Декабрьская оттепель

3

Дни тянулись медленно. Хотя в клинику привозили немало животных с ранениями и другими повреждениями, связанными так или иначе с праздниками, — виноваты были то проглоченные елочные украшения, то игры в слишком тесной близости к огню в камине, — большинство владельцев не заботились в эти предпраздничные дни о прививках для своих любимцев. На упаковку подарков для Стеффи и Нетты поэтому времени вполне хватило. А Лайзе и Жижи все было давно уже отправлено по почте.

Любящая веселую суету праздничных дней, запахи ели и корицы, Мерри несколько вечеров подряд бродила по торговым кварталам. Она позволяла себе съесть пирожное, выпить чашечку горячего шоколада, поглазеть в магазинах игрушек, чем набивают рождественский чулок для подарков, или просто посидеть на скамейке в потоке обезумевших от суеты родителей, в последний момент закупающих дары для своих детей.

Без определенной цели она оказалась как-то в секции товаров для мужчин в универмаге Кейна и Слоуна. С удивлением обнаружила, что ее привлекают запахи одеколона, и подумала: а что бы хотел получить в подарок на Рождество Дейв Эндерс? Конечно, скорее всего, ему ничего не нужно, но Санта честно поработал и заслуживает вознаграждения.

Последний раз Мерри делала покупки для мужчины лет десять назад, не считая чисто символических подарков партнеру Биллу и другим платоническим друзьям. Десять… или одиннадцать? Странно, что теперь ей не удается точно вспомнить, как развивались отношения, тогда казавшиеся ей самым главным в жизни.

Запах кожи, исходящий от портмоне ручной работы, навеял воспоминания о Франко. Франко Мерони. Ее познакомила с ним мать, рекомендуя как потрясающе оригинального итальянского модельера. Тот действительно многим выделялся. И прежде всего Мерони превосходил молодых людей, окружавших Мерри в средней школе, интеллектом. В свои восемнадцать лет она хотела нравиться, была влюблена в идею любви. Франко, в свою очередь, восхищался свежестью ее чувств и молодостью. В Нью-Йорке он возил ее с собою повсюду, выставляя на всеобщее обозрение, — это стало понятно только потом. Франко играл роль некоего рекламного любовника. И она, Мерри, Господи помилуй, едва не вышла за такого человека замуж!

Ей просто случайно повезло, что они предприняли в ту весну поездку на уик-энд в Новую Англию и наткнулись там на объявление у одной гостиницы: «Дети и животные не допускаются». Франко затормозил машину.

— Остановимся здесь переночевать, — сказал он. — Под этим требованием я подписываюсь.

— Ничего удивительного, — откликнулась Мерри. — В конце концов ты не женат.

— Нет, нет. — Франко прищелкнул языком, снисходительно глядя на Мерри. — Так и надо жить. Дети и животные — это для простолюдинов.

Эти слова заставили Мерри взглянуть правде в глаза. Потребовалось несколько дней тяжелых раздумий, чтобы понять: она не принадлежит к миру Франко Мерони и собственной матери. Было естественным после этого задуматься о карьере, которая связала бы ее с заботой и о детях, и о домашних животных;

Вот такие дела. Диву даешься иногда, какие мысли может навеять, скажем, запах кожи.

Рассматривая на прилавке подарки, Мерри решила не покупать Эндерсу ни галстука, ни носового платка, ни бритвенного прибора. Поэтому она вернулась в отдел игрушек и понимая, что это глупо, выбрала набитого опилками колли, напоминающего Забияку. Если не понравится, у Дейва, должно быть, найдется среди родни малыш, который обрадуется подарку.

Вернувшись домой, Мерри упаковала колли в красивую бумагу и стала думать о том, как будет встречать недавно приобретенную племянницу. Хорошо бы выпал снег…

И в четверг начался снегопад. К тому времени, когда самолет с маленькой пассажиркой должен был приземлиться в аэропорту Нашвилла, густые серые облака накрыли город. Мерри испугалась, не направят ли самолет на посадку в другой аэропорт. Однако на первых порах, несмотря на сильные осадки, белая пелена на земле еще была тонка.

В нервном возбуждении Мерри обхватила себя руками, высматривая в толчее зала ожидания среди прибывших пассажиров маленькую, утомленную перелетом девочку. Тогда, в Нью-Йорке, на День благодарения, не было времени как следует познакомиться. Однако Стеффи разделяла живой интерес своей новой тети к животным и засияла, услыхав, что может как-нибудь побывать в Нашвилле и увидеть котов и морских свинок.

И все же дети всегда загадка, особенно, если у них жизнь складывалась так тяжело, как у этой малышки. Не исключено, что Стеффи то и дело плачет, у нее, возможно, бывают эмоциональные срывы или она ходит мрачная, целыми днями молчит. Но Мерри была уверена: даже если ей самой не удастся найти путь к сердцу ребенка, это сделают за нее Домосед, Бродяга и Лодырь. И всегда рядом бабушка Нетта со своим имбирным печеньем, перед которым не устоит даже ожесточившаяся душа.

В глаза Мерри бросилась вдруг маленькая девочка в красном пальто, семенящая следом за высокой женщиной со вздернутым носом и искусно нанесенным макияжем. Никаких сомнений, это — подруга сестры, направляющаяся во Флориду.

Мерри сделала шаг вперед.

— Сюда!

— Ну, слава Богу! У меня через полчаса пересадка. — Женщина пожала руку Мерри. — Вы, должно быть, Мередит? Вот вам квитанции на багаж девочки. Два чемодана. Вы их сразу увидите: они от Гуччи.

— Спасибо, что вы позаботились о ней.

По замкнуто-враждебному выражению лица ребенка Мерри поняла: последние несколько дней не были для девочки приятными. Полная беспечность сестры вызвала негодование. Не то что Лайза способна на умышленную жестокость, но она органически эгоистична и, вероятно, всегда останется такой.

— Ну, она не причиняла много неудобств. Девочка даже ест мало. — Дама посмотрела на свои украшенные бриллиантами ручные часики. — Мне уже пора.

— Желаю хорошо провести время.

Почему-то этой особе не хотелось желать счастливого Рождества. Мерри с удовольствием наблюдала, как та, стуча каблуками, исчезла в толпе.

— Ну, здравствуй! — сказала Мерри, опускаясь на корточки и заглядывая девочке в лицо. — Ты меня помнишь?

— Да. Ты тетя Мередит. — Стеффи смахнула вперед на лоб прядь темных волос, как бы защищаясь от окружающего мира.

— Помнишь, я тебе обещала, что ты приедешь посмотреть моих котов и морских свинок?

— Помню.

Однако сказано это было без улыбки. На лице девочки сохранялось отчужденное выражение, совсем не свойственное такому юному существу.

— Ну, ладно. Пойдем получим твой багаж, чтобы можно было отправиться домой.

Мерри надеялась, что у нее в гостях малышка почувствует себя дома по-настоящему. На эскалаторе они спустились в багажный зал. Девочка крепко держала за руку Мерри и смотрела прямо перед собой, как если бы боялась проявлять к чему-нибудь интерес, боялась, что все приятное ей может быть вскоре у нее отнято. Вероятно, я слишком мнительна, подумала Мерри, но в этом она далеко не была уверена.

Получив багаж, они вышли из здания аэропорта и очутились в мире, который превращался на глазах в белую сказку.

— Смотри, настоящий снегопад, — заметила Мерри. — А в Нью-Йорке шел снег?

— Чуть-чуть. А у тебя есть елка?

— Есть, конечно. У нас с тобой.

Мерри повела девочку на стоянку к своей машине.

— А это настоящая елка? И она пахучая?

— Пахнет замечательно. — Мерри положила чемоданы в багажник и подсадила Стеффи на сиденье. — А еще мы будем с тобой печь печенье, а вечером нас ждет чудесный сюрприз. — Тут Мерри пришла в голову тревожная мысль. — Если только не будет снежных заносов. В противном случае сюрприз, наверное, придется отложить на завтра.

До этого момента она не допускала и мысли, что Эндерс не сможет приехать, если на дорогах вырастут сугробы. Досадно будет, конечно. Однако капризы природы не объясняли, почему вдруг у нее испортилось настроение.

Мерри не разобралась в своих чувствах к Дейву Эндерсу. Ясно, что он — совершенно неподходящий для нее тип мужчины, тем не менее невозможно отрицать его привлекательность. Впрочем, мало ли на свете интересных мужчин!..

Мерри въехала на подъездную дорожку и увидела спешащую к машине бабушку Нетту.

— А это, наверное, моя новая правнучка! Тебе понравился снег? Я ведь заказала его для тебя.

— Ты заказала? — Стеффи посмотрела на старую женщину, не будучи уверена, что так далеко распространяется ее власть.

— Да, можно так считать. — Нетта нежно заключила ребенка в объятия. — Я, конечно, хотела бы поиграть с тобой прямо сейчас, но должна спешить к своей подруге. У нее машина с четырьмя ведущими колесами, и поэтому мы сможем вечером, даже если будет совсем глубокий снег, проехать по улицам туда, где должны спеть рождественские гимны.

— Ну, ничего. Тетя Мередит обещала показать мне своих котов.

Опять-таки без улыбки Стеффи помахала рукой Нетте и пошла вслед за Мерри.

Они поспешили заскочить внутрь дома и захлопнуть дверь, чтобы не впустить вьющиеся хлопья снега. Их охватила волна тепла. Интересно, понравится ли Стеффи ее дом? Конечно, девочка еще слишком мала, чтобы оценить, с какой любовью Мерри обставляла и украшала свое убежище. Но, возможно, она почувствует себя здесь желанной гостьей, ощутит, что молодая хозяйка всегда мечтала о дне, когда в этих стенах появится ребенок?

Раньше Мерри не отдавала себе отчета в том, как часто она мечтала о детских песенках и книжках с картинками, о телесериале «Сезам-стрит». Сердце больно сжалось, когда она подумала, что пройдет, видимо, еще немало времени, прежде чем она решится завести собственного ребенка. И как сможет она расстаться со Стеффи после праздников?

Лодырь лежал на своем обычном месте у плиты. Домосед склонился над чашкой, лениво пережевывая еду. Бродяги нигде не было видно, но следы от растаявших снежинок протянулись тропинкой от кошачьей лазейки, ясно показывая, что даже неугомонный путешественник предпочел укрыться от вьюги в доме.

Погрустневшая Мерри представила гостью своим котам. Девочка смотрела на них во все глаза почти с испугом.

— Я им понравилась?

Как бы вместо ответа любопытный Домосед направился к ним. Этот серый полосатый кот был самым дружелюбным из кошачьей троицы. В отличие от двух своих приятелей, которые забрели с улицы, Домоседа выбрали котенком из помета, подброшенного на крыльцо ветеринарной лечебницы.

— Домосед любит, чтобы ему чесали за ушами, — подсказала Мерри.

Стеффи присела на корточки и боязливо протянула руку. Кот мяукнул и наклонил голову. Неловкие пальчики добрались до основания его ушей, осторожно погладили их. Кот громко заурчал.

Перепугавшись, Стеффи отскочила в сторону с криком:

— Что случилось?!

— Он просто урчит. Значит, доволен.

— О! — чувствуя себя увереннее, девочка снова начала почесывать Домоседа и смущенно заулыбалась, когда кот заурчал снова.

Оставив новых друзей на пару минут вдвоем для углубления знакомства, Мерри повела затем девочку в гостиную. Хотя эта комната была выдержана в теплых коричневатых тонах, Мерри добавила по случаю праздника пеструю подушку на софе и вазу с букетом африканских фиалок.

Гостья никак не реагировала на увиденное, чему, впрочем, не следовало удивляться. В нью-йоркской квартире сестры детскую оформлял профессиональный художник-декоратор: он подобрал покрывало и занавеси в розовую клеточку, на стенах изобразил радугу, к потолку подвесил подвижные фигурки из мягких материалов и прочие дорогостоящие штучки — всем этим, понятно, играть было запрещено.

— Пойдем покушаем, — предложила Мерри, обнаружив, что морские свинки спят. Если их разбудить для забавы маленькой гостьи, они будут капризничать. — Уже шестой час.

— Ну, хорошо, — пожала плечами Стеффи.

Ужин был обычный: жаркое из курицы, разогретое в микроволновой печи, тушеная морковь, каждому — по стакану молока. Девочка ковыряла вилкой в своей тарелке.

— Тебе не нравится? Может, ты хочешь гамбургер или бутерброд с арахисовым маслом и джемом?

— Нет. Все в порядке. — Стеффи сделала вид, будто положила что-то в рот.

Девочка была довольно худа. Вероятно, Лайза, вечно сидевшая на диете, забыла, что дети должны хорошо питаться. На десерт Мерри подала шоколадные палочки с йогуртом, их Стеффи ела немного охотнее.

Шел седьмой час. Оставалось два часа до приезда Эндерса, если он, конечно, вообще появится.

За окном вырастали настоящие сугробы. Обычно в Нашвилле за зиму снегопады бывали всего раза два. Наверное, можно считать удачей, что нынешняя вьюга пришлась на самое Рождество. Вот только лучше б она началась на несколько часов позже.

Стеффи без единого звука протеста прилегла отдохнуть, и Мерри получила возможность приготовить тесто для печенья. Радио она не выключала, слушая сводки погоды.

Снегопад прекращается, сказал диктор; но на земле и так уже лежал слой снега толщиной не меньше шести дюймов, местами больше, и Нашвилл под Рождество выглядел вымершим городом.

Мерри опустилась в кресло. Чтобы остановить непрошеные слезы, она прикусила губу. Смешно, конечно, так расстраиваться — будь то из-за Стеффи или из-за самой себя.

С того места, где она сидела, были видны отражения елочных лампочек на стеклах окна, выходящего на улицу. Под елкой лежала горка подарков, купленных для Стеффи, и пакет с игрушкой для Эндерса.

Впервые с момента ее переезда сюда дом выглядел пустынным. Странно, ведь сейчас-то Мерри здесь не одна. А в обычные дни она настолько заматывалась с основной работой, с благотворительностью и визитами к бабушке Нетте, что даже не замечала отсутствия в доме мужчины.

Но ей не нужен кто-то вообще. Мерри мечтала о человеке с живым темпераментом, способном превратить нахальный поступок в веселую шутку, не моргнув своим серым глазом; о том, кто как с другом разговаривает с колли по кличке Забияка, кто способен выступать в роли Санта-Клауса, кто на улице, не колеблясь, встает на защиту обиженного малыша.

Мерри очнулась от раздумий, услышав, как заскрипели ступени лестницы. Наверху маленькая девочка растерянно озиралась, словно забыла, где она находится.

— Вот и хорошо, что ты проснулась. — Мерри заставила себя подавить в душе печаль, встречая ребенка с радостно сияющим лицом. — Давай печь печенье.

— А как его делают? — Без сомнения, Стеффи считала, что печенье растет пачками в продуктовых магазинах.

— Сейчас я тебя научу.

Ну, первый этап, когда месят тесто, я, пожалуй, возьму на себя, размышляла Мерри. Совместную работу начали с раскатывания лепешек на вощаной бумаге. Помогая пятилетней малышке, она гадала, надолго ли хватит у ребенка терпения.

— А теперь займемся особо важной работой. — Мерри достала из ящика набор металлических формочек, давным-давно подаренных ей бабушкой. Там были и звезда, и колокольчик, и елочка в виде пирамиды. — Смотри, надо их вдавливать в тесто — вот так.

Вскоре Стеффи была поглощена интересным делом. Сначала надо вырезать печенье, потом посыпать его мелкой крошкой из разноцветных леденцов. Только они поставили в духовку два полных противня, как Мерри услышала необычный звук.

До ее слуха донесся звон колокольчика на санях.

— Это должен быть Санта-Клаус! — торжественно провозгласила Стеффи.

— Ну… Может быть. — Мерри надеялась, что ребенка не ожидает слишком горькое разочарование. Не исключено, что это празднуют у кого-нибудь по соседству.

Но тут обе они уловили с улицы громогласное «Хо-хо-хо»!

— Это Санта!! — Впервые за весь день пребывания в Нашвилле Стеффи засияла.

Они вместе подбежали к окну. И верно, там, в снегу, остановились сани, запряженные двумя тяжело дышащими конями. Правил ими Санта-Клаус, помогал ему гном приличных габаритов.

— Не верю, — бормотала про себя Мерри. — Где он взял эту штуковину? — Она вскочила как раз вовремя, чтобы удержать девочку, собравшуюся уже бежать на улицу без пальто. — Подожди, моя дорогая, пока он войдет в дом.

— Но он может не знать, что я здесь. — Стеффи запрыгала и закричала в приоткрытую дверь с необычной для нее смелостью — Санта, я здесь!

— Хо-хо-хо!

Санта вылез из саней с мешком за спиной. В окнах соседних домов появились любопытные лица. Довольно посмеиваясь, Санта и гном раздавали откуда ни возьмись появившимся детям игрушки, затем направились прямо к дому Мерри. Мысленно она поблагодарила Эндерса за то, что тот подумал и о других детях, которые могли почувствовать себя обиженными без подарков.

— Он идет! — воскликнула Стеффи. — Я была хорошей, тетя Мерри! Честное слово!

— Я не сомневаюсь.

Распахнув дверь, Мерри с улыбкой встретила забавную фигуру, легко плывшую ей навстречу. Интересно, подумала она, видит ли Эндерс ее радость?

— А есть здесь маленькая девочка? — Отряхнув снег на половичке у парадной двери, Санта вошел в дом. Сопровождавший его гном вернулся к саням.

— Санта! Санта! — бросилась к нему Стеффи, отважно прижимаясь к ноге в красной штанине. — А почему ты не спустился через каминную трубу?

— Что такое? Да чтобы я запачкал в саже свою новую нарядную куртку? — Эндерс опустился на ковер и полез в свой мешок. — Давай-ка посмотрим, что тут у меня имеется…

— По-моему, Санта, ты уже оставил кое-что раньше, — пришла на помощь Мерри, доставая свертки из-под елки. — Помнится, ты просил сохранить все это до самого кануна Рождества.

— Да, конечно, но тут должно быть кое-что еще. Ага, вот! — Из мешка появился пакет в яркой упаковочной бумаге. — Да здесь написано кому — Стеффи!

— Он знает, как меня зовут! — Девочка прижала подарок к груди. — Тетя Мерри, он знает, кто я!

Санта втянул воздух носом.

— Похоже, кто-то печет вкусненькое для меня.

— Печенье! — Мерри бросилась в кухню — и очень вовремя. — А почему бы тебе не пригласить в дом твоего друга, гнома!

Санта и Стеффи прошли на кухню следом.

— Гном еще должен заняться кое-какими поручениями. Да и надо позаботиться, чтобы лошади не стояли на месте, — вы знаете, почему, док. Он скоро вернется. В конце концов эта маленькая девочка прилетела из такой дали, из самого Нью-Йорка. Не могу же я просто слопать пару печений и сразу скакать дальше, верно ведь?

— Однако, Санта, скажи… — Лицо Стеффи вновь стало торжественно-серьезным. — А что же насчет остальных детей в мире? Если ты останешься здесь, как они получат свои игрушки?

— О, у меня множество помощников. — Эндерс неопределенно помахал рукой в воздухе. — Они сейчас во всем мире доставляют подарки, повсюду, где есть маленькие дети, — в Гонконге и на Бермудах, в Париже и Токио.

— А есть места на земле, где нет детей? — Стеффи машинально взяла печенье в форме колокола и принялась жевать, кажется, даже не удостоив его взглядом.

— Ну, пожалуй, только в Антарктиде. — Из-под косматых белых бровей Эндерс в напускном отчаянии обратил к Мерри взгляд с мольбой о помощи: сомневаюсь, мол, смогу ли сочинять ответы с такой же скоростью, как Стеффи изобретает вопросы.

— Ты разве не собираешься посмотреть свои подарки? — поинтересовалась у нее Мерри.

— Ах, да! — Сорвав цветную обертку, Стеффи вытащила на свет игрушечного щенка с забавными складками на морде; вслед за ним — еще одного, поменьше. — Ой, посмотрите! Это его сыночек. И песик будет хорошо заботиться о своем ребенке. Он никогда не оставит его одного и не отдаст никому. Правда, тетя Мерри?

— Никогда. — Мерри присела рядом с малышкой. На глаза навернулись слезы.

По лицу Эндерса было видно, что он не понимает смысла происходящего. Мерри сообщила ему только, что Стеффи — ее племянница.

Девочку не надо было уговаривать заглянуть в другие подарочные пакеты. Она засияла при виде воздушного змея «Большая птица», карандашей и книжек. Однако подарок Эндерса явно понравился ей больше всех. Стеффи играла со щенками, даже когда пила горячий шоколад. Взрослые, в свою очередь, потягивали кофе с печеньем. Коты дремали, улегшись вокруг.

Мерри вспомнила вдруг:

— А у меня есть подарок и для Санты!

Пакет был извлечен из-под елки.

— Посмотрим, посмотрим! — Эндерс поднял бровь, расправившись с пятым по счету печеньем — или это было уже шестое? — и принялся изучать подарок, не разворачивая. — Что же это может быть, а? Не волшебная ли пыльца для моих гномов, чтобы работали еще лучше? Или, может, щетка для расчесывания бороды? Она мне действительно очень нужна.

Стеффи захихикала.

— А не хотел бы ты что-нибудь из еды для твоих оленей? То есть лошадей. А почему ты…

Эндерс поспешил разорвать пакет, чтобы предотвратить очередной вопрос.

— Смотрите-ка! Да это же пес!

— Вот здорово! — Стеффи посмотрела на своих щенков с мордами в складках. — А может быть, это их папа. Ты думаешь, это его дети?

Эндерс сделал вид, что внимательно изучает игрушечных собак, хотя колли совершенно ничем не напоминал щенят.

— Может быть. Наука многого не знает. Как по-вашему, док?

— Думаю, очень даже возможно, что перед нами отец и его дети.

Мерри подумала: не будет ли девочка настаивать, чтобы Эндерс приходил со своим игрушечным колли в гости? Тут же она поняла, что ей самой этого хотелось бы.

Похоже, Эндерс заметил взгляд Мерри, брошенный на часы. Он поднялся и подошел к окну, всматриваясь во тьму.

— Кажется, снова повалил снег.

Мерри подошла к нему и увидела, что к ночи все вокруг замело.

— Это уже не назовешь снегопадом. Это — вьюга.

Она включила радио. Передавали рождественскую музыку. Через несколько минут диктор сообщил, что за последние полчаса выпало несколько дюймов снега и что это самый сильный снегопад за всю историю Нашвилла.

Диктор умолк, включив сюиту из «Щелкунчика» Чайковского.

— Может, Санта-Клаусу пора позвонить по телефону своему любимому гному? — Эндерс многозначительно кивнул в сторону Стеффи, зевавшей во весь рот. — Похоже, кому-то пора на бочок.

Разумеется, Стеффи не могла допустить, чтобы без нее обсуждали такие существенные дела, как спасение Санты, застрявшего в сугробах. Однако Мерри решила все же уложить свою гостью в постель. Та запротестовала, но слабо; сказался бесконечно длинный утомительный день, и девочка заснула, едва коснувшись головой подушки. В руках она держала игрушечных щенят со складками на мордах, а Домосед расположился у нее в ногах.

Когда Мерри спустилась, Эндерс как раз закончил телефонный разговор.

— Надо было обзвонить несколько мест, чтобы найти моего друга Кипа, он же — мой гном. Он в доме у своей сестры, развлекает ее детей. И, похоже, застрял там на всю ночь.

— А как же лошади?

— Ага, в вас заговорил ветеринарный врач. — Эндерс ухмыльнулся сквозь свои белые усы. — Лошадям придется удовлетвориться гаражом, а закусить морковью и яблоками.

— Лишь бы ничье здоровье не пострадало. Хотите еще кофе?

У Мерри началось легкое головокружение, как будто кто-то подлил спиртного в кофе. Обычно ее дни укладывались в четкие рамки служебного расписания и обязанностей. Сегодня вечером, однако, ей казалось, что она попала в другой, помолодевший мир, где больше свободы, и не надо следить за временем.

— Очень даже хочу. — Эндерс снял свой колпак с блестками и с истинным наслаждением почесал голову. — Когда на тебе эта штуковина и ты на морозе, на улице, то все хорошо, но в помещении человек себя чувствует, как будто залез с головой под лошадиную попону.

— Кстати, о лошадях: где вы раздобыли сани? — Мерри налила кофе и выставила на стол последнюю порцию печенья.

— Мой приятель Кип — художник сцены. — Эндерс помог расставить чашки на столе, стараясь не наступить на Лодыря. — Он работает в театре «Оприлэнд» и еще со многими певцами в стиле «кантри», когда те выезжают на гастроли. А еще Кип коллекционирует театральный реквизит. Это уже не первые сани у него. Они старинные, из Германии.

— Они чудесные… — Мерри умолкла, почувствовав себя запертой между столом и Эндерсом. Не отрывая от нее прямого взгляда, он стал напевать какой-то незнакомый мотив. — Что это такое? Я имею в виду песню.

— Это — классика, старинная песенка. «Я видел, как мамаша целовала Санта-Клауса».

Сознание Мерри затуманилось.

Губы Дейвида прижались к ее губам.

Поцелуй получился настолько неожиданным, что на миг Мерри замерла, не в состоянии шевельнуться. А потом ей и вовсе расхотелось двигаться.

Даже сквозь подушку, привязанную к талии Эндерса, она ощущала мощь его тела; его руки полны силы. Рот, твердый, ищущий, касался ее губ с нежной игривостью, что вызывало у Мерри ответную ласку. Она наслаждалась мятной сладостью его поцелуев и терлась носом о теплую щеку.

— Ты похож в этом костюме на большого плюшевого медвежонка, — пробормотала Мерри.

— Это не совсем та реакция, которой я ожидал. — Он вздохнул с деланным огорчением и отступил на шаг, чтобы взглянуть на Мерри. — Зато ты прямо загляденье, и от тебя исходит божественный аромат.

— Я так благодарна за то, что ты пришел сегодня. — Она прислонилась к Дейву, словно во сне. — И даже сани достал, хотя это страшно трудно. Я была бы совсем разочарована… — Эти слова совершенно случайно сорвались с языка. — Я хотела сказать… из-за Стеффи.

— О, не возражаю против любых слов. Лишь бы меня хорошо кормили. — Дейв провел пальцем по щеке Мерри. — Когда ты обычно завтракаешь?

— Когда завтракаю? — заморгала она. Эндерс делает чертовски смелые предположения! — Погоди-ка. Только потому, что я поцеловала тебя…

— Мерри, киска, ты ведь не против, если я буду употреблять термины, касающиеся твоей профессии, да? Итак, мой котеночек, до твоей слегка замороченной головки, кажется, все еще не доходит, что Санта собирается ночевать здесь, так как не может попасть к себе домой.

Мерри чувствовала, что на скулах выступает румянец. Это она предположила что-то непристойное, а не кто-либо другой. Да, действительно, с ней что-то творится, иначе она поняла бы…

— Но ты не можешь появиться в этом же костюме завтра. — Она ткнула пальцем в подушку, изображавшую живот Санта-Клауса. — Ты развеешь все иллюзии ребенка. — Тут Мерри вспомнила о еще одном соображении. — Как же ты можешь здесь спать? В гостиной Стеффи. Думаю, что диван… Но бабушка Нетта, вероятно, придет завтра очень рано… Хотя нет, она, возможно, тоже где-то застряла из-за метели. — Мерри уныло посмотрела на Дейвида, не в силах разобраться в своих противоречивых чувствах.

— Ты всегда такая сомневающаяся, милая док?

— Нет, — призналась она. — Только в нерабочее время.

Наконец Мерри сообразила, что гостя можно уложить внизу на диване. Костюм Санта-Клауса преспокойно полежит в целлофановом пакете. Дейв получит напрокат мужской банный халат, который Мерри порой носила дома. Девочке объяснят, что, когда она уже ушла спать, обнаружился добрый знакомый, застрявший в сугробах неподалеку и попросивший разрешения переждать непогоду в доме Мерри. К счастью, праздничным утром вид гостя, прохлаждающегося в халате, вероятно, не покажется ей странным. А там, глядишь, появится его друг-гном и привезет, во что одеться Эндерсу.

Мерри постелила Дейву на диване и глубоко вздохнула.

— Терпеть не могу лгать, но нужно ведь помочь ребенку сохранить иллюзии, не так ли?

Доставая из бельевого шкафа одеяло, Дейв сказал:

— Ты не объяснила, почему твоя племянница проводит рождественские праздники у тебя. Где ее родители?

— Мать у нее умерла вскоре после родов, будучи незамужней. Отец, как я подозреваю, скрылся в неизвестном направлении. — Мерри заглянула во все уголки бельевого шкафа. — Могу поклясться, здесь была подушка.

— Достаточно и этой. — Дейв вытащил из-под своего тулупа подушку, что была привязана на талии. — Значит, Стеффи, так сказать, сирота…

— Да, можно считать так. — Мерри взбила подушку и заправила ее в наволочку. — Девочка жила с теткой, пока та не умерла пару месяцев назад. Единственный, оставшийся в живых родственник, — двоюродный дядя, холостяк, который не захотел, чтобы Стеффи жила у него. Он решил отдать ее на удочерение, и здесь-то в судьбу Стеффи вмешалась моя сестра, Лайза.

Дейв взял халат, принесенный сверху хозяйкой, и отправился в ванную комнату для гостей.

— И где же нежно любящая мамочка Лайза встречает Рождество? — спросил он, обернувшись в дверях.

— В Швейцарии. Занимаясь лыжным спортом.

— С мужем?

— Она не замужем.

— Я не собираюсь задевать достоинство твоей сестры. Однако… — Мерри слышала тревожащий душу шорох снимаемого белья в ванной комнате. Дейв Эндерс раздевается прямо здесь, за дверью, у нее дома. Она старалась остановить воображение, но не могла отделаться от навязчивого образа этого мускулистого широкоплечего мужчины. — …Однако твоей сестре не пришло в голову, что она может быть нужна ребенку? — закончил свою мысль Дейв.

— Лайзу, увы, никогда не волнуют нужды других людей.

Дверь распахнулась. Темно-бордовый махровый банный халат, висевший на тоненькой Мерри, как балахон, тесно обтянул мощную фигуру Дейва и даже не сошелся на груди, открывая мягкие завитки каштановых волос. Мерри, заставив себя отвернуться, занялась тем, что стала оправлять одеяло на диване Дейва. Однако тут же ей пришла в голову мысль, что такой жест может показаться двусмысленным.

Дейв стоял в дверях и внимательно следил за действиями Мерри.

— Ты знаешь, можно подумать, будто у тебя никогда не ночевал дома мужчина.

— Никогда. — Заметив, как поползли вверх брови у Дейва, она добавила: — В этом доме. Однажды я уже почти обручилась — это было давно, — но оказалось, он не тот человек, кто был нужен мне.

— Тебе повезло, что истина обнаружилась вовремя.

— Еще бы.

Мерри хотелось бы расспросить Дейва о его прошлом, но ведь они еще так мало знакомы. Несколько поцелуев украдкой еще не дают ей права совать нос в его личную жизнь.

Дейв пересек комнату и уселся на диван. Он явно чувствовал себя как дома. Приглашая Мерри, он похлопал рукой по дивану рядом с собой.

— Нет, спасибо. — Мерри отпрянула назад, но в душе осудила свое слишком неловкое поведение. — Я лучше пойду лягу. Насколько я знаю детей, Стеффи поднимется завтра спозаранку. Ой! Чуть не забыла! — Мерри бросилась к серванту, где прятала набитый конфетами и мелкими игрушками чулок, предназначенный для Стеффи. Затем подошла к камину, но не знала, как укрепить там подарок.

— Видимо, не обойтись без липкой ленты.

— Вот, прошу. — Дейв моментально принес ее из кухни, где, должно быть, приметил ленту на рабочем столике. — Позволь мне. — Прежде чем последовало возражение, он дотянулся до каминной полки и прикрепил чулок, держа Мерри в кольце своих рук.

— Здорово. — Она склонила голову, чтобы избежать его прямого взгляда. — Теперь мне, пожалуй, лучше…

— Ммм. — Дейв потерся щекой о ее волосы. — От тебя пахнет Рождеством.

— Это из-за елки.

— Мерри…

— Да?

— Ты самая неромантичная женщина, когда-либо встречавшаяся мне. — С улыбкой он слегка коснулся губами кончика ее носа.

— В самом деле? — вздохнула Мерри. — Может, мне нужно получиться?

— Я знаю одного великолепного учителя. — Дейв слегка прикусил мочку ее уха. — Итак, урок номер один: расслабься. Вдыхай ароматы. Ощущай языком вкус. Перестань отвергать сигналы, что шлет тебе твое тело. О-о… Уже лучше…

Мерри прильнула к нему, прикрыв глаза. От Дейва исходили сильнейшие токи добра, уверенности, справедливости…

Наверху во сне застонала девочка. Мерри вздрогнула.

— Схожу проверю, в чем дело.

Очень неохотно Дейв позволил ей высвободиться.

— Что ж, для первого урока совсем неплохо. Однако, на мой взгляд, тебе еще учиться и учиться.

— Спокойной ночи. — Внезапно Мерри засмущалась. Она поспешила к лестнице, ведущей наверх, затем остановилась. — С Рождеством тебя, Дейв!

— С Рождеством тебя, Мерри!

Когда она поднималась по ступенькам, ей показалось, что он проговорил:

— Урок номер два: никогда не впускай опасного мужчину в свой дом, если не уверена, что хочешь оставить его у себя.

Однако Мерри решила, что наверняка ослышалась.