Демон внутри меня – 2

Глава 7

Потрясающий вид на сумеречный Нью-Йорк, вкусные закуски и мартини, приятная музыка. Все это про вечеринку Дэвидсонов.

Я чувствовала себя неловко только первые пять минут – как только вышла из лифта, будто почувствовала на себе взгляд…по спине побежала капля пота. Так странно. Я испугалась, что Стоунэм действительно может быть здесь, потому что я узнала это чувство внутри своего тела. Оно приходит, когда ОН рядом. Но, может, мне просто хотелось, чтобы Кай был здесь?

Этого я и боялась – своего желания увидеть его после того, что он со мной делал.

А потом поняла, что уже была на подобном мероприятии, только тогда находилась в куда большей опасности и успокоилась. Сейчас это просто моя работа. Мне нужно приятно провести здесь время, взять интервью, вернуться домой и обработать материал. Ничего страшного.

Страхи остались там, в прошлом. Здесь не произойдет ничего плохого. Никто не возьмёт меня за запястье и не выставит на продажу перед этими акулами «Манхэттенской Элиты».

Я уже не была рабыней, приглашенной на бал Богов Олимпа. Я была обычным человеком, который пришел сюда по заданию, которого здесь ждали.

У меня есть моя пресс карта, улыбка, и я совершенно спокойно брала интервью у миссис Дэвидсон – она отвечала за женскую составляющую коллекции в их компании.

– И последний вопрос, миссис Дэвидсон. Что вас вдохновляет на создание ваших потрясающих костюмов? – я улыбалась и записывала все ответы женщины на диктофон.

– Ох, меня безусловно вдохновляют сильные женщины. Мы с мужем всегда спорим по этому поводу. Должна ли женщина быть сильной в наше время? Мой ответ: конечно же да. Но и мужчина должен быть сильным, но за это уже отвечает мой муж. Однако меня радует, что в наше время, слово женщины имеет ценность, и многие из них занимают серьезные должности. Например, совсем недавно я изготовила костюм для государственного секретаря. Для меня важно создать такой костюм, в котором женщина будет чувствовать себя уверенной, будет услышана. Ведь, как ни крути, встречают нас по внешнему облику.

Я кивнула, убирая диктофон.

– Спасибо, миссис Дэвидсон. Мне было очень приятно с вами пообщаться. Наши читательницы с удовольствием прочитают историю вашего с мужем успеха.

– Пожалуйста, дорогая, – любезно ответила миссис Дэвидсон. Элегантная, дорогая. Она была одета в один из своих же костюмов, а ее шею украшало дорогое и броское колье.

– Пожалуй, я найду мистера Дэвидсона и уйду.

– Ну что вы, милая. Вы можете пользоваться нашим гостеприимством до конца вечера. Вас никто отсюда не выгонит. Вы не единственная журналистка здесь. Думаю, для вас счастье пообщаться с коллегами. Кстати, потрясающе выглядите.

– Спасибо, – поблагодарила я и проводила мисс Дэавидсон взглядом.

Я пила мартини с тоником, чтобы не чувствовать напряжение, которое время от времени одолевало меня. Рассматривала людей, записывала в телефоне атмосферу вечеринки, чтобы немного затронуть ее в статье и интервью.

Не успела я отойти от интервью с миссис Дэвидсон, как ко мне подошел молодой человек с камерой и светоотражателем в руке.

– Фото, мисс? – ответить я не успела, потому что молодой человек в белой рубашке и красном галстуке начал фотографировать меня с разных ракурсов. Я не любила плохо выходить на фотографиях, поэтому пару раз улыбнулась ему и поиграла с волосами на камеру.

– Модель? – молодой человек вскинул бровь, бросая на меня долгий оценивающий взгляд.

– Журналистка, – покачала головой.

– Жаль, – он прищурил веки, протягивая мне визитку. – Приходи на кастинг как-нибудь. Уверен, ты то, что нам нужно.

– Я не…

– Зачем отказываться сразу? Это не предложение руки и сердца. Просто кастинг. Неужели не хочешь пройтись по подиуму VS? Если конечно, пройдешь.

– Спасибо, я подумаю, – визитку я взяла. Возможно и схожу на кастинг. Во-первых, деньги мне нужны. Во-вторых, где-то далеко промелькнула мысль о том, что Каю бы не очень понравилось, если бы я выставила себя на всеобщее обозрение.

Конечно, вряд ли я решусь пойти на кастинг, но мало ли. Контакт не будет лишним.

Я не видела Кая. Мне было жаль, что он не увидит меня такой красивой и сильной. Наверное, он ждал того, что я подавлена и собираю себя по кусочкам больше года, но нет. Я не из тех девушек, что будут вечно показывать свои страдания – слишком целеустремлённая и амбициозная. Искупаюсь в собственной жалости, расправлю плечи, и буду жить дальше назло своему губителю.

А вот Кристиана я заметила, и он несколько раз порывался подойти ко мне. Я останавливала подонка взглядом. Не могла видеть. Особенно смотреть в область его брюк.

Спустя долгие месяцы произошедшее кажется мне несуразным сном. Если бы Кай не снимал все на камеру, я бы точно выкинула этот эпизод из памяти. Но знание того, что мое унижение записано на пленку, мешало мне спокойно спать.

Насчет минета, который я сделала Кристиану… Хорошо, что мне удалось сбежать. Это еще не так страшно. Я имею в виду, если бы Кай зашел дальше…что бы это было? А если бы меня оттрахали все, кто там был по очереди? Или даже один Кристиан? Вот что было бы куда хуже. Кристиан даже не был внутри меня. Все не так страшно. Но я просто себя успокаивала…

На самом деле я уже коснулась дна и отчаянно старалась выкарабкаться на поверхность. Медленно, но верно мне это удавалось…

– Детка, ты просто…слов нет. Огонь. Я хочу тебя, – подпрыгнула на месте, когда почувствовала мягкое давление на своей талии. Голос Акселя ласкал мои уши.

– Аксель, хватит. Не хватало, чтобы нас увидели. Я на работе, – я вырвалась из его рук, поглядев на него с осуждением. Акс нахмурился.

– Из-за него ты так быстро от меня отпрянула, да? Думаешь, он увидит? И что тогда, Лейла? Не хочешь предавать его, или за мой нос переживаешь? – усмехнулся Аксель. Что с ним? Выпил что ли?

– Его здесь нет. И он давно в прошлом, Акс. Просто я на работе, а с тобой я могу провести время в выходные, – я коснулась пуговицы на его рубашке. Надув губы, посмотрела на Акса исподлобья.

– Ошибаешься, он здесь и не сводит с тебя своего орлиного взора. Тебе еще долго здесь…хм, работать?

Что? Стоунэм здесь?

Мое сердце едва не сломало ребра одним сумасшедшим рывком.

– Акс, тога я пойду. Встретимся в выходные, – растеряно шепчу, Аксель удовлетворительно кивает. Нет в нем борьбы за меня. Нет. Он неплохо ко мне относиться, где-то даже с заботой, но разве человек, который любит, отпустил бы меня просто так?

И все же, может, построить нормальные, спокойные отношения с Акселем это хорошая идея?! Рано или поздно у таких отношений будет логичное продолжение – свадьба, дети, посиделки у друзей по выходным. А дальше секс по расписанию, имитация оргазма. Мирно храпящий под боком муж – идеальный и красивый. Он не задаст мне трепку, если я заведу любовника, равнодушно скривит губы, если кто-то будет слишком пристально меня рассматривать.

Вот такой сценарий я вижу с любым мужчиной, кроме Кая. Выбрать жизнь, в которой я и мой любимый человек – живем, как соседи. Зато все нервные клетки на месте.

И выбрать такую жизнь будет правильно. Комфортно. Спокойствие и легкость. Я, может, и не буду испытывать острых и ярких эмоций, но зато и о страшной, убивающей все нутро боли забуду.

Я во чтобы то ни стало обязана проникнуться к Акселю по-настоящему. Пусть не сейчас, но со временем я полюблю его сердцем. Как друга, как Мейсона, который всю жизнь был моей опорой. Это не так трудно – просто отключить сердце и жить головой. Зато без дебильных приключений.

Но моя натура писателя изголодалась по эмоциям. Без них я медленно исчезала…

– Правильное решение. Не знаю, как дожить до выходных без тебя, – пламенно прошептал он, целуя меня в уголок губ. Ох. Он мне все рабочее задание портит. Надеюсь, Сильвия не видит этого.

Акселя отвлекает мужчина, подоспевший к нам, я еще немного неловко слоняюсь по площади под музыку, а потом направляюсь в сторону лифта. Нажимаю на кнопку, с нетерпением жду кабинки, чувствуя, как по спине бежит стая мурашек.

Нехорошее предчувствие заставляет меня умолять лифт двигаться как можно быстрее.

Еще чуть-чуть…давай же. Пожалуйста. Дверь, откройся. Скорее.

Делаю шаг в лифт, с облегчением опираюсь на стену, собираясь выдохнуть. Пронесло. Я избежала встречи с Стоунэмом.

Дверь начинает закрываться, и все бы ничего, если бы в последнюю секунду в расщелину между дверьми не втискивается знакомая с дорогими часами и забитая тату в виде крыла рука.

– Подождите, пожалуйста, – спокойно произносит голос, двери лифта открываются, и в кабинку заходит Кай Стоунэм, который даже не смотрит на меня.

Он не знал, что в кабинке я.

Это очевидно по его лицу, потому что взгляд у него разозленный и растерянный одновременно, но он тут же меняет его, когда наши глаза встречаются.

Я забываю, как дышать. Просто не могу набрать в легкие воздуха, когда его зелено-карие глаза опаляют мою кожу.

Как? Почему? До сих пор…

Борюсь с желанием убить его и кинуться на грудь. Так было всегда и так будет всю жизнь.

Боже. Время словно останавливается, когда мы разглядываем друг друга. Не можем наглядеться, не можем насытиться. Искры между нами становятся практически видимыми и осязаемыми.

В последний день нашей встречи мы оба выглядели сломленными, а теперь? Остались такими же, но навели внешний лоск.

Кай Стоунэм стал еще более чудовищно красивым. Нет, даже не так. Божественно красивым.

Несмотря на всю ту же выбивающую почву из-под ног энергетику, что-то в нем…изменилось. Появилось чуть больше спокойствия и еще больше мужественности. Я просто это чувствовала и, даже будучи журналисткой и начинающей писательницей, не могла объяснить словами.

Он вырос.

Я ожидала, что Кай схватит меня, ударит головой о стенку лифта и выскажет все, что обо мне думает. Но он спокойно стоял и смотрел мне прямо в душу. Постепенно его лицо становилось хладнокровным и даже равнодушным. Отстраненным. Словно я – пустое место, муха, прилипшая к стене лифта.

Стоунэм окончательно ушел в себя, глаза его стали стеклянными и нечитаемыми. Для него меня действительно здесь не было. Почему?! Ни ярости, ни злобы. Нет его психозов и истерик. Полная уравновешенность, полный контроль над собой.

Это восхищало и разбивало мне сердце одновременно. Я ждала от него пылких признаний или проклятий, чего угодно, но только не этой холодности.

Он шлет цветы с обещаниями, а потом делает вид, что меня нет. Должна быть причина. Должны быть ответы. Он выглядит таким адекватным. Должна быть гребанная причина, которая объяснила мне ВСЕ его поступки!!!

Диана бы покачала головой и сказала, что я найду тысячу и один способ оправдать Кая Стоунэма. И, наверное, была бы права. Но я журналист. Я не могу смириться с тем, что некоторые вещи на самом деле такие, какими они выглядят. Я всегда во всем искала две стороны. Просто не осознавала этого раньше.

Посмотри на меня. Посмотри на меня! Дай мне знак, что я что-то значу для тебя.

Мы так и не проронили ни единого слова. Я чуть не завыла от обиды.

На что? На то, что он шлет цветы, а сейчас непробиваем, как скала? Или он просто собрал все силы и сдерживает своего демона? Борется…ничего не прочитать по глазам Кая и каменному лицу.

Отвожу взгляд в сторону, чтобы было не так больно. Прикрываю глаза, чувствуя проклятую влагу на ресницах.

А потом он нажимает кнопку «стоп» и делает резкий шаг ко мне, впечатывая свои ладони по обе стороны от моей головы. Аромат его тела ударяет мне в ноздри, дурманит, сводит с ума. Кай возвышается надо мной во всех смыслах. Даже на каблуках я ниже его сантиметров на двадцать. Колени дрожат, я поднимаю взгляд на своего мужчину, пытаюсь слиться с стенкой, лишь бы избежать касания наших тел…

Как минимум будет взрыв, если наши тела соприкоснуться.… тогда, боюсь, от этого здания и от наших душ останутся одни щепки.

Я наблюдал за ней весь вечер. Такая сильная. Точнее достаточно сильная, чтобы скрывать все, что на самом деле творится в ее душе.

Я ее сломал, но она…не пала духом. Справилась. Устроилась в журнал, кстати говоря, отчасти также принадлежавший мне. Я владел новостным порталом, приобрел его очень давно. Вместе с ним мне досталась и эта редакция и одно из крупнейших книжных издательств в Нью-Йорке.

Лейла только больше восхищала меня тем, что может вернуться со дна, а, значит, способна вытянуть и меня оттуда же…

Брюки. Чертовы брюки. Я помнил, что они неудобные, но забыл что НАСТОЛЬКО. И очень зря я не одел пиджак.

Приходилось то и дело отворачиваться от Лейлы и представлять в мыслях еду или что-нибудь совсем антисексуальное.

Я наблюдал за ее походкой, жестами, движениями бедер и рук…внимал, вкушал и жаждал. Затаился, мечтая вцепиться зубами в бархатную кожу. Приласкать языком ее шрамы, зализать раны.

Все случилось так, как случилось. Прошлое не исправить. Но разве это значит, что я не должен попытаться сделать все, что в моих силах, чтобы она действительно была моей?

Но я знал, что не стоит делать этого сейчас. Подходить, разговаривать с ней, давить. Леа не готова. Она не простила.

Ничего не забыто.

Сделать шаг вперед прямо сейчас, значит отойти на три шага от нее. Я завалил ее банальными подарками, стал сентиментальным. Ей нужно время все обдумать…будет лучше, если она просто не заметит меня. Иначе мне сорвет башню, и я утащу ее верх, в свой пентхаус на два лестничных пролета.

Но не это в действительности останавливало меня, а гребанный голос Деймона, который снова проснулся в моей голове. Я чувствовал, слышал, как он надсмехается. Я боялся, что если предприму хоть что-нибудь, то снова потеряю сознание. Приду в себя, когда Лейла уже будет привязана к кровати, и станет вытворять под дулом пистолета все, что он пожелает.

ЧЕРТА С ДВА ОН К НЕЙ ПРИКОСНЕТСЯ.

Голова кругом. Мало того, что этот ублюдок Аксель трется вокруг нее, так еще и с самим собой приходиться бороться.

Отворачиваюсь, думая только про то, что связывает Лейлу и Честера. Они встречаются. Но…она же не может с ним спать? Ее тело не готово для другого. Я был уверен в этом на сто процентов.

Только я могу дать Леа то, что ей нужно.

Но едва ли они просто проводят время вместе…к чему гадать? Я скоро все узнаю у самой Лейлы.

Я отвернулся, когда увидел, как ублюдок ходит вокруг Лейлы. Опять же, не потому что не хотел немедля отвоевать ее и пометить территорию, а из-за Деймона. Черт.

Знали бы, как меня раздирает от войны внутри меня…

Проще снова забраться на Синай, чем терпеть эту агонию – видеть ее, но не иметь возможности прикоснуться.

Я отвернулся, отвлекая себя разговорами с девушками и партнерами. Голова начала раскалываться, предупреждая. Черт. Мне снова нужно на Бали. Изолировать меня, блядь, нужно. Нельзя так на хер, нельзя…

Прощаюсь с собеседниками, держась за виски, направляюсь к лифту. Судя по звуку, он закрывается. Просовываю руку в сдвигающиеся дверцы.

– Подождите пожалуйста, – на автомате прошу я и врываюсь в лифт. Столбенею.

Передо мной Лейла – беззащитно прижалась к лифту, смотрит на меня испуганными глазами, в которых стоят непролитые слезы.

Боится. Боится моего демона.

Не могу прочитать ее, когда она так дрожит, и другие чувства закрывает ее страх. Ее ножки полусогнуты…это страх или возбуждение?

Блядь. Она так близко. Так близко. Только руку протянуть.

Нет. Нельзя. Я еще не готов. Боль в висках разрывает, пульсирует. Демон бьется в истерике, мечется в клетке моего мозга, развязывает плотные путы на кресле…он хочет. Хочет убить ту, что меняет меня. Заставляет стыдиться своей чудовищной сущности.

Черт. Я почти чувствую настроение Деймона. Он душит ее. Душит. Сжимает нежную шею до красноты и синяков.

Я смотрю в одну точку, ухожу в себя, зная, что смотрю на девушку сейчас с ледяным спокойствием и равнодушием. Я должен бороться. Я. ЗДЕСЬ. ЗДЕСЬ ТОЛЬКО Я. Блядь, как же близко.

Моя киса.

Иди ко мне.

Теряю голову, но беру себя в руки. Я не дам ему вырваться. Я разделю это только с ней. Я должен узнать ответ на свой вопрос.

Нажимаю кнопку «стоп» и ударяю ладони об стену лифта, зависая над лицом Леа. Ее запах проникает под кожу.

Не могу больше.

Это сильнее меня.

– Отойди от меня, – выдыхаю, вжимаясь в стенку. Боже.

– Оттолкни, – бросает Кай, зная, что это значит. Что мне нужно к нему прикоснуться. Эта близость невыносима при том, что наши тела не соприкасаются друг с другом. Лишь наши дыхания переплетаются, создавая между нами осязаемое, плотное напряжение.

– Даже прикасаться к тебе не хочу, мразь! – излишне пылко получается у меня. Я смотрю на его шею, обтянутую воротником рубашки. На кадык. Пока не вижу порочный изгиб полных для мужчины губ.

– Какое эмоциональное приветствие, – он наклоняется ближе, делает глубокий вдох у моих волос. – Киса.

От одного только этого обращение низ моего живота горит, заставляет мышцы глубоко внутри меня сладко сжаться. Черт. Тело помнит. Оно все помнит гораздо лучше меня…автоматические реакции на Кая.

– Зачем ты остановил лифт?

– Глупый вопрос, – низкий, глубокий с хрипотцой голос. Сколько раз он произносил мое имя в порыве страсти. Сколько раз кричал, разбивая сердце. Тысячи осколков воспоминаний и каждый осколок рвет на части. – Чтобы побыть с тобой наедине, Леа. Чтобы насладиться запахом…твоей кожи.

Кай наклонился к моей шее и снова вдохнул. Обдал ее пламенным дыханием, пока я медленно умирала, едва стоя на ногах. Но не касался.

Господи, прикоснись. Прикоснись ко мне. Ну же.

Дура. Ты же его ненавидишь. Вспомни все, что он сделал. Он должен расплатиться.

Я хочу изощренной, кровавой мести. Да.

– Черт, киса. Я так скучал по тебе, – он поддевает мой подбородок кончиком пальца, выдыхая в мой рот. Коснулся. Стены лифта завращались там, за его чертовски красивым лицом. Четкая линия челюсти, высокие скулы. Все, как я помню. – Безумно. Скучал. По. Тебе.

После каждого его слова мое сердце пропускает удар. Я издаю жалобный всхлип, глаза мечутся от его губ к глазам. Проклятье.

– Не надо, Кай. Замолчи. Не говори мне ничего. И перестань заваливать меня всем этим… – путей к отступлению нет. Только вдарить ему, нарваться на его злобу. Мы оба знаем, чем это закончится. Я буду еще более плотно вжата в стенку.

– Знаешь, Леа, достаточно одного ответа на мой маленький вопрос, чтобы я действительно отстал от тебя.

Я задержала дыхание.

– К-какой? Какой вопрос?

– Скажи мне. Ответь, – я потеряла реальность, когда его язык скользнул в мое ушко. – Ты спала с ублюдком Честером, Леа? Ты дала ему свою тугую дырочку?

Мерзавец. Ублюдок. Как он смеет спрашивать такое. Таким пошлым образом…черт.

Я не могу сказать правду. Не могу.

– Не лги, Леа. Мне нужна правда, – его реакция на ЛЮБОЙ мой ответ непредсказуема. Кай ведет себя так, будто вот-вот падет мне в ноги или же наоборот: схватит за загривок, утащит в свое поместье и будет мучить до конца дней.

– Значит «да», – в его голосе прозвучало разрывающее мое сердце разочарование.

Лучше бы это была злость.

– Ты думаешь только об одном, Стоунэм. И как всегда думаешь обо мне только в одном ключе.

– Да или нет? А чего ты хочешь? Да, мне нужно знать, был ли в твоей киске кто-то кроме меня. Мне это важно. Безумно. Я положу к твоим ногам весь мир, когда узнаю, что нет. А если «да», я оставлю тебя в покое, Лейла. Навсегда, – с горечью произнес Кай. – То, что ты сделала тогда, в Австрии, это ничто, не предательство. Я пересмотрел взгляды. Но если ты трахалась…с ним…

Ревность и боль была в каждом его слове. Он не стеснялся ее.

Я поняла, что изменилось в Кае, несмотря на то, что он остался прежним. В нем появилась эта черта…он не боялся приоткрыть мне свою душу. Показать, что тоже уязвим. Что он тоже человек. И у него есть чувства.

Сейчас это ревность, боль, разочарование и надежда на то, что все-таки «нет».

– Скажи, Леа. Скажи. Ты раздвигала ножки для другого? Посмела, да? – его рука метнулась к моей юбке, я и не заметила, как он расстегнул ее сзади. Мягко, но властно сжал мою ягодицу в своей сильной ладони. Попытался проникнуть глубже, но нет…не позволю так обращаться со мной, после всего. Не знаю, на сколько меня хватит.

– Не трогай меня! Я не обязана отвечать на твои пошлые вопросы. Это не твое дело, Стоунэм. Убить тебя мало после того, что ты делал со мной. А ты…заявляешься в мою жизнь снова. Хватит! Ты получил, что хотел. Сломал любимую игрушку! – выкрикнула я, оттолкнув Кая. Ему стоило начинать разговор со слова «прости», или он думал, того цветочного парада достаточно?! Ударила его наотмашь по щеке, но он даже не дрогнул. Уголки его губ дернулись, расплылись в улыбке. Кай любил, когда я проявляю характер.

Я не должна говорить правду. Не могу. Он же убьет. Не меня. Акселя.

– Повтори, – в одну секунду Кай впечатывает меня в железную стену лифта, я чувствую, как его член упирается в мои бедра, а грудь вплотную соприкасается с моей.

Извернувшись, срываю туфлю с ноги и вонзаю каблук ему в лопатку. Отчаянно бью, но Кай с легкостью вырывает предмет из моей руки и кидает его в угол лифта.

Я начинаю бить его еще сильнее, желая вспороть наживую, уничтожить. Увидеть его кровь, боль и унижение. Да только физической расправой я ничего не добьюсь. Он сильнее в разы. Для него моя бойня лишь забава. Словно я маленький котенок, покусывающий руку своего хозяина.

– Можешь бить меня до конца наших жизней, – шипит Кай, ловя одну мою руку. Не грубо, просто, чтобы угомонить. – Только будь такой, Леа. Живой. Настоящей. Бросающей вызов. Не такой, какой я видел тебя после того, что сделал.

Моя нога дергается. Я хочу ударить его ниже пояса, но попадаю в каменную мышцу бедра. Колено обжигает болью.

– Бей, но только не туда, малышка.

С силой он сжимает мои запястья, которые до сих пор носят оставленные им шрамы, и поднимает руки над моей головой. Непроизвольно прогибаюсь, по щекам бегут долгожданные слезы. Мое лицо прикрыто волосами, растрепавшимися в порыве истерики и кулачного боя в одну сторону.

Просто. От переполняющих душу эмоций. Он здесь. Он внутри меня. Не физически…совсем не физически.

– Не спала я с ним, – нагло, но проникновенно и правдоподобно вру. Боже, у меня нет выбора! Нет! Он же…исчезнет. Сказал, что исчезнет, если это будет «да».

– Черт, малышка. Ты…такая невероятная, маленькая. Как я мог творить с тобой эти ужасные вещи. Любая бы…давно бы…но не ты. Ты удивительная, – глухо, иступлено прошептал он в мои губы. Все внутри умоляло его поцеловать меня. Эта запредельная близость, но не слияние, сводила с ума.

Он слегка двинул бедрами, имитируя движения во время секса. Влага потекла по моим бедрам. Всего лишь легкие касания. А я сдалась. Акселю приходится так мучаться…

Я ужасная. Лгунья. Я и не хочу говорить правду, но я так хочу причинить ему столько же боли, сколько он причинил мне. Я начну свою игру. Установлю свои правила.

– А что, если спала? Что бы ты тогда сделал? Я спала с ним, Кай. Я же, шлюха, как ты говорил. Мне же все равно с кем. Так по-твоему, да? Ты сделал из меня такую! Я была невинна. Ты меня испортил!

Его лицо исказилось от боли. Мои слова ранили его куда больше, чем каблук, кулаки, и даже несостоявшийся удар в пах.

Лицемер. Актер. Не может быть, что ему действительно ВАЖНО. Не верю. Он сам был готов дать всем меня попробовать в тот день.

С чего вдруг такая сентиментальность?!

– Не морочь мне голову. Да или нет?! – рявкнул Кай. Зеленые глаза искрились от молний.

– Кай, оставь меня. Если я с ним и не спала, это не значит, что не собиралась. У нас отношения. Просто мы еще не перешли черту. Оставь меня в покое.

– Леа, ты знаешь. Мы можем. Я все исправлю. Поверь. И мы оба знаем, чего хочешь ты. Я чувствую. Снова. Запах твоего возбуждения. Твоя киска влажная, но не в этом суть. Твое сердце. Я слышу его удары. Ты моя, была и будешь.

– Пожалуйста…Стоунэм. Замолчи, – я откидываю голову на стену, выгибаюсь, позволяя его ладони грубо сдвинуть мое бюсте в сторону.

Я позволю. Всего на минуточку.

Боже, почему я чувствую себя такой…живой только рядом с ним? С тем, кто эту самую жизнь просто пьет из меня?!

– Не рви…это…не мой… – слышу треск кружева. – Наряд… О Боже, Стоунэм, не надо. Как ты смеешь прикасаться ко мне после того, что сделал?

– Смею, о да, – его пальцы нежно зажимают мои затвердевшие соски, после чего он сминает груди в своих ладонях. – Я скучал по этим сладким ягодкам, – его язык нетрепливо дотрагивается до моего соска, от чего я вздрагиваю и пылаю. – Я хочу тебя, маленькая киса.

Пытаюсь его оттолкнуть.

– Не смей! Ты чудовище.

– Ты все узнаешь. Со временем, Леа. Дай мне время. Я исцелю все твои шрамы. Обещаю. Клянусь. Ты все поймешь, дай мне время.

– Нельзя исцелить это.

Я имела ввиду черную дыру в своей душе.

– Можно. Тебе угрожает опасность. Я боюсь за тебя, киса. Только рядом со мной ты в безопасности. Поверь. Все изменится, – его глаза горят…любовью?! Что?! Такой безумной и пылкой, что это сводит с ума. Сильной, по-прежнему разрушающей. Каждое его движение – чувственное, трепетное, но страстное.