13

Этим вечером Кайли долго разговаривала с Ширли по Интернету. Старенький ноутбук не поддерживал «Скайп» — программу, позволявшую общаться непосредственно в видеочате, — и приходилось действовать по старинке, то есть переписываться в ICQ. Разговор шел сложно. Ширли была мучима осенней депрессией, несмотря на то что в Австралии сейчас гораздо теплее, скучала по дому, у нее выросли проблемные отношения с новым бойфрендом, а кошка подцепила непонятную кожную болячку. Кайли очень хотелось рассказать лучшей подруге о том, что происходит с ней самой, однако не хватило духу. И она сочувственно выслушивала жалобы Ширли. Хотя там, в солнечной Австралии, казалось бы, не может быть никаких бед…

И вдруг в середине разговора Ширли заявила:

«Но это все ерунда. Знаешь, что по-настоящему огорчает? То, что я ничего собой не представляю и никогда никем не стану».

Кайли чуть чаем не поперхнулась и быстро напечатала:

«Милая, тебе двадцать семь лет, еще есть куда стремиться и идти!».

Ответ последовал незамедлительно:

«Ты не понимаешь. Ощущение себя серостью, это убийственное чувство. И понимаешь свое бессилие, и от этого не убежать».

Кайли задумалась.

Потом они долго говорили о том, от чего нельзя избавиться, и о серости.

От нее действительно не убежать, размышляла Кайли уже совсем поздно ночью, укладываясь спать. Сколько людей выбиваются в «богатые и знаменитые»? Процент ничтожно мал. Подавляющее большинство живет ничем не примечательной жизнью, годами меряя маршрут дом — работа — супермаркет — дом. Эти люди смотрят телевизор по вечерам и иногда собирают у себя друзей или сами ходят в гости. Они решают свои мелкие бытовые проблемы, закатывают истерики, радуются новым покупкам, рожают детей. Многих это устраивает. «Но если, — написала Ширли, — ты стремишься к чему-то большему, а у тебя нет ни таланта, ни способностей? Рядом с тобой идет яркая и красивая жизнь, люди создают фирмы и ходят на рауты. Кто-то пишет песни, кто-то занимает призовые места на конкурсах бальных танцев. А ты сидишь себе дома или гуляешь в компании таких же серых людей, как ты сама, смотришь в зеркало на себя и свой целлюлит и понимаешь: ты НИКОГДА не будешь гореть ярко, как звезда».

Тогда и наваливается чувство безысходности.

Еще хуже, когда талантливый пример непосредственно перед глазами, а ты «и не друг и не враг, а так». Вечно быть в тени — испытание не для слабонервных. Вот и она, депрессия, и сигареты пачками, и истерики, закатываемые по ничтожным поводам. Страшное ощущение — ты НИКОГДА не будешь таким просто потому, что у тебя нет ни единой возможности. Таланта, деловой хватки, стартового капитала… Хотя капитал можно отыскать — а вот откуда взять талант, если он не выдан при рождении?

Ширли считала в данный момент, что она несчастлива, что у нее много лишних килограммов, а ума и таланта мало. Кайли надеялась, что это все нервное, это ностальгия и депрессия, и пройдет. У Ширли есть шансы. Но у многих их не было. Сама она… сама она старалась об этом не думать.

В подобных случаях и должны помогать близкие люди, которые любят несмотря ни на что. Если они у тебя есть. Если нет — наверное, пора задуматься о причинах.

Кайли знала, что никогда не будет второй Мадонной, Джулией Робертс или Норой Эфрон, ей не попасть в Книгу рекордов Гиннеса и не разъезжать в шикарном кабриолете. Но у нее есть близкий человек — мать, и она, Кайли, счастлива. Эта жизнь ее устаивает. Она не врала Дэвиду, когда говорила, что ей нравится работать секретаршей.

Спасение от серости в любимых, так думала Кайли. Любовь не бывает серой, и она — прежде всего. А общественное положение вторично.

Почему же тогда ей стало этого не хватать? Почему она все время думает о Дэвиде, о его ярких глазах, о его движениях, взглядах, редких прикосновениях? Эти мысли пахли полынью и были горькими на вкус. Кайли даже не могла позволить себе мечтать, потому что мечты никогда не сбудутся, а любая надежда рассыплется в прах.

Несколько дней спустя Дэвид появился на работе в весьма жизнерадостном настроении.

— Зайдите, — бросил он Кайли и скрылся у себя; она выждала минуту, чтобы дать шефу возможность снять пальто и занять солидное положение «за большим блестящим столом», и только после этого зашла в его кабинет.

Дэвид крутился на стуле, откинувшись на спинку и сложив ладони домиком.

— У меня две хорошие новости, — сказал он весело. — С какой начать?

— С хорошей, — хихикнула Кайли.

— Тогда сначала про работу. Вчера у меня состоялся предварительный разговор с мистером Саймоном Крафтом из «Филадельфии текникс». Это новая, но стабильно и успешно развивающаяся компания. Сегодня он придет к двум часам — пожалуйста, подготовь переговорную.

Дэвид почему-то не любил проводить совещания в собственном кабинете и предпочитал устраивать их либо у Браунинга, либо в одной из офисных переговорных — к этому Кайли уже привыкла.

— Хорошо, — кивнула она.

— Будем надеяться, что он не окажется такой сволочью, как те, из «Брэдли Инкорпорейтед», — задумчиво пробормотал Дэвид. — Ну а теперь вторая новость. По случаю мне достались два билета на завтрашнее шоу «Призрак Оперы». Вы не хотели бы пойти?

Кайли вздрогнула.

— Я… не знаю, уместно ли это.

— Мисс Уильямс, — сказал Дэвид, глядя на нее прозрачно-честными глазами, — вернее, Кайли. Неужели поход с начальником в театр так вас пугает?

— Я… просто… — Не говорить же ему обо всех сомнениях, сплетнях и собственных ощущениях, которые касаются Дэвида непосредственно — и вместе с тем совершенно его не касаются.

— Это доброе дружеское предложение. Вы так и будете меня бояться до скончания дней?

— Я все-таки сомневаюсь в уместности.

— А вы не сомневайтесь. — Он скрестил руки на груди. — Вы же давным-давно не были в театре, сами говорили. Это затевается ради театра и моего желания сделать вам приятное, так как вы напряженно работаете все время. Я очень вами доволен. Ну?

Отказываться дальше было бессмысленно и совершенно невежливо.

— Хорошо, я согласна.

— Вот и прекрасно, — просветлел Дэвид. — Начало в восемь. Я отпущу вас в пять, заеду в половине седьмого. Вам хватит времени, чтобы собраться?

Кайли постаралась не выдавать своего изумления.

— Хватит, конечно.

— Ну откуда ж мне знать. Одна моя, гм, знакомая, бывало, собиралась на выход не менее трех часов. Из-за этого мы вечно опаздывали. Может, потому те отношения оказались такими короткими. Я не очень люблю опоздания. — Он показал зубы, словно сытая акула.

— Я поняла, — сказала развеселившаяся Кайли. — Хорошо.

— Тогда кофе, будьте любезны.


Саймон Крафт оказался высоким и весьма импозантным мужчиной.

Он приехал чуть раньше назначенного времени, и Кайли со всеми почестями препроводила его в переговорную. Он не стал садиться, прошелся туда-сюда, засунув руки в карманы безупречных брюк и разглядывая стол, стулья, бутылочки с минеральной водой и саму Кайли.

— Вы желаете кофе? Чай? — Она дежурно улыбалась, не отводя взгляда от Крафта. Тот наверняка знает, что хорош, и умеет это подчеркивать.

На нем был офисный костюм, темный в еле заметную полоску, бежевая рубашка, галстук с неброским узором. И весь Саймон Крафт смотрелся, как должен смотреться бизнесмен с рекламы на громадных щитах по всему городу: подтянутый, сдержанный, вызывающий доверие. Темные волосы, чуть вьющиеся, и зеленые глаза. Еле заметная щетина — скорее дань внутренней потребности в некоем пренебрежении правилами, чем истинная небрежность. Твердый подбородок. Интересно, как бы он смотрелся в военной форме, подумала Кайли. Девушки ложились бы штабелями.

— А что у вас есть, кроме кофе и чая? — осведомился Крафт.

Кайли, работая секретарем, каких только неожиданных вопросов не наслушалась, потому ответила спокойно:

— Если пожелаете, я принесу свеже-выжатый сок. Но это займет несколько минут. И мы можем заказать бизнес-ланч, если это необходимо.

— Я все-таки не обедать сюда пришел. А вот соку выпью с удовольствием. — Крафт снова оглядел Кайли с головы до ног, и она ощутила себя так, будто ее раздевают на глазах достопочтенной публики. — Предпочитаю морковно-сельдереевый. Вы можете его достать?

— О, конечно. Присаживайтесь, мистер Крафт, мистер Элсон сейчас придет… А вот и он.

— Спасибо, Кайли. — Дэвид вошел; она гадала, слышал ли он беседу с Крафтом или нет. По всей видимости, слышал окончание, так как добавил: — А мне кофе.

— Хорошо. — Кайли выпорхнула из переговорной и скрипнула зубами: ну и тип этот Крафт!

К счастью, с офисом «Лаванды» соседствовал фитнес-клуб, где можно было разжиться практически любым соком, в самых странных сочетаниях: здоровый образ жизни — святое.

Поэтому уже через несколько минут Кайли, мило улыбаясь, поставила перед Крафтом стакан с морковно-сельдереевым соком — как и просил высокий гость. Гость приподнял брови, оценив по достоинству цвет напитка в стакане, и еле заметно кивнул. Кайли села рядом с Дэвидом и принялась записывать беседу.

И ее все время не покидало ощущение, что Крафт смотрит на нее. Хотя он и не смотрел вроде бы. Он иногда кидал тяжелый взгляд на Дэвида, ронял слова, время от времени позволял вовлечь себя в дискуссию, и тогда его речь становилась более легкой и уязвимой, что ли. Дэвид совершенно отчетливо чувствовал эти бреши в обороне противника и кидался туда, размахивая оружием. В результате после двухчасового разговора была достигнута договоренность о сотрудничестве. Проще говоря, джентльмены столковались.

Она поднялась следом за Дэвидом, улыбаясь Крафту и думая, действительно ли он смотрел на нее, следя краем глаза, или же ей это только казалось. Хотелось бы… второе, как ни странно. Внимание со стороны клиента представлялось Кайли тяжелым и неприятным. Может быть, из-за того, что человек он явно непростой. А может, из-за морковно-сельдереевого сока, к которому Крафт так и не притронулся.

Дэвид попрощался и ушел, Кайли же должна была проводить гостя. Все с той же улыбкой, казалось, приклеившейся к губам, она спросила, нет ли у него еще каких-либо пожеланий.

— Есть, — обронил Крафт. — Как насчет ужина в моем обществе? Сегодня вечером?

О господи, подумала Кайли. Ну что он во мне нашел? У меня и туфли не новые, и платье не из последней коллекции Донны Каран, и зубки не фарфоровые — все свои. Я не похожа на девушку с обложки. Я всего лишь скромная секретарша. Ну зачем я тебе сдалась?

Хотя, может, у него фетиш — секретарши. Некоторым же нравится обряжаться в костюмы медсестер и врачей, сантехников и официанток, чтобы сексуальные игрища приобрели перчинку. Вот черт, до чего же скучно.

Кайли уже получала неприличные предложения на работе — но не здесь. Однако опыт имелся. Именно поэтому она ответила как можно спокойнее:

— Прошу прощения, мистер Крафт, это невозможно.

— Завтра. — Он не спрашивал, а практически приказывал.

— Нет, мистер Крафт. Мои вечера заняты.

— Не хотите помочь своему боссу?

Это уже совсем некрасиво. Улыбку пришлось убрать.

— Моя помощь мистеру Элсону заключается в том, чтобы обеспечивать комфортные условия для его работы. Мне передать ему ваше предложение? Если он даст согласие на деловой ужин, то, разумеется, я подчинюсь решению босса.

Крафт скривился и, ни слова не говоря, прошел мимо Кайли к двери. Там остановился и протянул белый прямоугольничек — Кайли машинально взяла.

— Моя визитная карточка. Если передумаете, звоните. Провожать не надо, дорогу к выходу я найду.

И удалился, словно король.

Покачивая головой, Кайли вернулась в приемную Элсона. Ну и типы встречаются. Ведь он не то чтобы большой человек — обычная фирма, обычный вице-президент… Может, и предложение такое для него — обычно.

Загрузка...