Десять лет с драконом

Юлия Пульс. Десять лет с драконом

Глава 1

– Дварга Мириам, привезли ткани, которые вы заказывали в столице. Мне принять? – заглянула в покои моя личная прислужница Чандра и отвлекла от чтения одного увлекательного манускрипта.

Солнечный луч, пробившись сквозь витражное окно, скользнул по страницам захватывающего повествования, и я захлопнула папку с рукописью.

– Нет, нет, я сама их осмотрю и приму, – никому не доверила бы такое важное дело! Ведь из этих тканей предстояло сшить платья для бала в особняке Вофрука – события, от которого зависела репутация нашего драконьего рода. Шик, блеск, безупречный внешний вид – это то, что мы должны продемонстрировать высшему свету.

Отложив чтиво, я оправилась и покинула уютную комнату, чтобы спуститься в служебное крыло поместья.

– Доброго дня, госпожа, – каждый шаг сопровождался приветственными голосами прислуги, на которые я отвечала кивком, погруженная в свои мысли. Их занимала история, написанная талантливым автором и по совместительству моим приемным сыном Сезаром.

Мой муж – строгий и консервативный представитель драконьего рода, никогда бы не одобрил увлечения юноши литературой. Он ценил лишь воинские навыки, политическую проницательность, умение управлять огромным состоянием, но не писательское ремесло.

Я же, родившаяся граяной – магом из далеких земель, где творчество и самовыражение поощрялись, понимала и поддерживала Сезара. Тайно читала его рукописи, помогала шлифовать стиль, давала советы по сюжету. В его сырых, но уже весьма талантливых рассказах, всегда прослеживалась тонкая любовная линия – нежная, трепетная, удивительная для четырнадцатилетнего юноши.

Он милый и чувствительный ребенок, который привязался ко мне, как к родной матери в тот самый день, когда мы с Даркаром поженились.

Выйдя из дома, я распорядилась поставить стол у крыльца, где уже расположилась повозка, груженная тканями, обернутыми в плотную бумагу.

Воздух наполнился ароматом свежей древесины и запахом горных трав. Возница, мужчина грубоватый, но опытный, явно торопился завершить работу и уехать. Его лицо выражало недовольство, когда я отклонила предложение просто принять груз без осмотра.

– Мне нужно все внимательно осмотреть!

Он нетерпеливо поджимал губы, но все же, под моим строгим взглядом, начал помогать прислуге аккуратно разгружать повозку.

Я распаковала первый рулон и ощупала красную ткань на плотность плетения, качество окраски и ровность среза. Старшенькая Сибилла очень хотела платье именно в этом цвете. В свои нежные, но сложные шестнадцать, она во всем подражала принцессе нашего королевства. Недавно увидела дваргу в столичном парке в красном платье и просто заболела этим цветом. Пришлось даже оббивку мебели в ее покоях менять, чтобы угодить. Собственно, с Сибиллой было сложно изначально. Она хорошо помнила свою покойную мать и тяжело шла на контакт с новой женой отца. И все же я справилась, нашла подход к старшей дочери Даркара.

– Это никуда не годится, – развернула я второй сверток и покачала головой. – Это вовсе не канареечный цвет! – откинула от себя не подходящую ткань.

Дело в том, что младшенькая дочь мужа – Септа, с самого раннего детства обожала канареек, а мы с мужем во всем ей потакали. Ей было всего два годика, когда я появилась в ее жизни. Вот уж кто изначально принял меня, как родную матушку. Это несказанно радовало! Я не могла ей ни в чем отказать, поэтому у нас в поместье появилась оранжерея с дюжиной желтых пташек.

Не ходила наша Септа на приемы в платьях другого цвета. Важен был и определенный тон, который я улавливала глазом идеально.

– Подойдет, – отложила в сторону ткань необходимого оттенка. Не зря заказала несколько. Продавец часто ошибался и присылал бледно-желтый. – И этот я возьму, – указала на зеленый сверток.

Для меня все оттенки изумрудного являлись олицетворением богатства и успеха. На балах я появлялась в изумрудных нарядах. Муж и сын меня в этом поддерживали и шили костюмы в тон. Собственно, в этот цвет был окрашен герб рода Дер-Аберкон и мы несли это знамя с гордостью. За десять лет нашего брака Даркар добился уважения и богатства, мы переехали в драконью резервацию Дваргон в собственное поместье и жизнь еще никогда не была так прекрасна и безмятежна. Я ничуть не пожалела, что тогда в свои юные двадцать лет бросила земли Граяна и отдала всю свою магическую силу возлюбленному, лишь бы его драконья ипостась пробудилась. Да, я заплатила за это страшную цену, ведь родная семья меня прокляла и отныне я не могу иметь своих детей. Но у меня есть трое деток мужа, которых я полюбила, как родных. А еще у меня есть любимый супруг, который души во мне не чает!

– Отнесите их в мастерскую, – приказала прислужникам забрать выбранные мной ткани. – Получите плату, – вручила монеты вознице и пошла в дом. Сейчас приедет модистка, снимет мерки и покажет эскизы. Надо уведомить детей.

– Дорогой! – встретила я мужа на лестнице. Он говорил с дворецким. – Я уже выбрала ткани. Хорошо бы снять новые мерки для точности пошива, – прильнула я к Даркару и заглянула в его прелестные зеленые глаза. Десять лет прошло, а я как прежде любовалась этим мужчиной и сердце заходилось в тот миг, когда он мне улыбался. Высокий и статный он выглядел потрясающе, как и все драконы, способные перевоплощаться! Черная грива волос, аккуратно выстриженная бородка, волевой подбородок и подтянутое тело. Я и сама очень старалась соответствовать. Женщины без магического дара стареют иначе, чем драконы, поэтому я изнуряла себя особым питанием, травяными эликсирами и ежедневными прогулками.

– Мне сейчас некогда, я позже спущусь в мастерскую, – поцеловал он меня в щеку и вместе с дворецким поднялся вверх по лестнице.

В который раз мне показалось, что между нами проскользнул холодок. Я ощущала это в последний год нашей семейной жизни. Наверное, все потому, что его драконья ипостась стала подводить. Лекарь сказал, что моего магического дара оказалось недостаточно, чтобы до конца своих дней муж мог совершать оборот и не стареть. Львиную часть дара он потратил на то, чтобы пробудить в детях ипостаси драконов. А я, увы, теперь пуста. Таких в миру называют оклами. Но в мою сторону никогда никто не кидал подобных обидных фраз. Для всех я дварга из сильного драконьего рода и так себя всегда и ощущала. Все же заплатила немалую цену за счастье мужа и имею полное право принадлежать его роду, пользуясь благами семьи Дер-Аберкон.

Вскоре мы с детьми собрались в мастерской перед модисткой. Девочки одобрили ткани и мы приступили к выбору фасонов платьев по эскизам. Я поглядывала на настенные часы в ожидании мужа, но он не появлялся.

– Ты дочитала? – присаживаясь рядом, шепнул мне на ухо Сезар, отвлекая от тревожных мыслей.

– Почти, – улыбнулась я. – Смутил один момент. Приходи вечером, обсудим, – и незаметно подмигнула сынишке.

Как же он похож на отца! Одно лицо! Завидным красавцем растет и, судя по всему, разобьет немало девичьих сердец.

– Мам, смотри, как тебе это? – подбежала ко мне младшенькая Септа и вручила эскиз наряда.

– Великолепно! У тебя отменный вкус, радость моя, – погладила я доченьку по длинным волосенкам. Вот уж кто унаследовал от умершей матери самое лучшее! У нее очень милое личико и светлые, словно безмятежное небо глазки. Загляденье. Растет, как на дрожжах и резво догоняет старшую сестру по красоте.

Септа обрадовалась и показала Сибилле язык.

– Я же говорила, что мое красивее будет! – ох и забияка. Характер выдавал ее истинный возраст. Сколько не учи манерам леди, а подурачиться она любила больше всего на свете.

Сибилла же всегда отличалась спокойствием и особым высокомерием. Никак не отреагировав на выпад младшей, она поправила прядь светлых волос, что выбилась из идеальной прически и опустила взгляд, продолжая внимательно разглядывать эскизы. Она единственная не называла меня матерью. Для нее я навсегда останусь мачехой, но это не обижало. Зато мы с ней дружили. Отношения, как между сестрами. Она делилась переживаниями и всецело мне доверяла, а это дорогого стоит.

– Прекрати донимать сестру, – погрозила я пальцем, на что Септа лишь рассмеялась и продолжила дурачиться, корча рожицы у зеркала.

Я тяжело вдохнула и, наверное, в сотый раз посмотрела на часы.

– Где же Даркар? – произнесла с тоской.

– Ты же знаешь, у него вечно куча дел, – успокаивал меня Сезар, поглаживая по плечу.

И все равно я места себе не находила. Постоянно приближалась к окну, делая вид, что хочу подышать свежим воздухом, а сама смотрела на парадную дорожку.

В этот раз меня смутил прибывший незнакомый экипаж без гербов. Мы вроде никого не ждали в гости.

– Кто это? – указала я на девушку в фиолетовом платье с прилично округлившемся животом. Она с нежностью его придерживала, обнимая двумя руками, выходя из катеры.

Незнакомку встретил и повел за собой дворецкий прямиком в наш дом.

Дети припали к окнам, а потом многозначительно между собой переглянулись. Я же почувствовала себя полной дурой, не соображая, что происходит.

– Я чего-то не знаю?

Первым Сезар опустил в пол взгляд, а следом за ним и девчонки.

– Кто это?! – спросила я уже громче, но ответа не последовало, дети будто воды в рот набрали и мне это очень не нравилось.

Наплевав на эскизы, я стрелой вылетела из мастерской и помчалась вниз по лестнице. Застыла на балконе над холлом, когда увидела мужа рядом с брюнеткой.

– Я же запретил тебе приезжать! – прикрикнул он на нее раздраженно.

– Я больше не намерена ждать и скрывать! Ты обещал, любимый, – прижала она ладонь к его щеке, интимно лаская лицо моего мужа и с нежностью заглядывая ему в глаза.

Прижавшись к холодным перилам, я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Сердце заколотилось в бешеном ритме, перекрывая все остальные звуки. Воздух в легких застыл, и я едва дышала, наблюдая за сценой, которая казалась нереальной.

«Любимый?!» – ударило набатом по голове. Что это значит?!

Казалось, глаза подводят и это происходит не со мной. Не в моем доме, не с моим мужем… просто страшный сон!

– Ты ослушалась, Юна! Я же сказал, что женюсь на тебе после рождения ребенка! До этого ритуал не проведешь, – громко и цинично произнес мужчина, с которым я прожила долгих десять лет в законном браке! – Уезжай, пока никто тебя не увидел, – мягко подпихивал он беременную девушку к выходу, но она отчаянно сопротивлялась.

– Нет! Она сегодня же узнает! Если ты не выгонишь жену, никакого ритуала не будет! Так и знай! Я больше не намерена ждать! Мне скоро рожать! – капризно всплеснула руками беременная женщина и подняла на меня взгляд полный презрения и превосходства.

Она не просто упорствовала, а откровенно издевалась. Ее ухмылка, обращенная к балкону, была выражением триумфа, циничного торжества над моей разбитой жизнью.

Даркар обернулся, заметив мое присутствие.

– Что тут творится?! – закричала я не своим голосом. Смотрела на них, чувствуя как ледяная волна отчаяния заливает меня с головой.

Глава 2

Никогда раньше меня не одолевал такой полнейший ступор, как сейчас. Казалось, душа вырвалась из недвижимого тела и повисла в воздухе под купольным потолком.

– Хесус, отведи леди Юну в мой кабинет, – распорядился муж и дворецкий живо исполнил волю хозяина, оттеснив беременную женщину в сторону каменной арки.

Я даже не сразу заметила, что ко мне сзади подбежали дети. Поняла, когда услышала голос Сибиллы.

– Ой, что сейчас будет…

Я резко обернулась и взглянула на старшую дочь. В ее глазах читался страх, а вовсе не растерянность, будто она этого давно ждала и просто наступило подходящее время. Выходит, она знала больше, чем я?

Сезар и Септа стояли молча, в страхе теснясь друг к другу.

– Нечего вам тут делать! По комнатам, живо! – Даркар начал подниматься по лестнице с таким видом, словно ничего из вон выходящего не случилось.

Сибилла схватила брата с сестрой за руки и увела дальше по коридору. А я с места сдвинуться не могла, будто к полу корнями приросла.

Даже когда муж подошел близко, я не отмерла, остекленела еще больше, будто молнией пораженная. Пристально смотрела в его зеленые глаза.

– Я не хотел, чтобы ты вот так узнала, прости, – с напускным раскаянием он протянул руку и только тогда меня ушатом ледяной воды окатило и отрезвило.

Я отскочила от мужа, как от прокаженного, не желая к нему прикасаться и дышать с ним одним воздухом.

– Что я должна была не ТАК узнать?! – сорвался голос на крик. Я попятилась назад и уперлась в каменную стену лопатками и спину пронзило леденящим холодом. Продолжала смотреть в подлые глаза мужа, не моргая.

– Давай пройдем в покои, Мириам, там и поговорим, – снова он попытался взять меня за руку и увести из коридора, где высокие потолки эхом отражали мой громкий, возмущенный голос.

– Нет! Мы будем говорить здесь! – я боялась, что от переизбытка чувств физически не дойду до спальни. Ватные ноги не выдержат нагрузки, и я рухну на полпути. – Кто она? Почему называет тебя любимым? От кого беременна? – вырвались из меня вопросы жалкими стонами сердечной боли. В голове не укладывалось то, что я увидела собственными глазами. Какой-то кошмар наяву!

– Идем, – схватил он меня за локоть и грубо дернул, силой отрывая от надежной стены, что помогала уверенно стоять на ногах. Ощутив боль в руке, я даже не пикнула. Она не сравнится с тем, что творится внутри. – Я все объясню, – настаивал Даркар, и я совсем обессилела.

Он буквально потащил меня по коридору в спалю. Не нашла в себе сил сопротивляться, из меня их будто высосали.

Захлопнув за нами дверь, муж запер ее на ключ и подтолкнул меня к супружеской постели, где мы любили друг друга ночами напролет, признаваясь в чувствах.

– Сядь! – его голос не дрогнул. Он говорил со мной, как с провинившейся прислугой, а не с любимой женщиной.

Я безвольно опустилась на мягкую постель и обняла себя за плечи руками, ощущая, как начинаю дрожать, будто в ознобе.

– Кто она? – подкатил колючий ком и до боли сдавил горло. – Кто? – пропищала затравленным зверьком, раскачиваясь на месте, как сумасшедшая.

– Граяна Юна Водемон, – подошел он к серванту и наполнил бокалы гранатовым шеде. Приблизился к кровати и протянул мне напиток. – Моя будущая супруга, – сказал он таким будничным тоном, что я резко взорвалась от негодования!

Хлестким движением выбила один бокал из его руки и подскочила с места, но Даркар толкнул меня обратно на кровать и пригубил шеде. Взглянул на светлый ворсистый ковер, по которому медленно расползалось красное пятно и устало вздохнул.

– Не устраивай истерик. Ты мудрая женщина и должна меня понять.

– Что ты несешь?! Ты пьян, Дар?! – и все же меня до конца не покидало чувство, что это мне всего лишь снится. Не может муж после десяти лет идеального брака говорить жене такие вещи! Безумие!

– Она носит моего ребенка, – огорошил меня окончательно, хотя куда еще хуже? – Это случилось, когда я ездил в Граян по делам королевства. Наша связь была мимолетной. Но потом я узнал, что она обладает магией, способной вернуть мне прежнее могущество. Дракон без истинной ипостаси не может жить в резервации и занимать высокий пост при королевском дворе. А я почти растерял способность перевоплощения. Тебе ли не знать, через что я прошел, чтобы вы жили здесь в роскоши! – и залпом осушил бокал, а потом вдруг швырнул его в стену, и я вся сжалась от страха. Хрусталь рассыпался на мелкие осколки и усыпал пол рядом с прикроватной тумбой. – Понимаешь, Мира, иногда приходится чем-то жертвовать, – навис он надо мной каменной горой, уперев длинные руки в край кровати, и заглянул мне прямо в душу своими драконьими глазами. Вывернул ее наизнанку и обжег до невыносимой боли. Вот тогда я и осознала, что это не сон, все происходит наяву! Мой любимый дракон, мой дорогой муж, ради которого я лишилась магии и возможности иметь собственных детей, цинично меня бросает, вышвыривает, как сломанную игрушку, от которой больше нет толку.

– Как давно ты меня не любишь? – губы пересохли и задрожали, а с ресниц сорвалась первая горькая слеза и обжигающей дорожкой покатилась по щеке.

– Я всегда тебя любил и люблю, Мириам.

– Что? – я думала, что ниже ему падать некуда, но горько ошиблась.

– Ты умна и красива, прекрасная хозяйка и замечательная мать моим детям. Твой вклад в семью бесценен, но жизнь жестока. О моем состоянии магического здоровья уже поговаривают в высших кругах. Как только я лишусь ипостаси, меня отправят на покой. Я не смогу оплачивать нашу роскошную жизнь. Придется продать поместье и переехать в маленький дом на окраине столицы, чтобы обеспечить детям достойное будущее. Сибилле скоро поступать в королевскую академию, а ты знаешь, сколько это стоит! Сезар обучается военному делу у генерала-дракона. Септа развивает дар в магической школе при королевском дворе. Да и твои прихоти обходятся мне немало. Давно ли ты считала, на какую сумму у тебя в шкатулках скопилось драгоценностей? Пошить всей семье наряды на одно единственное торжество обходится мне в целое состояние! Если лишусь должности, мы очень быстро обеднеем! Потому считаю, что наши с тобой чувства больше ничего не значат. Эмоции – плохой советчик в таких делах. Однажды они уже сыграли с нами злую шутку при встрече. Я догадывался, что твоей магии не хватит больше, чем на десять лет брака, но женился, потому что сильно полюбил, – он говорил очень спокойно, будто доклад в аудитории рассказывал, а я этому поражалась.

Даркар всегда в делах проявлял циничность и шел к цели напролом, но я никогда не думала, что это оружие он повернет против меня.

– И давно ты мне изменяешь? – попробовала я спросить с той же отрешенностью, но слезы хлынули с новой силой и голос задрожал.

– Все эти годы я отчаянно искал источник новой магической силы, но ничего не выходило. Ни за какое золото в мире ее не купишь. Лишь однажды после пары бокалов шеде поддался порыву с Юной и вот результат. Судьба так распорядилась и нашла для меня единственно правильный выход, – склонился он ближе к моему лицу и втянул носом воздух.

– Судьба? Тогда о какой любви ты говоришь?! Не ври сам себе! Любимым не изменяют! Как ты мог меня так унизить?! Эта брюхатая потаскуха притащилась в мой дом и заявила на тебя права! – в груди вскипела такая жгучая ненависть, что я не сумела сдержаться и вцепилась пальцами в крепкую шею дракона. Вспорола ногтями его кожу, но боль доставила лишь себе.

– Я не хотел, чтобы ты так узнала, поверь, – обхватил он меня за талию и поднял на руки, а я продолжала остервенело сжимать его шею в попытке придушить предателя. Только… что я без магии могла сделать против несокрушимого дракона?

– Скажи ты мне в другой день, было бы легче? – рассмеялась сквозь слезы ему в лицо.

– Да. Детей я уже подготовил. Они все прекрасно понимают и принимают, – а вот сейчас он ранил меня до самой глубины души. Я их с детства воспитывала, всю себя наизнанку выворачивала и теперь они согласны с решением отца? Мать им больше не нужна?!

Не знаю, каким чудом мне удалось вырваться из цепких лап Даркара, но я отскочила, споткнулась, запутавшись в юбке платья, и упала на пол. Так же глупо и бессмысленно рухнула сегодня вся моя жизнь!

– Меня прокляли из-за тебя, Даркар! Моя семья была против нашего союза! Я все тебе отдала! Всю свою магию! Пожертвовала деторождением! И вот чем ты мне отплатил! Подонок! Гори в адском пекле за это! – била я в истерике кулаками по ковру, а муж просто стоял и смотрел на меня без единой эмоции на лице. – Бесчувственная тварь! Ты убил меня! Убил! Растоптал! Уничтожил! Отплатил жестоким предательством за мою любовь!

– Прекрати, – мягко опустился он рядом со мной на корточки и поднял мое лицо за подбородок, заставляя смотреть мужу прямо в глаза. – Эмоции утихнут, ты смиришься и оправишься. Я бы не разводился с тобой, но этого требует Юна, поэтому мне нужно на ней жениться, чтобы провести ритуал, как только она родит ребенка. Тебе нужно всего лишь переждать. Я купил дом в столице, дети будут тебя навещать. А когда магия граяны напитает меня силой, я разведусь с Юной, заберу у нее ребенка и верну тебя домой. Прояви мудрость и терпение, любимая. Ты сильная и все сумеешь выдержать. Это временные трудности. Наша любовь жива и будет жить еще очень долго, обещаю, – казалось, он бредит, если предлагает мне такое!

– Хочешь, чтобы я растила ребенка от твоей любовницы?! – закричала так, что зазвенело в ушах и дракон недовольно скривился.

– Не думаю, что четвертый ребенок нам помешает. Ты прекрасная мать и его тоже полюбишь, – до чего просто все складывалось в его прекрасном мире, но муж не учел главного – я на это никогда не пойду! Однажды уже переступила через родных, отказавшись от всего ради любви, и больше не повторю этой ошибки!

– Нет, Даркар! Мы разведемся и ты больше никогда меня не увидишь! Я не прощу предательство! – пылко вырвались из разбитого сердца правдивые слова. Осколки больше никогда не склеить! Во мне не найдется столько сил, чтобы стерпеть подобное.

– У тебя нет выбора, дорогая. Родные не примут тебя обратно. Все что у нас есть, принадлежит только мне и детям. У тебя ничего нет. Влачить жалкое существование в Оклане – путь в никуда. Тебе не выжить без моего покровительства. Не глупи. Завтра подпишешь соглашение о расторжении брака и отправишься в столичный дом. Дождешься приглашения в Храм для снятия брачной вязи и прибудешь для ритуала в назначенное время, – я невольно взглянула на свое запястье с изящным изображением сплетенных хвостами изумрудных драконов – знак любви и верности, который наносится жрецом в день свадьбы. Никогда бы не подумала, что настанет время, когда я лишусь брачной метки, которой всегда так сильно гордилась. – Я буду полностью тебя содержать и иногда приезжать. А когда настанет время, вернешься в резервацию и мы вновь заключим брак. Другого выхода нет, – вновь этот циничный, до тошноты противный тон, будто дракон выгодную сделку совершает, а не с законной женой разговаривает.

– Видимо, за десять лет брака ты так меня и не узнал, – оттолкнула я предателя, смахнула слезы и поднялась на ноги.

Подошла к двери и провернула ключ в замке.

– Мы разводимся раз и навсегда, Даркар! Это конец! Если я больше тебе не нужна, то и ты мне не нужен! – вырвалась я из покоев и изо всех сил захлопнула за собой дверь, чувствуя, как сердце превращается в одну сплошную рану.

Глава 3

Битый час я бесцельно слонялась по комнате, не соображая, где нахожусь и почему до сих пор дышу. Иногда останавливалась у предметов интерьера, которые будоражили память и подкидывали в голову яркими вспышками картины моего счастливого брака. О пышной свадьбе напомнил золотой браслет, лежащий на малахитовой шкатулке. Я хотела надеть его на прием в Вофруке. Потянулась кончиками пальцев к украшению…

– Открой, матушка!

Отшатнулась от трюмо, словно больно обожглась. Взглянула на запертую дверь, за которой стояли дети и отчаянно бились в бесчувственное полотно.

– Мам, впусти! – зазвенел голосок Септы и мое сердце сжалось в груди. Оно отказывалось верить, что я стала частью продуманной игры дракона в борьбе за статус, богатво и власть.

Я медленно поднялась с пуфа, ноги ватные, как будто наполненные свинцом. Внутри все клокотало: страх, гнев, отчаяние, и – странная, неожиданная – легкость? Как будто перед жестокой правдой прояснилось зрение и я сбросила с плеч невидимый, но невероятно тяжелый груз. Слишком странное сплетение чувств смущало.

Я подошла к платяному шкафу и резко его распахнула. Вытащила старый кожаный чемодан с потрепанной ручкой и опустилась на пол. Раскрыла его и замерла, вспомнив, как выходила с ним из отчего дома, покидая родной край навсегда. Отец позволил мне забрать лишь несколько платьев и туфель. Я хранила их долгих десять лет в самом дальнем углу шкафа, как напоминание о юности в прекрасном Граяне, который покидала с тяжелым сердцем. Вот и настало время вернуться к истокам! Здесь нет ничего моего, как сказал Даркар.

– Мириам! Надо поговорить! – громко постучала в дверь Сибилла.

Все принадлежит ему и его детям. ЕГО детям! А я ведь столько лет считала их своими, полностью отдавая каждому свое материнское тепло. Не спала ночами, когда они болели. Заботилась, рвала жилы, чтобы обустроить быт на высшем уровне. Они знали о планах отца и ничего мне не сказали. Мои маленькие драконята заняли сторону родного отца. Я им больше не нужна. На моем месте будет другая!

– Мамочка, пожалуйста, – взмолился Сезар и по сердцу вновь полоснуло раскаленной плетью. Губы задрожали, предвещая прилив горьких слез, но я от них отмахнулась и кинулась в дальний угол шкафа.

Остервенело доставала свои старые вещи и швыряла их в чемодан.

– Открой, умоляю, открой, – расплакалась моя маленькая Септа, доведя меня до агонии сердечной боли.

Я должна переступить через обиду и попрощаться с детьми. Они ни в чем не виноваты. Я никогда не перестану их любить, всегда будет душа болеть за каждого.

Стащила с вешалки черную мантию, накинула на плечи и завязала тесемки на шее. Захлопнула чемодан, подтащила его к выходу и отомкнула дверь.

Дети ворвались в комнату, словно торнадо. Септа вцепилась в полог мантии ручонками и посмотрела на меня снизу вверх заплаканными глазками. Я погладила ее по волосам, закусив губу, чтобы не разрыдаться.

Сезар обнял меня сзади, не решаясь посмотреть в глаза, а Сибилла застыла передо мной с виноватым видом и опущенным взглядом.

– Отец сказал, что это временно. Мы немного потерпим и сохраним величие рода Дер-Аберкон, – произнесла она тихо, не решившись на меня взглянуть. – Ты поживешь в столичном доме, а потом вернешься к нам обратно.

Я не сумела сдержать ухмылки. Хорошо же он детям мозги промыл, если они считают такой исход нашего брака нормальным. Мои чувства никого в этом доме больше не волнуют.

– Муж меня предал, Сибилла. Привел в дом беременную любовницу и хочет, чтобы я смирилась. Переждала, как собака под дверью хозяина, – дети не знают, чем я пожертвовала, чтобы стать женой Даркара, а им матерью. Проклятие действует, ведь мой магический ковен не прощает женщин, раздаривающих свою силу ненавистным драконам. Маги строги в запретах и беспощадны в проклятиях.

– Прости его, мам, ведь это во благо, правда, – впервые за десять лет она назвала меня матерью, чем совершенно обезоружила. Прилив теплых чувств к старшей дочери столкнулся с великой обидой на Даркара и меня едва не разорвало на куски от испытанных эмоций. Если мое сердце сегодня не остановится, случится чудо. Казалось, какая-то часть меня уже умерла.

– Нет во мне столько сил, милая, – обняла я Сибиллу и поцеловала в макушку. – Принцесса, ты только не грусти, – прижала к себе крепче малютку и повернулась к Сезару. – Мой мальчик, – прижались мы друг к другу лбами и на миг зажмурились – наше излюбленное прощание. – Не бросай, у тебя хорошо получается, – шепнула, намекая на его увлечение литературой. – Я буду вас любить до конца своих дней. Всегда помните об этом, – раскинула руки и обняла всех троих, задыхаясь от боли в груди. – Не ходите за мной. Я подпишу необходимые документы и уйду, – усилием неимоверной воли оторвалась от детей и мельком взглянула на золотой браслет, что остался лежать на малахитовой шкатулке, как символ того, чего я больше не хотела носить. Символ ложной любви, красоты и обмана.

Когда я взяла чемодан и вышла в коридор, то оглянулась, молча прощаясь с личными покоями. Теперь комната казалась чужой, пустой и было не жаль с ней расстаться.

Медленно ступая по каменному полу, я разглядывала картины с изображением драконов на стенах. Все их заказывала у столичного художника, щепетильно подбирая цветовую гамму под интерьер, чтобы смотрелись, как живые. Заботилась о красоте дома, ведь в нем часто проходили приемы высокопоставленных особ.

Вскоре остановилась напротив двери кабинета, увенчанной нашим свадебным портретом. На нем я была юная и наивная, по уши влюбленная девчонка. Могла ли я тогда представить, что спустя десять лет…

Не выдержала, закрыла рот рукой, чтобы не закричать от досады, когда услышала голоса за приоткрытой дверью. Толкнула ее вперед и вошла.

– Мириам! – отстранился Даркар от беременной граяны, а та ничуть не смутилась. Вальяжно расселась в кресле и надменно на меня посмотрела. Начала самодовольно поглаживать выдающийся живот и откровенно глумиться над моим горем. – Я же сказал, завтра все подпишем и экипаж отвезет тебя в родные земли, – незаметно подмигнул мне муж. Конечно, для этой вертихвостки он придумал еще одну ложь. Она ничего не знает о планах Даркара отделаться от граяны после ритуала. Вот и сидит эта Юна на моем привычном месте, уже чувствуя себя здесь хозяйкой. Очередная дура!

Я собрала последние моральные силы в кулак и пошла по красному ковру прямиком к рабочему столу. Села на гостевой стул, пододвинула чернильницу, подцепила пальцами перо и посмотрела дракону в глаза.

– Не вижу смысла тянуть время. Я сейчас все подпишу и уйду. Вещи собраны. Я готова, – на сей раз перед предателем мой голос не дрогнул, что удивило не только меня, но и самого Даркара. Его черные брови взметнулись и на лице прочиталось недоумение.

Он взглянул на старый чемодан, что одиноко стоял на пороге кабинета, не позволяя двери плотно закрыться. Из окна подул прохладный ветерок и обдал мое лицо, заставляя вдохнуть воздух полной грудью.

Вместо того, чтобы с радостью подсунуть мне соглашение о расторжении брака, Даркар зазвонил в колокольчик, вызывая дворецкого.

– Хесус, проводи Юну в ее покои, – распорядился дварг и кивнул в сторону выхода.

– Да, господин, – поманил прислужник новую леди Дер-Аберкон за собой.

Она нехотя поднялась с кресла, придерживая рукой поясницу. Видно было, что девушка находится на таком сроке, что уже сложно долго ходить.

– Признаться, – остановилась она у моего стула и коснулась пальцами резной спинки, – не ожидала от вас столь теплого приема. Похвально, – отвесила мне подобие комплимента эта шлюха, уж лучше бы в волосы вцепилась, был бы повод плюнуть в ее нахальную рожу. Дуреха не понимает, что от расправы ее спасло только брюхо! Дети для меня святое и неважно, какие гадкие у них родители!

Я физически ощутила как от злости мои глаза наливаются кровью, но внешне лишь снисходительно улыбнулась.

– Да благословит ваш союз Вседержатель, – приложила я три пальца к подбородку и взглянула в потолок. Она ведь граяна и прекрасно знает, что в наших краях это враждебный знак ненавистничества.

– Хм, – усмехнулась подлая гадюка, что заползла ко мне в дом через отхожее место. – Желаю успехов, – одарила меня тем же знаком в ответ и пошла вслед за дворецким.

Пока я продолжала держать внутренний стержень, который угрожал надломиться, перешла к делу:

– Давай соглашение, – протянула руку к бумагам на его части стола, но в ответ Даркар схватил меня за запястье и посмотрел исподлобья.

– Ты слишком спокойна, Мира, у тебя шок. Лучше вернись к себе и выспись как следует. Завтра спокойно поедешь в столицу. Дети тебя проводят. Побудут с тобой до церемонии снятия брачной вязи в храме. Я прикажу прислуге собрать сундуки с вещами и драгоценностями. Выдам тебе книжку, с которой ты сможешь ежемесячно получать в банке лемиры на содержание, – достал он из ящика стола маленькую книжку с отрывными листками.

– Шок? – меня настолько вывел из себя его ровный тон, что смех едва не задушил.

Я смеялась до колик в животе, не в силах остановиться, а Даркар терпеливо ждал, когда моя истерика закончится.

– Ты хочешь, чтобы я рыдала и билась головой о стену?! – приподнялась я со стула и вырвала руку из его захвата. – Что, по твоему, должна делать униженная женщина с разбитым сердцем, подарившая свою жизнь предателю?! – ярость скопилась в горле обжигающим комом, до тошноты желая вырваться наружу.

Он тяжело вздохнул и отвел взгляд, ничего не ответив.

– Давай сюда соглашение, Дар! – стукнула я ладонью по столу. – Я поставлю подпись и с удовольствием покину этот дом!

– И куда ты пойдешь? К Зельде плакаться?! – вспомнил он о моей подруге, с которой мы дружили долгие годы. Чистокровная дварга из древнего рода ван Беккен понимала меня, как никто другой. Но нас объединяла дружба семьями и ее муж Даркару лучший друг детства. Род Беккен никогда меня не поддержит. Они будут всецело на стороне Даркара, но мне действительно больше некуда идти этим вечером. – Никто тебя не примет даже прислугой! После подписания соглашения и снятия вязи ты станешь оклой Краон! – озвучил он мою девичью фамилию впервые за годы нашего брака. – Ковен проклял и не примет обратно! Для таких, как ты, есть путь только в дальние земли. А я предлагаю тебе покровительство! Как можно от этого отказаться?! – в голове моего супруга никак не укладывалось, что даже у бесплодной женщины без магического дара может быть гордость.

– Не твое дело! Думай о судьбе своей шлюхи! Моя тебя больше не должна волновать! – выкрикнула я так громко, что Дар резко отвернулся, будто пощечину по лицу получил.

Психанул, хлопком ладони припечатал к столу соглашение и стиснул кулаки.

Пробежавшись по тексту глазами, я окунула перо в чернильницу и поставила размашистую подпись. Муж молчал, лицо его стало каменным, а в глазах плясали противоречивые эмоции: гнев, обида, и, может быть, даже… страх? Он ожидал от меня слез и унижений, но получил лишь решительный жест, поставивший точку в нашей истории любви.

Тишину, густую и липкую, нарушало лишь потрескивание камина, он будто шепотом выгонял меня из кабинета.

В этот миг мир, который я знала, рухнул. Осталась лишь горькая свобода и неопределенное будущее.

Даркар, наконец, нарушил молчание, голос его был низким и хриплым, словно сломанный механизм:

– Ты пожалеешь об этом отказе, когда поймешь, что никому кроме меня не нужна!

Я не ответила. Что я могла сказать? Его слова были лишь отражением моей собственной боли.

Он взял соглашение, не глядя на подпись, и медленно, почти бережно, положил его в ящик стола. Жест был настолько неожиданным, что я на мгновение потерялась. В глазах дракона я увидела что-то похожее на… сожаление?

На миг показалось, что поместье пошатнулось, но это не оно, а я попыталась встать с места и едва не потеряла равновесие. Вцепилась в край дубового стола, отдышалась и двинулась к выходу.

– У тебя три дня, Мириам, подумай хорошо. Потом не приму на прежних условиях. И детей ты больше никогда не увидишь! – ранил меня вслед ядовитой стрелой прямо в спину, заставив вздрогнуть от страшной мысли о детях. Он прекрасно знал, в какую точку надо бить, чтобы причинить мне самую невыносимую боль.

Разбитая и поломанная я взяла за ручку потрепанный чемодан и вышла из кабинета, оставив позади мужчину, который разбил мое сердце, но которого я, несмотря ни на что, еще долго буду помнить.

– Десять лет, – невольно шептали полуоткрытые губы. – Как пришла с одним чемоданом, так и ухожу, – в последний раз провела рукой по мраморной стене коридора и взглянула на свадебный портрет. Мысленно попрощалась с той юной глупой девочкой, что улыбалась на красочном изображении, прошептав: – Мне тебя жаль.

Глава 4

Дождь, начавшийся до того, как я покинула стены драконьего дома, усилился, превратившись в настоящий ливень. Капли, словно стальные шарики, громко барабанили по крыше новенькой лакированной кареты, оставленной возницей у переднего крыльца – немой свидетельнице моего бегства.

«У тебя три дня, Мириам, подумай хорошо», – бесконечным, с ума сводящим калейдоскопом кружилось в мыслях. Его слова, пронзительно холодные, как ледяная вода горного ручья, звенели в ушах. Каждый удар капель по крышам эхом отдавался в моей голове, усиливая глухое, всепоглощающее отчаяние. Пять шагов не успела пройти, как промокла до нитки, но сейчас меня даже ураган не заставил бы вернуться.

Невольно обернувшись и подняв взгляд на окно второго этажа, увидела широкую фигуру мужа, наблюдающего за мной из уютных и сухих покоев. Он не пытался меня остановить, не кричал, не звал. Просто смотрел, как я утопаю в потоках дождя, уходя все дальше от его каменного, как и его сердце, дома.

– Дварга ван Дер-Аберкон, постойте! – кинулся вслед за мной возница, не побоявшись промокнуть. – Куда же вы в такую погоду? Да на ночь глядя? Совсем скоро стемнеет! – перегнал он меня и перегородил дорогу. Скинул с себя непромокаемый плащ и накинул мне на плечи, заботливо прикрыл голову капюшоном, чем растрогал почти до слез. – Я вас отвезу, куда скажете.

– Благодарю, Лютер, – прикинув что до соседнего поместья мне придется буквально плыть, рассудила, что следует в последний раз воспользоваться имуществом бывшего мужа. – Буду признательна, если довезешь меня до владений ван Беккен.

Пожилой мужчина с добродушной улыбкой кивнул и повел меня к карете.

Я куталась в плащ, пахнущий высушенной на солнце травой и конским потом, а дождь, казалось, стал немного тише, ритм сменился с бешеного стука на размеренное шуршание.

Возница служил Даркару много лет, верный и преданный слуга, но сейчас он вел себя, как мой старый друг, готовый подставить плечо в самый трудный момент. Он ничего не говорил, как и всегда, оставаясь немым свидетелем чужих трагедий. Это как раз то, что мне сейчас нужно.

Усевшись в кабину, я подложила под ноги чемодан и карета тронулась. Капли дождя стекали по стеклам, рисуя причудливые узоры. Пейзаж за окном превратился в размытую акварель серых тонов. Дорога, уходящая вдаль от ненавистного теперь поместья, казалась бесконечной, как и моя безнадежность. Сердце сжималось от боли, от осознания потери всего, что когда-то казалось нерушимым и вечным. Память прокручивала яркие моменты десятилетия: смех детей, их звонкие голоса, тихие семейные вечера в каминном зале, наполненные иллюзией тепла и уюта…

А впереди меня ждал бесконечный лабиринт неизвестности, возможно, бедность и лишения в Оклане. Мои мысли переносились в будущее, рисуя перед внутренним взором разные картины: тесную комнатушку в дешевом пансионе, изнурительную работу за гроши, постоянную борьбу за выживание. Я представляла себя уставшей, измученной, с потухшим взглядом, но, вопреки ужасающим образам, внутри все еще тлел огонек надежды на лучшее.

Внезапно карета остановилась с резким скрипом.

– Мы приехали, леди, – объявил возница и указал на возвышающее над каменным мостом богатое поместье, у ворот которого мы остановились.

Я медленно, но с твердой решимостью вышла из кареты, вздрогнула от холода и втянула носом приятный аромат кустов сирени, что окружали подъездную дорогу к особняку.

Лютер вытащил мой чемодан из кабины и сообщил стражам четы Беккен, что прибыла гостья.

– Благодарю, – попрощалась я с мужчиной, когда ворота распахнулись и мне навстречу вышел учтивый дворецкий.

– Приветствую, двагра Мириам! – Рамон хорошо меня знал, но был обескуражен неожиданным визитом, хотя и не подал вида, пряча это за дружелюбной улыбкой.

– Простите, что явилась без предупреждения, но на то есть причина. Мне нужно поговорить с дваргой Зельдой, – я чувствовала себя неловко, но мне сейчас очень нужно было убежище там, где меня поймут.

Высокий мужчина с седыми висками, элегантно одетый в строгий темно-синий костюм, кивнул, забрал у меня чемодан и сопроводил в холл поместья. А потом завел меня в приемную и оставил одну в томящем ожидании хозяйки дома.

Холодный мрамор под ногами приятно контрастировал с теплом, исходящим от камина, потрескивающего в углу зала. Воздух наполнял тонкий аромат древесины и полированного дерева. Свет фонарей из огромных окон, украшенных тяжелыми бархатными шторами темно-пурпурного цвета, струился по стенам, освещая картины в позолоченных рамах и антикварную мебель, каждая деталь которой словно дышала историей рода Беккен.

Не успела я сесть на софу у камина, как в приемную ворвалась прислужница с подносом в руках. Наполнив изящные фарфоровые чашки крепким черным чаем, она быстро упорхнула. Я же с удовольствием избавилась от плаща, удобно расположилась и вкусила горячий, согревающий напиток.

– О! Вседержатель! Что случилось?! – по блондинке с шикарными волнистыми волосами, что ворвалась в помещение вихрем, никогда не скажешь, что этой женщине почти пятьдесят лет. Истинная дварга, обладающая драконьей силой, давно уже не стареет и радует окружающих задорной красотой.

– Я с мужем развожусь. Соглашение уже подписала, осталось избавиться от брачной вязи, – зачем-то продемонстрировала я подруге метку на руке, а потом резко спрятала ее за спиной.

– Ты шутишь? – осела она рядом на софу с расширенными от удивления васильковыми глазами.

– Хотелось бы мне так пошутить, Зельда, но, увы. Даркар меня предал, – я поставила дрожащей рукой чашку на блюдце, чтобы не уронить, едва сдерживая слезы.

– Подожди, – замотала она головой. – Расскажи толком, что у вас произошло?

И я рассказала… Во мне будто плотину прорвало! Не упустив ни единой детали того кошмара, в который меня окунул Даркар, я поведала историю жуткого предательства, от которого мое несчастное сердце разорвалось на куски.

– Мне не верится, – осушила она уже вторую чашку чая, подрагивая, словно вместе со мной под дождь попала и никак не может согреться. – Я всегда ставила вашу пару всем в пример. Нужно сильно любить, чтобы пройти вместе такой сложный путь. Ты ведь своих детей теперь… – осеклась Зельда, не в силах продолжить фразу. Для любой женщины бесплодие – очень жестокая кара. – И он оставил граяну в доме, а тебя выгнал?

– Я сама ушла. Не стала дожидаться, когда выгонит. Он сделал свой выбор, не нужна я ему больше, – голос осип от слез, которые я больше не пыталась сдерживать. И Зельда кинулась меня утешать в объятиях.

– Какой же он гад, Мира! Предложил тебе участь содержанки! Я не ожидала от Даркара!

– А я дура! Наивная дура! Верила в нашу любовь! Оказалось, нет ее вовсе. Лишь холодный расчет, – всхлипывала я, уткнувшись в ее плечо. – После всего, что мы пережили вместе! Он нашел эту потаскуху! Молодую, здоровую, наполненную магией граяну, готовую отдать ему силу и подарить еще больше наследников!

– У меня нет слов, – тихо прошептала Зельда, словно боясь спугнуть мои слезы. – Что ты будешь делать дальше?

Я пожала плечами, не зная, что ответить. Пустота внутри меня была огромной, безграничной. Жизнь, которую я знала, рухнула. Сейчас мне хотелось просто умереть, чтобы больше не чувствовать боли.

– Простите, госпожа, прибыл гонец из поместья Дер-Аберкон с посланием, – раздался голос Рамона и мы с подругой одновременно взглянули на дворецкого. – Ему приказано передать письмо лично в руки дваргу Анхелю. Я сказал, что ваш супруг прибудет не раньше ужина и предложил оставить послание вам, но он отказывается, – у меня даже слезы течь перестали от испытанного шока. Чего этот предатель хочет от Анхеля? Даже сердце заколотилось сильнее от злости.

– Прикажи служкам принести еще чая для леди Мириам, Рамон, я разберусь с гонцом, – воинственно поднялась Зельда с места и смерила меня успокаивающим взглядом.

Глава 5

Дварга отсутствовала так долго, что заварник давно опустел, а огонь в камине потух. Пришлось наблюдать за тлеющими угольками и гадать, что творится за пределами гостевого зала?

Что только не вертелось в голове, но точно я знала одно – ничего хорошего для меня этот визит гонца не сулит. Не зря эта вся секретность с посланием. Даркар явно задумал какую-то гадость! Не понравилось властному дракону, что я не стала играть по его правилам и сама приняла решение уйти. Забыл мой благоверный, что я не кукла, которую можно дергать за ниточки и заставлять все прощать по его прихоти.

– Мириам! – наконец, Зельда пришла и я в нетерпении вскочила с места. – Идем, расположишься в гостевых покоях. Они уже готовы. Тебе нужно переодеться к ужину. И поторопиться. Анхель голоден! – значит, глава рода Беккен уже прибыл!

Подруга подхватила меня под руку и утянула за собой через главный холл к боковой лестнице, что вела на второй этаж гостевого крыла поместья.

– Ты читала послание от Даркара? – меня уже разрывало от любопытства, злости и терзающей неизвестности.

– Нет, – вздохнула она с досадой. – Анхеля пришлось дожидаться. Он сегодня раньше обычного. Я там приказала тебе платьями шкаф забить, а то прислужница разобрала твой чемодан и доложила, что твоя одежда никуда не годится. Выбери из моего что-то симпатичное, принарядись. Анхель вместе с братом приехал. Ллойд будет присутствовать на ужине. Погостит у нас несколько дней. У него какие-то дела в Дваргоне.

– И он здесь? – прошептала обреченно.

Ллойд – младший брат Анхеля. Ему было всего пятнадцать, когда я выходила замуж за Даркара. Мы часто пересекались на балах и хорошо общались. За последние годы он добился высокого положения при дворе и меньше всего мне хотелось, чтобы он стал свидетелем нашей семейной драмы. Боялась, что мой позор слишком скоро просочиться в элитные круги, а там любят посмаковать косточки и покопаться в чужом грязном белье.

Зельда, заметив мою реакцию на эту новость, сжала мою руку чуть сильнее.

– Не волнуйся, – впихнула она меня в комнату и закрыла дверь за моей спиной.

В гостевых покоях царил полумрак, лишь изящная настольная лампа рассеивала мягкий свет на роскошной мебели. Шкаф, действительно, был забит платьями – от легких, струящихся шелковых до пышных, украшенных вышивкой и стеклярусом. Пальцы невольно дрожали, когда я выбирала наряд на вечер. Сначала выбор пал на изумрудно-зеленое, с глубоким вырезом и тонким поясом, подчеркивающим талию. Но цвет… Я больше никогда не надену платье в тон герба рода Дер-Аберкон! Тошнит от него!

Стянула с вешалки элегантный наряд пурпурного цвета и наскоро привела себя в порядок, замазав на лице следы недавних рыданий. Собрала волосы в пучок и спустилась вниз.

В трапезном зале, залитом светом сотен свечей, уже собрались хозяева дома. Анхель, высокий и статный стоял рядом с супругой. Его волосы, густые и черные как смоль, ниспадали ниже плеч, обрамляя волевое лицо. Пряди, волнистые у кончиков, непослушно выбивались, добавляя образу легкой небрежности, которая ничуть не портила его мужской привлекательности. Гармоничнее пары влюбленных драконов было сложно представить!

Ллойд же сильно отличался от старшего брата, но это и не удивительно, отцы у них разные. Молодой дракон невольно привлекал внимание завидными волосами цвета белого плавленого золота, что ниспадали ниже плеч. А глаза при этом стальные и ясные встретились с моими, на что я приветственно кивнула и выдавила из себя улыбку.

– Присаживайся, Мириам! Рад приветствовать тебя в нашем доме! – жестом Анхель пригласил меня к столу.

– Рад встрече, Мириам! – зацепился за меня прощупывающий насквозь взгляд Ллойда.

– Благодарю, и я очень рада вас видеть, – кивнула мужчинам еще раз и прошла на обозначенное для гостьи место.

Как раз между Зельдой и Ллойдом усадили.

Стол был заполнен блюдами, изобилующими разнообразием. Ароматы жареного мяса, пряных трав и сладких фруктов смешивались, создавая неповторимый запах. Но мне кусок в горло не лез – все мысли занимал только развод, а от предательства мужа натурально мутило.

Разговор за ужином потек легко и непринужденно, будто ничего не случилось и я просто заскочила к подруге в гости. Анхель рассказывал о последних событиях в королевстве, о политических интригах и экономических успехах. Зельда – живая, энергичная дварга с ярким смехом, который звучал как переливчатый колокольчик, отзывалась на его слова, добавляя свои наблюдения и вставляя остроумные замечания. Я старалась участвовать в разговоре, но выходило из рук вон плохо. В итоге совсем замолчала, кое-как затолкав себе в рот кусочек мяса.

– Мириам, – вдруг обратился ко мне Анхель и сердце пропустило удар. – Мы давно дружим семьями и признаться, я был поражен, получив сегодня письмо от Даркара, – Зельда взглянула на мужа и нахмурилась, а Ллойд лишь приподнял бровь. Я же почувствовала, как напряжение за столом усилилось. – Не могу донести содержание послания дословно, но в этой ситуации вынужден поддержать Даркара, – его слова прозвучали резко, словно холодный ветер, прорезавший теплую атмосферу трапезной. – Тебе следует переждать в столичном доме и набраться терпения в этот не простой период вашей семейной жизни. Вскоре все уладится и ты вернешься к мужу на прежних правах, – я слушала, но отказывалась слышать такие жестокие для меня слова. Пусть головой понимала, что Анхель меня не поддержит, но в душе крохотным огоньком теплилась на это надежда. – Ты можешь погостить у нас до снятия брачной вязи, но после тебя объявят оклой, а мы не можем оставить у себя в доме оклу даже в качестве прислуги. У тебя три дня на то, чтобы принять условия Даркара и это будет правильным решением, – у меня в глазах на миг потемнело и колючий ком в горле скопился.

– Значит… – я вцепилась пальцами в салфетку, перевела дух и посмотрела на Анхеля с вызовом. – Ты считаешь правильным, что мой муж привел в дом беременную любовницу и хочет на ней жениться ради ритуала? А я должна стать его содержанкой и покорно ждать, когда он изволит позвать меня обратно, чтобы воспитывать четвертого ребенка от какой-то шлюхи из Граяна? – мой воспаленный взгляд случайно скользнул по лицу Ллойда, который рот открыл от удивления после моих слов. Его бровь была все еще приподнята, будто дракон наблюдал за театральной постановкой, в которой ему отведена лишь роль зрителя.

– Ему тоже не просто далось это решение, но действовать на благо рода – святая обязанность любого дракона.

– Дорогой, – Зельда успокаивающе погладила мужа по руке. – Но как же…

– Не встревай! – оборвал он супругу, заставив ее замолчать и опустить взгляд в тарелку.

– На благо, говоришь? – усмехнулась, поражаясь тому, что была права в потаенных страхах. Он занял сторону друга, а это значит, что я лишилась последней надежды на поддержку, ведь Зельда никогда не пойдет против решения мужа. – Я больше не собираюсь заботиться о благе рода Дер-Аберкон! Будь он так же проклят, как и вся моя жизнь! Так и передай своему другу, Анхель! – я резко поднялась из-за стола, бросив салфетку на пол. Сердце колотилось, как бешеное. Я чувствовала себя преданной, униженной, брошенной на произвол судьбы. Ощутила новую боль от удара ножом в спину уже от друзей.

Я развернулась и направилась к выходу, не обращая внимания на попытки Зельды остановить меня. Слова Анхеля прозвучали как приговор, холодный и беспощадный, но я не собиралась с ним мириться!

Глава 6

Дверь за моей спиной хлопнула, глухо и окончательно. Слезы, которые я так долго сдерживала, хлынули, обжигая кожу. Я шла по коридору поместья, не разбирая пути, но ноги сами принесли меня в гостевые покои.

Руки дрожали, когда я стягивала с себя платье подруги, чувствуя, как ненависть жжёт изнутри. Каждый шов, каждая вышивка казались мне оскорблением, напоминанием о жизни, которая рухнула. Мысли кружились в голове, как вихрь, пока я снова складывала в потрепанный чемодан свои старые вещи. Быстро облачилась в походное серое платье и набросила просохший плащ на плечи. Не собиралась больше ни минуты оставаться в доме где мое мнение ничего не значит. Окла! Вот кем я стану через три дня. Мне не место в резервации драконов!

– Мира! – ворвалась в комнату Зельда и кинулась отнимать у меня чемодан. – Куда ты собралась? Уже ночь! С ума сошла? Я тебя никуда не отпущу! – она сжала ручку чемодана так сильно, что костяшки пальцев побелели. Посмотрела на меня с мольбой и ее глаза наполнились слезами. – Мы что-нибудь придумаем. Только не уходи, прошу, – чего она ждала от меня после сегодняшнего ужина?

– Анхель дал понять, что не желает принимать в доме оклу. Так что нет мне здесь места, – мягко отстранила я ее руку и тяжело вздохнула. – Прости, что я нарушила ваш покой. Этого больше не повторится.

– Сядь, пожалуйста, давай поговорим? – повела она меня к кровати и усадила на постель, опустилась рядом и взяла меня за руку.

– О чем тут говорить? Меня предал муж, дети, друзья…

– Я понимаю твои чувства и поддерживаю. На твоем месте я бы поступила так же и ни за что бы не пошла на унизительные условия Даркара, – сорвался ее голос на жалостливый стон. – В письме он убедил Анхеля, что делает это от безысходности и сам страдает, ведь любит только тебя одну!

Я чуть не задохнулась от истерического смеха.

– О какой любви он толкует, Зельда? Ты знаешь, на что я пошла ради него. Такого позорного предательства не прощу! Анхель занял его сторону и вправе поддерживать друга. Не хочу вносить раздор в вашу семью, поэтому мне лучше уйти, – прошептала и сжала холодными пальцами руку Зельды.

– Это не справедливо. Он не должен был так поступать, даже ради ипостаси, – текли слезы по ее щекам, оставляя блестящие дорожки на коже.

– Какой смысл сокрушаться и сотрясать воздух? Его шлюха уже заняла мое место. Да будет отныне так! Избавлюсь от брачной вязи и буду свободной оклой. Отправлюсь в дальние земли и начну новую жизнь.

– Останься хотя бы на ночь! – взмолилась она с новой силой.

– Нет, а если хочешь помочь, дай немного лемир, чтобы я могла добраться до столицы и снять комнату в постоялом дворе на эти проклятые три дня, – даже чтобы об этом попросить, я переступила через гордость. Даркар именно этого и хотел – заставить меня почувствовать себя никчемной без его покровительства и покориться. Но я готова землю грызть, лишь бы сорвать его унизительные планы на мое будущее.

– Я попрошу Ллойда, он тебя сопроводит до столицы, а там уже…

– Не надо! – подскочила я с места, чтобы остановить Зельду, но подруга меня уже не слышала, выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

Я сжала кулаки, чувствуя, как в груди жжет обида. Села обратно на кровать и уронила лицо в ладони. Окунулась в полнейшее отчаяние. Как же все это унизительно!

Вздрогнула от громкого стука в дверь.

– Мириам, разрешишь войти? – узнала я Ллойда по голосу и отозвалась:

– Входи!

Красивый молодой дракон в ту же секунду оказался на пороге покоев. Медленно вошел, неся в руках кожаный мешочек. Положил его на прикроватную тумбу и тот звякнул монетами. Я подняла на Ллойда заплаканный взгляд.

– Я не поддерживаю брата в его решении обелить друга. Даркар поступил низко и не заслуживает такой жены, как ты, – его голос был полон сочувствия, а слова вызвали хоть крохотную, но радость. – Ты примешь мою помощь?

– Дракону зазорно общаться с оклой. Пострадает твоя репутация.

– Мириам, когда меня волновала собственная репутация? – хитро заулыбался младший из рода Беккен. – Я могу сопроводить тебя до столицы и поселить в постоялом дворе. Сегодня же Даркар узнает, где ты остановилась и будет радоваться, что Анхель не поддержал твоего решения порвать с ним окончательно. Но почему бы нам не поступить иначе? – я нахмурилась, не понимая, к чему он клонит.

– Иначе? – переспросила, вытирая остатки слез тыльной стороной ладони.

– Поселишься в моем поместье, – Ллойд мягко улыбнулся, а я обомлела.

– Извини, но в качестве кого?

– В качестве дорогой гостьи, – Ллойд подошел и спокойно положил руку мне на плечо. Его прикосновение было удивительно нежным для существа, которое способно извергать огонь.

– Зачем? – не понимала я этой щедрости.

– За тем, что Даркар будет в ярости, – блеснули искры в его стальных глазах. Вся эта ситуация казалась слишком сказочной, слишком хорошей, чтобы быть правдой. Его готовность помочь мне, несмотря на риск для собственной репутации, была неоспорима. Ни один дом дракона никогда не укроет у себя оклу, уж Даркар это точно знает. Да, муж будет в дикой ярости, если я поселюсь у младшего Беккена у него под боком.

– Ллойд, – прошептала я, все еще не веря в происходящее. Его имя звучало как сладкая музыка на фоне грохочущего в моей голове хаоса. Страх и надежда сплелись в один тугой узел в груди. С одной стороны, предложение дракона было слишком настораживающим, с другой – невероятно заманчивым. Укрытие в поместье дракона – это не просто безопасность, это вызов всем устоявшимся правилам, открытая демонстрация презрения к Даркару и его влиянию.

Стальные глаза Беккена, сверкнувшие было веселым огнем, теперь стали серьезными, проницательными. Он будто читал мои мысли, видя все мои сомнения и опасения. Его рука, легко лежащая на моем плече, вызвала странное чувство спокойствия.

– Ты будешь находиться под моей защитой, – тихо сказал он, снимая руку. – Даркар не сможет причинить тебе вред, вынуждая подчиниться и стать его содержанкой. Мой дом – мои правила. А мое главное правило – неприкосновенность гостей. Он это знает. И это не просто пустые слова. Он будет бессилен, глотая свою ярость, наблюдая за тем, как я смеюсь над его угрозами, – зрачки в глазах дварга на миг сузились, превратившись в тонкие иголочки. Он сделал шаг назад, позволяя мне немного перевести дыхание.

И вот тут до меня дошло! Между ними есть неприязнь, о которой я раньше не знала. Ллойд хочет через меня свести счеты с Даркаром, потому и рискует репутацией.

Высокий и статный, словно выкованный из самого крепкого металла, дракон источал твердую решимость. Воздух вокруг него словно вибрировал от скрытой силы, от той мощи, которую он так умело скрывал за внешним спокойствием и милой улыбкой.

– Извини, – поднялась я с места и взяла с тумбы мешочек с монетами. – Но вынуждена отказаться от такой помощи, – и дело не в том, что я пожалела чувства мужчины, который меня предал, мне хотелось мести, я ее жаждала до колкой боли в груди, мне просто не хотелось становиться пешкой в чей-то игре. Я справлюсь сама. Что мне одной надо? Всегда можно найти грязную работу за еду.

Удивлению дракона не было предела! Это и понятно, пустышки в моем положении от таких предложений не отказываются.

Глава 7

Ллойд не стал долго уговаривать меня поменять решение и принять его щедрое предложение, но пришлось согласиться на его сопровождение до столицы. Рамон оповестил, что экипаж Беккен готов к отправке и дварг ждет меня на улице, но перед отъездом хотелось лично попрощаться с подругой. Поэтому я свернула в хозяйское крыло поместья, чтобы застать там Зельду.

Остановилась посреди коридора, как вкопанная, когда услышала доносящийся из приоткрытых супружеских покоев разговор.

– Я делаю вывод, что ты поступил бы со мной так же подло! – зазвенел гневом голос Зельды, и сердце замерло, ведь я поняла, о чем идет речь.

– Ты опять все переворачиваешь! Сколько мне можно тебе объяснять? У Даркара безвыходное положение. Он любит жену и не хочет ее терять, но забрать силу у этой граяны жизненно необходимо. Он в первую очередь думает о жене и детях. Представь жизнь его семьи, когда он потеряет должность. А еще хочу открыть тебе тайну – Дар крупно вложился в новый рудник на окраине Граяна и прогорел. У него огромные долги. Все семейство по миру пойдет, если у него не будет большого стабильного дохода, – я как стояла, так чуть не рухнула после услышанного.

Прислонилась к холодной стенке, стараясь прийти в себя. Что же он натворил, Вседержатель?! Как мог без меня принять такое рискованное решение?! Похоже, за десять лет брака я так и не узнала своего мужа! Представить даже не могла, что он на такое способен!

– И Мира не знала?

– Нет. Не вздумай ей сказать! Даркар мне доверился.

– Хорошо, согласна, положение не из завидных, но он ей изменил и этого факта ничем не оправдать! Почему ты хотя в этом его не осуждаешь?! – ее слова были пропитаны праведным гневом, а голос злобно вибрировал.

– Я осуждаю, милая, поверь, – смягчился властный тон Анхеля. – Я бы никогда так с тобой не поступил. Ты – истинная дварга по рождению. В твоих жилах течет драконья кровь. Мы из одного теста и будем вместе до гробовой доски. Даркар же после смерти первой жены-дварги, растеряв из-за этого магическую силу, принял в семью граяну. Я не припоминаю ни одной пары граяны с драконом, чтобы они прожили долго и счастливо. Ты же прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Все десять лет их брака весь свет обсуждает и осуждает такую связь. Пусть Мириам в лицо никто и не говорил, что дваргой ее не считают, но оно так и есть. Без магии и в разводе она всего лишь позорная окла. Но это можно исправить, если она послушает мужа и переждет эту бурю в столичном доме, – каждое слово Анхеля хлестало меня по сердцу раскаленной плетью. Хлестало той правдой, от которой я столько лет отворачивалась, не желая смотреть ей в глаза. Убедила себя, что являюсь частью драконьего общества и ничуть не хуже напыщенных дваргов. Оказывается, все не так. Я иная, чужая, худшая… – Вы хорошо общаетесь, она тебе доверяет. Поступи, как лучше, донеси до нее, заставь сделать правильный выбор.

– Нет. Я не буду! Это жестоко, Анхель. У меня язык не повернется заговорить с ней о прощении предателя. Я рассказывала тебе, чем пожертвовала Мириам ради любви! На что пошла, сколько отдала! Она десять лет воспитывала чужих детей, как родных! Считаю, что эта женщина заслужила быть дваргой во всех ее проявлениях. Плевать, что там говорят за спиной. Я ее хорошо знаю. Поверь, Мира намного достойнее всех этих женушек генералов с чистой драконьей кровью! – я прикусила губы, чтобы не застонать от рыданий. Только в Зельде и не ошиблась, как оказалось. Не зря с другими дваргами у меня так и не получилось завязать крепкой дружбы. Они все лицемерно мне улыбались, а за спиной смеялись над глупой граяной, которая отдала всю себя дракону на растерзание.

От обиды, что в этот миг подкатила к горлу, меня едва не вывернуло наизнанку. Я больше не хотела слышать противных слов оправдания поступка моего мужа из уст Анхеля. С меня хватит уже произнесенного! Так же тихо, как и вошла в темный коридор, вышла в холл и поспешно спустилась по лестнице вниз, ведь до отъезда оставалось совсем немного времени. Не уважительно заставлять Ллойда долго меня ждать.

Так и не попрощавшись с Зельдой, я покинула ее дом с тяжелым сердцем, но была благодарна за помощь с лемирами.

Дракон учтиво завел меня в свой просторный экипаж и устроился напротив на бархатной скамье. Карета тронулась и помчалась прочь из Дваргона, из красивейшей резервации, которая столько лет была моим родным домом и за один день стала чужой. Теперь я вернусь сюда лишь для того, чтобы ритуалом снятия супружеской вязи поставить точку в своем браке.

– Что будешь делать после развода? – Ллойд вырвал меня из мрачных размышлений, будто мысли прочитал.

– Попробую найти работу в столице, – пожала плечами, сама не веря в успех этого предприятия. – Если не получится, отправлюсь в Оклан. Там для таких как я всегда работа найдется.

Ллойд как-то недоверчиво кивнул и скривился.

– Мое предложение еще в силе, – блеснули в сумраке кабины его черные зрачки.

– Благодарю, но после развода мне будет сложно продолжать жить в резервации, где все меня считают пустой и никчемной неудачницей, – не хотелось выливать на Ллойда накопившиеся после слов Анхеля чувства, но они вырвались наружу невольно.

– Жаль, мне будет обидно смотреть на то, как Даркар тебя окончательно сломает и поселит в столичном доме, где ты будешь биться птицей в клетке и принимать его у себя в постели после другой женщины, – вздохнул Ллойд и его глаза потемнели, а у меня дыхание сперло от страшной правды, которую он так легко озвучил мне в лицо.

– Ты ошибаешься. Я уже окончательно сломлена и сил на прощение измены не осталось, – отмахнулась, горделиво вскинув подбородок. Зря он подумал, что я способна терпеть описанные им унижения.

Ллойд молчал, пристально глядя мне в глаза. Его лицо, освещенное тусклым светом каретных фонарей, казалось непроницаемым. Но и я молчала в ответ.

Прошло несколько минут, наполненных тишиной и стуком колес о мостовую, а потом дракон вздохнул, словно сдаваясь.

– Как знаешь, Мириам, но в случае опасности ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Опасности? – интересно, что именно он подразумевает под этим словом? Неужели думает, что Даркар способен применить ко мне грубую силу?

– Спасибо, Ллойд, мне очень приятно, что я нашла союзника в твоем лице.

Карета въехала в столицу. Ее огни, яркие и многочисленные, ослепляли после особенного шарма сумрака Дваргона. Я прищурилась, отворачиваясь от оконца, а Ллойд впервые за все путешествие улыбнулся – горькой, сочувствующей улыбкой.

– Тебе лучше поселиться там, – указал он на здание, к которому мы стремительно приближались, и я одобрительно кивнула.

Вывеска гласила: Постоялый двор «Огненная чаша» – самое престижное и дорогое заведение столицы. Собственно, о нем я и сама подумала в первую очередь. Нарваться здесь одинокой женщине на неприятности почти невозможно, а лемир, что дала подруга, хватит с лихвой.

Глава 8

Демонстративно выставляя руку с брачной вязью вперед, чтобы не возникло вопросов к моему происхождению, я заселилась в скромную комнату на втором этаже постоялого двора. Окно как раз выходило на подъездную дорожку, освещенную яркими фонарями. Среди других экипажей я разглядела тот, на котором приехала. Ллойд беседовал о чем-то в возницей и вдруг отыскал мой образ, застывший в окне. Махнул рукой и улыбнулся. Я прижала ладонь к стеклу в ответ, но выдавить из себя улыбку не сумела.

Тяжело вздохнула и задвинула шторы, отрезая проникающий в помещение уличный свет. Подошла к кровати, медленно опустилась на край и дала волю чувствам, больше не сдерживая жалобных рыданий.

Слезы текли горячими ручьями, капая на шелковую юбку платья, которое ощущалось грубым саваном, сковывающим движения и усиливающим чувство безысходности. Брачная вязь – символ нерушимого союза двух сердец, теперь просто как железный браслет, цепи которого овивали не только запястье, но и душу. Память бросала меня в вихрь прошедших лет: пышная свадьба, нарядные гости, горьковато-сладкий вкус шеде, блеск алмазов, волнение в глазах детей… И Даркар, столь величественный и властный, дающий клятву, которую сломал, так и не сумев сдержать.

Сквозь рыдания я вспоминала его слова, данные перед алтарем, его обещания любви и верности. Каждое слово теперь звучало как жестокая издевка, глумящаяся над моей наивностью и глубиной чувств. Я была слепа! А когда прозрела, стало слишком поздно.

В потоке слез появились вспышки злости на саму себя, на свою непроходимую глупость и всепоглощающую веру в любовь. Злилась и на Даркара, на его предательство и бездушие.

Я сжала кулаки, стараясь сдержать бурю эмоций, которые грозили разорвать меня на части, но слезы продолжали литься, омывая лицо и душу, очищая от боли и отчаяния. В конце концов, усталость овладела телом. Иссякшие слезы сменились вялой апатией. Я упала спиной на кровать, в безмолвном отчаянии, сдавленная тяжестью одиночества и горькой правды. Закрыла глаза и уснула.

Наутро я встала, чувствуя себя разбитой куклой, чьи суставы заржавели от слез и горя. Подошла к небольшому столику, на котором стоял графин с водой. Наполнила стакан, поднесла к губам и постаралась сделать глоток, но горло сжалось от комка в груди.

В овальном зеркале на столике отразилось лицо, обезображенное вчерашними слезами, с опухшими веками и покрасневшими глазами. Я отставила стакан и подумала о детях. Разлука с ними – вот что действительно разрывало на части. Даркар отобрал у меня не только любовь, но и счастье материнства. Как там мои драконята? Где они? Что с ними… Чувство вины, что я бросила их, жгучее и всепоглощающее, сжимало мое сердце раскаленными тисками. Надеюсь, они когда-нибудь поймут, почему я так поступила и простят.

Это хорошо, что я позволила себе выплакаться. Стало легче и появилась железная воля к новой жизни! Хватит оплакивать судьбу!

Я привела себя в порядок, переоделась и спустилась в таверну. Заказала большую порцию жареного мяса, кусок малинового пирога, щедро политого сиропом, и два бокала рубинового шеде, наплевав на рацион, которого придерживалась долгие годы для поддержания идеальной фигуры. Не помню, когда в последний раз так наслаждалась едой! Сидела одна за столиком, медленно потягивая терпкий напиток, и тихо подпевала барду, виртуозно играющему на волынке. Разглядывала посетителей и дышала полной грудью. Вкус свободы пришелся мне по нраву. Есть в нем особый шарм! Больше не надо стараться держать лицо перед важными дваргами и неделями думать, что такого надеть на очередной бал, чтобы продемонстрировать величие рода Дер-Аберкон. Не надо с раннего утра бегать по поместью, раздавая прислуге указания. И больше не надо общаться с теми, кто противен, лишь из-за того, что они влиятельные аристократы.

Но стоило мне об этом подумать, как в таверну вошли те самые жены генералов, которых я терпеть не могла!

Три дамы, облаченные в шелка и бархат, словно павлины, с распустившимися хвостами, завидели меня уже с порога и ринулись к моему столику. Их лица, обычно застывшие в масках высокомерного спокойствия, сейчас буквально пылали любопытством. Я узнала каждый: дварга Эллен с ее вечным презрительным взглядом, дварга Беатрис, чья улыбка всегда казалась мне кривой усмешкой, и дварга Лорна, бесчувственная, как ледяной памятник. Они двигались с устрашающей грацией хищниц, завидевших легкую добычу.

На миг задержав дыхание, я машинально сжала кулаки под столом. Эллен первой заговорила, голос ее звенел, словно осколки хрусталя:

– Ах, Мириам! Какая неожиданная встреча! В таком… хм… непринужденном месте, – каждое слово – тончайшая игла, пронзающая мою броню безразличия.

Беатрис с притворной улыбкой добавила:

– Я так удивилась, когда узнала, что ваша семья в этом году не посетит особняк Вофрука и пропустит грандиозный бал! – ее взгляд скользнул по моему образу – простое, совершенно не подходящее для представительницы знатного рода платье. В таких нарядах истинные дварги не ходят даже если от скуки вздумали спуститься в сад, чтобы посадить цветы.

Лорна промолчала, но ее холодный и оценивающий взгляд был еще более опасным, чем у подруг. Эту дамочку лучше обходить стороной – главная столичная сплетница и по совместительству жена генерала-дракона, который обучает Сезара военному мастерству. Короче, в каждой дырке затычка!

Я легонько улыбнулась, стараясь не выдать волнения. Рубиновый шеде, на удивление, помог мне собраться с мыслями.

– Леди, – зазвучал мой голос ровно и спокойно, – я здесь, чтобы отдохнуть. Наслаждаюсь жизнью, как видите, – мимолетно указала на недоеденную тарелку с мясом.

Эллен фыркнула:

– Наслаждаться жизнью в постоялом дворе? Запивая жареное мясо дешевым шеде? – я ничуть не удивилась ее язвительному тону.

– Не такое оно тут и дешевое, – невольно рассмеялась, вспомнив, сколько лемир отдала за сытный завтрак. – А вкус свободы, поверьте, не сравним ни с какими балами и приемами! – отсалютовала я им почти пустым бокалом. – Присоединяйтесь, леди! Не пожалеете. С удовольствием расскажу вам, почему мой бывший муж отменил визит нашей семьи на бал!

Они переглянулись и пораскрывали рты. Все их напускное высокомерие треснуло, как тонкий лед, а в глазах загорелась жажда самых свежих и скандальных сплетен королевства.

– Да, мои дорогие, – ухмыльнулась, наблюдая за тем, как они одновременно опускаются на стулья, будто единый живой организм. Забавно! Мне определенно понравилось шокировать народ. – В этом году семейные обстоятельства сложились так, что я уже подписала соглашение о разводе с Даркаром, – добавила нарочито.

– Предвечный! – наигранно схватилась за сердце Беатрис. – Как же так?! Что случилось?! – а вот такого удивления уже не наиграть. В высшем свете еще не знают о разводе. Не зря я решила опередить слухи и донести новости первой. Пусть видят, что я не подавлена и чувствую себя прекрасно. При этих гиенах уж точно не пророню ни слезинки!

– Мой муж привел в дом беременную любовницу. Граяна Юна теперь его судьба и будущая супруга. Надеюсь, вы примите ее в ваш светский круг так же радушно, как и меня когда-то, – настала моя очередь язвить и упиваться этим сполна. Никогда не забуду, как тяжело завоевывала хоть толику внимания высокородных дварг!

Лорна, наконец, проронила холодные слова:

– Это недопустимо.

– Как это привел в дом любовницу? – замотала головой Эллен.

– Ты шутишь, Мириам? – нахмурилась Беатрис.

– Ни чуть, дорогие. Чистая правда!

Их тонко обозначенные интриги и заготовленные насмешки сломались о мою несокрушимую стойкость и жестокую правду.

– Не понимаю, он привел другую и выгнал тебя? Законную супругу? – Эллен была настолько растеряна, что даже смешно.

Ни у кого из этих холеных красивых дварг в голове не укладывалась такая шокирующая новость.

– Признаться, я сама сначала не поверила, когда она явилась, наглаживая огромный живот. Но Даркар подтвердил их связь и сказал, что она ждет от него ребенка. Вот-вот родит ему уже четвертого наследника, – добила я их окончательно и над столом повисло молчание.

Лорна, женщина с лицом, словно высеченным из мрамора, медленно поднялась. Ее взгляд, обычно холодный и оценивающий, теперь был полон нескрываемого негодования.

– Мириам, – прошипела она, – это не просто «недопустимо». Это… удар по репутации всех представителей королевского совета! Предателям не место при дворе! Я сейчас же отправлюсь во дворец и поговорю с мужем!

– Поднимем этот вопрос на всеобщее обсуждение! – вслед за ней с места поднялась Эллен.

– Приволок в семейное гнездо, где живут дети, какую-то граяну! – возмутилась Беатрис и я усмехнулась. Уверена, она говорила то же самое, когда Даркар на мне женился!

Мне оставалось лишь развести руками и прижать к губам второй бокал шеде.

– Мириам, – прошептала Беатрис, подавшись вперед через весь стол, – я… тебе сочувствую. Он подлец…

– Благодарю за понимание, леди, берегите свои семьи, – намекнула на то, что подобное может случиться с каждым.

Похоже, эти самоуверенные, холеные ледышки впервые задумались, что их собственное семейное счастье не безгранично. Чувствую, у генералов-драконов сегодня будет веселый вечер!

Лорна уже направлялась к выходу, ее шелковое платье шуршало, словно змея, готовящаяся к броску. Эллен, пылая праведным негодованием, двинулась следом за подругой. А Беатрис немного задержалась, чтобы мягко положить мне руку на плечо и прошептать:

– Если нужна будет помощь, приходи, – это стало для меня полнейшим откровением! От нее не ожидала!

– Спасибо, – похлопала я дваргу по руке и проводила взглядом к выходу из таверны.

Осталась сидеть за столом совсем одна, переваривая неожиданную встречу с влиятельными дваргами. Кажется, столицу скоро сотрясет от мощного землетрясения. Буря в стакане выплеснется за края. Общество, так долго живущее по правилам аристократичного драконьего мира, лишится покоя. И я стану катализатором этого безумия, если не уеду в Оклан побитой собакой, а останусь в резервации.

Ллойд… Он мог бы стать орудием моей мести. Но не правильно это. Так нельзя!

– Повторить? – подошел ко мне разносчик, указав на второй пустой бокал.

– Да, – выдохнула обреченно, когда бард затянул новую грустную песню о любви.

Глава 9

После встречи с дваргами и на следующий день постоялый двор я не покидала. Сидела в комнате за чтением книг и спускалась в таверну лишь быстро перекусить. Мысли о Ллойде вертелись в голове упорно, словно назойливые мухи. Его сила и влияние в Дваргоне… Так и подмывало согласиться на его предложение, пока не поздно. Но стоило хоть на миг представить, как буду ежедневно наблюдать со стороны за мужем, его беременной любовницей и детьми… бросало в дрожь.

Никто не потревожил мой покой, не навестил меня в постоялом дворе и это затишье казалось зловещим. А вечером второго дня моего пребывания вне резервации, пришло письмо, которого я с нетерпением ждала и одновременно боялась его получить.

Трясущимися руками взяла запечатанный конверт. Воск, темно-красный, как застывшая кровь, был украшен знакомым гербом – переплетенные хвостами драконы с угрожающе раскрытыми пастями. Сердце колотилось, отбивая неуверенный ритм в груди, пока я медленно разрезала конверт острым кончиком ножа. Вынула тонкий лист бумаги, написанный твердой, уверенной мужской рукой.

«Уважаемая Мириам Краон», – начиналось официальное письмо. Уже это обращение вызвало всплеск горькой иронии. Какая уж теперь уважаемая?! Смешно звучало, учитывая мое теперешнее положение.

Дальше следовал точный, лаконичный текст с датой и временем проведения ритуала по снятию брачной вязи в храме Дваргона. В том самом, где десять лет назад нас с Даркаром связала судьба.

Я встала со стула, но ноги подкосились. Рухнув обратно, я вновь перечитала письмо и перевернула листок. Смутилась, присмотревшись к мелкой надписи в конце бумаги.

«Я люблю тебя и верну любой ценой. Найди в себе силы простить и дождаться меня».

– Проклятье! – вырвалось из уст с таким гневом, что руки задрожали и лист выскользнул из пальцев, спланировав на пол.

Его слова, написанные твердым, уверенным почерком, казались откровенным издевательством! Любовь?! Какая любовь?! Его действия говорили о другом. О трусости, предательстве, о безразличии к моим чувствам. Я помнила, как он клялся в вечной любви и обещал быть рядом всегда, как его глаза горели страстью и преданностью. А теперь от этих воспоминаний осталась лишь противная горечь во рту.

Я подняла с пола письмо и со злостью припечатала ладонью бумагу к столу. Сжав кулаки, почувствовала, как по щекам текут непрошеные слезы – гремучая смесь боли и ярости. Скорее бы избавиться от вязи и плюнуть дракону в рожу!

Не знаю, как сумела пережить эту тревожную ночь и дождаться часа, когда нанятый экипаж подъедет к постоялому двору. Переминалась с ноги на ногу, я нервно заламывала пальцы. Холодный ветер хлестал по лицу, заставляя съежиться и сильнее запахнуться в грубую шерсть мантии. Серое, мрачное утро, небо затянуто низкими свинцовыми тучами, словно отражая мое истинное настроение. Вот-вот заплачет небосвод, а город просыпался медленно, сонно потягиваясь. Запах дыма от печей смешивался с ароматом свежей выпечки из ближайшей булочной.

Старый и скрипучий экипаж с облезлой краской – уж какой сумела себе позволить в целях экономии, подъехал немного раньше назначенного времени. Крупный, грубоватый кучер, закутанный в войлочный тулуп, с любопытством оглядел меня, но ничего не сказал.

Я протянула ему три монеты и молча забралась внутрь, погружаясь в тесную, пахнущую кожей и пылью карету. Мягкие подушки не могли смягчить жесткость сиденья и я смирилась с тем, что дорога будет долгой и утомительной. Безгербовый экипаж не пропустят через мост, чтобы сократить путь до резервации. Придется тащиться по главному тракту вместе с другими торговыми повозками. Но это ничего! Мне следует начать привыкать к новым реалиям бедной жизни.

– Ритуальный храм Дваргона! – объявила я вознице и карета тронулась с места.

Я смотрела в окно, наблюдая за тем, как меняется пейзаж: кипящий жизнью город сменяется обширными полями, поля – темными, таинственными лесами. Внутри бушевала буря, но внешне я оставалась невозмутимой, маской скрывая свою внутреннюю растерзанность. Только слегка подрагивающие пальцы, сжимающие смятый клочок письма в кармане, выдавали истинные чувства.

Мы ехали пару часов, пока, наконец, не добрались до величественного храма, что предстал во всей своей мрачной красоте. Он был высечен из серого камня, без единого украшения, за исключением странных, похожих на каменные цветы, узоров, вырезанных над массивными дубовыми дверьми. На огороженную территорию святыни нельзя заезжать на экипаже, поэтому возница остановился у высоких елей. Отворил дверцу кареты и я вышла наружу. Вдохнула прохладный и влажный воздух, пахнущий сырой землей, смолой и прелой листвой. Огляделась и заметила с другой стороны дороги зеленый экипаж ван Дер-Аберкон.

Чтобы не встречаться вне храма с бывшим мужем, который, возможно, еще сидит в кабине, я двинулась вперед по небольшой площади, выложенной серыми плитами, испещренными символами деревьев с переплетающимися корнями. Вокруг бродили послушники в простых, темных одеждах. Их лица были скрыты глубокими капюшонами. Они казались сосредоточенными и задумчивыми, погруженными в свой внутренний мир.

Я чувствовала себя здесь чужой, незваной гостьей, выпавшей из другого времени и пространства. Будто мое нахождение здесь сегодня – ошибка.

Сделав глубокий вдох, направилась к дверям храма, что распахнулись без звука, раскрывая прохладный полумрак внутренних помещений. Запах смолы и прелой листвы стал еще более резким, смешиваясь с нежным ароматом каких-то неизвестных трав. Высокие, уходящие в глубину храма колонны, поддерживали свод, украшенный сложными барельефами, изображающими древних ящеров и загадочные символы.

Я медленно прошла внутрь, ощущая на себе взгляд невидимого наблюдателя, чувствуя на коже прикосновение холода и таинственности священного места. С каждым шагом чувствовала, как накатывает волна ожидания, смешанная с тревогой и неизбежным страхом. Мраморный пол, холодный и гладкий, отражал тусклый свет, проникающий сквозь высокие стрельчатые окна. Свет ложился пятнами, оставляя в тени глубокие ниши и углы, в которых, казалось, таилась сама тьма. В центре храма, освещенный единственным ярким лучом света, падающим сквозь витражное окно, стоял каменный алтарь, инкрустированный самоцветами. На нем покоился серебряный кубок, наполненный чем-то темно-красным, словно застывшая кровь.

Я невольно замедлила шаг, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Внезапно, из глубины храма, раздался тихий звук размеренных шагов. Я замерла у алтаря, прислушиваясь.

Шаги приближались, становились громче, и вскоре из тени вышел Даркар…

Все тот же мужчина, который десять лет назад свел меня с ума! Высокий и статный дракон, с густыми, черными, как смоль, волосами и огромными пронзительно-зелеными глазами, что горели необычным светом. Он был облачен в длинную черную мантию, украшенную золотыми символами рода Дер-Аберкон. Того самого рода, от которого я сейчас отрекусь раз и навсегда!

Даркар остановился напротив и тишина наполнила храм. Мы стояли друг против друга, разделяемые лишь парой шагов, но между нами простиралась бездна несчастья, непонимания и предательства.

Он медленно протянул руку и раскрыл ладонь, на которой лежал браслет – подарок мужа, что я постоянно носила еще до того, как наша жизнь разрушилась. Рассматривая его, я вспомнила наши счастливые дни, от которых остались только руины, окруженные темнотой и тишиной этого древнего храма.

– Ты забыла. Забери, – голос низкий и бархатистый, словно шепот ночного ветра, пронзил меня до глубины души. В его глазах, что когда-то обещали верность, я увидела боль.

– Не забыла. Намеренно оставила.

Я не двинулась. Ноги словно приросли к каменному полу. Изумруды в тонком золотом браслете переливались, отражая зеленый цвет глаз дракона, создавая иллюзию когда-то нерушимой связи.

– Мне ничего от тебя не нужно. Давай скорее с этим покончим?

Даркар не отвечал, только смотрел на меня, пронзая взглядом насквозь. В глубине мужских глаз я видела отчаяние и тоску, но не верила в подлинность этих чувств. Даже мантия дракона, пошитая из невероятно дорогой и мягкой ткани казалась лишь символом его власти, а золотые узоры рода Дер-Аберкон блестели, словно насмехаясь над моим горем.

Я сжала кулаки, стараясь сдержать подступающие слезы. Воздух в храме сгустился, наполнившись напряжением, которое можно было потрогать. Тишина давила, усиливая ощущение безысходности.

Внезапно Даркар сделал шаг вперед, его движения были медленными, плавным, как у хищника, приближающегося к жертве. Я не отшатнулась, хотя мое тело задрожало. Учуяла запах его духов, что всегда меня безумно притягивал, когда муж застыл в нескольких сантиметрах от моего лица.

– Мы это переживем, – прошептал и его горячее дыхание коснулось моей щеки. – Знай, я тебя не отпущу, – грубо схватил меня за руку и застегнул браслет на пустом запястье. Перехватил второе, на котором красовалась вязь, и припал к коже губами хлестким поцелуем. Его горячие и влажные губы оставили на запястье не только физический, но и невероятно глубокий эмоциональный след.

Я застыла, пораженная неожиданностью этого действия. Жрец, старик с лицом, изборожденным морщинами, словно карта древнего континента, появился будто из ниоткуда. В руках он держал фолиант, переплетенный кожей, напоминавшей змеиную шкуру. Страницы были пожелтевшими от времени, а иероглифы на них казались живыми, пульсирующими едва уловимым светом.

– Мы собрались здесь для совершения таинства, чтобы провести ритуал по снятию драконьей брачной вязи. Выражаете ли вы искреннее желание освободиться от уз брака? – спросил он хриплым голосом.

– Да! – ответила я первой, заявив это так уверенно и четко, что от себя даже не ожидала.

– Да, – неизбежно выдохнул Даркар. – Совершай обряд!

Старик кивнул и перелистнул страницу фолианта, из которой полился мягкий золотистый свет, окутавший нас обоих. Я почувствовала, как по коже пробежали мурашки, будто тысячи крошечных игл одновременно меня коснулись. В воздухе запахло ладаном и чем-то еще, неизвестным, древним, заставляющим сердце биться быстрее.

Жрец начал напевать на древнем языке. Его голос был низким, густым, словно шепот ветра в заброшенном склепе. Слова вибрировали в воздухе, проникая глубоко в душу, вызывая смесь страха и освобождения.

Даркар крепко держал меня за руку, сплетаясь своими пальцами с моими. Свет усиливался, заливая храм, превращая его в ослепительно яркое место. Я на миг зажмурилась, когда почувствовала, как вязь на коже начинает гореть, прожигая кожу до кости, принося нестерпимую боль.

Атмосфера накалялась. Воздух трещал от напряжения, наполняясь невидимой силой. Я чувствовала, как эта сила пронизывает меня насквозь, вызывая одновременно и ужас, и странное, почти эйфорическое чувство облегчения.

Вдруг субстанция в чаше вскипела, забурлила, задымила и низвергла сияющий образ двух драконов, что застыли в воздухе перед нашими лицами. А потом лик распался на множество светящихся частиц, которые медленно рассеялись в воздухе.

Жрец остановился, тяжело вздохнул и захлопнул фолиант.

– Вязь, связывающая вас брачными узами, расторгнута, – прошептал он. – Теперь вы свободны!

Я вырвала руку из цепкого захвата Даркара и взглянула на запястье. От десяти лет брака с драконом на нем не осталось ни следа!

Глава 10

Опустив голову, жрец покинул зал, оставив нас с бывшим мужем наедине под сводами опустевшего храма. В этот миг мне безумно захотелось сорваться с места и выбежать наружу, ведь освобождение от вязи принесло не только радость, но и глубокое ощущение утраты, которую предстояло оплакать в одиночестве.

– Дом куплен. Экипаж ждет снаружи. Он отвезет нас в столицу. Сегодня мы проведем эту ночь в новом доме, – я обомлела, когда это услышала. Так растерялась, что даже отбрыкаться от крепких объятий Даркара не успела. Он прижал меня к груди и зарылся лицом в мои волосы. – Я уже соскучился. Эти три дня вдали от тебя дались мне нелегко. Дети нас проводят, – его объятия с каждым мгновением становились теснее и горячее. Я чувствовала, как дрожит его тело, как тяжело он дышит, а внутри меня в эти секунды закипала всепоглощающая злость.

– Забудь обо мне! Не смей вмешивать в эту грязь детей! – вырвалась и отскочила, медленно попятилась назад, опасаясь, что он вновь наброситься с объятиями. – Я не вещь, которую ты можешь просто взять и использовать по своему желанию! – Даркар сделал шаг ко мне, но я подняла руку, преграждая ему путь.

– Выйдем из храма и откровенно об этом поговорим, – подхватил он меня под локоть и потащил к выходу.

Стоило покинуть стены храма, как меня окутал страх. Против дракона я всего лишь мошка и физически он сломает меня как щепку, если пожелает. Нет смысла в сопротивлении, когда тебя некому спасти. Как назло по площади больше не шныряли послушники, а Даркар поволок меня в сад магнолий, что располагался на территории храма. Затащил под большое дерево с раскидистой листвой и прижал спиной к стволу, навалившись сверху так, что я и пошевелиться не могла.

– Что ты вытворяешь?! Мы больше никак не связаны, Дар! Ты не имеешь на меня никаких прав! – закричала я ему в лицо в попытке отрезвить пыл. Я знала этот его страстный, граничащий с безумием взгляд, от которого раньше сходила с ума и отдавалась вся без остатка.

– Как ты не понимаешь, я люблю тебя, – начал он с придыханием. – Это пытка, жить без тебя. Я скучал по каждому твоему движению, каждому вздоху, моя Мира…

– Это вовсе не любовь! – мой голос звучал как осколок льда. – Больная одержимость и желание держать все под контролем! Ты хочешь запереть меня в клетке и заставить ждать, игнорируя мои чувства. Управляешь детьми, используя их в своих корыстных целях! Да будь моя воля, я забрала бы их у такого поганого отца, как ты!

Даркар замолчал и его лицо помрачнело. Он медленно опустил руки, плечи поникли, словно с них сбросили тяжелый груз. Молчание повисло между нами, густое и липкое, как смола. Я ждала взрыва, новой волны гнева и властного тона, но этого не последовало.

– Я не хотел причинять тебе боль, – прошептал он хриплым голосом, словно измученный долгой бессонницей. – Просто боюсь тебя потерять, – вдруг он опустился передо мной на колени впервые в жизни. Его фигура, прежде такая властная и уверенная в себе, сгорбилась, становясь хрупкой и беззащитной.

Я растерянно смотрела на Даркара, испытывая сложную смесь чувств. Злость, обида, жалость и… нечто странное, укоренившееся в моей памяти за долгие годы брака… любовь?

Сердце сжалось, когда он поднял голову, а его глаза были влажными от слез.

– Прости меня, родная. Я этого всего не хотел. Так случилось. Мне нужно лишь забрать силу и мы заживем, как прежде, даже еще лучше. Вот увидишь. Ты только дождись меня, умоляю. Я буду часто приезжать, обещаю.

Я медленно опустилась рядом с ним и замотала головой.

– Эта жизнь не для меня, ты ведь знаешь. Я не смогу тебя с кем-то делить, – произнесла обреченно, глядя ему прямо в глаза.

– Ты очень сильная и все сможешь, – прошептал, дотрагиваясь до моей щеки кончиками пальцев. – Я знаю, ты меня любишь. Мы все преодолеем вместе.

Я начала утопать в глубоких омутах, ощущая, что сдаюсь. Чувства, как прилив волны, накрыли с головой, лишая остатков разума.

– Поехали, Мириам, – протянул он руку и я раскрыла ладонь, соглашаясь.

Взгляд упал на запястье, блеснули изумруды браслета и… меня вмиг осенило!!! Словно дубиной по макушке ударило! Это вовсе не мои мысли и чувства! Камни в браслете заговорены магически! Даже лишившись силы, я могла на интуитивном уровне ощущать магическое воздействие. Но здесь поработал профессионал, если я с самого начала ничего не заподозрила.

Я резко оттолкнула Даркара, он упал на спину, а я этим воспользовалась, вскочила на ноги и сорвала браслет. Швырнула в него поганую вещицу и бросилась наутек.

Вырвалась из сада и побежала по площади, не оборачиваясь. Сердце колотилось в груди, как бешеная птица, каждая клеточка тела кричала, сбрасывая магическое наваждение. Какая подлость, Вседержадель! Сотворить такое в храме! Осквернить святое для любого дракона место! Ни стыла у него, ни совести!

Я понимала, что надо скорее убираться, поэтому на пределе сил мчалась к старенькому экипажу, что ждал меня поодаль на обочине дороги. Вырвалась за территорию храма и остановилась, как вкопанная, когда дорогу мне преградила красивая карета. Из нее повыбегали дети у меня сердце в пятки ушло.

Драконята сходу меня окружили. Малышка Септа со слезами кинулась в объятия.

– Мамочка!

– Мам, ты как? – обнял сзади Сезар.

– Отец сказал, что мы можем пожить с тобой несколько дней в столичном доме, – посмотрела на меня с тоской в глазах Сибилла.

И вот тогда я обернулась, чтобы посмотреть в лицо того, кто это устроил. Самодовольно и наигранно невинно Даркар пожал плечами и развел руками. Мол, загнал в ловушку и выбора не оставил. Провернул новую подлость, раз фокус с браслетом не сработал!

– Поехали отсюда, – взмолилась Септа, намертво вцепившись в юбку моего платья.

– Зачем ты это сделал? – прошипела со злостью, даже не представляя, что теперь делать.

– Мы все еще одна семья и так будет всегда, правда, дети? – добил он меня окончательно.

Наверное, только чудо могло меня спасти, ведь дети потянули в карету, слезно уговаривая поехать с ними вместе в новый дом.

– Я не могу, дорогие. Ваш отец не прав. Нас с ним больше ничего не связывает, – пыталась я мягко объяснить, показывая отсутствие метки на коже, но слова застревали комом в горле. Сердце жалобной пташкой билось о ребра. Дети… мои дорогие дети, с их мокрыми от слез щечками и растерянными взглядами, тянули меня к огромной, роскошной карете, запряженной парой вороных лошадей.

Воздух вокруг был пропитан запахом дорогой кожи и лака, резко контрастирующим с горьким привкусом предательства, который остался у меня во рту.

Даркар же стоял, словно мраморная статуя, чье лицо было непроницаемо, только глаза и горели холодным, расчетливым огнем. Сегодня он лишь играл роль заботливого отца, который привел детей на встречу с матерью, но я видела сквозь это представление его фальшивое лицемерие. Он все спланировал! Каждое слово, каждый жест, каждая слезинка на детских щеках – часть его циничного плана! Хотел сломить меня, заставить подчиниться его воле и поселиться в столичном доме любой ценой!

– Мама, пожалуйста, – прошептала Сибилла с наполненными болью глазами.

– Поехали. Там красиво, – Септа сжимала мою руку своей маленькой ладошкой, ее пальчики были холодными и влажными.

Наивное желание детей хоть как-то сохранить семью, разрывало меня на куски.

– Послушайте… – сказала, стараясь сдержать слезы, собираясь с силами, чтобы как можно мягче донести до детей правду.

Вдруг Даркар кинул встревоженный взгляд в сторону деревьев, а потом будто с цепи сорвался. Оторвал меня от детей, схватил на руки и перекинул мешком через плечо. Вот тогда я и увидела знакомый экипаж, резко преграждающий широкий тракт массивной каретой, из которой выскочил Ллойд. Он будто все это время за нами наблюдал, выжидая подходящего момента, чтобы появиться. Я ведь теперь свободная женщина и Даркар не имел никакого права трогать меня против воли!

– Отпусти ее! – рявкнул Ллойд. Его голос, обычно мелодичный и спокойный, был полон ярости.

Даркар застыл и оглянулся, оценивая ситуацию. Дети, испуганные до смерти, прижались друг к другу и попятились к карете, их тихие всхлипы едва доносились до меня сквозь шум колотящегося в груди сердца. Воздух сгустился от напряжения, каждая птичья трель звучала как зловещий знак. Я чувствовала боль в плече, от резких движений Даркара, и старалась не шевелиться, чтобы она не усилилась.

Даркар медленно опустил меня на землю, его взгляд бегал между Ллойдом и детьми. Он был в гневе, но и в некотором роде расстроен. Я поняла, что его план провалился. Он надеялся увезти меня в столичный дом и запереть в ловушке.

– Что ты здесь забыл, Беккен?! Проезжай мимо и не вмешивайся! – Даркар издал глухой рык, шагнул к Ллойду. – Она моя жена!

– Предъяви брачную вязь! – насмешливо ответил блондин, одарив дракона презрительным взглядом.

Ллойд не сделал ни шага назад, наоборот, воинственно схватился за рукоять меча, угрожая этим жестом Даркару схваткой.

Дети заплакали сильнее. Я чувствовала, как на меня наваливается ужас. Не хотела насилия, не хотела, чтобы кто-то пострадал. Но Даркар грубо посягнул на мою свободу, а это непростительно!

– Не твое дело! Проваливай! – голос бывшего мужа прозвучал, как раскаты грома, а это грозило самым настоящим сражением.

Чтобы уберечь детей, я подтолкнула их к экипажу и помогла забраться в кабину. Но не успела закрыть дверцу, как Сезар схватил меня за руку и вложил в ладонь тонкий бумажный сверток.

– Я нашел его в кабинете отца и выкрал. Прочитай, – шепнул мне на ухо сын, чтобы сестры не услышали. – Обещай, что заберешь меня с собой. Я не хочу жить с этой Юной. Все равно сбегу, – отстранился и запер дверцу, специально не позволив мне ничего ответить.

Пребывая в растерянности, я вновь оказалась между двух огней. От драконов разве что искры не летели!

– Не смей ее трогать! – кивнул Ллойд в мою сторону. – Поехали, Мириам, – и протянул мне руку.

Я опустила сверток, тонкий, как пергамент, в карман мантии и двинулась в сторону младшего Беккена, но Даркар меня остановил, заслонив своей мощной фигурой.

– Не позорь брата, щенок! Не лезь в чужую семью! – у Ллойда зрачки сузились после этих слов и желваки на лице заходили. Вспыльчивый нрав молодого дракона мог с легкостью вырваться наружу и тогда дети станут свидетелями драки!

– Дар! Успокойся! Вернись к детям! Они напуганы! – ударив бывшего мужа кулаком в спину, немного его отрезвила. – Я ухожу. Мы теперь чужие друг другу! – кинулась я к Ллойду и спряталась за мужчиной, будто щитом отгородилась от Даркара.

Взгляд бывшего мужа буравил меня, словно лезвия. Его лицо, искаженное яростью, было страшнее любого грозового фронта. Но когда Септа слезно позвала отца из окна кареты, он пришел в себя.

Мы разошлись по сторонам. Даркар забрался в экипаж к детям и Ллойд в этот миг легким, почти незаметным движением взял меня за руку. Его прикосновение было теплым, успокаивающим, словно луч света в непроглядной тьме. Я взглянула на спасителя и увидела в его стальных глазах твердую решимость меня защитить.

Мы молча смотрели вслед уходящей карете, пока она не скрылась за поворотом дороги. Воздух постепенно очищался от напряжения, оставляя после себя лишь пустоту и горечь утраты.

– Куда тебя отвезти? – предоставил он мне выбор, чем сразу подкупил.

– Я бы у тебя погостила, – иронично улыбнулась и сжала крепче горячую ладонь дракона.

Глава 11

Раньше мне не доводилось бывать в поместье младшего Беккена. Мы всегда встречались либо на балах, либо в гостях у его брата. Я вообще боялась любых грязных сплетен в свою сторону, поэтому не общалась с представителями противоположного пола слишком близко и не оставалась наедине. Хранила верность, дорожа чувствами мужа, выстраивала безупречную репутацию рода Дер-Аберкон, с гордостью неся это знамя. Но пришло время, когда мне стало все равно, что подумают и скажут другие! Хватит! Подлость моего благоверного зашкалила настолько, что не осталось причин поддерживать иллюзию благочестивости.

Всю короткую дорогу до дома Ллойда я молчала, стараясь уложить в голове случившееся. Послание, переданное Сезаром, горело в кармане, подмывая плюнуть и прочитать его при дварге. Но я сдержала порыв, решив, что сделаю это в одиночестве, в спокойной обстановке.

Поместье Ллойда выглядело так же волшебно, как все имения Беккенов. Их родовитая семья не скупилась на подобную недвижимость. У них было принято покупать ребенку поместье в резервации, как только ему исполнялось двенадцать лет. Двое сыновей Зельды уже взрослые и обучаются в Королевской академии, а их имения как раз соседствуют с поместьем одинокого Ллойда.

Мы пересекли каменный мост и въехали на обширную территорию, которую окружал высокий, густой живой забор из темно-зеленого самшита, аккуратно подстриженный в виде сложной геометрической фигуры. За ним виднелись величественные дубы, раскидистые ветви которых напоминали могучие руки, обнимающие поместье. Дом был выстроен из светлого камня, украшенного изящной резьбой. Высокие стрельчатые окна, блестевшие на солнце, словно глаза, наблюдающие за всем происходящим, добавляли поместью воздушности и легкости, не соответствующей его массивности. Перед домом раскинулся зеленый газон, на котором безупречно сияли цветники с яркими, необычайно красивыми цветами. Воздух был напоен ароматом роз и лаванды.

Экипаж остановился у главного входа, где нас уже встречал высокий слуга в темно-синем ливрее. Он помог мне выйти из кареты, поприветствовал хозяина и легким жестом пригласил внутрь.

– Леди Мириам – моя дорогая гостья. Отныне будешь выполнять все ее приказы так же ответственно, как и мои, – распорядился Ллойд и дворецкий покорно кивнул.

Холл был огромный, с высокими сводчатыми потолками, украшенными фресками, изображающими сцены из древней истории драконьего рода Беккенов. Пол выложен полированным мрамором, отражающим свет множества свечей в массивных канделябрах. Воздух наполнял сладкий аромат цветов и душистых масел.

– Мы будем обедать через час. Прикажи накрыть в каминном зале, а сейчас пусть принесут горячий чай и подготовят гостевые покои для леди, – повел меня за собой Ллойд в тот самый каминный зал.

Не успела я опомниться, как прислужница предложила мне горячий чай с медом и лимоном – простое, но такое необходимое в этот момент лекарство.

Мы сели на мягкий диван, окутанные теплым светом настольной лампы. Тихий треск поленьев в камине успокаивал, но немое напряжение между нами накалялось. Я чувствовала себя неловко наедине с драконом и не знала, с чего начать разговор, но Ллойд освободил меня от этого бремени, когда заговорил первым:

– Это только начало, Мири. Тебе не безопасно выходить одной из дома. Даркар ополоумел настолько, что силой заставит тебя терпеть и ждать его развода, если таковой вообще случится, – кратко и точно он описал мое сомнительное будущее.

– Понимаю, поэтому и приняла твою помощь. Спасибо, Ллойд, если бы не ты… я не знаю, чем бы все это закончилось. Даркар заговорил браслет, чтобы я согласилась поехать с ним в столичный дом. Повезло, что я это вовремя осознала и убежала. Он хотел затащить меня в экипаж силой! Но еще больше меня тревожит, что дети страдают! Как там с ними обходится эта Юна неизвестно. Сезар сказал, что собирается сбежать из дома. Он не желает жить с отцом и хочет, чтобы я его забрала.

Ллойд кивнул, его взгляд был полон сочувствия. Тень тревоги застыла на красивом лице дракона, отражая мои собственные опасения.

– До шестнадцати лет он под опекой отца. Они одной крови и закон будет на стороне Даркара. К сожалению, детей ты забрать у него не сможешь, – озвучил он жестокую правду. – Как бы эгоистично это не звучало, но тебе следует теперь думать только о себе.

Письмо, переданное Сезаром, продолжало тяжелым грузом висеть на моих плечах. Не осталось сил терпеть. Я должна узнать, что там! Пережить еще и обед в неведении – не сумею!

– Сезар мне кое-то передал. Сказал, что выкрал у Даркара из кабинета.

Мои пальцы, дрожащие от предвкушения и страха, наконец-то извлекли из кармана заветный сверток. Это был пожелтевший от времени, хрупкий листок пергамента, скрученный в тугой рулон. Развернув его с предельной осторожностью, я увидела элегантный, мужской почерк. Почерк, который я узнала бы среди тысячи других. Почерк, вызывающий в груди пронзительную боль. Это был почерк моего отца!

Ллойд, склонившись надо мной, с беспокойством спросил:

– Что это?

Я начала читать, и мир вокруг будто застыл. Слова, словно ледяные иглы, пронзали насквозь, высасывая из меня жизнь. Кровь отхлынула от лица, оставляя за собой лишь пустоту и нарастающее чувство ужаса.

– Это письмо из Граяна… от моего отца, – голос прозвучал как призрачный шепот, отражающий всю глубину моего отчаяния. Напряжение, сковавшее все тело, стало невыносимым.

Я протянула дрожащие руки с письмом Ллойду, и он принял бумагу. Встала с места, но сдвинуться не смогла, ноги подкашивались. Схватившись за спинку кресла, застонала, слезы брызнули из глаз, проливаясь горячими ручьями по щекам. Тело сотрясалось от рыданий, словно в припадке.

– Подожди, ты можешь объяснить? – с тревогой в голосе спросил Ллойд, пробежавшись взглядом по строчкам.

Он подошел, взял мои руки в свои, большие и сильные. Его тепло, проникающее сквозь дрожь в моих конечностях, немного уняло бурю эмоций, которая бушевала внутри.

Я заговорила, с трудом прорываясь сквозь содрогающийся от рыданий голос, словно побитая собачонка, жалуясь на свою несправедливую участь:

– Бабушка Тамерия умерла. Ее последняя воля – простить меня и снять проклятие бесплодия. Для этого я должна была приехать в Граян. Посмотри на дату. Письмо пришло еще год назад. Даркар скрыл его от меня!

Ллойд отпустил мои руки и медленно отошел к камину. Играющие огоньки отражались в его глазах, придавая им стальной, непроницаемый блеск. Зрачки сузились, выражая явное негодование, а я, охваченная горечью и обидой, чувствовала, как в груди нарастает бешенство.

– Он не хотел от меня детей! Никогда! – прошипела, мотая головой. Каждый выдох был пропитан отчаянием.

Дракон медленно повернулся ко мне, его лицо выражало сосредоточенную серьезность, и мое сердце сжалось от страха и предчувствия чего-то ужасного. Ноги вновь подкосились, я бы упала, если бы Ллойд не подхватил меня за талию, мягко и осторожно поддерживая. Мир вокруг закружился, превратившись в расплывчатый, беспорядочный калейдоскоп, и никогда раньше мне не было так плохо, как в этот ужасный, пронизанный горем и несправедливостью миг. Каждая клетка моего тела кричала от боли, от осознания лжи и предательства, от горького вкуса потери и безысходности. Моя жизнь, уже в который раз рухнула, подобно карточному домику, рассыпавшись на миллионы осколков!

– Мири, Мири… – последнее, что я услышала перед тем, как потерять сознание.

Глава 12

Пребывать в беспамятстве, ничего не видеть и не слышать – лучшее, что со мной случилось за последние дни. Опять врываться в реальность и окунаться в тот ужас, который мне устроил муж, совсем не хотелось. Но разве у меня есть выбор, когда под нос суют дурно пахнущую настойку и трясут за плечи?

– Мириам! Давай же! Приходи в себя! – докучал мне Ллойд.

Голова раскалывалась, будто кто-то изнутри методично долбил по ней молотком. Глаза, словно налитые свинцом, с трудом распахивались, фокусируясь на расплывчатых очертаниях лица Ллойда, обеспокоенно склонившегося надо мной.

Запах настойки, резкий и неприятный, щекотал ноздри, вызывая прилив тошноты. Я попыталась отвернуться, но тело отказывалось подчиняться. Оно было тяжелым, ватным, словно набитое мокрым песком.

– Где я? – прохрипела, голос сорвался, словно скрип ржавой телеги. Все вокруг казалось мне чужим. Обстановка вовсе не та, что была в каминном зале.

– Ты в гостевых покоях. Теперь это твоя комната, – Ллойд осторожно помог мне приподняться, подложив под спину подушку. – Ты потеряла сознание после инцидента с письмом.

Инцидент – слишком мягкое слово для того кошмара, который я пережила. Память, как осколки разбитого зеркала, стали медленно собираться. Я могла бы уже родить собственного ребенка! Эта мысль сокрушила с силой физического удара, вызывая новый прилив слабости.

– Он… меня уничтожил, – прошептала дрожащим голосом.

Ллойд молча прижал меня к себе, позволяя выплакаться и выплеснуть накопившуюся боль. Его объятия были неожиданно сильными и надежными, в них чувствовалась защита, которой мне так отчаянно не хватало.

– Не говори так. Мы поедем в Граян и снимем проклятие. У тебя вся жизнь впереди. Еще выйдешь замуж и родишь ребенка. Теперь все будет хорошо, вот увидишь, – тихо сказал он, гладя меня по волосам.

А потом помог мне принять удобное положение, налил в стакан воды, поднес к губам. Медленно, маленькими глотками, я пила, чувствуя, как жидкость постепенно возвращает силы. Его слова были полны теплоты и решительности. Я ощутила присутствие надежды в душе, пусть хрупкая и стеклянная, но она была. Неожиданная поддержка Ллойда вдохновляла, хотя я не могла понять, зачем ему это надо.

– Ты хочешь поехать со мной в Граян? – спросила я, голос все еще слабый, но уже более уверенный.

– Как же я отправлю тебя одну? – улыбнулся Ллойд и его глаза блеснули озорством. – У меня как раз там есть дела. Учитывая то, что твоя семья недолюбливает драконов, я перед ними не появлюсь, не волнуйся, – а это он прямо в точку, будто на будущее мысли мои прочитал. Замок Краон драконам лучше не посещать. У моих родителей не простой нрав.

Я улыбнулась в ответ. Комната, до этого казавшаяся мрачной и безрадостной, теперь выглядела немного светлее, словно лучик надежды пробился сквозь тучи. Я поняла, что безумно соскучилась по родным. Наконец, появился повод их навестить!

– Поднимайся, сейчас пообедаем и поедем в столицу, надо прикупить тебе вещей, – Ллойд выглядел решительным, его обычно расслабленная поза сменилась собранностью, как будто он уже продумал план действий до мельчайших подробностей.

– Хорошо, – ответила я, пожимая плечами.

Подняться с кровати оказалось не так уж и сложно, легкая слабость еще оставалась, но желание скорее увидеть семью пересилило.

Обед был простым, для меня не привычным, но вкусным: свежий хлеб, сыр, фрукты и ароматный травяной чай. Такое ощущение, что кухарка не успела приготовить что-то изысканное. Для такого огромного поместья прислуги здесь маловато, но и Ллойд не часто здесь останавливается. Служба на благо короны заставляет постоянно крутиться в столице. Не зря Зельда говорила, что Ллойду нужно уже давно жениться и осесть. Но ни одну из предложенных его братом девушку он не выбрал в качестве невесты. Было бы интересно узнать, почему у молодого и богатого дварга с мощной драконьей силой в венах, до сих пор нет семьи, но задавать этот вопрос не стала. Зачем лезть в душу? Если захочет, сам когда-нибудь расскажет.

Ллойд очень быстро похватал еду, все его внимание было целиком поглощено подготовкой к поездке. Он отдавал распоряжения слугам, которые проверяли содержимое его дорожных чемоданов.

А потом мы отправились в столицу, где нас ждал настоящий водоворот событий. Ллойд, превратившись в опытного покупателя, проводил меня по лучшим лавкам города. Он умело выбирал текстиль для гостевой комнаты в светлых тонах, советуясь со мной, но все же принимая окончательные решения. Посчитал, что покои не достаточно уютные. Хотел, чтобы я чувствовала себя как дома.

Я не противилась, полностью принимая его помощь в подготовке к поездке. Подобрала себе несколько элегантных платьев, теплое шерстяное пальто, ведь погода в Граяне крайне не предсказуемая, нарядные украшения, неброские, но изысканные, чтобы не упасть перед родней в грязь лицом и не показаться совсем уж жалкой. Ллойд купил мне новый чемодан из алой кожи, куда мы и сложили все покупки.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы, наконец, добрались до поместья. Запах жареного мяса и травяных отваров витал в воздухе, предвещая приближение ужина. Каминный зал, залитый теплым светом, встретил нас уютным полумраком, и мы уселись за массивный дубовый стол, украшенный серебряными подсвечниками.

Разговор за ужином проходил неспешно, словно медленно текущая река, но вскоре Ллойд прервал идиллию, с легкой тревогой в голосе заговорив о своих делах в Граяне.

– Мне поручили доставить несколько редких минералов, – начал он, – для изготовления особых талисманов, по заказу короля. Эти талисманы, по словам королевских советников, способны значительно усилить оборону Скайдора.

Я, не скрывая удивления, приподняла брови.

– Оборона?

Скайдор – королевство гордых, могущественных драконов, всегда казалась мне неприступной крепостью, символом непоколебимой мощи. Какая же угроза могла потребовать таких мер?

– Да, оборона, – подтвердил Ллойд, откладывая вилку в сторону. Его лицо помрачнело. – В последнее время участились нападения на торговые караваны, грабежи… Появились новые банды, хорошо вооруженные и невероятно жестокие. Король серьезно обеспокоен. Эти талисманы – своего рода магический щит, призванный укрепить армию и предотвратить возможные масштабные конфликты.

Вопросы настойчиво роились в моей голове.

– С кем Скайдору воевать? Граян – наш верный союзник, на протяжении веков наши народы жили в мире и согласии. Откуда взялись эти загадочные, хорошо вооруженные банды?

– Оклан, – ответил Ллойд, с едва заметной усмешкой. – Именно оттуда исходит эта нечисть.

Я поколебалась. Оклан – дальние земли, населенные, по большей части, изгнанниками, лишенными магических способностей.

– Какую же угрозу могут представлять окланы, лишенные дара? – пожала плечами.

– Никогда не стоит недооценивать противника, – проговорил Ллойд, подмигнув мне. Его улыбка казалась немного натянутой, скрывая тревогу, которую я чувствовала и сама.

Его слова вызвали волну беспокойства, глубокую и неприятную. Военные действия в Скайдоре? Мысль о такой катастрофе ледяной иглой пронзила до костей. Если все боевые драконы, способные перевоплощаться, окажутся вовлечены в войну, от нашего могущественного королевства не останется камня на камне!

Мои мысли невольно обратились к Сезару. Страх за сына, острый и жгучий, сжал сердце. Недаром Даркар с таким упорством и настойчивостью пытается сделать из него солдата. Но Сезар – он совсем другой, не создан для войны, для сражений… Его нужно забрать у отца, хотя я и не понимала, как это сделать.

Мы с Ллойдом говорили до поздней ночи, делились мыслями, планами на будущее. Я чувствовала его поддержку, заботу, истинную искренность. Но глубоко внутри, помимо облегчения от его присутствия, тлело волнение. Я знала, что рано или поздно мне придется расплатиться за все это, за помощь, за защиту. В этом жестоком мире ничего не дается просто так. За каждый шаг, каждый поступок, приходится платить высокую цену. Но за возможность снять проклятие я готова все отдать! Уверена, эта поездка станет для меня началом чего-то важного в жизни!

Глава 13

В утро мы выехали. Путь до Граяна оказался долгим и извилистым, что не мудрено. Мы путешествовали в комфортном и просторном экипаже, где-то с трудом пробираясь по бездорожью, минуя заброшенные деревни и мрачные леса земель за границей Скайдора.

Возница оказался опытным проводником. Он знал все нужные тракты и ориентировался на местности, словно обладал шестым чувством. По вечерам мы останавливались в придорожных гостиницах, где могли расслабиться, плотно поесть и отдохнуть с дороги.

Ллойд рассказывал истории о своей службе, приправляя их улыбками и шутками, чтобы отвлечь меня от тревожных мыслей. Я же рассказывала ему легенды древнего Граяна о местах мощной магической силы, о городах полных темных тайн и загадок. Временами я ловила на себе пристальный взгляд дракона, полный заботы и… чего-то еще, чего я не могла определить. Возможно, это было сочувствие, возможно, что-то большее. Но сейчас эти мысли казались далекими и незначительными по сравнению с моей главной целью – избавлением от проклятия.

Третий день пути ознаменовался внезапной бурей. Небо, до этого ласково-голубое, свернулось в тугой клубок серых туч, из которых хлынул ливень, превративший дорогу в бурлящее месиво грязи. Экипаж, несмотря на свою прочность, заметно кренился на ухабах, а гром, раскатывающийся над лесом, казался предвестником конца света. Возница, обычно спокойный и невозмутимый, впервые за все время пустил в ход крепкие выражения. Ллойд, сидящий рядом со мной, спокойно наблюдал за бушующей стихией.

Ливень продолжался несколько часов, превращая лес в сплошное водянистое пятно, а когда, наконец, затих, солнце пробилось сквозь облака, осветив путь перед нами. Однако дорога превратилась в непроходимое болото. Возница с трудом пробирался сквозь грязь, и экипаж застрял. Мы были окружены высокими деревьями, их ветви густо заросли лианами, а воздух пропитался духом сырости и гниения.

Ллойд, сбросив плащ, помог вознице вытаскивать экипаж. Его сильные руки с удивительной легкостью справлялись с грязью и илом.

После нескольких часов упорной работы нам удалось выбраться из болота. Солнце уже садилось, окрашивая небо в яркие цвета, но впереди показались окрестности моей родной земли, из-за чего сердце чаще забилось в груди в предвкушении встречи с семьей.

Я узнала извилистую реку, текущую по долине, и бархатистые холмы, покрытые густым лесом. Экипаж, хотя и изрядно потертый после бури, спокойно катился по уже более ровной дороге. Солнце почти скрылось за горизонтом, оставляя после себя яркое послесвечение в небе. Я смотрела в окно, вглядываясь в знакомые деревья и кусты, в каждое из которых были вложены воспоминания моего детства.

Вскоре в сумерках перед глазами возник замок Краон, такой же суровый и мрачный, как и его хозяева.

– Я буду в ближайшей таверне, – кивнул Ллойд в сторону расширяющегося тракта, когда высадил меня у ворот замка. – Удачи! – коснулся горячей ладонью моей щеки и улыбнулся.

– Спасибо, – от волнения я была совсем не многословной. Сердце уже в горле клокотало. Я понятия не имела, как меня встретят родные после стольких лет разлуки.

Каменные стены замка Краон казались непроницаемыми. Мощные башни, устремленные в уже сгустившееся серое небо, напоминали зубы какого-то гигантского, спящего зверя. Я глубоко вдохнула, стараясь успокоиться, но руки продолжали дрожать. Тяжелые дубовые ворота, украшенные руническими символами и гербами нашего магического рода, казались вечными, незыблемыми.

Я подошла ближе, чувствуя, как холодный ветер пронизывает тонкую одежду. На каменной плите возле ворот была выбита надпись, почти стертая временем, но еще разборчивая: «Краон – сила и гордость королевства Граян». Подняв руку, я постучала в массивный колокол, прикрепленный к воротам. Звук раздался глухой, пронзительный, словно стон каменного монстра.

Тишина.

Сердце заколотилось еще быстрее. Я снова постучала, сильнее на этот раз.

Еще минута тянулась вечностью.

Наконец, раздался скрежет засова, и ворота медленно, с жутким скрипом, начали отворяться. В темноте проема показалась фигура сторожа, огромного мужчины в кольчуге и с факелом в руке. Его лицо было скрыто тенью, но я уловила резкий взгляд серых глаз. Он оценил меня с головы до ног, его губы сжалились в тонкую линию.

– Кто там? – его голос был грубым, словно наждачная бумага.

– Я… Мириам Краон, дочь граяна Лорна Краона, – проговорила, стараясь сдержать дрожь.

Сторож на мгновение застыл, затем кивнул и отступил в сторону. В том месте, где он стоял, располагались узкие, неуютные ворота, в которых невольно ощущался холод и влажность каменной кладки. Я медленно вошла во внутренний двор, освещенный лишь редкими факелами, прикрепленными к стенам. Передо мной раскинулся огромный двор, заставленный каменными скульптурами. Их и во времена моего детства было немало, а сейчас и вовсе нормально не пройти. Но таков обычай. Чем сильнее магический род, тем больше скульптур своих предком может себе позволить.

Страх сжимал меня в ледяных объятиях, но я идти назад не собиралась. Должна увидеть семью, выразить соболезнования по случаю смерти бабушки и признать свою ошибку. Они были правы, когда запрещали мне выходить замуж за Даркара.

Я медленно, но уверенно пошла по холодному камню вперед к лестнице замка высеченной из темного, почти черного камня. Ступени были высокими и скользкими от влаги, каждый шаг отдавался глухим эхом в тишине двора. Я поднималась неспешно, стараясь не смотреть на окружающие скульптуры, боясь, что их каменные глаза вдруг оживут.

В каждом движении чувствовалась тяжесть предстоящего разговора, тяжесть вины, которая давила на меня все сильнее. Наконец, я достигла массивных дубовых дверей, украшенных коваными элементами, изображающими мифических зверей. Металл потертый, местами проржавевший, но от этого еще более внушительный.

Дверь была приоткрыта, из щели проникал тусклый свет, разбавленный мерцанием свечей внутри. Сердце билось в груди уже, как бешеное. Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, и толкнула дверь. За ней оказался просторный холл, освещенный множеством свечей, расставленных на массивных подсвечниках. В воздухе витал запах фиалок. На стенах висели гобелены, изображающие сцены из жизни нашего рода – величественные битвы, пышные празднества, торжественные церемонии. Но сейчас на них я почти не обращала внимания. Мои глаза искали родных.

В конце холла, около камина, в котором потрескивал огонь, я увидела их – мою мать, отца и младшую сестру. Не было лишь старшего брата.

Мать сидела в любимом кресле с новой черной обивкой. Над ней стоял отец, опустив руку супруге на плечо. А рядом с папой застыла Мирта, которую я помнила лишь десятилетней малышкой. С них хоть картину пиши! Идеальная аристократическая семья, в которой мне теперь нет места.

В воздухе висела тяжелая тишина, прерываемая потрескиванием огня. Я сделала шаг вперед и в глазах матери увидела не радость от нежданной встречи, а осуждение. Отец смотрел со смесью жалости и гнева, а сестра осталась холодной и бесстрастной. Я знала, что прощения мне не будет. Обратно в семью меня пустышку они не примут, не станут вешать на весь род такой позор. Но я пришла сюда не за прощением, а за тем, чтобы снять то ужасное проклятие, которое лишило меня счастья на всю оставшуюся жизнь. И хотя тяжелые взгляды родных давили на меня с невыносимой силой, я набрала полную воздуха грудь и заговорила первой:

– Простите, я только сейчас узнала о смерти бабушки. Приехала, как только смогла. Мы можем поговорить?

– Иди за мной, – прошипел отец, а мать с сестрой ни слова не обронили, лишь переглянулись.

В глубине души я надеялась, что мама обнимет, прижмет к груди, как в детстве, но здесь я чужая и исправить это, наверное, уже невозможно.

Глава 14

В вечно мрачном кабинете замка отец обычно принимал вестников, но никак не дорогих гостей из дальних земель. Вот и я не удостоилась чести начать с ним разговор в гостиной. Села за дубовый стол напротив и заглянула в обрамленные морщинками теплые карие глаза. Его лицо исказилось гримасой превосходства и гнева. Он потер седые виски, словно пытаясь стереть из памяти разочарование и горькую обиду на непокорную дочь. Перед нами выстроилась стена молчания, боли и недоверия. Больше всего на свете мне хотелось ее разрушить, но от волнения не могла говорить.

– Ты хорошо выглядишь для пустышки, – это можно считать комплиментом из уст отца.

Я выдохнула и улыбнулась.

– Ты тоже ничуть не изменился за эти годы, – парировала в ответ, но это не помогло развеять сгустившееся в помещении напряжение.

Я вытащила из сумки старый, пожелтевший от времени, рукописный свиток и протянула отцу через стол.

– Твое послание было получено Даркаром, но мне о нем не сказали. А когда я узнала, то сразу собралась в путь и…

– Где твоя брачная вязь? – отмахнулся он от свитка и указал на мое пустое запястье.

– Я в разводе.

– В разводе? – отец резко выпрямился, глаза его сузились. Седые брови сошлись на переносице, образуя глубокую бороздку. – Ты же на коленях ползала, умоляя отпустить тебя замуж! Клялась, что ваша связь навсегда! Помнишь, что я тогда тебе сказал?

Не выдержав отцовского взгляда, я опустила голову и тяжело вздохнула. Тот день, когда меня выгнали из ковена и прокляли, я очень хорошо помню.

– Я его любила, – проговорила тихо, поражаясь тому, какой глупой тогда была.

Он взял свиток со стола медленно, с ненавязчивой осторожностью, словно боясь заразиться от его содержания. Раскрыл, пробежал глазами по пожелтевшим строкам и его лицо постепенно смягчилось.

– Любовь… – прошептал отец, словно пробуя это слово на вкус. Его взгляд, все еще строгий, но уже лишенный прежней резкости, устремился в окно. – Любовь – это не клятва в храме перед жрецом. Это… – он запнулся, подбирая слова, – неудержимая сила, которая может как вознести на небеса, так и швырнуть в бездну. И ты, дитя мое, оказалась на дне этой бездны. Вот от чего я хотел тебя уберечь. Вот о чем толковал десять лет назад, а ты не слышала. Тебя даже проклятие не остановило. Но бабушка сжалилась над тобой, завещала прощение и избавление. Ковен одобрил и считает, что нужно исполнить ее последнюю волю. Но какого же было мое недоумение, когда ты даже не явилась на ее похороны! Моя мать хотела, чтобы любимая внучка проводила ее в последний путь. С твоим именем на устах умирала, а ты…

А я хотела сквозь пол провалиться, представив, как бабуля меня звала на смертном одре. Даркар! Как он только мог скрыть от меня смерть бабушки?! Уму непостижимо! И не было мне сейчас уже никаких оправданий. Время вспять не повернуть.

– Посмотри, – указал он на портрет прабабушки Краон. С картины на меня смотрела молодая женщина с живыми, блестящими глазами и обворожительной улыбкой.

– Лавиния… – произнесла я ее имя еле слышно, понимая, к чему он клонит.

– Жаль, что ты повторила ее судьбу, выбрав не верный путь, – он вздохнул, – осталась одна, с разбитым сердцем и горьким опытом.

Прабабушка Лавиния не отдавала свою силу дракону, как я. Она влюбилась в оклана, бросила отчий дом и уехала жить в дальние земли. А потом вернулась обратно с тремя маленькими детьми, ведь муж нашел себе другую. Ее простили и приняли обратно, но дали клятву, что отныне ни одна из рода Краон не выйдет замуж за чужеземца. А тут я со своим Даркаром…

– Невозможно предсказать судьбу, отец. Я сделала свой выбор. Да, ошиблась и признаю это. Прошу меня простить, – я протянула ему руку через стол, чувствуя, как к глазам подступают слезы горечи.

– Я еще тогда простил, а вот смириться с твоим выбором никогда не смогу. Если ты приехала, чтобы я принял тебя обратно в семью, то зря потратила время. На примере твоей глупости наши потомки усвоят урок и не станут предавать великий род Краон, раздаривая драгоценную силу драконам! – отверг он мою руку хлестким жестом, будто в лицо плюнул.

Слезы, до этого сдерживаемые, хлынули из глаз. Горькая обида смешалась с безысходностью. Его слова, резкие и холодные как ледяной ветер горных вершин, пронзили меня насквозь. Я медленно убрала руку, чувствуя, как дрожат мои пальцы. В горле стоял ком, не позволяющий произнести ни слова. Я смотрела на отца, на его жесткое, неподвижное лицо, и видела в нем не того доброго и заботливого папу, который воспитал меня, а несгибаемого жреца своего рода, готового пожертвовать всем во имя традиций, даже своей собственной дочерью. Внезапно почувствовала не просто обиду, а глубокое разочарование. Разочарование не в его суровом суждении, а в его нежелании понять.

Встала, не прощаясь. Уходя, оглянулась. Его фигура, силуэт старого, непоколебимого дуба, остался неизменным. Он не пошевелился, не попытался меня остановить. Это было окончательным приговором. Не прощением, не пониманием, а безжалостным отвержением, с которым я уже сталкивалась десять лет назад.

– Я хочу, чтобы ковен исполнил последнюю волю бабушки и снял с меня проклятие бесплодия, – проговорила сквозь слезы, стоя одной ногой в коридоре.

– Завтра на рассвете я соберу совет в ратуше. Приедешь туда для снятия проклятия. А сейчас уходи и больше не смей переступать порог этого дома!

Отец, всегда строгий и неприступный, перешагнул последнюю границу, не оставив мне и толики надежды. Он не хотел видеть моей боли, не хотел слышать моих объяснений, он видел только предательство. За столько лет его сердце не смягчилось, а лишь сильнее очерствело.

Перед глазами встали воспоминания: бабушка, ее добрые глаза и волшебные руки, ее успокаивающие шепотки о силах природы и древних ритуалах…

– Я хочу попрощаться с бабушкой!

– Можешь посетить семейный склеп перед уходом, – дал он мне разрешение таким тоном, будто одолжение сделал.

Я почувствовала себя истерзанной, измученной, но нашла в себе силы покинуть замок, не произнеся больше ни слова. Даже когда проходила мимо матери с сестрой, не глянула в их сторону. Знаю, они тут ничего не решают и полностью подчиняются главе семьи.

Холодный ветер хлестал по лицу, словно пытаясь смыть с меня горечь обиды. Замок, казавшийся неприступной крепостью, растворился за спиной, оставив после себя лишь пустоту и тяжелое чувство одиночества. Я шла быстрым шагом, не замечая пролетающих мимо листьев, не слыша шума деревьев, который обычно наполнял мое сердце спокойствием. Теперь он казался таким же бессердечным, как и отец.

Семейный склеп находился на опушке заднего двора. Каменная дверь, украшенная выцветшими гербами, казалась символом вечности и забвения. Ключ, который лежал в специальном ящике, был холодным и тяжелым, словно отвешивал мне долю его жестокости.

Внутри царила прохлада и полумрак. Магические свечи, что зажигались при появлении гостя, установленные перед каменными саркофагами, дрожали от сквозняков, отбрасывая длинные танцующие тени. Воздух был пропитан запахом сырости, увядающих цветов и земли.

Я медленно проходила меж гробниц, ища бабушкин саркофаг. На каждой плите были выгравированы имена и даты, каждая история представителей нашего рода застывшая во времени. Сердце сжималось от созерцания этой бесконечной цепочки рождений и смертей. Наконец, я нашла ее. Простой, но изысканный саркофаг из белого мрамора, украшенный резными фиалками – ее любимыми цветами. На плите было выгравировано имя – граяна Марва Краон. Моя дорогая бабушка.

Я прикоснулась к холодному камню, чувствуя волны печали и ностальгии. Опустилась перед ним на колени и склонила голову. Захотелось рассказать бабуле все, что со мной случилось за эти годы и попросить прощения.

Слова лились сами собой, словно ручей, размывающий твердые наносы печали. Я плакала, не стесняясь своих слез. В этом темном, холодном месте, среди мертвых, я наконец-то почувствовала себя живой. Это бабушка Марва дала мне шанс на новую жизнь, попросив снять проклятие. Это ей я всем обязана!

– Вот так я и осталась одна, – прошептала в конце и почувствовала, что бабушка меня услышала. Сложно объяснить это чувство, но мне стало легче.

– Печальная история, – раздался позади давно забытый, но знакомый мужской голос.

Я обернулась и увидела брата. Растерялась и застыла на месте, а он улыбнулся и двинулся ко мне. Раскрыл объятия, и я с облегчением в них окунулась.

Глава 15

Его объятия были теплые и родные, пахнущие свежей древесиной и ароматом самшитового леса. Я уткнулась брату в плечо, чувствуя, как дрожь проходит по всему телу. Столько лет прошло! Время здесь потеряло всякий смысл.

– Мы ждали тебя раньше, сестренка, – прошептал хрипловато, словно долго не говорил. Я почувствовала, как его рука легко коснулась моих волос, проведя по ним так же нежно, как он делал это в детстве. – Бабушка Марва… она часто о тебе вспоминала.

Он отстранился немного и я подняла на него взгляд, все еще не веря в реальность происходящего. Мой старший брат! Единственный представитель рода, который был против наложения проклятия. Тогда ему было двадцать пять, он недавно женился и уехал жить в свое поместье, покинув отчий дом. Стань он тогда главой нашего рода…

– Она говорила, что ты сильная, – продолжил он. – Что ты еще вернешься.

Я молчала, глотая ком в горле. Его взгляд был пронизан смесью надежды и тревоги, знакомым мне с детства выражением, которое он носил, когда я падала с дерева или дралась с местными мальчишками. Я видела в нем все еще того заботливого брата, готового защитить меня от любых бед, несмотря на прошедшие годы и разделявшую нас пропасть.

– Я… я не знаю, что сказать, – наконец прошептала, голос предательски задрожал.

– Не надо ничего говорить. Я все уже услышал и понимаю твою боль. Но не надейся, что отец примет тебя обратно. В Граяне тебе тяжко придется, если решишь остаться на родной земле. Здесь каждый знает историю твоего изгнания и во всем поддерживают волю отца. Но я сделаю все, что от меня зависит, чтобы облегчить твою участь. Даркар поступил ужасно.

Я чувствовала, как холодеют руки, как сжимается сердце. Его слова были горькой правдой.

– Я понимаю, что мне здесь не место и проситься назад не стану. Я постоянно падала, спотыкалась, ломалась, не соответствовала идеалу отца. Не оправдала его ожиданий. Что ж, каждый сделал свой выбор. Я не держу на него зла. Не буду портить вам жизнь, – тяжело вздохнула и потерла воспаленные от слез глаза. – Переночую в таверне, а после ритуала сразу уеду из Граяна, – махнула рукой и натянула улыбку. – Ты тут как?

– У меня все хорошо. Уже трое сыновей. Все очень одаренные. Источник магической силы рода никогда еще так ярко не сиял, – поведал он с гордостью. Они с отцом разные, но присущая обоим жажда подпитывать источник, одинаковая. Собственно, за мое не желание этим заниматься меня и выгнали. Даркар никогда бы не стал жить жизнью мага, смирившись, что лишен ипостаси дракона навсегда, не привел бы детей в мой дом. Я пошла вслед за мужем и считаю это правильным на тот момент.

– Я рада, – погладила брата по гладко выбритой щеке и двинулась к выходу.

– И я рад, что мы свиделись, – кивнул и посмотрел на саркофаг. – Я еще немного побуду здесь, потом поговорю с отцом, а ты иди. Отдохни перед ритуалом.

– Прощай, Нортон, – шепнула и покинула сначала склеп, а потом и территорию родового замка.

Побрела туда, где меня ждали. Ллойд уже снял дополнительную комнату, ведь точно знал, что родители меня не оставят у себя в доме. Мы вместе поужинали, поделились событиями вечера и разошлись по номерам.

Ночь прошла в бессоннице. Я бродила по комнате, вглядываясь в темноту, ища ответы на вопросы, которые постоянно мучили. Память возвращала в тот роковой день, когда я совершила ритуал и отдала силу мужу. Он радовался, как ребенок, когда впервые после этого превратился в огромного изумрудного дракона. Мы с детьми восхищенно следили за его полетом и я была абсолютно счастлива. Теперь воспоминания – это все, что мне осталось от брака…

Не помню, как уснула, но рассвет встретил холодом и тишиной. Облачившись в лучший наряд, что купил мне Ллойд, накинула на голову капюшон мантии и вышла к экипажу. Возница знал, что мне нужно посетить ратушу, а потом вернуться обратно в таверну. Повез меня по улицам города с ветерком, пока я наблюдала через приоткрытое оконце кареты, как стремительно портится погода.

Ратуша, старое каменное здание, стояло во мгле, словно призрак прошлого. Я прибыла незадолго до назначенного времени, ожидая членов ковена. Смотрела, не покидая экипажа, как они приезжают один за другим, окутанные присущей магам таинственностью. Дождалась, когда мой отец войдет внутрь и только тогда покинула укрытие.

Кутаясь в мантию, двинулась к распахнутым воротам. Остановилась у входа в здание и по обычаю осенила двери святым знаком. Собралась с моральными силами и переступила порог.

Зал заседаний был просторен, освещаемый лишь несколькими факелами, которые отбрасывали длинные, пляшущие тени на стены, украшенные пыльными гобеленами, изображающими сцены давно минувших битв и торжеств Граяна. Воздух гудел от негромких разговоров, шепота и шороха шелков. Члены ковена уже собрались – около двадцати почтенных, богато одетых магов.

Я узнала многих: граяна Аберкромби, с ее сверкающими, словно драгоценные камни, глазами и загадочной улыбкой; старый маг Элдридж, лицо которого было покрыто сетью морщин; и молодого для совета такого толка, дерзкого Роланда, чьи пальцы, казалось, постоянно играли с каким-то магическим артефактом, скрытым под складками его одежды.

Мой отец сидел во главе длинного дубового стола с непроницаемым лицом. Он кивнул едва заметно, признавая мое присутствие. Я остановилась у противоположного края стола. Такой как я нельзя сидеть вместе с членами ковена. Скинув с головы капюшон, поклонилась совету и застыла.

– Во исполнение завещания граяны Марвы Краон мы собрались здесь, чтобы снять печать проклятия бесплодия с моей дочери Мириам, – объявил отец.

Роланд с характерной ему ехидной улыбкой, одарил меня презрительным взглядом, но даже если они все разом набросятся на меня с осуждениями и упреками, с места не сойду, пока не избавлюсь от проклятия!

– Предлагаю использовать заклинание силы рода Краон в ритуале очищения и провести его прямо сейчас, чтобы не задерживать Мириам в Граяне надолго, – Аберкромби с самого детства меня недолюбливала. Это в ее сад я любила пробраться тайком и ломала ветки ее драгоценных деревьев, когда с них падала. «Из тебя никогда не выйдет достойной граяны!» – часто твердила она. Выходит, оказалась права.

– Я согласен использовать магию нашего рода!

На том и порешили, а мое сердце ускорило ритм, когда все встали, оттеснили меня к центру зала и окружили.

Старейшина Элдридж подал знак, что можно начинать и я почувствовала, как волны энергии исходят от отца и омывают меня теплыми волнами мягкой силы нашего великого рода, как магия проникает в глубину души. Песнопения ковена, наполненные древней мудростью, звучали как заклинание, изгоняя темные силы, освобождая меня от страшного проклятия. С каждой минутой я ощущала, как тяжесть оставляет тело. Это было освобождение – самое потрясающее чувство, которое может испытать женщина!

Лицо Аберкромби склонилось ближе. Ее шепот, едва слышный над песнопениями, проникал прямо в сердце:

– Проклятие рода Краон тяготело над тобой, не позволяя родить дитя. Отныне оно разрушено, цепи разорваны!

Руны на полу, выложенные из полудрагоценных камней, мерцали, будто живые. Они пульсировали, откликаясь на ритм песнопений, создавая вокруг меня защитный кокон из света и энергии. Я ощутила, как тонкая, ледяная нить, пронзающая изнутри, начала таять. Это была боль, но не физическая, а душевная, глубокая, всепоглощающая.

Песнопения усилились, голоса магов слились в единый мощный поток, заполняя пространство чистой, светлой энергией. Я ощутила, как эта энергия проникает в каждую клеточку моего тела, изгоняя тьму, заполняя пустоту, оставленную проклятием. Ледяная нить полностью растаяла, оставив после себя лишь легкое покалывание. Чувство тяжести, давящее на плечи, словно каменная плита, исчезло. Я почувствовала легкость, невероятную свободу, будто вырвалась из оков.

Я вдыхала чистый, прохладный воздух, наполняя легкие жизненной силой. Мои руки, ранее дрожавшие от страха, стали теплыми и сильными.

После церемонии, когда последние звуки ритуала стихли, и свечи догорели, оставляя лишь тонкий аромат дыма, отец улыбнулся спокойной и доброй улыбкой.

– Проклятие сломлено, дитя мое, – сказал он тихо, – но память о нем должна остаться, как напоминание о силе и слабости нашего рода. Это тебе подарок от бабушки. Используй свою свободу мудро.

Его взгляд, глубокий и проницательный, казался прозрачным, словно чистое горное озеро. От переизбытка эмоций из глаз полились слезы. Я ощутила в груди роящееся пламя, давно забытое на целых десять лет чувство присутствия магии рода Краон внутри.

– Благодарю, отец, – прошептала, осознавая, что случилось чудо. Несмотря на вражду, он вдохнул в меня частичку магии рода. Не большую, но ее уже достаточно, чтобы не считаться позорной оклой. Уверена, без брата тут не обошлось! – Я никогда этого не забуду, – хотелось потянуться к нему, чтобы обнять, но пересилила себя. Он этого не желал.

– Не смею больше тебя задерживать, Мириам. Уезжай, – строгим взглядом указал он на выход и ковен расступился.

Глава 16

– Теперь я смогу остаться в столице. Сниму комнатку, устроюсь работать в магическую лавку, а может, со временем открою свое дело, – я радостно делилась с Ллойдом планами на будущее, пока мы пили чай в просторном зале таверны.

– Подарок твоего отца заслуживает уважения. Снова поделиться магией рода, неожиданно и очень приятно. Перед отправкой в Вофрук надо будет заехать в магический департамент и поставить метку граяны, чтобы избежать бюрократических проволочек в столице, – потянувшись через стол, он накрыл мою руку ладонью и одобрительно кивнул. – Но тебе не обязательно снимать комнату. Ты можешь остаться в резервации. Там будет легче открыть свое дело. Я тебе помогу.

– В резервации… – я задумчиво постучала ложкой по чашке, рассматривая кружащиеся в ней чайные листья. – Мне бы не хотелось злоупотреблять твоим гостеприимством, – озвучила лишь часть причин, по которым не желала соседствовать с родом Дер-Аберкон. Мне будет слишком больно наблюдать за бывшим мужем с его новой беременной женой и за детьми, которые в душе так и остались моими собственными. – Она слишком традиционна для моих магических экспериментов, – пошутив, я рассмеялась, чтобы не выдать грусти от воспоминаний о не удачном браке.

Он улыбнулся и мягко сжал мою руку. Его взгляд был полон понимания.

– Не знаю, будет ли тебе интересно… – стальные глаза дракона заблестели. – На встрече с артефактором, пока ждал в лаборатории, я разговорился с его помощником. В пылу оживленной беседы он упомянул некий местный род, который показался мне знакомым. Водемон! – у меня сердце кольнуло и перед взором встало надменное лицо брюнетки, что ворвалась в мой дом и уничтожила мою семью. – Оказалось, что Юна последняя из своего рода. Два года назад случилась трагедия. Ее родители и брат погибли под завалами пещеры Дрэон, когда нашли источник силы. Они находились в ритуальном подземном зале, когда случилось землетрясение. Охваченная горем, Юна впитала в себя всю магию рода, что осталась после завалов, и запечатала пустой источник навеки. Продала за бесценок землю с разрушенным поместьем и стала работать на артефактора в лаборатории. Там она и познакомилась с Даркаром, когда он приезжал в Граян по делам королевства, – его слова пронзили меня, словно острый осколок стекла. Вновь красивое и надменное лицо молодой граяны предстало перед глазами. Никогда бы не подумала, что она женщина с трагичной судьбой. Теперь понятно, почему она так вцепилась в Даркара. Ей нечего терять. Работа в лаборатории хороша по меркам города, но стать великим артефактором может лишь мужчина, а иначе на новое поместье не заработать. Так повелось испокон веков и так будет всегда. Юна хочет богатой жизни аристократки, а на родных землях невеста без приданого мало ценится, вот и пришлось ей торговать магической силой с драконами.

– Мне жаль ее родных, – проявила я сочувствие. Это действительно большое горе. – Они с Даркаром нашли друг друга и пусть будут счастливы вместе, – я говорила не искренне, но никогда бы в этом не призналась.

Ллойд сразу понял, что мне не приятно говорить о Юне. Скорее всего, дракон узнал больше о судьбе девушки, но я не хотела сейчас это слышать и портить себе настроение. Мне нравилось планировать свое светлое будущее без упоминания подлой измены мужа.

– Не будут они счастливы, – сказал он с толикой ехидства и решительно поднялся с места. – Поехали!

Я улыбнулась и отправилась вслед за драконом. Нам надо было заехать в департамент, а потом в лабораторию.

Мы сели в стоящую у крыльца таверны карету. Мягкие подушки приятно меня обняли. Экипаж тронулся. Сквозь узкое окошко я видела, как стремительно меняется пейзаж с городского на деревенский. Департамент находился на окраине Граяна и представлял собой каменное здание по типу дворца. Покачиваясь на рессорах, карета проехала через ворота, украшенные вычурным гербом, изображающим крылатого льва, держащего в лапах пылающий меч. За воротами раскинулся обширный двор, заполненный различными экипажами: от роскошных карет знати до скромных повозок.

Внутри царила тишина, нарушаемая лишь едва слышным шелестом шагов и тихим гулом голосов из дальних кабинетов. Высокие сводчатые потолки, украшенные фресками с изображением магических существ, казались бесконечными. Пол выложен идеально отполированным камнем, отражающим свет сотни свечей и хрустальных люстр.

Я оказалась в просторном зале ожидания, где уже сидели несколько магов, ожидая своей очереди. Среди них были как молодые волшебники, едва достигшие совершеннолетия, так и седовласые граяны, чьи лица говорили о многолетнем опыте и бесчисленных пройденных испытаниях.

При виде строгих инспекторов я чувствовала легкое волнение, вспоминая тот день, когда у меня впервые в груди расцвел сосуд силы. К тому моменту я уже перечитала все старинные гримуары отца и почти наизусть выучила простейшие ритуалы. Вот и сейчас, когда очередь дошла и до меня, продемонстрировала проверяющему заклинание открытого пламени, по которому и судят о способностях мага. Вышло легко и непринужденно. Огонь вырвался из ладони и заискрил в оранжевом танце.

В подтверждение наличия дара инспектор приложил к кисти моей руки магический камень, который оставил безболезненный след на коже в виде того же крылатого льва – герба Граяна.

Выходя, я с гордостью смотрела на свою руку и от радости едва не прошла мимо нашего экипажа. Мы с Ллойдом посмеялись над этим и двинулись дальше.

Лаборатория оказалась еще более впечатляющей, чем департамент. Повсюду стояли колбы, реторты, алхимические аппараты, сверкающие в свете ламп. В воздухе витал странный, немного едкий запах, смесь трав, минералов и магических эссенций. Мейстеры, одетые в белые мантии, спешно занимались своими исследованиями, погруженные в работу, пока я ожидала Ллойда в общем зале, чтобы не скучать в экипаже.

Когда он вернулся и мы удобно устроились в карете, чтобы продолжить долгий путь до Скайдора, Ллойд протянул мне небольшой, украшенный серебром сундучок.

– Это тебе подарок. На память об этой поездке.

Я с трепетом открыла сундучок. Внутри, на мягкой бархатной подстилке, лежал небольшой флакончик из темного стекла, заполненный жидкостью, переливающейся всеми цветами радуги. Аромат, исходивший от флакончика, был тонким и нежным, сочетая в себе сладость меда и свежесть утренней росы.

– Экстракт цветка Лунной Росы. Очень редкий и мощный эликсир, – подмигнул Ллойд и у меня в зобу дыхание сперло от неожиданности.

Еще какой мощный! Редчайший и дорогущий! Одной капли в месяц хватит, чтобы поддерживать красоту и молодость, не изнуряя себя особым питанием и долгими прогулками.

– Это… это… – никак не могла подобрать слов благодарности от переизбытка чувств.

– Я рад, что тебе понравилось, – заулыбался дракон и начал рассказывать о своих приключениях в лаборатории.

Приятно было окунуться в прошлое и посетить знакомые с детства места. Из Граяна я уезжала с чувством легкой тоски, но со сладким предвкушением новой светлой жизни!

Глава 17

Обратный путь был не легким. То и дело нас по дороге заставала непогода. В Вофрук мы въехали под покровом ночи. Сколько бы Ллойд не уговаривал меня остаться у него в поместье, я отказалась. Не прельщала меня идея поселиться в резервации. Хотелось начать жизнь заново и опираться лишь на собственные силы. Однажды я уже доверилась мужчине, который оставил меня ни с чем, больше не повторю этой ошибки.

Выбрав скромный постоялый двор на окраине столицы, я вышла из кареты с чемоданом и застыла напротив немного расстроенного моим решением Ллойда.

– То что ты сделал для меня – неоценимо, – произнесла с искренней благодарностью. – Если в моих силах когда-нибудь чем-то тебе помочь…

– Постой, – отстегнул от пояса увесистый мешочек монет и вложил мне в руку. – Помни, Мири, что я во всем тебя поддержу. Не стесняйся обращаться за помощью.

Холодный ночной воздух обдал лицо, срывая с него остатки дневной усталости. Мешочек с монетами приятно оттягивал ладонь – ощутимый вес надежды на будущее. Высокий и статный, словно вырезанный из камня, Ллойд смотрел на меня с мягкой грустью в глазах. Его светлые волосы блестели под скудным светом фонаря, а на лице играло противоречие: радость и печаль от расставания.

Я улыбнулась, стараясь, чтобы моя благодарность выражалась не только в словах, но и в каждом движении.

– Спасибо, – обняла я дракона на прощание и пошла вперед по каменной дорожке, прижимая мешочек к груди.

Постоялый двор «Счастливый путник» представлял собой непритязательное здание из серого камня, с тускло освещенными окнами на первом этаже. Запах сырости и эля доносился издалека, но меня это не пугало. Главное – крыша над головой и возможность начать все с чистого листа. Хозяин, тучный мужчина с добродушным лицом и заспанными глазами, встретил меня без особого энтузиазма, лишь кивнул в сторону комнаты на втором этаже, пробормотав цену за ночлег.

Комната была маленькой, с единственным окном, выходящим на темную улицу. Мебель состояла из скрипучей кровати, потертого стула, маленького столика и шкафа. За ширмой находилась скромная уборная. Но комната была чистой и уютной, что для меня главное.

Блеснув меткой граяны, я отсчитала лемиры на неделю вперед. Вот тогда хозяин оживился. Расшаркавшись, пожелал мне приятных снов, вручил ключ и ушел.

Разложив вещи, я присела на кровать, разглядывая мешочек Ллойда. Лемиры, хотя и не большие, были для меня значительным подспорьем. Достаточно, чтобы снять эту комнату еще на несколько недель, оплачивать еду и за это время найти достойную работу. Скопить на собственный маленький домик где-то рядом с лесом будет не просто, но у меня теперь есть магия. Услуги граян ценятся в столице. Я неплохо разбираюсь в настойках и эликсирах. Все же до замужества обучалась в лучшей магической академии Граяна и даже получила несколько наград за успехи в алхимии.

Перспектива самостоятельной жизни, пусть и скромной, наполняла меня странной смесью тревоги и волнующего предвкушения. Теперь я действительно свободна от лицемерия и вымученных улыбок на скучных балах. А магию буду использовать лишь себе во благо. Возможно, какая-нибудь аптека или магическая мастерская будут нуждаться в компетентном алхимике. Или же я со временем смогу предлагать свои услуги частным лицам, создавая индивидуальные эликсиры здоровья и красоты. Для этого нужно обзавестись набором инструментов: колбы, ступки, весы и прочие приспособления… С этими светлыми мыслями и легла спать.

Утром, проснувшись от пения птиц, я спустилась вниз. Завтрак был скромным: хлеб, сыр и слабый кофе, но голода я не чувствовала. Больше меня волновал вопрос о работе. Вофрук – большой город и найти подходящее место оказалось задачей не из легких. После нескольких часов блужданий по узким улочкам, я приметила небольшую аптекарскую лавку «Под Золотым Пестиком», как гласила вывеска, выкрашенная в выцветший, но все еще приятный глазу изумрудно-зеленый цвет. Внутри царила полумгла, пронизанная солнечными лучами, пробивающимися сквозь пыльные окна, занавешенные легкими бежевыми шторами. Стеллажи, уставленные разноцветными флаконами, банками и коробочками, тянулись от пола до потолка, создавая лабиринт из ароматов. Запах ванили смешивался с терпким ароматом розмарина, а где-то в глубине прятался едва уловимый, но интригующий аромат сандала.

Хозяйка, которую звали граяна Фабия, оказалась женщиной удивительно энергичной для своих лет. Ее лицо, украшенное сетью мелких морщинок, излучало доброту и спокойствие. Она представилась, протянув мне свою тонкую, но крепкую руку, и провела небольшую экскурсию по лавке, рассказывая о каждом препарате, о его свойствах и истории. Она знала каждую травку, каждый корень, каждый цветок, будто они были ее близкими друзьями. Я слушала, зачарованная ее знаниями и страстью к своему делу. Продемонстрировав свои умения и знания, я обрадовалась, что граяна взяла меня на испытательный срок. Моя работа заключалась в помощи хозяйке: нужно было расставлять товары, обслуживать покупателей, убирать лавку. Я раскладывала травы, перекладывала баночки с мазями, чистила фарфоровую посуду, в которой она хранила ценные экстракты. Плата скромная, но если хорошо себя зарекомендую, то возрастет в три раза.

С чувством выполненного долга, немного уставшая, но довольная, я пришла в постоялый двор. Не стала сразу подниматься в комнату, решив остаться в таверне, чтобы поужинать перед сном. Небольшой зал был переполнен народом в этот час, поэтому в поисках свободного места я остановилась у лестницы, как вдруг заметила среди толпы знакомое лицо.

– Зельда! – махнула я дварге рукой и поспешила к ее столику. – Что ты тут делаешь? Как меня нашла? – удивилась я, присаживаясь рядом с подругой на скамью. В такие места драконы не ходят, чтобы подкрепиться.

– А я тебя тут жду, – улыбнулась она и отсалютовала бокалом с вином. – Пойло отвратное, – скривилась и щелчком пальцев подозвала разносчика. – Что будешь?

Я сделала скромный заказ и начала рассказывать Зельде о путешествии в Граян.

– Ллойд поведал о ваших приключениях, – задумчиво произнесла Зельда, отпивая вино. Темное, густое, как смола, оно явно не соответствовало ее обычному изысканному вкусу. – Он сейчас у нас гостит, а я вырвалась к тебе. Не представляешь, чего мне это стоило! Без стражников Анхель меня не отпустил, – кинула она взгляд через плечо на соседний столик, за которым сидели крепкие мужчины в темной форме с гербами рода ван Беккен.

– Я ему всю жизнь буду благодарна! Ллойд спас меня от участи оклы, ведь отец сжалился, снял с меня проклятие и поделился силой, – я с гордостью показала метку граяны и облегченно выдохнула.

– Не представляешь, как я за тебя рада! – разносчик как раз принес еще вина и наши бокалы зазвенели, венчая начало моей новой жизни.

– Давно я не чувствовала себя такой счастливой. Сегодня нашла себе работу в аптекарской лавке на Триловой улице. Хозяйка – чудесная женщина…

– Не хотелось бы портить тебе настроение… – вдруг оборвала она мою пылкую речь и уголки губ невольно опустились, стирая улыбку с лица. – Завтра состоится торжество по случаю женитьбы Даркара, – ее глаза, до этого сиявшие отражением вечерних свечей, потускнели, словно затянутые пеленой тревоги.

– Мне нет до этого никакого дела! – заявила резко, стараясь звучать увереннее, чем чувствовала себя на самом деле.

– Я понимаю, но все те дни, что тебя не было, Даркар донимал моего мужа. Он хочет, чтобы мы уговорили тебя его простить и…

Я прыснула со смеху. Вспомнился подслушанный мною разговор между супругами Беккен. Значит, Дар не оставляет попыток завести меня, как ручную собачонку и постельную грелку.

– Это бессмысленная трата времени! Я никогда его не прощу. Мало того, что он привел в дом беременную шлюху, так еще и скрыл от меня послание отца о смерти бабушки, которая завещала снять с меня проклятие бесплодия! Я потеряла целый год по его милости! – прошипела я, взрываясь от ярости. Гнев, кипящий внутри, словно вулкан, готовый извергнуться. Я лишь на миг представила, как Юна сейчас щеголяет в «моих» платьях, сидит за «моим» столом в «моих» покоях и смотрит на «мои» картины… Тошнота подкатила к горлу. Я глубоко вдохнула, стараясь взять себя в руки. Эта сцена заставила меня дрожать от бешенства. – Передай Даркару, что он для меня умер! Пусть наслаждается «счастьем» со своей драгоценной Юной! Пусть забудет, что на этом свете есть глупая женщина, которая его любила! – сжав кулаки под столом, я поджала губы, чтобы не позволить слезам подкатить к глазам. А ведь я уже могла бы стать матерью и родить собственного ребенка. Я ненавидела Даркара! Ненавидела за ложь, за предательство, за безразличие к моей боли. Ненавидела за то, что он так легко отнял у меня надежду, ту самую надежду, которая была сильнее всех моих страхов и сомнений!

– А я говорила, что ты непреклонна и мнения своего не поменяешь, но он ничего не хочет слышать. Зря ты отказалась от защиты Ллойда и поселилась здесь. Даркар не даст тебе покоя. Будет добиваться своего. Стоит ей родить и передать ему силу, с живой с тебя не слезет. Твердит о любви и о том, что Сезар бунтует, требуя твоего возвращения в семью, – вздохнула Зельда, понимая мое состояние.

– Вот уж кого мне искренне жаль, так это детей. Но я ничего не могу исправить, – пожала плечами и с тоской вспомнила сына.

– Ладно, давай не будем больше о нем говорить, – отмахнулась Зельда. – Лучше расскажи, чем ты там в лавке занимаешься?

– О! Там своя жизнь кипит, – я улыбнулась, вспоминая уютный беспорядок среди горшков с травами и пузырьков с эликсирами…

Глава 18

За общением с подругой вечер промчался незаметно. Вернувшись в комнату, я уснула сразу, как только голова коснулась подушки. Утро встретило яркими лучами, солнце щекотало кожу после ночного сна. Постояв немного у окна, я вдыхала полной грудью аромат свежескошенной травы, стараясь забыть о вчерашних переживаниях. Но мысли о свадьбе Даркара, давили. Это торжество – ощутимый шрам на моем сердце. Хорошо, что сегодня у меня новый рабочий день! Там и отвлекусь от мрачных мыслей.

Лавка граяны Фабии встретила меня привычным ароматом трав и лекарственных настоек. За прилавком уже возилась сама хозяйка.

– Доброе утро, Мириам! – добродушно поздоровалась Фабия, не отрываясь от перекладывания пузырьков с эликсирами. – Сегодня, кажется, будет жаркий денек. Успей заварить себе крепкого чая, прежде чем начнется наплыв покупателей.

Я улыбнулась и, взяв фартук, принялась за работу. Первыми пришли старушки из соседнего квартала – одна с просьбой о мази от ревматизма, другая – за успокоительным чаем из валерианы. Потом появились молодые мамочки с капризными детьми, требующие сладких микстур от кашля и порошков от колик. Я справлялась с наплывом покупателей, помня все рецепты и названия лекарств, перемешивая травы и отмеряя необходимые порции с ювелирной точностью. Работа была монотонной, но она заставляла забыть о собственных проблемах, погружаясь в микромир ароматов и цветов. Граяна Фабия научила меня не просто продавать товары, но и внимательно выслушивать каждого, предлагая не только лекарственные средства, но и доброе слово, совет и поддержку.

Ближе к обеду появился молодой человек, бледный и измученный. Он с трудом пробормотал просьбу о чем-то для головной боли, руки его дрожали. Я предложила ему успокоительную настойку и стакан воды. Он выпил все залпом, и на его лице появилось некоторое облегчение.

Пока мужчина медленно приходил в себя, я незаметно за ним наблюдала. Его пальцы, белые и тонкие, нервно теребили края бумажного конверта, который он сжимал в руке, прикрывая пальцами восковую печать с оттиском какого-то герба. Что-то в его поведении вызывало у меня необъяснимое чувство тревоги.

Молчание тянулось, прерываемое только тиканьем старинных часов на стене. Наконец, он медленно выдохнул, словно собираясь с силами.

– Благодарю, – прошептал незнакомец, – вы очень помогли.

– Пожалуйста, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и ободряюще. – Если вам еще что-то нужно…

Он кивнул и встал со стула, порывистым движением положил конверт на прилавок.

– Просили вам передать, – я опустила взгляд и узнала герб рода Дер-Аберкон.

Мужчина поклонился и быстро ушел, а я взяла конверт и сорвала печать, чтобы заглянуть внутрь, где лежал одинокий лист плотной бумаги.

Почерк был незнакомым, а текст коротким, лаконичным, лишенным всяких приветствий или прощаний: «Держись от Даркара подальше! Если узнаю, что вы встречались, ни какое противоядие не поможет!».

Ни подписи, ни каких-либо других обозначений. Только эти слова, простые, но вызывающие в душе ледяной ужас. Конкретная угроза от Юны!

Моя рука невольно сжала бумагу, пальцы побелели от напряжения. Я засуетилась, перебирая на одной из полок противоядия. Теперь мне лучше всегда носить с собой пузырек, нейтрализующий ряд довольно опасных для жизни ядов.

– Что-то случилось, Мириам? – я даже не заметила, как Фабия вышла из мастерской в лавку.

– Мне нужно купить мощное противоядие… – не успела я договорить, как женщина поманила меня за собой.

– В основном у нас есть базовые вещи: успокоительные настойки для нервных горожан, мази от ожогов и ушибов – их раскупают за милую душу, особенно у строителей, постоянно падающих с лесов. Потом идут более сложные вещи – эликсиры для улучшения памяти, концентрации, даже есть несколько рецептов, помогающих справиться с легкими простудами. Но самое интересное – это экспериментальные зелья. Их я изготавливаю редко и только под заказ.

Фабия полезла в скрытый отсек одного из ящиков и что-то оттуда достала.

– Вот, – протянула она мне небольшой флакончик из темного стекла, на этикетке которого еле виднелись выцветшие руны. Жидкость внутри переливалась, словно застывшее ночное небо, усыпанное бесчисленными звездами. – Мощное противоядие, но и дорогое. Три золотых лемира.

Я удивленно подняла брови. Три – это больше, чем я рассчитывала потратить за этот месяц.

– Я… я не уверена, что у меня столько…

– Знаю, – Фабия вздохнула, откидывая прядь седых волос за ухо. Ее лицо, обычно скрытое за непроницаемой маской профессионализма, теперь выглядело усталым и обеспокоенным. – Но я вижу, что дело серьезное. Расскажи, что случилось. Возможно, найдем другой выход. Зачастую, яды действуют по-разному, и не всегда требуется столь радикальное средство.

Тяжело вздохнув, я поведала хозяйке историю своей жизни и показала письмо с угрозой. Фабия внимательно слушала, не перебивая.

– …И вот, – закончила я, голос предательски дрожал, – теперь это письмо от Юны встревожило.

Фабия пристально изучила листок с угрозой. Провела пальцем по строчкам, словно читая не буквы, а зашифрованные символы. В мастерской повисла напряженная тишина. Наконец, граяна подняла на меня взгляд, и в нем я увидела нечто большее, чем профессиональное любопытство. Это было сочетание осторожности, удивления и сочувствия.

– Я знаю, что такое ревность и женская месть, – прошептала она, закладывая письмо за пояс. – Тебе нужна более мощная защита, чем просто противоядие. Нужна защита от чужого магического воздействия.

Она подошла к большому книжному шкафу, уставленному томами в старинных переплетах, и достала объемную книгу в кожаном переплете, украшенную серебряными застежками. Перелистав несколько страниц, она нашла нужную и прочитала вслух:

– Для создания защитного магического амулета необходимо… – и положила гримуар передо мной. Достала с полки еще несколько тонких пергаментных свитков, перевязанных шелковыми лентами. На них были начертаны сложные руны и символы, напоминающие древние записи. Следом Фабия взяла толстую, исписанную мелким почерком книгу. Отдала мне. Перелистывая страницы, я останавливалась на различных иллюстрациях растений и подробных описаниях их свойств.

– Это семейная реликвия, – прошептала она, – знания, передаваемые из поколения в поколение. Такому не научат ни в одной академии. Твоя история тронула мою душу и я хочу тебе помочь. Юна наверняка попытается избавиться от соперницы. А если учитывать, что она впитала в себя всю силу рода, это не шуточки. Ты сама должна изготовить амулет. Это Гербарий Магов рода Авром, – Фабия указала на очередную толстую книгу, ее пальцы, украшенные серебряными кольцами, едва касались пожелтевших страниц. – Каждое растение здесь обладает уникальными магическими свойствами, многие из них давно забыты, потеряны для мира. Но наши предки бережно сохранили эти знания. Для твоего амулета понадобится три ингредиента: лист ночной фиалки, корень мандаргоры и пыльца солнечного цветка.

Она указала на соответствующие страницы Гербария. Ночная фиалка, изображенная на рисунке, выглядела как нежное белое соцветие, источающее мягкий, фиолетовый свет. Описание гласило, что она способна усиливать интуицию и защищать от темной магии. Мандрагора, с ее человекоподобным корнем, выглядела жутковато. Описание предупреждало о необходимости соблюдать строжайшие меры предосторожности при сборе и обработке корня, иначе можно получить сильный магический ожог. Солнечный цветок, напротив, излучал позитивную энергию, его пыльца, по описанию, придавала амулету дополнительную силу и яркость.

– Ночная фиалка растет в саду здесь на заднем дворе лавки, – продолжила Фабия, – Мандрагору развожу в горшках, ее нужно выкапывать в полночь, произнося древний заговор, иначе она может отомстить. А солнечный цветок расцветает перед рассветом. Если ты готова потрать ночь на изготовление амулета, я останусь и помогу.

– Конечно! Я все сделаю!

Она одобрительно кивнула и в теории на примере картинок из книги, показала мне, как аккуратно нарезать лист ночной фиалки, как извлечь корень мандрагоры, не прикасаясь к нему голыми руками, и как собрать пыльцу солнечного цветка. Каждое действие сопровождалось точной инструкцией, каждое слово было пропитано вековой мудростью. Фабия объяснила, как нанести руны на специальные серебряные нити амулета и сплести их воедино, вложив в это действие всю свою магическую энергию.

Хозяйка оказалась права! Такому ни в одной академии не научат! Было чувство, что я и вовсе не обладаю ни какими знаниями.

– Создание амулета, – Фабия наклонилась ближе, – это не просто сочетание ингредиентов, это целый ритуал. Ты должна вложить в него свою волю, свою надежду, свою жизненную энергию. Лишь тогда он будет действительно защищать тебя от вражеской магии. Приступишь, как мы закроем лавку от посетителей. И не забудь про заговор… Он написан на последней странице Гербария. Он не прост, но необходим. А сейчас иди работать, – с теплотой и пониманием улыбнулась Фабия.

Я кивнула и побежала за прилавок, ведь в аптеку как раз вошли новые посетители.

Глава 19

Это была очень тяжелая бессонная ночь! Но утром я уже держала в руках готовый защитный амулет. Прозрачный, словно застывшее солнечное утро, амулет приятно холодил кожу. Серебряные нити, тонкие, как паутинки, переплетались вокруг янтарного сердца, словно защищая его от внешнего мира. Каждая сплетенная нить казалась живой, пульсирующей едва уловимым теплом. Я провела пальцем по гладкой поверхности, ощущая странное чувство умиротворения. Вчерашний страх, словно туман, рассеялся, сменившись уверенностью, которую дарил этот маленький, но мощный талисман. Я повесила его на шею, спрятав в вырезе платья. Теперь на меня нельзя будет воздействовать магически, чтобы навредить, но противоядие я все же купила. Пузырек с густой жидкостью покоился в кармане и грел душу.

Фабия тоже не спала этой ночью, чтобы помочь мне с амулетом. Она слишком устала, чтобы остаться работать в лавке, поэтому сегодня я взяла весь поток посетителей на себя. Выпив крепкого чая, стояла за прилавком и разглядывала коробочки с мазями, когда вошел первый покупатель. С него и начался наплыв страждущих. Я чудом успевала всех обслуживать! А к концу дня была выжата, как лимон. Хозяйка пришла как раз к закрытию, поблагодарила меня за хорошую работу, заплатила и отправила домой.

Вечернее небо заиграло тысячами оттенков багряного и фиолетового, когда я вышла наружу. Полная луна проливала серебристый свет на город. Вдохнув полной грудью свежий воздух, я направилась в постоялый двор. Каблуки стучали по мостовой, отбивая ритм усталости, но в душе царила приятная истома после напряженного, но продуктивного дня. Запах жареного мяса из ближайшей таверны щекотал ноздри, смешиваясь с ароматом влажной земли и вечерней прохлады. Город жил своей жизнью: из открытых окон доносились смех и музыка, конские копыта стучали в отдалении, где-то в узком переулке лаяла собака. Луна, огромный серебряный диск, освещала мой путь, отбрасывая длинные тени от домов, превращая обычные улицы в таинственный лабиринт.

У широкого тракта я остановилась, чтобы пропустить мчащуюся карету, но обомлела, когда лошади резко затормозили и из экипажа вышел Даркар. Его имя прозвучало в моей голове как удар колокола, разрушая тихую мелодию вечернего города. Он стоял передо мной в темном плаще, который подчеркивал его широкие плечи и стройную фигуру.

Я застыла на месте, не в силах сдвинуться. Сердце заколотилось в груди, как неистовый голубь, пытающийся вырваться на волю. Запах его парфюма – терпкий, мужской, с нотками лаванды и горького миндаля – окутал, вызывая волну необъяснимых чувств.

– Мира… – проговорил он тихо. – Ты должна поехать со мной, – кивнул на карету.

– Нет, – опустила я взгляд на его запястье, где красовалась свежая брачная вязь, – нет, – повторила чуть громче, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул. Метка, тонкая серебряная нить, сплетенная в сложный узор в форме дракона, резко контрастировала с его темным плащом. Она сияла в сумерках, словно зловещее предзнаменование.

– Нам нужно все обсудить, – сердце продолжало колотиться, не находя покоя. Я чувствовала себя пойманной в ловушку. Улица пуста. Не у кого попросить помощи. – Это важно, – его темный взгляд пронзал меня насквозь.

– Ты женат, скоро у тебя появится ребенок. Нам нечего обсуждать! – старалась я сохранить спокойствие, которое, как тонкий лед, трещало под тяжестью его взгляда. В сумерках лицо дракона казалось еще более жестким, резкие черты словно высечены из камня.

Я отступила на шаг, но он сделал шаг навстречу. Карета, черная и громадная, напоминала гроб, готовый увезти меня в неизвестность.

– Мира, пожалуйста, – его голос смягчился. – Я не хочу прибегать к силе. Это касается нашего… будущего, – последние слова он произнес еще тише, с такой болью, что я застыла.

Будущего? Какое будущее может быть между нами?

– Оставь меня в покое, Даркар, – отозвалась устало.

Он протянул руку, и я почувствовала, как знакомое тепло его прикосновения, несмотря на внутреннее сопротивление, проникает сквозь броню моего равнодушия. Пальцы коснулись моей щеки, легко, словно бабочка, но с той же неотразимой силой, что и его взгляд. Я отшатнулась, на этот раз не из-за страха, а из-за внезапно нахлынувшей волны памяти. Вспомнились ночи, проведенные в его объятиях, его нежность, его страсть, та любовь, которая связывала нас невидимыми узами. Эти воспоминания были прекрасны, но теперь представлялись иллюзиями, призрачными тенями прошлого. Реальность жестоко напоминала о письме из Граяна, об обмане и предательстве.

– Мириам, – его голос, низкий и бархатистый, как шепот ночного ветра.

– Даркар, – проговорила в ответ и замотала головой.

Я повернулась и хотела уйти прочь, чтобы закончить этот бессмысленный разговор, но даже пикнуть не успела, как он зажал мне рот рукой, скрутил, поднял, как пушинку, и затолкал в экипаж.

Карета покачнулась, и я почувствовала, как меня аккуратно опустили на мягкие подушки. Рука Даркара, все еще державшая меня за рот, медленно ослабла, и только тогда я смогла вдохнуть полной грудью, сердце бешено колотилось. Жаль, что против грубой силы ни один амулет не поможет!

Глава 20

Я отвернулась, уткнувшись лицом в подушки, пытаясь унять дрожь в теле. Аромат кожаной оббивки сидений напоминал о тех временах, когда объятия мужа были моим убежищем, а не местом заточения.

– Ты не имеешь права, – прошипела я. – Мы никто друг другу!

Он ничего не ответил. Карета тронулась, колеса зашелестели по мостовой.

– Письмо моего отца… – пробормотала едва слышно и посмотрела на каменный профиль Даркара, – ты знал и ничего не сказал! – вырвался крик душевной боли из уст.

Он отвернулся к окну. Силуэт дракона, подсвеченный тусклым светом уличных фонарей, казался темным и непроницаемым. Тишина в карете становилась невыносимой, давящей. Его молчание было хуже любого ответа, оно говорило о многом: о холодном расчете, о преднамеренном обмане, о безразличии к моей боли.

Карета катила по вымощенным камнем улицам, ритмичный стук колес лишь усиливал давящую тишину, словно отсчитывая секунды моего растущего отчаяния.

Внезапно экипаж остановился с резким скрипом. Я подняла голову, пытаясь проникнуть взглядом сквозь темные очертания оконных рам. Это был дом и не сложно догадаться, что тот самый, который Даркар купил для меня.

– Я не хотел тебя ранить, – он медленно повернулся, – мы поговорим в доме. Надеюсь, мне не придется тащить тебя туда силой?

Я знала, что физически слишком слабая, чтобы дать мужчине отпор. Сопротивление бесполезно. Но у меня была мощная магическая защита в виде амулета. В кармане лежало противоядие на случай, если кто-то захочет меня опоить. Даркар не сможет воздействовать на мой разум с помощью заговоренных вещей. Это хоть немного утешало. Теперь я не пустая окла, а насильно запереть граяну в пустом доме не получится!

Я кивнула. Дверь экипажа с глухим стуком распахнулась и Даркар помог мне выбраться, его рука ненавязчиво, но властно коснулась моей спины. Небольшой дом выглядел довольно мило, несмотря на мрачного серого цвета каменную кладку стен. Широкие окна с белыми рамами, крыльцо, утопающее в цветах.

Я вздрогнула, чувствуя не только холод, но и некое неприятное подергивание в животе – инстинктивное предупреждение о неизбежной опасности.

Даркар молча провел меня к массивной дубовой двери, украшенной сложной резьбой. Провернул ключ в замке и впустил внутрь, где царила полутьма. Он открыл следующую дверь, и я оказалась в просторной гостиной, обставленной старинной мебелью. Кресла с высокими спинками стояли рядом с каменным камином, в котором догорал огненный язык. На столе бутылка шеде и два бокала, но атмосфера нисколько не теплела от этого. Напротив камина висело большое зеркало, отражающее мое бледное лицо и пустые, наполненные ужасом глаза.

Он зажег свечи, и зал медленно наполнился дрожащим светом, отбрасывая странные тени, которые изменяли форму в зависимости от положения пламени.

Я наспех осмотрелась. Интерьер был не богат, но уютен. Все предметы на своих местах, но ощущалось, что здесь давно не жили.

Даркар опустился в глубокое кресло, наблюдая за мной с нескрываемым интересом.

– Я не хочу тебе вреда, – проговорил он спокойным голосом, но я чувствовала скрытую в нем напряженность.

– В таком случае тебе лучше просто забыть о моем существовании. Я хочу начать новую жизнь и больше не вспоминать о нашем прошлом. Наверное, тебе уже известно, что я посетила родные земли и избавилась от проклятия. Мне не грозит участь оклы. Я снова граяна.

Он замолчал, глядя в какую-то отдаленную точку, словно собираясь с мыслями. Я не решилась прервать молчание, ожидая, что он продолжит. Воздух в комнате сгустился, стало тяжело дышать.

– Прости, – наконец произнес, его голос сорвался, и я увидела, как напряглись его плечи под темным плащом. – Я уже тогда понимал, что нам придется искать не стандартный выход. У меня огромные долги, а положение при дворе нельзя потерять. Четвертого ребенка я бы не потянул. Мы не могли его себе позволить, – он поднял голову, и его глаза, цвета изумруда, встретились с моими. В них я увидела не только печаль, но и глубокую усталость, словно он нес на своих плечах неимоверный груз.

Я вдруг почувствовала себя маленькой и беспомощной куклой в лабиринтах его бессердечного мира.

– Поэтому завел его с другой? – усмехнулась, опускаясь в кресло напротив. Расправила юбку платья и отпила отборный драконий шеде из бокала. Признаться, скучала по вкусу этого гранатового напитка.

– Так случилось. Я не планировал, – он кивнул, не отрывая от меня взгляда. – Судьба распорядилась. Понимаешь?

– Понимаю, – облизнула я сладко-терпкие губы. – Ты поимел помощницу артефактора и она забрюхатила. Как думаешь, если бы ты держал свое драконье орудие в штанах, распорядилась бы так же судьба? – я сделала вид, что задумалась. – Вряд ли. Не правда ли?

– За это я уже просил прощения. Не повернуть время вспять. Так сложилось. Нужно принять.

– Так я приняла. Мы в разводе. Ты женился. Мне плевать на твои корыстные мотивы по поводу ее магии. Меня это все уже не касается, понимаешь?

Он медленно поднялся, обошел стол, остановившись так близко, что я почувствовала тепло его тела и аромат парфюма, что опьянял и одновременно пугал.

– Ты знаешь, что после смерти Илены магия моего рода иссякла. Горе потери едва не унесло меня к праотцам. Лишь дети, забота о них, заставила меня жить дальше, – я хорошо знала эту историю. Илена, хоть и была чистокровной дваргой, всегда интересовалась граянской магией. Ее манили дальние земли, редкие камни и артефакты. В очередной экспедиции они с командой забрались туда, куда не следовало. Открыли магический проход в древнюю, еще не изученную самими граянами пещеру. Она забрала оттуда кристалл, чтобы изучить его свойства, но не почувствовала, что на нем печать древнего проклятия. Раньше граяны часто таким образом охраняли сокровища. В ту же секунду, как Илена коснулась кристалла, запустилась смертельная воронка. Она высушила дваргу за считанные дни, уничтожила родовой источник Дер-Аберкон, а откат коснулся драконьей силы Даркара. Он лишился ипостаси, а вместе с этим надежды на высокое положение и богатство. Генерировать магию, как это делают другие драконы в местах родовых источников, он больше не мог. Был лишь один выход – добровольный ритуал переноса граянской магии. В чем я и помогла. Но до конца уничтожить проклятие не вышло. Оно продолжает по крупицам вытягивать из Даркара силу, вот почему моей магии и хватило всего на десять лет. Львиную долю он передал детям и огромное счастье, что их эта воронка не коснулась. Они полноценные драконы, благодаря моей силе, а вот Даркар теряет свою мощь с каждым днем. – Я не думал, что когда-то смогу еще раз так сильно кого-то полюбить, но появилась ты. Спасла мой род и стала его частью. Я знал, что магии не хватит надолго, постоянно искал выход. Но тебе ли не знать, что граяны и драконы не за какие лемиры не станут делиться магией. Повезло, что Юна на это решилась, – закончил Даркар, его голос, низкий и бархатистый, звучал как раскаты грома, смягченные шелковой тканью. В зеленых глазах мелькнула боль, глубокая и бесконечная, как сама вселенная.

– Ты глупец, если думаешь, что она отдаст тебе силу, не имея ни каких гарантий на будущее. То, что ты задумал, чтобы сохранить между нами отношения – утопия. Ты выбрал путь и иди по нему вместе с Юной. Не смотри назад. Не приплетай наше прошлое. Его больше нет. Я пойду своей дорогой. Так будет лучше для всех. Твоя жена уже мне угрожает расправой, присылая письма с угрозами. Если ты продолжишь меня преследовать, я буду вынуждена принять покровительство Ллойда и останусь жить в его поместье, – стоило ему услышать имя молодого дракона, как глаза потемнели до черна.

Даркар усмехнулся. Горькая, полная боли усмешка. Он протянул руку, нежно, но властно, взяв мое запястье. Его прикосновение прожгло кожу, будто электрический разряд.

– Лучше станешь его шлюхой, чем примешь мое покровительство? – полоснул меня обидными словами, словно острым ножом по сердцу.

– Лучше буду его шлюхой, чем твоей! – выплюнула с яростью и Даркар схватил меня за подбородок, силой сжимая пальцы, специально причиняя боль.

– Пожалей мальчишку, я же его уничтожу! – прорычал с ненавистью и ничуть не шутил. Я хорошо знала его натуру, если вцепится, то никогда не отпустит. Даркар всегда умел добиваться своего. Выходить с ним на тропу войны опасно, но он не оставляет мне выбора.

– Ничего ты не сделаешь! Я лучше умру, чем снова лягу с тобой в постель! – вырвалась я из захвата и вскочила с кресла. Сжала кулак и магия потекла по венам. – Только тронь еще раз и сожгу этот паршивый дом вместе с тобой! – одно движение руки и я исполню угрозу.

– Успокойся, – я заметила, как его пальцы сжали рукава плаща, словно он пытался сдержать какую-то невидимую боль. – Мы любим друг друга. В тебе сейчас говорит обида, но она пройдет. Оставайся здесь. Я выделю стражников для охраны. Юна не сможет тебе навредить. Не бойся. Обещаю, как только она передаст мне силу, я разведусь. Мы снова поженимся и родим совместного ребенка, как ты всегда хотела, – он поднял на меня взгляд, и в его глазах блеснули искры. – Я очень сильно тебя люблю и не отпущу. Ты никогда ни с кем не будешь. Я этого не позволю.

Страх сжал мою грудь холодными щупальцами. И самое страшное, что он не врал, он действительно в это верит и пойдет по головам, чтобы добиться своего. Я ощутила укол безысходности, но смирение не в моем характере!

Он замолчал, глядя в никуда. Тишина в комнате сгустилась, тяжелая и давящая. Я смотрела на бывшего мужа, стараясь найти в нем хоть крупицу здравого смысла, но не находила. Даркар обезумел, не меньше. Того мужчины, которого я знала, уже нет. Остались только руины былой мощи и глубокая бездна боли.

– Я не останусь и ты не сможешь меня остановить, – раскрыла я ладонь, зажигая магическое пламя. – Если не хочешь лишиться этого дома и заиметь еще больше долгов, не мешай! – двинулась я к выходу.

– Я буду возвращать тебя сюда до тех пор, пока не смиришься, Мира! – прокричал мне в спину, но не решился догнать и насильно удержать.

Я вышла наружу, вдохнула воздух полной грудью и поняла, что без помощи Ллойда мне точно не обойтись, иначе есть реальный риск отправиться на тот свет от рук каких-нибудь наемников-головорезов, что передадут мне привет от ревнивицы Юны!

Глава 21

В первую очередь я вернулась в уже закрытую аптекарскую лавку, чтобы оставить для хозяйки послание, в котором вкратце, без лишних имен изложила ситуацию, и попросила прощения за то, что подвела Фабию, как работник. Но бывший муж не оставил выбора! В Граян мне не вернуться, в Оклане жизни нет, а в столице теперь не безопасно. Драконья резервация под покровительством Ллойда – все что мне осталось. А ездить каждый день из Дваргона в Вофрук на работу слишком далеко, к сожалению. Лучше поискать ее в резервации.

Очутившись в своей комнатке в постоялом дворе, я судорожно собирала вещи обратно в чемодан, когда вдруг остолбенела, заметив на подоконнике не знакомый предмет.

Маленький, изящно сделанный из темного дерева ларец, инкрустированный серебром. Завитки, переплетающиеся в причудливый узор, напоминали скорее застывшие молнии, чем растительные орнаменты. Крышка плотно закрыта, без щелей и защелок, лишь едва заметная гравировка в виде стилизованного дракона украшала ее поверхность.

Ощущая мощную защиту своего амулета, я осторожно взяла ларец в руки. Дерево гладкое, приятно холодное на ощупь. Никаких надписей я не заметила. Чувство тревоги, смешанное с любопытством, охватило с головой. Откуда он здесь взялся? Я точно помню, что закрывала окно и дверь.

Я села за стол, поставив ларец перед собой. Попытка открыть его силой ни к чему не привела. Он был заперт намертво, без видимых механизмов. Я перевернула вещицу в руках, рассматривая со всех сторон, надеясь найти какую-нибудь зацепку, скрытый замок или ключик. Ничего.

В голове начали крутиться разные версии и первая самая явная – Юна шалит! Или Даркар пытается меня задобрить и купить подарками? Хотя для него вещица слишком изысканная, так и чувствовалась женская рука. Ловушка!

Я осторожно выпустила магические нити из пальцев и надавила на гравировку дракона. Ларец распахнулся и я отскочила, когда изнутри вырвалась черная дымка. Облако ринулось мне в лицо, но разбилось о защиту амулета. Растворилось в воздухе, будто и не было его вовсе. Я заглянула в ларец и увидела записку: «Последнее предупреждение!», – гласило письмецо.

– Воздушное заклинание на уродство, – произнесла вслух и нервно рассмеялась. – Как маленькая, честное слово! – подобные пакости мы с граянами устраивали на первом курсе. Вот так нашлешь на врагиню заклинание, а она потом сутки носа из спальни не может высунуть, пока язвы с лица не сойдут.

Все это смешно, конечно, но страх сковал горло. Здесь я не в безопасности, если кто-то может незаметно проникнуть в комнату и навредить таким образом. Еще раз я удостоверилась, что приняла правильное решение и нельзя медлить, надо скорее ехать к резервацию.

Прихватив ларец, чтобы показать поганую вещицу Ллойду, и упаковав вещи, я вышла из комнаты вниз, отдала ключи хозяину и наняла экипаж до Дваргона.

Дорога до резервации была не трудной, стоило пересечь мост, как показались первые каменные дома. Воздух привычно пах хвоей. Я всегда здесь чувствовала себя, как дома, даже сейчас, когда его лишилась.

Экипаж остановился перед воротами поместья ван Беккен, и я ощутила смесь страха и надежды. Дворецкий встретил меня улыбкой, ничуть не удивившись, что гостья явилась среди ночи. Провел через двор к дому, прислужники несли за мной чемодан и по распоряжению дворецкого подняли его на второй этаж, где меня ждали гостевые покои. Знакомая просторная и светлая комната встретила уютом, чистотой и свежими цветами в вазах. На душе стало тепло и спокойно.

Дворецкий поклонился, сказал, что доложит о моем прибытии хозяину, и оставил меня одну. Я устало опустилась в кресло, почувствовав мягкость бархатной ткани под ладонями. Свет луны, проникавший сквозь высокие окна, освещал старинную мебель из светлого дерева: массивную кровать с балдахином, изящный туалетный столик с зеркалом, кресла с обивкой из роскошного гобелена.

Услышав приближающиеся шаги, доносящиеся из коридора, я поднялась с кресла, мягко наступая на пушистый ковер, и подошла к двери. Распахнула ее и ночной воздух из приоткрытого окна пронесся свежим сквозняком мимо, взъерошив светлые волосы Ллойда. Он как занес руку, чтобы постучать, так и застыл на несколько мгновений. Потом расслабленно опустил плечи, улыбнулся и раскинул объятия, в которые я шагнула. Он крепко прижал меня к себе и прошептал:

– Я очень рад, что ты приехала, – его руки нежно гладили мою спину, и я закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом.

Вскоре дракон отстранился и жестом пригласил меня войти обратно в комнату. Закрыл за нами дверь.

– Что-то случилось? – обеспокоенно нахмурился Ллойд и кивнул в сторону кресел.

– Да.

Мы расположились у камина и раздался стук в дверь. Прислужница принесла поднос с графином шеде, бокалами и фруктами. Накрыла на стол и удалилась. Вот тогда я и начала рассказ, который закончился демонстрацией ларца с угрозой.

– Не перестает меня удивлять эта семейка, – усмехнулся Ллойд, медленно крутя в руках бокал с гранатовым напитком. Он сделал небольшой глоток и брови дракона сдвинулись в задумчивом выражении. – Она еще и угрожать смеет! Видела бы ты их свадьбу, – скривился и рассмеялся. – Почти никто не пришел на торжество. Разве что мой брат с супругой и свита приближенных друзей. Жены генералов напрочь отказались в этом участвовать, – Ллойд поставил бокал на стол и его взгляд стал серьезным, даже суровым. – Пусть только посмеет еще раз выкинуть нечто подобное! – швырнул он ларец в огонь. – А Даркар… – вспыхнули гневным блеском стальные глаза дракона. – Его наглость превышает все допустимые пределы! Обещаю, больше он тебя не тронет! Посмотрим, как он проявит смелость, когда за твоей спиной будет стоять моя вооруженная стража, – коснулся он моего плеча и встал с места. – Я бы с удовольствием остался и провел эту ночь за разговорами, но завтра тяжелый день. Надо готовить поместье к приему. Анхель с Зелльдой с завидным упорством хотят меня женить. Целый показ невест устраивают, – недовольно подкатил глаза. – да что говорить, завтра сама увидишь, – тяжело вздохнул и махнул рукой.

– Желаю тебе скорее найти свое счастье и создать семью с достойной дваргой, – проявила участие, стараясь делать вид, что эта новость ничуть не затронула моих чувств. – Спокойной ночи, – пробормотала и выдавила улыбку.

Ллойд ушел, а я впилась губами в бокал, глядя в танцующие отражения пламени на стенах. Даже сейчас, когда опасность, казалось, отступила, я чувствовала дрожь в коленях. Фантазия рисовала картины свадьбы Даркара. Белый зал, ослепительно яркий, но пустой. Ни множества гостей, ни смеха, только холодный блеск хрусталя и тяжелое молчание. Мой бывший муж, одинокий, в своем роскошном облачении, взирает на пустые стулья. И все же мысли о предстоящем приеме Ллойда были ярче. Я представляла себе шум бесед, блеск алмазов, и его, стоящего в центре этого вихря, словно неприступная крепость.

В глубине души я почему-то ощутила легкий укол ревности, хотя не должна этого чувствовать, ведь мы друзья. Он молод, красив и богат. Ему нужна жена под стать и такая быстро найдется…

Шеде исчерпалось. Я оставила пустой бокал на столике и поднялась с кресла, чтобы пройти в уборную. В надежде, что теплая вода расслабит меня перед сном, наполнила купель.

Глава 22

Утро пришло слишком рано. Солнце еще не взошло, а поместье уже просыпалось. Прислуга готовилась к шикарному приему и мне тоже не следовало долго нежиться в постели. Я должна хорошо выглядеть! Воспользовавшись эликсиром красоты, привела лицо в порядок, нанесла легкий макияж. Подобрала длинные каштановые волосы, что красиво вились локонами, шелковой лентой. Выбрала самое красивое платье из тех, что покупал мне Ллойд перед поездкой в Граян. Его глубокий бордовый оттенок хорошо сочетался с цветом волос. С удовлетворением взглянув на себя в зеркало, я вышла на балкон и вдохнула свежий воздух, наполненный ароматами цветов и трав. Залюбовалась шикарным садом с фонтанами и скульптурами. Но все это было лишь декорацией к главному событию дня – показу невест!

В саду шумели гости. Я видела красиво одетых дварг, блестящих от дорогой одежды и украшений. Их платья переливались всеми цветами радуги, и каждая из них старалась привлечь внимание Ллойда. Некоторые были настоящими красавицами, другие – скорее куклами, выставленными на продажу.

Спустившись к гостям, я первым делом поприветствовала Зельду с мужем. Они с Анхелем все это организовали, и их лица сияли от удовольствия. Зельда, в своем синем платье, которое переливалось, словно драгоценный камень, обняла меня. От ее теплых объятий стало невероятно приятно на душе. Анхель же лишь кивнул, явно не одобряя мое здесь присутствие.

– Ты так прекрасна в этом наряде, Мира! – воскликнула Зельда полным искренности голосом.

– Благодарю, – откликнулась смущенно.

Шумиха вокруг была оглушительной! Дварги громко говорили, смеялись, показывая свои лучшие качества. Некоторые исполняли грациозные танцы. Другие демонстрировали мастерство в игре на музыкальных инструментах, звуки флейт и арф переплетались с радостным гомоном толпы. Воздух наполнялся ароматами экзотических блюд, приготовленных для гостей: сладкие запахи медовых пирогов смешивались с более терпкими ароматами жареного мяса и специй.

Я с интересом наблюдала за девушками. Каждая из них была по-своему уникальна. Одна щеголяла платьем, усыпанным драгоценными камнями, словно живая сказка. Другая привлекла внимание своим изысканным вкусом – на ней было простое, но очень элегантное платье пастельного цвета, подчеркивающее ее естественную красоту. Третья выделялась своим живым и озорным характером, заставляя всех вокруг улыбаться. Были и такие, кто выглядел скорее напугано. Этот показ невест казался им скорее аукционом, чем возможностью найти свою любовь. Ллойд, как и подобает потенциальному жениху, спокоен и сдержан, но в его глазах я заметила некоторую напряженность. Он внимательно рассматривал каждую девушку, стараясь не пропустить ни малейшей детали.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь сдержать волнение, и отсалютовала Ллойду бокалом, за что заслужила в ответ широкую улыбку.

– Не просто мне было всех собрать сегодня, – шепнула мне на ухо Зельда, когда Анхель отвлекся на беседу со знакомым драконом и отошел.

– Сложно представить, ведь это аншлаг! – обвела я взглядом кишащее гостями пространство.

– У Ллойда сомнительная репутация. Будет трудно найти ему дваргу с сильным родовым источником, высоким положением и богатством. Таких у нас по пальцам пересчитать. Трое сразу ответили на приглашение отказом, хотя я возлагала на них надежды. Вон, видишь блондинку? – указала она на красивую девушку из древнего дома Сольберг.

– Нерисса, – вспомнила я ее имя. Она частая гостья на столичных балах. Приятная в общении, скромная, воспитанная девушка.

– Дочь генерала Сольберга – шикарная партия, – вздохнула подруга. – Анхель мечтает заполучить ее в род Беккен.

– А Ллойд… – начала я, но Зельда прервала, приложив палец к губам, когда младший ван Беккен прошел мимо.

– Смотри, смотри, пошел к Нериссе, – шепнула и ее глаза загорелись азартом.

Радость Зельды была преждевременной. Взгляд дракона заскользил от Нериссы к другим девушкам, среди которых кружились и представители других влиятельных семейств: темноволосая Руби из дома Винтер, известная своим острым умом и не менее острым языком, и молодая, но уже заметная в высшем свете Изабелла из рода Рейнхардт. Каждая из них представляла собой завидную партию.

– Он слишком не предсказуем. Это пугает великие дома. В этом сложность, – Зельда внимательно наблюдала за реакцией Ллойда на каждую дваргу. Она хорошо его знала, поэтому и переживала.

– Но в этом есть и свой шарм, я считаю, – пожала я плечами и напоролась на настороженный взгляд подруги. Она с подозрением прищурилась.

– Он тебе нравится, как мужчина, да? – обескуражила меня вопросом настолько, что щеки вспыхнули от стыда.

– Он… да я… не… – начала запинаться и чуть сквозь землю не провалилась, когда Зельда рассмеялась.

– Если честно, – посмотрела она на меня заговорщически, – я бы с большим удовольствием отплясывала у вас на свадьбе, но мой Анхель, баран упертый, категорически против такого союза.

– Пусть Анхель не тревожится за брата, я не собираюсь выходить замуж за дракона. Как известно, союз граяны и дракона ни к чему хорошему не приводит. С меня хватит десяти прожитых лет с Даркаром. Как только угрозы со стороны четы Дер-Аберкон минуют, я устрою свою жизнь подальше от резервации.

– Угрозы? – удивилась Зельда, а я кивнула.

– Не просто так я сегодня здесь оказалась. Этой ночью приехала и попросила у Ллойда покровительства. Юна шлет письма с угрозами расправы, а Даркар постоянно ищет встречи. Хочет, чтобы я поселилась в столичном доме. Ни в какую не отступает от своей идиотской идеи, что мы с ним будем вместе.

Зельда притихла, веселое настроение испарилось, уступив место тревожному молчанию. Она повертела в руках бокал с шеде, медленно потягивая его содержимое.

– Не удивительно. Я же говорила, что он от тебя так просто не отстанет. Хотя с виду и не скажешь. На свадьбе эта гадина выглядела счастливой. Даже отсутствие львиной доли гостей ее не расстроило. А вот Даркар…

– Давай не будем о нем? – остановила я ее речь жестом. – Смотри, – и кивнула в сторону гостей.

Нерисса смеялась, окруженная вниманием Ллойда, ее глаза искрились живым интересом. Они что-то бурно обсуждали и радовались общению.

– Ллойд хочет жену, которая примет его таким, какой он есть, – тихо сказала Зельда. – А это намного сложнее, чем просто найти девушку из богатой семьи, – она тяжело вздохнула и в этот момент к нам подошел Анхель.

– Вижу, Нерисса приглянулась моему брату, – подмигнул он жене, – надо поговорить с ее отцом.

Зельда улыбнулась в ответ, но в ее глазах я увидела некую озабоченность.

– Не торопись, милый. Ллойда что ли не знаешь, – махнула рукой обреченно. Как-то резко после нашего разговора у нее пропал задор.

Медленная мелодия, исполненная на виолончели, заполнила сад, окутывая присутствующих нежным, чуть меланхоличным звучанием. Это было знаком к началу танцев. Девушки, словно цветы под легким ветерком, начинали двигаться к центру торжества. Бал под открытым небом развернулся во всей красе и мне резко захотелось уйти отсюда подальше. Но шагу ступить не успела, как Анхель пригласил на танец, а отказать – дурной тон.

Музыка завертела нас в вихре танца. Анхель вел меня легко и непринужденно, словно парящую в невесомости. Мы закружились среди других пар, когда он вдруг заговорил:

– Я не хотел вмешиваться в вашу семейную драму, но обстоятельства вынуждают говорить на чистоту, – ох, ничего приятного этот разговор мне не принесет! Это стало понятно с первых слов. – Было не приятно, когда гости начали задавать вопросы о твоем здесь присутствии. Пришлось изворачиваться и отвечать, что ты лишь временная гостья поместья Беккен. Пойми, я не хочу тебя обидеть, но мне надо удачно женить брата, а это сложно, когда на его содержании находится разведенная граяна. Советую тебе принять предложение Даркара и поселиться с столичном доме. Иначе скоро пойдут непристойные слухи о вас с Ллойдом.

Сердце сжалось. Это прозвучало резко, холодно и обидно. Музыка, еще мгновение назад казавшаяся такой прекрасной, теперь резала слух, словно осколки разбитого стекла.

Анхель вновь раскрыл свою истинную сущность: расчетливый и циничный. Его забота о брате и предстоящей свадьбе перевешивала все, даже элементарное сочувствие.

– Если Ллойд посчитает мое присутствие лишним, я сегодня же покину его дом!

Я замедлила шаг, вырываясь из объятий дракона. Мелодия стихла в моих ушах, уступив место глухому гулу обиды и разочарования. Его слова, произнесенные с таким спокойствием, били гораздо больнее, чем любой крик или упрек. Да, я и правда была здесь чужой, лишней, пятном на репутации семьи Беккен. Даже мысль о том, что наша дружба с Ллойдом может стать причиной сплетен, вызывала жгучую боль. Он единственный в этом огромном, враждебном мире, кто понимал и принимал мою ситуацию.

Я остановилась, отступая от дварга на несколько шагов. Его лицо, до этого невозмутимое, теперь выражало недоумение, смешанное с легким раздражением. Анхель, видимо, не ожидал от меня такой реакции.

– Я не хотел тебя обидеть, – пробормотал он, – просто… ты должна понять…

– Я понимаю, что ты хочешь избавиться от меня, как от неудобного пятна на дорогом костюме. Но передай Даркару, что его попытки воздействовать на меня через друзей – обречены на провал!

Я отвернулась и посмотрела в сторону, к нам приближался Ллойд, а следом за ним семенила обеспокоенная Зельда.

Стиснув кулаки, я старалась сдержать эмоции, но Ллойд заметил мое состояние и резко ускорил шаг.

– Что случилось? – осторожно взял меня за руку, и его теплое прикосновение немного расслабило.

– Анхель считает, что я здесь лишняя, – голос задрожал.

Ллойд посмотрел на брата ледяным, полным угрозы взглядом. Зельда испуганно спряталась за спиной младшего Беккена. Казалось, что вот-вот вспыхнет ссора, а я этого не хотела, но было уже поздно.

– Анхель, – голос Ллойда был низким, опасным, – Ее присутствие здесь – мое решение. Мириам – моя дорогая гостья и пробудет в поместье столько, сколько пожелает. Надеюсь, это понятно?

Анхель не ответил, лишь стиснул челюсти, его лицо стало еще более напряженным. Во взгляде дракона мелькнуло что-то похожее на раскаяние, но оно быстро исчезло, сменившись привычной непроницаемостью.

– Я высказал свое мнение. Не стоит провоцировать конфликт во время торжества, – намекнул он на гостей, что потихоньку толпились вокруг, дабы услышать, о чем идет речь.

– Не слушай его, – Ллойд обнял меня при всех, и я застыла от неожиданности. – Здесь ты всегда будешь в безопасности. Я никому не позволю тебя обидеть.

Было очень приятно это услышать. Я улыбнулась и посмотрела на Анхеля, что внимательно за нами наблюдал. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах я заметила тень негодования.

Зельда, наконец, осмелилась выйти из-за спины Ллойда и музыка стихла.

– Мама! – раздался крик с края сада со стороны ворот.

Стража пропустила Сезара на территорию поместья по щелчку пальцев Ллойда. Мой дракончик побежал ко мне изо всех сил.

– М-да… это будут еще долго обсуждать. Полюбуйся, что ты натворил, – похлопал Анхель брата по плечу и отошел, а я сорвалась с места и побежала навстречу сыну.

Глава 23

Сезар… вихрь черных волос и неуемной энергии, врезался в меня, обнимая с такой силой, что я едва не потеряла равновесие. Крепко прижала к себе сына, чувствуя, как сильно бьется его сердечко, и шепнула на ухо:

– Все хорошо, мой дорогой.

Он прильнул ко мне теснее, будто искал защиты от невидимой опасности, которая витала в воздухе.

– Я как узнал, что ты здесь, убежал. Больше домой не вернусь! – его слова прозвучали как вызов, брошенный всему миру. Я, конечно, знала, что он хочет покинуть отчий дом, но не думала, что Сезар решится на столь дерзкий поступок под носом у Даркара!

– Но как же отец? Он…

– Он никогда меня не понимал! Мне без тебя там невыносимо! Сибилла смирилась, а Септа постоянно плачет. Юна установила свои порядки. Погибли все канарейки. Она хочет сделать зал из оранжереи. Нашла мои рукописи и показала отцу. Он сжег их в отместку за то, что я украл письмо из его кабинета и отдал тебе, – он говорил, а у меня сердце разрывалось. Даркар хочет потушить искорку в душе Сезара, заставить его отказаться от любимого занятия. Это ужасно! Они там рушат все, что я так долго создавала!

Я гладила его волосы, чувствуя, как дрожит подбородок сына. Его глаза, обычно сверкающие озорством, были полны тревоги и решимости, смешанной с детской растерянностью. Ему всего четырнадцать, но он несет на своих плечах груз, который не должен был бы касаться юношеской души.

Продолжая его обнимать, я пытаясь передать сыну хотя бы часть той уверенности, которой мне так не хватало в этот миг. Как мы сможем вместе жить? Этот вопрос висел в воздухе, тяжелый и неотложный. Мне хотелось бы дать ему все: любовь, понимание, и, конечно, свободу выбора. Думая об этом, я даже не сразу заметила, что Ллойд наблюдает за нами с нежной улыбкой.

– Идите в дом. Скажи прислуге, чтобы подготовили соседние с твоими покои для Сезара. Я сам разберусь с разъяренным отцом, который скоро тут точно появится, – в глазах Ллойда читалась забота, уверенность и обещание защиты, обещание, которое он готов исполнять всегда и везде.

– Прости, пожалуйста, я все тебе испортила, – оглянулась я на гостей в саду.

– Не бери в голову, – снисходительно улыбнулся дракон и сопроводил нас до самого крыльца, заслоняя собой от жалящих взглядов суетливых дваргов.

Дверь с резким скрипом распахнулась, впуская нас в прохладу просторного холла. Тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом шелковых занавесей, наполняла дом особой торжественностью.

– Чем могу помочь? – мягкий голос горничной прервал мои размышления.

– Подготовьте соседние с моими покои для ребенка, – распорядилась я и девушка тут же побежала исполнять волю гостьи.

– Ты голоден? – обратилась к Сезару и он отрицательно замотал головой.

Пока мы сидели в холле, обсуждая тот ужас, что творился в поместье Дер-Аберкон, прислужницы, будто неутомимые пчелки, успели подготовить комнату для нового маленького гостя.

Покои были просторными и уютными. Большое окно выходило в сад, открывая вид на цветущие кусты роз. Кровать с балдахином, накрытая шелковым покрывалом цвета спелой вишни, приглашала к отдыху. Камин, сложенный из белого мрамора, добавлял комнате ощущение домашнего тепла. На маленьком столике стоял фарфоровый сервиз с изящными золотыми узорами. В углу находилась ширма, скрывающая гардероб. Все дышало роскошью и утонченным вкусом.

Я почувствовала, как напряжение, накопившееся за день, начинает отступать. Вымотанный Сезар сел на край кровати и посмотрел на меня с глубокой усталостью в глазах. Я подошла и положила руку на его плечо.

– Ты же знаешь, я не имею на тебя материнских прав… – завела животрепещущую тему и сын помрачнел.

– Знаю, – тихо ответил Сезар хриплым голосом. Он не отнял плечо от моей руки, наоборот, слегка прижался, словно ища поддержки в этом жесте.

Его взгляд, обычно блестящий и полный юношеской энергии, был потухшим, отражая усталость, гораздо более глубокую, чем просто физическая. Он смотрел куда-то вдаль, сквозь окно, на пышные розовые кусты, но я понимала, что его мысли далеко от цветущего сада.

Я села рядом, осторожно, чтобы не потревожить его хрупкое спокойствие. Шелковое покрывало приятно холодило ладони.

– Я лучше умру, чем туда вернусь! – выпалил он со всей страстью и напомнил этим меня саму. Его пальцы сцепились, сжимая друг друга так сильно, что побелели костяшки. Мы с Сезаром слишком похожи в суждениях. Я прекрасно понимала его чувства.

– Не говори так. Он все же твой отец, – попыталась я сгладить углы. Кому как не мне знать, что такое вражда с близкими и какие раны на душе оставляет ненависть.

– Если он заставит меня вернуться, откажусь от рода Дер-Аберкон! Вычеркну себя из книги рода! – сын был непреклонен, ничуть не шутил, произнося эти страшные слова.

Я глубоко вздохнула, стараясь сохранить спокойствие и провела рукой по его спутанным волосам, угольно-черным, как крыло ворона. Мягкие и теплые они резко контрастировали с его ледяным отчаянием.

– Мы найдем выход, – старалась подбодрить сына, хотя сама в это не верила. Я знала, его ненависть к отцу – не просто каприз, а глубокая, застарелая рана, которая гноилась годами. Они никогда друг друга не понимали и я всегда была тем мостиком, что хоть как-то их связывал.

Медленно, стараясь подобрать правильные слова, я начала рассказывать Сезару о своих собственных столкновениях с семейными традициями. Впервые откровенно говорила о том, чем пожертвовала, чтобы выйти замуж за любимого. Делилась своими переживаниями, не щадя подробностей, показывая сыну, что его боль – не уникальна, что он не один борется с тенями прошлого. Говорила о боли одиночества, о предательстве, о том, как легко разрушить семейные узы, о том, насколько сложнее их восстановить, а иногда просто невозможно. Рассказывала, как отчаяние может заставить совершить необдуманные поступки. Я надеялась, что честность и откровенность помогут ему понять, что даже самые глубокие раны могут заживать, что ненависть – тяжелый груз, который не стоит нести. Отказ от рода – это не решение проблемы, а бегство от нее. Надо найти другой путь.

В конце моего рассказа Сезар тихо всхлипнул, его плечи сотряслись от рыданий. Я обняла сына, крепко прижимая к себе. В этот миг в комнату постучали. Я открыла дверь и увидела Ллойда. Его лицо было серьезным, но улыбка играла в уголках губ.

– Даркар приезжал, – сказал он тихо, с жалостью поглядывая на плачущего ребенка, – Мы не успели обсудить бегство Сезара. Гонец сообщил, что Юна рожает. Даркар поехал к жене, – никогда бы не подумала, что так сильно обрадуюсь этой новости!

Ллойд немного помолчал, глядя на нас с умиротворенной улыбкой.

– Можете спокойно отдыхать, а я пока вернусь к гостям.

Я благодарно кивнула и улыбнулась ему в ответ.

Глава 24

Мне всегда нравилось проводить время с сыном и сегодняшний день не стал исключением. За совместным ужином у камина мы обсуждали его идеи на новую историю. Сезару не терпелось начать свободно творить, изливая рассказ на листы бумаги. Я не хотела думать о ребенке Юны, что как раз сейчас появлялся на свет, но Сезар сам затронул эту тему.

– Хоть бы мальчик родился, – оторвался он от рукописи и с тяжелым вздохом посмотрел на огонь.

– Почему? – спросила я, стараясь скрыть легкое удивление.

– Тогда он от меня отстанет, – вернулся он к своему листу бумаги, но его рука застыла над пером. – Пусть из него солдата воспитывает, а я с тобой останусь. Брошу тренировки и буду зарабатывать с пера. При издательстве «Золотые крылья Вофрука» есть школа. Обучусь писать статьи.

– В этой школе нет ни одного дракона, – улыбнулась, поражаясь упертости Сезара.

– Именно поэтому она мне и подходит, – парировал сын, не отрывая взгляда от пергамента. Искры камина плясали в его глазах, отражаясь в них, словно маленькие, неукротимые дракончики. – Никаких рыцарей, турниров и бесконечных тренировок. Только слова, только истории. Я хочу писать, мама, понимаешь? Не просто сказки для детей, а настоящие истории, которые будут жить после моей смерти.

Я кивнула, хорошо понимая его желание. Сезар всегда был необычным ребенком. Не таким, как другие юноши в его возрасте, мечтающие о славе и подвигах. Его привлекало не блестящее оружие и рыцарские доспехи, а магия слов, таинство рассказа.

– Но ведь… – начала я, стараясь подобрать слова, чтобы не ранить его мечтания, – писательство – дело нелегкое. Оно требует не меньшей выносливости, чем тренировки. Нужно терпение, упорство, способность пережить множество отказов, прежде чем твое перо обретет признание. Ты готов к этому? Готов к тому, что твои истории, возможно, будут лежать годами в ящике стола, ожидая своего часа?

Он отложил пергамент, и искры в его глазах потускнели, словно уставшие дракончики свернулись в клубок. Тишина повисла между нами, прерываясь лишь потрескиванием дров в камине. Я видела, как он борется с сомнениями, как взвешивает свои желания против реальности.

– Я знаю, мама, – наконец, тихо сказал он. – Ты права, путь этот тернист. – Он встал и подошел к окну, его силуэт рисовался на фоне темнеющего неба. За окном шумел ночной сад, заполненный гостями. – Но я не могу отказаться от своей мечты, – продолжил он, не оборачиваясь. – Это как дыхание для меня.

Я подошла к сыну и положила руку на его плечо.

– Я сделаю все, чтобы помочь тебе в достижении цели. Но ты знаешь отца, он ведь…

– Не говори о нем, – резко меня оборвал.

Он повернулся и в его глазах снова заиграли искры, но теперь они были не просто отражением пламени, а искрами надежды, определенности и твердой решимости.

– Я напишу такие истории, которые будут запоминаться! Истории, которые изменят наш мир!

– Так и будет, мой дорогой.

Я улыбнулась, сжимая его плечо немного сильнее. Его слова: «изменят наш мир», звучали несколько наивно, но в них чувствовалась такая искренняя вера, что я невольно поверила вместе с ним.

Он сел за стол, а я осталась на месте, внимательно за ним наблюдая. Воздух вокруг был пропитан ароматом травяного чая и чернил, атмосфера творческого беспорядка царила в покоях.

– Мама, – начал он немного неуверенно, – я не знаю, с чего начать. Идей так много, что я боюсь потеряться в них.

– Начни с того, что тебе ближе всего, – спокойно сказала я, – с того, что волнует тебя больше всего. Не пытайся охватить все сразу. Напиши историю, которая тронет тебя самого, и она обязательно тронет других.

Он кивнул и посмотрел на лежащие перед ним листы бумаги, а потом начал писать, погружаясь в творческий процесс с головой.

Я решила не мешать сыну творить и вернулась в свои покои, но не успела переступить через порог, как из коридора меня окликнула Зельда.

– Я как раз к тебе! – вихрем залетела она в комнату и расположилась в кресле, подцепив со столика бокал с шеде. – Разродилась эта змея! – прыснула подруга ядом, и я присела напротив, делая вид, что меня ничуть не тронула эта новость. А у самой в душе бушевало цунами из противоречивых чувств. – Быстро она, тварь! Я двое суток последний раз мучилась, – скривилась Зельда, закатывая глаза и делая большой глоток из бокала.

– Змеи, они такие, – рассмеялась я довольно истерично, стараясь не представлять эту картину. Сегодня Юна воплотила мою мечту в жизнь и сказать, что я завидовала и злилась, ничего не сказать! – Кто? – спросила я, приняв максимально нейтральный тон.

Ее лицо, обычно оживленное и игривое, было искажено гримасой, смешанной с явным удовольствием от сплетен. Свет лампы подсвечивал пшеничные волосы, словно нимб над головой разгневанной богини.

– Мальчик, – прошипела она, словно это было не радостное событие, а какое-то страшное проклятие. Собственно, для меня оно так и есть!

Я приподняла бровь.

– М-м-м… – не смогла ничего ответить. В горле застрял холодный ком, предвещающий не прошенные слезы. Молчала, сжимая в руках холодный бокал. Такая боль разливалась по сердцу, что хотелось выть от обиды. Я бы с радостью вырвала этот окровавленный комок из груди, чтобы больше никогда ничего не чувствовать.

– Прости, милая, мне не стоило… – потянулась она ко мне через стол, но я отдернула руку, чтобы не соприкасаться с подругой.

– Ты ни в чем не виновата, – опустила я взгляд, поджав губы. – Десять лет моего растущего отчаяния, смирения и боли. И вот Юна легко и непринужденно получила все, о чем я мечтала. Прижимает к себе малыша. Радуется его появлению… – голос сорвался в тихий стон. Я закрыла лицо руками в попытке успокоиться.

– Мири, прошу, не плачь, у тебя все это будет, вот увидишь. Ты обретешь свое счастье, я уверена, – подскочив с места, подруга прижала меня к себе, утешая.

– Все хорошо, правда, – подняла я голову и выдавила из себя улыбку. Даже загордилась тем, что сумела сдержать слезы.

– Ты не обижайся на Анхеля, ладно? Ему и так досталось от Ллойда, – я кивнула. Вносить раздор в семью не собиралась.

– Я понимаю и не обижаюсь, – выдавила из себя, хотя в душе тлела боль обиды. – Давай лучше обсудим, как я могу забрать себе Сезара. Сын ни в какую не хочет возвращаться к отцу. Боюсь, что глупостей натворит, если Даркар заберет его силой.

– Не помню такого, чтобы наследник драконьего рода при разводе оставался с матерью. Вписанный в книгу гнезда, он не может проживать вдалеке от источника рода, даже если он разрушен и не источает магию. До совершеннолетия Сезар обязан жить с отцом, – развела она руками, обреченно пожимая плечами.

– А если он вычеркнет себя из книги и откажется быть частью рода Дер-Аберкон? – произнесла я настолько шокирующие слова, что у Зельды глаза в страхе расширились. – Пойми, не могу я оставить сына на растерзание этой фурии! Если и девочки тоже захотят покинуть отчий дом…

Зельда, закусив губу, долго молчала, переваривая услышанное. Ее обычно спокойное лицо исказилось гримасой беспомощности, а глаза затуманились тревогой. Она медленно провела рукой по своим длинным волнистым волосам.

– Вычеркнуть… – прошептала она, словно боясь нарушить какое-то священное табу. – Это… равносильно смерти для истинного дракона. Отречению от своей сущности, от своей силы, от своего предназначения. Он лишится покровительства рода, его влияния и богатства. Начнет эту жизнь, как одинокий, никому не нужный ребенок. Это ужасная цена. Но… – она посмотрела на меня с новой решимостью, – я тебя понимаю. Эта женщина… – Зельда наклонилась ближе. – Мы с матерью Сезара дружили с детства, а ты ведь знаешь, что она увлекалась магией, – я кивнула, это увлечение загнало ее в могилу и лишило Даркара силы. – Она как-то рассказывала, что существует старинный ритуал, забытый многими, но известный немногим. Ритуал укрытия! Он позволяет замаскировать магическую принадлежность дракона, сделав его практически невидимым для книги гнезда. Но… это не полное изгнание. Он останется частицей рода, но будет скрыт. Его магическая сила будет подавлена, задремлет, но не исчезнет полностью. И он будет уязвим. Очень уязвим. – Она вздохнула, руки ее сжались в кулаки. – Перед смертью она отдала мне рукопись, где расписаны все редкие ритуалы, которые ей довелось найти в Граяне. Для его проведения понадобятся редчайшие ингредиенты. Я сейчас не вспомню какие, но могу посмотреть.

– Я помню, к чему привели эксперименты Илены, – я тяжело вздохнула, вспоминая ее милое лицо на портрете. – Надо хорошо подумать.

– Страшно представить ярость Даркара, когда он поймет, что сын отказался от его рода, чтобы жить с тобой, – ее пальцы крепко сжали ножку бокала.

– Тогда он меня точно убьет, – я нервно хохотнула, но крепко задумалась над предложением Зельды.

Глава 25

Мы с подругой еще долго обсуждали события дня. Сидели в моих покоях, пока все гости не разъехались. А когда пришло время и ей возвращаться домой, нехотя распрощались. Поместье опустело и стало тихо. Я зашла к Сезару, который уже спал. Поцеловала его на ночь и спустилась в кухню, чтобы выпить чашечку травяного чая. Ллойд в одиночестве сидел за столом, обнимая руками фарфоровую чашку. Аромат трав витал в воздухе, окутывая приятным амбре пространство.

– Как все прошло? – я осторожно села рядом, стараясь не потревожить его хрупкое спокойствие.

– Хорошо, – устало прошептал Ллойд, не отрывая взгляда от чашки.

Я подтянула к себе вторую и наполнила ее чаем из заварника. Аромат мелиссы и ромашки паром ударил в нос.

– Когда свадьба? – спросила я, чувствуя, как напряглись все мышцы тела.

Ллойд вздохнул и звук получился тяжелым, как вздох старого дуба.

– Не скоро, – он, наконец, поднял на меня взгляд, и в его глазах я увидела не просто усталость, а глубокую печаль.

– Я все испортила, да? Нерисса не… – тихо сказала, отпивая из своей чашки.

Чай приятно обжигал горло, но не мог отогнать тревогу, которая вдруг поселилась в душе.

– Не нужна мне Нерисса. Я уже давно люблю другую, – поразил он меня признанием настолько, что я на миг забыла, как дышать.

– Другую? – прошептала и слова застряли в горле комом.

Ллойд кивнул, его взгляд был прикован к каменному очагу, где потрескивал огонь, словно отзеркаливая хаос внутри дракона. Тишина повисла между нами, густая и липкая, как смола.

– Мне было всего пятнадцать…

Он встал и медленно подошел к окну.

– Ты появилась на балу, как луч света в темном лесу…

Я смотрела ему вслед, чувствуя, как голова кружится от неожиданности и внезапно нахлынувших эмоций. Его слова были как осколки разбитого зеркала, отражающие истину, которую я упорно не хотела замечать.

– Невероятно красивая и обаятельная. В сопровождении Даркара, которого я возненавидел в ту же секунду за то, что моя мечта отныне принадлежала ему. Уже тогда я понимал, что ты никогда моей не станешь. Ты… так смотрела на него… с такой нежностью, такой… покорностью. Я чувствовал себя лишним, призраком, наблюдающим за чужим счастьем. Казалось, вся моя жизнь уместилась в тот один вечер, в тот один взгляд, украденный у тебя, но оставшийся со мной навсегда. Я помнил каждую деталь: блеск твоего изумрудного платья, как солнечный зайчик, игравший на его ткани, нежный румянец на щеках, легкий аромат духов. Даже запах Даркара прочно въелся в мою память, как напоминание о собственной бессильной ярости, – он повернулся ко мне с полными печали стальными глазами.

Отошел от окна и медленно опустился на стул, руки его безвольно повисли между коленями.

– Я пытался забыть тебя, – шептал он, а голос срывался, словно струна на старом инструменте. – Но шли годы, я рос, мы все чаще встречались на торжествах. Это было невыносимо. В двадцать я уехал из резервации и бросился в водоворот приключений, пытался найти забвение в путешествиях. Но везде и всюду я видел тебя. В лице каждой девушки, в каждом свете заходящего солнца, в каждом лепестке розы… Это было проклятие и благословение одновременно.

Он замолчал и я подошла к нему, не зная, что сказать, что сделать. Сердце разрывалось от сострадания и какого-то странного недоумения. Столько времени прошло. Юношеские чувства обычно угасают с возрастом.

Я нежно коснулась его руки и она оказалась холодной, как мрамор. Я ощутила исходящую от дракона дрожь.

Никогда бы не подумала, что Ллойд испытывает ко мне подобные чувства. Никогда не замечала его интерес ко мне, как к женщине. Разве можно столько лет держать это в душе и никак себя не выдать? Вспомнилось, как я гадала, почему он ко мне так добр и во всем помогает вопреки старшему брату. Вот и ответ!

– Прости за это признание, – его голос окреп, обретя стальную твердость.

Я молчала, рука все еще лежала на его, ощущая ледяную пульсацию кожи дракона. Столько лет молчания, столько лет невысказанной любви – это не просто тяжелый груз, а титанический подвиг самоконтроля.

– Ты всегда была… недосягаемой. Даркар стоял между нами, как непреодолимая стена. И я молчал, потому что боялся потерять даже крохи того тепла, что ты мне дарила при встрече. Твоя дружеская привязанность была для меня… целым миром, – Ллойд поднял на меня глаза, и в них я увидела не юношескую страсть, а глубокую, мудрую печаль, прошедшую сквозь огонь и воду. В них не было упрека, лишь тихая, бесконечная тоска и немая просьба о взаимности, запертая на ключ в его сердце. – Когда я узнал, что он тебе изменил, это был самый счастливый день в моей жизни. И теперь, когда я рассказал тебе правду, я чувствую… облегчение. Пусть и надежды на взаимность мало.

Я осторожно взяла его руку в свою, на этот раз почувствовав не только холод, но и едва заметное тепло, пробивающееся сквозь ледяную броню.

– Я сожалею, Ллойд, что не замечала, – сжала его ладонь сильнее.

Тепло, робкое и нежное, как первый весенний цветок, пробивалось сквозь лед, растопляя годами скованную холодную оболочку. Его слова, простые, искренние, раскрыли передо мной бездну чувств, глубину, которую я не осмеливалась даже представить. Я ощутила не только жалость, но и глубокое сочувствие, смешанное с чувством вины. Вины за то, что я была слепа, глуха и не замечала его чувств, скрытых под маской преданного друга.

Мы сидели молча, руки сцеплены вместе, как две затерянные души, наконец-то нашедшие друг друга. Ледяное тепло его кожи постепенно сменялось более живым, чувственным теплом, проникающим в самые глубины сердца. Я вспоминала все наши встречи, все наши разговоры, и теперь в каждом слове, в каждом жесте находила подтверждение его любви. Сколько нежностей, сколько скрытой заботы, сколько невысказанной тоски было в его поведении! Я была слепа, я не видела леса за деревьями.

Ллойд тихо вздохнул, его плечи опустились, словно сбросив тяжелый груз многолетнего молчания. Он словно освободился от каких-то невидимых оков.

Я почувствовала, как в моем сердце прорастает нечто новое, более глубокое, чем простая симпатия. Понимание, сочувствие, и что-то еще… возможно, росток взаимности, такой долгожданный и такой хрупкий.

– Я простая граяна в преклонном возрасте, без приданого, с разрушенной репутацией и тяжелым грузом первого брака. Ты можешь жениться на молодой и прекрасной дварге из солидного рода. Вынуждена согласиться с Анхелем, что союз между драконом и граяной ни к чему хорошему не приводит. Подумай об этом.

Я – граяна, истерзанная жизнью, с горьким привкусом разочарования на языке, рядом с ним – молодым красавцем драконом, способным выбрать любую, самую прекрасную и благородную дваргу.

Мысли кружились, словно листья в осеннем вихре. Я представила себя в его объятиях, счастливую и любимую, но эта картина была разорвана суровой реальностью. Вместо радости и теплоты меня охватило чувство вины и боязни.

– Не хочу ни о чем думать, – потянулся он к моим губам, и я сдалась.

Знакомый, терпкий аромат, словно бархатное одеяло, окутал меня, погружая в иную, завораживающую реальность. Я плыла на волнах наслаждения, опьяненная каждым касанием, каждым движением наших сплетающихся языков. Наши губы соприкасались с невероятной нежностью, словно шелковый платок, скользящий по голой коже под порывом теплого ветра. Легкая, едва уловимая щетина его подбородка щекотала мою кожу. Первый, несмелый нажим его губ заставил меня задержать дыхание, а затем оно вырвалось наружу, и нас захлестнула волна всепоглощающей страсти.

Он усадил меня на колени. Голова закружилась, когда я снова впилась в его теплые губы, забыв о нехватке воздуха, о мире вокруг. Трясущейся рукой провела по затылку дракона, позволяя пальцам погрузиться в густую шелковистую массу его волос, чувствуя их текстуру, их мягкость. Взбудораженная, охваченная совершенно новыми, ошеломляющими чувствами, я прижалась к нему еще ближе, чувствуя сердцебиение Ллойда – мощное, рваное, в унисон с моим собственным, стучащим в груди, словно барабанная дробь.

Обжигающий жар пробежал по коже, когда его рука коснулась оголенного плеча и бретель платья соскользнула вниз. Невольно выгнувшись, я вцепилась в его крепкую спину сквозь тонкую ткань рубашки, чувствуя мощь его тела, его силу, его тепло. Я услышала едва уловимый стон, глухой, полный желания и почувствовала пустоту, когда его мягкие губы оторвались от моих, чтобы начать покрывать поцелуями шею.

Хотела открыть глаза, но не смогла, жадно хватая воздух, словно рыба, выброшенная на берег. А он продолжал, мучительно нежно и аккуратно проводить губами по моей ключице, медленно, томно спускаться ниже, одновременно освобождая вторую бретель платья.

Где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что сегодня я окончательно потеряна, что я пропала. Я и Ллойд… Безумие! Но какое же это восхитительное, опьяняющее безумие!

Я горела в драконьем пламени обжигающих прикосновений, таяла, словно горная река под палящим солнцем его поцелуев. Каждый его вздох, каждое движение, каждый мускул тела говорили о том, что происходит между нами. Это не просто физическое сближение, а танец душ, сплав страсти, нежности и необузданной энергии.

Его руки, сильные и нежные одновременно, блуждали по моему телу, вызывая мурашки, заставляя дрожать от удовольствия и от страха одновременно. Его дыхание на моей коже, запах, прикосновения – все создавало неповторимую атмосферу, в которой я растворялась без остатка. И в этом безумии и ослепительной какофонии чувств, я неожиданно нашла свой покой.

Глава 26

Утро началось с того, что я распахнула глаза и уставилась в высокий потолок покоев хозяина поместья. Повернула голову и увидела пустоту на другой части постели. Натянула одеяло до подбородка, пряча за тканью нагое тело, и встала с кровати, ощутив аромат свежей выпечки и чая. Подошла к накрытому завтраком столу и заглянула в записку, которая гласила, что Ллойд отправился на службу во дворец и будет дома поздно вечером. Опустилась в кресло и мечтательно улыбнулась. В животе приятно заурчало. Запах булочек с корицей и медом, смешанный с тонким ароматом бергамота из чашки крепкого чая, пробудил аппетит. Я взяла хрустящую выпечку, откусила кусочек и насладилась сладким вкусом, запивая горячим напитком. Каждая клеточка моего тела помнила прошлую ночь, события которой прокручивались в голове ярким калейдоскопом. Нежность его прикосновений, шепот его имени, жар его тела, сплетенного с моим. Ллойд… Даже само имя вызывало волну сладкой истомы, пробегавшую мурашками по коже. Его отсутствие ощущалось не как пустота, а как некая… легкость. Легкость, приправленная щекоткой ожидания его возвращения. Он вернется и вновь будет смотреть на меня стальными глазами, полными нежной страсти и понимания. Щеки вспыхнули толикой стыда. Не думала, что способна на такую необузданную страсть в объятиях другого мужчины. Это было нечто новое.

Я вспоминала каждое его движение, каждую интонацию. То, как его руки скользили по моей шее, плечам, спине, вызывая мурашки восторга. Помнила его вздохи, стоны, шепот, что растворялись в ночном воздухе покоев.

Теперь, оставшись наедине с собой, я испытывала не привычное одиночество, а приятное трепетное ожидание. Подошла к окну, раскрыла тяжелые шторы и взглянула на расстилающийся перед мной ландшафт. Утреннее солнце играло на зелени сада, освещая каждый листочек и травинку. Мир казался прекрасным, живым и наполненным красками. И я поняла, что эта красота усилилась, пропиталась неким новым смыслом, благодаря прошедшей ночи. Благодаря Ллойду.

Я снова улыбнулась, представляя, как он вернется вечером, уставший, но счастливый. Как возьмет меня за руку, прижмет к себе и прошепчет на ухо нежные слова.

И все же долго пребывать в мечтах не получилось. Мне нужно было вернуться в гостевые покои, принять ванну и переодеться, чтобы навестить сына. Мы с Ллойдом обсуждали судьбу Сезара и предложенный Зельдой выход. Он готов помочь мне избавить ребенка от опеки отца и найти магистра, который сумеет провести ритуал укрытия. Тогда Даркар будет думать, что Сезар на самом деле отлучился от рода. Но нужно согласие сына, ведь ему придется вернуться в поместье Дер-Аберкон и вычеркнуть себя из книги гнезда.

Вода в мраморной чаше приятно обжигала кожу, смывая остатки суеты и тревог. Аромат лаванды успокаивал нервы, напряженные от предстоящего разговора. Я никак не могла избавиться от мыслей о Даркаре. Меня откровенно пугали последствия этого выбора, ведь они не предсказуемы.

Выйдя из ванны, я переоделась в удобное платье, провела расческой по влажным волосам и направилась в комнату Сезара.

Он сидел на подоконнике, вчитываясь в рукопись. Такой серьезный и взрослый не по годам, что мне стало невыносимо больно от осознания того, насколько тяжелым бременем легла на его юные плечи ответственность за собственную судьбу.

– Мой дорогой, – тихо сказала я, присаживаясь рядом. Он повернул голову, его глаза, такие же зеленые, как и у его отца, были полны грусти. – Выслушай меня внимательно.

Я рассказала ему о нашем разговоре с Ллойдом, о ритуале укрытия и о последствиях, которые его ожидают. Я старалась говорить максимально ясно и понятно, избегая сложных магических терминов, но и не скрывая всех рисков.

Он слушал внимательно, не перебивая, его взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно он все взвешивал и обдумывал.

– Мама, – наконец произнес, – Я не хочу жить под гнетом отца, подчиняться его правилам и желаниям. Если ритуал поможет мне избавиться от его влияния и остаться с тобой, я согласен.

– Ритуал должен будет пройти незаметно. Мы оборудуем под него флигель. Найдем необходимые ингредиенты и привезем магистра. Но тебе придется вернуться в поместье и собственноручно вычеркнуть свое имя из книги. А потом снова сбежать.

– Я справлюсь, – твердо заявил Сезар, – понимаю, что это опасно, но оно того стоит, – ничуть не усомнился он в своем выборе и я поняла, что сын ни за что не отступит. Какая же я мать, если не поддержу его стремления.

– Хорошо. Книга хранится в фамильном склепе, в запертой комнате. Тебе нужно проникнуть туда незаметно, найти свою запись, вычеркнуть имя специальным раствором, который я приготовлю, и снова сбежать, не привлекая внимания.

Сезар кивал, соглашаясь. Мы еще долго говорили, обсуждали детали плана, прорабатывали возможные сценарии. В его глазах постепенно исчезла тоска, сменившись решимостью.

Вернувшись в покои, я собрала высокую прическу, переоделась в походное платье и распорядись подготовить экипаж. Поместье Зельды ван Беккен находилось неподалеку и прогуляться до него пешком было бы чудесно, но лучше не рисковать, ведь путь пролегал как раз мимо поместья Дер-Аберкон. Мало ли что взбредет в голову представителям этой безумной семейки. Даже с охраной пройтись будет страшновато.

Добротная и просторная карета, запряженная парой вороных коней, ждала у ворот. Я уселась на мягкие подушки, обтянутые темно-красным бархатом, и велела кучеру отправляться.

Проезжая мимо высоких, темных стен поместья Дер-Аберкон, невольно сжала руки. За высокими каменными стенами, скрытыми за густой завесой из вековых дубов, таился призрак моей прошлой жизни. А еще там поселилась новая крохотная жизнь ни в чем неповинного ребенка.

На миг показалось, что услышала плачь младенца и сердце сжалось. Даже сквозь закрытые окна кареты я чувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд. Почудилось, что за густыми кронами деревьев мелькнуло какое-то движение – черная тень, слишком быстро исчезнувшая, чтобы я могла быть уверена, что не обманывает меня собственное воображение. Сердце в страхе заколотилось быстрее. Когда Даркар узнает, что я отняла у него Сезара… Нет! Лучше не думать об этом.

Наконец, поместье Дер-Аберкон осталось позади, и напряжение немного спало. Я откинулась на спинку сиденья, стараясь успокоиться. Вскоре дорога привела меня к Зельде. Я попросила кучера подождать, а сама направилась к главному входу. Встретила меня пожилая экономка с приветливой улыбкой, которая провела в гостиную, украшенную драпировками из тончайшего шелка и антикварной мебелью.

Зельда была уже там, элегантно сидела в кресле, окутанная атмосферой изысканной и утонченной красоты. Ее волосы были собраны в изящную прическу, а глаза с остротой пронзили меня насквозь.

– Догадываюсь, зачем ты приехала, – заулыбалась подруга, поднимаясь с места.

Когда я подошла и мы обменялись приветствиями, она с облегчением вздохнула.

– Как раз Анхеля нет дома, – собственно, поэтому я так смело и приехала, ведь Ллойд сказал, что брата тоже вызвали сегодня на службу.

– Чудесно! Сезар принял решение на счет ритуала. Я приехала за книгой его матери.

Зельда понимающе кивнула и повела меня через холл в подземелье поместья.

– Я храню ее в тайнике, о котором не знает муж, – прошептала она заговорщически, спускаясь вниз по ступеням, чем вызвала искреннюю улыбку.

– Надеюсь, ты не проговоришься Анхелю о нашем плане? Он на стороне Даркара. Это может быть опасно для Сезара.

– Да ну что ты! – прижала она ладонь к груди и застыла на пол пути. – Можешь даже не сомневаться. Я никогда не наврежу тебе и твоим детям, – искренне заверила и хитро улыбнулась. – Более того. Я подкупила пташку, которая докладывает мне обо всем, что происходит в поместье Дер-Аберкон.

– Пташку? – смутилась я, не понимая, о чем речь.

– Я так называю их новую горничную. Весточки от нее приходят регулярно. Обстановка в доме напряженная. Юна сразу скинула малыша на няню и кормилицу, а сама уже готовится к предстоящему столичному балу, что состоится на этой неделе. Хочет выйти в свет в самом шикарном наряде, который ей шьет лучшая модистка Вофрука. Даркар в гневе. Она тратит его деньги с такой жадностью, что он опять в долги залез. Рвет и мечет, а сделать ничего не может. Она затягивает с ритуалом и заставляет его составить брачный контракт, гарантирующий ей безбедное будущее в случае развода.

– Брачный контракт? – хохотнула я, – и почему мне в свое время не пришло это в голову? – я как-то резко почувствовала себя наивной дурочкой с ватой вместо мозгов. Больше никогда не повторю этой ошибки!

– Да, да… Мне кажется, что обведет она его вокруг пальца и оставит ни с чем.

– Мои бедные дети, – прошептала я, с болью в сердце вспоминая личики девчонок.

– Твои ли? – коснулась она моей щеки и глубоко вздохнула, глядя прямо в глаза. – Вот Сезар твой. Ему и поможем. Идем, – повела меня за собой, заставив крепко задуматься. Зажгла факел и остановилась у неприметной двери в каменной стене.

– Кстати, ты не говорила с Ллойдом после праздника? Ему кто-то приглянулся? Нерисса настроена положительно на замужество. Не зря я ее столько времени обрабатывала. Анхель сегодня после службы поедет к ним в поместье, говорить с ее отцом, – слова Зельды взбаламутили в моей души острое чувство ревности. Оно сильно обострилось после этой ночи. Ее стало сложно скрывать.

– Ой, не думаю, что стоит так спешить. Он совсем о ней не говорил, – я пожала плечами и мило улыбнулась.

– Мириам! – Зельду будто осенило, голубые глаза округлились догадкой. – У вас что-то было?!

Больше всего на свете мне хотелось бы сейчас провалиться сквозь землю или резко испариться, чтобы не держать удар перед подругой. Но кровь хлынула к щекам и лицо загорелось. Я стыдливо отвела взгляд.

– Вседержатель! – воскликнула она и захлопала в ладоши. – Рассказывай! Живо! – вцепилась в мои плечи и потрясла, заставляя смотреть ей в лицо.

– Он признался мне в любви, – пролепетала так неуверенно, будто школьница.

– А-а-а! – начала она прыгать на месте, как маленький ребенок.

– Тише, тише, – приложила я палец к губам, оглядываясь по сторонам.

– Рассказывай во всех подробностях, иначе книги тебе не видать! – потеребила она в руке ключ от двери и спрятала его за спину.

– Это шантаж! – возмутилась я, смеясь.

– Так и есть! Говори! – горели ее глаза предвкушением.

– Ладно, но сначала мы заберем книгу, потом поднимемся в гостиную. За бокалом шеде расскажу, – подмигнула я изнывающей от нетерпения подруге.

– Договорились! – просияла она лучезарной улыбкой и отворила дверь.

Глава 27

Я уезжала от Зельды в состоянии всепоглощающего счастья. Стоило ей узнать историю нашего сближения с Ллойдом, как она нарисовала мне самое яркое и безоблачное будущее, которое только возможно в пределах резервации. Чуть ли не к свадьбе уже начала готовиться, представляя себе каждую деталь: традиционное платье из бисера с перьями, праздничный ужин под звездным небом, чарующие песни и танцы жрецов. Даже место для медового месяца было выбрано – уединенная роща с водопадом на границе резервации. Но я понимала, что все это – прекрасная, но иллюзорная картина. Она не учла щекотливого момента, что предложения пока не последовало и не стоило торопить события.

Погруженная в мысли о младшем драконе ван Беккен, я не сразу заметила препятствие, возникшее на дороге. Экипаж был вынужден резко остановиться, ведь путь нам перекрыла черная карета с ненавистными мне гербами Дер-Аберкон.

Вальяжно и нарочито медленно из экипажа вышла Юна. Остановилась, горделиво вскинув подбородок. Изумрудное платье отливало всеми оттенками вечернего неба. Алмазы на ее груди и в черных волосах сверкали, словно осколки звезд, бросая вызов тусклому свету заката. Взгляд холодный и насмешливый скользнул по моей карете, задержался на оконце, и я почувствовала, как кровь отливает от лица. Все эти драгоценности, платье – все было мое! Фамильная брошь в виде дракона, подаренная мужем, красовалась на ее груди, словно трофей. За ее спиной вышли двое здоровенных лакеев в ливреях Дер-Аберкон – суровых, невозмутимых, готовых к любой моей попытке к бегству. Воздух сгустился и потяжелел от предчувствия беды. Даже лошади, обычно спокойные, нервно фыркали, отбивая копытами тревожный ритм. Юна дала понять, что не отступит и мне придется выйти из укрытия кареты.

– Рада встрече! – произнесла новая леди Дер-Аберкон так сладко, что в каждом слове слышалась ядовитая ирония. – Как проходят твои дни?

– Прекрасно! Надеюсь, ребенок чувствует себя хорошо? – я сжала кулаки, стараясь сохранить хладнокровие.

– Замечательно. Дрейк – вылитый отец. Я счастлива стать матерью, – ее слова, пропитанные презрением, были предназначены для того, чтобы ранить меня, и они попадали точно в цель.

– Поздравляю, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, хотя внутри все клокотало от ярости, – И прошу уйти с моего пути!

– Ох, милая, не надо бояться. Нам нечего делить, – я увидела в ее глазах торжество, почти безумие. – Даркар переживает за Сезара. Отправь его домой, – заявила в приказном тоне и сделала шаг вперед, приближаясь к моему экипажу.

– Советую тебе не лезть к чужим детям и заняться своим, – ответила я резко и стиснула зубы, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

– Он и не твой! – рассмеялась Юна. – Сибилла рассказала, какой поганой мачехой для них ты была все эти годы, – холодный, бездушный смех, как хруст льда под ногами.

Откровенное вранье! Лжет мне в лицо так нагло, будто всесильна.

– Слушай, ты, – выступила я бесстрашно вперед.

Она подала знак лакеям, и мужчины меня окружили. Юна улыбнулась, ухмылка растянула ее губы в жестокой гримасе.

– Ты добилась, чего хотела. Даркар теперь твой законный супруг. Ходишь в моих платьях и драгоценностях. Родила ему наследника. Что тебе еще от меня нужно?! – выкрикнула я с отчаянием и развела руки по сторонам.

– Он зовет тебя во снах, – призналась она и скривилась так, будто ее режут на живую. – Я просыпаюсь от звуков твоего паршивого имени, – ее глаза, прежде сверкавшие холодным блеском льда, теперь наполнились странной, почти детской горечью.

Лакеи, напряженно стоявшие вокруг, казались каменными изваяниями, лишь едва заметно переминаясь с ноги на ногу.

– Мне все равно на его чувства, – смягчила я тон, ведь на долю секунды даже стало немного жаль разлучницу.

– Зачем тогда тут ошиваешься? Я знаю, что он купил дом в столице. Догадываюсь, в каких целях, – ее лицо было бледным, но в глазах плясала какая-то мрачная ирония.

– Успокойся, не нужен мне Даркар, – его имя, внезапно произнесенное с тоской, отразилось эхом в моей пустой, холодной душе.

– Ой, только не говори, что задумала охмурить младшего Беккена, – прыснула она со смеху. – Посмотри на себя, старуха!

– Однако ты ревнуешь мужа к этой старухе, – парировала я с издевкой и Юна изменилась в лице. Резко вскинула голову, глаза ее сузились, словно кошачьи. Смех мгновенно сошел на нет, оставив после себя лишь напряженную маску.

Молчание повисло между нами, тяжелое и густое, как зимний туман.

– Ревность? – наконец, прошептала она, – Ты думаешь, все так просто? Что это глупая ревность? – она горько усмехнулась, – Неужели и правда меня не помнишь? – Юна подошла еще ближе, ее дыхание задело мое лицо, а слова поставили в ступор. – И брата моего не помнишь?

Я пыталась что-то вспомнить, приложить усилия, но в голове царила пустота, бескрайнее и тревожное ничто. Юна Водемон…

– Нет, – замотала я головой.

– Конечно! – ухмыльнулась граяна. – Тебе тогда не было дела до влюбленного юнца Вайтера Водемона, – имя зазвучало немного знакомо, будто эхо из забытого сна, но образ… образ оставался неуловимым, растворенным в тумане. – Твой род всегда был магически сильным, в отличие от нашего. Твой отец хотел выдать замуж любимую дочь за представителя влиятельного, богатого, сильного рода. Одержимый любовью к тебе, Вайтер постоянно искал новый магический источник. Даже когда ты вышла замуж за дракона, он не терял надежды разбогатеть и забрать тебя в Граян. Этот поиск привел всю мою семью к страшной смерти под завалами пещеры. А когда я узнала, что твой муж приехал в Граян… – коварно и мстительно оскалилась Юна. – Лаская меня в ночи, он не вспоминал о жене. Тогда я и поняла, что моя клятва на костях родных, исполнится. Я отомщу, отниму у тебя семью и ты поймешь, как это больно! – ее глаза, темные и глубокие, как ночное небо, были полны боли. В них отражалась вся глубина ее страдания, вся смертельная горечь.

– Мне очень жаль твоих родных. Это большая трагедия, но зря ты обрушила на меня свой гнев. В том нет моей вины. Я ничего не обещала Вайтеру и даже не догадывалась о его чувствах. Условия моего отца были одинаковы для всех потенциальных женихов. Влюбившись в Даркара, я пошла против рода и поплатилась изгнанием и страшным проклятием. Но это был мой выбор. Я растворилась в любви к нему и его детям. У Даркара не простая судьба. Чтобы завоевать положение при дворе и разбогатеть, он на многое пошел. А ты победила, поздравляю, – прошептала я на вздохе, – Надеюсь, эта месть, разрушившая все, что мне было дорого, принесет тебе счастье, – я коснулась ее плеча и ощутила дрожь, что пробегала по ее телу.

Ее плечи сотрясались от рыданий, тихих, сдавленных, как запертая в клетке птица. Я смотрела на эту девушку, сломленную горем и жаждой мести, и чувствовала странную смесь сострадания и пустоты. Месть… Она получила то, чего хотела, разрушив мои мечты, мою семью, мою жизнь, но что она получила взамен? Пустоту, заполненную только пеплом и горечью утраты.

Она подняла на меня лицо, залитое слезами, глаза горели неестественным блеском. В них не было радости победы, только пугающая пустота.

Юна молчала, только слезы продолжали течь по ее щекам. Я смотрела на нее и думала о том, как легко мы ломаем жизни других, преследуя свои цели. Как легко мы становимся заложниками своих эмоций и боли. И как трудно после этого найти дорогу назад, к себе.

В тишине пронесся холодный ветер, завывая в стенах поместья Дер-Аберкон. Ветер, схожий с холодной пустотой в глазах граяны. Я понимала, что мое сострадание – капля в море ее боли, но все же сказала:

– Мне правда очень жаль, – и оторвала от нее руку, попятилась назад к карете, а лакеи расступились.

Глава 28

Вернувшись в поместье, я долго сидела на крыльце в одиночестве. Холодный вечерний ветер трепал волосы, а чай остывал в чашке, отражая тусклое небо. Мысли о Юне, Даркаре и разрушенной жизни вихрем кружились в моей голове, не давая покоя. Я вспоминала свою юность в Граяне. Потенциальных женихов было настолько много, что образ Вайтера затерялся. Как бы не силилась, а не могла в подробностях вспомнить его лицо. Да и Юна была еще малышкой в возрасте Септы, когда я выходила замуж. Ее месть, такая… примитивная, напоминала детские игры, где обида выплескивается в слезах и нелепых проказах. Но за детской маской скрывалась глубокая, травмированная душа.

Она нашла во мне причину всех бед и отыгралась. Но это никак не умоляет предательства Даркара. Юна не сумела бы разбить нашу семью, если бы он сам этого не позволил. Признаться, у меня даже злости на нее не осталось. Сама себя наказала, выйдя замуж за мужчину, который ее не любит и хочет лишь воспользоваться ее даром. Так еще и невинное дитя явила на свет во всю эту клоаку.

Я встала из-за стола, когда ночь окутала поместье и экипаж заехал на территорию дома. Ллойд, как всегда безупречно одетый, вышел из кареты и улыбнулся, как только меня увидел. Я побежала ему навстречу и вскоре оказалась в горячих объятиях.

– Нам есть, что обсудить, – старалась я говорить спокойно, без напряжения, хотя внутри бушевал шторм.

Он притянул меня к себе еще сильнее.

– Ты выезжала? – догадался Ллойд, на что я кивнула.

– Идем, поговорим за ужином, – предложил он.

Мы молча прошли сквозь огромный холл, освещенный приглушенным светом канделябров. В каминном зале царила привычная атмосфера строгой элегантности.

Ллойд распорядился накрыть стол на двоих и жестом предложил присесть.

– Я ездила к Зельде за книгой, – достала я из сумочки рукопись с ритуалами и отдала Ллойду.

Он стал ее изучать, нашел нужную страницу и начал зачитывать вслух:

– Перья феникса, пыльца лунного цвета… – озвучивал бесконечное количество ингредиентов. Склонившись над книгой, проводил пальцем по строкам, написанным витиеватым, почти каллиграфическим почерком. Его брови, обычно слегка приподнятые в выражении легкой иронии, были сдвинуты к переносице в глубокой задумчивости. Свет камина играл на его светлых волосах, оттеняя строгость черт лица. Закончив чтение списка ингредиентов, он отложил рукопись и посмотрел в трепещущее пламя, словно ища в нем ответы. – Сложный ритуал… – пробормотал, – Но я нашел магистра, который его проведет.

– Это уже выходит за рамки обычной алхимии, – подтвердила я.

– Сезар готов потом вернуться в поместье? – продолжил он, отставляя в сторону нетронутый бокал шеде.

Я кивнула в ответ, лениво наблюдая за тем, как прислужница умело заполняет стол ароматной едой.

– Что-то случилось? – напрягся Ллойд.

Я снова кивнула. Дождалась, когда прислужница покинет зал и только тогда заговорила:

– По пути обратно мне встретилась Юна, – Ллойд так удивился, что вздернул брови.

– Она же только родила.

– Уже на ногах. Бодра и здорова. Видимо, магической силы в ней и правда много, – пожала я плечами с толикой зависти.

– Опять угрожала? – прорычал дракон.

– Даже не знаю, как это назвать… – набрала я полную воздуха грудь и пересказала Ллойду наш странный разговор. – Выходит, у нее ко мне личные счеты, – закончила я, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Ароматный запах жареного мяса вдруг показался мне отвратительным. Пропал аппетит.

– Ничего более бредового еще не слышал, – возмутился он. – Девушка явно не в себе от горя. Но измену Даркара это не оправдывает, – озвучил мои собственные мысли по этому поводу. – Жаль ребенка. У Даркара сейчас шаткое положение в совете. Сила почти иссякла. Сегодня оборот дался ему очень тяжело. Следующую проверку он точно не пройдет, если Юна не отдаст ему силу. Вот тогда ему дорога в Оклан. Придется все продать, чтобы покрыть долги.

– Оклан… – прошептала я, представив те мрачные, забытые богами земли, где живут пустышки. Мысль о том, что Даркар, с его гордой осанкой и искрящимися зелеными глазами, мужественными чертами лица и статью аристократа может оказаться там, вызывала во мне странное чувство – смесь жалости и… неужели облегчения? Возможно, в глубине души я не менее мстительна, чем Юна?

– Туда ему и дорога! Тогда мы сможем забрать детей! – в этот миг я подумала ровно о том же. Ллойд просто озвучил мои мысли. – Я сейчас отправлю гонца к магистру Элдричу со списком ингредиентов и прикажу подготовить флигель к ритуалу, – встал он из-за стола, поцеловал тыльную сторону моей ладони и вышел из зала.

Я же осталась наедине с тревожными мыслями. Провела пальцами по холодному дубу стола слегка дрожащей рукой и на миг представила воссоединение с детьми. Это ли не счастье для любой матери? Мысли лихорадочно метались, словно мотыльки вокруг пламени свечи. Я встала и подошла к окну, глядя на темный сад. Ветер шелестел листьями, напоминая о приближающейся ночи, которая все решит, а уже завтра после ритуала Сезар вернется в отчий дом, чтобы отказаться от своего рода.

Я вспомнила лица девочек, их смех, капризы, их нежные объятия. Я представляла, как они бегают по саду, играют в прятки, и волна нестерпимой тоски накрыла с головой.

Увидела, как гонец собирается в путь со списком ингредиентов, как дворецкий по приказу хозяина собирает прислугу, чтобы подготовить флигель. Его голос, хотя и спокойный, носил в себе оттенок неизбежности, как рокот надвигающейся бури. Флигель стоял в глубине сада, утопая в тени деревьев. Его окна, затянутые тяжелыми шторами, скрывали то, что происходило внутри. Холодный воздух из открытого окна зала обжигал лицо, словно тысячи маленьких ледяных игл. Я крепче сжала руки, чувствуя, как стучат зубы. Я думала о Сезаре и его выборе. Убеждала саму себя, что мы приняли единственно правильное решение!

Глава 29

Перед ритуалом в глубине души я беспрестанно молилась, взывая ко всем силам, которые могли бы помочь. Присутствовать при таинстве магистр мне запретил. Дело тонкое и лучше исключить участие магии, что отныне плескалась в моих венах.

Ллойд приказал слугам принести свечи, благовония и шелковые покрывала. Каждый предмет имел свое назначение, свою символическую нагрузку. Но и дракона сварливый старик Элдрич не пустил на ритуал. Мы ждали его окончания в саду.

Время тянулось бесконечно. Казалось, что минуты растягиваются в вечность. Я напряженно смотрела на деревянное полотно двери, что отделяло меня от сына. Наконец, из флигеля вышел магистр с побелевшим лицом и каплями пота на лбу. Глубоко вздохнул и медленно повернулся ко мне.

– Все прошло успешно, – прошептал он. – Ритуал завершен, – следом за магистром с улыбкой на устах появился Сезар.

Я обняла сына и от сердца отлегло, но мне предстояло снова отпустить его в логово новой дварги Дер-Аберкон, а это требовало отдельного запаса моральных сил.

– Мама, – прошептал Сезар, прижимаясь ко мне. Голос ослаб после ритуала, но в нем слышалась знакомая твердость. – Все хорошо. Мне пора.

– Иди, сынок, – проговорила я со вздохом, нехотя отпуская его. – Я буду тебя ждать.

Сезар кивнул, повернулся и ушел в сторону ворот, утопая в листве сада. А я осталась в ожидании с тяжелым сердцем, но полным бесконечной надежды и веры в сына.

– Не волнуйся, – поддержал меня Ллойд. – Он справится. А тебе надо отвлечься. Подготовиться к приему во дворце Вофрука.

– Я и забыла об этом событии, – призналась искренне. – Не думаю, что получу приглашение и… – не успела я договорить, как дракон вынул из кармана маленькое послание с гербом короны.

– Придется ехать, – не оставил он мне выбора, указывая на снаряженный экипаж. – Купи себе новый наряд на бал, – книга чеков, которую он мне вручил, была настоящим произведением искусства. Твердый переплет из бордовой кожи, серебряные застежки, и, конечно же, подпись Ллойда, выполненная изящным почерком, казалась едва ли не магической. Я перевернула страницу и дыхание перехватило. Сумма, которую я могла вписать, была ограничена лишь моей фантазией. – Моя спутница должна блистать в этот вечер, – улыбнулся он и нежно поцеловал меня в щеку.

Перспектива оказаться во дворце, среди знати и придворных, вызывала дрожь в коленях, но мне не привыкать переступать через собственные желания. Ллойд прав, нужно отвлечься и подобрать роскошный наряд, ведь буду сопровождать его весь вечер. На меня будут смотреть и оценивать его, как покровителя. Нельзя ударить в грязь лицом.

Выделив мне стражников для охраны, Ллойд отправился по делам во дворец на собственном экипаже, а я поехала в столицу к лучшим модисткам за платьем. Остановилась у самого известного модного дома «Шелка Сирении», где меня с порога взяли в оборот, помогая создать образ, достойный четы ван Беккен. Выбор был огромен: шелка, кружева, драгоценные камни, вышивка, украшенная жемчугом… Голова шла кругом от такого изобилия. Феи красоты с профессионализмом, достойным восхищения, подбирали наряды, учитывая мой цвет волос, тип фигуры и, конечно же, особую атмосферу дворцового приема.

Наконец, мой выбор пал на вишнево-красное платье, украшенное вышивкой из серебряных нитей, с глубоким декольте и длинным шлейфом. Туфли из атласа, украшенные жемчугом, и изящная диадема, искусно дополнили ансамбль.

И вот уже довольная приобретением, с игривым настроением я направилась к выходу, где лицом к лицу столкнулась с Юной. Сердце заколотилось в груди, словно загнанная птица. Сразу вспомнился наш последний разговор, ее грустные, совсем потухшие глаза. И сейчас она стояла передо мной с насмешливой улыбкой на лице, а взгляд выдавал вселенскую грусть, вызывая противное чувство жалости.

– Сезар сказал, что ты уговорила его вернуться в отчий дом. Благодарю, – неожиданно мягко проговорила граяна.

– Прошу, не обижай моих детей, – воззвала я к ее совести, ведь Юна сама матерью стала и должна понять мое беспокойство.

Она заулыбалась и оттеснила меня к дивану, что располагался в углу помещения. Щелкнула пальцами, подзывая к себе персонал. Распорядилась принести нам чай и удобно устроилась на месте, будто собиралась поболтать с давней подругой.

– Не знаю, что тебе наговорил Сезар, но я не собиралась никого обижать. Канарейки Септы погибли не по моей вине. Они заболели. В соображениях безопасности я решила сделать из оранжереи зал, а новую оранжерею разбить во флигеле. Запустить туда новых здоровых пташек.

Я опешила. Ее внезапная мягкость в голосе, резкий переход от насмешливой улыбки к подчеркнуто спокойному тону – это настораживало.

Служащая модного дома поставила перед нами на столик изящный фарфоровый сервиз с чашками, наполненными парящим ароматом бергамота и мяты.

Юна, не отводя от меня взгляда, взяла чашку, изящно помешивая ложечкой. Ее длинные пальцы, украшенные кольцами, казались неестественно бледными на фоне темного платья. В глазах, несмотря на видимую безмятежность, плясали какие-то скрытые, тревожные огоньки.

– Он ранимый мальчик. К нему нужен особый подход. Он свободолюбив и упрям, – мой голос звучал тихо.

Она сделала небольшой глоток чая, и взгляд граяны стал еще более проницательным.

– Ты права. Он совсем не слушает Даркара и постоянно стремится к тебе. Вот почему мой муж купил дом в столице и желает, чтобы ты там поселилась. Тогда Сезару будет легче смириться с новой жизнью. Он сможет навещать тебя, когда захочет. Не станет сбегать из поместья.

О! Как же Юна заблуждалась! Я знала, что Даркар всегда найдет оправдание любому своему поступку. Вертится ужом на сковородке, чтобы заполучить силу молодой и глупой граяны. А она верит его лживым словам.

– Юна, – подалась я немного вперед и тяжело вздохнула. Не знаю жалость ли, сочувствие к сироте или просто совесть толкнули меня на этот поступок, но я выпалила в сердцах: – Даркар не для этого купил столичный дом. Он хочет, чтобы я осталась при нем содержанкой. Любовницей, которую он сможет навещать тогда, когда пожелает. Мне это не нужно, но он преследует и заставляет меня подчиниться. Твои угрозы были беспочвенны. Вовсе не я ищу с ним встречи. Чтобы избавиться от его влияния, я приняла предложение Ллойда о покровительстве. Даркар хочет выкачать из тебя силу, а потом развестись, отобрать у тебя ребенка и вернуться ко мне. Он обманет и вышвырнет тебя на улицу. Ни какой контракт не поможет. У него много влиятельных связей. Только представь, что ты испытаешь как мать, лишившись единственного дитя. Ты можешь мне не верить, отрицать действительность, но я посчитала себя обязанной предупредить тебя о планах моего бывшего мужа на ваше совместное будущее.

Юна отставила чашку. В ее глазах вдруг вспыхнули слезы.

Девушка поднялась и ее грациозная фигура показалась более хрупкой на фоне роскошного интерьера модного дома.

– Благодарю за заботу о моем будущем, но я в ней не нуждаюсь, – сказала она, и, повернувшись, легкой походкой направилась к выходу, оставляя меня наедине с собственными тревожными мыслями и чувством выполненного долга.

Глава 30

Экипаж, блестящий лаком и украшенный гербами рода ван Беккен, казался одновременно роскошным и пугающим, ведь он повезет нас на главное событие месяца – королевский бал. Там будет весь высший свет, включая моего бывшего мужа с его новой женой.

Ллойд с привычным невозмутимым спокойствием помог мне сесть в карету, а затем и сам устроился напротив, наблюдая за моей реакцией с легкой улыбкой.

– Ты прекрасна! – горели восторженным блеском его глаза.

Мастерица сотворила волшебство с моими волосами, создав сложную прическу, украшенную свежими цветами. Макияж нежный, подчеркивающий естественную красоту. Платье сияет. Посмотрев на себя в зеркало перед выходом, я с трудом узнала свою скромную личность. Я выглядела… потрясающе! И сейчас Ллойд, ранее наблюдавший за всем процессом подготовки к балу с нескрываемым одобрением, подтвердил мои ощущения комплиментом.

– Благодарю, – накрыла я его руку ладонью, вздохнула, набираясь моральных сил, и устремила взгляд в оконце тронувшегося с места экипажа.

В назначенный час мы прибыли ко дворцу. Он был величественен, как и подобает резиденции правителя могущественного королевства. Перед воротами нас уже ожидали придворные, распределявшие гостей по залам. В воздухе витал аромат дорогих духов, слышна музыка и тихий шум бесед. Я пыталась сохранять спокойствие, но чувство тревоги все еще не оставляло. Однако, прекрасное платье и уверенность в себе, наполненная благодарностью к Ллойду, помогли мне держаться с достоинством.

С легкостью проходя сквозь толпу, словно плывя по течению, он провел меня к специальному входу, предназначенному для знати. Внутри дворца царила атмосфера безудержного веселья и скрытого соперничества. Звуки скрипок и арф смешивались с шепотом и смехом, создавая неповторимый коктейль из роскоши и интриг. Залы украшены шелками, хрусталем и свечами, которые мерцали, отражаясь в полированных полах.

Я чувствовала себя неловко в новом статусе, прикованной к Ллойду, который игриво передвигался в этом водовороте. В представлении я не нуждалась. Вокруг знакомые лица. Только и успевала учтиво кивать в приветствии, пока внезапно не увидела их – моего бывшего мужа с его новой женой. Юна постаралась! Платье, казалось, было соткано из самого лунного света. Она сверкала, словно драгоценный камень и выделялась яркостью образа. Но вовсе не на юную граяну был обращен жадный взгляд Даркара. Он пожирал меня глазами так откровенно, что стало не по себе. Я старалась не показывать волнения, притворилась, что ничего не замечаю. Улыбнулась Ллойду, чуть заметно сжав его руку. Он нежно сжал мою ладонь в ответ и вежливо кивнул чете Дер-Аберкон.

За нами следили все, особенно жены генералов. Вот уж кто без стеснения переговаривался, откровенно сплетничая и обсуждая! Я же наблюдала за новой парой. Даркар с Юной танцевали совершенно гармонично и красиво, но в движениях граяны не было той живой энергии, что всегда витала в воздухе между нами с Даркаром когда-то.

Вечер только начинался, а я уже с нетерпением ждала его окончания, хотя и чувствовала себя защищенной под покровительством младшего ван Беккена. Но Нерисса Ллойду прохода не давала, навязывая дракону свое общение. Вся в сверкающем, словно чешуя рептилии, платье она буквально висела на руке Ллойда. Ее улыбка была слишком широка, слишком старательна, а глаза блестели неестественным блеском – блеском хищницы, выследившей добычу. Ллойд же, казалось, переносил ее общество с подчеркнутым терпением, отвечая на многочисленные вопросы дварги короткими, вежливыми фразами. Его взгляд часто скользил в мою сторону, в этих коротких взглядах я улавливала что-то похожее на извинение, на молчаливую просьбу о понимании.

Я почувствовала легкое облегчение, когда в зале с опозданием появилась Зельда с мужем. Ринулась к подруге и увлекла ее подальше от гостей.

– Ты видела ее платье? – с толикой злости и даже зависти возмутилась Зельда.

– Не могу больше на это смотреть, пойдем, прогуляемся по саду? – кивнула я сначала в сторону драконицы-прилипалы, а потом взглянула на Юну.

Генеральши продолжали свой неутомимый шепот, их глаза с живым интересом перемещались от меня к Даркару, к Юне, к Ллойду, а затем снова ко мне. Их сплетни, как острые иголки, пронзающие насквозь. Я старалась не обращать на них внимания, сосредоточившись на музыке, которая заполняла зал, но их разговоры все равно проникал через звуки вальса.

Анхель же времени не терял. Начал любезничать с отцом Нериссы. И не трудно догадаться, о чем именно они беседовали.

– Пойдем, – прошептала Зельда, стараясь не привлекать внимания.

Мы выскользнули на террасу, где царил полумрак, контрастирующий с ярким освещением зала.

– С этим надо что-то делать! – выдохнула она, нервно теребя край своего платья.

– Ты о чем? – смутилась я, спускаясь с лестницы.

– Анхель намерен…

– Женить Ллойда, – продолжила я, погружаясь в красоту королевского сада.

Тишина на улице казалась благословением после давящей атмосферы зала. Луна, полная и яркая, заливала сад серебристым светом, подсвечивая нежно-зеленые листья магнолий и блестящие, словно черные жемчужины, ягоды кустарников. Красота природы казалась резким контрастом с мерзким планом Анхеля.

– Да, – подтвердила она, прислонившись к резному столбу беседки. – Самое противное, что я не могу рассказать мужу о вас, – она вздрогнула, словно от удара.

Мы молчали несколько мгновений, вслушиваясь в ночные звуки: шум листьев, пение цикад, далекий лай собак.

– Не стоит волноваться. Ллойд не из тех, за кого можно принять решение, – заявила я уверенным тоном, ревностно вспоминая, как Нерисса жмется к дракону, предлагая себя на блюдечке.

– Мы не можем просто ничего не делать! – протестовала Зельда.

– А что мы можем сделать?

Подруга задумалась, ее взгляд сфокусировался на далеком мигающем огоньке.

– Леди Мириам Краон! Леди Краон! – послышалось позади и я обернулась на мчащуюся в нашу сторону прислугу. – Вас просят вернуться в зал! Прямо сейчас!

Мы с Зельдой переглянулись и тут же двинулись следом за девушкой. Воздух в огромном зале гудел от напряжения. Гости, облаченные в роскошные наряды, застыли, словно статуи, их разговоры стихли, оставив лишь шепот и шорох шелка. В центре стоял Ллойд, сияя такой широкой улыбкой, что у меня дыхание сперло.

– Что происходит? – шепнула я Зельде, а она, ничего не ответив, подтолкнула меня вперед.

– Дорогая Мириам, – протянул ко мне руку Ллойд. – Сегодня прекрасный вечер, чтобы признаться в чувствах к такой потрясающей женщине, – по залу пронесся вздох, а я замерла статуей от неожиданности.

Теплая и сильная рука дракона сжала мое запястье. Я смотрела на него, не в силах произнести ни слова, а вокруг повисла мертвая тишина, прерываемая лишь глухим биением моего собственного сердца.

– Мы знакомы уже много лет, и за это время я понял, что ты – единственная женщина, которую я хочу видеть рядом с собой до конца своих дней. Ты – мой луч света, мой воздух, мой… – он запнулся от волнения, – мой дом. Я люблю тебя всем сердцем!

Он опустился на одно колено, извлекая из кармана бархатную коробочку. Сердце мое бешено колотилось, я чувствовала, как кровь приливает к лицу, окрашивая щеки в пунцовый цвет. Гости, словно завороженные, наблюдали за происходящим, их лица выражали смесь удивления, интереса и скрытого восхищения. Даже шепот стих, оставаясь лишь едва уловимым дыханием сотен пар легких.

В коробочке покоился традиционный для предложения руки и сердца браслет – тонкое белое золото, усыпанное бриллиантами, искрящимися, как миллион крошечных звезд. Камни казались такими чистыми, невинными, такими… похожими на Ллойда. Я не могла поверить своим глазам! Это было слишком… внезапно!

– Мириам, если твои чувства взаимны, выходи за меня замуж? – его голос дрожал, но был полон искренности. Ллойд посмотрел мне в глаза взглядом полным надежды и трепетного ожидания.

Я не могла ответить. Слова застряли в горле, как комок из ваты. Я смотрела на браслет, на лицо дракона, на ожидающие лица гостей, и меня охватывало волнение и… нерешительность. И хотя в глубине души я ощущала вспышку радости, мне нужен был хотя бы миг тишины, чтобы разобраться в этом вихре чувств.

Я глубоко вздохнула, набираясь смелости, чтобы ответить на самый главный вопрос своей новой жизни.

– Я согласна, – прошептала и эти слова, наконец, освободили меня от сковавшего горло напряжения. Слезы радости брызнули из глаз.

Ллойд, словно подхваченный невидимой силой, прижал меня к себе, его объятия были теплыми, крепкими, и наполненными безграничной любовью.

Гости дружно вздохнули, затем разразились бурными аплодисментами и восклицаниями радости. Воздух сразу зазвенел от смеха и поздравлений. Я чувствовала, как дрожат мои руки, как ускорилось сердцебиение. Этот момент, эта внезапная реальность была невероятной, словно сцена из сказки, которая сбылась.

Я глянула на Ллойда, на его счастливое, излучающее сияние лицо, и поняла, что это самое правильное решение в моей жизни. Его глаза сверкали, отражая яркие огни праздничного освещения. Мы отцепились друг от друга, и он, с легким красноватым румянцем, надел мне на запястье изящный браслет. Холодный металл прикоснулся к горячей коже, и я почувствовала, как по всему телу пробежала волна щемящей нежности.

Среди шума и суматохи я увидела побледневшего, словно гипсовая статуя, Даркара. Мой бывший муж не ожидал такого поворота настолько, что буквально прирос к каменному полу зала, не в силах сойти с места, будто молнией пораженный. Его лицо, обычно исполненное высокомерия и презрения, теперь было искажено смесью шока, боли и, казалось, даже… страха? Он смотрел на нас с такой нескрываемой ненавистью, что мне стало не по себе.

Ллойд, заметив мой взгляд, бросил на Даркара короткий, полный презрения взгляд и снова взял меня за руку. Его жест был одновременно защитным и ласковым. Мы начали общаться с гостями, отвечая на поздравления и поднимая бокалы шеде. Я видела искреннюю радость в глазах Зельды и старалась не смотреть на Анхеля, что застыл рядом с Даркаром.

Бывший муж так и стоял, словно окаменевший, в отдалении. Я видела, как он пытается скрыть свой гнев, как сжимаются его кулаки, как он стискивает зубы, но его бледное лицо выдавало истинные чувства. Он не произнес ни слова, не сделал ни единого шага. Возможно, он понимал, что все кончено, что все его попытки вернуть меня потерпели крах. Возможно, осознание этого разбивало его гордыню, и я испытывала странное чувство жалости к нему. Не к его поступкам, а к его разбитому самолюбию.

Я постоянно посматривала на браслет, как на символ моей новой счастливой жизни с Ллойдом. А Даркар… пусть останется там, в прошлом, забытым и ненужным призраком, его место больше не рядом со мной!

Глава 31

Остаток вечера прошел, как в тумане, в сладком, немного липком сне. Даже не верилось, что это случилось со мной. Анхель, его холодное, почти презрительное поздравление, застряло колючкой в моей памяти. Он исчез так же внезапно, как и появился, растворившись в гуще нарядно одетых гостей, словно призрак, оставив после себя лишь неприятный осадок.

Юна же, напротив, была воплощением солнечного света и радости. Сыпала поздравлениями, будто мы действительно близкие подруги, знающие друг друга много лет. Ее энтузиазм был искренним, заразительным, и я на время забыла о ее прежних угрозах. Возможно, все это лишь игра, актерское мастерство, но ее тепло выглядело настолько убедительно, что я почти поверила в ее искренность.

Даркар демонстративно покинул торжество раньше времени. Просто исчез, не прощаясь, не объясняя причин своего ухода. Но объяснений и не нужно. Я знала правильный ответ.

Зельда сияла от счастья, ведя разговоры лишь о красоте моей предстоящей свадьбы. Бесконечно говорила о платьях, букетах, украшении зала. Ее восторг был заразителен, и я старалась поддерживать разговор, отвлекаясь от навязчивых мыслей о бывшем муже. Однако под поверхностью этого праздничного вечера скрывалось чувство тревоги, какое-то непонятное ожидание, будто над нами висит невидимая угроза, готовая в любой момент обрушиться.

Вернувшись в поместье, мы с Ллойдом уставшие и вымотанные танцами, отправились в покои. Пока прислужница наполняла купель, чтобы мы могли расслабится в теплой воде перед сном, сидели у камина и бурно обсуждали события бала.

– Невероятно! Я не ожидала, – в сотый раз посмотрела на изящный браслет, что грел душу.

– Я давно хотел сделать тебе предложение, но решил выбрать этот вечер, чтобы у Анхеля и других окончательно отпало желание с кем-то меня сводить.

– Взбудоражили мы с тобой высший свет, – подтвердила я, представляя, с каким удовольствием известные сплетницы и интриганки обсасывали наши косточки на балу. – Нерисса расстроилась, – сказала я, вспоминая ее назойливую улыбочку и значительные взгляды в сторону Ллойда.

– И не только она, – блеснули глаза дракона азартом. – На Даркаре лица не было, – победоносно ухмыльнулся. – Он смотрел на нас с такой ревностью… – Ллойд придвинулся ближе, его лицо осветилось искрящимся светом от пламени камина.

Я поморщилась. Признаться, не разделяла с ним радости по этому поводу.

– Ты превзошла всех своей красотой и очарованием! – Я прикоснулась к его руке в ответ, чувствуя твердость и силу его пальцев.

– Приятно это слышать, – прошептала, чуть краснея от смущения.

– Как же долго я ждал, когда ты станешь моей, – прошептал он и потянулся к моим губам, но не успел поцеловать.

В этот момент прислуга вошла, известив о готовности купели. Хотелось скорее опуститься в теплую, ароматную воду, наслаждаясь тишиной и близостью друг друга, но раздался настойчивый стук в дверь.

– Что там еще? – пробормотала я, чувствуя, как нарастает легкое беспокойство.

Ллойд нахмурился и тяжело вздохнул. Кивнул служанке, разрешая ей уйти, и направился к двери. Стук повторился, более настойчивый и резкий на этот раз. Он осторожно открыл дверь, и в проеме предстала высокая фигура дворецкого.

– Господин, Сезар Дер-Аберкон стоит в ворот и просит матушку спуститься для важного разговора. Без сопровождения. Я предлагал ему пройти в дом, но он отказывается, – прозвучало крайне странно и тревожно.

– Один? – Ллойд проговорил это почти шепотом, но в его голосе звучала сталь.

Дворецкий кивнул.

– Да, господин. Он утверждает, что это касается только леди Мириам.

Ллойд бросил на меня быстрый, полный тревоги взгляд. В его глазах читалось не только беспокойство, но и нечто другое, более глубокое – подозрение.

– Я пойду, – сказала чуть тише, чем ожидала.

Дракон схватил мою руку и сжал теплые пальцы на запястье.

– Нет, дорогая. Ты останешься здесь. Я разберусь с этим сам.

– Нет, – возразила я, – Сезар не стал бы просто так просить. Что-то случилось. Я должна выйти.

Ллойд резко выпрямился, его лицо стало непроницаемым, словно маска.

– Будь осторожна, – предупредил он и широко раскрыл передо мной дверь.

Выйдя из дома, я быстро направилась к воротам и издалека завидела Сезара. Подала знак стражам и они выпустили меня наружу.

– Сынок! – вскрикнула и обняла его так крепко, что дыхание на миг оборвалось. – У тебя получилось? Почему ты не заходишь? – обрушилась на него с вопросами.

Сезар смущенно отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Я все сделал и ушел, но… – он опустил взгляд, будто нашкодивший ребенок. – Не надо тебе у Ллойда жить. Нам лучше уйти. В столичном доме отца можем поселиться. Я взял ключи.

– Не понимаю, – нахмурилась я, разглядывая сына со всех сторон, замечая его тревожность и страх.

– Мама, – Сезар сжал кулаки, – Ллойд… он как-то связан с Юной. Они знают друг друга.

– О чем это ты? – развела я руками и обернулась. Увидела в освещенном окне покоев фигуру Ллойда, который наблюдал за нами из поместья.

– Я слышал, как Юна говорила сама с собой. В ее речи звучало имя Ллойда. Я сейчас не вспомню дословно, но понял, что они знакомы. Он часто приезжал в Граян. Юна окрутила отца по просьбе Ллойда. Не просто так разбила нашу семью.

У меня голова закружилась и резко затошнило. Отдышавшись, я вцепилась в плечо Сезара и замотала головой.

– Эта женщина не в себе. Мне она сказала, что мстит за брата, который когда-то был в меня влюблен!

– Нет! Она будто с Ллойдом говорила. Знала о нем многое. У нее какой-то план. Я боюсь за тебя!

Я снова обернулась и фигура Ллойда исчезла в окне.

– Не выдумывай, мы должны зайти, пока Даркар не заметил твоего отсутствия, – потянула я сына за руку и услышала движение в ближайших кустах.

Сердце бешено заколотилось в груди, барабаня тревожный ритм. Кусты зашевелились снова, из них вынырнула внушительная фигура.

Я инстинктивно прижала к себе Сезара, готовая к худшему. Лицо мужчины не сразу разглядела в полумраке, а потом узнала в визитере бывшего мужа.

– Мира, – выдохнул он, медленно приближаясь. – Сезар прав. Ллойд все подстроил.

– Мы идем в дом, – я потянула сына за руку, пятясь назад.

– Постой, прошу, выслушай, пока не поздно! – подскочил ко мне Даркар и ухватил за плечи, заставляя смотреть в его обезумевшие глаза. – Не выходи за него замуж! – голос Даркара сорвался, выдавая бурю эмоций, клокотавшую внутри. Сильные и цепкие, словно стальные тиски, его руки продолжали сжимать мои плечи. Я чувствовала, как под его пальцами напрягаются мышцы, как бьется его сердце, отчаянно и быстро. В зеленых глазах дракона бушевал ураган.

– Прекрати это! Хватит уже! Между нами все кончено! Занимайся своей новой семьей! Моя судьба отныне тебя никак не касается, – прошептала последние слова устало.

– Она и во сне говорит. Я слышал. Юна с Ллойдом в сговоре! Это все подстроено! Я не знаю, как именно, но…

– Убери руки от моей невесты! – раздался грозный мужской рык за спиной.

Я резко обернулась, и перед взором предстал Ллойд, в чьих глазах плескался ледяной, смертоносный блеск.

– Убери руки, – повторил он, шагнув вперед.

Даркар, не отпуская меня, напрягся, словно готовый к прыжку хищник. Его пальцы, вцепившиеся в мои плечи, побелели от напряжения. Воздух между ними искрился, трещал от невысказанных угроз и подавленной ярости. Я чувствовала себя зажатой между двумя бушующими стихиями, готовыми уничтожить все на своем пути.

Сезар вырвался и побежал со всех ног прочь, а у меня не было возможности сойти с места.

– Послушай, Мири! Они нас обманули! – снова выпалил Даркар.

Ллойд перебил его резким жестом руки:

– Отстань от нее, иначе мне придется действовать жестко! Проваливай, пока цел! – твердо произнес Ллойд.

Он взял меня за руку, сомкнув холодные пальцы замком на запястье. Я почувствовала, как он слегка сжимает мою руку, словно желая удержать от падения в пучину хаоса, который разворачивался вокруг. Его взгляд – холодный, без тени эмоций – был направлен на Даркара. В нем нет места ни для жалости, ни для сомнений.

Даркар, казалось, с трудом сдерживался. Его плечи ходили ходуном, изумрудные глаза сверкали, в них плясали безумие и отчаяние. Он рванулся вперед, но Ллойд быстро отреагировал, подхватив меня за талию и прижав к себе. Его тело стало непроницаемым щитом.

– Не смей прикасаться к ней! – рявкнул он, голос дракона звучал низко и угрожающе.

Тишина повисла в воздухе, тяжелая и густая, прерываемая лишь быстрым биением наших сердец. Воздух гудел от невысказанной ненависти, от боли и разочарования. Я чувствовала, как дрожат мои руки, как сжимается сердце от страха и непонимания. Что происходит на самом деле? И почему Даркар так уверен в своей правоте?

– Не совершай ошибку, милая, еще не поздно все исправить. Я уже понял, что зря понадеялся на обещания Юны. Она не просто так тянет с ритуалом. Я принял решение развестись. Возвращайся. На твоей магии мы протянем какое-то время, а потом вместе найдем выход, – внезапно Даркар отпустил мои плечи, сделав шаг назад, и я почувствовала, как внутри разливается облегчение, смешанное с гневом. Остолбенела, не поверив собственным ушам. Он это всерьез? Или совсем умом тронулся?

– Я не ослышалась?! Ты хочешь снова лишить меня магии?! – закричала, ничуть не сдерживая ярость. – Юна оказалась умней и ты решил вернуть прежнюю дурочку?! Да пошел ты в адово пекло, Даркар!

В его глазах мелькнула какая-то отрешенность, пустота. Он повернулся и, не сказав больше ни слова, медленно пошел прочь. Его фигура, сгорбленная от боли и бессилия, медленно растворилась в сумерках, оставляя за собой тяжелый шлейф неизбежного прощания. Я осталась стоять, сжимая руку Ллойда, окруженная тишиной, в которой еще долго звенели отголоски недавней бури.

Глава 32

Прошли те времена, когда я безоговорочно верила мужу, считая его порядочным мужчиной. Бредни про Юну и Ллойда лишь надуманная причина, чтобы внести раздор в наши отношения. Я уже давно поняла, что Даркар пойдет на любую подлость, лишь бы не потерять положение, заполучив чужую магию. Обидно за Сезара, похоже, отец его заставил выманить меня на улицу обманом для разговора. Возможно, как-то угрожал. Не просто так он от всех сбежал!

– Нашли? – подскочила я с места, когда в покои вошел Ллойд.

Он, с отрядом стражников, отправился на поиски Сезара, запретив мне в этом участвовать.

– Стражи Даркара нас опередили. Сезар в поместье Дер-Аберкон, – с досадой ответил дракон, опустив ладонь на рукоять меча, что висел у него на поясе. – Орал, как не в себе, когда узнал, что сын вычеркнул свое имя из книги. Но все равно заставил его вернуться.

– Вот и ребенка против тебя настроил. Когда он уже успокоится? – прошептала я, чувствуя, как ледяная волна страха пробегает по спине, стоило представить, что сын страдает в стенах отчего дома.

– Когда потеряет власть. Недолго осталось, – ответил он самоуверенно. – Не представляешь, как мне сложно было сдержаться и не свернуть ему шею! – Ллойд задумался, сжимая кулаки. – Если он еще раз посмеет тронуть тебя хоть пальцем… – его голос стал низким и угрожающим, как раскаты грома.

Ллойд прошел вдоль окна и застыл у камина, вглядываясь в пламя.

– За счастье всегда приходится бороться. Даркар свое потерял и всеми силами хочет его вернуть. Но у него ничего не получится. Сейчас я отправлю гонца к организатору торжеств с просьбой подготовить поместье к свадьбе за один день.

– Это не реально, – откинулась я на спинку кресла и замотала головой.

Ллойд повернулся ко мне лицом и обворожительно улыбнулся.

– Я это сделаю, не сомневайся, – прошептал бархатистым голосом, от которого приятные мурашки по телу пробежали.

Он подошел ближе и тепло от камина, отражающееся в его стальных глазах, окутало, словно нежное одеяло. Ллойд жестом пригласил меня к себе, и я послушно подошла, ощущая под ногами мягкий ковер. Взял мои руки в свои и мечтательно поднял взгляд к потолку.

– Представь себе: ранним утром здесь будет царить хаос – столяры, садовники, повара, ткачи… Все поместье будет гудеть, как улей. А к утру следующего дня ты будешь стоять у алтаря храма, в платье, сшитом лучшими мастерицами королевства, в окружении редких цветов…

Я представила это ярко. Столяры, возводящие свадебную арку из редкого светлого дерева, аромат которого я уже мысленно ощущала. Садовники, спешно украшающие поместье тысячами цветов, превращая его в райский сад. Повара, колдующие над изысканными блюдами, ароматы которых обещали быть поистине божественными. Ткачи, наверняка работающие без устали, чтобы мое платье стало воплощением совершенства… Мысль о платье заставила улыбнуться. Я представляла себе ткань, нежную, как лепестки розы, вышивку, сверкающую драгоценными камнями, и элегантный силуэт, подчеркивающий фигуру.

– Но гости… – пробормотала, все еще не до конца веря в происходящее.

– Сегодня ночью они получат приглашения, – Ллойд улыбнулся, его глаза блеснули. – Я уверен, никто не будет разочарован, – он отпустил мои руки, и я почувствовала легкое покалывание на ладонях. – Отдыхай, Мири, ни о чем не волнуйся, – нежно поцеловал он меня и покинул комнату.

Я осталась одна, в тихой, погруженной во мрак спальне. Его слова звенели в ушах, подобно бокалу хрусталя, упавшему на каменный пол. Я провела ладонью по щеке, все еще ощущая тепло его губ. Свадьба за один день – это как раз в стиле всегда непредсказуемого и способного на невероятные поступки Ллойда.

С мыслями о будущем торжестве я и уснула, а подскочила с постели, когда за окном начало светать, и первые лучи солнца пробились сквозь занавески, освещая комнату и наполняя ее волшебным светом. Раздался стук в дверь и вместе с ним в покои ворвался целый отряд красоты! Пожилая женщина с седыми волосами, собранными в тугой узел, протянула мне изысканную шкатулку. Со словами о том, что Ллойд попросил ее позаботиться о моих украшениях, я открыла шкатулку и ахнула, когда взгляд упал на ожерелье из жемчуга, сияющего, как лунный свет, и изящные серьги, украшенные мелкими бриллиантами. С этого яркого момента и началась суета!

Модистки, шумные и деловитые, быстро и профессионально взялись за дело. Начали с подбора кружевного нижнего белья. Потом передо мной развернули эскизы свадебных платьев. Взгляд сразу задержался на белом, словно снег, сшитого из легчайшего шелка, украшенного вышивкой из серебряных нитей. Подол, спускающийся до самой земли, был обшит множеством слоев фатина, создавая эффект невесомости и легкости. На корсаже блестели жемчужины, точно отражая отблеск ожерелья.

Вскоре в поместье прибыла Зельда и сходу окунулась в процесс подготовки, выбирая мне такие туфли, чтобы было удобно танцевать весь вечер – изящные, белые на невысоком каблуке, украшенные жемчужными пуговицами.

Подбором прически тоже занялась подруга, выбрав для меня сложную, элегантную, украшенную живыми цветами и небольшим жемчужным гребнем.

Запах шелка и свежих цветов окружал меня повсюду, завораживая и наполняя радостным волнением. Зельда, вихрем носящаяся по комнатам, напоминала опытного генерала, готовящего армию к битве. Ее энергия была заразительна! В этот день я забыла о невзгодах настолько, что не рассказала подруге о мрачной встрече с Даркаром и сыном. Не хотелось портить настроение подобными беседами.

Ллойда я так и не увидела до самого утра следующего дня, когда образ невесты был готов и внизу нас ожидал экипаж, чтобы отвезти молодоженов в храм для таинства бракосочетания.

Зельда, наконец-то успокоившись, сидела за столиком, попивая чай и внимательно рассматривая меня со всех сторон.

– Идеально! Ллойд сойдет с ума, когда тебя увидит!

Я улыбнулась, одобрительно кивнув.

Спуск по широкой лестнице казался вечностью. Каждый шаг сопровождался легким шелестом ткани и стуком каблуков. Внизу, в просторном холле, меня ожидал Ллойд. Он стоял, окруженный родственниками и друзьями, и казался еще более красивым, чем всегда. Лицо дракона сияло от счастья, а глаза горели необычным блеском. В этот момент все мои сомнения и страхи отступили на второй план.

Экипаж был роскошен. Черный лак сверкал на солнце, а внутри мягкие подушки и шелковые занавеси создавали атмосферу умиротворения. Мы ехали в тишине, прерываемой лишь легким стуком копыт лошадей по мостовой. Ллойд держал мою руку, и я чувствовала, как его пальцы нежно переплетаются с моими.

Трогательная церемония прошла легко и красиво. Мы обменялись клятвами, жрец зажег на наших запястьях брачные метки и объявил нас мужем и женой. В этот миг я ощутила волну счастья, заполнившую все мое существо.

После церемонии нас ожидало пышное торжество на территории поместья. Столы ломились от яств, и воздух был наполнен смехом и музыкой. Я танцевала с Ллойдом в саду, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете. Принимала поздравления, стараясь привыкнуть к новому обращению – дварга Мириам ван Беккен. Звучало чудесно!

Позже, когда гости разошлись, мы с мужем отправились в супружеские покои. В окружении шелкового белья и сладкого аромата ночи, я прижалась к крепкой груди Ллойда и ощутила прилив всепоглощающей нежности. Осознала, что влюблена в него окончательно и бесповоротно.

Роскошная кровать с балдахином из тяжелого, темно-бордового бархата казалась островом в море шелка, окружающего ее. Мягкий свет свечей, расставленных на резном туалетном столике, очерчивал контуры комнаты, окутывая все приглушенным сиянием. Ллойд держал меня в объятиях с особым трепетом, его тело излучало уверенность и защиту. Я чувствовала себя невероятно уютно, словно запертая от враждебного мира в собственной, маленькой вселенной, где существовали только он и я.

Мы провели великолепную ночь, обнимаясь и шепча друг другу нежные слова. Я рассказывала о своих мечтах и самых сокровенных желаниях. Он слушал внимательно, его рука нежно гладила мои волосы. Ллойд поделился планами на будущее, которое начнется со свадебного путешествия вдали от резервации. В его голосе звучала искренность и глубокая любовь, которая заставляла мое сердце трепетать. Я верила, что все невзгоды позади. Рядом со мной любящий муж, и я знала, что наша жизнь только начинается с новой, прекрасной главы, полной любви, счастья и взаимопонимания. Жизнь, которую я всегда мечтала прожить. Жизнь, которая сейчас стала реальностью.

Глава 33

Вот уже семь дней прошло с нашей свадьбы. Семь самых счастливых и беззаботных дней вместе в уютном доме на берегу озера Арадон на границе двух королевств: Скайдора и Граяна. Здесь время будто застыло, позволяя нам наслаждаться друг другом и тишиной, нарушаемой лишь шелестом ветра в кронах древних дубов и плеском воды о песчаный берег.

Вчерашний вечер был особенно прекрасен. Закат окрасил небо в яркие цвета: огненно-красный, нежно-розовый и золотисто-оранжевый. Мы сидели на террасе, застеленной мягким шерстяным пледом, и пили горячий чай из трав, собранных на склонах холмов, окружающих озеро. Аромат был невероятно насыщенным и пьянящим – смесь мяты, ромашки и мелиссы, придающая напитку чуть горьковатый, но одновременно и успокаивающе-сладкий вкус.

Сегодня мы планируем прогулку по лесу, растущему неподалеку от дома. Говорят, в нем обитают редкие птицы с перьями цвета заката, и цветы, аромат которых способен вызывать незабываемые видения. Я с нетерпением ждала прогулки, мечтая о том, чтобы открыть для себя новые, таинственные уголки этого сказочного места.

Возьмем с собой корзинку для пикника, наполненную свежими булочками, сыром, фруктами и, конечно же, бутылкой прекрасного шеде. Вечером, если погода позволит, мы разведем костер на берегу и будем наслаждаться звездным небом, усыпанным миллионами мерцающих светил.

Но все мои мечты с треском рухнули, когда на подъездной дорожке появился наездник, скрытый тенью развевающегося на ветру плаща. Лошадь, черная как смоль, мчалась с такой скоростью, что казалось, копыта едва касаются земли. Пыль взметнулась столбом, заслонив лицо всадника. Промелькнула мысль, что он явился по душу Ллойда, чтобы прервать наш отпуск и вернуть дракона на службу. Но не увидела характерных короне шевронов на одежде гонца.

Он спешился, скинул капюшон и отвесил поклон. Плащ был подпоясан кожаным кушаком, широким и прочным, украшенным бронзовой пряжкой с выгравированным символом жреца храма. Я рот раскрыла от неожиданности. Что от нас нужно служителю? Или он всего лишь заплутавший путник, который хочет спросить дорогу?

– Госпожа дварга Мириам ван Беккен? – обратился ко мне мужчина, развеяв невинные предположения о цели его визита. Сердце бешено заколотилось в груди, предчувствуя неладное.

Я кивнула. Ллойд, стоявший рядом, с любопытством рассматривал странного гостя. Его обычно жизнерадостное лицо посерьезнело.

– Я посланник храма Роуэлла Вседержателя Вофрука. Прошу прощения за неожиданный визит во время вашего отдыха с супругом. Но о наследстве подобного толка принято сообщать неотлагательно, – темные, почти черные глаза, пронзительно смотрели на меня, словно пытаясь разглядеть самую суть моей души.

– Наследство? – переспросила, совершенно не понимая, что происходит. – О каком наследстве речь? Что-то с моими родными? – невольно схватилась за сердце, едва не теряя сознание. Воздуха в легких стало катастрофически мало. Я часто задышала и ощутила руки мужа, что крепко обхватили меня за талию, поддерживая.

– Примите мои искренние соболезнования, – протянул он мне письмо, запечатанное храмовой восковой печатью с оттиском распахнутых крыльев.

– Послание не из Граяна, – шепнул мне на ухо Ллойд, намекая на то, что оно не может быть связано с моими родными.

Дрожащими руками я приняла письмо. Тяжелый, словно отлитый из свинца, пергамент казался прохладным на ощупь. На обратной стороне, мимоходом, я заметила тонкий, почти незаметный, символ – три переплетенные змеи, сияющие тусклым, серебристым светом. Страх сковал меня целиком. Что это за род? У меня не было родственников с подобным гербом!

С усилием разломив печать, я развернула пергамент. Сердце колотилось, словно птица в клетке, стараясь вырваться наружу.

– Присядь, – повел меня Ллойд к плетеному креслу и усадил. Сам же стоя склонился над письмом. Служитель тенью застыл за его спиной.

Я уставилась в текст, который гласил: «Уважаемая дварга Мириам ван Беккен! Храм Роуэлла Вседержателя Вофрука извещает вас о кончине дварги Юны Дер-Аберкон и приносит свои соболезнования. В силу завещания, вы становитесь единственной законной наследницей ее магического дара, заключенного в сосуд до момента принятия силы. По прибытии в Храм, вы пройдете обряд инициации, посвящение в новый род, после которого сможете владеть магией Водемон».

– Это шутка?! – воскликнула и перечитала послание еще раз, но уже вслух.

Все это звучало, как нелепый бред сумасшедшего. Но печати храма, символ на обороте письма, а также уверенность и спокойствие посланника говорили об обратном. Не шутка это вовсе!

Вестник, наблюдая за нами, добавил:

– В Храме вас ожидает Верховный Жрец Кассиан. Он объяснит вам все детали и поможет освоить наследство. Отъезд должен состояться немедленно. Я буду сопровождать ваш экипаж.

Я находилась в ошеломленном состоянии. Мир перевернулся с ног на голову.

– Что с ней случилось? – смерть Юны казалась невозможной, абсурдной, как и это неожиданное наследство.

– На все вопросы вправе отвечать лишь Жрец Кассиан, – отмахнулся посланник.

– Выясним, – погладил меня по плечу Ллойд. – Поехали.

Мы в спешке собрали вещи, погрузили чемоданы в экипаж и двинулись в путь, во время которого я перебрала множество версий ее смерти. Промелькнула даже самая безумная – убийство. Что если Даркар…

Экипаж, качнувшись на ухабах мощенной дороги, нес нас к Храму, затерянному среди высоких, словно устремленных в небо, кипарисов. Молчание Ллойда давило больше, чем слова визитера. Я чувствовала его руку на своей руке – теплое, успокаивающее прикосновение, но внутри бушевала буря сомнений и страхов.

Каждый скрип колес, каждый удар копыт по камню отдавался в моей душе глухим эхом несчастья. Мысли метались, цепляясь за какую-то призрачную надежду, а затем с новой силой возвращались к ужасающей реальности смерти Юны.

Наконец, перед нами предстал Храм Роуэлла – монументальное сооружение из белого мрамора с высокими, заостренными башнями, увенчанными сияющими крыльями. Он казался одновременно древним и могущественным, вызывающим смесь трепета и благоговения. Мы направились к тяжелым дубовым дверям, украшенным замысловатыми рельефами. Внутри царила полумгла. Высокие сводчатые потолки казались бесконечными, а настенные росписи рассказывали загадочные истории. Воздух вокруг вибрировал от некой невидимой энергии.

Служитель привел нас в огромный зал, в центре которого возвышался престол из темного дерева, инкрустированного драгоценными камнями. На нем сидел Верховный Жрец Кассиан. Старик с пронзительными голубыми глазами и длинной седой бородой. Его лицо было спокойным и выражало мудрость, накопленную за долгие годы.

Вестник, что сопровождал нас в дороге, произнес наши мена и удалился, выполнив свою миссию.

Жрец внимательно рассмотрел нас с Ллойдом, а затем встал и приветливо поклонился.

– Добро пожаловать! – заговорил он достопочтенно. – Леди, прошу вас пройти со мной для личной беседы. Без сопровождения супруга.

Кассиан жестом указал на богато украшенную дверь из красного дерева, вставшую в глубине зала, словно портал в иной мир. Дверь была инкрустирована серебром, изображающим сцены из древних легенд – борющихся драконов, величественных птиц с крыльями из чистого золота и таинственных существ с сияющими глазами. Я кивнула и, оглянувшись на Ллойда, последовала за Верховным.

Его походка была удивительно легкой для столь почтенного возраста, каждый шаг издавал тихий, почти незаметный скрип подошв по мраморному полу. За дверью оказался небольшой, но изысканный кабинет. Стены обшиты темным деревом, на полках книги в старинных переплетах, изготовленных, судя по всему, из кожи редких животных. Воздух наполнял тонкий аромат лаванды и какой-то незнакомой, сладкой пряности. В центре стоял массивный стол из полированного красного дерева, на котором лежали пергаменты, перья и инкрустированная серебром чернильница.

Жрец предложил мне сесть на мягкий, покрытый бархатом стул.

– Вы прочитали послание? – спросил он спокойным, лишенным всякого намека на поспешность голосом, садясь напротив.

– Да. Оно стало для меня неожиданностью. Признаться, я растеряна. Хочу узнать, что случилось с Юной и почему она оставила на меня завещание. Это слишком странно, учитывая, что она жена моего бывшего мужа. У них сын родился… я… – не договорив, обессиленно развела руками.

Его голубые глаза, казавшиеся просто сияющими на фоне седой бороды, внимательно рассматривали меня, проникая глубоко в душу. Тишина в кабинете затянулась, прерываемая только тихим тиканьем старинных часов на полке.

– Юна… – прошептал жрец, словно пробуя это имя на вкус. Его губы едва шевелились, но голос звучал ясно и отчетливо. – У нее была не простая судьба, но ее уход закономерен. В попытках обрести великую силу многие жизни потеряли. Вот и Юна не стала исключением. Забрав магический дар с места трагедии семьи, граяна обрекла себя на верную смерть от проклятия Хранителя пещеры. Какое-то время ей удавалось его сдерживать с помощью артефактов, но на то оно и смертельное проклятие, что набирает силу с каждым днем. Она понимала, что ее время ограничено. Она чувствовала приближение… конца. Поэтому и составила завещание за день до гибели. Магию рода Водемон можно было передать через ритуал только вместе с проклятием, но это все равно не спасло бы Юну от смерти. Сейчас же, заключенная в сосуд после гибели носителя, она чистая и мощная. Вам несказанно повезло стать наследницей такого древнего дара. Она выбрала вас достойной такой силы и оставила письмо. Наказала отдать его вам, – он сделал паузу, словно собираясь с мыслями, и взял со стола небольшую серебряную шкатулку. Открыл ее и показал содержимое. Внутри лежал сверток пергамента. – Прочтите, это часть завещания, условие, которое нужно выполнить, чтобы получить наследство.

Он встал и бесшумно вышел из кабинета, оставляя меня наедине с посланием от усопшей.

Глава 34

Я долго собиралась с моральными силами, чтобы заглянуть в письмо. Ходила из угла в угол, стараясь принять все эти страшные события и смириться. Перед глазами так и застыл образ черноволосой красавицы, что ворвалась в мою жизнь и перевернула ее с ног на голову.

– О, Вседержатель, Даркар – самый настоящий магнит для всякого рода проклятий! Невообразимо! – сокрушалась я.

Рука, дрожащая, словно лист осины на ветру, наконец-то коснулась конверта. Тонкая, почти невесомая бумага, с гербом рода Водемон, казалась на ощупь холодной и неприветливой. Я вскрыла его медленно, с осторожностью, с которой обращаются с раритетным фарфором. Внутри, на идеально ровно сложенном листе, чернели строчки, написанные изящным почерком, знакомым и в то же время чужим, словно призрачное эхо прошедших лет.

«Дорогая Мири», – началось письмо. Уже от этого обращения по спине пробежал холодный ручей. Так меня лишь близкие называют.

«Надеюсь, это письмо найдет тебя живой и невредимой, иначе все было зря!

Я начну свой рассказ с того рокового дня, когда лишилась всего, но перед этим хочу сказать, что ты вовсе не виновата в трагедии нашей семьи. Я придумала это, чтобы посмотреть на твою реакцию. Я тогда еще до конца не решила, кому оставить наследство в виде силы. Увидев в твоих глазах жалость и сочувствие к любовнице мужа, я сначала удивилась и долго искала подвох, а потом поняла, что это было искренне. А наш последний разговор в модном доме окончательно расставил все на свои места. Ты могла бы не предупреждать меня о задуманном Даркаром. Могла бы дождаться и поплясать на моих костях, но не стала. Ты пожалела моего малыша и меня, как мать. Это дорогого стоит! Благодарю! В тот день я определилась, какое имя вписать в строку завещания.

Знаешь, Мири, в других обстоятельствах мы могли бы стать хорошими подругами. Но случилось все именно так и нет заклинания, чтобы повернуть время вспять. Я принесла тебе много боли, но через нее ты обрела настоящее счастье. Хочу признаться, что это я нашла письмо от твоего отца, которое так долго скрывал от тебя Даркар, и через малышку Септу надоумила Сезара поискать послание в том ящике, куда я его переложила. Ты воспитала прекрасных детей. Они все беззаветно тебя любят, а Сезар и вовсе жить без тебя не может. Больше скажу, даже прислуга тосковала по истинной хозяйке дома.

Но вернемся в тот день, который я хотела бы забыть. Думаю, ты даже не узнала герб нашего рода, когда получила письмо из храма. А все потому, что мы никогда не славились силой, богатством и влиянием. Вайтер всегда хотел это исправить, но войти в чужой мощный род у него никогда бы не получилось. Ты знаешь, о чем я толкую. Твой отец в ту же секунду отклонил его предложение о женитьбе. Для всего Граяна стало неожиданностью, когда ты выбрала дракона и покинула родные земли. Уважаю! Надо иметь стальной стержень, чтобы отказаться от такой влиятельной семьи ради любви. Долгие годы мы потом искали новый источник силы, чтобы поднять род Водемон с колен. И вот нашли! Говорить о том, насколько опасно вскрывать древние источники, думаю, не стоит. Но тогда Вайтеру казалось, что мы справимся с откатом и новой силой подавим проклятие Хранителя. В тот день у них почти получилось. Они успели иссушить источник перед обрушением. Помню, как бежала в место трагедии, размазывая слезы по лицу. Самый ужасный день в моей жизни! Я разом все потеряла!

Вайтер был еще жив, когда я прибежала. Его рука торчала из-под завалов. Из последних сил я убрала камень с его окровавленного лица и заглянула в потухающие глаза брата. «Забери ее, не дай ей пропасть зря», – прошептал он мертвецким голосом и передал мне силу источника. Я тогда еще не знала, что вместе с магией получу смертельное проклятие. Оно притаилось черным зверем в углу темной комнаты и вырвалось наружу, когда я впитала новую силу.

Рыдая над телами родных, я смирилась с участью, что скоро отправлюсь к ним в иной мир. Но все равно продолжала сражаться за жизнь. Устроилась на службу к лучшему артефактору Граяна и с его помощью сдерживала набирающее силу проклятие. Старик Элм помогал мне, обучал, не задавал лишних вопросов, лишь молча наблюдал, как я, с дрожащими руками, работаю над сложнейшими задачами, закаленными магической энергией. Каждый день был борьбой. Проклятие, симбиоз могущества и медленной, изнурительной смерти, разъедало меня изнутри. Оно проявлялось в виде острых, невыносимых болей, которые пронзали тело в самые неожиданные моменты. По ночам меня мучили кошмары, где я снова и снова видела безжизненные лица своих родных, слышала хрип своего брата.

Днем я справлялась с работой, стараясь сосредоточиться на точности движений, на плавном течении энергии, на каждом ударе молотка по металлу, отвлекаясь от всепоглощающей боли. Мастер Элм изготовлял для меня амулеты, надежно сдерживающие проклятие, но они были лишь временными мерами. Каждый новый амулет был сложнее предыдущего, требовал все большего количества редких материалов и неимоверных затрат энергии. Мы искали легендарные руны в заброшенных храмах, добывали кристаллы в опасных пещерах, изучали забытые трактаты древних магов. Работа была истощающей, но она давала мне причину жить, цель, к которой я стремилась.

В один из вечеров, после очередного приступа боли, вызванного обострением проклятия, я нашла мастера Элма в его рабочем кабинете. Он говорил с прибывшим из Вофрука по заданию короны Даркаром Дер-Аберконом. Посчитав, что я справлюсь с несложным заказом без помощи мастера, он оставил нас наедине.

Прости, понимаю, что сейчас тебе будет тяжело это читать, но хочу рассказать, как все было на самом деле».

После этого отступления я оторвала взгляд от бумаги и уставилась в точку на стене, чувствуя, как глаза защипало от накатывающих слез. Горячими ручейками они покатились по щекам, омывая мою истерзанную душу. Снова все десять лет нашего, казалось бы, счастливого брака пронеслись калейдоскопом в памяти. Я потянулась к графину с водой, что стоял на столе, дрожащей рукой наполнила стакан и осушила до дна. Смахнула слезы с лица, набрала полную воздуха грудь и опустила взгляд на строчки.

«Даркар – олицетворение мужественности и красоты. Породистый дракон! Властный, сильный, умный. Меня очаровала его улыбка и блеск изумрудных глаз. Как завороженная я смотрела на него и внимала каждому слову. Даже не сразу заметила брачную вязь на его руке. Мы говорили, говорили… Я рассказала ему, что обрела силу после смерти родных, но о проклятии и словом не обмолвилась. О нем знал лишь мастер Элм. Это была моя личная тайна.

Тогда Даркар впервые коснулся моей руки и я увидела в его глазах сочувствие. Его прикосновение было и нежным, и сильным одновременно, как он сам. Наверное, в тот миг я влюбилась. Нас потянуло друг к другу со страшной силой. Я отдалась ему прямо на рабочем столе со всей страстью. Он стал моим первым мужчиной. Я начала грезить о нашем совместном будущем и эти мысли помогали не думать о неминуемой смерти. Но все же я знала, что он женат и у него трое детей. Знала, что он нуждается в магической силе и приняла решение отдать ее ему, когда узнала, что беременна. Наши редкие встречи были волшебными. Он говорил о любви, о том, что никогда меня не бросит и будет приезжать, чтобы навещать нас с ребенком, что купит нам поместье в Граяне. А тебя бросить не может, потому что ты стала родной матерью для его детей. И лучше, если ты ни о чем не узнаешь. Мы просто проведем ритуал и я отдам ему силу своего рода, но потом я узнала от мастера, что вместе с магией ему передастся смертельное проклятие, что нависало надо мной. Чтобы очистить силу от проклятия, я должна от него умереть. Поэтому я и тянула время, как могла. Ждала появления малыша. А Даркару сказала, что проводить ритуал во время беременности опасно. Мы стали ждать. Но случилось то, что изменило мой план».

Я снова осушила стакан воды, уже не сдерживая слез. Никогда в жизни мне не доводилось испытывать такие эмоции, как сейчас! Казалось, что кто-то с упоением ковыряет застарелую рану, раздирая ее до кровавого мяса. Эта боль терзала грудную клетку, мешая свободно дышать. И мне безумно хотелось остановиться, разорвать бумагу и вернуться в тихую гавань озера Арадон, где нет места трагедии. Но… текст продолжался…

«Ллойда я знала давно. Он иногда приезжал в Граян за артефактами…».

Мои руки так задрожали, что письмо выпало из холодных пальцев и опустилось на стол.

Я вскочила с места и завыла, уставившись в пустой потолок.

– Только не он! Вседержатель, услышь! Умоляю! Я не переживу! Пощади! – взывала к небесам, сотрясаясь от рыданий.

Еще долго кабинет расплывался перед залитыми слезами глазами. Слишком тяжело мне давались откровения усопшей. Но я должна была дочитать письмо до конца!

«Однажды мы разговорились. Он начал спрашивать о Даркаре и я призналась, что это его ребенка я ношу под сердцем. Ллойд заговорил о тебе. Рассказал, что Даркар не впервые изменяет жене, что он сам не раз замечал за ним флирт в сторону других женщин. Он назвал твое имя и тут я вспомнила твою историю женитьбы и все сошлось, ведь Дар никогда не называл мне имени своей жены, ведь меня это мало волновало, я же не собиралась разбивать вашу семью. Но что меня действительно поразило – это с какой всепоглощающей нежностью Ллойд отзывался о любви всей его жизни. Он наблюдал за тобой издалека, боялся нарушить покой и желал тебе счастья. Но надо было видеть его глаза, когда он узнал, что Даркар в очередной раз предал жену. Вот тогда я и решила поменять свой план. Зачем жить в обмане с предателем, когда можно поменять судьбу и обрести истинное счастье с тем, кто души в тебе не чает? Не правда ли, Мира? Прежде чем сейчас рыдать и злиться на Ллойда, который не рассказал тебе о нашем с ним знакомстве, подумай об этом! Выдохни, отбрось эмоции в сторону. С Даркаром у тебя не было будущего. Он не хотел от тебя детей. Ты была ему удобна, как мать для его отпрысков. В его идеальном мире сложилось бы все так: я отдала бы ему силу после смерти, а моего ребенка он принес бы в дом под любой выдуманной им легендой. И ты приняла бы малыша, я знаю.

После разговора с Ллойдом я сбросила с себя шарм наносной любви и начала внимательно наблюдать за Даркаром. Думаешь, я не чувствовала подвох? Ха! Все я прекрасно понимала. Потому так нагло и явилась в твой дом с намерением развести вас окончательно. Поверь, не раздумывая, он вышвырнул тебя из поместья, ради моей магии. Все, что его волнует в жизни – это богатство и власть. А вот ты молодец, не растерялась, не расплылась лужицей у его ног, не согласилась стать содержанкой. Надо отдать должное, у меня бы духу на такое не хватило в твоем положении.

Если рассуждать о достойном наследнике такой чистой и мощной магической силы, как моя, то сомнения быстро отпали. К сожалению, Дрейк еще очень мал, чтобы впитать в себя магию. Когда-то он окрепнет и будет готов, но к тому времени Даркар ее растратит. Воронка проклятия ненасытна. Поэтому я отдаю свой дар в надежные руки. Когда придет время, прошу, отдай моему сыну силу, пусть его род крепнет. Пусть род Водемон, наконец, поднимется с колен, как того желали мои родные. Я в тебя верю, Мири, ты прости меня за причиненную боль. Мне очень жаль. Кому как не тебе дано понять, на что порой толкает любовь. Я желаю вам с Ллойдом бесконечного счастья!

А еще хочу попросить захоронить мое тело в склепе ван Беккен. Для меня это будет огромная честь. В родных землях не осталось для меня места. Там я никому не нужна. Рядом с тобой спокойнее.

Скажи моему сыну, что я его очень люблю и держалась за жизнь в этом мире лишь ради него.

Загляни в шкатулку. Там для тебя подарок. В артефактах я настолько поднаторела, что сумела создать амулет от старения. Редкость. Единственный в своем роде. Думаю, он тебе пригодится. Надень его на мои похороны и больше не снимай. Увидишь через двадцать лет то же отражение в зеркале и вспомнишь меня добрым словом.

Прощай, дварга Мириам ван Беккен, и не поминай лихом!».

Дрожащая рука потянулась к шкатулке, на дне которой на бархатной подкладке лежал амулет – небольшой серебряный медальон, изысканно выгравированный с изображением странного, спиралевидного узора, напоминающего одновременно и Древо Жизни, и закрученный вихрь. Камень, вставленный в центр, переливался всеми цветами радуги, словно захвативший внутри себя кусочек заката. Я бережно взяла амулет и опустила в ладонь. Слезы высохли и по телу разлилась теплая волна умиротворения.

– Прощай, дварга Юна Дер-Аберкон, – прошептала я со скорбью и сжала подарок в кулаке.

Глава 35

События, которые разворачивались вокруг, были окутаны густым туманом, и я помню их лишь в виде ярких вспышек. Воспоминания о том, как я выбежала из кабинета жреца в большой зал, до сих пор стоят перед глазами. Я помню, как, не в силах сдержать эмоции, бросилась в объятия мужа, и в этот момент все тревоги и страхи словно растаяли. В моих руках было письмо от Юны, и я передала его Ллойду. С каждой строчкой, которую он читал, на его лице отражались глубокие чувства, и в конце он не смог сдержать слез. Это было трогательное мгновение, когда мы оба признались друг другу в любви, клянясь в вечной верности и преданности, несмотря на все испытания, которые нам выпали.

Затем пришло тяжелое время, когда мы забирали тело Юны, которая пришла в храм, чтобы покинуть этот мир, отдав себя в смертельные лапы проклятия, что преследовало ее так долго. Я запомнила ее умиротворенную улыбку на безжизненных устах. Теперь она, наконец, обрела покой и счастье на небесах, рядом с теми, кто был ей дорог.

А потом пышные похороны у нас в поместье у родового склепа ван Беккен. Вокруг собралась толпа скорбящих, но среди них я выделила лишь одно лицо – лицо моего бывшего мужа. Он выглядел опечаленным и красивым, держал на руках младенца, словно символизируя надежду на новое начало. Сухо попрощавшись с усопшей, он ушел, и в этот момент между нами не было ни слов, ни взглядов, словно невидимая преграда разделила нас окончательно.

На следующий день я приняла наследство, впитав в себя магию Водемон через ритуал, который стал для меня настоящим испытанием. После этого жрец сообщил, что я беременна и жду двойню. Эта новость переполнила меня радостью и страхом одновременно – новая жизнь, новая ответственность.

В тот же вечер Ллойд сообщил о том, что Даркар не прошел проверку и не смог принять ипостась дракона. Его уволили со службы, и в воздухе повисло ощущение безысходности. Резервация гудела, словно рой пчел, когда Дер-Аберкон начал распродажу своего имущества, чтобы покрыть долги, которые нарастали, как снежный ком. Все это привело к тому, что однажды к нашему поместью подошел некогда могущественный дракон, теперь же ослабленный и окруженный детьми.

Мы с Ллойдом, не раздумывая, впустили их в дом. Троих детей дворецкий увел в другую комнату по моему приказу, оставив лишь одного малыша, которого продолжал держать на руках Даркар. Его фигура, когда-то излучавшая силу и гордость, теперь выглядела сгорбленной, словно он постарел на десять лет за один день. Глаза его потускнели, и в них читалась печаль.

– Оставь нас, пожалуйста, – произнес Даркар, обращаясь к Ллойду, его голос звучал обреченно. Я заметила, как Ллойд с сомнением бросил на меня взгляд, и, получив мое одобрение, покинул каминный зал, оставив нас с бывшим мужем наедине.

Я жестом пригласила Даркара занять место рядом, и он, будто не веря в происходящее, осторожно присел на диван. Его руки крепко обнимали спящего малыша, как будто тот был единственным источником утешения в этот напряженный момент.

В комнате царила тишина, наполненная неразрешенными вопросами и неопределенностью, которая висела в воздухе, как тяжелый туман.

– Как ты? – спросила я, невольно прижимая ладонь к своему животу, и в первую очередь думая о своих детях, которые еще не появились на свет.

– Не очень, – ответил он, и в его голосе зазвучала усталость. – Сегодня я продал поместье Анхелю. Спасибо другу, выручил. Купил по завышенной цене, и теперь я полностью закрыл все свои долги. Ты прекрасно выглядишь, кстати. Беременность тебе к лицу, – добавил он, но тут же опустил взгляд, будто стыдился произнесенных слов.

Я сразу поняла, откуда ветер дует: Зельда не удержалась и рассказала мужу о моем интересном положении.

– Спасибо, – произнесла тихо, не желая углубляться в светские разговоры и обсуждения.

– Я рад за вас, правда, – произнес буднично, но в его голосе ощущалась явная фальшь, которая выдавала истинные чувства. В этот момент я осознала, как сложно бывает поддерживать видимость нормальности, когда внутри все переворачивается.

Вопросы о будущем, страхи и надежды смешивались в моем сознании, создавая хаос.

– Благодарю, но хотелось бы узнать о цели твоего визита, – подвела я сразу к делу.

– Юна и мне письмо оставила, – он тяжело вздохнул. – Я… хочу попросить у тебя прощения…

– Не надо, Дар, я…

– Прошу, выслушай, – наконец, он поднял на меня взгляд и всмотрелся прямо в глаза. – Я тебя обманывал. Юна не первая, с кем я тебе изменял, – безжалостно полоснул ножом мне по сердцу в очередной раз. – Не хочу больше лжи. Я всегда любил тебя и люблю до сих пор. Ты лучшее, что было в моей жизни. Я сам виноват, что потерял тебя. Упиваясь всевластием, не думал, что когда-то этому настанет конец, – «Ты лучшее, что было в моей жизни» – эта фраза, сказанная с такой горечью и раскаянием, резала слух, не принося облегчения, а лишь усиливая чувство предательства. – Я хотел жить на две семьи. Не знал тогда, что на ней смертельное проклятие. Думал, она хочет стать моей законной женой вместо тебя. Допустил это, стараясь тебя удержать. Не получилось ничего. Ллойд… мальчишка действительно влюблен. Слишком богат и своенравен, чтобы убрать его с пути. Могу только позавидовать его хватке. Ты в надежных руках, – нехотя признал превосходство моего мужа над собой.

– Сколько их было? Сколько женщин ты привел в свою постель, пока я верила в твою верность? Сколько раз я была обманута? Сколько раз ты смотрел мне в глаза и лгал? – не знаю, зачем я все это спросила. Видимо, угольки обиды все еще тлели в душе и мне хотелось окончательно окатить их ледяной водой, чтобы потушить навсегда.

Даркар опустил голову, его плечи поникли под тяжестью собственного бремени. Молчание затянулось, наполняя комнату густым напряжением. Казалось, время остановилось, застыв в ожидании ответа, который был мне уже не нужен.

– Забудь, – выдохнула и улыбнулась. – Говори, зачем пришел?

– Прости. Я думал, что ты всегда будешь рядом, что ты простишь все. Я ошибался, – прошептал и потянулся к поясной кожаной сумке. Достал бумаги и протянул мне. – Я здесь не для того, чтобы причинять тебе новую боль. Не хочу ворошить прошлое. Есть вещи поважнее. На днях я отправляюсь в Оклан. Не могу забрать с собой детей и обречь их на жалкое существование. Если сможешь простить и понять… Ты всегда была для них настоящей матерью. Дрейк нуждается в опеке, – я взглянула на документы и бегло прочитала текст отказа от детей в мою пользу. – Он совсем маленький. Я не справлюсь. Да и Юна хотела отдать его тебе, – Даркар протянул мне сверток с ребенком.

Я взяла малыша на руки и впервые увидела его личико. Заулыбалась.

– Юна была права. Он очень на тебя похож, – подметила с теплом в голосе. – Мне нужно поговорить с мужем, – поднялась я и унесла ребенка, передав его прислужнице по пути в супружеские покои.

Сердце бешено колотилось в груди, когда переступила порог спальни. Ллойд сидел за столом, рассеянно перебирая бумаги.

– Дорогой, – начала я, присаживаясь напротив. Он поднял голову и слегка кивнул.

Я наклонилась ближе, чувствуя, как тяжесть ситуации давит на плечи.

– Даркар отправляется в Оклан. Не хочет брать детей с собой. Подписал от них отказ в мою пользу, – протянула я мужу документы.

– Я так и подумал, – прошелся он беглым взглядом по бумагам и тяжело вздохнул. – Он понимает, что не увидит их, пока они под нашей опекой? Я не позволю ему посещать свой дом и детей в Оклан не пущу. Там опасно. Ты не обязана воспитывать его детей и можешь отказаться от опеки.

Молчание повисло в воздухе, густым и тяжелым, словно завеса. Я обошла стол и села к мужу на колени, взяв его руку в свою.

– Я люблю этих детей. Хочу для них счастливого будущего. Только мы сможем вырастить их сильными дваргами. Представь, что будет, когда они окажутся в приюте, – защемило мое сердце, стоило представить одиноких и несчастных сироток.

– Но это же его дети, – прошептал муж, голос его был полон сомнений, глаза – темной бездной, отражающей весь груз ситуации. – Ты берешь на себя огромную ответственность. Четыре ребенка… А если он… если он все-таки вернется? Если со временем захочет забрать Дрейка?

Я прижалась к Ллойду, чувствуя биение его сердца, такого же тревожного, как и мое собственное.

– Я осознаю опасность. Но дети… они ни в чем не виноваты. Они нуждаются в любви и заботе, а не в холодных стенах приюта. Представь себе их испуганные глаза, их непонимание… Я не могу этого допустить.

Муж обнял меня крепче, его тепло проникало сквозь ледяной страх, обволакивая утешением.

– Я поддержу тебя в любом решении, Мири, но нам придется полностью поменять нашу жизнь.

– Мы справимся, – уверенно сказала я, целуя его в щеку. – Мы семья. И мы вместе преодолеем все трудности. С тем даром, что я приняла от Юны, будет несложно поднять шестерых детей. Это в Граяне женщине-артефактору не пробиться. Здесь я дварга и часть великого драконьего рода ван Беккен! Пока Юна искала способ укротить смертельное проклятие, набралась таких ценных знаний, что я теперь смело могу пойти на королевскую службу Скайдора. Зачем ехать в Граян и тратить кучу лемир на заказ артефактов, пополняя казну другого королевства, если можно организовать собственную лабораторию? Я готова работать на благо короны!

– Тебе еще двух драконят родить нужно, – снисходительно улыбнулся Ллойд, опустив ладонь на мой живот.

– Хоть трех! – рассмеялась я, вспоминая, как Юна сразу после родов порхала на балу. Сила ее рода – великая мощь!

Мы обнялись, приняв окончательное решение, и спустились в зал, чтобы объявить Даркару о согласии на опеку.

Глава 36

Двадцать лет спустя…

Аудиенция у короля прошла успешно. Его Величество, проницательный и дальновидный правитель, сразу оценил мои магические способности. Он предоставил грант на создание лаборатории, участок земли рядом с королевским арсеналом и разрешение на привлечение лучших мастеров Скайдора в мою команду. Это был настоящий триумф! Моя мастерская – воплощение мечты. Полностью оборудованное помещение, наполненное драгоценными металлами, магическими кристаллами и сложными механизмами. Я работала с вдохновением, создавая артефакты, которые поражали своей красотой и мощью. Мой дар, усиленный знаниями Юны, позволял творить чудеса, и скоро слава о гениальном артефакторе разнеслась по всему королевству.

Мы с Ллойдом построили не просто новую жизнь, а целую империю. Наши дети росли в любви и заботе, гордясь своей матерью, которая служила короне и приносила пользу народу.

Родила я, как и ожидалось, очень легко. Мои крошки Рейган и Флавия росли не по дням, а по часам, радуя родителей успехами.

Мечта Сезара сбылась! Он стал знаменитым писателем и женился на прекрасной граяне, которую встретил в путешествии по королевствам. Родовое гнездо Дер-Аберкон стало подарком Анхеля и Зельды на его свадьбу. У них замечательная семья и трое чудных деток. Достигнув вершины своего творческого пути, Сезар не забросил писание. Его рабочий кабинет, расположенный в самом тихом крыле поместья, стал его святилищем. Там, среди стопок книг и рукописей, он творил новые произведения, наполненные теплотой и любовью к своей семье. В тишине ночи, за скрежетом перьев по бумаге, он видел не только строки будущей книги, но и счастливые лица своих детей. Жизнь в поместье текла спокойно и мерно. По вечерам вся семья собиралась за большим столом. За ужином звучали шутки, рассказывались смешные истории, дети с увлечением говорили о своих приключениях в саду. Иногда к ним присоединялись и мы. Вокруг царила атмосфера доброжелательности и спокойствия, которая наполняла сердца всех жителей этого уютного уголка мира. Сезар часто смотрел в окно своего кабинета, на зеленые холмы и просторные поля, и понимал, что его мечта не просто сбылась – она превзошла все его ожидания. Он нашел не только славу, но и самое главное – счастье в своей семье, в своем доме, в своей жизни.

Сибилла, привыкшая к роскоши, вышла замуж за молодого генерала, который ухлестывал за ней на балах. Род влиятельный и сильный, прямые потомки короля. Ее супруг, высокий и статный дракон, несмотря на свой статус и строгую военную выправку, удивительно нежен и заботлив с женой. Они счастливо воспитывают двух детей и живут в поместье в самом центре резервации. По выходным устраивают традиционные пикники на природе, куда постоянно нас зовут. В новом доме она обрела не только счастье семейной жизни, но и глубокое чувство спокойствия и гармонии, чего ей никогда не могла дать жизнь в шумном и помпезном столичном обществе. Даже если это богатство находилось вдалеке от королевского двора и балов, которые она когда-то так любила.

Септа… моя любительница разного рода пташек, создала самую крупную оранжерею столицы, где поселились редчайшие виды птиц. Жители со всех королевств съезжались, чтобы посетить это сказочное место. Ее неуемная энергия и любовь ко всему живому поражали. Но замужество дочери немного задержалось. Не от недостатка ухажеров, разумеется! Ее обхаживали генералы-драконы, графы, богатые купцы – каждый стремился заполучить ее сердце. Но Септа была избирательна, мечтала о любви. Ее оранжерея, которая стала достопримечательностью Вофрука, приносила ей не только удовольствие, но и значительный доход. К двадцати пяти годам она сумела накопить на собственное поместье в резервации. Именно среди экзотических птиц, среди ароматов редких цветов и щебета невиданных птах, она и встретила свою истинную любовь. Скромного, но талантливого мага-ботаника. Родила от него дочку и счастлива в браке.

Что же до Дрейка, то с самого раннего детства мы называли его папиным хвостиком. Где Ллойд, там и он! Больше остальных он нуждался именно в мужском воспитании. Во всем подражал отцу и изначально собирался встать на путь военного, но все изменилось, когда я привела его в лабораторию. Увидев, как мастера трудятся над созданием артефактов, он загорелся этим делом. Я все чаще узнавала в нем покойную мать. А однажды, когда он был морально готов, отвела его в склеп и рассказала правдивую историю его появления. Пусть лучше узнает от меня, чем до него дойдут нелепые сплетни. А позже, когда он достиг совершеннолетия, я дала сыну прочитать пожелтевшее от времени письмо, то самое, которое предназначалось мне перед принятием наследства. Я пообещала, что как только он будет готов, передам ему силу рода Водемон. Так и случилось, когда Дрейку исполнилось двадцать лет. Я ушла на заслуженный покой, оставив лабораторию на сына. А когда спустя эти годы посмотрела в зеркало, то сразу вспомнила Юну добрым словом. Мое отражение не изменилось, а дети уже такие большие!

Но покой нам с Ллойдом только снился! Рейган заступил на королевскую службу адмиралом на военный флот и стал самым юным драконом в своем статусе. И как не волноваться за сына, если он уходит в плавание на несколько месяцев и нам остается только переписываться. Но он сделал свой выбор, посвятив себя короне всецело. Жениться пока даже не планирует.

Письма от Рейгана приходили нерегулярно, как порывы ветра – то шквалистые, полные описаний бушующего моря и грозных морских сражений, то тихие, едва шелестящие, рассказывающие о безмятежном плавании под звездным небом. Ллойд пытался сохранять спокойствие, но его брови постоянно были сдвинуты к переносице, а руки нервно перебирали и без того потертые края карты, на которой были отмечены предполагаемые маршруты флота. Каждый шторм, о котором упоминал Рейган, вызывал у него бурю эмоций, которую он с трудом скрывал. Я пыталась отвлечь его от тревожных мыслей, заставляя играть в шахматы, наш любимый ритуал, помогавший сосредоточиться на чем-то помимо бесконечных морских приключений нашего сына. Но и шахматные фигуры казались символами кораблей, бороздивших бескрайние воды.

Вскоре, все внимание родителей перевела на себя наша скромница Флавия!

Вот уж от кого мы не ожидали такого скорого замужества! Она никогда не любила выходить в свет и щеголять на балах, постоянно сидела в библиотеке, зарывшись в книгах. С детства мечтала преподавать в королевской академии и прилежно училась. У них с Дрейком было много общего. Они могли часами изучать манускрипты и экспериментировать в лаборатории. И стоило Флавии закончить обучение, как дочь обескуражила нас, что выходит замуж за сводного брата! Надо было видеть лицо Ллойда, когда Дрейк с Флавией пришли к нам просить благословения на брак!

Мой муж, мужчина старой закалки, чье лицо обычно выражало спокойствие граничащее с апатией, покраснел так, словно проглотил раскаленный уголь. Его обычно безупречно гладко зачесанные назад волосы взъерошились, и он выглядел, как испуганный лев, загнанный в угол. Благо в это время Зельда с Анхелем у нас гостили. Их присутствие сгладило первый шок.

Ллойд смотрел на любимую доченьку, на ее простое, но элегантное платье темно-синего цвета, на Дрейка, высокого и строгого, с необычайно ярким для него румянцем на щеках. Их руки были переплетены, и в этом единстве была такая сила, что даже Ллойд притих.

Флавия, обычно робкая и тихая, в этот миг излучала удивительное спокойствие. Она немного поклонилась, ее глаза, обычно затуманенные от усердного чтения, сияли. «Папа, мы любим друг друга, и хотим пожениться», – повторила она медленно, четко проговаривая каждое слово, как будто это было заученное наизусть стихотворение. Дрейк, в свою очередь, сделал глубокий вздох. «Отец, я понимаю, что наша просьба может показаться неожиданной, но наши чувства искренни. Флавия – не только моя возлюбленная, но и мой самый близкий друг, мой надежный партнер в магических исследованиях».

Наконец, Ллойд прочистил горло и проговорил: «Брачный союз… между… братом и сестрой?!» – его лицо выражало глубочайшее недоумение.

«Мы не кровные родственники. По закону, никаких препятствий для брака не существует», – пожала дочь плечами и с таким обожанием посмотрела на избранника, что сомнения развеялись.

В окончании, Ллойд, хоть и с нескрываемой растерянностью, дал свое благословение.

Свадьба Дрейка и Флавии стала ярчайшим событием года! Оранжерея Септы превратилась в волшебный сад, украшенный тысячами свечей и экзотических растений. Гости съехались со всех уголков королевства, привозя с собой подарки для молодоженов. Все мои дети и внуки в этот день собрались на торжестве.

Дрейк, сияющий от счастья, вел Флавию к алтарю, устроенному среди цветущих орхидей. Моя дочь была невероятно красива в своем свадебном платье, вышитом серебром и жемчугом. Его простота подчеркивала ее естественную красоту. Волосы, убранные в изящную прическу, обрамляли лицо с мягкими чертами, а глаза сияли от любви и счастья.

Церемония прошла торжественно и трогательно. Клятвы, данные молодоженами, эхом разносились по оранжерее, заставляя многих гостей пролить слезу умиления.

После церемонии начался праздничный ужин. Столы, ломящиеся от деликатесов, прекрасные вина, живая музыка, танцы – все это способствовало общему праздничному настроению.

Мы с Сибиллой разговорились. Я знала, что она единственная, кто ведет переписку с Даркаром. Раньше я не спрашивала о судьбе бывшего мужа, а тут вдруг захотелось узнать.

– Ты ведь поддерживаешь связь с Даркаром, – начала я, чуть поколебавшись, – Как он? – Сибилла грустно улыбнулась и кивнула. Ее взгляд скользнул по залу, полному веселья и света, словно она сравнивала эту идиллию с чем-то другим, скрытым от посторонних глаз. – Письма приходят редко. Последнее было… месяц назад. – Она взяла в руки бокал с игристым шеде, медленно покрутила его в руках, словно раздумывая, как сформулировать свои слова. – Он пишет, что жив и здоров, что работает на полях. Говорит о погоде, о том, как скучает по… – она осеклась и тяжело вздохнула, – по прежней жизни. Столько лет прошло, а я каждый раз жду, что он скажет что-то еще, что-то… более личное, что-то, что объяснит его исчезновение из нашей жизни. Но нет. Только обрывки воспоминаний, скупые фразы, написанные будто бы через силу. Я никогда не искала с ним встречи, ты же знаешь, вы с Ллойдом дали мне все, о чем можно только мечтать. Но ведь он мог бы хоть раз ненадолго приехать, чтобы увидеть внуков, – в ее словах звучала скрытая надежда, тонкая нить, связывающая ее с прошлым, с родным отцом, которого она, несмотря ни на что, любила.

– Я рада, что у него все хорошо, – решила больше не лезть к дочери в душу в такой радостный день.

– Знаешь, мам, я ни о чем не жалею. Вечерами, сидя на террасе, мы наслаждаемся красотой заката, ощущая полноту счастья и благополучия нашей большой, дружной семьи. Жизнь была нелегкой, но мы преодолели все трудности вместе, рука об руку, она подарила нам все то, о чем мы мечтали – любовь, счастье, и ощущение спокойствия, обретенное в тепле семейного очага, – прильнула Сибилла к моему плечу и я с удовольствием прикрыла веки, наслаждаясь мгновением единения наших душ.

Детский смех доносился из глубины зала – это играли внуки. Их звонкие голоса – лучшая музыка для этого вечера, для этого момента абсолютного, нерушимого счастья.

Я вспомнила тяжелые времена. Годы борьбы, непрерывный труд, бессонные ночи, проведенные за заботами о детях. Были слезы, разочарования, моменты, когда казалось, что сил больше нет. Но все это меркло на фоне несокрушимой веры в лучшее, в нашу с мужем общую мечту о спокойной и счастливой старости!

КОНЕЦ