Дарёна

– Сядь, – дернул его за руку Трегор. – Чего ты уже натворил?

Егор собрался было возмутиться, но потом передумал и рассказал брату о том что произошло.

– Зря врал, – покачал головой Трегор.

– Да сам уж понял.

– Надо чтобы Малинка мужу все рассказала.

– Она поверить в дите боится, – вздохнул Егор. – Лучше уж я сам.

Он встал из-за стола и тихонько шепнул Стану что-то на ухо, а потом вышел во двор. Очень скоро за ним вышел и хозяин дома. Кузнец был хмур. Он поверить не мог тому что увидел. Неужто он пропустил момент когда Малинка на сторону глядеть стала? Нет, она не такая, она любит его. Но ведь он своими глазами видел как обнимались они с Егором. И вот сейчас парень выйти поговорить его попросил. Скажет сейчас что любят они с Малинкой друг друга, что просит отпустить ее. Стану было проще себе сердце вырвать. Как отпустить? Он ведь жить без нее не сможет.

– Стан, я не пытался увести твою жену, – начал Егор, едва кузнец вышел. – Ты все не так понял.

– А как надо было? – холодно спросил Стан.

– Слушай, я про огурцы с дуру ляпнул. Я вышел, Малинка плачет, я спросил что случилось. Ну она мне про огурцы и сказала, а я потом тебе повторил. Она мне даже не нравится, ну в смысле как женщина.

– Тогда зачем обнимал?

– Плакала она, – снова повторил Егор. – А я утешал. Вот кабы я Дарёну обнимал, тебе было бы чего волноваться, а тут нет.

– А отчего плакала Малинка? – Стан не верил словам Егора.

– Стан, – парень поморщился. – Это лучше пусть она тебе сама расскажет. Только не дави на нее и не груби. Я перед богами тебе клянусь, ничего дурного между нами не было.

– Тогда почему сказать не можешь?

– Потому что не то это что чужие люди тебе сказать должны, – на крылечко вышла Малинка. – Егор, ты в дом иди, я сама скажу, – попросила она и открыла рот чтобы спросить а уверен ли Егор, но тот опередил ее.

– Я уверен, – сказал он и вошел в дом, но дальше сеней не пошел, притаился, готовый в любой момент Малинке на помощь придти. Мало ли. Стан конечно спокойный и непрошибаемый, но, Егор был уверен, если его из себя вывести, это страшно будет.

– Любишь его? – спросил Стан и голос свой не узнал.

– Кого? – растерялась Малинка. Она как раз думала какие слова подобрать чтобы новость мужу сообщить.

– Егора. Давно?

– Боги с тобой, – Малинке аж дурно стало. – Что ты такое говоришь? Да как ты подумать мог? Станушка, я…, – она кинулась к нему, обнять хотела, но Стан ее за руку перехватил и от себя отстранил.

– О боги, Стан, – Малинка застонала. – Нет. Нет. Никого я кроме тебя не люблю.

– Егор сказал, плакала ты. Ежели я совсем опостылел, чего сама не сказала?

– Стан, нет, – Малинка уже кричала.

Егор дернулся было на помощь, но его остановил вышедший в сени Трегор. Он молча отрицательно головой покачал и сжал плечо брата.

– Тогда что вот тут вот было? – не выдержав крикнул Стан.

– Станушка, я…я…, – Малинка заикаться от испуга начала.

Трегор тяжело вздохнул и вышел на крыльцо, Егор за ним.

– Стан, погоди шуметь, – попросил Трегор. – И пойдемте в дом, холодно на улице.

– Уйдите, – рыкнул Стан.

– Я сказал в дом, – твердо повторил Трегор. – Все, – он кивнул на дом Желана, Ярко и Дарёны. – Ты только рубить не спеши.

– Чего уж спешить? – горько сказал Стан и побрел к воротам.

– Стан, – Егор преградил ему путь.

– Уйди, – велел кузнец. – Или я забуду что она тебя любит и убью.

– Да не любит она меня, – заорал Егор. – Ребенка она ждет. От тебя, – ту же добавил он.

– Она сама еще того не знала, Егор ей сказал, – Трегор поспешил встать рядом с братом. – Мы больше других видим.

– Малинка плакала, – быстро заговорил Егор. – Я спросил кто обидел, она про огурцы соврала, я настаивать начал, она и поведала что ты ребеночка хочешь, а она родить тебе не может. А я удивился, как не может, когда под сердцем дитя у нее. Она не поверила. Я удивился как это она сама еще не догадалась, она подумала и понял что я прав и заплакала, а я просто обнял чтобы утешить. А тут ты вышел и я ничего умнее огурцов ляпнуть не придумал. А потом понял как это со стороны выглядит.

– Погоди, – Стан не успевал за Егором.

– Ребенка твоя жена ждет, – подвел итог всему сказанному Трегор. – Так давно вы ждете что она уж поверить боится. Егор ее надежду подтвердил, а потом слезы радости утирал.

– Малинушка, – Стан тут же забыл про черную ревность, про то что только что умереть собирался.

– Станушка, – Малинка бросилась в руки к мужу. – Милый мой, хороший мой, – гладила она его по щекам и волосам. – Никто, слышишь, никто мне кроме тебя не нужен. Пусть я умру сразу, если даже подумаю о другом мужчине.

– Я Дарёну попрошу к нам перебраться, – Стан целовал мокрые щеки жены. – Тебе поберечься надо.

– Вот ведь глупости, – счастливо засмеялась Малинка. – Я осторожно буду. Егор, – она вдруг повернулась колдунам. – Ты ведь не ошибся?

– Нет, – за брата ответил Трегор. – Сын у вас будет.

– Как ты определил что сын? – тут же ревниво поинтересовался Егор.

– Не знаю, просто помнишь Лету, племянницу учителя нашего, у нее по другому малыш в чреве виделся, а она дочку родила.

– Спасибо вам, – Стан сгреб обоих колдунов в объятия. – Спасибо.

– Нам-то уж не за что, – буркнул Егор. – Ты прости за огурцы, нехорошо получилось.

– Больше не ври так никогда, – попросил Стан, – а то ведь я уж надумал бог весть что.

– Главное разобрались, – кивнул Трегор. – А теперь пошли в дом, а не то без нас все вкусное съедят.

– Чур я рядом с Дарёной сижу, – крикнул Егор и первым скрылся в доме.

– Ну-ну, – усмехнулся Трегор и пошел следом. Он не спешил, потому что знал что их место, рядом с Дарёной, занял Добр.

– Давай пока погодим остальным говорить, – попросила Малинка, прижимаясь к Стану. – Боязно мне, а ну как колдуны ошиблись.

– А сама что не чувствуешь еще? – спросил Стан, получше укутывая жену в теплый платок. Малинка отрицательно покачала головой.

– Люблю я тебя, – Стан повернул женщину так, чтобы глаза ее видеть. – И даже если боги не дадут нам детей, мне все равно. Я хочу срок мне отведенный рядом с тобой прожить, слышишь?

Малинка кивнула и уткнулась лбом в плечо мужа.

– Пойдем в дом, – сказал Стан ласково. – А не то продрогнешь совсем.

Малинка только счастливо улыбнулась и позволила увести себя.

Гости разошлись далеко за полночь. Колдуны и Весняна с семьей уехали в город, Добр остался ночевать у старшего сына. Дарёна помогла Малинке все убрать и перемыть и пошла к себе. На крыльце она остановилась и посмотрела на небо. Оно было черным, но вовсе не страшным. Кое-где сквозь облака видны были звезды, что зимой на морозе особенно ярко горели, силился прорваться сквозь тучи и месяц, но он только расти начал и силенок не хватало. Дарёне почему-то было грустно. И вроде бы не с чего, а душа ныла. Стан с Малинкой счастлив, Желан наверняка, как зима пройдет, будет Весняну сватать. А как же она? Раньше она думала что при братьях помощницей останется, ну да ежели Весняна ту хозяйкой станет, ей, Дарёне, места не останется. Надежда на то что князь снова ее посватает растворилась как дым. И не то чтобы Дарёна очень этого хотела, но отец ведь летом говорил что князь ее все еще любит. Наверное ошибался, потому как после того случая с шишкой в лесу, она князя не видела. Он не приезжал к братьям, предпочитая Добра, если ему кузнец нужен был, а когда случалось им в Дубках встретиться, слегка кивал на ее поклон и не смотрел вовсе. Это обидно было. Если б смотрел или ходил было бы страшно, а вот не приходит и грустно. Друзья Ярко в дружине поговаривали что князь присматривает себе невесту и это тоже почему-то ранило. Нет, лучше уж пусть не ходит, – все же решила Дарёна. – Одни неприятности только от княжеской любви. Пусть кто-нибудь другой меня полюбит. А не полюбит, и ладно. За Ярко пока буду ухаживать, а как Ярко женится…, – Дарёна задумалась. – Вот там и бояться стану. Или к Добру переберусь, – девушка тряхнула головой, разгоняя дурные мысли и вошла в дом.

Зима пролетела быстро. Она холодной была, лютой и потому весну люди ждали особенно сильно. На празднике проводов зимы в Дубки собралось народу как никогда прежде. Люди приезжали не только из ближних, но и из дальних деревень. Около князя Лея, отрывавшего празднества, стояли его гости, князь Луговицкий с семьей. А семья была на зависть многим. Красавица жена, четыре дочери, старшая из которых едва ли мачехи младше была, и два сына, один мужчина совсем, а второй малец, еще в кормилице нуждающийся. На старшей Луговицкой княжне, поговаривали люди, князь Лей жениться собирался. Княжна была красивой, ее темные каштановые волосы сильно выделялись среди светлых головок местных девушек, карие глаза смотрели внимательно и строго.

– Хорошая будет княгиня, – шептались между собой старики.

– И деток красивых князю нашему родит, – соглашались с ними старушки. – И бедра и грудь все при ней. Красивая пара.

Только самого князя ни красота ни ум невесты особо не радовали. Он тайком смотрел на Дарёну, что с Ярко около дружинников стояла. Девушка смущенно улыбалась шуткам и комплиментам товарищей брата, от подарочков в виде леденца или пряника отказывалась, а когда кто-то сильно настаивал, вовсе за спину Ярко пряталась. Прав был воевода, княгини из Дарёны бы не вышло. Дайте боги сил теперь из сердца ее выкинуть. Вразумите, помогите будущую жену чужим именем не называть.

Он махнул рукой, открывая праздник, и ушел прочь, оставив гостей с воеводой и слугами.

– Княже, – окликнул Лея, гуляющего между торговыми рядами Желан. – Здрав будь.

– И тебе не хворать, кузнец, – кивнул Лей.

– Попросить тебя хотел, – немного смущаясь, начал Желан. – Будешь мимо нашего лотка идти, остановись. Ты просил коли получится еще когда живой меч, тебе наперво показать, – добавил он, поняв что просто просьба к ним придти нелепо звучит, сотни купцов сегодня на торгу, все рады князю товар свой показать.

– Еще такой меч получился? – живо заинтересовался Лей. – Загляну. Да вот прямо сейчас и пошли, – решил он, так любопытно стало. Подходя к телеге кузнецов, князь с облегчением заметил что Дарёны рядом нет, она все еще с Ярко где-то гуляла.

– Мы их еще никому кроме отца не показывали, – сказал Стан, поклонившись князю.

– Знатное оружие получилось, – подтвердил Добр, что на одной телеге с детьми торговал и гордо, будто это его работа, скинул тряпочку что меч и кинжал прикрывала.

– Чьей кровью в этот раз усмиряли? – насмешливо поинтересовался князь.

– Не пришлось, – ответили кузнецы, тоже улыбаясь.

Лей взял в руку новенький, сверкающий меч и понял что не его это оружие. И вроде все удобно было, и не тяжел был меч, а что-то не то. Поняли это и кузнецы.

– Не твой он, князь, – сказал Желан. – Прости.

– За что ж прощения просишь? – удивился Лей. – Уж мне известно что коли меч живой, он сам себе хозяина выбирает. Да мне другой и не нужен, – он погладил ладонью рукоять своего меча. – А кинжал, – Лей повертел новенький кинжал в руке. – Грех разлучать эту пару, пусть один хозяин их купит, если денег хватит.

– Ты просил тебе наперво показать, княже, – виновато сказал Желан.

– И вы показали, – кивнул Лей. – Спасибо.

Князь пошел дальше по торгу, иногда останавливаясь, чтобы с купцами переговорить, а кузнецы смотрели ему в след.

– Что-то не сильно счастлив наш князь, – заметил Желан. – Будто не жениться собрался, а на каторгу идти.

– Не наше то дело, – хмуро заявил Стан.

– Понятно что не наше, – согласился Желан. – Только жалко его.

– А может тебе жальче что он не на Дарёне жениться собрался? – усмехнулась стоявшая рядом жена мельника.

– Дарёну он любил, – пожал плечами кузнец. – И глаза светились, когда на нее смотрел, а теперь нет огня во взгляде.

– Не дело это князя обсуждать, – осадил жену мельник Бров. – Князь не просто мужик, у него подход к женитьбе другой должен быть.

– Именно, – кивнул Стан. – И хватит о том.

Никто спорить не стал. Желану так вообще ни о ком кроме Весняны в последнее время не думалось. Постояв с отцом и Станом еще немного, он пошел ее искать.

Весняна гуляла по торгу с дочками, те, едва завидев Желанна радостно загалдели, и ту же получили от ухажера матери по большущему прянику.

– А это для тебя, – Желан протянул Весняне красивые бусы.

– Желан, – женщина смутилась. – Не надо было.

– Почему? Примерь, – попросил Желан.

И Весняна надела на шею бусы и смущенно улыбнулась.

– Спасибо.

– Не за что. Носи, коли нравятся.

– Нравятся, – тихо сказала Весняна. – Только…

– Не начинай сызнова, – Желан взял женщину за руки. – Не раз уж я тебе говорил, не пугает меня твое приданное.

– Ох Желан, – вздохнула Весняна, но на сердце теплее стало. Все же Желан совершенно невероятный. И добрый и хороший и веселый. Который месяц приходит, ничего не требует, только помогает. Девочки его уже обожают, родители знай нахваливают и все намекают что лучше мужа Весняне не сыскать. Она и сама понимала что так и есть, но боязно было. Кроме мужа Весняна других мужчин не знала. Как Любомир умер, за ним в могилу сойти хотела, кабы не дети под сердцем, совершила бы непоправимое. И потом, когда оказалось что не одна у нее дочь будет, а две сразу, сколько раз спрашивала богов, за что они с ней так? Что она совершила, чтобы такие испытания получить? Князь Дар не оставил семью слуги верного, помогал пока племянник на него войной не пошел, немного полегче жить было, но все равно не ждала Весняна больше для себя ничего, ни о чем не мечтала. А тут вот Желан. И снова, будто трава весной, проклюнулась в сердце надежда. Она ведь не старая еще, но как же было боязно. А еще Дарёна. Она уже и не скрывала что очень ей не нравится что Желан за Весняной ходит. Родители женщины на нее злились, мол, змея, наверняка брата отговаривает, а Весняна понимала. Кабы она на месте Дарёны была, тоже бы брату такой жены не пожелала. На что ему вдова с детьми, когда он любую молодую девку женой взять может. И не только ведь Дарена недовольна была. Не раз и не два уж подходили к Весняне местные женщины и девушки, кто просил по-хорошему на кузнеца не смотреть, а кто и угрожал. Раз даже побить пытались, князь тогда спас. Вот уж от кого Весняна вовсе помощи не ждала, а он вступился, обидчиц прогнал, домой проводил. После этого, хоть она и не говорила никому, стали ее провожать до дома дружинники, а воевода еще вычитал, что князь ему о нападках бабских рассказал, а не сама Весняна.

– О чем загрустила, Веснянушка? – спросил Желан.

– Да так, – улыбнулась женщина. – Давай погуляем, – попросила она.

– Пойдем, – охотно согласился кузнец и положил руку Весняны на свой согнутый локоть.

Дарена сначала гуляла по торгу с Ярко, но потом тот отвлекся на дочек нового ювелира, и девушка ушла, чтобы брату не мешать. Но едва Дарёна одна осталась, к ней подходить молодые парни начали, просто городские или дружинники. Повышенное мужское внимание девушку пугало, как ответить чтобы не обидеть, но ясно дать понять что не пойдет она гулять и подарков не примет, Дарёна не знала, а потому решила уйти с торга туда, где ее никто беспокоить не станет. И она пошла к реке.

Река была темной, холодной, она не так давно от ледяных оков избавилась и теперь отдыхала от тяжких трудов. Дарёна присела на старое бревно, его люди давно под скамеечку приспособили, часто тут парочки сидели. Девушка присела на краешек, поплотнее запахнула тулуп. Ей почему-то грустно было. Мысли снова к князю вернулись. Дарёна пыталась убедить себя что это хорошо что князь жениться собрался, но почему-то внутри все протестовало. Ну как же так, он же говорил что ее любит. Хотя нет, не князь ведь это говорил, Добр. Но все равно обидно было. А невеста князя красивая. Дарёна провела рукой по волосам, приминая выбившиеся кудри, она попыталась заправить их за уши, но волосы снова рассыпались, красиво обрамляя лицо.

– Ты Дарёна? – услышала девушка и вздрогнула, она опять не услышала как к ней подошли

– Я. Здрава будь, княжна, – Дарёна поклонилась подошедшей княжеской невесте.

С княжной рядом два дружинника были и девушка почему-то испугалась.

– Действительно красивая, – княжна презрительно рассматривала девушку. – Даже жаль.

– Что жаль? – не поняла Дарёна.

– Топить тебя жаль. Ну да мне соперницы не нужны, – она кивнула головой и воины за ее спиной вышли вперед. Дарёна от изумлении и страха даже не пыталась убежать. Ее схватили за руки и толкнули к воде. Она лишь вскрикнула, когда поняла что княжна не шутила, и ее действительно сейчас утопят, как слепого котенка. Рванулась, ну да куда ей, слабой девке было против двоих здоровых мужиков. Ледяная вода, обожгла тело и лицо, девушка забилась, но сильные руки крепко держали ее под водой. От борьбы и попыток кричать, только воздух быстрее закончился и Дарёна судорожно вздохнула, впуская в легкие воду и поняла что умирает. Но тут ее отпустили, сильно плеснуло что-то рядом, кто-то выдернул ее на воздух, и она закашлялась, выплескивая воду из легких. Девушку отбросили в сторону, но до берега она не долетела. Упала и снова хлебнула воды, судорожно забилась, пытаясь дно ногами найти, нашла и стала выбираться. И только выбравшись, поняла что в воде борются с теми кто топил ее Ярко и Егор. Оба они не были дружинниками и только злость пока позволяла им верх одерживать. Но уже были обнажены мечи и Егор уже был ранен. И Дарёна закричала, зовя на помощь и тут же прибежали люди. Дружинники князя Лея, не раздумывая бросились на помощь своим, скрутив пришлых воинов. Дарёну кто-то укутал в теплый тулуп, она не поняла кто, а только укуталась в столь желанное тепло и закрыла глаза, убедившись что ее спасители целы.

– Дарёна, – девушка очнулась от того что ее бил по щекам князь. – Кто это был? Ты видела?

– Княжна, – прошептала Дарёна и вдруг снова испугалась. А ну как князь ей не поверит, что значит ее слово против слова княжеской невесты.

– Которая? – спросил Лей, хоть и так ответ знал.

– Невеста твоя.

– В тепло ее унесите, – велел Лей, кивнул своим людям, чтобы схваченных лиходеев с берега увели, и пошел искать невесту.

Ох как он винил себя за то что опоздал. Когда нашел его Трегор, он не сразу поверил, хоть и знал что в видениях его колдуны еще ни разу не ошибались. Пока все расспросил, да до реки добежал, тут уж все кончилось. Вбегая на берег, больше всего молодой князь боялся увидеть что опоздал, что Дарёну успели утопить, а когда заметил ее в руках горожан, будто камень с сердца упал. Живая, мертвую бы так не кутали.

Народ пошел за князем, люди шумели, немедленного разбирательства требуя. Луговицкий князь не на шутку рассердился, когда Лей обвинил его дочь в попытке утопить Дарёну. Княжна тоже все отрицала, говорила что на берегу ее вовсе не было.

Князь Лей зло стискивал зубы, у него кроме слов Дарёны и Егора ничего не было, на месте преступления княжну не застали. Но тут подоспел воевода. Он топивших Дарёну допросить успел. Те, само собой просто так говорить отказывались, но под пытками один из них сознался кто и за что его девку утопить заставил.

Как бы хорошо старшая дочь Луговицкого князя лицо держать не умела, но отца было не обмануть. Он отвесил дочери оплеуху, прямо у людей на глазах.

– Назови откуп, какой пострадавшей заплатить надо, – обратился гость к Лею Суровому.

– За такие преступления я откупа не беру, – покачал головой молодой князь. – За такое ее саму утопить стоит.

– Нет, – истошно закричала Луговицкая княгиня, бросаясь к старшей дочери. – Где это видано жизнь княжны отнимать из-за простой девки.

– В острог ее, – приказал Лей. – Завтра решу что делать, – он бросил хмурый взгляд на гостей и народ на берегу и ушел.

– Прости меня, Лей, – воевода нагнал князя у дома кузнеца Добра.

– За что? – удивился князь.

– Это я тебя убеждал княжну в жены взять, – понурив голову, ответил воевода. – Я говорил что лучше княжна кузнецовой дочки будет. А она…

– Не твоя то вина что княжна дурой такой оказалась, – вздохнул Лей. – Пошли, узнаем как Дарёна.

Воевода послушно поплелся за князем. У Добра в доме было тесно, там вся семья собралась, да друзья и соседи, но едва князь постучал, люди потеснились, его пропуская, а потом чужие и вовсе ушли.

– Как она? – спросил Лей.

– Живая, – буркнул Стан.

– Женщины делают все что можно чтобы не разболелась, – добавил Желан.

– Если ты тварь эту живой отпустишь, князь, я сам ее убью, – хмуро глядя на правителя заявил Ярко. – За что она так с Дарёной?

– Княжне кто-то рассказал что князь когда-то в жены Дарёну взять хотел, она от соперницы избавлялась, – ответил воевода. – Боялась она что женой лишь для видимости будет, а настоящей, любимой князь Дарёну сделает.

– Да не уж то я бы позволил Дарёне полюбовницей княжеской стать? – Стан стукнул кулаком по столу.

– У меня и в мыслях такого не было, – тихо, но твердо ответил Лей. – А над княжной Луговицкой завтра суд творить будем.

– Стан, Дарёна вас зовет, – вышла в общую комнату Малинка. – Братьев, – добавила она, смущаясь, глядя на князя с воеводой.

– Ступайте, – кивнул на дверь сыновьям Добр.

– Нельзя княжну казнить, – уверенно заявила Дарёна, едва братья к ней вошли.

– Тебе ее что жаль? – удивился Ярко.

– Плохо будет, если ее казнят, – упрямо повторила девушка, она не видела что дверь в комнату приоткрыта осталась и гости ее прекрасно слышали.

– Думаешь, мстить тебя отец ее будет? – спросил Желан, обнимая сестру за плечи.

– Мстить? – Дарёна такого варианта не рассматривала, теперь вот испугалась.

– Ты сказала плохо будет, почему? – уточнил Стан.

– Для князя это плохо, – Дарёна покраснела. – Я слышала, – продолжила она, – после того как князь дядю своего казнил, его другие князья не жалуют.

– Что тебе до этого? – спросил Ярко, хмурясь. – Княжна убить тебя хотела.

– Если ее казнить, – возразила Дарёна, – еще больше другие княжества обозлятся. А коли они все на нас войной пойдут? Мне смерть княжны ничего не даст, а войны я не хочу.

Воевода от удивления даже рот раскрыл. Он Дарёну вообще за полную дурочку почитал, а тут гляди ж ты. Князь тоже стоял пораженный.

– Ярко, – умоляюще попросила Дарёна. – Пожалуйста, не надо ей мстить.

– Не понимаю я тебя, Дарёна, – покачал головой парень. – Ты ведь чудом жива осталась. Кабы не видение Егора…, – он отчаянно махнул рукой и замолчал.

– Егора сильно ранили? – виновато спросила девушка.

– Поправится, – буркнул Ярко.

– Ярко, – Дарёна захлопала ресницами, а потом и вовсе заплакала. – Пожалуйста, – она протянула к брату руки, и тот тут же подскочил, обнял ее, утешать принялся.

– Если будет война, ты же туда пойдешь, – плакала Дарёна. – И другие мужчины. И биться ведь будут не шуточно, не как на тренировках. Какого мне жить будет, зная сколько народу из-за меня полегло? Как я буду, если с тобой что случится?

– Тише ты, тише. – Ярко гладил девушку по голове. – Нет ведь еще никакой войны, чего убиваешься.

– Пообещай мне что не тронешь княжну эту, – попросила Дарёна, всхлипывая. – Пообещай. Пусть боги сами ее накажут, не ты. И князя попроси ее не казнить.

Ярко мялся, давать такое обещание совсем не хотелось. Но Дарёна рыдала, братья стояли хмурые и тоже ждали, и он пообещал.

– А как я буду? – вдруг спросила Дарёна, подняв испуганный взгляд на Стана. – Коли князь на ней женится, я же… Она же…

Мужчины молчали, что было ответить? Если князь на этой княжне все же женится, жизни тут Дарёне действительно не будет.

– Не женится князь, – в комнату вошел Добр, он только что закрыл дверь за князем с воеводой. – На этой княжне уж точно.

– Значит, снова с места сниматься не придется, – облегченно вздохнув, кивнул Желан. – Ты отдыхай, Дарёнушка, и ничего не бойся.

Князь, выйдя от кузнеца, стремительно пошел к своему терему. Луговицкие князья ругались со стражей, требуя пустить их в дочери, дружинники же упрямо заявляли что князь такого приказа не давал и никого в острог не пропускали.

– На два слова, князь, – бросил Лей, проходя мимо. Луговицкий князь поспешил следом за хозяином. Он уж не знал что сделать. С одной стороны то что дочь его утворила в голове не укладывалось и наказать ее было надо. Но с другой стороны дочка ведь, как молча позволить утопить ее, будто кутенка.

– Лей, – начал луговицкий правитель. – Вели к родне той девушки послать, пусть скажут какой откуп хотят, я заплачу.

– Родня Дарёны смерти дочери твоей хочет. Такой же, как та для нее уготовила.

– Лей, – князь прикусил губу. – Но ты же понимаешь, что…

– Не понимаю, – перебил его Лей. – Я дочь твою еще даже невестой не назвал, а она уже людей моих убивать взялась. Ее счастье что сама Дарёна смерти ей не желает. Какой откуп за жизнь своей дочери дашь, князь?

Луговицкий князь судорожно выдохнул, слава богам, непутевую дочку спасти удастся.

– Приданное, что за нее давать собирался, – тихо ответил он. – Устроит тебя такая цена?

– Вполне, – кивнул князь Лей. – Поторопи людей с откупом, а как привезут, чтобы ноги дочери твоей на моей земле не было. Никогда.

Луговицкий князь молча кивнул и пошел распоряжения отдавать. Люди его обернулись быстро, уже к вечеру третьего дня приехала груженая телега с приданым княжны. И той же ночью уехала семья князя Луговицкого, дочь свою непутевую увозя и благодаря богов что удалось живыми уехать.

Через неделю князь Лей приехал в лесок где Медведичи жили. За ним ехали две тяжело груженые телеги.

– Дома хозяева? – крикнул он, спешиваясь у ворот.

Во двор выглянула Дарёна, из соседнего дома, чуть позже Малинка, ей уж тяжело было быстро бегать.

– Здрав будь, князь, – из кузницы вышли Стан с Желаном.

– Открывай ворота, откуп я за Дарёну привез, – приказал Лей.

– Какой откуп? – переглянулись братья. – Мы ж откупа не просили.

– Вы нет, – согласился князь. – Открывай давай, – строже велел он.

Желан удивленно пожал плечами, но ворота открыл и телеги въехали во двор.

– Что это? – спросил Стан.

– Я за Дарёну откуп назначил, – пояснил князь. – Вернее не за нее, а за княжну луговицкую, но все равно это все Дарёне принадлежит.

Кузнецы снова переглянулись.

Малинка уточкой спустилась с крыльца и подошла к мужу, Дарёна же испуганно топталась у дверей, не решаясь подойти.

– Иди сюда, Дарёна, – позвал князь. – Не бойся.

Девушка подошла.

– Это приданное луговицкой княжны, – пояснил князь Лей. – Ты хотела жизнь ей оставить. Это мудрое решение было, но все же откупа за покушение на тебя я не взять не мог. Теперь это твое приданое.

– Не надо мне ничего было, – прошептала Дарёна.

– Значит продай или выкини, если хочешь, – пожал плечами Лей. – Но для начала все же посмотри, – посоветовал он. – Там в одном из сундуков помимо украшений и тряпок деньги, – тихо сказал он Стану и кивнул своим людям, чтобы уходили.

– Посмотрим? – робко спросила Малинка, когда княжеские люди скрылись из виду. – Хоть одним глазком? – она умоляюще посмотрела на мужа, а потом на Дарёну.

– Что скажешь, Дарёнушка? – спросил Стан.

– А почему ты меня спрашиваешь? – девушка смутилась.

– Твое же это добро, – улыбнулся Стан. – Смотрим?

Дарёна кивнула, ей и самой любопытно было. Стан с Желанном сняли с телеги первый сундук. Там оказались ткани. Да какие? Никто из Медведичей в жизни таких не видел тонкие, невесомые, шелковые. А цвета у тех тканей такие были, радуга с солнцем позавидовать могли. Во втором сундуке были простыни и полотенца. Простые и расшитые, но такие нежные и тонкие, что Дарёна с Малинкой дивились, какая мастерица такое чудо сотворить могла? В третьем сундуке были меха и теплая одежда, в следующем обувь всевозможная.

– Примерь, – потребовала Малинка, доставая из сундука невероятно красивые сапожки, они вышивкой были украшены и бусинами.

– Не мое ведь, – слабо запротестовала Дарёна.

– Твое, – уверенно заявила женщина. – Примеряй.

Обувь Дарёне маловата оказалась, одежка тоже тесна была, но девушка этому даже обрадовалась, хоть и не видела она никогда одежи краше, все одно носить бы не смогла.

Пока смотрели да примеряли приехали Ярко с Добром, и Егор с Трегором. Приехали и в один голос заявили что нечего Дарёне смущаться, ее это добро.

– А там еще что? – спросил Ярко, стаскивая сундук со второй телеги. В этом сундуке оказались украшения. Да какие. Не каждая княжна такими похвастаться могла. Были там и налобные обручи и бусы, и серьги, и пояса, и пряжки. С камнями самоцветными, золотые и серебряные, витые и литые, аж глаза разбегались от красоты такой.

– Прикинь на себя, – Ярко надел на голову Дарёны обруч с янтарем посередке. – Куда до тебя княжне той, – улыбнувшись, заявил он. – Ты в сотни раз краше.

Дарёна засмущалась, обруч сняла, но обратно в сундук не положила. Он красивый такой был, его не то что носить, в руках держать приятно было. И если вещи, девушка твердо была уверена, носить она бы не стала, то украшения отдавать было ужасно жаль.

– Ничего себе, – присвистнул Егор, который с братом следующий сундук снимал. Сундучок небольшой был, но очень тяжелый. Там россыпью лежали золотые монеты.

– Неплохое приданое у луговицкой княжны было, – хмыкнул Егор. – Дарёна, тебя теперь за простого мужика грех отдавать.

– Даже за тебя? – насмешливо спросил Ярко.

– Даже за меня, – кивнул Егор. – Да тут денег столько, тебе на всю оставшуюся жизнь хватит, еще и останется.

– Убрать бы, – посоветовал Трегор. – И никому не говорить про богатство это. Много на свете людей которые и за меньшее убить могут.

– Точно, – поддержал колдуна Добр. – Прибери Стан и пусть никто кроме нас о том что тут было не узнает.

– Мы могила, – поспешил заявить Егор.

– Мы тоже, – поддержал приятеля Ярко. – Дарёна, а ты чего не радуешься?

– Не знаю, – честно призналась девушка. – Странно это как-то. Не мое ведь это.

– Твое, – возразила Малинка. – Ты княжну не казнить попросила, а это плата за то что покушалась она на жизнь твою.

– На что мне столько? – пожала плечами Дарёна. – Ой, я про суп забыла, – охнула она и бросилась в дом.

– Суп, – тоже побледнела Малинка и засеменила к своему крыльцу.

– Одежку и обувку поменять можно, – сказал Добр с улыбкой глядя на убегающую невестку. – Тут все дорогое, еще не надеванное. Можно сменять или продать, а Дарёне взамен по размеру купить.

– Так и сделаем, – кивнул Стан. – Помогите в дом все занести, – попросил он.

Малинкин суп оказался испорчен безнадежно, поэтому все семья и гости обедали у Желанна и Дарёны в доме, а потом гости уехали, кузнецы обратно за работу принялись, а Малинка с Дарёной все дар князя обсуждали. Они перемеряли все украшения, всю одежду и Дарёна с радостью отдала Малинке теплый жилет, что той особо понравился. Сейчас на Малинке он не сходился, но не вечно же ей беременной ходить. Вот родит и к осени как раз пригодится. Она бы вообще все почти отдала, ну да Малинка заявила что нельзя так.

– Поносить может когда попрошу, – с улыбкой сказал она. – А так не спеши от всего отказываться, – женщина погладила свой большой живот, счастливо улыбнулась и посеменила домой.

Князь Лей долго думал стоит ли колдунов своих расспрашивать, но потом все же решился. Он вошел в дружинную избу, где парни жили, и присел к ним за стол.

– Как она? – спросил он.

– Смущалась, – ответил Трегор, не томя, и не уточняя, о ком речь шла. И так знал что о Дарёне. – Одежа не в пору ей, а вот украшения понравились.

– Оставит?

– Думаю да, – кивнул Егор. – Малинка наверняка уговорит не дурить, у нее лучше чем у Медведичей получится, она все же женщина.

– Хорошо, – князь встал.

– Княже, – окликнул его Егор. – Ярко тут обмолвился что Малинке тяжело к Добру ходить, Дарёна теперь одна будет.

Князь выжидающе смотрел на колдуна, ожидая продолжения.

– К отцу она одна ходит, – в упор на князя глядя, сказал колдун, сердясь что князь никак намека не понимает. – Каждый день. Через лесок.

– За пару часов до полудня, – добавил Трегор. – Ну да на что это князю? – спросил он у брата. – Прости, государь.

Лей хмыкнул, тряхнул головой и прочь пошел.

– Зачем ты извинялся? – возмутился Егор, едва за князем дверь закрылась, я же ему помочь хотел.

– Ты не знаешь нужна ли ему помощь, – возразил Трегор.

– Что значит не знаю? Сам ведь говорил, еще сильнее он Дарёну любит.

– И что? – удивился Трегор. – Нам с тобой это не дает права в жизнь его лезть.

– Я и не лез, я лишь подсказал немного, – буркнул Егор и принялся дальше свою рубаху зашивать. Трегор улыбнулся. Он и сам очень хотел князю помочь, только вот чувства Дарёны для него секретом оставались. Ну да Егор чем мог помог, дальше за князем дело.

Князь же Егору за информацию очень благодарен был, на следующее же утро он отправился гулять именно в тот самый лесок, через который Дарёна пройти должна была.

Он увидел девушку и уже подойти собирался, но потом остановился и не подошел. Она тоже заметила его, поклонилась и поспешила в город, а Лей присел на траву и глаза закрыл. Зачем? Зачем он приехал? Не люб ведь он Дарёне. Да что же это за наваждение такое? Про гордость забыл, за девкой бегать готов, лишь бы взглянула. Он ведь князь.

Лей вскочил на коня и погнал того прочь, подальше от этого места, долго гнал, пока конь хрипеть не начал. На следующий день он снова уезжал в другую сторону и на третий день и на четвертый. А на пятый, вновь приехал в лесок между домом кузнецов и Дубками. Дарёну он увидел сразу, а увидел и сердце оборвалось. Она сидела прямо на земле, плакала, собирая в корзинку просыпанные пироги.

– Дарёна, – Лей сам не помнил как рядом оказался. – Кто?

– Что кто? – девушка испуганно завертела головой.

– Кто обидел?

– Обидел? – переспросила Дарёна. – Никто, ногу я подвернула, рассыпала вот все.

– Слава богам, – князь облегченно выдохнул. – А я уж подумал… Встать можешь?

– Могу, – Дарёна поднялась и охнула, на ногу наступив. – Не могу, – жалобно прошептала она.

– Я помогу, – Лей подхватил девушку на руки и отнес к своему коню, аккуратно в седло посадил.

– А…, – попыталась было сказать девушка, но смутилась и промолчала.

– А корзинка твоя где? – князь только теперь понял что у Дарёны корзина была.

– Там, – смущенно махнула рукой девушка.

– Сиди смирно, – велел Лей и пошел корзину забирать. Он вручил ее девушке и сам запрыгнул в седло. – Куда тебя отвести? Домой или к отцу?

– Как теперь у Добру? – тяжело вздохнула Дарёна. – Все ведь рассыпала и разлила.

– Значит домой, – князь слегка пришпорил жеребца, направляя его у дому кузнецов. – Нога очень болит?

– Не очень, – соврала Дарёна. Ей ужасно неловко было, а еще сердце в груди стучалось как ненормальное. Она даже руку к нему прижала, чтобы успокоить и все на князя косилась, вдруг он слышит. Ехать не далеко совсем было и когда показались ворота дома, Дарёна вдруг пожалела что так быстро все закончилось.

Князь на руках занес ее в дом и аккуратно усадил на лавку.

– Братья дома? – спросил он. Дарёна кивнула. – Сейчас позову, – сказал Лей. – Ногу дай сюда, – он опустился на колени.

– Не стоит, княже, пройдет все.

– Знамо пройдет, но дай все же посмотрю, – князь не стал ждать пока Дарёна сама ногу протянет, уверенно стянул с нее сапожек и осмотрел поврежденную ногу.

– До свадьбы заживет, – уверенно сказал он. – Есть чем перевязать?

– Сама я, – Дарёна красная как рак была.

– Как скажешь, – Лей осторожно опустил ногу девушки на пол и поднялся. – Постарайся хотя бы сегодня ходить поменьше, – посоветовал он и стремительно вышел. Князь хотел было сразу уехать, но потом подумал что Дарёна вряд ли его послушается и смирно сидеть станет. Он пошел к кузне и, постучав, вошел внутрь.

– Князь? – удивился Желан. – Случилось что?

– Дарёну я вашу в лесу нашел. Ногу она подвернула. Я ее привез и велел не бегать, но меня она не послушает.

– О боги, – выдохнул Стан. – Спасибо, князь.

– Не за что, – буркнул Лей. – И да, – повернулся он в дверях. – Она до Добра не дошла.

– Сходим, – Желан скинул рабочий фартук. – Спасибо.

– Не за что, – Лей вышел и поспешил уехать, пока кузнецы в дом не пригласили. Он знал, сил отклонить приглашение не хватит. А рядом с Дарёной находиться только себя мучить.

Но боги будто издевались над молодым князем, и недели не прошло как он столкнулся с Дарёной в доме у Добра. Он заехал к кузнецу коня перековать, а Дарёна как раз у отца была, дом убирала. И вроде не время было, обычно же по утрам Дарёна приходила, а Лей, зная это, специально до ужина тянул. Добр, как назло обождать немного попросил, а князь и рад был бы позже придти, но конь уже хромал без подковы и дальше тянуть было нельзя. Он согласился подождать пока кузнец работу закончит и сел во дворе на чурбачок.

– Да что же это? – Лей Суровый посмотрел на небо, которое вот только ясным было и вдруг тучами затянулось и дождем заплакало.

– Может в доме дождь переждешь, князь? – спросил вышедший из кузни Добр. – Я коня перекую, а тебе чего мокнуть? Там Дарёна, пирогов она принесла, – с улыбкой добавил кузнец. – Вкусных.

– Спасибо, – Лей нехотя пошел к дому кузнеца, и едва вошел на крыльцо как с неба полило так будто отец Небо ведро с водой на супругу свою мать Землю перевернул.

– Ох мамочки, – Дарёна выскочившая было из дома, остановилась на крыльце. – Князь, – заметила она гостя и смутилась. – А ты что же на крыльце стоишь? Проходи в дом.

– Спасибо, – Лей вошел и сразу же почувствовал невероятный запах готовящегося ужина.

– Чаем угостишь? – спросил он, чтобы просто так столбом не стоять.

– Конечно, – Дарёна поспешила чашки и пироги на стол поставить.

Она налила чаю гостю и к печи отошла, украдкой за князем наблюдая. Тот взгляд заметил и понял что не так как раньше Дарёна смотрит. Раньше она все больше пряталась от него, а теперь наблюдает.

– Хорошо ты пироги делаешь, Дарёна, – сказал он. – Присядь, посиди со мной.

– Да…я…, – девушка засмущалась, но все же присела на самый краешек лавки.

– Кто тебя так пироги делать научил? – спросил Лей. – Ты же вроде без матери росла.

– Соседки, – пожала плечиком девушка. – Когда братья уезжали, меня в Кабаньем Логе к себе кто-нибудь брал. Так и училась.

– Вкусно очень, – Лей взял из миски еще один пирожок. – И как только успеваешь на три дома?

– Там Малинка, – Дарёна зарделась. – Да и Ярко еще не достроился, так что не сложно пока, – она поднялась долила гостю еще чаю и снова отошла. За окном все так же лило стеной, даже кузни что в двух шагах была, не разглядеть.

– В жизни такого дождя не видела, – покачала головой Дарёна.

– Да уж, – князь подошел и за спиной у девушки встал, чтобы тоже в окно глянуть.

Дарёна дышать перестала, ожидая что дальше будет и уже не знала чего больше хочет чтобы обнял её князь или чтобы в сторону отошел.

– Дарёна, – Лей взял девушку за плечи и к себе лицом повернул. – Не мучай меня, скажи.

– Что сказать? – прошептала Дарёна, голос не слушался совсем, будто чужой был.

– Скажи, есть надежда что ты переменишься ко мне? – князь тоже едва слова собирал чтобы складно было.

Дарёна ответить не могла, да и что тут ответить, а Лей притянул ее к себе и поцеловал. Как он боялся что снова слезы из глаз Дарёны побегут, но она не заплакала и даже глаз не закрыла, только, казалось, дышать вовсе перестала.

– Княже, – выдохнула она, когда отпустил ее Лей.

– Дарёна, – Лей взял лицо девушки в ладони и снова губами губ ее коснулся. – Дарёнушка. Ты хоть знаешь какую власть надо мной имеешь?

Девушка лишь ресницами хлопала, заговорить теперь она и хотела бы не смогла б. Все вокруг пропало, были только руки, что ее держали, губы что целовали и серые глаза, что смотрели так, как никогда на нее никто не смотрел. И в этих глазах утонуть было не страшно, этим рукам довериться, а губы хотелось чтобы целовали снова и снова.

Дарёна сама не поняла как вышло что обвили ее руки шею князя, но только так естественно это было и вовсе не страшно. Страшнее было что оттолкнет или уйдет навсегда.

– Дарёнушка, – все шептал Лей, покрывая лицо любимой поцелуями. – Дарёнушка моя. Будешь моей? – спросил он вдруг, девушку от себя на вытянутых руках отстраняя.

Дарёна лишь едва заметно кивнула.

– Скажи мне это, – попросил Лей.

– Буду, – прошептала девушка.

– И замуж за меня пойдешь?

– Пойду, – Дарёна глаза опустила.

– Посмотри на меня, хорошая моя, – Лей приподнял подбородок девушки, чтобы глаза ее видеть. – Я не хочу чтобы ты из страха передо мной соглашалась. Ты все еще боишься меня?

– Нет, – покачала головой Дарёна. – Немножко, – добавила она смущенно.

– А чего боишься?

– Не знаю, – девушка высвободилась из рук князя и отошла к печи.

– А все же, – Лей следом пошел и стоял так близко и так волновал, что Дарёна и вспомнить не смогла что сделать хотела.

– Князь ты, – едва слышно сказала девушка.

– Князь, – согласился Лей. – И что с того, если сердце мое в твоих руках. Посмотри на меня, – он повернул девушку к себе и снов заставил ее в глаза себе смотреть. – Не страшный ведь я.

– Нет, – прошептала Дарёна. – Вовсе ты княже не страшный.

– Княже, – Лей поморщился. – Это для других я князь, не для тебя. Назови по имени, – тихо попросил он.

– По имени? – Дарёна смутилась. Она долго молчала, с силами собираясь, но потом все же выдохнула едва слышно. – Лей.

– Назови еще, – умоляюще попросил мужчина.

– Лей. Лей, – смелее повторила Дарёна. – Лей, – она даже глаза поднять решилась и, увидев глаза князя, улыбнулась. И с чего она так его боялась? Где она холод лютый увидела? Нет ведь теплее этих глаз, нет нежнее и ласковее. – Лей, – еще раз повторила она.

– Еще, – попросил князь, потому что ни в чьих устах так имя его не звучало.

– Лей, – повторила Дарёна и решилась до щеки его дотронуться.

– Дарёнушка, – выдохнул князь и снова Дарёну поцеловал. – Завтра сватов пришлю. Ты не передумаешь?

– Нет, – Дарёна отрицательно головой покачала. – Только я ведь простая…

– Нет никаких только, – прижал палец к ее губам Лей. – И все равно мне что не князья твои родители. Люблю я тебя и хочу чтобы ты меня любила. Будет так, мы с тобой все преодолеем, со всем справимся. Веришь мне?

– Верю, – совершенно искренне ответила Дарёна.

– Хорошая моя, – князь прижал девушку к печи спиной, осыпая ее поцелуями.

– Кх, – раздалось от дверей.

Дарёна вскрикнула и за спину Лея спрятаться поспешила. В дверях стоял Добр.

– Ты князь, прежде чем девку тискать, сначала бы позволения спросил, – наигранно строго, сказал кузнец. – Подковал я твоего коня, и дождь уж прекратился.

– Завтра сватов пришлю, – Лей хоть и испугался, будто мальчишка, которого на месте преступления поймали, но виду не подал. – Сделай милость Добр, навести завтра сыновей, а не то мне весь день вас всех объезжать придется, – он достал из кошеля монету за работу кузнецу и положил ее на стол. – До завтра, Дарёнушка, – улыбнулся он девушке и вышел.

А на улице после дождя воздух ах искрился, через весь небосвод сияла радуга в два ряда и такая она яркая была, такая красивая. Радуга хорошее предзнаменование, не может ведь такая красота к худу быть. И хоть и не верил князь Лей в приметы, а все равно улыбнулся и вознес благодарность богам и за радугу и за ливень, что ей предшествовал.