День спасённого Адама

А Паша жив, какое счастье.

Он только ранен в грудь штыком.

Его спасти, пытаясь, Настя

Втащить успела в отчий дом.

На лавку Пашу положила,

И дверь надёжно заперла.

Чем атамана разозлила.

Он дом велел спалить дотла.

Шихтмейстер рухнул на колени,

Стал к милосердию взывать.

Богиню сладких сновидений

Он умолял не убивать.

Вожак, желая отличиться,

Решился на широкий жест.

Он волю обещал девице,

Поцеловав нательный крест.

Он дал ей слово атамана,

Что не позволит обижать,

И Насте разрешит с приданым

Из Староутицы бежать.

Тянула хрупкая девчонка

Большие сани, а на них,

Лежал, укутанный попонкой,

Её израненный жених.

Тяжёлый груз на дровнях Настя,

Тащила на гору с трудом.

Метнулся к ней влюблённый мастер,

Чтоб поквитаться с женихом.

Но твёрдо слово атамана.

И молвил он, идя сквозь строй:

— Кто вздумает обидеть даму,

Ответит буйной головой.

Взойдёт ли на вершину с милым,

Не надорвав себе живот?

Посмотрим, хватит ли ей силы.

И если хватит — пусть живёт.

Ломаясь, ледяная корка,

Вгрызалась в ногу как пила.

Она, взойдя к вершине горки,

От смерти милого спасла.

Об этом не забыли дамы,

И с давних пор, до наших дней,

На день спасённого Адама,

Везут в санях своих мужей.

В селенье не забыли Настю,

Раскрывшую любви секрет.

О том, что силы множит счастье

Девицы знают с юных лет.