Цветочный мёд

Глава 19

Выходя из метро, Ангелина вспомнила, что надо зайти в магазин: дома ни хлеба, ни сыра, ни любимых йогуртов. На ступенях «Перекрёстка» столкнулась с Вероникой, и та радостно кинулась к бывшей однокласснице:

— Гелька, дорогая, как хорошо, что я тебя встретила! — глаза Вероники сияли, голос звенел.

Такое проявление эмоций было совершенно не присуще спокойной до равнодушия Нике, и Ангелина в замешательстве уставилась на подругу.

— Пойдём кофейку попьём, — Ника кивнула головой в сторону «Шоколадницы», — мне столько тебе порассказать надо, но по телефону таким не поделишься.

Веронике Лозовской действительно было необходимо многое поведать Ангелине. Ведь после отъезда Гели с Никой произошло самое удивительное из того, что могло произойти. Спортивный инструктор Игорь не только прекрасно катался на лыжах и играл в теннис, он ещё излучал тепло. Рядом с ним Никина душа грелась, таяла… За свою тридцатилетнюю жизнь Вероника не испытывала ничего подобного. О чём они говорили Ника не могла пересказать. Они просто произносили какие-то фразы, но смысл был не в словах, а во взглядах, в прикосновении рук, в дыхании — это была любовь. Спортивный инструктор — это не топ-менеджер, не генеральный и даже не коммерческий, это как-то несерьёзно, попсово, но как с ним было хорошо!

— Геля, я тебя поблагодарить должна. Ты мне сказала, что я себя закомплексовала и что не надо понравившегося мужика как потенциального спутника жизни рассматривать, надо просто знакомиться, встречаться. Я тогда обиделась, зачем ты меня, такую умную, учишь. А потом подумала и поняла: а ведь ты права. Как сложится у меня с Игорем, не предскажешь, но мне сейчас хорошо. Я раньше на сотрудников сердилась, что дел невпроворот, а они, бессовестные, в телефоны пялятся, как будто это важнее работы. А сейчас сама на совещании сижу и сообщений жду. Вот смотри, Игорь мне сегодня утром прислал: «Я самый счастливый. У меня есть солнце и ты». Он мне солнце сфотографировал и это написал, вот, — Ника протянула телефон, где был снимок сосен на фоне восхода. Геля про себя отметила, что это, конечно, не высокохудожественная работа Белогорского, но мило.

— Мило, — повторила Ангелина вслух.

— Помнишь, я тебе рассказывала, что со Светой, Маришкиной сестрой, познакомилась. Жаль, что ты уехала, я думаю, вы бы подружились. Они с мужем очень приятная пара, я на них смотрела, и мне так захотелось, чтобы рядом со мной тоже был бы любящий заботливый человек. Света завтра в Питер уезжает, а сегодня вечером они с мужем у Маришки в гостях. Светлана мне предлагала с ними прийти, но я отказалась: у них там свои семейные разговоры.

Заиграл телефон в Гелиной сумке.

— Ну, чего у тебя? Выгнала Антошку? — поинтересовалась Ксюха.

— Я ещё дома не была. Мы с Вероникой в «Шоколаднице» сидим.

— Лозовской привет! Я тут к заказчику заехала, рядом с вами сейчас. Если минут пятнадцать ещё посплетничаете, я к вам загляну.

Ксения появилась через двадцать минут, весёлая, шумная. Ангелина смотрела на своих подруг — такие разные, но обе, сразу видно, любимы. От женщины, когда она любима, исходит счастье, как лучи от солнца на фото, присланном Игорем.

Разговор был весёлый, легкий, смеясь, девушки вышли из кафе, Ника села в машину, а Геля с Ксюхой побрели выгонять Белогорского. «Я, когда утром за косметичкой заезжала, Антошка у тебя в гостях чувствовал себя вполне комфортно, чай с твоими конфетами предлагал», — комментировала ситуацию Ксюша.

Перед Маришкиным домом стоял серебристый мерседес.

— Это Костина машина, — указала на автомобиль Геля, — он с женой сегодня у Маришки в гостях, Вероника говорила.

— Как удачно он приехал! — обрадовалась Ксюша. — Конечно, ещё не крещенские морозы, но минус десять тоже подойдёт. Пошли в аптеку, шприц купим.

— Зачем? Хочешь шины шприцом колоть?

— Хотела поддержать твою шутку, но у меня есть своя, тоже очень смешная.

В стоящей по соседству аптеке Ксюха купила два шприца («второй про запас») и бутылку детской питьевой воды, затем аккуратно шприцем влила воду в замки серебристого мерседеса. Ангелина с ужасом наблюдала за этой процедурой:

— Ксюш, прекращай! Это мелко и некрасиво! Стыдно же!

— Ни капельки. Вспоминаю, с каким лицом ты вернулась после встречи со своим нежным. Пусть и у него будет печаль в глазах, когда вода в замках замёрзнет.

— Ксюша, это же хулиганство. Сейчас увидят и в полицию заберут.

— Всё! И багажник ему заморозили. — Ксения довольно осмотрела автомобиль Константина. — Пошли Антошку выгонять.

По дороге Ксюша ворчала: если бы знать, когда Костик выйдет, то постояли бы, подождали, полюбовались, как он будет пытаться машину открыть.

— Я сегодня добрая фея: Сане вкусных таблеток купила, заказчиков проектом в восторг привела и, наконец, нежному Костику забаву на всю ночь нашла. Жаль у тебя окна на Маришкин подъезд не выходят, мы его танцев с бубнами вокруг машины не увидим, но богатая фантазия нам поможет.

В прихожей их радостно встречал Белогорский.

— Ксюха, привет! Сто лет тебя не видел. И поздно же ты, Гелька, с работы приходишь. Или опять тебя замуж звали?

И тут Геля вспомнила, что обещала Борису позвонить, озвучить своё решение. Она полезла в сумку за телефоном, но отвлеклась, услышав Ксюхино «Антоша, пост сдал. Пост принял. Можешь ехать»

— Куда мне ехать на ночь глядя? — бубнил Антон. — Родителей пугать? Они уже спать легли, а жена трубку не берёт: то ли на курсах своих очередных сидит, то ли на меня всё сердится.

— Сегодня поздно уезжать, завтра ещё повод найдёшь, а там приживёшься, корни пустишь, — Геля не хотела ещё один вечер слушать Белогорского.

— И гостиницы у нас круглосуточно работают, — добавила Ксения.

— Девчонки, Вы о чём? На гостиницу деньги нужны, а я в чём был, в том, хлопнув дверью, ушёл. У меня ни денег, ни ключей. Мне бы до этой заразы дозвониться. У меня и камеры, и все остальное у неё. Я даже работать сейчас не могу.

— Ты же вчера рассказывал, что не ты ушёл, а тебя жена выгнала, обнаружив переписку сексуального характера, — язвительно заметила Ангелина.

— Не сексуального, а романтического характера, — с достоинством поправил Антон. — И вообще, какое значение имеет, кто кого и по какой причине выставил. Главное, я ушёл от этой алчной истерички, а остальное — фоновые детали.

В этот момент запиликал телефон Белогорского, и девушки стали свидетелями его нежно-виноватого урчания:

— Ну, котёнок, хватит сердиться… Ты же мне ничего не дала объяснить… Сейчас, малыш, приеду… Всё тебе, зайчонок, расскажу…

— Это ты с заразой и алчной истеричкой беседовал? — съехидничала Геля.

— Антоша, ты бы из приличия на лестницу вышел, и там бы сюсюкал, чтобы мы не слышали, — добавила Ксюша.

— А вам надо, чтобы я тут скандалил, орал? Я дома с ней поговорю и свои условия поставлю.

— Ну-ну, конечно, — хором, не сговариваясь, протянули подруги.

Белогорский моментально оделся, Ксения едва успела остановить его уже в дверях:

— Антош, притормози чуть-чуть, дай собраться. Подвезёшь меня — тебе по дороге.

Закрыв за гостями дверь, Ангелина сразу ощутила, что накануне спала несколько часов. Усталость обрушилась на неё, скомандовав: «Спать!». Что погладить, чтобы надеть в офис, можно решить завтра, а сейчас срочно в кровать и спать! Геля завела будильник, разделась, легла, но тут же пришлось подняться и пойти в коридор за телефоном — звонила Ксюша:

— Быстрее одевайся и дойди до Маришкиного подъезда, может, ещё успеешь. Такое зрелище — не пожалеешь!

— Я уже спать легла, а чего там случилось?

— Что и должно было случится: вода в замках замёрзла. Жаль, ты не видела, как Костик вокруг машины скакал. Проезжаем с Антошкой мимо, а там сцена, можно снимать для кино. Я попросила чуть притормозить. Костик пытается открыть с сигнализацией — замок не срабатывает, пробует ключом — не удаётся. Ключ нагреть он же не догадался. Тут к нему полицейские подошли, стали выяснять, почему он взламывает машину. Думаю, кому-то надоело из окна наблюдать, как он подозрительно вокруг машины мечется, вот наряд и вызвали. Если бы Антончик так к своей фурии не торопился, я бы развязки дождалась, но мы уехали на самом интересном месте.

Геля зевнула, выключила телефон, вернулась в комнату и снова легла. Засыпая, успела подумать, что не почувствовала никакого злорадства, что Костя не может открыть свой мерседес. Месть никогда не приносит должного облегчения. Начнешь мстить — потеряешь себя. И ещё вспомнила, что так и не позвонила Борису. Опять, как неделю назад, обязанность позвонить ему повисла дамокловым мечом. Впрочем, на этот раз можно и не звонить: сам поймёт, что Ангелине нечего ответить на его странное предложение.