Далеко или близко

16. Влад, Сергей, Александр

Владу было плохо. Физически плохо от вранья, которое он лил в уши Ольге, и которое собирался лить и дальше. Нет, он действительно запал на нее, и парни были влюблены, как мальчишки, Серега так вообще рычал на всех, чтобы рассказали девочке все и немедленно. Но. Это пресловутое «но». Она не готова и испугается. И не полетит с ними. А как объяснить все девушке, Влад пока не представлял.

— Словами через рот, блять! — рычал Серый, — поговорить с ней надо! Она же ничего не понимает, и от этого неуверенно себя чувствует. Влад, ты же должен понимать это лучше других!

— Думаешь, я не вижу? Только что ты собираешься ей сказать? Типа: «Дорогая, мы тут немножечко потрахаем тебя, ты нам силушки отсыплешь, а мы будем любить тебя вечно! А иначе мы сверхспособности свои утратим и помрем молодыми!» — таким ты видишь этот «честный» разговор? — рычал Влад в ответ на выпады Сергея. Они ходили по кругу почти неделю, никак не решаясь на откровенный разговор с Ольгой. Все понимали, что девушка нестабильна, что ей нужно четкое понимание будущего, а то, что они ей поют в уши — это дерьмо. И убедить ее ехать с ним и мужчины смогли только потому, что Влад и Саша воздействовали на ее эмоциональный фон, глуша тревогу и критичность, что не могло продолжаться вечно. Ольгу могло сорвать в любой момент, и это будет не просто истерика, это будет реальный нервный срыв, потому что нельзя зажимать эмоциональный фон человека так долго и направленно. Даже сейчас Влад видел вспышки тревоги, неуверенности, страха в ее ауре. То, что Саша гасил ее — это ненадолго.

— Парни, может и правда объясним Оленьке, а? Я притушу эмоции, она остынет уже через пару часов, но будет знать правду, и ее потом не сорвет, — Саша вошел в кухню, устало сгорбившись и еле волоча ноги, — она сильная, ребят. Я с трудом ее гашу, еще немного и хрен знает, кто из нас кого уложит на больничную койку. Ее нельзя так подавлять, иначе мы отхватим такой негатив, что заебемся разгребать. Да еще если уроды из совета старейшин узнают про девочку, то накроется все медным тазом. Мы ее потеряем вообще, эти ублюдки ухватятся за нее, как за последний шанс на вторую жизнь, и мы останемся в пролете.

Саша привет на диван и ухватил Олину кружку с недопитым кофе. Это простое действия словно наполнило его энергией, плечи расправились, лицо стало свежее.

— Да, прав ты, Санек, прав, — Влад потер лицо рукой, отгоняя усталость и напряжение, — только представь себе это разговор сейчас, она же не полетит с нами никуда. Она не курица без мозгов, следак бывший, критическое мышление в норме. Мы погрязнем в объяснениях, доказательствах, она будет сопротивляться нашему миру изо всех сил. И мы опоздаем на обряд. Древо уже отцветает, осталось три дня всего на обряд. Не успеем в этом году, придется ждать следующего, а совет нам не даст.

Сергей поднялся с табурета, закурил в окно:

— Ты прав. Риск велик. Эти престарелые уроды не дадут нам дождаться следующего года для ритуала истинного брака. Но в самолете надо будет все рассказать Ольге. Она не должна быть слепа во время связки! Это нечестно! — вдавив докуренную за три затяжки сигарету в пепельницу, Сергей метнулся к столу и навис над Владом, — мы все расскажем в самолете, друг! Иначе никак!

Влада аж пробрало от ярости Серого. Никогда раньше у них не было таких противоречий, и он не знал, что тот умеет так давить.

— Договорились. В самолете — но не все сразу, только основное, нельзя пугать девочку. Да? — Влад привстал из-за стола.

— Да, — согласился Серый.

— Да, — прошептал Саня.