Дальняя дорога

Глава 3

Обычно он не вмешивается в подобные ситуации.

Каждый, кто бывает в барах, регулярно с таким сталкивается. События разворачиваются почти с комической предсказуемостью: парочка наслаждается приятным вечером, оба пьют, затем начинается ссора, несомненно, вызванная избытком спиртного. Один орет, другой отвечает, напряжение нарастает, и в девяти случаях из десяти парень начинает распускать руки. Хватает девушку за запястье, за плечо. А дальше что?

А дальше бывает всякое. Несколько лет назад Люк выступал в Хьюстоне и оказался примерно в такой же ситуации. Он расслаблялся в местном баре, когда неподалеку парочка начала ссориться. Через минуту они уже кричали друг на друга, потом перешли к обмену оплеухами, и тогда Люк вмешался, но в результате и парень, и девушка набросились на него, требуя, чтобы он убирался в черту и не лез в чужие дела. Она принялась царапать ему лицо и таскать за волосы, а ее спутник тузил Люка кулаками. К счастью, до увечий дело не дошло – другие вмешались и разняли потасовку. В тот день Люк с досады поклялся, что больше не станет лезть, куда не просят. Черт возьми, если кто-то хочет выставить себя идиотом, зачем мешать?

И на сей раз он честно собирался воздержаться. Он вообще не хотел идти на вечеринку после родео, но Люка уговорили знакомые ковбои, которые решили отпраздновать его возвращение на арену и выпить за победу. В конце концов, Люк ведь выиграл, в финале и по общей сумме баллов. Не потому что он выступал исключительно хорошо, а просто потому что больше никто не сумел завершить свой финальный заезд. Он победил по чистой случайности, но иногда именно так и бывает.

Люк был рад, что никто не видел, как у него дрожали руки. Эта дрожь возникла впервые, и как бы Люк ни уверял себя, что просто волнуется после долгого перерыва, он знал истинную причину. Мать тоже знала – и недвусмысленно дала понять, что настроена против возвращения сына на арену. С тех самых пор, как он впервые заговорил о возможности вернуться, отношения у них стали натянутыми. Обычно Люк звонил матери, закончив выступление, но сегодня она не порадовалась бы его победе. Вместо этого он просто отправил ей сообщение о том, что все в порядке. Она не ответила.

Выпив пару стаканов пива, Люк наконец почувствовал, как отступает едкий привкус страха. После каждого из первых двух заездов он возвращался в машину, чтобы побыть в одиночестве и успокоиться. Несмотря на свое выгодное положение в турнирной таблице, Люк всерьез подумывал, не поддаться ли. Но он задавил трусость и вышел на последний заезд. Он слышал, пока готовился, как комментатор рассказывал о его травме и вынужденном перерыве. Бык, которого ему подвели, по кличке Насос, бешено заскакал, как только вырвался из загона, и Люк едва удержался на нем до сигнала. Он упал, когда выпустил обвязку, но не пострадал – и замахал шляпой под одобрительные крики толпы.

Потом его хлопали по плечам и поздравляли, и Люк просто не смог отказать всем тем людям, которые хотели с ним выпить. Он, честно говоря, был не готов ехать домой. Люк хотел немного расслабиться, прокрутить в голове события минувшего вечера. В уме он мог прикинуть, где необходимо внести поправки. Произвести разбор полетов было необходимо, если Люк намеревался продолжать свое занятие. Хоть он и выиграл, чувство внутреннего равновесия у него далеко не достигло прежнего уровня. Предстоял долгий путь.

Он вспоминал второй заезд, когда впервые заметил ту девушку. Трудно было не обратить внимания на копну светлых волос и глубоко посаженные глаза. У Люка возникло ощущение, что девушка тоже погружена в собственные мысли. Она была хороша, имела цветущий вид и обладала естественной грацией – из тех, кто одинаково хорошо смотрится в джинсах и в вечернем платье. Не какая-нибудь расфуфыренная куколка, которая надеется подцепить ковбоя. Здесь таких хватало, и они быстро бросались в глаза – две-три, например, уже пытались познакомиться с Люком в баре, но его они совершенно не интересовали. Он пережил достаточно коротких романов, чтобы понять, что после себя они неизбежно оставляют чувство пустоты, и только.

Но девушка у изгороди заинтересовала Люка. Она чем-то отличалась от других, хотя он и не понимал пока чем. Наверное, дело было в том трогательном, почти беспомощном выражении лица, с которым она смотрела вдаль. В любом случае Люк почувствовал, что сейчас ей очень нужен друг. Он задумался, не подойти ли, потом отогнал эту мысль и принялся рассматривать быков. Хотя над ареной еще горел свет, детали терялись в темноте, но все-таки он поискал глазами Страхолюдину. Люк подумал: «Мы всегда будем связаны». Интересно, быка уже погрузили в фургон? Вряд ли его хозяин намеревался провести ночь за рулем, и это значило, что Страхолюдина еще здесь, но тем не менее Люк нашел своего давнего противника не сразу.

Когда он смотрел на Страхолюдину, к девушке привязался подвыпивший нахал. Невозможно было не услышать их разговор, но Люк заставил себя не вмешиваться. И он не полез бы, если бы хам не схватил девушку за руку. К тому моменту уже не оставалось сомнений, что она не желает с ним общаться. Когда Люк услышал, что гнев в ее голосе сменился страхом, то перестал подпирать ограду. Он понимал, что, возможно, опять окажется меж двух огней, но, двинувшись к парочке, вспомнил, как девушка смотрела вдаль, и понял, что у него нет иного выхода.

Люк посмотрел, как удаляется пьяный грубиян, и повернулся к друзьям, чтобы поблагодарить за поддержку. Один за другим ковбои разошлись, оставив Люка и Софию наедине.

Над ними в черном небе множились звезды. В сарае музыканты закончили очередную песню и заиграли следующую – старое классическое кантри Гарта Брукса. С глубоким вздохом София уронила руки, и осенний ветерок слегка раздул ее волосы, когда она повернулась к Люку.

– Прости, что втянула тебя в эту историю. Спасибо за помощь, – застенчиво сказала она.

Люк, теперь имевший возможность разглядеть девушку ближе, заметил необычный зеленый цвет глаз и мягкий тщательный выговор, который наводил на мысль о том, что она приезжая. Он даже не сразу нашелся с ответом – и наконец выговорил:

– Да никаких проблем.

Не дождавшись продолжения, девушка заправила за ухо выбившуюся прядь волос.

– Не думай, Брайан не всегда такой грубый. Мы раньше встречались, и он расстроился, когда я с ним порвала.

– Да, я догадался, – ответил Люк.

– Ты… что-нибудь слышал? – На лице Софии читались смущение и усталость.

– Трудно было не расслышать.

Она поджала губы.

– Я так и думала.

– Обещаю все забыть, если тебе от этого будет легче, – произнес Люк.

Девушка искренне рассмеялась, и Люку показалось, что он услышал нотку облегчения в ее тоне.

– Я тоже постараюсь забыть, – сказала она. – Просто…

София замолчала, и Люк закончил сам:

– Договорились. По крайней мере на сегодня.

Она повернулась и несколько секунд рассматривала освещенный сарай.

– Надеюсь.

Люк зашаркал ногами, словно пытаясь откопать слова в пыли.

– Твои друзья там?

София окинула взглядом мелькающие за дверями фигуры.

– Да, мы приехали компанией, – ответила она. – Я учусь в Уэйк-Форест, и мои подруги по женскому клубу решили, что мне нужно развлечься.

– Наверное, они гадают, куда ты делась.

– Сомневаюсь. Им слишком весело, чтоб о ком-то беспокоиться.

С нижней ветки дерева, стоявшего у загона, послышалось уханье совы, и оба обернулись на звук.

– Проводить тебя? На случай если по пути кто-нибудь привяжется.

К удивлению Люка, она покачала головой:

– Нет. Лучше я немного постою здесь. Чтоб Брайан успел остыть.

«Только если он перестанет пить», – подумал Люк и напомнил себе: «Не лезь. Это не твое дело».

– Хочешь побыть одна?

На лице девушки мелькнуло удивление.

– Да нет. Что, я тебе уже наскучила?

– Нет, – ответил он, покачав головой. – Вовсе нет. Просто я не хочу…

– Я шучу. – София подошла к изгороди, облокотилась и с улыбкой повернулась к Люку. Тот, помедлив, тоже привалился к жерди, но чуть поодаль, как заметила София. Она принялась рассматривать невысокие холмы вдалеке, а Люк молча изучал ее лицо, заметив в том числе маленькую сережку в ухе. Он пытался подобрать какие-нибудь слова.

– Ты на каком курсе? – наконец спросил он. Люк знал, что это глупый вопрос, но больше ничего не сумел придумать.

– На последнем.

– То есть… тебе двадцать два?

– Двадцать один, – сказала она, полуобернувшись к собеседнику. – А тебе?

– Я старше.

– Но наверное, ненамного. Ты где учился?

Люк пожал плечами.

– Нет, учеба – это не мое.

– Ты зарабатываешь скачками на быках?

– Да, когда не падаю, – ответил Люк. – А иногда становлюсь для быка игрушкой, если не удается вовремя унести ноги.

Девушка подняла бровь.

– Сегодня ты отлично выступил.

– Ты меня запомнила?

– Конечно. Ты же удержался на всех своих быках и выиграл.

– Да, вечер был удачный, – признал он.

– Так тебя зовут Люк…

– Коллинз, – закончил он.

– Да, точно, – сказала София. – Комментатор много о тебе рассказывал перед началом заезда.

– И?

– Честно говоря, я не особенно слушала. Тогда я ведь не знала, что ты придешь мне на помощь.

Он заподозрил, что девушка иронизирует, но София говорила искренне, удивив Люка. Ткнув пальцем в сторону старой покрышки, он заметил:

– Те парни тоже пришли на помощь.

– Но вмешались не они, а ты…

Она помолчала, а потом спросила:

– Можно задать один вопрос? Я весь вечер об этом думаю.

Люк отковырнул щепочку с ограды.

– Валяй.

– Зачем ты вообще этим занимаешься? Ты же страшно рискуешь.

«Да», – подумал он. Буквально все хотели знать зачем. И он ответил, как всегда:

– Просто я с детства мечтал стать ковбоем. Я начал объезжать телят еще мальчишкой. На своем первом теленке я прокатился в четыре года, а в третьем классе уже скакал на годовалом бычке.

– Но как ты вообще начал? Кто тебя заинтересовал?

– Отец, – ответил Люк. – Он много лет участвовал в родео. Скакал на диких лошадях. Правила, в общем, те же самые, только вместо быка лошадь. Восемь секунд, держишься одной рукой, а животное пытается тебя сбросить.

– Да, только у лошадей нет рогов длиной с бейсбольную биту. Они гораздо меньше и не такие опасные.

Люк задумался.

– Да, пожалуй.

– Так почему же ты предпочел быков? – спросила девушка, обеими руками заправляя выбившиеся пряди волос.

– Долгая история. Ты точно хочешь послушать?

– Я бы не стала спрашивать, если бы не хотела.

Люк покрутил шляпу в руках.

– Меня, можно сказать, жизнь заставила. Отец наматывал в год сто тысяч миль, переезжая с родео на родео, и это просто чтобы дойти до финала Национального кубка. Такие мероприятия обычно тяжело переносит вся семья участника, и не только потому что мужчина почти не бывает дома, но еще он и зарабатывает немного. Дорожные расходы и вступительный взнос… наверное, отец в результате получал бы больше, даже если бы работал за самую низкую зарплату. Он не хотел для меня такой судьбы, поэтому, когда он услышал, что родео с быками становится отдельным видом состязаний, то решил, что это неплохой вариант. Тогда отец стал давать мне уроки. Разъезжать тоже приходится много, зато выступления проходят только по выходным, что позволяет смотаться туда-обратно. Ну и кошельки здесь потолще.

– Значит, он оказался прав.

– У него во всем была прекрасная интуиция. – Эти слова сорвались с губ, прежде чем Люк успел задуматься; увидев выражение лица девушки, он понял, что она догадалась, и вздохнул. – Папа умер шесть лет назад.

София не отвела взгляд. Она машинально коснулась руки молодого человека и произнесла:

– Соболезную.

Хотя она быстро отняла руку, все же успела ощутить его теплоту.

– Ничего, – сказал Люк, распрямив плечи. Он уже чувствовал, как накатывает усталость после скачки, и постарался сосредоточиться на болевших мышцах. – Короче говоря, вот почему я объезжаю быков.

– И тебе нравится?

Непростой вопрос. Долгое время он не мыслил для себя иной жизни. А теперь? Люк не знал, что ответить, потому что сам сомневался. И он увильнул от ответа.

– А почему ты спрашиваешь?

– Не знаю, – сказала София. – Может быть, потому что это образ жизни, который мне совсем не знаком. Или потому что я любопытна от природы. Опять же, может быть, я просто поддерживаю разговор.

– А если честно?

– Я, конечно, могу ответить, – произнесла София, и ее зеленые глаза соблазнительно сверкнули в лунном свете. – Но тогда будет неинтересно. Пусть останется некоторая недосказанность.

Что-то шевельнулось в нем, когда он услышал в голосе девушки вызов.

– Откуда ты приехала? – спросил Люк, чувствуя, что его втягивает в водоворот, но совершенно не возражая. – Ты, кажется, не здешняя.

– С чего ты взял? Я говорю с акцентом?

– Для этого штата – да. Но на севере решили бы, что с акцентом говорю я.

– Я из Нью-Джерси… – София помедлила. – Только не надо шуток.

– С какой стати? Я люблю Нью-Джерси.

– Ты там бывал?

– Да, в Трентоне. Несколько раз выступал на арене Соверен-Банк. Знаешь, где это?

– Я знаю, где Трентон, – ответила София. – К югу от нашего города, ближе к Филадельфии. А я живу на севере.

– Ты была в Трентоне?

– Много раз, только арену никогда не видела. Да и на родео, если на то пошло, я сегодня в первый раз.

– И что скажешь?

– Помимо того, что я впечатлена? Я подумала, что все вы сумасшедшие.

Люк засмеялся, очарованный ее искренностью.

– Ты знаешь, как меня зовут, а я что-то не припоминаю…

– София Данко, – сказала девушка и, предугадав следующий вопрос, добавила: – Мой отец родом из Словакии.

– Это где-то в Канзасе?

Она моргнула, открыла и закрыла рот. Как только София вознамерилась обрисовать ему карту Европы, Люк улыбнулся.

– Шучу. Я знаю, где находится Словакия. В Центральной Европе. Она когда-то входила в состав Чехословакии. Я просто хотел посмотреть на твою реакцию.

– И?

– Нужно было тебя сфотографировать и показать друзьям.

Девушка нахмурилась, а потом игриво ткнула его локтем.

– Это уже грубо!

– Зато смешно.

– Да, – признала она. – Смешно.

– Значит, твой отец из Словакии…

– А мама француженка. Они приехали в Америку за год до моего рождения.

Люк повернулся к ней.

– Серьезно?

– Ты, кажется, удивлен?

– Я никогда еще не встречал наполовину француженку, наполовину словачку. Черт возьми, да я вообще не знал никого из Нью-Джерси!

София рассмеялась, и Люк почувствовал, как лед в его душе начал таять. Он понял, что хочет вновь услышать ее смех.

– Ты живешь где-то неподалеку?

– Да, рядом. На север от Уинстон-Сэлема.

– Звучит заманчиво.

– Ничего особенного. Маленький городок, приятные люди, и ничего более. Там у нас ранчо.

– У нас?

– Да, у нас с мамой. То есть на самом деле ранчо мамино, а я там просто живу и работаю.

– То есть… настоящее ранчо? С коровами, лошадьми и свиньями?

– Там даже есть сарай, по сравнению с которым этот вот – просто особняк.

София взглянула на постройку у себя за спиной.

– Сомневаюсь.

– Если хочешь, я тебе его как-нибудь покажу. Покатаю на лошади и все такое.

Их взгляды на мгновение встретились. И вновь София коснулась его руки.

– Я буду очень рада, Люк.