Роман/Пер. с англ. Ж. Баскаковой.
— М.: ОАО Издательство «Радуга», 2001.
— 176 с. — (Серия «Любовный роман», № 532)
ISBN 0-263-80823-8
ISBN 5-05-004935-0
Название на языке оригинала: Jessica Steele Married in a Moment (1998)
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Эйлин в ужасе приникла к экрану телевизора. Она отказывалась воспринимать то, что сообщил диктор, — сход снежной лавины в Австрийских Альпах, как раз там, где Джастина проводила отпуск со своим другом.
До ее сознания не доходили слова телеведущего о десятках тысяч тонн снега, двигавшихся с колоссальной скоростью, и о том, что нет никаких шансов выжить при подобных обстоятельствах! Диктор перешел к следующим новостям.
Все еще не веря услышанному, Эйлин старалась убедить себя, что паниковать не стоит. Только сегодня утром она получила весточку от сестры на рекламной открытке отеля, в котором остановилась Джастина. Но... эта открытка, видимо, была отправлена давно! Эйлин поспешно отыскала ее, лихорадочно пытаясь обнаружить телефон отеля. Вот он! Если бы удалось поговорить с Джастиной!..
Занято.
Возможно, Джастина сама пытается позвонить ей. Она знает, что сестра будет волноваться. Эйлин положила трубку. Телефон молчал.
Наверное, линия повреждена. Может быть, Киту удалось дозвониться до его родственников? У него два брата. Средний, Расселл, и его жена Памела взяли к себе малышку Джастины и Кита на время их отсутствия.
Какое счастье, что по настоянию Эйлин сестра оставила ей адрес и телефон Расселла. Хотя Эйлин не была знакома с родственниками Кита, она сразу же позвонила им, чтобы узнать, как чувствует себя малышка Виолетта. Памела, жена Расселла, держалась несколько натянуто. Но сейчас Эйлин было не до Памелы Лэнгфорд, и она набрала номер.
— Добрый день, Расселл. Это Эйлин Спенсер — сестра Д... Джастины, — представилась она, стараясь оставаться спокойной, и запнулась, сообразив, что, если ему не звонил Кит или он не смотрел телевизор, то ей придется обрушить на него страшную новость. Но, услышав в ответ: «Плохи дела», Эйлин поняла, что Расселл уже знает. — Есть какие-нибудь новости от Кита? — нетерпеливо спросила она.
— Мы получили от него открытку сегодня утром. Но это все.
— О! — вскрикнула Эйлин, охваченная отчаянием. — Я хотела дозвониться в отель, но туда невозможно пробиться.
— Постарайтесь не волноваться. Памела говорит, что все скоро станет известно. — Расселл пытался успокоить ее, но Эйлин чувствовала, как в ней с каждой секундой нарастает тревога. — Из телевизионного сообщения мы поняли, что это закрытый район, там никого не должно было быть.
О Боже! Эйлин на два года старше Джастины и взяла на себя заботу о ней, после того как их родители, занимавшиеся альпинизмом, погибли в горах пять лет назад. Эйлин знала по опыту, что сестру словно магнитом тянуло именно туда, куда идти запрещено. Никто не допускался в район схода лавины! Но разве какие-то запреты могли остановить Джастину?
— Я все-таки попытаюсь дозвониться в отель, — заявила Эйлин, терзаемая противоречивыми мыслями: то ли ей пойти на работу и оттуда послать факс, то ли оставаться дома — вдруг будет телефонный звонок. — Может быть, вам позвонит Кит, вы не...
— Послушайте, если вы так волнуетесь, почему бы вам не обратиться к Гидеону? Он знает, как можно дозвониться.
Гидеон Лэнгфорд, старший из трех братьев, преуспел во всех своих делах. Честолюбивый человек, он превратил инженерную фирму, основанную отцом, в громадный концерн.
Эйлин не могла понять, каким образом он может дозвониться, если ей это не удается. Но ее охватило такое сильное отчаяние, что она готова была на все что угодно.
Сначала она сделала попытку снова позвонить в отель, но когда это по-прежнему не удалось, набрала номер, который ей дал Расселл. Линия была занята и во второй раз, и в третий. Наконец телефон оказался свободен. Трубку сняли.
— Лэнгфорд, — отрывисто произнес мужской голос.
— Прошу прощения за беспокойство, — тут она отбросила все формальности, — меня зовут Эйлин Спенсер... я сестра Джастины.
— Джастины? — недоуменно спросили на другом конце провода.
— Джастина и Кит, ваш брат, — пояснила она. — Они вместе уехали кататься на лыжах и...
— Вы услышали новость? — резко прервал ее Гидеон, как человек, привыкший ценить время.
— О снежной лавине?.. Да, — ответила она. — Я звонила туда, но...
— Они пропали! — коротко заявил он.
— Пропали? — ахнула Эйлин. Как может Гидеон Лэнгфорд оставаться таким спокойным?
— Мой брат и его спутница вышли из отеля сегодня рано утром. С тех пор их никто не видел.
— Только не это! — прошептала Эйлин. Слезы брызнули у нее из глаз. — Они могли пойти куда угодно, — давясь от слез, произнесла она, хватаясь за соломинку. — Расселл сказал, что в районе, в котором сошла лавина, запрещено кататься.
Гидеон Лэнгфорд никак не прокомментировал тот факт, что она общалась с другим его братом.
— Боюсь, что Кит отнесется к запрету как к еще одному правилу, которое следует нарушить, — сердито проворчал он.
— Д... Джастина и Кит... похожи в этом, — отозвалась Эйлин дрожащим голосом. Она начинала понимать, что своей резкостью Гидеон мог просто прикрывать волнение за судьбу младшего брата. — Это все, что вы знаете?
— Я узнаю больше там, на месте. Через два часа я вылетаю в Австрию, — мрачно сказал он и, помолчав, спросил: — Хотите присоединиться? — В его голосе не было особого энтузиазма.
— Да, — не раздумывая, согласилась она.
— Адрес? Я пришлю за вами машину, будьте готовы через час, — приказным тоном сказал Гидеон и повесил трубку.
В другое время Эйлин воспротивилась бы подобному тону, но не сейчас. Все лучше, чем сидеть дома и сходить с ума от волнения.
Только в аэропорту, в зале ожидания, она получила первое мимолетное впечатление о человеке, который возглавлял гигантский концерн «Лэнгфорд энджиниринг». Гидеон Лэнгфорд был лет на десять старше Кита. Темноволосый, высокий, под метр девяносто. Обмениваясь с ним рукопожатием, Эйлин ощутила на себе пронзительный взгляд темно-серых глаз, скользнувших по ее прямым белокурым волосам, собранным сейчас в аккуратный узел, и остановившихся на слегка впалых щеках и высоких скулах, которые придавали ей холодноватый вид. Хотя сама Эйлин так не считала. Просто ей постоянно приходилось быть чем-то озабоченной, и чаще всего это имело отношение к Джастине.
— Вы ничего нового не узнали? — спросила Эйлин, когда он отпустил ее руку.
Гидеон покачал головой.
— Нам остается только надеяться, — коротко ответил он, и на этом разговор закончился. Вскоре за ними пришли, чтобы проводить на борт частного самолета.
Им нечего было сказать друг другу и в полете. Пока Гидеон Лэнгфорд сидел погруженный в собственные мысли, Эйлин вспоминала свою жизнь с Джастиной с момента гибели их родителей. Она не переживет, если то же самое случится и с Джастиной... Нет-нет, она не будет думать об этом.
В то время ей было всего семнадцать. Сестре — пятнадцать, и ее едва не исключили тогда из школы. Что это был за проступок, Эйлин уже не помнила.
Они обе были окружены любовью родителей, но старшей из сестер пришлось быстро повзрослеть. Перед тем как произошел несчастный случай, Эйлин надеялась, что отцу, как это уже неоднократно случалось, удастся предотвратить исключение Джастины из школы. Но он погиб. Сестры, раздавленные горем, тяжело переживали потерю родителей. Джастина, с обожанием относившаяся к отцу, который, надо сказать, бесконечно баловал ее и решительно не видел ничего плохого в том, что она иногда вела себя вызывающе, была безутешна несколько месяцев.
В этот период Эйлин поняла, что ее планам поступить в университет на финансовый факультет не суждено сбыться. Хотя в связи с происшедшей трагедией в школе, где училась Джастина, смилостивились и позволили девочке остаться, Эйлин чувствовала, что ни при каких обстоятельствах не сможет оставить сестру без опеки.
Скрывая собственную сердечную боль, она постаралась наладить их жизнь. По необходимости ей пришлось проверить и финансовое положение. Выяснилось, что оно не блестящее, но и не плачевное: отец откладывал деньги на счета каждой из них с момента рождения. Сестры должны были получить весьма солидную сумму, но только по исполнении двадцати лет.
Оказалось, что родительский дом заложен, кроме того, предстояло выплатить некоторые долги. Семья жила в достатке, но у них ничего не было на черный день.
Эйлин сразу ушла из школы и, обладая отличными знаниями по математике, поступила на работу в бухгалтерскую фирму. Ей довольно хорошо платили для ее невысокой должности, но этих денег не хватало, чтобы выкупить дом.
— Придется расстаться с домом. Ты очень расстроишься? — осторожно спросила она Джастину.
— Раз нет мамочки и папочки... мне все равно, — равнодушно ответила Джастина.
— Мы снимем хорошую квартирку, — заявила Эйлин с наигранной бодростью.
— Как хочешь...
Приходилось считаться с реальностью. Дом необходимо было продать. Вырученных денег должно хватить, как подсчитала Эйлин, чтобы расплатиться с долгами и снять квартиру. Если они будут экономны, средств хватит на три года. К тому времени ей исполнится двадцать лет, и она сможет претендовать на деньги, которые положил на ее счет отец.
На Джастину не произвели никакого впечатления первые четыре квартиры, которые они посмотрели, но она сразу оживилась, когда Эйлин, не теряя надежды на лучшее, нашла более дорогую квартиру.
— Арендная плата несколько выше, чем я рассчитывала. — Эйлин подумала: Джастине будет невредно узнать, что им придется экономить.
— Я оставлю школу и тоже пойду работать, — объявила сестра.
— Думаю, мы продержимся, пока ты не окончишь школу, — улыбнулась Эйлин и с любовью обняла Джастину.
С болью в сердце девушки оставили старый дом, в котором родились и выросли. Мебели у них было более чем достаточно, и, переехав на новое место, сестры попытались наладить там жизнь.
Джастина исправила свое поведение в школе, а Эйлин в одно прекрасное утро получила великолепное предложение от Андреа Кийт — главы фирмы, где она работала. Миссис Кийт, разведенная тридцатисемилетняя дама, лично провела с нею собеседование, хотя и так знала степень ее квалификации. Она сказала, что видит желание Эйлин изучать бухгалтерское дело и то, с каким рвением она работает и как легко справляется со сложными задачами. Как, спросила она, девушка отнесется к тому, чтобы стать ее ученицей?
— Вы хотите сказать... что подготовите меня на бухгалтера? — выдохнула Эйлин, перед которой внезапно замаячил неожиданный свет после давящей темноты недавних месяцев.
— Это потребует большой и серьезной работы, — предостерегла Андреа. — Придется заниматься вечерами, когда вы, возможно, предпочли бы пойти куда-нибудь с вашим другом.
У Эйлин не было никакого друга. После смерти родителей самым главным в ее жизни стала Джастина.
— Я смогу, — нетерпеливо заявила девушка. — Уверена, что смогу.
— Прежде чем вы сможете сдать экзамен, пройдет целых пять лет, — предупредила Андреа.
— Я этого очень хочу, — со всей серьезностью заявила Эйлин, боясь, что глава фирмы передумает.
— Ну и отлично.
Жизнь стала намного сложнее. Столкнувшись с тем, что теперь ей нужно было справляться и с работой, и с учебой, Эйлин уделяла сестре все меньше внимания.
К тому времени, когда подошло шестнадцатилетие Джастины, ей снова грозило исключение из школы.
— Пожалуй, мне придется пойти к директору и в последний раз попросить за тебя, — сказала Эйлин, когда сестра откровенно призналась, что какое-то время не появлялась на занятиях.
— Не стоит, — усмехнулась Джастина. — Я не собираюсь туда возвращаться, даже если они меня простят.
— Джастина!
— Не продолжай. Мне сегодня ужасно повезло: я получила работу в модном магазине. Приступаю завтра.
— Тебе же еще нет шестнадцати! — ахнула Эйлин.
— А я им сказала, что есть. Когда они выяснят, что это не так, мне уже исполнится шестнадцать. — Она засмеялась так заразительно, что Эйлин и сама не удержалась от смеха.
Милая, милая Джастина. Не может быть, что ее нет в живых! Эйлин сдавленно всхлипнула и тут же поймала на себе брошенный искоса взгляд Гидеона Лэнгфорда. Она поспешно отвернулась.
Эйлин заметила, что он тоже выглядит подавленным. Ее охватило странное чувство: захотелось хоть как-то облегчить его страдания. Она поняла, что стала слишком чувствительной, и постаралась унять эмоции. Невозможно знать, что ждет их впереди, поэтому надо мобилизовать все свои силы.
Усилием воли Эйлин отогнала страшные мысли. Думать о хорошем! — приказала она себе. На нее снова нахлынули воспоминания... Джастина смеется. Джастина плачет. Джастина приводит в дом своего первого друга. Компания ее немытых друзей, к неудовольствию соседей, чуть ли не располагается лагерем на их пороге. Джастина приступает к очередной новой работе, которая продолжается день, следующая — неделю, а одна — о, чудо из чудес! — длилась даже три месяца. У Джа-стины меняется вкус. Ее приятели теперь выглядят так, словно регулярно умываются и меняют одежду.
К тому времени, когда Эйлин исполнилось двадцать лет и их финансовое положение наконец поправилось, старшей сестре частенько приходилось кружить по Лондону в поисках младшей, когда та не приходила домой ночевать. Потом Джастина влюбилась, и предмет ее любви оказался таким же легкомысленным созданием, как и она.
Насколько Эйлин могла судить, Кит Лэнгфорд не особенно преуспел в делах.
— Чем он занимается? — спросила как-то Эйлин.
— Чем занимается? — Джастина, кажется, не очень поняла, о чем сестра спрашивает. — А, ты имеешь в виду работу! В данный момент он не работает. Наслаждается, транжиря отцовское наследство.
Эйлин посочувствовала, что Кит тоже остался без отца. Но беспокойство за сестру не уменьшилось.
— Он живет с матерью? — поинтересовалась она.
— Его мать снова вышла замуж через год после смерти отца. Она живет, кажется, на Багамах.
— А где же живет он?
— Брат купил ему квартиру, после того как выгнал его из дома.
— Его брат...
— Понимаешь, там была довольно бурная вечеринка в отсутствие Гидеона, хотя мы все постарались убрать.
Джастина могла не продолжать. Эйлин достаточно ясно представила себе эту картину. Она сама однажды, придя домой раньше обычного, обнаружила ад кромешный. Музыка ревела, а вокруг было полно людей с самыми разнообразными оттенками волос, среди которых преобладали розовые и зеленые. Целая неделя потом ушла на то, чтобы снова навести в квартире порядок, и месяц на то, чтобы восстановить испорченные отношения с соседями.
Но когда Джастина влюбилась в Кита, для нее все перестали существовать, кроме него. Постепенно Эйлин узнавала все больше о семье Кита. По всем признакам это была приличная семья, хотя Джастина ни разу не встречалась ни с одним из его братьев. Кит изредка виделся со своим старшим братом. Они часто перезванивались, но Гидеон Лэнгфорд был очень занятой человек, а Кит, увлеченный Джастиной не меньше, чем она им, стремился проводить с ней все свое время.
Они встречались довольно долго, и однажды Джастина, сияя, явилась домой с бутылкой шампанского.
Эйлин оторвалась от своих учебников.
— Мы что-то празднуем? — поддразнила она с радостно бьющимся сердцем. По всему было видно, что сестра помолвлена.
Ей следовало знать, что, когда дело касалось Джастины, ничего невозможно угадать наперед. Вот и тогда, широко улыбаясь, та с явным удовольствием объявила:
— Мы беременны!
Эйлин в то время усиленно готовилась к экзаменам. Предположив, что беременность заставит Джастину вести более размеренную жизнь, она сильно ошиблась: отношения Джастины и Кита вступили в бурную фазу. Но хотя Эйлин предполагала, что сестра вскоре может оставить ее, чтобы вить с Китом свое гнездышко, признаков этого не было.
Джастина по-прежнему встречалась с Китом, но теперь, приходя домой, чаще всего нуждалась в утешении. А, кроме того, Эйлин требовалось решить, как быть дальше. В договоре о найме жилья было категорически заявлено: никаких детей. Судя по всему, им придется подыскивать другую квартиру.
И вдруг все сразу изменилось. Эйлин сдала выпускной экзамен по бухгалтерскому делу на «отлично», и в тот момент, когда сообщала эту новость сестре, у той начались роды.
— Мне нужен Кит! — закричала Джастина. Эйлин позвонила ему и была обрадована тем, какую заботу он проявил, оказавшись в больнице всего через несколько минут после того, как туда приехали они. Сразу и не скажешь, кто из них троих паниковал больше.
Кит оставался с Джастиной во время родов, а Эйлин металась по комнате ожидания, боясь, что в любой момент, к своему стыду, может расплакаться.
Потом Кит, от мрачности которого не осталось и следа, вышел к ней, широко улыбаясь.
— Как ты относишься к появлению на свет Виолетты Эйлин? — спросил он. Не успел он добавить, что мать и дочка чувствуют себя хорошо, как Эйлин, уже не боясь опозориться, разревелась.
Кит, кажется, сразу повзрослел и заявил, что Джастина и дочка переедут к нему. За те дни, что Джастина провела в больнице, он превратил ком нату, смежную со своей спальней, в детскую, притащив колыбельку и игрушки.
Еще никогда Эйлин не видела Джастину такой счастливой. Оставалось несколько недель до ее двадцатилетия.
— Ты действительно хочешь переехать к Киту? — спросила Эйлин. — В этом нет необходимости. Если тебя беспокоит наш договор по найму, мы могли бы...
— Конечно, да, — ответила Джастина. Такой пустяк, как квартирная хозяйка, которая непременно обрушится на них за то, что они собираются прервать контракт, совершенно ее не беспокоил. — Я хочу жить с Китом.
— Ну, тогда, поскольку у тебя хватит хлопот с ребенком, я соберу твои вещи и...
— Не стоит беспокоиться, — ласково перебила ее сестра. — Думаю, мне понадобится какое-то время, чтобы снова похудеть после родов, так что пока обойдусь теми хламидами, которые ты мне купила! А как только получу свое наследство — выброшу старые тряпки и куплю новую одежду.
В квартире у Кита, в чуланчике, стояла односпальная кровать. Она очень пригодилась, когда молодые родители все чаще и чаще стали просить Эйлин прийти посидеть с племянницей. Теперь старшая сестра поняла, что Джастина стала еще более безответственной, чем раньше.
В воскресенье утром, уходя домой, Эйлин, поцеловав прелестную малышку, которая быстро покорила ее сердце, уже собиралась попрощаться с сестрой, когда Джастина вдруг сказала, что проводит ее до машины. Зная ее как свои пять пальцев, Эйлин заподозрила недоброе.
— Мы завтра уезжаем, — объявила Джастина, когда они шли к стоянке. — Нас... э... возможно, не будет примерно месяц.
Поскольку наступил январь, а впереди долгая зима, провести месяц где-нибудь в теплых краях было бы совсем неплохо.
— Куда собираетесь? — спросила Эйлин, думая о Виолетте. — Вам не кажется, что лучше подождать, когда девочка подрастет? — Она не собиралась препятствовать их планам. Но ведь ребенку нужно делать прививки, и разве Виолетта не слишком мала для путешествия?
— Да нет, мы не собираемся брать ее с собой! — радостно сообщила Джастина. Не успела старшая сестра выразить озабоченность по поводу того, что ей не удастся присматривать за племянницей «примерно месяц» и работать, как беззаботная мамаша продолжила: — Мы хотим покататься на лыжах. О малышке не беспокойся: брат Кита позаботится о ней, пока...
— Гидеон? Тот, который, по твоим словам, работает с утра до ночи, а потом развлекается все ночи напролет? — с ужасом воскликнула Эйлин.
— Да нет, не он! Другой брат Кита, Расселл, — успокоила Джастина. — Они не виделись целую вечность. Расселл немного не от мира сего, но зато его жена, Памела, хваткая штучка, такая жадная до денег, что ты и представить себе не можешь! Не успела я заикнуться, что готова щедро латить, в том числе приходящей няне, как она тут же предложила свои услуги.
Нельзя сказать, чтобы Эйлин понравилась вся эта затея. Она и сама могла бы нанять няню. Но сомнения стали одолевать ее еще до того, как она успела высказать их вслух. Помимо того что в доме, где она жила, не одобрялось присутствие детей, она, став бухгалтером, имела теперь собственных клиентов и вынуждена была работать не только с девяти до пяти, но и по вечерам.
— Но... как же быть с твоей одеждой? — Эйлин умышленно воздвигала препятствия. Мысль о том, что они оставят ребенка с незнакомыми людьми, была невыносима.
— Черт возьми, сестренка, ты не знаешь, для чего существуют кредитные карточки?
Эйлин понимала, что ее доводы не возымеют на сестру никакого действия, однако спросила:
— Ты не думаешь, что Виолетта несколько маловата, чтобы оставлять ее у незнакомых людей? Ей ведь всего...
— Ох, Эйлин! — раздраженно воскликнула Джастина. — Я прекрасно знала, что ты так отреагируешь, поэтому и не сказала тебе ничего заранее. Между прочим, Виолетта уже знает Расселла и Памелу: мы заезжали к ним на прошлой неделе, когда решали, с кем лучше ее оставить. Конечно, лучше было бы оставить ее с тобой, но ты только что получила повышение. Да к тому же я знаю, что всегда мешала твоей личной жизни и была сущим наказанием для тебя, — добавила она. — Я не хочу становиться на пути твоей карьеры.
— О, Джастина! — беспомощно произнесла Эйлин.
— Австрия — это не луна, — победоносно улыбнулась Джастина.
В то утро Эйлин видела ее в последний раз. Как она рада, что спросила тогда адрес и телефон Памелы и Расселла Лэнгфорд и что они с Джастиной расстались по-хорошему. Эйлин вспомнила, что пожелала сестре счастливого отдыха, и невольно глубоко вздохнула.
— Мы сейчас приземлимся, — прервал ее мысли сурового вида человек, сидевший напротив.
Ледяной воздух дохнул на них, когда они вышли из самолета. Хорошо, что Эйлин надела теплые брюки и дубленку.
Гидеон, взяв на себя инициативу, выполнил все необходимые формальности, и Эйлин последовала за ним к ожидавшему их автомобилю. Было уже поздно, темно, и она очень нервничала. Эйлин села в машину, не имея ни малейшего представления, куда они направляются, — ей надо было только разыскать Джастину.
Спустя короткое время машина притормозила у красивого здания. Но это был не тот отель, с открытки Джастины.
Водитель вышел и открыл ей дверцу.
— Что дальше? — спросила Эйлин Лэнгфорда. Она плохо соображала.
— Нам забронировали здесь два номера, — ответил Гидеон. Оказывается, он позаботился и об этом.
— Я хочу поехать к... — она запнулась от волнения, не решаясь произнести имя сестры, — в отель, где...
— Я тоже, но сначала оставим наш багаж, — приказным тоном заявил он. Эйлин поняла, что Гидеон Лэнгфорд с самого начала намеревался после получения последней информации поехать в тот, другой отель.
Брат Кита оказался в высшей степени энергичным человеком, потому что позаботился о том, чтобы им было где остановиться, да и местную полицию уже предупредили об их приезде. Они вошли в служебное помещение, но только ради того, чтобы услышать, что новых сведений нет и перспектива довольно мрачная. Спасатели осмотрели место схода лавины и сообщили: нет абсолютно никаких шансов, что кто-то, застигнутый в районе бедствия, мог уцелеть.
Эйлин делала героические усилия, чтобы держаться. Она не могла в это поверить так же, как, очевидно, и Гидеон Лэнгфорд. Он натянуто поблагодарил всех за помощь и, бросив взгляд на Эйлин, сказал:
— А сейчас мисс Спенсер и я хотели бы посмотреть, где останавливались наши родственники.
Ей было ненавистно употребление прошедшего времени по отношению к Джастине и Киту, но логика неумолимо говорила о том, что, раз их нет в отеле, оно более чем уместно.
Они попросили отнести багаж в их комнаты и в сопровождении полицейского эскорта отбыли из отеля. Причина этого — как и того, что их поселили в другом месте, — стала ясна, когда они приехали туда, где жили Кит и Джастина. Несмотря на поздний час и риск обморозиться, толпа журналистов горела нетерпением взять интервью у брата пропавшего.
Выяснилось, что некоторых газетчиков Гидеон Лэнгфорд знал лично.
— Тебе известно столько же, сколько и мне, Джон, — ответил он на вопрос одного из журналистов, входя с Эйлин в отель.
— Кто эта леди? — поинтересовался какой-то репортер, но не получил ответа.
Управляющий проводил их в номер, в котором жили Кит и Джастина.
— Я ничего здесь не трогал, — заверил австриец и деликатно вышел, закрыв за собой дверь.
Только теперь, оставшись наедине с Гидеоном Лэнгфордом, Эйлин осознала, как мало они поведали друг другу за те несколько часов, что находились вместе.
Она внимательно осматривала небольшую комнату с двуспальной кроватью, представляя, как весело проводили здесь время Джастина и Кит в ту последнюю субботу. Внезапно ее мысли были прерваны: Гидеон Лэнгфорд открыл дверцы шкафа.
— Здесь кое-что из одежды, — констатировал он, — но нет чемоданов.
Заглянув в шкаф, Эйлин увидела пару видавших виды теплых курток с капюшонами. Она узнала их. Это были куртки Кита и Джастины.
— М-моя сестра собиралась купить новую, — сообщила Эйлин, всхлипывая. — О, черт... — Она отвернулась, пытаясь справиться с собой. Джастина не погибла, нет, и нечего плакать. — Джастина хотела полностью обновить свой гардероб, — с трудом добавила она.
Гидеон тоже еле справлялся со своими чувствами.
— У Кита не было денег! — коротко бросил он.
Это разозлило Эйлин и помогло обрести твердость.
— Зато у Джастины были! Она, по-видимому, и оплатила поездку. — Едва с языка сорвались эти ядовитые слова, как Эйлин раскаялась. — Извините, мистер Лэнгфорд, я н-не хотела грубить вам.
Тот стоял, пристально глядя на нее темно-серыми глазами. Однако она поняла, что извинение принято, когда он, отвернувшись, проворчал:
— Гидеон.
Эйлин тут же забыла обо всем, увидев в одном из открытых ящиков свитер, который когда-то подарила Джастине.
— Нет, чемоданов нет, — уверенно объявил Гидеон.
— Если вы думаете, что они могли собрать вещи и уехать — а я хотела бы этого не меньше, чем вы, — то должна вам сказать, что Джастина довольно бесшабашная. Она планировала купить все необходимое здесь... и приехала вообще без багажа.
— Или последовала примеру Кита, собрав все в пластиковый пакет, — подтвердил он, добавив: — Да они стоят друг друга.
Эйлин и Гидеон еще немного побыли в комнате, но больше ничего существенного не обнаружили. Она едва сдерживала слезы и, если бы Гидеон не предложил уйти, то сделала бы это сама.
Они попросили хозяина отеля немедленно сообщить, если его клиенты объявятся, и, отделавшись от газетчиков, вернулись в свой отель.
Их комнаты находились напротив, и Лэнгфорд зашел к Эйлин.
— Вам будет удобно здесь? — любезно поинтересовался он.
— Да, спасибо, — вежливо ответила Эйлин.
Казалось, теперь Гидеон мог бы уйти к себе, но он, немного помедлив, предположил:
— Вы, наверное, хотите позвонить родителям.
— Моих родителей нет в живых, — монотонным голосом произнесла Эйлин.
— Значит, вы остались одна?
— Нет, — возразила она, внутренне не соглашаясь, что Джастина больше не вернется.
— Вы с кем-то живете? — резко спросил Гидеон, и Эйлин поняла, что он имеет в виду мужчину.
— Я ни с кем не живу, — холодно ответила она.
— Спокойной ночи! — Гидеон Лэнгфорд повернулся, чтобы уйти.
— Извините, — услышала она свой голос. — Я... на грани срыва.
— Мы оба на грани. — Он остановился в дверях и, обернувшись, посоветовал: — Попытайтесь немного отдохнуть. А поскольку тут крутятся газетчики, вам лучше оставаться в комнате, пока я не зайду за вами. — И, помолчав, добавил: — Возможно, завтра я на некоторое время уеду. Появлюсь у вас, как только вернусь.
— Куда вы собираетесь?
— Поеду на место схода лавины.
— Я с вами, — немедленно заявила Эйлин.
— Как хотите, — пожал плечами он и вышел.
Уже в шесть утра следующего дня Эйлин была готова и сидела в ожидании звонка Гидеона Лэнгфорда.
Ждать пришлось недолго. Он встретит ее через полчаса. А пока заказал завтрак, который принесут ей в номер. Эйлин не чувствовала голода, но кофе выпила с удовольствием и с запозданием вспомнила, что должна позвонить Андреа и объяснить, что произошло и где она находится.
— Я не знаю, когда смогу вернуться, — предупредила она.
— Пусть тебя это не беспокоит, — ласково ответила Андреа. — Будь там столько, сколько понадобится, Эйлин. Надеюсь, все будет хорошо.
Когда Гидеон Лэнгфорд постучал к Эйлин, он не был расположен к разговорам.
— Вы готовы?
Она молча вышла с ним из отеля, села в ожидавшую их машину и так и не произнесла ни единого слова в течение всего часа, пока они ехали к месту, где произошла катастрофа.
Здесь уже собрались представители власти. Когда они начали рассказывать о снежной лавине, Эйлин и сама поняла, что у тех, кто по глупости решил кататься тут на лыжах, шансов выжить не было.
Она почувствовала, как все внутри у нее опустилось. Ей захотелось закричать, захотелось остаться одной. Круто повернувшись, она налетела на Гидеона. Он обхватил ее и крепко прижал к себе. Два живых существа, нуждавшиеся в утешении, обнимали друг друга. Эйлин подумала, что он, как и она, тоже постоянно опекал своего младшего брата.
Наконец Эйлин отстранилась от него. Ее мысли путались. Она с трудом добрела до машины, Гидеон сел рядом, и машина тронулась. Эйлин невидящим взглядом смотрела в одну сторону, а он — в другую.
Так они ехали какое-то время. Эйлин, потрясенная, дрожала, не веря в случившееся. Неужели она потеряла сестру, а бедняжка Виолетта — родителей? И тут до нее дошло, что девочка осталась сиротой.
— Только не это! — воскликнула Эйлин и повернулась к Гидеону: — А как же малышка?
— Какая малышка? — изумленно спросил он.
Теперь настала ее очередь удивляться. Совершенно очевидно, Гидеон Лэнгфорд понятия не имел, что у Кита крохотная дочурка четырех месяцев от роду.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Вы не знали? — ахнула Эйлин.
— О чем вы говорите? — быстро спросил он. Не было никакого смысла что-либо приукрашивать, или скрывать.
— У Джастины и Кита есть четырехмесячная дочь, — ответила Эйлин и увидела, как на щеках Гидеона заиграли желваки. Она поняла, что сейчас последует множество совершенно уместных вопросов. Однако, бросив быстрый взгляд на шофера, Гидеон отвернулся и снова уставился в окно. Значит, не хочет, чтобы их слышали, решила Эйлин, не сомневаясь, что подвергнется расспросам, как только они останутся одни. Гидеон Лэнгфорд оберегал частную жизнь своей семьи.
Воцарилось гнетущее молчание. Когда они приехали в отель, Гидеон Лэнгфорд попросил ключи от их комнат. Открыв дверь ее номера, он вошел вслед за ней.
Почему-то Эйлин чувствовала, что разговор предстоит очень нелегкий. Может быть, просто срабатывал механизм самозащиты? Но когда Гидеон произнес: «Этот ребенок...», она поняла, что готова дать отпор.
— Дочка Кита и Джастины, вы хотите сказать? — с вызовом перебила она его.
Агрессивность Эйлин не возымела должного действия, хотя от ее взгляда не укрылось, как слегка сузились его глаза.
— А вы хотите сказать, что мой брат — отец ребенка вашей сестры?
— Конечно! — взорвалась Эйлин. — Послушайте, вы, — горячо бросилась она в атаку, — Джастина, может, немного необузданна, она бунтарка, и их отношения, возможно, бывали... бурными, но для нее не существовали другие мужчины, кроме Кита, с тех пор как она полюбила его!
— Но они же не женаты?
— Боже мой... неужели вы ничего не знаете о своем брате?
— Я знаю, что никакой женщины не было и в помине, когда я приезжал к нему в последний раз.
— Ах да, конечно, один из двух визитов в год! — язвительно выпалила она — и тут же пожалела, встретив его холодный взгляд. Однако что он себе позволяет? Пытается отрицать отцовство Кита? Не выйдет! — Джастина жила со мной до рождения малышки. Кит забрал их из больницы к себе.
— Они живут вместе?
— И счастливы, — ледяным тоном заявила Эйлин.
— Счастливы и не женаты?
— Не думаю, что мысль о женитьбе приходила кому-то из них в голову, — чистосердечно призналась Эйлин.
— Очень похоже на Кита, — пробормотал Гидеон и внезапно спросил: — Где она сейчас... эта новорожденная?
На Эйлин накатила волна раздражения.
— Виолетта, — натянуто сообщила она. — Ее зовут Виолетта.
— Виолетта? — переспросил он таким тоном, как если бы услышал, что ребенка — зовут Разбойница.
— Они выбирали имя, а не я, — сказала Эйлин и невольно улыбнулась в ответ на его реакцию. — Ваш брат Расселл и его жена присматривают за Виолеттой, пока...
— Ваша сестра оставила четырехмесячную крошку на попечение этой стяжательницы! — сердито перебил он.
Эйлин удивленно заморгала. Очевидно, Гидеон не очень-то жалует свою невестку. Она вспомнила, что Джастина тоже считала Памелу жадной до денег. Да и самой Эйлин Памела не понравилась, когда она разговаривала с ней.
— Ваш брат тоже оставил малышку, — защищалась Эйлин. — Но между прочим, помимо того что Джастина платит Памеле, она наняла еще и приходящую няню.
— Ха! — скривился в ухмылке Гидеон. — Я звонил Расселлу прямо перед отъездом, и тот не сказал, что у него на попечении ребенок Кита!
— Я тут ни при чем! — вскипела Эйлин. — Поскольку в вашем семействе принято наносить визиты раз в полгода, удивляюсь, что вы вообще что-то знаете друг о друге.
Гидеон Лэнгфорд смерил ее ледяным взглядом.
— Это вы ничего не знаете о нашей семье, — отрывисто сказал он.
— Неправда!.. — яростно начала она. Но тут, вспомнив все, что произошло, резко остановилась, не находя слов, и отвернулась.
Это горе было только ее, и она не могла разделить его ни с кем. Эйлин уставилась в окно, стараясь что было сил держать себя в руках. На мгновение она даже забыла, что находится в комнате не одна, и вспомнила о Гидеоне Лэнгфорде лишь тогда, когда он, словно зная, о чем она думает и что чувствует, подошел к ней и обнял за плечи. Ощутив его сильные руки, Эйлин поняла, что он ей нравится, хотя все говорило не в его пользу.
— Держитесь, Эйлин, — тихо произнес Гидеон. Назвав ее по имени, он как бы говорил, что они друзья, а не враги, кем были минуту назад. — Они живы. Я не верю, что они погибли.
Она судорожно вздохнула, но не повернулась.
— Я тоже не могу в это поверить, — хриплым голосом призналась она.
Гидеон еще с минуту крепко обнимал ее, а потом сказал:
— Нам надо возвращаться.
— Я не хочу уезжать... я не могу, — покачала головой она.
— Нет, можете, — возразил он. — Мне сразу же сообщат, когда появятся какие-то новости.
— Я понимаю, у вас дела.
— Это несущественно, — ответил он, и Эйлин уже не сомневалась, что он ей нравится. Лэнгфорд руководил мультимиллионным концерном, но это ничего не значило, когда пропал его младший брат.
Здравый смысл подсказывал ей, что пребывание здесь им действительно ничего не даст.
— Когда вы хотите уехать? — спросила она и почувствовала, как его руки ободряюще сжали ее плечи.
— Как только вы будете готовы, — сказал Гидеон, отпустив ее и собираясь уходить.
Эйлин повернулась и взглянула на него. Лед в его глазах исчез, и он казался теперь менее суровым.
— Я только сложу вещи, расплачусь и...
— Я сам расплачусь, — заявил Гидеон и, увидев, что она собирается возражать, добавил: — Вы член семьи. — Он вышел, не интересуясь, какое впечатление произвели на Эйлин его слова. Никакой семьи, кроме Джастины и Виолетты, у меня нет, с грустью подумала она и стала собирать вещи. Это оказалось делом нескольких минут.
Когда ехали в аэропорт, Гидеон Лэнгфорд сообщил:
— Меня спрашивали, не хотим ли мы отслужить мессу по Киту и Джастине.
— Надеюсь, вы отказались? — резко спросила она.
— Именно так я и сделал.
Больше они не разговаривали. Однако, когда самолет взлетел, Гидеон вдруг поинтересовался:
— Вы сказали, у вашей сестры были собственные деньги. Значит ли это, что она работала или работает?
— Джастина не преуспела в работе, — откровенно призналась Эйлин. — А при том, как она тратит деньги, дай бог, чтобы ей хватило на пару лет.
— Она их унаследовала?
— Да. Родители завещали каждой из нас некоторую сумму, которую мы должны были получить после того, как нам исполнится по двадцать лет.
— Вам... сколько?
Эйлин пристально посмотрела на него. Ну и вопрос! Сейчас спросит, какова была сумма.
— Двадцать два, — ответила она. — Я получила свои деньги два года назад.
— Но у вас еще что-то осталось?
Она не понимала, куда он клонит.
— Часть была потрачена — машины Джастине и мне, одежда и... Но... да, кое-что осталось, — призналась Эйлин.
— Насколько я понял по вашим словам, сестра не преуспела в работе... Я не критикую, — пояснил он, и она осознала, что невольно выдала свое негодование. — Кит мало чем отличается, — успокоил он ее. — Но я понял также, вы-то знаете, что значит трудиться.
— Знаю, и это мне очень нравится, — призналась она.
— И кем вы работаете?
Он обладает некоторым обаянием, отметила Эйлин. Достаточным, чтобы отодвинуть ее теперешние несчастья на задний план хотя бы на короткое время.
— Я бухгалтер, хотя и новоиспеченный.
— Где же вы работаете? — поинтересовался он.
— В «А. Кийт энд компани», — ответила она и, подумав, что это очень небольшая фирма по сравнению с его громадным концерном, добавила: — У нас всего-навсего крошечная компания, но мне там хорошо. — Тревожные мысли и беспокойство снова охватили ее, когда она поведала: — Я позвонила на работу сегодня утром, и Андреа позволила мне отсутствовать столько, сколько... — Она замолчала. -Тем не менее, как бы мне ни нравилось работать у нее, я вынуждена поискать что-то другое.
— У вас какие-то проблемы?
— Я, конечно, постараюсь не расставаться с моим нынешним работодателем, но мне нужна компания, в которой есть ясли. Виоле...
— Вы хотите взять девочку к себе?
Казалось, эта идея ошеломила его!
— Естественно, я возьму ее, — решительно заявила Эйлин. — Девочка — моя племянница!
— И моя! — спокойно и многозначительно произнес Гидеон.
Эйлин уставилась на него, открыв рот от изумления. Как-то не верилось в его искренность. Неужели он собирается взять под опеку Виолетту? Тут шок сменился яростью, порожденной паникой. Только через ее труп!
— Вы не смеете! — в бешенстве закричала она. — Вы ее не знаете! А я была с ней почти каждый уикенд! — подкрепила она свое утверждение. — И в будни тоже, когда нужно было отпустить ее родителей, — добавила она для большей убедительности. — К тому же вы даже не подозревали о существовании Виолетты, пока я не сообщила вам о...
— Ну, теперь знаю, — холодно перебил Лэнгфорд. — И имею такое же право, как и вы, на...
— Нет, не имеете! — возразила она. — Вы не знаете ее, не любите...
— Вы снимаете квартиру в районе Кройдона. — (Когда только она успела ему это сообщить?) — А у меня дом на природе.
— Вы провели меня! — яростно обвинила его Эйлин.
— Каким же образом, черт возьми? — с вызовом спросил Гидеон.
— Сами знаете! — огрызнулась она. — Выведав, что мои средства ничтожны по сравнению с вашим богатством. Выяснив, что я должна работать, а поэтому не смогу быть с Виолеттой все время.
Вы мошенник...
— Вы не в своем уме! — парировал он. — Мне и в голову не приходило, что вы хотите взять под свою опеку этого младенца, когда я затеял... вежливый разговор... чтобы скоротать время.
— Вежливый разговор, черт вас возьми! — грубо выпалила Эйлин, не веря ни одному его слову. — Можете претендовать на Виолетту сколько хотите, мистер Лэнгфорд, но возьму ее я! — Ни при каких условиях она не позволит бедной крошке жить с таким отвратительным типом!
— Встретимся в суде, — холодно произнес Гидеон.
Это разъярило ее. Если у него деньги и загородный дом, он имеет право попирать чужие чувства? Она обожает племянницу, а он даже не видел ее!
— У вас нет никаких шансов! — Разве любовь не сильнее денег?
— Откуда вы знаете?
— Во-первых, у меня незапятнанная репутация!
В его взгляде она прочла: «Как скучно».
— Вы имеете в виду противоположный пол? — протянул он, и Эйлин пожалела, что не придержала язык.
— Чего вы не можете сказать о себе! — высокомерно заявила она.
— Верно. Мне довелось испытать минуты счастья, — согласился он. — Не хотите же вы сказать, что ни один представитель противоположного пола никогда не... э... задерживался у вас?
— Не ваше дело! — в запальчивости ответила она, почувствовав, как начинают пылать ее уши.
— Ошибаетесь, раз вы собираетесь предстать перед судом и давать показания под присягой, — прозвучал насмешливый ответ.
Гидеон бесил ее. Да, Эйлин не очень хорошо знала мужчин, тем не менее, была совершенно уверена, что такие, как он, встречаются нечасто!
— Я готова к этому, если потребуется, — выпалила она.
— О боги! — воскликнул Гидеон, явно пораженный тем, что, достигнув двадцатидвухлетнего возраста, она умудрилась остаться настолько неосведомленной.
— Судя по всему, вы из тех, кто получит удовольствие — и поминай как звали.
— Любовь тоже имеет обратную сторону, — сдержанно, но явно поддразнивая ее, сказал он. -Неужели... вы девственница?
Теперь у Эйлин горели не только уши.
— В этом нет ничего постыдного! — парировала она.
— А разве я утверждал обратное?
— Мы отклоняемся от темы, — с горячностью сказала Эйлин.
— Какой именно?
О Боже, дай мне сил!
— Тема — вы и ваш образ жизни. Вряд ли вы человек, которому можно доверить воспитание маленькой девочки.
— Раз ей всего четыре месяца, я полагаю, она еще даже не ходит!
— Она вырастет! — Эйлин свирепо взглянула на него, с ужасом чувствуя, что только все ухудшает.
И убедилась в этом окончательно, когда, явно устав от спора, он заявил:
— Наверное, лучше предоставить все решать судье.
Эйлин не ответила, вдруг осознав, что они говорят так, словно Джастина и Кит погибли... Они вернутся! Эйлин не могла сказать, пришла ли та же мысль Гидеону, но ей показалось, что она уловила промелькнувшую на его лице печаль.
Девушка отвернулась к окну и задумалась. Что же теперь? Какие шаги предпринять? Что сделать, чтобы Виолетта росла в атмосфере безопасности, тепла и любви?
Похоже, Гидеон Лэнгфорд готов сразиться за попечительство над ребенком. С его деньгами он мог позволить себе лучших адвокатов.
Как она может с ним справиться? Кажется, у него загородный дом? Ладно, у нее тоже будет небольшой домик за городом.
Наверное, денег хватит. Она сейчас зарабатывает больше, чем прежде, так что залог в разумных пределах может дать. Мебели у нее достаточно, чтобы скромно обставить жилье, и... надо забрать колыбельку и все необходимое из квартиры Кита. Теперь она справилась с собой и решила, что все это временно, пока родители не приедут за Виолеттой.
Эйлин одержит победу. Не нужно строить далеко идущие планы. Джастина и Кит скоро вернутся! Очевидно, оставив в гостинице какие-то старые вещи, они перебрались куда-нибудь еще. Главное сомнение заключалось в том, что, какой бы ни была Джастина, она отличалась безупречной честностью. Совершенно исключено, что сестра решила уехать, не заплатив по счету. Это совсем не в ее характере... однако гостиничный счет оплачен не был.
Сказав себе, что каждый человек имеет право на ошибку и что после рождения ребенка гормональный баланс Джастины, по-видимому, был все еще настолько нарушен, что она могла повести себя не так, как обычно, Эйлин неожиданно утвердилась в очень ясной и позитивной мысли.
Как известно, владение чем-то почти равносильно праву на него. Поэтому она придет к брату Кита и заберет Виолетту. По словам Джастины и Гидеона Лэнгфорда, Памелу интересовали только деньги.
Никаких проблем. Однако как доказать, что Эйлин та, за кого себя выдает? Да ведь у нее же с собой паспорт! А Памеле и Расселлу известно имя Эйлин Спенсер, поскольку она дважды звонила. Надо будет сразу же заехать домой, чтобы взять адрес Лэнгфордов и свою машину.
Самолет начал снижаться. Эйлин сгорала от нетерпения. Предстояло сделать очень многое. Но сначала главное — отправиться в Хартфордшир...
Какими выдающимися были организаторские способности ее спутника она поняла, едва они приземлились, так как их ждали два лимузина.
— Джордж отвезет вас домой, — объявил Гидеон
Лэнгфорд.
— Спасибо, — вежливо ответила она.
— Я дам о себе знать.
Видимо, он хотел сказать: с ней свяжутся его адвокаты! Но даже если Гидеон собирается судиться с ней, надо отдать ему должное, ей было за что его благодарить. Она протянула руку.
— Всего хорошего, — сказал он и направился к своей машине, видимо опаздывая на деловое свидание.
Эйлин спешила. У нее тоже было срочное дело. Она сомневалась, что когда они встретятся в следующий раз — в суде, — то будут так же взаимно вежливы.
Сидя в лимузине, Эйлин задумалась над тем, что ей предстояло сделать. Она не хотела этого сражения. Господи, пожалуйста, пусть Джастина и Кит вернутся!
Она смутно припомнила, что недавно читала в газетах относительно то ли мирового судьи, то ли чрезвычайного заседания суда, когда кому-то потребовалось срочное решение в интересах какого-то ребенка. У нее был только опыт собственного счастливого детства. Разве ребенку не лучше расти там, где есть любовь?
Эйлин инстинктивно знала, где любви не было: в семье Памелы и Расселла Лэнгфорд. Возможно, когда-нибудь Гидеон сможет полюбить свою племянницу. Но девушка сомневалась, что он будет часто видеть девочку. Нет никакого сомнения, он наймет няню... Хотя ничему этому не суждено произойти. Родители Виолетты вернутся!
Подъехав к дому, Эйлин поблагодарила шофера.
— Багаж не тяжелый, — улыбнулась она, увидев, что он хочет взять ее сумку.
Войдя к себе, Эйлин торопливо отыскала нужный адрес и снова отправилась в путь. Она понимала, что могла оставить девочку у Памелы и Расселла на тот срок, о котором договорилась с ними Джастина. Но опасение, что Гидеон Лэнгфорд предпримет упреждающие действия, заставляло ее поторопиться. Если дело дойдет до суда, она хотела бы, чтобы Виолетта жила у нее, в глубине души надеясь, что ее соседи не будут возражать против ребенка.
По пути Эйлин заехала купить детское сиденье для машины и еще несколько необходимых вещей. Вскоре она уже снова мчалась по дороге. Может быть, стоило предварительно позвонить Лэнгфордам, чтобы они знали, что она приедет? Нет, решила она, лучше не надо. Гидеон может в любой момент позвонить Расселлу, чтобы сообщить последние новости. Она не хотела, чтобы Расселл рассказал о ее звонке. Пусть Гидеон узнает обо всем после того, как она уедет от них.
Девушка остановилась у весьма приличного дома, у которого стояла элегантная и дорогая машина. Значит, хотя Лэнгфорды и принимали деньги за Виолетту, дела их отнюдь не плохи.
Эйлин нажала кнопку звонка. Дверь почти сразу же распахнулась.
— Добр... — начала она и замолчала. Элегантный и дорогой автомобиль принадлежал не Расселлу Лэнгфорду, а его брату, Гидеону. Боже, он приехал сюда раньше ее!
— Кошмарные пробки в это время дня, правда? — спросил Гидеон вкрадчивым голосом.
Не смешно! Так почему же его вопрос показался ей забавным? Хотя Эйлин, конечно, и виду не подала.
— Что вы тут делаете? — выпалила она.
Кажется, он был готов поставить ее на место за подобную бесцеремонность. Но вместо этого спокойно сообщил:
— Собираюсь уходить!
В холл вышел мужчина ростом немного ниже Гидеона, светловолосый и очень похожий на Кита. Следом за ним появилась модно одетая рыжеволосая женщина. Вид у нее был враждебный.
— Что вам угодно? — раздраженно спросила она.
Эйлин открыла было рот, но, к своему удивлению, услышала, как Гидеон Лэнгфорд любезно произнес:
— Эйлин, кажется, вы незнакомы с моим братом, Расселлом, и его женой?
Он учтиво представил их друг другу. Эйлин надеялась, что Гидеон сразу уйдет, но тот остался -видимо, послушать, что ее сюда привело.
Расселл Лэнгфорд пригласил ее в гостиную. Никаких признаков ребенка или няни нигде не было. Гидеон пошел в гостиную вместе с ними. Эйлин бросила на него вопросительный взгляд. Он криво усмехнулся в ответ.
— Гидеон, видимо, уже все вам сообщил? — спросила Эйлин.
Расселл утвердительно кивнул и почти в точности повторил фразу, которую произнес, когда она звонила ему. Неужели это было всего день назад? Казалось, прошли недели!
— Я не м-могу поверить... — Эйлин судорожно вздохнула, — что мы больше никогда не увидим Джастины и Кита. Наверняка они скоро вернутся. А до их возвращения, думаю, для них было бы лучше, если бы я заботилась о Виолетте, — справившись с собой, твердо заявила она.
— Как странно! Почти то же самое сказал Гидеон! — язвительно заметила Памела Лэнгфорд.
Эйлин не ожидала столь стремительных действий от Гидеона. Кроме того, полной неожиданностью было и то, что Памела Лэнгфорд смотрит на нее с такой явной враждебностью. Тут Эйлин вспомнила его слова о любви той к деньгам. Хотя Эйлин страстно хотела, чтобы Гидеон немедленно уехал, ей ничего не оставалось, как говорить в его присутствии.
— Я очень сожалею, — как можно любезнее начала она, — что некая сумма... осталась невыплаченной. — На самом деле она ничего такого не знала, но понимала: если Джастина не заплатила Памеле вперед, то существовал какой-то долг. — Естественно, я заплачу все, что сестра должна...
— Девочку передали на наше попечение! — громко перебила Памела ледяным тоном. — И она останется у нас!
О, боги! Эйлин была потрясена.
— Я очень признательна за ваше стремление сделать все необходимое для ребенка, — сказала она, стараясь говорить миролюбиво (у нее не было ни малейшего желания оставлять племянницу с этой холодной, бесчувственной женщиной), — но...
— Никаких «но». Ребенок останется здесь, — оборвала ее Памела.
Эйлин перевела взгляд на Расселла. Тот не поднимал глаз. Обращаться к нему бесполезно! Да Эйлин и не собиралась настраивать мужа против жены. Не ждала она никакой помощи и от Гидеона. И не ошиблась, потому что, будучи молчаливым свидетелем происходящего, старший Лэнгфорд никакого содействия ей не оказал.
— Я провожу вас, — заявила Памела.
— Мне бы хотелось повидать Виолетту. — Эйлин не сдвинулась с места.
— Девочка спит. Я не намерена ее будить. Няне придется потом долго ее успокаивать.
Эйлин была убеждена, что племяннице нечего делать в этой семье. Ей неотерпимо хотелось проверить, хорошо ли смотрят за крошкой.
— Я не разбужу ее, — спокойно сказала она.
— Как же — не разбудите! — злобно выкрикнула Памела.
Эйлин была беспредельно расстроена таким отношением к себе. Она не могла уйти, не повидав малышки. И тут в разговор вмешался Гидеон Лэнгфорд:
— Я видел ребенка, Эйлин.
Девушка быстро взглянула на него. Она не зна ла, почему верит ему, хотя совершенно не доверяет его невестке.
— Виолетта в порядке? — поспешно спросила Эйлин. — Как она выглядит?
Гидеон насмешливо посмотрел на нее, словно говоря: «Что я понимаю в четырехмесячных детишках?»
— Она не плакала, — сказал он. — По-моему, у нее здоровый и ухоженный вид.
Эйлин снова обратилась к Памеле Лэнгфорд:
— Может быть, вы скажете мне, когда вам будет удобно, чтобы я немного побыла с моей племянницей?
— Мы обговорим часы посещений в судебном порядке, — последовал жесткий ответ.
Когда смысл этих слов дошел до Эйлин, она не нашлась что сказать и понуро побрела к двери. Памела Лэнгфорд победоносно шествовала за ней. Эйлин пришлось примириться, что ей не удастся увидеть сегодня Виолетту. Она должна по возможности утешиться тем, что Гидеон видел малышку и, несмотря на весьма скромные знания о младенцах, считал: девочка выглядит здоровой и ухоженной.
Эйлин почти не сомневалась, что он выйдет следом за ней. Ведь он собирался уходить, когда она приехала. Но Гидеон задержался — видимо, поговорить с братом.
Она ехала домой в совершенно подавленном состоянии. За два дня на нее свалилось столько несчастий!.. Вчера вечером она узнала, что пропали Джастина и Кит. Сегодня утром выяснилось, что Гидеон готов идти в суд по поводу опеки над их ребенком. А теперь еще Памела Лэнгфорд — женщина, до которой невозможно достучаться, — говорит о судебном разбирательстве! Разве есть у нее хоть какой-либо шанс заботиться о Виолетте до возвращения Джастины и Кита?
Проведя еще одну тревожную ночь, Эйлин проснулась, одолеваемая все теми же мыслями. Она пребывала в нерешительности, ехать ли ей на работу. Однако, подумав, что ей понадобится брать дни, чтобы ходить в суд, потому что она ни за что не отдаст Виолетту без боя, Эйлин решила отправиться в офис.
— А мы тебя еще не ждали! — воскликнула Андреа Кийт, увидев Эйлин.
— Мне может понадобиться время позже, — хмуро ответила та.
— Давай поговорим об этом?
Андреа была прекрасным другом и понимающим человеком. При обычных обстоятельствах Эйлин непременно поделилась бы с ней. Но сейчас, в зависимости от того, как сложатся обстоятельства, ей, возможно, придется уволиться. А у Андреа и без нее хватало проблем.
— Спасибо... возможно, позже.
Эйлин пошла в свой кабинет, вдруг сообразив, что, если она наймет няню, это избавит ее от многих проблем. Тогда ей не придется уходить с работы. Она попыталась заняться делами, но ее преследовали ужасные мысли о том, что ей вообще не понадобится никакая няня, если Памела или Гидеон выиграют опекунство. Она никак не могла сосредоточиться. Ей нужен совет юриста.
Она подумала, не связаться ли ей с их семейным адвокатом, но тут раздался звонок.
— Тебя спрашивает мистер Лэнгфорд, подойдешь? — спросила секретарша.
Лэнгфорд? Который? Видимо, звонит Расселл, сообщить, что они готовы отдать ей малышку.
— Да, пожалуйста. — И услышала щелчок, когда ее соединили. — Расселл? — спросила Эйлин.
— Гидеон, — поправил приятный голос, и ее мысли унеслись в другом направлении.
— Есть какие-то новости из Австрии? — поспешно спросила она, стараясь услышать плохие вести и надеясь на хорошие.
— Боюсь, что нет, — ответил он.
— О, — грустно протянула Эйлин. Но не позвонил же он только затем, чтобы поболтать? — Чем могу помочь? — спросила она, зная наперед, что и пальцем не шевельнет, если он будет по-прежнему настаивать на своей опеке над Виолеттой.
— Я бы хотел увидеться с вами, — заявил Гидеон.
Почему у нее екнуло сердце, она не знала. Он же не просил ее о свидании! Да она бы и не пошла!
— У меня сегодня очень напряженный день. — С какой стати ей видеться с ним?
— Я заеду к вам вечером, если вы, конечно, не предпочитаете, чтобы мы поговорили за ужином...
— Лучше у меня дома, — поспешно сказала Эйлин, запоздало сообразив, что в своем стремлении отказаться ужинать с ним она приняла другой вариант, которого тоже не хотела. — Полагаю, это связано с Виолеттой? — спросила она, чтобы дать понять, что развлекать его она не намерена.
— Конечно, — ответил Гидеон, как будто мысль о простом общении с ней ни на мгновение не приходила ему в голову. — В семь тридцать?
— Да, пожалуйста, — согласилась Эйлин и положила трубку.
После этого последовал целый шквал телефонных звонков. Так что, когда Эйлин позвонила своему адвокату, уже подошло время обеденного перерыва.
— Мистер Оллереншоу уехал по делам, — сказала секретарша. — Его не будет до понедельника. Может быть, кто-то другой сможет вам помочь?
Эйлин отказалась, но договорилась о встрече с мистером Оллереншоу в понедельник. Адвокат ей нравился, он относился к ней по-отечески. Первоклассный юрист, он был приветливым и душевным человеком. Она подождет и посмотрит, что скажет ей сегодня вечером Гидеон Лэнгфорд. Тогда, возможно, у нее появятся еще кое-какие вопросы к адвокату.
Эйлин пришла домой с опозданием. Такое иногда случалось по пятницам. Времени оставалось только на то, чтобы подготовить себе бутерброд и подумать, не стоит ли сделать еще один и для Гидеона. Эйлин закатила глаза: неужели она сходит с ума? Этот человек придет, чтобы попытаться отговорить ее от предъявления прав на Виолетту. Если не успел поужинать — пусть умирает от голода!
Несколько минут она размышляла, не сменить ли модный синий костюм на брюки и блузу. Но потом решила не делать этого. Если сменит деловой костюм на менее официальную одежду, то станет более уязвимой. О, какая чушь! Она позволила себе испугаться, что семья Лэнгфорд может не отдать ей Виолетту...
Гидеон Лэнгфорд приехал на минуту позже назначенного времени.
— Легко нашли меня? — спросила Эйлин. Он находился у нее в доме, и приличия требовали, чтобы она была вежлива с ним хотя бы для начала, даже если потом он получит резкий отпор. — Кофе? — предложила она, проявив еще большую учтивость. Эйлин не считала свою гостиную крошечной, но он, кажется, заполнил ее всю.
— Да, пожалуйста, — согласился Гидеон.
Она снова вернулась на кухню, налила кофе и принесла поднос в гостиную.
— Садитесь, — пригласила Эйлин и, сев напротив, взглянула на его вытянутые длинные ноги. — Вы видели сегодня Виолетту?
— Нет, — ответил Гидеон и резко спросил: — А вы?
Эйлин покачала головой и подумала, что нет ничего плохого, если она будет с ним откровенной.
— В понедельник я встречаюсь с адвокатом.
— Отличная идея, — одобрил, к ее удивлению, Гидеон. — Хотя я, возможно, смог бы уберечь вас от проблем.
— Не думаю... — начала она решительно. Очень ей нужна его помощь! Он — Лэнгфорд, а значит, враг!
— Я, собственно говоря, сам вчера вечером встречался с адвокатом, — ошеломил он ее.
— Вы времени попусту не теряете! — раздраженно заметила Эйлин.
— Не сердитесь, — спокойно сказал Гидеон. — С Расселлом я могу договориться, но если бы вы лучше знали его жену, то поняли бы, что следует быть во всеоружии.
Судя по его словам, Гидеон Лэнгфорд собирался бороться со своей невесткой всеми силами. Значит, ей нужно противостоять и Гидеону.
Эйлин подавила раздражение. Гидеон допил кофе, а они все еще не приступили к главной теме разговора.
— Похоже, вы не в восторге от вашей невестки, — проговорила она.
— Да, — признался Гидеон. — Помимо всего прочего, она так же пагубно действует на моего брата, как и мать...
— О! — воскликнула Эйлин. — Ваша мать... избаловала его?
— Вы и представить не можете, до какой степени! Руководствуясь благими намерениями, она была непоколебимо уверена, что любой средний ребенок в семье находится в невыгодном положении. Боюсь, она впала в другую крайность, пытаясь компенсировать это.
Эйлин смотрела на него в изумлении. Ведь он раскрыл семейную тайну. Почему-то ей казалось, что при обычных обстоятельствах Гидеон никогда бы ничего подобного не сделал. Видимо, это каким-то образом связано с его визитом к ней.
— В результате страдали вы с Китом? — предположила Эйлин.
— В результате Расселл вырос человеком, который позволяет женщинам командовать собой — матери, жене. — Гидеон оставил ее вопрос без ответа. — Он, кажется, не способен думать самостоятельно, хотя до того, как появилась Памела и почуяла, что пахнет наследством, вполне прилично зарабатывал себе на жизнь.
— Он не работает?
— В данный момент ему не нужно работать. Сначала наследство от отца, а потом, в двадцать пять, от деда, но сейчас ему тридцать два, и я подозреваю, что он распростился с большей частью своих денег.
— Это... не так уж трудно сделать, — неуверенно сказала Эйлин.
— Да, если вы женаты на женщине, которая неистово играет на бирже, это нетрудно! — коротко сказал Гидеон. Помолчав, он, к ее изумлению, добавил: — Так вот, расправившись с состоянием Расселла, она теперь охотится за деньгами Кита!
— Кита?! — воскликнула Эйлин.
— Вы что, не знали?
— Нет у него никаких денег! Я уверена! Он получил кое-что от отца, но все давно кончилось, и сейчас они живут на деньги Джастины. Дело не в том, чьи это деньги, но у Кита сейчас ничего нет... — Она внезапно остановилась. Гидеон смотрел на нее с едва заметной улыбкой. Он не был похож на человека, который часто улыбается. Но сейчас улыбка тронула его губы, и она признала, что ей приятно на него смотреть.
— До чего же вы милая семья, — спокойно проговорил он, и она почувствовала волнение в груди. К тому же, кажется, слегка покраснела.
— Не знаю... хотя Джастина очень мила и...
— И ее старшая сестра тоже не так уж плоха.
О, черт, а он на самом деле обаятелен.
— Вы говорили, что у Кита есть деньги, но...
— Сейчас их у него нет, но Кит унаследует одну треть состояния деда, когда ему исполнится двадцать пять лет.
— Через шесть месяцев... — подсчитала Эйлин.
— Вот именно. Поэтому-то, насколько я знаю свою невестку, и... — Гидеон замолчал. — Я не оставляю надежды, Эйлин. Думаю, этого не случится, — мягко сказал он, — но мы должны быть готовы к тому, что никогда не увидим Кита и вашу сестру.
Эйлин понимала, что он прав. Она кивнула и, когда смогла снова говорить, спросила:
— Вы полагаете, что ваша невестка будет...
— Не полагаю, а знаю. К тому времени, когда пройдут эти шесть месяцев, она постарается сделать все, чтобы добиться опекунства над ребенком Джастины и Кита и...
— Ни за что!
— ...и разрешения распоряжаться деньгами этого ребенка.
— Но она же не сможет их тратить! — испугалась Эйлин.
— Вы думаете, нет? Расходы, ложные счета и все прочее. Школа, праздники, одежда, новая мебель для детской комнаты...
Боже мой! Эйлин не могла в это поверить. Но, вспомнив неприятную женщину, ее враждебность, не говоря уж о любви к деньгам, она поняла, что поверить придется.
— Я не могу оставить там Виолетту! — взволнованно воскликнула девушка, готовая сражаться не на жизнь, а на смерть. — Это было лишь временно — оставить малышку с вашим братом и его женой, но Джастина не согласилась бы, чтобы они растили девочку. Я знаю точно.
— Кит тоже не согласился бы. Поэтому вчера я просмотрел бумаги в его письменном столе в надежде, что теперь, когда на Ките лежат отцовские обязанности, он не мог уехать кататься на лыжах, не оставив инструкций относительно Виолетты.
Гидеон имел в виду завещание. Они должны считаться с возможностью, что его брат и ее сестра могут не вернуться.
— Вы... — сказала Эйлин севшим голосом и замолчала. — Вы были в его квартире. У вас есть ключи? — Вопрос был малосущественным, но так она попыталась преодолеть мгновенную слабость.
— Я чуть не забыл о том, что они у меня есть. Фактически это квартира Кита...
— Вы купили ее Киту после бурной вечеринки, которая происходила в ваше отсутствие?
Гидеон снова едва заметно улыбнулся.
— Кит живет в этой квартире, — подтвердил он, — а я ею распоряжаюсь.
— А! — пробормотала она, поняв, что, несмотря на любовь к своему брату, Гидеон не собирался передавать квартиру в собственность Киту, так как тот мог продать ее. — Он доставлял вам много хлопот?
— Ну как сказать? Вам знакома эта проблема. — (Здесь он прав, подумала Эйлин. Ничего удивительного, что Джастина и Кит нашли друг друга. Они очень похожи.) — С ним приятно общаться, но иногда мы ссорились.
— Это было шесть месяцев назад? — спросила она.
— Право же, вы сообразительны, — отметил Гидеон, вспомнив, что рассказывал ей об этом. — Конечно, мы общались по телефону, но с тех пор отдалились друг от друга. Я сказал ему, что нельзя все время только брать и нужно устроиться на работу или хотя бы подыскивать ее.
— А разве вы не могли предложить ему что-нибудь у себя?
— Кит пытался работать у меня, но ему не понравилось. Он отказался.
— Извините, — сказали Эйлин, понимая, что человеку, который сам так много работает, становилось все труднее находить оправдание Киту.
— Не нужно просить прощения, — любезно проговорил Гидеон. — Я просто боялся, что он окажется таким же беспомощным, как Расселл. У Кита, добавил он, — прекрасные мозги, если он даст себе труд воспользоваться ими.
— Возможно... он устроится на работу — теперь, когда у него появилась дочь.
Они говорили так, словно Кит вовсе не исчез.
— Что-то он не очень спешит с этим!
Эйлин знала, что к своим двадцати пяти годам Гидеон уже очень многого достиг.
— Может быть... — начала она, но продолжать не стала. Может быть, когда Кит и Джастина вернутся... Кит повзрослеет. Но сейчас не время думать о будущем, она должна сосредоточиться на настоящем. — Так вы что-то нашли в столе Кита?
Гидеон Лэнгфорд покачал головой.
— Только свидетельство о рождении, в котором Кит значится отцом Виолетты Эйлин. — Его темно-серые глаза были устремлены на нее, когда он добавил: — Тот факт, что родители дали ребенку ваше имя, может стать решающим фактором, когда мои адвокаты начнут процесс по...
— Минуточку! — остановила она его. В какой-то момент Эйлин перестала его понимать. Гидеон говорит о ее имени в свидетельстве о рождении Виолетты как о чем-то, что это поможет в его ходатайстве о попечительстве! — Вы фактически сказали, — попыталась она возвратиться назад, — что Расселл, а вернее, его жена намеревается получить... состояние Кита. — Больно было признаться, но существовала возможность, что они все же не вернутся.
— Расселл будет делать все, что говорит ему жена. И, как законные наследники, они окажутся в идеальной позиции, чтобы выкачать все, что смогут, на «липовые» расходы.
— Но... они не получат опеку над ней! Я собираюсь...
— Расселл — брат отца ребенка. Это ему и его жене Кит доверил дочку, уехав на отдых, — спокойно заметил Гидеон.
— Да, но они не взяли бы девочку, если бы им щедро не заплатили. Они сделали это ради денег! Джастина ведь призналась мне! Они...
— Они взяли деньги только на то, чтобы покрыть расходы, — прервал ее Гидеон. — Во всяком случае, Памела представит дело именно так.
— Но... — Эйлин растерялась, — но она же не кровная родственница! Я — сестра ее матери... тетя Виолетты!
— Незамужняя тетя, — добавил Гидеон. Лучше бы не говорил. Теперь у нее новый повод для беспокойства.
— Вы считаете, это как-то влияет... что я не замужем? — взволнованно спросила она, неожиданно сообразив, что с этой точки зрения Гидеон находится не в лучшем положении. — Подождите... я думала, что вы тоже претендуете на Виолетту!
— Правильно, — ответил он. — Ее неженатый дядя.
За последние сорок восемь часов Эйлин плохо спала; видимо, именно поэтому она опять потеряла нить разговора.
— Что вы хотите этим сказать?
Он пожал плечами.
— Только то, что я тоже являюсь братом отца ребенка. — Гидеон помолчал, внимательно вглядываясь в ее лицо. Потом несколько подчеркнуто, как показалось Эйлин, продолжил: — Как говорят адвокаты, мои шансы на то, чтобы получить опекунство над ребенком, значительно возрастут, если я женюсь.
У Эйлин пересохло во рту. Ей и в голову не приходило, что он может жениться. Одна только мысль, что он и его жена (не говоря уж о Расселле с Памелой) могут тоже претендовать на опеку над Виолеттой, заставила ее содрогнуться.
— Вы собираетесь жениться? — выдавила она.
Взгляд темно-серых глаз пристально изучал ее. Она стойко выдержала подобную бесцеремонность, но ей показалось, что у нее слуховые галлюцинации, когда он холодно ответил:
— Надеюсь. Согласно рекомендациям моих адвокатов, я могу быть более или менее уверен в победе, если женюсь... на сестре матери ребенка.
Эйлин, раскрыв рот, ошарашенно смотрела на Гидеона.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Так вот зачем он явился к ней! Теперь Эйлин была рада, что не пошла в ресторан, как он предлагал. Потому что на людях ей не удалось бы скрыть свое потрясение!
Сделав свое сообщение, Гидеон молча ждал, что она скажет.
— Вы это серьезно? — спросила Эйлин, когда немного оправилась от шока.
— Более чем, — ровным голосом ответил он.
— Позвольте узнать, — осторожно поинтересовалась она, — вы готовы жениться на мне, чтобы получить опекунство?
— Да, вы правильно поняли, — ответил Гидеон.
Все встало на свои места, и Эйлин снова обрела способность здраво рассуждать.
— Простите мою тупость, Гидеон, — извинилась она с вежливым сарказмом, — в то время как вы со своей стороны настолько любезны, что готовы жениться на мне, не могли бы вы привести хотя бы одну вескую причину, по которой я должна полагать, что мне надо выйти за вас замуж?
Гидеон Лэнгфорд долго и очень пристально смотрел на нее. И тут, не веря своим ушам, она услышала:
— Эйлин Спенсер, однако вы можете превратить жизнь в сущий ад, если постараетесь!
Она оцепенела. Ее беспечные родители периодически превращали жизнь в ад. Джастина — частенько. Но спокойная, разумная и доброжелательная Эйлин?..
— Неправда! — возмутилась она и, поскольку он оставил без ответа ее, надо признать, ехидный вопрос, снова спросила: — Почему вы решили, что я должна... согласиться на этот брак?
— Это и в ваших интересах, — серьезно ответил Гидеон. — Вам нужна Виолетта. У вас почти столько же шансов получить ее, как и у меня. Я давно понял, что шансов одержать победу над бесчувственной и расчетливой женой Расселла будет гораздо больше, если мы с вами объединим наши усилия.
— Двое против двоих, — задумчиво произнесла она. Идея, безусловно, безумная, но Эйлин кровная родственница, а Памела — нет. Что ж... В этом есть смысл! В конце концов, если бы... — Вы согласитесь, чтобы Виолетта жила со мной? — неожиданно спросила она. Лучик света наконец пробился в кромешной тьме.
— А в этом доме разрешают жить с детьми? — быстро спросил он.
Умный, чертяка! Думает, что поймал ее. Не надейся, Лэнгфорд!
— Нет, но я и не планировала забирать ее сюда. Я собиралась купить небольшой дом за городом. — Вот тебе! — И...
— Когда мы поженимся, вы, естественно, переедете ко мне, — оборвал ее Гидеон. — Чтобы в наше... партнерство поверили, нужно выглядеть любящей парой, заботящейся о...
— Представляю себе эту картину, — быстро вставила Эйлин.
— Разговоры о любви вам неприятны? — спросил он, явно проявляя интерес к ее внутреннему миру.
— Вам-то, видимо, они привычны! — огрызнулась она и не поверила себе, когда впервые услышала, как он рассмеялся.
— Представьте себе, нет, — успокоившись, уже серьезно сказал он. — Очень важно, чтобы никто не догадался об истинной причине нашего брака. — (Она еще не сказала, что готова выйти за него!) — Все должно выглядеть так, будто мы женились по взаимной любви.
Эйлин всегда считала, что не склонна к безрассудным поступкам. Но выйти замуж за Гидеона Лэнгфорда, как он предлагал, по ее мнению, было еще большим сумасбродством, чем то, что когда-либо вытворяла Джастина.
— А мы не могли бы просто притвориться, что обручены? — попыталась вывернуться она.
Гидеон покачал головой.
— Нет, это не пройдет, — спокойно отверг он ее предложение. — Жена Расселла будет смотреть в оба. Как только она поймет, что ее планы разбогатеть терпят крушение, она ни перед чем не остановится.
— Она наводит на меня ужас!
— Поверьте, такие женщины существуют на свете. Вы же видели ее!
Довелось. Даже если бы Джастина не упомянула об алчности Памелы Лэнгфорд, Эйлин и сама бы поняла, что та — холодная и недоброжелательная женщина. И уж, безусловно, не тот человек, которому Эйлин могла бы доверить такое сокровище, как ее племянница. В этом и заключалось все дело. Памеле Лэнгфорд не удастся получить опеку над Виолеттой!
— Брак мог бы стать выходом, — неохотно согласилась Эйлин.
— Конечно, — твердо заявил Гидеон. — Два непременных условия: мы должны пожениться и вам нужно жить в моем доме.
Эйлин старалась не думать, что ей совсем не хочется выходить замуж за Гидеона Лэнгфорда и жить в его доме. Но Виолетта должна расти в атмосфере любви.
— А... — Она запнулась. Мысли о любви перенесли ее воображение в царство любовных отношений, в которые ей, видимо, предстоит вступить с ним. Господи... они же познакомились всего два дня назад! — Нам... придется сделать вид, что это любовь с первого взгляда, — высказала она вслух свои мысли и замолчала. Как он уже понял, ее смущали разговоры о любви. Тем не менее, Эйлин снова заговорила: — А что, если мы влюбимся?.. -Эйлин хмыкнула, увидев, как поползли вверх его брови. — Я хочу сказать, в кого-то другого! — раздраженно закончила она.
— Вы всегда волнуетесь раньше времени, предвосхищая события, — произнес он, растягивая слова, и это разозлило Эйлин еще больше.
— Вам легко говорить! — взорвалась она. — Ваши адвокаты уже хорошенько перелопатили свои талмуды прежде, чем мы успели приземлиться вчера!
Гидеон наклонил голову, признавая, что она попала не в бровь, а в глаз, и решил из вежливости ответить ей:
— В случае, если кто-то из нас влюбится, мы с вами мирно обсудим сложившуюся ситуацию. Но интересы ребенка должны быть превыше всего.
— Против этого я не стану возражать.
— Значит, вы согласны — мы женимся?
— Нет-нет,— сказала она, впадая в панику. — Подождите! У вас была целая ночь на то, чтобы взвесить все «за» и «против». А у меня возникает масса вопросов.
— Например?
— Послушайте, вы так неожиданно обрушили на меня все это. Я не могу сразу продумать все, что мне нужно! — запротестовала она. На него это, кажется, не произвело никакого впечатления. — Во-первых, я хотела нанять няню, которая присматривала бы за Виолеттой, пока я на работе. Как к этому отнесутся в суде? — Вопрос не имел никакого отношения к брачным планам, но он волновал ее, и его надо было решить.
— Я думаю, что ваше трудолюбие произведет гораздо более благоприятное впечатление, чем праздный образ жизни моего брата и его жены, — без запинки ответил Гидеон.
Это успокоило ее. Но, несмотря на то, что одной проблемой стало меньше, у нее немедленно возник следующий вопрос. С ее точки зрения, он имел громадное значение.
— Наш брак... — начала она и тут же замолчала.
Понял ли Гидеон, о чем она собиралась спросить, Эйлин не имела представления, но была благодарна ему за то, что его взгляд потеплел, а тон был ласково-ободряющим, когда он спокойно сказал:
— Не смущайтесь, Эйлин. Спрашивайте обо всем, что вас волнует.
Сделав глубокий вдох, она решилась.
— Этот брак... О Господи, я бы хотела больше знать о мужчинах и их чувствах... Но, судя по тому, как все проходило у Джастины... — Какая нелепость, разозлилась она на себя и на Гидеона. Во всем виноват он. Из-за него она попала в такое положение, и с какой стати ей пускаться в объяснения! — Я вступаю с вами не в настоящий брак! — напрямик заявила она. — И вообще я еще не сказала «да», — враждебно добавила Эйлин.
— Под «настоящим браком» вы имеете в виду супружеские отношения? — не смущаясь, спросил он.
На его месте она бы слегка завуалировала столь щекотливый вопрос, но он и не подумал!
— Именно это я и имею в виду, — согласилась девушка, чувствуя, как заливается краской.
— У вас есть постоянный друг?
— Какое это имеет значение? — возмутилась Эйлин. Он прекрасно понял, что нет. Она что, становится от этого ущербной?
— На вашем месте я бы не стал обсуждать это с моей невесткой, — пояснил Гидеон. — Она способна на многое, чтобы влезть в вашу жизнь.
— О! — воскликнула Эйлин. Господи, неужели он так прозорлив? У нее всего-то было несколько свиданий. Но если бы стали следить, не встречается ли она с кем-нибудь, невестка Гидеона вскоре бы узнала, каков их «брак по любви» и что их дом не так стабилен, чтобы в нем рос ребенок. — У меня никого нет, — созналась Эйлин, удивляясь, почему объектом наблюдения станет она, а не он. — А как насчет вас? Вы встречаетесь с кем-то?
— Отдыхаю, — ответил Гидеон с таким выражением насмешливого сожаления, что она чуть не расхохоталась и опустила глаза, чтобы скрыть удовольствие, но снова взглянула на него, когда он серьезным тоном заявил: — После заключения брака мы должны будем дать друг другу слово не встречаться ни с кем.
— И как долго это будет продолжаться? — спросила она, из какого-то озорства добавив: — Сможете ли вы «отдыхать» так долго?
Вместо ответа он широко улыбнулся. О Господи, как это преобразило его! В нем появилось некое лукавство, и она впервые усмотрела в Гидеоне некоторое сходство с Китом. Вероятно, когда-то он был больше похож на него. Возможно, до того как умер отец и Гидеону пришлось взять на себя заботы об управлении фирмой «Лэнгфорд энджиниринг», он был таким же беспечным, как и Кит. То, что Гидеон необыкновенно ответственный человек, не вызывало сомнений — судя по тому, что «Лэнгфорд энджиниринг» стала процветающим концерном. Кроме того, Гидеон настолько решительно добивался опеки над ребенком своего брата, что даже готов был вступить в брак, чтобы добиться своей цели.
— Ну, так как? — спросила Эйлин, все еще не слыша ответа на вопрос, как долго продлится их брак. — Это же может затянуться на годы!
— У меня нет никаких особых планов на ближайшие год-два, — ответил Гидеон. — А до того времени, если Кит и Джастина не вернутся, — мрачно добавил он, — Виолетта будет находиться в стабильной и доброжелательной обстановке, и мы сможем изменить что-то в отношении себя или нее. Как вам эта идея?
У Эйлин тоже не было никаких особых планов на следующие год-два.
— Я бы не стала возражать, — ответила она.
— Прекрасно! Итак, главное условие: ни один из нас ни с кем не встречается до тех пор, пока мы не будем уверены, что моя невестка сдалась.
— Другого не дано. — Она понимала, что он прав.
— Значит, вы согласны — мы женимся?
Стоп, вот оно! Ее охватил страх. У Эйлин снова появилось чувство, что на нее давят. Да, она способна принимать внезапные решения, но сейчас речь шла не о покупке нового пальто. Естественно, она готова отдать все свои силы и время ребенку Джастины, но связать себя с Гидеоном Лэнгфордом на несколько лет... Господи, хоть бы сестра была жива и вернулась домой!
— Вы всегда все делаете в спешке? — немного агрессивно спросила она.
— У меня нет времени на раскачку, — резко ответил Гидеон. — Я хочу, чтобы все было ясно к моменту моей следующей встречи с невесткой. — Эйлин взглянула на него. Ему можно доверять, это она знала. И он хотел сделать то, что, по его мнению, было лучше всего для племянницы. Выражение его лица смягчилось. — Вы сможете по-прежнему работать, — успокоил он ее. — Я найму няню...
— Только с понедельника по пятницу, — торопливо перебила она. — Я хочу сама ухаживать за Виолеттой в выходные. Пусть она чувствует, что ее любят... — Она замолчала, испугавшись, что слишком открыто продемонстрировала обуревавшие ее чувства. — Пожалуй, это меня устроит, — согласилась она. — Правда, тут есть одна загвоздка...
— Какая?
— Мы говорим так, словно выиграли опеку над Виолеттой. Но... что, если мы заключим брак, а судья возьмет да и откажет нам в опекунстве?
— Мы подадим апелляцию! — не задумываясь, ответил Гидеон. Это был тот редкий случай, когда он позволил ей заглянуть в его душу, заявив: — Кит слишком много значит для меня, чтобы позволить его дочке расти в доме, где она никому не нужна, если бы не деньги, которые можно получить благодаря ей.
Эйлин с этим полностью согласилась. Однако, как ни трудно, она должна быть прагматиком.
— А если апелляция не поможет? – спросила она.
— Брак будет аннулирован, — твердо заявил он.
Это ее тоже устраивало. Она попыталась сообразить, есть ли что-то еще, о чем ей следует спросить.
— Когда вам нужен ответ? — спросила Эйлин.
— Медлить нельзя. Как только я получу ваш ответ, сразу обращусь за специальным разрешением, и мы сможем пожениться через неделю.
— Боже милосердный! — воскликнула она. — Джастина и Кит могут вернуться через две-три недели!
— Хотя я тоже надеюсь... этого может не произойти, — с трудом произнес Гидеон. — И тогда Памела Лэнгфорд опередит нас!
Пусть будет так. Эйлин судорожно вздохнула.
— Могу я подумать до утра?
— Я позвоню вам утром, — заключил Гидеон и ушел.
Эйлин металась по комнате, стараясь держать себя в руках. Глотая слезы, она заставляла себя думать только о Виолетте. Вспомнив о Памеле, которая, не испытывая никакой любви к малышке, будет добиваться опеки над Виолеттой любой ценой, она внезапно поняла, что если брак с Гидеоном Лэнгфордом повысит ее шансы больше чем на двадцать пять процентов, то это замужество не такая уж большая жертва, как ей казалось сначала. Эйлин приняла душ и легла в постель, но уснуть не могла: слишком много мыслей теснилось в голове.
В полночь она встала, чтобы чего-нибудь выпить. В три часа снова встала и поставила чайник. Сев за стол, она попыталась проанализировать все, что ее так тревожит (помимо страха, никогда больше не увидеть Джастину).
Она должна забрать Виолетту. Факт. Ее шансы на это увеличатся, если она свяжет свою судьбу с Гидеоном. Факт. Что ей известно о нем? Гидеон внушает доверие, человек достойный и, независимо от того, выйдет она за него или нет, будет делать все, что в его силах, чтобы выиграть опекунство над ребенком своего брата. А это значит, и он стал бы ее противником в суде.
Эйлин не сомневалась в том, что Гидеон боролся бы беспощадно. Разве не собирался он — самый знаменитый холостяк — пожертвовать своей свободой во имя этой борьбы? А она — сможет ли она пойти на попятный? Нет, черт возьми!
В четыре утра, поняв, что она, слава Богу, не возненавидела его, равно как и не воспылала к нему любовью, Эйлин нашла номер телефона Гидеона. Ей все равно не удастся уснуть, пока она не завершит это дело. А так как его предложение об объединении напрочь отогнало от нее сон, то и он тоже вряд ли спал.
Эйлин набрала номер, не увидев ничего предосудительного в том, что поднимет кого-то с постели в четыре утра.
Трубку почти немедленно сняли.
— Гидеон?
— Вы тоже не могли уснуть? — Его голос был ровным и спокойным. Эйлин представила его себе: высокий, интересный, — и она собирается выйти за него замуж!
Эйлин судорожно сглотнула и, молясь, чтобы Джастина вернулась, и ей не пришлось совершать такое безумство, как идти с ним к алтарю, а потом связать всю свою жизнь, решилась:
— Мне нужно будет взять выходной. Когда?
— Ну, давайте в четверг, — ответил он.
Эйлин положила трубку. Сегодня суббота. У нее полно дел — в четверг достоится ее свадьба!
Поспав несколько часов, Эйлин встала и прошлепала на кухню. Поставила чайник и, пока заваривался чай, стала думать о том, что ей предстоит сделать. Она все еще испытывала потрясение оттого, что в четыре утра согласилась стать женой человека, которого почти не знала.
Рассуждая здраво, поскольку в связи с замужеством ей придется уехать из этой квартиры, она должна потратить сегодняшний день на то, чтобы определить, что взять с собой, а что оставить. Однако заниматься этим у нее не было ни малейшего желания.
Силы небесные! Она же собирается выйти замуж в четверг! Может, это сумасбродство, но ей хотелось надеть что-то элегантное на свою свадьбу. Поэтому Эйлин потратила весь день на поход по магазинам и купила короткое голубое платье, показывающее ее длинные ноги во всей красе. Платье было в комплекте с жакетом свободного покроя.
Хотя Виолетта и не будет присутствовать на этой свадьбе, Эйлин купила платьице и ей. Она вошла в квартиру, ощущая острую потребность увидеть ребенка, взять на руки и приласкать. Зазвонил телефон.
Эйлин выронила покупки, надеясь, что живой и невредимой Джастине наконец пришло в голову позвонить.
Она схватила трубку, совершенно забыв, что сестра никогда не звонила ей, когда уезжала отдыхать.
— Алло, — севшим голосом, взволнованно сказала Эйлин.
— Вы плачете? — спросил Гидеон.
— Нет, ничего подобного! — резко возразила она и почувствовала, что переборщила. — Я подумала, что это Джастина.
Повисла неловкая пауза.
— Это невыносимо, я знаю, — мягко сказал Гидеон, и у Эйлин дрогнуло сердце.
— Насколько я понимаю, из Австрии никаких новостей?
— Нет, — ответил он и заговорил о другом: — Вы, должно быть, весь день укладывали вещи.
О Господи, какой же правильной он ее считает! Почему-то ей это не понравилось. Она столько лет вела праведную жизнь.
— Вы ошибаетесь, — ответила она, а поскольку все вдруг показалось ей совершенно невероятным, спросила: — Мы действительно собираемся пожениться в четверг?
— Да, — подтвердил он. — Поэтому я и звоню. Учитывая, что у нас «любовь с первого взгляда», я думаю, нам стоит проводить побольше времени вместе.
— Я как-то не подумала об этом, — призналась она.
— Не увиливайте, — пошутил он. — Может быть, вы хотите взглянуть на ваш будущий дом? Поедем завтра. Если вы уже упаковали кое-какие вещи, то могли бы захватить их с собой.
— Насколько я понимаю, навестить завтра Виолетту мы не можем?
— Боюсь, что так. Положитесь на меня, Эйлин, — ласково сказал Гидеон. — Я обещаю, что, как только мы получим свидетельство о браке, все произойдет очень быстро.
— Скорей бы четверг!
— Вот это мне нравится — нетерпеливая невеста!
— Скажете тоже! — усмехнулась Эйлин... и неожиданно рассмеялась.
— Я заеду за вами завтра и...
— Это совсем не нужно, — вежливо отказалась она. — Дайте мне адрес, и я приеду сама.
Положив трубку, она развернула свой новый наряд, который, надо признать, был не совсем свадебным, но и не траурным. Она должна верить: Джастина жива. Мысль о том, что сестры нет в живых, была невыносима.
Эйлин не могла припомнить, чтобы когда-нибудь раньше проявляла такой интерес к одежде. Но на следующее утро перед ней встал вопрос, в чем идти на завтрак в дом Гидеона.
В конце концов, она надела светло-горчичный костюм из тонкой шерсти. Шелковистые волосы распустила по плечам. Она хотела было собрать их в пучок, но потом усомнилась в том, чтобы какая-нибудь только что обручившаяся женщина пошла на свидание со своим женихом, которого полюбила «с первого взгляда», с такой строгой прической.
Эйлин выехала на широкую дорогу, которая вела к «Оуквейлу», дому Гидеона, и ахнула. Среди раскинувшихся угодий возвышался громадный и очень красивый дом в георгианском стиле. Силы небесные! Неужели ей предстоит жить здесь?!
Она вышла из машины. Гидеон уже направлялся ей навстречу.
— Эйлин, — улыбнулся он и положил руки ей на плечи. Она в изумлении уставилась на него. — Моя экономка очень предана мне, но никогда не знаешь, кто еще за тобой наблюдает. Можно? — спросил он... и коснулся губами ее губ.
Они подошли к открытой парадной двери прежде, чем Эйлин опомнилась. Ее целовали и раньше, но, хотя губы Гидеона лишь на мгновение прижались к ее губам, она никогда не чувствовала себя настолько выбитой из колеи!
— У вас красивый дом, — выдавила девушка, понимая, что должна что-то сказать.
— По-моему, да, — согласился Гидеон. — Пойдемте на кухню и поздороваемся с миссис Моррис. Она и ее муж, который помогает в саду, поддерживают тут порядок.
— Вы давно здесь живете? — спросила Эйлин, идя за ним по просторному холлу в заднюю половину дома.
— Я вырос здесь. Это наш родовой дом, — ответил он. — У меня была своя квартира, но я купил этот дом у матери, когда она вторично вышла замуж.
— Ваша мать живет, кажется, на Багамах? Она знает о... — Эйлин замолчала, не решаясь продолжить.
— Мы разговариваем каждый день, — сообщил он и, пока Эйлин раздумывала о бедной женщине, которая, наверное, страдает из-за Кита, ввел ее на кухню, где представил ей свою экономку миссис Моррис — полную женщину лет пятидесяти.
— Здравствуйте, — с улыбкой произнесла Эйлин, пожимая ей руку.
— Надеюсь, что вы и мистер Лэнгфорд будете очень счастливы, — широко улыбнулась миссис Моррис.
— О! — ошеломленно воскликнула Эйлин и поняла, что отреагировала очень неудачно, не умея притворяться.
Но Гидеон сразу же пришел ей на помощь:
— Прости, Эйлин, но, поскольку через три дня ты станешь хозяйкой «Оуквейла», я сообщил об этом миссис Моррис.
— Конечно, — снова улыбнулась Эйлин, но от предложенного экономкой кофе отказалась.
Через минуту они шли обратно через холл, направляясь в гостиную. Эйлин пыталась привыкнуть к мысли, что она станет хозяйкой этого красивого дома, хотя, как она надеялась, очень ненадолго.
— Ты что-нибудь выпьешь? — спросил Гидеон. Эйлин, стоя на пушистом ковре, с восхищением оглядывала элегантную, уютную комнату.
— Лучше не надо. Ведь я за рулем, — произнесла она и во все глаза уставилась на него, так как он протянул ей раскрытый футляр с перстнем.
— Возьми, пожалуйста.
Эйлин машинально взяла перстень.
— Что это?
— Твой перстень в честь обручения.
Она подняла глаза от большого бриллианта и встретила твердый взгляд его темно-серых глаз.
— Я... — Эйлин хотела тут же вернуть перстень Гидеону, но они делали все это ради Виолетты. — Он н-настоящий? — спросила она. Ни один мужчина так отрицательно не влиял на ее умственные способности. — Бриллиант, я имею в виду.
— Разве я похож на человека, который подарит своей невесте фальшивый бриллиант? — усмехнулся Гидеон.
— Я тебе верну его, — пообещала она. — После...
Гидеон улыбнулся. Теперь, когда они были одни, он мог себе это позволить.
— Какая честная женщина! — поддразнил он.
— Поверь, такие женщины тоже существуют на свете, — шутливо повторила она его слова, сказанные в адрес Памелы.
— И я только что встретил одну из них, — ласково сказал Гидеон. Его взгляд скользнул по ее изящной фигурке. Взяв у нее перстень, он осторожно надел его на безымянный палец Эйлин.
Ее ноги стали ватными. Огромным усилием воли она заставила себя переключиться на более прозаическую тему.
— К вопросу о чемоданах, — выдавила она, отворачиваясь. — Один из них лежит у меня в машине.
Гидеон засмеялся, словно ему понравилось то, что она сказала. Возможно, если им обоим не изменит чувство юмора, они неплохо заживут вместе, и может быть даже, проведут вместе больше времени, чем сейчас предполагают.
— Ты не заперла машину? Я схожу за твоим чемоданом, — сказал он и вышел.
Когда через несколько минут Гидеон вернулся, Эйлин уже значительно лучше владела собой.
— Я отнес чемодан в твою комнату, — сообщил он. — А миссис Моррис говорит, что ленч готов.
Еда была превосходной, и Гидеон оказался прекрасным собеседником.
— Все очень вкусно, — сказала Эйлин, доедая кусок яблочного пирога. — Кажется, мне здесь понравится, — добавила она. Гидеон был так обаятелен, что ей не хотелось ничего скрывать, однако она быстро поправилась: — Временно! — Слава Богу, его типом были более опытные женщины, если говорить об отношениях постоянного характера, и... Господи, что это с ней?
До дня свадьбы Эйлин больше не приезжала в дом Гидеона. Она надела перстень, когда пошла в понедельник на работу, но, опасаясь, что любая, самая незначительная информация может уменьшить ее надежды на опекунство над Виолеттой, побоялась сказать даже Андреа, что любовь не имеет никакого отношения к ее обручению.
— К тебе можно? — спросила она Андреа. Эйлин, испытывая к начальнице огромное уважение, надеялась, что ей не придется слишком много лгать.
— Конечно. Какие новости? — спросила Андреа, имея в виду Джастину и Кита.
— Никаких, — ответила Эйлин и сразу приступила к объяснению цели своего визита. — Дело в том, что мне понадобится взять пару дней, — начала она, на всякий случай решив освободить себе помимо четверга еще и пятницу.
— Ты опять едешь в... — предположила Андреа, но тут ее взгляд упал на руку Эйлин. — Ты обручилась! — воскликнула она. — А я даже не знала, что у тебя есть друг! Кто он? И понимает ли, как ему повезло? — ласково добавила Андреа.
— Я... он... — беспомощно пролепетала Эйлин. — Все произошло очень быстро, но мы... нужны друг другу. — Это не было ложью. Один без другого они с Гидеоном имели бы значительно меньший шанс добиться опеки над Виолеттой. — Гидеон Лэнгфорд и я...
— Гидеон Лэнгфорд! — воскликнула пораженная Андреа. — Ну конечно, вас познакомила сестра, — закивала она, предположив (это не приходило в голову Эйлин), что они с Гидеоном знакомы уже давно и столь же давно любят друг друга. Во всяком случае, когда Андреа пожелала ей счастья, в голосе ее не слышалось ничего, кроме искренности и тепла.
— Дело в том, что мы решили... пожениться в четверг. Это будет скромная церемония в тесном кругу, потому что...
— О, моя дорогая! Я так рада! Я очень беспокоилась за тебя. Но если это Гидеон Лэнгфорд... — Тут Андреа замолчала. — Ведь ты не покидаешь нас? Ты пришла ко мне не затем, чтобы подать заявление об уходе?
Эйлин почувствовала облегчение оттого, что разговор прошел значительно лучше, чем она ожидала.
— Нет! Конечно, нет. Ты ведь знаешь, какое удовольствие я получаю от работы с тобой. Мне просто нужны два дня, четверг и пятница. И все.
Вернувшись в свой кабинет, она тут же отменила встречу со своим адвокатом, мистером Оллереншоу. Гидеон, кажется, все предусмотрел. Она не могла придраться к тому, что он делал.
Вечером Эйлин поспешила домой, лелея надежду, что пришла открытка от Джастины. Но из Австрии ничего не было.
Неожиданно около семи заехал Гидеон. Эйлин обрадовалась его приходу.
— Ты предупредила на работе, что тебя не будет в четверг? — спросил он, стоя рядом с ней в кухне, пока она варила кофе.
Видимо, ему не приходило в голову, что она должна была отпрашиваться с работы.
— Да, — ответила Эйлин и с легким смущением призналась: — Я попросила еще и пятницу...
— Может, ты хотела бы куда-нибудь поехать?
— Нет! — решительно отвергла она эту идею.
— Видимо, мое обаяние начинает мне изменять, — протянул он и, широко улыбнувшись, признался: — Забавно. Я тоже сказал, что меня не будет в пятницу.
Гидеон позвонил только в среду вечером, когда Эйлин уже начала паниковать.
— Ну, наконец-то! — воскликнула она, не подумав.
— Что-то случилось?
— Правильно ли мы поступаем, заключая брак?
— Я никогда не прощу тебе, если ты обманешь мои ожидания, — натянуто произнес он, помолчав.
— Соблазненный и покинутый на пороге отдела регистрации браков, — пошутила она. Можно подумать, что кто-то решится такое сделать! — Извини, — уже серьезным тоном сказала она. — Просто... кажется, я нуждаюсь в ободрении.
— Пожалуйста. По отдельности мы почти не имеем шансов получить право на опекунство над Виолеттой Эйлин Лэнгфорд. Если же поженимся, наши шансы будут гораздо выше, чем у других претендентов!
— Ну, тогда вдевай гвоздику в петлицу своего пиджака, — ответила она, почувствовав себя значительно лучше.
К своему удивлению, Эйлин прекрасно спала в эту ночь. Церемония была назначена на три часа. Гидеон предложил следующий план: за ней заедет шофер, утром в понедельник Гидеон сам отвезет Эйлин к ней домой, она возьмет свою машину и вечером приедет в свой новый дом, «Оуквейл».
К тому времени, когда появился шофер, Эйлин была уже твердо уверена в правильности того, что делает. А нервничала только потому, утешала она себя, что не каждый день девушки выходят замуж, и не всегда за таких мужчин, как Лэнгфорд.
Когда Эйлин вошла в зал регистрации, Гидеон встретил ее и произнес:
— Я знал, что моя невеста красива, но сегодня ты выглядишь потрясающе. — Он слегка прикоснулся к ее губам.
Что ей оставалось? Она улыбнулась. Свидетели происходящего имели возможность убедиться в том, что Гидеон вел себя как самый счастливый человек на свете. Улыбаясь, он протянул Эйлин букет роз, потом вынул одну из них и вдел себе в петлицу. Эйлин засмеялась.
— Все будет хорошо, я обещаю, — шепнул он, и в этот момент ее ослепили вспышки фотокамер. Церемония прошла без сучка и задоринки, хотя Эйлин боялась, что начнет заикаться или потеряет голос.
После бракосочетания молодожены дали возможность сфотографировать себя для прессы. Потом Эйлин и человек, за которого она только что вышла замуж, сели в машину и уехали. По дороге она сняла перстень с правой руки и надела на левую, рядом с обручальным кольцом, и тут заметила, что Гидеон проследил за ее движением.
— Теперь я должна тебе два кольца, — поспешно сказала Эйлин.
— Ты меня поражаешь! — заявил он.
— Я знаю, — сказала она, улыбнувшись.
Его взгляд был устремлен на дорогу, но по тому, как дрогнули уголки его губ, она поняла, что он тоже готов рассмеяться.
Когда они приехали домой и приняли поздравления от мистера и миссис Моррис, Гидеон спросил, не хочет ли она переодеться у себя и помыть руки. Они поднялись по широкой лестнице, и тут до нее дошло, что он имел в виду ее комнату. О боги! Ведь миссис Моррис, его экономка, скоро поймет, что они не спят в одной постели.
Однако долго беспокоиться об этом Эйлин не пришлось, потому что Гидеон распахнул дверь и пропустил ее вперед.
Это была просторная спальня с огромной двуспальной кроватью, элегантно обставленная, с пушистым кремовым ковром, в котором утопали ноги, и кремовыми же занавесками.
— Тебе будет удобно здесь, но, если ты захочешь что-нибудь изменить, помни, что ты теперь хозяйка.
— Спасибо, Гидеон, — сказала она, думая, что это очень любезно с его стороны, но, если Джастина скоро вернется, у нее не будет времени что-то менять. Да тут и не требовалось ничего переделывать.
В комнате оказалось еще две двери. В ванную комнату, догадалась она, и гардеробную. Однако она ошиблась.
— Здесь твоя ванная, — сказал Гидеон, показывая на одну из дверей, — а это, — он кивнул на другую, — дверь в мою комнату.
— В твою комнату?! — Пораженная, она уставилась на него, широко открыв голубые глаза. — Здесь нет замка! — заметила она.
— Не паникуй. Успокойся и послушай, — настоятельно попросил Гидеон.
— Ты сказал, что наш брак не будет супру...
— Тот факт, что я буду спать в соседней комнате, не означает, что я собираюсь предъявлять свои супружеские права!
— Тогда объясни, что именно это означает! — выпалила Эйлин. — Здесь, наверное, полдюжины спален, которыми ты можешь воспользоваться, или...
— Избави Боже от оскорбленных девственниц! — взмолился Гидеон, а ей захотелось влепить ему пощечину. — Послушай, я тебе уже говорил, что надежность миссис Моррис сомнений не вызывает. Что вызывает сомнения — это присутствие новых людей в доме.
«Новых людей»? Неужели он имел в виду ее? Не может быть. Тогда кого же?
— Няня! — напомнил он ей. — Нам же потребуется няня, ведь правда?
— Правда, — согласилась Эйлин, немного успокоившись.
— Няня, которая, нравится это нам или нет, может оказаться в наше отсутствие в этой части дома в любое время дня.
— Ты хочешь сказать, что она может войти сюда?
— Скорее всего, нет. Но я не могу подвергать риску мое желание получить опекунство над дочерью Кита. И не хочу, чтобы до Расселла и его жены дошли слухи о том, что молодожены спят в разных концах дома.
— Неужели ты считаешь, что Памела может опуститься настолько, что станет расспрашивать нашу няню?
— Сомневаюсь, что она стала бы делать это лично, но она может нанять любого, кто выудит полезную информацию.
— Просто невероятно!
— Речь идет о возможности получить большие деньги... Памела жаждет этого, — коротко сказал Гидеон.
Эйлин подумала о малышке. Бедная крошка! Просто невозможно оставить ее у такой женщины.
Внезапно Эйлин снова охватила паника. Ведь Гидеон может захотеть предъявить свои супружеские права. На самом деле он никогда (за исключением нескольких поцелуев, когда возникала опасность, что за ними наблюдают) не делал ничего, что могло бы дать ей повод для подобного подозрения. К тому же, если бы у него было такое намерение, он мог бы точно так же войти к ней в отдельную комнату, как и в смежную.
— Кажется, я волнуюсь без повода, да? — извиняющимся тоном сказала она, слегка пристыженная.
— Причина твоих страхов кроется во мне, — великодушно принял он вину на себя. — Я собирался показать тебе твою комнату в прошлое воскресенье, но потом подумал, что это может тебя расстроить, и решил, что, наверное, лучше повременить. — Он помолчал, глядя на нее. — Ты не расстроилась сейчас?
— Нисколько, — решительно заверила она.
— Я хотел бы попросить тебя, чтобы дверь между нашими комнатами, которая будет, естественно, закрыта ночью, — (Эйлин почувствовала обидный намек: можно подумать, что это его чести что-то угрожает!), — была открыта днем. Поскольку ты будешь уходить позже меня, пожалуйста, открывай ее и оставляй так на весь день.
— Чтобы показать, что...
— Хотя в том, что люди спят врозь, нет ничего необычного, нам надо, чтобы было видно, что мы... как бы это сказать... находимся в интимных отношениях.
— Конечно, — быстро согласилась она.
— Отлично, — сказал Гидеон. — А теперь устраивайся, а мне надо сделать несколько звонков.
Миссис Моррис приготовила торжественный ужин. Как и раньше, Гидеон был прекрасным хозяином. Он говорил обо всем, не касаясь лишь темы, которая интересовала ее больше всего, — их племянницы.
Понимая, что она слишком нетерпелива (Господи, да чернила еще не успели высохнуть на их свидетельстве!), Эйлин решила завтра поговорить об этом. Ей не хотелось расстраивать Гидеона второй раз за один день, потому что лучше, когда он пребывал в дружеском расположении духа.
— Великолепный ужин, — сказала она, кладя салфетку на стол. — Не возражаешь, если я пойду поблагодарю миссис Моррис?
— Как мило с твоей стороны, — пробормотал Гидеон, вставая. — Пойдем, конечно. Я с тобой.
Эйлин казалось совершенно естественным поблагодарить миссис Моррис, но экономка, кажется, растрогалась.
Когда они возвращались в гостиную, Эйлин решила пойти в свою комнату.
— Пожалуй, я оставлю тебя здесь, — с улыбкой сказала она.
Гидеон остановился как вкопанный.
— Я надоел тебе за день? — спросил он.
— Если бы... — засмеялась Эйлин. — Ты не ведешь счет своим победам? Может быть, ты относишься к людям, чей девиз «позабавился — и хватит»?
— Довожу до вашего сведения, мадам, — возразил Гидеон, — я женатый человек и счастлив в браке.
Это «счастлив в браке» ей понравилось.
— Спокойной ночи, — поспешно сказала она. Гидеон задержал ее руку. Выражение добродушного подтрунивания в его глазах исчезло.
— Спокойной ночи, Эйлин, — ласково сказал он и, хотя никаких свидетелей поблизости не было, нежно поцеловал ее в губы. — Я очень рад, что ты вышла за меня замуж. Увидимся за завтраком.
Эйлин машинально стала подниматься по лестнице. Как странно, она не воспротивилась его поцелую.
Хотя это, конечно, не более странно, чем то, что в первую брачную ночь она отправляется спать одна, а счастливый супруг надеется увидеть ее только за завтраком!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В ту ночь Эйлин крепко спала. Перед тем как заснуть, она слышала шаги Гидеона в его комнате. Эйлин думала, что в столь близком соседстве с Гидеоном будет чувствовать себя неуютно. Однако она ошибалась — ей было спокойно и как-то удивительно надежно.
Ее разбудили приглушенные звуки, доносящиеся из соседней комнаты. Она слышала, как он вышел, тихо закрыв за собой дверь, и решила, что ей пора вставать.
Эйлин слабо себе представляла, в чем должна появляться невеста за завтраком после первой брачной ночи, но, поскольку ей не надо было идти на работу, надела брюки и легкий свитер — как раз то, что надо.
По привычке она застелила свою постель и уже собиралась выйти из комнаты, как неожиданно вспомнила о двери. Нужно же оставить ее открытой! Подойдя к двери в его спальню, она на всякий случай тихонько постучала.
Ответа не последовало. Она приоткрыла дверь, но, подумав, что это глупо, распахнула ее. Комната Гидеона оказалась меньше, чем ее спальня. Разве не любезно с его стороны отдать ей более просторную комнату? Да, это ненадолго, но ему не обязательно было... Ее внимание привлекла его огромная двуспальная кровать, еще не застеленная, и Эйлин тихо рассмеялась. Она выполнила свою миссию, широко распахнув дверь, Гидеон свою — старательно сделав вмятину на соседней подушке.
Гидеон разговаривал с миссис Моррис, когда Эйлин вошла в столовую, но встал, увидев ее.
— Хорошо, что ты пришла: кофе еще не остыл, — обратился он к ней.
Эйлин, которая хотела сказать вежливо «доброе утро», вовремя остановилась, немного покраснев: любая нормальная новобрачная уже должна была бы поздороваться со своим мужем куда менее официально.
Девушка улыбнулась.
— Доброе утро, миссис Моррис, — обратилась она к экономке и поняла, что не только Гидеон заметил ее внезапно порозовевшие щеки, когда женщина ответила на ее приветствие с понимающим выражением лица.
Гидеон выдвинул для нее стул.
— Что бы ты хотела на завтрак? — заботливо спросил он.
— Можно хлопьев с бананом, если есть? — попросила Эйлин. Миссис Моррис, улыбаясь, вышла. Но Эйлин все еще чувствовала себя немного неловко. — До встречи с тобой я никогда не краснела! — накинулась она на него.
— А что я такого сказал? — спросил Гидеон, но в его глазах появился озорной блеск, когда он добавил: — Миссис Моррис была совершенно очарована.
— Чем ты обычно занимаешься в выходной? — спросила Эйлин, чтобы сменить тему. — И не отвечай, если тебе не хочется! — торопливо добавила она, когда поняла, что, вероятнее всего, в свободное время он покорял представительниц противоположного пола...
Гидеон посмотрел на нее так, словно она его очень позабавила.
— Если не считать праздников, я не припомню, когда в последний раз у меня был выходной, — ответил он.
— Дипломатично! — пробормотала она, скривив губы.
— У тебя превратное представление обо мне, — благодушно рассмеялся он.
— Мне не кажется... — начала Эйлин, еще не обдумав до конца, и остановилась.
— Тебе не кажется — что? — подбодрил ее Гидеон.
— Забудь об этом. — Она покачала головой.
— Теперь я окончательно заинтригован.
Ей-богу, она слишком многого хотела. И хотя понимала, что не надо было открывать рот, Гидеон уже ждал, и ей пришлось продолжать.
— Ну хорошо. Я... хотела бы... поехать домой и проверить, не пришло ли что-нибудь от Джасти-ны... но у меня нет машины.
— Я отвезу тебя, разумеется...
— Да нет! — поспешно воскликнула Эйлин. — Я только хотела спросить, можно ли взять твою.
Гидеон изумленно смотрел на нее.
— Бог мой, Эйлин, ты сразила меня!
— Я знала, что не должна была спрашивать!
— Да нет, почему же, — возразил он. — Это из-за нашего... соглашения ты осталась без машины. Хотя мне действительно надо было бы поработать, но миссис Моррис смотрит на нас глазами, затуманенными от умиления, и у меня не хватит духу огорчить ее.
— Ах, как ты мил, — растроганно пролепетала Эйлин.
Гидеон пристально смотрел на нее. Как ей показалось, целую вечность.
— Ну, слава Богу, — насмешливо сказал он и уже серьезно добавил: — Как ты смотришь на то, чтобы объединить наши планы?
— Объясни, пожалуйста, — не поняла она.
— Я хотел предложить тебе посмотреть мою детскую комнату, потом заехать к тебе, перекусить где-нибудь и купить все, что, по-твоему, потребуется, чтобы подготовить детскую к приезду нашей племянницы.
— О, Гидеон! — воскликнула Эйлин. Тронутая его заботливостью, она почувствовала, что не выдержит и расплачется. Отчаянно пытаясь скрыть свое замешательство, она пошутила: — Если бы я не была твоей женой, то сказала бы, что ты находка для любой женщины.
— Вы и сами не так уж плохи, миссис Лэнгфорд, — серьезно ответил он. При этих словах страх расплакаться покинул ее, и оба рассмеялись.
Они поднялись на верхний этаж, чтобы осмотреть старую детскую Гидеона. Здесь располагались помещение для игр, спальня и кухня. Как и все остальные комнаты в доме, детская была большой, но без мебели. Эйлин обвела взглядом безупречно чистую, светлую и полную воздуха спальню. И вдруг ахнула:
— Стены-то розовые!
— Да, — ответил он.
— Ваша мама хотела девочку?
— Возможно. Но до субботы все здесь было голубым.
Боже мой, какой Гидеон замечательный! Чувствуя, что слезы, которые ей с таким трудом удалось сдержать, готовы брызнуть из глаз, Эйлин подошла к окну.
— Ты перекрасил стены, — умиленно произнесла она и повернулась, снова успокоившись. — Как ты думаешь, когда мы сможем взять Виолетту?
— Скоро, — пообещал Гидеон. — Можешь мне поверить. Довольно скоро.
Она хотела знать подробности. Но, видя, что Гидеон, едва получив ее согласие на брак, в прошлую субботу перекрасил стены детской, Эйлин поняла, что может полностью положиться на него.
— В таком случае нам стоит поторопиться и как можно скорее привезти мебель для детской.
Гидеон показал ей еще и соседнее помещение, предназначенное для няни, после, чего они спустились этажом ниже, где находились их спальни. Каждый пошел в свою.
Эйлин поправила волосы и, постоянно помня об открытой двери, соединявшей их комнаты, стала искать в шкафу жакет.
— Готова? — Гидеон вошел к ней.
Возражать против вторжения без стука было нелепо.
— Только надену жакет, — ровным голосом ответила Эйлин и почувствовала, как все внутри у нее задрожало. Он помог ей надеть жакет и вытащил волосы из-под воротника.
— Потрясающий цвет, — залюбовался он, — светлые с золотистым отливом. Натуральный?
— Представь себе, да, — ответила она. — Хотя я не удивляюсь, что ты так хорошо разбираешься в этом. — Если он чего не знал, то выяснял всеми доступными ему средствами. А доступно ему было многое.
— Видимо, я задаю слишком много вопросов, — сказал Гидеон, и они вышли.