Цветок страсти

Глава 22

За узким подъемным мостом, немного на север от замка, там, где река отбрасывала свой рукав в ров, луга уступали место сырому лесу. Именно сюда и привела Уинн своих маленьких подопечных. В замке кипела работа, шум и суета вылились на луг. До берега реки, там, где расположилась Уинн с ребятишками, долетали крики и смех.

Челядь замка в отличном настроении готовилась к неожиданному празднику. Косари удивительно слаженными взмахами кос расчищали шаг за шагом площадку для игр. Из замка бесконечным потоком выезжали повозки с навесами от солнца, досками для столов, огромными бочками с пивом и красным вином, корзинами всевозможных яств, приготовленными за весьма короткое время.

Даже Уинн заразилась всеобщим возбуждением и то и дело посматривала в сторону луга. Ей до сих пор не доводилось бывать на такой ярмарке. Она была только на трех городских ярмарках – дважды ездила туда с родителями и сестрой и только один раз в последние годы. У нее не было времени на трехдневную поездку в Брикон, туда и обратно. А скудный базар в Радноре вряд ли стоило брать в расчет. Но это… это было совсем иное. Ярмарка, которую устраивали не для торговли, а только для гулянья. Жаль, что событие, которое отмечалось в этот день, не могло ее порадовать.

– Ой, глядите. Здесь тоже растет папоротник. Совсем как у нас дома! – закричала Изольда.

– И стрекозы тоже. Всех цветов и… ой, смотрите, какая большая! Зеленая с красным! – воскликнула Бронуин, весело хлопая в ладоши.

– А вон королевская цапля, – прошептал Баррис, показывая на величавую птицу, которая застыла как изваяние, обеспокоенная шумными гостями.

Уинн стояла по колено в какой-то колючей неизвестной ей траве. Но деревья, высоко поднявшиеся над ее головой, были старыми знакомыми – такие же дубы росли у нее дома, а низкие растения с остроконечными листьями, что окружали темно-серые стволы, были обыкновенной лесной земляникой. Уинн проделала долгий путь, чтобы попасть в эту страну с чужим языком и чужими обычаями, но все же лес и его обитатели не были ей в новинку, как она предполагала. Даже горластые птицы, взметнувшиеся к облакам при их приближении, оказались темнокрылыми воронами из ее родных лесов.

– Я вижу гнездо канюка, – помахала она девочкам. – Вон там, над второй веткой этого дерева. Справа. Справа. – Уинн похлопала Бронуин по правому плечу.

– Да, – выдохнула Бронуин, как только повернула голову в нужном направлении. – Такое большое. А в нем есть птенцы?

– В это время года – нет, – ответил чужой голос. Ко всеобщему удивлению, из чащи падуба появилась Аделина. – В этом гнезде птицы выводят птенцов уже несколько лет. Последний выводок улетел недели две назад, может, больше.

Первой пришла в себя Бронуин.

– Вы любите птиц? Артур тоже. Он хочет научиться летать, как они.

Девочка присела на корточки, и ее светлые волосы коснулись высокой травы. Пока она разглядывала Аделину, Уинн поразило, какая типично английская внешность у Бронуин – такой же цвет волос и хрупкость, как удочери Сомервилла. Аделина улыбнулась малышке.

– Летать. Это было бы чудесно. Возможно, если он научится, то сможет научить и всех нас. – Затем она перевела взгляд на Уинн, и от ее непринужденности не осталось и следа. – Можно мне с вами поговорить?

– Я не могу вам помочь, – ответила Уинн. – Как уже сказала. Поговорите с отцом.

– Поговорю. Обязательно. Но мне нужно кое-что другое, а вы ведь, как мне сказали, вещунья.

– Что за напасть такая! – пробормотала досадливо Уинн, сухо взглянув на Аделину. – Ладно, давайте сюда руку. Я скажу вам, что вас ждет впереди. – Когда девушка покорно протянула сначала одну, а потом, занервничав, и вторую ладошку, Уинн презрительно фыркнула. – Я могла бы и не смотреть на вашу беленькую холеную ручку, не знающую, что такое мозоли, чтобы предсказать вам будущее. Вы выйдете замуж за высокомерного, хотя и красивого, рыцаря и родите трех или четырех детей. Может, пять или шесть. И у вас все будет.

– Все, кроме счастья! – воскликнула Аделина, сцепив руки. – А мне, как и вам, хочется счастья.

– Да, Уинн, она говорит дело, – вмешался Баррис.

– Вы с ней, да и Дрюс тоже, так хандрите, будто над всеми нами нависло тяжелое облако. Ради Бога, помоги девушке. Дрюс ведь твой друг. Неужели ты останешься равнодушной к его несчастью?

Уинн досадливо провела рукой по густым волосам.

– Ну и чего ты ждешь от меня? Я не могу повлиять ни на лорда Уильяма, ни на сэра Клива, а эти двое ни за что не сойдут с выбранного пути.

– Но Клив любит вас, а не меня! – воскликнула Аделина. – Я уверена.

Уинн начала было отвечать, но сразу замолчала. Как она могла возразить, когда ей так хотелось поверить этому невероятному заявлению?

– Он действительно любит тебя, – серьезно вторила англичанке Бронуин своим детским голоском. – Я знаю, что любит.

– Я могу приготовить для тебя любовное зелье, – добавила Изольда, мотнув головой. – Думаю, оно подействует лучше, если это сделаю я, а не ты для самой себя.

Уинн помолчала в печальном раздумье.

– Да, моя маленькая, наверное, ты права. А сейчас погуляйте с Баррисом, пока мы с Аделиной закончим разговор.

Не успели девочки отойти далеко вместе с ухмылявшимся Баррисом, на лугу появился всадник, мчавшийся к ним галопом. Когда Дрюс заметил двух женщин, он направил скакуна прямо к ним и, прежде чем животное остановилось, уже спрыгнул с седла.

– Аделина… – страдальчески начал он. Потом повернулся к Уинн: – Уинн, ты должна помочь нам!

От расстройства Уинн даже подняла руки к небу.

– Так что же мне делать? Почему ты обращаешься ко мне, когда ясно, причем уже две недели, что я менее всех способна добиться чего-нибудь! Я не желала ехать в Англию, и вот я здесь. Я не желала отдавать сына… или двух… лорду Уильяму, но такова моя судьба. Почему ты теперь считаешь, что я могу как-то помочь тебе в твоем безнадежном деле?

– Оно вовсе не безнадежное, – возмутился Дрюс, и лицо его потемнело.

Он с отчаянием притянул к себе Аделину, и, несмотря на грубость, в этом жесте безошибочно угадывалась нежность. Он и англичанка смотрели друг на друга глазами, сияющими от счастья и в то же время очень печальными, так что Уинн даже потупилась. Не смогла вынести этого зрелища. Но если бы ей удалось отбросить в сторону гнев, досаду, да и зависть тоже… чем, в самом деле, она могла бы помочь этим двоим? Влюбленные по-прежнему не сводили друг с друга жадных взоров, и Уинн откашлялась.

– А вы не думали вместе пойти к лорду Уильяму и поговорить с ним?

Дрюс покачал головой:

– Вначале нам нужно убедить Клива. Если он согласится, тогда нам легче будет уговорить лорда Уильяма.

– С лордом Уильямом все равно будет трудно сговориться, – возразила Уинн и поддала ногой семенную коробочку кошачьей лапки. – Неужели ты и вправду думаешь, что он примет бедного валлийца в зятья, когда так много аристократов обхаживают его, желая породниться с таким могущественным и богатым лордом? Даже Кливу пришлось заслужить право на руку Аделины тем, что он нашел Риса и Мэдока.

Но Дрюс упорствовал:

– Предоставь это мне, Уинн. Все, что я прошу, это устранить Клива как препятствие на пути к нашему счастью.

– И как же я должна это сделать?

– Ты уже один раз это сделала, – ответил Дрюс, многозначительно взглянув на нее.

Услышав подобную дерзость, Уинн широко раскрыла глаза от возмущения, а лицо ее ярко запылало. Как он мог ей сказать такую ужасную вещь? Неужели он имел в виду, что она должна предложить себя Кливу, как какая-то… какая-то… У нее перехватило дыхание. Предложить себя, как в тот первый раз, подобно распутнице?

Уинн с силой прикусила нижнюю губу и быстро заморгала, пытаясь справиться с переполнявшими ее эмоциями, грозившими вылиться наружу.

– Ничего не выйдет, – невнятно пробормотала она и нехотя посмотрела на влюбленных.

На Аделину, видимо, не произвело впечатления откровение Дрюса – скорее всего она ничего не поняла. Но следующая фраза девушки развеяла эту надежду.

– Я не чувствую к сэру Кливу то… что чувствуете вы. – Аделина посмотрела на Дрюса, и настала ее очередь покраснеть. – А вот к Дрюсу…

Она замолчала, но Уинн поняла. Даже, наверное, лучше, чем сама Аделина. Когда сердце ноет от желания и ему греховно вторит плоть, надежда противостоять этим двум сильным противникам невелика. Голос рассудка терпит поражение перед лицом их превосходящей мощи.

Она проглотила ком в горле и снова прокашлялась.

– Я попытаюсь урезонить сэра Клива. Но не больше, – хмуро добавила она. – Хотя мне непонятно, почему бы вам двоим не поговорить с ним.

– У тебя на него больше влияния, – сказал Дрюс.

Уинн покачала головой:

– Ты заблуждаешься, Дрюс. И вы тоже, Аделина. Ему нужно только одно – власть и земли. Земли и власть.

– Это уже две вещи, – заметила Аделина.

– Это одно и то же, – отрезала Уинн. – А теперь оставьте меня. Просто оставьте и дайте мне подумать.

Она повернулась и зашагала к реке, затем остановилась на берегу, сложив руки на груди и выпрямив спину.

– Тогда ладно. Мы уходим, Уинн. Но помни, ты согласилась. Сегодня как раз подходящий день, – добавил Дрюс.

Она бросила на него холодный взгляд:

– Если ты ждешь чуда, то лучше сходи в часовню и помолись.

– Но если отец объявит о помолвке сегодня, тогда все станет намного сложнее, – захныкала Аделина.

– А, чтоб вас обоих! – выругалась Уинн. – Аделина, в таком случае запритесь у себя в спальне. Скажитесь больной. Или еще что-нибудь. Вашему отцу вряд ли захочется объявлять хорошую новость в отсутствие невесты. А что касается жениха… – Она замолкла, пораженная мстительной мыслью, пришедшей на ум, и чуть скривила губы в горькой улыбке. – Если жених несколько переберет и не сможет присутствовать на празднике, ну что ж поделать… – Она пожала плечами и многозначительно взглянула на Дрюса.

– Что ты хочешь сказать… о-о… – Дрюс выпрямился, начав догадываться. – Ты подсыплешь ему что-нибудь?

– О нет. Не я, – возразила Уинн. – На этот раз сей подвиг совершишь ты. – Она снова отвернулась от них. – А теперь ступайте.

– Дрюс, что она замышляет? – услышала Уинн голос англичанки, когда влюбленная пара направилась к замку.

– Тебе это не нужно знать, милая. Но она все устроит. Уинн можно верить.

Резкая боль пульсировала в груди Уинн, пока она стояла одна на крутом берегу. Они считают, что ей можно верить. Ну и ну! Когда дело касается Клива Фицуэрина, она сама себе не верит. Но они все же ждут от нее, что она решит их проблемы с этим человеком. Как глупы молодые влюбленные.

А она поступила глупее всех.

Все ее усилия приведут лишь к тому, что она выиграет немного времени для этой помешанной пары. Они проведут вместе день, другой, но, в конце концов… В конце концов, Клив женится на Аделине. Это было его самое заветное желание, и никакие уговоры, мольбы и даже соблазны тут не помогут.

Уинн оставалось надеяться, что короткий роман Аделины с Дрюсом пустил не очень глубокие корни. Что касается Дрюса, то он перебрал много женщин и, безусловно, сумеет оправиться от этой потери без особых страданий. Она тоже скоро придет в себя. Что еще им остается делать?

Ровно в полдень начали звонить колокола часовни Святого Питера, созывая обитателей замка и деревенских жителей собраться на лугу, где шли спешные приготовления к ярмарке. Уинн увидела Клива издалека, но сразу свернула в другую сторону. Она пришла на праздник с единственной целью – отдать Дрюсу маленький пакетик с травой, которую тот должен будет подсыпать в вино Клива. За детьми обещал присмотреть Баррис, к которому позже присоединится Дрюс. Аделина уже лежала в кровати с компрессом на голове.

Уинн мудро держалась от лорда Уильяма подальше, когда услышала, как он сердито выругался, узнав о внезапной болезни дочери. Как же он воспримет, что его будущий зять в такой день не смог удержаться и напился до беспамятства? Он, несомненно, придет в ярость, но Уинн успокаивала себя, что гнев лорда вскоре утихнет. В конце концов, его мысли сейчас больше заняты двумя маленькими сыновьями.

Несмотря на то, что праздник был устроен впопыхах, на нем царило веселье. Начались соревнования. Бег. Борьба. Даже кто больше съест и выпьет. Самые меткие лучники лорда Уильяма боролись за приз – золотую монету. В их рядах Уинн и нашла Дрюса. Он и Баррис о чем-то говорили, а пятеро ребятишек сгрудились вокруг.

– Ты сможешь, Дрюс. Ты победишь этого…

– …старого англичанина с седой бородой.

– Седая борода не помешает ему, как следует целиться, – заметил близнецам Артур. – И все мы, по крайней мере, частично, англичане.

– Только не Дрюс и Барри, – возразила Изольда. – Они настоящие валлийцы.

– И Уинн.

– Совершенно верно, – согласилась с Бронуин Уинн и ласково притянула к себе девочку. – Рис и Мэдок, я думаю, вы не должны считать, что это турнир между англичанами и валлийцами. Здесь просто соревнуются очень хорошие стрелки.

Дрюс улыбнулся ей и щелкнул натянутой тетивой большого лука.

– Да, мы все стрелки. Но хорошо известно, что лучшие стрелки – валлийцы. И сегодня я это докажу всем и каждому.

– Особенно лорду Уильяму? – спросила Уинн, приподняв бровь.

Улыбка Дрюса несколько померкла, но он стал еще более решительным.

– Ты совершенно права, мудрая вещунья Раднора. Скажи-ка мне, каков будет исход сегодняшней битвы?

Уинн заглянула в его темные глаза. В том, что он победит в соревновании, можно было не сомневаться. Но выиграет ли он самый желанный приз – об этом она могла только догадываться, и в эту секунду чутье говорило ей, что нет.

– Держи, – сказала она, не ответив на его вопрос. – Вот пакетик с травами. Используй их для своей цели.

– Они сделают его глаз острее, а руку тверже? – поразился Баррис.

Уинн взглянула на него, удивившись, что Дрюс не доверился брату. В эту минуту к их кружку присоединился Клив, и Уинн тут же забыла о Баррисе. Итак, зверь приблизился к приманке. Но даже если он и проглотит ее, будет ли от этого какая-нибудь польза? И снова Уинн со страхом подумала, что нет.

– Лекарство Уинн помогло мне лучше целиться, когда мы охотились у вала Оффы, – сказал Клив, не отводя от нее смущающего взгляда. – Наверное, мне стоит предупредить стрелков лорда Уильяма о нечестной игре, раз ты оказываешь помощь Дрюсу.

Уинн выпятила подбородок, не желая выдавать своих сердечных чувств. Но ее пальцы невольно сжались от усилия.

– Если соперникам Дрюса понадобится мое умение, стоит только попросить, и я помогу им.

Клив по-прежнему пристально смотрел на нее.

– Если бы я принимал участие в турнире, мне, несомненно, понадобился бы твой исключительный талант.

Вроде правильная и вежливая фраза, но Уинн поняла, что он имел в виду нечто гораздо более личное, чем обычную просьбу поделиться снадобьем. Судя по многозначительному взгляду Дрюса, он тоже понял. Уинн почувствовала облегчение, когда вперед вышел Артур и привлек к себе внимание Клива.

– Хорошо, что ты не будешь соревноваться с Дрюсом, – совершенно серьезно заявил ребенок. – Он самый лучший стрелок во всем Раднорском лесу.

– Его никому не обыграть, – хвастливо заявил Мэдок.

– Никому, – эхом вторил Рис.

Дрюс с вызовом взглянул на Клива. Уинн поняла, что сейчас творится в душе ее старого приятеля – обычное мужское стремление обставить в соревновании любого, пусть даже лучшего друга, усиливалось настоятельным желанием победить именно этого человека в борьбе за руку женщины. Но, что еще хуже, Дрюс был вынужден скрывать истинную причин своего соперничества с Кливом, по крайней мере, еще какое-то время. Так как Дрюс получил травы, предназначенные для винной кружки Клива, Уинн решила направить разговор в другое русло.

– Лично я готова выпить за успех Дрюса, когда он выиграет монету лорда Уильяма. А ты? – спросила она у Клива.

Он улыбнулся Дрюсу, а потом обратил все обаяние своей улыбки на Уинн, отчего у нее перехватило дыхание.

– Пусть победит сильнейший, – ответил он.

Оценив подвернувшийся шанс, Дрюс опустил руку на плечо Артура.

– Пойди наполни наши кружки, Артур. И вы тоже, – призвал он на помощь близнецов. – Если собираетесь быть рыцарями, сначала научитесь сами прислуживать. Я прав, сэр Клив?

– Вне всякого сомнения. Вот моя кружка.

Баррис и Дрюс присоединили свои, и трое мальчишек сразу умчались. Когда же взгляд Клива вновь обратился на Уинн, она забеспокоилась.

– Отведу-ка я девочек к ткачихам поучиться новому плетению. Очень хитрые петли, но получается удивительно тонкая ткань.

– Но, Уинн, – запротестовала Изольда, – я хочу посмотреть, как Дрюс победит…

– Обязательно посмотришь, – пообещала Уинн. – Пока же турнир не начался, не стоит Дрюсу мешать и отвлекать его разговорами.

– Вы мне не мешаете, – возразил Дрюс, посылая Уинн многозначительный взгляд.

– Ну, конечно же, мешаем, – настаивала она, неизменно улыбаясь. – Идемте, девочки, обещаю, мы не пропустим выход Дрюса.

Три пары мужских глаз смотрели вслед Уинн. Первым заговорил Баррис, предварив свои слова чересчур тяжелым вздохом:

– Она меня не замечает. Что бы я ни делал, она видит во мне только мальчишку. А ведь я всего лишь на год младше.

Дрюс тут же подхватил:

– Я тоже уже отказался от всех попыток. Хотя, возможно, тебе повезет больше. И не забывай, нам предстоит долгий обратный путь в Раднор. Кто знает, что может случиться? К тому же ей понадобится утешение.

– А я думал, ты сам ухватишься за возможность заменить ей потерю, – продолжил Баррис и увидел, как потемнело лицо Клива. – Что скажешь, Клив? Ты как будто увлекся ею в дороге. Могу я соперничать с братом, добиваясь внимания прекрасной Уинн? Или она меня тоже отошьет?

– Я бы не сказал, что она меня отшила, – заметил Дрюс.

Тут вернулись мальчишки, расплескивая красное вино, и Дрюс сразу забрал у них две оловянные кружки.

– Надо бы вытереть их тряпкой. И еще одно, Баррис, Клива она тоже не отшивала.

– Что ты хочешь сказать? – возмутился Клив, глядя в спину отвернувшегося Дрюса. – Ты имеешь в виду что-то неприличное?

Дрюс через плечо посмотрел на Клива, изображая на лице полную невинность.

– Нет, нет. Ты ошибаешься. Держи. – Он повернулся и передал Кливу кружку. – Вот твое вино. Я имел в виду, что тебя ждала в Англии невеста и потому ты только слегка приударил за Уинн, так что и отшивать тебя не пришлось. Так ведь? – добавил он, следя за Кливом поверх края кружки.

Клив замялся, потом залпом проглотил вино, и Дрюс без всяких слов понял, какая борьба разрывает этого человека.

– Наша Уинн еще не нашла мужчину, которого одарит своей любовью… а также всеми другими очаровательными прелестями, – добавил он с усмешкой. – Кто знает, Баррис, быть может, этим мужчиной будешь ты. Кстати, Клив, что ты думаешь о той прелестной девушке, с которой обручен?

– Она… – Клив пожал плечами, явно испытывая чувство вины или беспокойства. А может быть, и то и другое, с надеждой подумал Дрюс, все больше воодушевляясь задачей довести до бешенства жениха Аделины. Хотя Клив ему очень нравился, но когда дело касалось Аделины или Уинн, они становились противниками.

– Так что она? – подстегнул его Баррис.

Клив нахмурился:

– Она красива и хорошо воспитана. Но она… она очень молода.

– Многие мужчины сочтут это достоинством, – настаивал Дрюс. – Она может родить тебе много сыновей.

– Возраст тут ни при чем, – ответил Клив. – Уинн почти так же молода. Дело тут, как мне кажется, скорее в поведении. – Он опустился довольно резко на треногую табуретку. – Артур, мальчик, принеси-ка мне еще вина.

К тому времени как Артур вернулся, Дрюсу стало ясно, что травка Уинн начинает действовать. Он послал Баррису уничтожающий взгляд, когда тот забеспокоился. Дрюс получил возможность допросить Клива и не собирался терять свой шанс.

– Уинн необычная женщина, – подсказал Дрюс.

– О да, – добавил Баррис. – Парни в деревне, глядя на нее, облизываются, будто она сладкая булочка, от которой хочется откусить.

– Кто? – потребовал ответа Клив. – Назови имена, и я научу их держаться подальше от нее.

Дрюс улыбнулся, услышав, как у Клива заплетается язык.

– А тебя там не будет, чтобы помешать, – напомнил он одурманенному Кливу. – Ты ведь женишься на Аделине, забыл? А Уинн возвращается в Уэльс.

– Я не позволю ей уехать. – Клив поднялся и упал бы, если бы Баррис не поддержал его.

– Ты хочешь оставить Уинн здесь? – спросил Артур.

На лице мальчика была написана неуверенность.

Клив уставился на ребенка, и Дрюс затаил дыхание. Он вовсе не намеревался пугать детей своими расспросами. Но Клив, видимо, не совсем потерял способность соображать, потому что сосредоточенно посмотрел на Артура и ободряюще ему улыбнулся.

– Я бы хотел, чтобы все вы остались, мой мальчик. Ты и Уинн, и все ребятишки. Даже Дрюс и… – Ноги его подогнулись, и Баррис громко расхохотался.

– Да он пьян! Ну, кто бы мог подумать, что он не умеет пить? – Баррис опустил обмякшего Клива на землю и прислонил к колесу повозки. – Что же нам теперь с ним делать? – Он выпил не простое вино, – прошептал брату Дрюс. – Но ничего не говори. Помоги перенести его в какое-нибудь тихое место.

На глазах у трех изумленных мальчишек Дрюс и Баррис, умиравший от любопытства, подняли Клива и, перекинув его руки себе на плечи, повели, а точнее, поволокли в тень под старый дуб. Там они положили его отоспаться и прийти в себя после снадобья Уинн.

Когда Дрюс вернулся на поле лучников, он был в приподнятом настроении и полон радужных надежд. Ни о каком объявлении помолвки не могло быть и речи, раз оба виновника торжества вышли из строя. Он докажет, на что способен, на глазах у лорда Уильяма. А завтра Уинн уладит все с Кливом.

Это была единственная загвоздка в его плане. Уинн должна уладить все с Кливом.