Демоны

Глава 2

~Триа~

Твою же мать. Вик только что предупреждал меня не трогать Гуннара, но голова парня лежит на коленях моей сестры, её пламя окружает их и она поёт. И снова — твою же мать.

— Ты не упомянул, что он — твой близнец, — выдыхаю я в полном шоке.

Гуннар слышит меня, но не сводит взгляда с Вика. Затем вскакивает и пихает Дио себе за спину. В один момент он выглядит как Вик, а в следующий увеличивается вдвое и становится чёрным, а на голове у него вырастают громадные рога. Ого.

— Фу, скажи, что ты так не выглядишь, — тяну я.

— Осторожнее, — огрызается моя сестра из-за спины Гуннара.

Я закатываю глаза.

— Или что, Ди? Пустишь в меня искорки? Экстренное сообщение — мы одинаковые, и наше пламя не может причинить друг другу вреда.

Гуннар смотрит на меня и вновь становиться собой. Исчезли рога и чернота. Он склоняет голову на бок и рассматривает меня, а в следующее мгновение переводит взгляд широко раскрытых глаз на своего брата.

— Близнецы? — говорит он?

— А ты? Это она? — У Вика голос хрипит от эмоций.

Гуннару больше не нужны слова, но, судя по блеску глаз, и как в защите он обнимал мою сестру, крепко прижимая к себе, говорят о многом; Дио — пара Гуннара.

— Как ты не… как… ты… — Вик не может закончить предложение, но, похоже, Гуннару не нужны слова; он точно знает, о чём спрашивает брат.

— Потолок растаял, и в следующее мгновение она стояла передо мной. Я пытался предупредить, чтобы она не прикасалась ко мне, но она не соблюдала дистанцию. Упрямица. Потом прыгнула на меня и укусила за шею. — Гуннар хихикает и качает головой, глядя на мою сестру, которая смотрит на меня с мягкой улыбкой на лице. Что за чертовщина?

— Дио, ты прикалываешься? Почему тебе прежде не приходило в голову спрыгнуть? — Я стону от того, как моя сестра всегда встревает во что-то и никогда не продумывает всё до конца.

— Я была так чертовски зла и начала гореть, а потом словно часть моей силы ушла, будто кто-то… Я не знаю… подключился к ней? Я чувствовала его присутствие, слышала его боль. Я знала, что он мой, Триа. Я должна была добраться до него. Кроме того, — говорит Дио и указывает на то, как наши с Виком пальцы переплетены. — Устраиваешься поудобнее вместо того, чтобы прийти мне на помощь? Передавай привет чайнику, кастрюле и всему прочему на кухне для приготовления чая, за которым мы не собираемся обсуждать, как прижали близнецов. Дерьмо. Я не знаю, нахожу ли я это абсолютно крутым или просто жутким.

Дио выдерживает мой взгляд, пока мы обе не фыркаем и синхронно не говорим:

— Просто жутко.

— Ты в порядке? — спрашивает Вик Гуннара.

Гуннар пожимает плечами.

— Я почувствовал её и потянулся, чтобы ощутить больше. Тогда потолок рухнул, и она набросилась на меня. Я почувствовал перемену, когда накатила эйфория, как только её зубы вонзились в меня. Когда я взял то, что принадлежит мне, все голоса, наполнявшие мозг, исчезли, пока не осталась только безмятежность. — Он смотрит на Дио и сжимает её в объятиях. — Да, более чем в порядке.

— Я не понимаю, — хрипит Вик. — Мы десятилетиями искали лекарство от проклятия.

— Может, лекарства и не было, — размышляю я, обдумывая всё. — Может, Дио вылечила его, создав пару, потому что мужчины других наших сводных сестёр тоже изменились. Их силы увеличились, так сказать, апгрейд.

Возможно, проклятие коренилось в ДНК, и когда она изменилась, проклятие оказалось снято. Ясное и незатейливое объяснение. Неудивительно, что дедушка Тессеры, Азраил, упомянул, что мы — часть легенды. Дио, по сути, дала толчок Гуннару.

— Проклятье, — ворчит Вик. — Нам действительно было необходимо лечение, но я определённо благодарен за возвращение брата.

— Я всего лишь первый, Вик, — говорит Гуннар в гневе. — Вапула хочет захватить чёртов мир. Даже если я пришёл в себя, мы вернулись туда, с чего этот ублюдок начал. Мы не можем позволить ему закончить, его мутировавшая задница прокляла меня в качестве первого шага к захвату грёбаного мира

— Ты знаешь, каковы компоненты яда, или проклятия, или чего-то ещё? Может, мы сможем найти лекарство раз, похоже, Гуннар нашёл способ преодолеть его. Нам нужно связаться с сёстрами. И с Никси. Никси — наша новая подруга, ведьма. Она внесёт жизненно важный вклад, как и остальные. — Я хочу добавить ещё несколько веских причин, по которым нужно обратиться за помощью, но меня перебивает Вик.

— Мы не будем делать ничего подобного. Это не их война, и нам не нужно их вмешательство. Ты видела, что произошло в прошлый раз. Я почти схватил ублюдка, а она его прогнала. — Грудь Вика вздымается, и гнев, бурлящий в глазах, был бы пугающим, не взбеси он меня так сильно.

Я толкаю разъярённого мужчину локтем в живот.

— Это наша долбаная война, но и их тоже. Только дурак отказался бы от сильных союзников.

— Нам никто не нужен, — усмехается Вик. — Особенно те, кто отвернулся от нас в момент, когда нужна была помощь. И если не ошибаюсь, приказ Связного ещё в силе.

Дерьмо. К слову о подавлении гнева. Я присутствовала, когда Азраил рассказал Тесс, что случилось с ними. О чём он забыл упомянуть, так это о том, что они близнецы. Совсем как мы с Дио. И когда Вапула напал на Гуннара, который в то время был президентом, и проклял его, все отвернулись от демонов. Связные — те, кто отвечает за все МК на этой планете, следя за балансом и порядком, — покинули Подразделение Демонов, чтобы навести порядок между собой. Они объявили Демонов вне закона. Ходят слухи, что Демоны живут ради удовольствия убивать. Но потом я услышала, как Азраил рассказывал о том, как Связной оставил их убирать за собой. А во всём был повинен один долбаный Демон, который разрушил всё для остальных. Они были ослеплены Вапулой, не говоря уже о том, что Связной сразу после этого бросил их. Как могут те, кто отвечает за это, требовать, чтобы все остальные Подразделения не вмешивались в дела Демонов? Дать им самим наводить порядок, в то время как президент проклят. Безумие, на мой взгляд, когда хорошие люди нуждаются в тебе больше всего.

Связной контролирует ситуацию и явно принял неправильное решение. Неудивительно, что Вик не примет ничьей помощи. С чего? Рядом никого не было. Проблемы с доверием и куча гнева и негодования. Здорово. Просто великолепно. И этот парень — моя пара. Я бы пожаловалась, но когда смотрю на свою сестру, — у которой в паре, близнец, получивший проклятье — я бы сказала, что беспокоюсь из-за мелочей, потому что в её глазах читается явное обожание Гуннара.

Я никогда не скрывала своё мнение и не уклонялась от дискуссий. Я знаю, когда нужно топнуть ногой и потребовать, чтобы меня услышали. Тем не менее, есть лишь один способ заставить его слушать; говорить на его языке, пытаясь заставить увидеть преимущества наличия ресурсов.

— Как женщина Президента, я требую, чтобы ты хотя бы раз встретился с ними. Даже если просто выслушать, что они хотят сказать. Знания позволяют смотреть на ситуацию с разных углов, чтобы выбрать правильный. Ничего страшного, если они будут предлагать ерунду. Но если есть хотя бы искра ценности, которая приведёт к цели… пусть так. Перестань быть мудаком и переступи через личные проблемы. Нам нужно разобраться с этим, имея уши и глаза повсюду.

Мудак. Конечно, этого я не говорю, хотя мне действительно хотелось бы врезать прямо по его упёртой башке. Но он впивается в меня взглядом, а я ведь использовала термин «женщина президента», чтобы смягчить слова.

— Она права, — заявляет Гуннар. — Я не знаю, о ком она говорит, но ты, чёрт возьми, прекрасно знаешь, как важно владеть информацией за пределами собственных ресурсов

— Их сёстры — пары хреновых президентов, брат. МК «Церберы», МК «Вампиры». Эти ублюдки выполняли требования Связного. Они знали, что нам нужна помощь, и ни хрена не сделали. Это моя борьба, моя. Мне плевать даже если они подадут его на блюдечке с голубой каёмочкой… Он мой, мне с ним разбираться, — рычит Вик.

— Нет, — рычит Гуннар. — Борьба наша, Вик. Наша чёртова война, я понимаю, что ты президент…

— Можешь сам им стать, потому что я иду за ним. Я стану вице-президентом сразу после его убийства

Дерьмо. Какой драматичный эгоист моя пара. Понимает ли он причину? Нет. Он продолжает бегать по одному кругу.

— Не хочу я быть Презентом. Насколько понимаю, я теперь вице-президент. Ты всё поменял, как и необходимо было, когда в МК всё идёт наперекосяк и что-то случится с одним из нас? — спрашивает Гуннар.

Вик рычит в ответ. Снова…

— Чересчур драматично, детка. Не мог бы ты уже преодолеть себя и посмотреть в новом направлении, чтобы надрать задницу этому ублюдку? Боже, — фыркаю я, закатывая глаза и скрещивая руки на груди.

Я слышу, как моя близняшка хихикает, и осознаю, что не смогла держать мысли при себе. Ой. Ну что ж, теперь уже слишком поздно. И всё же мне приходится сглотнуть, когда Вик подходит ближе. Его глаза загораются кроваво-красным, зрачки становятся чёрными, круглые шары, в которых начинает искриться голубое пламя. О, чёрт.

— Вик… успокойся, брат. — Гуннар пытается схватить Вика за плечо, но тот отмахивается.

— Это не твоё дело. Разве ты не слышал её? Она моя женщина. — И с этими словами он бросается ко мне, и мы оказываемся в другой комнате. Я прижата спиной к стене, одной рукой он сжимает мне горло, а другую упирает в стену рядом с моей головой. Его лицо оказывается близко к моему. — Тебе необходимо следить за языком. — Его дыхание — горячая ласка на моих губах.

— И это твоё заявление я должна воспринимать как угрозу? Нет, подожди, если не сомневаюсь, то это не угроза, верно? Потому что это не так уж важно, и нужно ли упоминать, что ты совсем не страшный? Ну, не для меня, — бормочу я, и то, как его глаза вспыхивают голубым огнём… Прямо сейчас мне следовало бы усомниться в собственном здравомыслии.

— Триа. — Моё имя — низкое рычание, такое сильное, что заставляет стену дрожать позади меня.

— Да? — выдыхаю я.

Ну, да, я возбуждаюсь от того, что раздражаю Демона. Я ведь упоминала, что мне следует усомниться в своём здравомыслии, верно?

— К чёрту, — рычит Вик, и я могу только ахнуть от шока, когда он накрывает мой рот своим. То, как он просовывает обтянутое кожей бедро между моих ног, заставляет дрожать. Тонкая ткань комбинезона оставляет мало места для воображения о том, как он будет чувствовать себя обнажённым рядом со мной. Я впиваюсь пальцами в его кожаную безрукавку и грубо притягиваю ближе к себе. Я хочу большего. Я хочу чувствовать, как он доминирует над моим телом. Каждый восхитительный дюйм меня хочет отдаться удовольствию, на которое Вик дал мне лишь намёк. Он скользит рукой вниз по моему телу, и звук рвущейся ткани наполняет воздух, прежде чем прохладный ветерок касается моей обнажённой кожи. Я полностью поглощена поцелуем, пока Вик не входит в меня одним резким движением.

Я впиваюсь ногтями в его плечо, запрокидывая голову, чтобы выкрикнуть его имя. От боли? От всепоглощающего удовольствия? Не знаю, но что бы это ни было, мне нужно больше. Наклоняясь вперёд, я утыкаюсь лицом в изгиб его шеи. Мои губы скользят по его коже, и я вдыхаю пряный, насыщенный аромат. Чувство принадлежности переполняет меня, и такие ощущения никогда прежде не наполняли мои вены. Вик — мой единственный и неповторимый, зеркало моей души, которое встречается раз в жизни. У меня удлиняются клыки, и я погружаю их ему в кожу

Он содрогается, и клянусь, что его член становится ещё больше внутри меня. В груди Вика зарождается низкий гул. И этот гул нарастает, пока Вик не запрокидывает голову, а затем наклоняется вперёд, а я инстинктивно склоняю голову, чтобы подчиниться, позволяя ему заявить на меня права. Он впивается в меня клыками, и первая струя крови, попадающая в его рот, вызывает у меня оргазм.

Искры молнии, испорченные удовольствием и теплом, сеют хаос в моём теле. Я уплываю, и где-то на заднем плане чувствую, как его бёдра вжимаются в меня, когда он замирает глубоко внутри. Ещё больше тепла проникает в систему, второй оргазм разрывает последнюю связь, которая была у меня с телом, отправляя плавать, чтобы поглотить всё, что есть у Вика.