Цветы, которые мы увидели сквозь слёзы

Обещание цвета сакуры

«Такэру, как у тебя дела? У меня всё хорошо.

За окном моей комнаты цветет сакура, и я, глядя на нее, пишу тебе это письмо. Вид просто чудесный!

Здорово, правда? Можно любоваться этой красотой прямо из дома. А в твоем городе всё уже в цвету?

Помнишь, из палат в больнице, в которой мы оказались, тоже было видно парк, усыпанный лепестками?

С тех пор прошло уже шесть лет… Я теперь во втором классе старшей школы, а ты в третьем. Вот-вот тебе исполнится 18 лет, и я бы хотела увидеться. Нет, не так. Я ОЧЕНЬ хочу увидеться».

– Тоже не то…

Не в силах написать последнюю строчку, я положила свою любимую ручку на рабочий стол и посмотрела в окно. Парк напротив утопал в цветах сакуры.

Весна-а-а! Снова весна. Как раз в это время года мы познакомились с Такэру.

– Мио, поторопись! Не то опоздаешь!

Услышав голос мамы, я быстро взглянула на часы.

– Ужас, мне пора!

Сложив пополам письмо, я засунула его в конверт с уже написанным адресом. Сверху запечатала наклейкой в форме лепестка сакуры и аккуратно положила в школьный рюкзак.

– Мио!

– Уже иду! – прокричала я, прихватив с собой сумку.

– С самого утра у тебя что-то шуршало. Чем ты там занималась?

Кухня была залита утренним светом, вкусно пахло кофе и жареным мясом.

Папа уже ушел на работу. Мама поставила на стол горячую яичницу с ветчиной и вопросительно посмотрела на меня.

– Ну, повторяла перед школой…

– Ага, как же. Чтобы она с утра и к урокам готовилась? – съязвила моя сестра Хина, не забывая при этом жевать тост.

Я бросила взгляд в сторону Хины. Она младше меня на три года, у нее длинные волосы, и в тот день она была в форме средней школы.

– А почему бы и нет?

– Да ты наверняка писала любовные письма! Своему обожаемому Такэру!

– Хина! – воскликнула я.

В ответ сестра показала язык. Мама посмотрела на нас с удивлением и прикрикнула:

– Хватит! Вы обе, быстро ешьте! Ну точно опоздаете!

– Да, ма-а-ам, – одновременно протянули мы.

Я разрезала яичницу пополам. Желток вытек, и я отправила его в рот.

– Всё, я пошла!

– Хорошего дня! Будь аккуратнее!

Мама вышла проводить меня и стояла в дверях, пока я доставала велосипед.

Хина все еще укладывала волосы, но, как по мне, несмотря на ее старания, ничего особенно не менялось. В последнее время Хину заботила только ее внешность. А я еще со средней школы носила прическу боб и школьную клетчатую юбку.

Под лучами весеннего солнца я начала крутить педали.

Дорога до школы на велосипеде занимала двадцать минут. Я целый год ездила по одному маршруту: мне нужно было проехать жилой квартал, добраться до автобусной остановки. Здесь и утром, и вечером всегда оживленное движение.

Я остановила велосипед перед магазином и аккуратно опустила конверт в почтовый ящик.

– Такэру, я буду ждать твоего ответа, – тихо прошептала я и вдруг почувствовала себя неловко. Быстро оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что меня никто не услышал, я поехала дальше.

Пока я ехала, домов становилось всё меньше и меньше, и вот перед глазами предстал новый пейзаж. Между моим домом и школой протекала большая река. На широких берегах, покрытых зеленью, можно было поиграть в бейсбол или устроить пикник. А если пересечь длинный мост, то открывался вид на большое белое здание. Это самая известная университетская больница в городе.

Я как-то оказалась в ней, когда училась в младших классах. По дороге из школы домой я попала в аварию и сломала ногу. Я плохо помню тот день, но вроде бы авария была довольно серьезная.

Мама рассказывала, что с момента звонка от врачей до ее приезда в больницу ее все время терзала мысль о том, что меня больше нет. Она говорила, что в тот день и сама будто умерла.

Авария сильно изменила мою жизнь. Если бы я не попала в больницу, то никогда не встретила бы Такэру.

Переехав через мост, я двинулась мимо белого здания. Территория больницы утопала в цветущей сакуре. Я крутила педали, теплый ветер ласково обдувал лицо, а вокруг летали лепестки сакуры.

– Мио, ты свободна сегодня после уроков? – окликнула меня Рико на перемене, пока я собирала учебники.

С самого детства я была очень застенчива и совсем не умела заводить друзей. В старшей школе их у меня было немного, но я хорошо ладила с Рико, которая когда-то сама подошла ко мне познакомиться. Как хорошо, что мы оказались в одном классе!

– Да. А что?

Я взглянула на Рико, которая стояла перед моей партой. У нее были большие, полные решимости глаза. Ее волосы, собранные в хвостик, при движении колыхались из стороны в сторону. Рико обожала спорт и руководила футбольным клубом. Она очень любила читать книги и, что забавно, была полной противоположностью мне – застенчивой девочке, которая не посещала никаких кружков.

– Сегодня у меня не будет дополнительных занятий, поэтому хочу сходить в новую кондитерскую. Пойдешь со мной?

– О, я как раз туда собиралась!

Меня всегда удивляло, насколько хорошо мы ладим.

Например, ни Рико, ни мне не нравилось бесконечно болтать по телефону, едва вернувшись с долгой совместной прогулки, как это делают другие девочки. У Рико даже друзей-мальчиков было больше, чем подруг. Наверное, секрет нашей дружбы в том, что нам нравилось проводить время вместе тогда, когда не было дополнительных занятий и когда нам обеим этого хотелось.

– Когда пойдем мимо станции, я хочу кое-что купить, – сказала я, и Рико вымученно вздохнула.

– Что, снова набор для писем?

– Ага.

– Мио, у тебя же их целая куча! Только на днях покупала.

– Те розоватые, а я хочу другого цвета. Когда сакура отцветет, нужно будет еще что-то новенькое.

Рико вздохнула громче и с раздражением спросила:

– Сколько еще ты собираешься переписываться с Такэру?

– Чего?!

– Есть социальные сети, есть телефоны. Зачем письма-то отправлять?

– Ну…

– Вы за шесть лет ни разу не встретились? И даже по телефону не разговаривали?

Мне нечего было сказать.

Да, за все это время мы ни разу не виделись. Когда я перешла в среднюю школу, мне купили телефон, и я могла бы писать ему сообщения, но не делала этого.

Если бы мы переписывались и разговаривали друг с другом по телефону, расстояние между нами сократилось бы. А значит, он узнал бы меня настоящую.

Мы не виделись шесть лет и успели перейти из средней школы в старшую.

Интересно, какой меня представляет Такэру? Понравилась бы я ему? Или нет?

Я боялась предложить встречу. И Такэру тоже молчал.

– Извини, конечно, но… Разве не странно, чтобы старшеклассник обменивался с девчонкой письмами? Интересно, какое у него выражение лица, когда он покупает конверты, марки и всё такое?

Рико смотрела на меня с непониманием. Она хорошо общается с мальчиками из футбольной команды, а они наверняка не часто шлют девочкам письма.

– Нет. Нам нормально.

В красивой коробочке из-под сладостей я бережно хранила все, что прислал мне Такэру за эти шесть лет. Многочисленные письма и его фотография времен средней школы были для меня настоящими сокровищами.

Пусть над нами все смеются. Нужно оставаться такими, какие мы есть. Да, Такэру?

В тот день я пошла на станцию вместе с Рико. В нашем утопающем в зелени городе, через который протекает большая река, всегда спокойно. Но именно в районе возле железнодорожной станции всегда заметно оживление: здесь много модных магазинчиков и кафе.

Угостившись блинчиками, мы отправились в магазин за новым набором для писем.

– Ой, этот с котиком такой милый!

– А мне кажется, с гориллой поинтереснее, – ответила Рико.

Несмотря на разногласия, она всегда помогала мне с выбором.

– А тебя не утомляет писать письма? Они ведь так долго идут. А в интернете быстрее, – сказала Рико, при этом быстро отвечая кому-то на сообщение.

– Нет. Мне нравится писать письма, и ждать ответа совсем не скучно.

Рико оторвала взгляд от смартфона и с укором посмотрела на меня.

Иногда ответ от Такэру приходил в течение недели, а иногда через целый месяц или даже два. Но самый большой перерыв был весной, когда Такэру перешел в старшие классы. Я волновалась, что с ним случилось что-то плохое, и когда спустя пять месяцев все-таки получила ответ, вздохнула с облегчением.

Обсудив конверты и бумагу, мы остановились на бледно-желтом цвете с рисунком четырехлистного клевера.

Мне уже не терпелось написать письмо на этой бумаге. Одна только мысль об этом заставляла чувствовать себя счастливой, и на моем лице заиграла улыбка.

Возле моста я попрощалась с Рико. Уже стемнело, и в белом здании загорелся свет.

Впервые я встретила Такэру в этой больнице, когда училась в пятом классе. Удивительно, но сюда, в родные места своей мамы, он приехал издалека ради операции на сердце. Когда я с ним встретилась, операцию уже провели и с Такэру все было в порядке.

– Как ты? Что-нибудь болит?

– Нет, все хорошо. Скоро выпишут.

– Вот здорово… А меня еще нет. Нужно реабилитацию пройти.

Такие разговоры я вела с Такэру, сидя в инвалидном кресле, в игровой комнате, где собирались и другие дети. Хотя Такэру всего на год старше меня, он был очень спокойным, мягким и добрым мальчиком. Поэтому, несмотря на мою застенчивость, общаться с ним было легко, и мы быстро подружились.

В холле было много разных детей, в том числе и малышей, некоторые с серьезными заболеваниями. Кто-то долгое время не мог ходить в школу. Я же, хоть и передвигалась на инвалидном кресле, чувствовала себя неплохо. Поэтому после поправки сразу должна была вернуться на учебу.

Как одной из старших, мне нужно было быть сильной. Но чем дольше я оставалась в больнице, тем сильнее волновалась.

Чтобы унять тревогу, я решила поделиться чувствами с Такэру:

– Новый учебный год уже начался, а я все еще тут, в больнице. Все наверняка уже подружились, и я буду одна. А вдруг в этом году ни с кем уже не подружусь? Присоединиться к какой-нибудь компании у меня духу не хватит…

Такэру молча выслушал меня, а затем предложил:

– Давай зайдем ко мне в палату? – Он мягко улыбнулся. – Хочу тебе кое-что показать.

Я кивнула. Такэру подошел сзади и подтолкнул мою инвалидную коляску. Вместе мы покинули игровую и добрались до окна его больничной палаты, которая как раз была напротив моей. Поэтому вид из окна у нас был совсем разный.

– Вот, взгляни. – Такэру распахнул белые занавески.

Я увидела нечто невероятное.

– Ух ты…

Из окна его палаты открывался вид на цветущую сакуру. Я впервые видела ее с высоты седьмого этажа.

– Красиво, правда? – похвастался Такэру. – Но, знаешь, я не хотел любоваться один. Я хотел, чтобы ты тоже это увидела.

Эти слова тронули мое сердце.

Нежно-розовый цвет сакуры, казалось, рассеял мою тревогу. После этого мы продолжили болтать в палате. Он рассказал, что сразу после выписки очень хочет играть в футбол. Раньше ему запрещали заниматься спортом в полную силу из-за болезни, но теперь, после операции, не будет никаких препятствий.

– Я так рада за тебя, Такэру.

Когда я это сказала, он улыбнулся. А я улыбнулась ему в ответ. Вот бы мы всегда так разговаривали… Эта мысль не отпускала меня, пока мы стояли рядом друг с другом и смотрели на пейзаж, окрашенный в нежно-розовый цвет.

Такэру выписали из больницы, когда начали опадать лепестки сакуры. Дома его ждали отец и младший брат. Он жил в городе, который был так далеко от моего, что я даже никогда не слышала его названия.

В день выписки своего знакомого я собрала все свое мужество и спросила:

– Такэру, я хочу написать тебе письмо. Скажешь свой адрес?

На мгновение Такэру удивился, но затем улыбнулся привычной мягкой улыбкой.

– Хорошо. Я тебе тогда тоже напишу. Давай свой.

С этими словами он написал свой адрес и вручил мне, я сделала то же самое.

– Спасибо, Такэру.

Собравшись с духом, я решилась спросить:

– Мы ведь всегда будем дружить?

– Конечно, – улыбнулся Такэру.

– Обещаешь?

– Обещаю, – сказал Такэру и протянул мне мизинец левой руки. В ответ я обхватила его палец своим мизинцем. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Это было давнее наше с ним обещание. И оно все еще в силе.

«Такэру, как у тебя дела? У меня всё хорошо. Я пишу это письмо и вспомнила, что тебе вот-вот исполнится восемнадцать лет».