Глава 4.

Настя.

Если день не задался, то и закончится он на невеселой ноте. Поздравляю, Настя. Сегодня ты побила рекорд. Я жутко опаздывала сегодня весь день, чуть не погибла под колесами машины, дважды, чуть не убила одного противного хама и обслуживала его смазливую физиономию в клубе. Да, умолчу про жутко натертые ноги, пару разбитых бокалов и ободранные колени: это я так упала, зацепившись за выступ плитки.

Поэтому, когда я завалилась домой, именно завалилась, идти на своих двух для меня было из ряда фантастики, я плюхнулась на кровать и забылась мертвым сном.

Крепкие и сильные руки обхватили меня, что вырваться было невозможно. Да мне и не хотелось. В этих объятиях было так спокойно и тепло. Мурашки, которые разбегались по всему телу, концентрировались приятной и общей болью внизу живота, и требовалась какая-то разрядка, чтобы от нее избавиться. Он провел своей рукой вдоль моего обнаженного тела, слегка касаясь и вызывая еще ворох мурашек. Поцеловал у основания шеи, там где заканчивалась ключица. Нежно и легко. Но безумно чувственно и сексуально. Я уже перестала чувствовать твердую поверхность под ногами. А он продолжал прокладывать дорожку из поцелуев вниз. Грудь потяжелела, а соски манили, чтобы к ним прикоснулись. Губами. Что он и сделал. Горячо и влажно. Он сначала взял в рот один мой сосок, и разряд тока поразил все мое тело, отдаваясь опять в животе, наращивая напряжение. Потом взял в рот другой сосок, так же влажно и порочно втянул его в себя, заставляя меня издать первый стон удовольствия. Его губы стали подниматься вверх к моим губам, оставляя влажную дорожку на ключице, шее, подбородке, щекам и, наконец, накрывая своими одновременно жесткими и мягкими губами мои уже чуть приоткрытые губы. Он целовался нежно и трепетно, пробуя меня на вкус. Осторожно проводя языком по нижней губе и углубляя свой поцелуй. Он исследовал каждый миллиметр моего рта, крепко прижимая мое тело к своему. А перед тем, как я проснулась, увидела его серые глаза, в которых плескалось неподдельное желание.

Проснулась в поту, с приятным желанием в животе, с тяжелым дыханием и, что уж говорить, с мокрыми трусами. И единственное, что мне сейчас хотелось, встать под холодный душ и смыть тот жар, который я ощущаю своей кожей. Хотя в комнате далеко не жарко.

– Настюш, давай просыпайся. Я блины испекла, – стучится мама ко мне в комнату.

– Встаю, мам, – кричу я хриплым голосом и не узнаю его.

Чтобы хоть как-то прийти в себя, мне потребовалось минут пятнадцать простоять под довольно прохладным душем. Когда зуб на зуб уже перестал попадать, пришла пора выходить. Но если тело более или менее пришло в норму, то мои мозги никак не могли собраться и начать работать, потому что сон никак не забывался. Наоборот. Стоило мне заглянуть в зеркало и увидеть безумный взгляд в зеркале, как передо мной оказывались те глаза, серые, как ртуть. Точнее перед глазами стоял он, обладатель этих глаз.

Нет, разумеется мне снились раньше похожие сны. Особенно часто это было, когда влюбилась в своего однокурсника. Но именно этот сон был другим. На грани сна и яви, когда не знаешь, что лучше, остаться в царстве этого сексуального Морфея или открыть глаза, потому что стало страшно. Страшно от нахлынувших эмоций.

– Настюш, может, уже будешь заканчивать со своей ночной работой? Вот сердце у меня не на месте, когда ты уходишь в ночь, – сказала мама, как только я начала жевать свой первый блин. Вкусный, надо признать, впрочем, у мамы все вкусное.

– Да, мам, думаю, сегодня скажу, что ухожу. Отработаю две недели и все.

– Это правильно. Тебе скоро в институте надо будет восстанавливаться. Позвони, узнай, может какие документы им нужны?

– Ты, наверное, права, мам. В понедельник этим займусь.

– Ты какая-то задумчивая. Что-то случилось, Настюш?

– Что? – ну да, слушаю маму вполуха, а сама все думаю о том сероглазом демоне, что приснился мне и о том, какие нежные у него оказались губы, хотя выглядели они в действительности жесткими. Вот мне теперь интересно, так ли это на самом деле? Ну, целуется он так же, как и во сне? Или нет? – Все нормально мам, это просто усталость, – или последствия возбуждения от сна.

Остаток дня перед работой я провела у себя в комнате, смотря последнюю экранизацию “Анны Карениной”. Должна же понять мотивы этой тетки, которая решила лишить себя жизни именно таким дурацким способом. Ну правда, выпила бы яду и все.

Вот только собираясь на работу, я начинаю думать, появиться ли мой сероглазый хам сегодня в клубе? Я, конечно же, не всматривалась в толпу, не искала его ртутный взгляд, только иногда позволяла себе представить, что я ему скажу, если вдруг в вип-комнате опять увижу его, даже в голове выстроила наш с ним диалог. Хотя он больше будет походить на словесный пинг-понг. И его “Каренина?” Нет, эту Анну я, конечно же, не поняла, но это не мешает мне наслаждаться ее фамилией. Но он не появился. А в конце смены я подошла к Софии, чтобы сказать, что я увольняюсь.

– И почему ты решила уйти? – спросила Софии, как будто считает, что это самая лучшая и высокооплачиваемая работа во всей Москве, а я немного не в себе, раз решила покинуть этот рай на земле.

– Потому что через несколько недель мне нужно будет поехать с мамой в другую страну. И в этой работе я больше не нуждаюсь.

– Ну хорошо, – окинув меня сочувствующим взглядом сказала София, – но только ты понимаешь, что без отработки положенных двух недель я тебя отпустить не могу. На твое место мы быстро подыщем более ответственного человека, но его тоже нужно будет обучить, – вот сучка, я проработала больше полугода на этой адской работенке, терпела унижения, натирала мозоли, практически заработала себе варикоз от постоянных хождений на каблуках, а в итоге я безответственная.

– Да, конечно, – все, что удается мне процедить.

Уже развернувшись на сто восемьдесят градусов с жутким скрипом на своих кроссовках (ну что поделать, если у них такая подошва, зато ноги в них, как в тапочках), как меня окликает уже почти бывшая начальница, к которой просто приросло презрительное выражение.

– Да, Настя, вчера после смены ко мне подошел мужчина из вип-комнаты, которую ты обслуживала.

Тут мое сердце забилось чуть быстрее, прям как у того кролика из диснеевского мультика. Я обслуживала вчера две вип-комнаты. В одной было четыре человека за ночь, а в другой, в той, в которой находился мой сероглазый сон, был только он с другом. Какова вероятность, что обо мне спрашивал Рома? Я назвала его Ромой?

– И что он хотел? – осторожно спросила я, чтобы не вызвать лишнего любопытства с ее стороны. Бабское любопытство оно такое, не знает никаких границ.

– Просто спросил твою фамилию. Представился Романом.

– Что, и все? Только фамилию? – разочарованно спрашиваю я.

– А должен был еще что-то? Телефон? Настя, такие мужчины телефоны официанток не спрашивают… – томно вздохнув, сказала София.

– И ты ему сказала? Мою фамилию? – не обращая внимание на ее комментарий, спросила уже я.

– Да. Не должна была? Или ты у нас спецагент на спецоперации? – и отворачивается от меня, тем самым показывая, что разговор закончен.

А мне так хотелось бы узнать у нее чуть больше: каким тоном он спросил? Как задал вопрос: сразу в лоб или извинился за беспокойство? Хотя о чем это я … Скорее София должна была извиниться, что не прочитала его мысли и не сказала ему все еще до того, как он соизволит открыть рот.

Под сотни мыслей и вопросов я добралась до дома. Пусть и очень уставшая, но почему-то в хорошем настроении. Лечь спать? Успеется… Потому что я открываю свой старенький ноутбук и вбиваю в поисковике “Багров Роман Евгеньевич”, и мне выходит множество ссылок на разные финансовые и экономические издания, множество картинок с разных мероприятий и тысячи комментариев в светской хронике. Ну что ж, дорогой мой Рома. Ты обаятельный бабник, который никогда не состоял ни в каких отношениях, по крайней мере не был замечен ни одним из сотни журналистов светской периодики, финансовый директор крупнейшей логистической компании России, а по совместительству подрабатывает финансовым консультантом, будто еще не все деньги заработал. Ах да, из увлечений: яхтинг, дайвинг и длинноногие рыжие красавицы с как минимум третьим размером груди. Последнее – это мое дополнение, когда я пролистала все 1367 фотографий, который вывел мне поисковик.

А потом я громко захлопнула крышку ноутбука, тихо извинившись перед ним из-за моей несдержанности, ведь компьютер не виноват, что его хозяйка, возможно, влюбилась в этого хамоватого, но красивого и обаятельного бабника, который смотрит на нее своими пронизывающими серыми глазами в очередном сне.

Загрузка...