаю, почему мне вдруг захотелось замолчать, когда я болтала последние пять минут, но что–то удержало меня от того, чтобы рассказать ему о своей операции. Может быть, я просто рассказала уже достаточно для одного дня.

Я повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом, и он смотрел на меня несколько секунд.

– Неважно, – сказал он. – Это не мое дело.

Неужели меня так легко читать?

Я пожала плечами, как бы в шутку. – Ничего страшного. Я просто никогда не думала, что буду матерью–одиночкой. Это было не совсем то, что я планировала, понимаешь?

Он кивнул.

– А что насчет тебя? – спросила я, желая сменить тему. – У тебя есть дети?

– Нет. – Он усмехнулся мне. – Но не из–за отсутствия попыток.

Озадаченная и несколько удивленная его ответом, я рассмеялась. – Я не знаю, как это понимать.

Он включил поворотник и повернул налево на перекрестке с мигающим зеленым светом. – Я тоже. Наверное, у меня тоже был тяжелый год.

Внезапно мой интерес к Джесси Фрейзеру возрос в четыре раза. Наблюдая за его профилем в туманном сером свете, я заметила, что он совсем не похож на Рика, который был до смешного очарователен и классически красив своими поразительными темными чертами лица.

Джесси не обладал такой же харизмой, как у братца–ушлепка. У него был более спокойный характер и гораздо менее поразительные окраска и черты лица. Было почти трудно поверить, что они братья.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и начал объяснять, какой тяжелый год у него был. – Я был с женщиной в течение пяти лет, и делал предложение несколько раз, но она никогда не была уверена. В конце концов мы договорились забыть обо всем и двигаться дальше.– Он помолчал. – Ну, она согласилась двигаться дальше. Если бы это зависело от меня, мы бы были женаты с ребенком на подходе.

Дворники энергично щелкали взад и вперед по лобовому стеклу. – Мне очень жаль это слышать, – сказала я. – Иногда любовь–отстой.

– И не говори.

Он свернул на мою улицу и я указала. – Продолжай немного дальше. Еще немного. Я живу прямо там. Тот, что с цветами на окнах. Они сегодня хорошо польются.

Джесси остановил машину, и я потянулась к своей сумочке на полу. – Это было очень мило с твоей стороны, – сказала я. – Не только поездка домой, но и за сегодняшняя встреча.

– Не знаю, насколько я был полезен, – сказал он. – Все, что я знаю о Рике – старье десятилетней давности. А люди меняются.

Я встретилась с ним взглядом. – Ты действительно в это веришь?

– Конечно.

– Тогда почему ты с ним не поговорил? Или со своими родителям?

Он наклонил голову. – Хорошая мысль, Надя. А почему они не говорили со мной?

Я улыбнулась. – Мы могли бы мусолить это весь день.

– Но мы этого не сделаем, – ответил он с усмешкой, – потому что у тебя есть ребенок, к которому нужно вернуться домой.

Я улыбнулась. – Да.– Я открыла дверь, чтобы выйти, но остановилась, когда моя нога приземлилась на мокрый бордюр. Я втянула ногу обратно и быстро закрыла дверь.

– Она твоя племянница, ты же знаешь.

– Я знаю это, – ответил он. – Вот почему я согласился встретиться с тобой сегодня.

Я помедлила. – Ты думал, я возьму ее с собой?

Он постучал пальцами по рулю. – Я не знал.

Может быть, это было глупо с моей стороны, что не было чем–то новым, потому что я принимала в своей жизни больше, чем несколько глупых решений, но я протянула руку и коснулась руки Джесси. – Ты хочешь встретиться с ней сейчас?

Его глаза затуманились от напряжения, затем он выключил двигатель и отстегнул ремень безопасности. – Да, конечно.

Глава 35

Эллен была ребенком, который радовался мелочам, поэтому я не удивилась, что она спала в своей кроватке, когда мы перешагнули порог.

Я расплатился с няней, поблагодарила ее и попрощалась у двери, затем взяла пальто Джесси и повесила его на крючок в прихожей.

– Она, наверное, еще час не проснется, – сказала я, – так что могу ли я предложить тебе чашечку кофе? Или ты можешь подняться со мной наверх, пока я проверю ее.

– Неужели? Ты не возражаешь..?

– Нисколько. Она такая милая, когда спит, но мы должны быть тихими. Мы пойдем на цыпочках.

Неужели я сошла с ума, пригласив совершенно незнакомого человека в свою спальню, когда в доме никого нет? Возможно. Но по какой–то причине, которую я пока не могу объяснить, я доверяла этому человеку.

Я пошла первой, и он последовал за мной по скрипучей лестнице. – Мы живем в одной комнате, – сказала ему я, когда мы поднялись наверх. – Вообще–то это дом Дианы, но она разрешает мне оставаться здесь. Не знаю, что бы я без нее делала.

Когда мы добрались до моей комнаты, я с облегчением увидела, что утром застелила постель, а вокруг не было ни одежды, ни игрушек.

Мы вместе подошли к кроватке и заглянули внутрь, где лежала на спине Эллен в светло–розовой пижаме. Она выглядела так очаровательно, что мне захотелось схватить ее на руки и расцеловать.

Я ухватилась за верхнюю перекладину кроватки. – А вот и она. Я люблю смотреть, как она спит.

Он пристально посмотрел на нее. – Она прекрасна.

Мы не стали задерживаться слишком долго, прежде чем также на цыпочках спустились вниз.

– Я все еще могу сварить кофе, – сказала я, когда мы спустились вниз, – если ты хочешь остаться, пока она не проснется.

– Я бы с удовольствием выпил кофе, если тебя это не затруднит, – ответил он.

– Нисколько.

Он последовал за мной на кухню, и я достала из шкафа зерна, затем засунула их в кофеварку.

– Полагаю, тот, кто работает по сменам, должен пить много кофе, – проговорила я.

– Я не возражаю работать по ночам, – ответил он, – если смогу какое–то время придерживаться этого графика. Твое тело привыкает к нему. Когда начальство перемещает тебя то в день, то в ночь ... вот тогда это тяжело.

Я наполнила кофеварку водой и нажала кнопку запуска. Затем достала с полки две кружки. – Сливки или сахар?

– Только молоко, – ответил он.

Я достала молоко из холодильника и поставила все на стол, затем прислонилась к столешнице, чтобы подождать, пока сварится кофе.

Джесси сел и взял солонку, которая была в форме птичьего домика. – Я действительно не могу понять, как мой брат – как любой мужчина – не хочет знать своего собственного ребенка. Твоя сестра сказала, что он дал тебе денег, чтобы ты держалась подальше? Он просил никогда больше не связываться с ним?

– Деньги и машину, – объяснила я. – Именно поэтому я была удивлена, получив его ходатайство на этой неделе.

Джесси покачал головой. – Мы с ним всегда были очень разными. Он порхал от одной девушки к другой, и я не думаю, что его сердце когда–либо было разбито. Пока я знал его. Между тем, мне всегда было трудно отпустить его. Я никогда не хотел никого терять.

Кофейник громко булькнул, а потом затих. Я налила две чашки и поставила их на стол.

– Это заставляет задуматься о природе, а не о воспитании, – сказала я. – У вас с Риком одинаковые гены, вы выросли в одном доме у одних и тех же родителей, но ваши личности и то, как вы взаимодействуете с людьми, оказались очень разными. Мы с Дианой родились близнецами, росли порознь, и у нас было очень мало общего, когда мы встретились, но в глубине души, я думаю, мы похожи. Я думаю, что в конце концов каждый человек уникален, и то, как они реагируют на свое окружение, может варьироваться.

Джесси налил немного молока в свой кофе. – Я тоже часто об этом думал. Но все размышления в мире не могут помочь мне понять, как Рик мог отослать тебя, как он сделал, или как он мог относиться к Анделе так, как он делал все эти годы в прошлом, а затем даже не прийти на ее похороны.– Он покачал головой. – Я думал, что все кончено, но сейчас вижу твою дочь... его дочь... – Джесси медленно потягивал кофе.

– Я знаю, – сказала я. – Они похожи.

– Темные волосы, – сказал он.

Я налила себе молока в чашку. – Не хочу усложнять, но вот мой следующий вопрос. Может ли леопард изменить свои пятна? Потому что внезапно Рик хочет быть вовлеченным, а я не чувствую ни малейшего желания чтобы бороться с ним.

Джесси поднял глаза. – А почему бы и нет? Твоя сестра–адвокат.

– Да, но я имею в виду...эмоционально. Морально.

Он откинулся на спинку стула, ожидая, что я продолжу.

– Помнишь, когда Диана упомянула, что мы были разлучены при рождении? – Он кивнул, и я продолжила: – Ну, я родилась с пороком сердца, который нельзя было исправить сразу, поэтому меня не удочерили, пока мне не исполнилось четыре года. К сожалению, эта ситуация тоже не была идеальной, и мой отец оставил нас через несколько лет. Больше я его никогда не видела. Моя приемная мать умерла от рака легких, когда мне было девятнадцать, и я не знала ни одного кровного родственника, пока Диана не связалась со мной. Теперь у меня есть собственный ребенок, и я не хочу, чтобы она осталась без семьи. Я не хочу, чтобы ее бросили, как меня. Рик – ее родной отец. Разве свой своему поневоле не брат? Я не хочу отказывать ей в в этом. Или отказать ему в этом вопросе. Разве я не должна дать ему шанс?

Джесси посмотрел на меня с беспокойством. – Ты все еще любишь его?

– Нет! – выпалила я. – Господи. Дело не в этом.

– Ты уверена?

– Конечно, уверена.

Он снова отхлебнул кофе и посмотрел на меня поверх чашки.

– Я думаю о будущем Эллен, – объяснила я. – Я хочу, чтобы у нее была большая семья, не только я, потому что все, что у меня было, это моя мама, и когда она умерла, я осталась одна. По крайней мере, пока не появилась Диана. – Я сделала паузу. – Ты меня понимаешь?

– Да, – тихо ответил он.

Лампочки на радионяне мигнули, и я услышала, как Эллен начала болтать.

– Она проснулась.– Я поставила свою кружку с кофе. – Подожди здесь. Я поднимусь за ней и принесу ее сюда.

Глава 36

– Ты пригласила его войти? – спросила Диана, вернувшись вечером с работы. Я была на кухне, кормила Эллен в ее высоком кресле. – Ты уверена, что это было мудро?

– А почему бы и нет? – спросила я. – Он же был дружелюбным за обедом? Потому что он мне очень понравился. У меня было хорошее предчувствие о нем, и я помню, что ты говорила о том, что никогда не игнорируешь интуицию. – Я протянула Эллен ложку, надеясь, что она съест немного картофельного пюре, но она смяла его руками.

Диана стояла над нами. – Ну и как все прошло? – спросила она. – Он долго здесь пробыл?

– Около часа, – ответила я. – Эллен спала, когда мы приехали, поэтому я приготовила кофе. Когда она проснулась, я представила их, и мы играли с ней в гостиной, пока ему не пришлось идти на работу. Мы слушали музыку, и Джесси играл с ней в лифт.

– А что такое лифт? – спросила Диана.

– Это было так мило, – объяснила я. – Он поднимал ее высоко над головой, осторожно опускал на пол и снова поднимал. И еще она сказала ему, что у ее голубого одеяла есть имя. Она называет его Оувикс.

– Оууикс! – сказала Эллен, поднимая руки над головой.

– Это ведь твое одеяло, да? – взволнованно ответила я.

Она рассмеялась и кивнула.

Диана улыбнулась и села. – Это определенно мило. Давай я с ней закончу.

Я протянула Диане ложку и встала, чтобы загрузить посуду в посудомоечную машину.

– Он определенно отличается от Рика, – сказала Диана.

– Да. Он гораздо более приземленный. Ты знала, что он работает на станции скорой помощи? Он летает на спасательных вертолетах. Помнишь того парня, который провалился под лед со своей собакой прошлой зимой? Мы видели это в новостях, и это стало вирусным видео на YouTube? Это Джесси летел на железной птице, которая опустила корзину и вытащила их обоих.

– Неужели? Ничего себе, он нам этого не говорил. – Диана помолчала. – Но просто помни, что мы все еще не так много знаем о нем, и ты должна быть очень осторожна прямо сейчас. Тебя будут оценивать. Важно, чтобы ты произвела правильное впечатление.

– Ты имеешь в виду, то, что важно, чтобы у меня не было вращающейся двери с вереницей новых мужчин, входящих и выходящих из жизни Эллен.

Она подняла на меня глаза. – Не то чтобы я думала, что ты это сделаешь, но да, именно это я и имею в виду. Внешность–это все.

– Значит, мне нельзя иметь парня?

Она снова протянула ложку Эллен, и на этот раз та забрала ее и стала помешивать картошку с мясом. Диана повернулась на стуле лицом ко мне. – Ты настроена на это? Ты только сегодня познакомилась с Джесси.

Услышав беспокойство в ее голосе, я заткнула раковину, включила воду и сжала пластиковую бутылку с моющим средством для посуды. – Мы сейчас перейдем к моменту, когда ты будешь читать мне нотации о том, что я не идиотка?

– Нет, – ответила она, защищаясь. – Я просто хочу знать, чего ожидать после сегодняшнего дня.

– Тебе не нужно ничего ожидать.

Впервые с тех пор, как я переехала в Бостон, я пожалела, что у меня нет собственного дома, потому что внезапно почувствовала себя подростком, который должен следовать домашним правилам. Но я была не в том положении, чтобы жаловаться. Я была матерью–одиночкой. У меня не было ни работы, ни денег, и я бы не помогала с уходом за детьми, если бы Диана не была частью моей жизни. Я напомнила себе, как много она для меня сделала. Возможно, я даже не смогу жить без нее.

– Он зашел выпить кофе, – сказала я. – Вот и все. И он интересовался Эллен, потому что она его племянница. Разве тебе не было бы любопытно на его месте?

– Наверное. – Она повернулась, чтобы помочь Эллен закончить ужин, а я опустила пластиковые чашки и миски в кипящую горячую воду, чтобы вымыть их.

Хотя я был благодарна Диане за все, что она сделала для меня, я все еще злилась на нее за то, что она не доверяла мне вести себя ответственно. В то же время я поймала себя на том, что улыбаюсь, вспоминая, как Джесси играл в прятки с Эллен в тот день, и как она смеялась, пока не перевернулась на полу, дрыгая ногами.

Позже Диана отправилась к Джейкобу, и я осталась дома одна.

Уложив Эллен спать, я приготовила немного органического попкорна на плите и допоздна читала любовный роман.

Когда Эллен разбудила меня на следующее утро, я с удивлением обнаружила сообщение, которое пришло в 3 часа ночи от Джесси, и точно так же, как тот любовный роман, это заставило мое новое сердце трепетать как сумасшедшее.

Глава 37

«Ты сегодня свободна? Я бы хотел поговорить с тобой кое о чем.»

Я перевернулась на спину в постели и написала ответ:

«Да, я свободна. В какое время и где?»

Я подождала несколько секунд, чтобы посмотреть, ответит ли он сразу же, и он ответил:

«Ты рано встала. Сейчас иду спать. 14:00?»

«Конечно. Может Эллен присоединиться к нам? Я обычно беру ее на прогулку во второй половине дня.»

Через несколько секунд он ответил:

«Да, было бы хорошо если бы Эллен присоединилась к нам. Я приду к тебе в 14:00.»

«Тогда увидимся!» – ответила я.

Чувствуя радостное возбуждение, я положила телефон и встала с кровати, чтобы позвать Эллен, которая стояла в своей кроватке, ожидая, когда я ее вытащу.

– Доброе утро, солнышко! – сказала я. – Синоптик сказал, что сегодня будет прекрасный день.

Я опустила перила кроватки. Она схватила свое одеяло и потащила его за собой, когда я подняла ее на руки.

***

По какой–то причине я решила не рассказывать Диане о своей встрече с Джесси в тот день. Я хотела сначала узнать, о чем он хочет поговорить.

Он постучал в мою дверь ровно в 14:00, и я пригласила его подождать, пока намажу солнцезащитный крем и пристегну Эллен к коляске. Он помог мне спустить ее по ступенькам на улицу.

– Как прошла смена вчера вечером? – спросила я, протягивая Эллен чашку с разбавленным яблочным соком, прежде чем поправить шляпку.

– Без происшествий, – ответил он. – Я провел большую часть ночи в ангаре, общаясь с инженерами. Возникла проблема с коробкой передач.

– А что такое коробка передач? – спросила я, хватаясь за ручку коляски и отталкиваясь.

– Очень важный механизм, – объяснил он, шагая рядом со мной. – Он посылает энергию от двигателя к роторам.

– Роторы –это лопасти, которые держат тебя в воздухе?

– Именно так.

– Ох, – сказала я. – Это действительно важно. – Мы еще немного поболтали о его работе, дошли до конца улицы и направились в сторону сквера.

– Ты написал в сообщении, что хочешь поговорить со мной о чем–то? – небрежно спросила я его.

– Да, – ответил он, – хотя ничего особенного. Просто ... после вчерашней встречи с тобой и Эллен, я не могу перестать думать о твоем деле об опеке. Я удивлен, что Рик делает это. Это вернуло некоторые воспоминания.

– О твоей девушке? – мягко спросила я.

Он кивнул и взмахнул руками. – Я хочу тебе помочь. Ты сказала, что не можешь связаться с Риком. Что, если я позвоню родителям, чтобы узнать, где он? Я даже не знаю, знают ли они о том, что происходит. Или, может быть, они подговорили его на это, это очень вероятно.

Я посмотрела на Джесси с недоумением. – Ты сказал, что не разговаривал с родителями десять лет. Почему ты хочешь сделать это для меня? Ты меня почти не знаешь.

Джесси сунул руки в карманы джинсов и скользнул по мне взглядом. – Ты кажешься достаточно милым человеком, и я видел, как вчера ты возилась со своей дочерью. Ты хорошая мама, и я не могу смириться с мыслью, что мой брат заберет у тебя Эллен.

Толкая коляску с Эллен по кирпичному тротуару, я вспомнила совет Дианы о том, как опасно приглашать мужчин в свою жизнь, когда суды оценивают мою физическую форму как родителя–одиночки. И все же ничто не могло остановить волнующую искру возбуждения, вспыхнувшую во мне, когда Джесси произнес эти добрые слова.

Он покосился на небо. – Я видела, какие вещи творил Рик, не думая о том, что могут чувствовать другие. Он был таким, когда мы были молоды, особенно с девушками. Я не знаю, как он жил сам с собой.

Диана была права и в другом – Джесси был совсем не похож на Рика. Он был добрее, мягче душой. Таких людей, как он, я мало знала в своей жизни.

Хотя я познакомилась с Джесси только вчера, я легко могла представить себя влюбленной в него по уши, что было опасно, потому что мне нужно было сосредоточиться на Эллен и иске об опеке.

Мы вошли в сквер на углу Бикон–стрит и Чарльз–стрит и неторопливо пошли по широкой тропинке к лагуне. Когда мы вошли в тень под большим серебристым кленом, я посмотрела на листья, прислушалась к скрипу колес коляски Эллен и вдохнула свежий аромат позднего лета.

Именно в такие моменты меня почти переполнял восторг от того, что я просто живу. Я благодарю Бога за чудо современной медицины и щедрость моего донора.

Я хотела поделиться своей радостью с Джесси, но что–то удержало меня. Может быть, дело было в том, что я чувствовала назревающее влечение между нами. Я боялась, что это может изменить его отношение ко мне, если он узнает, что между моих грудей есть длинный уродливый шрам?

Действительно ... какой мужчина сознательно связался бы с женщиной, которая постоянно подвергалась риску заражения и вынуждена была принимать лекарства всю оставшуюся жизнь, чтобы ее тело не отвергло ее собственное сердце?

Именно из–за шрама я не носила майки с глубоким вырезом, даже в эту палящую летнюю жару. Я предпочитала держать его скрытым от посторонних глаз.

Мы подошли к гигантской плакучей иве, и я услышала успокаивающий звук уток, крякающих на воде.

– Ты когда–нибудь каталась с Эллен на одной из лебединых лодок? – спросил Джесси.

Я улыбнулась ему. – Пока нет, но это было в моем списке дел с начала лета.

– Мы должны это сделать, – предложил он. – Мы притворимся туристами.

– Хорошо, – ответила я со смехом, зная лучше, чем кто–либо другой, что жизнь драгоценна и такие возможности не следует растрачивать впустую.

Вместе мы направились к лодочному причалу, чтобы купить билеты.

***

Это была пятнадцатиминутная поездка вокруг лагуны с капитаном–студентом, который сидел на сиденье в задней части лодки–лебедя и катал нас. Мы медленно прошли под мостом, мимо плакучих ив с ветвями, погруженными в воду. Эллен понравилось смотреть на настоящих лебедей, которые двигались быстрее нас и догоняли за поворотом.

Когда мы вернулись на пристань и вышли из лодки, я смеялась вместе с Джесси, что это были лучшие два доллара и семьдесят пять центов, которые я когда–либо тратила. Он не преминул напомнить мне игривым толчком локтя, что именно он заплатил за билеты.

Вскоре мы снова шли по широкой тропинке. Джесси хотел узнать больше о том, как мы с Дианой нашли друг друга в Лос–Анджелесе два года назад.

– Должно быть, было странно впервые встретить своего близнеца, – сказал он.

Я рассказала ему все – как она связалась со мной в письме и как мы обменивались электронными письмами, а затем, наконец, встретились в соседнем ресторане.

– Мне снится постоянно один сон, – сказал он мне, – что я бегаю по кругу по ипподрому. Как я смотрю на своего близнеца и подбадриваю его. Я никогда не знал, что это значит. И до сих пор не знаю.

– Мне тоже постоянно снится один и тот же сон, – сказала я. – Мне снится, что я лечу, как правило, ночью.

– Неужели? Я думаю, что это довольно распространенная мечта для людей. – Он вытащил свой телефон. – Давай погуглим и посмотрим, что это значит.

Он набрал вопрос, пока мы шли, затем приложил ладонь к экрану, чтобы заслонить его от солнечного света.

– Ну вот, – сказал он. – На сайте «Настроения снов» говорится: «Если вы летите с легкостью и наслаждаетесь сценой и пейзажем внизу, то это говорит о том, что вы находитесь на вершине ситуации. Вы поднялись над чем–то это также может означать, что вы получили новый и другой взгляд на вещи. Мечта полета и способность контролировать свой полет является представителем вашего собственного личного чувства власти. – Он опустил телефон и посмотрел на меня. – Ты легко летаешь?

Я думала об этом. – Да, вообщем–то. Я не боюсь и не чувствую страха, и я всегда чувствую себя довольно хорошо, когда просыпаюсь, как будто хорошо провела время, исследуя новые места.

Он кивнул. – Ну, мне совершенно ясно, что ты поднялась над чем–то, и я восхищаюсь тобой за это.

Я наклонила голову в его сторону. – Что это? – спросила я.

Неужели он каким–то образом заметил мой шрам? Знал ли он правду? Может быть, за обедом я наклонилась не в ту сторону, и моя блузка слегка распахнулась.

Затем он улыбнулся. – Ты вышвырнула моего никчемного брата на обочину.

Не было никакой ошибки в кокетливом блеске веселья в его глазах, и я почувствовала прилив возбуждения. – Ты прав. Это должно быть мое большое достижение, – сказала я со смехом. – Теперь я понимаю!

Мы продолжали идти, и пока я размышляла над истинным смыслом своих снов, я поняла, что они начались только через шесть или восемь месяцев после моей операции по пересадке – когда я, наконец, была на пути к нормальному состоянию здоровья. Вполне логично, что я чувствую себя победителем, пока сплю.

Внезапно я почувствовала себя глупо, вообразив, что это как–то связано с моим донором. Неужели я действительно собиралась связаться с его семьей, чтобы предположить, что дух их потерянного любимого человека живет во мне, пролетая надо мной над больницей, где он умер? Они, конечно, подумали бы, что я свихнулась.

Джесси помог мне поставить коляску на травянистый холмик, и я отстегнула Эллен, чтобы она могла ковылять вокруг. Она засмеялась, когда Джесси погнался за ней. Он подхватил ее, поднял на плечи и понес к краю лагуны, где они наблюдали за утками и лебедиными лодками. Потом они снова играли в лифт.

Я осталась с пустой коляской и гадала, что ждет нас с Эллен в будущем. Вот мы и провели день с человеком, который был ее дядей по крови–человеком, которого я находила чрезвычайно привлекательным. Человек, которому я уже доверяла, что удивило меня.

Тем временем его брат, который в прошлом причинил нам с Дианой сильную и душевную боль, подал иск об опеке.

Конечно, наши разбитые сердца были ничтожны по сравнению с мыслью о потере моей дочери, которую я люблю всем сердцем. Эллен была для меня целым миром, единственной целью моего существования. Она была моим смыслом жизни, для выживания. Я не могу потерять ее. Я просто не могу.

Хотя Рик был тем, кто отдал ее мне, я ненавидела его в тот момент. Знал ли он, какую боль причинит ей, если заберет ее?

Его это волнует? Был ли он вообще способен на заботу?

По словам Джесси, скорее всего, нет.

Возможно, именно так я докажу, что я лучший родитель.

Возвращение в прошлое

Глава 38

Джесси Фрейзер

Я начну эту историю с вопроса о совпадениях, но я не совсем уверен, что то, что случилось со мной, можно назвать именно так. Все казалось таким организованным, как будто кукловод стоял над нами, планируя наши движения, перемещая нас туда–сюда, назад и вперед по сцене. В конце концов все это сошлось так аккуратно, что казалось предопределенным, как будто кто–то запрограммировал наши жизни пересечься в определенный момент времени, чтобы более глубокое, более емкое знание пришло ко всем нам.

Но я не уверен, что вы поверите в такие вещи.

Когда я впервые встретил Надю Кармайкл, я был самым неромантичным скептиком, который когда–либо жил. Я был пресыщен и насторожен, когда дело касалось женщин, но мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда она впервые посмотрела на меня в ресторане...своими большими выразительными глазами.

Я не знаю, почему я так отреагировал на нее, когда встретил ее идентичного близнеца в тот же момент. Почему меня так сильно тянуло к Наде, а не к Диане?

Я думаю, что никогда не узнаю, если не признаюсь, что верю в любовь с первого взгляда, или в родственные души, или в людей, которых вы знаете из какой–то другой жизни или измерения. Или, может быть, это была просто химия. Гормоны и феромоны.

Как бы то ни было, когда я сел за этот стол на обед с Надей, Дианой и доктором Джейкобом Петерсоном, моя судьба была решена. Из этого не было выхода. Я просто должен был помочь этой женщине сохранить ребенка.

Я просто не был уверен, почему мне нужно было ей помочь. Или какова была моя истинная мотивация.

***

Даже когда я отправил сообщение Наде посреди ночи–через двенадцать часов после нашей первой встречи – я все еще не был уверен в своей цели. Я боролся с решением увидеть ее снова и сказал себе, что это была плохая идея.

Не пиши ей. Держись от этого подальше.

Разве она не знала, что ложась в постель совершает ошибку, попавшись на чары моего брата? Это была не моя проблема. Неужели я должен провести всю свою жизнь, вычищая эмоциональную свалку в каждой женщине, которую оставил мой брат? Это вообще возможно? Я определенно не смог спасти Анджелу.

Но было ли это то, что я пытался сделать? Спасти Надю? Была ли у меня вообще сила сделать это? А что, если я каким–то образом все испортил?

Тем не менее, несмотря на всю мою тоску, неуверенность в себе и неуклюжее принятие решений, я отправил сообщение и договорился встретиться с ней.

Затем, верный себе, я стал еще более увлеченным. Настолько увлекся, что в первые пять минут нашей прогулки по саду я пообещал позвонить родителям и разыскать брата. Я выясню все, что смогу, чтобы помочь ее делу.

Я что, с ума сошел? Да.

Жалею ли я об этом? Определенно нет.

Вот что я узнал…

***

– Доктор Фрейзер слушает.

Звук тихого баритона моего отца по телефону был похож на рогатку, которая отправила меня прямо в мое детство, к воспоминанию о том, как он мог войти в комнату и запугать меня одним взглядом.

Ты никогда не будешь так хорош, как твой брат.

Это был тот самый взгляд. Теперь я видел это по его лицу.

– Папа, – сказала я, усаживаясь в кресло, – это Джесси.

Мое приветствие было встречено молчанием.

– Ты здесь? – спросил я.

Отец откашлялся. – Да, я здесь. Что ж. Вот это сюрприз.

Я никогда раньше не слышал, чтобы мой отец волновался, но всегда все бывает в первый раз.

– Как поживаете? – спросил я. – Как мама?

– Она хорошо, – ответил он. – А ты?

Мне почти хотелось рассмеяться. Я был его младшим сыном, и он не слышал обо мне уже десять лет. Насколько мне известно, он даже не знал, жив я или мертв, если только каким–то образом не следил за мной. И все же он говорил так, как будто я звонил, чтобы подтвердить назначение на чистку зубов. Я все ждал, что он предложит мне позвонить его секретарше утром.

– Со мной все в порядке, – ответил я. – Ты, наверное, удивляешься, почему я звоню.

– Да. Может мне передать трубку твоей маме?

– Это было бы здорово, – сказал я.

– Одну секунду. Я позову ее. – Должно быть, он положил трубку и ушел, потому что я несколько секунд ничего не слышал. Затем щелчок подтвердил, что кто–то еще присоединился к вызову.

– Джесси? – звук голоса моей матери по сравнению с голосом отца произвел на меня совершенно противоположное впечатление. Радость лилась через меня, и я отчаянно хотел увидеть ее лично.

– Да, мам, это я, – сказал я. – Приятно слышать твой голос.

– Я тоже рада тебя слышать, – ответила она. Ее тепло и привязанность достигли меня через телефонную линию. Я знал, без сомнения, что это искреннее чувство. – Где же ты? – спросила она. – Все еще работаешь в Бостоне?

Значит, они следили за мной.

– Да, – ответил я. – Я работаю пилотом в частной медицинской компании.

– Самолеты или вертолеты? – спросила она.

– Вертолеты.

– Понятно. – Она замолчала. – Надеюсь, ты всегда осторожен. Я знаю, насколько опасной может быть эта работа.

– Я осторожен, мама, – заверил я ее.

– Рада это слышать. Ты с кем–нибудь встречаешься? У тебя есть девушка? Ты ведь еще не женат, верно?

– Нет, – ответил я с улыбкой и удивился, почему так долго ждал чтобы позвонить. Это было не то, что я ожидал...пока мой отец не заговорил.

Его голос был как кувалда, разрушая наш разговор, напоминая мне, почему я ушел. – Почему ты звонишь нам, Джесси? Почему именно сейчас?

Сообщение о том, что он не забыл и не простил ни одного из моих гневных слов, произнесенных много лет назад, было воспринято громко и ясно. Моя мать притихла.

– Я звоню по поводу Рика, – сказал я в смело. – Я бы хотел связаться с ним, но его номера у меня нет.

– Это потому, что он недавно переехал, – объяснил отец.

– Я так и думал, – ответил я. – У тебя есть его новый номер?

Ни один из них не ответил на мой вопрос, что заставило меня задуматься, в чем же был большой секрет. – Ты боишься, что я позвоню ему, встряхну прошлое и буду угрожать его жизни или что–то в этом роде? – спросил я.

– Конечно, нет, – сказала мама. – Но не мог бы ты сказать нам, о чем хочешь поговорить с ним, прежде чем мы свяжемся с тобой?

– Но почему? – спросил я. – Ты чувствуешь, что должна защитить его от меня?

Это было нелепое предложение, потому что Рик, как никто другой, любил сражаться в своих собственных битвах. Хотя он всегда пользовался поддержкой наших родителей, они никогда не знали, что происходит на самом деле. Он был одним человеком с ними, и совсем другим со мной.

– Почему ты хочешь позвонить ему, Джесси? – Я был удивлен ее обвиняющим тоном и тем, что он исходил от нее, а не от отца. – Ты что–нибудь слышал?

Мои брови сошлись вместе в замешательстве. Очевидно, что–то происходило, но был ли это иск об опеке или что–то другое?

– Я действительно что–то слышал, – ответил я. – Я слышал, он подал в суд на женщину на опеку над их ребенком.

Последовала пауза. – Вот именно.

– Так ты знаешь об этом? – спросил я.

– Конечно, мы знаем, – усмехнулся отец. – Это мы подтолкнули его на опеку.

Я закрыла глаза и обхватила ладонью лоб. – Почему это меня не удивляет?

– Не знаю, на что ты намекаешь, – сказал папа, – но мне не нравится твой тон.

Я открыл глаза и опустил руку на подлокотник. – Мне твой тоже не нравится, папа, так что, думаю, мы квиты на этот счет.

– Джесси, пожалуйста ... – прошептала Мама. – Я не хочу, чтобы это превратилось в очередной спор.

– Тогда, может быть, папа повесит трубку, а я просто поговорю с тобой.

– Я не вешаю трубку, – объявил он. – Если ты хочешь знать, что происходит с твоим братом, я скажу тебе. Не то, чтобы ты заслужил знать, но так как ты сделал усилие, чтобы позвонить…

Я подался вперед и уперся локтями в колени. – Да, я сделал над собой усилие. Так скажи мне, – сказал я. – Пожалуйста.

Глава 39

Когда моя мать объяснила ситуацию, ее слова вибрировали во мне. Потребовалось несколько секунд, чтобы мой мозг пришел в себя. – Боже мой, – сказал я. – Когда это случилось?

– Это началось около года назад, – сказала мама. – У него начались симптомы, поэтому он пошел к своему врачу. Прежде чем мы узнали об этом, ему сделали операцию. Затем последовала химиотерапия. Вот что вызвало бесплодие.

Я не мог в это поверить. Моему идеальному брату поставили диагноз рак яичек, и теперь он был стерилен.

Это объясняло, почему он вдруг захотел Эллен.

Или, возможно, почему мои родители хотели ее.

– Значит, у него никогда не будет собственных детей? – спросил я. Несмотря ни на что, на сердце у меня было тяжело.

– Нет, если только он не усыновит, – ответил отец, – что они с Кристиной могут решить сделать в будущем.

Я почувствовал толчок. – Кто такая Кристина?

– Его невеста, – сказала мама. – Они поженятся в следующем месяце. Вот почему его телефон был отключен. Они переехали вместе, и он оставил свою работу, оставил все позади. Он действительно хотел начать все сначала. Они больше не в Лос–Анджелесе.

Моя голова от удивления откинулась назад. – Рик женится? И он уехал из Лос–Анджелеса?

– Да, разве это не чудесно? Доктор говорит, что он полностью вылечился. Он победил рак и познакомился с самой замечательной девушкой. Она физик.

– Как они познакомились? – спросил я, все еще дрожа от шока, потому что Рик обычно не встречался с великими умами, если они не были также великолепны. Может быть, Кристина была моделью во второй ипостаси.

– В больнице, – объяснила она. – Мать Кристины лечилась в клинике одновременно с Риком. Мне жаль говорить, что у нее рак груди, но она боец. В любом случае, ты знаешь Рика. Он не может устоять перед любой возможностью пофлиртовать с симпатичной девушкой.

Я помассировал виски. – Нет, пожалуй, нет. Но ты уверена, что он справится со свадьбой? Ты же знаешь, как он склонен... – я остановил себя. Я не хотел проливать дождь на счастливый парад моей матери, когда она, очевидно, так много пережила.

– Да, мы уверены, – настаивала она. – Я знаю, тебе трудно в это поверить, Джесси, но он изменился. Этот страх рака – и встреча с Кристиной – заставили его увидеть жизнь по–другому. Он всегда был очень амбициозен, профессионален, но теперь он хочет быть лучшим человеком, которым он может быть, чтобы никогда ничего не принимать как должное. Он хочет наслаждаться более простыми вещами, и мы так гордимся им.

– Ты всегда была такой, – напомнила я ей.

Она испустила вздох поражения, как будто была разочарована тем, что я не смог понять, как чудесен был Рик с его новой жизнью. – Да, – сказала она, – но теперь мы гордимся им еще больше.– Она помолчала. – У него было время подумать о том, чего он достиг – и не достиг – и я не буду лгать. У него есть некоторые сожаления о некоторых вещах. Вещи, которые вызвали раскол между вами двумя.

– Ты имеешь в виду Анджелу, – сказал я.

Еще одна пауза. – Да. Рик мучился из–за этого, когда проходил курс лечения. Именно тогда он рассказал Кристине об Эллен, а потом она рассказала нам.

Я не собирался говорить это вслух своей матери, но, несмотря на все, что она только что описала, мне все еще было трудно поверить, что Рик действительно сожалел о том, что случилось с Анджелой, или что он чувствовал искреннюю любовь к маленькой дочери, которую он никогда не встречал. Не так давно он выгнал Надю и заплатил ей щедрую сумму денег, чтобы она держалась подальше и никогда не просила у него ничего больше. Никогда не заставлять его смотреть в лицо своим обязанностям или связывать себя обязательствами с одной женщиной. Быть отцом.

Теперь, когда он был здоров, я задавался вопросом, сколько времени ему потребуется, чтобы вернуться к своим старым привычкам. Бедная Кристина станет скучной и надоест, и однажды утром он вдруг проснется и поймет, что хочет жить полной жизнью.

«Так много женщин, так мало времени.» Разве это не его любимая крылатая фраза в колледже?

Что будет с Эллен? А как же Надя?

Я решил пойти дальше и спросить родителей, что они знают о Наде. – Рик много рассказывал о своих отношениях с матерью?

– Да, он рассказал нам все, и мы познакомились с ее сестрой Дианой, когда она жила с ним. В то время она казалась очень милой женщиной, но потом появилась Надя – ее близнец – и... – мама замолчала. – О, все это очень тревожно.

– Как же так? – спросил я, с каждой секундой становясь все более любопытным.

– Я бы предпочла не говорить об этом, – ответила мама. – Все, что я могу сказать, это то, что когда Диана не смогла убедить Рика жениться на ней, она была очень настойчива – другая попыталась беременностью, заставить его жениться, обманом знаешь–ли. Она надеялась поймать его в ловушку. Очевидно, они работали вместе и обе охотились за его деньгами.

– Что значит «обманули»? – Спросил я. – Ты уверена, что именно это и произошло?

Я все еще не был готова поверить в то, что Рик сказал нашим родителям, потому что я знал лучше, чем кто–либо другой, как он мог выдумать историю, чтобы выставить себя в самом выгодном свете. У него был талант перекладывать вину на других.

– Я совершенно уверена, – ответила она. – Он был очень щедр и дал ей отступные, и, слава Богу, контракт был железным. Он запрещал ей просить больше, и она подписала его.

– Но теперь Рик хочет ребенка, – сказал я.

– Да, и вполне логично, что именно он и Кристина должны воспитывать ее. Все стало на свои места так красиво.

– Красиво? Ты забываешь, что мать этого ребенка не хочет потерять свою дочь?

– Я уверен, что нет, – вставил мой отец, – но любой суд с разумным судьей будет править в интересах ребенка, и Эллен будет гораздо лучше с Риком и Кристиной.

– Как ты можешь так говорить? – спросил я. – Ты совсем не знаешь Надю. Это потому что у Рика больше денег? Или это потому, что сейчас он бесплоден и вдруг хочет того, чего не может иметь? И все, что Рик хочет, он должен получить?

– Нет, Джесси, – ответил отец спокойным, покровительственным тоном. – Это потому, что у этой женщины очень плохое здоровье, и ребенок заслуживает иметь стабильный дом как с матерью, так и с отцом.

– О чем ты говоришь? – спросил я. – Что ты о ней знаешь?

На мгновение он замолчал. – Мы изучали медицину, и мы знаем продолжительность ее жизни.

У меня внутри все перевернулось. Я нахмурился и подался вперед. – Я все еще не понимаю.

– Надя Кармайкл перенесла пересадку сердца сразу после рождения Эллен, – объяснил мой отец, – так что она всегда будет под опасностью заражения. Ей повезет, если она проживет пятнадцать лет.

Не в силах пошевелиться, я уставился на стену, а потом услышала голос матери, – Джесси? Джесси, ты еще здесь?

– Да, я здесь. Я медленно поднялся на ноги. – Спасибо, что сказал мне это. Ты можешь дать мне номер Рика сейчас? Я бы хотел ему позвонить.

– Конечно, – сказала мама.

Она прочитала мне его новый номер, и я записал его на клочке бумаги.

– Мне надо идти, – сказал я. – Я позвоню тебе еще раз. Я обещаю.

Я повесил трубку и пошел на кухню за ключами.

Глава 40

– Джесси, вот это сюрприз. – Диана отступила назад и пригласила меня войти. – Входи же.

– Я должен был позвонить, – сказал я, входя в ее дом. – Я послал сообщение Наде, но она не ответила.

– Она только что вышла из душа, – сказала Диана.

И тут мой телефон завибрировал. Я вытащил его и проверил сообщения. – Вот и ее ответ, – заметил я.

Диана улыбнулась. – Я сбегаю и скажу ей, что ты здесь.– Она начала подниматься по лестнице. – Присаживайся.

Я перешел в гостиную, где Эллен прыгала в красочном манеже.

– Привет, как дела? – Я опустился перед ней на колени. – Вот это штучка! Когда я был в твоем возрасте, таких игрушек не делали. – Я ничего не мог с собой поделать. Я нажал на каждую из больших, освещенных кнопок, которые играли музыкальные ноты. Эллен хихикнула. Затем я поиграл с лягушачьим спиннером. – Что это за штуковина? – Потом я поиграл с искателем бусин. – Это круто.– Я присел на корточки. – Это похоже на твой собственный маленький космический корабль.

– Именно так я и подумала, когда нам его подарили. – Голос Нади испугал меня. Я поднялся на ноги и обернулся.

Она стояла в джинсовых шортах и свободной черной футболке. Ее длинные темные волосы, влажные и волнистые, спадали на плечи. Она вытирала концы полотенцем. Ноги у нее были босые.

Ее красота лишила меня дара речи и заворожила. В то же время меня отвлек тот факт, что она недавно перенесла пересадку сердца и пережила ее.

Чего еще я о ней не знал?

Я помассировал затылок рукой.

– Извините, что врываюсь, – сказал я, – но я не думаю, что это может подождать.

Ее брови поползли вверх. – Почему? Что–то случилось?

– Да. У тебя есть минутка? – спросил я.

– Конечно. – Она полностью вошла в комнату и села на диван, продолжая сжимать влажные кончики волос полотенцем.

Рядом Эллен радостно подпрыгивала на своих ходунках.

– Возможно, Диане тоже стоит быть здесь, – сказал я, – потому что речь пойдет о Рике.

– О.– Кровь отхлынула от лица Нади. – Ты сегодня разговаривал с родителями?

Когда я сказал ей об этом, Надя позвала Диану в комнату. Вскоре мы все расселись вокруг кофейного столика. Надя отложила полотенце в сторону.

Не ходя вокруг да около, я объяснил, что Рику год назад поставили диагноз рак, сделали операцию и провели химиотерапию.

Диана прикрыла рот рукой. – Это ужасно. Я не могу в это поверить. Он в порядке?

– Теперь он в порядке, – ответил я. – Он прошел все процедуры и мои родители говорят, что он полностью излечился.

– Какое облегчение. – Диана все еще была в шоке, а Надя с беспокойством смотрела на Эллен.

– Мне тоже жаль об этом слышать, – сказала она. – Какой это был год...для всех нас. – Она замолчала и встретилась со мной взглядом. – Так вот почему он теперь хочет быть частью жизни Эллен? Прикосновение к смерти может заставить вас переосмыслить о многих вещах.

Очевидно, она говорила по собственному опыту. Я посмотрела на свои колени. – Да, но дело не только в этом. К сожалению, химиотерапия вызвала некоторые проблемы. Теперь он не может иметь детей.

Диана подалась вперед. – Он бесплоден?

– Да, – ответил я, – и он помолвлен. По–видимому, он встретил кого–то, когда проходил лечение, женщину, чья мать лечилась от рака молочной железы.

Надя поморщилась и закрыла лицо руками. – О Боже, я так и знала. У него все схвачено. Какой суд откажет ему в опеке над собственным ребенком после всего, через что он прошел? И теперь он будет идеальным мужем со счастливым домом и всеми деньгами во Вселенной.

– Я бы не стала заходить так далеко, – сказала Диана. – И это еще не проигранное дело. Ты все еще мать Эллен, и ты очень заботишься о ней сама. Она счастливая, здоровая маленькая девочка.

– Только из–за тебя, – возразила я. – Если бы не ты, я была бы на улице или даже мертва. Я не могу работать больше года, и даже если бы могла, как бы заплатила няне?

Диана подняла руку. – Это даже не проблема. Ты моя сестра, и это тоже твой дом. Я уже назвала тебя своим единственным наследником в завещании, так что все мои активы перейдут к тебе, если я умру.

– Но ты поддерживаешь меня полностью, во всех отношениях, – сказал я. – Сама по себе я ненадежна.

– А кто надежен? – возразила Диана. – В любом случае я здесь для тебя, и я опекун Эллен, если что–то случится, так что она в безопасности, и у нее есть все, что ей нужно.

Надя встала и начала расхаживать по комнате. Мне казалось, что я вмешиваюсь в их разговор. Я был чужаком в их доме, и они обсуждали вещи, о которых я якобы ничего не знал– хотя я действительно кое–что знал об этом. Скоро мне придется что–то сказать.

Эллен заплакала, без сомнения, почувствовав напряжение. Как можно было его пропустить?

Надя вытащила Эллен из ходунков. – Ну–ну, – мягко сказала она. Крепко обняв девочку, она погладила ее по спине и поцеловала в щеку. – Все будет хорошо.

Диана ущипнула себя за переносицу. Я видел, что она была обеспокоена этим делом. Она была адвокатом. Она знала факты и шансы. И она знала Рика.

Надя посмотрела на меня сверху вниз. – Прости, Джесси. Я уверена, что ты не ожидал, что весь мир взорвется вот так, когда ты пришел сюда.

– Не извиняйся, – сказал я. – Я понимаю.

Надя ходила по комнате, шепча успокаивающие слова Эллен. Она тихо спросила меня: – Ты вообще с ним разговаривал?

Я отрицательно покачал головой. – Пока нет, но я сделаю это, если ты хочешь.

– А что ты скажешь?

– Я мог бы попытаться вразумить его, – сказал я. – Я скажу ему, как сильно ты любишь Эллен, и заставлю его понять, что было бы неправильно забрать ее у тебя.

Я не признался в этом Наде, но в глубине души не был уверен, что это поможет. Мы с Риком никогда ни на чем не сходились во взглядах. Он никогда раньше не слушал меня, когда дело касалось чужой боли.

Диана подняла голову. – Джесси прав. Мы должны попытаться заставить Рика понять, что он просит слишком много, и это было бы очень жестоко по отношению к Эллен. – Она взяла паузу, чтобы подумать обо всем, затем продолжила. – Мне очень жаль это говорить, Надя, но правда в том, что...услышав это...у нас очень мало шансов помешать ему получить опеку, но это не обязательно должна быть полная опека. Если бы он или его новая невеста могли встретиться с нами, мы могли бы убедить их рассмотреть возможность совместной опеки. Будем надеяться, что его невеста разумна и что у нее доброе сердце.

Надя усмехнулась. – Каковы шансы на это? Я просто вижу ее сейчас. Она хочет идеальной жизни в шикарном пентхаусе с блестящим черным ягуаром. Она даже может иметь мгновенного ребенка, без проблем и растяжек. Она раздавит меня как букашку.

Я повернулся на стуле. – По словам моих родителей, она физик, и они сказали, что Рик оставил свою работу и переехал из Лос–Анджелеса. Они купили дом в Сакраменто.

Глаза Дианы чуть не вылезли из орбит. – Сакраменто? Рик живет в Сакраменто?

Я кивнул, и Надя продолжила расхаживать по комнате. Мы все долго молчали.

– Может быть, он действительно изменился, – предположила Диана.

Мы с Надей посмотрели на нее так, словно у нее выросла вторая голова.

– В любом случае, – сказала она, – мы должны подготовиться. Если он вдруг может представить себя идеальным отцом, нам нужно убедиться, что ты идеальная мать.

Надя села на диван и усадила Эллен к себе на колени. – Вряд ли это так. Вы знаете, что у меня есть очень большой недостаток.

Она и Диана, однояйцевые близнецы на противоположных концах дивана, обменялись интимными взглядами.

– Потому что тебе пересадили сердце? – спросил я.

Они обе повернулись ко мне.

– Ты знаешь об этом? – спросила Надя.

Я молча кивнул. – Мне сказали родители. И я уверен, что это самый сильный аргумент Рика против тебя.

– Конечно, это так. – Диана, казалось, не удивилась.

Надя посмотрела на меня с сожалением. – Извини, что не сказала тебе об этом.

– Не беспокойся, – ответил я. – Мы только что познакомились.

Диана встала и протянула руки к Эллен. – Эй, милашка, как насчет ужина? – Она усадила Эллен на бедро и направилась на кухню. – Почему бы вам не поговорить об этом? Я покормлю Эллен и уложу ее спать.

С этими словами она оставила нас одних.

Некоторое время мы сидели молча, глядя друг на друга. – Хочешь прокатиться? – предположил я.

– Конечно, – ответила Надя. – Только дай мне обуться.

Глава 41

– Мне следовало рассказать тебе о пересадке, – сказала Надя, когда мы отъехали от тротуара, – но я не хотела, чтобы ты меня жалел.

– Жалеть тебя? – Я рассмеялся над этим. – Поверь мне, это совсем не то, что я чувствую. – Я повернул направо на углу и направился к эспланаде Чарльз–Ривер. – Я удивлен, что ты жива, что ты прошла через все это и получила Эллен, и теперь ты занимаешься этим делом об опеке. Я действительно думаю, что ты должна быть сделана из чего–то невероятно...прочного.

– Прочного? – Надя усмехнулась. – Вот видишь? Это именно то, чего я пыталась избежать, потому что ни одна женщина не хочет, чтобы привлекательный мужчина думал о ней как о прочной.

Я не сводил глаз с дороги. – Значит, ты считаешь меня привлекательным…?

Она рассмеялась. – С тобой все в порядке.

Я улыбнулся и нажал на газ.

– Так что же случилось? – спросил я наконец. – Ты можешь рассказать мне об этом?

Она глубоко вздохнула. – Ты уверен, что хочешь знать?

– Да.

Мы обменялись взглядами, затем она опустила стекло. – Я заболела, когда была беременна Эллен. Я была на пятом месяце. Сначала это было похоже на обычный вирус гриппа, но потом, когда мне должно было стать лучше, я чувствовала себя все более и более уставшей. Я все время задыхалась. Я думала, что это просто беременность, потому что все говорили мне, что это нормально чувствовать усталость, но в конце концов я оказалась в больнице с сердечной недостаточностью.

– Боже..

Она кивнула. – То, что у меня было, называется миокардитом, и это не такая уж редкость. Вирус поражает сердечную мышцу, поэтому он не имеет ничего общего с тем, что я ем жирную пищу или не занимаюсь спортом. До этого мое сердце было в идеальном рабочем состоянии. Это была просто неудача, усугубленная тем фактом, что я была беременна, что еще больше сказалось на моем теле. Но нам невероятно повезло, Эллен и мне. Я смогла продержаться достаточно долго, чтобы они сделали кесарево сечение. Затем мне снова повезло с донорским сердцем, которое вскоре стало доступно. Это было чуть меньше года назад. Теперь у меня все хорошо.

Я взглянул на Надю, сидевшую на пассажирском сиденье, и хотя я не собирался этого делать, мой взгляд прошелся по всей длине ее тела. – Ты, конечно, отлично выглядишь.

Ее выразительные глаза сияли в бледном свете вечера. – Бесстыдный льстец.

Что–то сильное вспыхнуло между нами, и ничто не могло ослабить мое влечение к ней–ни пересадка сердца, ни тот факт, что мы едва знали друг друга, и особенно мой брат, которому все еще удавалось поддерживать жестокую власть над ней на расстоянии многих миль. Во всяком случае, это заставило меня хотеть помочь ей еще больше.

С этой мыслью я задался вопросом, с более чем небольшим беспокойством – что именно здесь происходит?

Не было никаких сомнений, что у меня были чувства к Наде. Как я мог не знать? Она была красноречивой, интересной и великолепной. Я с трудом соображал, когда она была рядом, а когда ее не было, все, что я хотел сделать, это найти способ снова быть с ней.

Но я также хотел убедиться, что Рик не уничтожит ее так, как он уничтожил Анджелу.

Так это все из–за Рика? Был бы я все еще здесь, был бы я так привязан к этой раненой женщине, если бы это был какой–то другой мужчина, подающий на нее в суд за опеку над их ребенком? Или мне придется бежать в горы?

Сны

Глава 42

Надя Кармайкл

Для меня мир пришел в фокус в тот туманный летний вечер, когда Джесси вез меня, и я рассказала ему о своей пересадке сердца. В ту ночь я поняла, что между нами действительно происходит что–то необычное, и это было не только мое воображение.

Весь салон его машины пронизывали заряды электричества каждый раз, когда мы смотрели друг на друга. Он задавал интимные и заботливые вопросы, и я быстро поняла, что он не был похож на других мужчин, которые предпочитают сначала казаться крутыми.

Напротив, Джесси был открытой книгой. Он открыл мне свои чувства так, как ни один другой мужчина никогда не делал на первом или втором свидании. Я подозревала, что он не побоится сразу же вступить в серьезные отношения. На самом деле, я думаю, что в те первые дни он отчаянно хотел этого, он чувствовал, что любил и потерял достаточно для одной жизни. Я чувствовала, что он жаждет постоянства. Когда я была с ним, я никогда не чувствовала, что мне нужно беспокоиться о том, что я слишком сильна, и мне не нужно было играть в игры. В тот вечер он хотел знать обо мне все. Это продолжает удивлять меня, когда я оглядываюсь назад.

Потому что для человека, который хотел, чтобы постоянство и любовь длились всю жизнь, я, без сомнения, совершенно не подходила ему.

***

– Ты бы вышла за Рика, если бы он сделал тебе предложение? – спросил Джесси, когда мы припарковали машину и пошли вдоль берега реки Чарльз. Солнце только садилось, и небо светилось смесью розового и голубого.

– Ты имеешь в виду, когда я сказала ему, что беременна? – Я указала на выкрашенную в зеленый цвет скамейку, где мы сели, чтобы посмотреть на проплывающие мимо парусники.

Джесси положил руку на спинку скамейки и ждал, что я отвечу на вопрос, но мне действительно нужно было подумать. Не то чтобы я уже не знала ответа. Я знала, но мне нужно было понять, как это сформулировать.

Повернувшись на скамейке лицом к нему, я на мгновение отвлеклась на поглощающий синий цвет его глаз и красивые контуры его лица. Чем дольше я находилась с ним, тем привлекательнее он становился. Однако мне нужно было сохранить ясную голову, поэтому я посмотрела на свои руки, лежащие на коленях.

– Это нелегко признать, – ответил я, – но я думаю, что могла бы сказать “да», если бы он сделал мне предложение. Не потому, что я любила его или верила, что из него получится хороший муж или отец. После того, что случилось со мной и Дианой, я вообще не верила в это, но я была одна и боялась, и я хотела хорошо заботиться о своем ребенке. У твоего брата были деньги, и этого, возможно, было достаточно, чтобы я поколебалась. Это было бы ошибкой, конечно, и я уверена, что пожалела бы об этом.

– Неужели? – спросил он. – Ты бы пожалела об этом сейчас, если бы это означало, что ты не будешь сражаться в битве за опеку?

– Когда–нибудь мене все равно пришлось бы, – ответила я ему. – Только еще бы сюда примешался развод.

Он посмотрел на воду и кивнул. – Как долго вы были вместе?

– Не так уж и долго. Прошло всего несколько месяцев, а я все еще виню себя за то, что мы вообще оказались вместе. Я не горжусь этим, потому что он был с Дианой раньше. Это из–за меня они расстались.

– Так это правда?

– Да, но ты должен понять мое прошлое. До этого момента у меня была тяжелая жизнь. Я жила в приютах, потом меня удочерили, но мой отец не был образцовым родителем. Моя мама умерла позже, поэтому, когда я встретила Рика, у меня не было семьи, кроме Дианы, которую я только что встретила. Когда он излил на меня свое очарование, я не была готова ни справиться с ним, ни отказать ему. Как я уже сказала, я не горжусь тем, что произошло, и я благодарю Бога каждый день, что Диана смогла простить меня.

Мы долго молчали, пока бегуны пробегали мимо нас, а лодки медленно плыли ко входу в гавань.

– Ты когда–нибудь думала о том, чтобы простить Рика за то, что произошло между вами? – спросила я.

Джесси снова повернулся ко мне лицом. – Я удивлен услышать этот вопрос от тебя, потому что когда речь заходит о Рике, ты потеряла многое.

– Да, – ответила я, – и я вовсе не хочу сказать, что собираюсь играть по–хорошему и бросить флаг примирения. Но я также верю, что люди могут измениться, особенно когда они сталкиваются с определенными...реалиями жизни.

– Ты имеешь в виду смерть?

Я кивнула и опустила глаза. – Она открывает тебе глаза.

Он сидел тихо, словно заново переживая разные воспоминания из своего детства.

– Мы с ним всегда были такими разными, – сказала Джесси. – Честно говоря, я не уверен, что его глаза можно открыть. Он видел смерть и раньше, но это не имело значения. Это не смягчило его. – он помолчал. – Теперь это в прошлом

– Да, но вы оба были молоды, когда это случилось. Человек может многому научиться за десять лет, особенно когда смерть, с которой ты сталкиваешься, твоя собственная. Я уверена, что ты тоже изменился.

– Не так уж много, – сказал Джесси. – Я всегда был слишком чувствителен. Но дело не во мне, а в Рике, и он послал тебя не так давно. Он был рядом с тобой, когда тебе делали операции? Я сомневаюсь в этом. Он предложил какую–нибудь поддержку? Он предложил позаботиться об Эллен?

– Он предлагает это сейчас, – напомнила я ему.

Джесси покачал головой, и я поняла, что он далеко не готов простить своего брата. – Предложение – это слишком мягкое слово.

– Может быть, ты и прав, – ответила я, тяжело вздохнув. – В конце концов, я не знаю, с чем мы имеем дело, но и сжигать мосты тоже не хочу. Если мы собираемся разделить опеку над Эллен, я хочу сделать это как можно более мирно.

Джесси пристально посмотрел на меня. – Ты говоришь так, будто сдаешься еще до того, как начнешь драться.

– Возможно.

– Ты не веришь, что судья может вынести решение в твою пользу? Что он может просто наградить Рика правами на посещение или что–то в этом роде?

Я задумалась. – Я мать–одиночка с серьезными проблемами со здоровьем. Так что, возможно, я эгоистка, желающая держать Эллен при себе. Может быть, ей будет лучше с матерью и отцом, которые будут рядом, когда она закончит среднюю школу или когда она пойдет к алтарю.

– Ты будешь рядом когда это произойдет, – сказал Джесси, обхватив мой подбородок рукой.

– Откуда ты знаешь?

Он погладил меня по щеке большим пальцем, и мне захотелось раствориться в его объятиях.

– Наверное, я оптимист, – сказал он с ободряющей улыбкой. – Или, может быть, я должен сказать, что у меня есть интуиция.

Я облизнула губы. – Диана всегда говорит мне никогда не игнорировать интуицию. Она также постоянно напоминает мне, что в медицине каждый день появляются новые изобретения, и кто знает, что может быть доступно через десять лет?

– Именно. – Он опустил руку и откинулся на спинку стула.

Я закрыла глаза и вдохнула свежий аромат воды. – Может, нам лучше пойти домой, – сказала я. – Диана может захотеть увидеть Джейкоба сегодня вечером.

Мы оба встали, и я была полна наслаждения, когда Джесси взял меня за руку.

– Я все еще собираюсь помочь тебе, – сказал он. – Я постараюсь вразумить Рика. Я позвоню ему.

Тепло его руки вокруг меня заставило все мое тело покалывать. – Я рада, что ты хочешь мне помочь, – сказала я, – хотя и не понимаю почему.

Его глаза улыбнулись мне. – А ты нет? Как ты можешь не хотеть этого?

Волна чистого восторга захлестнула меня, и на этот раз я позволила себе помечтать о долгом и счастливом будущем, которое, возможно, все–таки станет возможным.

Глава 43

На следующий день я заснула на диване, пока Эллен дремала. Во время сна мне приснился еще один сон про полет.

Это был первый раз, когда мне снился сон про полет в дневное время. Это был уникальный опыт по сравнению с тем, когда я парила над огромным вечнозеленым лесом под дождем. Серые грозовые тучи висели низко в небе, и острые жгучие капли дождя падали мне на щеки. Мое сердце заколотилось от страха, когда порыв ветра появился из ниоткуда и выбил меня из равновесия – если равновесие было правильным словом для этого. Я накренилась вправо и случайно перевернулась на спину. Мне пришлось брыкаться ногами и изо всех сил переворачиваться назад.

Холод туманного воздуха достиг моих костей, словно пальцы смерти. Вскоре я начала дрожать, продолжая идти вперед по незнакомой территории, так далеко от дома.

Я проснулась в панике, вся в поту, схватившись за грудь, хватая ртом воздух. К моему удивлению, дождь стучал в окно рядом со мной, и я почувствовала себя немного успокоенной. Это действительно был сон, не более того. Я просто слышала, как дождь стучал по стеклу, пока спала. Не нужно приписывать сюда что–то еще.

Однако, поднимаясь на ноги, я вспомнила, что Джесси читал в интернете о значении полета во сне, и мне стало понятно, что на этот раз я испытала нечто более пугающее. Из–за того, что случилось с Эллен, я больше не чувствовала себя в такой уж безопасности. Я была на вершине успеха с моим нормальным здоровьем, и с радостью наблюдала, как она растет, но теперь моя счастливая жизнь была под угрозой. Мне казалось, что я больше не полностью контролирую свою судьбу.

Неудивительно, что ветер перевернул меня. Вероятно, это был знак грядущих событий. Рик – шторм на горизонте.

Эллен заплакала, и я пошла наверх, чтобы сменить ей подгузник. Я была в середине процесса и тянулась за салфеткой, когда зазвонил телефон. У меня не было выбора, кроме как проигнорировать его. Надеюсь, тот, кто звонил, оставит сообщение или перезвонит позже, если это было важно.

Глава 44

Джесси

Я не мог вспомнить, когда в последний раз летал в такую плохую погоду. Дождь лил безжалостно, осыпая ветровое стекло вертолета, как брызги из пожарного шланга. Ветер тоже не помогал делу. Когда мой второй пилот и я полетели выше по гребню к хижине, которая, как мы надеялись, будет видна в тумане, я почувствовал, что двигатель дрожит под моей хваткой на ручке управления.

Вскоре мы заметили охотника, который упал в овраг недалеко от хижины. Мы парили опасно низко, опуская корзину, чтобы поднять его. Обе его ноги были сломаны, и мы не были уверены в его позвоночнике. Это было рискованно, но медики закрепили его на доске, и мы благополучно доставили его в больницу.

После этого мы со вторым пилотом пролетели над городом и вернулись в ангар, где я заполнил свой отчет. До конца моей смены больше не было звонков, и я был благодарен, потому что это было похоже на один из тех дней, когда вы начинаете сомневаться, как долго ваша удача продержится, прежде чем она резко свернет не туда.

Когда я вернулся домой, первое, что я хотел сделать, это позвонить Наде, просто чтобы услышать ее голос, но я обещал ей, что позвоню Рику сегодня. Я хотел сделать это для нее в первую очередь. Поэтому я сварил себе кофе, чтобы погреть косточки. Затем я достал из бумажника номер своего брата.

***

Было много причин, по которым меня тошнило, когда я набирал номер и слушал, как слышится гудки: раз...два...затем три раза в ухо.

Я не разговаривал с Риком уже десять лет. В последний раз, когда мы разговаривали, я, возможно, сломал ему нос. Потом у него был рак. А теперь он пытается отнять ребенка у ее матери.

Как раз перед четвертым гудком кто–то поднял трубку на другом конце провода. – Алло?

Это была женщина.

Скорее всего, его невеста.

Голос у нее был молодой.

– Можно Рика? – спросил я.

– Да, одну минутку. – Она казалась чересчур жизнерадостной, как персонаж из «Звуков музыки», поющий о своих любимых вещах.

Я приготовился к глубокому тембру голоса Рика, которого не слышал с того дня, как мы подрались, как пара паршивых собак, в его затхлой квартире в Лос–Анджелесе.

– Слушаю.

Мои кулаки сжались. – Рик? Это Джесси.

Последовала долгая пауза, и я услышал скрип и щелчок закрывающейся двери. – Привет, – сказал он. – Мама сказала мне, что ты можешь позвонить.

Я сел. – Да. Она была удивлена, услышав меня.

– Я тоже удивлен, – сказал Рик. – Но я рад. Приятно слышать твой голос, Джесси. Я серьезно.

Он говорил совсем не так, как раньше. Во–первых, Рик, которого я помнил, никогда бы не сказал мне ничего столь доброго и сентиментального. Кроме того, в его голосе было что–то дрожащее, чего я никогда раньше не слышал. Он действительно мог измениться?

– Мне тоже приятно снова услышать твой голос. – Я посчитал, что будет правильным так сказать.

– Значит, мама рассказала тебе о моих раковых страшилках, – сказал он.

– Да. Мне было жаль это слышать. Но сейчас у тебя все в порядке?

– У меня все очень хорошо, – ответил он. – Вообще–то, лучше, чем когда–либо. Это может звучать безумно для тебя – для любого, кто не прошел через то, что я прошел, но когда что–то подобное происходит с тобой, иногда даже практически благодарен за это. Это открывает глаза ... ты знаешь.

Мой желудок сжался, потому что именно эти слова произнесла Надя, когда мы сидели на скамейке у реки.

Внезапно я почувствовал себя аутсайдером в этом переживании, которое они разделяли – переживании, о котором я ничего не знал.

Ну, или все–таки знал. В своей работе я ежедневно видел вещи, которые большинство людей никогда не видят.

Но все же я почувствовал укол ревности при мысли, что у Рика и Нади было взаимное понимание чего–то настолько глубокого.

– Я рад, что ты в порядке, – сказал я. – И я слышал, что ты ушел с работы?

– Да. Я знаю, это звучит банально, но я должен был выйти из той крысиной гонки в Лос–Анджелесе. У меня было достаточно денег, отложенных на инвестиции, и Кристина хотела поселиться поближе к своим родителям, поэтому я продал квартиру. Мама рассказывала тебе о Кристине?

– Она упоминала ее, – сказал я. – Поздравляю.

– Спасибо. Она удивительная женщина. Надеюсь, ты когда–нибудь с ней познакомишься.

– Это было бы неплохо, – ответил я, опять же, потому что это было правильно сказать. – Послушай, настоящая причина, по которой я звоню... – я запустил пальцы в волосы. – Мне нужно поговорить с тобой о твоей дочери.

– Ты имеешь в виду Эллен? – Он на мгновение замолчал. – Мама сбросила на тебя много бомб, не так ли?

Я постучал пальцем по колену и задумался, как я собираюсь затронуть эту тему. Оглядываясь назад, я думаю, что мог бы выкачать из него информацию и заставить его рассказать мне все то, что он, возможно, не сказал бы иначе, но я не мог заставить себя подставить его таким образом. Несмотря ни на что, он все еще был моим братом.

– Насчет этого... – начал я. – Когда я позвонил маме и папе, я уже знал, что ты подаешь на мать в суд за опеку. Поэтому я и звоню тебе сейчас.

– Как ты узнал об этом? – спросил Рик.

Поднявшись на ноги, я прошел на кухню и прислонился к стойке. – Потому что я встретил Надю Кармайкл и ее сестру Диану здесь, в Бостоне. Они мне рассказали.

Кофейник за моей спиной громко булькнул.

– Как, черт возьми, это случилось? – спросил Рик. – Они тебя выследили? Или это просто совпадение?

– Это не было совпадением, – сказал я ему. – Мне позвонила Диана. Каким–то образом она узнала, что я твой брат и живу здесь. Она хотела задать мне несколько вопросов.

– О чем она тебя спрашивала? И что ты ей сказал? – Дрожь в его голосе исчезла. Теперь он говорил точно так же, как Рик, которого я помнил.

Агрессивный. Оборонительный. Полный решимости победить.

– Она и Надя хотели знать, почему ты передумал и захотел вмешаться в жизнь Эллен. Я сказал им, что не могу ответить на этот вопрос, потому что не разговаривал с тобой много лет, но теперь, после разговора с мамой и папой, я думаю, что понимаю это.

– Ты ничего не понимаешь, – ответил он. – Это невозможно.

– А почему бы и нет?

– Потому что ты не прошел через то, через что прошел я.

– И ты многому научился, – сказал я с нескрываемым сарказмом.

– Вот именно.

Я покачал головой. – Может быть, мне не нужна смертельная болезнь, чтобы знать то, чего ты не знал раньше. Может быть, я всегда знал, что значит заботиться о людях.

– Мне не все равно, – сказал Рик. – В этом–то все и дело. У меня есть дочь, и я должен быть частью ее жизни.

– Я не спорю с тобой, – возразил я, желая оставаться рациональным в этом вопросе, – но задумывался ли ты о том, что разобьешь сердце маленькой девочки, когда заберешь ее от матери?

Рик выдохнул. – Ты все еще упускаешь главное. Все знают, что самое главное–это то, что лучше для ребенка, и у меня нет сомнений в том, что мы с Кристиной будем лучшими родителями в долгосрочной перспективе. Я не собираюсь вдаваться во все причины – мы можем сделать это в суде – но, конечно, если ты встречался с Надей, ты знаешь, что она тикающая бомба. То, что у нее проблемы с сердцем – это только верхушка айсберга. Она также мать–одиночка без образования и плохой историей отношений с жестокими мужчинами. Ты знаешь, какое у нее было воспитание? Она росла в приемных семьях, а потом ее бросил отец–алкоголик. Она будет ужасной матерью.

Рику повезло, что он был на другом конце страны, потому что если бы мы были в одной комнате, я бы снова сломал ему нос.

– Она ни в чем не виновата, – сказал я. – И ты мог бы подумать, что, может быть, она многому научилась из всех этих трудностей? Больше, чем ты можешь себе представить? Если уж на то пошло, ты ничего не знаешь о Наде, – сказал я. – Ты никогда не видел ее с Эллен. Ты даже никогда не встречался с Эллен.

– Я знаю Надю лучше, чем ты, – выплюнул Рик. – Ради всего святого, ты же только что с ней познакомился.

Это правда, я едва знал Надю, и, возможно, было глупо предполагать, что я знаю, какой женщиной она была в глубине души.

Вначале я думал, что знаю Анджелу. Я позволил себе влюбиться в нее без всякой осторожности или малейшего намека на бдительность. Я вспомнил, как Анджела стала другим человеком, когда сказала мне, что переезжает на запад, чтобы быть с Риком. Она оказалась совсем не похожа на ту девушку, которую я знал. Я не узнал ее и, конечно, никогда не подозревал, что она способна предать меня так, как она это сделала.

Может быть, я слишком много думал о Наде.

Но разве это не похоже на Рика – заставлять меня сомневаться в себе?

– Ты ошибаешься насчет нее, – сказал я. – Надя – хорошая мать, и ты бы знал это, если бы видел ее с Эллен. Я не встречался с Кристиной, но если она такой порядочный человек, как ты говоришь, я уверен, что она не захочет их разлучать.

– Я отец Эллен, – настаивал он, – и как ее отец я позабочусь о том, чтобы у нее была настоящая семья с двумя уважаемыми родителями и стабильным домом. Эллен будет еще хуже, если она останется с Надей.

– Я не согласен, – сказал я, – и прошу тебя пересмотреть свое решение. Пожалуйста, Рик. Вы можете попросить о совместной опеке или правах на посещение. Пусть Эллен остается там, где она есть.

Тишина. – Это не сработает для нас.

Я усмехнулся. – А почему бы и нет? Это слишком неудобно?

– Не будь идиотом, – сказал Рик. – Мы с Кристиной собираемся создать семью. Нормальная семья без каких–либо проблем, которые Надя нам представит. Мы хотим, чтобы Эллен была частью этого. Она будет счастливее и намного лучше в долгосрочной перспективе.

– А как же Надя? – спросил я. – Разве она не имеет значения?

– Она должна признать, что это к лучшему. У Эллен будет лучшая жизнь с нами. Было бы эгоистично с ее стороны не позволить нам забрать ее.

К этому времени моя кровь кипела, и я хотел бить телефоном по стойке. Вместо этого я закрыл глаза и сосчитал до десяти, потому что мне нравился мой телефон.

– Если бы ты приехал сюда и встретил свою дочь, – сказал я, – то увидел бы, что Надя – это то, что для нее лучше всего. Не ты.

Долгое время никто из нас ничего не говорил. Мое сердце громко стучало в ушах.

– Мы закончили, – сказал Рик. – Не звони мне больше.

Я закрыл глаза, признав поражение, затем опустил телефон и закончил разговор. Затем я быстро набрал номер Нади.

Глава 45

Я хотел рассказать Наде все о моем разговоре с Риком, но не по телефону. Она не ответила на мой звонок, поэтому я написал ей и сказал, что приеду. Вскоре я уже сидел на ее диване, а она принесла мне стакан воды.

Ее сестра Диана ушла в кино, а Эллен спала наверху.

– Рик думает, что он изменился, потому что хочет быть семейным человеком, – сказал я, – но я вообще не верю, что он изменился, потому что он не думает о счастье Эллен. Есть что–то еще. Он уж точно не думает о тебе. Я знаю своего брата, и он думает только о том, чего хочет для себя. Он надевает маску на всю ситуацию, говоря, что так будет лучше для Эллен.

Надя протянула мне стакан воды и села рядом. – Ты спрашивал его, не согласится ли он на совместную опеку?

– Да, но он был как кирпичная стена. Он сказал нет.

– И он знает о моем риске для здоровья, – сказала она. – Он собирается использовать это против меня?

Я увидел в ее глазах отчаяние и пожалел, что не могу сделать что–нибудь, чтобы облегчить ее боль. – Мне очень жаль. Я огорчен.

– С чего бы тебе так огорчаться? – спросила она, недоуменно нахмурившись.