Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы

Глава 1

Номер оказался именно таким, как на рекламной картинке туристического комплекса: светлое дерево стен и полов, небольшая кухня слева от входа, длинный обеденный стол в противоположном углу комнаты, узкий диванчик под окнами и еще один, широкий и мягкий в полосатом чехле, у свободной стены. Батареи жарили добросовестно, с учетом двадцатиградусного мороза за окном – Ольга отдернула ладонь и вернулась к сумкам и пакетам. Выложить телефон из кармана пуховика, переобуться и убрать продукты, пока в дом не ввалилась следующая партия гостей. Потом можно будет налить себе чаю в большую фаянсовую кружку и, поджав ноги, забраться на диван: пусть дальше суетятся те, кто опоздал.

Две круглых пластиковые коробки с домашним оливье и селедкой под шубой удобно встали на ступеньку перед дверью на террасу, там было прохладно, так что не пришлось занимать дефицитное место в небольшом холодильнике.

- Артем, вещи отнеси сразу наверх. Раз мы первые, займи спальню на свой вкус.

Муж поцеловал Ольгу в пушистый рыжий затылок и, выложив свой телефон и ключи от машины рядом с Ольгиным, направился по деревянной лестнице на второй этаж. Ольга воткнула в розетку вилку одного из лежащих на столешнице проводов, холодильник сыто заурчал, принимая в утробу сыр, масло, пластиковые боксы с домашней бужениной, заботливо нарезанной семгой, огурчиками и прочей снедью. Три бутылки водки легли в морозилку, затем Ольга, чуть подумав, вынула одну и поставила ее ближе к входной двери. Батарея бутылок белого, красного и компромиссного розового выстроилась на подоконнике. Делом еще одной минуты было сполоснуть большое стеклянное блюдо и выгрузить на него вымытые еще дома фрукты. Учитывая привычку Нинки закусывать красное вино мандариновой корочкой, мыть их приходилось с мылом.

- Барсуковы будут минут через двадцать, - сообщил Артем.

- Дозвонился?

- Да, связь здесь хорошая. Так что, я приступаю к шашлыку?

Ольга приподняла крышку с желтого эмалированного ведерка и недоверчиво потянула носом.

- Ты со специями не переборщил?

- Не обижай меня, жена. Я просто королевский жарильщик шашлыков. А где…?

Ольга кивнула на терпеливо ожидающую своего часа бутылку водки и выставила рядом с ней три стопки с толстым донышком. Артем радостно хмыкнул, уместил стопки на крышке ведра, зажал бутылку под мышкой наподобие градусника и потопал на выход. Через пять минут он уже колдовал над мангалом за террасой и размахивал все той же крышкой над разгорающимися углями.

Щелкнул чайник, бурление в нем стихло, и Ольга, бросив в заранее облюбованную синюю чашку несколько горошин зеленого чая, наполнила ее кипятком почти до ободка светлой глазури. Баночки с зеленым и черным чаем заняли свое место на крышке микроволновки, а пирог с брынзой в самой печке – подогреть его нужно будет позже, когда уже соберутся все.

Вот оно счастливое мгновение – женщины отдыхают, мужчины жарят шашлык. Удобно пристроив чашку на колене и уютно обхватив ее ладонями, Ольга с дивана сквозь дверь террасы наблюдала за мужем. Артем все еще раздувал угли, то ли напевая, то ли насвистывая что-то себе под нос. Незаметно для себя, она улыбнулась, удобнее оперлась спиной о широкий мягкий подлокотник и привалилась плечом к спинке дивана.

И кто придумал эту глупость про кризис среднего возраста? На самом деле, после первых сорока лет жизни человека ждет как минимум еще двадцать прекрасных лет, когда быт уже налажен, дети выросли, и если не растерять здоровье и друзей… Ольга вздохнула, с друзьями на сегодняшний день дело обстояло лучше, чем с детьми. Для Саньки, их с Артемом младшей дочери, и Женьки, старшей, Артем снял соседний номер с двумя спальнями, но приедут ли девочки, до последней минуты было неизвестно.

Отношения с Женькиным Димой у Артема не сложились с первой же встречи, и теперь муж, не стесняясь при каждом удобном случае давал понять, что молодой начинающих художник явно не пара его деловой и многообещающей дочери. Дочь стойко «держала удар», не пропуская ни одного нелицеприятного замечания отца, и довольно быстро смогла свести их отношения к состоянию вооруженного нейтралитета, так что Ольга с удивлением поняла, что бойцовский характер дочери ее скорее радует, а вот неожиданно открывшаяся в муже сварливость расстраивала не на шутку.

От печальных мыслей отвлек писк телефона. Ольга тряхнула головой, отставила чашку в сторону и быстро подошла с столу. Экран одной из двух одинаковых «Нокия 925» светился ей навстречу россыпью осенних листьев. Под кончиком пальца синяя строчка сообщения развернулась в прямоугольник: «Люблю, жду, скучаю. Твой Ангел». Вероятно, ошибка. Наверное, Санька перепутала номера. Неужели девочка влюбилась? Надо будет разнюхать поаккуратнее.

Ольга улыбнулась и задвинула телефон под блюдо с фруктами. В доме еще было холодновато, пожалуй, стоило плеснуть в чай коньяку. Потянувшись к бутылке на подоконнике, Ольга снова посмотрела на телефон. Глоток прямо из горлышка, три секунды на раздумье - она извлекла телефон из-под блюда и замерла, глядя на череп с костями, приклеенный к черной матовой крышке под выпуклым глазком камеры.

Тело отреагировало быстрее разума, с горлу подкатила тошнота, желудок болезненно сжался, и Ольга бросилась к кухонной раковине. Это была не Санька, это писала Артему какая-то женщина, но в голове уже вскачь неслись мысли, убеждая, уговаривая, отвлекая. Ольга вспомнила их сегодняшний утренний разговор, смех в машине, шутливую потасовку на диване, быстрый поцелуй на кухне – все было хорошо, привычно, безопасно. Это просто ошибка, нелепость, ведь они всегда доверяли друг другу, постоянно перезванивались, заканчивали друг за друга предложение, могли друг друга «собрать и разобрать с закрытыми глазами», как говорил общий друг Никита.

Ольга умылась холодной водой и прополоскала рот, затем вытерла лицо кухонным полотенцем и медленно вернулась к столу.

Глава 2

- Приступим?

Дважды приглашать не пришлось. После первого глотка Наталья расстегнула сумку и, поставив бокал на подоконник, начала по одному доставать Нинкины подарки.

– Свитер, связан и свалян в горячей воде, разноцветные косички и шишечки вывязаны крючком, -Каждую вещь Нинка сопровождала отдельным комментарием.

Ольга расслабилась и помалкивала, время от времени делая маленький глоток.

- Туника из вышитого батиста. Вот, рукава специально такие широкие от локтя. А белую тесьму я полгода искала, чтобы она сочеталась с вышивкой.

- Красота, Лиза будет скакать до небес.

-Никакой Лизы, это эксклюзив для тебя. С твоими джинсами-клеш, возвращаемся в эпоху хиппи. Поклянись, что будешь носить сама.

- Ну…

- Не отдам!

- Мамой клянусь!

- Бери, Наташечка, но помни, что клялась и на том землю ела.

Наталья между делом успевала пожаловаться на детей. Старшая дочь Леньки от первого брака бросила университет, влюбилась в бармена, устроилась работать официанткой и снимала квартиру, отказываясь принимать помощь отца. Поздравляла по телефону с праздниками, пару раз была в гостях, но на более тесное сближение не шла. Их с Ленькой младший, Вовка, шкодливый, но сообразительный и добрый парнишка, пока радовал родителей, но недоверчивая Наталья всегда была настороже.Нинка активно поддерживала разговор. Она год назад отправила единственную дочь учиться в Англию, отчаянно скучала, но пока держалась, считая дни до студенческих каникул.

- А Санька скоро подъедет?

Санька, она же Санча, она же Александра Артемовна сообщила, что выедет часов в 11, и даже раза два звонила с дороги, но сначала решила остановиться и пофотографировать Переславльский кремль, а потом забрела в музей чайников. Ладно, жива-здорова, это главное. Получив на день рождения старую Ольгину машину, дочка стала независимой и активной путешественницей и, честно говоря, рулила уже лучше нерешительной матери.

– Для нее шарф, купила бракованный в Гоа, там одна итальянка арендовала сарай, устроила маленькую фабричку и гонит шерстяные шали. Это вам, конечно, не кашмирская пашмина, но поверх дырок я вышила цветы, вот еще пейслийские огурцы, чтобы мало не показалось, и вот (Нинка потыкала пальцем с россыпь маленьких камешков) настоящие гранаты.

- Это же сумасшедшие деньги!

- Сумасшедшие деньги пусть платят безрукие, а я покупаю камешки в общаге на Севастопольской у индусов. Так что мы будем ходить красивые почти бесплатно.

Так оно и было на самом деле. Нинка с напарницей очень неплохо зарабатывали шитьем на заказ, причем напарница без зазрения совести штамповала копии Диора и Кавалли, а Нинка вовсю эксплуатировала интерес обеспеченных клиенток к этническому стилю.

– А это майка, тоже для Саньки. Из шелкового платка. Кстати, недавно столкнулась с ней на выставке. Оль, твой ребенок собирается изучать китайский, ты в курсе?

- Это уже пройденный этап, теперь мы помогаем в собачьем приюте. Так что готовьтесь вы обе, вас попросят взять домой брошенных собак, у Саньки с собой целое портфолио. Фотомодели нервно курят в стороне… А Женька, наверное так и не приедет. Сказала, что будет встречать Рождество со своим Димой.

- Ну, взяла бы его с собой, мы подвинемся, если что.

- В том то и дело, что она крупно поругалась в Артемом всего неделю назад.

Ольга вздохнула, а подруги кивнули понимающе. Причина для ссор с дочерью у Артема была одна, и звали ее «Дима». Женька вполне оправдывала надежды отца, начав работать у него еще со второго курса. Сейчас, спустя два года после окончания «Плешки» она уже вела финансовую отчетность двух его дочерних компаний и, судя по всему, бухгалтерской жизнью была довольна. Дима же оказался юношей творческим, вольнолюбивым и гордым. Лентяем он, правда, тоже не был, и без возражений брался за заказы, которые подкидывала ему вездесущая Нинка: оформление витрин, роспись тканей и мебели два дня в неделю в мастерской. Была еще реставрация антикварной мебели, пока за копейки, но парень говорил, что набирается опыта и собирает клиентуру. Артем связался с друзьями и предложил «зятю» взять на себя дизайн ресторана, но Ольга подозревала, что это предложение было сделано в такой форме, что Димапредпочел отказаться под предлогом срочной работы.Вспыльчивый Артем высказал обидку дочери, результатом чего стало вот уже недельное глухоемолчание.

- А мальчик действительно способный. Он, оказывается, и дизайн сайтов может, и фирменный логотип одному моему крокодилу разработал, а тот в свою очередь его еще кому-то сосватал. Похоже, придется ему из вольных художников идти к какому-нибудь Артемию Лебедеву, он уже сам это понимает.

- Нинка, ты-то откуда все знаешь?

-От крокодила, конечно. Я, девочки, с вашими детьми и мужьями за вашей спиной не секретничаю. И учтите, я дружу не с семьями, а с вами. Вы мои подруги, а дети, кошки, собаки, мужья – это все, что к вам прилагается.

 - Вот в такой последовательности?

- Именно в такой.

 - Странно, как-то я об этом не думала.

Действительно, Ольге только сейчас пришла у голову мысль о том, что с уходом Артема обрушится не весь мир, останутся дети, подруги, работа. А он пусть забирает с собой свои рабочие проблемы, вечно недовольную свекровь и… ндэээ… большую часть семейного бюджета.

-Ой, сарафан, какой прикольный…

-Гениальный, не побоюсь этого слова. Это батик с Бали, окрашен вручную, узор словно специально для такой юбки. Вот, а кайму пустила на лиф. А из остатков опять же… тадаммм!...рукава для ватничка. Оль, меряй прямо сейчас, давай посмотрим.

Ольга на коленях развернула короткий жакет из простеганного с чем-то тепленьким ситца: круглые кармашки, пуговицы на веревочках.

- Настоящие роговые. Фирма веников не вяжет.

Глава 3

Наталья намазала бутерброд гусиным паштетом. Подумала и добавила ломтик сыра. Токсикоз почти прошел, иногда по утрам еще потряхивало, но ничего общего с первой беременностью, тьфу-тьфу. Оставалось только выбрать время и сказать Леньке. После того, как депозит мужа перекочевал на ее счет, можно было расстаться с одной приятной тайной. Нет, об аборте она думала с ужасом, хотя для нее это был последний из возможных вариантов. Ленька хотел от нее второго ребенка, изводил намеками, весьма откровенными и прямолинейными, пытался прятать таблетки, и даже один раз в ответ на ее «не хочу» брякнул: «Найдем тех, кто захочет», за что и схлопотал яблоком в лоб.

Сегодня утром Наталья сидела на бортике ванной с тестом на беременность в руках и задумчиво рассматривала две полоски. Да, она тоже хотела второго ребенка. Вовка подрастал, уже перешел в четвертый класс, бойко читал и болтал по-английски, обсуждал с Ленькой какие-то их общие мужские дела и обожал ездить с отцом в автосервис. Барсук хохотал, рассказывая, как сын попросил завещать ему отцовский аккаунт в «Танках», но Наталью от этой шутки пробрал легкий озноб.

 Вовка еще маленький, он сам еще не понимает, насколько остро будет ощущать потребность в родном человеке лет через двадцать. Как сама Наталья. Может быть, мама предчувствовала, что уйдет так рано, почти сразу за отцом, но все же Наталья не осталась одна: брат и сестра, родная кровь, самые надежные и близкие.

Нельзя лишать сына поддержки в жизни, ему нужен брат или сестра, но дети не могут расти, как трава, ими надо заниматься всерьез: языки, бассейн, потом гимнастика, чтобы развить гибкость, а всякие кунг-фу или тэйквондо, на которых настаивал Ленька, можно и попозже, лет с двенадцати, если захотят. Работать, зарабатывать с двумя детьми она уже не сможет, да и незачем: Ленька вгрызался в работу, делал карьеру, и с каждым годом достаток в доме увеличивался.

Но распоряжался деньгами тоже он, Наталье ежемесячно выделялась сумма на ребенка, продукты, бензин, карманные расходы. На более серьезные покупки приходилось просить. А Ленька любил, когда его просили. Давал сразу, но смотреть, с каким видом он заглядывает в свой кошелек, становилось все неприятнее. Так что он сам дал ей в руки оружие. Оставалось только взвести курок:

- Знаешь, я тоже не против детей, но работа у тебя сложная (ага, взятки чиновникам московским передает), вдруг с тобой что случится, и мне надо будет одной детей поднимать. Думаю, нам лучше подстраховаться. -  Она назвала сумму. - Номер моего счета ты знаешь. Не хочу тебя обижать, просто пойми, я в первую очередь мать, и только потом твоя любящая жена.

Надо же, Ленька не обиделся, Наталье показалось, что даже посмотрел на нее с некоторым уважением. Безусловно, для него это был сюрприз, но приятный, так как жена проявила предусмотрительность и здравый смысл. Думал два месяца, за это время Наталья вся извелась, потому что любимые джинсы уже застегивались с трудом.

И вот сегодня утром на телефон пришло сообщение из банка о зачислении денег на ее счет. Взвизгнув, Наталья расцеловала мужа в родные уши и нос, затем от избытка чувств слегка прихлопнула подушкой и вприпрыжку помчалась готовить завтрак. Наверное, все-таки не жлоб, просто расчетливый, но заботливый и любящий.

Да, «здесь все от мене зависит». Наталья, не торопясь и с удовольствием откусила бутерброд, затем скривилась, отставила наполовину полную чашку и побежала в туалет, подхватив по пути косметичку. Через пять минут вышла в гостиную и с торжествующим видом помахала у мужа перед носом тестом на беременность.

Еще через пять минут спустившаяся вниз Нинка обнаружила Наталью, уютно пристроившуюся на коленях у счастливого Леньки.

- Мы беременны, у нас токсикоз, - гордо объявил Барсук.

*

Калинины решили выехать, не дожидаясь завтрашнего дня. Важная встреча откладывалась на середину января, остальные тоже можно было перенести без вреда для бизнеса. Никите оставалось только заехать домой за вещами, по дороге заскочить к матери с купленными по ее списку продуктами, получить в награду пакет пирожков и добыть с работы жену. Та, вопреки ожиданиям, изменению планов не сопротивлялась, не спорила и согласилась закупаться в дорогу не в Москве, а в магазине на трассе – чего еще желать для семейного счастья?

 На заправке Маришка выходить не стала, осталась в салоне, вытащила из сумки планшет и первым делом проверила почту. Ничего, пусто.

 Марина Новикова, а в замужестве Калинина в свое время закончила Институт восточных языков с никому тогда не нужным китайским и очень приличным английским, лет десять поработала в фирме, торгующей китайской электроникой, а потом, набравшись храбрости, открыла свою собственную, но занялась продажей мебели, бронзы и текстиля.

- Понимаете, - говорила она подругам, - китайцы за время своей культурной революции пожгли нафиг весь антиквариат в помещичьих усадьбах, так что настоящее старье теперь и для них самих раритет. Слава Богу, мастера остались, учеников выучили, так что теперь они довольно успешно подделывают и мебель, и ширмы, и ткани, и нефрит и бронзу. Моим клиентам это только на руку. Они не бегают за двенадцатью стульями, а сразу заказывают вещи с заданными параметрами. Я им и шкаф с перламутровой инкрустацией могу добыть, и гардины с традиционным орнаментом, хоть как у императрицы Цыси. Любой каприз за ваши деньги.

Постепенно сформировалась очень приличная клиентская база, и когда количество сотрудников было увеличено до пяти человек, выяснилось, что одна из них Лариса, очень недурной дизайнер, увлекающийся ориентальным искусством. С тех пор прошло два года, и Лариса теперь вовсю ваяла дизайн-проекты, воевала с прорабами и в отсутствие хозяйки была способна провести переговоры с клиентами и поставщиками. «Лариса, все в порядке?» – быстро написала Марина.

Глава 4

Никита с большой сумкой ввалился в гостиную первым, за ним, сверля сердитым взглядом широкую спину, шла Марина. Дом встретил их мягким теплым светом, запахом мяса, горячего пирога, кофе и мандариновой корочки. Маришка, прищурившись, окинула взглядом порядком разоренный стол, и улыбнулась с пониманием: на большом стеклянном блюде покоились два освобожденных от шкурки мандарина, и их «одежка» лежала на столе перед радостно улыбающейся Нинкой.

Наталья встретила Калининых нежным взглядом и ласково пропела:

- А все шмотки мы уже поделили.

- Вот почему я всегда попадаю в самый конец вещевой цепочки? – Обиделась Марина.

Ответом ей было радостное:

- Потому что жизнь-боль!

- А вот нечего в праздники на работе торчать!

И самое приятное:

- Душа моя, не верь этим упырям. Я тебе кое-что припрятала.

Конечно, Никита забыл ее белье и косметику, но все теплые вещи были на месте, а среди Нинкиного «кое-чего» обнаружиласьфлисовая пижама со смешными пингвинами («можно и как домашний костюм носить, кстати») и пара пестрых шелковых сарафанов.

Подруги снова уселись на Нинкиной кровати, а Марина крутилась перед ними, прикладывая к себе одну обновку за другой.

 – Помнишь, ты мне из Китая привозила платки из поддельного Этро? Вот это они самые.

 - Да ладно, хорошие платки были.

- Хорошие. И большие. Стали тебе сарафанами. Гороскоп обещает тебе в этом году романтическое путешествие. Будешь во всеоружии».

Очень хотелось сразу все померять и представить себя в ласковом шелке на берегу теплого океана (и без мужа, мстительно подумала Марина), но Внизу уже слышался топот и громкие голоса. Поднялась новая волна радостной суеты, все встречали Саньку.

Ольга поспешно спустилась вниз и по плотоядному взгляду, брошенному Санькой на отца, сразу поняла, что у дочери новые грандиозные планы. Ну и ладно, не буду спрашивать, пусть сами разбираются. Приятно было расцеловать дочку в холодные щеки, усадить за стол и пододвинуть тарелку с едой. Теперь все эти мелочи казались ускользающим из рук сокровищем, и Ольга торопилась насладиться каждой минутой спокойной жизни.

 Через три часа шашлык был разогрет в последний раз и наконец доеден, вино выпито, посуда вымыта. Завтра нужно будет снова заехать в магазин, заняться какими-нибудь бытовыми хлопотами и постараться оттянуть неприятный разговор с мужем. То, что молчать она не сможет, Ольга уже поняла. Теперь ее заботой было собраться с силами, чтобы не сорваться в истерику. Лучше поплакать сейчас, про запас, так сказать.

 В душ она пошла последней. Стоя под теплыми струями воды, невольно начала представлять себе пассию мужа: молодая, с длинными волосами, с ногами от ушей и сиськами четвертого размера? Или успешная, деловая женщина? Нет, вряд ли. В последний год Артем купил себе вторую машину, хотя и старый его мерседес служил исправно. «Ягуар для делового человека, это не роскошь, а необходимость. Ну, ты же понимаешь». Костюмы на заказ, три пары дорогих часов, еженедельные визиты к стилисту… Старая жена, хоть еще и на ходу и в хорошем состоянии, но уже не вписывалась в картину жизненного успеха целеустремленного предпринимателя. Артему оставалось лишь добавить последний штрих.

*

Против ожиданий следующий день выдался не очень холодным, но в продуваемом насквозь белом ростовском кремле передвигаться можно было только перебежками от стены к стене, а в Успенском соборе отогреться не получилось. От кирпичных стен с затертыми фресками тянуло сыростью, дуло снизу из-под металлических плит, прикрывавших вскрытый для доступа к фундаменту пол, уходящие под купол металлические леса казались слишком ненадежными, опасными. Ольга посмотрела на подруг. Нет, до паранойи ей еще далеко, Нинка с Натальей тоже оглядывались по сторонам с недоверием и опаской.

В воротах вся компания дружно притормозила, а затем без слов направилась к машинам. На торговые ряды, прямоугольником дощатых киосков пристроившиеся к восточной стене, сил уже не оставалось, хотелось скорее в тепло. Спасение обещал Ярославль, гостеприимно манящий запахами горячей выпечки и мяса.

- Нам срочно нужно чего-то жидкого и горячего, - Маришкин указательный палец в толстой меховой перчатке, подобно стрелке компаса замер, указывая на вывеску над стеклянной дверью. –Вот. «Рога и копыта». Здесь нас обогреют и развеселят.

Веселить начали прямо с порога: деревянная будка туалета рядом со входной дверью, стены, оклеенные полосатыми обоями, с которых на гостей взирали Киса Воробьянинов и товарищ Бендер, бессмертные цитаты на жестяных и деревянных вывесках.

Ленька решительно продвинулся к окну, уселся под надписью «Командовать парадом буду я» и сразу подтянул себе под бок Наталью. Она с тоской полистала карту горячих напитков: глинтвейн классический, имбирный, рижский, вишневый, такой-сякой…

- Мне двойную порцию какао.

- Мы за рулем, а вы, девочки, ни в чем себе не отказывайте.

Нинка подозрительно прищурилась: Артем с Никитой сегодня были настоящими джентльменами, и все время держались вместе. Может быть, чуют грозу? Действительно, воздух вокруг Маришки и Ольги буквально потрескивал от напряжения. Развязку несколько оттягивала Санька, спасибо ей. Она неуклонно держалась Артема и что-то упорно ему втолковывала, то хватая за локоть, то дергая по край свитера. В картинной галерее Нинка решила держаться в кильватере Барсука, он с причаленной к его боку Натальей шел последним, но не слишком отставал от Калининых с Лукьяновыми, а также не закрывал обзора и не мешал подслушивать.

- Вау. «Тамара и Бэтмен».

- Демон, вообще-то…

- Крылья как у летучей мыши, незачет. Может, художник и собирался утереть нос Врубелю, но до носа не дотянулся.

Глава 5

Никакого смокинга, конечно, не было и в помине. Костюмы Никита ненавидел всей душой, и надеть пиджак в отпуске смог бы только в состоянии тифозного бреда. Марина усмехнулась, вспомнив, сколько сил потратила, убеждая мужа хотя бы не стричься «под машинку». Старая добрая рукопашная в бизнесе была исключена… ну, хорошо, почти исключена, и потому на банкетах и приемах Марина наметанным глазом, словно снайпер, намечала в толпе гостей тех, кто казался ей наиболее успешным, а потом передавала «объект» мужу, заставляя внимательно рассмотреть в «прицел» их прическу, костюм и обувь.

Надо признать, в джинсах и свитере, не стесняющем размах плеч, Никита смотрелся гораздо лучше, да и широкие ладони гораздо уместнее выглядели под трикотажным обшлагом, чем под белой манжетой рубашки с платиновой запонкой. Сейчас одна из этих лопат-ладоней покоилась в кармане, а предвкушающее выражение на лице мужа ясно давало понять, чем для Марины начнется сегодняшний вечер. Она улыбнулась и вытянула вперед повернутую вверх ладонью руку.

Красная бархатная коробочка, уже традиционная на Рождество, а в ней…

- Серьги?

- Как ты догадалась? – Никиту по-прежнему забавлял этот рождественский ритуал.

Надо признать, серьги он выбирал безошибочно. Марине нравились они все: и те маленькие серебряные, которые когда-то давно подарил ей молодой лейтенант воздушно-десантных войск, и «гвоздики» из белого золота с крошечными бриллиантами, и густо-синие сапфиры размером с копейку. А широкие матовые кольца с искорками черных алмазов, обхватывающие мочку уха, она, сама того не заметив, носила не снимая, последние три месяца. Эти крупные белые жемчужины отлично подойдут к белым рубашкам, которые в последнее время стали для Марины почти второй кожей.

- Надевай сейчас, - Марина не заметила, как к ней под бок подсела Нина. – А я покрасуюсь в твоих бриллиантах.

Марина поднялась с дивана и поцеловала мужа в щеку. Славный он, все-таки. Подруги, если узнают, точно скажут, что она с жиру бесится.

Хорошее настроение продержалось недолго. Пожав плечами в ответ на укоризненный взгляд мужа, Марина вытащила отчаянно дребезжащий телефон из кармана. Звонила одна из постоянных клиенток, Зоя Вячеславовна, за глаза называемая Рындой. Прозвище придумали Ленолеумы, закадычные и почти неотличимые друг от друга подруги, работавшие у Марины уже лет семь. Причем Ленолеум утверждала, что это всего лишь сокращенная версия Дурынды, а обладавшая большим словарным запасом Ленолеум Плинтус неизменно обращалась к корабельному колоколу. Сомнений не вызывал один факт: обретя истину, Зоя Вячеславовна не успокаивалась, пока не раззванивала ее во все доступные уши.

- Мариночка, хотела поздравить тебя с праздником.

- Спасибо большое, и вам всех благ, дорогая, - ритуал передачи новостей был установлен годами, и Марина знала, что торопить события не стоит.

Чтобы не мешать за столом, она отошла к гардеробу и минут через десять упала на свой стул взъерошенная и красная от злости. Держать новость в себе было невыносимо.

- Рында пообщалась с Ларисой.

- Это которая твоя ассистентка?

- Та самая. Нет, вы подумайте, эта мерзавка звонит моим клиентам и рассказывает, что я ухожу на пенсию. На пенсию, блин!

- Тетя Марина, - Санька была совершенно равнодушна к Марининому гневу, - а что вы удивляетесь. В бизнесе все друг друга едят, и даже с аппетитом. Спасибо за урок маленьким девочкам, - девушка выразительно покосилась на мать.

- Тебя не съедят, не бойся. Твой отец за тобой присмотрит.

Артем рассеянно закивал, а Наталья вздрогнула от того, что в ее мягкий бок уперся острый Нинкин локоть:

- Обрати внимание, - шепот подруги звучал как нельзя ехиднее, - по-моему, наш друг не с нами.

- Да, он весь день какой-то странный. А что с ним?

- Вот сейчас он явно мысленным взором наблюдает бегущую ему навстречу Памелу Андерсен в красном купальнике.

Словно услышав, Артем прекратил кивать. Теперь разговор жены и дочери привлек его внимание.

- Странно мама, раньше ты всегда говорила «наш отец». С каких пор он стал только моим?

- С сегодняшнего дня, - голос Ольги был совершенно спокоен, но теперь Наталья пнула под столом сидящую рядом Нину.

- И вообще, не надо жить за меня моей жизнью. Со своей разберитесь сначала, - обиженная Санька выскочила из-за стола и бросилась в гардероб.

Ольга осталась сидеть, глядя в тарелку. Успокаивающая рука мужа на бедре жгла нестерпимо и, не выдержав, Ольга резко отодвинулась в сторону. Артем продолжал смотреть на нее растерянно и немного виновато. Кажется, Марина ничего не заметила, потому что продолжала бушевать:

- Нет уж, есть меня себе дороже. После меня случится такой пронос… эта мерзавка будет бледнеть при одном воспоминании.

- Не впадай в ярость раньше времени, может, она еще не успела нагадить… - Наталья была, как всегда разумна и уравновешена.

- Я не дам ей шанса, завтра же возвращаюсь домой. Лично проверю всю бухгалтерию и договоры. Обзвоню клиентов… Ну ты подумай, какая-то шмонька малолетняя меня на пенсию отправляет… а?

- Никуда ты завтра не поедешь – Это уже Ленька. – Два дня погоды не сделают.

- Правда, Мариш. Сейчас праздники, твои клиенты в Милане шоппингуют или в Альпах на лыжах катаются. Только изводиться будешь. Бухгалтер у тебя тетка надежная, все договоры ты сама подписываешь.

- Вот, и Артем то же говорит. Успокойся уже, пенсионерка ты моя, - Никита знал, что соваться жене под горячую руку не стоит, и потому подал голос, когда высказались почти все присутствующие, но, как всегда, неуклюже.

И дед и отец Никиты были тем, что называется «военная косточка», он и сам в свое время закончил военное училище и послужил Родине пять лет. Марина уверяла подруг, что до сих пор, вставив аккумулятор в шуруповерт, ее муж пытается передернуть затвор. Когда-то его манеры казались ей брутальными и вызывали умиление. Теперь же бесили несказанно.

Глава 6

Ночью ударил давно обещанный мороз. И в первую очередь ударил по Калининской ауди. Мотор не завелся. Не ожидая от природы такой подлости, вся компания сходила в ресторан на завтрак, за овсянкой и омлетом продолжая уговаривать Маришку не торопиться в Москву и отложить до конца праздников казнь коварной Лариски. Кажется, она начала смягчаться. Пока женщины колдовали над чаем и варили кофе в дорогу, мужчины решили прогреть машины. Когда голоса под окном зазвучали громче, Маришка с Нинкой высунулась из окна.

- Что там у вас?

- Ауди ваша не заводится.

- Аккумулятор?

- Не понятно. Я сначала два раза ключ повернул, чтобы его прогреть. Все работало, фары зажигались. А на третий раз все… Гитлер капут.

- Я тебе дам капут. Чините давайте.

Кроме как снять аккумулятор и отнести его в тепло, других идей не возникло. Ключей подходящего размера во всех трех машинах тоже не нашлось. Бодрые с утра Ленька с Никитой вызвались ехать в магазин, Артем забился к ним в машину на заднее сиденье и не подавал признаков жизни.К счастью, вопросов ему не задавали.

Когда спектакль под окнами закончился и Барсуковский «Жып широкий» отъехал со стоянки, Нинка решила, что пора ей брать инициативу в свои руки. Кашка и омлет, конечно, хорошо. Но в такой мороз вполне можно было с утра поправить здоровье и глинтвейном с медом. Наталья, уже успевшая с утра прогуляться до речки, с благодарностью приняла подогретое вино, больше чем наполовину разбавленное кипятком.

- Там на дне мед. Вот тебе ложка, мешай сама.

Маришка отказалась, она еще не решила, ехать ей или остаться. Как-то все складывалось отвратно: сначала гадости на работе, теперь вот с машиной. В таких ситуациях нельзя расслабляться. Сначала следует попинать мужа, чтобы все починил, потом вернуться в контору и порвать на хомяки эту двуличную шавку Лариску. Марина рылась в интернете в поисках местных авторемонтных мастерских.

В это же время за ее спиной Нинка с Натальей развили бурную деятельность. Наталья, сбегав к администратору, принесла два длинный электрошнура с вилкой и розетками. Первый удлинитель включили в розетку в туалете и через форточку аккуратно спустили до самой земли, к нему подключили второй. Хорошо, что вчера Никита припарковался сразу за сугробом. Стоя перед не подающей признаков жизни машиной, подруги совещались над открытым капотом.

- А сколько у нас фенов? Хоть парочка найдется?

- Нин, ну ты нас недооцениваешь. Три своих, и еще один гостиничный в душе лежит.

- Тащите. Мой заяц Мишка мне однажды рассказывал, как он немцам прямо на их немецком автобане машину отогревал. Только там они справились выхлопными газами через шланг.

- Ой, вот не надо про немцев и про выхлопные газы.

- Правильно. Потому что у нас есть фены.

- А зачем улицу греть? Клади их под капот, накроем сверху пленкой… Оль, неси пакеты самые большие.

- Все, пальцы уже отваливаются. Можно мне еще глинтвейну?

- Хорошо, что Никита ключи от машины оставил.

- Не оставил, а я отобрала.

Мужчины с победным видом явились через час и потребовали убрать из-под капота «весь этот срам», но после уговороввсе же согласились на последнюю попытку завести машину естественным путем. Когда вспыхнулизатянутые инеем фары, все затаили дыхание. Затем послышался легкий скрежещущий звук и, наконец, тихое уверенное урчание мотора. Дружно выдохнули. Никита с вытаращенными глазами высунулся из-за двери салона, а Нинка скромно поклонилась:

- Что нельзя починить феном или пилочкой для ногтей, то нельзя починить вообще. Я так считаю.

Мужчины зааплодировали, а у Марины потеплело на душе. А и правда, что она дергается? Она же не утюг включенный дома забыла… Если там действительно что-то серьезное, можно будет обсудить с подругами. Эта проверенная в житейских бурях команда из года в год безотказно помогала ей и пар выпустить в критических ситуациях и нужное решение найти. Итак, жизнь продолжается.

*

Снова гуляли по Ростову, решив на этот раз сосредоточиться на торговых рядах. От холода спасались кофе из термоса. За два часа пребывания на морозе Нинка успела попробовать кофе по-Барсуковски с корицей и сливками, кофе по-Калинински двойной крепости с «многосахара», кофе по-Лукьяновски, на этот раз совершенно обыкновенный, кажется, даже растворимый, и осталась при мнении, что нет ничего лучше чая черного с чабрецом и мятой. Лучшим вариантом было бы отсидеться в теплом салоне автомобиля в обнимку с фляжкой коньяка, но оставлять свой пост было никак нельзя: весь день Нинкаследила за Ольгой и Артемом, стараясь делать это незаметно, а затем переглядывалась с Маришкой, которая тоже провожала подругу тревожными взглядами.  Безмятежные Барсуковы держались за ручки и ворковали, как две гули, ничего не замечая вокруг.

Судя по тому, с каким упорством Ольга отворачивала от подруг лицо с припухшими покрасневшими веками, обсуждать свои проблемы сейчас она не желала категорически. Натянутая кожа на распухшем носу блестела, но выбившаяся из-под капюшона кудрявая рыжая прядь играла на ветру и, вероятно, отвлекала внимание мужчин, так как ни один из них не обратил внимание на ее странное состояние.

Ростовская финифть, носки, варежки, шарфики… Нинка посмотрела бирку: шерсть, бамбук. То есть та же вискоза. Спасибо, не надо. Наконец, увидела большой транспарант «Ярославский лен» и стремительно метнулась к прилавку, заставив вздрогнуть замерзшую продавщицу. Цены, более чем гуманные, сразу примирили ее с фактом, что весь этот ярославский лен был произведен в славном городе Орше. Выбрав скатерть, пару рушников, стопку салфеток и убедившись, что ничего красивого не пропустила, она замахала варежками хозяйственному Калинину. Тот, как вчера выяснилось, купил дорогущую хлебопечку и за ужином долго распространялся о преимуществах хлеба на закваске, о сортах муки и напоследок обозвал хлебный набор «Пудова» «халявой для дилетантов». Нинка ехидно подумала, что этот вовсе не помешало ему незаметно умять полкаравая. Теперь же Никите требовалось хорошее льняное полотенце, или два, или три, чтобы выкладывать из печки горячий хлеб. Вместе с полотенцами упаковали еще скатерть, банную пеленку и детскую рубашку с вытканным на груди и по подолу узором. Довольный Никита хлопнул Нинку пакетом по заду.

Глава 7

На кухне остались одни женщины, мужчины под предлогом посмотреть почту разбрелись по спальням, и из калининской уже доносился негромкий, но равномерный храп. Наталья деликатно журчала в туалете за стеной.

- Надо доедать салаты, потом опять закажем супчик из ресторана, - Нинка закрыла дверцу холодильника. - Короче, девочки, с готовкой можно не заморачиваться.

- Никуда я не поеду, догуляю отпуск с вами, - объявила Маришка.

- Отлично. Значит, разобралась со своей диверсанткой?

- Да, ее ждет операция «Дихлофос». Кстати, Артем сейчас разговаривает с Женей. Она позвонила при мне.

Все осторожно покосились на Ольгу. Та, безучастная, сидела в углу на кухонном диванчике. Первой не выдержала Нинка.

– Подруга, сколько нам уже на тебя смотреть. Говори, что у вас произошло, пока мужики все попрятались.

Нинка протянула Ольге чашку чая. Ольга подняла голову и впервые за день ее расфокусированный взгляд обрел ясность. Она резко оттолкнула от себя чашку и почти выкрикнула Нинке в лицо:

- Если я захочу поговорить, я это сделаю. Не дергай меня, и так душа в клочья.

Потрясенные этой вспышкой, женщины уставились друг на друга. Ольга прикрыла рот ладонью, ее плечи задрожали. Оказывается, расслабленная и счастливая Наташка тоже весь день следила за Ольгой, словно коршун. Она с порога бросилась к дивану, протиснулась мимо стола и обняла худенькие плечи подруги, обтянутые синим свитером.

- Ну, что ты, девонька моя. Конечно, когда сама захочешь. Никто тебя не заставляет.

- Сама, не сама… все равно это ничего не изменит. У Артема есть какая-то женщина. Вы это хотели услышать?

Ольга обвела глазами лица подруг. Все они выражали сочувствие, злость, но не удивление. Кажется, эта новость никого не потрясла. Вновь нахлынувшую ярость, желание запустить чашкой в стену остановил неожиданный вопрос:

- Одна?

- Что?

- Одна любовница?

- Нин, ты с ума сошла? Какая разница, одна или десять?

- Большая, между прочим.

Ольга, онемев, смотрела на подругу. Кто тут сошел с ума? Кажется, остальные разделяли ее недоумение: Маришка и Наталья пялились на Нинку с приоткрытыми ртами. Словно придя в себя, Маришка тряхнула головой, взяла с мойки тряпку и начала вытирать со стола.

- Дай мне.

- Да ладно, сиди.

- Нет, дай. Сама разлила, сама и уберу.

Казалось, сейчас Ольга способна делать только одно дело одновременно. Она целиком сосредоточилась на остывающей лужице чая и даже не повернула голову, когда на лестнице раздался топот и злой голос Артема:

- Вырастили на свою голову! Что она себе позволяет? – Он остановился, ожидая ответа жены.

Нинка понимающе скривилась: похоже, в семье Лукьяновых за все неприятности, доставляемые дочерями, несла ответственность жена Артема. Только вот сейчас она не торопилась вмешиваться в семейные разборки. Молчание затягивалось. Наконец, Ольга соизволила повернуться.

- Что случилось?

Прохладный голос звучал так, словно ответ ее совершено не интересовал. Артем шагнул к жене, но, заметив обращенные к нему лица женщин, остановился.

- Женька решила прочитать мне лекцию, как быть хорошим отцом. Она, видите ли считает, что я должен извиниться перед ней. Извиняться перед ее дармоедом мне, так и быть, не нужно. Потому что мне хватило здравого смысла не оскорблять его лично. Мне! Хватило! Здравого смысла!

Ольга пожала плечами и снова повернулась к грязному столу.

- А чем ты недоволен, папа? – Раздался голос Саньки. Ей двадцать три года, на минуточку. Мы взрослые люди, нравится тебе это или нет.

- И ты туда же? Хватит с меня баб, я ухожу!

- Куда?

- Пойду утоплюсь.

Насколько помнила Ольга, для Артема это была предельная степень гнева. Обещание утопиться, застрелиться и повеситься означало крайнее возмущение, а так же отказ от переговоров и компромиссов.  Таким образом он «умывал руки» и «отворачивал лицо свое» от нерадивых домочадцев. Им оставалось только немедленно капитулировать и безоговорочно признать свое поражение. У нее возникло странное чувство, как у актера, забывшего свою роль и растерянно глядящего в темноту суфлерской будки. Впрочем, сегодня играть пьесу «Благородный отец» было некому: актеры разбежались, сцена опустела.

- На озере ни одной проруби нет, я уже проверила, - Санькин голос сочился ехидством. – Но мы с тобой можем слепить снеговика.

- Вот не надо говорить, что мне можно, а что нельзя. Я на сегодня педагогическую норму уже выполнил и перевыполнил.

Артем успел взять себя в руки. Но, хотя его лицо было совершенно неподвижно, в голосе клокотала холодная ярость. Кажется, до Саньки так и не дошло, что сейчас происходит между ее родителями. Впрочем, его младшая дочь всегда была совершенно искренним и простодушным эгоцентриком. Она протянула Артему блокнот:

- Я тут кое-что набросала. Насчет собачьего приюта.

Поверх блокнота Артем упорно смотрел на Ольгу, которая швырнула мокрую тряпку на стол, и стояла, опершись ладонями о столешницу, оставив мужу на обозрение лишь часть щеки и заправленные за ухо пряди рыжих волос.

- Не сейчас.

- Но папа!

Артем резко повернулся и, задев плечом Санькину руку, быстро пошел к двери. Блокнот описал в воздухе дугу и с тихим шелестом опустился на пол, из него, словно осенние листья, выпорхнули и разлетелись по углам разноцветные бумажки. Одна из них скользнула под диван. Из прихожей раздался грохот, что-то обрушилось на пол, хлопнула входная дверь.

Маришка посмотрела в окно, Нинка выглянула за порог кухни.

- Сорвал вешалку…

- Ой, в тапках ушел…

- Ну, все правильно. Назло врагам отморожу уши…

Первой хихикнула Санька, Марина сначала закашлялась, но когда Нинка захохотала заливисто и радостно, с облегчением перестала маскироваться и присоединилась к веселью. Наталья сидела за столом и улыбалась, подперев щеку ладонью. Ольга фыркнула и посмотрела на подруг. Это даже не театр. Это старый добрый балаган под названием «Цирк сгорел, клоуны разбежались». Теперь ей казалось, что ноги у нее ослабели от смеха. Плюхнувшись на стул, она тряслась в безудержном хохоте вместе со всеми, пока не почувствовала на плечах теплые Нинкины руки.